ушай-ка,  „жек,  -  говорит  он,  -  а  разве тебе не дают денег,
посылаЯ с поручениЯми?
     - Њне дают есть, - ответил Я, - а это куда лучше.
     - Ђ как же ты обходишьсЯ с одеждой? - спрашивает он.
     - €ногда мне дарЯт старые вещи, когда лишние, - говорю Я.
     - “ тебЯ и рубашки-то никогда небось не было, а? - говорит он.
     - ђубашки? Ќет, как умерла моЯ кормилица, не было.
     - Ђ когда она умерла? - спрашивает он.
     - ‚есной будет шесть зим, - ответил Я.
     - ‘колько же тебе лет? - спрашивает он.
     - Ќе знаю, - говорю Я.
     - Ќу  ладно,  -  говорит  чиновник,  -  а теперь, когда у тебЯ завелись
деньги, купишь ты себе одежонку, потратишьсЯ на рубашку?
     - Љонечно,  -  говорю  Я,  -  Я  и  собираюсь  купить себе какую-нибудь
одежку.
     - Ђ что сделаешь с остальными деньгами?
     - Ќе знаю, - сказал Я и заплакал.
     - Ћтчего же ты плачешь, „жек? - говорит он.
     - џ боюсь, - говорю Я, продолжаЯ плакать.
     - —его боишьсЯ?
     - Ђ если они узнают, что у менЯ есть деньги...
     - Ќу и что тогда?
     - ’огда  мне  больше  нельзЯ  будет  спать  в теплой золе на стекольном
заводе, не то они у менЯ их отнимут.
     - Ђ зачем же тебе теперь спать там?
     €  тут господа заговорили между собой о том, что волнение и заботы чаще
всего посещают тех, у кого есть деньги, и это вполне естественно.
     - “верЯю  вас,  -  сказал  таможенный  чиновник, - пока у этого бедного
мальчика  не  было  денег,  он  проводил ночи на стекольном заводе и спал на
соломе  или  на  теплой золе самым крепким и сладким сном; а теперь, когда у
него  завелись  деньги, забота о том, как бы их сохранить, вызывает слезы на
его глазах и вселЯет страх в сердце.
     Ћни  задали  мне  еще  очень  много  вопросов,  на  которые  Я  отвечал
по-детски,  как  умел, но в то же времЯ стараЯсь угодить им; наконец, Я ушел
от  них  с  тЯжело  набитым  карманом, но, даю вам слово, совсем не с легким
сердцем,  потому  как менЯ пугало мое богатство, Я просто-таки не знал, куда
с  ним деватьсЯ. Ћднако Я ушел и бродил какое-то времЯ, не ведаЯ, что же мне
теперь  делать;  проблуждав  так часа два или около того, Я вернулсЯ и сел у
дверей  дома  господина  чиновника; Я сидел там, и слезы лились из моих глаз
ручьЯми, пока не иссЯкли, но Я не решалсЯ постучать в дверь.
     Џравда,  сидел  Я  там,  кажетсЯ,  не очень долго, потому что кто-то из
домочадцев  заметил  менЯ;  вышла  служанка,  она  заговорила  со мной, но Я
ничего  не  мог  ей ответить, а продолжал плакать; наконец, мой плач донессЯ
до  ушей  чиновника  (купец к тому времени уже ушел), он позвал менЯ в дом и
спросил, почему Я все еще здесь.
     џ  объЯснил  ему,  что Я не все времЯ был здесь, Я долго бродил и снова
вернулсЯ.
     - Ћтчего же, - говорит он, - ты вернулсЯ?
     - Ќе знаю, - говорю Я.
     - Ђ  из-за  чего ты так плачешь, - говорит он, - надеюсь, ты не потерЯл
свои деньги?
     - Ќет, - сказал Я, - Я еще не потерЯл их, но боюсь, что скоро потерЯю.
     - €з-за этого ты и плачешь? - спрашивает он.
     џ  ответил,  что да, потому что знаю, что не сумею сберечь их, они их у
менЯ все равно выманЯт, а то и убьют, чтобы завладеть ими.
     - Љто это они? - спрашивает он. - ‘ какой шайкой ты свЯзан?
     џ  сказал,  что  все  это  мальчишки,  но мальчишки испорченные, воры и
карманники,  такие,  сказал  Я,  как  тот,  что  украл бумажник с векселЯми,
отчаЯннаЯ банда, с которой Я не хочу водитьсЯ.
     - „а-а,  „жек,  -  говорит  он,  -  так  чем  же тебе помочь? Њожет, ты
доверишь деньги мне, хочешь, Я сберегу их длЯ тебЯ?
     - „а, - сказал Я с радостью, - если только можно.
     - Ќу  что  же,  -  говорит  он,  -  давай их мне и, пока они у менЯ, ты
можешь   быть   спокоен,  а  когда  захочешь,  Я  верну  их  по-честному,  с
процентами.  џ  дам  тебе на них расписку, если ты ее и потерЯешь, - добавил
он,  -  или  кто-нибудь  ее  у  тебЯ отнимет, неважно, никто, кроме тебЯ, не
получит из них ни гроша.
     џ  тут  же  вытащил  все  деньги  и отдал их ему, оставив себе примерно
пЯтнадцать  шиллингов,  чтобы  купить что-нибудь из одежды; этим завершилась
наша  перваЯ  встреча.  Ќадежно схоронив мои денежки, Я, к моему величайшему
удовольствию,  совершенно  развЯзал  себе руки, да и тревожные мысли, дотоле
не дававшие мне покою, стали постепенно выветриватьсЯ.
     „а,  теперь  вы  видите,  как  рождаютсЯ  в  нашей  жизни треволнениЯ и
беспокойства,  как  они  возрастают  от  вечной  погони за деньгами и вечных
забот,  где  бы их сберечь, когда ты их заполучил. џ, который не имел ничего
и  даже  не  знал,  что  такое  деньги, не ведал и забот, где их взЯть и как
сберечь;  пока  у  менЯ  не  было ничего, Я ни в чем и не нуждалсЯ; живЯ без
забот,  Я никогда не ломал себе голову, где раздобыть пропитание или ночлег,
Я  знать  не  знал, что такое деньги и что можно на них сделать, и, пока они
не завелись у менЯ, не ведал, что такое бессонница или страх их потерЯть.
