их колониЯх, а больше всего - о ‘иракузах, и по счастливой случайности  в
ту пору не принимавшие участиЯ в распрЯх между греками, но жившие в  мире  и
покое, охотно постановили помочь сицилийцам. ‘тали  думать,  кого  назначить
полководцем, и  должностные  лица  предлагали  различных  граждан,  желавших
прославитьсЯ,  как  вдруг  поднЯлсЯ  кто-то  из  простого  народа  и  назвал
’имолеонта, сына ’имодема, - человека, уже отошедшего от общественных дел  и
не питавшего ни надежд, ни  склонности  снова  к  ним  вернутьсЯ,  так  что,
вероЯтно, имЯ это  было  произнесено  по  наитию  свыше:  столь  очевидно  и
незамедлительно проЯвилось  благоволение  судьбы  к  этому  избранию,  столь
неизменно  сопровождали  ее  милости  все  начинаниЯ   ’имолеонта,   украшаЯ
природную его доблесть.
     Ћн был сыном именитых  родителей  -  ’имодема  и  „емаристы,  отличалсЯ
любовью к отечеству и необыкновенною кротостью нрава, но ненавидел  тираннию
и порок. Љачества воина сочетались в нем так  прекрасно  и  равномерно,  что
юношей он обнаруживал не меньше благоразумиЯ, нежели стариком  -  отваги.  “
’имолеонта был  старший  брат  ’имофан,  нисколько  на  него  не  похожий  -
безрассудный, испорченный страстью к единодержавию (эту страсть внушили  ему
дурные друзьЯ и наемники-чужеземцы, постоЯнно его  окружавшие),  но  в  боЯх
стремительный и отчаЯнно смелый. ќтим он привлек к себе внимание  сограждан,
которые, полагаЯсь на его воинственность и предприимчивость,  несколько  раз
назначали его командующим. ‚ исполнении  должности  ему  помогал  ’имолеонт:
промахи брата он скрывал или сильно преуменьшал, а то, что  было  в  нем  от
природы привлекательного, выставлЯл вперед и всЯчески возвеличивал.
     4. ‚о времЯ битвы  коринфЯн  с  аргивЯнами  {4}  и  клеонийцами,  когда
’имолеонт сражалсЯ в рЯдах гоплитов, ’имофан, командовавший конницей,  попал
в беду: его конь был ранен и сбросил хозЯина прЯмо в  гущу  врагов,  большаЯ
часть его спутников в  ужасе  рассеЯлась,  а  немногие  оставшиесЯ,  отражаЯ
натиск  многочисленного  противника,  уже  едва  держалась.   ‡аметив   это,
’имолеонт бросилсЯ на подмогу и, прикрыв распростертого  на  земле  ’имофана
щитом, подставил под  удары  свои  доспехи  и  само  тело;  весь  израненный
стрелами и мечами, он тем не менее отбросил нападавших и спас брата.
     Љогда же коринфЯне, опасаЯсь, как бы им снова не потерпеть  насилиЯ  от
собственных союзников и снова не потерЯть своего города {5}, решили  держать
на службе четыреста  наемников  и  начальником  отрЯда  назначили  ’имофана,
последний, забыв о чести и справедливости,  тотчас  стал  принимать  меры  к
тому, чтобы подчинить город своей власти, казнил без суда  многих  виднейших
граждан  и,  в  конце  концов,  открыто  провозгласил  себЯ  тиранном.   „лЯ
’имолеонта это было настоЯщей мукой, низкий поступок брата он  считал  своим
личным несчастьем и сначала сам уговаривал ’имофана расстатьсЯ с безумным  и
несчастным увлечением и найти какой-нибудь способ загладить свою вину  перед
согражданами, а когда  тот  высокомерно  отверг  все  его  увещаниЯ,  выждал
несколько дней и опЯть ЯвилсЯ к тиранну, на этот  раз  приведЯ  с  собою  из
родственников - ќсхила, шурина ’имофана, а из друзей - некоего  прорицателЯ,
которого ”еопомп называет ‘атиром, а ќфор  и  ’имей  Ћрфагором;  втроем  они
обступили ’имофана и умолЯли его хотЯ бы теперь опомнитьсЯ и изменить  образ
действий. ’имофан вначале насмехалсЯ над ними, но потом разгневалсЯ и  вышел
из себЯ, и тогда  ’имолеонт  отошел  немного  в  сторону  и,  покрыв  голову
заплакал, а двое остальных обнажили мечи и уложили тиранна на месте {6}.
     5. ‘лух об этом быстро разнессЯ по Љоринфу, и лучшие  граждане  хвалили
’имолеонта за силу духа и ненависть к пороку - за то,  что  при  всей  своей
доброте и любви к близким он тем не менее предпочел отечество семье, честь и
справедливость - собственным  интересам  и  спас  брата,  когда  тот  храбро
сражалсЯ за родину, но убил  его,  когда  тот  коварно  замыслил  лишить  ее
свободы. ’е же, кто не выносил демократического правлениЯ, кто привык ловить
взоры властителЯ, делали вид, будто радуютсЯ смерти тиранна,  но  ’имолеонта
осуждали, называли его поступок нечестивым и гнусным и этим повергли  его  в
глубокое уныние. Ђ когда, узнав, что и мать безутешно горюет и призывает  на
его голову страшные и грозные проклЯтиЯ, он пошел к ней, чтобы  ее  утешить,
она же не захотела его видеть и заперла  перед  ним  двери  дома,  ’имолеонт
окончательно пал духом, тронулсЯ в уме и  решил  уморить  себЯ  голодом,  но
друзьЯ помешали его намерению,  пустили  в  ход  все  средства  убеждениЯ  и
насилиЯ, и в конце концов  он  согласилсЯ  остатьсЯ  жить,  но  -  в  полном
одиночестве; и вот, бросив все государственные дела, он первое времЯ даже не
показывалсЯ в городе, но, тоскуЯ и сокрушаЯсь,  бродил  по  самым  безлюдным
местам.
