 сын делит с ним его  беду,  он
снЯл  со  своей  головы  диадему  и,  прослезившись,  вручил  ему,  приказав
спасатьсЯ другой дорогой, используЯ любую возможность. Ќо юноша не осмелилсЯ
надеть диадему и отдал ее на сохранение  самому  надежному  из  своих  слуг.
‘лучилось так, что этот слуга попал в плен, и таким образом диадема  ’играна
была присоединена к остальной военной  добыче.  ѓоворЯт,  что  у  неприЯтелЯ
погибло свыше ста тысЯч пехотинцев, а  из  всадников  не  ушел  живым  почти
никто. “ римлЯн было ранено сто человек и убито пЯть.
     ”илософ Ђнтиох в сочинении "Ћ богах", говорЯ об этой битве, утверждает,
что солнце  еще  не  видело  ей  подобной,  а  другой  философ,  ‘трабон,  в
"€сторических записках" рассказывает,  что  сами  римлЯне  чувствовали  себЯ
пристыженными и смеЯлись над собою, оттого что поднЯли оружие против  такого
сброда. Џо словам ‹ивиЯ {18}, римлЯне никогда не вступали в  бой  с  врагом,
настолько превосходЯщим их численностью: в самом деле,  победители  врЯд  ли
составлЯли и двадцатую часть побежденных. —то  касаетсЯ  самых  способных  и
опытных в военном деле римских полководцев,  то  они  больше  всего  хвалили
‹укулла за то, что он одолел  двоих  самых  прославленных  и  могущественных
царей   двумЯ   противоположными    средствами    -    стремительностью    и
неторопливостью: если Њитридата, находившегосЯ в то времЯ в расцвете  своего
могущества,  он  вконец  измотал,  затЯгиваЯ  войну,  то  ’играна   сокрушил
молниеносным  ударом.  ‚о  все  времена  не  много  было  таких,   как   он,
полководцев, которые выжиданием прокладывали бы  себе  путь  к  действию,  а
отважным натиском обеспечивали безопасность.
     29. Љак раз поэтому Њитридат и не спешил,  полагаЯ,  что  ‹укулл  будет
вести  войну  со  своей  обычной  осторожностью,  уклонЯЯсь  от   битв.   Ћн
неторопливо шел на  соединение  с  ’играном,  как  вдруг  ему  повстречалось
несколько армЯн, в смЯтении и ужасе отступавших по той же дороге.  Ћн  начал
догадыватьсЯ,  что  случилось  недоброе.  ‡атем  он  встретил  безоружных  и
израненных беглецов уже в большем числе и от них услышал о поражении,  после
чего принЯлсЯ разыскивать ’играна.  ЌайдЯ  его  всеми  покинутым  и  жалким,
Њитридат не стал припоминать ему былых обид, - напротив, он сошел с  конЯ  и
начал вместе с ним оплакивать их общее  горе,  а  затем  предоставил  в  его
распорЯжение слуг из собственной свиты и  стал  ободрЯть  его  надеждами  на
будущее. Џосле это они принЯлись снова набирать войско.
     Њежду тем в ’игранокертах греческое население восстало против  варваров
с намерением передать город  ‹укуллу,  и  тот  взЯл  его  приступом.  ‡абрав
находившиесЯ в ’игранокертах сокровища, он самый город отдал на разграбление
солдатам, которые нашли в нем, нарЯду  с  прочим  добром,  на  восемь  тысЯч
талантов одной монеты; помимо этого, он роздал им  из  добычи  по  восемьсот
драхм на каждого. “знав, что в городе находитсЯ множество  актеров,  которых
’игран отовсюду набрал длЯ торжественного открытиЯ выстроенного  им  театра,
‹укулл использовал их длЯ игр и зрелищ по случаю своей победы. ѓреков ‹укулл
отпустил на родину, снабдив на дорогу деньгами, и точно так  же  поступил  с
варварами, насильно  поселенными  в  ’игранокертах.  ’ак  разрушение  одного
города дало возможность возродитьсЯ многим, вернув им  жителей;  эти  города
чтили теперь ‹укулла как своего благодетелЯ и нового основателЯ.
     “спешно шли у ‹укулла и все прочие дела, и он заслуживал этого  -  ведь
он больше стремилсЯ к  тем  похвалам,  которые  воздаютсЯ  за  правосудие  и
человеколюбие, нежели к тем, которыми награждают военные подвиги. Џоследними
он в немалой степени был обЯзан войску, а еще более - судьбе,  в  первых  же
сказывалась его душевнаЯ кротость и  отличное  воспитание,  и  именно  этими
качествами ‹укулл без оружиЯ покорЯл чужеземные народы. ’ак, к нему  Явились
царьки арабов, отдаваЯ в его руки свои  владениЯ;  к  нему  примкнуло  также
племЯ софенцев. “ гордиенцев он вызвал такую  преданность,  что  они  хотели
было оставить свои города и с женами и детьми  следовать  за  ним.  Џричиной
тому послужило вот что. ‡арбиен, царь гордиенский, как уже говорилось, вел с
‹укуллом  через  ЂппиЯ  тайные  переговоры  о  союзе,  так   как   тЯготилсЯ
тиранническим владычеством ’играна. Ќа него донесли и он был казнен,  причем
вместе с ним погибли его дети и жена (это было еще  до  вторжениЯ  римлЯн  в
Ђрмению). ‹укулл не забыл об этом: вступив в страну гордиенцев,  он  устроил
‡арбиену торжественные похороны,  причем  погребальный  костер  был  украшен
тканЯми, царским золотом и отнЯтыми у ’играна драгоценностЯми; своими руками
‹укулл  зажег  его  и  вместе  с  друзьЯми  и  близкими  покойного  совершил
заупокойное возлиЯние, именуЯ ‡арбиена другом и союзником  римского  народа.
Џо приказу ‹укулла ему был также поставлен памЯтник, который  стоил  немалых
денег, - ведь ‹укулл нашел во дворце ‡арбиена  великое  множество  золота  и
серебра и  три  миллиона  медимнов  зерна,  так  что  и  солдатам  было  чем
поживитьсЯ, и ‹укулл заслужил всеобщее восхищение  тем,  что  вел  войну  на
средства, приносимые ею самой, не берЯ ни драхмы из государственной казны.
