,  с  12  ЯнварЯ  1905  г.  ѓорький  находилсЯ  в
заключении  в Џетропавловской  крепости, где  только  с 25  ЯнварЯ  ему были
выданы   письменные   принадлежности.  €,  наконец,  в-третьих,   невозможно
представить, чтобы в письме, посланном  из  Џетропавловской  крепости, автор
открыто мог написать "о начале конца кровавого царЯ"<sup>[127]</sup>.
     ‚ еще  одном  горьковском  письме --  от 14  октЯбрЯ  1908  г. -- автор
делилсЯ  своими переживаниЯми по поводу  газетных сообщений  о смерти теперь
уже "молодого, подававшего надежды" сибирского ученого Ђнучина. Ћднако такие
сообщениЯ в  рЯде газет поЯвились  только в июле 1910 г., т.е. почти  спустЯ
два  года  после этого письма  ѓорького. ’очно так же в  еще одном письме  к
Ђнучину  (от 7 февралЯ 1904 г.) ѓорький  благодарит своего корреспондента за
присланную  книгу  "‘ибирские  легенды"  и статью  "Њатериалы  к  областному
словарю     сибирского     наречиЯ",    увидевшие     свет    лишь    спустЯ
полгода<sup>[128]</sup>.
     ‚ письме от 7 июнЯ 1909 г. ѓорький сообщал о полученной им от одного из
корреспондентов  --  сибирского  писателЯ  ѓ. Ђ.  ‚Яткина --  "вырезке своей
рецензии"  на  все  те  же  "‘ибирские  легенды", опубликованной  в  журнале
"‘ибирский  наблюдатель" за  1903 г. Ћднако  документально установлено,  что
переписка  ‚Яткина  с ѓорьким началась  только  через три  года  после этого
письма ѓорького к Ђнучину.
     ‚ письме, датированном 1910 г., ѓорький просит прислать на Љапри на имЯ
бывшего издателЯ  и  редактора  "†урнала  длЯ всех"  ‚.‘.Њиролюбова один  из
рассказов Ђнучина. Ћднако Њиролюбов прибыл  на Љапри только 4 марта 1911 г.,
и,  следовательно,  ѓорький  не  мог  делать  ранее  Ђнучину столь  странное
предложение<sup>[129]</sup>.
     Џисьмо ѓорького  от 19 февралЯ  1913  г. сообщает о получении  им  рЯда
материалов длЯ намеченного  к изданию "‘ибирского  сборника". Џисатель особо
выделил  среди них рассказ ѓл.Ѓайкалова и  "этюды" Ѓахметьева.  "Џожалуйста,
напишите  возможно подробно --  кто  такой ваш  Ѓайкалов,  и  передайте  ему
привет",  --  просил ѓорький и далее  продолжал: "‘ообщите подробности  и  о
Ѓахметьеве,  он тоже далеко пойдет --  далеко!" ѓл.Ѓайкалов -- это псевдоним
известного  писателЯ  ”.ѓладкова, с ним и его творчеством ѓорький был знаком
еще с 1901 г. Џо этой причине ѓладков просто не мог быть длЯ ѓорького в 1913
г. неизвестным автором. Џисьмо вообще грубо передергивает факты, свЯзанные с
историей  подготовки  "‘ибирского  сборника",  зафиксированные  в  подлинных
письмах  Ђнучина к ѓорькому. €з них следует, что, по крайней мере, до апрелЯ
1914 г. ѓорький не мог ознакомитьсЯ ни с какими материалами, предлагавшимисЯ
к изданию в "‘ибирском сборнике"<sup>[130]</sup>.
     Љак показала ЂзадовскаЯ,  почти  в каждом из опубликованных горьковских
писем  к Ђнучину  имеютсЯ  "недостоверные даты,  не совпадающие  с  реальным
положением вещей вопросы или утверждениЯ". Ћни убедительно свидетельствуют о
фальсифицированном  характере источников, долгое  времЯ  использовавшихсЯ  в
литературе.
     Љазалось, доказательства Ђзадовской выглЯдели исчерпывающими, что нашло
свое  отражение  в  позднейшей  литературе  о ѓорьком.  Ћднако  сравнительно
недавно  ее  выводы  были  подвергнуты  серьезной  ревизии   в  серии  работ
….Ќ.Ќикитина<sup>[131]</sup>.
     Џрежде всего Ќикитин оспаривает  один из  главных аргументов Ђзадовской
-- дату  первого  письма Ђнучина к  ѓорькому, полагаЯ,  что в письме имеетсЯ
описка:  вместо  1901  г.  Ђнучин  поставил  1911 г.  Ћснование  длЯ  такого
заключениЯ  более  чем серьезное:  в  письме  указан адрес места  жительства
Ђнучина  (‘анкт-Џетербург, ул. ЉанонерскаЯ, д.  21,  кв. 19), по  которому в
1911  г.  Ђнучин точно не  проживал. Ћднако  примечательно,  что сам  Ђнучин
неоднократно заЯвлЯл о наличии у него всего  23 писем ѓорького  за 1903-1914
гг.<sup>[132]</sup>
     ‘ледующий аргумент  Ќикитина  --  историЯ первого  неудавшегосЯ изданиЯ
писем  ѓорького  (из-за  смерти  последнего  в июне  1936  г.)  к Ђнучину  в
"‹итературном  наследстве". Ћна говорит о  том, что все 23 письма ѓорького в
виде  подготовленной  публикации  уже  в  апреле  1935  г., т.е.  при  жизни
ѓорького, находились  в редакции "‹итературного наследства". Ђвтору  кажетсЯ
невероЯтным,  чтобы Ђнучин  пошел  на их подлог при здравствующем ѓорьком, с
чем трудно не согласитьсЯ. Ћднако Ќикитин полностью обходит другие аргументы
Ђзадовской, приведенные нами выше.
     €так, кажетсЯ, мы зашли в тупик в отношении подлинности или подложности
писем ѓорького к  Ђнучину.  —тобы хотЯ бы наметить  тропинку  длЯ  выхода из
этого  тупика,  приглЯдимсЯ  внимательнее  к  личности и судьбе  Ђнучина,  в
которую  удивительно  непостижимым,  на  первый  взглЯд,  образом  оказалась
"вплетена" переписка с ѓорьким.
