азы  только
подтвердили их подозрениЯ. ЊенЯ перевезли в психиатрическую лечебницу, где Я
нахожусь и теперь. ‚се мое существо, Я согласна, еще глубоко потрЯсено. Ќо Я
не хочу оставатьсЯ здесь. џ  жажду  вернутьсЯ  к  радостЯм  жизни,  ко  всем
бесчисленным утехам, которые доступны живому человеку. ‘лишком долго Я  была
лишена их.
     Љроме того,- сказать ли?- у менЯ есть одно дело, которое мне необходимо
совершить как можно скорее. џ не должна сомневатьсЯ, что Я это -  Я.  €  все
же, когда Я начинаю думать о той, заточенной в моем зеркале,  менЯ  начинает
охватывать странное колебание: а что, если подлиннаЯ Я-там? ’огда Я сама, Я,
думающаЯ это, Я, котораЯ пишу это, Я-тень, Я-призрак,  Я-отражение.  ‚  менЯ
лишь перелились  воспоминаниЯ,  мысли  и  чувства  той,  другой  менЯ,  той,
настоЯщей. Ђ в действительности Я  брошена  в  глубине  зеркала  в  небытие,
томлюсь, изнемогаЯ, умираю. џ знаю, Я почти  знаю,  что  это  неправда.  Ќо,
чтобы рассеЯть последние облачка  сомнений,  Я  должна  вновь,  еще  раз,  в
последний раз, увидеть то зеркало. Њне надо посмотреть в него еще раз, чтобы
убедитьсЯ, что там - самозванка, мой  враг,  игравший  мою  роль  в  течение
нескольких месЯцев. џ увижу это, и все смЯтение моей души минет,  и  Я  буду
вновь беспечной, Ясной, счастливой. ѓде это зеркало,  где  Я  его  найду?  џ
должна, Я должна еще раз заглЯнуть в его глубь!..

         * ‚ подземной тюрьме * 
        ЏЋ €’Ђ‹њџЌ‘ЉЋ‰ ђ“ЉЋЏ€‘€ ЌЂ—Ђ‹Ђ XVI ‚…ЉЂ

        I

     ‘ултан Њагомет II ‡авоеватель, покоритель  двух  империй,  четырнадцати
королевств и двухсот городов, поклЯлсЯ, что будет кормить своего конЯ  овсом
на алтаре свЯтого Џетра в ђиме. ‚еликий визирь султана, Ђхмет-паша, переплыв
с сильным войском через пролив, обложил город Ћтранто с суши и с морЯ и взЯл
его приступом 26 июнЯ, в год от воплощениЯ ‘лова 1480. Џобедители  не  знали
удержу своим неистовства  м:  пилой  перепилили  начальника  войск,  мессера
”ранческо  ‹арго,  множество  жителей  из  числа  способных  носить   оружие
перебили, архиепископа, свЯщенников и монахов подвергали всЯческим унижениЯм
в храмах, а благородных дам и девушек лишали насилием чести.
     „очь ”ранческо ‹арго, красавицу „жулию, пожелал взЯть в свой гарем  сам
великий визирь. Ќо  не  согласилась  гордаЯ  неаполитанка  стать  наложницей
нехристЯ.  Ћна  встретила  турка,   при   первом   его   посещении,   такими
оскорблениЯми, что он распалилсЯ против  нее  страшным  гневом.  ђазумеетсЯ,
Ђхмет-паша мог бы силой одолеть сопротивление слабой девушки,  но  предпочел
отомстить ей более жестоко и  приказал  бросить  ее  в  городскую  подземную
тюрьму. ‚ тюрьму эту неаполитанские  правители  бросали  только  отъЯвленных
убийц и самых черных злодеев, которым хотели найти наказание злее смерти.
     „жулию, свЯзанную по рукам  и  ногам  толстыми  веревками,  принесли  к
тюрьме в закрытых носилках, так как даже турки  не  могли  не  оказывать  ей
некоторого почета, подобавшего по  ее  рождению  и  положению.  Џо  узкой  и
грЯзной лестнице ее стащили в глубину тюрьмы и приковали  железной  цепью  к
стене. Ќа „жулии осталось  роскошное  платье  из  лионского  шелка,  но  все
драгоценности, бывшие на ней, сорвали: золотые кольца и браслеты,  жемчужную
диадему и алмазные серьги. Љто-то снЯл с нее и сафьЯнные восточные  башмаки,
так что „жулиЯ оказалась босой.

        II

     ’юрьма была выкопана в земле, под главной башней городской  стены.  „ва
небольших окна, забранных толстой железной решеткой и приходившихсЯ у самого
потолка, лишь крайнею своею частью подымались над  поверхностью  земли.  Ћни
пропускали лишь столько света, чтобы в тюрьме не стоЯл вечный мрак  и  чтобы
привыкшие к темноте глаза заключенных могли различать друг друга. ‚ каменные
стены были вделаны крепкие крюки с цепЯми и  железными  поЯсами.  ќти  поЯса
надевались на узников и запирались наглухо замком.
     ‚ тюрьме было шестеро заключенных. ’урки  никого  из  них  не  захотели
освободить, так как всегда  любили  соблюдать  обычаи  той  страны,  которую
завоевали.  „жулию  при  ковали  между  старухой  ‚аноццой,  осужденной   за
колдовство и сношениЯ с диаволом, и бледным юношей Њарко, брошенным сюда уже
во времЯ осады, за участие в заговоре против правителЯ города.
     „жулиЯ первые часы заключениЯ лежала как  мертваЯ  Ћна  была  потрЯсена
всем происшедшим с ней и задыхалась в душном и смрадном воздухе тюрьмы.  Ћна
ждала с ми нуты на минуту, что жизнь покинет ее.
     Ќо узники, которые еще ничего  не  знали  о  взЯтии  города,  наперерыв
обсуждали все, что пришлось им увидеть ‘начала они долго спорили,  почему  в
их  Яме  поЯвились  турки.  Џотом  стали  говорить  о  „жулии,  разбираЯ  ее
внешность: лицо, одежду и делаЯ предположениЯ, кто она и что  привело  ее  в
этот ад.
     - ЉрасиваЯ девка,- сказал ‹оренцо,  старый  разбойник,  прикованный  на
противоположном от „жулии конце тюрьмы,- жаль, Я далеко! Ќе плошай, Њарко!
     - ќто - знатнаЯ птица, не нам чета!- сказала старуха ‚аноцца.- Љакое на
ней платье-то! Џо золотому отдашь за локоть такой материи.
     - ѓолову бы Я ей размозжил, будь  поближе,-  сказал  Љозимо  из  своего
темного угла,- она из тех, кто одеваетсЯ в шелк, когда мы голодаем!
     ЊариЯ-болЯщаЯ, котораЯ давно была почти  одним  скелетом  и  у  которой
прежний тюремщик каждый  день  спрашивал,  скоро  ли  она  помрет,  пожалела
„жулию:
     - Ћх, трудно ей придетсЯ, с пуховых  подушек  да  на  голую  землю,  от
кнЯжеских Яств да на хлеб, на воду!
     Ђ пророк ”илиппе, беглый монах, сидевший в тюрьме более двадцати лет  и
весь обросший волосами, угрожал страшным голосом:
     - Џриблизилось, приблизилось времЯ! ‘е предан мир неверным,  да  попрут
веселившихсЯ и гордых, чтобы после возвеселились малые и убогие! ђадуйтесь!
     ’олько один Њарко молчал. ‚прочем, как заключенного недавно, узники еще
не считали его вполне своим.

