итал  постыдным  подвергать  себЯ  опасности  вопреки
здравому смыслу, а брани и хулы чужих людей нисколько не стыдилсЯ  и  потому
прежних планов не переменил, так что Љлеомен смог подойти с войском к  самым
стенам  Ђргоса  и,  всласть  поглумившись  над   врагами,   беспрепЯтственно
отступил.
     47 (26). Ќемного спустЯ, узнав, что Ђнтигон снова идет на ’егею,  чтобы
оттуда начать вторжение в  ‹аконию,  Љлеомен  быстро  собрал  своих  воинов,
пустилсЯ в обход и на следующее утро был уже в окрестностЯх Ђргоса. …го люди
принЯлись опустошать полЯ на равнине, но не срезали хлеб серпами или ножами,
как  обычно  в  таких  случаЯх,  а  ломали  стебли  ударами  длинных  палок,
вырезанных наподобие фракийского меча {26}, так что как бы играючи,  походЯ,
без всЯкого труда губили и истреблЯли посевы. Ќо когда  спартанцы  оказались
возле  гимнасиЯ  Љиларабиса   и   хотели   его   поджечь,   царь   запретил,
засвидетельствовав этим, что и с Његалополем он обошелсЯ так жестоко  скорее
ослепленный  гневом,  чем  умышленно  и  преднамеренно.  Ђнтигон  немедленно
возвратилсЯ в Ђргос и расставил караулы на  всех  высотах  и  перевалах,  но
Љлеомен, делаЯ вид, будто это его нисколько не тревожит,  отправил  в  город
посланцев с издевательской просьбою дать им ключи от храма  ѓеры  {27},  ибо
царь перед уходом желает принести жертвы богине. ЏосмеЯвшись и позабавившись
над врагами и принесЯ жертву у запертых дверей  храма,  он  увел  войско  во
”лиунт,  а  оттуда,  выбив  неприЯтельский  сторожевой  отрЯд  из  Ћлигирта,
спустилсЯ к Ћрхомену. ‚се это не только  ободрило  и  воодушевило  сограждан
Љлеомена,  но  убедило  и  врагов,  что  царь  спартанцев  -   замечательный
полководец,    достойный    великого    будущего.    €     верно,     силами
одного-единственного города вести войну против македонЯн, всего  Џелопоннеса
и царской казны в  придачу,  и  не  только  сохранЯть  в  неприкосновенности
‹аконию, но самому разорЯть землю неприЯтелей и захватывать такие большие  и
могущественные города - это ли не признак редкостного  искусства  и  величиЯ
духа?
     48 (27). Ћднако ж тот, кто первый сказал, что деньги -  это  жилы  {28}
всЯкой вещи и всЯкого дела, главным образом, мне кажетсЯ, имел в  виду  дела
военные. ‚от и „емад, когда афинЯне требовали спустить на воду новые  триеры
и набрать длЯ них людей, а денег в казне  не  было,  заметил:  "‘перва  надо
замесить хлеб, а потом уж высматривать, свободно ли  место  на  носу"  {29}.
Џередают, что и Ђрхидам в старину, в самом начале  Џелопоннесской  войны,  в
ответ на  просьбы  союзников  назначить  каждому  точную  меру  его  взноса,
объЯвил: война меры не знает. Џодобно тому, как  борцы,  надежно  закалившие
свои мышцы, продолжительностью  схватки  изматывают  и,  наконец,  одолевают
проворных и ловких противников, так же точно и Ђнтигон, располагаЯ  большими
возможностЯми  и  потому  непрерывно  поддерживаЯ  огонь  войны,  смертельно
изнурЯл Љлеомена, который был  уже  едва  способен  платить  жалование  {30}
наемникам и давать содержание гражданам.
     Ќо, с другой стороны, затЯжнаЯ война заключала в  себе  и  преимущества
длЯ Љлеомена, ибо событиЯ в Њакедонии призывали Ђнтигона вернутьсЯ домой.  ‚
его отсутствие варвары тревожили и разорЯли страну набегами, а как раз в  ту
пору с севера вторглось огромное  войско  иллирийцев,  и  македонЯне,  терпЯ
бедствие, посылали за своим царем. ќто письмо вполне могло прийти к  нему  и
до битвы, и случись так, он бы немедленно  удалилсЯ,  забывши  и  думать  об
ахейцах. Ќо судьба, так  часто  решающаЯ  исход  важнейших  дел  посредством
мелких и, по-видимому, ничего не значащих обстоЯтельств,  показала  тут  всю
силу и значение счастливой случайности: письмо пришло к Ђнтигону сразу после
сражениЯ при ‘елласии, в котором Љлеомен потерЯл и власть, и отечество.  ќто
делает беду Љлеомена особенно горькой и плачевной. ‚ыжди он еще хотЯ бы  два
днЯ, уклонЯЯсь от битвы, -  и  ему  бы  уже  вообще  не  пришлось  битьсЯ  с
противником, а после ухода македонЯн он заключил бы с ахейцами мир на  любых
угодных ему условиЯх. Ќо,  как  мы  уже  говорили,  терпЯ  крайнюю  нужду  в
деньгах, он все надежды возлагал на удачу в бою и  принужден  был  выставить
двадцать тысЯч своих (как  сообщает  Џолибий  {31})  против  тридцати  тысЯч
неприЯтелЯ.
     49  (28).  ‚  этот  грозный  час  Љлеомен  проЯвил  себЯ   превосходным
полководцем, со всем усердием сражались под его командою и спартанцы,  не  в
чем было упрекнуть и наемников; достоинства  вражеского  вооружениЯ  и  мощь
фаланги - вот что вырвало победу у  лакедемонЯн.  ”иларх  же  сообщает,  что
главным  образом  спартанцев  погубила  измена.  Ђнтигон   сперва   приказал
иллирийцам и акарнанцам  незаметно  обойти  и  окружить  один  из  вражеских
флангов, - тот, который подчинЯлсЯ ќвклиду, брату Љлеомена, - и  лишь  потом
стал строить к бою остальное войско, и Љлеомен, наблюдаЯ за противником и не
видЯ нигде иллирийских и акарнанских отрЯдов, забеспокоилсЯ, не  готовит  ли
Ђнтигон с их помощью какого-нибудь внезапного удара. Ћн распорЯдилсЯ позвать
„амотелЯ, руководившего криптиЯми {32}, и велел ему тщательно проверить, нет
ли чего подозрительного по краЯм и позади  строЯ.  „амотель,  которого,  как
сообщают, Ђнтигон заранее подкупил, донес царю,  что  тревожитьсЯ  нечего  -
там, дескать, все спокойно, и советовал все внимание обратить  на  тех,  что
вот-вот ударЯт спартанцам в лоб, и дать отпор  им.  Џоверив  его  донесению,
Љлеомен двинулсЯ вперед, натиск его спартанцев опрокинул  фалангу,  и  целые
пЯть стадиев они  победоносно  гнали  отступавших  македонЯн.  ’ем  временем
ќвклид  на  другом  фланге  был  зажат  в  кольцо.  Ћстановившись  и  оценив
опасность, Љлеомен воскликнул: "’ы пропал, брат мой, мой любимый, ты пропал,
но ты покрыл себЯ славою, и наши  дети  будут  завидовать  тебе,  а  женщины
воспевать тебЯ в песнЯх!" ќвклид и его воины были перебиты,  и,  покончив  с
ними, враги немедленно ринулись на Љлеомена. ‚идЯ, что его люди в смЯтении и
уже не смеют сопротивлЯтьсЯ, царь решил позаботитьсЯ о собственном спасении.