     ЉажетсЯ, этому человеку фатально  не везло. Ћн пыталсЯ стать  писателем
--  получилсЯ  ниже чем  средний  бытописатель,  автор мало  кому  известных
"ђассказов сибирЯка", повести "Џо  горам  и лесам".  Ћн пыталсЯ прославитьсЯ
трагедией  "ЉрасноЯрский бунт", над которой работал много  лет, но она так и
осталась  нигде не изданной и не  поставленной  на  сцене. Ћн задумал роман,
действие  которого  происходило  "на  фоне  социально-мессианского  ожиданиЯ
Ђзии", --  получилось многословное произведение,  оставшеесЯ  в рукописи как
памЯтник авторскому  трудолюбию,  не больше. Ћн мечтал  прославить  свое имЯ
трудами в области этнографии, антропологии,  фольклористики ‘ибири -- и стал
автором  и  издателем  посредственных брошюр, статей и  сборников "‘ибирские
легенды", "‘ибирские сказки", "„едовщина  в  ‘ибири",  "…нисейские  сказки",
"‘казаниЯ". Ћн  потратил много сил и времени на издание собственных  газет и
альманахов -- получалось все вымученно,  нескладно,  заканчиваЯсь неизменной
неудачей.  Ћхваченный  очередной  Яркой   идеей,  он   надеЯлсЯ  открыть   и
сформулировать новый "социальный закон", в котором пыталсЯ свЯзать  народные
движениЯ с максимумом пЯтен  на ‘олнце,  -- вышла  примитивнаЯ компилЯциЯ из
трудов  предшественников.  Ћн  хотел  быть организующим  центром  историков,
этнографов, литераторов ‘ибири -- и вместо этого в конце жизни был  вынужден
вести долгий  и изматывающий  процесс  со своими коллегами по ‘амаркандскому
педагогическому институту в  свЯзи со  своей  деЯтельностью как председателЯ
жилищно-строительного   кооператива   "Ќаучный   работник".  ‘удьба,  словно
издеваЯсь  над  ним,  сделала  его  всего  лишь однофамильцем  действительно
крупного этнографа и антрополога академика „.Ќ.Ђнучина, вынужденного  не раз
поправлЯть научные выводы и  методы работы своего  младшего  коллеги. ‘ловно
зло  шутЯ над ним,  судьба даже подарила  ему за 30 лет  до  смерти печатное
сообщение  о его  гибели в ’уруханском крае, которое  самому  же пришлось  и
опровергать.
     € все  это  -- на фоне  многочисленных  предприЯтий,  энергичных, порой
раздражавших  современников действий, грандиозных замыслов. ‚асилий €ванович
Ђнучин (1876--1942),  наверное,  к концу своей жизни  не  мог не чувствовать
огромной усталости  от пережитого, неудовлетворенности  от нереализованного.
‚прочем,  это, вероЯтно, было  следствием  отсутствиЯ таланта  при  нелегком
характере,  неизменно приводившем к конфликтам с  окружающими людьми. Џомимо
усталости было  и нечто такое,  что заставило его  отчаЯнно покинуть любимый
сибирский край, с которым он свЯзывал свои честолюбивые надежды,  устроитьсЯ
скромным преподавателем  физической географии в ‘амарканде и молчать, долгие
годы молчать.
     ‚прочем, не всегда. ‘охранилсЯ рЯд документов, характеризующих странный
эпизод в жизни Ђнучина первых послереволюционных лет.
     21  марта  1921 г.  ’омскаЯ губернскаЯ  чрезвычайнаЯ комиссиЯ  сообщила
”.ќ.„зержинскому о том, что два днЯ назад гражданин Ђнучин обратилсЯ в  —Љ и
в  губернский партийный комитет.  ‘уть  обращениЯ  заключалась в  следующем.
Ќекое доверенное лицо  белогвардейского барона “нгерна доставило  ему письмо
последнего.  ‚  этом   письме   от  имени   военного  командованиЯ   Ђнучину
предлагалось  "принЯть  на себЯ  тЯгостное бремЯ управлениЯ  ‘ибирью",  став
"Џрезидентом  ђеспублики   ‘ибири  или  Џредседателем  ‘овета  Њинистров,  в
зависимости  от Љонституции" будущего государства.  Ќо не только предложение
оказалось  поразительным. Џоражали аргументы,  которые приводил  “нгерн: "Ђ)
‚ы,  за  смертью  ѓ.Ќ.Џотанина,  единственный  человек, широко популЯрный  в
‘ибири.  ‚ас  знают  буквально  от  “рала  до  Љамчатки  и  от  Њонголии  до
‹ед[овитого] океана.
     Ѓ) Џри последних передвижениЯх наших частей по  ‘ибири мы осведомились,
что ‚ас знают и о ‚ас любовно говорЯт в самых глухих деревнЯх.
     ‚) ‘  ‚ашим именем сильно  считаютсЯ и  ‚ам  лично готовы доверЯть наши
друзьЯ американцы.
     ѓ) Љ ‚ам с глубоким уважением относитсЯ наш враг ‚.‹енин.
     „)  ‚аша идеЯ  об  Ђзиатской ”едерации  имеет  много  друзей  и горЯчих
сторонников в Љорее, Њонголии, Љитае и €ндии.
     …) ‚ы единственный, кто может объединить вокруг себЯ многих.
     †) ‚аш отказ повлек бы  за  собой все ужасы министерской чехарды жадных
до власти, но ни на что творческое не способных людей"<sup>[133]</sup>.
     Ћтвет Ђнучина  “нгерну был полон достоинства: "ЋставаЯсь при мысли, что
применением  насилиЯ  можно  породить  только  новое насилие,  что штыком  и
пулеметом можно  только разрушать, но не  создавать, Я, естественно, не могу
разделЯть надежд на вооруженное восстание, хотЯ бы и успешное.
     Џо   существу  переданного  ‚ами  предложениЯ  Я  считаю   долгом  дать
категорический  ответ и сообщить, что абсолютно не  пригоден на предлагаемую
роль  и  отказываюсь от  нее  -- по  той причине, что Я совершенно отошел от
политической    деЯтельности    с    намерением    никогда    к    ней    не
возвращатьсЯ"<sup>[134]</sup>.
     ’омскаЯ  губернскаЯ —Љ  немедленно провела  оперативную работу по сбору
сведений об Ђнучине. Ћказалось, что  Ђнучин --  "человек способный, обладает
большими познаниЯми, но склонен к прожектерству  и с большим неудовольствием
относитсЯ  к тому,  что  ему  пришлось сойти с  политической  и общественной
арены... Ђнучин склонен ко всЯким неожиданным  поступкам. ‚  настоЯщее времЯ
он творит новую религию -- "твори радость""<sup>[135]</sup>.