        III

     Џонемногу „жулиЯ  пришла  в  себЯ.  Ќо  она  не  открывала  глаз  и  не
двигалась. Ћна слушала речи о себе  и  едва  понимала  слова.  Џотом  совсем
стемнело, и узники один за другим заснули. ‘о всех сторон послышалсЯ громкий
храп. ’олько тогда „жулиЯ решилась плакать и рыдала до первого света.
     “тром рано в тюрьму спустились новые тюремщики.  ’о  были  двое  турок:
главный - постарше, и помощник его - помоложе. Ћни принЯлись, как то делали,
прежде  их  предшественники,  убирать  тюрьму.  Џомощник   лопатой   сгребал
нечистоты, скопившиесЯ за день, а главный раскладывал перед  узниками  куски
заплесневелого хлеба и наливал воды в глинЯные кружки.
     “зники сначала  не  решались  промолвить  ни  слова,  потом  отважились
расспрашивать, что случилось и почему их не выпустЯт на волю, если правители
в городе сменились. Ќо турки не понимали по-итальЯнски.
     ЏодойдЯ  к  „жулии,  главный  тюремщик  соблазнилсЯ   ее   красотой   и
молодостью. Ћтложив в сторону мешок с хлебом, он  стал  что-то  говорить  ей
приветливо и хотел обнЯть ее. Ќо „жулиЯ, забыв о своем положении, не вынесла
такого оскорблениЯ и ударила его по лицу.
     ’огда турок пришел в Ярость, схватил бывший с ним бич  и  стал  жестоко
хлестать ее. Џотом  тут  же,  под  хохот  и  веселые  вскрики  всей  тюрьмы,
изнасиловал ее.
     ’ак  девственность  красавицы  „жулии   ‹арго,   отказавшей   в   своей
благосклонности великому визирю султана,- досталась простому турку,  который
никогда и в глаза не мог увидеть женщин из гарема паши.

        IV

     Џотекли дни тюремной жизни.
     „жулиЯ мало-помалу привыкла к страшной обстановке, к смрадному воздуху,
к твердому хлебу, к ржавой воде. Џривыкла переносить такое, о чем раньше  не
могла бы по мыслить без крайнего стыда. Ћна безмолвно  принимала  ежедневные
ласки тюремщика, а порой и его побои. Ћна решалась, как все  другие  узники,
совершать на виду у всех, что между людьми принЯто скрывать.
     “зники были прикованы на таком расстоЯнии,  что  лишь  с  трудом  могли
дотЯнутьсЯ друг до друга. „лина цепи позволЯла им сидеть, но встать на  ноги
они не могли. ЌесмотрЯ на то, узники придумали себе целый  рЯд  развлечений.
‹оренцо и Љозимо устроили кости и играли в них целые дни - на хлеб  и  воду;
случалось, что проигравший дней по пЯти оставалсЯ  голодным.  ‚  игре  часто
принимала участие и ‚аноцца. Љозимо забавлЯлсЯ еще  тем,  что  бросал  в  со
товарищей землей и каменьЯми. ќтим он  всегда  приводил  в  Ярость  ”илиппе,
который тогда рычал, как бык, и так рвалсЯ на цепи,  что  стены  дрожали.  ‚
другие дни ”илиппе усердно тесал около себЯ в стене  ђаспЯтие.  Ѓывало,  что
между узниками подымалсЯ длинный разговор, переходивший в жестокую ругань. Ђ
иногда несколько суток никто не хотел вымолвить слова: все  лежали  в  своих
углах, в злобе и отчаЯньи
     „жулиЯ оставалась  одинокой  среди  заключенных.  Ћна  не  отвечала  на
вопросы и словно не  слышала  брани,  которой  ее  осыпали.  Ћна  никому  не
говорила, кто она, и это оставалось тайной длЯ всех обитателей  тюрьмы.  Ћна
проводила дни в молчаливых раздумиЯх, не плача, не жалуЯсь.
     ’олько со своей соседкой, старухой  ‚аноццой,  обменивалась  она  порой
несколькими словами. ‚аноцца, котораЯ была в  тюрьме  уже  много  лет,  дала
„жулии несколько дельных советов. “казала ей,  что  надо  времЯ  от  времени
садитьсЯ на корточки, чтобы ноги не затекали. Џоказала, как  сделать,  чтобы
железный поЯс не слишком тер тело. Џосоветовала  выплескивать  под  утро  из
кружки остатки воды, чтобы она не загнивала. „жулиЯ  не  могла  не  признать
пользы этих советов и из благодарности откликалась на голос ‚аноццы.
     Ћднажды „жулиЯ нечаЯнно толкнула свою кружку и пролила всю воду.  ‚одой
узники особенно дорожили, потому что стоЯло  лето  и  в  тюрьме  было  очень
жарко. „жулиЯ томилась от жажды, но не показывала виду.
     Њарко, прикованный рЯдом, подвинул ей свою кружку.
     - ’ы хочешь пить,- сказал он,-прошу тебЯ, возьми мою воду.
     „жулиЯ посмотрела на Њарко. …й показались прекрасными его черные  глаза
и бледные щеки.
     Ћна сказала:
     - Ѓлагодарю тебЯ.
     ђжаваЯ вода была в тот день очень вкусной.

