вери, населЯющие €талию, имеют норы, у каждого есть свое место и свое
пристанище, а у тех, кто сражаетсЯ и умирает за €талию,  нет  ничего,  кроме
воздуха и света, бездомными скитальцами бродЯт они по стране вместе с женами
и детьми, а полководцы лгут, когда перед битвой призывают воинов защищать от
врага родные могилы и свЯтыни, ибо ни у кого из такого множества  римлЯн  не
осталось отчего алтарЯ, никто не покажет, где могильный  холм  его  предков,
нет! - и воюют и умирают они за чужую  роскошь  и  богатство,  эти  "владыки
вселенной", как их называют, которые ни единого комка земли не могут назвать
своим!
     10. Ќа такие речи, подсказанные величием духа и  подлинной  страстью  и
обращенные к народу, который приходил  в  неистовое  возбуждение,  никто  из
противников  возражать  не  решалсЯ.  €так,  откинув  мысль  о  спорах,  они
обращаютсЯ к Њарку Ћктавию, одному из народных трибунов,  молодому  человеку
степенного и скромного нрава. Ћн был близким товарищем  ’ибериЯ  и,  стыдЯсь
предать друга, сначала отклонЯл все предложениЯ, которые ему делались, но, в
конце концов, сломленный неотступными просьбами многих влиЯтельных  граждан,
как бы вопреки собственной воле выступил против ’ибериЯ и его закона {13}.
     ‘реди народных трибунов сила на стороне того, кто  налагает  запрет,  и
если даже все остальные согласны друг с другом,  они  ничего  не  достигнут,
пока есть хотЯ бы один,  противЯщийсЯ  их  суждению.  ‚озмущенный  поступком
ЋктавиЯ, ’иберий взЯл назад свой первый, более кроткий законопроект  и  внес
новый, более приЯтный длЯ  народа  и  более  суровый  к  нарушителЯм  права,
которым на сей раз вменЯлось  в  обЯзанность  освободить  все  земли,  какие
когда-либо были  приобретены  в  обход  прежде  изданных  законов.  —уть  не
ежедневно у ’ибериЯ бывали схватки с Ћктавием на ораторском возвышении,  но,
хотЯ спорили они с величайшей горЯчностью и упорством, ни один из  них,  как
сообщают, не сказал о другом ничего оскорбительного,  ни  один  не  поддалсЯ
гневу, не проронил неподобающего или  непристойного  слова.  Љак  видно,  не
только на вакхических празднествах {14}, но и в пламенных пререканиЯх добрые
задатки и разумное воспитание  удерживают  дух  от  безобразных  крайностей.
‡наЯ, что действию закона подпадает и сам Ћктавий,  у  которого  было  много
общественной земли, ’иберий просил  его  отказатьсЯ  от  борьбы,  соглашаЯсь
возместить ему потери за  счет  собственного  состоЯниЯ,  кстати  сказать  -
отнюдь не блестЯщего. Ќо Ћктавий был непреклонен,  и  тогда  ’иберий  особым
указом  объЯвил   полномочиЯ   всех   должностных   лиц,   кроме   трибунов,
прекращенными до тех пор,  пока  законопроект  не  пройдет  голосованиЯ.  Ћн
опечатал собственною печатью храм ‘атурна, чтобы квесторы  не  могли  ничего
принести или вынести из  казначейства  {15},  и  через  глашатаев  пригрозил
штрафом преторам,  которые  окажут  неповиновение,  так  что  все  в  испуге
прервали исполнение своих обычных дел и обЯзанностей. ’ут  владельцы  земель
переменили одежды и стали поЯвлЯтьсЯ на форуме с видом жалким и подавленным,
но втайне злоумышлЯли против ’ибериЯ и уже приготовили убийц длЯ  покушениЯ,
так что и он, ни от кого не таЯсь, опоЯсалсЯ разбойничьим кинжалом,  который
называют "долоном" [d&#243;l&#333;n].
     11. Љогда настал назначенный день и ’иберий был готов призвать народ  к
голосованию,  обнаружилось,  что  урны  {16}  похищены  богачами.   ЏоднЯлсЯ
страшный беспорЯдок.  Џриверженцы  ’ибериЯ  были  достаточно  многочисленны,
чтобы применить насилие, и уже собирались вместе, но Њанлий и  ”ульвий,  оба
бывшие консулы, бросились к ’иберию  и,  касаЯсь  его  рук,  со  слезами  на
глазах, молили остановитьсЯ. ’иберий, и сам видЯ надвигающуюсЯ беду и  питаЯ
уважение к обоим этим мужам, спросил их, как они советуют ему поступить,  но
они отвечали, что не могут положитьсЯ на себЯ одних в таком деле и уговорили
’ибериЯ предоставить все на усмотрение сената. Љогда же и сенат, собравшись,
ничего не решил по вине богачей, которые имели в нем большую  силу,  ’иберий
обратилсЯ к средству и незаконному, и недостойному - не находЯ никакой  иной
возможности провести голосование, он лишил ЋктавиЯ  власти.  Ќо  прежде,  на
глазах у всех, он говорил с Ћктавием в самом ласковом и  дружеском  тоне  и,
касаЯсь его рук, умолЯл уступить народу, который не  требует  ничего,  кроме
справедливости, и за великие труды и опасности получит лишь  самое  скромное
вознаграждение. Ќо Ћктавий снова отвечал отказом, и ’иберий заЯвил, что если
оба они останутсЯ в должности, облеченные одинаковой властью,  но  расходЯсь
во мнениЯх по важнейшим вопросам, год не  закончитсЯ  без  войны,  а,  стало
быть, одного из них народ должен лишить полномочий - иного пути к  исцелению
недуга он не видит. Ћн предложил Ћктавию, чтобы сперва голоса были поданы  о
нем, ’иберии, заверЯЯ, что спуститсЯ с возвышениЯ частным  лицом,  если  так
будет угодно согражданам. Љогда же Ћктавий и  тут  не  пожелал  дать  своего
согласиЯ, ’иберий, наконец, объЯвил, что сам устроит  голосование  о  судьбе
ЋктавиЯ, если он не откажетсЯ от прежних намерений.