     Џо распорЯжению „зержинского копии писем  Ђнучина и барона “нгерна "длЯ
сведениЯ" были направлены всем членам –Љ  ‚ЉЏ(б),  в том  числе  ‹енину,  на
"хорошее"   знакомство   с   которым   Ђнучин   ссылалсЯ   при   встрече   в
—Љ<sup>[136]</sup>.
     Љ   сожалению,   нам  не  удалось   обнаружить   продолжениЯ  "дела"  о
"президентстве" Ђнучина в "ђеспублике ‘ибирь". Ќо  одним из  его последствий
стала постановка его  героЯ "на  учет"  в ’омской губернской —  Љ.  Ѓыло  ли
действительно обращение барона  “нгерна к Ђнучину?  Ћтветить на  этот вопрос
сложно, т.к. подлинника его письма обнаружить не удалось, хотЯ он, как можно
понЯть, существовал. …сли  было такое обращение, то фактический  "самодонос"
Ђнучина  мог  стать  его  реакцией на возможную  провокацию  со  стороны —Љ,
котораЯ,  как показывают  документы,  отсутствовала.  ‘  другой стороны,  мы
вправе предположить, что это мог быть один из тех "неожиданных поступков", о
которых  сообщалось в  письме ’омской  губернской  —Љ.  ‚о  всЯком случае, в
военно-политической обстановке 1921 г. предложение  барона “нгерна  выглЯдит
довольно  странно, особенно если учесть, что в его основе -- не суть будущей
государственной деЯтельности  Ђнучина,  а  его  собственнаЯ  характеристика,
котораЯ  могла  быть  "автохарактеристикой",  призванной   привлечь  к  себе
внимание.
     ‘охранились автобиографические воспоминаниЯ Ђнучина за этот и еще один,
более поздний, периоды жизни. …сли  верить им, в марте 1922 г. произошло его
"единственное,  но очень  тЯжелое по последствиЯм  столкновение с  ‘оветской
властью". —еловек, по его собственному  свидетельству, сидевший  при царской
власти 17 раз  в тюрьме  и 7 раз  отбывавший  ссылку, на одной  из партийных
конференций  обвинил начальника  секретной  части  ’омской  губернской —Љ  в
распродаже  белогвардейцам нескольких  вагонов  военного  снарЯжениЯ.  џкобы
после этого последовал немедленный арест. "€ли  менЯ вызывали  к следователю
только длЯ того, чтобы ложно сообщить, что моЯ жена уже вышла замуж. €ли под
вечер ко мне  ЯвлЯлсЯ кто-нибудь из —ека и сообщал, что, согласно приговора,
утвержденного Њосквой, Я сегоднЯ буду расстрелЯн". "ЊенЯ несколько раз били,
-- свидетельствовал Ђнучин. -- Њне  рукоЯтью нагана вышибли  шесть зубов.  ‚
декабре  при   сорокоградусном   морозе   вынули   на   всю  ночь  раму   из
камеры..."<sup>[137]</sup>
     ‚  1923 г.  Ђнучин был выслан  на 3  года в Љазань,  где, однако, занЯл
должность  профессора Љазанского  университета.  ‡десь, по  его  собственным
словам, сотрудниками ‚—Љ  у него были изъЯты подлинники  16  писем ‹енина за
1903--1913 гг.
     ‘пасаЯсь от постоЯнных угроз  ареста и ссылки то в Ђрхангельскую, то  в
’верскую  губернии,   находЯ  поддержку   то   у   ”.ќ.„зержинского,  то   у
Џ.Ђ.Љрасикова, Ђнучин в конце концов в 1928 г. обосновалсЯ в ‘амарканде.
     €менно здесь,  приблизительно в  1933  г.,  и  произошла  обывательскаЯ
историЯ с  †‘Љ  "Ќаучный  работник".  Ђнучин  начал  "разоблачать  воров"  в
кооперативе, результатом чего стал судебный процесс, едва не приведший к его
осуждению.   Њожно  понЯть   состоЯние  нашего  героЯ,  когда   председатель
кооператива, некий ѓуревич, объЯвил, что  Ђнучин  -- беглый  поп, ограбивший
подлинного     профессора     Ђнучина     и     живущий    по     документам
последнего<sup>[138]</sup>.
     Ќа фоне кооперативного скандала и началась историЯ с письмами ѓорького.
Ђнучин  в письме к  ‚.„.Ѓонч-Ѓруевичу  описывает ее  следующим  образом. “же
Якобы  после  того  как   он  подготовил  их  публикацию   и  отослал  ее  в
"‹итературное наследство", по ‘амарканду поползли слухи "о письмах ѓорького,
в  которых  он  Якобы поносит ‹енина  (!)". "џ  ничего не  понимал, -- пишет
Ђнучин, -- так  как ни о письмах, ни о работе длЯ "‹итературного наследства"
<b>никому</b>  не  сообщал.  ‚последствии  выЯснилось,  что  слухи   пустил   некий
ѓуревич... ЊенЯ  полуофициально  спросили:  имею  ли  Я  письма ѓорького?  џ
ответил утвердительно. Џосле этого выступил все  тот  же  ѓуревич и публично
обвинил  менЯ в  самозванстве, упираЯ на то, что у ѓорького была переписка с
‚.<B>Ђ.</B>Ђнучиным, а не со мною (‚.<B>€.</B>)...
     ‡атем ко мне нагрЯнула комиссиЯ ‘оветского] контролЯ, проверила все мои
документы и дипломы, тщательно  ознакомилась с моей  библиотекой и, наконец,
потребовала предъЯвить письма ѓорького.
     Ћни  лежали  на  столе.  Ћдин  читал  вслух  копии,  другой  следил  по
оригиналам, третий делал заметки в блокноте. Љончили. „альше такой разговор:
     -- ‡ачем у ‚ас сделаны копии?
     -- „лЯ печати.
     -- Ќеужели ‚ы не понимаете, что этих писем <b>нельзЯ</b> опубликовывать?
     -- Џочему?
     -- ‚ысказываниЯ ѓорького против смертной казни, о буржуазной философии,
об областниках  и т.д. <b>неправильны.</b> Ћн давно отказалсЯ от таких троцкистских
идеек. •ранить (а  не только оглашать) такие письма -- деЯние антисоветское;
‚ы должны были давно их уничтожить.
     ‡абрали экземплЯр копии и, еще раз пристращав, уехали...
     —ерез  2--3  днЯ  ко  мне ЯвилсЯ человек в  форме  и  с  билетом  ЌЉ‚„.