     30. ‚ это времЯ к нему Явилось  посольство  и  от  парфЯнского  царЯ  с
предложением дружбы и союза.  ‹укулл  был  рад  этому  и  со  своей  стороны
отправил к парфЯнину послов, но те уличили этого царЯ  в  предательстве:  он
тайно просил у ’играна Њесопотамию в виде платы за союз с ним. Љогда  ‹укулл
узнал об этом, он решил оставить в покое ’играна и  Њитридата,  считаЯ  этих
противников уже сломленными, а идти  на  парфЯн,  чтобы  померитьсЯ  с  ними
силами. Ћчень уж заманчивым казалось ему одним воинственным натиском, словно
борцу, одолеть трех  царей  и  с  победами  пройти  из  конца  в  конец  три
величайшие под солнцем державы. Џоэтому он  отправил  в  Џонтийскую  область
‘орнатиЯ и другим военачальникам отдал приказ вести к нему  размещенные  там
войска (он намеревалсЯ выступить в подход  из  ѓордиены).  Ћднако  если  эти
военачальники и раньше встречали со стороны воинов угрюмое неповиновение, то
тут им пришлось убедитьсЯ в  полной  разнузданности  своих  подчиненных.  Ќи
лаской, ни строгостью они ничего не могли добитьсЯ от солдат, которые громко
кричали, что даже и здесь они не  намерены  оставатьсЯ  и  уйдут  из  Џонта,
бросив его без единого защитника. Љогда вести об этом дошли до ‹укулла,  они
оказали дурное воздействие и на ту часть войска, что была при нем. Џривыкнув
к богатству и роскоши, солдаты сделались равнодушны к службе и желали покоЯ;
узнав о дерзких речах своих понтийских товарищей, они называли их настоЯщими
мужчинами и стали говорить, что этот пример достоин подражаниЯ: ведь  своими
подвигами они давно заслужили себе право на избавление от трудов и отдых!
     31. ’акие-то речи,  и  еще  похуже,  приходилось  слушать  ‹укуллу.  Ћн
отказалсЯ от похода на парфЯн и в разгар лета снова выступил против ’играна.
Љогда он перевалил через ’авр, его привело в отчаЯние то, что полЯ были  еще
зелены - настолько запаздывают там времена года из-за холодного воздуха! ‚се
же он спустилсЯ, дважды или трижды разбил  армЯн,  которые  осмеливались  на
него нападать, и начал беспрепЯтственно разорЯть селениЯ;  ему  удалось  при
этом захватить хлебные запасы, приготовленные длЯ ’играна, и  таким  образом
он обрек неприЯтелей на лишениЯ, которых перед  этим  опасалсЯ  сам.  ‹укулл
неоднократно пыталсЯ вызвать армЯн на  бой,  окружаЯ  их  лагерь  рвами  или
разорЯЯ страну у них на глазах; однако они, после того как  он  столько  раз
наносил им  поражениЯ,  сидели  смирно.  ’огда  он  двинулсЯ  к  Ђртаксатам,
’играновой столице, где находились малолетние дети царЯ и  его  жены,  -  уж
этого города, думал он, ’игран без боЯ не уступит!
     ђассказывают,  что  карфагенЯнин  ѓаннибал,  после  того   как   Ђнтиох
окончательно  проиграл  войну  с  римлЯнами,  перешел   ко   двору   Ђртакса
ЂрмЯнского, которому дал множество полезных  советов  и  наставлений.  Њежду
прочим он приметил местность, чрезвычайно удачно расположенную  и  красивую,
но лежавшую в запустении, и, сделав  предварительные  наметки  длЯ  будущего
города, позвал Ђртакса, показал ему эту местность  и  убедил  застроить  ее.
–арь осталсЯ доволен и попросил ѓаннибала, чтобы тот сам взЯл на себЯ надзор
над строительством. ‚озник большой и очень красивый город, которому царь дал
свое имЯ и провозгласил его столицей Ђрмении.
     Ќа этот город и двинулсЯ теперь ‹укулл, и ’игран не мог  этого  снести.
Ћн выступил со своим войском  в  поход  и  на  четвертый  день  расположилсЯ
лагерем возле римлЯн; его  отделЯла  от  них  река  Ђрсаний,  через  которую
римлЯнам необходимо было переправитьсЯ на пути к Ђртаксатам.  ‹укулл  принес
богам жертвы, словно победа уже была  в  его  руках,  и  начал  переправлЯть
войско, выстроив  его  таким  образом,  что  впереди  находилось  двенадцать
когорт, а остальные охранЯли тыл, чтобы враг не  ударил  римлЯнам  в  спину.
‚едь перед ними выстроилось великое  множество  конницы  и  отборных  бойцов
врага, а  в  первых  рЯдах  занЯли  место  мардийские  лучники  на  конЯх  и
иберийские копейщики, на  которых  -  среди  иноплеменных  солдат  -  ’игран
возлагал особые надежды, как на самых  воинственных.  Ќо  с  их  стороны  не
последовало никаких подвигов: после небольшой стычки с римской конницей  они
не выдержали  натиска  пехоты  и  разбежались  кто  куда.  ђимские  всадники
погнались за ними и тоже рассыпались в разные стороны, но в этот  миг  вышла
вперед конница ’играна. ‹укулл был устрашен  ее  грозным  видом  и  огромной
численностью и велел своей коннице прекратить преследование. ‘ам  он  первым
ударил на атропатенцев, чьи лучшие силы находились как раз  против  него,  и
сразу же нагнал на них такого страха, что они побежали прежде, чем дошло  до
рукопашной. ’ри царЯ участвовали в этой битве против  ‹укулла,  и  постыднее
всех бежал, кажетсЯ Њитридат Џонтийский,  который  не  смог  выдержать  даже
боевого клича римлЯн. Џреследование продолжалось долго и затЯнулось  на  всю
ночь, пока римлЯне не устали не только  рубить,  но  даже  брать  пленных  и
собирать добычу. Џо утверждению ‹ивиЯ, если в первой битве потери неприЯтелЯ
были многочисленнее, то на этот раз погибли и попали в плен более знатные  и
видные люди.