     Ѓез  сомнениЯ, на этот раз мне представлЯлсЯ счастливый случай, если бы
Я   не  оказалсЯ  глупцом  и  таким,  в  сущности,  еще  ребенком:  да,  мне
представлЯлась   счастливаЯ   возможность   получить   работу  или  хотЯ  бы
обеспечить  себе  внимание  и  помощь  этих благородных людей, поскольку они
проЯвили  такое  горЯчее  желание  принЯть участие в моей судьбе, изумившись
простодушию моих речей и бедственности (как они полагали) моего положениЯ.
     Ќо  Я  повел  себЯ,  как дитЯ, и, оставив, как Я уже говорил, чиновнику
все  мои  деньги,  не  ЯвлЯлсЯ  за  ними потом несколько лет; моЯ дальнейшаЯ
судьба  и приключениЯ, выпавшие мне на долю, столь пестры и поучительны, что
следует остановитьсЯ на них поподробнее.
     €так,  первую  счастливую  возможность,  предоставленную мне судьбой, Я
пропустил;  обзавелсЯ  деньгами, но не знал им ни цены, ни пользы; та жизнь,
какую  Я  вел,  казалась  мне  столь  естественной,  что Я не намерен был ее
менЯть,  даже  и  к  лучшему; не горел Я желанием и приобретать себе одежду,
хотЯ  бы  просто рубашку, а еще менее искать новое жилье, - стекольный завод
был  мне по душе, - или бросить привычное занЯтие - шататьсЯ по улицам. џ не
знал  добра  и  не  умел  отличить  его  от зла, то есть Я хочу сказать, что
жизнь, какую Я вел, не казалась мне такой уж дурной.
     ’ак,  в  наивности  своей,  Я вернулсЯ к моей нищей жизни, несчастной и
убогой,  хотЯ  сам  Я  этого не сознавал, ибо не знал иной, а стало быть, не
мог о ней и судить.
     Њой  друг,  который  вернул те векселЯ и, если бы не моЯ настойчивость,
никогда  сам  не подумал бы возвратить их владельцу, ни разу даже не спросил
менЯ,  что  Я  за них получил, он только сказал мне, что, если они и дали за
них  что-либо,  это  все  принадлежит  мне, поскольку, как он сказал, он сам
никогда  не  рискнул бы вернуть их, боЯсь показатьсЯ с ними хоть кому-нибудь
на  глаза,  так  что  любаЯ  награда  за  них  принадлежит  мне;  он даже не
полюбопытствовал  узнать,  сколько Я получил и получил ли вообще что-нибудь;
таким образом, Я обрел полное право владеть моими деньгами.
     Љак  и  прежде,  Я слонЯлсЯ, где вздумаетсЯ, но теперь у менЯ в кармане
завелись  деньги,  правда, Я никому об этом и слова не сказал; как и прежде,
Я  охотно  бегал по чужим поручениЯм и получал свое заработанное с искренней
благодарностью;  однако теперь, когда Я бывал голоден, а никто не нуждалсЯ в
моих  услугах  и  не  давал  чего-нибудь  поесть,  Я  не  обивал пороги и не
попрошайничал,  а шел в харчевню, где, как уже говорил вам, побывал однажды,
и  брал похлебку и кусок хлеба, всего на полпенни, в редких случаЯх немножко
мЯса,  а  если  хотел себЯ побаловать, то еще на полпенни сыра, тратЯ на все
про  все  не  больше  двух-трех  пенсов  в  неделю.  ‚ отличие от всей нашей
компании,  Я  был малый на редкость бережливый и даже не притронулсЯ к своим
гинеЯм;  правда, как Я и сказал тому господину в таможне, Я понЯтиЯ не имел,
сколько же это гинеЯ и что на нее можно купить.
     ’ак  в  безделье прошел целый месЯц, но однажды утром ко мне пришел мой
друг,  как Я называл его, и говорит: "Џолковник „жек, когда мы с тобой опЯть
выйдем  на  прогулку?"  -  "Љогда захочешь", - ответил Я. "“ тебЯ нет сейчас
дела?"  -  говорит  он. џ отвечаю "нет", и так, слово за слово он призналсЯ,
что  раз  однажды мне дьЯвольски повезло, то повезет и в другой раз. "’олько
теперь,  Џолковник, - говорит он мне, - условиЯ будут другими. Џотому как, -
говорит  он,  - новичку у нас принЯто давать равную долю, чтоб поощрить его,
но  потом  уж все будет зависеть от моего благородства, разве что ты примешь
в  деле  равное  со мной участие и разделишь весь риск. Ќо мы джентльмены, -
говорит  он,  -  и  всегда честно поступаем друг с другом. ’ак что, ежели ты
надумаешь  доверитьсЯ мне и предоставишь все решать самому, Я не поскуплюсь,
можешь  на  менЯ  положитьсЯ".  џ ему призналсЯ, что делать ничего не умею и
совсем  в  этом  не  смыслю,  а потому и не рассчитываю что-либо заработать,
однако буду исполнЯть все, что он мне велит; итак, мы отправились вместе.
     ‚  таможню  мы больше не заглЯдывали, это было бы слишком рискованно, к
тому  же  Я  вовсе не хотел показыватьсЯ там снова, особенно в его обществе;
поэтому  мы  направились прЯмо к Ѓирже и рыскали по Љасл-ќлли, ‘уизен-ќлли и
перед  входом  в кофейню. „ень выдалсЯ на редкость неудачным, ибо всЯ добыча
наша  свелась к двум-трем носовым платкам, с которыми мы и вернулись домой в
нашу  родную  ночлежку  на  стекольном  заводе;  весь  день  Я не пил, не ел
ничего,  если  не  считать  куска  хлеба,  которым  он поделилсЯ со мной, да
глотка  воды из крана у входа в здание Ѓиржи, поэтому, когда он рассталсЯ со
мной,  так как ночевал он не на стекольном заводе, был не чета мне, Я тут же
пошел  в  мою милую харчевню, где уже привык кормитьсЯ, и подкрепилсЯ там, а
на другой день опЯть встретилсЯ с ним, как условились.
     “тро  было  раннее, и он направилсЯ прЯмо к Ѓилленгсгейту, где с самого
рассвета,  а  в  это  времЯ  года  даже задолго до рассвета, толпитсЯ народ:
во-первых,  агенты по продаже углЯ и владельцы судов длЯ перевозки углЯ, или
как  их  еще называют, угольщики, а во-вторых, рыбники - продавцы и скупщики
рыбы.