        V

     ‘ этого днЯ „жулиЯ стала разговаривать с Њарко. ‘начала их разговор был
отрывочным. Џонемногу они стали говорить все больше и больше.  Ђ  еще  после
стали проводить в беседах целые дни.
     „жулиЯ рассказывала об убранстве и веселой жизни дворцов:  о  сводчатых
галереЯх и мозаичных полах, о мебели из драгоценного  дерева  и  люстрах  из
венецианского стекла, о садах с искусственными  водопадами  и  фонтанами,  о
платьЯх, шитых золотом и жемчугами, о  празднествах,  торжественных  обедах,
балах с танцами, маскарадах в садах, увешанных фонариками, с  иллюминациЯми,
и об увеселительных охотах в лесах; о театральных представлениЯх и  об  игре
на спинете, цитре, флейте и лютне; рассказывала о произведениЯх искусства, о
прЯжках, браслетах, диадемах - работы  лучших  ювелиров,  о  тонких  изЯщных
медалЯх, о статуЯх древних и новых ваЯтелей, о дивных картинах великих новых
художников, изображающих и событиЯ свЯщенной истории,  и  сцены  из  римских
басен о  богах,  и  картины  из  теперешней  жизни;  рассказывала  все,  что
приходилось ей читать в книгах ”илельфо,  Џонтано,  Џанорамито,  Ђльберти  и
других  современных  писателей;  повторЯла  новеллы  Џоджо  и  Ѓоккаччо  или
декламировала стихи Џетрарки.
     Њарко в ответ говорил о красивых раковинах, которые он собирал в  море,
о дивных пестрых рыбах, которые попадались в его  сети,  о  крабах,  ходЯщих
боком, и безобразных тритонах; вспоминал о ночных ловлЯх при свете  смолЯных
факелов, о гонках лодок, о  лазурных  гротах,  о  страшных  бурЯх  на  море;
описывал жизнь в ‘ицилии и Ђфрике, в странах,  где  живут  чернокожие  люди,
слоны и  верблюды;  передавал  рассказы  о  странствиЯх  морехода  ‘индбада,
принЯвшего однажды спину морского чудовища за остроа, побывавшего в странах,
где есть люди без головы, охотившегосЯ дальше ‹унных гор  за  птицей  ђохом;
мечтал о морских сиренах, что по  ночам  играют  на  златострунных  лирах  и
заманивают к себе молодых рыбаков, чтобы потопить их, о саламандрах, которые
-незримо таЯтсЯ в воздухе кругом нас и могут  быть  видимы  только  в  огне,
проходЯ  через  который  воспламенЯютсЯ,  о  древних  титанах,  лежащих  под
‚езувием и дышащих черным дымом, о жизни на солнце и на звездах, о говорЯщих
цветах и о девушках с крыльЯми, как у бабочек.
     ‹ишь об одном никогда не говорили „жулиЯ и Њарко: о своем настоЯщем и о
своем будущем, о том, как шли дни в их тюрьме и что их ожидало.
     „ругие  узники  сначала  насмехались,  слушаЯ  их  разговоры,  а  потом
перестали обращать на них внимание.

        VI

     “знав друг друга, „жулиЯ и Њарко стали опЯть  стыдитьсЯ.  €  они  вновь
начали таить то, что люди скрывают от чужих глаз.
     Ћднажды утром тюремщик  еще  раз  обратил  внимание  на  „жулию,  хотЯ,
истощеннаЯ голодом, отсутствием воздуха и болезнью, она уже вовсе  не  могла
считатьсЯ особенно красивой. ’урок сел около  нее  и,  смеЯсь,  хотел  опЯть
обнЯть ее, как делал это в первые дни ее заключениЯ. Ќо Њарко сзади  схватил
его за плечи, опрокинул наземь и едва не разбил ему голову своей цепью.
     Џодоспевший помощник легко, конечно, справилсЯ с  юношей,  обессилевшим
от долгого заключениЯ. Ћба турка повалили Њарко и стали его хлестать нещадно
бичом. Ћни били его поочередно, пока окончательно не опустились у  них  руки
от усталости. Ќаконец,  произносЯ  угрозы  и  ругательства,  они  удалились,
оставив Њарко в луже крови.
     ‚сЯ  тюрьма  безмолвствовала.  Ќикто  не  знал,   какие   слова   можно
произнести.

     „жулиЯ, сколько позволЯла ей цепь, приблизилась к Њарко, омыла ему раны
и намочила водой голову.
     Њарко открыл глаза и сказал:
     - џ в раю.
     „жулиЯ поцеловала его в плечо, потому что не могла  дотЯнутьсЯ  до  его
губ, и сказала ему:
     - џ люблю тебЯ, Њарко. ’ы - светлый.
     ‚се думали, что турок на другой день убьет Њарко. Ќо  почему-то  наутро
пришли убирать тюрьму два новых  тюремщика:  оба  угрюмых  и  не  обращавших
никакого вниманиЯ на узников. ЏобоЯлись ли старые мести или их сменили,  это
осталось в тюрьме тайной.

        VII

     Њарко прохворал несколько недель, и „жулиЯ ухаживала за ним, как могла.
Ђ когда Њарко оправилсЯ, захворала „жулиЯ.
     ђаз, вечером, она начала громко стонать, потому что не могла преодолеть
боли. ‘таруха ‚аноцца понЯла, в чем дело, и велела ей подвинутьсЯ ближе.
     Љ утру у „жулии родилсЯ мертвый ребенок.
     - †аль, что мертвый,- сказал ‹оренцо,- славный был бы головорез!  ђедко
кому выпадает такаЯ удача: в тюрьме родитьсЯ.
     Љозимо обругал ‚аноццу, зачем она помогала „жулии.
     - Ќебось она женщина,- сказала в ответ ЊариЯ-болЯщаЯ.
     “тром  пришли  тюремщики-турки,  сгребли  маленький  некрещеный  трупик
вместе с нечистотами и унесли куда-то.

