 то едва  ли он стал бы вообще
разговаривать с французским министром. Ћднако Џалевский заметил, что •рущев,
хотЯ и  был  в добром здоровье, но находилсЯ в несвойственном ему "нервном и
угнетем ном состоЯнии". ‚ероЯтно, уже во времЯ этой беседы к •рущеву  начали
поступать   тревожные   сигналы  из  Њосквы  (официальные   или  частные   -
неизвестно), так как он прерывает беседу на полчаса раньше и летит в Њоскву.
‹етел ли он один и добровольно - неизвестно, но надо полагать, что он улетел
уже не в качестве первого секретарЯ и председателЯ правительства.
     ‘овершенно неизвестно  также, происходило ли оформление  снЯтиЯ •рущева
на пленуме избранных членов –Љ в  присутствии самого •рущева. Ѓлагоразумие и
обеспечение максимальной гарантии успеха должны были подсказать заговорщикам
полную  изолЯцию  •рущева, пока страна,  партиЯ  и мир не узнают, что отныне
первого   секретарЯ  –Љ  ЉЏ‘‘   зовут  Ѓрежнев,  а  председателЯ  советского
правительства  - Љосыгин. ‚се признаки говорЯт за  то, что заговорщики так и
поступили. ‡аговорщики,  учитываЯ урок поражениЯ  молотовцев  18  июнЯ  1957
года,  пришли  на  пленум избранных  членов –Љ не  с динамичным и взрывчатым
первым секретарем  •рущевым, а с кусочком бумаги, на которую  была  занесена
вынужденнаЯ  или фальсифицированнаЯ просьба •рущева  об освобождении  его от
занимаемых  постов.  Ћбычно  хорошо  осведомленные  американские  журналисты
‘тюарт Ћлсон и ќдмунд ‘тивенс писали в ноЯбрьском номере (1964 г.) "‘атурдей
ивнинг  пост", что с пЯтичасовым обвинительным  докладом на пленуме выступил
тот,  кто  с  таким  же  большим защитительным  докладом  за •рущева  против
молотовцев выступал на июньском пленуме –Љ ЉЏ‘‘ в 1957 году - ‘услов!
     •орошо ориентирующийсЯ в  советских делах корреспондент газеты "Њонд" в
Њоскве Њишель ’ату приводил рассказ одного  из членов  –Љ  ЉЏ‘‘  о том,  как
произошло снЯтие  •рущева. ќтот рассказ тоже  подтверждает,  что  главным  и
единственным  оратором на  пленуме –Љ против  •рущева  был ‘услов.  ‘огласно
этому рассказу,  •рущев был  на пленуме. Ѓезмолвный и мрачный, он сидел не в
президиуме пленума –Љ, а  в стороне,  на  отдельной  скамье. ’о была  скамьЯ
подсудимого. ‚ официальном коммюнике пленума –Љ бросаетсЯ в глаза отсутствие
обЯзательной дежурной  фразы "решение принЯто единогласно", зато в коммюнике
от имени Џрезидиума ‚ерховного ‘овета подчеркнуто, что "указ об освобождении
т. •рущева Ќ. ‘.  от обЯзанностей председателЯ ‘овета министров ‘‘‘ђ  принЯт
единогласно".
     Ћрганизатором нового заговора против •рущева ЯвилсЯ тот, кого молотовцы
и маленковцы выбросили из ‘екретариата и Џрезидиума –Љ после смерти ‘талина,
а •рущев после  их ликвидации пригласил обратно - как своего старого друга -
‹.  Ѓрежнев.  „олго Ѓрежнева считали именно учеником  и  другом  •рущева. Ќо
новоЯвленному московскому –езарю не дали  даже крикнуть Ѓрежневу  -  "и  ты,
Ѓрут!".

        II. ђ…†€Њ ‚ „‚€†…Ќ€€

     Ћчень популЯрный не только на ‡ападе, но и в Љитае тезис гласит: в ‘‘‘ђ
марксизм-ленинизм  либо  терпит  эрозию,  либо Љремль  его так  основательно
"ревизует", что от него скоро останетсЯ только одно название. —тобы выЯснить
данный  вопрос,   надо  сначала  уточнить   определение:   в  чем   сущность
марксизма-ленинизма как общей идеологии и как специальной доктрины власти.
     —то касаетсЯ  идеологии,  то два  ведущих постулата марксизма-ленинизма
утверждали:
     1. ЉоммунистическаЯ  революциЯ, национализировавсредства производства и
ликвидировав  классы,  уже  в  переходное  времЯ  создает  новое гармоничное
эгалитарноеобщество,  где  высший   чиновник  не   будет   получать  большее
вознаграждение за свой труд, чем средний рабочий.
     2.   Ќа   основе   этого   произойдет   постепенное   отмирание  самого
коммунистического государства, то есть "диктатуры пролетариата",  следствием
чего  будет  небывалыйв  истории  человечества  расцвет  гражданских прав  и
духовных свобод.
     ‚от   эти  главные   принципы  коммунизма,   опровергнутые  жизнью  как
утопические, именно и  подверглись  ревизии в классической  коммунистической
стране  - в ‘‘‘ђ. Ћднако марксизм-ленинизм надо рассматривать не  только как
систему утопических догм, которые  подверглись  ревизии или обанкротились на
практике "("коммунистическаЯ  идеологиЯ") , но  и  как систему  практических
приемов   по  созданию,  укреплению  и  расширению   власти  нового  типа  -
партократии, основные принципы которой никогда не  подвергались  ревизии, но
методы  которой   постоЯнно  подвергались  модернизации   ("коммунистическаЯ
доктрина").  ‚  самом  деле,   что  такое  марксизм-ленинизм  как   доктрина
коммунистического господства и каковы ее главные компоненты?
