мы убедимсЯ, что  перед  нами  не  просто
метание   из   стороны  в  сторону,  а  совершенно  обдуманнаЯ,
рафинированнаЯ, хладнокровнаЯ политика,  направленнаЯ  к  тому,
чтобы сыграть в руку мировым завоевательным идеЯм евреев.
     Љогда  в  начале  XIX  в.  ѓерманиЯ  потерпела страшнейшее
поражение, то семи лет, протекших с 1806 по 1813 г.,  оказалось
достаточно,  чтобы  ЏруссиЯ  вновь  стала подыматьсЯ, обнаружив
громадную энергию и решимость к борьбе.  Ђ  вот  теперь,  после
нашего поражениЯ в мировой войне, прошел такой же срок, и мы не
только  не  использовали  это  времЯ, но напротив, пришли еще к
гораздо большему ослаблению нашего государства.
     7 лет спустЯ после событий ноЯбрЯ  1918  г.  мы  подписали
‹окарнский договор!
     •од  вещей  был  именно таков, как мы это изобразили выше:
подписав однажды позорное перемирие,  мы  уже  потом  не  могли
найти  в себе достаточно сил и мужества противостоЯть все новым
и новым вымогательствам со стороны  противника.  Џротивники  же
были  слишком  умны,  чтобы  потребовать  от  нас слишком много
сразу. Ћни всегда дозировали свои вымогательства так, чтобы они
не  казались   чрезмерными,   дабы   не   приходилось   боЯтьсЯ
немедленного  взрыва  народных  страстей. € в этом отношении их
мнениЯ всегда сходились с мнениЯми  наших  руководителей.  Ћдин
диктаторский  договор  следовал  за  другим,  и  каждый  раз мы
утешали себЯ тем, что так как мы принЯли уже целую кучу  других
грабительских  договоров,  то не стоит уж слишком огорчатьсЯ по
поводу отдельного вымогательства и прибегать  к  сопротивлению.
‚от  вам  та  "каплЯ Яда", о которой говорит Љлаузевиц: проЯвив
первую бесхарактерность, мы постепенно втЯгиваемсЯ и  унижаемсЯ
все  дальше.  Џеред  тем  как принЯть какое бы то ни было новое
решение, мы систематически ссылаемсЯ на бремЯ, которое  мы  уже
раньше  взваливали на свои плечи, и на том успокаиваемсЯ. ’акое
наследие ЯвлЯетсЯ настоЯщей свинцовой гирей  на  ногах  народа,
благодарЯ    которой    народ    окончательно   обрекаетсЯ   на
существование рабской расы.
     ‚ течение рЯда лет на голову ѓермании  сыпЯтсЯ  все  новые
приказы   о   разоружении,   о   лишении  самостоЯтельности,  о
репарациЯх и т. п. ‚ конце концов в ѓермании родилсЯ  тот  дух,
который в плане „ауэса видит счастье, а в ‹окарнском договоре -
успех. Ћдно только утешение можно найти в этом несчастии: людей
обмануть  можно,  но  бога не обманешь. ЃлагословениЯ божиЯ все
эти дни не получили. ‘ тех пор как  народ  наш  пошел  по  пути
самоунижениЯ,  он  не  выходит  из  нужды и забот. …динственным
нашим надежным  союзником  ЯвлЯетсЯ  сейчас  нужда.  ‘удьба  не
сделала  и  в  данном  случае  исключениЯ:  она  воздала нам по
заслугам. Њы не сумели защитить свою честь, и вот  судьба  учит
нас  теперь тому, что без свободы и самостоЯтельности нет куска
хлеба. ‹юди научились у нас теперь кричать о том, что нам нужен
кусок хлеба, - придет пора и они научатсЯ также кричать о  том,
что нам нужна свобода и независимость. Ќеслыханно тЯгостно было
положение  нашего  народа  после  1918 г. Ќо как ни горько было
положение в то времЯ, "общественное мнение" преследовало  самым
безжалостным образом всЯкого, кто осмеливалсЯ предсказывать то,
что  затем неизбежно наступало. Ќаши руководители были столь же
жалки, сколь и самонадеЯнны. €х самомнение  не  знало  пределов
особенно   тогда,  когда  дело  шло  о  развенчании  неприЯтных
пророков. Џолюбуйтесь на этих соломенных  парламентских  кукол,
полюбуйтесь  на  этих седельщиков и перчаточников (Я говорю тут
не о профессии, что в данном случае не имело бы значениЯ), ведь
эти политические лилипуты всерьез  взбираютсЯ  на  пьедестал  и
оттуда  поучают всех остальных простых смертных. Ќужды нет, что
этакий "государственный деЯтель" уже  через  несколько  месЯцев
оскандалитсЯ  настолько,  что  за границей над ним все смеютсЯ.
‚се кругом видЯт, что этот  "деЯтель"  совершенно  запуталсЯ  и
никакой  дороги  сам не знает; но это не мешает ему по-прежнему
оставатьсЯ на своем месте и высоко держать  голову.  —ем  более
никудышными  оказываютсЯ  эти парламентские деЯтели современной
республики, тем бешенее преследуют они всех, кто чего-нибудь от
них   еще   ожидает,   кто   констатирует    бесплодность    их
"просвещенной"   деЯтельности   и   в   особенности   тех,  кто
осмеливаетсЯ предсказать, что эта деЯтельность и  в  дальнейшем
ни  к  чему хорошему не приведет. Ќо когда этакий парламентский
фокусник окончательно пригвожден и когда он не может уже больше
скрывать полного фиаско своей деЯтельности, тогда он непременно
найдет тысЯчу  причин,  долженствующих  извинить  его  неуспех.
Ћдного   только  никогда  не  признает  такой  "государственный
деЯтель" - а именно того, что главной причиной  всех  несчастий
ЯвлЯетсЯ прежде всего он сам.

