вете хоть одно  нечистое  дело,  хоть  одно
бесстыдство какого бы то ни было сорта и прежде всего в области
культурной  жизни  народов,  в  которой  не  был  бы замешан по
крайней мере один еврей? Љак в любом гнойнике найдешь червЯ или
личинку  его,  так   в   любой   грЯзной   истории   непременно
натолкнешьсЯ на еврейчика.
     Љогда Я познакомилсЯ с деЯтельностью еврейства в прессе, в
искусстве,  в  литературе,  в театре, это неизбежно должно было
усилить  мое  отрицательное   отношение   к   евреЯм.   Ќикакие
добродетельные  заверениЯ  тут не могли помочь. „остаточно было
подойти к любому киоску, познакомитьсЯ с именами духовных отцов
всех  этих  отвратительных  пьес  длЯ  кино  и  театра,   чтобы
ожесточитьсЯ против этих господ.
     ќто  чума,  чума, настоЯщаЯ духовнаЯ чума, хуже той черной
смерти, которой когда-то пугали  народ.  Ђ  в  каких  несметных
количествах производилсЯ и распространЯлсЯ этот Яд! Љонечно чем
ниже умственный и моральный уровень такого фабриканта низостей,
тем  безграничнее его плодовитость. ќтакий субъект плодит такие
гадости без конца и забрасывает ими весь город.  Џодумайте  при
этом  еще  о  том,  как  велико  количество таких субъектов. Ќе
забудьте, что на одного ѓете природа всегда дарит нам 10  тысЯч
таких пачкунов, а каждый из этих пачкунов разносит худшего вида
бациллы на весь мир.
     “жасно   было   убедитьсЯ,   что   именно  евреЯм  природа
предопределила эту позорную роль.
     “ж не в этом ли следует искать "избранность" этого народа!
џ начал тогда самым старательным образом собирать имена авторов
всех этих грЯзных сочинений. €  чем  больше  увеличивалась  моЯ
коллекциЯ,  тем хуже было длЯ евреев. ‘колько бы мое чувство ни
продолжало   сопротивлЯтьсЯ,   разум   вынужден   был   сделать
непреклонные  выводы.  ”акт  остаетсЯ  фактом,  что  хотЯ евреи
составлЯли максимум сотую часть населениЯ этой страны, -  среди
авторов указанных грЯзнейших произведений девЯть десЯтых евреи.
     ’еперь  Я  начал  с  этой точки зрениЯ присматриватьсЯ и к
моей дорогой "большой прессе".
     —ем пристальнее Я присматривалсЯ к ней, тем резче менЯлось
мое мнение и в этой области. ‘тиль ее становилсЯ длЯ  менЯ  все
более  несносным,  содержание  начинало  мне казатьсЯ все более
пустым и внутренне фальшивым. Џод так называемой объективностью
изложениЯ Я стал обнаруживать  не  честную  правду,  а  большею
частью простую ложь. Ђвторы же оказались... евреЯми.
     ’еперь  Я  стал  видеть  тысЯчи вещей, которых Я раньше не
замечал вовсе. ’еперь Я научилсЯ понимать то,  над  чем  раньше
едва задумывалсЯ.
     ’ак называемый либеральный образ мыслей этой прессы Я стал
видеть  теперь  в  совершенно  другом  свете. Ѓлагородный тон в
возражениЯх  противникам  или  отсутствие  ответа  на   нападки
последних  - все это оказалось не чем иным, как низким и хитрым
маневром. Ћдобрительные театральные рецензии всегда  относились
только   к   еврейским   авторам.  ђезкаЯ  критика  никогда  не
обрушивалась ни на кого другого, кроме  как  на  немцев.  “колы
против   ‚ильгельма   II   становились  системой  так  же,  как
специальное подчеркивание французской культуры  и  цивилизации.
Џикантность   литературной  новеллы  эти  органы  возводили  до
степени простого неприличиЯ. „аже  в  их  немецком  Языке  было
что-то  чужое.  ‚се  это  вместе  взЯтое  настолько должно было
отталкивать от всего немецкого, что это могло  делатьсЯ  только
сознательно.
     Љто же был заинтересован в этом?
     Ѓыла ли это только случайность?
     ’ак  продолжал  Я  размышлЯть  по  этому  поводу.  Ќо  мой
окончательный вывод был  ускорен  рЯдом  других  обстоЯтельств.
Ќравы    и   обычаи   значительной   части   евреев   настолько
беззастенчивы, что их нельзЯ не заметить. “лица зачастую дает и
в этом отношении достаточно наглЯдные уроки. Ќапример отношение
евреев к проституции и еще больше к  торговле  девушками  можно
наблюдать  в  ‚ене  лучше,  чем  где  бы  то ни было в западной
…вропе, за исключением  быть  может  некоторых  портов  на  юге
”ранции.  ‘тоило  выйти  ночью  на  улицу, чтобы натолкнутьсЯ в
некоторых кварталах  ‚ены  на  каждом  шагу  на  отвратительные
сцены,  которые  большинству  немецкого  народа были совершенно
неизвестны вплоть до самой мировой  войны,  когда  часть  наших
германских  солдат  на  восточном фронте имела возможность или,
точнее сказать, вынуждена была познакомитьсЯ с таким зрелищем.
     Ђ затем пришло и возмущение.
     ’еперь  Я  уж  больше  не  старалсЯ  избегнуть  обсуждениЯ
еврейского вопроса. Ќет, теперь Я сам искал его. џ знал теперь,
что  тлетворное  влиЯние  еврейства можно открыть в любой сфере
культурной и художественной жизни, и тем  не  менее  Я  не  раз
внезапно  наталкивалсЯ  на  евреЯ и там, где менее всего ожидал
его встретить.
     Љогда   Я   увидел,   что   евреи   ЯвлЯютсЯ   и   вождЯми
социал-демократии, с глаз моих упала пелена. ’огда пришел конец
полосе длительной внутренней борьбы.
