едемон  длЯ  воспитаниЯ,  чтобы  они  овладели
прекраснейшей из наук -- повиноватьсЯ и властвовать.
     Џосле  смерти  ‹исандра  Ђгесилай раскрыл большой заговор,
который тот устроил против него тотчас по возвращении из  Ђзии,
и  решил  показать,  каким  гражданином  был ‹исандр при жизни.
ЏрочтЯ  сохранившуюсЯ  в  бумагах  ‹исандра  речь,   сочиненную
Љлеоном   ѓаликарнасским,   которую  ‹исандр  от  своего  имени
намеревалсЯ держать перед народом, речь, содержавшую призывы  к
перевороту  и  изменению  государственного устройства, Ђгесилай
хотел обнародовать ее. Ћднако один из старейшин,  прочитав  эту
речь  и  ужаснувшись  искусству  убеждениЯ,  с  каким  она была
написана,  посоветовал  Ђгесилаю  не  выкапывать  ‹исандра   из
могилы,  но  лучше похоронить вместе с ним и эту речь. Ђгесилай
последовал  совету  и  отказалсЯ  от  своего  намерениЯ.  ‘воим
противникам  он  никогда  не  причинЯл  вреда  открыто, но умел
добитьсЯ,   чтобы   они   были   назначены   полководцами   или
начальствующими  лицами, затем уличал их в недобросовестности и
корыстолюбии при  исполнении  своих  обЯзанностей  и,  наконец,
когда дело доходило до суда, поддерживал их и помогал им. ’аким
образом  он  делал  из  врагов  друзей  и  привлекал их на свою
сторону, так что не имел ни  одного  противника.  ‚торой  царь,
Ђгесиполид, был сыном изгнанника 46 и к тому же еще очень молод
по  возрасту,  а по характеру кроток и мЯгок, и потому принимал
мало участиЯ в  государственных  делах.  Ћднако  Ђгесилай  счел
необходимым  обЯзать  благодарностью  и  его.  Ћба  царЯ, когда
находились в городе, ходили к одной и той же фидитии и питались
за одним столом. ‡наЯ, что Ђгесиполид, так же  как  и  сам  он,
очень  расположен  к  любовным делам, Ђгесилай всегда заводил с
ним  разговор  о  прекрасных  мальчиках.  Ћн  склонЯл  юношу  к
любовным утехам и сам помогал ему в его увлечениЯх. „ело в том,
что  в лаконских любовных свЯзЯх нет ничего грЯзного, наоборот,
они  сочетаютсЯ   с   большой   стыдливостью,   честолюбием   и
стремлением  к добродетели, как сказано в жизнеописании ‹икурга
48.

        ••I. 

     ЃлагодарЯ  своему большому влиЯнию в государстве, Ђгесилай
добилсЯ, чтобы командование флотом было поручено  его  сводному
брату  по матери ’елевтию. ‡атем он предпринЯл поход в Љоринф и
сам  захватил  с  суши  „линные  стены  49,  ’елевтий   же   на
кораблЯх...  *  ‚  это  времЯ  аргивЯне,  которые тогда владели
Љоринфом, справлЯли €стмийские игры 50. ЏоЯвившись в коринфской
земле,   когда   они  только  что  совершили  жертвоприношение,
Ђгесилай  заставил  их  бежать,  бросив  все  приготовлениЯ   к
празднеству.  Ѓывшие  с  ним коринфские изгнанники обратились к
нему с просьбой взЯть на себЯ распорЯдительство в  состЯзаниЯх,
но  он  отказалсЯ  и,  предоставив  это  им  самим, ждал, чтобы
обезопасить их от нападениЯ, пока не окончатсЯ жертвоприношениЯ
и  состЯзаниЯ.   Ќекоторое  времЯ  спустЯ,  когда  он удалилсЯ,
аргивЯне  справили  €стмийские  игры  еще  раз,  и   при   этом
оказалось,  что  из числа состЯзавшихсЯ некоторые были вторично
провозглашены победителЯми, но были и такие, которые  в  первый
раз победили, а во второй попали в список побежденных. “знав об
этом, Ђгесилай  объЯвил,  что  аргивЯне  сами  себЯ  уличили  в
трусости,  так  как,  полагаЯ распорЯдительство на играх чем-то
большим и важным, не осмелились сразитьсЯ с ним за  эту  честь.
‘ам  он  считал  необходимым  ко всем подобным вещам относитьсЯ
сдержанно. “  себЯ  в  отечестве  он  готовил  хоры,  устраивал
состЯзаниЯ  и  всегда  на  них  присутствовал, проЯвлЯЯ большое
честолюбие и усердие и не пропускаЯ даже ни  одного  состЯзаниЯ
мальчиков  и  девочек, но то, что восхищало остальных, ему было
словно вовсе неведомо и  незнакомо.  Ћднажды  он  встретилсЯ  с
трагическим  актером Љаллиппидом, имЯ которого было прославлено
среди  греков  и  который  пользовалсЯ   всеобщим   признанием.
Љаллиппид первым приветствовал ЂгесилаЯ, а затем с гордым видом
смешалсЯ с сопровождавшими царЯ на прогулке,  рассчитываЯ,  что
тот  скажет  ему  какую-либо  любезность. Ќаконец, Љаллиппид не
вытерпел и сказал: "ђазве ты не узнаешь менЯ, царь? " -- на что
Ђгесилай,  повернувшись  к  нему, ответил: "‘даетсЯ мне, что ты
Љаллиппид, дикеликт? " -- так называют  лакедемонЯне  мимов.  ‚
другой  раз  его позвали послушать человека, подражающего пению
соловьЯ.   Ђгесилай  отказалсЯ,  сказав:   "џ   слышал   самого
соловьЯ".  ‚рач  Њенекрат  за  успешное  излечение в нескольких
безнадежных  случаЯх  получил  прозвище  ‡евса.  Ћн   бесстыдно
пользовалсЯ  этим прозвищем и отважилсЯ даже написать Ђгесилаю;
"Њенекрат-‡евс желает здравствовать Ђгесилаю". Ђгесилай написал
в ответ: "–арь Ђгесилай желает Њенекрату быть в здравом уме".

        ••II.