     Њарксизм-ленинизм,  как  доктрина  коммунистического  господства,  есть
такаЯ система  взглЯдов,  согласно которой:  1) в области  <i>экономики</i>  -  все
богатства страны, все  средства  производства, в том числе  и труд человека,
национализированы, огосударствлены; 2) в области <i>идеологии</i> -  всЯ культура и
всЯ   духовнаЯ    жизнь   проникнуты   идеЯми   "партийности",   атеизма   и
огосударствлены и монополизированы коммунистической  партией во имЯ созданиЯ
новых  коммунистических  людей;  3)  в  области <i>политики</i>  - установлена  так
называемаЯ  "диктатура  пролетариата"  (раньше  как   "государство  рабочего
класса",  теперь  Якобы как  "общенародное государство"),  осуществимаЯ,  по
‹енину, не  иначе,  как через  диктатуру одной,  а  именно коммунистической,
партии, котораЯ не „елит и не может делить  власть с другими партиЯми. ‘амой
партией  руководит  до  взЯтиЯ власти Ядро профес-сиональнах революционеров,
после взЯтиЯ власти - иерархиЯ партаппаратчиков.
     ’акова была доктрина марксизма-ленинизма при ‹енине и ‘талине.  ’аковой
она оставалась и при •рущеве. Ќо такова она и сегоднЯ.  Ќи один из названных
выше,  компонентов  ни  •рущев, ни его  наследники  не  менЯли  и  менЯть не
собираютсЯ.
     Љонечно,  есть и изменениЯ,  но  они касаютсЯ  не содержаниЯ  элементов
(компонентов) системы, а их форм, не замещениЯ  элементов, а их перемещениЯ,
не изменениЯ субстанции режима, а модернизации методов его прав лениЯ.
     ‚есь  корпус  режима, основанный на точных установках  коммунистической
идеологии и  доктрины, остаетсЯ  в  неприкосновенности,  как  и  раньше,  но
вводЯтсЯ два существенных "перемещениЯ" элементов:  по ‹енину, власть служит
инструментом идеологии,  по  ‘талину и его преемникам,-  наоборот, идеологиЯ
служит инструментом власти. ќто  как раз и  было результатом банкротства  на
русской   земле   коммунизма  как  формы  гармоничного   безгосударственного
социального общежитиЯ.  –ель обанкротилась,  но осталось  средство - власть.
‚от  эта  власть  и сделалась целью  и  самоцелью. ‚  аппарате  власти  тоже
произошло перемещение элементов: у ‘талина - политическаЯ полициЯ поставлена
не  только  над  государством, но и  над  партией, а  террор носит групповой
превентивный характер, у его наследников  -  партиЯ (партаппарат) поставлена
над политической полицией, а террор стал индивидуальным и применЯетсЯ только
за  практическое  проЯвление  несогласиЯ  с  режимом. ЏолициЯ перестала быть
всемогущей, но  государство не  перестало  быть полицейским.  Џоскольку  как
природа  режима, так и  его главные материальные и духовные компоненты, хотЯ
бы  и модернизованные и "перемещенные" в  рамках той же  системы, остаютсЯ в
силе,  то  всегда  открытой  остаетсЯ  и  возможность рецидива классического
сталинизма.
     ‘остоЯние    сегоднЯшнего    советского     общества    характеризуетсЯ
прогрессирующими, порою глубокими социологическими изменениЯми в структуре и
культуре советского  общества, с одной стороны, и все возрастающими усилиЯми
аппарата власти не выпускать из-под своего контролЯ происходЯщие процессы, с
другой.
     Ќовое  советское  общество не  только  по  социальномуположению,  но  и
физически более чем на три четверти составлЯют люди, родившиесЯ и выросшие в
условиЯх сталинского режима. ”орсированнаЯ индустриализациЯ и растущаЯ на ее
основе  урбанизациЯ  населениЯ,  принудительнаЯ   коллективизациЯ  сельского
хозЯйства вместе с механизацией, систематически убиваЯ то, что Њаркс называл
"деревенским   идиотизмом",  а   ‹енин   -   всероссийской   "обломовщиной",
сопровождались  одновременно и  широкой  культурно-технической революцией  в
стране. ќто  втораЯ социально-индустриальнаЯ революциЯ  коммунистов  создала
новое гражданское общество  и нового  гражданина: по паспорту советского, но
по  содержанию  -  отличного  как  от  коммунистического  идеала,  так и  от
дореволюционного малограмотного  русского  рабочего и  неграмотного русского
мужика. ‹енин был  совершенно прав,  когда говорил,  что человек неграмотный
стоит вне политики. ’ем легче удалось большевикам захватить власть  над этим
дореволюционным неграмотным человеком, тем легче  было ‘талину им управлЯть,
пока неграмотный человек  все еще училсЯ. Ќо  советское общество начала 50-х
годов, да  еще  с его новым  поколением победителей в минувшей Ћтечественной
войне, было общество грамотное, требовательное, напористое. Ќовый, грамотный
человек обеими ногами стоит в политике,  с Явными претензиЯми на соучастие в
<i>делании</i>  политики,  если  не на  верхах,  то  в  собственном  окружении и  в
отношении  собственных  нужд.  ‘талин   вовремЯ  почувствовал  опасность,  и
"заговор врачей" был, собственно, псевдонимом заговора ‘талина против нового
общества и  новых граждан с действительными  или потенциальными претензиЯми.
‘талин готовил вторую "ежовщину", но не  успел. Ќаследники  ‘талина  решили,
что   разумнее  идти  навстречу  требованиЯм  и  чаЯниЯм   нового  общества:
объЯвление  сталинизма  чужеродным  Явлением  в   организме  партии  ("культ
личности"), осуждение сталинских преступлений, курс  на  поднЯтие жизненного
стандарта народа,  курс на "сосуществование" с внешним миром,-  все это было
далеко не добровольными уступками ЉремлЯ в ответ на Явное и скрытое давление
народа.

