читатель легко опускает. ‚едь вот у ‚. Љ. Ђрсеньева, у Ђ.  ….  ”ерсмана  нас
ничуть не утомлЯют пейзажные страницы. „а и у  того  же  €.  …фремова  мы  с
живейшим интересом читаем строчки о переходе  небольшого  каравана  по  льду
замерзшего потока.
     "‘транно и жутко было идти, скользЯ и балансируЯ, и  видеть  прЯмо  под
своими  ногами,  сквозь  зеленоватую  прозрачную  плиту  льда   полуметровой
толщины, бушующие волны реки, мелькавшие в зеленоватом мерцании  с  огромной
быстротой. Ћсобенно жутким казалось то, что этот хаос воды и пены нессЯ  под
нашими ногами совершенно беззвучно..."
     Ќаконец караван добираетсЯ до порога, "мощную силу которого  не  смогли
укротить даже пЯтидесЯтиградусные морозы".  Ќад  этим  порогом  по  гладкому
скату льдины, нависшей над кипЯщим водоворотом, надо было пройти и  провести
оленей.
     Џройдут или не пройдут? Џростой человеческий интерес  к  судьбе  людей,
мужественно  шагающих  по  скользкому  откосу  над  самой  смертью,  придает
значительность каждой подробности пейзажа.
     —итаЯ такие страницы, невольно думаешь: какой свежий и богатый материал
могла бы найти наша научно-художественнаЯ литература, наши журналы длЯ детей
и  юношества  -  да  и  журналы  длЯ  взрослых  -  в   разнообразном   опыте
многочисленных научных экспедиций,  которые  бродЯт  по  всему  пространству
нашей необъЯтной страны. Људа только не проникают они,  исследуЯ  ее  недра,
почву, флору и фауну,  раскапываЯ  и  открываЯ  древние  поселениЯ  и  целые
государства, погребенные под  землей,  изучаЯ  искусство,  Языки  и  наречиЯ
населЯющих ее народов!
     Ћтчеты и доклады этих экспедиций и поисковых партий читаютсЯ в  научных
институтах и печатаютсЯ в специальных журналах. €х труды двигают вперед нашу
промышленность. €х  находки  обогащают  музеи.  Ќо  сколько  живых  попутных
наблюдений, накопленных участниками экспедиций, пропадает даром, не умещаЯсь
в рамках докладов и статей, так как не имеет прЯмого отношениЯ к  задачам  и
темам экспедиций. „а и самаЯ форма научной  статьи  или  доклада  обычно  не
допускает простора и свободы, которые необходимы длЯ того, чтобы  рассказать
обо  всем,  что   пережито,   испытано   и   увидено   нашими   современными
"землепроходцами". Ђ  ведь  в  экспедициЯх  участвует  такой  разнообразный,
разноплеменный, разновозрастный народ. ’ут и старые  профессора,  и  молодые
научные сотрудники, студенты, рабочие,  и  те  местные  люди  -  проводники,
которые доподлинно знают свой край,  но  подчас  и  не  догадываютсЯ,  какие
богатства и тайны скрывает он в недрах своих гор и в лесных чащах.
     ‘колько голов, столько умов. ‘колько глаз, столько точек зрениЯ. Љаждый
из этих смелых разведчиков науки видит жизнь  по-своему,  и  многие  из  них
могли бы если не написать, то рассказать о  своих  дорожных  впечатлениЯх  и
приключениЯх. ’акие устные  и  письменные  рассказы  -  настоЯщий  клад  длЯ
научно-художественной  литературы.   †изнь   полевых   геологов,   биологов,
почвоведов, этнографов полна событий, а подчас даже  подвигов,  какие  и  не
снились  литераторам,  придумывающим  необычайные  происшествиЯ  у  себЯ  за
письменным столом.
     Ќе  за  столом,  а  в  странствованиЯх  по  родным  краЯм  нашел   свою
поэтическую дорогу, свой особый, только ему присущий Язык Њихаил  Њихайлович
Џришвин. ’рудно отыскать художника, длЯ которого мир был бы таким реальным и
таким сказочным.  Љниги  Џришвина  никто  бы  не  назвал  научными,  но  его
глубокое, точное и вдохновенное  понимание  природы  дополнЯет  и  обогащает
науку. ‚спомним хотЯ бы открытую им  "весну  света"  [2].  Ђ  сколько  таких
поэтических и мудрых находок рассыпано по его щедрым страницам!
     „лЯ того чтобы открыть читателю нечто новое, еще неизвестное ему, автор
книги должен сначала сделать это открытие длЯ себЯ самого.
    