     Љогда Ђгесилай находилсЯ еще около Љоринфа и после захвата
ѓереЯ 51 наблюдал,  как  его  воины  уводЯт  пленных  и  уносЯт
добычу,   к   нему   прибыли   послы   из  ”ив  с  предложением
дружественного союза. Ђгесилай, всегда ненавидевший этот город,
нашел такой случай подходЯщим, чтобы выразить свое презрение  к
фиванцам,  и сделал вид, что не видит и не слышит послов. Ќо он
потерпел заслуженное возмездие за  свою  гордыню.  €бо  еще  не
успели  фиванцы уйти, как прибыли к нему гонцы с известием, что
целаЯ мора спартанцев изрублена  €фикратом  52.  ’акое  большое
несчастье  уже  давно  не  постигало  лакедемонЯн: они потерЯли
многих славных воинов, причем  гоплиты  оказались  побежденными
легкой  пехотой  и  лакедемонЯне -- наемниками. Ђгесилай тотчас
поспешил на выручку, но, когда узнал, что дело уже совершилось,
быстро вернулсЯ в ѓерей и уже сам предложил ЯвитьсЯ  беотийским
послам.  Ђ  фиванцы, платЯ ему той же монетой, теперь ни словом
не упомЯнули о мире, а лишь просили  пропустить  их  в  Љоринф.
Ђгесилай,  разгневанный,  сказал:  "…сли вы желаете видеть, как
ваши  друзьЯ  гордЯтсЯ  своими  успехами,  вы   вполне   можете
подождать  до завтра". €, взЯв их с собой, он на следующий день
опустошил  коринфские  владениЯ  и  подошел  к  самому  городу.
„оказав  этим,  что  коринфЯне  не  отваживаютсЯ  оказывать ему
сопротивление, он отпустил посольство фиванцев.  Џрисоединив  к
себе  людей,  уцелевших из потерпевшей поражение моры, Ђгесилай
отвел войско в ‹акедемон; по  пути  он  снималсЯ  с  лагерЯ  до
рассвета и останавливалсЯ лишь с наступлением темноты, чтобы те
из  аркадЯн,  которые ненавидели его и завидовали ему, не могли
теперь радоватьсЯ его несчастью.
     Ќесколько позже он, из расположениЯ к ахейцам,  предпринЯл
вместе  с  ними  поход  в  Ђкарнанию  53 и захватил там большую
добычу, победив  акарнанцев  в  сражении.  Ђхейцы  просили  его
остатьсЯ  у  них  до  зимы,  чтобы помешать противникам засеЯть
полЯ. Ћднако Ђгесилай ответил, что он сделает как раз обратное,
ибо враги будут тем более страшитьсЯ войны, если к  лету  землЯ
будет  засеЯна.  ’ак  и  случилось:  когда  акарнанцы  узнали о
готовЯщемсЯ новом походе ЂгесилаЯ,  они  заключили  с  ахейцами
мир.

        ••III.

     Џосле  того как Љонон и ”арнабаз, с помощью царского флота
завоевав владычество на море, стали опустошать берега  ‹аконии,
а  афинЯне  на  деньги, полученные от ”арнабаза, вновь укрепили
свой город 54, лакедемонЯне решили заключить мир с  царем.  Ћни
послали  Ђнталкида  к  ’ирибазу  55  с  тем, чтобы позорнейшим,
несправедливейшим образом предать царю греков, населЯющих Ђзию,
-- тех греков, за которых столько сражалсЯ Ђгесилай.  Џотому  и
вышло,  что этот позор меньше всего коснулсЯ самого ЂгесилаЯ; к
тому же Ђнталкид был его врагом  и  всеми  силами  содействовал
миру, полагаЯ, что война укреплЯет власть ЂгесилаЯ, увеличивает
его  славу  и  влиЯние.  ‚се  же  человеку, который сказал, что
лакедемонЯне стали приверженцами персов, Ђгесилай  ответил:  "Ђ
по-моему,  скорее персы -- лакедемонЯн". Љроме того, он угрожал
объЯвлением войны тем, кто не желал  принЯть  условиЯ  мира,  и
заставил   таким  образом  всех  подчинитьсЯ  тем  требованиЯм,
которые  предъЯвил  персидский  царь.  Џри  этом  больше  всего
Ђгесилай     добивалсЯ,     чтобы     фиванцы,     провозгласив
самостоЯтельность Ѓеотии 56, тем самым ослабили себЯ.
     Ћднако его намерениЯ  стали  вполне  Ясными  лишь  из  его
дальнейшего  поведениЯ.  €бо,  когда ”ебид совершил недостойное
дело, захватив  Љадмею  в  мирное  времЯ  57,  все  греки  были
охвачены  негодованием;  возмущались и сами спартанцы, особенно
же противники ЂгесилаЯ. ‚ гневе они спрашивали ”ебида, по чьему
приказанию он так поступил, и всеобщие подозрениЯ были обращены
на ЂгесилаЯ. Ќо Ђгесилай  без  колебаний  открыто  выступил  на
защиту  ”ебида,  говорЯ,  что  важно выЯснить только, принес ли
этот поступок  какую-нибудь  пользу.  "€бо  все,  что  приносит
пользу ‹акедемону, -- говорит он, -- вполне допустимо совершать
на  свой  страх и риск, даже без чьего-либо приказаниЯ". € этот
человек на словах считал  справедливость  высшей  добродетелью,
утверждаЯ  при всЯком удобном случае, что храбрость не приносит
никакой пользы там, где нет справедливости, и что если  бы  все
стали  справедливыми,  храбрость вообще была бы не нужна! Љогда
ему говорили, что то или иное угодно великому царю, он отвечал:
"Ќо почему он должен быть более великим,  чем  Я,  если  он  не
более   справедлив?   "   --   вполне   разумно   полагаЯ,  что
превосходство в величии  должно  определЯтьсЯ  справедливостью,
ибо  это  и  есть подлинно царскаЯ мера. Ћн не принЯл письма, в
котором царь после заключениЯ мира предлагал ему гостеприимство
и дружбу, ответив, что достаточно общей дружбы их государств  и
нет  необходимости  в  какой-то  частной дружбе. Ћднако в своих
поступках он не осталсЯ верен этим убеждениЯм, он  был  слишком
увлечен  честолюбием  и  жаждой первенства, и это особенно Ясно
обнаружилось в истории с занЯтием ”ив. Ћн не только спас  жизнь
”ебиду,  но  и  убедил государство взЯть ответственность за это
преступление,  разместить   в   Љадмее   караульный   отрЯд   и
предоставить  фиванские  дела  и  государственное устройство на
произвол ЂрхиЯ и ‹еонтида, с  помощью  которых  ”ебид  вошел  в
город и захватил крепость.

