и.
     Џосле  обеда ирен, не выходЯ  из-за стола,  приказывал одному  из детей
петь, другому задавал какой-нибудь вопрос, на который ответить можно было не
сразу, например: какой  человек самый лучший? €ли: что следует  думать о том
или другом поступке? ’аким образом, их с малых лет приучали отличать хорошее
от дурного  и судить о поведении  граждан,  потому что тот,  кто терЯлсЯ при
вопросах  "Љто  хороший  гражданин?"  или  "Љто не  заслуживает  уважениЯ?",
считалсЯ умственно неразвитым  и неспособным совершенствоватьсЯ нравственно.
‚ ответе должна была заключатьсЯ  и причина, и доказательство, но в краткой,
сжатой форме. “  отвечавшего  невнимательно ирен кусал в  наказание  большой
палец. €рен часто наказывал  детей  в  присутствии стариков и властей, чтобы
они  могли  видеть, за дело ли и  правильно ли  он наказывает  их. ‚о  времЯ
наказаниЯ ему не мешали; но, когда дети расходились, с него взыскивали, если
он  наказал строже,  чем следовало,  или если,  напротив, поступил  чересчур
мЯгко и снисходительно.
     "Џоклонники" делили с их любимцами и  честь, и стыд. Љогда один мальчик
закричал  во  времЯ  борьбы  от  страха, начальники  наложили штраф  на  его
"поклонника".

     XIX. „етей приучали, кроме того, выражатьсЯ колко, но в изЯщной форме и
в немногих словах --  многое. ‹икург,  как сказано выше, дал железной монете
при ее огромном весе незначительную ценность; совершенно иначе поступил он с
"монетой  слов",  -- он хотел,  чтобы немного простых слов заключали  в себе
много  глубокого  смысла.  ‡аставлЯЯ детей подолгу  молчать,  он приучал  их
давать меткие, глубокомысленные ответы; не знающаЯ  меры болтливость  делает
разговор пустым  и глупым. Љогда один афинЯнин стал  смеЯтьсЯ  над короткими
спартанскими  мечами и  говорил,  что  фокусники  легко  проглатывают их  на
представлениЯх в  театре,  царь  Ђгид сказал: "ќто,  однако,  не  мешает нам
нашими короткими  мечами доставать неприЯтелей". Њне кажетсЯ,  и спартанскаЯ
речь,  несмотрЯ  на свою краткость, прекрасно достигает своей цели, если она
производит глубокое впечатление на слушателей.
     ‹ично  ‹икург,  без  сомнениЯ,  выражалсЯ  кратко  отрывочно,  судЯ  по
некоторым  сохранившимсЯ  его   фразам.   ‘юда,  например,  принадлежит  его
известное выражение относительно одной из форм правлениЯ.  Љогда кто-то стал
требовать, чтобы он ввел в государстве демократию, он  сказал: "‚веди сперва
демократию у  себЯ в  доме". Ќа другой вопрос, зачем он  приказал  приносить
такие маленькие и  бедные жертвы, он отвечал: "‡атем,  чтобы мы  никогда  не
переставали чтить богов".  Ћтносительно состЯзаний в борьбе он  заметил, что
позволил лишь такие состЯзаниЯ,  где его сограждане не должны поднимать рук.
ђассказывают   и  о  письменных  его   ответах  подобного  рода,  данных  им
согражданам.  Ћни  спросили  его:  "Љак  можем  мы не  испытывать  вторжений
неприЯтелей?" Ћн отвечал: "Ћставайтесь  бедными  и не желайте  быть ни в чем
больше соседа". ‚ другой раз он
     выразилсЯ о стенах города таким образом: "…сли город окружен людьми, не
кирпичами, у него есть  стены!" Ќелегко отвергнуть подлинность этих и других
его  письменных  ответов  подобного характера,  но  нелегко  и  признать  их
подлинными.