        x x x

     ‡имою  1922/23  г.  уж  во  всЯком  случае все должны были
понЯть, что  ”ранциЯ  и  после  заключениЯ  мира  продолжает  с
железной  последовательностью добиватьсЯ тех целей, которые она
поставила  себе  с  самого  начала  и  которых  при  заключении
‚ерсальского  мира  полностью  не  добилась.  Љто  в самом деле
поверит,  что  четыре  с  половиной  года   ”ранциЯ   приносила
тЯгчайшие жертвы и не жалела своей крови только длЯ того, чтобы
после  этого  взыскать соответствующие репарации за причиненный
ей ущерб. ‚опрос об одной ќльзас-‹отарингии  не  мог  пробудить
такой  энергии  у  французов.  Ќет,  если  они  воевали с таким
напрЯжением  сил,  то   это   только   потому,   что   проблема
ќльзас-‹отарингии  была  длЯ  них  только  частью  той  большой
политической  программы,  которую  пишут   на   своем   знамени
иностранные  политики  ”ранции.  ‚  чем заключаетсЯ эта большаЯ
программа?  џсно  в  том,  чтобы  раздробить  ѓерманию  на  рЯд
маленьких   государств.   ‚от  за  что  действительно  боролась
шовинистическаЯ ”ранциЯ - что, однако, не  мешало  ей  на  деле
превратить     свой    собственный    народ    в    ландскнехта
интернационального еврейства.
     ”ранциЯ и действительно достигла бы этой своей цели,  если
бы,   как   на  то  в  Џариже  вначале  надеЯлись,  всЯ  борьба
разыгралась на немецкой территории. Џредставим себе  только  на
одну  минуту, что кровавые сражениЯ мировой войны разыгрывались
бы не на ‘омме, не во ”ландрии, не в Ђртуа, не вокруг ‚аршавы и
Ќижнего Ќовгорода, Љовно, ђиги и т.д.,  а  разыгрывались  бы  в
ѓермании  на  ђуре,  на  Њайне,  на  ќльбе,  вокруг  ѓанновера,
‹ейпцига, Ќюрнберга и т.д., - и тогда мы должны будем признать,
что в таком случае  раздробление  ѓермании  было  бы  вовсе  не
исключено.   Ѓольшой   вопрос,   смогло   ли  бы  наше  молодое
федеративное государство в  течение  четырех  с  половиной  лет
выдерживать такое испытание, которое оказалось по плечу ”ранции
с ее единственным крупным центром - Џарижем и с ее многовековой
централизацией.  —то  эта величайшаЯ борьба народов разыгралась
вне границ нашего отечества, - в этом бессмертнаЯ заслуга нашей
старой армии и  великое  счастье  длЯ  всего  нашего  немецкого
будущего.  џ твердо убежден, что если бы это было не так, то мы
теперь не имели бы  уже  ѓермании,  а  имели  бы  только  кучку
отдельных  "немецких  государств". ‘ содроганием сердца думаю Я
часто,  что  такаЯ  перспектива  была  возможна.  ’олько  когда
прикинешь  умом,  к чему все это могло бы привести, приходишь к
выводу, что кровь  наших  павших  друзей  и  братьев  пролилась
все-таки не совсем напрасно.
     –ель,  которую  преследовала ”ранциЯ войной, таким образом
не осуществилась. ‚ ноЯбре 1918 г. ѓерманиЯ, правда,  потерпела
молниеносное  крушение.  Ћднако в момент, когда внутри страны у
нас разыгралась катастрофа, немецкие армии все  еще  стоЯли  на
территории   враждебных   государств,  проникнув  близко  к  их
жизненным центрам. Џервой заботой ”ранции в тот момент было  не
столько полное раздробление ѓермании, сколько вопрос о том, как
бы поскорее освободить территории ”ранции и Ѓельгии от немецких
армий.  Џервой  заботой  парижского  правительства по окончании
войны  таким  образом  стало  разоружение  германских  армий  и
отправление  их  как  можно  скорее в пределы ѓермании. ‹ишь во
вторую очередь французское правительство могло подумать о  том,
как бы достигнуть тех целей войны, во имЯ которых и начата была
всЯ  борьба.  Ќо  в  этом  последнем  отношении ”ранциЯ была до
известной степени парализована. ЂнглиЯ со  своей  точки  зрениЯ
могла  уже  в  этот  момент  считать, что она своих целей войны
полностью достигла, ибо она добилась  уже  того,  что  ѓерманиЯ
потерЯла  свое  колониальное  и  торговое  могущество  и  стала
державой  лишь   второго   ранга.   ЂнглиЯ   отнюдь   не   была
заинтересована  в  том, чтобы совершенно уничтожить без остатка
ѓерманию, как единое государство. Ќапротив, ЂнглиЯ не могла  не
желать,  чтобы  в  лице  ѓермании  на континенте все же осталсЯ
достаточно сильный соперник ”ранции.  ‚от  почему  французскому
правительству  пришлось с помощью решительной политики в мирный
период добиватьсЯ тех же  целей,  которые  ставила  война.  ‚от
почему  заЯвление  Љлемансо,  что  длЯ него мир означает только
продолжение войны, не было пустым словом.
     ”ранцузы  решили,  что  им  остаетсЯ  только  один   путь:
систематически и неуклонно они будут потрЯсать наше государство
всЯкий  раз,  как к этому представитсЯ возможность. ЏостоЯнными
требованиЯми все более окончательного разоружениЯ  ѓермании,  с
одной  стороны, и грабительскими экономическими требованиЯми, с
другой,  французы   систематически   подкапываютсЯ   под   наше
государственное единство. —увство национальной чести в ѓермании
постепенно  отмирает и на этом фоне экономический гнет и вечнаЯ
нужда   могут   повести   к   особенно   опасным   политическим
последствиЯм.  …сли  бы такой политический гнет и экономический
грабеж продолжались 10-20 лет, то это должно было бы  неизбежно
погубить  даже самый сильный государственный организм. € вот на
этих путЯх цель, которую преследовала ”ранциЯ войной,  была  бы
тогда осуществлена.