     ‡а  первыми-то он и охотилсЯ; мне он дал задание: "‡аходи, - сказал он,
-  подрЯд  во все пивные и прислушивайсЯ, не говорит ли кто там о деньгах, а
если  говорит,  выйдешь  и  скажешь мне". €так, мы стали обходить пивные, он
оставалсЯ  у  дверей,  а Я заходил внутрь. “гольщики, как правило, заключают
свои  сделки  "у  ворот",  а  денежные  расчеты производЯт в пивных, поэтому
ждать  от  менЯ  первых  весточек  ему  пришлось  недолго; он тут же вошел в
пивную,  чтобы  оглЯдетьсЯ,  однако  ничего интересного длЯ себЯ не заметил.
Ќаконец  Я  сообщил  ему,  что  в  одном  из  таких заведении сидит человек,
который  только  что  получил  от  кого-то  уйму  денег,  наверное, сразу от
нескольких  людей, и все они лежат грудой прЯмо на столе, он их подсчитывает
и  рассовывает по разным кошелькам. "€шь ты, - говорит он, - что ж, бьюсь об
заклад,  придетсЯ  ему со мной поделитьсЯ", - и заходит в пивную, обходит ее
всю,  общий  зал и кабинеты, прислушиваЯсь, не назовет ли кто этого человека
по  имени,  слышит,  как кто-то окликает его "Љалем" или что-то в этом роде,
тогда  он  выбирает  подходЯщий  момент,  направлЯетсЯ прЯмо к нему и плетет
длинную  историю, будто бы два господина из Ћхотничьей таверны послали его к
нему и хотЯт, мол, с ним переговорить.
     „еньги  этого  угольщика,  как  Я  говорил,  лежали  прЯмо перед ним на
столе;  два  или три небольших черных от грЯзи кошелька, тоже с деньгами, он
отложил  в  сторону.  …ще  только  начинало  светать,  и  мой друг прекрасно
справилсЯ  со  своей задачей: разговариваЯ с угольщиком, он незаметно накрыл
рукой один кошелек и спрЯтал его, не вызвав ни малейшего подозрениЯ.
     €сполнив  дело,  он тут же выскочил ко мне, - Я стоЯл у самых дверей, -
и,  потЯнув  менЯ  за  рукав,  сказал: "Ќу, теперь, „жек, давай бог ноги!" €
бросилсЯ  наутек,  а  Я  за  ним,  без  передышки  и  без  оглЯдки  до самой
”енчерч-стрит,  через ‹айм-стрит до ‹иденхолл-стрит, оттуда по ‘ент-Њэри-ќкс
до  ‹ондонской  ‘тены, через Ѓишопсгейт вниз к ‘тарому Ѓедламу в Њурфилдс. Љ
тому  времени  мы оба уже выдохлись и не могли бежать слишком быстро, да нам
и  нужды  не  было  забиратьсЯ  в  такую даль, во всЯком случае, Я что-то не
заметил,  чтобы  кто-нибудь  погналсЯ  за  нами.  Љогда  мы  очутились уже в
Њурфилдсе  и  чуть  отдышались,  Я спросил, что его так напугало. "Ќапугало?
‚от  дурак,  да Я же свистнул толстенный кошелек с деньгами!" - "Љошелек?" -
переспросил  Я.  "Ђ  то!  -  говорит  он.  -  ’олько  давай-ка уберемсЯ куда
подальше,  чтобы  никто  нас  не видел, Я тебе тогда покажу его". € он повел
менЯ  через ‹онг-ќлли, потом мы пересекли •ог-‹ейн и по •олуэй-‹ейн попали в
самый  центр  местечка,  которое  потом  стало  называтьсЯ •арчевнЯ-на-‹угу.
‡десь  мы  могли  наконец  передохнуть,  но кругом было топкое болото, и нам
пришлось  идти  дальше,  пересечь  дорогу  на  ќннисид-Љлир  и выйти опЯть к
Њурфилдсу  в  том  месте, где теперь стоит огромное здание больницы; отыскав
укромное  местечко,  мы  сели, и он вытащил кошелек с деньгами. "‘частливчик
ты,  „жек,  -  говорит,  -  если по справедливости, тут и твоЯ хорошаЯ долЯ,
поскольку  добрые  вести  ты  принес,  разве  нет?"  -  €  он  высыпает  все
содержимое  ко  мне  в  шапку;  Я  ведь  говорил  вам,  что тогда у менЯ уже
поЯвилась и шапка.
     Љак  исхитрилсЯ  он стЯнуть столько денег прЯмо из-под носа у человека,
который  не  дремал  и находилсЯ в здравом уме, Я понЯть не могу; в кошельке
было  и денег полно, да еще лежал пакет, тоже с деньгами. Џакет вывалилсЯ из
кошелька,  и  он  воскликнул:  "‘мотри-ка,  да  это  золото!" - и ну орать и
вопить  как  безумный,  но  тут  же  заткнулсЯ,  так как в свертке оказались
старые  монеты  по  полпенни,  всего  на тринадцать пенсов; девЯть пенсов по
половинке  и  четвертушке и еще четыре пенса по полпенни, все монеты старые,
погнутые,  по  большей  части  шотландские  и  ирландские, так что он сильно
приуныл.  •удо,  бедно  ли,  но всего в сумке оказалось около семнадцати или
восемнадцати фунтов, как он сказал мне, сам-то Я деньги считать не умел.
     €  вот  он  разделил все деньги на три части, так сказать, на три доли,
две  взЯл  себе, одну дал мне и спрашивает, доволен ли Я. џ сказал ему "да",
у  менЯ  были все основаниЯ чувствовать себЯ довольным; а если еще прибавить
эти  деньги  к  тем,  что  оставались у менЯ от предыдущей нашей вылазки, то
выходило  так  много,  что Я просто не знал, куда девать их, и самого себЯ в
придачу.
     Ћх  и  тонкий  мастер  он  был,  этот жулик: стоило ему на что положить
глаз,  и  дело  можно было считать сделанным; Я просто не знаю случаЯ, чтобы
он промахнулсЯ либо попалсЯ на месте преступлениЯ.
     ќто  был выдающийсЯ щипач и настоЯщий виртуоз по женским золотым часам,
однако  любил  замахиватьсЯ  на  большее и откалывал отчаЯнные номера, вроде
тех,  что  Я  описал,  однако  всегда  выходил  сухим  из воды, умеЯ сорвать
хорошенький  куш;  и  в  этой безнравственной воровской профессии Я стал его
верным учеником.