                                    ---    
    
     Ќе так давно вышла в свет книга Ќ. Ќ.  Њихайлова  "€ду  по  меридиану".
ќтой книге автор  дал  подзаголовок,  который  не  может  не  поразить  юное
воображение: "Џутешествие от полюса к полюсу".
     Ќ. Њихайлов давно уже известен у нас и за рубежом как один из серьезных
писателей, посвЯтивших себЯ художественно-научной литературе. Ћн -  географ,
великолепно знающий нашу страну и много о ней писавший.
     Ќо никогда еще ему не удавалось так увлечь своего  читателЯ,  высказать
столько мыслей, проЯвить себЯ с такой полнотой,  как  в  этой  небольшой  по
объему книжке. ‚прочем, она  только  на  первый  взглЯд  кажетсЯ  небольшой.
Њеткость и краткость позволЯют автору сказать многое на немногих  страницах.
Џо форме своей это путевые записки, своего  рода  дорожный  дневник.  Њногим
городам и даже целым странам, где довелось побывать Ќ. Ќ. Њихайлову, в книге
уделено всего несколько страниц, а иной  раз  даже  строчек,  но  за  каждой
строчкой чувствуетсЯ внимательный, умный, неравнодушный наблюдатель,  широко
образованный путешественник, подготовленный всей своей предыдущей  жизнью  к
этому необычному маршруту, который еще совсем недавно показалсЯ  бы  смелой,
даже дерзкой фантазией.
     ’олько великие открытиЯ нашего века  дали  ему  возможность  пролететь,
проплыть по всему меридиану от полюса к полюсу. Ќо и сейчас  еще  этот  путь
полон опасностей и требует отваги, которую придает человеку жаднаЯ и упорнаЯ
целеустремленность.
     ‚ сущности, о таком путешествии автор мечтал с  детских  лет.  Ћдна  из
глав его книги начинаетсЯ так:
     "...ѓде-то слева, в недостижимой дали... тЯнетсЯ  африканский  берег...
‘права, вдвое ближе, но все же далеко, за выпуклостью земного шара, проходит
ЃразилиЯ с Ђмазонкой, широкой,  как  море,  с  индейцами,  с  необыкновенным
ђио-де-†анейро.
     Њы шли и шли по беспредельной водной равнине - одни во всем мире..."
     € вот "в самой середине южной части Ђтлантики, на равном расстоЯнии  от
материков", советский корабль, на борту которого находитсЯ автор,  встречает
затерЯнный в океане островок ’ристан-да-ЉуньЯ.
     ‘амо название этого островка пробудило в душе автора  одно  из  дорогих
воспоминаний детства.
     "’ысЯча девЯтьсот пЯтнадцатый год, мне десЯть лет.
     ‡имним вечером в ‘адовниках отец за стаканом чаЯ читает газету. Љо  дню
рождениЯ он подарил мне Ящик с книгами †юлЯ ‚ерна.  џ  сижу  за  столом  под
часами с маЯтником - они и сейчас висЯт над роЯлем и ходЯт, только почернели
за сорок с лишним лет. Ѓлагородный ѓленарван, смешной Џаганель и юный ђоберт
разыскивают капитана ѓранта в Ђндах и в пампе. Џотом Яхта  "„ункан",  поднЯв
паруса, устремлЯетсЯ по тридцать седьмой параллели  к  берегам  Ђвстралии  и
встречает на пути островок ’ристан-да-ЉуньЯ.
     ...€ вот судьба привела менЯ к нему".
     Ћсобое очарование и теплоту придает этой географической книге  то,  что
ее автор смотрит на мир, на  планету  влюбленными  глазами  юноши,  которому
наконец-то удалось осуществить свою заветную мечту. Ќо зрение его усилено  и
углублено накопленными за многие годы знаниЯми и зрелой мыслью.
     Љнига написана с той деловитой честностью, какаЯ свойственна настоЯщему
путешественнику-ученому. € в то же времЯ она сохранЯет всю живость, легкость
и даже злободневность записной книжки. Ђвтор  умеет  улавливать  и  отмечать
минуты времени так же, как и минуты широты и долготы.
     ‚от встречи  советских  людей  разных  профессий  и  специальностей  на
„иксоне - "главном  перекрестке  тысЯчекилометровых  дорог  нашего  Љрайнего
‘евера". Ќе успел автор войти в  коридор  на  втором  этаже  гостиницы,  как
встретилсЯ с микробиологом профессором ‘ушкиной - в  телогрейке,  с  книжкой
дневника, с пакетиками образцов почвы в руках.
     "- ‚ы откуда, Ќадежда Ќиколаевна?
     - ‘ Ќовой ‡емли, всю обогнула с кораблем.  Ќабегалась  по  штормтрапу".
…ще шаг - и новаЯ встреча: "...легкаЯ на  подъем,  не  знающаЯ  усталости...
профессор Љленова, геолог, знаток морского дна - с длинным Ящиком, в котором
уложена труба длЯ извлечениЯ наружу доисторических илов.
     - ‹ечу с —укотки. Ќа всех морЯх работала, кроме  ‚осточной  Ђрктики,  а
теперь и там побывала.
     ЏоЯвилсЯ пилот Њасленников, он же художник.
     - џ с ‹ены на летающей лодке.
     €дет академик ™ербаков в меховой шапке - прилетел из Њосквы  с  букетом
живых флоксов.
     - ‚ы куда, „митрий €ваныч?
     - Ќа ‡емлю ”ранца-€осифа. Ђ вы откуда?
     - џ с ‘еверного полюса".
     ‚се это - реальные люди, наши современники и соотечественники,  но  они
кажутсЯ  настоЯщими  волшебниками,  которые  шагают  по  земле  семимильными
шагами, опускаютсЯ на дно морское, перелетают через океаны.
     Љниги Ќ. Ќ. Њихайлова и прежде занимали видное место в той  литературе,
котораЯ обычно называетсЯ у нас "научно-художественной", но ни одна  из  них
так не оправдывала этоназвание, как его последнЯЯ  книга,  о  которой  здесь
идет речь.
     “ченый дал в ней волю художнику, взрослый человек -  ребенку,  умеющему
радоватьсЯ, удивлЯтьсЯ и замечать самые мелкие подробности,  не  упускаЯ  из
виду целого.
     •удожественность книги - не во внешних украшениЯх. џзык ее лаконичен  и
прост. Ќедаром автор, прочитав несколько  записей  на  страницах  вахтенного
журнала, не может удержатьсЯ от восклицаниЯ:
     - „о чего красиво!
     Ђ эти "красивые" записи таковы:
     "‡аступил на вахту  00:00.  Љурс  прежний  (цифры).  ‘ледуем  в  густом
тумане. ‚передсмотрЯщий послан на бак. €дем с включенным радиолокатором...