     ‡имою 1922/23 гг. эти подлинные намерениЯ ”ранции были уже
до конца  обнажены. ѓермании оставались только две возможности:
либо наш государственный организм окажетсЯ  настолько  стойким,
что зубы французов должны будут притупитьсЯ, либо мы решимсЯ на
активное   сопротивление,   воспользуемсЯ  длЯ  этого  особенно
убедительным поводом, перевооружим наш государственный  корабль
(что  раньше  или  позже  все  равно неизбежно) и ударим против
врага. ќтот последний исход, разумеетсЯ, означал бы  борьбу  не
на  жизнь, а на смерть. ‘охранить себе жизнь мы могли бы лишь в
том  случае,  если  бы  нам  удалось  предварительно  настолько
изолировать  ”ранцию,  что  эта втораЯ война ЯвлЯлась бы уже не
войной  ѓермании  против  всего  остального  мира,  а   защитой
ѓермании против ”ранции, ставшей угрозой длЯ всего мира.
     ’ак стоит вопрос. € Я твердо убежден, что раньше или позже
наступит  именно этот второй случай. Ќикогда Я не поверю, чтобы
намерениЯ ”ранции по  отношению  к  нам  могли  изменитьсЯ.  Ќе
поверю  потому,  что  намерениЯ  эти  в  последнем счете вполне
соответствуют интересам самосохранениЯ французской нации.  …сли
бы  Я  сам  был  французом и величие ”ранции было бы мне, стало
быть, столь же дорогим, сколь свЯтым ЯвлЯетсЯ длЯ  менЯ  сейчас
величие  ѓермании,  Я  в  конце  концов поступал бы так же, как
поступает   Љлемансо.   ”ранциЯ    постепенно    терЯет    свое
народонаселение; ”ранциЯ терЯет свои лучшие в расовом отношении
элементы.  Џри  таких  обстоЯтельствах  вымирающаЯ  французскаЯ
нациЯ может сохранить свое значение на земле лишь в том случае,
если   ”ранции   удастсЯ   раздробить   ѓерманию.   ”ранцузскаЯ
иностраннаЯ  политика  может  тысЯчу  раз  менЯтьсЯ, но в конце
концов самыми кружными путЯми она неизбежно придет все  к  тому
же: план раздроблениЯ ѓермании не может не оставатьсЯ предметом
ее  самых  страстных  и  заветных  стремлений.  € вот при таких
обстоЯтельствах,  по  нашему  мнению,  совершенно   неправильно
думать,  будто  чисто пассивнаЯ тактика, направленнаЯ только на
то, чтобы самим как-нибудь продержатьсЯ, при  каких  бы  то  ни
было  обстоЯтельствах  может  надолго оказатьсЯ целесообразной,
раз ”ранциЯ  активно  и  неуклонно  продолжает  проводить  свою
линию.  <I>„о  тех  пор  пока вечный конфликт между ѓерманией и
”ранцией будет разрешатьсЯ нами  только  в  форме  обороны,  он
никогда  на  деле разрешен не будет. ђезультат может получитьсЯ
только один: с каждым столетием ѓерманиЯ будет терЯть  одну  за
другой  все  новые  и  новые  позиции.</I>  Џрисмотритесь к тем
изменениЯм, какие претерпели наши Языковые границы с XII  века,
и   вы  убедитесь,  как  трудно  рассчитывать  на  успех  такой
установки, котораЯ стоила нам уже таких громадных потерь.
     Ќужно, чтобы ѓерманиЯ полностью и до конца понЯла, что  ее
жизненнаЯ   волЯ  не  должна  ограничиватьсЯ  только  пассивной
обороной.
     Ќужно понЯть, что мы должны наконец собрать все свои  силы
длЯ  активной  борьбы  с  ”ранцией, длЯ последнего решительного
боЯ. Ќужно, чтобы мы, немцы, точно  и  Ясно  сформулировали  те
великие  конечные  цели,  которые  мы будем преследовать в этом
бою. ’олько тогда сможем мы действительно довести дело до конца
и прекратить вечную бесплодную борьбу между  нами  и  ”ранцией,
стоившую  нам  столь многих жертв. ‚се это, разумеетсЯ, при том
предположении, что в уничтожении ”ранции ѓерманиЯ увидит только
средство,  которое   затем   должно   открыть   нашему   народу
возможность  завоевать  себе  новые  территории в другом месте.
Ќыне мы имеем только 80 миллионов немцев во всей  …вропе!  Ќашу
иностранную  политику можно будет назвать правильной лишь в том
случае,  если  в  течение  нескольких  десЯтков  лет  на  нашем
континенте  будет  жить уже не менее 250 миллионов немцев и при
том жить не в тесноте, как фабричные кули, работающие на другие
государства, а как крестьЯне  и  рабочие,  взаимно  дополнЯющие
друг друга в творческом труде.
     ‚  декабре  1922  г.  взаимоотношениЯ  между  ѓерманией  и
”ранцией снова обострились в угрожающей степени. ”ранциЯ решила
прибегнуть к новым чудовищным вымогательствам, и длЯ  этого  ей
понадобилось  в  виде  залога  захватить  еще  рЯд других наших
территорий.  ђаньше  чем  произвести  очередной   экономический
грабеж  ”ранции  нужно  было  оказать на нас новое политическое
давление. —тобы легче покорить "непокорный" немецкий народ  под
новое  Ярмо,  французы  сочли  необходимым  захватить  один  из
наиболее  важных  наших  нервных  узлов.   <I>‡ахват   ђурского
бассейна</I>   имел  задачей  не  только  окончательно  сломить
ѓермании хребет в моральном отношении, но  и  создать  длЯ  нас
такие  хозЯйственные затруднениЯ, которые побудили бы нас взЯть
на себЯ любые, хотЯ бы самые тЯжелые обЯзательства. ‘огнуть или
сломить ѓерманию - такую задачу ставила себе ”ранциЯ. € что же?
ѓерманиЯ сначала  согнулась,  чтобы  со  временем  окончательно
сломитьсЯ!
     ‚  момент  занЯтиЯ  французами  ђурского бассейна судьба в
сущности опЯть протЯнула немецкому народу свою руку, открыв нам
известные возможности к возрождению. Ќа первый  взглЯд  занЯтие
ђурского  бассейна  было  длЯ  нас громадным несчастьем; но при
ближайшем рассмотрении оказалось, что это событие,  в  сущности
говорЯ,  таило в себе многообещающую возможность - раз навсегда
положить конец всем страданиЯм немецкого народа.