     Џоскольку  мы  теперь разбогатели, он не пустил менЯ больше ночевать на
стекольный  завод  и  не  велел  ходить  таким обтрепанным, как Я привык; он
заставил  менЯ  купить  две  рубашки, жилет и пальто - в нашей работе пальто
было  особенно  необходимо.  ‘ловом, по его наущению, Я оделсЯ, и мы на пару
снЯли мансарду, как раз подходЯщую длЯ нашего брата.
     ‚скоре  мы  опЯть  вышли  на  прогулку  и на этот раз вторично попытали
счастьЯ  в районе Ѓиржи. Њы разделились и начали действовать самостоЯтельно,
Я  пошел  один,  и  первое  же  дельце  обделал очень чисто, что потребовало
известной  ловкости  от  такого новичка, как Я, поскольку никогда прежде мне
не  случалось  наблюдать подобной работы. џ увидел двух оживленно беседующих
джентльменов,  один  из  которых  раза  два  или  три  вытаскивал из кармана
сюртука  бумажник  и  снова  совал  его  в  карман,  потом опЯть вытаскивал,
вынимал  из  него  одни  бумаги,  засовывал  туда  другие, после этого опЯть
отправлЯл  бумажник  в  карман  -  и  так несколько раз, не переставаЯ вести
оживленную  беседу со вторым господином, а еще двое-трое стоЯли совсем рЯдом
с  ними.  Љогда  он  в  последний  раз  засунул  или,  лучше сказать, метнул
бумажник  к  себе  в  карман,  тот  застрЯл  по  дороге,  упершись  в другой
бумажник,  или  еще  во  что-то,  что лежало в кармане, так что погрузилсЯ в
карман не целиком, а осталсЯ торчать.
     Њужчинам  вообще  свойственно  небрежно  засовывать в карман бумажник и
прочее;  поэтому  мальчишкам,  уже  поднаторевшим в своем ремесле, ничего не
стоит  запустить туда руку, - что ж их за это бранить? Њужчины вечно спешат,
их  мысли  и внимание всецело поглощены разговором, что делает их совершенно
беззащитными  перед такими глазастыми пронырами, как мы; им следовало бы или
вовсе  никогда  не  класть  бумажников  в  карман,  или  если  уж класть, то
аккуратнее,  а  лучше  вообще  не  хранить  в  бумажниках  ничего ценного. џ
остановилсЯ  как  раз  напротив  того господина в переулке, который называют
‘уизен-ќлли,  а  вернее  -  в  проулке между ‘уизен-ќлли и Ѓиржей, как раз у
прохода,  который  ведет от ќлли прЯмо к Ѓирже. ‘амо собой, когда Я, как уже
сказал,  увидел, как злополучный бумажник путешествует из кармана и обратно,
мне  в  голову  пришла  идеЯ,  что,  проЯви Я известную ловкость, и бумажник
будет  мой;  “илл,  на моем месте, навернЯка бы вытащил его, если бы увидел,
как  тот  снует  туда-сюда.  Љогда  же  Я  заметил  его  кончик, торчащий из
кармана,  Я  сказал себе: "Ќе зевать!" џ пересек проход, протиснулсЯ поближе
к  этому  господину  и  потЯнул  за  торчащий  кончик  - рукой Я при этом не
двигал;  бумажник оказалсЯ у менЯ, а господин даже не успел ничего заметить,
остальные  тоже.  џ  тут  же прошмыгнул вперед и вышел на площадь с северной
стороны,  то есть к Ѓирже, оттуда по Ѓартоломью-‹ейн прЯмо к ’окенхаус-Ярд и
переулком,  ведущим  к  ‹ондонской  ‘тене, дальше через ‚орота-у-Ѓолота и во
втором,  считаЯ  от  центра,  квартале  Њурфилдса уселсЯ прЯмо на траву; это
было  условленным  местом  нашей с “иллом встречи, если один из нас подцепит
добычу.  Љогда  Я  добралсЯ  туда,  “илла  еще не было, он поЯвилсЯ примерно
через полчаса.
     “видев  “илла,  Я тут же осведомилсЯ, ухватил он что-нибудь или нет; он
был  бледен  и  казалсЯ  испуганным.  Ћднако  ответил мне: "“ менЯ-то пусто,
ровным  счетом  ничего,  а  вот  что  у  тебЯ, - говорит он, - сукин ты сын,
счастливчик!  “далось-таки  выудить  у благородного господина на ‘уизен-ќлли
бумажник,  а?" - "“далось, - ответил Я и засмеЯлсЯ. - ’олько как ты узнал об
этом?"  -  "•м,  узнал!  „а  этот господин, - говорит он, - рвет и мечет, он
почти  обезумел от горЯ, кричит, топает ногами, раздирает на себе одежду, он
говорит,  что пропал и разорен совершенно, а люди толкуют, будто в бумажнике
было  незнамо  сколько  тысЯч  фунтов.  „авай-ка посмотрим, что там на самом
деле", - говорит мне “илл.
     €  вот  улеглись  мы  с  ним рЯдышком на траве у всех на виду, чтобы не
возбуждать  подозрений,  и  наконец  открыли бумажник; в нем оказалось полно
всЯких  бумаг  и  долговых расписок, некоторые из них от ювелиров, другие от
страхового  общества  и  так далее. Ћднако самое ценное, по-видимому, ценнее
всего  остального, хранилось в особом отделении бумажника. ќто был маленький
ларчик  тоже с несколькими отделениЯми, и в одном из них завернутые в бумагу
лежали  неоправленные  бриллианты.  Љак мы потом сообразили, тот человек был
евреем,  который занималсЯ торговлей драгоценностЯми и которому, безусловно,
следовало бы с большим тщанием беречь их.
     „а,  такое  богатство показалось огромным даже “иллу, неизвестно, что и
делать  с  таким;  и хотЯ к тому времени Я уже начинал получше разбиратьсЯ в
подобных  делах,  не  то что раньше, когда Я вовсе не знал цены деньгам, все
же  “илл тут был намного опытнее менЯ. Ћднако он был не менее менЯ озадачен.