     ’уман рассеиваетсЯ, видимость до 5 миль...
     ‚идимость  0,1  мили.  •од  малый.  ‚ахту   сдал   старшему   помощнику
капитана.4:00 вахту принЯл. Љурс - прежний (цифры). €дем в плотном тумане...
8:00 подъем команды, начало судовых  работ.  Џодъем  ѓосударственного  флага
‘‘‘ђ..."
     „лЯ человека, влюбленного в географию, в путешествиЯ, в строгий судовой
распорЯдок, эти четкие, сделанные по всей форме,  спокойные  даже  в  минуты
опасности записи и в самом деле пленительны. Ћни дышат морем,  ветрами  всех
частей света, смешанным запахом корабельной краски и машинного масла.
     Џочти таким же скупым и точным Языком пользуетсЯ и сам автор книги.  Ќо
каким гибким и емким оказываетсЯ  этот  предельно  сжатый  стиль,  когда  он
сочетаетсЯ с меткой наблюдательностью, с  бережным  отбором  существенных  и
характерных деталей.
     ‚от как рассказывает Њихайлов о ‘токгольме:
     "Ќевспугнутого лебедЯ вы увидите в самой середине города... ‚ыгнув шею,
плывет он в гранитных набережных - между риксдагом и оперой, среди колоколен
с острыми шпилЯми, под сводчатыми мостами, у ног бронзовых королей..."
     ќто  коротко,  как  запись  в  судовом  журнале.  Ђ  ведь  весь   город
поднимаетсЯ из этих считанных строк и слов.  —итаешь  и  думаешь:  "„о  чего
красиво!"
     Џожалуй, самое примечательное в этой книге - сочетание зоркого глаза  с
широкой обобщающей мыслью. ѓлаз ловит все на пути: и фигурки  неаполитанских
мадонн в нишах, украшенных цветами и окаймленных лампами дневного  света,  и
разъезжающих на мотороллерах римских монахинь в белых накрахмаленных чепцах,
и бредущего по дороге над Ѓосфором "турка в штанах,  заправленных  в  грубые
шерстЯные носки", и,  "синих  птиц  с  коричневыми  крыльЯми",  порхающих  в
лесочке на южноафриканском берегу, и жителЯ Ђнтарктики - пингвина,  похожего
на "сосредоточенного человечка величиною с сапог".
     Ђ из  всех  этих  многочисленных  и  пестрых  впечатлений  складываетсЯ
картина большого мира - планеты, которую пересек по меридиану от Ђрктики  до
Ђнтарктики наш землЯк и современник.
     Ќедаром, заключаЯ книгу, он вспоминает слова  академика  Љарпинского  о
том, что геологу нужна всЯ ‡емлЯ.
     "‚сЯ  ‡емлЯ"  -  говорит  Њихайлов,  -   нужна   географу,   геофизику,
климатологу - нельзЯ познать ее, если в поле ‡рениЯ ученых она  не  включена
целиком".
     ’от, кто прочтет этот поэтический дневник, и в самом  деле  почувствует
нераздельное  единство  и   разнообразие   планеты.   ѓеографическаЯ   карта
перестанет быть длЯ него мертвой схемой. Ћн научитсЯ смотреть на глобус не с
привычной, а с любой точки зрениЯ.
     ‚ главе, котораЯ называетсЯ "‚ центре мира", говоритсЯ:
     "“ планеты, волчком вертЯщейсЯ во вселенной, нет  ни  верха,  ни  низа.
€зображать ее, как мы изображаем, - с ‘еверным  полюсом  вверху  и  с  ћжным
внизу, - чистаЯ условность. ‹ишь по привычке  мыслим  мы  Ђрктику  сбоку,  в
стороне, с краю карты. ‡емной шар можно рисовать и  иначе  -  сверху,  а  не
сбоку, с ‘еверным полюсом в  середине,  в  рамке  экватора,  с  расходЯщейсЯ
звездой меридианов".
     ЋхватываЯ взглЯдом большие пространства, автор книги  видит  ‡емлю  как
будто издали - всю целиком.
     "...…сли ледЯнаЯ Ђрктика надета на земной шар, как на голову картуз, то
тундра - его околыш".
     "...Џолоса лесов тЯнетсЯ от ‘кандинавии до Љамчатки и дальше  за  ’ихим
океаном.  Ќа  покатые  плечи  земного  шара  надет   воротник   из   колкого
темно-зеленого меха".
     ќто умение смотреть издалека не мешает писателю вдумчиво  и  пристально
вникать во все, что проходит перед его глазами.
     ‡а нынешней тундрой он видит будущую -  "научно  устроенную  тундру"  с
крупно и разумно организованным звероводством, рыболовством  и  земледелием,
возможность которого в ‡аполЯрье теперь уже доказана.
     ‡а экзотическим южноафриканским ландшафтом он умеет разглЯдеть глубокие
шахты ’рансваалЯ, где "четыреста тысЯч голодных негров, взЯтых из соломенных
хижин... задыхаЯсь в кварцевой пыли, дробЯт  золотую  руду  при  жаре  в  40
градусов".
     ѓде бы автор ни находилсЯ, он везде остаетсЯ человеком своего времени и
своей страны, носителем ее заветных идей.
     € поэтому особый смысл и значение приобретает его короткаЯ, похожаЯ  на
отметку в судовом журнале запись, завершающаЯ главу "Њеридиан проходит через
Њоскву":
     "‹ьдина плавает  посреди  Ђрктики,  в  четырех  тысЯчах  километров  от
Њосквы.  Ќо   партийнаЯ   организациЯ   дрейфующей   станции   относитсЯ   к
‘вердловскому району столицы".
     ‚ книге о  таком  необычном  путешествии  легко  было  бы  ограничитьсЯ
калейдоскопом внешних впечатлений. Ќо  за  каждым  из  этих  впечатлений  мы
чувствуем  биение  серьезной  и  напрЯженной  мысли,  глубокого  и  простого
чувства...
     ‚  одной  из  лучших  глав  книги,  "„невнике  ревущих  широт",   автор
спрашивает себЯ: "‡ачем мне плыть в  Ђнтарктику?"  €  сам  же  отвечает:  "Ђ
затем, чтобы начисто слетела мелочь и пыль - и чтобы раскрывалось  настоЯщее
и трудное, ради чего мои братьЯ напрЯгают все силы..."
     Ђ на следующей странице мы читаем:
     "‘частливое времЯ, живу серьезно: грозит  столкновение  с  айсбергом...
Љак бы это понЯть, прочувствовать поглубже и запомнить, не утратить..."
     †елание автора осуществилось. …му  и  в  самом  деле  удалось  "понЯть,
прочувствовать и запомнить, не  утратить"  и  передать  читателю  все  самое
значительное из того, что он увидел и пережил на трудном пути от  полюса  до
полюса.
    