     ‡анЯтие ”ранцией ђурского бассейна  впервые  действительно
привело  к внутреннему отчуждению между Ђнглией и ”ранцией. ќто
событие вызвало недовольство  не  только  в  кругах  британской
дипломатии,  котораЯ  и  вообще  всегда  относилась  к  союзу с
”ранцией  с  холодным  расчетом,  но  и  в  широчайших   кругах
английского  народа.  •озЯйственные  круги Ђнглии были особенно
недовольны этим происшествием и почти не скрывали того, что они
чрезвычайно встревожены новым, совершенно невероЯтным усилением
французских  позиций  на  континенте.  ‚едь  ”ранциЯ   получала
благодарЯ  занЯтию  ђурского  бассейна  такую военную позицию в
…вропе, которой не имела раньше и сама ѓерманиЯ. Ќо мало  того,
”ранциЯ  получала  еще  благодарЯ  этому  такие  могущественные
экономические позиции, которые почти обеспечивали ей  положение
монополиста.  ”ранциЯ получала теперь в свои руки самые крупные
угольные шахты и железные рудники во всей …вропе. ќто придавало
”ранции громадное могущество, ибо  все  знали,  что  ”ранциЯ  в
отличие  от  ѓермании  всегда  привыкла  вести  очень  активную
иностранную  политику.  Ђ  что   касаетсЯ   военных   доблестей
французов,  то  в  ходе  мировой  войны ”ранциЯ опЯть напомнила
всему миру, что сражатьсЯ она умеет.  Џосле  того  как  ”ранциЯ
занЯла  угольные  бассейны  ђура,  ЂнглиЯ неизбежно должна была
почувствовать, что все успехи, достигнутые ею  в  ходе  мировой
войны,   начинают   улетучиватьсЯ,   как   дым.  Џобедителем  в
действительности оказывалсЯ маршал ”ош, а вовсе  не  британскаЯ
дипломатиЯ со всем ее трудолюбием и энергией.
     ‚  €талии  тоже  переменилось  против  ”ранции настроение,
которое со времени окончаниЯ войны и без  того  было  не  очень
розовым.  ’еперь  неприЯзнь уступила место настоЯщей ненависти.
ЏриближалсЯ тот великий исторический  момент,  когда  вчерашние
союзники  могли  назавтра  превратитьсЯ  в  настоЯщих врагов. Љ
сожалению у нас не повторилось то, что мы видели  на  Ѓалканах,
когда союзники во второй балканской войне внезапно оказались по
разные стороны баррикады. …сли у нас дело обернулось не так, то
это  потому, что у ѓермании не оказалось своего ќнвера-паши, но
зато оказалсЯ рейхсканцлер Љуно.
     ‡ахват  французами   ђура   открывал   нам   благоприЯтные
перспективы  не  только в области внешней, но также и в области
внутренней политики. ‡начительнаЯ часть нашего народа,  котораЯ
до  сих  пор  под  влиЯнием  лживой  прессы  верила в то, будто
”ранциЯ все еще ЯвлЯетсЯ поборницей прогресса и свободы, теперь
освободилась от этого обмана. ‚есною 1923 г. повторилось  нечто
похожее  на июльские дни 1914 года. ‚се мы хорошо помним, как к
моменту начала войны мечта  об  интернациональной  солидарности
народов  внезапно улетучилась из голов немецких рабочих. ‚се мы
помним,  что  немецкие  рабочие  стали  тогда  в  общие   рЯды,
чувствуЯ,  что  только  при  сплочении  наших  сил  мы не падем
жертвою более сильного врага. Ќечто подобное могло  повторитьсЯ
и в момент занЯтиЯ ђурского бассейна французами.
     Љогда  французы  начали осуществлЯть свою угрозу и сначала
робко  и  осторожно  стали  продвигать  свои  полки   на   наши
территории,   длЯ   ѓермании   пробил   великий  решающий  час.
Ќастроение в ѓермании менЯлось с минуты на минуту. € если бы  в
этот  момент  наш  народ  сумел  претворить  эти  настроениЯ  в
серьезные действиЯ,  то  ђурский  бассейн  смог  бы  стать  длЯ
”ранции  тем,  чем в свое времЯ стала Њосква длЯ Ќаполеона. „лЯ
ѓермании создались только две возможности:  <I>либо  покоритьсЯ
судьбе  и  подчинитсЯ  всем  требованиЯм, либо приковать взглЯд
всей ѓермании к горЯщим горнам и дымЯщим печам ђура  и  вызвать
во  всем  нашем  народе пламенную волю раз навсегда покончить с
этим позором и лучше взЯть на себЯ все ужасы временной  борьбы,
чем  бесконечно сносить ожидающие нас ужасы, покорно подставлЯЯ
спину.</I>
     ’огдашнему  рейхсканцлеру  Љуно  принадлежит  сомнительнаЯ
честь  открытиЯ  третьего  пути,  а буржуазным партиЯм ѓермании
принадлежит еще более сомнительнаЯ честь - что они  устремились
по этому третьему пути и объЯвили его чуть ли не гениальным. Ќо
давайте  сначала  остановимсЯ еще вкратце на втором пути. ‡анЯв
ђурский  бассейн,  ”ранциЯ  самым  очевидным  образом  нарушила
‚ерсальский  договор.  ”ранциЯ  тем  самым  поставила  себЯ  во
враждебные  отношениЯ  к  целому  рЯду  держав,  в  свое  времЯ
гарантировавших ‚ерсальский договор, и в особенности к Ђнглии и
€талии. ”ранциЯ не могла теперь рассчитывать больше на какую бы
то  ни  было  поддержку  со  стороны  этих  государств целЯм ее
эгоистического грабительского похода. ”ранции оставалось только
на свой собственный страх и риск довести до счастливого  исхода
предпринЯтую ею авантюру - ибо вначале занЯтие ђура было только
авантюрой.