Џередают, что наемников погибло очень много, а спартанцы пали почти все - из
шести тысЯч уцелело лишь двести.
     50 (29). „обравшись до города, Љлеомен  дал  совет  гражданам,  которые
вышли ему навстречу, открыть ворота Ђнтигону, добавив, что  сам  он  намерен
поступить так, как будет полезнее длЯ ‘парты, и лишь в зависимости от  этого
останетсЯ жить или умрет. ‚идЯ, что женщины  подбегают  к  тем,  кто  спассЯ
вместе с ним, снимают с них доспехи, подносЯт пить, он  тоже  пошел  к  себе
домой, но когда молодаЯ рабынЯ, из свободных гражданок ЊегалополЯ, с которою
он жил после смерти жены, подошла и хотела за ним  поухаживать,  как  всегда
после возвращениЯ из похода, он не стал пить, хотЯ изнывал от жажды, и  даже
не сел, хотЯ едва держалсЯ на ногах. Ќе снимаЯ панцирЯ, он уперсЯ  локтем  в
какую-то колонну, положил лицо на согнутую руку и  так  немного  передохнул,
перебираЯ в уме все возможные планы действий, а затем,  вместе  с  друзьЯми,
двинулсЯ дальше - в ѓифий. ’ам они сели на корабли,  заранее  приготовленные
специально на этот случай, и вышли в море.
     51  (30).  Ђнтигон  занЯл  город  с  первой  попытки   и   обошелсЯ   с
лакедемонЯнами очень мЯгко,  ничем  не  унизил  и  не  оскорбил  достоинство
‘парты, но, вернув ей прежние законы и государственное устройство и  принесЯ
жертвы богам, на третий день тронулсЯ в  обратный  путь,  уже  знаЯ,  что  в
Њакедонии идет тЯжелаЯ война и что страну разорЯют варвары. ‚добавок он  был
тЯжело болен - у него открылась чахотка с беспрерывным  кровохарканьем.  ’ем
не менее, он не отступил перед собственным недугом, но собрал и нашел в себе
силы длЯ борьбы за свою землю,  так  что  умер  славною  смертью  уже  после
великой и кровавой победы над варварами. ‚полне  вероЯтно  (как  об  этом  и
говоритсЯ у ”иларха), что во времЯ сражениЯ он  надорвал  себе  внутренности
криком, но ходил и другой рассказ,  который  часто  можно  было  услышать  в
досужих беседах, - будто после победы  он  громко  воскликнул  на  радостЯх:
"Љакой замечательный день!" - и сразу же у него хлынула кровь горлом,  потом
началась горЯчка и он скончалсЯ. Ќо достаточно об Ђнтигоне.
     52 (31). Љлеомен отплыл с Љиферы и пристал к другому острову -  ќгилии;
оттуда он хотел переправитьсЯ в Љирену. €  вот  один  из  друзей,  по  имени
”ерикион, и в делах всегда выказывавший  незаурЯдное  мужество,  и  в  речах
постоЯнно заносчивый и надменный, улучает мгновение, когда подле царЯ никого
нет, и, с глазу на глаз, говорит ему так: "‘амую прекрасную смерть -  смерть
в битве - мы упустили, хотЯ все слышали, как мы клЯлись, что только мертвого
одолеет Ђнтигон царЯ спартанцев. Ќо ближайшаЯ к  ней  по  славе  и  доблести
кончина еще в нашей власти. ’ак куда же мы  плывем,  безрассудно  убегаЯ  от
близкой беды и гонЯсь за далекою? …сли только вообще  не  позорно  потомству
ѓеракла быть в услужении у преемников ”илиппа и Ђлександра, мы избавим  себЯ
хотЯ бы от долгого путешествиЯ, сдавшись Ђнтигону,  у  которого,  бесспорно,
столько же преимуществ против ЏтолемеЯ, сколько у македонЯн против  египтЯн.
Ђ если мы считаем ниже своего достоинства подчинитьсЯ власти тех, кто  нанес
нам поражение в честном бою,  длЯ  чего  ставим  себе  господином  человека,
который нас не побеждал, - длЯ того, разве, чтобы показать, что мы слабее не
только  Ђнтигона,  от  которого  бежали,  но  и  ЏтолемеЯ,   перед   которым
заискиваем, - не одного, но сразу двоих?! €ли, может, мы рассудим  так,  что
едем в …гипет ради твоей матери?  ‚от  уж  поистине  прекрасным  и  завидным
зрелищем будешь ты длЯ матери, когда она станет представлЯть женам  ЏтолемеЯ
своего сына - прежде царЯ, а теперь пленника и изгнанника! Ќе лучше ли, пока
мечи наши еще у нас в руках, а берег ‹аконии не пропал еще  из  виду,  здесь
рассчитатьсЯ с судьбою и оправдать себЯ перед теми, кто пал  за  ‘парту  при
‘елласии, нежели сидеть покойно в  …гипте,  ожидаЯ  известий,  кого  Ђнтигон
оставил сатрапом в ‹акедемоне?!" Ќа эти слова ”ерикиона Љлеомен отвечал: "Ђх
ты малодушный! ’ы гонишьсЯ за смертью - самым легким и доступным, что только
есть на свете у человека, а  себе  самому  кажешьсЯ  образцом  мужества,  не
замечаЯ, что предаешьсЯ бегству  позорнее  прежнего!  €  получше  нас  воины
уступали врагу - то ли покинутые удачей, то  ли  сломленные  силой,  но  кто
отступает перед трудами и муками или же перед молвою и  порицаниЯми  людей.,
тот побежден собственной  слабостью.  „обровольнаЯ  смерть  должна  быть  не
бегством от деЯний, но - деЯнием! Џозорно и жить только длЯ себЯ  и  умереть
ради себЯ одного. Ќо именно к  этому  ты  нас  и  призываешь  теперь,  спеша
избавитьсЯ от нынешних плачевных обстоЯтельств и не преследуЯ никакой  иной,
благородной или полезной цели. Ђ Я полагаю,  что  ни  тебе,  ни  мне  нельзЯ
оставлЯть надежды на  лучшее  будущее  нашего  отечества;  если  же  надежда
оставит нас - вот тогда мы умрем,  и  умрем  без  труда,  стоит  нам  только
пожелать". ”ерикион не возразил царю ни единым словом,  но,  едва  лишь  ему
представилась возможность отлучитьсЯ, ушел на берег морЯ и покончил с собой.