                                    ---    
    
     Њы задержались на книжке Ќ. Ќ. Њихайлова дольше, чем на других, потому,
что  это  подарок  последнего   времени.   Ќо   были   у   нас   в   области
научно-художественной книги и другие удачи, о которых не  следует  забывать.
’акой удачей, не утратившей и до сих пор своего  значениЯ,  была,  например,
книга   известного   физика   Њ.   Џ.   Ѓронштейна   "‘олнечное   вещество",
рассказывающаЯ о том, как сначала на солнце, а потом  на  земле  был  открыт
учеными гелий. ќта  книга  осуществлЯла  один  из  наиболее  важных  заветов
ѓорького: она не только говорила  о  конечных  результатах  открытиЯ,  но  и
вводила читателЯ в самый процесс  научного  творчества,  показываЯ  всю  его
сложность, ‡ависимость науки от техники и техники от науки3.
     ‚от в этом-то  умении  говорить  с  широким  читателем  о  путЯх  науки
увлекательно,  образно,  без  заемных   лжебеллетристических   украшений   и
заключаетсЯ основнаЯ примета подлинной научно-художественной книги, будь  то
лаконичный, деловитый очерк  или  роман,  полный  драматических  коллизий  и
приключений.
     Љазалось бы, не так уж трудно отличить эту новую  научно-художественную
литературу   от   традиционной,   вернее   сказать,   рутинной    лженаучной
псевдолитературы. Ћднако наша критика еще не успела  бросить  сколько-нибудь
внимательный взглЯд в эту сторону и отметить хотЯ бы редкими  вешками  вновь
проложенный учеными и писателЯми путь. Џри  самой  смелой  фантастичности  в
лучших образцах беллетристики этого рода все реально: и пейзаж,  и  люди,  и
человеческие отношениЯ, и даже те научные  методы,  которыми  пользуютсЯ  их
герои. Ђ к области фантазии относитсЯ в них только  смелаЯ  догадка,  умение
довести до конкретного образа то, чего еще нет, но что уже можно вообразить.
     „ругое дело -  литературный  суррогат,  который  по  внешним  признакам
попадает на ту же книжную полку.  ‡десь  все  условно  и  приблизительно:  и
обстановка, и характеры героев, а всего более,  пожалуй,  наука  и  техника.
’акой роман или повесть похожи на хоровод хромых,  подпирающих  друг  друга.
•ромает психологиЯ людей, не выдерживающих сравнениЯ  с  героЯми  настоЯщего
художественного произведениЯ. Ќо ведь на  это  автор  и  не  претендует.  Ћн
утешает себЯ и читателЯ  тем,  что  условность  созданных  им  характеров  и
некотораЯ трафаретность обстановки оправдываютсЯ наличием научной  проблемы.
Џравда, проблема эта, чего доброго,  вызовет  у  серьезного  ученого  только
ироническую или снисходительную улыбку. Ќо простите, -  это  же  не  научный
трактат, а сюжетное произведение.  Љонечно,  сюжет  мог  бы,  пожалуй,  быть
поострее,  посложнее,  поинтереснее.  Ќо  ведь  тут  главное  -  проблема...
наука... техника...
     ‚ итоге получаетсЯ, что автор не подсуден ни научной, ни художественной
критике. Ћн, так сказать, "экстерриториален".
    
                                    ---    
    
     ЏознавательнаЯ книга в нашей детской и  юношеской  библиотеке  занимает
одно из важнейших мест. Ћна должна сопровождать ребенка, подростка, юношу на
всем его пути, расширЯЯ его кругозор, дополнЯЯ и оживлЯЯ те знаниЯ,  которые
дает ему школа, формируЯ его интересы. „лЯ этого книг должно быть много, они
должны быть разнообразны и прежде всего интересны. “чебник длЯ  школьника  -
нечто обЯзательное, а книгу длЯ чтениЯ он  выбирает  по  своей  воле,  можно
сказать - по любви. Ќадо сделать так, чтоб эти книги  были  достойны  любви,
глубокой и  прочной,  чтобы  они  подводили  человека  к  выбору  профессии,
вызывали в нем настоЯщее уважение ко всЯкому созидательному труду, прост  он
или сложен.
     —тобы завоевать  читателЯ,  наш  научно-художественный  очерк,  уровень
которого и сейчас  довольно  высок,  должен  стать  еще  богаче,  свободнее,
"человечнее", - иными словами, люди должны  занимать  в  нем  подобающее  им
место.
     Ђ научно-фантастической повести или роману  следовало  бы  поучитьсЯ  у
лучших наших очерков серьезному отношению к науке и страстной приверженности
к тому делу, которое они пропагандируют.
     Ђвторы познавательных книг должны дать себе  отчет,  что  же  именно  в
науке и технике они по-настоЯщему знают и любЯт. Ќадо выбрать свой  путь,  а
не пускатьсЯ по любому маршруту, подобно такси.
     Џодобрав длЯ себЯ более или менее подходЯщую тему и прихватив некоторое
количество материала, можно иной раз написать  даже  и  неплохую  книгу,  но
хорошую написать нельзЯ.
     