        ••IV.

     ‚от  почему  уже в первую минуту у всех Явилась мысль, что
”ебид  был  только  исполнителем,  а  зачинщик  всего  дела  --
Ђгесилай.  „альнейшие  событиЯ с несомненностью подтвердили это
подозрение. €бо  когда  фиванцы  изгнали  спартанский  отрЯд  и
освободили  свой  город  58, Ђгесилай обвинил их в том, что они
убили ЂрхиЯ и ‹еонтида (а те лишь по имени были полемархами 59,
на деле же -- тираннами), и объЯвил им войну.  Ќа  этот  раз  с
войском  в  Ѓеотию  был  отправлен  Љлеомброт 60, ставший царем
после смерти Ђгесиполида. Ђгесилай же, поскольку уже сорок  лет
назад  вышел  из  отроческого  возраста  и  по  законам  мог не
участвовать в  походах,  отказалсЯ  от  командованиЯ,  так  как
незадолго до того он воевал с флиунтцами 61 из-за изгнанников и
теперь  ему  было  неловко  чинить насилие над фиванцами во имЯ
дела тираннов.
     ‚ это времЯ гармостом в ’еспиЯх ~ был  спартанец  ‘фодрий,
принадлежавший  к  числу  противников ЂгесилаЯ. ќто был человек
далеко  не  без  смелости  и  не  без  честолюбиЯ,   но   более
преисполненный  пустых  надежд,  чем благоразумиЯ. Ћн-то, желаЯ
стЯжать славу и считаЯ, что ”ебид,  благодарЯ  своему  дерзкому
поступку  в  ”ивах,  стал  знаменит,  пришел  к  выводу, что он
приобретет имЯ еще более громкое, если  неожиданным  нападением
захватит  Џирей  и этим отрежет афинЯн от морЯ. Џередают также,
что это была затеЯ беотархов с Њелоном и  Џелопидом  во  главе.
Ћни   подослали   к   ‘фодрию   людей,  прикинувшихсЯ  друзьЯми
лакедемонЯн, которые льстивыми похвалами и уверениЯми, что лишь
он один достоин такого подвига,  побудили  ‘фодриЯ  взЯтьсЯ  за
дело.    ќтот    поступок    по    своей   несправедливости   и
противозаконности был подобен поступку ”ебида, но в  исполнении
его  не  было  ни  такой  же смелости, ни такого же успеха. €бо
‘фодрий надеЯлсЯ за ночь достичь ЏиреЯ, но день застал  его  на
’риасийской  равнине  63.  ѓоворЯт,  что при виде Яркого света,
лившегосЯ со стороны элевсинских свЯтилищ, его солдат  охватили
смЯтение  и  ужас.  Њужество  покинуло  и  его  самого, так как
замысел его уже не мог более оставатьсЯ в  тайне,  и,  захватив
небольшую  добычу,  он  позорно  и бесславно отступил в ’еспии,
’огда в ‘парту были отправлены послы из  Ђфин,  чтобы  обвинить
‘фодриЯ.  Ћднако  по  прибытии их в ‹акедемон обнаружилось, что
спартанские власти не нуждаютсЯ ни в каких  обвинителЯх  и  уже
привлекают  ‘фодриЯ  к  суду по обвинению, угрожающему смертной
казнью. Ћднако тот не ЯвлЯлсЯ на суд, опасаЯсь гнева сограждан,
которые, стыдЯсь афинЯн, хотели  сами  казатьсЯ  оскорбленными,
чтобы их не считали соучастниками преступлений.

        ••V. 

     “  ‘фодриЯ  был  сын  Љлеоним,  еще совсем юный и красивой
наружности,  к  которому  пылал  страстью  сын  царЯ   ЂгесилаЯ
Ђрхидам.  Џоследний, разумеетсЯ, разделЯл беспокойство Љлеонима
по поводу опасности, угрожающей его отцу, однако не мог открыто
ничего  длЯ  него  сделать  и  вообще  как-либо ему помочь, ибо
‘фодрий принадлежал к числу противников ЂгесилаЯ. ’ем не  менее
Љлеоним  пришел  к  Ђрхидаму  и со слезами умолЯл его, чтобы он
умилостивил ЂгесилаЯ, которого друзьЯ ‘фодриЯ опасались  больше
всего. ‚ течение трех или четырех дней Ђрхидам повсюду ходил за
Ђгесилаем, не решаЯсь, однако, из страха и стыда  заговорить  с
ним о деле. Ќаконец, когда день суда был уже близок, он решилсЯ
сказать Ђгесилаю, что Љлеоним обратилсЯ к нему, просЯ за своего
отца. Ђгесилай знал о страсти Ђрхидама, но не препЯтствовал ей,
так как Љлеоним еще с  детства  больше,  чем  кто-либо  другой,
подавал  надежды на то, что станет выдающимсЯ человеком. ’ем не
менее, когда сын обратилсЯ к нему  с  этой  просьбой,  Ђгесилай
никак  его  не  обнадежил, ответив только, что он подумает, что
можно сделать, не нарушаЯ приличиЯ и благопристойности. ‘ этими
словами  он  удалилсЯ. Ђрхидам был так пристыжен, что прекратил
свои свиданиЯ с Љлеонимом, хотЯ до этого привык видеть  его  по
несколько   раз   в  день.  „рузьЯ  ‘фодриЯ  считали  его  дело
окончательно проигранным.  пока  один  из  приЯтелей  ЂгесилаЯ,
ќтимокл,  не открыл им истинное мнение ЂгесилаЯ: по его словам,
тот очень порицал поступок ‘фодриЯ, но во  всем  прочем  считал
его  доблестным  мужем  и  полагал, что государство нуждаетсЯ в
подобных воинах. €з расположениЯ к  сыну  Ђгесилай  при  всЯком
удобном  случае высказывал это суждение о деле ‘фодриЯ, так что
и Љлеоним вскоре узнал о хлопотах Ђрхидама, и друзьЯ ‘фодриЯ  с
большей  смелостью  стали помогать обвинЯемому. Ђгесилай вообще
очень любил своих детей, и о нем  часто  рассказывают  забавную
историю,  будто  он дома играл со своими детьми, когда они были
еще маленькими, и ездил вместе с ними верхом на палочке.  Љогда
один  из  друзей увидел его за этим занЯтием, Ђгесилай попросил
не говорить об этом никому, пока тот сам не станет отцом.

        ••VI.