     XX. —то спартанцы  ненавидели  длинные речи,  видно  из  их  афоризмов.
Љогда,  например,  кто-то говорил  довольно  умно, но некстати, царь  ‹еонид
сказал ему:  "„руг  мой, ты говоришь  дело, но не  по  делу".  “  племЯнника
‹икурга, •арилаЯ, спросили, отчего  он издал так мало  законов. "Ћттого,  --
отвечал он, -- что кто  мало говорит,  тому не  нужно много законов".  Љогда
некоторые порицали философа ѓекатеЯ за то, что он за званым столом не сказал
ни  слова, Ђрхидам заметил: "Љто  умеет говорить, умеет и выбирать длЯ этого
времЯ". „лЯ доказательства того, что те колкости, о которых Я  говорил выше,
имели в себе нечто  изЯщное, приведу несколько примеров. Ћдин негодЯй надоел
„емарату своими глупыми вопросами. Ћн то  и дело спрашивал у него, кто лучше
всех  из  спартанцев,  и получил в ответ:  "Љто всего менее  похож на тебЯ".
Ќекоторые   восторгались   беспристрастностью,  справедливостью   приговоров
элидцев во  времЯ  Ћлимпийских игр.  "—то ж удивительного, если  элидцы один
день  в  четыре  года  умеют  быть  справедливыми",  --  сказал  Ђгид.  Ћдин
чужеземец,  желаЯ  доказать  ’еопомпу  свое  расположение,  сказал, что  его
сограждане зовут не иначе как "другом спартанцев", и получил в ответ: "‹учше
было бы длЯ  тебЯ, мой милый,  если бы тебЯ  звали  другом своих сограждан".
Ћдин афинский  ритор  назвал  спартанцев "неучами".-- "‘овершенно  верно, --
отвечал  ему  сын  ЏавсаниЯ,  Џлистоанакт, --  одни только мы  из  греков не
научились  от  вас  ничему дурному".  “  Ђрхидама  спросили,  сколько  всего
спартанцев. Ћн  ответил: "„остаточно, друг  мой, чтобы  прогнать трусов". €з
самих острот спартанцев  можно составить себе представление о тех  правилах,
которых они держались. Ћни приучались никогда не раскрывать  рта без нужды и
говорили только то,  что  заключало в  себе мысль,  заслуживающую  вниманиЯ.
Ћдного   спартанца  приглашали   идти   послушать   человека,   подражавшего
соловьиному  пенью.  "џ  слышал самого  соловьЯ",  --  отвечал  он.  „ругой,
прочитав следующую эпитафию:
     ’е, кто пожар тирании тушить попытались, погибли;
     Њедный Ђрес их настиг у селинунтских ворот, --
     сказал:  "‡а  дело они и погибли --  им следовало дать тирании  сгореть
дотла". Ћдному молодому спартанцу обещали подарить петухов, которые дрались,
пока не умирали на месте. "Ќет,  -- сказал он, --  ты дай мне таких, которые
убивают  других в бою".  ’аковы были их краткие, отрывочные ответы, и  верно
выразилсЯ  тот, кто  сказал, что быть спартанцем -- значит заниматьсЯ скорей
философией, нежели гимнастикой.
     XXI. Ќа хоровое пение обращалось столько же вниманиЯ, как и на точность
и Ясность  речи.  ‚  самих спартанских  песнЯх  было  что-то  воспламенЯвшее
мужество, возбуждавшее порыв  к действию и  призывавшее на подвиги. ‘лова их
были просты, безыскусственны, но содержание серьезно и поучительно. ’о  были
большею   частью  хвалебные  песни,  прославлЯвшие   павших  за  ‘парту  или
порицавшие трусов, которые живут теперь "жалкими, несчастными". Ќекоторые из
них  призывали  к  смелым  деЯниЯм,  другие хвалились прошлыми --  смотрЯ по
возрасту детей. Ќахожу не лишним привести длЯ примера одну из таких песен. ‚
праздник были три хора разных возрастов. •ор стариков начинал и пел:
     Љогда-то были мы могучи и сильны.
     €м отвечал хор мужчин средних лет:
     Ђ мы сильны теперь -- коль хочешь, испытай!
     ’ретий хор, детский, пел:
     Ќо скоро станем мы еще сильнее вас.
     ‚ообще,  если  занЯтьсЯ внимательней спартанскими  песнЯми, из  которых
некоторые сохранились еще до сих пор, затем вспомнить, что  спартанцы шли на
неприЯтелЯ под звуки флейт, мерным шагом, нельзЯ не согласитьсЯ с ’ерпандром
и Џиндаром, которые видЯт тесную свЯзь между храбростью спартанцев и музыкой
в их войсках. Џервый говорит о ‘парте:
     ћность здесь пышно цветет, царит здесь звонкаЯ Њуза,
     Џравда повсюду живет...
     ‚торой:
     ’ам старейшин советы;
     ЉопьЯ юных мужей в славный вступают бой,
     ’ам хороводы ведут Њуза и Љрасота
     Ћба они рисуют нам спартанцев столько же воинственным, сколько любившим
музыку народом. ‘партанский поэт говорит:
     Љифары звук мечу не станет уступать.
     ’очно так же  перед сражением  царь приносил  жертву музам,  длЯ  того,
вероЯтно, чтобы воины вспомнили, чему их учили, и о том, какой приговор ждет
их  со  стороны составителей  песен, чтобы они ни  на минуту не  забывали об
этом,  встретЯсь лицом к  лицу  с опасностью,  и показали в  битве  подвиги,
достойные прославлениЯ.

     XXII. ‚  это времЯ воспитание  молодых  людей становилось  уже не таким
строгим -- им позволЯли ходить за своими волосами, украшать оружие и платье.
ђадовались, когда  они, как кони, горделиво выступали и рвались в  битву. ‡а
волосами они начинали ходить тотчас же по вступлении их в юношеский возраст,
но в  особенности убирали они их в минуту опасности.  Ћни мазали их маслом и
заботливо расчесывали, помнЯ выражение ‹икурга,  что "волосы красивых делают
красивее,  безобразных  --   еще  безобразнее".  ‚   походах  гимнастические
упражнениЯ  молодежи были не так трудны, да  и жизнь ее в  остальном была не
так строга:  с  них спрашивали меньше отчету, поэтому они были  единственным
народом, длЯ которого поход мог считатьсЯ отдыхом после военных упражнений.
     Љогда войско выстраивалось в боевом порЯдке  в  виду  неприЯтелЯ,  царь
приносил в жертву козу и приказывал всем солдатам надевать венки, флейтистам
же --  играть  "песнь  в  честь Љостра". ‘ам  он  начинал военную песнь, под
которую  шли  спартанцы. ‚еличественное и  в  то  же  времЯ  грозное зрелище
представлЯла эта линиЯ людей, шедших в такт под звуки флейт.  €х  рЯды  были
сомкнуты; ничье сердце не билось от страха; они шли навстречу опасности  под
звуки песен, спокойно и весело. Ќи страх, ни чрезмернаЯ горЯчность не могли,
конечно, иметь места при  таком настроении; они  были спокойны, но вместе  с
тем  воодушевлены надеждой и мужеством, верЯ в помощь божества. –арь  шел на
неприЯтелЯ в окружении воинов -- победителей на играх.
     ѓоворЯт, одному спартанцу предлагали на Ћлимпийских играх большую сумму
с условием, чтобы он  уступил честь  победы. Ћн не принЯл ее и после трудной
борьбы  повалил  своего  соперника.  "—то пользы  тебе,  спартанец,  в твоей
победе?"  --  спросили его. "‚ сражении Я  пойду с царем впереди войска", --
отвечал он, улыбаЯсь.
     Ћдержав победу и  обратив  неприЯтелЯ в бегство, спартанцы преследовали
его  только  на  таком расстоЯнии, чтобы укрепить за  собой победу  бегством
неприЯтелей, и  затем немедленно возвращались. Џо  их  мнению,  было  низко,
недостойно грека  -- рубить и убивать  разбитых и отступающих. €х обычай был
не только благороден  и  великодушен, но и полезен, так как их враги,  знаЯ,
что  они убивают только сопротивлЯющихсЯ и щадЯт сдающихсЯ, считали выгоднее
бежать, нежели оказывать сопротивление.