Џотребовал письма ѓорького, долго  читал... и наконец заЯвил,  что он письма
конфискует. џ отказалсЯ отдать их, требуЯ ордера на конфискацию.
     -- Ђ,  так?! •орошо!  Њы возьмем  их через два  часа, да  кстати  и ‚ас
прихватим! „авно в подвале  не сидели?"<sup>[139]</sup> ђасстроенный, Ђнучин
уничтожил горьковские письма; случайно остались лишь два из них в оригинале:
они "были на столе у жены длЯ выписок"<sup>[140]</sup>.
     ‘охранились   письма-запросы  Ѓонч-Ѓруевича   в   ЌЉ‚„,  прокуратуру  и
‘амаркандский  горком  ‚ЉЏ(б).  ‚  них  содержались  высокие  характеристики
революционных и научных заслуг Ђнучина  и  очень жесткие  требованиЯ принЯть
меры  к охране покоЯ  своего подзащитного<sup>[141]</sup>.  Ћтвет начальника
самаркандского  сектора ЌЉ‚„ Ѓонч-Ѓруевичу  сводил положение Ђнучина  к  его
"неполадкам с жилищным  кооперативом. ‚стретившись с  Ђнучиным, он  выЯснил,
что  "никакого гонениЯ со стороны местных властей  по отношению к Ђнучину не
имело  места"<sup>[142]</sup>.  ‡ато  иного мнениЯ  придерживалась  комиссиЯ
партийного   контролЯ,   констатировавшаЯ  в  своем  ответе   Ѓонч-Ѓруевичу:
"‘ведениЯ,      изложенные      в     ‚ашем      письме,      в     основном
подтвердились"<sup>[143]</sup>.
     Џочти  одновременно  с этим Ђнучин дважды (в  марте и  апреле 1935  г.)
обращалсЯ за помощью и к ѓорькому. Ћтветные письма ѓорького нам неизвестны.
     Ќо и  враги Ђнучина  не  дремали.  24  июнЯ 1936 г. правление жилищного
кооператива  "Ќаучный  работник"  также  обратилось  к  ѓорькому с  просьбой
"возобновить в памЯти  ‚ашей переписку  в 1907--1912 гг. с Ђнучиным ‚асилием
€вановичем, если  эта переписка действительно  имела место"<sup>[144]</sup>.
Џо словам  авторов  письма, Ђнучин  "предъЯвил  в редакцию  "Џравды ‚остока"
(местное отделение) ‚аши письма к нему, написанные еще в 1907 или 1912 году,
в коих ‚ы, Ђлексей Њаксимович, сообщаете ему Якобы о том, что ‚ладимир €льич
‹енин прочитал произведениЯ Ђнучина и восхищен ими, а также выражает желание
лично повидать Ђнучина и т.д." “ сослуживцев Ђнучина его переписка с ѓорьким
вызвала сомнениЯ,  поскольку, как  сказано в их обращении к ѓорькому, тот не
только  своим коллегам,  но даже на суде  и в прокуратуре  не смог  показать
оригиналов писем, объЯснЯЯ это тем, что "в минуту горЯ он уничтожил письма к
нему Њ.ѓорького", успев, правда, снЯть с них копии.
     ‚  ответном  письме ѓорький  подтвердил,  что "давно когда-то,  еще  до
ЋктЯбрЯ 17 г., Я действительно  переписывалсЯ с Ђнучиным-этнографом, автором
работы    о   шаманизме,    имЯ    и   отчество    этого   Ђнучина   Я    не
помню..."<sup>[145]</sup> Џисьмо ѓорького,  казалось бы, все ставило на свои
места: оно подтверждало факт его переписки с  Ђнучиным, хотЯ  последний и не
выглЯдел столь значимой фигурой, как в опубликованных позже письмах ѓорького
к Ђнучину.
     ’еперь нам следует попытатьсЯ установить бесспорно имевшие место факты.
”акт первый: Ђнучин  состоЯл в переписке с ѓорьким и имел у себЯ  подлинники
горьковских писем к нему. ”акт второй: из общего  комплекса писем ѓорького к
Ђнучину часть их представлЯет собой машинописные копии. ”акт  третий: Ђнучин
смело  пошел на  публикацию  всего комплекса горьковских писем еще при жизни
писателЯ. ”акт  четвертый: подготовка и легализациЯ писем ѓорького случились
в очень тЯжелый период личной жизни Ђнучина, в  сложнейший и  мрачный период
общественно-политической  истории  ‘‘‘ђ,  точно  так  же  как   и  написание
воспоминаний  о ‹енине, -- в 1924 г., когда, спустЯ три года после эпизода с
письмом “нгерна и его постановки на учет в губернской —Љ, он был арестован.
     Љакие  выводы  или,  более осторожно  говорЯ,  предположениЯ,  мы можем
сделать из этих четырех бесспорных фактов?
     Џервое. Ђнучин, имеЯ на руках,  по  крайней мере,  два подлинных письма
ѓорького к нему, мог демонстрировать их любому, говорЯ о своей "переписке" с
писателем, и даже, ссылаЯсь на  них, обращатьсЯ к  нему с просьбой о помощи.
ќто значит, что, "прикрываЯсь" подлинными письмами, он  мог  какую-то  часть
остальных придумать в виде машинописных копий.
     ‚торое. Ћбращают на себЯ внимание обстоЯтельства утрат оригиналов писем
ѓорького  и ‹енина к  Ђнучину:  и в том,  и  в другом  случаЯх они оказались
чрезвычайными  и очень  похожими. Џисьма ‹енина изымает —Љ, и они в 1924 г.,
когда ленинское эпистолЯрное наследие начинает активно собиратьсЯ, бесследно
исчезают в архиве  —Љ. ‘ценарий  утраты писем ѓорького почти аналогичен: ѓЏ“
вот-вот  должно  было  изъЯть  письма,  и  перед  угрозой  этого  Ђнучин  их
уничтожает  сам,  оставлЯЯ тем не  менее  их  копии, --  странный  поступок,
лишивший Ђнучина  неких юридических доказательств достоверности  его  слов о
свЯзЯх с ѓорьким.
     ’ретье.  ‚полне допустимые  изъЯтиЯ  карательными  органами  оригиналов
писем ‹енина и ѓорького,  однако, почему-то не распространЯютсЯ на их копии,
содержавшие столь  же "неправильные" мысли, как  и  их оригиналы. Џочему  же
тогда они остаютсЯ в распорЯжении Ђнучина?
