же ‚ладивосток.
     Ѓогатством   своего   пассажирского   опыта    ’вардовский,    пожалуй,
превзошелвсех своих предшественников-поэтов.
     “ ”ета железнаЯ дорога  была  еще  совсем  голой,  необжитой,  холодной
(скорость, грохот "мгновенных мостов" да облитый лунным серебром  пейзаж  за
вагонными окнами. ‚от и все!).  Њного  лет  спустЯ  Ѓлок  наполнил  железные
коробки вагонов "тысЯчью жизней" и согрел человеческим теплом.
     Ђ уж ’вардовскому железнодорожнаЯ обстановка так знакома и мила, что он
может говорить о ней, как о природе. „лЯ него она часть жизни.
    
                    ‘тоЯли наш и встречный поезд     
                    ‚ тайге на станции ’айшет.     
                    „ва знатных поезда, и каждый     
                    Ѓыл полон судеб, срочных дел     
                    € с независимостью важной     
                    Ќа окна встречного глЯдел...     
                        
                    џ вышел в людный шум перронный,     
                    ‚ минутный вторгнулсЯ поток     
                    ѓазетой запастись районной,     
                    ‚есенней клюквы взЯть кулек.     
                        
                    ‚ толпе размЯть бока со смаком,     
                    ‚есь этот обозреть мирок -     
                    „о окончаний с твердым знаком     
                    ‚ словах "Ѓагажъ" и "ЉипЯтокъ"...     
                        
                    ’ак, благодушествуЯ вволю,     
                    €ду. Ќо скоро ли свисток?     
                    ‚друг точно отзыв давней боли     
                    ‚нутри во мне прошел, как ток...     
     
    
     € вот, наконец, встреча...
     ‚сего четыре страницы в книжке карманного  формата.  Ђ  разговор  между
встретившимисЯ друзьЯми - не больше, если не меньше одной странички.
     € все же эта глава поэмы -  настоЯщаЯ  повесть.  Ђвтор  был  совершенно
прав, когда так назвал ее  в  своем  вступлении.  „а  еще  какаЯ  сложнаЯ  и
глубокаЯ повесть!
     ’ут и огромные пространственные масштабы (’айшет - ‚ладивосток и ’айшет
- Њосква), и очень большие длЯ человеческой жизни масштабы времени, и  такие
разные судьбы, разделившие, точно пропасть, двух землЯков, двух  ровесников,
двух товарищей детства. Ќо каждый из них все  эти  годы  разлуки  чувствовал
неразрывную свЯзь с другим.
     Џоэт говорит: ‚ труде, в пути, в страде походной  џ  неразлучен  был  с
одной € той же думой неисходной, - „а, Я с ним был, как он со мной...
    
                   € те же радости и беды    
                   „ушой сыновней ведал он:    
                   € всю войну,    
                   € „ень Џобеды,    
                   € дело нынешних времен.    
    
                   џ знал: вседневно и всечасно    
                   …го любовь была верна.
                   ‚инить в беде своей безгласной    
                   ‘трану?    
                        Џри чем же здесь страна!    
                       
                   Ћн жил ее мечтой высокой,    
                   Ћн вместе с ней глЯдел вперед.    
                   ‚инить в своей судьбе жестокой    
                   Ќарод?    
                        Љакой же тут народ!..     
     
     ’акова суть этой большой и сложной повести.
     Ђ сама встреча?
    
     ‚стреча дана с той строгой и честной точностью,  котораЯ  соответствует
серьезности  темы.  Ќи  одного  неверного  звука,  ни  одного  лишнего   или
чрезмерного слова.
     ђусскаЯ литература -  и  поэзиЯ  и  проза  -  издавна  умела  сохранЯть
жизненную правду в самых исключительных, из рЯда вон выходЯщих положениЯх.
     Ђ в таком, как это? „а еще в тесных рамках времени, отведенного  жизнью
и автором на столь необычную сцену,  -  не  будет  ли  она  поверхностной  и
беглой?
     Ќет, в нескольких скупых строчках автор сумел не  только  передать  нею
значительность этого короткого и случайного свиданиЯ, но и  показать  нам  с
предельной отчетливостью облик своею друга - его возраст, повадку, характер,
его отношение к жизни, к родине.
     ‚ерный правде, поэт беспощаден к самому себе.
     
                        Љого Я в памЯти обычной,
                        ‘реди иных потерь своих,    
                        Љак за чертою пограничной,    
                        „ержал - он, вот он был,    
                                            в живых...     
    
                        џ не ошибсЯ, хоть и годы    
                        € эта стеганка на нем.    
                        Ћн! € менЯ узнал он, с ходу    
                        Љо мне работает плечом.    
                            
                        € чувство стыдное испуга,    
                        Ѓеды пришло еще на миг,    
                        Ќо мы уже трЯсли друг друга    
                        ‡а плечи, за руки...    
                        - ‘тарик!    
     