        1958     
    
    
        ^T"‚›‘ЋЉЋ‰ ‘’ђЂ‘’€ Ќ… €Њ…џ..."^U    
    
     ‚сем нам неоднократно приходилось слышать жалобы на то,  что  программа
преподаваниЯ русского Языка и литературы в нашей школе излишне перегружена и
поэтому школьникам трудно учитьсЯ.
     Ќе берусь судить, насколько это  верно,  но  невольно  вспоминаю  мысль
ѓерцена о том, что "трудных наук нет, есть только трудные изложениЯ, то есть
непереваримые".
     € в самом деле. —ем догматичнее и  схоластичнее  обучение,  тем  больше
времени отнимает оно у школьника.
     ќто не требует доказательств.
     †ивой интерес к предмету изучениЯ, Ясность поставленной задачи, горЯчаЯ
целеустремленность каждого урока - вот  что  прежде  всего  может  и  должно
облегчить трудность усвоениЯ школьной науки.
     Џодростки - это, несомненно, самые страстные, самые неутомимые из  всех
читателей.
     ‘частлив учитель, которому удаетсЯ легко и свободно перейти с учениками
от простого чтениЯ к  чтению  сознательному  и  вдумчивому,  а  отсюда  -  к
изучению и  анализу  образцов  художественной  литературы  без  потери  того
наслаждениЯ, которое дает человеку искусство.
     ‚ этом деле может значительно помочь учителю и ученику хороший учебник.
     Ќужно добитьсЯ, чтобы у ребЯт поЯвились любимые учебники, подобно  тому
как бывают любимые детские книжки.
     Ќо длЯ того чтобы такой учебник оказалсЯ наконец в руках у  школьников,
мы должны  со  всей  строгостью  и  внимательностью  проверить  существующие
учебники, определить, на каком уровне, идейном и  художественном,  находЯтсЯ
наши литературные хрестоматии.
     €  педагоги,  и  литераторы,  пишущие  длЯ  детей,  никогда  не  должны
забывать, что в их детской аудитории таЯтсЯ мощь, сила, ум и талант будущего
общества.
     ‡а несколько десЯтков лет наша страна прошла путь многих столетий.
     € дети это чувствуют, учитывают  и  мотают  на  свой  будущий  ус.  Ћни
понимают, что им предстоит  жить  в  эпоху  еще  большего  подъема,  больших
скоростей.
     џ не переоцениваю сил  наших  детей  и  подростков,  Ќо  не  следует  и
преуменьшать, недооценивать их, как  это  делает  "ђоднаЯ  речь",  предлагаЯ
школьникам III класса стихи из плохой  дошкольной  книжки,  а  школьнику  IV
класса задачу такого рода:
     "‚ыберите в рассказе (имеетсЯ в виду рассказ  —ехова  "‚анька")  слова,
взЯтые из народной речи, и замените их литературными  выражениЯми"  ("ђоднаЯ
речь", стр. 110)  {‡десь  и  далее  учебники  цитируютсЯ  по  изданиЯм  того
времени, когда была написана статьЯ (1948-1949). (Џрим. автора.)}.
     Њожно себе представить, как бы  отнессЯ  к  этому  странному  классному
упражнению Ђнтон Џавлович —ехов!
     —ем,  например,  заменить  такие  "народные"  выражениЯ   в   чеховском
рассказе, как:
     "‘еки менЯ, как ‘идорову козу!" или:
     "“пал и насилу очухалсЯ..."
     ‚ероЯтно, так:
     "Џодвергай менЯ, дедушка, телесным наказаниЯм!"
     "“пал без сознаниЯ и едва пришел в чувство!.."
     џ указываю здесь на недостатки хрестоматий в полной уверенности, что мы
все же приближаемсЯ к тому времени, когда  библиотечка  учебных  книг  будет
наконец достойна своего высокого назначениЯ.
     “чебные книги длЯ средней школы в последнее времЯ начинают  мало-помалу
улучшатьсЯ.
     € тем не менее вопрос об учебниках и преподавании литературы и  родного
Языка еще далеко не разрешен. ’ребуютсЯ огромные  усилиЯ,  чтобы  преодолеть
инерцию,  отказатьсЯ  от  привычных  литературоведческих  и   педагогических
предрассудков. Љ сожалению, в учебниках до сих пор  еще  проЯвлЯютсЯ  многие
грехи и недочеты литературоведениЯ и педагогики.
     ЏросматриваЯ учебники родного Языка и литературы  (а  одно  от  другого
неотделимо),  убеждаешьсЯ,  что  лучше,  или,  вернее,  сравнительно  лучше,
обстоит дело с учебниками длЯ старших классов, хуже - длЯ средних  и  совсем
плохо длЯ младших.
     —ем  ниже  спускаешьсЯ  по  лестнице   школьных   классов,   тем   чаще
обнаруживаешь бессистемность, безвкусицу, безыдейность. Ђ между тем не  надо
доказывать, что младшие классы относЯтсЯ к старшим, как фундамент к зданию.
     ‚ наших хрестоматиЯх длЯ старших  классов  (от  VIII  до  X)  известнаЯ
последовательность  и  систематичность  обеспечиваетсЯ  хотЯ  бы  тем,   что
материал даетсЯ в свЯзи с историей литературы,  а  стало  быть,  и  с  общей
историей. Ќайти же видимую закономерность и последовательность в  построении
учебников длЯ младших и средних классов не так-то легко.
     ‚ книге длЯ IV класса "ђоднаЯ речь", в которой оглавление четко разбито
на отделы и этим отделам даны названиЯ, неблагополучие видно сразу.
     Љакую логику можно усмотреть там, где  один  отдел  называетсЯ  "‹ето",
другой - "Ћсень", третий - "‘казки, легенды, басни", четвертый  -  "‘емьЯ  и
школа", а пЯтый - опЯть по времени года - "‡има"?
     ‚ книге длЯ V  класса  авторы  оказались  осторожнее.  Ћни  тоже  делЯт
оглавление на части, но дают этим частЯм не названиЯ,  а  только  ничего  не
говорЯщие порЯдковые номера, римские цифры - I, II, III, IV.
     „а и трудно было бы дать  этим  разделам  названиЯ,  настолько  они  не
поддаютсЯ точному определению.
     Ќо дело не только в отсутствии стройности.
     Ќедостаток  живой  педагогической  мысли  еще  сильнее  сказываетсЯ   в
характере подачи литературного материала.
     Џедагоги говорЯт, что хрестоматиЯ -  это  та  книга,  котораЯ  призвана
познакомить ребенка и подростка с русской литературой,  должна  привить  ему
любовь к ней.
     ђешают ли эту задачу книги, которые называютсЯ "ђоднаЯ  речь",  "ђоднаЯ
литература"?
     ‹учших наших  поэтов  они  дают  в  весьма  ограниченных  дозах,  часто
вотрывках, да при этом  еще  даже  не  умеют  "отрывать"  как  следует,  без
нарушениЯ ритма, без потери рифмы, а иной раз и смысла.
     ‚ книжке длЯ I класса, даваЯ детЯм в первый  раз  Џушкина,  составители
вырывают из "‘казки о мертвой царевне..."  всего-навсего  четыре  строчки  о
Яблочке, взЯв подлежащее из предыдущей  строки.  ЏолучаетсЯ  лишеннаЯ  ритма
прозаическаЯ строчка:  "Ћно  соку  сладкого  полно".  Ќо  это  нисколько  не
беспокоит авторов учебника. ‚едь им нужны не стихи, а  повод  длЯ  беседы  о
плодах и овощах.
     ‚ V классе, предлагаЯ ребЯтам волнующую и трогательную повесть в стихах
"Њороз, Љрасный нос" Ќекрасова, составители с легким сердцем выбрасывают  из
второй части десЯть главок (с 19-й по 29-ю), а между тем в опущенных главках
так много строчек, вполне понЯтных и доступных детЯм. „а к тому же в  поэме,
замечательной  по  своему  нарастающему   лирическому   напрЯжению,   нельзЯ
безнаказанно  выбрасывать  десЯток  строф.  Ѓез  всего   предыдущего   такаЯ
поэтическаЯ вершина одной из глав, как стихи: "Ќе ветер бушует над бором, не
с гор побежали ручьи", - перестает быть вершиной  и  превращаетсЯ  просто  в
риторическую фигуру.
     ќто похоже на то, как если бы с €саакиЯ  снЯли  купол  и  поставили  на
землю. Љупол  венчает  здание,  и  смотреть  на  него  следует  с  известной
дистанции. ’очно так же терЯют свою силу и  значительность  многие  отрывки,
включенные в хрестоматию.
     ‚ учебнике русской литературы длЯ VIII класса есть цитата  из  "–ыган".
Ќо составители ухитрились так процитировать Џушкина, что потерЯли и рифмы, и
размер, и большую долю смысла.
     Џравда, на месте одного из пропусков  поставлено  многоточие.  Ќо  этот
знак препинаниЯ ни в  какой  мере  не  восстанавливает  ни  благозвучиЯ,  ни
смысла. ‚от как звучит эта цитата:
    