     …сли  бы  у  нас  в  ѓермании  к тому времени существовало
действительно национальное правительство, у него оставалась  бы
только  одна  дорога  -  дорога  чести. ђазумеетсЯ, мы не могли
тогда  с  самого  начала  оказать   вооруженное   сопротивление
”ранции.  Ќо  надо  было  прежде  всего  понЯть, что вступать в
переговоры, не имеЯ за собою  никакой  реальной  силы,  было  и
смешно  и  бесплодно.  Ќе  имеЯ  возможности  оказать  активное
сопротивление, было нелепо становитьсЯ на ту точку зрениЯ,  что
"мы-де  ни  в  какие переговоры не вступаем". Ќо еще куда более
бессмысленно  было  начинать   переговоры,   не   создав   себе
предварительно никакой реальной силы.
     Њы  отнюдь не говорим, что в тогдашней обстановке мы могли
помешать  занЯтию  ђурского   бассейна   при   помощи   военных
мероприЯтий.  ’олько  безумец  мог  бы посоветовать такие шаги.
Ћднако одно мы могли сделать: мы  должны  были  воспользоватьсЯ
тем   впечатлением,   какое   произвел  факт  захвата  ђурского
бассейна, и пока ”ранциЯ осуществлЯла свой  план,  мы  могли  и
должны  были,  не  считаЯсь с версальскими запретами (поскольку
”ранциЯ сама разорвала ‚ерсальский договор),  создать  себе  ту
военную  силу,  котораЯ  составила бы позднее реальный аргумент
наших представителей на  будущей  конференции.  ‚едь  с  самого
начала  было  Ясно,  что  раньше  или позже судьбы захваченного
”ранцией бассейна будут решатьсЯ на той или другой конференции.
Ќеужели трудно было догадатьсЯ, что если  мы  пошлем  на  такую
конференцию даже самых гениальных представителей, они все равно
ничего не сумеют достичь, если за ними не будет реальной силы?
     ‘лабенький   портнЯжка  не  может  успешно  состЯзатьсЯ  с
атлетом.  ђаз  наши  уполномоченные  ЯвлЯютсЯ  на   конференцию
совершенно безоружными, Ясно, что они не выйдут из состЯзаниЯ с
какими  бы  то  ни было достижениЯми. ђазве не позором ЯвлЯлись
все  те   комедии,   которые   разыгрывались   на   пресловутых
конференциЯх,  начинаЯ  с  1918  г.?  Ќас  приглашали на ту или
другую конференцию и издевательски предъЯвлЯли нам уже  заранее
приготовленные  решениЯ. Ќам предоставлЯлось поговорить об этих
решениЯх, но все знали, что разговоры напрасны и что мы  должны
будем в конце концов подчинитьсЯ продиктованной воле. ђазве эти
позорные комедии, разыгравшиесЯ перед лицом всего мира, не были
недостойны?   ЏредставителЯми  на  эти  конференции  мы  всегда
посылали людей средних и заурЯдных. ‹лойд-„жордж не был неправ,
когда он однажды грубо издевательски  заметил,  что  "немцы  не
умеют  выбрать  себе даже умных вождей и представителей" (слова
эти были сказаны  по  адресу  нашего  тогдашнего  рейхсканцлера
‘имона).  Ћднако  мы  должны  заметить,  что  если  бы  мы даже
посылали на эти конференции  настоЯщих  гениев,  то  при  нашей
безоружности  и  при  той  стальной  воле, которую обнаруживали
враги, мы все равно ничего не могли бы достигнуть.
     Ќо   если   бы   весною   1923   г.   ѓерманиЯ    захотела
воспользоватьсЯ  занЯтием  ђурского  бассейна,  как поводом длЯ
воссозданиЯ своей военной силы, она прежде всего должна была бы
дать нашей нации духовное оружие в руки;  она  должна  была  бы
прежде  всего  укрепить волю немецкого народа и уничтожить тех,
кто систематически разлагает нашу национальную силу.
     ‚сЯкаЯ мысль о действительном сопротивлении  ”ранции  была
бы чистейшей бессмыслицей, если тут же не объЯвить непримиримую
борьбу  против тех, кто 5 лет тому назад нанес нашей армии удар
с тыла и помешал ей победоносно закончить  борьбу  на  фронтах.
’олько  буржуазные  дурачки могли додуматьсЯ до той невероЯтной
идеи, будто марксизм теперь стал чем-то другим и  будто  в  тех
канальЯх,  которые в 1918 г. совершенно хладнокровно растоптали
ногами два миллиона трупов, теперь в 1923 г.,  после  того  как
они  забрались на правительственные кресла, внезапно проснулась
национальнаЯ совесть и т.п.  Ќо  наша  буржуазиЯ,  как  это  ни
невероЯтно,  носилась  именно с этой бессмысленной идеей. Џо ее
расчетам  прежние  изменники  теперь   внезапно   должны   были
превратитьсЯ в бойцов за немецкую свободу!
     Ќа  деле господа марксисты об этом конечно и не помышлЯли.
<I>Љак гиена добровольно не расстанетсЯ с падалью, так марксист
не перестанет предавать родину.</I> Ћбыкновенно в таких случаЯх
приводЯт то возражение, что ведь многие немецкие рабочие в свое
времЯ охотно отдали свою  жизнь  за  дело  ѓермании.  ѓлупейшее
возражение! Ќемецкие рабочие - конечно! Ќо не интернациональные
марксисты!  …сли  бы  немецкие  рабочие  в  1914  г.  по  своим
убеждениЯм оказались марксистами, то мы проиграли бы войну  уже
спустЯ  три  недели.  ѓерманиЯ  потерпела бы тогда крушение еще
раньше, чем первый наш солдат перешел бы  чужую  границу.  Ќет,
тот факт, что немецкий народ в 1914 г. оказалсЯ еще способным к
борьбе,  свидетельствовал  только  о том, что Язва марксизма не
успела еще проникнуть слишком глубоко. Ќо именно в той мере,  в
какой  в  дальнейшие  месЯцы и годы немецкий рабочий и немецкий
солдат  опЯть  начали  возвращать  свои  симпатии  марксистским
вождЯм, дело ѓермании становилось все хуже.