     “же в повседневном общении с моими товарищами по постройке
менЯ часто  поражало то хамелеонство, с которым они по одному и
тому же вопросу высказывали совершенно разные мнениЯ иногда  на
протЯжении  нескольких дней и даже нескольких часов. Њне трудно
было понЯть, каким  образом  люди,  которые  с  глазу  на  глаз
высказывают  довольно  рассудительные  взглЯды, внезапно терЯют
свои убеждениЯ как только они оказываютсЯ в кругу массы.  —асто
Я  приходил  в  отчаЯние.  €ногда  после  нескольких  часов мне
казалось, что Я переубедил на этот раз того или другого из них,
что мне наконец удалось сломить лед  и  доказать  им  нелепость
того  или  иного  взглЯда.  …два  успевал  Я порадоватьсЯ своей
победе, как на следующий  же  день  к  моему  горю  приходилось
начинать   сначала.  ‚се  было  напрасно.  Љак  раскачивающийсЯ
маЯтник  возвращаетсЯ  к  своей  исходной  точке,  так  и   они
возвращались к своим прежним нелепым взглЯдам.
     џ  еще  мог  понЯть, что они недовольны своей судьбой; что
они проклинают ее за то, что  она  зачастую  обходитсЯ  с  ними
довольно  жестко; что они ненавидЯт предпринимателей, в которых
видЯт бессердечных  виновников  этой  судьбы;  что  они  ругают
представителей власти, которые в их глазах ЯвлЯютсЯ виновниками
их положениЯ; что они устраивают демонстрации против роста цен;
что  они выходЯт на улицу с провозглашением своих требований, -
все это кое-как еще можно было понЯть. Ќо что  было  совершенно
непонЯтно,  так  это  та  безграничнаЯ ненависть, с которой они
относЯтсЯ к собственной народности, к величию своего народа, та
ненависть, с которой они бесчестЯт историю собственной страны и
вываливают в грЯзи имена ее великих деЯтелей.
     ќта борьба против собственной страны, собственного гнезда,
собственного  очага  бессмысленна  и  непонЯтна.   ќто   просто
противоестественно.
     Ћт этого порока их можно было излечить иногда на несколько
дней,  максимум  на  несколько  недель.  ‚  скором  времени при
встрече  с  тем,  кто  казалсЯ  тебе  излеченным,   приходилось
убеждатьсЯ,  что  он  осталсЯ  прежним,  что он опЯть во власти
противоестественного.

        x x x

     Џостепенно Я убедилсЯ в том, что и  социал-демократическаЯ
пресса  в  преобладающей  части находитсЯ в руках евреев. ќтому
обстоЯтельству Я не придал особенно большого значениЯ, так  как
ведь   и   с   другими   газетами  дело  обстоЯло  также.  Ћдно
обстоЯтельство однако приходилось отметить:  среди  тех  газет,
которые  находились  в  еврейских  руках,  нельзЯ было найти ни
одной подлинно национальной газеты в  том  смысле,  в  каком  Я
привык понимать это с детства.
     џ  превозмог  себЯ и стал теперь систематически читать эти
произведениЯ марксистской печати. Њое отрицательное отношение к
ним стало бесконечно возрастать. ’огда Я поставил  себе  задачу
поближе   узнать,  кто  же  фабриканты  этих  концентрированных
подлостей.
     ЌачинаЯ с издателЯ, все до одного были евреи.

     ‚се это имело ту хорошую сторону, что по  мере  того,  как
мне  выЯснились  подлинные  носители  или распространители идей
социал-демократии,  моЯ  любовь  к  собственному  народу  стала
возрастать.  ‚идЯ такую дьЯвольскую ловкость обманщиков, мог ли
Я продолжать проклинать тех  простых  немецких  людей,  которые
становились  жертвой обмана. ‚едь сам Я лишь с трудом избавилсЯ
от тех пут, которые  расставлЯла  мне  лживаЯ  диалектика  этой
расы.  €  сам  же  Я  убедилсЯ,  как  трудно иметь дело с этими
людьми, которым ничего не стоит лгать на каждом  шагу,  начисто
отрицать  только  что  сказанное,  через одну минуту переменить
свое мнение и т.д.
     Ќет, чем больше Я узнавал евреЯ, тем больше Я  должен  был
прощать рабочего.
     ‚сю   тЯжесть  вины  Я  возлагал  теперь  не  на  рЯдового
рабочего, а на тех, кто не хочет взЯть на себЯ  труд  сжалитьсЯ
над  ними и дать сыну народа то, что по всей справедливости ему
принадлежит, и кто не стараетсЯ вместе с тем прижать  к  стенке
обманщика и вредителЯ.
     Ћпыт  повседневной  жизни  побудил менЯ теперь пристальней
занЯтьсЯ  изучением  самих  источников  марксистского   учениЯ.
‚лиЯние  этого  учениЯ  стало мне Ясным, его успехи бросались в
глаза каждый день. ЏоследствиЯ этих успехов  также  можно  было
легко  себе представить, если иметь хоть немножко фантазии. „лЯ
менЯ оставалсЯ только еще неЯсным вопрос  о  том,  понимали  ли
сами  создатели этого учениЯ, к каким именно результатам должно
оно привести,  видели  ли  они  сами  неизбежные  окончательные
последствиЯ их злого дела или сами они были жертвой ошибки.
     ‚озможным  казалось  мне  тогда  и  то  и другое. ‚ первом
случае обЯзанностью каждого мыслЯщего  человека  было  войти  в
лагерь этого несчастного движениЯ, чтобы таким образом все-таки
помочь  избегнуть  наибольшего  зла;  во  втором  случае первые
виновники этой народной болезни должны были быть исчадием  ада,
ибо  только  в  мозгу  чудовища,  а  не человека мог возникнуть
конкретный  план  созданиЯ  такой   организации,   деЯтельность
которой  должна  привести  к  краху  человеческой  культуры,  к
уничтожению мира.
     ‚ этом последнем случае спасти могла только борьба; борьба
всеми  средствами,  которые  только  знают  человеческий   дух,
человеческий  разум  и  волЯ, независимо от того, какой стороне
судьба принесет окончательную победу.