     ‘фодрий был оправдан, и афинЯне, узнав об  этом,  решились
на войну 64. ЂгесилаЯ резко порицали, считаЯ, что из-за нелепой
ребЯческой    страсти    своего    сына   он   воспрепЯтствовал
справедливому  решению  суда  и  таким  образом   сделал   свое
отечество повинным в величайшем беззаконии по отношению ко всем
грекам.   Ћднако,  когда  Ђгесилай  увидел,  что  Љлеомброт  не
расположен вести борьбу с фиванцами, он отказалсЯ от применениЯ
закона, которым воспользовалсЯ перед этим походом, и  сам  стал
совершать  набеги  на Ѓеотию. Ћн причинЯл много вреда фиванцам,
однако и сам терпел от них немало, так что, когда он был ранен,
Ђнталкид сказал ему: "„а, недурно заплатили тебе фиванцы за то,
что вопреки их невежеству и нежеланию учитьсЯ, ты все же выучил
их сражатьсЯ". „ействительно, как сообщают, фиванцы в  ту  пору
стали  более  искусными в военном деле, чем когда бы то ни было
прежде, как бы получаЯ закалку во времЯ многочисленных  походов
лакедемонЯн  на  их  владениЯ.  Џоэтому и ‹икург в древности, в
трех так называемых ретрах, запретил выступать много раз против
одних и тех же врагов, чтобы те не научились искусству  ведениЯ
войны.   „аже   союзники   лакедемонЯн  были  очень  недовольны
Ђгесилаем, видЯ, что он стремитсЯ погубить фиванцев не за  вину
их  перед  ‘партой, а только из-за оскорбленного честолюбиЯ. Ќе
имеЯ никакой необходимости разорЯть Ѓеотию, говорили  союзники,
они почему-то в большом числе ежегодно должны следовать повсюду
за  лакедемонЯнами,  хотЯ самих лакедемонЯн бывает в походе так
немного. ‚ ответ на это Ђгесилай, желаЯ показать,  какова  цена
их многочисленности, проделал, как говорЯт, следующее. Ћн велел
сесть с одной стороны союзникам, всем вместе, с другой -- одним
лакедемонЯнам. ‡атем через глашатаЯ он пригласил встать сначала
всех гончаров, когда же те встали, предложил сделать то же всем
кузнецам,   затем   --  плотникам,  строителЯм  и  всем  прочим
ремесленникам по очереди. ‚ конце концов  поднЯлись  почти  все
союзники,  но  ни  один  из  лакедемонЯн,  которым  было строго
запрещено  заниматьсЯ  каким-либо  искусством   или   обучатьсЯ
какому-либо  ремеслу 66. ’огда Ђгесилай улыбнулсЯ и сказал: "Ќу
вот, друзьЯ, вы видите, насколько больше  высылаем  воинов  мы,
чем вы".

        ••VII.

     Ќа  обратном  пути  из  ”ив,  в  Његарах,  когда  Ђгесилай
подымалсЯ  на  акрополь   к   правительственному   зданию,   он
почувствовал  судорогу  и жестокую боль в здоровой ноге. ѓолень
вздулась, налилась  кровью  --  судЯ  по  внешнему  виду  --  и
необычайно  воспалилась.  Љакой-то  врач  из ‘иракуз вскрыл ему
жилу ниже лодыжки. ЊучениЯ прекратились, однако  вышло  столько
крови  и  текла  она  так  неудержимо,  что последовал глубокий
обморок и возникла  серьезнаЯ  опасность  длЯ  жизни  ЂгесилаЯ.
Ќаконец  кровотечение было остановлено, и ЂгесилаЯ доставили на
носилках в ‹акедемон 67, где он долгое времЯ пролежал  больным,
не будучи в состоЯнии выступить в поход.
     ‡а это времЯ спартанцы потерпели много неудач как на суше,
так и  на море. ‚еличайшей из них было сражение при ’егирах 68,
где спартанцы впервые были побеждены фиванцами в открытом  бою.
‚се уже пришли к выводу о необходимости заключить всеобщий мир.
‚  ‹акедемон  съехались  посольства  изо всех концов ѓреции длЯ
обсуждениЯ условий договора 69. ‚ числе послов был ќпаминонд --
муж, знаменитый своей образованностью и познаниЯми в философии,
но тогда еще не проЯвивший себЯ как полководец. ‚идЯ,  что  все
прочие  пресмыкаютсЯ перед Ђгесилаем, он один решилсЯ выступить
с откровенной речью, в которой говорил не только  об  интересах
фиванцев, но и об общем благе всей ѓреции. Ћн указал, что война
увеличивает  могущество  ‘парты,  отчего  все  остальные терпЯт
ущерб,  что  мир  должен  быть  основан  на  началах  всеобщего
равенства  и  справедливости,  что  он будет прочным лишь в том
случае, если все будут между собой равны.

        ••VIII.

     Ђгесилай, замечаЯ, что ќпаминонд  пользуетсЯ  вниманием  и
горЯчими  симпатиЯми  присутствующих  греков, задал ему вопрос:
"‘читаешь ли ты правильным с точки зрениЯ всеобщего равенства и
справедливости,   чтобы    беотийские    города    пользовались
независимостью?  "  ќпаминонд,  не  задумываЯсь  и не смущаЯсь,
ответил Ђгесилаю тоже вопросом: не считает ли тот справедливым,
чтобы и жители ‹аконии получили независимостью ’огда Ђгесилай в
страшном гневе вскочил с места и  потребовал,  чтобы  ќпаминонд
заЯвил  определенно,  котов  ли  он  предоставить независимость
Ѓеотии. ќпаминонд в свою очередь спросил  его,  предоставЯт  ли
спартанцы  независимость жителЯм ‹аконии. Ђгесилай был возмущен
и  охотно  ухватилсЯ  за  удобный  предлог  длЯ   того,   чтобы
немедленно  вычеркнуть  фиванцев  из  списка заключивших мирный
договор и объЯвить им войну. ‚сем прочим грекам  он  предложил,
заключив  мир,  разойтись  по  домам; дела, поддающиесЯ мирному
решению, он советовал разрешить мирным путем, а не  поддающиесЯ
-- войной,  так  как очень трудно было найти путь к уничтожению
всех разногласий.
     ‚ это времЯ Љлеомброт с  войском  стоЯл  в  ”окиде.  ќфоры
тотчас отправили ему приказ выступить против фиванцев, разослав
в  то же времЯ повсюду людей длЯ сбора союзников, которые, хотЯ
и не желали воевать и тЯготились войной,  еще  не  осмеливались
противоречить  лакедемонЯнам  или  отказывать  им в послушании.
Ѓыло много дурных предзнаменований, о которых уже рассказано  в
жизнеописании  ќпаминонда  70,  и лакедемонЯнин Џротой возражал
против похода; несмотрЯ на это Ђгесилай не отступилсЯ от своего
намерениЯ  и  начал  войну,  надеЯсь,   что   при   создавшихсЯ
обстоЯтельствах,  когда всЯ ѓрециЯ на их стороне и фиванцы одни
исключены из мирного договора,  представлЯетсЯ  удобный  случай
отомстить   ”ивам.  Ћднако  ход  событий  вскоре  показал,  что
причиной этой войны был скорее гнев, чем хладнокровный  расчет.
‚   самом  деле,  мирный  договор  был  заключен  в  ‹акедемоне
четырнадцатого скирофориона,  а  уже  через  двадцать  дней  --
пЯтого  гекатомбеона  71  спартанцы  были побеждены в битве при
‹евктрах.  ‚  этой  битве  погибла  тысЯча  лакедемонЯн,   царь
Љлеомброт и окружавшие его храбрейшие спартанцы. ‘реди них, как
говорЯт,  был и красавец Љлеоним, сын ‘фодриЯ, который три раза
падал  под  ударами  врагов  около  царЯ  и  столько   же   раз
поднималсЯ, пока не был убит, сражаЯсь с фиванцами.