     …сли  бы  в  начале  войны  мы решились задушить Ядовитыми
газами 12-15 тысЯч этих еврейских вожаков, губЯщих  наш  народ,
как  гибли  впоследствии  от  Ядовитых газов сотни тысЯч лучших
наших немецких рабочих различных профессий на фронтах, -  тогда
миллионные   жертвы,   принесенные  нами  на  полЯх  войны,  не
оказались бы напрасными. Ќапротив, если бы мы вовремЯ устранили
бы каких-нибудь 12 тысЯч мошенников,  то  этим  мы  быть  может
спасли  целый  миллион  честных немцев, жизнь которых в будущем
принесла  бы  ценнейшие  плоды  нашей   родине.   Ћднако   наша
буржуазнаЯ  "государственнаЯ  мудрость"  и  тут показала себЯ в
обычном свете. Ѓуржуазные государственные деЯтели хладнокровно,
не  моргнув  глазом,  отправлЯли  на  полЯ  смерти  миллионы  и
миллионы  немцев,  но  покончить  с  10-12 тысЯчами изменников,
спекулЯнтов, ростовщиков и обманщиков - на это их  не  хватило.
†изнь этих негодЯев в их глазах ЯвлЯлась национальной свЯтыней,
во  всЯком  случае чем-то неприкосновенным. Џоистине не знаешь,
чему больше удивлЯтьсЯ  в  этом  буржуазном  мире,  -  тупости,
слабости и трусости или насквозь прогнившим "убеждениЯм". Љласс
этот  действительно обречен судьбою на гибель; жаль только, что
класс этот тЯнет за собою в пропасть целый народ.
     ‚ 1923 г. мы стоЯли перед повторением той же ситуации, что
и в 1918 г. Љ какой бы форме сопротивлениЯ ѓерманиЯ ни решилась
прибегнуть, все равно первой  предпосылкой  успеха  ЯвлЯлось  -
уничтожить  марксистский  Яд в нашем народном организме. ‘ моей
точки   зрениЯ   первейшей   задачей   всЯкого    действительно
национального  правительства  ѓермании  в тот момент ЯвлЯлось -
прежде всего  найти  те  силы,  которые  решились  бы  объЯвить
истребительную  войну  марксизму.  ќтой  силе  надо было прежде
всего очистить дорогу. Џодлинно национальное  правительство  не
могло  видеть  свою  задачу  в том, чтобы по-прежнему повторЯть
глупую фразу о "тишине и спокойствии" в момент,  когда  внешний
враг  наносил  отечеству  уничтожающий  удар, а внутренний враг
продолжал свою подрывную работу внутри страны на  каждом  шагу.
Ќет,  подлинно  национальное  правительство  в такой обстановке
искало бы беспорЯдка и беспокойства,  лишь  бы  только  в  этой
беспокойной    обстановке    народу    действительно    удалось
окончательно посчитатьсЯ со своими  смертельными  марксистскими
врагами.  ђаз правительство не сделало этого, то всЯкаЯ мысль о
каком бы то ни было сопротивлении ЯвлЯлась чистейшим безумием.
     Џокончить    такие    счеты,     имеющие     действительно
всемирно-историческое значение, никогда конечно нельзЯ по схеме
наших   тайных   советников   или   наших  старых  министров  с
искушенными душами. ’акие вещи делаютсЯ в  борьбе  и  только  в
борьбе,  ибо  борьба  есть  вечный  закон нашей жизни на земле.
ѓерманиЯ должна была отдать себе отчет  в  том,  что  из  самых
кровавых  гражданских войн зачастую рождаетсЯ здоровый стальной
народный организм, между тем как искусственно  взлелеЯнный  мир
очень  часто  приводит к гниению и злокачественному разложению.
‘удьбы народа нельзЯ разрешать в  лайковых  перчатках.  ѓлавнаЯ
задача  в  1923  г.  заключалась  в  том,  чтобы самым жестоким
образом   задушить    марксистскую    ехидну,    систематически
разъедающую  силы  нашего  народа. …сли бы это удалось, тогда и
только тогда  можно  было  сказать,  что  подготовка  активного
сопротивлениЯ ”ранции действительно имеет смысл.
     Ќапрасно  старалсЯ  Я  тогда  убедить  по крайней мере так
называемые национальные круги в том, что  на  карту  поставлено
сейчас  все  будущее  и что если мы повторим теперь ошибки 1914
г., то неизбежно повторитсЯ также и развЯзка 1918  г.  Ќапрасно
спорил  Я  с  людьми  до  хрипоты.  џ  умолЯл,  чтобы  нам дали
возможность открыто сразитьсЯ  с  марксистами  и  тем  очистить
дорогу.  Ќо  люди  были глухи. ‚се они, включаЯ тогдашнего шефа
наших военных сил, изображали дело так, будто они знают другую,
лучшую дорогу. Џрошло немного времени, и  они  конечно  кончили
капитулЯцией - страшнейшей из капитулЯций всех времен.
     ‚семи  фибрами  своей  души  понЯл  Я  тогда,  что  миссиЯ
немецкой  буржуазии  закончена  и  что  она  неспособна  больше
разрешить  ни  одной крупной задачи. ’огда мне стало совершенно
Ясно, что все эти буржуазные партии спорЯт с марксистами только
из соображений конкуренции, а на самом деле всерьез  уничтожить
марксизм  не  хотЯт.  ‚се они внутренне давно уже примирились с
той мыслью, что отечество умерло. €х действиЯми руководило одно
только желание - принЯть соответствующее  участие  в  поминках.
’олько из-за этого способны были они еще вести "борьбу".
     џ  должен  открыто  признать,  что  именно  в  эту  пору Я
прониксЯ особенно глубоким уважением к тому великому  человеку,
который  в  горЯчей  любви  к  своему народу не стал миритьсЯ с
внутренними  врагами  €талии,  а  решил  добитьсЯ   и   добилсЯ
уничтожениЯ  этого  врага  всеми  средствами  и  на всех путЯх.
Њуссолини завоевал себе выдающеесЯ место  среди  самых  великих
людей  человечества  именно  своею  решимостью  не делить своей
власти над €талией с марксистами.  “ничтожив  интернационализм,
Њуссолини спас свое отечество от марксистской опасности.
     Љак  жалки  наши  ничтожные  государственные  карлики,  по
сравнению с этим действительно великим деЯтелем!  Љак  противно
слышать,   когда  эти  политические  нули  самым  невоспитанным
образом грубЯт человеку, который стоит в тысЯчу раз выше их!  €
как больно сознавать, что все это происходит в стране, во главе
которой еще полвека тому назад стоЯл такой вождь, как Ѓисмарк!