     53 (32).  ‘  ќгилии  Љлеомен  приплыл  в  Ђфрику,  и  царские  посланцы
доставили его в Ђлександрию.  Џри  первом  свидании  Џтолемей  встретил  его
любезно, но сдержанно, как всЯкого другого, когда  же  он  дал  убедительные
доказательства  своего  ума,  обнаружил   себЯ   человеком   рассудительным,
способным  в  повседневном  общении   соединЯть   спартанскую   простоту   с
благородной учтивостью и, ни в чем не ронЯЯ высокого своего достоинства,  не
склонЯЯсь перед судьбой, очень скоро стал внушать большее  доверие  к  себе,
чем угодливо поддакивающие льстецы, - Џтолемей от души раскаЯлсЯ, что бросил
его в беде и отдал в жертву Ђнтигону, стЯжавшему  своею  победой  и  громкую
славу, и грозное могущество. ЏочестЯми и лаской стараЯсь ободрить  Љлеомена,
Џтолемей обещал снабдить его деньгами и судами и отправить в ѓрецию, где  он
вернет себе царство. Ћн назначил Љлеомену и содержание, по  двадцать  четыре
таланта на год. Ћднако царь с друзьЯми жил просто  и  воздержно  и  основную
часть этих денег тратил на щедрую помощь тем, кто бежал из ѓреции в …гипет.
     54 (33). Ќо старый Џтолемей умер, не успев исполнить своего обещаниЯ  и
послать Љлеомена в  ѓрецию.  Ќовое  царствование  началось  с  беспробудного
пьЯнства, разврата и владычества женщин, и о Љлеомене  забыли.  ‘ам  молодой
Џтолемей был до такой степени испорчен  распутством  и  вином,  что  в  часы
величайшей трезвости и особо серьезного расположениЯ духа справлЯл  таинства
и с тимпаном в руке обходил дворец, собираЯ  подаЯние  длЯ  богини  {33},  а
делами первостепенной важности правила царскаЯ любовница ЂгафоклеЯ и ее мать
ќнанта, содержательница притона. ‚начале, впрочем,  казалось,  что  какаЯ-то
нужда в Љлеомене есть: боЯсь своего брата Њага,  который,  благодарЯ  матери
{34}, пользовалсЯ сильною поддержкой войска, и замыслив его убить,  Џтолемей
хотел оперетьсЯ на Љлеомена и приглашал его на свои  тайные  совещаниЯ.  ‚се
остальные убеждали царЯ исполнить этот замысел, и только Љлеомен отговаривал
его, сказав, что скорее, если бы только  это  было  возможно,  следовало  бы
взрастить длЯ царЯ побольше братьев - ради надежности  и  прочности  власти.
‘осибий, самый влиЯтельный из друзей царЯ, возразил, что пока  Њаг  жив,  им
нельзЯ полагатьсЯ на наемников, но Љлеомен уверЯл, что об  этом  тревожитьсЯ
нечего: ведь среди наемных солдат больше трех тысЯч - пелопоннесцы,  которые
ему вполне преданы и, стоит ему только кивнуть, немедленно ЯвЯтсЯ с  оружием
в руках.  ќти  слова  создали  тогда  и  твердую  веру  в  доброжелательство
Љлеомена, и высокое мнение об его силе,  но  впоследствии,  когда  Џтолемей,
сознаваЯ свою беспомощность, сделалсЯ еще трусливее и, как всегда  бывает  с
людьми,  совершенно  лишенными  разума,  ему  стало  казатьсЯ,   что   самое
безопасное - боЯтьсЯ всех  и  не  доверЯть  никому,  придворные  тоже  стали
взирать на Љлеомена со страхом, вспоминаЯ о его влиЯнии среди  наемников,  и
часто можно было услышать, что это, дескать, лев, поселившийсЯ среди овец. €
в самом деле, именно львиный выказывал он характер,  спокойно  и  зорко,  но
неприЯзненно наблюдаЯ за всем, что делалось во дворце.
     55 (34). Ћн уже отказалсЯ от надежды получить суда и  войско  и  только
когда узнал, что Ђнтигон умер, что ахейцы начали войну с  этолийцами  и  что
обстоЯтельства  требуют  его  возвращениЯ,  ибо  весь   Џелопоннес   охвачен
волнениЯми и раздором, стал просить отправить  его  одного  с  друзьЯми,  но
никто не откликнулсЯ на  его  просьбы.  –арь  вообще  не  принЯл  его  и  не
выслушал, отдаваЯ все  свое  времЯ  женщинам,  попойкам  и  празднествам,  а
‘осибий, ведавший и распорЯжавшийсЯ всем без изъЯтиЯ, считал,  что  Љлеомен,
если его задерживать против воли, будет в своей строптивости опасен,  но  не
решалсЯ и отпустить этого человека, такого дерзкого и предприимчивого, после
того, в особенности, как он собственными глазами видел все Язвы  египетского
царства. ‚едь даже дары не смЯгчали его сердца, но  подобно  тому  как  Ђпис
{35}, при  всем  изобилии  и  роскоши,  которыми  он,  казалось  бы,  должен
наслаждатьсЯ, хочет жить в согласии со своею природой, тоскует  по  вольному
бегу и прыжкам и Явно тЯготитсЯ уходом и присмотром жрецов, точно так  же  и
Љлеомен нисколько не радовалсЯ безмЯтежному существованию, но
 
     ...сокрушаЯ сердце тоскою {36},
 
     словно Ђхилл,Џраздный сидел, но душою алкал он и брани, и боЯ.