     XXIII. ‘офист ѓиппий рассказывает, что сам ‹икург был очень воинствен и
принимал  участие во многих  походах.  ”илостефан приписывает  даже  ‹икургу
деление  конницы  на  "уламы".  ‘огласно  его  делению,  "улам"  состоЯл  из
пЯтидесЯти  всадников, подстроенных  четырехугольником.  Ќапротив,  „еметрий
”алерский  думает,   что  ‹икург  не  вел   никаких   войн  и  вводил   свои
преобразованиЯ  во времЯ  мира. „ействительно, мысль установить перемирие на
все  времЯ  Ћлимпийских  игр может  прийти на  ум человеку только  мЯгкому и
миролюбивому.  ’ем  не менее, говорЯт, по словам ѓермиппа, ‹икург сначала не
сближалсЯ  с €фитом, не принимал участиЯ в его планах. Ќо, когда  однажды он
приехал случайно в Ћлимпию и вздумал взглЯнуть на игры, он услышал за спиной
чей-то голос, как будто человеческий, голос, который упрекал его, удивлЯЯсь,
что он не позволЯет  своим согражданам  принимать участие в празднестве.  Ћн
обернулсЯ,  но  не  увидел  говорЯщего.  ’огда  он  счел это  знаком свыше и
немедленно  сошелсЯ с  €фитом. Ћбщими силами они придали  празднеству  более
торжественный характер и сделали более прочным его существование.

     XXIV. ‚оспитание продолжалось до зрелого возраста. Ќикто не  имел права
жить  так,  как  он  хотел,  напротив,  город походил  на  лагерь,  где  был
установлен строго  определенный образ жизни и занЯтиЯ, которые имели  в виду
лишь благо всех. ‚ообще спартанцы считали себЯ принадлежащими не себе лично,
но отечеству.
     …сли им не давалось других приказаний, они смотрели за детьми, учили их
чему-либо   полезному,   или   же  сами   учились  от  стариков.   Ћдно   из
предоставленных ‹икургом своим согражданам преимуществ,  которым  можно было
завидовать,  состоЯло в том, что у  них  было много  свободного  времени, --
заниматьсЯ ремеслами  им  было строго запрещено,  копить  же богатство,  что
сопрЯжено с массой труда  и забот, им не было никакой  надобности: богатству
уже никто не  завидовал и не обращал на него вниманиЯ. ‡емлю обрабатывали им
илоты, платившие  определенный оброк. Ћдин спартанец приехал в Ђфины как раз
во  времЯ суда. “знав, что  кого-то осудили за праздность, и заметив, что он
идет  повесЯ голову  в  сопровождении печальных, грустных друзей,  спартанец
попросил  окружающих  показать  ему  человека,  осужденного  "за   любовь  к
свободе!".  ’ак  глубоко презирали  спартанцы  занЯтиЯ  ремеслом или имевшие
целью наживу.
     ‚месте  с  деньгами  исчезли в  ‘парте,  конечно,  и всЯкие  тЯжбы.  Ќи
корысти, ни бедности там не стало  больше места, вместо них  Явилось  равное
распределение  достатка,   простота  же   жизни   имела   своим   следствием
беззаботность. ’анцы, пиры, обеды, охота, гимнастика, разговоры  в  народных
собраниЯх поглощали все их времЯ, когда они не были в походе.

     XXV. Љому не было еще тридцати лет, те вовсе не ходили на рынок. ‚место
них  провизию закупали их родственники и ближайшие друзьЯ. ‘ другой стороны,
и старшим было бы стыдно, если б они занимались исключительно этим делом, --
большую часть днЯ им следовало проводить в гимнасиЯх и  "лесхах". ‡десь  они
сбирались  длЯ мирной  беседы  друг с другом. Ќи о  денежных, ни  о торговых
делах там  никогда  не шло  речи, --  главным  предметом  их разговора  была
похвала хорошему поступку  и порицание -- дурному;  но и это было облечено в
шутливую, веселую форму и, не оскорблЯЯ никого, служило к исправлению других
и наставлЯло их. €  сам ‹икург не был воплощенною суровостью, напротив, если
верить  ‘осибию,  он  посвЯтил известную статуэтку  богу ‘меха -- он  желал,
чтобы во времЯ обеда и подобного рода времЯпрепровождениЯ допускались шутки,
как приправа к трудам и скудной пище. ‚ообще он приучал сограждан не  желать
и не уметь  жить отдельно от  других, напротив, они должны  были, как пчелы,
жить всегда вместе, сбиратьсЯ  вокруг  своего  главы  и  вполне принадлежать
отечеству, совершенно  забываЯ  о себе в минуты  восторга и любви  к  славе.
’акие мысли видны и в некоторых изречениЯх спартанцев.
     Џедарит не был избран в число трехсот человек царского конвоЯ, но пошел
домой  с сиЯющим лицом  -- он радовалсЯ, что "нашлось  триста граждан  лучше
его...".  Џолистратид  был  отправлен  вместе  с  другими в  звании  посла к
полководцам царЯ  персидского. Љогда  его товарищей спросили, Явились ли они
лично от себЯ или их прислало  государство, он ответил: "…сли наше поручение
будет  удачно  --  от имени государства,  нет  -- по частному  делу".  Љогда
несколько  участвовавших в сражении амфипольцев приехали в ‘парту и посетили
Ђр-гилеониду, мать Ѓрасида, она спросила их, пал ли Ѓра-сид смертью храбрых,
достойною ‘парты? Ћни стали осыпать  героЯ похвалами и сказали, что в ‘парте
нет ему подобного. "„рузьЯ мои, -- сказала она, -- не говорите этого: Ѓрасид
был мужествен, храбр; но в ‘парте есть много людей лучше его"...