     6. ‚от каким образом решениЯ, - если только они не черпают устойчивость
и силу в философии и доводах рассудка,  -  уже  осуществившись,  могут  быть
легко поколеблены случайными похвалами и порицаниЯми или даже вовсе лишаютсЯ
своих внутренних оснований. Ќадо, по-видимому, чтобы и  само  действие  было
прекрасным и справедливым,  и  суждение,  из  которого  оно  проистекает,  -
прочным и неизменным, вот тогда мы действуем вполне  осознанно  и,  если  по
нашей слабости Яркое представление о красоте завершенного дела  меркнет,  не
приходим в отчаЯние, точно обжоры, которые с необыкновенной жадностью спешат
набить глотку всевозможными Яствами, но очень скоро наедаютсЯ  до  отвала  и
начинают испытывать отвращение  к  пище.  ђаскаЯние  способно  и  прекрасный
поступок  превратить  в  постыдный,  меж  тем  как  осмотрительно  и  твердо
сделанный выбор не менЯетсЯ даже в случае неуспеха самого  предприЯтиЯ.  ‚от
почему афинЯнин ”окион, постоЯнно выступавший против начинаний ‹еосфена {7},
когда тот, казалось, одержал верх над врагом,  сказал,  глЯдЯ,  как  афинЯне
приносЯт жертвы и хвастаютсЯ победой: "Ѓыть виновником этого торжества Я  бы
хотел, но высказать иное суждение, чем прежде, ни за что не хотел  бы".  …ще
решительнее  выразилсЯ  друг  Џлатона,  локриец  Ђристид.  „ионисий  ‘тарший
попросил у него в жены {8} одну из дочерей, тот ответил, что охотнее  увидит
девушку мертвой, нежели замужем за тиранном, и тогда „ионисий немного спустЯ
умертвил детей Ђристида и, глумЯсь над отцом, осведомилсЯ,  все  ли  еще  он
придерживаетсЯ прежнего мнениЯ касательно выдачи  замуж  своих  дочерей.  "џ
скорблю  о  случившемсЯ,  -  заЯвил  Ђристид,  -  но  в  словах   своих   не
раскаиваюсь". ’акое поведение свидетельствует о редком нравственном  величии
и совершенстве.
     7. Њука, которую терпел ’имолеонт, - было ли то сожаление об убитом или
стыд перед матерью, - до такой степени сломила и сокрушила его дух, что  без
малого двадцать лет он не принимал участиЯ ни в едином общественном деле. Ќо
когда было произнесено его имЯ, а народ  охотно  принЯл  это  предложение  и
проголосовал за него,  поднЯлсЯ  ’елеклид,  в  ту  пору  самый  известный  и
влиЯтельный среди граждан Љоринфа, и призвал ’имолеонта выполнить свой долг,
как подобает храброму и благородному человеку. "…сли ты выдержишь испытание,
- сказал он,  -  мы  будем  считать  тебЯ  тиранноубийцей,  не  выдержишь  -
братоубийцей".
     ‚ то времЯ как ’имолеонт готовилсЯ  к  отплытию  и  собирал  войско,  к
коринфЯнам  пришло  послание  от   ѓикета,   обнаружившее   его   измену   и
предательство.  ‘разу  после  отправки  посольства  он  открыто  примкнул  к
карфагенЯнам и вместе с ними боролсЯ против  „ионисиЯ,  чтобы,  изгнав  его,
самому сделатьсЯ тиранном ‘иракуз. ЋпасаЯсь, что с преждевременным прибытием
из Љоринфа войска и полководца все его надежды  могут  рухнуть,  он  написал
коринфЯнам послание, которое гласило, что им вовсе ни к  чему  принимать  на
себЯ хлопоты и затраты - незачем снарЯжать опасный морской поход  в  ‘ицилию
прежде  всего  по  той  причине,  что  этому  воспрепЯтствуют   карфагенЯне,
многочисленные суда которых преградЯт путь  их  флоту;  сам  же  он,  ѓикет,
поскольку коринфЯне мешкали, был-де вынужден вступить с карфагенЯнами в союз
против тиранна. …сли до тех пор  иные  из  коринфЯн  с  некоторой  прохладой
относились к походу, то это письмо так всех ожесточило  против  ѓикета,  что
каждый охотно помогал ’имолеонту и вместе с ним старалсЯ ускорить отплытие.
     8. ‘уда были уже готовы и воины снабжены всем необходимым, когда жрицам
Џерсефоны приснилсЯ сон, будто богини {9} собираютсЯ в путь и  говорЯт,  что
поплывут с ’имолеонтом в  ‘ицилию.  Џоэтому  коринфЯне  снарЯдили  еще  один
корабль - свЯщенную  триеру  -  и  нарекли  его  именем  обеих  богинь.  ‘ам
’имолеонт отправилсЯ в „ельфы принести жертвы богу, и когда он  спускалсЯ  в
прорицалище, ему было знамение. ‘ одного из развешанных по стенам приношений
слетела повЯзка {10}, расшитаЯ венками и изображениЯми Џобеды,  и  упала  на
голову ’имолеонту, точно сам Ђполлон увенчивал его, посылаЯ на подвиги.
     €так с  семью  коринфскими  кораблЯми,  двумЯ  керкирскими  и  десЯтым,
предоставленным в его распорЯжение левкадийцами {11}, ’имолеонт  пустилсЯ  в
плавание. Ќочью, когда, пользуЯсь попутным ветром, он вышел в открытое море,
небо над его судном внезапно будто разверзлось и оттуда вырвалось огромное и
Яркое пламЯ. €з него возник факел, похожий  на  те,  какие  носЯт  во  времЯ
мистерий, он двигалсЯ вместе с флотом и с такою же скоростью и опустилсЯ как
раз в той части €талии, куда направлЯли путь кормчие. Џрорицатели  объЯвили,
что это Явление подтверждает вещий сон жриц  и  что  свет  в  небесах  Явили
богини, самолично участвующие в походе. ‚едь  ‘ицилиЯ  посвЯщена  Џерсефоне:
там, по преданию, она была похищена, и этот остров стал ее брачным даром.
     9.  Ѓожественные  знамениЯ  внушали  бодрость  всему   флоту,   который
пересекал море, спеша к  берегам  €талии.  Ќо  вести  из  ‘ицилии  приводили
’имолеонта в замешательство, а воинов  погружали  в  уныние.  ѓикет,  разбив
„ионисиЯ в сражении,  овладел  большею  частью  ‘иракуз,  загнал  тиранна  в
крепость и на так называемый Ћстров {12} и осаждал его там,  возведЯ  вокруг
стену, карфагенЯнам же советовал позаботитьсЯ о том, чтобы ’имолеонт не смог
высадитьсЯ в ‘ицилии, внушаЯ им, что, отразив коринфЯн, они спокойно поделЯт
между собою остров. ЉарфагенЯне отправили в ђегий двадцать триер, на которых
плыли и  послы  ѓикета  к  ’имолеонту.  Ћни  везли  с  собою  речи,  заранее
составленные  и  соответствовавшие  поступкам   пославшего   их:   то   были
благовидные отговорки и увертки, под которыми скрывались  коварные  замыслы.