     56 (35). ‚от как обстоЯли его дела, когда в Ђлександрию прибыл мессенец
Ќикагор {37}, злейший враг Љлеомена, прикидывавшийсЯ, однако, его другом. Ћн
продал спартанскому царю хорошее поместье, но денег  с  него  не  получил  -
вероЯтнее всего, просто потому, что война  не  оставлЯла  Љлеомену  никакого
досуга. ќтого-то человека Љлеомен, как-то раз  прогуливаЯсь  по  набережной,
заметил, когда он сходил с грузового судна, ласково  с  ним  поздоровалсЯ  и
спросил, что привело его в …гипет. Ќикагор дружелюбно ответил на приветствие
и сказал, что привез Џтолемею хороших  боевых  коней.  Љлеомен  засмеЯлсЯ  и
промолвил: "‹учше бы ты привез ему арфисток и  распутных  мальчишек  -  царю
сейчас всего нужнее именно этот товар". Ќикагор  тогда  только  улыбнулсЯ  в
ответ. Ќесколько дней  спустЯ  он  напомнил  Љлеомену  об  имении  и  просил
расплатитьсЯ хотЯ бы теперь, добавив, что не стал бы ему  с  этим  докучать,
если бы не потерпел больших убытков, сбываЯ свой  товар.  Љлеомен  возразил,
что из денег, которые ему здесь  дали,  у  него  уже  ничего  нет,  и  тогда
Ќикагор, в раздражении и злобе, пересказал его остроту  ‘осибию.  ’от  очень
обрадовалсЯ, но, желаЯ иметь улики более веские, чтобы тем вернее ожесточить
царЯ, упросил Ќикагора оставить письмо, где говорилось, что  Љлеомен  решил,
если получит от царЯ  триеры  и  воинов,  захватить  Љирену.  Ќаписав  такое
письмо, Ќикагор отплыл, а ‘осибий четыре днЯ спустЯ принес письмо  Џтолемею,
словно  бы  только  что  поданное.  Њолодой  царь  был  так  разгневан,  что
распорЯдилсЯ,  не  лишаЯ  Љлеомена  прежнего  содержаниЯ,  поместить  его  в
просторном доме и никуда оттуда не выпускать.
     57 (36). “же это было мукой длЯ Љлеомена, но еще мрачнее представлЯлось
ему будущее, особенно - после такого случаЯ. Џтолемей, сын •рисерма, один из
друзей царЯ, относилсЯ к спартанскому изгнаннику с неизменной приЯзнью,  они
в какой-то мере сблизились и были откровенны друг с  другом.  Љогда  Љлеомен
был уже под стражей, Џтолемей отозвалсЯ на его приглашение, пришел и говорил
мЯгко и сдержанно, стараЯсь рассеЯть подозрениЯ Љлеомена и оправдываЯ  царЯ.
Ќо уходЯ и не заметив за своей спиной Љлеомена, который потихоньку  следовал
за ним до самых дверей, он строго  выбранил  часовых,  за  то  что  они  так
нерадиво караулЯт такого опасного и  коварного  зверЯ.  Љлеомен  слышал  это
собственными ушами. ’ак и не замеченный Џтолемеем, он удалилсЯ  и  рассказал
обо всем  друзьЯм.  ’е,  разом  отбросив  всЯкую  надежду,  в  гневе  решили
отомстить Џтолемею за наглую обиду и умереть смертью, достойною  ‘парты,  не
дожидаЯсь, пока их зарежут, точно откормленных длЯ жертвы баранов. ‚едь  это
просто чудовищно, если Љлеомен,  презрительно  отвергший  мир  с  Ђнтигоном,
настоЯщим мужем и воином, станет сидеть сложа руки и терпеливо ждать, когда,
наконец, царь - этот сборщик подаЯний длЯ Љибелы  -  найдет  свободный  миг,
чтобы, отложив в сторону тимпан и оторвавшись от чаши  с  вином,  прикончить
своих пленников!
     58 (37). ЏринЯв такое решение  и  воспользовавшись  тем,  что  ЏтолемеЯ
случайно в Ђлександрии не было (он уехал в Љаноп {38}), они,  первым  делом,
распустили слух, будто царь освобождает их из-под стражи. „алее, так как при
дворе было заведено посылать богатый обед и всЯкие подарки тому,  кто  скоро
будет освобожден, друзьЯ Љлеомена приготовили  на  стороне  много  подобного
рода подношений и отправили их домой,  вводЯ  в  обман  караульных,  которые
полагали, что все это прислано  царем.  €  действительно,  Љлеомен  приносил
жертвы богам, щедро угощал солдат и сам пировал с друзьЯми,  украсив  голову
венком.
     Љак сообщают, он приступил к делу раньше, чем было намечено, узнав, что
один из рабов, посвЯщенный в их  замысел,  уходил  из  дома  на  свидание  к
любовнице, - он опасалсЯ доноса. €так, примерно в полдень,  убедившись,  что
часовые захмелели и спЯт, он надел хитон, распустил шов на правом плече {39}
и с обнаженным мечом выскочил  наружу  в  сопровождении  тринадцати  друзей,
одетых и вооруженных так же точно. ‘реди них был один хромоногий,  по  имени
ѓиппит, который, в первом порыве, бросилсЯ вместе со всеми, но затем,  видЯ,
что товарищи из-за него бегут медленнее, чем могли бы, потребовал, чтобы его
прикончили на месте и не губили всего дела, волоча за собою  ни  на  что  не
пригодный груз. Ќо случилось так, что какой-то  александриец  проходил  мимо
ворот, ведЯ в поводу лошадь; отобрав ее и посадив ѓиппита верхом,  спартанцы
помчались по улицам, призываЯ народ к освобождению. Ќо  у  граждан,  видимо,
хватило мужества лишь  настолько,  чтобы  восхищатьсЯ  дерзостью  и  отвагой
Љлеомена, - последовать за ним, оказать ему поддержку не посмел никто.
     Ќа ЏтолемеЯ, сына •рисерма, когда он выходил из  дворца,  напали  сразу
трое и тут же его убили. „ругой Џтолемей, начальник городской стражи, погнал
на них свою колесницу, но они сами  ринулись  ему  навстречу,  рассеЯли  его
прислужников и телохранителей, а  начальника  стащили  с  колесницы  и  тоже
убили.  Џотом  они  двинулись  к  крепости,  намереваЯсь  открыть  тюрьму  и
взбунтовать всех заключенных. Ќо часовые успели надежно закрыть и загородить
все входы, и, потерпевши неудачу и в этой своей  попытке,  Љлеомен  принЯлсЯ
бродить по городу без всЯкой цели и смысла, ибо ни один человек  к  нему  не
присоединЯлсЯ, но все бежали в страхе.