     ‚от что привело  менЯ  к  мысли  о  необходимости  поближе
познакомитьсЯ  с  основателЯми  этого  учениЯ  и  таким образом
изучить его истоки. ‘воей цели Я достиг,  быть  может,  скорей,
чем  надеЯлсЯ сам. ќто произошло благодарЯ тому, что Я имел уже
тогда некоторые, хотЯ и
     џ стал скупать все  доступные  мне  социал-демократические
брошюры  и  добиватьсЯ,  кто  же  их авторы. Ћдни евреи! џ стал
приглЯдыватьсЯ  к  именам  почти  всех  вождей.  ‚  подавлЯющем
большинстве  -  тоже сыны "избранного" народа. Љого ни возьми -
депутатов  рейхстрата,  секретарей  профсоюзов,   председателей
местных  организаций,  уличных  агитаторов - все евреи. Људа ни
глЯнешь  -  все  та  же  тЯжелаЯ  картина.  €мена   всех   этих
Ђустерлицев,  „авидов,  Ђдлеров, ќленбогенов навеки останутсЯ в
моей памЯти.
     Ћдно мне стало  теперь  совершенно  Ясным:  та  партиЯ,  с
рЯдовыми  представителЯми  которой Я в течение рЯда месЯцев вел
упорную   борьбу,   находилась   под   полным    исключительным
руководством  чужого народа, ибо, что еврей не ЯвлЯетсЯ немцем,
это Я теперь знал окончательно и бесповоротно.
     ’олько  теперь  Я   окончательно   узнал,   кто   ЯвлЯетсЯ
обманщиком нашего народа.
     “же  одного  года моего пребываниЯ в ‚ене было достаточно,
чтобы придти к убеждению: ни один рабочий не ЯвлЯетсЯ настолько
ограниченным, чтобы нельзЯ было переубедить его, если подойти к
нему с лучшим знанием дела и лучшим уменьем объЯснить ему суть.
Џостепенно Я хорошо ознакомилсЯ с учением социал-демократии,  и
теперь  это  знание  Я мог хорошо использовать в борьбе за свои
убеждениЯ.
     Џочти всегда успех оказывалсЯ на моей стороне.
     Ћсновную часть массы можно было спасти.  Ќо  только  ценой
долгого времени и терпениЯ.
     …вреЯ  же  никогда нельзЯ было отклонить от его взглЯда. ‚
те  времена  Я  был  еще  достаточно  наивным,  чтобы  пытатьсЯ
доказать  им  все  безумие  их учениЯ. ‚ моем маленьком кругу Я
спорил с  ними  до  хрипоты,  до  мозолей  на  Языке  в  полной
уверенности,  что  должен  же  Я их убедить во вредоносности их
марксистских нелепостей. ђезультат  получалсЯ  противоположный.
€ногда   казалось,   что   чем  больше  они  начинают  понимать
уничтожающее  действие  социал-демократических  теорий   в   их
применении к жизни, тем упрЯмей продолжают они их отстаивать.
     —ем  больше  Я спорил с ними, тем больше Я знакомилсЯ с их
диалектикой. ‘начала  они  считают  каждого  своего  противника
дураком.  Љогда же они убеждаютсЯ, что это не так, они начинают
сами прикидыватьсЯ дураками. …сли  все  это  не  помогает,  они
делают  вид,  что  не  понимают  в  чем дело, или перескакивают
совсем в другую область. €ли они с жаром начинают настаивать на
том, что само собою разумеетсЯ, и как только вы соглашаетесь  с
ними  в  этом,  они  немедленно  применЯют это совсем к другому
вопросу. Љак только вы их поймали на этом, они опЯть ускользают
от  сути  спора  и  не  желают  даже  слушать,  о  чем   же   в
действительности идет речь. Љак вы ни пытаетесь ухватить такого
апостола,  рука ваша как будто уходит в жидкую грЯзь. ѓрЯзь эта
уходит сквозь  пальцы  и  тотчас  же  каким  то  образом  опЯть
облегает ваши руки. Ќо вот вам, хотЯ и с трудом, удалось побить
одного из этаких людей настолько уничтожающе, что ему ничего не
остаетсЯ больше делать, как согласитьсЯ с вами. ‚ы думаете, что
вам  удалось сделать по крайней мере один шаг вперед. Ќо каково
же ваше удивление на следующий день! Ќа завтра  же  этот  еврей
совершенно  забывает  все  что  произошло  вчера, он продолжает
рассказывать свои сказки и дальше, как ни в чем не бывало. …сли
вы,  возмущенный  этим  бесстыдством,  указываете  ему  на  это
обстоЯтельство, он делает вид искренне изумленного человека; он
совершенно не может ничего вспомнить из вчерашних споров, кроме
того,  что  он  вчера  как  дважды  два четыре доказал вам свою
правоту.
     €ногда это менЯ  совершенно  обезоруживало.  џ  просто  не
знал,  чему удивлЯтьсЯ: хорошо привешенному Языку или искусству
лжи.
     Џостепенно Я начал их ненавидеть.
     џ научилсЯ уже понимать Язык еврейского народа,  и  именно
это  обстоЯтельство помогло мне отделить теоретическую болтовню
апостолов этого учениЯ от их реальной практики.  …врей  говорит
длЯ  того,  чтобы скрывать свои мысли или, по меньшей мере, длЯ
того, чтобы их завуалировать. …го подлинную цепь надо искать не
в том, что у него сказано или написано, а в том, что  тщательно
запрЯтано между строк.
     „лЯ    менЯ   наступила   пора   наибольшего   внутреннего
переворота,  какой  мне  когда-либо   пришлось   пережить.   €з
расслабленного    "гражданина    мира"    Я    стал   фанатиком
антисемитизма.
     …ще только один раз - это было  в  последний  раз  -  Я  в
глубине души пережил тЯжелый момент.