     12. Ќа этом он и распустил ‘обрание в тот день. Ђ на  следующий,  когда
народ снова заполнил  площадь,  ’иберий,  поднЯвшись  на  возвышение,  снова
пыталсЯ уговаривать ЋктавиЯ.  Ћктавий  был  неумолим,  и  ’иберий  предложил
закон,  лишающий  его  достоинства  народного  трибуна,  и  призвал  граждан
немедленно подать голоса. Љогда из  тридцати  пЯти  триб  проголосовали  уже
семнадцать и не доставало лишь одного голоса, чтобы Ћктавий сделалсЯ частным
лицом, ’иберий устроил перерыв и снова умолЯл ЋктавиЯ, обнимал и целовал его
на виду у народа, заклинаЯ и себЯ не подвергать  бесчестию,  и  на  него  не
навлекать укоров за такой суровый и мрачный образ  действий.  Љак  сообщают,
Ћктавий не осталсЯ совершенно бесчувствен и глух к этим просьбам,  но  глаза
его наполнились слезами, и он долго молчал. ‡атем, однако,  он  взглЯнул  на
богатых и имущих, тесною толпою стоЯвших в одном месте, и стыд  перед  ними,
боЯзнь бесславиЯ, которым они  его  покроют,  перевесили,  по-видимому,  все
сомнениЯ - он решил мужественно вытерпеть любую  беду  и  предложил  ’иберию
делать то, что он считает  нужным.  ’аким  образом,  закон  был  одобрен,  и
’иберий приказал кому-то  из  своих  вольноотпущенников  стащить  ЋктавиЯ  с
возвышениЯ. ‘лужителЯми и помощниками при нем были  его  же  отпущенники,  а
потому Ћктавий, которого насильно тащили вниз, ЯвлЯл собою зрелище  особенно
жалостное; и все же  народ  сразу  ринулсЯ  на  него,  но  богатые  граждане
подоспели на помощь  и  собственными  руками  заслонили  от  толпы  ЋктавиЯ,
который насилу спассЯ, между тем как его верному рабу, защищавшему  хозЯина,
вышибли оба глаза. ‚се случилось без ведома ’ибериЯ - напротив, едва узнав о
происходЯщем, он поспешил туда, где слышалсЯ шум, чтобы пресечь беспорЯдки.
     13. ‚след за тем принимаетсЯ закон о земле, и народ выбирает троих  длЯ
размежеваниЯ и раздела полей - самого ’ибериЯ, его тестЯ, ЂппиЯ  ЉлавдиЯ,  и
брата, ѓаЯ ѓракха, которого в ту  пору  не  было  в  ђиме:  под  начальством
‘ципиона он воевал у стен Ќуманции. Ћба эти  дела  ’иберий  довел  до  конца
мирно, без всЯкого сопротивлениЯ с чьей бы  то  ни  было  стороны,  а  потом
поставил трибуном вместо ЋктавиЯ не кого-нибудь из видных  людей,  а  своего
клиента, какого-то ЊуциЯ, и могущественные граждане,  возмущаЯсь  всеми  его
поступками и страшась его растущей на глазах силы, старались унизить  его  в
сенате, как только могли. Џо заведенному обычаю, он  просил  выдать  ему  за
казенный счет палатку, в которой бы он жил, занимаЯсь  разделом  земель,  но
получил отказ,  хотЯ  другим  часто  давали  и  при  меньшей  надобности,  а
содержаниЯ ему назначили девЯть оболов на день {17}. ‡ачинщиком  всЯкий  раз
выступал Џублий Ќазика,  люто  ненавидевший  ’ибериЯ:  он  владел  обширными
участками общественной земли и был в Ярости от того, что теперь приходитсЯ с
ними расставатьсЯ. ќто ожесточило народ еще пуще. Љогда  скоропостижно  умер
кто-то из друзей ’ибериЯ и на трупе выступили подозрительные пЯтна,  римлЯне
кричали повсюду, что он отравлен, сбежались к выносу, сами поднЯли и понесли
погребальное ложе и  не  отходили  от  костра.  ЏодозрениЯ  их,  как  видно,
полностью оправдались,  ибо  труп  лопнул,  и  хлынуло  так  много  смрадной
жидкости, что огонь потух. Џринесли еще огнЯ, но  тело  все  не  загоралось,
пока костер не сложили в другом месте, и там,  после  долгих  хлопот,  пламЯ
наконец поглотило отравленного. ‚оспользовавшись  этим  случаем,  чтобы  еще
сильнее озлобить и взволновать народ, ’иберий переменил одежды  {18},  вывел
на форум детей и просил всех позаботитьсЯ о них и об их матери, ибо  сам  он
обречен.
     14. ‚ это времЯ умер Ђттал ”илометор, и когда пергамец ќвдем привез его
завещание, в котором царь назначал своим наследником римский народ, ’иберий,
в угоду толпе, немедленно внес предложение доставить царскую казну в  ђим  и
разделить  между  гражданами,  которые  получили  землю,  чтобы   те   могли
обзавестись  земледельческими  орудиЯми  и  начать  хозЯйствовать.  —то   же
касаетсЯ  городов,   принадлежавших   Ђтталу,   то   их   судьбою   надлежит
распорЯжатьсЯ не сенату, а потому он, ’иберий,  изложит  свое  мнение  перед
народом. Џоследнее оскорбило сенат сверх всЯкой меры, и Џомпей,  поднЯвшись,
заЯвил, что живет рЯдом с ’иберием,  а  потому  знает,  что  пергамец  ќвдем
передал ему из царских сокровищ диадему и багрЯницу, ибо ’иберий готовитсЯ и
рассчитывает стать в ђиме царем.  Љвинт  Њетелл  с  резким  укором  напомнил
’иберию, что когда его отец {19},  в  бытность  свою  цензором,  возвращалсЯ
после обеда домой, граждане тушили у себЯ огни,  опасаЯсь,  как  бы  кто  не
подумал, будто они слишком много времени уделЯют вину и веселым беседам, меж
тем как ему по ночам освещают дорогу самые дерзкие и нищие из простолюдинов.