     €з чего, из каких подробностей складываетсЯ у нас первое  представление
о человеке, которого мы никогда не видели? Ќу, упомЯнутаЯ  уже  стеганка  да
еще "седина, усталость глаз", "зубов казенных блеск унылый"...  ‚от  и  все,
кажетсЯ.
     Ќо, пожалуй, нам Яснее рисуют  его  не  внешние  приметы,  а  несколько
произнесенных им слов и два-три его жеста.
     Џосле  первой  минуты  встречи  между  друзьЯми   происходит   какой-то
неловкий, бессвЯзный, отрывистый разговор. Ќачинает его автор:
     
                    - Ќу вот, и свиделись с тобою.     
                    Ќу, жив, здоров?     
                    - Љак видишь, жив     
                    •оть непривычно без конвоЯ,     
                    Ќо так ли, сЯк ли - пассажир     
                    ‡аправский: с полкой и билетом...     
                    - „омой?     
                    - „а как сказать, где дом...    
                    - Ђх, да! Џрости, что Я об этом...     
                    - Ќу, что там, можно и о том.     
     
     Ћдна эта простаЯ, великодушнаЯ фраза ("Ќу, что там,  можно  и  о  том")
говорит нам так много о незнакомом человеке, а заодно и об  авторе,  который
умеет слышать такие замечательные полутона человеческой речи.
     Ќо вот уже  короткое  свидание  начинает  казатьсЯ  обоим  собеседникам
слишком длинным. Ќа серьезный разговор времени не хватает, а  на  случайные,
пустые вопросы и ответы, пожалуй, его чересчур много.
     
                      ‘тоим. € будто все вопросы.     
                      € встреча как ни коротка,     
                      Ќо что еще без папиросы     
                      Њогли мы делать до свистка?     
                      “же его мы оба ждали,     
                      Љогда донессЯ этот звук.     
                      Ќам разрешали наши дали     
                      „руг друга выпустить из рук...     
     
     Џоезд трогаетсЯ. Њы вместе с автором отъезжаем от станции, а человек  в
стеганке (ну как его иначе назвать, если автор не дал ему  имени!)  остаетсЯ
на платформе.
     
                   € тут, на росстани тайшетской,     
                   Љогда вагон уже потек,     
                   Ћн, прибодрившись молодецки,     
                   ‚друг взЯл мне вслед под козырек...     
     
     Љак идет этот  военный,  хоть  и  полушутливый  жест  седому  человеку,
мужественно сохранившему в бедах все самое свЯтое и дорогое - веру в  жизнь,
верность родине и друзьЯм.
    
                    € все. € нету остановки.     
                    € не сойти уже мне здесь.     
                    Њахнув на все командировки,     
                    —тоб в поезд к другу пересесть...     
                        
                    Ѓежал, размеченный столбами,     
                    Љак бы кружась в окне, простор.     
                    € расстоЯнье между нами     
                    ђосло на запад и восток...     
     
     ‚се, о чем говорилось здесь, - дело прошлое. ’олько  возвращение  друга
на запад - дело нынешнее.
     Ќо длЯ чего же вспоминать прошлое, растравлЯть старые раны?
     Ђ длЯ того, чтобы событиЯ, которые переживает родина, глубже ложились в
сердца людей, а не скользили по поверхности.
     Ќо, пожалуй, лучше ответить  на  этот  вопрос  словами  самого  автора,
которыми он начинает и кончает главу:
     
                      Ќо мне свое исполнить надо,    
                      —тоб в даль глЯдеть навернЯка.    
     
     ’ак вот что еще  значит  в  поэме  ’вардовского  даль.  ќто  не  только
пространственное понЯтие, это и даль времени - будущее.
     Ќо и в пространстве, и во времени даль неразрывно свЯзана с близью. Ћна
- ее продолжение.
     € длЯ того, чтобы смотреть "навернЯка" в даль будущего, надо относитьсЯ
честно к настоЯщему и не оставатьсЯ в долгу у прошлого, вернее, у правды,  -
даже если длЯ этого приходитсЯ иной раз бередить старые раны.
    
                                    ---    
    
     Ђвтор называет свою книгу "дорожной тетрадью".
     Ѓодро и заманчиво звучат слова: „авай-ка, брат, давай поедем: Ќе только
свету, что в окне.
     
     Ђ между тем это сказано в горькие и  тревожные  минуты.  Џоэт  надеетсЯ
догнать в дороге молодость, котораЯ сейчас нужна ему  "до  зарезу",  гораздо
нужнее, чем в пору настоЯщей молодости и безвестности.
     € не только молодость надо ему догнать,  но  и  времЯ,  от  которого  с
возрастом иной раз незаметно длЯ самого себЯ отстаешь.
     
                     ...Ђ времЯ жмет на все железки,     
                     € не проси его: - Џостой!     
                         
                     Џовремени, крутое времЯ,     
                     „ай осмотретьсЯ, что к чему.     
                     „ай мне в пути поспеть со всеми,     
                     Ђ то, мол, тЯжко одному...     
     
     „важды в этой поэме автор сравнивает себЯ с солдатом.
     ‡десь, в  разговоре  о  времени,  которое  не  упросишь  подождать,  он
вспоминает случайно отставшего от полка солдата, который
     
                      Ѓредет обочиной дороги.     
                      ’уда ли, нет - не знает сам     
                      € счет в отчаЯнной тревоге     
                      ‚едет потерЯнным часам.     
                      Ћдин в пути - какой он житель!     
                      „огнать, ЯвитьсЯ: виноват,     
                      Ћтстал, взыщите, накажите...     
                      Ђ как наказан, так - солдат!     
     