     —етвертое. ‹егализациЯ  писем  ‹енина,  написание  воспоминаний о  нем,
легализациЯ писем  ѓорького  и  воспоминаний о  ‹енине  совпадают с тЯжелыми
эпизодами в личной жизни Ђнучина, когда подвергалась опасности его свобода.
     —итатель,  надеюсь, поймет  автора.  Ћн, как  и  автор,  имеЯ некоторое
представление о деЯтельности  карательных органов  советской власти,  вправе
больше поверить Ђнучину. Ќо автор не имеет права рассуждать категориЯми веры
и  берет  на  себЯ  научную  и  моральную  ответственность  сделать   вывод:
совокупность   всего   рассмотренного  материала  дает  основание  выдвинуть
<b>гипотезу</b> о том,  что Ђнучин сфальсифицировал часть своей переписки с ѓорьким
и ‹ениным и стал организатором и инициатором легализации своих подлогов. ќто
прекрасно видно из  его писем к писателю, критику, литературоведу и главному
редактору  журнала  "‘ибирские  огни"  ‘.….Љожевникову. Ћни показывают,  как
последовательно автор  фальсификаций сумел  обмануть своего корреспондента и
заставить его стать своим "менеджером", добровольной и  преданной "рекламной
лошадкой"<sup>[146]</sup>.
     —то же за цели преследовал  Ђнучин, изобретаЯ свои подлоги? „лЯ  ответа
на этот вопрос внимательно посмотрим  на то, каким на их страницах предстает
перед читателЯми корреспондент ѓорького. ќто революционер, в юности сумевший
организовать  бунт семинаристов  в ’омске,  затем,  во времЯ  Џервой русской
революции, ставший одним из радикальных лидеров в руководстве  "ЉрасноЯрской
республики", человек, встречавшийсЯ с  ‹ениным  в ЉрасноЯрске. ќто известный
общественный деЯтель ‘ибири,  один из  идеологов "сибирского областничества"
как общественного движениЯ за превращение  региона  в особый  субъект ђоссии
(‘‘‘ђ).  ќто крупный мыслитель, посвЯтивший себЯ изучению глобальных проблем
мировой  и  региональной  истории, свободно  ориентирующийсЯ  в  философских
учениЯх от  ЉонфуциЯ  до современности.  ќто известный ученый -- антрополог,
этнограф,  фольклорист,  труды  которого  высоко  ценили  ѓорький  и  ‹енин,
постоЯнно  прибегаЯ  к  его  советам.  ќто,  наконец,  признанный  писатель,
которому  по плечу  не  только написание романа-эпопеи, но  и формулирование
опередивших времЯ мыслей о теории социалистического реализма в  литературе и
искусстве. €наче говорЯ,  "ленинские"  и  "горьковские"  оценки  личности  и
деЯтельности   Ђнучина    рисуют    нам    человека,    имеющего    научные,
общественно-политические, литературные, организационные заслуги, долгие годы
неизвестные его современникам или забытые ими.
     Џисьма  Ђнучина к  Љожевникову за декабрь  1940 г. -- июнь 1941 г., как
представлЯетсЯ,  дают  по крайней мере частичный  ответ на вопрос, длЯ  чего
Ђнучину  потребовались  фальсификации. Ђнучин  страстно мечтал  о публикации
своих стихов и  романов  "‚олхвы", "ЂзиЯ  длЯ азиатов", "ЉрасноЯрский бунт".
“вы,  с публикациЯми ему не  везло. „оморощенного философа и провинциального
писателЯ  упорно  не  хотели  признавать  ни  в  центральной  печати,  ни  в
издательствах  ‘ибири.  ’рудно  сказать,  в  чем  скрывалась  причина  столь
злосчастной  судьбы творчества Ђнучина: в  его ли  профессиональном неумении
или же в неспособности вписать свое творчество в  строгие  каноны литературы
социалистического реализма. € тогда Ђнучин решил использовать мнениЯ ушедших
из жизни авторитетов.  Ќадо  сказать,  что  поначалу это ему удалось. Џо его
собственному  свидетельству  в  письме  к  Љожевникову,  после  поЯвлениЯ  в
"Џравде"  заметки  о  письмах  к  нему  ѓорького  "на  менЯ  посыпалсЯ  град
предложений  об  издании  их,  --  одиннадцать предложений!"<sup>[147]</sup>
„альше  --  больше. 26  февралЯ 1941 г.,  когда "ленинскаЯ"  и "горьковскаЯ"
линии  свЯзей  Ђнучина  уже  были изрЯдно  прочерчены  на  страницах  многих
журналов и газет, он  сообщал тому же Љожевникову еще более радостную весть:
"Џолучил  от одной  из  толстых редакций  телеграмму,  просЯт спешно выслать
роман  ("‚олхвы".  -- <I>‚.Љ.);</I> получил письмо от  издательства, просЯт  спешно
выслать  всю продукцию; получил милые письма  от института Њ.ќ.‹. и от музеЯ
им. ѓорького. Ђ вчера по радио передавали мою биографию". € как самый важный
итог  усилий  Ђнучина  по  фальсификации в этом  же  письме  содержитсЯ  его
признание: "Џочти  четверть века Я сидел тихо,  скромно и молчал о встречах,
переписке  и  о  своих  литературных  произведениЯх  --   и  никто  мною  не
интересовалсЯ, а теперь, на старости лет, столько вниманиЯ"<sup>[148]</sup>.
     Ђнучин мог торжествовать. Ќо судьба в очередной,  теперь уже последний,
раз  отвернулась  от  него,  лишив реальной  надежды на издание написанного.
‚еликаЯ  ЋтечественнаЯ война изменила приоритеты,  шансов  быть изданным  не
стало. Ќо и в новых условиЯх он мечтал о  признании и бессмертии.  Џоследнее
ему  удалось  больше. Ђнучин  успел  передать свой  архив в  ѓосударственный
‹итературный музей<sup>[149]</sup>. „лЯ потомков осталсЯ  "след" маленького,
честолюбивого и очень невезучего человека.
     € все  же в чем-то этот человек оказалсЯ выше своих современников.  ќто
"что-то"  -- изобретенный  им  "жанр"  подлогов.  Љак кажетсЯ,  Ђнучин решил
посмеЯтьсЯ  над  своими  советскими современниками. 20  декабрЯ 1940  г.  он
написал  в   редакцию  журнала   "‘ибирские  огни"   замечательное   письмо.
‚нимательно вчитаемсЯ  в  некоторые его строки. "Љогда  лет 7--8 тому  назад
€стпарт предложил мне написать воспоминаниЯ о встречах и совместной работе с
видными революционерами, Я охотно принЯл это предложение.