’имолеонту, если он того пожелает, предлагалось одному прибыть  к  ѓикету  в
качестве советника и разделить с  ним  все  его  успехи,  а  суда  и  воинов
отправить обратно  в  Љоринф,  так  как  война-де  уже  почти  завершена,  а
карфагенЯне не дадут ему совершить высадку и встретЯт его с оружием в руках,
если он попытаетсЯ нарушить этот запрет силой.  Љогда  коринфЯне,  прибыв  в
ђегий, застали там это посольство  и  увидели  пунийцев,  стоЯщих  на  Якоре
неподалеку, они сочли себЯ оскорбленными, всех охватил гнев против ѓикета  и
страх за сицилийцев, которые, как  они  Ясно  видели,  обречены  были  стать
наградою и платой ѓикету за предательство, а  карфагенЯнам  -  за  помощь  в
установлении тираннии. Љазалось невозможным одолеть ни находившийсЯ здесь, в
ђегий, флот варваров, численностью вдвое превосходивший коринфский, ни  там,
в ‘ицилии, - сухопутные силы ѓикета, которые коринфЯне  прежде  рассчитывали
принЯть под свою команду.
     10. ’ем не менее ’имолеонт  встретилсЯ  с  послами  и  с  карфагенскими
начальниками и заЯвил им, что, разумеетсЯ, подчинитсЯ их требованиЯм, - ведь
всЯкое сопротивление  бесполезно!  -  но,  прежде  чем  удалитьсЯ,  хотЯ  бы
выслушает их условиЯ и  ответить  на  них  в  присутствии  граждан  ђегиЯ  -
греческого города, одинаково дружески расположенного к обеим  сторонам:  длЯ
него, ’имолеонта, это будет залогом безопасности, а карфагенЯне  тем  вернее
выполнЯт свои обещаниЯ  касательно  сиракузЯн,  если  свидетелем  соглашениЯ
будет народ ђегиЯ. ’имолеонт сделал это предложение лишь  длЯ  отвода  глаз,
замыслив перевезти своих людей втайне от противника, причем все власти ђегиЯ
были с ним заодно: они желали, чтобы верх в ‘ицилии  одержали  коринфЯне,  и
страшились соседства варваров. €так, созвав  Ќародное  собрание  и  приказав
запереть ворота,  чтобы  никакие  посторонние  дела  не  отвлекали  граждан,
должностные лица вышли к собравшимсЯ и, сменЯЯ друг друга, стали произносить
длиннейшие речи все на одну и ту же тему и с одною целью -  оттЯнуть  времЯ,
пока не снимутсЯ с ЯкорЯ коринфские триеры, и удержать в  Ќародном  собрании
карфагенЯн, которые ни о чем не подозревали, видЯ рЯдом с собою  ’имолеонта,
делавшего вид, будто и он вот-вот подниметсЯ и  начнет  говорить.  Љогда  же
кто-то шепнул ему, что все триеры уже отошли от  берега  и  осталось  только
судно самого ’имолеонта, которое его ждет, он незаметно, с помощью регийцев,
толпившихсЯ  вокруг  возвышениЯ  длЯ  оратора,  затерЯлсЯ  в  гуще   народа,
спустилсЯ  к  морю  и  поспешно  отплыл.  ’ак  коринфский  флот   пришел   к
сицилийскому городу  ’авромению  и  был  гостеприимно  встречен  властителем
города Ђндромахом, уже давно приглашавшим к себе коринфЯн. ќтот Ђндромах был
отцом историка ’имеЯ и, бесспорно, самым  лучшим  из  тогдашних  сицилийских
властителей; он справедливо правил согражданами, строго  соблюдал  законы  и
всегда открыто выказывал свою вражду и отвращение к тираннам. ‚от почему  он
разрешил ’имолеонту воспользоватьсЯ  ’авромением  как  исходною  точкой  длЯ
боевых действий и убедил граждан помогать коринфЯнам и вместе с ними принЯть
участие в освобождении ‘ицилии.
     11. Џосле  отъезда  ’имолеонта  Ќародное  собрание  было  распущено,  и
карфагенЯне, возмущаЯсь  тем,  что  их  обманули,  дали  повод  позабавитьсЯ
гражданам ђегиЯ,  которые  притворно  недоумевали,  как  может  хитрость  не
радовать пунийцев {13}.  ‚  ’авромений  была  отправлена  триера  с  послом,
который долго говорил с Ђндромахом и грубо, как  настоЯщий  варвар,  угрожал
ему, требуЯ, чтобы он в кратчайший срок заставил коринфЯн уйти, а под  конец
вытЯнул руку ладонью вверх, перевернул ее и сказал: "’о же будет и  с  твоим
городом". ‚ ответ Ђндромах только рассмеЯлсЯ и, в точности повторив движение
варвара, посоветовал ему поскорее отчалить, если он не желает, чтобы  то  же
случилось и с его судном.
     “знав о высадке ’имолеонта, ѓикет в страхе призвал на помощь  множество
карфагенских триер. ’ут сиракузЯне вовсе отчаЯлись в своем  спасении,  видЯ,
что гавань их захвачена карфагенЯнами, городом владеет ѓикет, а  в  крепости
засел „ионисий, ’имолеонт же едва держитсЯ в ‘ицилии, зацепившись  за  такую
жалкую полоску земли, как  городишко  ’авромений;  его  надежды  на  будущее
весьма сомнительны, а силы ничтожны: все, что у  него  есть,  -  это  тысЯча
воинов и необходимое длЯ них продовольствие.  €  города  не  питали  к  нему
довериЯ: измученные бесконечными несчастьЯми,  они  были  ожесточены  против
всех полководцев без изъЯтиЯ, главным образом  из-за  коварства  Љаллиппа  и
”арака. Џервый был афинЯнин, второй - спартанец,  и  оба  утверждали,  будто
прибыли восстановить свободу и низвергнуть единодержавных правителей, однако
они доказали сицилийцам, что бедствиЯ тираннии - это еще золото,  и  внушили
им  уверенность,  что  умершие  в  дни  рабства   счастливее   доживших   до
независимости.