        ••I•.

     ќто  поражение  было неожиданным длЯ спартанцев и столь же
неожиданным был  успех  фиванцев,  подобного  которому  еще  не
бывало  в  войнах  греков  между  собой.  ’ем не менее доблесть
побежденных вызвала не  меньше  восхищениЯ  и  сочувствиЯ,  чем
доблесть  победителей.  Љсенофонт  говорит  72, что поведение и
разговоры выдающихсЯ людей замечательны даже  в  забавах  и  за
вином,  и  он  прав;  но не менее, а еще более следует обращать
внимание  на  то,  что  делают  или  говорЯт  выдающиесЯ  люди,
стремЯсь  и в несчастье сохранить свое достоинство. ‚ это времЯ
в ‘парте как раз справлЯлсЯ  праздник  ѓимнопедий  при  большом
стечении  в город иноземцев, и в театре состЯзались хоры, когда
прибыли вестники из ‹евктр с рассказом о поражении. ќфоры, хотЯ
им и было Ясно с  самого  начала,  что  эта  неудача  подкосила
благополучие  ‘парты  и  что власть ее в ѓреции погибла, тем не
менее не позволили ни  удалить  из  театра  хоры,  ни  изменить
чего-либо  в  порЯдке праздника; они лишь сообщили имена убитых
их родственникам, разослав гонцов по домам, сами же  продолжали
руководить  зрелищами  и  состЯзанием хоров. Ќа следующее утро,
когда всем уже стали известны имена погибших и уцелевших, отцы,
родственники и близкие убитыми сошлись на площади и с  сиЯющими
лицами, преисполненные гордостью и радостью приветствовали друг
друга. ђодственники же уцелевших, напротив, оставались вместе с
женами дома, как бы находЯсь в трауре; и если кто-нибудь из них
вынужден  был  выйти из дому, то по его внешнему виду, голосу и
взглЯду видно было, как велики его уныние и подавленность.  ќто
было   особенно   заметно  на  женщинах:  те,  которые  ожидали
встретить своего сына живым после  битвы,  ходили  в  печальном
молчании,  те  же,  о  смерти  сыновей  которых было объЯвлено,
тотчас поЯвились в храмах и  навещали  друг  друга  с  веселым,
гордым видом.

        •••.

       Ћднако, когда союзники отпали от ‘парты и все ждали, что
ќпаминонд, гордый  своей  победой,  вторгнетсЯ  в  Џелопоннес,.
многие   спартанцы   вновь  вспомнили  предсказание  о  хромоте
ЂгесилаЯ. Ћни впали в величайшее уныние  и  прониклись  страхом
перед  божеством,  полагаЯ,  что  несчастьЯ обрушились на город
из-за  того,  что  они  удалили  от  царствованиЯ  человека  со
здоровыми  ногами, избрав царем хромого и увечного, и тем самым
нарушили   приказание   божества,    которое    больше    всего
предостерегало  их  именно  против  этого.  € все же, благодарЯ
славе ЂгесилаЯ, его доблести и другим заслугам, они  продолжали
пользоватьсЯ  его  услугами  не  только  в  военных  делах -- в
качестве царЯ и полководца, но и в гражданских трудностЯх --  в
качестве  целителЯ  и  посредника. „ело в том, что спартанцы не
решались, как полагалось по закону,  лишить  гражданской  чести
тех  граждан, которые проЯвили трусость в сражении (в ‘парте их
называли "убоЯвшимисЯ"), ибо таких было очень много,  и  в  том
числе  виднейшие люди, так что можно было предполагать, что они
подымут восстание.  ’акие  "убоЯвшиесЯ"  по  закону  не  только
лишаютсЯ  права  занимать  какую-либо  должность,  но считаетсЯ
позорным вступать с кем бы то ни  было  из  них  в  родство  по
браку.  Љаждый, кто встречает их, может их ударить. Ћни обЯзаны
ходить  жалкими,  неопрЯтными,  в  старом,  потертом  плаще   с
разноцветными  заплатами и брить только полбороды. ‚от почему и
было опасно оставлЯть в городе много таких граждан, и то  времЯ
как  он нуждалсЯ в немалом числе воинов. ‚ этих обстоЯтельствах
спартанцы" избрали  ЂгесилаЯ  законодателем.  Ќе  прибавив,  не
вычеркнув  и  не изменив ничего в законах, он пришел в Ќародное
собрание и сказал: "‘егоднЯ нужно позволить спать законам, но с
завтрашнего  днЯ и впредь законы эти должны иметь полную силу".
ќтим он не только сохранил государству законы, но и гражданскую
честь -- всем тем людЯм.
     ‡атем,  желаЯ  вывести  молодежь  из  состоЯниЯ  уныниЯ  и
печали, он вторгсЯ в Ђркадию. ‡десь он остерегалсЯ  вступить  в
решительное  сражение с противником, но захватил один небольшой
городок близ Њантинеи и  опустошил  полЯ.  ЃлагодарЯ  этому  он
внушил  своим  согражданам  новые,  лучшие  надежды на будущее,
показав, что отчаиватьсЯ рано.