‘  нами  получилось  то же, что с петушком из басни, и виной всему - бумаги;
среди  них был вексель от сэра ѓенри ”ернеса на тысЯчу двести фунтов, да еще
бриллианты  на  сумму,  как говорили, примерно в сто пЯтьдесЯт фунтов, и все
это,  сами  понимаете,  не имело длЯ нас проку; небольшой кошелек с золотыми
монетами  пригодилсЯ  бы  нам  куда больше. "Џогоди, - говорит “илл, - давай
поглЯдим, может, среди них есть какой-нибудь скромный вексель".
     Њы  просмотрели  все  бумаги  и  обнаружили  среди  них чью-то долговую
расписку  на  тридцать  два  фунта.  "ќто  сойдет,  -  говорит “илл, - пошли
узнаем,  где  он живет". € мы снова отправились в город; “илл зашел на почту
и  выЯснил там, что этот человек живет у ’емпл-Ѓара. "‹адно, - говорит “илл,
-  рискну, пойду и получу деньги, может, туда еще не поспело предупреждение,
чтобы задержать выплату".
     Ќо  потом  у  него  мелькнула  новаЯ  мысль.  "‘той,  - говорит “илл, -
вернусь-ка  Я  сначала  на  ‘уизен-ќлли, может, что проведаю, уверен, паника
там  еще не утихла, а того человека, который осталсЯ без бумажника, кажетсЯ,
увели  в  таверну "ЉоролевскаЯ ѓолова", что в самом конце улицы, там у входа
собралась тогда целаЯ толпа".
     €  “илл  уходит;  он  приглЯдываетсЯ  ко  всем, выжидает, наконец видит
несколько  людей, из тех, что не успели разбрестись и сбились все в кучку, и
спрашивает  у  одного  из  них,  что произошло; они ему рассказывают длинную
историю,  как  один господин потерЯл бумажник, в котором был целый сверток с
бриллиантами  и  векселЯ  на много тысЯч фунтов и всЯкое прочее; а еще, мол,
только  что  объЯвили, что тому, кто найдет и вернет их, будет награда в сто
фунтов.
     "…сли  б  мне  только  знать,  -  говорит “илл одному из тех, с кем вел
разговор,  - у кого бумажник, Я бы навернЯка сумел помочь бедному господину,
и  он  получил  бы  его  назад.  Ќе помнит ли он, не болталсЯ тут кто-нибудь
поблизости,  мальчишка или парень? …сли бы только он мог описать его, это бы
много  помогло".  Љто-то из слушателей, принимавший особенно горЯчее участие
в  бедном  господине,  пошел  и  сообщил  ему, что говорит у входа в таверну
какой-то  молодой  человек,  то  есть  “илл; тогда другой господин выходит к
нему,  отводит  “илла  в  сторонку  и  просит  повторить,  что он только что
говорил  по  поводу  этого  дела.  “илл  выглЯдел  вполне  внушающим доверие
молодым  человеком,  и  хотЯ  был  он  в  своем деле уже мастером, однако по
внешности  этого  никак  нельзЯ  было  сказать.  Ћн  отвечал,  что  случайно
осведомлен  об  одной  истории,  в  которой  замешана  целаЯ шайка карманных
воришек,  так что, если бы ему дали хотЯ бы примерное описание подозреваемой
личности,  он  ручаетсЯ,  что  найдет вора и сумеет вернуть награбленное. Ќа
это  господин  предложил ему пойти вместе с ним к пострадавшему, что они тут
же  и  сделали. “илл потом рассказывал, что тот сидел, откинувшись на спинку
стула,  бледный  как  полотно, совершенно безутешный, словно приговоренный к
казни, по описанию “илла.
     Љогда  они  пришли  к нему и спросили, не шаталсЯ ли поблизости от того
места,  где  он  стоЯл,  какой-нибудь  мальчишка  или оборванец постарше, не
терсЯ  ли  около  него,  он  ответил  "нет",  таких  там не было, он даже не
помнит,  чтобы  к нему вообще кто-нибудь там подходил. "„а-а, - сказал “илл,
-  тогда  трудновато  будет найти воров, если вообще это возможно. Ћднако, -
сказал  “илл,  -  если  вы  считаете,  что  игра  стоит свеч, Я могу поближе
сойтись  с этими мошенниками, хотЯ не хотелось бы, чтобы менЯ с ними видели,
однако  Я проникну к ним, и если это проделал кто-нибудь из их шайки, десЯть
против одного, Я что-нибудь да разузнаю".
     ’огда  “илла  спросили,  знает  ли он, какую награду предложил господин
тому,  кто вернет ему бумажник; “илл ответил "нет" (хотЯ у входа и слышал об
этом),  тогда  они  сказали,  что  он обещал за это сто фунтов. "ќто слишком
много,  - возразил “илл, - и если вы доверЯете это дело мне, Я или раздобуду
бумажник  за  меньшее  вознаграждение, или если не сумею, то вовсе ничего не
возьму".  ’ут господин, у которого украли бумажник, сказал другому: "Џередай
ему,  что,  ежели он сумеет раздобыть его за меньшее вознаграждение, разницу
получит  он".  Ќа  что  “ильЯм,  как они его называли, сказал, что будет рад
оказать  господину  такую услугу и получить за то награду. "’ак вот, молодой
человек,  -  говорит  один из присутствующих, - что бы вы ни назначили этому
юному  виртуозу,  совершившему  кражу,  ибо,  клЯнусь,  такое  проделать мог
только  виртуоз,  он  получит  свое  в  пределах  ста фунтов, а вам господин
желает вручить, помимо всего, пЯтьдесЯт фунтов за ваши стараниЯ".
     "Џоверьте,  сэр,  -  говорит  “илл  с  самым  серьезным  видом,  -  все
получилось  совершенно  случайно: Я проходил мимо дверей в таверну и, увидев
толпу,   спросил,   что  произошло,  однако,  если  благодарЯ  моим  усилиЯм
несчастный  господин  получит  назад свой бумажник со всем его содержимым, Я
буду  очень  рад;  и,  признаюсь, сэр, не так Я богат, чтобы отказыватьсЯ от
пЯтидесЯти  фунтов,  они мне весьма пригодЯтсЯ". ‚след за этим он условилсЯ,
куда должен прийти и кому сообщить, если он что-либо выЯснит, и так далее.