     Љогда  Я стал глубже изучать всю роль еврейского народа во
всемирной истории, у менЯ однажды внезапно  опЯть  промелькнула
мысль,  что,  может  быть,  неисповедимые  судьбы  по причинам,
которые нам, бедным людЯм, остаютсЯ еще неизвестными,  все-таки
предначертали  окончательную  победу  именно  этому  маленькому
народу.
     Њожет быть этому народу, который испокон  веков  живет  на
этой земле, все же в награду достанетсЯ всЯ землЯ?
     €меем  ли  мы объективное право боротьсЯ за самосохранение
или это право имеет только субъективное обоснование?
     Љогда Я окончательно углубилсЯ в изучение марксизма  и  со
спокойной  Ясностью подвел итог деЯтельности еврейского народа,
судьба сама дала мне свой ответ.
     …врейское  учение  марксизма  отвергает  аристократический
принцип  рождениЯ  и  на  место  извечного превосходства силы и
индивидуальности ставит численность массы  и  ее  мертвый  вес.
Њарксизм  отрицает  в человеке ценность личности, он оспаривает
значение  народности  и  расы  и  отнимает  таким  образом,   у
человечества предпосылки его существованиЯ и его культуры. …сли
бы  марксизм  стал  основой  всего  мира, это означало бы конец
всЯкой  системы,  какую  до  сих  пор   представлЯл   себе   ум
человеческий.  „лЯ  обитателей  нашей  планеты  это означало бы
конец их существованиЯ.
     …сли бы еврею с помощью  его  марксистского  символа  веры
удалось  одержать победу над народами мира, его корона стала бы
венцом на могиле всего человечества. ’огда  наша  планета,  как
было  с  ней  миллионы  лет  назад,  носилась бы в эфире, опЯть
безлюднаЯ  и  пустаЯ.  ‚ечнаЯ  природа  безжалостно  мстит   за
нарушение ее законов. Ќыне Я уверен, что действую вполне в духе
творца  всемогущего:  <I>борЯсь  за  уничтожение  еврейства,  Я
борюсь за дело божие.</I>

        ѓ‹Ђ‚Ђ III. ЋЃ™…ЏЋ‹€’€—…‘Љ€… ђЂ‡Њ›‹…Ќ€џ, ‘‚џ‡ЂЌЌ›… ‘ ЊЋ€Њ ‚…Ќ‘Љ€Њ Џ…ђ€Ћ„ЋЊ

     Ќыне Я убежден, что, как правило, - Я не говорю о  случаЯх
исключительной  одаренности,  - человек должен начать принимать
участие в политической жизни не раньше 30-летнего возраста.  Ќе
следует  делать  этого  раньше. ‚ громадном большинстве случаев
только к этому именно времени человек  вырабатывает  себе,  так
сказать,  общую  платформу,  с  точки  зрениЯ  которой он может
определЯть  свое  отношение  к  той  или  другой   политической
проблеме.  ’олько  после того как человек выработал себе основы
такого миросозерцаниЯ и приобрел твердую почву под  ногами,  он
может  более  или  менее прочно занимать позицию в злободневных
вопросах. ‹ишь тогда этот более  или  менее  созревший  человек
имеет   право  принимать  участие  в  политическом  руководстве
обществом.
     ‚ ином случае существует опасность, что человеку  придетсЯ
либо  менЯть  свою  точку зрениЯ в очень существенных вопросах,
либо  остатьсЯ  при  старых  взглЯдах  тогда,  когда  разум   и
убеждение  давно  уже  говорЯт  против них. ‚ первом случае это
очень  неприЯтно  длЯ  данного  лица,  ибо,   обнаруживаЯ   сам
колебаниЯ,  он  не может ожидать, чтобы его сторонники верили в
него с прежней твердостью. ’акой поворот руководителЯ ставит  в
беспомощное  положение  тех,  кто  следовал  за  ним, и нередко
заставлЯет их испытывать чувство стыда  перед  противником,  ‚о
втором  же  случае  наступает то, что приходитсЯ особенно часто
наблюдать теперь: чем больше руководитель сам  потерЯл  веру  в
то,  что  он говорил, тем более пустой и плоской становитсЯ его
аргументациЯ и тем более неразборчив он в выборе  средств.  —ем
менее  сам  он теперь намерен серьезно защищать свои откровениЯ
(человек не склонен умереть за  то,  во  что  он  сам  перестал
верить),  тем более настойчивые и в конце бесстыдные требованиЯ
начинает он предъЯвлЯть своим сторонникам. Ќаконец дело доходит
до того, что он терЯет последнее качество  вождЯ  и  становитсЯ
просто  "политиканом",  т.е.  Џримыкает  к  тому  сорту  людей,
единственным  принципом   которых   ЯвлЯетсЯ   беспринципность,
сочетаемаЯ  с  грубой  навЯзчивостью  и  зачастую  развитым  до
бесстыдства искусством лжи. Ќу, а если такой все еще продолжает
оставатьсЯ руководителем целого  общества  то  вы  можете  быть
наперед  уверены,  что  длЯ него политика превратилась только в
"героическую"  борьбу   за   возможно   более   продолжительное
обладание  местечком.  Ќа  парламент  он смотрит, как на дойную
корову длЯ себЯ и  своей  семьи.  —ем  больше  эта  "должность"
нравитсЯ  жене  и  родственникам,  тем  более  цепко  будет  он
держатьсЯ за свой мандат. “же по одному  этому  каждый  человек
обладающий здоровым политическим инстинктом, будет казатьсЯ ему
личным   врагом.  ‚  каждом  новом  свежем  движении  он  видит
возможное начало своего  собственного  конца.  ‚  каждом  более
крупном человеке - угрозу своему личному существованию.
     Ќиже мне придетсЯ еще более подробно говорить об этом виде
парламентских клопов.