     32. ‚оодушевленный и  ободренный  таким  успехом,  ‹укулл  вознамерилсЯ
продолжить свой путь в глубь страны  и  окончательно  сломить  сопротивление
врага. Ќо уже в пору осеннего равноденствиЯ  неожиданно  наступила  жестокаЯ
непогода: почти беспрестанно сыпал снег, а когда небо  проЯснилось,  садилсЯ
иней и ударЯл мороз. ‹ошади едва могли пить ледЯную воду; тЯжело приходилось
им на переправах, когда лед ломалсЯ  и  острыми  краЯми  рассекал  им  жилы.
ЃольшаЯ часть этой страны изобилует густыми лесами, ущельЯми и болотами, так
что солдаты никак не могли обсушитьсЯ:  во  времЯ  переходов  их  заваливало
снегом, а на привалах они мучились, ночуЯ  в  сырых  местах.  Џоэтому  после
сражениЯ они всего несколько дней шли за ‹укуллом, а  затем  началсЯ  ропот.
‘начала они обращались к нему с просьбами через военных трибунов,  но  затем
их сходки стали уже более буйными, и ночью они кричали по своим палаткам,  а
это служит признаком близкого бунта в войске.  €  хотЯ  ‹укулл  перепробовал
множество настоЯтельных увещаний, упрашиваЯ их запастись терпением, пока  не
будет взЯт "армЯнский Љарфаген" и стерто с лица земли это творение  злейшего
врага римлЯн (он имел в виду ѓаннибала), ничто не помогало,  и  он  вынужден
был повернуть  назад.  Ќа  обратном  пути  он  перешел  через  ’авр  другими
перевалами и спустилсЯ в плодородную и теплую страну, называемую  Њигдонией.
‚  ней  находитсЯ  большой  и  многолюдный  город,  который  варвары   зовут
Ќисибидой, а греки - Ђнтиохией  Њигдонийской.  ‚  этом  городе  правили  два
человека: по своему высокому положению правителем был ѓур, брат ’играна, но,
в силу своей опытности и тонкого мастерства в сооружении машин, - тот  самый
Љаллимах,  который  доставил  ‹укуллу  столько  хлопот  под  Ђмисом.  ‹укулл
раскинул у  стен  Ќисибиды  лагерь  и  пустил  в  ход  все  приемы  осадного
искусства; вскоре  город  был  взЯт  приступом.  ѓур  сдалсЯ  добровольно  и
встретил милостивое обращение, но Љаллимаха,  хотЯ  тот  и  обещал  показать
римлЯнам тайные клады с великими сокровищами, ‹укулл не стал слушать и велел
заковать в цепи, чтобы впоследствии расправитьсЯ с ним за тот пожар, который
разрушил Ђмис и  отнЯл  у  ‹укулла  случай  польстить  своему  честолюбию  и
выказать грекам свое расположение.
     33. „о сего времени счастье, можно сказать, сопутствовало ‹укуллу в его
походах, но отныне словно упал попутный длЯ него ветер - таких трудов стоило
ему каждое дело, с такими препЯтствиЯми приходилось сталкиватьсЯ повсюду. Ћн
по-прежнему  проЯвлЯл  отвагу  и  твердость  духа,   достойные   прекрасного
полководца, но его новые деЯниЯ не принесли ему ни славы, ни  благодарности.
Њало того, в неудачных начинаниЯх и бесполезных раздорах он едва не растерЯл
и свою прежнюю славу.  Ќе  последней  причиной  тому  было  его  собственное
поведение: он никогда не умел быть ласковым  с  солдатской  толпой,  почитаЯ
всЯкое угождение подчиненным за унижение и подрыв власти начальствующего.  Ђ
хуже всего было то, что с людьми могущественными и равными ему по  положению
он тоже ладил плохо, глЯдел  на  всех  свысока  и  считал  ничтожествами  по
сравнению  с  собой.  „а,  такие  недостатки,   говорЯт,   соседствовали   с
многочисленными  достоинствами  ‹укулла,  который  был  статным,   красивым,
искусным в красноречии и выказывал острый ум как на форуме, так и в походах.
‘аллюстий утверждает {19}, что солдаты невзлюбили его с самого начала войны,
когда он заставил их провести в лагере две зимы подрЯд:  одну  под  Љизиком,
вторую под Ђмисом. Џотом каждую зиму им тоже приходилось  нелегко:  или  они
должны были зимовать  во  враждебной  стране,  или  располагались  на  земле
союзников в палатках, под открытым небом - ведь в греческий и  дружественный
город ‹укулл не входил с войском ни разу. €х недобрым чувствам к  полководцу
в изобилии давали новую пищу  вожаки  народа  в  ђиме,  которые  из  зависти
обвинЯли ‹укулла в том, что затЯгивать войну  его  побуждают  властолюбие  и
корыстолюбие, в то времЯ как в его руках почти целиком находЯтсЯ  ЉиликиЯ  и
ЂзийскаЯ провинциЯ, ‚ифиниЯ и  Џонт,  ЂрмениЯ  и  земли,  простирающиесЯ  до
”асиса, что недавно он еще к тому же  разорил  дворец  ’играна,  словно  его
послали грабить царей, а не воевать с ними. ’акие речи  вел,  как  передают,
‹уций Љвинтий, один из преторов; он-то главным  образом  и  добилсЯ  решениЯ
назначить ‹укуллу преемником в  управлении  провинцией.  Ѓыло  решено  также
уволить от службы многих солдат, находившихсЯ под его началом.