                       „ва трупа перед ним лежали:
                       “бийца  страшен был лицом...     
                       Љогда же их закрыли     
                       Џоследней горстию земной,     
                       Ћн молча, медленно склонилсЯ     
                       € с камнЯ на траву свалилсЯ.     
     
     Ћчевидно, поэтическаЯ прелесть  пушкинских  стихов  здесь  ни  в  какой
степени не принимаетсЯ во внимание.
     –итата беретсЯ  только  длЯ  того,  чтобы  подтвердить  вывод,  который
формулируетсЯ так: _"“бийство морально раздавило убийцу"_.
     Њожно  привести  множество  примеров,  показывающих,  как  мало   ценЯт
составители хрестоматий русскую поэзию. €м ничего не стоит крошить на мелкие
кусочки  величайших  поэтов   прошлого   и   наших   современников,   давать
национальных поэтов в плохих переводах и помещать все вперемешку на одних  и
тех же страницах. € даже тогда, когда составители  посвЯщают  Џушкину  целую
страницу или разворот, выбор стихов вызывает иной раз недоумение.
     Џоймут ли, или,  вернее,  почувствуют  ли  одиннадцати-двенадцатилетние
дети, ученики V класса, стихи семнадцатилетнего Џушкина-лицеиста, отрывок из
неоконченной поэмы "‘он", в котором встречаютсЯ такие строчки:
     
                    „рагой антик, прабабушкин чепец...     
     
     “ Џушкина ли не  найти  стихов,  исполненных  "пушкинской"  простоты  и
понЯтных русским детЯм?
     Ќо выбор стихов обусловлен не вкусом, не любовью к поэзии,  а  желанием
составителей  дать  нарЯду  с   отрывком   из   романа   ’ынЯнова   "Џушкин"
автобиографические стихи поэта. ќто удобно длЯ "проработки".
     ‚ообще говорЯ, пригодность того или иного литературного  материала  длЯ
классных  занЯтий  служит,  по-видимому,  главным   критерием   при   выборе
художественных произведений. ќтому принципу очень часто приноситсЯ в  жертву
качество стихов и прозы.
     ’акаЯ тенденциЯ особенно заметна в  книгах  длЯ  младших  классов.  ’ам
Џушкин - редкий гость. Ћчевидно, он не так удобен длЯ занЯтий по схеме,  как
стихотворцы менее знаменитые, а иной раз и совсем безымЯнные.
     ‚ первой книге  "ђодной  речи",  где  ребЯтам  даетсЯ  представление  о
домашних  животных,  есть  такие  ласковые   строчки,   принадлежащие   перу
неизвестного автора;
     
                          куру чушечки дубЯт,     
                          Ќу, а мЯсо все едЯт.     
     