     ‚виду   таких  настроений  буржуазии  и  ввиду  того,  что
правительство решило пощадить марксистов, судьба какого  бы  то
ни   было  активного  сопротивлениЯ  в  ђуре  была  в  1923  г.
предрешена заранее. ‚ести борьбу против ”ранции, имеЯ  в  своих
собственных   рЯдах   смертельных  врагов,  было  бы  чистейшим
безумием. ЏоказнаЯ  борьба,  которую  тогда  предпринЯли,  была
чистейшим   фокусничеством.   Ћна   предназначена  была  только
несколько удовлетворить националистические  элементы  ѓермании,
успокоить   "кипЯщую   народную   душу"   и  попросту  обмануть
малоискушенных. …сли бы эти господа всерьез верили  в  то,  что
они  делают,  они  не могли бы не донЯть что сила народа прежде
всего не в его оружии, а в его воле к борьбе, и что раньше  чем
побеждать   внешнего   врага,   необходимо   уничтожить   врага
внутреннего. €наче горе тому народу, который не одержал  победы
уже в первый день борьбы. …сли внутренний враг не уничтожен, то
как  только  на  горизонте  обнаружитсЯ  перваЯ тень возможного
поражениЯ во внешней борьбе, внутренний враг  подымает  голову,
разложит   нашу  собственную  силу  и  поможет  внешнему  врагу
окончательно победить нас.
     “же весною 1923 г.  было  совершенно  Ясно,  чем  все  это
кончитсЯ.  Џусть не говорЯт нам, что военный успех нашей борьбы
против ”ранции стоЯл под большим вопросом. …сли бы  результатом
германского   подъема   и  нашего  выступлениЯ  против  захвата
французами ђурского бассейна было только уничтожение марксистов
внутри ѓермании, то и то  можно  было  бы  сказать,  что  успех
склонилсЯ на нашу сторону. …сли бы ѓерманиЯ была освобождена от
этих  смертельных  врагов  всего  ее  существованиЯ  и всего ее
будущего, то такаЯ ѓерманиЯ представлЯла бы силу, которой никто
в мире не смог бы уже задушить.  ‚  тот  день,  когда  ѓерманиЯ
сломит  марксистов,  она  в  действительности сбросит свои цепи
навсегда. €бо никогда в истории враг  не  побеждал  нас  своими
собственными  силами,  всегда  мы  гибли только благодарЯ своим
собственным грехам, благодарЯ преступным усилиЯм врагов в наших
собственных рЯдах.
     ’огдашнее немецкое правительство не нашло в себе  сил  длЯ
этого  героического  акта. €з этого с неизбежностью вытекло то,
что ему пришлось пойти по первому пути, т. е. предоставить  все
ходу вещей, не предпринимаЯ ровным счетом ничего.
     Ќо  этого  мало.  Ќебо  подарило  еще  нашему народу в тот
момент "великого" государственного деЯтелЯ,  г.  Љуно.  —еловек
этот  ни  по  профессии,  ни  тем  более  от  рождениЯ  не  был
государственным деЯтелем  или  политиком.  ќто  был  совершенно
случайный    человек,   оказавшийсЯ   подходЯщим   только   длЯ
определенных надобностей. Џо сути это был простой коммерсант. €
именно это последнее обстоЯтельство  стоило  ѓермании  особенно
дорого,  потому  что  этот  политиканствующий купец и к большим
вопросам  политики   подошел   именно   как   к   коммерческому
предприЯтию.
     ”ранциЯ  занЯла  ђурский  бассейн. —ем богат этот бассейн?
<I>“глем!</I> ‡начит, ”ранциЯ занЯла  ђурский  бассейн  <I>ради
углЯ</I>.  ’ак  рассуждал этот "государственный" деЯтель. € вот
г. Љуно набрел на "гениальную" мысль: сорганизовать забастовку,
дабы  французы  не  могли  получить   углЯ.   ‚се   предприЯтиЯ
французов,  рассуждал  Љуно,  окажетсЯ тогда нерентабельным и в
один прекрасный день французы сами очистЯт нам ђурский бассейн.
Џриблизительно  таков  был  ход  мыслей  этого   "выдающегосЯ",
"национального"  "государственного деЯтелЯ", выступавшего тогда
с речами к "своему народу" в тутгарте и в  рЯде  других  мест,
причем  народ  со  счастливой миной выслушивал глубокомысленные
открытиЯ своего "вождЯ".
     Ќо длЯ того, чтобы организовать  стачку,  необходимо  было
конечно  обратитьсЯ  к  марксистам,  ибо  участвовать  в стачке
должны были ведь рабочие. ђаз это так,  то  надо  было  создать
единый фронт рабочих со всеми остальными немцами. Ќу, а рабочий
в  представлении  такого  буржуазного  государственного деЯтелЯ
всегда  отождествлЯетсЯ  с   марксистом.   Ќадо   было   видеть
восторженные   физиономии   буржуазных   политиков,  когда  они
выслушивали этот гениальный лозунг "вождЯ". Љуно  в  их  глазах
был  величайшим национальным деЯтелем, прЯмо гением. Ќаконец-то
они получили того "вождЯ", которого они все времЯ искали!  Њост
к  марксистам  был  построен, "национальные" мошенники теперь с
удобством могли  драпироватьсЯ  в  тогу  патриотизма,  на  деле
протЯгиваЯ руку интернациональным изменникам отечества. ѓоспода
марксисты  конечно  охотно  пошли навстречу такой тактике. ѓ-ну
Љуно марксисты нужны были длЯ того, чтобы он мог  создать  свой
"единый  фронт",  а  марксистским  вожакам  нужен  был  г. Љуно
потому, что через него можно было добыть деньжонок. ‚от  почему
обе  стороны  могли быть довольны. Љуно добилсЯ своего "единого
фронта",  состоЯвшего,  с  одной   стороны,   из   национальных
болтунов,   а   с  другой  из  антинациональных  мошенников.  Ђ
интернациональные обманщики  могли  теперь  за  государственный
счет  выполнЯть  свою "высокую" миссию разрушениЯ национального
хозЯйства,  получаЯ  за  это  теперь  специальную   оплату   из
государственной  казны. €деЯ спасти нацию при помощи оплаченной
всеобщей стачки была  поистине  бессмертной  идеей.  …ще  более
бессмертен  был  этот  лозунг, встреченный с энтузиазмом всеми,
вплоть до самых равнодушных к политике невежд.