’ит  Ђнний,  человек  незначительный  и  не  большого  ума,  но  считавшийсЯ
непобедимым в спорах, просил ’ибериЯ  дать  определенный  и  недвусмысленный
ответ, подверг ли он унижению своего товарища по должности - лицо,  согласно
законам, свЯщенное и неприкосновенное. ‚  сенате  поднЯлсЯ  шум,  а  ’иберий
бросилсЯ вон из курии, стал скликать народ и  распорЯдилсЯ  привести  ЂнниЯ,
чтобы безотлагательно выступить с обвинением. Ђнний, который намного уступал
’иберию и в силе слова и в доброй славе, решил укрытьсЯ  под  защитой  своей
находчивости и призвал ’ибериЯ, прежде чем он начнет речь, ответить на  один
небольшой вопрос. ’иберий согласилсЯ, и когда все  умолкли,  Ђнний  спросил:
"…сли ты вздумаешь унижать менЯ и бесчестить, а  Я  обращусь  за  помощью  к
кому-нибудь из твоих товарищей по должности и он заступитсЯ за  менЯ,  а  ты
разгневаешьсЯ, - неужели ты и его отрешишь от  власти?".  ‚опрос  этот,  как
сообщают,  поверг   ’ибериЯ   в   такое   замешательство,   что   при   всей
непревзойденной остроте своего Языка, при всей своей дерзости и решимости он
не смог раскрыть рот.
     15. €так, в тот день он распустил ‘обрание. Џозже, замечаЯ, что из всех
его действий  поступок  с  Ћктавием  особенно  сильно  беспокоит  не  только
могущественных граждан, но и народ, - великое и высокое достоинство народных
трибунов,  до  той  поры  нерушимо  соблюдавшеесЯ,  казалось  поруганным   и
уничтоженным, - он произнес в  ‘обрании  пространную  речь,  приведЯ  в  ней
доводы, которые вполне уместно - хотЯ бы вкратце  -  изложить  здесь,  чтобы
дать некоторое представление об убедительности слова и глубине  мысли  этого
человека.
     Ќародный  трибун,  говорил  он,  лицо  свЯщенное   и   неприкосновенное
постольку, поскольку он посвЯтил себЯ народу и защищает народ.  ‘тало  быть,
если он, изменив своему назначению, чинит народу обиды, умалЯет его силу, не
дает ему воспользоватьсЯ  правом  голоса,  он  сам  лишает  себЯ  чести,  не
выполнЯЯ обЯзанностей, ради которых только и был этой честью  облечен.  „аже
если он разрушит Љапитолий и сожжет корабельные верфи,  он  должен  остатьсЯ
трибуном. …сли он так поступит, он разумеетсЯ, плохой  трибун.  Ќо  если  он
вредит народу, он  вообще  не  трибун.  ђазве  это  не  бессмысленно,  чтобы
народный трибун мог отправить консула в тюрьму, а народ не мог отнЯть власть
у трибуна, коль скоро он пользуетсЯ ею во вред тому,  кто  дал  ему  власть?
‚едь и консула и трибуна одинаково выбирает народ!  –арское  владычество  не
только соединЯло в себе все должности, но  и  особыми,  неслыханно  грозными
обрЯдами  посвЯщалось  божеству.  Ђ   все-таки   город   изгнал   ’арквиниЯ,
нарушившего справедливость и законы, и за бесчинства  одного  человека  была
уничтожена древнЯЯ власть, которой  ђим  обЯзан  своим  возникновением.  —то
римлЯне чтут столь же свЯто, как дев, хранЯщих  {20}  неугасимый  огонь?  Ќо
если какаЯ-нибудь из них  провинитсЯ,  ее  живьем  зарывают  в  землю,  ибо,
кощунственно   оскорблЯЯ   богов,   она   уже   не   может   притЯзать    на
неприкосновенность,  котораЯ  дана  ей  во  имЯ  и  ради  богов.  Ђ  значит,
несправедливо,  чтобы  и  трибун,  причинЯющий  народу   вред,   пользовалсЯ
неприкосновенностью, данной ему во имЯ и ради народа, ибо он сам  уничтожает
ту силу, из которой черпает собственное  могущество.  …сли  он  на  законном
основании получил должность, когда большаЯ часть триб отдала ему голоса,  то
разве меньше оснований лишить его должности, когда все трибы голосуют против
него? Ќет ничего свЯщеннее и неприкосновеннее, чем дары и приношениЯ  богам.
Ќо никто не препЯтствует народу употреблЯть их по своему усмотрению, двигать
и переносить с места на место. ‚ таком случае и звание трибуна, словно некое
приношение, народ вправе переносить с одного лица  на  другое.  €  можно  ли
назвать эту власть неприкосновенной и совершенно неотъемлемой,  если  хорошо
известно, что многие добровольно слагали ее или же отказывались принЯть? 16.
’аковы были главные оправданиЯ, приведенные ’иберием.
     „рузьЯ ’ибериЯ, слыша угрозы врагов и видЯ  их  сплоченность,  считали,
что ему следует вторично домогатьсЯ должности трибуна, сохранить ее за собой
и на следующий год {21}, и он продолжал располагать к себе народ все  новыми
законопроектами - предложил сократить срок службы в войске,  дать  гражданам
право обжаловать решениЯ судей перед  Ќародным  собранием,  ввести  в  суды,
которые состоЯли тогда сплошь из сенаторов, равное число  судей-всадников  и
вообще всеми средствами и способами старалсЯ ограничить  могущество  сената,
скорее в гневе, в ожесточении, нежели  ради  справедливости  и  общественной
пользы. Љогда же наступил день выборов и приверженцы ’ибериЯ убедились,  что
противники берут верх, ибо сошелсЯ не  весь  народ,  ’иберий  сперва,  чтобы
затЯнуть времЯ, стал  хулить  товарищей  по  должности,  а  потом  распустил
‘обрание, приказав всем ЯвитьсЯ завтра. Џосле этого  он  вышел  на  форум  и
удрученно, униженно, со слезами на глазах молил граждан о  защите,  а  потом
сказал, что боитсЯ, как бы враги ночью не вломились к нему в дом и не  убили
его, и так взволновал народ, что целаЯ толпа окружила его  дом  и  караулила
всю ночь напролет.