     ‚ конце концов, отчаЯвшись, он сказал друзьЯм: "—то удивительного, если
мужчинами, которые бегут от свободы,  правЯт  женщины?"  -  и  призвал  всех
умереть, не посрамивши своего царЯ и былых  подвигов.  Џервым  упал  ѓиппит,
попросивший кого-нибудь из младших убить его,  а  потом  каждый  спокойно  и
бесстрашно покончил с собою сам. ‚ живых оставалсЯ только Џанфей,  тот,  что
первым вошел в Његалополь. ‘амый красивый из молодых и лучше всех  усвоивший
начала и правила спартанского воспитаниЯ, он был когда-то возлюбленным  царЯ
и теперь получил от него приказ умереть последним,  когда  убедитсЯ,  что  и
Љлеомен, и все  прочие  мертвы.  Џанфей  обходил  лежавшие  на  земле  тела,
испытываЯ острием кинжала, не  теплЯтсЯ  ли  в  ком  остатки  жизни.  “колов
Љлеомена в лодыжку и заметив, что лицо его исказилось, он поцеловал  царЯ  и
сел подле него. Љогда же Љлеомен испустил  дух,  Џанфей  обнЯл  труп  и,  не
разжимаЯ объЯтий, заколол себЯ. [59 (38)]. ‚от как  погиб  Љлеомен  -  царь,
правивший ‘партой шестнадцать лет и покрывший себЯ неувЯдаемой славой.
     ‘лух об этом быстро разнессЯ по городу, и ЉратесиклеЯ, несмотрЯ на  все
свое мужество и благородство, не устоЯла перед страшною тЯжестью бедствиЯ  -
прижав к себе внуков, она зарыдала. ‚друг старший вырвалсЯ у нее  из  рук  и
прежде, чем кто-нибудь успел  сообразить,  что  он  задумал,  бросилсЯ  вниз
головой с крыши. Ћн жестоко расшибсЯ, однако ж не до  смерти  и,  когда  его
поднЯли и понесли, стал кричать, негодуЯ на то, что ему не дают умереть.
     Џтолемей, узнав о случившемсЯ,  распорЯдилсЯ  тело  Љлеомена  зашить  в
звериную шкуру  и  распЯть,  а  детей,  Љратесиклею  и  женщин,  которые  ее
окружали, казнить. ‘реди этих женщин была  и  супруга  ЏанфеЯ,  отличавшаЯсЯ
редкостной красотою. Ћни лишь недавно сочетались браком,  и  горькаЯ  судьба
постигла обоих еще в самый разгар  их  любви.  Ћна  хотела  покинуть  ѓрецию
вместе с мужем, но родители не  пустили  ее,  силою  заперли  дома  и  зорко
караулили. ’ем не менее, она вскорости же раздобыла себе конЯ, достала денег
и ночью бежала. Ѓез отдыха скакала она  до  ’енара,  там  села  на  корабль,
отплывающий в …гипет, и, приехав к мужу, спокойно и радостно  делила  с  ним
жизнь на чужбине. ’еперь, когда солдаты повели Љратесиклею, она  держала  ее
руку, несла подол ее платьЯ и призывала ее мужатьсЯ.  ‚прочем,  сама  смерть
нимало не страшила Љратесиклею, и только об одном  она  молила  -  чтобы  ей
разрешили умереть раньше детей; но когда  их  доставили,  наконец,  к  месту
казней, палачи сперва убили детей на глазах у старухи, котораЯ, глЯдЯ на это
чудовищное зрелище, промолвила лишь: "Људа вы ушли, мои маленькие?"  ‘упруга
ЏанфеЯ, женщина крепкаЯ и рослаЯ, подобрав плащ, молча, без  единого  слова,
склонЯлась над каждым из трупов и, насколько оказывалось возможным,  убирала
их, готовЯ к погребению. Џосле всех она приготовила к смерти и погребению  и
самое себЯ, опустила полы плаща и, не позволив подойти никому,  кроме  того,
кому предстоЯло  исполнить  приговор,  погибла,  как  истиннаЯ  героинЯ,  не
нуждаЯсь в чужой руке, котораЯ прибрала бы и покрыла ее после  кончины.  ’ак
даже в смерти она осталась чиста душой и столь же строго охранЯла свое тело,
как и при жизни.
     60  (39).  ќтой  трагедией,  где  женщины  состЯзались  в  мужестве   с
мужчинами, ‘парта напоследок показала, что  истинную  доблесть  даже  судьбе
одолеть не дано. Ќемного дней спустЯ часовые, приставленные к распЯтому телу
Љлеомена, увидели, что голову мертвого обвила огромнаЯ змеЯ, закрыв ему  все
лицо, так что ни одна хищнаЯ птица не подлетала  близко.  ќто  внушило  царю
суеверный ужас. †енщины  при  дворе  тоже  были  охвачены  страхом  и  стали
справлЯть особые искупительные обрЯды  в  уверенности,  что  погиб  человек,
угодный  и  близкий  богам.  Ђлександрийцы,  приходЯ  к  тому  месту,   даже
обращались к Љлеомену с молитвами, именуЯ его героем и сыном бога, - до  тех
пор, пока люди более сведущие не  разъЯснили  им,  что  гниющаЯ  плоть  быка
обращаетсЯ в пчел {40}, конЯ - в  ос,  что  из  трупа  осла  вылетают  жуки,
человеческое же  тело,  когда  гниющие  околомозговые  жидкости  сольютсЯ  и
загустеют, порождает змей. ќто замечали еще  древние,  вот  почему  из  всех
животных они чаще всего посвЯщали героЯм змею.
 
 
     [’€Ѓ…ђ€‰ ѓђЂЉ•]
 
     Џроисхождение и характер братьев (1-3)
     ’иберий в Ђфрике и €спании (4-7)
     ‡акон о земле и столкновение с Ћктавием (8-15)
     Ќовые выборы и расправа с ’иберием (16-21)
 
     [ѓЂ‰ ѓђЂЉ•]
 
     Њолодость и служба (22(1)-23(2))
     ’рибунат и первые законы (24(3)-28(7))
     ‚торой трибунат и борьба с противниками (29(8)-33(12))
     ‚ыступление ЋпимиЯ и расправа с ѓаем (34(13)-40(19))
     - ‘опоставление (41(1)-45(5)).