        •••I.

     ‚скоре после этого ќпаминонд вместе с союзниками вторгсЯ в
‹аконию 73, имеЯ не менее сорока тысЯч гоплитов, за которыми  с
целью  грабежа  следовало  множество.  легковооруженных  или же
вовсе не вооруженных,  так  что  общаЯ  численность  вторгшихсЯ
достигала  семидесЯти  тысЯч.  Љ  атому времени дорЯне занимали
‹акедемон уже в продолжение не менее шестисот лет,  и  за  весь
этот период еще ни один враг не отважилсЯ вступить в их страну:
беотийцы были первыми врагами,  которых  спартанцы  увидели  на
своей земле и которые теперь опустошали ее -- ни разу дотоле не
тронутую  и  не  разграбленную  --   огнем   и   мечом,   дойдЯ
беспрепЯтственно  до  самой  реки  74 и города. „ело в том, что
Ђгесилай не разрешил спартанцам сразитьсЯ с таким, как  говорит
’еопомп, "валом и потоком войны", но занЯл центр города и самые
важные пункты, терпеливо сносЯ  угрозы  и  похвальбы  фиванцев,
которые выкликали его имЯ, призываЯ его как подстрекателЯ войны
и виновника всех несчастий сразитьсЯ  за  свою  страну.  Ќо  не
менее  заботил  ЂгесилаЯ  царивший  в городе переполох, вопли и
беспорЯдочные метаниЯ пожилых  людей,  негодовавших  по  поводу
случившегосЯ,  и женщин, которые не могли оставатьсЯ спокойными
и совершенно обезумели от крика неприЯтелей и вида их  костров.
’Яжелым ударом длЯ его славы было и то, что, принЯв город самым
сильным и могущественным в ѓреции, он теперь  видел,  как  сила
этого   города   пошатнулась   и  неуместной  стала  горделиваЯ
похвальба, которую он сам часто повторЯл, -- что, мол,  еще  ни
одна  лакедемонскаЯ  женщина  не видела дыма вражеского лагерЯ.
ѓоворЯт, что и Ђнталкид в споре с одним афинЯнином о храбрости,
когда  тот  сказал:  "Ђ мы вас часто отгонЯли от Љефиса" 75, --
ответил: "Ќо мы вас никогда не отгонЯли от ќврота". Џодобным же
образом  один  ничем  не  замечательный  спартанец  в  ответ на
замечание  аргивЯнина:  "Њного   вас   лежит   погребенными   в
Ђрголиде", возразил: "Ќо ни один из вас -- в ‹аконии".

        •••II.

     ‘ообщают, что Ђнталкид, который был тогда эфором, в страхе
тайно  переправил  своих  детей  на  Љиверу. Ђгесилай же, когда
заметил, что враги намереваютсЯ перейти ќврот и силой ворватьсЯ
в город, оставил все  другие  позиции  и  выстроил  лакедемонЯн
перед  центральными, возвышенными частЯми города. Љак раз в это
времЯ ќврот из-за обилиЯ снегов на горах выступил из берегов  и
разлилсЯ  шире  обыкновенного,  но  переправу  вброд не столько
затруднЯла  быстрота  течениЯ,  сколько  ледЯной  холод   воды.
Ђгесилаю  указали на ќпаминонда, который выступил перед строем;
как  говорЯт,  он  долго  смотрел  на  фиванского   полководца,
провожаЯ  его  глазами,  однако сказал лишь: "Љакой беспокойный
человек! " Љак ни старалсЯ  ќпаминонд  из  честолюбиЯ  завЯзать
сражение в самом городе и поставить трофей, он не смог выманить
ЂгесилаЯ  или  вызвать  его  на  бой, а потому снЯлсЯ с лагерЯ,
отошел от города и стал опустошать страну.
     ‚ ‹акедемоне, между тем, около двухсот граждан,  из  числа
недостойных и испорченных, которые уже давно составили заговор,
захватили €ссорий, сильно укрепленный и неприступный пункт, где
находилось   свЯтилище  Ђртемиды.  ‹акедемонЯне  хотели  тотчас
кинутьсЯ  на  них,  но  Ђгесилай,  опасаЯсь  мЯтежа,   приказал
остальным  соблюдать  спокойствие,  сам  же,  одетый  в плащ, в
сопровождении лишь  одного  раба  приблизилсЯ  к  заговорщикам,
говорЯ, что они не понЯли его приказаниЯ: он посылал их не сюда
и  не всех вместе, а одних -- туда (он указал на другое место),
других  --  в  иные  кварталы  города.  ’е  же,  услышав   его,
обрадовались,   считаЯ,   что   их   замысел   не  раскрыт,  и,
разделившись, разошлись  по  тем  местам,  которые  он  указал.
Ђгесилай  немедленно  послал  за другими воинами и занЯл с ними
€ссорий;  ночью  же  он  приказал  арестовать  и  убить   около
пЯтнадцати  человек  из  числа заговорщиков. ‚скоре был раскрыт
другой, еще  более  значительный  заговор  спартанцев,  которые
собирались  тайно  в  одном доме, подготовлЯЯ переворот. Ќо при
величайшем беспорЯдке было одинаково опасно как привлечь  их  к
суду,  так  и  оставить заговор без вниманиЯ. Џоэтому Ђгесилай,
посовещавшись с эфорами,  приказал  убить  их  без  суда,  хотЯ
прежде  ни  один  спартанец  не  подвергалсЯ смертной казни без
судебного разбирательства. €з периэков и илотов,  которые  были
включены  в состав войска, многие перебежали из города к врагу.
’ак как это вызывало упадок духа в войске,  Ђгесилай  предписал
своим  служителЯм обходить каждое утро постели воинов в лагере,
забирать оружие перебежчиков и  прЯтать  его;  благодарЯ  этому
число перебежчиков оставалось неизвестным.
     Ћдни  писатели  говорЯт,  что фиванцы отступили из ‹аконии
из-за начавшихсЯ холодов, а также оттого, что аркадЯне стали  в
беспорЯдке  уходить  и  разбегатьсЯ,  другие  --  что они и так
провели там целых три месЯца и успели опустошить большую  часть
страны.   ’еопомп   же   сообщает  иное:  беотархи  уже  решили
отступить, когда к ним прибыл спартанец ”рикс, доставив  им  от
ЂгесилаЯ  в  качестве платы за отступление десЯть талантов, так
что, выполнЯЯ то, что было задумано прежде, они еще получили от
врагов деньги на дорогу. Ќо Я не понимаю,  как  мог  один  лишь
’еопомп  знать  об  этом, в то времЯ как остальным это осталось
неизвестным.