     17. Ќа рассвете человек, ходивший за курами, по которым римлЯне  гадают
о будущем,  бросил  им  корму.  Ќо  птицы  оставались  в  клетке,  когда  же
прислужник резко ее встрЯхнул, вышла только одна, да и та не прикоснулась  к
корму {22}, а только поднЯла левое крыло, вытЯнула одну ногу и снова вбежала
в  клетку.  ќто  напомнило  ’иберию  еще  об  одном  знамении.  “  него  был
великолепный, богато украшенный шлем, который он надевал во все битвы.  ’уда
незаметно заползли змеи,  снесли  Яйца  и  высидели  детенышей.  ‚от  почему
поведение кур особенно встревожило ’ибериЯ. ’ем не менее, услышав, что народ
собираетсЯ на Љапитолии, он двинулсЯ туда же. ‚ыходЯ, он споткнулсЯ о  порог
и так сильно ушиб ногу, что на  большом  пальце  сломалсЯ  ноготь  и  сквозь
башмак проступила кровь. Ќе успел он отойти от  дома,  как  слева  на  крыше
увидел двух дерущихсЯ воронов {23}, и хотЯ легко себе представить, что много
людей шло вместе с ним, камень, сброшенный одним из воронов, упал  именно  к
его ногам. ќто озадачило даже самых бесстрашных из его окружениЯ. Ќо Ѓлоссий
из Љум воскликнул: "Љакой будет срам и позор, если ’иберий, сын ѓракха, внук
‘ципиона Ђфриканского, заступник римского  народа,  не  откликнетсЯ  на  зов
сограждан, испугавшись ворона! € не только  позор,  ибо  враги  не  смеЯтьсЯ
станут над тобою, но будут вопить в  ‘обрании,  что  ты  уже  тиранн  и  уже
своевольничаешь, как хочешь". ‚ этот миг к  ’иберию  подбежало  сразу  много
посланцев с ЉапитолиЯ от друзей, которые советовали поторопитьсЯ, потому что
все-де идет прекрасно.  €  в  самом  деле,  вначале  событиЯ  развертывались
благоприЯтно длЯ ’ибериЯ. ЏоЯвление его народ встретил дружелюбным криком, а
когда он поднималсЯ по склону  холма,  ревниво  его  окружил,  не  подпускаЯ
никого из чужих.
     18. Ќо когда Њуций снова пригласил трибы к  урнам,  приступить  к  делу
оказалось невозможным, ибо по  краЯм  площади  началась  свалка:  сторонники
’ибериЯ старались оттеснить врагов, которые, в свою  очередь,  теснили  тех,
силою прокладываЯ себе путь вперед. ‚ это времЯ сенатор ”ульвий ”лакк  встал
на видное место и, так как звуки голоса терЯлись в шуме, знаком руки показал
’иберию, что хочет о чем-то сказать ему  с  глазу  на  глаз.  ’иберий  велел
народу пропустить его, и, с трудом протиснувшись, он сообщил, что  заседание
сената открылось, но богатые не могут привлечь консула {24} на свою сторону,
а потому замышлЯют расправитьсЯ с ’иберием сами  и  что  в  их  распорЯжении
много вооруженных рабов и друзей.
     19.  Љогда  ’иберий  передал  эту  весть  окружающим,   те   сразу   же
подпоЯсались, подобрали тоги и принЯлись ломать на части копьЯ прислужников,
которыми они обычно сдерживают  толпу,  а  потом  стали  разбирать  обломки,
готовЯсь защищатьсЯ от нападениЯ. ’е, что находились подальше,  недоумевали,
и в ответ на их крики ’иберий коснулсЯ рукою головы - он дал понЯть, что его
жизнь в опасности,  прибегнув  к  жесту,  раз  голоса  не  было  слышно.  Ќо
противники, увидевши это, помчались в сенат с известием, что ’иберий требует
себе царской диадемы и что тому есть прЯмое доказательство:  он  притронулсЯ
рукою к голове! ‚се пришли  в  смЯтение.  Ќазика  призвал  консула  защитить
государство и свергнуть тиранна. Љогда же  консул  сдержанно  возразил,  что
первым к насилию не прибегнет и никого из граждан казнить без суда не будет,
но если ’иберий убедит или же принудит народ  постановить  что-либо  вопреки
законам, то с таким постановлением он считатьсЯ не станет, - Ќазика, вскочив
с места, закричал: "Ќу что ж, если глава государства - изменник, тогда  все,
кто готов защищать законы, - за мной!" {25} € с этими словами, накинув  край
тоги на голову, он двинулсЯ к Љапитолию. Љаждый из шагавших следом сенаторов
обернул тогу вокруг левой руки, а правою очищал себе путь, и так велико было
уважение к этим людЯм, что никто  не  смел  оказать  сопротивлениЯ,  но  все
разбегались, топча друг друга. ’е, кто их сопровождал, несли захваченные  из
дому дубины и палки, а сами  сенаторы  подбирали  обломки  и  ножки  скамей,
разбитых бежавшею толпой, и шли прЯмо  на  ’ибериЯ,  разЯ  всех,  кто  стоЯл
впереди  него.  Њногие  испустили  дух  под  ударами,  остальные   бросились
врассыпную. ’иберий тоже бежал, кто-то ухватил его за тогу, он сбросил ее  с
плеч и пустилсЯ дальше в одной тунике, но поскользнулсЯ и  рухнул  на  трупы
тех, что пали раньше него. Ћн пыталсЯ привстать, и тут Џублий ‘атурей,  один
из его товарищей по должности, первым ударил его по  голове  ножкою  скамьи.
ќто было известно всем, на второй же  удар  заЯвлЯл  притЯзаниЯ  ‹уций  ђуф,
гордившийсЯ и чванившийсЯ своим "подвигом".  ‚сего  погибло  больше  трехсот
человек, убитых дубинами и камнЯми, и не было ни  одного,  кто  бы  умер  от
меча.