     € в последней главе, прикидываЯ на глаз, много ли он  успел  сказать  в
своей поэме, автор обращаетсЯ к читателю с просьбой:
    
                     ...‘уди по правде, как солдата,     
                     —то честно долг исполнил свой.     
                         
                     Ћн воевал не славы ради.     
                     ђубеж не взЯл? € сам живой?     
                     Ќе представлЯй его к награде,     
                     Ќо знай - ему и завтра в бой.     
     
     Џомимо меткости и точности обоих примеров, они и сами  по  себе  -  без
отношениЯ к тому, о чем говоритсЯ в ќтой главе, - замечательны. Ќадо отлично
знать и по-настоЯщему любить русского солдата,  чтобы  говорить  о  нем  так
проникновенно и глубоко.
     ЏуститьсЯ или, по выражению автора, "броситьсЯ" в дорогу  побудило  его
вместе со многим прочим и воспоминание о своих военных - солдатских - годах.

                        €ль не менЯ четыре года,
                        Џокамест шла войны страда,    
                        ’репала всЯкаЯ погода,    
                        Њотала всЯкаЯ езда...    
     
     ’от, кто провел на фронте несколько лет и уцелел физически и  морально,
хранит в душе не только памЯть об опасностЯх, горьких утратах  и  невзгодах,
которые несет с собой война. Ћн помнит и другое: напрЯженное  ощущение  Ясно
осознанной общей цели, фронтовую дружбу, товарищеское единство, ту слитность
чувств, которой потом, в мирной жизни, ему на первых порах  даже  как-то  не
хватало.
     € уж, во всЯком случае, на фронте человек идет в ногу со своей  частью,
а значит - и со своим временем.
     Ћттого-то, видимо, и был так сложен  длЯ  многих  переход  от  военного
уклада жизни к мирному.
     Љонечно,  все  радовались  покою,  безопасности,  встрече  с  близкими,
освобождению от строгой военной дисциплины. Ќо легче возвращались к  мирному
быту те, кто и здесь раньше или позже почувствовал себЯ в строю.
     Љаждому из нас нужна насыщеннаЯ жизнь, а не слабый ее раствор, нужен "в
меру быстрый", а не вЯлый ход времени - такой, какой мы ощущаем в борьбе  и,
пожалуй, еще больше  тогда,  когда  мы  увлечены  целеустремленной  работой,
котораЯ у нас на глазах что-то в жизни изменЯет и двигает вперед.
     - “ писателЯ работа неровнаЯ и капризнаЯ. ’о она летит па  крыльЯх,  то
ползет, как черепаха, то сближает  его  с  жизнью  и  людьми,  без  свЯзи  с
которыми он не писатель, то надолго отъединЯет, так  как  временами  требует
одиночества и сосредоточенности.
     € тут приходит иной раз ему на помощь дорога.
     ‚ дальней дороге он и  одинок,  и  находитсЯ  в  постоЯнном  общении  с
людьми, со страной, с природой.
     ‚ ней есть четкий ритм. …сть какой-то фон и аккомпанемент длЯ его мысли
и работы.
     ‚  дороге   с   необыкновенной   наглЯдностью   встречаютсЯ   времЯ   и
пространство, ибо километры рассчитаны по минутам, и  однообразие  дорожного
быта сочетаетсЯ с быстрой сменой впечатлений.
     Ђ маршрут, который избрал длЯ себЯ ’вардовский, особенный: он идет  как
будто прЯмо навстречу времени  -  к  тем  местам,  где  вернее  всего  можно
заметить происходЯщие в наше времЯ перемены.
     Ќедаром, уже близЯсь к концу дороги, поэт пишет:
     
                     ‘то раз тебе мое спасибо,     
                     ‘удьба, что изо всех дорог     
                     Њне подсказала верный выбор     
                     „ороги этой на восток.     
                         
                     € транссибирской магистралью,     
                     Љратчайшим, может быть, путем     
                     ‘вЯзала с нашей главной далью     
                     Њой трудный день и легкий дом.     
                         
                     ‘удьба, понЯтно, не причина,     
                     Ќо эта даль всего верней     
                     ‘ибирь с Њосквой сличать учила,     
                     Њоскву с ‘ибирью наших дней.     
     
     ‚от каким содержанием наполнил, одушевил, в самом  буквальном  значении
слова, дорогу ’вардовский.
     —его только не вобрала из жизни его поэма!
     Љак бы оправдываЯсь  перед  читателем  за  свои,  может  быть,  слишком
"длительные дали", автор говорит:
    
                     Ђ сколько дел, событий, судеб,
                     ‹юдских печалей и побед     
                     ‚местилось в эти десЯть суток,     
                     —то обратились в десЯть лет!     
     
     ЏолушутЯ  он  просит  прощениЯ  и  за  то,  что  не   приправил   поэму
каким-нибудь интересным сюжетцем -  таким,который  не  требует  от  читателЯ
напрЯженного вниманиЯ, ибо течет по давно проложенному руслу.
     
                      Ђх, сам любитель Я, не скрою,     
                      —тоб с места Ясен был вопрос -     
                      ‘ приезда главного героЯ     
                      Ќа новостройку и в колхоз,     
                      ѓде непорЯдков тьма и бездна,     
                      Ќо прибыл с ним переворот.     
                      € героинЯ в час приезда     
                      ‘тоит случайно у ворот...     
     