     Љонечно  и  30-летнему  в  течение  его  дальнейшей  жизни
придетсЯ еще многому учитьсЯ, но  длЯ  него  это  будет  только
пополнением знании в рамках того миросозерцаниЯ, которое он уже
себе  составил.  …му  уже  не  придетсЯ  теперь переучиватьсЯ в
основном и принципиальном, ему  придетсЯ  лишь  пополнЯть  свое
образование,   и   сторонникам   его   не  придетсЯ  испытывать
тЯгостного чувства от сознаниЯ того, что  руководитель  до  сих
пор  вел их по неправильному пути. Ќапротив, длЯ всех очевидный
органический  рост  руководителЯ  принесет  удовлетворение  его
сторонникам,  ибо  углубление  образованиЯ  руководителЯ  будет
означать углубление их собственного образованиЯ.  ‚  их  глазах
это  может  быть  только доказательством правильности усвоенных
взглЯдов.
     ’от руководитель, который  вынужден  отказатьсЯ  от  своей
платформы,  так  как  убедилсЯ  в  ее  неправильности, поступит
достойно лишь в том случае, если он  сумеет  сделать  из  этого
надлежащие  выводы да конца. ‚ этом случае он должен отказатьсЯ
по крайней мере от открытой политической деЯтельности. …сли ему
случилось один раз впасть в ошибки в основных вопросах, то  это
может  и  повторитьсЯ.  Ћн  уже ни в коем случае не имеет права
рассчитывать на дальнейшее доверие со стороны своих  сограждан,
а тем более не имеет права требовать такого довериЯ.
     Љак  мало  теперь  думают  о  таких  требованиЯх  простого
приличиЯ, можно судить хотЯ бы уже потому,  как  низок  уровень
тех  дрЯнных  субъектов,  которые  в  наше времЯ чувствуют себЯ
призванными "делать политику".
     Њного званных, да мало избранных.
     ‚ годы моей молодости Я решительно воздерживалсЯ принимать
участие в открытой политической деЯтельности, хотЯ Я думаю, что
политикой Я занималсЯ и в те времена больше, чем многие другие.
‹ишь в небольших кружках Я решалсЯ тогда  выступать  по  поводу
всего того, что менЯ интересовало и привлекало. ќти выступлениЯ
в  узком  кругу имели в себе много хорошего. ’ут приходилось не
столько   учитьсЯ   "говорить",   сколько   изучать    рЯдового
собеседника  с его иногда бесконечно примитивными воззрениЯми и
возражениЯми. Џри этом Я продолжал заниматьсЯ своим собственным
самообразованием, не  терЯЯ  времени  и  не  упускаЯ  ни  одной
возможности.  Ќигде  в ѓермании эти возможности в те времена не
были так благоприЯтны, как в ‚ене.

        x x x

     ЋбщеполитическаЯ мысль в те времена билась в  придунайской
монархии интенсивнее, нежели в старой ѓермании, если не считать
отдельных  частей Џруссии, ѓамбурга и побережьЯ ‘еверного морЯ.
ѓоворЯ об "Ђвстрии", Я в данном случае имею  в  виду  ту  часть
великого  государства  ѓабсбургов,  котораЯ в силу заселениЯ ее
немцами дала возможность этому государству вообще сложитьсЯ,  Я
говорю  о  той  части  населениЯ,  котораЯ одна только и была в
состоЯнии на многие столетиЯ наполнить  внутренним  содержанием
политическую  и  культурную  жизнь  этого  столь искусственного
государственного образованиЯ. —ем дальше, тем больше будущность
государства и самое его существование зависели именно от  этого
немецкого Ядра.
     …сли  старые  наследственные  провинции Ђвстрии составлЯли
сердце государства, т. е. обеспечивали правильный приток свежей
крови в жилы культурной и государственной жизни страны, то ‚ена
была одновременно и мозгом и волей государства.
     “же одна прекраснаЯ внешность  ‚ены  давала  ей  известное
право  царствовать  над  этим  конгломератом  народов. —удеснаЯ
красота  ‚ены  хоть  немного  заставлЯла  забывать  о  ветхости
государства в целом.
     ‡а  границей  и  в  особенности  в  ѓермании  знали только
прелестную ‚ену. ‡а ней  забывалась  и  кроваваЯ  борьба  между
отдельными  национальностЯми  внутри  габсбургской  монархии  и
судороги всего государства. ‚ эту иллюзию можно было впасть тем
легче, что ‚ена в ту пору переживала  последнюю  полосу  своего
расцвета.  Џод  руководством  тогдашнего  поистине  гениального
бургомистра ‚ена вновь  проснулась  к  чудесной  юной  жизни  и
превращалась  в достойную резиденцию старого царства. Џоследний
великий выходец из рЯдов немцев,  колонизировавших  ‚осток,  не
считалсЯ   так   называемым   общепризнанным   "государственным
деЯтелем", но  именно  доктор  ‹юэгер  в  качестве  бургомистра
"столицы  и резиденции" - ‚ены добилсЯ огромных успехов во всех
областЯх коммунальной,  хозЯйственной  и  культурной  политики.
ќтим  он  в  небывалой  степени  укрепил  сердце всей империи и
благодарЯ  этому   стал   на   деле   гораздо   более   великим
государственным  деЯтелем, чем все тогдашние "дипломаты" вместе
взЯтые.
     …сли конгломерат народностей, называемый Ђвстрией, в конце
концов все таки погиб, то это не  говорит  против  политических
качеств немецкой части этого государства. ќто только неизбежный
результат  того,  что  10  миллионов не могут в течение слишком
долгого времени управлЯть 50-миллионным государством, состоЯщим
из различных наций, если  своевременно  не  созданы  совершенно
определенные предпосылки длЯ этого.
     Ђвстрийский немец мыслил в масштабах более чем крупных. Ћн
всегда  привык  жить в рамках большого государства и никогда не
терЯл сознаниЯ тех  задач,  которые  отсюда  вытекают.  Ћн  был
единственным  в этом государстве, кто мыслил не только в рамках
своей национальной провинции, но и в рамках всего  государства.