     ‚ книгах длЯ детей постарше таких перлов нет. Ќо и там зачастую  ставЯт
на одну доску  Џушкина,  Њайкова,  Ќикитина  [1],  ѓрекова  [2],  Ѓелоусова,
Ђллегро и других поэтов самого разного времени, уровнЯ и стилЯ.
     џ не думаю, что хрестоматии должны  отводить  место  только  крупнейшим
поэтам. Ќапротив, следует  еще  шире  использовать  ресурсы  классической  и
современной литературы.
     Ќо нельзЯ же ставить рЯдом Џушкина,  и  скажем,  ѓрекова  или  Ђполлона
Љоринфского [3].  ЌельзЯ  вырывать  из  чудесной  пушкинской  сказки  четыре
строчки о Яблочке только длЯ того, чтобы  поместить  их  между  изображением
Яблони и басней "‘адовник и сыновьЯ" (I класс, "ђоднаЯ речь", 146 стр.).  Ќе
следует представлЯть детЯм Џушкина только как автора  стихов  под  названием
"Ћсень",  "‡има",  "‚есна".  ќто  самый  верный  способ  поссорить  детей  с
Џушкиным. „аже в хрестоматии длЯ IV класса из  девЯти  стихотворений  нашего
величайшего поэта пЯть посвЯщено временам года.  Ђ  в  младших  классах  его
стихов почти нет, если не считать трех маленьких отрезков в I  классе,  трех
кусочков во II и четыре - в III.
     ‚ыбираЯ стихи, надо останавливать выбор на том, что могут оценить дети.
     ‘  какой  радостью  учили  бы  наизусть  школьники  VVI  классов  стихи
"„елибаш" или "Ѓлеща средь полей широких, вот он льетсЯ. ‡дравствуй, „он!"
     "Ћбвал" Џушкина, "‘пор" ‹ермонтова  могли  бы  стать  любимыми  стихами
ребЯт  с  двенадцати-тринадцатилетнего  возраста.  Ђ  современнаЯ  советскаЯ
литература - как она представлена в хрестоматиЯх? Љрайне скудно и далеко  не
в лучших образцах. ‚ы тщетно будете искать в книгах  длЯ  младших  возрастов
таких близких, таких любимых  писателей,  как  ѓайдар  и  ‹.  Џантелеев.  Ќе
нашлось места на этих страницах Ѓорису  †иткову,  Њ.  €льину.  Ђ  между  тем
именно у этих писателей можно найти  так  много  познавательного  материала,
столько страниц о нашей стройке, о современной науке и технике.
     Џочему в книге длЯ III класса есть "Џутешествие по ‘аванне" ("по Ћдуэну
„ебрею") и нет рассказа об €ндии Ѓориса †иткова, превосходного рассказа "Џро
слона", в котором автору удалось  показать  детЯм  и  слона,  и  тропический
пейзаж, и даже поработительную политику англичан в €ндии?
     Џочему так мало Џришвина, —арушина?
     …сть стихи о тимуровцах, а самого "’имура" и его автора нет!
     Ћчевидно, весь этот  живой,  волнующий  ребЯт  материал  не  влезает  в
какую-то схему, основнаЯ цель которой -  проработка.  †иваЯ  жизнь  и  живаЯ
литература не поддаютсЯ ќтим скучным и бездарным схемам.
     ‚ книгах есть все революционные праздники, есть  и  поэты  революции  -
такие, как ЊаЯковский, но настоЯщего революционного духа в них нет.  ЏопадаЯ
в мирную и довольно затхлую атмосферу  хрестоматий,  терЯет  свой  пламенный
пафос  даже  ЊаЯковский.  Ќедаром  он  так  боЯлсЯ  хрестоматий  и  писал  с
негодованием: "Ќавели хрестоматийный глЯнец!"
    
     ‡начительнаЯ часть политического материала (сравнение  дореволюционного
прошлого  с  нашей  современностью)   подаетсЯ   в   таких   примитивных   и
назидательных сопоставлениЯх, что терЯет всЯкую остроту и свежесть.
     ђассудочное   отношение   составителей   к   художественным   качествам
литературы сказываетсЯ особенно Ярко и наглЯдно в так  называемом  подсобном
"аппарате", которым снабжены рассказы и даже стихи.
     ‚ хрестоматии длЯ VII класса  целые  страницы  отведены  писателЯм,  их
портретам и литературным образцам. Ќо разве не  отписка  -  большой  портрет
ЂлексеЯ  Љонстантиновича  ’олстого  и  всего-навсего  два  четверостишиЯ  из
собраниЯ его сочинений ("Љрай родной")?
     Џредставление о ”ете должны дать портрет длиннобородого человека и  два
коротеньких лирических стихотворениЯ - "Ћблаком волнистым..." и "џ пришел  к
тебе с приветом...".
     Ќе знаю, следует ли давать ученикам VII класса именно эти  стихи  ”ета,
или  следовало  бы  их  заменить  другими  стихами  того  же  автора,  более
доступными возрасту. Ќо не успела отзвучать  музыка  последних  строк  этого
стихотворениЯ:
    
                     ђассказать, что отовсюду    
                     Ќа менЯ весельем веет,    
                     —то не знаю сам, что буду  
                     Џеть, - но  только песнЯ зреет, -    
     
     как на сцену выходит учебно-педагогический конферансье.
     "Џокажите,  что  слова  "отовсюду  на  менЯ  весельем  веет"   обобщают
впечатление от нарисованной в стихотворении картины".
     ‹егкие  и  хрупкие   стихи   ”ета   не   выдерживают   тЯжести   такого
холодно-рассудочного заключениЯ, от которого веет не весельем, а скукой.  „а
и что это значит:  "обобщать  впечатление  от  картины".  ќто  непонЯтно  ни
ребенку, ни взрослому.
     ‚ "ђодной литературе" длЯ V класса после пленительных строчек  Џушкина:

                      Њороз и солнце; день чудесный!
                      …ще ты дремлешь, друг прелестный...
    
     и т. д. -
    
     мы слышим глубокомысленный, тЯжеловесный вопрос человека в футлЯре:
     "—его достиг Џушкин противопоставлением двух различных картин?"
     ‚идимо, ничего не достиг, если после его стихов  можно  задавать  такие
вопросы!
     Ќо  самое  убийственное  примечание  в  этой  книге  дано  отрывку   из
воспоминаний ѓорького о его детстве.
     ђебЯта прочли этот отрывок. Ћни растроганы, взволнованы. Ђ составитель,
не дав остыть первому впечатлению, скрипучим унылым голосом задает им  такую
задачу:
     "Џридумайте отдельные предложениЯ со  следующими  словами:  _"унижение,
тревоги, печали, угрозы... восторг"_.
     ‘  каким  равнодушным  легкомыслием  относЯтсЯ  авторы  хрестоматии   к
чувствам,  которые  так  дорого  достались  ѓорькому  и  так  потрЯсают  его
читателей.
     •очетсЯ сказать составителЯм:
    
                        ЌельзЯ ли длЯ прогулок    
                        Џодальше выбрать закоулок?    
     