     XXVI. —ленами герусии ‹икург, как мы сказали выше, назначил сперва тех,
кто принимал участие в  его предприЯтии. Џозже он сделал распорЯжение, чтобы
в случае смерти одного из них на его место избиралсЯ какой-либо из уважаемых
граждан более  шестидесЯти лет от роду. ‚  этом случае начиналось величайшее
состЯзание в мире,  состЯзание, где каждый билсЯ до последних сил.  „ело шло
не  о том, чтобы быть  объЯвленным самым быстрым на бегу из  быстрых,  самым
сильным из сильных, а лучшим и умнейшим между лучшими и умнейшими людьми. ‡а
свое  нравственное  превосходство победитель получал  пожизненно  в  награду
высшую, если можно выразитьсЯ,  власть в государстве, делалсЯ господином над
жизнью и смертью,  честью и бесчестьем, короче,  надо всем,  что  стоЯло  на
первом  плане.  ‚ыборы происходили следующим  образом. Љогда  народ  успевал
собратьсЯ, выборные запирались в одной комнате соседнего  дома, где не могли
никого видеть,  так  же,  как  никому  нельзЯ было видеть их.  „о них  могли
доноситьсЯ  только крики  собравшегосЯ  народа:  как в этом  случае, так и в
других  он решал  избрание  криком.  €збираемые  выходили  не  все сразу, но
поодиночке,  по жребию  и  шли молча  чрез все  собрание.  “  тех, кто сидел
запершись  в  комнате,  были  в руках  дощечки длЯ  письма,  на  которых они
отмечали только силу крика,  не знаЯ, к кому  он относитсЯ. Ћни  должны были
записать  лишь,  как  сильно кричали  тому,  кого  выводили первым,  вторым,
третьим  и т. д. ’ого,  кому кричали чаще и сильнее,  объЯвлЯли избранным. ‘
венком на голове он шел в  храм  в  толпе не только  не  завидовавшей ему  и
прославлЯвшей его молодежи, но и среди множества женщин, которые хвалили его
в песнЯх и называли жизнь его  счастливой. Љаждый из родственников приглашал
его к обеду, говорЯ, что это -- почетное угощение ему от имени города.
     ‡атем он шел в сисситии, где ничто не нарушало своего обычного порЯдка.
…динственное отступление  состоЯло в том,  что  ему выдавалась втораЯ  долЯ,
которую  он брал и прЯтал.  Љогда обед кончалсЯ, он  подзывал к себе любимую
свою родственницу, стоЯвшую у дверей столовой,  и  отдавал  ей  свою порцию,
говорЯ  при этом, что дает ей то, что сам получил в награду, причем женщину,
которой было оказано такого рода отличие, друзьЯ провожали домой.

     XXVII.   Џрекрасными  во   всех   отношениЯх  были  и   законы  ‹икурга
относительно  погребениЯ покойников. —тобы с корнем уничтожить  суеверие, он
прежде всего  не запрещал хоронить  умерших  в  черте города  и  ставить  им
памЯтники вблизи  храмов, -- он желал, чтобы  молодежь с  малых  лет имела у
себЯ  перед глазами подобного рода  картины, привыкала к ним; чтобы  она  не
боЯлась  смерти, не находила  в  ней ничего страшного,  не  считала  бы себЯ
оскверненною, прикоснувшись к трупу или перешагнув через могилу;  во-вторых,
приказал  ничего не класть  в могилу вместе  с  покойником. …го  обвивали  в
красный плащ и клали на листьЯ маслины.  Ќе было затем позволено надписывать
на могиле имЯ усопшего, если только он не был павшим в битве воином или если
умершаЯ  не  была  жрицей.  ’раур  продолжалсЯ  всего  одиннадцать дней.  Ќа
двенадцатый день  следовало  принести жертву „еметре и  перестать плакать. “
‹икурга ничто не было бесцельным,  ничего не  делалось без нужды --  все его
важнейшие  распорЯжениЯ имели  целью  хвалить  доброе  и порицать дурное. Ћн
наполнил  город   множеством  образцов  длЯ  подражаниЯ.  ‘  ними  постоЯнно
приходилось сталкиватьсЯ,  вместе с ними росли, вследствие чего длЯ  каждого
они служили путем и примером к достижению добродетели.
     Ќа этом основании ‹икург не позволил  уезжать из дому  и путешествовать
без определенной  цели,  перенимаЯ чужие  нравы  и  подражаЯ  образу  жизни,
лишенному  порЯдка,  и  государственному  устройству,  не имеющему  стройной
системы. Њало того, он даже выселЯл иностранцев, если они приезжали в ‘парту
без всЯкой цели или жили в ней тайно, но не  потому, как думает ”укидид, что
боЯлсЯ, как бы они не ввели у себЯ дома его государственного устройства  или
не научились чему-либо  полезному,  ведущему к нравственному совершенству, а
просто потому, чтобы не сделались учителЯми порока. ‘ новыми лицами  входЯт,
естественно,  и  новые  речи,   с  новыми  речами  ЯвлЯютсЯ  новые  понЯтиЯ,
вследствие чего на сцену выступает, конечно, множество желаний и стремлений,
не имеющих ничего общего с установившимсЯ порЯдком правлениЯ. Џоэтому ‹икург
считал нужным строже беречь родной  город от внесениЯ в него дурных  нравов,
нежели от занесениЯ в него заразы извне.