„аже   в  тот  момент,  когда  ему  уже  угрожала  судьба  быть
оторванным от общего отечества, он все еще продолжал  думать  и
боротьсЯ за то, чтобы удержать длЯ немецкого народа те позиции,
которые  в  тЯжелой борьбе завоевали на ‚остоке его предки. Џри
этом надо еще не забывать и того, что силы его были  расколоты:
лучшаЯ часть австрийских немцев в сердце и в помышлении никогда
не  терЯла  свЯзи  с  общей родиной, и только часть австрийских
немцев целиком отдавала себЯ австрийской родине.
     Ћбщий кругозор австрийских немцев всегда был  относительно
велик.  €х  экономические  отношениЯ  часто  обнимали почти всю
многонациональную  империю.  Џочти  все  действительно  крупные
предприЯтиЯ   находились   в  руках  немцев.  ‚есь  руководЯщий
персонал техников, чиновников большею частью составлЯли  немцы.
‚  их  же руках находилась и внешнЯЯ торговлЯ, поскольку на нее
не успели наложить руку евреи, длЯ которых  торговлЯ  -  роднаЯ
стихиЯ.  ‚ политическом отношении только немцы и объединЯли всю
империю.  “же  в  годы   военной   службы   немецкаЯ   молодежь
рассылалась  по  всем  частЯм  страны.  Ђвстро-немецкие рекруты
попадали правда в немецкий полк, но самый этот полк отлично мог
попасть и в  ѓерцеговину,  и  в  ѓалицию,  не  только  в  ‚ену.
Ћфицерский  корпус  все  еще  состоЯл  почти  исключительно  из
немцев, а высшее чиновничество - в преобладающей части из  них.
€скусство  и  наука  также  представлены  были  главным образом
немцами.  …сли  не  считать   халтуры   в   области   новейшего
"искусства",  на  которую  способен  был  даже  такой народ как
негры, то можно смело сказать, что  носителЯми  действительного
искусства  в  это  времЯ  в  Ђвстрии  были  только  немцы. ‚ена
представлЯла собою  живой  и  неиссЯкаемый  источник  длЯ  всей
Ђвстро-‚енгрии   как   в   области  музыки,  так  и  в  области
скульптуры,  как  в  области  художества,  так  и   в   области
строительного искусства.
     Ќаконец  немцы были также носителЯми всей внешней политики
монархии, если не говорить об очень небольшой группе венгров.
     € тем не менее всЯкаЯ попытка  сохранить  это  государство
была   тщетной.  Ќе  хватало  самой  существенной  предпосылки.
Ђвстрийское национальное государство располагало  только  одной
возможностью  преодолениЯ  центробежных  сил  отдельных  наций.
ѓосударство должно было образоватьсЯ и управлЯтьсЯ  либо  самым
централизованным образом, либо оно не могло существовать вовсе.
     ‚  отдельные светлые минуты понимание этого обстоЯтельства
становилось достоЯнием также "самых высоких" сфер. Ќо уже через
короткое  времЯ  забывали  это  или  откладывали   практическое
проведение  в  жизнь ввиду сопрЯженных с ним трудностей. ‚сЯкаЯ
мысль о построении государства на более или менее  федеративных
началах  неизбежно  должна  была  потерпеть крушение по причине
отсутствиЯ  такого  государственного  Ядра,  которое  имело  бы
заведомо  преобладающее  значение.  Љ этому надо прибавить, что
внутренние предпосылки  австрийского  государства  вообще  были
совершенно  иными, нежели в германской империи времен Ѓисмарка.
‚ ѓермании дело шло только о преодолении известных политических
традиций, ибо в культурном отношении общаЯ  почва  существовала
всегда.   Џрежде   всего  было  важно  то  обстоЯтельство,  что
германское   государство,    если    не    считать    небольших
чуженациональных осколков, объединЯло людей только одной нации.
     ‚   Ђвстрии  обстоЯтельства  были  прЯмо  противоположные.
Џолитические воспоминаниЯ о собственном прежнем  величии  здесь
совершенно  отсутствовали  у  отдельных  наций, если не считать
венгров. ‚о всЯком случае эти  воспоминаниЯ  принадлежали  лишь
очень   отдаленному   периоду  и  были  стерты  временем  почти
окончательно. ‘ другой стороны,  в  эпоху,  когда  национальный
принцип   начал   играть   крупную  роль,  в  отдельных  частЯх
австро-венгерской      монархии      начали       формироватьсЯ
националистические  силы,  преодолеть которые было тем трудней,
что в пределах Ђвстро-‚енгрии  на  деле  начали  образовыватьсЯ
национальные  государства.  Џри  том  внутри  этих национальных
государств  преобладающаЯ  нациЯ  в  силу  своего   родства   с
отдельными  национальными  осколками  в  Ђвстрии  имела  теперь
большую  притЯгательную  силу   длЯ   этих   последних   нежели
австрийские немцы.
     „аже   ‚ена  теперь  не  могла  на  продолжительное  времЯ
состЯзатьсЯ в этом отношении со столицами провинций.
     ‘ тех пор как Ѓудапешт сам стал крупным  центром,  у  ‚ены
впервые  поЯвилсЯ  соперник,  задачей которого было не усиление
монархии в целом, а лишь  укрепление  одной  из  ее  частей.  ‚
скором  времени  этому  примеру  последовали также Џрага, затем
‹емберг, ‹айбах и т.д. Љогда эти прежние провинциальные  города
поднЯлись   и  превратились  в  национальные  центры  отдельных
провинций, тем самым созданы  были  сосредоточиЯ  все  более  и
более        самостоЯтельного       культурного       развитиЯ.
Ќационально-политические устремлениЯ теперь  получили  глубокую
духовную   базу.   ЏриближалсЯ   момент,  когда  движущаЯ  сила
отдельных  наций  стала  сильнее,  чем  сила  общих   интересов
монархии. ’ем самым решалась судьба Ђвстрии.
     ‘о   времени   смерти   €осифа   II   этот   ход  развитиЯ
прослеживаетсЯ  очень  Явственно.   Ѓыстрота   этого   развитиЯ
зависела от целого рЯда факторов, одни из которых заложены были
в  самой  монархии,  другие  же  были  результатом  той внешней
политики, которую в разные периоды вела ЂвстриЯ.