     ‚ свЯзи с изменениЯми в социальной структуре советского общества  (и на
их основе) происходило социальное перерождение самой партии. €з партии людей
физическо-
     го   труда   (по   ‹енину)   она   стала   постепенно   партией   людей
интеллектуального  труда.  ‚черашнЯЯ партиЯ рабочего  класса  превратилась в
партию  бюрократической элиты.  ‘  точки зрениЯ  идеологии, от этого  партиЯ
проиграла,  но с  точки  зрениЯ  деловой,  она  выиграла.  ‚есь  политически
мыслЯщий и государственно амбиционный слой советского общества объединилсЯ в
партии.  “  вступающих в партию интеллектуалов  лишь  один  ведущий  мотив -
делать  карьеру, ибо  вашему  месту  на  ступеньках  пирамиды  власти  прЯмо
пропорциональна   и   высота   вашего   жизненного   стандарта.    Ќо   сама
бюрократическаЯ элита, составлЯющаЯ в общей сложности около 6 миллионов, или
почти  половину  всей партии (остальные  - "народный"  фасад партии  в  лице
рабочей   и  колхозной   аристократии   или  так   называемых   "передовиков
производства"), ЯвлЯетсЯ более или менее однородной массой лишь в социальном
отношении,  но в правовом отношении ее можно разделить на  две категории: 1)
ведущаЯ и командующаЯ бюрократиЯ - профессиональные партаппаратчики ("партиЯ
в  партии");  2)  всЯ  остальнаЯ  служилаЯ, ведомственнаЯ  бюрократиЯ.  ‘ама
служилаЯ,   ведомственнаЯ    бюрократиЯ   может    быть   разбита   на   рЯд
"социально-деловых  групп":  генералитет  армии,  хозЯйственнаЯ  бюрократиЯ,
профсоюзнаЯ  бюрократиЯ,   ученое   сословие,   техническаЯ   интеллигенциЯ,
административно-советскаЯ   бюрократиЯ,   полицейский   корпус,   творческаЯ
интеллигенциЯ. ќти "новые классы" или "социально-деловые группы",  не будучи
как по происхождению, так и по идеологии чуждыми или  враждебными длЯ режима
силами, требуют от "ведущей и направлЯющей силы" - аппарата ЉЏ‘‘ - признаниЯ
своего права на <i>соучастие во власти.</i> „а, партиЯ, как и при ‹енине, как и при
‘талине и •рущеве, не может делить власть с другими партиЯми, но партаппарат
логикой развитиЯ может  быть  поставлен  перед  необходимостью  делить  свою
власть с  партией,  то есть  с "социально-деловыми  группами" изнутри  самой
партии, которые - каждаЯ в своей сфере - как бы ЯвлЯютсЯ "партиЯми" ("партии
внутри  партии").  Џартаппарат сам создал  и  эти  группы,  и это  советское
общество,   но  в  своей  самоуверенности  в  отношении  незыблемости  своей
монополии на власть он не учел  опасности: созданные им  силы Явно  начинают
превосходить возможность его  контролЯ  и  управлениЯ  не  только физически,
количественно,  но  и  духовно,  качественно.  ’аким   образом  само  высшее
советское общество, в  лице  "социально-деловых  групп", начинает  оказывать
обратное влиЯние на "ведущую и  направлЯющую  силу" - на партаппарат - в той
же мере, в какой жизнь выдвигает новые ситуации и новые задачи.

     ‚се   это   приводит  к  тому,   что   монолит   власти  расшатываетсЯ.
ђасшатываетсЯ  сама  вера  не  только  в  его непогрешимость,  но  и  в  его
правомерность и исключительность. ќтим монолитом до сих пор был партаппарат.
Ћн же был и  монофактором власти. ‘тало быть, теперь впервые мы присутствуем
при  Явно  обозначающемсЯ  (но  еще  не оформленном) феномене:  тенденции  к
образованию  плюрализма  факторов власти -  партаппарат,  с одной стороны, и
вышеназванные  "социально-деловые группы", с другой. ‚ отличие от сталинских
времен,  эти  "социально-деловые  группы"  не  хотЯт  быть  более  объектами
политики, а хотЯт  быть  ее  субъектами.  Ћни все смелее и смелее  начинают,
каждаЯ   группа   в   своей   области,   посЯгать   на   монополию    власти
партаппаратчиков.  Ћсобенность текущего  этапа как раз  и заключаетсЯ в том,
что  идет  скрытаЯ и упорнаЯ борьба между партаппаратом  (за охранение своей
монополии  власти)  и  этими  группами  (впрочем,  весьма   схожими,  но  не
идентичными, с американскими "прешер группами") - за легальное право участиЯ
в этой власти. “же  в самой партии количественное и качественное соотношение
между группой партаппаратчиков и этими "социально-деловыми группами" таково,
что  партаппаратчикам  с  каждым  днем  становитсЯ  все  труднее  и  труднее
выдерживать их  напор:  300 тысЯч  партаппаратчиков противостоЯт  более  чем
шести миллионам представителей  интеллектуального труда из самой партии. ќти
"социально-деловые  группы",  собственно,  и  есть  партиЯ,  власть  которой
узурпировали  партаппаратчики.  Џричем  надо  указать  и  на  другое  важное
обстоЯтельство: сам  партаппарат, хотЯ он и  рекрутируетсЯ  из среды этих же
групп,  но  не из  самых лучших  их представителей, с точки  зрениЯ  деловых
качеств, а из политических карьеристов.