     <I>—то  народ  нельзЯ  освободить  при  помощи  просьб   и
унижений,  это  было  уже  более или менее общеизвестно. Ќо что
народа нельзЯ освободить и при помощи  бездельной  стачки,  это
предстоЯло  еще  доказать  на  специальном историческом примере
г-ну Љуно. …сли бы вместо призыва к оплаченной стачке  г.  Љуно
призвал  тогда  немцев  проработать  сверхурочно в пользу нации
всего каких-нибудь два часа, то все это мошенничество с "единым
фронтом" рассеЯлось бы как  дым  уже  на  третий  день.  Ќароды
освобождаютсЯ  не  при  помощи  безделиЯ,  а при помощи тЯжелых
жертв.</I>
     ’акое   пассивное   сопротивление,   конечно,   не   могло
продолжатьсЯ  долго.  ’олько  совершенно  чуждый  военному делу
человек мог вообразить,  будто  такие  смешные  средства  могут
заставить  удалитьсЯ  армии оккупантов. Ђ какое же в самом деле
другое  назначение  могла  иметь  подобнаЯ  "акциЯ",   стоившаЯ
миллиарды и в корне подорвавшаЯ денежную систему страны?
     Љогда  французы  убедились,  что  все сопротивление немцев
сводитсЯ только к этим  смешным  мероприЯтиЯм,  они  совершенно
успокоились  и стали устраиватьсЯ в ђурском бассейне, как дома.
‚ свое времЯ мы  сами  показали  французам  образцы  того,  как
приводить  к  спокойствию  гражданское население оккупированных
территорий, если это  население  начинает  причинЯть  серьезные
неприЯтности  оккупационным  властЯм.  „евЯть лет тому назад мы
ведь очень быстро справились с партизанскими бандами бельгийцев
и довольно легко убедили бельгийское  гражданское  население  в
том,   что   при  наличии  оккупационных  немецких  отрЯдов  на
бельгийской  территории  ему   очень   опасно   свЯзыватьсЯ   с
партизанами.   …сли   бы  пресловутое  пассивное  сопротивление
действительно показалось  сколько-нибудь  опасным  ”ранции,  ее
оккупационные  армии  в  течение  нескольких  дней  с легкостью
положили бы ужасный конец всему этому ребЯческому предприЯтию.
     Љазалось бы прежде всего необходимо  было  поставить  себе
вопрос:   а   что   мы   будет   делать,  если  наше  пассивное
сопротивление действительно подействует на нервы  противника  и
он  решитсЯ прибегнуть к кровавой физической расправе? Ѓудем ли
мы и тогда оказывать дальше сопротивление? …сли да, то  мы  так
или иначе должны решитьсЯ пойти навстречу самым тЯжким кровавым
преследованиЯм.  ‚  этом  случае  мы приходим к тому же, к чему
пришли бы при активном сопротивлении,  т.  е.  к  необходимости
настоЯщей  борьбы.  Љакое бы то ни было пассивное сопротивление
имеет внутренний смысл лишь тогда, если за ним стоит  решимость
в  случае  надобности  прибегнуть  и  к  открытой борьбе или по
крайней мере к прикрытой партизанской войне. —тобы такаЯ борьба
была  серьезной,  нужна  уверенность  в   возможности   успеха.
ЋсажденнаЯ  крепость,  потерЯвшаЯ надежду на то, что ей удастсЯ
прогнать осаждающих, уже тем самым на деле сдалась  неприЯтелю,
в  особенности,  если  противник  обещает  осажденным сохранить
жизнь. ’огда эту приманку осажденные всегда предпочтут  смерти,
котораЯ  ожидает  их  в случае продолжениЯ сопротивлениЯ. ‘тоит
только окруженную врагами крепость лишить веры  в  то,  что  ей
придут на помощь и освободЯт, как сила осажденных тем самым уже
сломлена.
     ‚от  почему  пассивное  сопротивление  в  ђуре  могло быть
успешным и вообще имело какой бы то ни было смысл  лишь  в  том
случае, если бы мы в то времЯ готовили фронт активной борьбы. ‚
этом  случае  народ  наш  мог бы сделать чудеса. …сли бы каждый
немец в оккупированных частЯх знал, что родина готовит армию  в
80  или 100 дивизий, тогда путь французских оккупационных войск
действительно не был бы  устлан  розами.  ‹юди  бывают  склонны
приносить  жертвы  лишь  тогда,  когда  они могут действительно
ждать  успеха,  а  не  тогда,  когда  бесцельность  этих  жертв
очевидна.
     Џеред    нами   был   классический   случай,   когда   мы,
национал-социалисты,  должны  были  самым  решительным  образом
высказатьсЯ   против  подобного  национального  лозунга,  €  мы
исполнили  свой  долг.  ‚  эти   месЯцы   Я   лично   подвергсЯ
многочисленным   нападкам   со   стороны   людей,  национальные
убеждениЯ которых представлЯли собою только некую  смесь  Явной
глупости  и пустых фраз. ‚се эти господа кричали только потому,
что  их  чувство   приЯтно   щекотало   сознание   безопасности
патриотических  криков  в данной обстановке. ќтот жалкий единый
фронт Я считал смешной нелепостью. €сториЯ показала, что Я  был
совершенно прав.
     Љогда  кассы  профсоюзов  достаточно  наполнились  за счет
даЯний г-на Љуно и когда пассивное сопротивление подошло к  той
грани,  за  пределами  которой  надо  было решитьсЯ от простого
ничегонеделаниЯ перейти к активному  нападению,  красные  гиены
внезапно дезертировали из общенационального стада баранов и еще
раз  показали себЯ тем, чем они всегда были. Џокрыв свою голову
позором, г. Љуно вернулсЯ