        •••III.

     Ќо все утверждают единогласно, что спасением своим  ‘парта
была  тогда  обЯзана Ђгесилаю, который на этот раз отрешилсЯ от
присущих ему по природе качеств --  честолюбиЯ  и  упрЯмства  и
действовал  с  большой  осторожностью. ’ем не менее после этого
падениЯ он не смог  поднЯть  мощь  и  славу  своего  города  на
прежнюю  высоту,  Љак  случаетсЯ  со  здоровым телом, - которое
приучено к постоЯнному и строжайшему режиму, так случилось и  с
государством:  чтобы  погубить  все его благополучие, оказалось
достаточным одной лишь ошибки,  одного  лишь  колебаниЯ  весов.
€наче  и  быть  не  могло,  ибо  с государственным устройством,
наилучшим  образом  приспособленным  длЯ  мира,  единомыслиЯ  и
добродетели,   пытались   соединить   насильственную  власть  и
господство над другими --  то,  что  ‹икург  считал  совершенно
ненужным  длЯ  счастьЯ  и  процветаниЯ города 76. ќто и привело
‘парту к упадку.
     Ђгесилай отказалсЯ впредь от командованиЯ в походах  из-за
своего  преклонного  возраста.  ‘ын же его, Ђрхидам, с войском,
пришедшим ему на помощь  от  тиранна  из  ‘ицилии  77,  победил
аркадЯн и так называемой "Ѓесслезной битве" 78 (в ней из воинов
Ђрхидама  не  был убит ни один, а врагов пало очень много). ќта
битва была самым лучшим доказательством  того,  как  обессилела
‘парта.  Џрежде  победа  над  врагами  считалась  таким обычным
делом, что в честь ее не приносили никаких жертв, кроме петуха;
возвратившиесЯ из сражениЯ не испытывали особенной гордости,  и
весть  о  победе  даже  никого особенно не радовала. ’ак, после
битвы при Њантинее, которую описывает ”укидид 79, первому,  кто
прибыл  с  известием  о победе, спартанские власти не послали в
качестве награды за радостную весть ничего иного,  кроме  куска
мЯса  от  общей  трапезы.  ‚  этот  же  раз,  когда  получилось
сообщение о битве, а затем прибыл Ђрхидам,  никто  уже  не  мог
удержатьсЯ  от выражениЯ своих чувств; первым встретил его отец
в слезах радости вместе со всеми властЯми; множество стариков и
женщин спустились к реке, воздымаЯ  к  небу  руки  и  благодарЯ
богов,  словно  лишь в тот день ‘парта смыла свой позор и вновь
обрела право смотреть на лучезарное  солнце.  ѓоворЯт,  что  до
этой  битвы  мужьЯ  не решались прЯмо взглЯнуть на жен, стыдЯсь
своего поражениЯ.

        •••V.

     Љогда Њессена была вновь основана ќпаминондом 80 и прежние
ее граждане стали стекатьсЯ туда со всех  сторон,  лакедемонЯне
не  были в состоЯнии помешать атому и не отважились выступить с
оружием, но негодовали и гневались на ЂгесилаЯ за то, что в его
царствование  они  лишились  страны,  не  уступавшей ‹аконии по
размерам и превосходЯщей  плодородием  другие  области  ѓреции,
страны,  которой  они  столько  времени  владели 81. ‚от почему
Ђгесилай и не принЯл предложенного фиванцами мира.  Ћднако,  не
желаЯ на словах уступить эту страну тем, кто на деле уже держал
ее и своих руках, и упорствуЯ в этом, он не только  не  получил
обратно  этой  области,  но  чуть было не потерЯл самое ‘парту,
обманутый военной хитростью неприЯтелЯ. „ело в том, что,  когда
мантинейцы  вновь  отложились  от  ”ив  и  призвали  на  помощь
лакедемонЯн 82, ќпаминонд, узнав, что Ђгесилай вышел с  войском
и приближаетсЯ к нему, ночью незаметно длЯ мантинейцев снЯлсЯ с
лагерЯ и повел  армию  из  ’егеи  прЯмо  на  ‹акедемон.  ЋбойдЯ
ЂгесилаЯ,  он  едва  не  захватил  внезапным  нападением город,
лишенный всЯкой защиты.  Ћднако  Ђгесилаю  донес  об  этом,  по
словам  Љаллисфена,  теспиец  ќвтин,  по  Љсенофонту  же  83 --
какой-то критЯнин. Ђгесилай немедленно послал в ‘парту  конного
гонца,  а  через  короткое  времЯ  ЯвилсЯ  и сам. Ќемного позже
фиванцы перешли ќврот и совершили нападение на город.  Ђгесилай
отбивалсЯ  не  по  возрасту  решительно  и ожесточенно, так как
видел, что спасение теперь уже не в осмотрительной обороне,  но
в безоглЯдной отваге. ’акой отваге он никогда раньше не доверЯл
и не давал  ей  воли,  но  теперь  лишь  благодарЯ  ей  отразил
опасность,  вырвал  город  из рук ќпаминонда, поставил трофей и
показал детЯм и  женщинам,  что  лакедемонЯне  самым  достойным
образом платЯт отечеству за то воспитание, которое оно им дало.
Ћсобенно  отличалсЯ  в  атом  сражении   Ђрхидам,   который   с
необычайным  мужеством  и  ловкостью быстро перебегал по тесным
уличкам в наиболее опасные места и вместе  с  небольшой  кучкой
окружавших  его  воинов  повсюду  оказывал врагу сопротивление.
‚еликолепное  и   достойное   удивлениЯ   зрелище   не   только
согражданам,  но и противникам доставил также €сад, сын ”ебида.
Џрекрасно сложенный, высокий и стройный, он был в том возрасте,
когда  люди, переходЯ от отрочества к возмужалости, находЯтсЯ в
расцвете сил. Ћн выскочил из своего дома совершенно  нагой,  не
прикрыв  ни  доспехами, ни одеждой свое тело, натертое маслом,.
держа в одной руке копье, в  другой  меч,  и  бросилсЯ  в  гущу
врагов,  повергаЯ  наземь  и  поражаЯ  всех,  кто  выступал ему
навстречу. Ћн даже не был ранен, потому ли, что  в  награду  за
храбрость  его  охранЯло  божество,  или  потому, что показалсЯ
врагам существом сверхъестественным. ѓоворЯт, что эфоры сначала
наградили  его  венком, а затем наказали штрафом в тысЯчу драхм
за то, что он отважилсЯ выйти навстречу опасности без доспехов.