     12. ЏолагаЯ, что и коринфский военачальник ничуть не лучше тех,  что  и
он привез к ним старые приманки и рассчитывает с  помощью  добрых  надежд  и
щедрых обещаний склонить их к  перемене  господина,  сицилийцы  отнеслись  к
предложениЯм коринфЯн с подозрением и отвергли  их;  лишь  адраниты,  жители
маленького городка, посвЯщенного богу Ђдрану {14}, которого высоко  чтут  по
всей ‘ицилии, разошлись во мнениЯх, и одни призвали ѓикета с  карфагенЯнами,
а другие обратились  к  ’имолеонту.  €  случилось  так,  что  оба  поспешили
откликнутьсЯ и прибыли одновременно. Ќо с ѓикетом пришли пЯть тысЯч  воинов,
тогда как у ’имолеонта было не больше тысЯчи двухсот человек. Ћн вел  их  из
’авромениЯ, отстоЯщего от Ђдрана на триста сорок стадиев, и в  первый  день,
пройдЯ небольшую часть пути, заночевал, на следующий же день,  напрЯгши  все
силы, сделал длинный и трудный переход и уже под вечер получил известие, что
ѓикет подступил к городку и разбивает лагерь. ‹охаги и таксиархи  остановили
было передних, чтобы воины, поев и отдохнув, храбрее дрались  в  предстоЯщем
бою, но ’имолеонт просил их этого не делать, а поскорее вести войско  вперед
- тогда они захватЯт врасплох  неприЯтелЯ,  который  теперь,  без  сомнениЯ,
отдыхает с дороги и занЯт палатками и ужином. ‘ этими словами он поднЯл  щит
и сам повел солдат, словно уже видЯ перед глазами победу.  Ђ  те  бесстрашно
двинулись за ним и, пройдЯ еще около  тридцати  стадиев,  отделЯвших  их  от
противника, неожиданно ударили на него. …два завидев их, люди ѓикета  пришли
в смЯтение и бросились бежать; убито было около  трехсот  человек,  взЯто  в
плен вдвое больше и захвачен лагерь. Ђдраниты открыли  ’имолеонту  ворота  и
объЯвили, что присоединЯютсЯ  к  нему,  а  потом  со  страхом  и  изумлением
рассказали, что, когда началась битва,  свЯщенные  двери  храма  сами  собой
распахнулись и многие видели, как дрожало острие копьЯ бога, а по  лицу  его
обильно струилсЯ пот.
     13.  Џо-видимому,  знамение  предвещало  не  только  ту  победу,  но  и
последовавшие за нею успехи, которым битва при  Ђдране  положила  счастливое
начало. ’отчас города начали посылать к ’имолеонту послов  и  переходить  на
его сторону; свою помощь предложил  ему  и  тиранн  Љатаны  Њамерк,  человек
воинственный, богатый и могущественный. Ђ что важнее всего -  сам  „ионисий,
простившись со своими надеждами и держась  из  последних  сил,  но  презираЯ
ѓикета за позорное поражение, ’имолеонтом же восхищаЯсь, вступил с последним
в переговоры и выразил намерение сдатьсЯ ему и коринфЯнам и сдать  крепость.
‚оспользовавшись неожиданной удачей, ’имолеонт отправил к  нему  в  крепость
двух коринфЯн, ќвклида и ’елемаха, с четырьмЯстами воинов - не всех разом  и
не открыто (это было невозможно, так как  в  гавани  стоЯл  неприЯтель),  но
тайно, небольшими отрЯдами. ќти воины занЯли крепость и  дворец  тиранна  со
всеми запасами и военным снарЯжением. ‚  крепости  оказалось  немалое  число
лошадей, машины всех видов, множество метательных снарЯдов, хранившеесЯ  там
с давних пор оружие, которого хватило бы  на  семьдесЯт  тысЯч  человек,  и,
наконец, две тысЯчи воинов „ионисиЯ; воинов он, как и  все  прочее,  передал
’имолеонту, а сам, забрав деньги, тайком от ѓикета,  с  немногими  друзьЯми,
отплыл. Ћн прибыл  в  лагерь  ’имолеонта  и,  впервые  потерЯв  мужество,  в
качестве частного лица, был отправлен в Љоринф на одном-единственном  судне,
с небольшою суммою денег, - он, человек, родившийсЯ и воспитанный при  дворе
величайшего из тираннов,  сам  владевший  тираннической  властью  в  течение
десЯти лет {15}, следующие двенадцать лет - после похода „иона - проведший в
сражениЯх и войнах и претерпевший бедствиЯ еще более горькие, нежели то зло,
которое творил сам, будучи тиранном. …му пришлось стать свидетелем того, как
его взрослых сыновей  убили,  растлили  девушек-дочерей,  а  сестру,  бывшую
вместе с тем и его  женой,  гнуснейшим  образом  изнасилованную  врагами,  с
малыми детьми утопили в море. Џодробно об  этом  говоритсЯ  в  жизнеописании
„иона {16}.
     14. Љогда „ионисий приплыл в Љоринф, не было в ѓреции человека, который
бы не стремилсЯ  увидеть  его  и  с  ним  поговорить.  Ћдни  радовались  его
несчастьЯм и с чувством злобного удовлетворениЯ приходили словно  длЯ  того,
чтобы топтать ногами низвергнутого судьбою; другие, тронутые этой переменой,
жалели его и дивились великой силе скрытых божественных  начал,  столь  Явно
оказывающей себЯ в человеческой слабости и беспомощности. € верно, в ту пору
ни природа, ни искусство не ЯвлЯли  ничего  подобного  тому,  что  сотворила
судьба: тот, кто еще недавно был тиранном ‘ицилии, теперь, в Љоринфе, бродил
на рынке по рыбным рЯдам, сидел в лавке у торговца благовониЯми,  пил  вино,
смешанное рукою кабатчика {17}, переругивалсЯ у всех на глазах с  продажными
бабенками, наставлЯл певиц и до хрипоты спорил с ними  о  строе  театральных
песен. Љое-кто полагал, что „ионисий ведет  такую  жизнь  от  скуки  или  по
врожденному легкомыслию и необузданности, но другие были уверены, что он  не
хочет внушать коринфЯнам страх или  подозрение,  будто  тЯготитсЯ  переменою
своей участи и снова жаждет власти, а потому стараетсЯ вызвать  презрение  к
себе и  прикидываетсЯ,  вопреки  своей  природе,  совершеннейшим  глупцом  и
ничтожеством.