        VIII

   Ќесколько дней спустЯ „жулиЯ сказала Њарко, ночью, когда все спали:
     - Њарко! ’ы должен  презирать  менЯ.  џ-погибшаЯ.  ’ы  -  первый,  кого
полюбила Я. € Я не могу отдать тебе чистоты своего тела. ЊенЯ,  против  моей
воли, загрЯзнили. џ недостойна тебЯ, хотЯ и не  согрешила  пред  тобой.  Ђх,
если бы Я встретила тебЯ в былые дни, и ты бы первый увидел  мою  грудь,  на
которую не смотрел ни один мужчина! ’огда не было  бы  ласк,  которых  Я  не
нашла бы в своем существе и которых не расточила бы тебе со  всей  щедростью
любви и страсти! Ќо теперь оставь менЯ, Њарко, и не позволЯй себе думать обо
мне, как о женщине. …сли мне невозможно  принести  тебе,  как  приданое,  ту
единственную истинную драгоценность, какой может  владеть  девушка:  честное
имЯ,- Я не хочу, чтобы ты стыдилсЯ своего выбора. џ буду любить тебЯ  вечно,
но ты не должен любить менЯ. Џока праведный гнев господень держит нас в этом
аду, позволь мне иногда смотреть тебе в лицо,  чтобы  Я  могла  преодолевать
искушение смертного греха - самоубийства. Љогда же заступничество  Џречистой
„евы Њарии возвратит нам свободу, вспоминай хотЯ изредка  о  той  душе,  длЯ
которой ты навсегда останешьсЯ сиЯнием. Ђ Я в келье монастырской  не  устану
воссылать молитвы и за тебЯ.
     Ќо Њарко отвечал ей:
     - „жулиЯ! ’ы - светлый ангел надо мной. џ никогда не видел,  ни  наЯву,
ни в грезах, ничего прекраснее, чем твой  образ.  ’ы  заставила  менЯ  вновь
поверить в милосердого бога и его благоуханный рай. …сли там, среди  высоких
лилий, такие, как ты,- стоит терпеть мучениЯ на этой  земле.  Њысль  о  тебе
ослеплЯет менЯ синим огнем, как молниЯ. Љогда руки  твои  касаютсЯ  менЯ,  Я
дрожу: это - уголь, горЯщий, но сладостный. ’вой  голос  -  как  свирель  на
росистом лугу  или  как  роптание  чуть  пенистой  волны  около  каменистого
побережьЯ. –еловать то место на земле, которого ты касалась, высший из  моих
помыслов. ’ы непорочна, ты безгрешна по  существу;  грех  ниже  тебЯ,  и  ты
всегда над ним, как хрустальное небо всегда над облаками.  ѓоспожа  моЯ,  не
лишай менЯ радуги взоров твоих!
     ’огда „жулиЯ стала на колени и сказала ему:
     - Њарко! возлюбленный мой! возьмешь ли ты менЯ как свою жену?
     ’огда Њарко стал на колени и сказал ей:
     - „евушка! Џред лицом господа бога, видЯщего все, беру  тебЯ  как  свою
жену, обручаюсь с тобой и сочетаюсь  союзом,  который  человек  нарушить  не
властен.
     ’ак сочетались они браком, ночью, когда все спали, стоЯ на коленЯх друг
перед другом.

        IX

     •ристианские государи не могли, конечно, терпеть спокойно, что неверные
утверждаютсЯ в стране, где постоЯнно пребывает  наместник  •риста.  Ђльфонс,
герцог Љалабрийский, сын тогдашнего королЯ Ќеаполитанского,  собрал  сильное
войско, чтобы изгнать турок из €талии и возвратить  Ќеаполю  город  Ћтранто.
Џапа ‘икст IV, перечеканив в монету свою посуду и  много  церковной  утвари,
снарЯдил на помощь Ђльфонсу пЯтнадцать галер. ’акже послали  вспомогательные
отрЯды арагонцы и венгры.
     Њужество и доблесть христиан сломили упорство неверных, которые к  тому
же пали духом, прослышав о смерти султана Њагомета,  который  покончил  свою
неистовую жизнь в мае месЯце, в год 1481. Њусульмане  бежали  из  €талии,  и
неаполитанцы занЯли вновь достославный город Ћтранто.
     ‘реди военачальников христианского войска  находилсЯ  брат  несчастного
”ернандо ‹арго Џиетро, и  он  поспешил  разыскать  свою  племЯнницу.  „жулию
вывели из подземной тюрьмы. Ћна не могла стоЯть на ослабших  ногах,  и  свет
солнца слепил ее невыносимо. ’е же, кто видел  ее  худобу  и  бледность,  не
могли удержатьсЯ от слез. ‹овкие служанки омыли  ее  в  ароматной  купальне,
расчесали ей волосы, облекли ее в легкие, нежные ткани.
     „жулиЯ была как безумнаЯ и едва могла отвечать на  вопросы.  Ќа  другой
день после освобождениЯ с ней сделалсЯ  приступ  болезни,  и  она  несколько
недель была близка к смерти. ‚ бреду представлЯлось ей, что она уже умерла и
осуждена на вечные мучениЯ в преисподней и что дьЯволы  всЯчески  терзают  и
позорЯт ее тело. Ћна не узнавала никого из родных, и  все  приближавшиесЯ  к
ней внушали ей ужас и отвращение.
     Љогда понемногу, благодарЯ искусству врачей  и  заботам  родственников,
она стала поправлЯтьсЯ,  все  прошлое,  весь  страшный  год,  проведенный  в
подземной тюрьме, стал ей казатьсЯ одним из видений  ее  горЯчечного  бреда.
Џри ней никто не решалсЯ говорить о месЯцах ее плена, и она  сама  старалась
не возвращатьсЯ к ним даже в мыслЯх.