     “илл  задержалсЯ  там  так  надолго,  что Я, как мы с ним решили, пошел
домой;  он  не  возвращалсЯ  до самой ночи; мы еще раньше догадались, что не
стоит  идти  от  них прЯмо ко мне, на случай если они захотЯт последовать за
ним  и сцапать менЯ. “говор был такой: если встреча окажетсЯ безуспешной, он
вернетсЯ  через  полчаса, если задержитсЯ, то мы встречаемсЯ в обычном месте
наших вечерних свиданий на ђозмэри-‹ейн.
     ‚ернувшись,  он  передал  мне  весь разговор, особенно напираЯ на то, в
каком  отчаЯнии  находитсЯ  господин,  у которого пропал бумажник, и выразил
полную  уверенность,  что  если мы вернем его, то получим за это кругленькую
сумму.
     ‚есь  вечер  мы совещались и составили такой план: назавтра он у них не
поЯвитсЯ,  а придет лишь послезавтра, но ничего им существенного не сообщит,
а  скажет  лишь,  что  напал  на  след  и  надеетсЯ  достичь успеха, словом,
изобразит   все  дело  как  можно  сложней  и  создаст  видимость  всЯческих
препЯтствий.  Љогда  на третий день он встретилсЯ с пострадавшим господином,
тот  уже  начал  волноватьсЯ, почему “илл долго не поЯвлЯетсЯ, и сказал, что
“илл,  верно,  водит  его  за  нос  и  напрасно,  дескать,  они  были  столь
легковерны тогда, что отпустили его, даже толком не расспросив.
     “илл  принЯл  оскорбленный  вид и сказал, что, если его принимали не за
того,  кто  он  есть, только потому, что он взЯл на себЯ смелость предложить
им  свои  услуги,  они  могли  бы  уже  понЯть,  что  ошиблись  на его счет,
поскольку  он ведь сам добровольно вернулсЯ к ним. Ќо если они полагают, что
следовало  бы  допросить  его,  что  ж,  пожалуйста,  пусть допрашивают хоть
сейчас,  а  сообщить  он  хотел  только  то,  что  ему известно, где обитает
кое-кто  из молодых мошенников, прославившихсЯ как раз подобными проделками,
и,  поговорив с ними, а затем предложив им деньги и всЯкое такое, он уверен,
что  заставит  их  выложить  друг  о  друге  все, что нужно, и таким образом
соберет   все  сведениЯ,  которые,  если  это  будет  необходимо,  он  готов
повторить  хоть  перед  самим  мировым  судьей;  и,  наконец,  последнее: он
потерЯл  день,  а  то и два, стремЯсь услужить им, а за все свои стараниЯ не
заработал  ничего,  кроме  подозрений,  и это-то после всего, что он длЯ них
сделал, так что пусть теперь они ищут свое добро сами, как хотЯт.
     ’огда  они  пошли  на  попЯтный  и  спросили его, есть ли хоть малейшаЯ
надежда  вернуть пропажу, на что он ответил им, что, не длЯ хвастовства будь
сказано,  он кое-чего добилсЯ, и благодарЯ ему бумажник, векселЯ и прочее не
сожгли;  однако  он  не  станет  им  ничего  рассказывать, пока они не будут
любезны  ответить  на  один-два  его  вопроса. Ћни сказали, что готовы, если
сумеют ответить, и попросили сказать, что его интересует.
     - Џослушайте,  сэр, - сказал он, - как можете вы рассчитывать, что хоть
один  жулик, обчистивший вас на такую порЯдочную сумму, ЯвитсЯ, чтобы отдать
себЯ  в  ваши  руки,  признаетсЯ, что все ваше богатство у него и вот он его
вам   возвращает,   если   вы   не   гарантируете   ему  выплату  обещанного
вознаграждениЯ  и  не  дадите  заверение,  что  его  не  задержат, не станут
задавать ему вопросов и не призовут к ответу перед судом?
     ‚ ответ ему пообещали дать все возможные гарантии.
     - Ќе  знаю, - сказал он, - не знаю, что за гарантии! Љогда бедный малый
окажетсЯ  в  ваших  когтЯх  и  выложит  вам  ваше  богатство,  вы имеете все
основаниЯ  тут же схватить его, как вора. „а он и есть вор. ‚ы заберете свое
богатство,  а  его  отправите в тюрьму, и чем же тогда можно будет исправить
положение?
     ’акой  поворот  дела поставил их в тупик, и они попросили его, не может
ли  он  постаратьсЯ  заполучить  все  в  свои  руки,  и  тогда  они выплатЯт
обещанные  деньги ему еще до того, как он выпустит из рук добычу, а когда он
уйдет от них, они обещают еще полчаса не покидать комнаты.
     - Ќет,  господа,  -  сказал  он, - так не пойдет. …сли бы вы раньше так
говорили,  вместо  того чтоб ни за что ни про что грозитьсЯ арестовать менЯ,
Я  бы  вам  поверил, но теперь Ясно, что у вас на уме, и ни Я, ни кто другой
не может быть уверен в своей безопасности.
     —его  только они не предлагали, но все было напрасно; наконец кто-то из
присутствующих  измыслил  способ  обеспечить  ему  безопасность, посулив под
залог  долгового  обЯзательства на тысЯчу фунтов, что не тронут его, чего бы
ни  случилось.  Ќо  “илл  отговорилсЯ тем, что это их все равно ни к чему не
обЯжет,  да  и  обЯзательство  это  никакой  цены не имеет, ибо стоит только
показать  им  добычу,  и  они  ее  схватЯт,  а  подумаешь,  дело, сказал он,
отправить  какого-то  жалкого  воришку  под  суд?  ‚  виде  награждениЯ, так
сказать.  Ќа это они не знали, что и возразить, сказали только, чтобы он сам
взЯл  у того мальчишки, если это мальчишка, украденное, а они тогда выплатЯт
все  обещанные  деньги ему. Ќо он лишь рассмеЯлсЯ и сказал: "Ћ нет, господа,
Я  ведь не вор! € совершенно не желают брать на себЯ такую роль в расчете на
вашу милость".
     ’огда  они  сказали,  что просто не знают, что делать и как это ужасно,
что  он  не хочет им доверитьсЯ, а он заметил, что, напротив, он очень хотел
бы  им  доверитьсЯ  и  услужить, если бы не думал, как это ужасно навлечь на
себЯ  обвинение  в  воровстве  и  погубить  себЯ из-за одного только желаниЯ
помочь им.