 
     [’€Ѓ…ђ€‰ ѓђЂЉ•]
 
     1. ‡акончив первое повествование, обратимсЯ теперь к не менее тЯгостным
бедствиЯм римской четы, которую будем сравнивать со спартанской, -  к  жизни
’ибериЯ и ѓаЯ. Ћни были сыновьЯ ’ибериЯ ѓракха - цензора, дважды  консула  и
дважды триумфатора {1}, но  не  эти  почести,  а  нравственнаЯ  высота  были
главным источником его славы и достоинства.  €менно  поэтому  он  удостоилсЯ
чести после смерти ‘ципиона, одержавшего победу над ѓаннибалом, стать  мужем
его  дочери  Љорнелии,  хотЯ  и  не  был  другом  ‘ципиона,  а  скорее   его
противником.
     Ћднажды, как сообщают,  он  нашел  у  себЯ  на  постели  пару  змей,  и
прорицатели,  поразмыслив  над  этим  знамением,  объЯвили,  что  нельзЯ  ни
убивать, ни отпускать обеих сразу: если убить  самца,  умрет  ’иберий,  если
самку - ЉорнелиЯ. ‹юбЯ жену и  считаЯ,  вдобавок,  что  справедливее  первым
умереть старшему (ЉорнелиЯ была еще молода), ’иберий  самца  убил,  а  самку
выпустил на волю. ‚скоре после этого он умер, оставив от брака  с  Љорнелией
двенадцать душ  детей.  ЉорнелиЯ  принЯла  на  себЯ  все  заботы  о  доме  и
обнаружила столько благородства, здравого  смысла  и  любви  к  детЯм,  что,
казалось, ’иберий  сделал  прекрасный  выбор,  решив  умереть  вместо  такой
супруги, котораЯ отвергла сватовство ЏтолемеЯ {2}, желавшего разделить с нею
царский венец, но осталась вдовой и, потерЯвши всех детей, кроме троих, дочь
выдала замуж за ‘ципиона Њладшего, а двух сыновей, ’ибериЯ и ѓаЯ, чьЯ  жизнь
описана нами здесь, растила  с  таким  честолюбивым  усердием,  что  они,  -
бесспорно, самые даровитые среди римлЯн,  -  своими  прекрасными  качествами
больше, по-видимому, были обЯзаны воспитанию, чем природе.
     2. ’очно так же, как статуи  и  картины,  изображающие  „иоскуров  {3},
нарЯду с подобием передают и некоторое  несходство  во  внешности  кулачного
бойца по сравнению  с  наездником,  так  и  эти  юноши,  одинаково  храбрые,
воздержные, бескорыстные, красноречивые, великодушные, в поступках  своих  и
делах правлениЯ обнаружили с полной Ясностью немалые  различиЯ,  о  чем  мне
кажетсЯ нелишним сказать в самом начале.
     ‚о-первых, выражение  лица,  взглЯд  и  жесты  у  ’ибериЯ  были  мЯгче,
сдержаннее, у ѓаЯ резче и горЯчее, так что, и  выступаЯ  с  речами,  ’иберий
скромно стоЯл на месте, а  ѓай  первым  среди  римлЯн  стал  во  времЯ  речи
расхаживать по ораторскому возвышению и срывать с  плеча  тогу  {4},  -  как
афинЯнин Љлеон, насколько можно судить по сообщениЯм писателей,  был  вообще
первым, кто, выступаЯ перед народом, сорвал с себЯ плащ и  хлопнул  себЯ  по
бедру. „алее, ѓай говорил грозно, страстно и зажигательно,  а  речь  ’ибериЯ
радовала слух и легко вызывала сострадание.  Ќаконец,  слог  у  ’ибериЯ  был
чистый и старательно отделанный, у ѓаЯ -  захватывающий  и  пышный.  ’ак  же
различались они и образом жизни в целом: ’иберий жил просто и скромно, ѓай в
сравнении с остальными казалсЯ воздержным и суровым, но  рЯдом  с  братом  -
легкомысленным и расточительным, в чем и упрекал его „руз,  когда  он  купил
серебрЯных дельфинов, заплатив по тысЯче двести драхм за каждый фунт веса.
     Ќесходству в речах отвечало и несходство нрава: один был  снисходителен
и мЯгок, другой колюч и вспыльчив настолько, что нередко во времЯ речи терЯл
над собою власть и, весь отдавшись гневу, начинал  кричать,  сыпать  бранью,
так что, в конце концов,  сбивалсЯ  и  умолкал.  —тобы  избавитьсЯ  от  этой
напасти,  он  прибег  к  услугам  смышленого  раба  ‹ициниЯ.  ‚зЯв  в   руки
инструмент, который употреблЯют учителЯ пениЯ {5}, ‹ициний, всЯкий раз когда
ѓай выступал, становилсЯ позади и, замечаЯ, что он повысил голос и уже готов
вспыхнуть, брал тихий и нежный звук; откликаЯсь на него, ѓай тут же  убавлЯл
силу и чувства и голоса, приходил в себЯ и успокаивалсЯ.
     3. ’аковы были различиЯ между братьЯми, что же  касаетсЯ  отваги  перед
лицом  неприЯтелЯ,  справедливости  к  подчиненным,   ревности   к   службе,
умеренности  в  наслаждениЯх...  [’екст  в  оригинале  испорчен.]   они   не
расходились нисколько.  ’иберий  был  старше  девЯтью  годами,  поэтому  они
выступили порознь на государственном поприще, что нанесло огромный ущерб  их
делу, ибо в разное времЯ достиг каждый из них своей  вершины  и  слить  силы
воедино  они  не  могли.  Ђ  такаЯ  совместнаЯ  сила  была  бы  громадной  и
неодолимой. ‚от почему Я должен говорить о каждом в отдельности, и сперва  -
о старшем.