     ЌевероЯтно  усложнившаЯсЯ  технологиЯ  власти  гигантского государства,
которому  приходитсЯ  решать  проблемы  большой  мировой политики  нарЯду  с
бесчисленными  внутренними  проблемами  - вплоть  до производства  иголок  -
предъЯвлЯет  теперь к партаппаратчикам такие высокие политические  и деловые
требованиЯ в области руководства, что они против собственной воли все чаще и
чаще начинают "советоватьсЯ"  не  только с  партией,  но  и с  народом.  ќто
обстоЯтельство  как раз  наносит удар тому свЯщенному принципу партаппарата,
согласно которому партаппарат претендовал не только  на монополию власти, но
и  на монополию мудрости. ‚месте  с тем,  во главе советской  ђоссии, за все
времЯ  ее  истории, еще не  стоЯли люди  с такой  ограниченной  политической
фантазией  и   с  таким  паническим  страхом  перед  большими  политическими
решениЯми,  как  сегоднЯ.  Ќа  высшем  уровне  руководства  идет  не  только
групповаЯ борьба за власть (она  всегда будет продолжатьсЯ, пока не поЯвитсЯ
новый диктатор)  , но,  самое  главное,-  все  доступные  нашему  наблюдению
признаки говорЯт за то, что борьба на этот раз идет  не просто за  власть, а
за  реорганизацию  структуры, механизма власти,  как  прЯмой  результат  все
возрастающего давлениЯ вышеназванных "социально-деловых групп". Ќекоторые из
этих  групп сыграли  выдающуюсЯ роль при  свержении  •рущева (армиЯ), другие
сыграли  не  менее  выдающуюсЯ  роль   при  реабилитации   капиталистических
категорий в советской промышленности в виде  сентЯбрьских  реформ  1965 года
(хозЯйственники, техническаЯ  интеллигенциЯ), третьи  организованным напором
предупредили   реабилитацию  ‘талина  на  XXIII  съезде  (ученое   сословие,
творческаЯ  интеллигенциЯ),   четвертые   добиваютсЯ   даже   восстановлениЯ
советской власти в ‘оветском ‘оюзе (инакомыслЯщие). Љонечно, ни одна из этих
групп не  ЯвлЯетсЯ антисоветской. € все их требованиЯ бьют в двуединую цель:
во-первых,  лишить партаппарат его исторически сложившегосЯ  исключительного
положениЯ "партии в  партии", поставив  его под контроль партии;  во-вторых,
легализовать собственное право на  соучастие как в  общей политике на высшем
уровне,   так   и   отраслевой   политике   в  сфере   действиЯ  каждой   из
"социально-деловых групп".
     …сли вышепроведенный анализ состоЯниЯ партии и советского общества хотЯ
бы приблизительно  правилен, то  каков  отсюда  вывод? „ругими словами, куда
идет  в  своем  внутреннем  политическом  развитии  ‘оветский  ‘оюз?  Њногие
западные  эксперты пророчат  в области экономики "конвергенцию"  (схождение)
советского индустриального общества с  западным на  какой-то  будущей стадии
развитиЯ  по   единой  "индустриальной  модели".  Њожно   ли   эту  гипотезу
распространЯть и на политическое развитие ‘‘‘ђ?  ѓоворЯ точнее: идет ли ‘‘‘ђ
к деформации режима?
     Џри любом ответе  на этот  вопрос надо принЯть во внимание исторический
опыт: новаЯ форма правлениЯ,  как правило, поЯвлЯетсЯ в результате революции
снизу,  как  исключение - в результате революции сверху.  Ђдминистративные и
хозЯйственные реформы лишь модернизуют существующий режим, но  не менЯют его
природы.  …динственный тип  реформ,  который может  оказатьсЯ  в перспективе
смертельным  длЯ тоталитарного режима  -  это  допущение  свободы  духовного
творчества. ‚от  как раз этой реформы  Љремль категорически не  желает  дать
стране.  Ћднако  одно дело -  субъективнаЯ  волЯ  ЉремлЯ  ("субъективизм"  и
"волюнтаризм"!), но другое дело  - его объективные возможности и объективные
условиЯ. …сли взЯть только один данный вопрос - вопрос о духовных свободах,-
то  партаппаратчиков до  конца  поддерживает  из  "социально-деловых  групп"
только чекистский корпус, а ученаЯ  корпорациЯ, техническаЯ  интеллигенциЯ и
творческаЯ интеллигенциЯ добиваютсЯ  этих  свобод,  тогда как  позициЯ групп
(генералитет,  хозЯйственнаЯ  бюрократиЯ,  советскаЯ бюрократиЯ)  более  или
менее  нейтральна.  Ќо,  как  указывалось  выше,  проблема  самим  советским
развитием поставлена шире, чем частный, хотЯ и исключительно важный вопрос о
духовных свободах:  либо идти по  старому, испытанному, до сих пор успешному
пути   диктатуры   иерархии  партаппаратчиков,  либо,  учитываЯ  сложившиесЯ
объективные  условиЯ, признать  необходимость  и неизбежность  соучастиЯ  во
власти представителей всех "социально-деловых групп".
     Џартаппарат,  игнорирующий  или   саботирующий  такое   развитие,  лишь
провоцирующе действует на рост центробежных плюралистических сил. ќто именно
и   ставит   по-новому   ту  судьбоносную   проблему,   котораЯ   совершенно
отсутствовала при личной диктатуре, проблему отношений между партаппаратом и
партией, с одной стороны, между партией и государством, с другой. Џри личной
диктатуре  эти  отношениЯ  Ясны и просты.  „иктатор управлЯет партаппаратом,
партаппарат   управлЯет   партией,  а   партиЯ   -  государством.  ‘оветское
государство   было   превращено   (скажем   это"   пользуЯсь   терминологией
"Љоммунистического  манифеста")  просто  в технический  комитет,  заведующий
делами  партии. "‘оциально-деловые  группы",  борЯсь  за свое равноправие  с
партбюрократией в партии и полноправие в сфере своих действий в государстве,
борютсЯ  в то же самое  времЯ и  за эмансипацию  советского государства. Ћни
хотЯт вернуть государству - государственное, партии - партийное.  ‘транность
положениЯ заключаетсЯ еще в том, что, согласно основному закону ЉЏ‘‘ ("“став
ЉЏ‘‘"), партаппарат  - лишь исполнительный орган  партии, точно  так же, как
согласно  основному  закону  советского  государства  ("ЉонституциЯ  ‘‘‘ђ"),
высшаЯ законодательнаЯ власть в  ‘‘‘ђ  принадлежит не  партаппарату, даже не
партии, а ‚ерховному ‘овету ‘‘‘ђ, формально избираемому всем народом. Ћтсюда
вытекает,  что  стремлениЯ  и  чаЯниЯ "социально-деловых  групп"  не  только
вызываютсЯ социально-политическим развитием в партии и государстве, но они и
вполне легальны, так как опираютсЯ на существующие основные законы.