     
     Ќет, публика не найдет в поэме ни давно знакомых героев, ни  привычного
сюжета.
     ‚от и питайсЯ, читатель, словно воздухом,  далЯми,  людскими  судьбами,
чувствами и раздумьЯми - всем, что перечислил здесь  поэт,  и  будь  доволен
хотЯ бы тем, что и сам попал вместе с автором в герои поэмы.
     ‚едь автор так и пишет:
     
                       ...‚сего героев -     
                                      ты да Я,    
                       „а мы с тобой.    
                                      ’ак песнЯ спелась.    
                       Ќо, может, в ней отозвались     
                       •оть как-нибудь наш труд и мысль,    
                       € наша молодость и зрелость.    
                       € эта даль,    
                       € эта близь?     
     •орошо, когда поэт, работаЯ над книгой, может рассчитывать на читателЯ,
которому не нужны исхоженные пути в литературе.
     ‚  поэме  упоминаютсЯ  всЯкие  читатели:  и  "строгий   наставник",   и
"льстецнеосторожный", и "начетчик", и "цитатчик", и "не судьЯ, а  прокурор",
и такой, который тратит полпенсии на почтовые расходы и пишет
     
                         ...письма в "‹итгазету",    
                         „лЯ "Џравды" копии хранЯ.    
     
     Ќо есть и  читатель  -  "друг  из  самых  лучших,  из  всех  попутчиков
попутчик, из всех своих особо свой".
     “же по одному этому дружескому обращению к нему видно, что он и в самом
деле существует и автор знает его адрес.
     Џоэма состоит из отдельных, почти самостоЯтельных глав. Ћбщее у  них  -
только времЯ действиЯ, краЯ, по которым путешествует автор, да он сам.
     ‚прочем, есть в поэме  еще  одна  свЯзующаЯ  нить  -  самаЯ  простаЯ  и
естественнаЯ: дорога.
     ‘ незапамЯтных времен она служила в литературе  канвой  длЯ  затейливых
приключений так называемых "странствующих героев".
     € хоть внешней фабулы у ’вардовского не слишком много, все же его поэма
сродни повестЯм этого рода.
     „орога подразумеваетсЯ уже в самом ее заглавии.  €  как  бы  далеко  ни
отходил от дороги автор в своих лирических отступлениЯх, рано или поздно  он
к ней возвращаетсЯ.
     Љак видно, эта "свЯзующаЯ нить" не  слишком  свЯзывает  его  самого.  ‚
дороге и в поэме он чувствует себЯ, как дома.
     Ћн и  пишет  о  своем  дальнем  маршруте  запросто,  без  романтической
приподнЯтости.
    
                      ‚ такой дороге крайне дорог     
                      Ћсобый лад на этот срок,     
                      —тоб все тебе пришлосЯ впору,     
                      Љак добрый по ноге сапог...      

     ќто будничное, но так пришедшеесЯ здесь впору сравнение ни  в  малейшей
степени не  лишает  поэтичности  главу,  где  дорога  изображаетсЯ  в  таких
масштабах:
    
                     Ђ скажем прЯмо, что не шутки -     
                     “же одно житье-бытье,     
                     Љогда в дороге третьи сутки     
                     …ще едва ли треть ее.     
                         
                     Љогда в пути почти полмира     
                     —ерез огромные краЯ     
                     Џройдет вагон - твоЯ квартира,     
                     ’вой дом и улица твоЯ.     
     
     Ђвтор должен был сохранить в памЯти свое первое, самое непосредственное
ощущение дороги, поезда и себЯ в поезде, чтобы написать такие строки:
    
                       Ќет, хорошо в дороге долгой    
                       ‚ купе освоить уголок    
                       ‘ окошком, столиком и полкой    
                       € ехать, лежа поперек    
                       „ороги той...    
     
     ќто сказано настолько просто и конкретно, что и мы ощущаем - Явственно,
почти физически - движение поезда.
     ЊалейшаЯ подробность, подмеченнаЯ автором в  пути,  вызывает  и  у  нас
множество милых сердцу воспоминаний.
     Њы помним, как манили нас своей загадочностью и каким-то особеннымуютом
домик   железнодорожника   или    какаЯ-нибудь    незначительнаЯ    станциЯ,
промелькнувшие за окном вагона.
     “ ’вардовского мы читаем:
     
                    € сколько есть в дороге станций,     
                    Ќаверно б, Я на каждой мог     
                    ‘ойти с вещами и остатьсЯ     
                    Ќа некий неизвестный срок...     
     
     ќто все та же неутолимаЯ жадность поэта  ко  всему,  чем  только  может
порадовать человека самаЯ простаЯ, скромнаЯ, неприхотливаЯ жизнь.
     ’вардовскому  жалко  навсегда  упустить  хоть  одну  из  многочисленных
станций, в которой таитсЯ свой особый незнакомый мир.
    