     XXVIII. ‚о всем, о чем мы до сих  пор говорили, мы не  видим  ни одного
следа  несправедливости или себЯлюбиЯ,  -- того, за что  некоторые  порицают
законы  ‹икурга,  находЯ,  что они  способны  воспитать  людей  храбрых,  но
несправедливых. Ћдна только "криптиЯ"  --  если  она действительно учреждена
‹икургом, как говорит Ђристотель, -- могла дать повод, между прочим, Џлатону
отозватьсЯ дурно как  о  государственном устройстве  ‹икурга,  так и  о  его
личности.  ЉриптиЯ  состоЯла  в  следующем.  ‚ремЯ  от  времени  спартанское
правительство   посылало  нескольких  молодых  людей,  вьщававшихсЯ   своими
умственными способностЯми, за город без всЯкой цели. ‘ ними не  было ничего,
кроме короткого меча  и необходимых съестных припасов. „нем  они скрывались,
рассеЯвшись по тайным местам, и спали, ночью -- выходили на дорогу и убивали
попадавшихсЯ им  в руки илотов. —асто они бегали по полЯм и умерщвлЯли самых
сильных и здоровых из них,
     ”укидид, например, в своей "€стории Џелопоннесской войны" рассказывает,
что спартанцы выбрали самых храбрых из илотов,  надели им на  голову  венки,
как  бы желаЯ отпустить их  на волю, и  стали водить из храма в храм. ‚скоре
все они, более двух  тысЯч, исчезли бесследно. Ќикто ни тогда,  ни после  не
мог  рассказать подробностей их смерти. Ђристотель говорит даже, что и эфоры
при  вступлении  своем  в  должность  объЯвлЯют илотам  войну,  чтобы  иметь
возможность убивать их,  не  делаЯсь  преступниками. ‘партанцы обращались  с
ними всегда сурово и жестоко.  Њежду  прочим,  они  заставлЯли их напиватьсЯ
допьЯна чистым вином и затем приводили  к сисситам, чтобы показать молодежи,
до чего может довести пьЯнство. „алее им приказывали петь  неприличные песни
и исполнЯть непристойные,  безнравственные  танцы, запрещаЯ  в  то же  времЯ
приличные. ‚от почему, когда  илотам,  взЯтым  в  плен, спустЯ много лет, во
времЯ похода на  ‘парту  фиванцев, приказали, говорЯт, петь песни ’ерпандра,
Ђлкмана и спартанца ‘пендонта, они просили  освободить их от этого, "так как
этого  не  велЯт им  их  господа". ’от, кто говорит, что в  ‘парте свободные
пользуютсЯ высшей мерой свободы, а рабы -- рабы в полном смысле этого слова,
хорошо понимает разницу между ними. Ќо,  мне кажетсЯ,  такими бесчеловечными
спартанцы  сделались  после,  тогда  в особенности, когда  у  них  произошло
страшное землетрЯсение, во времЯ  которого илоты восстали, говорЯт, вместе с
мессенцами, вконец разорили страну и довели государство до краЯ гибели. џ по
крайней мере не решаюсь  приписать установление  такого ужасного обычаЯ, как
криптиЯ,  ‹икургу,  принимаЯ  во  внимание  мЯгкость  его  характера  и  его
справедливость во всем -- качества, засвидетельствованные самим оракулом.

     XXIX.  Љогда  важнейшие  из  его  законов  успели  войти  в  жизнь  его
сограждан,  когда государство сделалось достаточно крепким и сильным,  чтобы
нести себЯ  и самому стоЯть  на  ногах, ‹икург,  подобно  богу, который,  по
словам Џлатона, обрадовалсЯ при виде первых движений созданного им мира, был
восхищен,  очарован  красотой  и  величием  созданных  им  законов, законов,
ставших  действительностью, вошедших в жизнь, и захотел, насколько  может ум
человека, сделать их бессмертными, незыблемыми в  будущем.  €так,  он созвал
всех граждан на  Ќародное собрание и сказал, что данное  им  государственное
устройство во всех отношениЯх приведено в порЯдок  и может служить к счастью
и славе  их  города, но что самое  важное, самое главное он может открыть им
тогда,  когда вопросит  оракул. Ћни должны были хранить  данные  им  законы,
ничего  не  изменЯЯ, строго держать  их  до его возвращениЯ  из „ельф. Џосле
своего приезда он обещал устроить все согласно воле оракула. ‚се согласились
и просили  его ехать. ’огда, взЯв клЯтву  с царей и старейшин, затем со всех
граждан в том, что
     они будут твердо держатьсЯ существующего правлениЯ, пока он не вернетсЯ
из  „ельф, ‹икург уехал  в „ельфы. ‚ойдЯ в храм  и принесши богу жертву,  он
вопросил его, хороши ли его законы и в достаточной ли  мере служат к счастью
и  нравственному  совершенствованию его  сограждан. Ћракул отвечал, что  его
законы  прекрасны и что  с его стороны  государство его будет находитьсЯ  на
верху  славы, пока останетсЯ верным данному им государственному  устройству.
Ћн записал этот оракул и послал  его в ‘парту, сам  же принес богу вторичную
жертву,  простилсЯ со  своими друзьЯми и  сыном и решил добровольно умереть,
чтобы не освобождать своих сограждан  от данной  ими клЯтвы. Ћн был в  таких
годах, когда можно еще жить, но так же хорошо и умереть тем, кто не прочь от
этого, в особенности ему,  чьи все  желаниЯ были  исполнены. Ћн  уморил себЯ
голодом  в  том убеждении, что и смерть  общественного  деЯтелЯ должна  быть
полезна государству и что самый конец его жизни должен быть не случайностью,
а своего рода нравственным подвигом, что он совершил прекраснейшее дело, что
кончина его будет  достойным  завершением его счастьЯ и что смерть его будет
стражем всего того высокого и прекрасного, которое он приобрел длЯ сограждан
своей  жизнью, так  как они поклЯлись  держатьсЯ установленного им правлениЯ
вплоть  до его  возвращениЯ. Ћн не обманулсЯ в своих надеждах. ‚ продолжение
пЯти веков,  пока ‘парта  оставалась  верна законам  ‹икурга, она по  своему
строю и  славе была первым государством в ѓреции. €з четырнадцати  царей, от
‹икурга до Ђгида, сына Ђрхидама, ни один не сделал  в них  никаких  перемен.
“чреждение должности эфоров не только  не ослабило государства, а, напротив,
послужило к его усилению. Љазалось, эфорат  был учрежден в интересах народа,
на самом же деле он послужил к усилению влиЯниЯ аристократии.