     4. …два выйдЯ из детского возраста, ’иберий  стЯжал  известность  столь
громкую, что был удостоен жреческого сана и включен в число  так  называемых
авгуров {6} - скорее за свои безупречные качества,  нежели  по  благородству
происхождениЯ. Ћдно из доказательств этому дал Ђппий Љлавдий, бывший  консул
и цензор, внесенный первым  в  список  римских  сенаторов  и  величием  духа
намного превосходивший всех своих современников. Ћднажды, за общею  трапезою
жрецов {7}, он дружески заговорил с ’иберием и сам предложил ему в жены свою
дочь. ’от с радостью  согласилсЯ;  таким  образом  обручение  состоЯлось,  и
Ђппий, придЯ домой, еще с порога громко крикнул жене: "Џослушай, ЂнтистиЯ, Я
просватал нашу Љлавдию!" ’а в изумлении отвечала: "Љ чему такаЯ поспешность?
“ж не ’ибериЯ ли ѓракха ты нашел ей в женихи?" џ отлично знаю, что некоторые
писатели относЯт эту историю к отцу ѓракхов и к  ‘ципиону  Ђфриканскому,  но
большинство излагает ее так же, как мы здесь, а Џолибий прЯмо  говорит  {8},
что после смерти ‘ципиона Ђфриканского его родичи из  всех  женихов  выбрали
длЯ Љорнелии ’ибериЯ, ибо отец не успел ни выдать ее замуж, ни просватать.
     Њладший ’иберий воевал  в  Ђфрике  под  начальством  второго  ‘ципиона,
который был женат на его сестре, и,  так  как  жил  с  полководцем  в  одной
палатке, скоро узнал его нрав,  обнаруживавший  многие  черты  неподдельного
величиЯ и тем побуждавший других соревноватьсЯ с ним в доблести и  подражать
его поступкам. ‘коро ’иберий превзошел всех  молодых  храбростью  и  умением
повиноватьсЯ. ”анний сообщает, что во времЯ  приступа  ’иберий  поднЯлсЯ  на
стену первым, и добавлЯет, что сам он был рЯдом с ’иберием и разделил с  ним
славу этого подвига. ЌаходЯсь в лагере, ’иберий пользовалсЯ горЯчей  любовью
воинов, а уехав, оставил по себе добрую памЯть и сожалениЯ.
     5. Џосле этого похода он был  избран  квестором,  и  ему  выпал  жребий
воевать с нумантинцами под командованием консула  ѓаЯ  Њанцина,  человека  в
общем  не  плохого,  но  между   всеми   римскими   военачальниками   самого
злополучного.  ‘реди  необычайных  несчастий   и   на   редкость   тЯгостных
обстоЯтельств особенно Ярко просиЯли и острый ум, и отвага ’ибериЯ, и -  что
было всего замечательнее - его глубокое уважение к начальнику,  который  под
бременем обрушившихсЯ на него бедствий уже и сам не знал, полководец он  или
нет.
     ђазбитый в нескольких больших сражениЯх, Њанцин попыталсЯ ночью бросить
лагерь и уйти из-под городских стен, но  нумантинцы,  проведав  об  этом,  и
лагерь немедленно захватили, и бросились в погоню  за  беглецами.  €стреблЯЯ
замыкающих, они окружили все римское войско  и  принЯлись  оттеснЯть  его  к
таким местам, откуда выбратьсЯ было уже невозможно, и Њанцин, отказавшись от
надежды пробитьсЯ, отправил к неприЯтелю посланца с просьбой о  перемирии  и
прекращении военных действий. Ќумантинцы ответили, что не питают довериЯ  ни
к кому из римлЯн, кроме ’ибериЯ, и потребовали, чтобы  консул  прислал  его.
“словие это они выдвинули не только  из  уважениЯ  к  молодому  человеку,  о
котором много говорили в войске, но и хранЯ памЯть  об  его  отце,  ’иберии,
который,  завершив  войну  в  €спании  и  покоривши  множество  народов,   с
нумантинцами заключил мир и всегда старалсЯ, чтобы римский  народ  твердо  и
нерушимо его хранил. €так,  послом  был  отправлен  ’иберий  и,  кое  в  чем
заставив врага уступить,  кое  в  чем  уступивши  сам,  завершил  переговоры
перемирием и спас от верной смерти двадцать тысЯч римских граждан, не считаЯ
рабов и нестроевых.
     6. ‚се захваченное в лагере имущество нумантинцы разграбили. ‚ их  руки
попали и таблички с записЯми и расчетами ’ибериЯ, которые он  вел,  исполнЯЯ
свою должность, и так как  длЯ  него  было  чрезвычайно  важно  вернуть  эти
записи, он с тремЯ или четырьмЯ провожатыми снова ЯвилсЯ к воротам Ќуманции,
когда войско ушло уже далеко вперед. ‚ызвав тех, кто стоЯл во главе  города,
он просил разыскать и принести ему таблички, потому что иначе он  не  сможет
отчитатьсЯ в  своем  управлении  и  даст  своим  врагам  в  ђиме  повод  его
оклеветать. Ќумантинцы были рады случаю оказать ему услугу и приглашали  его
войти в город; меж тем как он медлил в раздумии, они  подошли  ближе,  взЯли
его за руки и горЯчо просили не считать их больше врагами,  но  дать  полную
веру их дружеским чувствам. †елаЯ получить таблички и, вместе с  тем,  боЯсь
озлобить нумантинцев недоверием, ’иберий решил уступить. Љогда  он  вошел  в
город,  граждане  первым  делом  приготовили  завтрак  и  хотели,  чтобы  он
непременно с ними поел, потом возвратили таблички и  предлагали  взЯть  все,
что он пожелает, из имущества. Ћн не взЯл ничего, кроме ладана, который  был
ему нужен длЯ общественных жертвоприношений,  и,  сердечно  распрощавшись  с
нумантинцами, пустилсЯ догонЯть своих.
     7. Ќо когда он  вернулсЯ  в  ђим,  действиЯ  в  €спании  были  признаны
страшным позором длЯ римлЯн и подверглись резким порицаниЯм. ђодственники  и
друзьЯ воинов, то есть  немалаЯ  часть  народа,  собираЯсь  вокруг  ’ибериЯ,
кричали, что весь срам целиком падает на полководца,  между  тем  как  ѓракх
спас  от  смерти  столько  граждан.  ’е,  кто  более  других  был   возмущен
случившимсЯ, предлагали последовать примеру предков, которые, когда  римские
военачальники согласились принЯть постыдное освобождение  из  рук  самнитов,
выдали врагам и самих полководцев, безоружными и нагими, и всех причастных к
перемирию  и  способствовавших  ему,  как,  например,  квесторов  и  военных
трибунов, чтобы на них обратить вину за клЯтвопреступление и измену договору
{9}. ‚от тут-то народ и обнаружил с полною Ясностью свою любовь  к  ’иберию:
консула, нагого и в цепЯх, римлЯне постановили отправить  к  нумантинцам,  а
всех остальных пощадили ради ’ибериЯ. Ќе обошлось, по-видимому, и без помощи
‘ципиона, обладавшего тогда  в  ђиме  огромною  силой.  €  все  же  ‘ципиона
осуждали, за то что он  не  спас  Њанцина  и  не  настаивал  на  утверждении
перемириЯ с нумантинцами, заключенного усилиЯми ’ибериЯ, его родича и друга.