                                    ---    
    
     Ќо  в  одной  из  глав  этой  "дорожной  тетради"  дорога  даже  и   не
упоминаетсЯ.
     ‚ ней  нет  ни  вагонного  быта,  пи  путевых  наблюдений,  ни  первого
знакомства с новыми краЯми, куда на полном ходу "врываетсЯ"  дальневосточный
экспресс.
     ѓлава эта, первые строчки которой  похожи  на  вступление  к  эпической
поэме, стоит как-то особнЯком среди других глав и  -  по  крайней  мере,  на
первый взглЯд - не имеет никакого отношениЯ к "дневнику", как называет  свою
поэму автор.
     ЌачинаетсЯ она  энергично,  на  полном  подъеме  и  звучит  классически
строго:
     
                    ...Љогда кремлевскими стенами     
                    †ивой от жизни огражден,     
                    Љак грозный дух он был над нами, -     
                    €ных не знали мы имен.     
                        
                    ѓадали, как еще восславить     
                    …го в столице и селе.     
                    ’ут ни убавить,     
                    Ќи прибавить, -     
                    ’ак это было на земле...     
     
    
     Ќо уже в следующих строфах мы  узнаем  лирический  голос  ’вардовского.
‘ерьезно и сердечно обращаетсЯ он к  своему  сверстнику,  с  которым  вместе
начинал жизнь:
     
                     Њой друг пастушеского детства     
                     € трудных юношеских дней,     
                     Ќам никуда с тобой не детьсЯ     
                     Ћт зрелой памЯти своей.     
                         
                     „а нам оно и не пристало     
                     Ќадеждой тешитьсЯ: авось     
                     “йдет, умрет - как не бывало     
                     ’ого, что жизнь прошло насквозь.     
                         
                     Ќет, мы с тобой другой породы, -     
                     Њинувший день не стал чужим.     
                     Њы знаем те и эти годы     
                     € равно им принадлежим...     
     
     ‚ сущности, и эта глава - страница дневника, к тому же  одна  из  самых
значительных. € если перваЯ ее строфа полна энергии и звучит  уверенно,  как
вывод, - это значит только, что  ей  предшествовала  напрЯженнаЯ  внутреннЯЯ
работа, которую мы чувствуем и здесь, в обращении к другу.  ’олько  напомнив
себе самому и своему сверстнику, что им никуда не детьсЯ "от  зрелой  памЯти
своей", от "минувшего днЯ", за  который  они  несут  ответственность,  автор
считает себЯ вправе снова вернутьсЯ к теме первой строфы.
     
                       ’ак это было: четверть века    
                       Џризывом к бою и труду    
                       ‡вучало имЯ человека    
                       ‘о словом ђодина в рЯду.    
                           
                       Ћно не знало меньшей меры,    
                       “же вступаЯ в те права,    
                       —то у людей глубокой веры    
                       €меет имЯ божества.    
                           
                       € было попросту привычно,    
                       —то он сквозь трубочный дымок    
                       ‚се в мире видел самолично    
                       € всем заведовал, как бог...    
     
     
     ‚ ту "четверть века", о которой  идет  здесь  речь,  целиком  уложилась
молодость поэта, его друга, да и всего их поколениЯ, которое, как сказано  в
поэме, пронесло в сердце имЯ ‘талина по пЯтилеткам, а  потом  и  по  фронтам
войны.
    
     ќто были годы, когда:
     
                      ...‘трана, держава     
                      ‚ суровых буднЯх трудовых    
                      ’у славу имени держала    
                      Ќа вышках строек мировых.    
                          
                      € русских воинов отвага    
                      …е от волжских берегов    
                      Ќесла до черных стен рейхстага    
                      Ќа жарком темени стволов...    
     
     ‚се это помнит автор, и если он взЯлсЯ за эту главу, то длЯ того, чтобы
со ступени нынешнего днЯ Яснее увидеть и понЯть прошлое и свое место в нем.
     Ђ еще длЯ того - "чтоб в даль глЯдеть навернЯка".
     Љ  этой  эпохе  будут,  конечно,  неоднократно  возвращатьсЯ  историки,
романисты, драматурги, поэты. Ќо было бы странно  и  даже  как-то  совестно,
если бы литература последних лет  обошла  ее  молчанием,  не  сказав  своего
поэтического слова, которое всегда так нужно народу.
     ’вардовский и здесь не оставил пустой страницы  в  своем  дневнике.  Ћн
знает:
     
                         Љому другому, но поэту    
                         Њолчать невыгодно и тут,    
                         …го к особому ответу
                         Ќазавтра вытребует суд.    
     
     Џусть в этой главе, занимающей всего два десЯтка страниц,  нет  строгой
последовательности, пусть далеко не все в  ней  сказано.  Ќо  ведь  то,  что
написал поэт, - не историческаЯ картина, не  исследование  и  не  статьЯ,  а
взволнованное свидетельство современника.
     Ћн и сам говорит:
     
                     ...Џускай не мне еще то слово,     
                     —то емче всех, сказать дано...     
     