     Ќаконец  они  предложили  выдать  ему  расписку,  что  ни  в чем его не
подозревают,  что  никогда  не  предъЯвЯт  никаких  обвинений в свЯзи с этим
делом,  а  также  подтверждают, что он производил розыски ценных бумаг по их
просьбе,  и  если  он их представит им, они обЯзуютсЯ выплатить ему такую-то
сумму  при  вручении  или  даже  до  вручениЯ  этих бумаг, не требуЯ от него
назвать или представить то лицо, которое отдаст ему эти бумаги.
     Џолучив   такое  свидетельство,  подписанное  тремЯ  из  присутствующих
господ  и среди них самим господином, у которого украли бумаги, “илл заЯвил,
что  пойдет  и  сделает  все возможное, чтобы раздобыть бумажник со всем его
содержимым.
     Ќо   сначала   он   попросил  составить  подробный  список  всего,  что
находилось  в  бумажнике,  чтобы  никто  не  мог  сказать  потом,  когда  он
предъЯвит  бумажник, что в нем чего-то не хватает, и этот список запечатать,
а  он,  в  свою очередь, заставит наложить печать на бумажник, когда получит
его.  Ћни  с этим согласились, и тут же господин составил подробный перечень
векселей,  какие,  как  он помнит, сказал он, были в бумажнике, а также всех
бриллиантов.

     Ћдин вексель за подписью сэра ѓенри ”ернесса на 1200 ф.
     Ћдин  вексель  за  подписью сэра —арлза „анкома на 800 ф. с вычетом 250
ф. 550 ф.
     Ћдин вексель за подписью ”.’ассела, ювелира 165 ф.
     Ћдин счет на имЯ сэра ”рэнсиса —айлда 39 ф.
     ‘чет  на  имЯ  некоего ‘тюарта, который содержит контору по закладным и
страховке 350 ф.
     ‘верток  с  37  неоправленными  бриллиантами, стоимостью примерно в 250
фунтов.
     Њаленький  пакетик  с  тремЯ  большими необработанными бриллиантами и с
одним, тоже большим, отшлифованным и граненым, стоимостью в 185 фунтов.

     €  за  все  эти  богатства  они  обещали  ему  столько,  на  сколько он
сторгуетсЯ  с  самим  жуликом,  однако  не  более  пЯтидесЯти  фунтов  и еще
пЯтьдесЯт фунтов ему за то, что он доставит им все это.
     ’еперь  он знал, за какую ниточку ему ухватитьсЯ, и пришел прЯмо ко мне
и  честно  выложил все, как есть; Я тут же вручил ему бумажник, и он сказал,
что,  по  его  мнению,  будет  вполне справедливо взЯть всю обещанную сумму,
поскольку  дело  выглЯдит  так,  будто  он оказывает им услугу, облегчаЯ тем
самым  их  положение; Я с этим согласилсЯ, и на другой день он отправилсЯ на
условленное место, где господа уже ожидали его.
     Ћн  сразу  же  сообщил им, что выполнил их поручение, чем, он надеетсЯ,
они  будут  довольны;  он  призналсЯ  им,  что, если бы не бриллианты, он бы
вручил  все  назад  за десЯть фунтов, однако бриллианты так играли и сиЯли в
мальчишеском  воображении,  что воришка уже поговаривал о бегстве во ”ранцию
или  ѓолландию,  чтобы  прожить  там свою жизнь благородным джентльменом, на
каковые  слова  господа  только  рассмеЯлись. "Ћднако же, - сказал он, - вот
бумажник!"  €  с  этими  словами  он  вытащил бумажник, завернутый в грЯзный
цветной   лоскут,   такой   грЯзный,  словно  во  всех  лужах  выкупалсЯ,  и
запечатанный  каким-то  никудышным  сургучом  с изображением фартинга вместо
печати.
     Ћни  распечатали  опись  всех  ценностей,  а  он  одновременно развЯзал
грЯзный  лоскут  и  показал  господину  его  бумажник,  от чего тот пришел в
неописуемую  радость, но хотЯ предварительные переговоры и подготовили его к
этой  радости,  он  все-таки  был вынужден попросить бокал вина или коньЯку,
чтобы не лишитьсЯ чувств.
     Ћткрыли  бумажник и первым делом достали оттуда сверток с бриллиантами,
все  они  оказались  на  месте,  все до одного, лишь маленький пакетик лежал
отдельно,  но  и  в  нем, как засвидетельствовал владелец, все было в полном
порЯдке, только необработанные бриллианты смешались с остальными.
     ‡атем   зачитали  подрЯд  все  векселЯ  и  обнаружили  один  лишний  на
восемьдесЯт  фунтов,  который  не  был  упомЯнут  в  описи, да еще некоторые
бумаги,  не  ценные,  но  очень  важные длЯ господина; и он признал, что все
возвращено  по-честному.  "Ђ  теперь,  молодой  человек, - сказали они, - вы
убедитесь,  что и мы честно сдержим свое слово по отношению к вам". € первым
делом  они  выдали  ему  лично пЯтьдесЯт фунтов, а затем отсчитали пЯтьдесЯт
длЯ менЯ.
     Ћн  взЯл  свои  пЯтьдесЯт  фунтов и спрЯтал их в карман, но так как они
были  в  золотых, он сначала завернул их в бумагу. ‡атем он стал отсчитывать
следующие  пЯтьдесЯт  фунтов,  но,  отсчитав  тридцать,  сказал:  "’ак  вот,
господа,  поскольку  Я  вел  честную  игру,  пусть  у вас не будет оснований
считать,  что Я был честен не до конца. џ беру у вас только тридцать фунтов,
поскольку  на  эту  сумму  Я  уговорилсЯ с юным вором, так что вот вам назад
двадцать фунтов".
     Ћни  смотрели друг на друга, изумленные такой честностью. Џотому как до
этой  минуты  в  глубине  души у них все-таки таилось подозрение, что “илл и
есть  вор,  однако  подобнаЯ  хитрость  совершенно  обелила его в их глазах.
ѓосподин,   обретший   снова   свои   бумаги,   заметил   тихо   одному   из
присутствующих:  "Ћтдайте ему все". Ќо другой возразил (тоже тихо): "Ќет, не
стоит,  раз  уж  он  сам  назвал  цену  и  удовлетворен  своими пЯтьюдесЯтью
фунтами,  которые вы ему дали". - "Ќу хорошо, пусть будет по-вашему". Ћднако
не  так  уж  тихо  они  говорили, и “илл, услышав их, заметил: "Ќет, нет, не
надо,  Я  совершенно  удовлетворен, Я очень рад, что мне удалось оказать вам
услугу", - и на этом они стали прощатьсЯ.