     Ѓудучи  не  подготовлен  к  подобной  работе,  Я  решил  подковатьсЯ  в
отношении   техники  и  засел   за  штудирование  разных  авторов,  писавших
воспоминаниЯ. Џроработал около двадцати  книг  -- и  у менЯ навсегда пропало
желание писать воспоминаниЯ.
     ‚се эти мемуары,  все без исключениЯ, страдают одним и тем  же  тЯжелым
пороком. ‚сегда получаетсЯ  так,  что воспоминатель, нередко третьестепеннаЯ
величина во всех отношениЯх, оказываетсЯ обЯзательно в центре, а вокруг него
начинают  вращатьсЯ,  как планеты  вокруг  ‘олнца,  таланты, знаменитости  и
крупные люди.
     ЏолучаетсЯ претенциозно и комично.
     ‚торое  соображение: воспоминаниЯ -- несомненно труднейшаЯ литературнаЯ
форма. ‚ них неизбежно выЯвлЯютсЯ отношениЯ автора к воспоминаемому лицу.
     Ќа мой взглЯд, воспоминаниЯ нужно писать так, чтоб в отношении, скажем,
любимого  персонажа  в  книге  не  было  ни  похвалы,  ни  комплиментов,  ни
панибратского  похлопываниЯ  по  плечу,  но  чтоб в  то  же  времЯ  читатель
чувствовал  теплое, любовное  отношение  к данному лицу. Љакой-то внутренний
согрев нужен"<sup>[150]</sup>.
     Ђвтору  книги  кажетсЯ, что  читатель просто обЯзан еще раз внимательно
прочитать  эти строки Ђнучина. „умаетсЯ,  что после этого  можно сделать, по
крайней мере,  два вывода. ‚ывод первый. ‘ неожиданной длЯ 1940 г. смелостью
тот заЯвлЯет, что по меньшей  мере  20 опубликованных  книг о  революционном
движении  в ђоссии не заслуживают никакого довериЯ. ’акое заключение --  это
приговор той официальной  мемуарной  историографии,  котораЯ  пышным  цветом
расцвела в годы  сталинизма. ‚ывод  второй.  Ђвтор письма свидетельствует  о
том,  что  он будет действовать так  же  цинично,  но в более цивилизованных
формах. Џодлог истории, подлог прошлого он мечтает осуществить не в уЯзвимой
мемуарной, а в более изощренной форме. € он искал и нашел эту форму.
     "Џисьма" к Ђнучину ‹енина и ѓорького -- продукт  не только честолюбивых
и меркантильных  интересов  автора  фальсификации.  ќто --  циничный продукт
эпохи, в которой жил фальсификатор, судЯ по всему, далеко не глупый человек,
понЯвший, что  его эпоха востребовала ложь,  но не  желавший, чтобы она была
примитивной или, во  всЯком  случае, облекалась  в  примитивную форму.  ќто,
наконец,  и  способ самозащиты человека  со сложной судьбой  и характером от
тоталитарного  государства.  ќтот  способ  оказалсЯ эффективным,  поэтому  в
данном случае мы воздержимсЯ от осуждениЯ фальсификатора.

        ѓлава 6. "„ревностелюбивые проказы" новейшего времени

     —итатель,   возможно,  изрЯдно  устал  от  рассказов  о  фальсификациЯх
исторических источников, свЯзанных с  историей новейшего времени. ЏопытаемсЯ
немного отвлечь  его  в нашем  повествовании  сюжетами  о  подлогах  древних
документов,  тем  более что  в  XX в.  вдруг  поЯвилась  целаЯ  сериЯ  таких
фальсификаций.
     ‚ начале  50-х  годов  общественность  страны была  немало  взволнована
поЯвлением  работ уже известного в  то времЯ писателЯ-мариниста  Љонстантина
Ѓадигина,   посвЯщенных   истории  российского  мореплаваниЯ  и   российских
географических открытий.  Ћдна  из  них была издана в двух Январских номерах
газеты "Љрасный флот" за 1951 г.<sup>[151]</sup> ѓоворЯ  о плаваниЯх россиЯн
в  начале XV в. на  Ќовую  ‡емлю  и в Љарское  море как о вполне само  собой
разумеющемсЯ деле, Ѓадигин  здесь  впервые упомЯнул  длЯ подтверждениЯ своей
точки  зрениЯ целый рЯд дотоле никому не известных источников. Ћн писал, что
ему  "известен весьма древний документ, относЯщийсЯ к первой половине XV  в.
ќтот  манускрипт,  ранее хранившийсЯ  в  библиотеке  ‘оловецкого  монастырЯ,
называетсЯ "‘и  книгы  уставець  окиану-морю. •ождение  €ваново Ћлель-ковицЯ
сына Ќоугородца"".
     ‚   подтверждение  достоверности   существованиЯ   этого  исторического
персонажа  Ѓадигин привел выдержки из вкладных  книг  ‘оловецкого  монастырЯ
40--70-х годов XV в. ЏерваЯ  запись свидетельствовала  о том, что дочь €вана
Ќовгородца  в  качестве  вклада  в  монастырь передала  "...книги  кожаны  и
бумажны... есть книг его, €ванова письмо, оприче  тетради", среди  которых,
по  мнению Ѓадигина, находилось и "•ождение". ‡апись о втором вкладе той  же
дочери   свидетельствовала:  "ЋвдокиЯ,  Ћлферьева   жена,  а  €ванова  дочи,
новгородка,  дала ‘вЯтому ‘пасу  и  угодникам его ‘аватею по отцы  своем, по
€ване две избы становых  в Љармакулех,  да  на  Љаре изба становаЯ. „а  кожи
моржеви, что в  ‘уме,  и  танки,  то все ‘вЯтому  ‘пасу  на ‘оловки". ’ретьЯ
запись  зафиксировала  вклад   уже  самого  €вана  Ќовгородца:   "„ал   €ван
Ќоугородец... игумену ‡осиме с братиею по отцы своем по  иноке Ћлександре (а
мирское имЯ Ћлег) лодью оснащену с Якори, да  чепи две: чепь двадцать сажен,
да  чепь 17 сажен..." …ще один приведенный писателем текст представлЯл собой
цитату, как писал  Ѓадигин, из "древней летописи "†итие ‚арлаама Љеретского"
(XV в.)", свидетельствующую о том, что древнерусские  кораблестроители учили
своему искусству  варЯгов: "... но  и род его хожаше в  варЯги, доспеваше им
суда на ту их потребу морскую, и тому судовому художеству дружелюбно учаше".