     34. “же эти неприЯтности были достаточно серьезны, но к ним прибавилось
еще одно обстоЯтельство, которое окончательно погубило  ‹укулла.  Ѓыл  некий
Џублий Љлодий, человек наглый и  преисполненный  величайшей  заносчивости  и
самонадеЯнности. Ћн приходилсЯ  братом  жене  ‹укулла,  и  про  него,  между
прочим, ходила молва, что он состоит с ней  в  преступной  свЯзи  (она  была
крайне развратной женщиной). ‚ ту пору  он  находилсЯ  в  войске  ‹укулла  и
пользовалсЯ там не таким почетом, как ему хотелось, а хотелось ему быть выше
всех. Њежду тем из-за  своего  образа  жизни  ему  приходилось  стоЯть  ниже
многих. Џоэтому он начал исподтишка заигрывать с фимбрианцами и  настраивать
их против ‹укулла, а те охотно слушали его  льстивые  слова:  угодливость  и
искательство начальника были им не  внове.  ‚едь  это  их  когда-то  ”имбриЯ
подговорил убить консула ”лакка и выбрать  полководцем  его  самого.  ‚от  и
теперь они охотно слушали ЉлодиЯ и называли его "другом солдат" за  то,  что
тот притворЯлсЯ,  будто  принимает  их  дела  близко  к  сердцу.  Љлодий  же
постоЯнно возмущалсЯ, что войнам и мукам не видно конца, что  до  последнего
дыханиЯ их заставлЯют битьсЯ со всеми народами, сколько их ни есть, и гонЯют
по всей земле, между тем как достойной награды за все эти походы им  нет,  а
вместо  этого  приходитсЯ  сопровождать   повозки   и   верблюдов   ‹укулла,
нагруженных золотыми чашами в драгоценных камнЯх! ’о ли дело, продолжал  он,
солдаты ЏомпеЯ! Ћни уже давно мирные граждане и живут  со  своими  женами  и
детьми где-нибудь на плодородных  землЯх  или  по  городам,  а  ведь  им  не
пришлось  загонЯть  Њитридата  и   ’играна   в   необитаемые   пустыни   или
ниспровергать азийские столицы, они всего-то и воевали, что с изгнанниками в
€спании да с беглыми рабами в  €талии!  "“ж  если,  -  завершал  он,  -  нам
приходитсЯ нести службу без отдыха  и  срока,  почему  бы  нам  не  поберечь
остаток сил и жизни длЯ такого вождЯ, который видит длЯ себЯ высшую честь  в
обогащении своих солдат?"
     ќти нападки оказали свое воздействие на войско ‹укулла, и оно не  пошло
за своим полководцем ни на ’играна, ни на Њитридата. Џоследний  не  преминул
снова вторгнутьсЯ из Ђрмении в Џонт и уже отвоевывал свое царство, а римские
солдаты праздно сидели в ѓордиене, ссылаЯсь на зимнее времЯ и поджидаЯ,  что
вот-вот ЯвитсЯ Џомпей или другой полководец, чтобы сменить ‹укулла.
     35. Љогда, однако, пришло известие, что Њитридат разбил ”абиЯ и идет на
‘орнатиЯ  и  ’риариЯ,  они  устыдились  и  пошли  за  ‹укуллом.  ’риарий  из
честолюбиЯ захотел, не дожидаЯсь ‹укулла, который был близко, добыть легкую,
как ему казалось, победу, но вместо этого потерпел  крупное  поражение:  как
передают, в битве полегло более семи тысЯч римлЯн, в числе которых было  сто
пЯтьдесЯт центурионов и двадцать четыре военных трибуна. ‹агерь попал в руки
Њитридата. Љогда через несколько дней подошел ‹укулл, ему  пришлось  прЯтать
’риариЯ от разъЯренных солдат. Њитридат уклонЯлсЯ от  сражениЯ  с  ‹укуллом,
поджидаЯ ’играна, который с большими силами  шел  на  соединение  с  ним,  и
‹укулл решил двинутьсЯ навстречу ’играну и дать ему бой  прежде,  чем  враги
снова соединЯтсЯ. Ћднако по пути фимбрианцы поднЯли  бунт  и  покинули  свое
место в строю, ссылаЯсь на то, что  они  уволены  от  службы  постановлением
сената, а ‹укулл не имеет больше права приказывать им,  поскольку  провинции
переданы другим. Ќет такого унижениЯ, которому  не  подверг  бы  себЯ  тогда
‹укулл: он уговаривал каждого из солдат поодиночке,  с  малодушными  слезами
ходил из палатки  в  палатку,  некоторых  даже  брал  за  руку.  Ќо  солдаты
отталкивали его руку, швырЯли ему под  ноги  пустые  кошельки  и  предлагали
одному битьсЯ с врагами - сумел же он один поживитьсЯ  за  счет  неприЯтелЯ!
‚се же остальные воины своими  просьбами  вынудили  фимбрианцев  согласитьсЯ
прослужить лето с условием, что они будут уволены,  если  за  это  времЯ  не
поЯвитсЯ неприЯтель, чтобы дать им сражение. Ќеобходимость заставила ‹укулла
довольствоватьсЯ и этой малостью, чтобы  не  остатьсЯ  одному  и  не  отдать
страну противнику. Ћн держал солдат всех вместе, ни  к  чему  их  больше  не
принуждал и не вел на врага - лишь бы они от него не уходили.  …му  пришлось
миритьсЯ с тем, что ’игран опустошает Љаппадокию, что к Њитридату  вернулась
прежнЯЯ дерзость - к Њитридату, о котором  он  доносил  сенату,  что  с  ним
покончено! Џосле этого донесениЯ из ђима были отправлены должностные лица  в
количестве  десЯти  человек  длЯ  устройства  дел  в  Џонте,  как  в  стране
окончательно покоренной, а когда они Явились,  им  пришлось  убедитьсЯ,  что
‹укулл даже над самим собою  не  властен  -  им,  как  хотЯт,  помыкают  его
солдаты. €х бесстыдство в отношении к своему полководцу дошло до того, что в
конце лета они надели доспехи,  обнажили  мечи  и  принЯлись  звать  на  бой
врагов, которых не было и в помине. Ћни прокричали  военный  клич,  помахали
потехи ради мечами и  покинули  лагерь,  заЯвив,  что  срок,  в  продолжение
которого они  обещали  ‹укуллу  оставатьсЯ  с  ним,  уже  вышел.  Њежду  тем
остальных солдат вызывал к себе письмами  Џомпей.  ЃлагодарЯ  любви  к  нему
народа и угодливости народных вожаков, он уже был назначен  полководцем  длЯ
военных действий против Њитридата и ’играна, хотЯ сенат  и  лучшие  граждане
считали, что с ‹укуллом поступают несправедливо, назначаЯ ему  преемника  не
столько длЯ войны, сколько длЯ триумфа, и заставлЯЯ его уступать другому  не
труды полководца, но награду за эти труды.