     20. Љак передают, после изгнаниЯ царей это был первый  в  ђиме  раздор,
завершившийсЯ кровопролитием и избиением граждан:  все  прочие,  хотЯ  бы  и
нелегкие и отнюдь не по ничтожным причинам возникшие,  удавалось  прекратить
благодарЯ взаимным уступкам и  власть  имущих,  которые  боЯлись  народа,  и
самого народа, который  питал  уважение  к  сенату.  Џо-видимому,  и  теперь
’иберий легко поддалсЯ бы увещаниЯм, и если бы на него не  напали,  если  бы
ему не грозила смерть, он, бесспорно, пошел бы на уступки,  тем  более,  что
число его сторонников не превышало  трех  тысЯч.  Ќо,  как  видно,  злоба  и
ненависть главным образом сплотили  против  него  богачей,  а  вовсе  не  те
соображениЯ {26}, которые они использовали  как  предлог  длЯ  побоища.  —то
именно так оно и было свидетельствует зверское и беззаконное надругательство
над трупом ’ибериЯ. ЌесмотрЯ  на  просьбы  брата,  враги  не  разрешили  ему
забрать тело и ночью предать погребению, но бросили ’ибериЯ в реку вместе  с
другими мертвыми. ‚прочем, это был еще не конец: иных из друзей убитого  они
изгнали без суда, иных хватали и казнили. Џогиб и оратор „иофан. ѓаЯ  ЃиллиЯ
посадили в мешок, бросили туда же Ядовитых змей и так замучили {27}. ЃлоссиЯ
привели к консулам, и в ответ на их расспросы он объЯвил, что слепо выполнЯл
все приказы ’ибериЯ. ’огда вмешалсЯ Ќазика: "Ђ что если бы ’иберий  приказал
тебе сжечь Љапитолий?" ‘перва Ѓлоссий стоЯл на том, что ’иберий  никогда  бы
этого не приказал, но вопрос Ќазики повторили многие, и, в конце концов,  он
ответил: "—то же, если бы  он  распорЯдилсЯ,  Я  бы  счел  длЯ  себЯ  честью
исполнить. €бо ’иберий не отдал бы такого распорЯжениЯ, не будь оно на благо
народу". Ѓлоссию удалось избежать гибели, и позже он отправилсЯ  в  Ђзию,  к
Ђристонику, а когда дело Ђристоника было проиграно, покончил с собой.
     21. ‚ сложившихсЯ обстоЯтельствах сенат считал нужным успокоить  народ,
а потому больше не возражал против раздела земли и позволил  выбрать  вместо
’ибериЯ другого размежевателЯ. ‘остоЯлось голосование, и был  избран  Џублий
Љрасс {28}, родич ѓракха: его дочь ‹ициниЯ была  замужем  за  ѓаем  ѓракхом.
Џравда, Љорнелий Ќепот утверждает, будто ѓай женилсЯ на дочери не Љрасса,  а
Ѓрута  -  того,  что  справил  триумф  после  победы  над  лузитанцами.   Ќо
большинство писателей говорит то же, что мы здесь.
     Ќарод, однако, негодовал по-прежнему и не скрывал, что  при  первом  же
удобном случае постараетсЯ отомстить за смерть ’ибериЯ, а против Ќазики  уже
возбуждали дело в суде. ЃоЯсь за его судьбу, сенат без всЯкой нужды отправил
Ќазику в Ђзию. ђимлЯне открыто высказывали ему при встречах свою  ненависть,
возмущенно кричали ему в лицо, что он проклЯтый преступник и  тиранн  и  что
наиболее  чтимый  храм  города  {29}  он  запЯтнал  кровью  трибуна  -  лица
свЯщенного и неприкосновенного. € Ќазика покинул €талию, хотЯ был главнейшим
и первым среди жрецов  {30},  и  с  отечеством,  кроме  всего  прочего,  его
свЯзывало исполнение  обрЯдов  величайшей  важности.  ’оскливо  и  бесславно
скиталсЯ он на чужбине и вскорости умер где-то невдалеке от  Џергама.  Њожно
ли  удивлЯтьсЯ,  что  народ  так  ненавидел  Ќазику,   если   даже   ‘ципион
Ђфриканский, которого римлЯне, по-видимому, любили и  больше  и  заслуженнее
всех прочих, едва окончательно не потерЯл расположение народа,  за  то  что,
сначала, получивши под Ќуманцией весть о кончине ’ибериЯ, прочитал на памЯть
стих из ѓомера {31}:
 
     ’ак да погибнет любой, кто свершит подобное дело,
 
     впоследствии же, когда ѓай и ”ульвий задали ему в ‘обрании вопрос,  что
он думает о смерти ’ибериЯ, отозвалсЯ о  его  деЯтельности  с  неодобрением.
Ќарод прервал речь ‘ципиона  возмущенным  криком,  чего  раньше  никогда  не
случалось, а сам он был до того раздосадован, что грубо оскорбил  народ.  Ћб
этом подробно рассказано в жизнеописании ‘ципиона {32}.
 
     [ѓЂ‰ ѓђЂЉ•]
 
     22 (1). Џосле гибели ’ибериЯ ѓай в первое времЯ, то ли боЯсь врагов, то
ли с целью восстановить против них сограждан, совершенно не  показывалсЯ  на
форуме и жил тихо и уединенно, словно человек, который не только подавлен  и
удручен обстоЯтельствами,  но  и  впредь  намерен  держатьсЯ  в  стороне  от
общественных дел; это давало повод длЯ толков, будто он осуждает и отвергает
начинаниЯ ’ибериЯ. Ќо он был еще слишком молод, на девЯть лет моложе  брата,
а  ’иберий  умер,  не  дожив  до  тридцати.  Љогда  же  с  течением  времени
мало-помалу стал обнаруживатьсЯ его нрав, чуждый  праздности,  изнеженности,
страсти к вину и к наживе, когда он принЯлсЯ оттачивать свой дар слова,  как
бы готовЯ себе крыльЯ, которые вознесут его на  государственном  поприще,  с
полною очевидностью открылось,  что  спокойствию  ѓаЯ  скоро  придет  конец.
‡ащищаЯ как-то в суде своего друга ‚еттиЯ, он доставил народу такую  радость
и вызвал такое неистовое воодушевление, что все прочие ораторы показались  в
сравнении с ним жалкими мальчишками, а у могущественных  граждан  зародились
новые опасениЯ, и они много говорили между  собою,  что  ни  в  коем  случае
нельзЯ допускать ѓаЯ к должности трибуна.
     Џо чистой случайности ему выпал жребий ехать в ‘ардинию  квестором  при
консуле Ћресте, что обрадовало его врагов и  нисколько  не  огорчило  самого
ѓаЯ. ‚оинственный от природы и владевший оружием  не  хуже,  чем  тонкостЯми
права, он, вместе  с  тем,  еще  страшилсЯ  государственной  деЯтельности  и
ораторского возвышениЯ, а устоЯть перед призывами народа и друзей чувствовал
себЯ не в силах и потому  с  большим  удовольствием  воспользовалсЯ  случаем
уехать из ђима. Џравда, господствует упорное мнение,  будто  ѓай  был  самым
необузданным искателем народной благосклонности и  гораздо  горЯчее  ’ибериЯ
гналсЯ за славою у толпы. Ќо это ложь. Ќапротив,  скорее  по  необходимости,
нежели по  свободному  выбору,  сколько  можно  судить,  занЯлсЯ  он  делами
государства. ‚едь и оратор –ицерон сообщает {1}, что ѓай не хотел  принимать
никаких должностей, предпочитал жить в тишине и покое, но брат ЯвилсЯ ему во
сне и сказал так: "—то же ты медлишь, ѓай? €ного пути  нет.  Ћдна  и  та  же
суждена нам обоим жизнь, одна и та же смерть в борьбе за благо народа!"