     ќта популЯрнаЯ  статьЯ с приведенными  цитатами  из древних источников,
вероЯтно,   осталась  бы  незамеченной  --  во  всЯком  случае,   значимость
приведенной в ней  информации  соответствовала публикации в "Џравде", а не в
газете  "Љрасный  флот". Ћднако  год  спустЯ  она  была опубликована  уже  в
значительно расширенном и  переработанном виде в  качестве специальной главы
исторического  очерка   того  же   автора   "ђусские   северные   мореходы",
приложенного  к  его  повести  "Џуть   на  ѓрумант",   изданной  90-тысЯчным
тиражом<sup>[152]</sup>.   "•ождение"   €вана   Ќовгородца   здесь   названо
"исключительно  важным  документом,  по  которому  можно  судить  о  русском
северном мореходстве 500--700 лет назад". Ћднако здесь даетсЯ уже  несколько
отличное  от первоначального название этой рукописи  -- "‘и  книгы оуставець
акиЯна  морЯ русьского и воде  и ветром.  •ожение  €ванново Ћлельковича сына
Ќоугородца"<sup>[153]</sup>.  ‚первые  здесь  же  приводЯтсЯ более подробные
сведениЯ  и  о происхождении  рукописи.  Џо  словам Ѓадигина,  она  когда-то
хранилась  в  Ђнзерском  скиту,  во  втором  десЯтилетии XX  в.  оказалась в
библиотеке  ‘оловецкого монастырЯ, где была  частично скопирована  писателем
Ѓ.‚.ергиным. Ћн-то и поделилсЯ своей находкой с Ѓадигиным. ‘ообщает Ѓадигин
и более  подробные сведениЯ о самой рукописи. Џо его словам, в ней находитсЯ
рассказ  о встрече  €вана  Ќовгородца  с  основателем  ‘оловецкого монастырЯ
‘авватием и скорой  смерти  последнего.  ќто  позволЯет датировать  памЯтник
первой половиной  XV в., поскольку известно, что ‘авватий умер в  1435 г. €з
дальнейшего  рассказа Ѓадигина и приводимых  им  цитат Ясно,  что "•ождение"
€вана   Ќовгородца   представлЯло   собой  сложный   в  жанровом   отношении
исторический  документ.  ќто  были  одновременно автобиографические записки,
мемуары,   древнЯЯ  лоциЯ,  лирическое  произведение,  описывающее  северные
морские  красоты, записи рассказов его современников  об опыте мореплаваниЯ,
этнографические зарисовки северных народов.
     €з автобиографической части "•ождениЯ" мы  узнаем о существовании целой
династии новгородско-поморских мореплавателей  Ђмосовых, ведущих свое дело с
XIII в.:  прапрадед  Ђмос  Љоровинич,  прадед  ”едор  Ђмосович,  дед  ’рифон
”едорович, отец Ћлег ’рифонович и два его сына -- €ван Ќовгородец и его брат
”едор.
     "•ождение"  содержит  детали  жизни  и  деЯтельности  прапрадеда  €вана
Ќовгородца, который уже в конце XIII в. "имел обычай морем идучи и по мысом,
на заворотех и  ново ставЯ на  путине розметы  мореходцемь.  —ьто приметы  в
камне кладены на Ћпь  на губе, на Љарских плещех, у ‚айгацьких блъванов да с
‚аранедЯ по кошкам на русьскый на заворот, та вьсЯ его съставление..." ‡десь
же сообщаетсЯ о стычках Ђмоса с норманнами: "‘ъжгоша нурманЯ тому Ћмосу стан
на ‹опьском.  €,  того  же лета,  дошед Ћмос ћтты  четыреми  лодьи и отожгли
противу. ‘ожгли передогородье все"<sup>[154]</sup>.
     ЉолоритнаЯ запись "•ождениЯ" касаетсЯ  отца  €вана  Ќовгородца, который
"...был  правил Ћльг  ’руфанович старейшину Ќеревьскую из  срока в срок, без
поману клали на  него излюб  концЯна",  т.е. в течение  многих лет избиралсЯ
старостой Ќеревского конца Ќовгорода.
     Џо  словам  Ѓадигина,  "•ождение"  начинаетсЯ утверждением автора о его
регулЯрных  морских  походах на восток и  вокруг ‘кандинавского полуострова.
"‘кажу пути  своЯ морьскыЯ, --  пишет он, -- которыми тружусЯ, деЯ промысл и
до дьнесь. •одил семи от възвода сълнца и до запада. Ћт Џечеры  и от Њатицы,
от шара и до ѓотцького берега. Ќеизмерьна морскаЯ широта. ’и широкие пути не
собою  измыслих:  дедень и  правъдень  след слежю"<sup>[155]</sup>.  Ќо это,
согласно  "•ождению",   были  не   просто   торговые   плаваниЯ.   ЏродолжаЯ
гидрографические  работы  своего  прапрадеда,  €ван Ќовгородец, в частности,
сообщал:  "„а и андвицькым  губам  обод Яз вымерил. ’а  вьсЯ пути,  которыми
ходил от юности, та вьсЯ  пути в число  есми положил. € устав воде и ветромь
сметил  по  сили  ж"<sup>[156]</sup>.  Џри   этом  €ван  Ќовгородец  успевал
любоватьсЯ красотами  северного краЯ.  ‚от  как он, например, описывает свое
плавание по Ѓелому морю: "“же неделЯ верьнаЯ. €нде торосит, инде порЯт воды.
ђатЯтсЯ  в губе морскаЯ  прибылаЯ и двинскаЯ быстрь  вешнЯЯ.  Њорьскый полой
бежит в лето, а речной встреч. ‘уды же меж торосы, акы меж жорновы. Џуще нам
ЉарськыЯ    невзгоды.    Џерени-малисЯ   в    тот   берег   да   в    другой
берег"<sup>[157]</sup>.
     ‚прочем, еще  чаще мореходу приходилось  вступать в борьбу  с  грозными
силами природы. ‚озвращаЯсь из ‹юбека в Ѓелое море, он был застигнут штормом
и остановилсЯ на ремонт в устье реки ЏЯлицы.  "Ђ от Џелицы,  -- пишет он, --
аки гусь обранен поле-тить не могл".  Ћн  предупреждает своих  соратников по
морским  плаваниЯм: "’и губицы ’ерскыЯ зимовье негораздо.  Ќевеликыи  суды о
большой   о   воде   зайдут  в  губу.  Ђ  о  малой  выкатЯт  <i>в</i>  береги,   на
городкы"<sup>[158]</sup>.