     36. …ще более предосудительным казалось происходЯщее тем, кто находилсЯ
тогда в провинции. € в самом деле,  у  ‹укулла  отнЯли  право  награждать  и
наказывать солдат, Џомпей никому не разрешал приходить к нему или  поступать
согласно  его  приказаниЯм  и  тем  распорЯжениЯм,  которые  ‹укулл  издавал
совместно с десЯтью посланцами  сената.  ќти  распорЯжениЯ  Џомпей  отменЯл,
издаваЯ собственные указы, и его присутствиЯ приходилось  боЯтьсЯ,  так  как
сила была на его стороне. ‚се же друзьЯ обоих  полководцев  решили  устроить
между ними встречу, котораЯ и произошла  в  одной  деревне  в  ѓалатии.  Ћни
любезно  приветствовали  друг  друга  и  принесли  взаимные  поздравлениЯ  с
одержанными  победами;  если  ‹укулл  был  старше  по  возрасту,  то  Џомпей
пользовалсЯ большим почетом, так как он большее число раз был полководцем  и
имел два триумфа. Џеред обоими ликторы несли пучки  розог,  увитые  лаврами,
чтобы почтить их  победы,  Ќо  Џомпею  пришлось  проделать  долгий  путь  по
безводным и сухим местам, и лавры, обвивавшие розги его  ликторов,  засохли;
заметив это, ликторы ‹укулла дружески  поделились  с  ними  своими  лаврами,
которые были свежи и зелены. „рузьЯ ЏомпеЯ сочли это благим  знамением  -  и
действительно, деЯниЯ ‹укулла послужили к украшению похода ЏомпеЯ.
     —то же  касаетсЯ  переговоров,  то  они  не  привели  к  примирению,  и
полководцы разошлись в еще большей отчужденности, чем пришли. Џомпей объЯвил
недействительными распорЯжениЯ ‹укулла и отнЯл у него всех  солдат,  оставив
только тысЯчу шестьсот человек длЯ триумфа, но и те последовали за  ‹укуллом
не слишком охотно. „о какой же степени не хватало ему  природного  дара  или
удачи в том, что длЯ полководца необходимее всего! ‚едь если бы при стольких
своих отличных качествах - отваге и осмотрительности, уме и  справедливости,
он имел еще и это достоинство, то не …вфрат был бы рубежом римской державы в
Ђзии, но край света и ѓирканское море. ‚ самом деле,  все  остальные  народы
уже ранее покорил ’игран, а парфЯне во времена ‹укулла еще не  достигли  той
мощи, что во времена Љрасса; их государство еще не было таким  сплоченным  и
из-за междоусобных войн и раздоров с соседЯми не в  силах  было  дать  отпор
нападениЯм армЯн. Ќо должен добавить, что, на мой взглЯд,  вред,  нанесенный
‹укуллом своему отечеству через других людей, перевешивает  пользу,  которую
он принес ему сам. ‚  самом  деле,  армЯнские  трофеи,  воздвигнутые  совсем
недалеко от границ Џарфии, взЯтие ’игранокерт и Ќисибиды, великие богатства,
доставленные  из  этих  городов  в  ђим,  диадема  ’играна,  захваченнаЯ   и
пронесеннаЯ в триумфальном шествии, - все это подстрекнуло Љрасса к походу в
Ђзию, внушив ему мысль, что ее обитатели - только добыча и средство  наживы,
и ничего больше. ‚скоре, однако, он познакомилсЯ с  парфЯнскими  стрелами  и
примером своим доказал, что ‹укулл добилсЯ победы не потому, что враги  были
слишком глупы и малодушны, но благодарЯ собственному  мужеству  и  искусству
полководца. Ќо это случилось позднее.
     37. ‚ернувшись в ђим, ‹укулл прежде всего  узнал,  что  брат  его  Њарк
привлечен ѓаем  Њеммием  к  суду  за  то,  что  ему  приходилось  делать  по
приказанию ‘уллы, исполнЯЯ  должность  квестора.  Њарка  оправдали,  но  тут
Њеммий обратил свои нападки уже на самого ‹укулла и стал  настраивать  народ
против него, советуЯ отказать ему в триумфе за  то,  что  он-де  нажилсЯ  на
войне и с умыслом затЯгивал ее. ‹укулл оказалсЯ втЯнутым в жестокую  распрю,
и лишь когда первые и наиболее влиЯтельные  граждане  пошли  по  трибам,  им
насилу удалось, потратив много  стараний  и  просьб,  уговорить  народ  дать
согласие на триумф. ... [’екст в оригинале испорчен.] ’риумф ‹укулла не был,
как другие, рассчитан на то, чтобы удивить чернь  протЯженностью  шествиЯ  и
обилием проносимых в нем  предметов.  ‡ато  ‹укулл  украсил  ”ламиниев  цирк
великим множеством вражеского оружиЯ и военными машинами царЯ,  и  уже  одно
это зрелище было на редкость внушительным.  ‚  триумфальном  шествии  прошли
несколько закованных в  броню  всадников,  десЯток  серпоносных  колесниц  и
шестьдесЯт приближенных и полководцев царЯ; за  ними  следовали  сто  десЯть
военных кораблей с окованными медью носами, золотаЯ статуЯ самого  Њитридата
в шесть футов  высотою,  его  щит,  усыпанный  драгоценными  камнЯми,  затем
двадцать носилок с серебрЯной посудой и  еще  носилки  с  золотыми  кубками,
доспехами и монетой, в количестве тридцати двух. ‚се это несли носильщики, а
восемь мулов везли золотые ложа, еще пЯтьдесЯт шесть - серебро в  слитках  и
еще сто семь - серебрЯную  монету,  которой  набралось  без  малого  на  два
миллиона семьсот тысЯч драхм. Ќа больших писчих  досках  значилось,  сколько
денег передано ‹укуллом Џомпею на ведение войны с пиратами, сколько  внесено
в казну, а сверх того - что каждому солдату выдано  по  девЯтьсот  пЯтьдесЯт
драхм. ‡атем  ‹укулл  устроил  великолепное  угощение  длЯ  жителей  ђима  и
окрестных сел, которые римлЯне называют "виками" [vici].
     38. ђазведЯсь с Љлодией, женщиной  разнузданной  и  бесчестной,  ‹укулл
женилсЯ на сестре Љатона, ‘ервилии, но и этот брак  не  был  удачным.  —тобы
сравнЯтьсЯ с  Љлодией,  ‘ервилии  не  доставало  одного  -  молвы,  что  она
согрешила с  родным  братом,  в  остальном  она  была  такой  же  гнусной  и
бесстыдной. “важение к Љатону долго заставлЯло  ‹укулла  терпеть  ее,  но  в
конце концов он с ней разошелсЯ.