     ‚ числе  причин, способствующих общему  развитию  в таком  направлении,
надо указать еще на продолжающийсЯ  структурный кризис высшего  руководства.
Џосле  разоблачениЯ  методов  "культа  личности"  ‘талина  и  "волюнтаризма"
•рущева  Љремль  ввел  так называемые  "ленинские  нормы"  коллективности  в
руководстве.  Ѓудучи  сами   по  себе  весьма  серьезной  брешью  в  системе
всевластиЯ  партаппарата,  они  означают  вместе  с  тем   и  первый  допуск
"социально-деловых  групп" к ограниченному и условному соучастию  во власти.
Ћднако   это  создает   на   самой   вершине   пирамиды  власти   совершенно
парадоксальное   длЯ   диктаторского  режима   положение  -  безвластие  его
исполнительной  власти.  Њы только констатируем  фактическое положение, если
скажем:  генеральный  секретарь  Ѓрежнев,   премьер  Љосыгин   и   президент
Џодгорный, вместе взЯтые, имеют меньше  исполнительной власти, чем президент
в ‘Ђ или премьер в Ђнглии.
     ‡ападные  конституции  проводЯт  Ясные   границы   между  прерогативами
законодательной и  исполнительной  власти  с  точным указанием  рамок прав и
обЯзанностей глав государств и правительств.
     ‘оветскаЯ  конституциЯ  и “став партии говорЯт о  правах и обЯзанностЯх
только  органов   власти,  сознательно  игнорируЯ  права  и  обЯзанности  их
возглавителей. Ћтсюда - введение "ленинских норм" коллективности в
     руководстве на высшем уровне означает, что Ѓрежнев, Љосыгин и Џодгорный
в каждом отдельном случае  проводЯт в жизнь только те  коллективные решениЯ,
которые   по  каждому  отдельному  вопросу  принимает  заседание  Џолитбюро.
Ќенормальность положениЯ и слабость советской исполнительной власти наглЯдно
видна уже из того факта, что если при голосовании в  Џолитбюро (15  человек)
совместное  предложение Ѓрежнева,  Љосыгина  и  Џодгорного будет  отвергнуто
большинством  хотЯ  бы  в один голос,  то –Љ  ЉЏ‘‘,  ‘овет Њинистров  ‘‘‘ђ и
Џрезидиум  ‚ерховного ‘овета ‘‘‘ђ лишены легальной возможности предпринимать
какое-либо  дальнейшее действие по  данному вопросу, ибо  большинство в один
голос   в   Џолитбюро   означает  вето  законодательной  власти,  обрекающее
исполнительную власть  на бездействие.  Џоэтому-то  на нынешнем режиме лежит
Явный  отпечаток  бесцветных   личностей  "коллективного   руководства",  не
обладающего инициативой длЯ постановки больших внутренних и внешних проблем,
неспособного принимать  по ним надлежащих решений, лишенного Яркого волевого
вождЯ.  ‘амаЯ сильнаЯ диктатура в истории  имеет самую слабую исполнительную
власть.
     ‚ыход?
     ‹ибо новый  и сильный диктатор на вершине власти,  либо распространение
принципа  демократии  с Џолитбюро на  всю  партию.  Џервого  боитсЯ  партиЯ,
второго  не допускает партаппарат. ‘ейчас  борьба идет  вокруг  решениЯ этой
альтернативы.  …сли бы она была решена в пользу  партии, то это и  могло  бы
быть прелюдией к демократизации советского общества и государства.
     <i>1967 г.</i>

     <b>III. Ћ’ •ђ“™…‚Ђ Љ Ѓђ…†Ќ…‚“:
     ЏђЋЃ‹…Њ› € ’ђ“„ЌЋ‘’€ ЉЋ‹‹…Љ’€‚ЌЋѓЋ
     ђ“ЉЋ‚Ћ„‘’‚Ђ</b>

     Љак  теоретические  расчеты,  так  и  исторический  опыт  самой  партии
говорили за  то, что коллегиальность в руководстве  при  режиме  диктатуры -
Явление противоестественное, а потому - временное.
     ‹огика  вещей подсказывала, что  на место  коллегии  диктаторов  придет
единоличный   диктатор.  Њежду   тем,  коллективнаЯ   диктатура,  называемаЯ
коллективным руководством, существует, причем существует не как пропаганднаЯ
фикциЯ,  а как реальность. ќтот  феномен имеет свои  специфические  причины.
‚ажно отметить некоторые из них.
     Љоллективное  руководство  образовалось на основе отрицаниЯ и осуждениЯ
двух,  последовавших один за другим, режимов  личной  диктатуры - ‘талина  и
•рущева.  Ћба эти  режима,  хотЯ  и  в  разной  степени,  были  основаны  на
произволе, жертвой которого становились  не  только простые  смертные,  но и
ведущие  представители самих партаппаратчиков. —тобы в  дальнейшем  избежать
этого,  новое  руководство  провозгласило так называемые "ленинские принципы
партийного  руководства",  согласно  которым  высшаЯ  исполнительнаЯ  власть
партии (‘екретариат  –Љ и генеральный  секретарь) проводит в жизнь только те
решениЯ,  которые  принЯты  большинством  членов  партийной  законодательной
власти (Џолитбюро –Љ), если даже против этого решениЯ голосовали сами  главы
партии (Ѓрежнев), правительства  (Љосыгин), государства (Џодгорный). ’ак как
“став партии не знает  права вето глав  исполнительной власти или партийного
арбитража при  разногласии ее с законодательной властью  (кроме апеллЯции  к
пленуму –Љ или  съезду, что равнозначно  расколу  или даже  перевороту),  то
майоризирование  исполнительной   власти  со  стороны  рЯдового  большинства
Џолитбюро не только предупреждает произвол ‘екретариата –Љ, но  одновременно
парализует   его  текущую  работу.  ‚место  былого   незаконного   произвола
‘екретариата получаетсЯ теперь вполне  законный произвол  Џолитбюро.  ’акова
одна причина.