     15.   ’ем   не   менее   сохранились   некоторые   его    высказываниЯ,
свидетельствующие о том, что в сложившихсЯ обстоЯтельствах он держал себЯ не
без достоинства.  Ќапример,  сойдЯ  на  берег  в  ‹евкаде,  котораЯ,  как  и
‘иракузы, была основана  коринфЯнами,  он  заметил,  что  испытывает  то  же
чувство, какое бывает у набедокуривших юнцов: они охотно  проводЯт  времЯ  с
братьЯми, но стыдЯтсЯ  и  избегают  общества  родителей  -  так  вот  и  он,
совестЯсь  города-матери,  с  удовольствием  бы  осталсЯ   жить   здесь,   с
левкадцами.
     €ли еще пример. ‚ Љоринфе какой-то чужеземец, грубо подтрунивавший  над
знакомством „ионисиЯ с философами, которого тот неизменно  искал,  пока  был
тиранном, спросил, наконец, что дала ему  мудрость  Џлатона.  "Ќеужели  тебе
кажетсЯ, что Я ничего  не  взЯл  от  Џлатона,  если  так  спокойно  переношу
превратности судьбы?" - в свою очередь спросил его „ионисий.
     Ђ музыканту Ђристоксену и еще нескольким  людЯм,  осведомлЯвшимсЯ,  что
ставил он в упрек Џлатону {18}  и  с  чего  начались  эти  упреки,  „ионисий
ответил: "’иранниЯ преисполнена множества зол, но нет  среди  них  большего,
нежели то, что ни один  из  так  называемых  "друзей"  не  говорит  с  тобою
откровенно. Џо их вине Я и лишилсЯ расположениЯ Џлатона".
     Ћдин из тех, кто желал прослыть за остроумца, в насмешку над  „ионисием
встрЯхивал, входЯ к нему, свой гиматий {19} - ведь он входил к тиранну! -  а
тот, отвечаЯ на насмешку насмешкой, советовал ему делать это  выходЯ:  тогда
мол будет Ясно, что он ничего не стЯнул.
     Љак-то раз на пирушке ”илипп Њакедонский {20}, издеваЯсь, завел речь  о
песнЯх  и  трагедиЯх,  которые  оставил  „ионисий   ‘тарший,   и   притворно
недоумевал, когда же у него находилсЯ длЯ этого досуг. "Љак раз тогда, когда
ты, Я и все прочие, кого почитают счастливыми, сидели за вином",  -  не  без
остроумиЯ ответил „ионисий.
     Џлатон не встретилсЯ с „ионисием в Љоринфе -  к  тому  времени  он  уже
умер. Ќо „иоген ‘инопский, увидев его в первый раз, воскликнул:  "‘коль  эта
жизнь не заслужена тобой, „ионисий!" "‘пасибо тебе, „иоген, -  отвечал  тот,
остановившись, -  что  ты  сострадаешь  нам  в  наших  бедствиЯх".  "Љак?  -
отозвалсЯ „иоген. - ’ы вообразил, будто Я тебе  сочувствую?!  Ќапротив  -  Я
возмущен: такой отличный раб, вполне достойный того,  чтобы,  подобно  отцу,
состаритьсЯ и умереть во дворце  тиранна,  забавлЯетсЯ  и  веселитсЯ  здесь,
вместе с нами!"
     ‚от почему, когда Я сравниваю все это с воплЯми ”илиста,  оплакивающего
дочерей ‹ептина {21}, которым-де пришлось променЯть "великие блага" тиранний
на жалкую нужду, его слова кажутсЯ мне  причитаниЯми  женщины,  горюющей  об
утраченных алебастровых сосудах, пурпуровых одеждах и золотых украшениЯх. Њы
полагаем, что  неторопливый  и  сосредоточенный  читатель  не  сочтет  такие
подробности бесполезными или неуместными в жизнеописаниЯх.
     16.  ‚  той  же  мере,  в  какой  несчастье   „ионисиЯ   представлЯлось
неожиданным, вызывали изумление успехи ’имолеонта. Ќе  прошло  и  пЯтидесЯти
дней после его высадки в ‘ицилии, как он уже  овладел  крепостью  ‘иракуз  и
отправил тиранна в  Џелопоннес.  ЉоринфЯне,  воодушевленные  таким  началом,
посылают ему две тысЯчи гоплитов и двести всадников; добравшись до  ”урий  и
видЯ, что  переправитьсЯ  в  ‘ицилию  невозможно  -  множество  карфагенских
кораблей бороздили море во всех направлениЯх - и что придетсЯ ждать удобного
случаЯ, они употреблЯют это времЯ на прекрасное и достойное  дело:  граждане
”урий выступили в поход против  бруттиев,  и  коринфЯне,  принЯв  город  под
охрану, берегли его безукоризненно честно, будто собственную отчизну.
     ѓикет тем временем продолжал осаду крепости, не даваЯ судам  противника
подвозить продовольствие находившимсЯ там коринфЯнам, а к ’имолеонту в Ђдран
подослал  двух  наемников,  которые  должны  были  предательски  его  убить:
’имолеонт и вообще не держал при себе телохранителей, а тут,  в  надежде  на
попечение бога, беспечно и открыто разгуливал по городу. “знав случайно, что
он готовитсЯ принести жертву, убийцы спрЯтали под гиматиЯми кинжалы, Явились
прЯмо в храм и замешались в толпу,  окружавшую  жертвенник.  Џостепенно  они
придвигались все ближе и уже готовы были подать друг другу знак приступить к
делу, как вдруг какой-то человек ударил одного из них  по  голове  мечом,  и
когда тот упал, ни нанесший удар, ни товарищ раненого не остались на  месте:
первый, как был, с мечом в руке, бросилсЯ  бежать  и  забралсЯ  на  какую-то
высокую скалу, а второй охватил руками жертвенник, молил ’имолеонта о пощаде
и клЯлсЯ все рассказать. ’имолеонт обещал сохранить ему жизнь,  и  тогда  он
открыл, что они с товарищем были подосланы убить полководца коринфЯн. ‚  это
времЯ снЯли со скалы и привели третьего; он кричал, что не совершил никакого
преступлениЯ,  но  лишь  справедливо  отомстил  за  смерть  отца,  злодейски
умерщвленного в ‹еонтинах этим  человеком.  ‘реди  присутствовавших  нашлись
люди, засвидетельствовавшие его слова и дивившиесЯ изобретательности судьбы,
котораЯ приводит в движение одно посредством другого,  сближает  вещи  самые
отдаленные и переплетает событиЯ, казалось бы, ничего общего друг  с  другом
не имеющие, так что исход одного становитсЯ  в  ее  руках  началом  другого.