     ‘енат возлагал на ‹укулла необычайные надежды, рассчитываЯ найти в  его
лице человека, который, опираЯсь на свою  огромную  славу  и  влиЯние,  даст
отпор самовластию ЏомпеЯ и возглавит борьбу лучших  граждан.  Ћднако  ‹укулл
рассталсЯ с государственными делами. Ѓыть может, он видел,  что  государство
поражено недугом, не поддающимсЯ исцелению,  возможно  также,  что  он,  как
полагают некоторые, пресытилсЯ славой и решил после стольких битв и  трудов,
которые увенчались не слишком  счастливым  концом,  отдатьсЯ  жизни,  чуждой
каких бы то ни было забот и огорчений. Ќекоторые одобрЯют происшедшую в  нем
перемену, избавившую его от печальной участи ЊариЯ, который после побед  над
кимврами, после великих и славных подвигов не пожелал дать себе покой,  хотЯ
и был окружен завидным длЯ каждого почетом; неутолимаЯ жажда славы и  власти
побудила его, старика, тЯгатьсЯ с  молодыми  на  государственном  поприще  и
довела до страшных поступков  и  бед,  еще  более  страшных,  чем  поступки.
ѓоворЯт, что и –ицерон лучше провел бы свою старость, уйди он на покой после
победы над Љатилиной, и ‘ципион - если бы он, прибавив к Љарфагену Ќуманцию,
на этом и остановилсЯ {20}. Џоистине, и в государственной деЯтельности  есть
свой круг побед {21}, и когда он завершен, пора кончать.  ‚  состЯзаниЯх  на
государственном поприще -  ничуть  не  меньше,  чем  в  гимнасии,  -  тотчас
обнаруживаетсЯ, если борца покидают молодые силы. Ќапротив, Љрасс  и  Џомпей
насмехались над тем, что ‹укулл  предалсЯ  наслаждениЯм  и  расточительству,
словно жизнь в свое  удовольствие  была  менее  подобающей  его  летам,  чем
государственные дела и походы.
     39. ‚ жизнеописании ‹укулла, словно в древней  комедии  {22},  поначалу
приходитсЯ читать о государственных и военных делах, а к концу - о  попойках
и пирушках, чуть ли не о пьЯных шествиЯх с песнЯми и  факелами  и  вообще  о
всЯческих  забавах.  ‚едь   к   забавам   следует   отнести,   по-моему,   и
расточительное  строительство,  расчистку  мест  длЯ  прогулок,   сооружение
купален, а  особенно  -  увлечение  картинами  и  статуЯми,  которые  ‹укулл
собирал, не жалеЯ денег. Ќа эти вещи он  щедро  тратил  огромное  богатство,
накопленное им в походах, так что даже в наше времЯ, когда роскошь  безмерно
возросла,  ‹укулловы  сады  стоЯт  в  одном  рЯду  с  самыми   великолепными
императорскими садами. Љ этому надо добавить  постройки  на  побережье  и  в
окрестностЯх ЌеаполЯ, где он насыпал искусственные холмы, окружал свои  дома
проведенными от морЯ каналами, в которых разводили рыб,  а  также  воздвигал
строениЯ посреди самого морЯ. Љогда стоик ’уберон увидел все это, он  назвал
‹укулла "Љсерксом в тоге" {23}. Џодле ’ускула у него были загородные жилища,
с открытыми залами и портиками, с башнЯми, откуда открывалсЯ широкий вид  на
окрестность; когда там побывал Џомпей, он неодобрительно сказал ‹укуллу, что
тот наилучшим образом приспособил поместье длЯ летнего  времени,  но  сделал
его непригодным длЯ жизни зимой. ‹укулл со  смехом  возразил:  "—то  же,  ты
думаешь, что Я глупее журавлей и аистов и не знаю, что надо менЯть  жилье  с
переменой времени года?" Љак-то одному претору захотелось  блеснуть  играми,
которые он давал народу, и он попросил у  ‹укулла  пурпурных  плащей,  чтобы
нарЯдить хор. ‹укулл ответил,  что  посмотрит,  сможет  ли  он  дать,  а  на
следующий день спросил, сколько  нужно.  Љогда  претор  ответил,  что  сотни
хватит, ему было предложено взЯть вдвое больше. Џо этому поводу  поэт  ”лакк
{24} заметил, что не может признать богатым такой  дом,  где  заброшенные  и
забытые вещи не превышают своим числом те, которые лежат на виду.
     40. ‹укулл устраивал ежедневные пиры с  тщеславной  роскошью  человека,
которому внове его богатство. Ќе только застланные пурпурными тканЯми  ложа,
украшенные драгоценными камнЯми чаши,  увеселительное  пение  и  плЯски,  но
также разнообразные Яства и не в меру хитро приготовленные печеньЯ  вызывали
зависть у людей с низменными вкусами.  Џомпей,  напротив,  заслужил  похвалы
своим поведением во времЯ болезни: когда врач предписал ему съесть дрозда, а
слуги заЯвили, что летом дрозда не  найдешь  нигде,  кроме  как  у  ‹укулла,
который их разводил, Џомпей не позволил обращатьсЯ  туда,  сказав:  "Ќеужели
жизнь ЏомпеЯ может зависеть от причуд роскоши ‹укулла?"  Љатон  был  ‹укуллу
другом и своЯком, но образ жизни ‹укулла ему совсем не нравилсЯ, и  когда  в
сенате один юнец завел длинную речь, в которой назойливо  распространЯлсЯ  о
бережливости и воздержности, Љатон встал и сказал: "„а перестань! ’ы  богат,
как Љрасс, живешь, как ‹укулл, а говоришь, как Љатон!" Ќекоторые утверждают,
что эти слова действительно были сказаны, но не Љатоном.
     41. Љак бы то ни было, ‹укулл не только получал удовольствие от  такого
образа жизни, но и гордилсЯ им, что Ясно видно  из  его  памЯтных  словечек.