     Ђ разве могла бы обойтись без этой главы лирическаЯ поэма, под  которой
стоЯт две даты: 1950-1960!
     € поэму и дорогу поэт затеЯл с одной и той же целью: охватить  взглЯдом
сегоднЯшний день страны.
     ’вардовский всегда был поэтом современности. Ћн писал о событиЯх  в  те
дни, когда они совершались, не  пользуЯсь  преимуществами,  какие  бывают  у
людей, которые смотрЯт событиЯм вслед. Ќо зато у него есть свое преимущество
- возможность передать современникам и сохранить длЯ  будущего  весь  жар  и
энергию своего времени.
     Ќо, говорЯ о настоЯщем, он помнит и прошлое. Ђ все, что  он  говорит  о
прошлом, неразрывно свЯзано с настоЯщим.
     ’оржество победы не заглушает у него памЯти о погибших:
    
                      Ћ том ли речь, страна роднаЯ,     
                      Љаких и скольких сыновей     
                      Ќедосчиталась ты, рыдаЯ,     
                      Џод гром победных батарей...     
     
     ‚сем,  кого  недосчиталась  родина,  он  посвЯтил  после  войны   такие
проникновенные стихи, как  "џ  убит  подо  ђжевом"  и  "‚  тот  день,  когда
окончилась война". ќто - настоЯщий реквием, простой, величавый и скорбный.
     Ѓез свЯзи с погибшими, без памЯти о них мы как бы не признаем  ценности
и своей жизни.
     
                —то ж, мы трава? —то ж, и они трава?     
                Ќет. Ќе избыть нам свЯзи обоюдной.     
                Ќе мертвых власть, а власть того родства,     
                —то даже смерти стало неподсудно.  [12]    
     
     ’аков ’вардовский. Ћн верен делу настоЯщего, верен и памЯти прошлого.
     Ђ эта верность неотделима у него от чувства личной ответственности.
    
                      џ жил, Я был - за все на свете    
                      џ отвечаю головой.    
     
     Ѓудут  неправы  те,  кто  увидит  в  этих  словах  свойственное  поэтам
преувеличение или то неглубокое, почти механическое покаЯние,  которое  было
так обычно в минувшие годы.
     Џоэту, утверждавшему, что на  свете  "не  прожить  без  правды  сущей",
нелегко было написать такие строки.
     
                     Ћ том не пели наши оды,     
                     —то в час лихой, закон презрев,     
                     Ћн мог на целые народы     
                     Ћбрушить свой верховный гнев...     
    
     Ќе так-то просто  было  автору  "‚асилиЯ  ’еркина",  "„ома  у  дороги",
стихотворениЯ "џ убит подо ђжевом" причислить себЯ к семье "певцов  почетной
темы".
     
                     Ќо кто из нас годитсЯ в судьи -     
                     ђешать, кто прав, кто виноват?     
                     Ћ людЯх речь идет, а люди     
                     Ѓогов не сами ли творЯт?     
                         
                     Ќе мы ль, певцы почетной темы,     
                     Њир извещавшие спроста,     
                     —то и о нем самом поэмы     
                     Ќам лично он вложил в уста.     
                         
                     Ќе те ли все, что в чинном зале,     
                     € рта открыть ему не дав,     
                     “же, вставаЯ, восклицали:     
                     - “ра! Ћн снова будет прав...     
                         
                     —то ж, если опыт вышел боком,     
                     Љому пенЯть, что он таков?     
                     ‚еликий ‹енин не был богом     
                     € не учил творить богов.     
     
     
     Љаждой строчкой своей поэт как бы заЯвлЯет о том, что и он  несет  долю
ответственности за прошлое.
     Њы помним, сколько добрых, полных сыновней  любви  стихов  посвЯтил  он
своей ‘моленщине, своему родному краю.
     € вот, говорЯ о последних годах эпохи, отмеченной  именем  ‘талина,  он
снова вспоминает
     
                                 ...наш смоленский,     
                        ‡абытый им и богом, женский    
                        Џослевоенный вдовий край.    
     
     
     ЋбращаЯсь все к тому же землЯку  и  другу,  он  делитсЯ  с  ним  своими
горькими мыслЯми:
     
                      € Я за дальней звонкой далью,    
                      Ќаедине с самим собой,    
                      џ всюду видел тетку „арью    
                      Ќа нашей родине с тобой.    
                          
                      ‘ ее терпеньем безнадежным,    
                      ‘ ее избою без сеней,    
                      € трудоднем пустопорожним,    
                      € трудоночью - не полней...    
     
     € все же - признаетсЯ поэт -
    
                      ‘ама с собой - и то не смела    
                      „уша ступить за некий круг.    
                          
                      ’о был рубеж запретной зоны,    
                      Људа длЯ смертных ход закрыт,    
                      ѓде стража зоркости бессонной    
                      “ проходных вросла в гранит...    
     
     Џочему же "душа не смела"? ‚едь мы  знаем,  что  человек,  который  это
пишет, провел все годы войны  на  фронте,  да  и  в  литературе  никогда  не
отличалсЯ робостью.
     ‚спомним "‚асилиЯ ’еркина" или хотЯ бы строчки из  "Љниги  про  бойца",
которые были написаны в трудную пору войны:
    
                          ѓорода сдают солдаты,     
                          ѓенералы их берут.     
     
     "‘тупить за некий круг" мешало душе многое, но, вероЯтно, больше  всего
то чувство, которое не дает человеку выйти из строЯ - особенно на фронте,  а
ведь всЯ эта эпоха была, в сущности, военной.
     Ќикто не требовал от поэта этих признаний. Ћн мог бы легко  перейти  из
прошлого в настоЯщее и без того экзамена, который сам  себе  учинил.  Ќо  он
неможет и не хочет забыть и малой доли пережитого.
    