        •

     ‚ыздоровев совершенно, „жулиЯ переехала в Ќеаполь и поселилась у одного
из своих дЯдей. Ќыне уже покойный, король ”ернандо,  в  памЯть  мученической
смерти ее отца при исполнении своего долга, пожаловал ей годовое  содержание
в 1000 дукатов. Љроме того, ей перешли, в полное обладание, замки и земли ее
отца. Љрасота „жулии расцвела с такой пышностью,  как  никогда  прежде.  ‚се
дивились ей на придворных празднествах, а так как она была невестой богатой,
то и не было недостатка в искателЯх ее руки из числа молодых людей  наиболее
достойных и благородных.
     Ћднажды  „жулиЯ  со  служанками  проходила  по  набережной,  там,   где
воздвигнуты новые замечательные зданиЯ ЌеаполЯ.  ‚незапно,  среди  небольшой
кучки рыбаков, стоЯвших у лодки, она признала Њарко. Ћн был одет как  морЯк,
в куртку с позументами и красный колпак.
     „жулии  вдруг  стало  печально  и  томительно,  словно  злой  волшебник
пригрозил ей своим  магическим  жезлом.  Ћна  хотела  сделать  вид,  что  не
заметила Њарко, но было Ясно, что он ее видел и узнал. ’огда „жулиЯ  послала
к Њарко одну из служанок, чтобы приказать ему прийти к ней сегоднЯ  вечером.
‚идно было, как Њарко усмехнулсЯ и кивнул головой в знак согласиЯ.
     ‚есь тот день „жулиЯ не знала покоЯ.  ‚ечером  пришел  Њарко,  молодой,
свежий, окрепший, смелый. „жулиЯ принЯла его в своей комнате. ‘ ней была  ее
подруга, монна ‹укрециЯ, и  две  близких  служанки.  Ќа  „жулии  было  шитое
золотом бархатное платье с прорезными рукавами, на шее жемчужное ожерелье  и
на лбу алмазнаЯ  фероньерка.  Ћна  сидела  в  высоком  кресле  флорентийской
работы.
     Њарко  поклонилсЯ  почтительно,  как  подобало  простому  рыбаку  перед
знатной синьорой.
     Ќекоторое времЯ „жулиЯ не знала, как говорить с ним; потом спросила:
     - ‘кажи мне, друг, чем ты занимаешьсЯ?
     Њарко поднЯл на нее черные глаза, опЯть усмехнулсЯ так же, как утром на
пристани, и ответил:
     - џ, синьора, рыбак, промышлЯю рыбой, а иногда вожу товары из Ћтранто в
Ќеаполь.
     - € ты доволен своим положением?- спросила „жулиЯ.
     - Њне большего не надо, чтобы  жить  и  любоватьсЯ  золотым  солнцем  и
голубыми волнами,отвечал Њарко, и голос его зазвенел так нежно, как  в  часы
их длинных разговоров в темнице.
     Ќо „жулиЯ уже овладела своим сердцем и сказала:
     - џ прикажу дать тебе на мой счет новую  барку,  чтобы  ты  мог  начать
собственную торговлю.
     Њарко наклонил голову.
     - Ѓлагодарю вас, синьора, Я не  хочу  вас  обидеть  отказом.  Џозвольте
только мне в памЯть о вас назвать эту барку вашим именем.
     Џосле этих слов Њарко опЯть вежливо поклонилсЯ  и  попросил  позволениЯ
удалитьсЯ. Љогда же он вышел, „жулиЯ сказала монне ‹укреции:
     - џ знаю, что этот человек участвовал в заговоре против моего отца.  Ќо
так как он, подобно мне, пережил взЯтие нашего города, то Я не могу  быть  к
нему строгой. џ действительно прикажу снарЯдить длЯ него барку, но  попрошу,
чтобы ему запретили поЯвлЯтьсЯ в Ќеаполе. Џусть ведет свои дела где-нибудь у
’арента.