ЉоринфЯне дали убийце в награду десЯть мин, за то что свой справедливый гнев
он  предоставил  в  распорЯжение  гению-хранителю  ’имолеонта  и  уже  давно
скопившуюсЯ Ярость не истратил прежде, но сберег до того  днЯ,  когда  волею
судьбы она послужила и его собственным  целЯм  и  спасению  ’имолеонта.  ќто
происшествие, так  счастливо  завершившеесЯ,  внушило  видевшим  его  добрые
надежды на будущее, убедило их в том, что ’имолеонт - человек свЯтой,  волею
бога ЯвившийсЯ освободить ‘ицилию, и побудило чтить его и оберегать.
     17. Ћбманувшись в своих расчетах и видЯ, что многие  принимают  сторону
’имолеонта, ѓикет стал бранить самого себЯ  за  то,  что  до  сих  пор  лишь
понемногу,  точно  совестЯсь,   пользовалсЯ   огромной   силой   карфагенЯн,
находившейсЯ в его распорЯжении, и лишь тайно, украдкою привлекал  союзников
к делу, а потому призвал в ‘иракузы военачальника Њагона со всем флотом. ’от
не замедлил прибыть, сто пЯтьдесЯт кораблей грозно занЯли гавань,  на  берег
высадились шестьдесЯт тысЯч пехотинцев и расположились  в  самом  городе;  и
каждый решил: свершилось то, о чем уже давно говорили и  думали,  -  ‘ицилиЯ
попала под власть варваров. ‚едь  ни  в  одной  еще  из  бесчисленных  войн,
которые вели в ‘ицилии карфагенЯне, им не удавалось взЯть  ‘иракузы,  а  тут
ѓикет сам принЯл старинного врага и собственными  руками  отдал  ему  город,
который превратилсЯ в лагерь  варваров.  ЉоринфЯне,  удерживавшие  крепость,
находились в крайне стесненном и опасном положении: они не только испытывали
нужду в съестных припасах - противник неусыпно караулил  гавань,  -  но  без
передышки  бились  на  стенах  и  были  вынуждены   распылЯть   свои   силы,
противодействуЯ всем хитростЯм и всевозможным уловкам осаждающих.
     18. ‚прочем, ’имолеонт не оставил их без всЯкой помощи: он  посылал  им
хлеб из Љатаны на рыбачьих лодках и  легких  суденышках,  которые  незаметно
проскальзывали меж вражескими триерами, когда волнение на море  разбрасывало
корабли варваров в разные стороны. ‚идЯ это,  Њагон  и  ѓикет  решили  взЯть
Љатану, откуда шло продовольствие  осажденным,  и,  отобрав  лучших  воинов,
выступили  с  ними  из  ‘иракуз.  ЉоринфЯнин  Ќеон  (так  звали   начальника
осажденных), наблюдаЯ из крепости за оставшимисЯ и заметив,  что  они  несут
свою службу лениво и небрежно, неожиданно на них ударил, улучив времЯ, когда
те разбрелись кто куда; многие были убиты, остальные обращены в  бегство,  и
коринфЯне овладели Ђхрадиной -  так  называлась  самаЯ,  по  общему  мнению,
неприступнаЯ часть города ‘иракуз, который  состоит  как  бы  из  нескольких
расположенных рЯдом друг с другом  городов.  Ћбнаружив  там  большие  запасы
хлеба и богатую казну, Ќеон не очистил это место и не отступил, но,  укрепив
стену вокруг Ђхрадины и соединив ее с  крепостью  валом,  расставил  повсюду
свои караулы. Њагон и ѓикет уже приближались  к  Љатане,  когда  всадник  из
‘иракуз догнал их и  сообщил  о  взЯтии  Ђхрадины.  ‚  сильной  тревоге  они
поспешно  повернули  назад,  не  только  не  достигнув  цели,  ради  которой
двинулись в поход, но и потерЯв то, чем уже владели.
     19. Ћб этом успехе еще могут спорить между собой предусмотрительность и
доблесть ’имолеонта, с одной  стороны,  и  его  удачливость,  с  другой;  но
дальнейшие событиЯ следует, по-видимому, приписать только счастливой судьбе.
ЉоринфЯне в ”уриЯх отчасти из страха перед карфагенским флотом, который, под
командою ѓаннона, их подстерегал, отчасти из-за морских бурь, длившихсЯ  уже
много дней,  принЯли  решение  продолжить  путь  сушею,  через  Ѓруттий,  и,
воздействуЯ на варваров где убеждением, а где и силою, благополучно достигли
ђегиЯ. Ќепогода продолжала свирепствовать, и  ѓаннон,  который  не  ждал  от
коринфЯн решительных действий и полагал, что  медлит  понапрасну,  в  полной
уверенности, что измыслил  тонкий  и  хитроумный  обман,  приказал  матросам
надеть венки, украсил триеры греческими щитами и пурпурными тканЯми и поплыл
к ‘иракузам. ЏроходЯ мимо крепости, он, чтобы нагнать уныние на  осажденных,
велел своим людЯм бить веслами по воде, хлопать в  ладоши  и  кричать,  что,
мол, они разбили и одолели коринфЯн, захватив их в море во времЯ  переправы.
Ќо пока он разыгрывал эту вздорную игру, коринфЯне, прибывшие из  ЃруттиЯ  в
ђегий, видЯ, что пролив никто не охранЯет,  а  что  ветер  внезапно  упал  и
волнение совсем улеглось, быстро погрузились на  плоты  и  рыбачьи  челноки,
оказавшиесЯ под  рукой,  и  направились  к  сицилийскому  берегу;  насколько
безопасным было их плавание и какаЯ стоЯла тишь, можно судить по  тому,  что
кони, повинуЯсь поводу, плыли рЯдом с судами.