                       „а, все, что с нами было, - 
                       Ѓыло!    
                       Ђ то, что есть, -    
                       ’о с нами здесь!    
     
     Ќе зачеркнуть в своем сознании прошлое имел в виду поэт, а подвести под
ним черту, чтобы снова обратитьсЯ к настоЯщему.
     Ћ том новом, что он успел увидеть в нашем настоЯщем, поэт говорит четко
и уверенно:
    
                     ...Њы стали полностью в ответе     
                     ‡а все на свете -     
                     „о конца.     
                         
                     € не сробели на дороге,     
                     ЊинуЯ трудный поворот,     
                     —то нынче люди, а не боги     
                     ‘мотреть назначены вперед.     
     
     Џодтверждение этому он находит и в крупных, и  в  самых,  казалось  бы,
незначительных приметах времени, открывающихсЯ ему в пути.
     € вместе с новыми дорожными наблюдениЯми и раздумьЯми большое и  свежее
лирическое дыхание вливаетсЯ в спокойные и сосредоточенные строки:
     
                      ...Ќе останавливалось времЯ,     
                      ‹ишь становилосЯ иным.     
                          
                      ‡емлЯ живаЯ зеленела,     
                      ‚се в рост гнала, чему расти.     
                      ’ворил свое большое дело     
                      Ќарод на избранном пути,     
                          
                      ‘трану от краЯ и до краЯ,     
                      ‘удьбу свою, судьбу детей     
                      Ќе божеству уже вверЯЯ,     
                      Ђ только собственной своей     
                      •озЯйской мудрости.     
                                   „олжно быть,    
                      ‚ дела по-новому вступил    
                      …го, народа, зрелый опыт     
                      € вместе юношеский пыл...    
                          
                      Ђ если кто какой деталью     
                      ‘мущен, так правде не во вред.     
                      „авайте спросим тетку „арью -     
                      ‚сего ценней ее ответ...     
     
     „лЯ ’вардовского народ - не отвлеченное и не  безличное  понЯтие.  €  в
этом сказываетсЯ тоже не отвлеченнаЯ и  не  безличнаЯ,  а  подлиннаЯ  любовь
поэта к народу. ‚ремена менЯютсЯ, и каждый раз в его поэмах народ  предстает
в новом образе. ’о это Ќикита Њоргунок, то ‚асилий ’еркин, то  тетка  „арьЯ,
котораЯ вынесла на своих плечах тЯготы военных и послевоенных лет.
     Њнение  тетки  „арьи  о  том,   как   идут   у   нас   дела,   конечно,
чрезвычайноважно. ‚едь ее делами занЯта сейчас  всЯ  страна  -  и  на  самом
высоком уровне, и на уровне любого колхозного собраниЯ.
     Ќо кое-какие приметы нового обнаружил в своих скитаниЯх по стране и сам
поэт.
     
                     ...на „непре ли,     
                     Ќа Ђнгаре ль - в любых местах -     
                     џ отмечал: народ добрее,     
                     ‘ самим собою мЯгче стал...     
                         
                     џ рад бывал, как доброй вести,     
                     Љак знаку жданных перемен,     
                     € шутке нынешней и песне,     
                     —то днЯм минувшим не в пример.     
                         
                     Ђх, песнЯ в поле, - в самом деле    
                     …е не слышал Я давно.    
                     “же казалось мне, что пели    
                     …е лишь где-нибудь в кино, -    
                         
                     Љак вдруг он с дальнего покоса     
                     ‚озник в тиши вечеровой,     
                     ‚оскресшей песни отголосок,     
                     Ќа нашей родине с тобой.     
     
     "Ќа нашей родине с тобой..." ’очно такими же словами кончалась  строфа,
где шла речь о тетке „арье "с ее  терпеньем  безнадежным,  с  ее  избою  без
сеней". Ќо как по-новому зазвучала та же строчка, когда, не менЯЯ размера  и
ритма, она влилась в другую строфу о песне с дальнего покоса:
     
                    € на дороге, в темном поле,     
                    ‚незапно за душу схватив,     
                    Њне грудь стеснил до сладкой боли     
                    ’от грустный будто бы мотив...     
                        
                    џ эти малые приметы     
                    ‘равнил бы смело с целиной     
                    € Ярким росчерком ракеты,
                    —то побывала за ‹уной...                         

                    ‡а годом - год, за вехой - веха.     
                    ‡а полосою - полоса.     
                    Ќелегок путь.     
                    Ќо ветер века -     
                    Ћн в наши дует паруса...     
                        
                    ‚ступает правды власть свЯтаЯ     
                    ‚ свои могучие права.     
                    †ивет на свете, облетаЯ     
                    Њатерики и острова.     
     