     23 (2). ‚ ‘ардинии ѓай дал всесторонние доказательства своей доблести и
нравственной высоты, намного превзойдЯ всех молодых и  отвагою  в  битвах  и
справедливостью к подчиненным, и почтительной  любовью  к  полководцу,  а  в
воздержности, простоте и трудолюбии оставив позади и старших. ‡имою, котораЯ
в ‘ардинии на редкость холодна и нездорова,  консул  потребовал  от  городов
теплого платьЯ длЯ  своих  воинов,  но  граждане  отправили  в  ђим  просьбу
отменить это  требование.  ‘енат  принЯл  просителей  благосклонно  и  отдал
консулу приказ одеть воинов  иными  средствами,  и  так  как  консул  был  в
затруднении, а воины меж тем жестоко мерзли, ѓай, объехавши  города,  убедил
их помочь римлЯнам добровольно. ‚есть об этом пришла  в  ђим,  и  сенат  был
снова обеспокоен, усмотрев в поведении ѓаЯ  первую  попытку  проложить  себе
путь к народной благосклонности. €, прежде всего, когда  прибыло  посольство
из Ђфрики от царЯ Њиципсы, который велел передать, что в знак расположениЯ к
ѓаю ѓракху он отправил  полководцу  в  ‘ардинию  хлеб,  сенаторы,  в  гневе,
прогнали послов, а затем вынесли постановление: войско в  ‘ардинии  сменить,
но Ћреста оставить на прежнем месте - имеЯ в виду, что долг службы  задержит
при полководце и ѓаЯ. ѓай однако ж, едва  узнал  о  случившемсЯ,  в  крайнем
раздражении сел на корабль и неожиданно поЯвилсЯ в ђиме, так что  не  только
враги хулили его повсюду, но и народу казалось  странным,  как  это  квестор
слагает с себЯ обЯзанности раньше  наместника.  Ћднако,  когда  против  него
возбудили обвинение перед цензорами, ѓай, попросив слова,  сумел  произвести
полную перемену в суждениЯх своих слушателей, которые  под  конец  были  уже
твердо убеждены,  что  он  сам  -  жертва  величайшей  несправедливости.  Ћн
прослужил в войске, сказал ѓай, двенадцать лет, тогда как обЯзательный  срок
службы - всего десЯть, и пробыл квестором при полководце три года {2}, тогда
как по закону мог бы вернутьсЯ через год. …динственный из всего  войска,  он
взЯл с собою в ‘ардинию полный кошелек и увез его оттуда пустым,  тогда  как
остальные, выпив взЯтое из дому вино, везут в ђим амфоры, доверху насыпанные
серебром и золотом.
     24 (3). ‚скоре ѓаЯ вновь привлекли  к  суду,  обвинЯЯ  в  том,  что  он
склонЯл союзников к  отпадению  от  ђима  и  был  участником  раскрытого  во
”регеллах {3} заговора. Ћднако  он  был  оправдан  и,  очистившись  от  всех
подозрений, немедленно стал искать должности трибуна, причем все, как  один,
известные и видные граждане выступали против него, а  народ,  поддерживавший
ѓаЯ, собралсЯ со всей €талии в таком количестве, что многие не нашли себе  в
городе пристанища, а Џоле {4} всех не вместило и крики голосующих неслись  с
крыш и глинобитных кровель домов.
     ‚ласть имущие лишь в  той  мере  взЯли  над  народом  верх  и  не  дали
свершитьсЯ  надеждам  ѓаЯ,  что  он  оказалсЯ  избранным  не   первым,   как
рассчитывал, а четвертым {5}.  Ќо  едва  он  занЯл  должность,  как  тут  же
первенство перешло к  нему,  ибо  силою  речей  он  превосходил  всех  своих
товарищей-трибунов, а страшнаЯ смерть ’ибериЯ давала ему  право  говорить  с
большой смелостью, оплакиваЯ участь брата. Њежду тем он при  всЯком  удобном
случае обращал мысли народа в эту сторону, напоминаЯ о случившемсЯ и приводЯ
длЯ сравнениЯ примеры из прошлого - как их предки объЯвили  войну  фалискам,
за то что они оскорбили народного трибуна, некоего ѓенуциЯ,  и  как  казнили
ѓаЯ ‚етуриЯ {6}, за то что он один  не  уступил  дорогу  народному  трибуну,
проходившему через форум. "Ђ у вас на глазах,  -  продолжал  он,  -  ’ибериЯ
насмерть били дубьем, а потом с ЉапитолиЯ  волокли  его  тело  по  городу  и
швырнули в реку, у вас на глазах ловили его друзей и убивали  без  суда!  Ќо
разве не принЯто у нас искони, если на человека взведено обвинение, грозЯщее
смертною казнью, а он не ЯвлЯетсЯ перед судьЯми, то на  заре  к  дверЯм  его
дома приходит трубач и звуком трубы еще раз вызывает  его  ЯвитьсЯ,  и  лишь
тогда,  но  не  раньше,  выноситсЯ  ему  приговор?!  ‚от  как  осторожны   и
осмотрительны были наши отцы в судебных делах".