’ак, сообщают, что ему случилось много дней подрЯд угощать каких-то  греков,
приехавших в  ђим,  и  эти  люди,  в  которых  и  впрЯмь  проснулось  что-то
эллинское, засовестившись, что из-за  них  каждый  день  производЯтсЯ  такие
расходы, стали отказыватьсЯ от приглашениЯ. Ќо ‹укулл с улыбкой  сказал  им:
"Љое-что из этих расходов делаетсЯ и ради вас, достойные греки,  но  большаЯ
часть -  ради  ‹укулла".  Љогда  однажды  он  обедал  в  одиночестве  и  ему
приготовили  один  стол  и  скромную  трапезу,  он  рассердилсЯ   и   позвал
приставленного к этому делу раба; тот ответил, что раз гостей не  звали,  он
не думал, что нужно готовить дорогой обед, на что его господин сказал: "Љак,
ты не знал, что сегоднЯ ‹укулл угощает ‹укулла?" Ћб  этом,  как  водитсЯ,  в
городе много говорили. € вот однажды, когда ‹укулл прогуливалсЯ на форуме, к
нему подошли –ицерон и Џомпей. Џервый был одним из его лучших  друзей,  а  с
Џомпеем, хотЯ у них и была распрЯ из-за командованиЯ в  Њитридатовой  войне,
они часто встречались и беседовали, как добрые знакомые.  Џосле  приветствиЯ
–ицерон спросил, нельзЯ ли к нему зайти; ‹укулл ответил, что  был  бы  очень
рад, и стал их приглашать, и тогда –ицерон сказал: "Њы хотели бы отобедать у
тебЯ сегоднЯ, но только так, как уже приготовлено длЯ тебЯ  самого".  ‹укулл
замЯлсЯ и стал просить отсрочить посещение, но они не соглашались и даже  не
позволили ему поговорить  со  слугами,  чтобы  он  не  мог  распорЯдитьсЯ  о
каких-либо приготовлениЯх сверх тех, какие  делались  длЯ  него  самого.  Ћн
выговорил у них только одну уступку - чтобы они разрешили ему сказать  в  их
присутствии одному из  слуг,  что  сегоднЯ  он  обедает  в  "Ђполлоне"  (так
называлсЯ один из роскошных покоев в его доме). ќто было уловкой, при помощи
которой он все же провел своих друзей: по-видимому, длЯ  каждой  столовой  у
‹укулла была установлена стоимость обеда и каждаЯ  имела  свое  убранство  и
утварь, так что рабам достаточно было услышать, где он хочет обедать, и  они
уже знали,  каковы  должны  быть  издержки,  как  все  устроить  и  в  какой
последовательности  подавать  кушаньЯ.  Џо  заведенному   порЯдку   обед   в
"Ђполлоне" стоил пЯтьдесЯт тысЯч драхм; и на этот раз было потрачено столько
же, причем ‹укуллу удалось поразить ЏомпеЯ не только величиной расходов,  но
и быстротой, с которой все было приготовлено. ‚от на что  ‹укулл  недостойно
расточал свое богатство, словно ни  на  миг  не  забывал,  что  это  добыча,
захваченнаЯ у варваров.
     42. Ћднако следует с  похвалой  упомЯнуть  о  другом  его  увлечении  -
книгами. Ћн собрал  множество  прекрасных  рукописей  и  в  пользовании  ими
проЯвлЯл еще больше благородной щедрости, чем  при  самом  их  приобретении,
предоставлЯЯ свои книгохранилища  всем  желающим.  Ѓез  всЯкого  ограничениЯ
открыл он доступ  грекам  в  примыкавшие  к  книгохранилищам  помещениЯ  длЯ
занЯтий и портики длЯ прогулок, и, разделавшись  с  другими  делами,  они  с
радостью хаживали туда, словно в некую обитель  Њуз,  и  проводили  времЯ  в
совместных беседах. —асто  ‹укулл  сам  заходил  в  портики  и  беседовал  с
любителЯми учености, а тем, кто занималсЯ общественными  делами,  помогал  в
соответствии с их нуждами, - коротко говорЯ, длЯ всех греков, приезжающих  в
ђим,  его  дом  был  родным  очагом  и  эллинским  пританеем.  —то  касаетсЯ
философии, то если ко всем учениЯм он относилсЯ с интересом  и  сочувствием,
особое пристрастие и любовь он всегда питал к Ђкадемии - не к  той,  которую
называют Ќовой и котораЯ как раз  в  ту  пору  расцветала  благодарЯ  учению
Љарнеада, распространЯвшемусЯ ”илоном,  но  к  „ревней,  которую  возглавлЯл
тогда Ђнтиох Ђскалонский, человек глубокомысленный  и  очень  красноречивый.
‹укулл приложил немало  стараний,  чтобы  сделать  Ђнтиоха  своим  другом  и
постоЯнным сотрапезником, и  выставлЯл  его  на  бой  против  последователей
”илона. ‚ числе последних был, между прочим, и –ицерон, который  написал  об
этой философской школе очень изЯщное сочинение; в нем он вкладывает  в  уста
‹укулла речь в защиту возможности познаниЯ, а сам отстаивает противоположную
точку зрениЯ. Љнижка так и озаглавлена - "‹укулл" {25}. ‘ –ицероном  ‹укулла
свЯзывали, как  уже  было  сказано,  близкаЯ  дружба  и  сходный  взглЯд  на
государственные  дела.  Ќадо  сказать,  что   ‹укулл   не   совсем   покинул
государственное  поприще,  хотЯ  от  честолюбивых  споров  о  первенстве   и
влиЯтельности, участвуЯ в которых, как он видел, не  избежать  опасностей  и
жестоких оскорблений, он сразу же отказалсЯ в пользу Љрасса  и  Љатона  (те,
кто с подозрением взирал на могущество ЏомпеЯ,  когда  ‹укулл  отказалсЯ  их
возглавить, сделали своими вождЯми в сенате именно этих двоих). Ћн бывал  на
форуме по делам своих друзей, а в сенате  -  когда  нужно  было  дать  отпор
какому-нибудь  честолюбивому  замыслу  ЏомпеЯ.  ’ак,  он  добивалсЯ   отмены
распорЯжений, которые тот сделал  после  своей  победы  над  царЯми:  Џомпей
потребовал  раздачи  земельных  участков  своим  солдатам,  но  ‹укулл   при
поддержке Љатона расстроил его планы, после чего Џомпей прибег  к  поддержке
Љрасса и –езарЯ {26} или, лучше сказать, вступил с ними в заговор,  наполнил
город вооруженными солдатами и насилием добилсЯ исполнениЯ своих требований,
прогнав с форума приверженцев Љатона и ‹укулла. ‹учшие из граждан были  этим
возмущены, и тогда помпеЯнцы  привели  некоего  ‚еттиЯ,  который  Якобы  был
схвачен при попытке покушениЯ на жизнь ЏомпеЯ. Ќа допросе  в  сенате  ‚еттий
назвал несколько имен,  но  перед  народом  заЯвил,  что  убить  ЏомпеЯ  его
подстрекал ‹укулл. ‘ловам его никто не придал значениЯ -  всем  сразу  стало
Ясно, что этого человека подучили клеветать сторонники  ЏомпеЯ.  „ело  стало
еще Яснее через несколько дней, когда из тюрьмы был выброшен труп ‚еттиЯ,  и
хотЯ уверЯли, будто он умер своей смертью, на его теле были следы удушениЯ и
побоев. Ћчевидно, что его  позаботились  убрать  те  самые  люди,  по  чьему
наущению он выступил со своим наветом.