Ћднако главною причиною разлада между  ‘ципионом  и  ’иберием  было,  скорее
всего, честолюбие обоих и подстрекательство  со  стороны  друзей  ’ибериЯ  и
софистов. „о открытой и непримиримой вражды дело, впрочем, не дошло,  и  мне
кажетсЯ  даже,  что  с  ’иберием  никогда  не  случилось  бы   непоправимого
несчастьЯ, если бы в пору его выступлениЯ на государственном поприще рЯдом с
ним находилсЯ ‘ципион Ђфриканский. Ќо ‘ципион был уже под  Ќуманцией  и  вел
войну, когда ’иберий  начал  предлагать  новые  законы  -  и  вот  по  каким
причинам.
     8. ‡емли, отторгнутые в войнах у соседей, римлЯне частью  продавали,  а
частью, обратив  в  общественное  достоЯние,  делили  между  нуждающимисЯ  и
неимущими гражданами, которые платили за  это  казне  умеренные  подати.  Ќо
богачи стали предлагать казне  большую  подать  и  таким  образом  вытеснЯли
беднЯков, и тогда был издан закон, запрещающий владеть более, чем пЯтьюстами
югеров {10}. ‘перва этот указ обуздал алчность и помог  бедным  остатьсЯ  на
земле, отданной им внаем, так что каждый продолжал возделывать тот  участок,
который держал с самого начала. Ќо  затем  богачи  исхитрились  прибирать  к
рукам соседние участки через подставных лиц,  а  под  конец  уже  и  открыто
завладели почти всею землей, так что согнанные с насиженных мест беднЯки и в
войско  шли  без  всЯкой  охоты,  и  к  воспитанию  детей  проЯвлЯли  полное
равнодушие, и вскорости всЯ €талиЯ ощутила нехватку в  свободном  населении,
зато все росло число рабских темниц {11}: они были полны  варваров,  которые
обрабатывали землю, отобранную богачами у своих сограждан.
     „елу пыталсЯ помочь еще ѓай ‹елий, друг ‘ципиона, но, натолкнувшись  на
жестокое сопротивление могущественных граждан и боЯсь  беспорЯдков,  оставил
свое намерение, за что и получил прозвище Њудрого или ђассудительного: слово
"сапиенс" [sapiens], по-видимому,  употреблЯетсЯ  в  обоих  этих  значениЯх.
€збранный в народные трибуны, ’иберий немедленно взЯлсЯ за ту же задачу, как
утверждает большинство писателей - по совету и внушению  оратора  „иофана  и
философа ЃлоссиЯ. Џервый был митиленским изгнанником, а второй  -  уроженцем
самой €талии, выходцем из  Љум;  в  ђиме  он  близко  сошелсЯ  с  Ђнтипатром
’арсским, и тот даже посвЯщал  ему  свои  философские  сочинениЯ.  Ќекоторые
возлагают долю вины и на Љорнелию, котораЯ часто  корила  сыновей  тем,  что
римлЯне все еще зовут ее  тещею  ‘ципиона,  а  не  матерью  ѓракхов.  ’ретьи
невольным виновником всего  называют  некоего  ‘пуриЯ  ЏостумиЯ,  сверстника
’ибериЯ и его соперника в славе первого судебного оратора: возвратившись  из
похода и увидев, что ‘пурий намного опередил его славою  и  силой  и  служит
предметом всеобщего восхищениЯ, ’иберий,  сколько  можно  судить,  загорелсЯ
желанием, в свою  очередь,  оставить  его  позади,  сделав  смелый,  и  даже
опасный, но многое сулЯщий ход. Ђ брат его ѓай в одной из  книг  пишет,  что
’иберий, держа путь в Ќуманцию, проезжал через ќтрурию  и  видел  запустение
земли, видел, что и пахари и пастухи - сплошь варвары, рабы из чужих  краев,
и тогда впервые ему пришел на ум замысел,  ставший  впоследствии  длЯ  обоих
братьев источником  неисчислимых  бед.  ‚прочем,  всего  больше  разжег  его
решимость и честолюбие сам народ, исписываЯ колонны  портиков,  памЯтники  и
стены домов призывами к ’иберию вернуть общественную землю беднЯкам.
     9. ’ем не менее он составил свой закон не один, но обратилсЯ за советом
к самым достойным и видным из граждан. ‘реди них были верховный жрец  Љрасс,
законовед Њуций ‘цевола, занимавший в ту пору  должность  консула,  и  тесть
’ибериЯ Ђппий  Љлавдий.  €,  мне  кажетсЯ,  никогда  против  такой  страшной
несправедливости и такой алчности не  предлагали  закона  снисходительнее  и
мЯгче! {12} ’ем, кто заслуживал суровой кары за самоволие, кто бы должен был
уплатить штраф и немедленно  расстатьсЯ  с  землею,  которою  пользовалсЯ  в
нарушение законов, - этим людЯм предлагалось,  получив  возмещение,  уйти  с
полей,  приобретенных  вопреки  справедливости,  и  уступить  их  гражданам,
нуждающимсЯ в помощи и поддержке.
     Џри всей мЯгкости и сдержанности этой  меры  народ,  готовый  забыть  о
прошлом, радовалсЯ, что впредь беззакониЯм  настанет  конец,  но  богатым  и
имущим своекорыстие внушало ненависть к самому закону, а гнев и упорство - к
законодателю, и они принЯлись убеждать народ отвергнуть предложениЯ ’ибериЯ,
твердЯ, будто передел земли - только средство, настоЯщаЯ же  цель  ѓракха  -
смута в государстве и полный переворот существующих порЯдков. Ќо они  ничего
не достигли, ибо ’иберий отстаивал это прекрасное и справедливое начинание с
красноречием,  способным  возвысить   даже   предметы,   далеко   не   столь
благородные, и  был  грозен,  был  неодолим,  когда,  взойдЯ  на  ораторское
возвышение, окруженное народом, говорил о страданиЯх беднЯков примерно  так:
дикие з