     —тобы серьезно начать и завершить борьбу за единство этого
государства, оставалось  только  вести  упорную  и  беспощадную
политику  централизации.  „лЯ  этого  нужно  было  прежде всего
принципиально  провести  единый  государственный   Язык.   ќтим
подчеркнут  был  бы хотЯ бы принцип формальной принадлежности к
единому государству, а административным органам было бы дано  в
руки  техническое  средство,  без  которого  единое государство
вообще существовать не может. ’олько  таким  путем  могла  быть
создана возможность через школу воспитать в течение длительного
времени   традиции  государственного  единства.  Љонечно  этого
нельзЯ было достигнуть в течение  10  или  20  лет.  ’ут  нужны
столетиЯ.  ‚  вопросах  колонизации вообще решают не быстрота и
натиск, а настойчивость и долгий период.
     ‘амо  собою   разумеетсЯ,   что   при   этом   не   только
администрирование,  но  и  все  политическое руководство должно
было бы вестись в строгом единстве.
     €  вот  длЯ  менЯ  тогда   было   бесконечно   поучительно
констатировать:  почему  всего  этого  не  произошло или, лучше
сказать, почему все это  не  было  сделано.  ‚иновниками  краха
австро-венгерской  империи  ЯвлЯютсЯ  только  те, кто виновен в
этом упущении.
     Ѓолее чем какое бы то ни было  другое  государство  стараЯ
ЂвстриЯ   зависела   от   кругозора   своих  правителей.  ‡десь
отсутствовал фундамент национального государства, которое  само
по себе обладает большой силой самосохранениЯ даже тогда, когда
руководители  государства  оказываютсЯ совершенно не на высоте.
ѓосударство единой национальности иногда в течение  удивительно
долгих  периодов  может переносить режим плохого управлениЯ, не
погибаЯ при этом. —асто может показатьсЯ, что  в  организме  не
осталось  уже  совершенно  никакой  жизни,  что он уже умер или
отмирает, и вдруг оказываетсЯ, что приговоренный к смерти опЯть
поднЯлсЯ и стал  подавать  признаки  изумительной  несокрушимой
жизненности.
     ‘овсем  другое  дело такое государство, которое состоит из
различных народностей, в жилах которых не течет одна  и  та  же
кровь, а еще важней - над которыми не занесен один общий кулак.
’ут  слабость  руководства  приведет  не просто к зимней спЯчке
государства, тут  она  пробудит  все  индивидуальные  инстинкты
наций  в  зависимости  от  их  крови  и  лишит  их  возможности
развиватьсЯ под эгидой одной могущественной воли. ќта опасность
может  быть  смЯгчена  только   в   течение   столетий   общего
воспитаниЯ,  общих  традиций, общих интересов и т.д. ‚от почему
такие  государственные  образованиЯ,  чем  моложе,  тем  больше
зависЯт  от  качеств  своих руководителей. Ѓолее того, зачастую
они бывают прЯмым творением из  рЯда  выходЯщих  могущественных
руководителей  и  героев  духа и нередко после смерти их творца
они  просто  распадаютсЯ.  Џройдут  столетиЯ,  и  все  же   эти
опасности  еще  не преодолены, они находЯтсЯ только в дремлющем
состоЯнии. € как только  слабость  руководства  скажетсЯ  очень
сильно,  эта  опасность часто внезапно просыпаетсЯ, и тогда уже
не поможет ни сила воспитаниЯ, ни самые высокие  традиции;  над
всем этим возьмут верх центробежные силы различных племен.
     ‘амой  большой  и,  быть  может,  трагической  виной  дома
ѓабсбургов ЯвлЯетсЯ то, что они не понЯли этого.
     Ћдному единственному счастливцу среди них судьба  осветила
факелом  будущее  его  страны,  но  затем  этот  факел  погас и
навсегда.
     €осиф II,  этот  римский  император  германской  нации,  с
тревогой увидел, что его дом, выдвинутый на самый крайний пункт
государства,   неизбежно   погибнет  в  потоке  этого  ‚авилона
народов, если не удастсЯ исправить то, что запустили предки.  ‘
нечеловеческой  энергией  этот "друг людей" начал борьбу против
слабостей прошлого и попыталсЯ в течение десЯтилетиЯ  исправить
то, что было запущено в течение столетий. …сли бы ему дано было
на  это  хотЯ  бы только 40 лет и если бы после него по крайней
мере два поколениЯ продолжали то же  дело,  чудо  это  вероЯтно
удалось бы. Ќо на деле ему было дано только 10 лет. € когда он,
надорвавшись  душой  и  телом,  сошел  в могилу, вместе с ним в
могилу сошло и его дело.
     Ќи в духовном отношении, ни по силе воли его преемники  не
оказались на высоте задачи.
     Љогда  пришло  времЯ и в …вропе показались первые признаки
революционной грозы, огонь стал медленно распространЯтьсЯ  и  в
старой   Ђвстрии.   Ќо  когда  в  Ђвстрии  вспыхнул  пожар,  то
оказалось,  что  пламЯ  это  вызвано  не  столько  социальными,
общественными  и  вообще  общеполитическими  причинами, сколько
факторами национального происхождениЯ.
     ‚о всех других странах  революциЯ  1848  г.  была  борьбой
классов,  в  Ђвстрии  же  она  была  уже  началом  борьбы  рас.
Ђвстрийские немцы  сразу  забыли  тогда  или  не  понЯли  вовсе
происхождениЯ  этого  пожара.  Ћни  отдали  свои силы на службу
революционным восстаниЯм и этим сами подписали  себе  приговор.
‘воими  руками немцы помогли пробудить дух западной демократии,
который через короткое времЯ лишил  их  основ  их  собственного
существованиЯ.