     XXX. ‚ царствование Ђгида проникли в ‘парту в первый раз деньги, вместе
же  с деньгами вернулись в государство корыстолюбие и жажда богатства. ‚иной
тому  был  ‹исандр, который,  не любЯ денег  лично, сделал  своих  сограждан
корыстолюбивыми и познакомил с  роскошью. Ћн привез домой золото и серебро и
нанес смертельный удар законам ‹икурга. Ќо пока они оставались по-прежнему в
силе, можно было сказать, что ‘парта  жила жизнью  не государства,  а жизнью
опытного  и мудрого мужа или, верней, с одной скиталой и плащом предписывала
законы охотно подчинившейсЯ ей ѓреции, как ѓеракл,  по представлению поэтов,
с львиною шкурой и дубиной обходил весь  мир. Љак он наказывал беззаконных и
кровожадных  тиранов,  так  и  она  низвергала  в  государствах  неправильно
поставленные власти и царей, была посредницей в  войнах, усмирЯла возмущениЯ
и в большинстве случаев не  выставлЯЯ  в поле ни одного солдата, а отправлЯЯ
лишь  посла,  приказаниЯ которого все слушались  немедленно, как слетаютсЯ и
приводЯт все  в  порЯдок  пчелы  при  поЯвлении матки. ‚от как  полезно было
государству его тогдашнее благоустройство  и правила справедливости, которых
оно  держалось. ‘транным  кажетсЯ мне после этого,  что  некоторые  говорЯт,
будто спартанцы умели повиноватьсЯ, но не повелевать, как, с другой стороны,
Я не понимаю, почему  превозносЯт слова  царЯ  ’еопомпа, который  на  чье-то
замечание,  что  "‘парта  держитсЯ потому,  что  ее  цари  умеют управлЯть",
ответил: "‚ернее, потому, что ее граждане умеют повиноватьсЯ".
     Њне  кажетсЯ, никто не станет охотно  подчинЯтьсЯ  тому, кто  не  умеет
повелевать, подчинению же  учатсЯ у царей, так как кто умеет вести, за тем и
идут  охотно.  “кротить  лошадь  --  значит  сделать эту  лошадь  смирной  и
послушной, точно так же задача царЯ -- заставить его подданных повиноватьсЯ,
спартанцы же сумели не только  заставить другие народы повиноватьсЯ им, но и
внушить им желание подчинЯтьсЯ именно  спартанцам,  предоставить  себЯ в  их
распорЯжение. €х послы просили у них не флота, не денег, не солдат, а только
вождЯ-спартанца  и, получив его, смотрели на него с уважением и страхом, как
сицилийцы -- на  ѓилиппа, халкидцы -- на Ѓрасида, все малоазиатские греки --
на ‹исандра, Љал-ликратида и ЂгесилаЯ. ’аких лиц называли "гармоста-ми",  т.
е.  вводЯщими  порЯдок,  и "софронистами", т. е. наставниками всех народов и
царей, и  видели в  ‘парте в целом как бы воспитательницу или  дающую советы
честной  жизни  и разумного государственного правлениЯ.  ‚ этом  смысле, мне
кажетсЯ,  смеетсЯ  ‘тратоник  в  своем  шутовском  проекте  государственного
устройства,   советующий   афинЯнам    справлЯть   мистерии   и   устраивать
торжественные процессии, элидцам быть судьЯми  на  играх, к чему  у них есть
особенные способности,  спартанцам же -- пороть обоих, если  они  в чем-либо
провинЯтсЯ. ќто было  сказано в шутку;  но ученик  ‘ократа, ќсхин, видЯ, как
хвастаютсЯ  фиванцы своей  победой при ‹евктрах, серьезно заметил,  что  они
ничуть  не  отличаютсЯ от  мальчишек, которые задирают нос, что  им  удалось
отколотить своего дЯдьку...

     XXXI. €  все же ‹икург  не  стремилсЯ  главным  образом к  тому,  чтобы
поставить свое  государство во главе  других, напротив, он  думал, что жизнь
отдельного человека, как  и жизнь государства, может быть  счастлива  только
тогда, когда он чист нравственно и в мире  с  самим  собою.  Џоэтому все его
действиЯ  и поступки клонились к одной цели -- чтобы его сограждане были как
можно долее свободны нравственно, довольны собою и благоразумны.
     …го государственное устройство  взЯл  за  основание и  написавший  свод
законов  длЯ  своего  собственного  государства Џлатон, так же,  как „иоген,
‡енон и вообще все занимавшиесЯ подобного рода вопросами  и заслужившие себе
похвалу, хотЯ  они  оставили  после себЯ  одни буквы и  слова.  Ќо ‹икург не
нуждалсЯ ни  в буквах,  ни в словах, -- он произвел на свет действительное и
неподражаемое  государственное устройство и в то  времЯ, как  другие считают
существование истинного философа чем-то идеальным, сделал из своих сограждан
целый город философов. …го слава справедливо превышает славу всех когда-либо
существовавших  греческих  законодателей,   вследствие  чего   и  Ђристотель
заметил,  что  "‹икурга  в ‘парте чтЯт  меньше, чем он заслужил", хотЯ ему и
оказывают здесь величайшие почести.  …му построили храм и ежегодно приносили
жертву как  богу. ѓоворЯт, когда его  прах  был  привезен на  родину, молниЯ
упала на его гроб, чего не случалось впоследствии ни с кем из великих людей,
кроме …врипида, скончавшегосЯ и  погребенного близ Ђретузы, в Њакедонии. ќто
может  оправдывать в глазах других -- поклонников …врипида и служить длЯ них
доказательством,  что одному ему  выпало на  долю то, что  задолго  до  него
случилось с самым любимым богами и свЯтым по жизни человеком...
     Џо  рассказам  некоторых,  ‹икург  скончалсЯ  в Љирре;  но  Ђполлотемид
говорит,  что он умер в ќлиде, ’имей и Ђристоксен -- что он кончил  дни свои
на  Љрите.  Ђрис-токсен  рассказывает  также,  что  критЯне  показывают  его
гробницу  в  пергамском  округе,  возле большой дороги. ѓоворЯт,  у него был
единственный сын, Ђнтиор.  Ћн не имел детей, и  со смертью его угас его род.
„рузьЯ и близкие ‹икурга заменили ему некоторым образом потомство, образовав
кружок, существовавший долгое времЯ. „ни, в которые он собиралсЯ, назывались
"‹икурговыми днЯми". Џо словам Ђристократа, сына ѓиппарха, когда ‹икург умер
на Љрите, его друзьЯ сожгли  его труп и, по его  завещанию, бросили  пепел в
море:  он  боЯлсЯ,  что  его  останки  перенесут в ‘парту,  вследствие  чего
спартанцы сочтут себЯ свободными  от  клЯтвы и сделают перемены  в данном им
государственном устройстве под предлогом того, что он вернулсЯ на родину...
     ‚от все, что нам известно о ‹икурге.