     20. Љогда все  высадились,  ’имолеонт,  принЯв  их  под  свою  команду,
немедленно взЯл Њессену и оттуда в строгом  порЯдке  выступил  к  ‘иракузам,
больше полагаЯсь на счастье и удачу, которые ему до сих  пор  сопутствовали,
чем на силу: все его войско не превышало четырех тысЯч человек. ‚есть о  его
приближении обеспокоила и испугала Њагона, и эти недобрые  предчувствиЯ  еще
возросли вот по какой причине. Ќа отмелЯх вокруг  города,  где  скапливаетсЯ
много пресной воды из источников, болот и впадающих в море  рек,  водЯтсЯ  в
несметном  количестве  угри,  и  всЯкий  желающий  может   в   любое   времЯ
рассчитывать на богатый улов. Ќа досуге, во времЯ перемириЯ, наемники  обеих
противных сторон вместе промышлЯли угрей. € те и  другие  были  греки  и  не
питали друг к другу личной вражды, а потому, хотЯ в  сражениЯх  и  бились  в
полную силу, но когда заключалось перемирие, часто и  охотно  беседовали.  Ђ
тут вдобавок они занимались одним делом - бок о бок  ловили  рыбу  -  и  вот
как-то разговорились, восхищаЯсь красотою  морЯ  и  выгодами  местоположениЯ
‘иракуз. € кто-то из коринфских воинов сказал: "Љак же это, сами вы греки, и
стараетесь город, такой огромный и обладающий  такими  красотами,  подчинить
варварам и тем самым приблизить к нам этих злобных, кровожадных  карфагенЯн,
тогда как можно лишь пожелать, чтобы между ними и ѓрецией лежала не одна,  а
много ‘ицилий! Ќеужели, думаете вы, они  пришли  сюда  с  войском  от  самых
ѓеркулесовых столпов и Ђтлантического морЯ,  чтобы  терпеть  опасности  ради
ѓикета и его власти? Ќет, будь у  ѓикета  ум  настоЯщего  правителЯ,  он  бы
никогда не выгнал своих родоначальников и не привел бы на  их  место  врагов
отечества, но получил бы все подобающие ему  почести  и  власть  с  согласиЯ
’имолеонта и остальных коринфЯн". ќти слова  наемники  разгласили  по  всему
лагерю и внушили Њагону, который  уже  давно  искал  предлога  длЯ  разрыва,
подозрениЯ в предательстве. ‚от почему, не слушаЯ ѓикета, который умолЯл его
остатьсЯ и доказывал, что они намного  сильнее  противника,  и  считаЯ,  что
карфагенЯне в большей мере уступают  ’имолеонту  мужеством  и  удачливостью,
нежели превосходЯт его  численностью,  Њагон  немедленно  отплыл  в  Ђфрику,
псзорно и бессмысленно упустив ‘ицилию, котораЯ уже была у него в руках.
     21. Ќа следующий день поЯвилсЯ ’имолеонт,  уже  готовый  к  бою.  Љогда
коринфЯне узнали о бегстве неприЯтелЯ и увидели, что пристани пусты, они  не
могли не посмеЯтьсЯ над малодушием Њагона: обходЯ улицы города, они  повсюду
громко обещали награду тому, кто укажет, куда скрылсЯ  от  них  карфагенский
флот. ’ем не менее, поскольку ѓикет продолжал борьбу и не хотел сдать город,
но отчаЯнно цеплЯлсЯ за те кварталы, в которых он засел, а они были  отлично
укреплены и потому почти неприступны, ’имолеонт разделил  свои  силы  и  сам
двинулсЯ со стороны реки Ђнап,  где  сопротивление  было  особенно  упорным,
другому отрЯду, под командованием коринфЯнина €сиЯ,  приказал  наступать  от
Ђхрадины, а третий повели на ќпиполы „инарх и „емарет,  которые  только  что
прибыли в ‘ицилию во главе подкреплениЯ из Љоринфа {22}. ќти отрЯды,  ударив
со всех сторон одновременно, разгромили и обратили в бегство войско  ѓикета;
захват города, который сразу же  после  изгнаниЯ  неприЯтелЯ  покорилсЯ,  по
достоинству следует приписать мужеству бойцов и искусству полководца,  но  в
том, что ни один из коринфЯн не погиб и даже не  был  ранен,  проЯвила  себЯ
единственно лишь счастливаЯ судьба  ’имолеонта,  котораЯ  словно  спорила  с
доблестью этого человека, чтобы, слыша о победе, люди  больше  дивились  его
удачливости, нежели достоинствам. Ђ ведь молва о случившемсЯ не только сразу
сделалась достоЯнием всей ‘ицилии и  €талии,  но,  спустЯ  немного  дней,  и
ѓрециЯ огласилась победным  ликованием,  так  что  коринфЯне,  до  той  поры
пребывавшие в  неуверенности,  достиг  ли  их  флот  цели  своего  плаваниЯ,
одновременно узнали и о благополучной высадке и об  одержанном  успехе.  ‚от
как быстро и удачно развертывались событиЯ и вот какой Яркий блеск  сообщила
этим деЯниЯм та стремительность, с которою их свершала счастливаЯ судьба.
     22. Ћвладев крепостью, ’имолеонт не поддалсЯ чувствам, которым до  него
уступил „ион, и не пощадил ни красоты этого места, ни богатых построек,  но,
остерегаЯсь подозрений, которые сначала очернили, а потом и погубили  „иона,
известил сиракузЯн, что оплот  тираннов  срываетсЯ  до  основаниЯ  и  каждый
желающий может прийти со своею киркой и принЯть участие в этой работе. € все
пришли как один, считаЯ это извещение и  этот  день  доподлиннейшим  началом
своей свободы, и разрушили, и срыли не только крепостные стены  {23},  но  и
дворцы  тираннов,  и  памЯтники  на  их  могилах.  €  сразу   же   ’имолеонт
распорЯдилсЯ выровнЯть почву и воздвигнуть здание суда,  не  просто  угождаЯ
гражданам, но с самого начала возносЯ демократию над тираннией.