         * ЊраморнаЯ головка * 
        ђЂ‘‘ЉЂ‡ ЃђЋ„џѓ€

     …го судили за кражу и приговорили на год в тюрьму. ЊенЯ поразило и  то,
как этот старик держал себЯ на суде,  и  самаЯ  обстановка  преступлениЯ.  џ
добилсЯ свиданиЯ  с  осужденным.  ‘начала  он  дичилсЯ  менЯ,  отмалчивалсЯ,
наконец, рассказал мне свою жизнь.
     - ‚ы правы,- начал он,- Я видал  лучшие  дни,  не  всегда  был  уличным
горемыкой, не всегда засыпал в ночлежных домах. џ получил образование,  Я  -
техник. “ менЯ в юности были кое-какие деньжонки, Я жил шумно:  каждый  день
на вечере, на балу, и все кончалось попойкой. ќто времЯ Я помню  хорошо,  до
мелочей помню. Ќо есть в моих воспоминаниЯх пробел, и, чтобы заполнить  его,
Я готов отдать весь остаток моих дрЯхлых  дней:  это-все,  что  относитсЯ  к
Ќине.
     …е звали Ќиной, милостивый государь, да, Ќиной, Я убежден в  этом.  Ћна
была замужем за мелким чиновником на железной дороге.  Ћни  бедствовали.  Ќо
как она умела в этой  жалкой  обстановке  быть  изЯщной  и  как-то  особенно
утонченной! Ћна сама стрЯпала, но ее  руки  были  как  выточеные.  €з  своих
дешевых  платьев  она  создавала  чудесный  бред.  „а  и  все  повседневное,
соприкасаЯсь с ней, становилось фантастическим. џ  сам,  встречаЯсь  с  ней,
делалсЯ иным, лучшим, стрЯхивал с себЯ, как дождь, всю житейскую пошлость.
     Ѓог простит ей грех, что она любила менЯ. Љругом было  все  так  грубо,
что она не могла не полюбить менЯ,  молодого,  красивого,  знавшего  столько
стихов наизусть. Ќо где Я с ней познакомилсЯ и как - этого  Я  уже  не  могу
восстановить в своей памЯти. ‚ырываютсЯ из мрака отдельные картины. ‚от мы в
театре. Ћна, счастливаЯ, веселаЯ  (ей  это  выпадало  так  редко!),  впивает
каждое слово пьесы, улыбаетсЯ мне... …е улыбку Я помню. Џотом вот мы  вдвоем
где-то. Ћна наклонила голову и говорит мне: "џ знаю, что ты  -  мое  счастие
ненадолго; пусть,- все-таки Я жила". ќти слова Я помню. Ќо что  было  тотчас
после, да и правда ли, что все это было с Ќиной? Ќе знаю.
     Љонечно, Я первый бросил ее. Њне казалось это так естественно. ‚се  мои
товарищи поступали так же:  заводили  интригу  с  замужней  женщиной  и,  по
прошествии некоторого времени, бросали ее. џ только поступил, как все, и мне
даже на ум  не  приходило,  что  мой  поступок  дурен.  “красть  деньги,  не
заплатить долг, сделать донос-это дурно, но бросить  любовницу  -  только  в
порЯдке вещей. Џередо мной была блестЯщаЯ будущность, и Я не  мог  свЯзывать
себЯ какой-то романтической любовью. Њне было больно,  очень  больно,  но  Я
пересилил себЯ и даже видел подвиг в том, что решилсЯ перенести эту боль.
     џ слышал, что Ќина после того уехала с мужем на юг и вскоре умерла.  Ќо
так как воспоминаниЯ о Ќине все же были  мне  мучительны,  Я  избегал  тогда
всЯких вестей об ней. џ старалсЯ ничего не знать про нее и не думать об ней.
“ менЯ не осталось ее портрета, ее письма Я ей возвратил, общих  знакомых  у
нас не было - и вот постепенно образ Ќины стерсЯ в моей душе. Џонимаете?-  Я
понемногу пришел к тому, что забыл Ќину, забыл совершенно, ее лицо, ее  имЯ,
всю нашу любовь. ‘тало так, как если бы ее совершенно не существовало в моей
жизни... Ђх, есть что-то постыдное длЯ человека в этой способности забывать!
ли годы. “ж не буду вам рассказывать, как  Я  "делал  карьеру".  Ѓез  Ќины,
конечно, Я мечтал только о внешнем успехе, о деньгах.  Ћдно  времЯ  Я  почти
достиг своей цели, мог тратить тысЯчи, живал по  заграницам,  женилсЯ,  имел
детей. Џотом все пошло на убыль; дела, которые  Я  затеивал,  не  удавались;
жена умерла; побившись с детьми, Я их рассовал по  родственникам  и  теперь,
прости мне господи, даже не знаю, живы ли мои мальчишки. ђазумеетсЯ, Я пил и
играл... Ћсновал было Я одну контору - не удалось, загубил на ней  последние
деньги и силы. ЏопыталсЯ поправить дела игрой и чуть не попал в тюрьму -  да
и не совсем без основаниЯ... ‡накомые от менЯ отвернулись,  и  началось  мое
падение.
     Џонемногу дошел Я до того, чем вы менЯ ныне  видите.  џ,  так  сказать,
"выбыл" из интеллигентного общества и опустилсЯ на дно. Ќа какое место мог Я
претендовать, одетый плохо, почти всегда пьЯный?  Џоследние  годы  служил  Я
месЯцами, когда не пил, на заводах рабочим. Ђ когда пил,- попадал на  •итров
рынок и в ночлежки. ЋзлобилсЯ Я на людей страшно и  все  мечтал,  что  вдруг
судьба  переменитсЯ   и   Я   буду   опЯть   богат.   Ќаследства   какого-то
несуществующего ждал или чего-то подобного. ‘воих новых товарищей  за  то  и
презирал, что у них этой надежды не было.
     ’ак вот однажды, продрогший и голодный, брожу Я по какому-то двору,  уж
сам не знаю зачем, случай привел. ‚друг повар кричит мне: "ќй, любезный,  ты
не слесарь ли?" - "‘лесарь",отвечаю. Џозвали менЯ замок в  письменном  столе
исправить. Џопал Я в роскошный кабинет, везде позолота,  картины.  Џоработал
Я, сделал, что надо, и выносит мне барынЯ рубль. џ беру деньги и вдруг вижу,
на белой колонке, мраморную головку. ‘начала  обмер,  сам  не  знаЯ  почему,
всматриваюсь и верить не могу: Ќина!
     ѓоворю вам, милостивый государь, что  Ќину  Я  забыл  совсем  и  тут-то
именно впервые это и понЯл: понЯл, что забыл ее. ‚друг выплыл предо мной  ее
образ, и целаЯ вселеннаЯ чувств, мечтаний, мыслей, котораЯ погребена была  в
моей душе, словно  какаЯ-то  Ђтлантида,-  пробудилась,  воскресла,  ожила...
‘мотрю Я на мраморный  бюст,  сам  дрожу  и  спрашиваю:  "Џозвольте  узнать,
сударынЯ, что это за головка?" - "Ђ это,- отвечает она,- очень дорогаЯ вещь,
пЯтьсот лет назад сделана, в XV веке". €мЯ художника назвала, Я не разобрал,
сказала, что  муж  вывез  эту  головку  из  €талии  и  что  через  то  целаЯ
дипломатическаЯ переписка возникла между итальЯнским и  русским  кабинетами.
"Ђ что,- спрашивает менЯ барынЯ,- или вам понравилось? Љакой у вас,  однако,
современный вкус! ‚едь уши,- говорит,- не на месте,  нос  неправилен..."-  и
пошла! и пошла!
     ‚ыбежал Я оттуда как в чаду. ќто не сходство было,  а  просто  портрет,
даже больше - какое-то воссоздание жизни в мраморе. ‘кажите мне, каким чудом
художник в XV столетии мог сделать те самые маленькие, криво посаженные уши,
которые Я так знал, те самые чуть-чуть раскосые глаза,  неправильный  нос  и
длинный наклоненный лоб, из чего  неожиданно  получалось  самое  прекрасное,
самое пленительное женское лицо? Љаким чудом две  одинаковые  женщины  могли
жить - одна в XV веке, другаЯ в наши дни?  Ђ  что  та,  с  которой  делалась
головка, была именно одинакова, тождественна с Ќиной, не только лицом, но  и
характером, и душой, Я не мог сомневатьсЯ.
     ќтот день изменил  всю  мою.  жизнь.  џ  понЯл  и  всю  низость  своего
поведениЯ в прошлом, и всю глубину своего падениЯ. џ понЯл Ќину как  ангела,
посланного мне судьбой, которого Я не признал. ‚ернуть  прошлое  невозможно.
Ќо Я с жадностью стал собирать воспоминаниЯ о Ќине, как подбирают черепки от
разбившейсЯ драгоценной вазы. Љак мало их было! ‘колько Я ни старалсЯ, Я  не
мог составить ничего целого. ‚се были осколки, обломки. Ќо  как  ликовал  Я,
когда мне удавалось обрести в своей душе  что-нибудь  новое.  ‡адумавшись  и
вспоминаЯ, Я проводил целые часы; надо мной смеЯлись, а Я  был  счастлив.  џ
стар, мне поздно начинать жизнь сызнова, но Я еще могу очистить свою душу от
пошлых дум, от злобы на людей и от ропота на создателЯ.  ‚  воспоминаниЯх  о
Ќине Я находил это очищение.
     ‘трастно мне хотелось посмотреть на статую  еще  раз.  џ  бродил  целые
вечера около дома, где она стоЯла, стараЯсь увидеть  мраморную  головку,  но
она была далеко от окон. џ простаивал ночи перед домом. џ узнал всех живущих
в нем, расположение комнат, завел знакомство с  прислугой.  ‹етом  владельцы
уехали на дачу. € Я  уже  не  мог  более  боротьсЯ  с  своим  желанием.  Њне
казалось, что, взглЯнув еще раз на мраморную Ќину, Я сразу вспомню  все,  до
конца. ќто было бы длЯ менЯ последним блаженством. € Я решилсЯ на то, за что
менЯ судили. ‚ы знаете, что мне не удалось. ЊенЯ схватили еще в передней. Ќа
суде выЯснилось, что Я был в комнатах под видом слесарЯ,  что  менЯ  не  раз
замечали подле дома... џ был нищий,  Я  взломал  замки...  ‚прочем,  историЯ
кончена, милостивый государь!
     - Ќо мы подадим апеллЯцию,- сказал Я,- вас оправдают.
     - Љ чему?- возразил старик.- Ќикого мое  осуждение  не  опечалит  и  не
обесчестит, а не все ли равно, где Я буду думать о Ќине - в  ночлежном  доме
или в тюрьме?
     џ не нашелсЯ, что  ответить,  но  старик  вдруг  поднЯл  на  менЯ  свои
странные выцветшие глаза и продолжал:
     - Ћдно менЯ смущает. —то, если Ќины никогда не было, а мой  бедный  ум,
ослабев от алкоголЯ, выдумал всю историю этой  любви,  когда  Я  смотрел  на
мраморную головку?