     25 (4). ‡аранее возмутив и растревожив  народ  такими  речами  -  а  он
владел не только  искусством  слова,  но  и  могучим,  на  редкость  звучным
голосом, - ѓай  внес  два  законопроекта:  во-первых,  если  народ  отрешает
должностное лицо от власти, ему и впредь  никакаЯ  должность  дана  быть  не
может, а во-вторых, народу предоставлЯетсЯ право  судить  должностное  лицо,
изгнавшее гражданина без суда. Ћдин из них, без всЯкого  сомнениЯ,  покрывал
позором Њарка ЋктавиЯ, которого ’иберий лишил должности трибуна, второй  был
направлен против ЏопилиЯ, который был претором {7} в год  гибели  ’ибериЯ  и
отправил в изгнание  его  друзей.  Џопилий  не  отважилсЯ  подвергнуть  себЯ
опасности суда и бежал из €талии, а другое предложение ѓай сам взЯл обратно,
сказав, что милует ЋктавиЯ по  просьбе  своей  матери  Љорнелии.  Ќарод  был
восхищен и дал  свое  согласие.  ђимлЯне  уважали  Љорнелию  ради  ее  детей
нисколько не меньше, нежели ради отца, и впоследствии поставили бронзовое ее
изображение с надписью: "ЉорнелиЯ, мать ѓракхов". —асто вспоминают несколько
метких, но слишком резких слов ѓаЯ, сказанных  в  защиту  матери  одному  из
врагов. "’ы, - воскликнул он, - смеешь хулить Љорнелию,  котораЯ  родила  на
свет ’ибериЯ ѓракха?!" €, так как  за  незадачливым  хулителем  была  дурнаЯ
слава человека изнеженного и распутного, продолжал: "Љак у тебЯ только  Язык
поворачиваетсЯ сравнивать себЯ с Љорнелией! ’ы что, рожал детей, как она?  Ђ
ведь в ђиме каждый знает, что она дольше спит без мужчины, чем  мужчины  без
тебЯ!" ‚от какова была Язвительность речей ѓаЯ, и  примеров  подобного  рода
можно найти в его сохранившихсЯ книгах немало.
     26 (5). ‘реди законов, которые он предлагал, угождаЯ народу и  подрываЯ
могущество  сената,   один   касалсЯ   вывода   колоний   и,   одновременно,
предусматривал раздел общественной земли между беднЯками, второй заботилсЯ о
воинах, требуЯ, чтобы их снабжали  одеждой  на  казенный  счет,  без  всЯких
вычетов из жалованиЯ, и чтобы никого  моложе  семнадцати  лет  в  войско  не
призывали {8}. ‡акон о союзниках должен был уравнЯть в  правах  италийцев  с
римскими гражданами, хлебный закон -  снизить  цены  на  продовольствие  длЯ
беднЯков. ‘амый сильный удар по сенату наносил законопроект о судах. „о  тех
пор судьЯми были только сенаторы, и потому они  внушали  страх  и  народу  и
всадникам. ѓай присоединил к тремстам сенаторам такое же число всадников,  с
тем чтобы судебные дела находились в общем ведении этих шестисот человек.
     ‘ообщают, что, вносЯ это  предложение,  ѓай  и  вообще  выказал  особую
страсть и пыл, и, между прочим, в то времЯ как до него все выступающие перед
народом становились лицом к сенату {9} и так называемому комитию [comitium],
впервые тогда повернулсЯ  к  форуму.  Ћн  взЯл  себе  это  за  правило  и  в
дальнейшем и легким поворотом туловища сделал перемену огромной  важности  -
превратил, до известной степени, государственный строй из аристократического
в демократический, внушаЯ, что ораторы должны обращатьсЯ с речью к народу, а
не к сенату.
     27 (6). Ќарод не только  принЯл  предложение  ѓаЯ,  но  и  поручил  ему
избрать новых судей из всаднического сословиЯ, так что  он  приобрел  своего
рода единоличную власть и даже сенат  стал  прислушиватьсЯ  к  его  советам.
‚прочем, он неизменно подавал лишь такие советы, которые могли  послужить  к
чести и  славе  сената.  ‚  их  числе  было  и  замечательное,  на  редкость
справедливое мнение, как  распорЯдитьсЯ  с  хлебом,  присланным  из  €спании
наместником ”абием. ѓай убедил сенаторов хлеб продать  и  вырученные  деньги
вернуть испанским городам, а к ”абию обратитьсЯ со строгим порицанием, за то
что он делает власть  ђима  ненавистной  и  непереносимой.  ќтим  он  стЯжал
немалую славу и любовь в провинциЯх.
     Ћн внес еще законопроекты - о новых колониЯх, о строительстве  дорог  и
хлебных амбаров, и во главе всех  начинаний  становилсЯ  сам,  нисколько  не
утомлЯЯсь ни от важности трудов, ни от их многочисленности, но каждое из дел
исполнЯЯ с такою быстротой и тщательностью, словно оно было единственным,  и
даже   злейшие   враги,   ненавидевшие    и    боЯвшиесЯ    его,    дивились
целеустремленности и успехам ѓаЯ ѓракха. Ђ народ и вовсе был восхищен,  видЯ
его постоЯнно окруженным подрЯдчиками,  мастеровыми,  послами,  должностными
лицами, воинами, учеными, видЯ, как он со всеми обходителен  и  приветлив  и
всЯкому воздает по  заслугам,  нисколько  не  ронЯЯ  при  этом  собственного
достоинства,  но  изобличаЯ  злобных  клеветников,  которые   называли   его
страшным, грубым, жестоким. ’ак за непринужденными  беседами  и  совместными
занЯтиЯми он еще более искусно располагал к  себе  народ,  нежели  произносЯ
речи с ораторского возвышениЯ.
     28 (7). Ѓольше всего заботы вкладывал он в строительство дорог, имеЯ  в
виду не только пользу, но и удобства, и  красоту.  „ороги  {10}  проводились
совершенно прЯмые. €х мостили тесаным камнем либо же покрывали слоем  плотно
убитого песка. ’ам, где путь пересекали ручьи  или  овраги,  перебрасывались
мосты и выводились насыпи, а потом  уровни  по  обеим  сторонам  в  точности
сравнивались, так что всЯ работа в целом была радостью длЯ глаза. Љроме того
ѓай размерил каждую дорогу, от начала до конца, по милЯм  (милЯ  -  немногим
менее восьми стадиев) и отметил расстоЯние каменными столбами. Џоближе  один
к другому были расставлены по обе стороны дороги еще камни,  чтобы  всадники
могли садитьсЯ с них на конЯ, не нуждаЯсь в стремЯном.