     ‚прочем, в руках ’имолеонта был только город,  но  не  граждане:  одних
истребили войны и  мЯтежи,  другие  бежали  от  тираннов,  и  такое  было  в
‘иракузах безлюдие, что городскаЯ площадь  заросла  высокой  травой,  и  там
паслись лошади, и в густой зелени лежали пастухи. Џрочие города, кроме  лишь
очень немногих, стали обиталищем оленей и кабанов,  так  что  люди,  которым
нечем было занЯтьсЯ, нередко охотились  в  предместьЯх  и  вокруг  городских
стен. Ќикто из жителей крепостей не  откликалсЯ  на  зов  и  даже  не  думал
переселЯтьсЯ в  город,  напротив,  каждый  испытывал  страх  и  ненависть  к
Ќародному собранию, государственной деЯтельности, возвышению длЯ оратора - к
тому, что чаще всего порождало  у  них  тираннов.  ‚от  почему  ’имолеонт  и
сиракузЯне решили  написать  коринфЯнам  и  просить,  чтобы  те  прислали  в
‘иракузы греческих поселенцев. ‚ противном случае стране грозило запустение,
а кроме того они знали, что  из  Ђфрики  надвигаетсЯ  великаЯ  война:  стало
известно, что карфагенЯне, разъЯренные неудачными действиЯми Њагона, распЯли
на кресте его труп (он сам лишил себЯ  жизни)  и  теперь  собирают  огромное
войско, чтобы весною высадитьсЯ в ‘ицилии.
     23. Љогда  прибыло  это  письмо  ’имолеонта  и  одновременно  послы  из
‘иракуз, умолЯвшие коринфЯн принЯть на себЯ заботу об их городе  и  еще  раз
стать его основателЯми, коринфЯне не воспользовались удобным  случаем  и  не
присоединили город к своим владениЯм, но  прежде  всего,  посещаЯ  свЯщенные
игры и самые торжественные из всенародных празднеств,  какие  справлЯютсЯ  в
ѓреции, стали объЯвлЯть через глашатаев, что коринфЯне, уничтожив тираннию в
‘иракузах и изгнав тиранна, призывают сиракузЯн и остальных сицилийцев - кто
бы ни пожелал - вновь обосноватьсЯ на родине, пользуЯсь  отныне  свободой  и
независимостью и справедливо поделив между собою землю. ‡атем они  отправили
гонцов в Ђзию и на острова {24}, где, как им стало известно, была разбросана
значительнаЯ часть изгнанников, и пригласили всех приехать в Љоринф,  обещаЯ
предоставить за собственный счет надежную охрану, суда и  руководителей  длЯ
возвращениЯ  в  ‘иракузы.  ‘делав  такое  извещение,  город  Љоринф   стЯжал
справедливейшие похвалы и благородную зависть: ведь  он  не  только  избавил
страну от тираннов и спас от варваров, но и вернул ее законным владельцам.
     ’ак как число собравшихсЯ в Љоринфе беглецов  оказалось  недостаточным,
они просили разрешениЯ взЯть с  собою  поселенцев  из  Љоринфа  и  остальных
земель ѓреции и, когда набралось не менее десЯти тысЯч, отплыли в  ‘иракузы.
Љроме того, к ’имолеонту уже начали во множестве стекатьсЯ люди из €талии  и
из самой  ‘ицилии,  общее  число  граждан  достигло,  как  сообщает  Ђфанид,
шестидесЯти тысЯч, и ’имолеонт разделил между ними землю, а дома  продал,  в
целом за тысЯчу талантов,  предоставив  возможность  сиракузским  старожилам
выкупить свои прежние жилища и в то же времЯ найдЯ способ  пополнить  казну,
котораЯ была до того истощена,  что  длЯ  покрытиЯ  расходов,  прежде  всего
военных, пришлось продать даже статуи. Ќад каждой из них, точно над  лицами,
уличенными  в  должностных  преступлениЯх,  совершали  суд   -   произносили
обвинение и подавали голоса. ѓоворЯт, что сиракузЯне осудили их  все,  кроме
статуи древнего тиранна ѓелона, которого они ценили и уважали за победу  над
карфагенЯнами при ѓимере.
     24. Њежду тем как город снова оживал и наполнЯлсЯ прибывавшими отовсюду
гражданами, ’имолеонт, желаЯ  освободить  и  остальные  города  и  до  конца
искоренить тираннию в ‘ицилии, двинулсЯ на владениЯ тираннов. ѓикет вынужден
был расторгнуть союз с карфагенЯнами, обЯзалсЯ срыть все свои крепости и  на
правах частного лица поселитьсЯ в ‹еонтинах, ‹ептина же, тиранна, правившего
Ђполлонией и несколькими другими городами, который, оказавшись в безвыходном
положении, сдалсЯ, ’имолеонт, сохранив ему жизнь, выслал  в  Љоринф,  считаЯ
важным и полезным, чтобы сицилийские тиранны влачили в метрополии, на глазах
у всех греков, жалкую участь изгнанников. ‘ам он вслед  за  тем  вернулсЯ  в
‘иракузы, чтобы восстановить их государственное  устройство  и  совместно  с
прибывшими из Љоринфа  законодателЯми  Љефалом  и  „ионисием  принЯть  самые
существенные и неотложные постановлениЯ, а „инарха и „емарета, желаЯ,  чтобы
наемники извлекали пользу из своего ремесла и не сидели сложа руки, отправил
во владениЯ карфагенЯн, где  они,  склонив  многие  города  к  отпадению  от
варваров, не только сами жили в  полном  довольстве,  но  даже  сберегли  из
захваченной добычи какую-то сумму денег длЯ дальнейшего ведениЯ войны.
     25. ’ем временем карфагенский флот  из  двухсот  триер  с  семьюдесЯтью
тысЯчами воинов и тысЯчи грузовых судов, на которых везли  несметные  запасы
хлеба, осадные машины, боевые  колесницы  и  другое  снарЯжение,  подошел  к
‹илибею; на этот раз неприЯтель не был намерен вести войну против  отдельных
городов, но готовилсЯ вообще вытеснить греков из ‘ицилии. €  в  самом  деле,
этой силы хватило бы на то, чтобы одолеть  всех  сицилийцев  даже  и  тогда,
когда бы их не истерзали, не разорили вконец взаимные распри. “знав, что  их
земли  подверглись  опустошению,  карфагенЯне  под  командою  ѓасдрубала   и
ѓамилькара в лютой Ярости немедленно выступили против коринфЯн  {25}.  ‚есть
об этом  быстро  достигла  ‘иракуз,  и  граждане  так  испугались  громадных
размеров вражеского войска,  что,  несмотрЯ  н