     ‚ той же "ђодной литературе" длЯ V класса рассказы и  стихи  чередуютсЯ
не только с упражнениЯми на слова "унижение" и "печали", но и  с  некоторыми
элементарными сведениЯми по теории литературы.
     ќто дело полезное и даже необходимое.
     Ќо беда в том, что многие из  сведений  даны  не  столько  элементарно,
сколько неточно, приблизительно. ЌельзЯ же считать удовлетворительным  такое
определение эпитета:
     "Џрилагательные, которые обрисовывают предмет, называютсЯ эпитетами".
     ђазвиваЯ  это  Явно   неудовлетворительное   определение,   составители
продолжают:
     "Џрилагательные,  вызывающие  у  читателЯ   какое-либо   чувство   (!),
называютсЯ  эпитетами,  даже  если  они  не  дают   наглЯдного,   картинного
изображениЯ предмета... Ќе всегда прилагательное можно назвать  эпитетом.  ‚
таких  выражениЯх,  как  "железнаЯ  лопата"...   прилагательное   "железнаЯ"
эпитетом не будет".
     ‚рЯд ли у школьника V класса сложитсЯ на  основании  этого  определениЯ
отчетливое понЯтие о том, что такое поэтический эпитет.  ‚о  всЯком  случае,
трудно поручитьсЯ, что, прочитав стихи ЌиколаЯ ’ихонова  о  "железных  ночах
‹енинграда" [4], школьник  поймет  что  в  данном  контексте  прилагательное
"железный" приобретает права эпитета, которых у него не было в применении  к
слову "лопата".
     „ело в том, что  все  подобные  теоретические  сведениЯ  и  определениЯ
становЯтсЯ Ясными, понЯтными и даже  интересными  только  тогда,  когда  они
даютсЯ на основании живых наблюдений над большим количеством  разнообразного
литературного материала. ‚от если бы ребЯта почувствовали различные  оттенки
эпитетов тургеневских, пушкинских, лермонтовских, если бы их  поразил  своей
свежестью и смелостью какой-нибудь эпитет ’ютчева или  ѓоголЯ,  -  вероЯтно,
они бы навсегда усвоили себе, какое значение имеет  эта  краска  на  палитре
художника. „а и сами научились  бы  сознательно  пользоватьсЯ  эпитетом  как
средством живой, выразительной речи.
     ’о же относитсЯ и к  изучению  стихотворных  размеров.  Џочему-то  пЯть
основных размеров стихосложениЯ разбиты на целых  два  года.  Џочему  не  на
пЯть? Џо размеру в год!
     ‚ одном классе изучают Ямб и хорей, в другом -  дактиль,  амфибрахий  и
анапест.
     Ѓез  большого  количества  материала,  без  живых  примеров  того,  как
разнообразно может звучать один и тот же размер в различных обстоЯтельствах,
- это формалистическое обучение, утомительнаЯ  и  напраснаЯ  трата  времени.
…сли ребЯта и поймут, что такое  Ямб  и  что  такое  хорей,  они  это  скоро
забудут. ЌельзЯ бесстрастно изучать теорию стихосложениЯ. €ли произойдет то,
о чем говорит Џушкин:
    
                       ‚ысокой страсти не имеЯ    
                       „лЯ звуков жизни не щадить,    
                       Ќе мог он Ямба от хореЯ,    
                       Љак мы ни бились, отличить  [5].    
                           
     ‚прочем, составители "ђодной литературы" длЯ V класса пытаютсЯ иной раз
говорить  Языком  литературоведов,  но  они   забывают,   что   при   оценке
произведений литературы требуетсЯ хоть элементарнаЯ грамотность.
     Љ примеру, составители спрашивают у школьника: "Љакие  звуки  и  краски
ранней осени рисует олохов?" (стр. 42).
     Њожно ли "рисовать краски"?
     Љакое небрежное и неверное словоупотребление!
     ‚се это как будто частности. Ќо  в  искусстве  частности,  как  всегда,
решают дело.
     Љакой же вывод отсюда?
     Њне кажетсЯ, что весь  "подсобный"  материал  надо  выделить  в  особое
приложение к хрестоматии или, еще лучше, в отдельную  книгу  или  книги  длЯ
учителЯ. ‚ этих книгах должен заключатьсЯ хороший и надежный  комментарий  к
текстам, выдержки  из  лучших  критических  статей,  да  и  целые  статьи  о
художественном произведении, подлежащем анализу.  Ќа  мой  взглЯд,  была  бы
очень  полезна  запись  наиболее   интересных   и   содержательных   уроков,
проведенных талантливейшими педагогами нашей страны.  ќти  записи  могли  бы
подсказать молодому учителю те меткие вопросы  и  тактичные,  умные  задачи,
которые не мешают, а помогают изучать художественное произведение.
     „лЯ  того  чтобы  учебники  обогатились  биографиЯми   и   критическими
очерками, дающими представление о творчестве писателей,  “чпедгиз  и  „етгиз
должны позаботитьсЯ об этом заблаговременно, не возлагаЯ эту трудную  задачу
целиком на плечи составителей учебников. ’олько тогда биографии - даже самые
краткие - будут достойны имен, которым они посвЯщены, когда  каждаЯ  из  них
будет предметом бережного труда автора, редактора, издателЯ.
     ќто же относитсЯ и к жизнеописаниЯм политических деЯтелей,  художников,
изобретателей, ученых.
     € даже больше, даже шире. Џодобно тому, как редакции журналов  и  газет
заблаговременно  заказывают   наиболее   ответственные   очерки   и   статьи
специалистам,  так  и  “чебно-педагогическое  издательство   может   вовремЯ
подыскать длЯ каждой темы самых  подходЯщих  людей.  €  тогда  у  нас  будут
образцовые очерки о нашей родине, о колхозах, о заводах,  о  людЯх,  которые
изо днЯ в день совершают небывалые дела.
     ќтим способом вернее всего  боротьсЯ  с  любительщиной,  самодельщиной,
заполнЯющей учебники длЯ младших возрастов.
     „а  и  помимо  заказов  надо  шире  и   смелее   пользоватьсЯ   лучшими
достижениЯми нашей литературы длЯ взрослых и длЯ детей.  Ќадо  по-настоЯщему
любить ее, а не только обращатьсЯ к ней в узкоутилитарных целЯх.
     
        1948-1949     
    
    
        ^T‹€’…ђЂ’“ђЂ - ЉЋ‹… ^U    
    
     „етскаЯ  литература   растет   у   нас   с   каждым   годом.   “же   не
писатели-одиночки творЯт ее, а большой отрЯд талантливых прозаиков и поэтов.
     ‘ литераторами сотрудничают и соревнуютсЯ в мастерстве  равноправные  с
ними соавторы детской книги - художники.
     Љонечно,  в  библиотеке  детской  литературы  еще  много   существенных
пробелов. Ќе все ее жанры развиваютсЯ равномерно. Ћднако теперь уже никто не
может сомневатьсЯ в успехе того дела, фундамент  которого  с  такой  любовью
заложил Ђлексей Њаксимович ѓ