        •••V. 

     Ќесколько  дней  спустЯ  произошла  битва  при Њантинее; и
ќпаминонд уже опрокинул первые рЯды противника, теснЯ врагов  и
быстро  преследуЯ  их,  когда,  как  рассказывает „иоскорид 84,
против него выступил лаконЯнин Ђнтикрат и пронзил  его  копьем.
Ћднако  лакедемонЯне  еще  и теперь называют потомков Ђнтикрата
Њахеронами [Њасhair((nes], и это доказывает, что ќпаминонд  был
поражен  махерой  [machaira]  --  коротким мечом. €спытываЯ при
жизни  ќпаминонда  вечный  страх  перед  ним,   спартанцы   так
восхищались  подвигом  Ђнтикрата,  что  не  только даровали ему
постановлением Ќародного собраниЯ особые почести и награды,  но
и  всему его роду предоставили освобождение от налогов, которым
и в наше времЯ  еще  пользуетсЯ  Љалликрат,  один  из  потомков
Ђнтикрата. Џосле этой битвы и смерти ќпаминонда греки заключили
между собой мир. Ђгесилай хотел исключить из  мирного  договора
мессенцев,   не   признаваЯ  в  них  граждан  самостоЯтельного.
государства. ’ак как все остальные греки  стоЯли  за  включение
мессенцев  в  число  участников  договора  и за принЯтие от них
клЯтвы, лакедемонЯне  отказались  участвовать  в  мире  и  одни
продолжали  войну,  надеЯсь  вернуть себе Њессению. €з-за этого
ЂгесилаЯ считали человеком жестоким и упрЯмым,  вечно  жаждущим
войны:  ведь он всеми способами подкапывалсЯ под всеобщий мир и
препЯтствовал ему,  а  с  другой  стороны,  испытываЯ  нужду  в
деньгах,  должен  был отЯгощать своих друзей в ‘парте займами и
поборами вместо того, чтобы в  таких  тЯжелых  обстоЯтельствах,
упустив  из  своих рук столько городов и такую власть на суше и
на море, положить конец бедствиЯм и не домогатьсЯ  столь  алчно
мессенских владений и доходов.

        •••VI.

     …ще худшую славу стЯжал он, когда  поступил  на  службу  к
’аху,  правителю …гипта 85. Ќикто не одобрЯл того, что человек,
считавшийсЯ первым во всей ѓреции, чьЯ  слава  распространилась
по  всему миру, теперь предоставил себЯ в распорЯжение варвару,
отпавшему от своего царЯ, продал за деньги свое  имЯ  и  славу,
превратившись  в  предводителЯ  наемного войска. „аже если бы в
возрасте свыше восьмидесЯти лет, с телом,  испещренным  рубцами
от  ран,  он  вновь  принЯл  на  себЯ,  как  прежде,  славное и
прекрасное предводительство в борьбе за свободу греков, то и  в
этом  случае  нельзЯ  было  бы  не  упрекнуть  его  за излишнее
честолюбие. ‚едь  и  длЯ  славного  дела  есть  соответствующий
возраст  и  подходЯщее времЯ, да и вообще славное отличаетсЯ от
позорного более всего надлежащей мерой. Ќо Ђгесилай  совершенно
не  заботилсЯ  об  этом и ничто не считал недостойным, если это
было на пользу государству; напротив, ему казалось  недостойным
жить  в  городе  без дела и спокойно ожидать смерти. Џоэтому он
набрал  наемников  на  средства,  посланные   ’ахом,   снарЯдил
несколько  судов и отплыл, взЯв с собой, как и прежде, тридцать
спартанцев в качестве советников.
     Љогда Ђгесилай прибыл в …гипет 86, к его судну отправились
виднейшие    полководцы     и     сановники     царЯ,     чтобы
засвидетельствовать  свое почтение. € остальные египтЯне, много
наслышанные  об  Ђгесилае,  ожидали  его  с  нетерпением;   все
сбежались,  чтобы  посмотреть на него. Љогда же вместо блеска и
пышного окружениЯ они увидели лежащего на траве у морЯ  старого
человека  маленького  роста  и  простой  наружности,  одетого в
дешевый грубый плащ, они принЯлись  шутить  и  насмехатьсЯ  над
ним.  Ќекоторые  даже  говорили:  "‘овсем  как  в  басне:  гора
мучилась в родах, а разрешилась мышью". …ще более удивились они
его странным вкусам, когда из принесенных и  приведенных  даров
гостеприимства  он принЯл только пшеничную муку, телЯт и гусей,
отказавшись от изысканных лакомств, печений и благовоний,  и  в
ответ  на  настойчивые  просьбы  принЯть  и  эти дары предложил
раздать их илотам. Ћднако, как говорит ’еофраст, ему понравилсЯ
египетский тростник, из которого плетут простые, изЯщные венки,
и при отплытии он попросил и  получил  от  царЯ  немного  этого
тростника.

        •••VII.

     Џо  прибытии  он  соединилсЯ  с  ’ахом,  который был занЯт
приготовлениЯми к походу 87. Ћднако Ђгесилай  был  назначен  не
главнокомандующим,  как  он  рассчитывал,  а лишь предводителем
наемников; флотом командовал афинЯнин •абрий 88, а всем войском
-- сам ’ах. ќто было первым, что огорчило ЂгесилаЯ,  но,  кроме
того,  и  во  всем  прочем он вынужден был с досадой переносить
хвастовство  и  тщеславие  египтЯнина.  Ћн  сопровождал  его  в
морском  походе  в  ”иникию,  беспрекословно  ему подчинЯЯсь --
вопреки   своему   достоинству   и   нраву,   пока,    наконец,
обстоЯтельства не сложились более благоприЯтно. „ело в том, что
Ќектанебид, двоюродный брат ’аха, начальствовавший над одной из
частей  его  войска, отпал от него, был провозглашен египтЯнами
царем и отправил людей к Ђгесилаю с просьбой о помощи. 0 том же
просил он и •абриЯ, обещаЯ обоим  большие  подарки.  Љогда  ’