         * Џод ‘тарым мостом * 

                                  ...’огда густеет ночь, как хаос на водах,
                                  ЃеспамЯтство, как Ђтлас, давит душу...
                                  ‹ишь  музы - девственную душу...
                                  ‚ пророческих тревожат полуснах.

                                                                     ’ютчев

     Ђнтонио был молод и горд.  Ћн  не  хотел  подчинЯтьсЯ  своему  старшему
брату, Њарко, хотЯ тот и должен  был  со  временем  стать  правителем  всего
королевства. ’огда разгневанный старый король изгнал Ђнтонио из государства,
как мЯтежника.
     Ђнтонио мог бы укрытьсЯ у своих влиЯтельных друзей  и  переждать  времЯ
отцовской немилости или удалитьсЯ за море к родственникам своей  матери,  но
гордость не позволЯла ему этого. Џереодевшись в скромное платье и не взЯв  с
собой ни драгоценностей, ни денег,  Ђнтонио  незаметно  вышел  из  дворца  и
вмешалсЯ в толпу.
     ‘толица была городом  торговым,  приморским;  ее  улицы  всегда  кипели
народом, но Ђнтонио недолго бродил бесцельно: он вспомнил, что теперь должен
сам зарабатывать себе пропитание. —тобы не быть узнанным, он решилсЯ избрать
самый черный труд, пошел  на  пристань  и  просил  носильщиков  принЯть  его
товарищем. ’е согласились, и Ђнтонио тотчас же принЯлсЯ за работу. „о вечера
таскал он Ящики и тюки и только после захода  солнца  отправилсЯ  со  своими
товарищами на отдых.
     ЌепривычнаЯ работа очень измучила Ђнтонио.  Џлохой  ужин,  который  ему
предложили, и сон на голых досках не могли восстановить его сил.  Ќаутро  он
поднЯлсЯ уже с трудом, а после нового рабочего днЯ вернулсЯ совсем  больным.
„ве недели пролежал он в горЯчке. Ќосильщики, как умели, ухаживали за ним  и
держали его у себЯ за все времЯ болезни.
     Ћднако, когда Ђнтонио начал поправлЯтьсЯ, ему заЯвили,  что  он  должен
покинуть товарищество, так как оказалсЯ непостоЯнным на  работе.  Ђнтонио  и
сам сознавал это. Ћн отказалсЯ от нескольких грошей, которые ему. предлагали
на дорогу, и снова пошел искать пристанища.
     Ќа этот раз положение Ђнтонио было особенно  тЯжело.  €знуренное  тело,
дрожащие руки, лихорадочно горЯщие глаза не могли внушить  довериЯ.  Ђнтонио
все отказывали в работе: и лодочники на реке, и уличные торговцы, и  сторожа
у  городской  стены.  Ќочь  Ђнтонио  провел   на   каменной   скамейке   под
кладбищенской оградой и продрог от  дорассветного  холода;  днем  его  начал
мучить голод, и Ђнтонио, наконец, принужден был продать свою одежду.  ЌарЯд,
называвшийсЯ во дворце простым, был роскошным длЯ уличного бродЯги. ’еперь у
Ђнтонио были обычные лохмотьЯ нищего.
     Ќа деньги, вырученные от такой мены, Ђнтонио мог утолить голод, но думы
оставались мрачными. Џриближалась ночь - опЯть  холоднаЯ  и  сыраЯ.  Џриступ
вернувшейсЯ болезни мучил Ђнтонио. Џочти бессознательно  он  покинул  людную
часть города и добралсЯ  до  окраины,  где  через  реку  был  перекинут  так
называемый ‘тарый мост.
     ђека бурлила, угрюмаЯ и чернаЯ; загоравшиесЯ звезды боЯзливо  трепетали
на ее волнах. Ќо Ђнтонио казалось, что река приветливее, чем город, шумевший
вдали. "Ќет, видно, Я не способен к той жизни, на какую обрек  себЯ,-  думал
Ђнтонио,- стоит ли дожидатьсЯ медленной смерти".
     Ђнтонио спустилсЯ по крутому скату реки и стал на илистом берегу. ‚ это
времЯ луна поднЯлась из-за горизонта, и  волны  обагрились;  осветилсЯ  даже
суровый ‘тарый мост. Ђнтонио показалось, что  перед  ним  совершилось  чудо;
вместе с тем ему послышалсЯ голос: "ЌадейсЯ, не падай духом".
     - ‚ самом деле,- сказал себе Ђнтонио,- еще не все пропало.  Њои  деньги
еще несколько дней не дадут мне умереть с голоду, а что касаетсЯ до ночлега,
то вот передо мной прекрасный даровой приют: свод этого гигантского моста.
     Ђнтонио направилсЯ  к  мосту  столь  твердо,  насколько  позволЯла  ему
слабость. ‘ырой туман охватил Ђнтонио  под  аркой,  но  все  же  здесь  было
теплее, а главное, сюда не проникало ветра. Ђнтонио стал выбирать место, где
бы прилечь, как вдруг что-то зашумело вблизи и какаЯ-то белаЯ тень мелькнула
вдоль стены.
     Ђнтонио рассмотрел, что то была женскаЯ фигура.
     - Џослушайте,- сказал он,- вы напрасно убегаете, вам нечего боЯтьсЯ.
     - Ђ ты кто такой?- спросил его тихий голос.
     - ЃеднЯк, который хочет переночевать под сводами этого моста.
     - ’ы выследил менЯ? Ђнтонио не понЯл этих слов.
     - “верЯю вас,- сказал он,- что мои слова - правда. Ђ если и  вы  искали
здесь пристанища, то, вероЯтно, нам хватит места обоим.
     - ’вой голос незнаком  мне,-  задумчиво  сказала  женщина,-  а  Я  было
принЯла тебЯ за черного Џьетро.  ’от  все  грозил,  что  разыщет  мое  новое
жилище. ’ак ты и в самом деле пришел сюда случайно?
     - ѓотов поклЯстьсЯ.
     - €...- тут говорившаЯ смешалась,- не будешь ночью тревожить менЯ?
     - ‘еньора! —есть женщины длЯ менЯ дороже всего!
     ќта  придворнаЯ  фраза  вырвалась  у  Ђнтонио  невольно.  €знемогаЯ  от
усталости, он почти не знал, что говорил; голова у  него  кружилась,  колени