        Ќ“ЊЂ ЏЋЊЏ€‹€‰

     I. Ћтносительно времени  жизни царЯ Ќумы  существуют самые разноречивые
показаниЯ, хотЯ есть весьма точные родословные его потомков. Љакой-то Љлодий
в своих "•ронологических изысканиЯх"  так, если не ошибаюсь, называетсЯ  его
книга -- уверЯет,  что древние документы погибли во времЯ несчастной войны с
галлами,  те  же,  которые  существуют  в  настоЯщее времЯ,  не  заслуживают
довериЯ, так как их авторы желали польстить некоторым лицам, которые  хотели
попасть в число членов древнейших и самых аристократических фамилий, не имеЯ
на  это  права.  Ћдни  считают  Ќуму учеником  Џифагора,  другие,  напротив,
говорЯт, что Ќума вовсе
     не  получил  греческого  воспитаниЯ.  ‘ледовательно,   он   или  был  в
достаточной  степени  одарен  от  природы,   чтобы  без  посторонней  помощи
совершенствоватьсЯ нравственно,  или  же воспитателем царЯ был  какой-нибудь
иностранец,  оставлЯвший по  своему  умственному  развитию  позади себЯ даже
Џифагора. Ћдни уверЯют,  что  Џифагор жил около полутораста лет после Ќумы и
что  с  Ќумой  был  знаком  и  помогал  ему  в  устройстве  государственного
управлениЯ  путешествовавший  по  €талии спартанец  Џифагор,  победитель  на
Ћлимпийских играх в шестнадцатую олимпиаду, в третий год которой Ќума принЯл
царство, и что по совету этого Џифагора в государственном строе ђима сделано
много  заимствований  из политического  устройства  ‘парты. Љроме  того,  по
происхождению  Ќума  был  сабинцем,  сабинцы  же считают  себЯ  спартанскими
колонистами.  ’рудно  установить точное  времЯ  его  жизни,  тем более  если
держатьсЯ в данном случае списка олимпийских победителей, который был издан,
говорЯт, впоследствии элидцем ѓип-пием,  но не может быть  вполне  принЯт на
веру.  Њы  опишем  в  жизни Ќуны  все,  что  знаем  за  достойное  рассказа,
предпослав соответствующее введение.

     II. “же  тридцать семь лет  правил  ђомул  основанным им ђимом.  ЏЯтого
июлЯ, в тот день, который в настоЯщее времЯ называетсЯ Љапратинскими нонами,
ђомул  приносил  за городом,  на  Љозьем  болоте,  жертву  за  весь  народ в
присутствии  ‘ената  и большей части  граждан. ‚незапно в  воздухе произошла
большаЯ перемена: на землю  спустилась  туча, сопровождаемаЯ вихрем и бурей.
Ћстальной народ в страхе пустилсЯ бежать и рассеЯлсЯ в разные стороны, ђомул
же  исчез.  …го  не  нашли ни живым, ни  мертвым. Ќа  патрициев пало сильное
подозрение. Ќарод говорил, что они давно тЯготились царской властью и, желаЯ
забрать управление государством в свои руки, умертвили царЯ, так как он стал
с некоторого  времени  поступать с  ними  суровее  и  деспотичнее.  Џатриции
старались  рассеЯть подобного  рода подозрениЯ, причислив ђомула к  богам  и
говорЯ, что  он  "не  умер,  а удостоилсЯ  лучшей доли".  Џрокул,  личность,
пользовавшаЯсЯ уважением, поклЯлсЯ, что видел, как ђомул возносилсЯ в полном
вооружении на небо, и слышал его голос, приказывавший называть его Љвирином.
     ‚ городе начались новые волнениЯ и споры относительно избраниЯ будущего
царЯ:  новые  граждане  не  успели  еще  вполне  слитьсЯ  с  прежними. Ќарод
продолжал сильно волноватьсЯ,  патриции вследствие  царствовавших между ними
несогласий также подозревали один другого. ‚се, однако, были согласны в том,
что необходимо избрать царЯ, но спорили и расходились во мнениЯх не только о
том, кому предложить корону, но и из какого народа должен быть будущий царь.
’е, которые  вместе  с ђомулом первыми  поселились  в  городе,  не  хотели и
слышать, чтобы сабинцы, только впоследствии получившие право жить в городе и
землю, имели власть над теми, кто принЯл их в свою среду. Ќо и сабинцы  были
правы, говорЯ, что после смерти царЯ своего  ’атиЯ  они  не  восстали против
ђомула,  но подчинЯлись  ему  как  единодержавному  владыке, вследствие чего
имеют  право  требовать, чтобы  будущий  царь принадлежал  к их народу.  Ћни
присоединились  к римлЯнам не  как  слабейшие  к  сильнейшим,  --  напротив,
слившись  с ними, они увеличили  количество  населениЯ  и  возвели город  на
степень  его  нынешней славы. ‚от о чем спорили они. —тобы  споры, возникшие
вследствие  безначалиЯ, не перешли в  открытое возмущение  в то времЯ, когда
государство  находилось в опасном  положении, патриции, общее  число которых
доходило  до полутораста  человек,  решили дать каждому из них права царской
власти и  позволить  в продолжение  шести  часов  ночи  и  шести  часов  днЯ
приносить богам установленные  жертвы  и заниматьсЯ государственными делами.
’акое   разделение  патриции  считали  удачным  в  том  отношении,  что  оно
уравнивало  их, точно так же, как  смена власти  уничтожала в народе чувство
зависти. Ћн видел, что в тот же день и ту же ночь одно и то  же лицо из царЯ
делалось   простым  гражданином.  ќтот   образ  правлениЯ  римлЯне  называют
"междуцарствием".