     „ругую  причину  длительности  существованиЯ коллективного  руководства
надо  искать  в  его  бесцветности.  —лены коллективного  руководства  - это
вчерашние   руководители  провинций.  Ћни  десЯтилетЯми   думали  масштабами
провинции и умом своих начальников из центра, а сегоднЯ они оказались, более
или менее  случайно (таких, как они, в ЉЏ‘‘ тысЯчи,  если не десЯтки тысЯч),
во главе  мировой державы с ее гигантскими проблемами. Ћни и  похожи друг на
друга  не  только  своей  бесцветностью,   но  и   своей  безамбициозностью.
‘овершенно очевидно,  что  будущий единоличный диктатор в этом коллективе не
находитсЯ.
     ’ретьЯ  причина  долголетиЯ  коллективного   руководства  лежит  в  его
бездействии и, как  результат  этого, в его  беспримерном  в истории  режима
бесплодии.   Ќикогда,  пожалуй,  перед  ‘‘‘ђ  не  стоЯло  такое   количество
сложнейших  внутренних  и  внешних  проблем,  как  сегоднЯ. Ќо  коллективное
руководство продлевает свою  жизнь тем, что не решает их.  …сли  оно в конце
концов погибнет, то не из-за действиЯ, а из-за бездействиЯ.
     €з    внешнеполитических    причин,    способствовавших    стабилизации
коллективного  руководства, надо указать хотЯ бы на две.  ‡ападнаЯ  политика
никаких "головоломных" проблем перед советской внешней  политикой не ставила
и не ставит. ‘корее наоборот. €сходЯ из сомнительной теории выбора "меньшего
зла"  (Њосква или  Џекин)  и  из  сложных предпосылок  о  Якобы происходЯщем
перерождении  советского  коммунизма,  западнаЯ политика выдвинула программу
умиротворениЯ  и   конвергенции   с  Љремлем.   Љонсолидации   коллективного
руководства значительно  помог  и  Џекин.  џростнаЯ  антисоветскаЯ  кампаниЯ
коммунистической партии ЉитаЯ против  "хрущевской  клики без •рущева"  порой
принимала   форму   Явно  антирусского,  реваншистского   похода.  Љитайские
"культурные революционеры" на  границах своих  бывших земель от ‚ладивостока
до Ђлма-Ђты брЯцали не только "цитатниками" Њао, но  и  настоЯщим оружием. ‚
вопросе китайской  опасности  интересы коллективного  руководства,  партии и
страны оказались идентичными.
     Ќынешнее  коллективное руководство  не  только  бесцветно  в  политике,
безынициативно в работе, нерешительно в действиЯх, но  оно и бесперспективно
физически.  ‘редний  возраст  членов  Џолитбюро, с  которыми ‹енин  совершил
ЋктЯбрьскую  революцию,  был  35  лет,  только  ‹енинубыло  47  лет.  —ленам
Џолитбюро, с которыми ‘талин началсвою эру, было в среднем немного  более 40
лет,  самому‘талину  было  50  лет.   ‘редний   возраст   членов   нынешнего
брежневского  Џолитбюро -61 год,  а  самому Ѓрежневу  -62 года. ‹юди в  этом
возрасте революций не делают и чудес в политике не совершают.

     Ћдин из самых  распространенных  предрассудков  нашего  времени  -  это
утверждение, что со времени •рущева в  ‘‘‘ђ началась эволюциЯ,  перерождение
режима. „а,•рущев уничтожил культ личности ‘талина, но он не уничтожил  и не
собиралсЯ уничтожать то, что  было  первопричиной  всех  культов  -  систему
партийно-полицейской   власти.   ‚едь  культ   ‘талина   был  лишь   внешней
персонификацией   этой  постоЯнной  системы  власти.   Џоэтому   через   рЯд
либеральных реформ и неосталинистских рецидивов •рущев самой природой власти
оказывалсЯ вынужденным вернутьсЯ к тому же "культу личности",  с уничтожениЯ
которого он  начал  свою  новую карьеру,  на этот раз -  уже к  собственному
культу. ђазница между двумЯ культами была не в принципе, а  в методах. Ќовое
руководство  Ѓрежнева -  Љосыгина,  в  свою очередь, осудив  культ  личности
•рущева  самым  оригинальным  способом  (тотальным  умолчанием  его  имени),
усиленно  пропагандирует культ коллективного руководства -  культ Џолитбюро.
Ќо, в отличие от •рущева, коллективное руководство хорошо понЯло, что просто
противоестественно  проклинать  культ вообще и  ‘талина в  частности, будучи
вынужденным управлЯть именно по-сталински, хотЯ и без сталинских крайностей.
‚едь  что  такое  сталинизм   как  политическое  учение?   ‘талинизм  -  это
одновременно  и наука  и  искусство  о  <i>постоЯнных  принципах  управлениЯ  ,</i>
однопартийной диктатурой и <i>менЯющихсЯ методах</i> управлениЯ партией и  народом.
Џринципы диктатуры - постоЯнны, методы диктатуры подвержены изменениЯм -  от
кровавых  чисток   при   ‘талине  до   узаконенного  беззакониЯ   при  новом
коллективном руководстве (суды над инакомыслЯщими, психотюрьмы).
     ’аким образом, в сущности своей режим остаетсЯ неприкосновенным.
     ‘талинскаЯ диктатура представлЯла коммунистический  режим, так сказать,
в его  чистом, классическом виде. Џоэтому весьма  просто  и  Ясно можно было
проследить   взаимосвЯзь  и   взаимодействие  ее  главных  элементов.  ’аких
элементов было два: ведущаЯ  и  направлЯющаЯ сила  -  политическаЯ  полициЯ,
вспомогательнаЯ  сила -  партиЯ, при массовом  терроре  против  эвентуальных
врагов народа.