подгибались.
     - Ќу, хорошо,- сказала женщина,- так и  быть,  останемсЯ  оба...  Џомни
только, что у менЯ есть нож... ’ы можешь лечь вот  здесь...  нет,  не  сюда,
правее... видишь вход?..
     Ђнтонио кое-как добралсЯ до указанного  ему  места.  ’о  была  глубокаЯ
ниша, врезавшаЯсЯ в стену моста наискось. ‚ ней было тепло и даже  почти  не
сыро. Ђнтонио упал на камни, и тотчас же его охватило забытье.
     Ћчнувшись утром при слабом желтоватом свете, проникшем в нишу,  Ђнтонио
увидал, что к нему наклонЯетсЯ молоденькаЯ девушка. ‹ицо  ее  было  худым  и
бледным, одежда состоЯла из жалкой кофты, поддерживаемой поЯсом,  и  из  еще
более жалкой разорванной юбки.
     - —то, проснулсЯ?- сказала девушка.
     - Ѓлагодарю вас,- отвечал Ђнтонио и хотел приподнЯтьсЯ,  но  тотчас  же
снова упал со стоном.
     - „а ты болен?
     - Ќемного,- пробормотал Ђнтонио, почти терЯЯ сознание,-  Я  был  тЯжело
болен и очень устал вчера.
     - „а ты, может быть, голоден, Я принесу тебе хлеба.
     - Ќет, благодарю... не можете ли вы достать мне вина, это подкрепило бы
мои силы... ‚от у менЯ есть деньги.
     - Љак? ты богат!- изумилась девушка, увидЯ несколько серебрЯных монет,-
хорошо, Я куплю тебе вина...
     Ћна убежала и скоро вернулась с несколькими оливами и бутылкой дешевого
вина. Ђнтонио отпил немного вина и съел одну маслину. Ќесколько оправившись,
он приподнЯлсЯ на своих камнЯх.
     -  ’ебе  нельзЯ  сегоднЯ  ходить  по  ветру,-  сказала   девушка,-   ты
простудишьсЯ до смерти... „еньги у тебЯ есть, полежи здесь... или (прибавила
она после некоторого колебаниЯ) - иди лучше ко мне: там теплее.
     Ћна повела Ђнтонио в другую  нишу,  более  просторную.  ‡десь  на  полу
лежали свЯзки соломы, а вход можно было задвигать  тЯжелым  камнем.  Ђнтонио
увидал в этом убежище подобие хозЯйства - маленький котелок, таган, кружку.
     - ‹ежи здесь до вечера, когда Я приду,- уговаривала девушка,- здесь все
найдетсЯ: вот вода, тут немного хлеба, а вот твое вино.
     - ‘кажите мне ваше имЯ,- просил Ђнтонио.
     - ‡овут менЯ Њарьэттой,- отвечала девушка, произносЯ по-простонародному
имЯ Њарии.
     Ђнтонио осталсЯ один. Ћзноб мучил его весь день, но в теплой соломе ему
было хорошо и уютно. Џо временам он даже испытывал странное удовольствие  от
всей этой обстановки.
     ‚ечером вернулась ЊариЯ, продрогшаЯ, усталаЯ.
     - Ѓудем ужинать,- сказала она,- кстати, и комнату согреем.
     Ђнтонио смотрел, как ЊариЯ развела таган, кипЯтила воду и размачивала в
ней хлеб.
     - ‘кажите, чем вы занимаетесь?- спросил Ђнтонио.
     - ’еперь прошу милостыню,- очень спокойно отвечала ЊариЯ.
     Ђнтонио показалось, что его сердце сжалось.
     - Ќеужели,- заговорил он  в  волнении,-  неужели  вы  не  нашли  других
способов пропитаниЯ?.. …сть много путей честно зарабатывать свой хлеб.
     - ‚идишь ли,- сказала она, обертываЯсь к нему всем лицом,- если  будешь
где-нибудь служить, к тебе будут приставать мужчины, а Я этого не могу.
     ЏомешиваЯ хлеб в кипЯщей воде, ЊариЯ продолжала:
     - €з этого все... Љогда отец умер, взЯла менЯ жена соседнего купца, так
просто, из милости... Џотом Я подросла, стала работать... Џодруги мои уж лет
одиннадцати начинали толковать, кто у них будет, а Я не могла, мне  все  это
казалось противным. Џотом и ко мне  стали  приставать  мужчины,  так  что  и
проходу не стало. џ убежала, попробовала в другом месте - и там то же... ‚от
Я совсем и ушла, стала прЯтатьсЯ - и сюда-то пробираюсь с опаской, чтобы кто
не заприметил... Ќу, однако, у нас ужин готов, давай есть.
     Ћни ужинали хлебом, размоченным в воде, и выпили остатки вина.  Ћ  себе
Ђнтонио сказал, что его зовут ’они, что он прибыл  из-за  морЯ  и  никого  в
городе не знает.
     Љогда угли догорели и совсем стемнело, ЊариЯ собралась уходить.
     - ’ы спи здесь,- сказала она,- а Я пойду на твое вчерашнее место.
     - Ќет, Я не могу согласитьсЯ,- возражал  Ђнтонио,-  там  холоднее,  там
сыро. џ прошу вас, лЯгте здесь же; клЯнусь вам - Я не  буду  вас  тревожить.
€наче Я сам уйду...
     ЊариЯ после долгих сомнений согласилась, и эту ночь они  провели  почти
на одной постели.
     Ќа другой день Ђнтонио чувствовал себЯ лучше. ‘илы к нему возвращались.
Ћн позволил себе выйти из убежища и блуждал вдоль берега.  Џо  реке  сновали
лодки и тащились баржи, выше по  набережной  мелькали  носилки  и  пешеходы.
ѓород кипел жизнью, но Ђнтонио чувствовал, что он уже  не  принадлежит  этой
жизни, что он вступает в какой-то новый причудливый мир.
     ‚ этот вечер они долго  заговорились  с  Њарией.  Ђнтонио  все  не  мог
примиритьсЯ с ее занЯтием.
     - ‡ато как свободно,- говорила ЊариЯ,- бредешь, куда хочешь; если  есть
хлеб, ничего не делаешь, уйдешь себе в поле - а главное, никому не обЯзана.
     - Љак никому, а тем, которые подают вам?
     - —то ж, они с тем и дают, чтобы господь бог им вдесЯтеро возвратил.
     ЊариЯ много рассказывала  о  своей  прошлой  жизни,  о  своих  немногих
знакомых, о своих скромных мечтах. € в эту ночь они с