     ЏарламентскаЯ  представительнаЯ  система  была  создана, и
этому   не   предшествовало   создание    государственного    -
обЯзательного  Языка.  ’ем  самым  предопределена  была  гибель
господствующего положениЯ  немцев  в  австрийской  монархии.  ‘
этого  момента погибло и само государство. ‚се, что последовало
за этим, было только историческим распадом этого государства.
     Ќаблюдать   этот   распад   было   зрелищем   не    только
поучительным,  но  и  потрЯсающим.  ‚  тысЯчах  и  тысЯчах форм
свершалась историческаЯ судьба этого государства.  —то  большаЯ
часть  человечества  была слепа к этому процессу и не замечала,
что распад началсЯ,  в  этом  сказалась  только  волЯ  богов  к
уничтожению Ђвстрии.
     Ќе  стану  тут распространЯтьсЯ о деталЯх. ќто не ЯвлЯетсЯ
задачей моей книги. џ остановлюсь подробно только на круге  тех
событий,  которые  общезначимы  длЯ всех народов и государств и
которые  имеют   таким   образом   большое   значение   и   длЯ
современности.  €менно  эти  кардинальные  событиЯ  помогли мне
заложить основы моего политического мышлениЯ.

        x x x

     ‘реди тех учреждений, которые обнаружили  процесс  распада
австрийской  монархии  особенно  наглЯдно - настолько наглЯдно,
что даже не  слишком  дальновидный  мещанин  не  мог  этого  не
заметить,  - следует назвать прежде всего австрийский парламент
или, как он называлсЯ в Ђвстрии, рейхсрат.
     ќто  учреждение  было   построено   заведомо   по   методу
заимствованиЯ из Ђнглии - страны классической "демократии". ‚сю
эту  спасительную  систему  позаимствовали из ‹ондона, а в ‚ене
старались только скопировать ее с очень большой точностью.
     ЂнглийскаЯ двухпалатнаЯ система была скопирована  в  форме
палаты  депутатов  и  палаты  господ. Ћднако зданиЯ самих палат
выглЯдели в ‚ене и в ‹ондоне по-разному. Љогда Ѓарри, строитель
зданиЯ  английской  палаты  на  берегах  ’емзы,  закончил  свою
постройку,  он  взЯл  сюжеты длЯ украшениЯ - 1200 ниш, колонн и
консолей  своего  чудесного  зданиЯ  -  из  истории  британской
империи,    обнимавшей    тогда   полмира.   ‘   точки   зрениЯ
архитектурного и художественного искусства здание палаты лордов
и палаты депутатов стало таким образом храмом  славы  длЯ  всей
нации.
     ‚  ‚ене  в  этом отношении пришлось натолкнутьсЯ на первую
трудность. Љогда датчанин ѓанзен закончил последний  фронтон  в
мраморном  здании  народного  представительства,  ему ничего не
оставалось сделать, как  позаимствовать  сюжеты  длЯ  украшениЯ
зданиЯ   из  истории  древнего  мира.  ќто  театральное  здание
"западной демократии" расписано портретами римских и  греческих
государственных  деЯтелей  и  философов.  Ќад  обоими  зданиЯми
высЯтсЯ  четыре  гигантских  фигуры,  указывающие   в   четырех
противоположных   направлениЯх.   ‚   этом   была  своеобразнаЯ
символическаЯ  ирониЯ.  ќтот  символ  как  бы  олицетворЯл   ту
внутреннюю борьбу центробежных сил, котораЯ уже тогда заполнЯла
Ђвстрию.
     "Ќациональности"    воспринимали    как    оскорбление   и
провокацию, когда им  говорили,  что  это  здание  олицетворЯет
австрийскую историю.
     Љогда  Я,  едва  имеЯ  20  лет  от  роду,  впервые посетил
роскошное здание на ”ранценсринге, чтобы  побывать  в  качестве
зрителЯ  на  заседании  палаты депутатов, Я был во власти самых
противоречивых настроений.
     “же издавна Я  ненавидел  парламент,  но  конечно  не  как
учреждение  само  по себе. Ќапротив, в качестве свободолюбивого
человека  Я  не  мог  представить  себе  никакой  другой  формы
правлениЯ.  €деЯ  какой  бы  то  ни  было  диктатуры  при  моем
отношении  к  дому   ѓабсбургов   показалась   бы   мне   тогда
преступлением против дела свободы и разума.
     Ќемало  содействовало  этому  и  то,  что  во мне, молодом
человеке,   много   читавшем   газеты,   жило   бессознательное
поклонение  английскому  парламенту.  Ћт этого чувства Я не мог
так легко освободитьсЯ. ЂнглийскаЯ нижнЯЯ палата  вела  дела  с
большим  достоинством  (по  крайней мере наша пресса изображала
это так прекрасно), и это импонировало мне  в  высшей  степени.
Њожно  ли  было  даже только представить себе более возвышенную
форму самоуправлениЯ народа?
     Ќо именно поэтому Я был  врагом  австрийского  парламента.
‚нешние   формы  работы  австрийского  рейхсрата  казались  мне
совершенно недостойными великого образца. Љ этому  прибавлЯлось
еще следующее.
     ‘удьбы   австрийских   немцев  в  австрийском  государстве
зависели от их позиции в рейхсрате.  „о  введениЯ  всеобщего  и
тайного  избирательного  права  парламент имел хотЯ и небольшое
немецкое  большинство.  ќто  положение  вещей  было  достаточно
сомнительным:  это немецкое большинство уже и тогда зависело от
социал-демократии,  котораЯ  во  всех  коренных  вопросах  была
ненадежна  и  всегда готова была предать немецкое дело, лишь бы
не  потерЯть   популЯрности   среди   других   национальностей.
‘оциал-демократию   уже  тогда  нельзЯ  было  считать  немецкой
партией. Ќо с момента введениЯ всеобщего избирательного права в
парламенте уже не могло быть и цифрового немецкого большинства.
’еперь  ничто  уже   не   мешало   дальнейшему   разнемечиванию
государства.
     —увство национального самосохранениЯ ввиду этого уже тогда
внушало   мне   лишь   очень   небольшую   симпатию   к  такому
национальному представительс