     III. Џатриции  правили в новом своем звании мЯгко, не прибегаЯ к крутым
мерам, и тем не менее не спаслись от подозрений и беспокойств. €х обвинЯли в
том, что они  стремЯтсЯ  к олигархии и хотЯт  управлЯть государством  лишь в
собственных  интересах,  не  думаЯ  о восстановлении  царского  достоинства.
Ќаконец обе партии  решили,  чтобы одна из них избрала царЯ из среды другой,
надеЯсь таким образом  положить конец существующим между  ними несогласиЯм и
ожидаЯ, что избранник их будет  относитьсЯ одинаково  беспристрастно к обеим
сторонам,  любЯ  одних,   как  избравших  его,  других  уважаЯ,  как   своих
соотечественников.  ‘абинцы  предоставили  право  избраниЯ  первым римлЯнам,
которые  предпочли иметь  царем избранного  им  сабинца,  нежели  избранного
последними -- римлЯнина. Џосле  предварительных совещаний  они провозгласили
царем  сабинца Ќуму  ЏомпилиЯ,  правда, не  из  числа его соотечественников,
переселившихсЯ  в  ђим,  но  тем  не  менее  пользовавшегосЯ  столь  широкой
известностью за свои нравственные качества, что, когда названо было его имЯ,
сабинцы встретили его избрание еще с большим  восторгом, чем сами избравшие.
ЋбъЯвив народу о своем  решении, они отправили  в качестве  послов к Ќуме от
общего имени самых известных граждан из обоих народов  с просьбой приехать в
ђим и принЯть престол.
     Ќума  родилсЯ  в  большом сабинском  городе  Љурах,  по  имени которого
римлЯне после смешениЯ их с сабинцами были названы "квиритами". Ћн был сыном
известного гражданина,  ЏомпониЯ, младшим  из четырех братьев. Џо воле свыше
он родилсЯ 21 апрелЯ, в день основаниЯ ђима ђомулом и его товарищами. Ѓогато
одаренный нравственными  качествами от природы, он еще более  успел в  своем
умственном развитии  благодарЯ  учению, несчастьЯм  своей жизни  и серьезным
размышлениЯм. Ћн укротил в себе не только  низменные желаниЯ, но и отрешилсЯ
от  страстей, находЯщих себе одобрение среди невежественных  народов, --  от
насилиЯ  и  корысти. Ћбуздывать  желаниЯ силой рассудка  он  считал истинным
подвигом. ‚от почему  он изгнал у себЯ в доме всЯкую негу и роскошь  и готов
был услужить  каждому гражданину и иностранцу в качестве непогрешимого судьи
и советника, в то времЯ как  сам посвЯщал  свободное времЯ не  удовольствиЯм
или  заботам о  своем обогащении,  а  служению  богам  и размышлениЯм об  их
свойстве и могуществе.  ЃлагодарЯ этому он приобрел себе славное,  блестЯщее
имЯ,  так  что  правивший ђимом  вместе с ђомулом  ’атий выдал за него  свою
единственную дочь ’атию.
     ќтот почетный брак не заставил его переселитьсЯ  к своему тестю, --  он
осталсЯ по-прежнему в земле  сабинцев, помогаЯ  своему  старому отцу,  как и
сама  ’атиЯ предпочла  спокойную,  частную жизнь своего мужа тем почестЯм  и
блеску, которые  ждали ее  в ђиме при  дворе отца.  ѓоворЯт, она  умерла  на
тринадцатом году замужества.

     IV. Ќума простилсЯ тогда с городской  жизнью. Ѓольшей частью  он жил  в
деревне, где искал одиночества и  проводил времЯ то в свЯщенных рощах,  то в
безлюдных местах, вследствие чего главным образом  и  распространилсЯ слух о
его знакомстве с одной богиней. ѓоворили, что Ќума простилсЯ со светом не от
тоски или горЯ, а потому, что  ему  выпало  на  долю  высокое  счастье  быть
знакомым с богиней, иметь ее своей женой, что он, счастливец, проводит времЯ
в  обществе  любившей его нимфы ќгерии  и  что  ему стали  доступны божеские
тайны.  Ћчевидно,  все  это походит на  те  сказаниЯ,  которыми  так  богата
глубокаЯ древность. ”ригийцы, например, любили рассказывать много об Ђттисе,
вифинцы -- о ѓеродоте, аркадцы  --  об ќндимионе, как и прочие  народы  -- о
многих других счастливцах, любимых богами. Њожно допустить, что бог, любЯщий
не лошадей или птиц, а человека, охотно бывает в  общении с людьми добрыми и
не  гнушаетсЯ,  не  считает  унизительным  длЯ себЯ  беседовать с  человеком
благочестивым  и высоконравственным.  Ќо трудно  поверить,  в свою  очередь,
чтобы  человеческое тело и  красота могли прельстить божество, вообще высшее
существо,  к плотскому общению  с ним. Љак бы то  ни было, следует,  однако,
верить, что бог может находитьсЯ,  по крайней мере, в дружеских отношениЯх с
человеком и любить его той любовью,  котораЯ заключаетсЯ, конечно, в заботах
о его нравственном совершенстве. …сть правда в мифах о ”орбанте, ѓиацинте  и
Ђдмете, любимцах  Ђполлона, точно  так  же, как  сикионце €пполите. ѓоворЯт,
каждый раз, когда он переплывал из ‘икиона в Љирру, бог, как бы чувству  это
и радуЯсь, влагал в уста пифии следующий гекзаметр:

     ‚новь €пполит мой любимый вступает на волны морские.

     Џо  преданию,  Џан  любил   поэта  Џиндара,  Ђрхилох  1  ѓесиод   также
удостоились  после  смерти  со стороны  богов почести  за  свой  поэтический
талант, а  ‘офокл  даже при  жизни  принимал у себЯ в  гостЯх  ЂсклепиЯ,  --
предание, которое  подтверждаетсЯ  многими  до  сих  пор  еще  существующими
доказательствами.  ѓоворЯт,  другой бы позаботилсЯ  о нем после  его смерти,
если мы согласимс со всем  этим, можем ли мы  сомневатьсЯ, что божеств часто
входило в непосредственные сношениЯ с ‡алевком, Њиносом, ‡ороастром, Ќумой и
‹икургом,  царЯми или  законодателЯми,  и что,  вероЯтно,  их общение богами
носило на себе серьезный характер, так как  он: желали внушить им стремление