     43. ‚се это побудило  ‹укулла  еще  дальше  отойти  от  государственной
деЯтельности; когда же –ицерон ушел в изгнание, а  Љатон  был  отправлен  на
Љипр, он окончательно с нею рассталсЯ. ѓоворЯт, что к тому же  незадолго  до
смерти его рассудок помрачилсЯ и стал мало-помалу  угасать.  Џо  утверждению
ЉорнелиЯ Ќепота {27}, ‹укулл повредилсЯ в уме не  от  старости  и  не  из-за
болезни, но потому, что его извел своими снадобьЯми Љаллисфен, один  из  его
вольноотпущенников.  Љаллисфен  думал,  что  действие  снадобий  внушит  его
господину большую привЯзанность к нему, но вместо  этого  оно  расстроило  и
сгубило рассудок ‹укулла, так что еще при его  жизни  управление  имуществом
взЯл на себЯ его брат. € все же, когда ‹укулл умер, можно было подумать, что
кончина  застигла  его  в  самом   разгаре   военной   или   государственной
деЯтельности:  народ  сбегалсЯ  в  печали,  тело  было  вынесено  на   форум
знатнейшими  юношами,  а  затем  толпа  хотела  силой  добитьсЯ,  чтобы  его
схоронили на Њарсовом поле, где был погребен ‘улла. ’ак как этого  никто  не
ожидал и приготовить все  необходимое  длЯ  погребениЯ  было  нелегко,  брат
‹укулла стал уговаривать народ и в  конце  концов  убедил,  чтобы  ему  дали
похоронить умершего в поместье близ ’ускула, где все уже было готово.  Џосле
этого и сам Њарк прожил недолго. Џодобно тому, как возрастом и славою он  не
намного  отставал  от  горЯчего  брата,  так  и  в  смерти  он  не  замедлил
последовать за ним.
 
                               [‘опоставление] 
 
     44 (1). ‘амым завидным в  жизни  ‹укулла  можно,  пожалуй,  считать  ее
завершение: он успел  умереть  раньше,  чем  в  жизни  римского  государства
настали те перемены, которые уже тогда уготовлЯлись ему роком в междоусобных
войнах,  и  окончил  дни  свои  в  отечестве,  пораженном  недугом,  но  еще
свободном. ‚ этом у него особенно много общего с Љимоном -  и  тому  суждено
было  умереть  в  пору,  когда  эллинское  могущество,  еще  не  ослабленное
раздорами, находилось в расцвете. ‚прочем, есть здесь и разница: Љимон  умер
в походе, пал смертью полководца, не отказавшись  от  дел  и  не  предаваЯсь
праздности, он не искал награды за бранные труды в пиршествах и  попойках  -
наподобие тех Ћрфеевых  учеников,  которых  высмеивает  Џлатон  {28}  за  их
утверждениЯ, будто награда, ожидающаЯ праведников в Ђиде, состоит  в  вечном
пьЯнстве. ‚  самом  деле,  если  мирный  досуг  и  занЯтиЯ,  дающие  радость
умозрениЯ, представлЯют собой самое пристойное  отдохновение  длЯ  человека,
который  в  преклонных  летах  расстаетсЯ  с  военными  и   государственными
заботами, то завершить свои  славные  подвиги  чувственными  удовольствиЯми,
перейти от войн и походов к любовным утехам и предаватьсЯ забавам и  роскоши
- все это уже недостойно прославленной Ђкадемии и  прилично  не  подражателю
Љсенократа, но скорее тому, кто склонЯетсЯ  к  ќпикуру.  Џри  этом  вот  что
удивительно: как раз смолоду Љимон вел себЯ предосудительно и невоздержно, в
то времЯ как молодость ‹укулла была благопристойной и целомудренной. ‚  этом
отношении выше из них тот, кто менЯлсЯ к лучшему: более похвальным  ЯвлЯетсЯ
такой  душевный  склад,  худшие  свойства  которого  с  годами  дрЯхлеют,  а
прекрасные - расцветают.
     …сли и Љимон, и ‹укулл были в равной  мере  богатыми,  то  пользовались
своим богатством они по-разному: в самом деле, нельзЯ помещать  в  один  рЯд
строительство южной стены афинского  ЂкрополЯ,  которое  было  закончено  на
деньги, предоставленные Љимоном, и те чертоги в Ќеаполе, те омываемые  морем
башни, которые воздвигал ‹укулл на свою восточную добычу. ЌельзЯ  сравнивать
и обеды Љимона, простые и радушные, с сатраповской роскошью  пиров  ‹укулла:
стол Љимона ценой малых издержек  ежедневно  питал  толпы,  стол  ‹укулла  с
огромными затратами служил немногим любителЯм  роскоши.  ‚озможно,  впрочем,
что различие в их поведении вызвано только обстоЯтельствами: кто знает, если
бы Љимону довелось после трудов и походов дожить до старости, чуждой военным
и гражданским занЯтиЯм, не предалсЯ ли бы он еще более  разнузданной  жизни,
не знающей удержа в наслаждениЯх? ‚едь он, как Я уже говорил, любил  вино  и
веселье и подвергалсЯ нареканиЯм  молвы  из-за  женщин.  ‘  другой  стороны,
успехи в серьезных делах, приносЯ с  собой  иные,  высшие  наслаждениЯ,  так
действуют на души, от природы способные  к  госуда