     ‚сЯ заслуга •рущева перед историей и сущность его борьбы против  культа
личности ‘талина  заключались  только  в  одном: он перевернул  эту  формулу
властвованиЯ;  иерархиЯ  партаппаратчиков стала  ведущей силой, политическаЯ
полициЯ  - вспомогательной силой, а  террор перестал быть массовым. Ћт всего
этого,  конечно,  хрущевский,  как  и  нынешний,  режим  не  перестал   быть
полицейским,  но полициЯ  перестала быть всемогущей.  Ћднако психологический
выигрыш был колоссальным - нуждающийсЯ в иллюзии внешний мир стал говорить о
перерождении  коммунизма.  Ќо  как  раз  свержение  •рущева   показало,  что
существующий  в  ‘‘‘ђ  политический  режим  может  существовать  только  как
сталинский режим или  он  вовсе  погибнет.  ‹енин успел лишь заложить основы
диктатуры, но у него оставалось много марксистских утопических идей - вплоть
до  утверждениЯ,  что весь период "диктатуры пролетариата"  от капитализма к
социализму есть период медленного, но стремительного процесса самоликвидации
диктатуры и государства  вообще  ("ѓосударство и революциЯ") и что уже после
ликвидации старых эксплуататорских классов  в советской ђоссии автоматически
снимаетсЯ  всЯкое   ограничение  гражданских  прав  и  политических   свобод
("Џрограмма  партии" 1919 г.).  ‚от в этом кардинальном вопросе  перспективы
власти,  ее объема, ее широты  и глубины  ‘талин подверг открытой ревизии  и
Њаркса  и ‹енина (Январский пленум –Љ 1933  г., XVIII съезд партии 1939 г.).
‘талин  выдвинул  "диалектический"  тезис,  который  стал руководЯщей  идеей
коммунистического  тоталитаризма,  а именно: к  отмиранию  государства  ‘‘‘ђ
придет  не через  ослабление органов  диктатуры,  а  через  их  максимальное
усиление.  ќто, собственно, и была новаЯ глава в учении марксизма-ленинизма,
свЯзаннаЯ   с  именем   ‘талина.  Ќе  требуетсЯ  много  воображениЯ,   чтобы
представить себе, что случилось бы  с режимом,  если бы  •рущев или кто-либо
другой вздумал  отказатьсЯ в этом судьбоносном вопросе от  теории и практики
‘талина  и  вернутьсЯ  к  теории  (отмирание  диктатуры) и к  предполагаемой
практике (снЯтие ограничениЯ свобод) ‹енина.
     ЋбъективнаЯ  тенденциЯ  "волюнтаризма"  •рущева  с   его  бесцеремонной
расправой с  именем  ‘талина  грозила  подрывом устоев,  на которых держитсЯ
режим.  ‚ окружении •рущева начали думать,  что логическим концом  правлениЯ
•рущева может оказатьсЯ гибель режима. Ќе  ненависть к •рущеву,  не любовь к
‘талину, а инстинкт самосохранениЯ подсказал хрущевцам бунт против •рущева.
     Ќынешнее,  второе  коллективное руководство  -  это  второе, ухудшенное
издание первого,  послесталинского  коллективного  руководства.  Џо  тем  же
причинам,   по   которым    нынешнее,   второе   коллективное    руководство
реабилитировало  имЯ ‘талина, первое коллективное руководство сопротивлЯлось
курсу •рущева на разоблачение ‘талина. Љонечно, в Љремле знают, что после XX
и XXII  съездов  невозможно управлЯть страной от  имени ‘талина,  но знают и
другое: чтобы  управлЯть  по-сталински,  вовсе  не  надо апеллировать к  его
имени.
     ‘ внешней стороны как  будто трудно  провести  грань между хрущевским и
послехрущевским  режимом.  Џекин  даже  называет этот  режим  хрущевским без
•рущева.  Ћднако  при ближайшем анализе  практики  коллективного руководства
выЯснЯетсЯ  довольно  существеннаЯ  разница.  Ћна   слагаетсЯ  из  следующих
элементов внутренней и внешней политики:
     ‚о <i>внутренней политике:</i>
     условнаЯ реабилитациЯ ‘талина;
     новое осуждение антисталинских оппозиций -  троцкистов,  зиновьевцев  и
бухаринцев;
     открытаЯ реабилитациЯ в духовной жизни методов ждановщины;
     отмена   решениЯ  XXII   съезда   о  введении  нормированного  принципа
систематического обновлениЯ партаппаратчиков сверху донизу;
     восстановление сталинского принципа централизации;
     восстановление  примата   развитиЯ   военной  индустрии   и  приоритета
финансированиЯ вооруженных сил.
     ‚о <i>внешней политике:</i>
     1) революционизирование  формулы  "сосуществованиЯ"  (вместо хрущевской
одночленной  формулы  "мирное сосуществование - генеральнаЯ линиЯ  советской
внешней  политики"  введена  "пЯтичленнаЯ"  формула,  в  которой  элементами
"генеральной  линии" во внешней политике объЯвлены:  а)  оборона  и единство
социалистического лагерЯ;  б) помощь мировому коммунистическому движению; в)
помощь национально-освободительному движению;
     г) борьба с империализмом и колониализмом;
     д) мирное сосуществование как непримиримаЯ классоваЯ борьба идеологий);
     эскалациЯ  военно-материальной  интервенции в страны  войн,  восстаний,
революций  (‚ьетнам, Љуба,Ѓлижний ‚осток),  чтобы получить там  политическое
преобладание;
     форсирование  фактического  раскола в мировомкоммунистическом  движении
против Џекина, чтобы закрепить за Њосквой роль центра мировогокоммунизма;
     перенесение   в  идеологической  работе  партии   акцента   от  формулы
"коммунизм  в  нашей стране" на формулу мировой революции (член Џолитбюро ‚.
ѓришин:  "Ќаша партиЯ  свЯто выполнЯет  наказ  ‹енина: добиватьсЯ  максимума
осуществимого  в одной  стране  длЯ  продвижениЯ  и  развитиЯ  дела  <i>мировой
социалистической революции".</i>- "Џравда", 23 апрелЯ 1968 г.).

     ‡а внешним фасадом гармонии и благополучиЯ в Љремле  на деле происходит
борьба   двух  Явно  выраженных  во  всей  советской   политике   тенденций:
неосталинистской, ортодоксальной, и ревизионистской, реформаторской.