     ироко охватила  нашу  жизнь  поэма,  уместившаЯсЯ  всего  на  двухстах
двадцати двух небольших страничках книги.
     Ќо наиболее емкой оказалась в ней глава "’ак это было".
     ‘охранЯЯ живость и  теплоту  дневника,  она  вышла  далеко  за  пределы
личного опыта автора.
     ѓлава эта дает образ эпохи, сложной и противоречивой.
     € в прежних  поэмах  ’вардовского  -  в  "‘тране  Њуравии"  и  "‚асилии
’еркине" - была картина времени. Ќо там времЯ служило фоном, а  действующими
лицами были простые, безвестные, рЯдовые люди.
     ‡десь же эпоха выступила на первый план, и центральной фигурой оказалсЯ
ее виднейший представитель.
     ќто была нелегкаЯ задача длЯ лирического порта.
     ‚ том, как она решена, мы видим новые возможности, открывающиесЯ  перед
зрелым талантом ’вардовского. ’ог драматизм,  которым  были  проникнуты  его
послевоенные лирические стихи и "„ом у дороги",  проЯвилсЯ  здесь  в  полную
силу.
     € в то же времЯ ’вардовский  нисколько  не  утратил  своей  лиричности,
котораЯ остаетсЯ основой его дарованиЯ. ЉаждаЯ его новаЯ поэма не похожа  на
предыдущую. ‘равните все четыре написанные  им  поэмы  -  "‘трану  Њуравию",
"‚асилиЯ ’еркина", "„ом у дороги", "‡а далью - даль".
     ‘ тем большим интересом (но без  излишнего  нетерпениЯ,  ибо  последнюю
поэму он писал десЯть лет) будем  мы  ждать  новой  поэмы  -  "новой  дали",
обещанной нам.
    
                                    ---    
    
     …сть ли у ’вардовского недостатки?
     Ќа этот вопрос можно не без основаниЯ ответить словами —ернышевского из
письма к Ќекрасову:
     "…сть ли у ‚ас слабые стихотворениЯ? Ќу, разумеетсЯ, есть. Џочему и  не
указать их, если бы пришлось говорить о ‚ас печатно? Ќо собственно  длЯ  ‚ас
это не может иметь интереса, потому что они у ‚ас не более как случайности -
иногда напишетсЯ лучше, иногда хуже..."
     —ернышевскому так и не пришлось или, вернее, не понадобилось указать  в
печати, какие именно некрасовские стихотворениЯ он  считал  "случайностЯми".
…му было дорого самое основное и существенное в поэзии Ќекрасова. Ћт того-то
он и говорит с ним в своем письме так мЯгко и бережно, стараЯсь  поддержать,
подбодрить поэта, знавшего горькие минуты сомнений.
     “ нас еще в недавние времена многие  критики  и  рецензенты  занимались
главным образом поисками ошибок и недостатков, а если и хвалили кого-нибудь,
то очень осмотрительно и чаще всего хором, когда уже не было никакого риска.
‚рЯд ли могла ободрить писателЯ  и  вдохновить  его  на  новые  труды  такаЯ
осторожнаЯ, запоздалаЯ, приуроченнаЯ к случаю похвала, отпускаемаЯ к тому же
в точных аптекарских дозах.
     Ќе пора ли нам научитьсЯ у великих критиков прошлого - у  Ѓелинскго,  у
—ернышевского - умению радоватьсЯ удаче художника, пока еще он жив  и  полон
сил,  радоватьсЯ  по-настоЯщему,  не  занимаЯсь   вычитанием   общей   суммы
недостатков из суммы достоинств или наоборот.
     Ђ ’вардовский за четверть века поэтического труда  дал  нам  так  много
поводов длЯ радости.
     Џеред нами - поэт, который смолоду  избежал  литературного  мелководьЯ,
где любЯт резвитьсЯ и плескатьсЯ те, кто  даже  и  не  помышлЯет  о  дальнем
плавании.
     ‚ одном из стихотворений он говорит:
     
                      Ќе много надобно труда,     
                      “меньЯ и отваги,     
                      —тоб строчки в рифму хоть куда     
                      ‘оставить на бумаге...     
                          
                      Џокамест молод, малый спрос:     
                      €грай. Ќо бог избави,     
                      —тоб до седых дожить волос,     
                      ‘лужа пустой забаве [13].     
     
     †изнь хорошо подготовила ’вардовского к серьезному писательскому делу.
     Џрироду он узнал и полюбил еще со времен своего "пастушеского детства".
Ќедаром мы находим у него такие своеобразные определениЯ времен года:
     
                       …ще не та была пора,     
                       —то входит прЯмо в зиму,     
                       …ще с картошки кожура     
                       ‘чищалась об корзину.     
                           
                       Ќо становилась холодна     
                       ‡емлЯ нагрева летнего,     
                       € на ночь мокраЯ копна     
                       ‚пускала неприветливо... [14]    
     
     Ќе всЯкому из нас случалось искать приюта на ночь в мокрой копне...
     €ли вот как, например, изображает порт самые поздние дни осени:
    
                     Ќо уже темнеют реки,    
                     ’Янет кверху дым костра,    
                     Ћтошли грибы, орехи.    
                     ‘мотришь, утром со двора    
                     ‘кот не вышел. ‚ поле пусто.    
                     Ѓелый утренник зернист.    
                     € свежо, морозно, вкусно    
                     ‡аскрипел капустный лист... [15]    
    
     Ћпытным, понимающим глазом смотрит ’вардовский  и  на  "оббитый  ветром
перестой" таежного леса, где поезд  мчитсЯ  по  бесконечной  просеке,  и  на
совсем  иную,  гораздо  более  приветливую  природу,  открывающуюсЯ  ему  за
•абаровском:
     
                      ...Љраснолесье -     
                      Ќе то леса, не то сад