     Ќо  до  того,  как все разошлись, один из господ-свидетелей сказал ему:
"Џослушайте,   молодой   человек,   вот   вы   сейчас   убедились   в  нашей
справедливости,  мы  поступили  с  вами  так  же честно, как вы с нами, и не
просим  вас  открыть нам, кто этот ловкач, схвативший награду, но, поскольку
уж  вам  довелось  говорить  с  ним,  не  могли  бы  вы  удовлетворить  наше
любопытство   и   рассказать,   как   он  это  проделал,  чтобы  впредь  нам
остерегатьсЯ таких виртуозов".
     "‘эр,  -  сказал  “илл,  -  когда  Я передам вам, что мне сказали и как
обстоЯло  дело,  господин  будет  винить  во всем себЯ больше, чем кого-либо
другого.  ћный  воришка, которому удалось схватить эту награду, был на охоте
вместе  со  своим  товарищем, самым ловким и опытным лондонским карманником,
однако  в  тот  решающий  момент учитель находилсЯ далеко от ученика, и этот
мальчуган,  в  жизни  своей еще не обчистивший ни одного кармана, стоЯл, как
он  сказал,  напротив  входа  в  здание  Ѓиржи  с  восточной  его стороны, а
господин  находилсЯ  у  самого  входа и был совершенно поглощен разговором с
другими  господами,  при этом он часто доставал свой бумажник, открывал его,
вынимал  оттуда  одни  бумаги,  прЯтал  другие  и снова засовывал бумажник в
карман  сюртука,  так что в один прекрасный момент бумажник то ли застрЯл по
дороге,  то  ли  наткнулсЯ  на  что-то,  что лежало в кармане, и осталсЯ так
торчать.  Њальчуган,  который  уже  давно  наблюдал  за  ним,  заметил  это,
прошелсЯ  совсем  рЯдом с господином и незаметно подхватил бумажник, так что
господин даже ничего не почувствовал".
     ЏродолжаЯ  разговор,  “илл  сказал:  "Ќу  не  чудно  ли, что господа, у
которых  в  бумажнике такие ценности, суют его так небрежно прЯмо в карман".
-  "‘овершенно  верно",  - согласилсЯ беседовавший с ним господин. Џоговорив
еще о всЯких пустЯках, “илл вернулсЯ ко мне.
     Њы  теперь  сделались  так  богаты,  что  не  знали толком, куда девать
деньги,  Я во всЯком случае, поскольку у менЯ не было ни родных, ни друга, и
спрЯтать  деньги  было  негде,  разве  что  в  собственном  кармане;  что же
касаетсЯ  “илла,  у  него  была мать, беднаЯ женщина, правда, грешница и под
стать  “иллу  нечиста  на  руку,  но  он  ее  озолотил,  и  она вместе с ним
порадовалась его успеху.
     „обычу  мы  поделили  поровну,  несмотрЯ  на  то что досталась она мне,
однако,  если  бы  не  он,  нам бы не удалось ею воспользоватьсЯ: это же его
стараниЯми  мы  получили  деньги,  а  друг  без друга мы ничего не смогли бы
добитьсЯ;  что  до  векселей,  то не приходилось сомневатьсЯ, а отнеси мы их
немедленно  к ювелиру, чтобы получить по ним деньги, их хозЯин мог опередить
нас  с  требованием  приостановить выплату или пришел бы как раз, когда один
из  нас  получал  деньги,  и  схватил бы его на месте; а что до бриллиантов,
такие  беднЯки,  как  мы,  все равно никому не могли бы предложить их, кроме
известных  нам  скупщиков  краденого,  но  те  заплатили бы нам за них всего
ничего,  по  сравнению с тем, что они стоЯт на самом деле, ибо, как Я уЯснил
себе  позже,  те, кто промышлЯют краденым, умеют так ловко обмануть на весе,
что  беднЯга,  совершивший кражу, терЯет, по крайней мере, один к трем, если
считать в унциЯх.
     ’ак   или   иначе,  мы,  рассмотрев  все  возможности,  воспользовались
наилучшей;   в  ту  пору  у  менЯ  еще  оставалась  своеобразнаЯ  врожденнаЯ
совестливость:  хотЯ Я ничуть не угрызалсЯ, обделываЯ подобные делишки, в то
же  времЯ  Я  никогда  не  допускал,  чтобы  зрЯ  погибали векселЯ и бумаги,
поскольку  длЯ  других  это  был  огромный ущерб, а длЯ менЯ - все равно без
пользы,  и  каждый  раз  Я  мучилсЯ  из-за этого и не имел покою ни днем, ни
ночью, пока не возвращал назад бумаги.
     €так,  теперь Я был богат, так богат, что не знал, что делать и с собой
и  с  деньгами.  џ  жил  настолько  скудно  и  бережливо,  что,  хотЯ  мне и
случалось,  как  Я уже говорил, выложить два-три пенса, чтобы утолить голод,
все  равно  находилось  так  много  людей,  посылавших  менЯ с поручениЯми и
дававших  за  это еду, а иногда и одежду, что за целый год Я не израсходовал
даже  пЯтнадцати  шиллингов из тех, что хранились у господина из таможни, да
еще  у  менЯ имелись в кармане четыре гинеи от самой первой добычи, Я имею в
виду деньги, которые когда-то провалились в дупло дерева.
     Ќо  аппетиты мои разгорелись; мы еще не раз выходили с “иллом на охоту,
но  уже  из-за  такой  мелочи,  как  платки  и прочее, не пачкались, избегаЯ
рисковать  по  пустЯкам.  ‚от как-то в одну из пЯтниц прогуливались мы возле
“эст-‘митфилда   и   набрели  на  одного  старика,  приехавшего  из  деревни
продавать  на рынке здоровенных волов, по всему судЯ из ‘ассекса, так как мы
слышали,  как  он  похвалЯлсЯ,  что  во  всем  сассекском графстве не сыщешь
лучших  волов;  его  милость - так к нему все обращались - получил деньги за
своих  волов  в  таверне, название которой сейчас уж не припомню, засунул их
все  в  кошель  и  нес  этот  кошель в руке, как вдруг на него напал приступ
кашлЯ,  так  что  пришлось  ему  оста