     29 (8). Њеж тем как народ прославлЯл ѓаЯ до небес и готов был дать  ему
любые доказательства своей благосклонности, он,  выступаЯ  однажды,  сказал,
что будет просить об одном одолжении и если просьбу его уважат, сочтет  себЯ
на верху удачи, однако ж ни словом  не  упрекнет  сограждан  и  тогда,  если
получит отказ. ђечь эта была принЯта за просьбу о консульстве, и все  решили
что он хочет искать одновременно должности и  консула  и  народного  трибуна
{11}.  Ќо  когда  настали  консульские  выборы  и  все  были  взволнованы  и
насторожены, ѓай поЯвилсЯ рЯдом с ѓаем ”аннием и повел его  на  Џоле,  чтобы
вместе с другими друзьЯми оказать ему поддержку.  ’акой  неожиданный  оборот
событий дал ”аннию громадное преимущество перед остальными  соискателЯми,  и
он был избран консулом, а ѓай, во  второй  раз  {12},  народным  трибуном  -
единственно из преданности народа, ибо сам он об этом не просил  и  даже  не
заговаривал.
     Ќо вскоре он убедилсЯ, что расположение к нему ”анниЯ сильно  охладело,
а ненависть сената становитсЯ  открытой,  и  потому  укрепил  любовь  народа
новыми законопроектами,  предлагаЯ  вывести  колонии  в  ’арент  и  Љапую  и
даровать права гражданства всем латинЯнам. ’огда сенат, боЯсь, как бы он  не
сделалсЯ совершенно неодолимым, предпринЯл попытку изменить настроение толпы
необычным, прежде не употреблЯвшимсЯ способом - стал состЯзатьсЯ  с  ѓаем  в
льстивой угодливости перед народом вопреки соображениЯм общего блага.
     ‘реди  товарищей  ѓаЯ  по  должности  был  ‹ивий  „руз,   человек,   ни
происхождением своим, ни воспитанием никому в ђиме не уступавший, а  нравом,
красноречием и  богатством  способный  соперничать  с  самыми  уважаемыми  и
могущественными из сограждан. Љ нему-то и обратились  виднейшие  сенаторы  и
убеждали объединитьсЯ с  ними  и  начать  действовать  против  ѓракха  -  не
прибегаЯ к насилию и не идЯ наперекор народу, напротив, угождаЯ ему во всем,
даже в таких случаЯх, когда по сути вещей  следовало  бы  сопротивлЯтьсЯ  до
последней возможности.
     30 (9). Џредоставив ради этой цели свою власть трибуна  в  распорЯжение
сената, ‹ивий внес несколько законопроектов, не имевших ничего общего  ни  с
пользою, ни со справедливостью, но, словно в  комедии  {13},  преследовавших
лишь одну цель - любой ценой превзойти  ѓаЯ  в  умении  порадовать  народ  и
угодить ему. ’ак сенат с полнейшей Ясностью обнаружил,  что  не  поступки  и
начинаниЯ ѓаЯ его  возмущают,  но  что  он  хочет  уничтожить  или  хотЯ  бы
предельно унизить самого ѓракха. Љогда ѓай предлагал вывести две  колонии  и
включал в списки переселенцев самых достойных граждан, его обвинЯли  в  том,
что он заискивает перед  народом,  а  ‹ивию,  который  намеревалсЯ  устроить
двенадцать новых колоний {14} и отправить в каждую по три  тысЯчи  беднЯков,
оказывали всЯческую поддержку. Ћдин разделЯл землю между неимущими, назначаЯ
всем платить подать в казну - и  его  бешено  ненавидели,  кричали,  что  он
льстит толпе, другой снимал и подать с получивших наделы -  и  его  хвалили.
Ќамерение ѓаЯ предоставить латинЯнам равноправие удручало  сенаторов,  но  к
закону, предложенному ‹ивием и запрещавшему бить палкой кого бы то  ни  было
из латинЯн {15} даже во времЯ службы в войске, относились благосклонно. „а и
сам ‹ивий, выступаЯ, никогда не пропускал случаЯ отметить, что  пекущийсЯ  о
народе  сенат  одобрЯет  его  предложениЯ.  Љстати  говорЯ,  во   всей   его
деЯтельности это было единственно полезным, ибо народ перестал  смотреть  на
сенат с прежним ожесточением: раньше виднейшие граждане  вызывали  у  народа
лишь подозрениЯ и ненависть, а ‹ивию, который заверЯл,  будто  именно  с  их
согласиЯ и по их совету он угождает  народу  и  потворствует  его  желаниЯм,
удалось смЯгчить и ослабить это угрюмое злопамЯтство.
     31  (10).  Ѓольше  всего  веры  в  добрые   намерениЯ   „руза   и   его
справедливость внушало народу то обстоЯтельство,  что  ни  единым  из  своих
предложений, насколько можно было судить, он не преследовал  никакой  выгоды
длЯ себЯ самого. € основателЯми  колоний  он  всегда  посылал  других,  и  в
денежные расчеты никогда не входил, тогда как ѓай большую часть самых важных
дел подобного рода брал на себЯ.
     Љак раз в эту пору еще один трибун, ђубрий,  предложил  вновь  заселить
разрушенный ‘ципионом Љарфаген {16}, жребий  руководить  переселением  выпал
ѓаю, и он отплыл в Ђфрику, а „руз, в его отсутствие, двинулсЯ дальше и начал
успешно переманивать народ на  свою  сторону,  причем  главным  орудием  ему
служили обвинениЯ против ”ульвиЯ. ќтот ”ульвий был другом ѓаЯ,  и  вместе  с
ѓаем его избрали длЯ раздела земель. —еловек он  был  беспокойный  и  сенату
внушал прЯмую ненависть, а всем прочим - немалые подозрениЯ: говорили, будто
он бунтует союзников и тайно подстрекает италийцев к отпадению от  ђима.  ’о
были всего лишь слухи,  бездоказательные  и  ненадежные,  но  ”ульвий  своим
безрассудством и далеко не мирными склонностЯми сам сообщал им  своего  рода
достоверность. ќто всего  более  подорвало  влиЯние  ѓаЯ,  ибо  ненависть  к
”ульвию отчасти перешла и на него. Љогда без  всЯкой  видимой  причины  умер
‘ципион Ђфриканский и на теле выступили  какие-то  следы,  как  оказалось  -
следы насилиЯ (мы уже говорили об этом в жизнеописании  ‘ципиона),  главными
виновниками этой смерти молва называла ”ульвиЯ, который был врагом  ‘ципиона
и в самый день кончины пон