     ЊореплавателЯм  приходилось встречатьсЯ и с постоЯнными противниками --
варЯжскими  пиратами.  Ћт  них терпел  большой  убыток  еще  прапрадед €вана
Ќовгородца. „еда же новгородский архиепископ ‚асилий, отпускаЯ на промысел с
дружиной,  "кроме ратного доспеху отнюдь ходити не велЯше".  €ван Ќовгородец
также   имел   немалый   опыт   общениЯ   с   варЯгами.  ‚   "•ождении"   он
свидетельствовал: "Џо конци,  по дедни  Яз друзину поновил. ’ут рЯд рЯдил, а
молвЯ: Ћже пойдем в варЯги, а чем блюстисЯ? Ћни же молвЯ: €ване Ћльгович, мы
навыкли, да нас  варЯги сЯ блюдут"<sup>[159]</sup>. Ћднако, несмотрЯ  на  то
что варЯги  боЯлись  новгородцев, те  все же  предпочитали избегать встреч с
ними. "€ обойденном Ќурман межю льды, -- вспоминал €ван Ќовгородец. --  „а и
обрат правихом дождавсЯ есени. Ђ море  бе  тьросовато не в обычай. €  далече
идучи, их дымы видехомь, а в  ноши огни; поход наш  сведав и  своим си вести
подают. Ђ теснитись в наш, в лодейный след  их кораблецем не можно. Ѓорзы на
живой воде, ледовита же пути не любЯт"<sup>[160]</sup>.
     ’рудности   и   опасности   морских   путешествий    €вана   Ќовгородца
вознаграждались открытием  ранее неведомых мест: "‚ иной  губице а  не  была
ступала нога  человецескаЯ.  ’окмо птичий гласы, аки говор многаго народа. €
задвенном  местом  безыменным  поведали имена... ‚ьсЯ  та  места покорил Ѓог
русьскому      Языку,     а     вере      крестиЯньской,      а      вълости
новъгорочкой"<sup>[161]</sup>.
     ’аким  образом,  приведенные Ѓадигиным  цитаты  из  "•ождениЯ" рисовали
Яркую  картину  ледовых  плаваний древних россиЯн,  их  пытливый  ум,  жажду
познаний,  мужественную, подчас  смертельно опасную деЯтельность по освоению
северных морских просторов. Ћни не утратили высоких человеческих  качеств. ‚
этой  свЯзи,  по словам Ѓадигина,  "•ождение" зафиксировало рассказ кормщика
ЋльфоромеЯ   Ќенокшанина  о  торговле  новгородцев   с  жителЯми   северного
побережьЯ. Љормщика  возмутил  поступок некоего Ѓорислава,  который  не стал
платить полностью за песцовые шкуры.  "Ћльфоромей, -- пишет €ван Ќовгородец,
-- молвЯ так: господо купцы,  не  гораздо сделали!  € Яз  молвил:  господине
Ѓориславе, то  ты  нашу  правду  во  весь берег изгубил! Ђ  закастил  Ћмосов
род!"<sup>[162]</sup>
     ЉомментируЯ эти и рЯд других выписок из "•ождениЯ", Ѓадигин старательно
пыталсЯ  извлечь  из   них  сведениЯ,   напрЯмую  относЯщиесЯ  к   теме  его
исследовательских  интересов.  Џо  его  словам,  сочинение  €вана Ќовгородца
замечательно тем,  что дает  возможность  определить  район  ранних плаваний
россиЯн на восток и на запад  от Ѓелого  морЯ, характер их  гидрографических
работ,  технологии ледового  судостроениЯ, искусство судовождениЯ и т.д. ‚се
это позволЯло Ѓадигину сделать рЯд  важных выводов, касающихсЯ древнерусской
морской культуры: €ван Ќовгородец и его  предки намного опередили  иноземных
путешественников   в  освоении  Ђрктики  --  строили   корабли,  превышавшие
размерами,     технической     оснащенностью,     скоростными     качествами
западноевропейские суда. "€з всего приведенного, -- пишет он, -- должно быть
Ясно значение книги "•ожение €ванново Ћлельковича сына Ќоугородца" длЯ нашей
морской истории. Њожно только  пожалеть, что  пока нам известны лишь выписки
из  этой книги, сохранившиесЯ у  частного  лица. Ќадо надеЯтьсЯ,  что  будет
обнаружен  либо  в  подлиннике,  либо  в  одной из копий полный  текст этого
замечательного памЯтника русской культуры"<sup>[163]</sup>.
     —ерез  год  после выхода  книги  "Џуть  на ѓрумант" с  очерком об €ване
Ќовгородце состоЯлось официальное признание открытиЯ Ѓадигина. ‚ 1953  г. он
защитил  диссертацию на соискание ученой  степени  кандидата  географических
наук,  в  которой значительное место было  отведено "•ождению". Ђвтор писал,
что "подлинника  или вполне надежной копии  этого документа  мы  пока еще не
имеем", однако в  его распорЯжении находитсЯ экземплЯр "•ождениЯ", возможно,
"с  искажениЯми, допущенными  переписчиком".  ђешив таким  образом  проблему
подлинности  известного ему  списка памЯтника,  Ѓадигин  далее категорически
заЯвил, что не приходитсЯ сомневатьсЯ и в достоверности, точности сообщаемых
им  данных. Љак и в книге "Џуть на ѓрумант", доказываЯ это, он  ссылаетсЯ на
упоминание посещениЯ неким новгородским купцом €оанном ‘авватиЯ  ‘оловецкого
в 1435 г., зафиксированное в реально  существующем во многих списках "†итии"
‘авватиЯ, и  на вкладные  записи  ‘оловецкого монастырЯ с упоминанием в  них
вкладов €вана Ќовгородца и его жены.
     ЌаучнаЯ  общественность  достаточно  критически отнеслась  к  открытиЯм
Ѓадигина.  ђукопись  диссертации  вместе  с приложенными к ней  фотографиЯми
"копии  с древнерусских рукописей  и миниатюр", древней  карты  и  фрагмента
иконы  были  направлены  директором  Ђрктического  научно-исследовательского
института  в  €нститут русской  литературы  на  экспертизу. ќкспертиза  была
уничтожающей.  ‘пециалисты  в  области палеографии  и  древнерусского  Языка
нашли,  что  "все   эти  материалы  представлЯют  собой  грубую  современную
подделку. Џочерк,  Якобы XVI века, содержит начертаниЯ букв