     Џри  нынешнем состоЯнии  нашей  информации отнести тех или иных  членов
коллективного  руководства к той или иной  из этих тенденций можно, конечно,
лишь весьма  условно. € все-таки, руководствуЯсь рЯдом критериев и косвенных
данных как  из прошлой карьеры, так и из текущей практики каждого из  членов
Џолитбюро,  можно  с   большой  степенью   вероЯтности   предположить,   что
неосталинистскую  тенденцию возглавлЯют ‘услов и Ѓрежнев, а реформаторскую -
Љосыгин и Џодгорный. ЃросающеесЯ здесь в глаза деление "великой четверки" на
партаппаратчиков  (‘услов, Ѓрежнев)  и  госаппаратчиков (Љосыгин, Џодгорный)
отнюдь   не  случайно.  „огматики  и  ортодоксы  сидЯт  в  партаппарате,   а
реформаторы  и прагматики  - в  государственном  и  хозЯйственном  аппарате.
Ѓорьба этих двух тендений, собственно, и  есть борьба между  ортодоксальными
догматиками   из   партаппарата   и    прагматическими    реформаторами   из
государственного аппарата. Џри жизни ‘талина такаЯ борьба "за сферы влиЯниЯ"
исключалась не только личной унией власти партийной и государственной,  но и
властной  натурой  самого ‘талина. Љогда такаЯ  борьба  впервые началась при
•рущеве,  то •рущев решил прибегнуть  к  сталинскому принципу  личной  унии.
Џервый секретарь партии стал главой правительства. Ќо борьба продолжалась  с
переменным  успехом  длЯ  ее  участников,  пока  дело  не  кончилось   новым
разделением "сфер влиЯниЯ":  после свержениЯ •рущева,  так  же как  и  после
смерти  ‘талина,  правительственнаЯ  власть (председатель ‘овета  министров)
была  отделена  от  партийной  (генеральный  секретарь  –Љ).  ’ак не  только
предупреждалась возможность  диктатуры  одного человека  (это было, конечно,
решающей  причиной),  но  это  был  и  шаг  навстречу  тем,  кто   добивалсЯ
эмансипации государственного аппарата от партийного.
     Ћднако  в основе  борьбы  двух  рассматриваемых тенденций лежат  не эти
"ведомственные" споры. ‚ широком смысле слова, представители обеих тенденций
-   партаппаратчики,   а   их   ведомственные   выступлениЯ   лишь  отражают
специфические   и   постоЯнные   противоречиЯ  двух   аппаратов.   ‚черашний
партаппаратчик, сделавшись  сегоднЯ госаппаратчиком,  переносит сюда  и свои
суверенные методы партийного повелителЯ, что  его  приводит к столкновению с
его  младшими  коллегами,  которые  остались  в партаппарате и  которые,  по
характеру системы,  должны по-прежнему давать  "руководЯщие  указаниЯ"  даже
ему, вчерашнему старому партаппаратчику.
     Ѓорьба  этих   двух  тендений  -  Явление  более  глубокое,  отражающее
качественно  новый  этап  в социологическом  развитии  советского  общества.
‘оздаетсЯ такое положение, когда известное утверждение Њаркса из предисловиЯ
"Љ  критике  политической  экономии"  может  оказатьсЯ  пророческим  как раз
применительно к  советскому обществу: "Ќа известной ступени своего  развитиЯ
материальные  производительные  силы  общества  приходЯт  в  противоречие  с
существующими   производственными    отношениЯми...    €з   формы   развитиЯ
производительных  сил эти отношениЯ превращаютсЯ в их оковы. ’огда наступает
эпоха  социальной  революции"  (1949, стр. 7). Ќе приходитсЯ  отрицать,  что
советский  тип  производственных  отношений  в  начальный   период  развитиЯ
советского общества способствовал  развертыванию величайшей индустриальной и
научно-технической революции. Ќо  эта революциЯ,  переходЯ  в  новую,  более
высокую  фазу  своего развитиЯ,  вступила в  противоречие  с  создавшими  ее
производственными отношениЯми (партиЯ, план, контроль), более того, она сама
уже создала новые плю-ралистские силы, новые  социальные классы (бюрократиЯ,
техническаЯ интеллигенциЯ,  ученаЯ корпорациЯ,  творческаЯ  элита),  которым
стало не только тЯгостно под старым планом и контролем, но  и тесно в рамках
старой догматической партии.
     •рущев   хотел   разрешить   создавшеесЯ   противоречие   в   экономике
бюрократическим путем - отсюда целаЯ  сериЯ его ведомственных реорганизаций.
Џрактика показала  тщетность  всех  попыток вывести советскую  экономику  из
тупика бюрократическими мерами. Ќаследники •рущева подошли к делу с другого,
более  разумного  конца.  Ћни верно  поставили  диагноз:  болезнь  советской
экономики,    при   которой   50   %   промышленных   предприЯтий   работает
нерентабельно,-  это   болезнь  социально-структурного  порЯдка.  Џоэтому  и
лечение  должно  быть   соответствующее.   Ћтсюда  -  условнаЯ  реабилитациЯ
стоимостных рычагов (прибыль) и рыночных категорий (цена, премии, кредит)  в
советской экономике. “быточно работало большинство совхозов, нерентабельно -
большинство  колхозов.  Џоэтому партиЯ принЯла рЯд постановлений, по которым
принципы промышленной реформы распространЯютсЯ на сельское хозЯйство.
     Џоскольку  реформы  не  только носЯт вынужденный характер (председатель
ѓосплана ‘‘‘ђ Ѓайбаков так и заЯвил: "Ћтчасти можно согласитьсЯ, что реформа
носит  вынужденный  характер".-  "…жегодник  Ѓ‘ќ",  1967,  стр.  26),  но  и
половинчаты   и  непоследовательны,  они   лишь   смЯгчают  действиЯ,  а  не
ликвидируют  постоЯнные причины структурного  кризиса  советской  э