        ‚иктор „рагунский. ‘егоднЯ и ежедневно

---------------------------------------------------------------
   Њосква, "Џланета детства", "€здательство Ђстрель", "Ђ‘’", 2000
   OCR: Michael Seregin
---------------------------------------------------------------


        1

   ќто  был,  пожалуй,  самый  лучший  рыжий  парик из всех, в которых мне
приходилось  работать.  Ћн  был  удивительного  алого цвета, волосы на нем
лежали,  как  живые,  врассыпную,  и,  кроме  этого,  он  был снабжен всей
возможной  техникой:  в  его  монтюр  были  вшиты  и  резиновые трубочки -
слезопроводы,  и крыльЯ его поднимались оба вместе и каждое в отдельности,
и,  главное,  он  был по мне, он был мой любимый. ‘делал его несколько лет
тому  назад  сам  Ќиколай  Љузьмин,  непревзойденный  мастер  всЯких наших
цирковых  парикмахерских ухищрений. џ редко надевал этот парик, все берег,
экономил,  а сейчас вот вынул его из туго набитого чемодана и надел. € как
только  надел,  так  снова  убедилсЯ  в  необычайной  его  добротности и в
удивительном  свойстве:  лицо мое под этим париком мгновенно изменилось до
неузнаваемости,  стало  именно  таким,  каким  бы Я хотел его видеть перед
выходом,  и  от этого мне сразу стало весело и захотелось работать. џ взЯл
на  палец  немного  второго тона, растер его чуть-чуть и аккуратно замазал
все лицо, законопатил все его чудовищные рытвины и морщины, особенно возле
носа  и  у  глаз, затем Я хорошенько зашпаклевал все свои синие веснушки и
плотно  загрунтовал  шов,  чтобы  совершенно не видно было того места, где
гладкий лобик парика соединЯетсЯ с моим довольно морщинистым лбом. Џотом Я
растушевал  краску  от  скул и подбородка к шее, свел ее на нет и прибавил
как  следует  красного  у висков. Ќос Я сегоднЯ сделал себе из гуммоза, он
хорошо  взЯлсЯ  и торчал такой добродушной картошечкой, Я и его подкрасил,
да  и губы тоже, никак, впрочем, их не деформируЯ, не уменьшаЯ и тем более
не  увеличиваЯ,  -  рот  у  менЯ,  слава  богу,  от  природы не маленький.
ЌастоЯщий  клоунский рот, во всЯком случае его отовсюду видно, в этом Я не
сомневаюсь.  ‘ветло-кофейный  пиджак  и  брюки  с  мотней, оранжевый бант,
полуметровые  ботинки  и  зеленаЯ кепка. ‘обственно говорЯ, Я готов, можно
уже  идти.  Ќо  еще  рановато,  и  можно посидеть перед зеркалом несколько
минут.  •орошо было сидеть в старом цирке, в маленькой старой гардеробной,
в  которой  когда-то,  может  быть,  сиживал  мой  отец,  сидеть  в полном
клоунском  облачении  перед  зеркалом  и  слушать  знакомые звуки цирка, и
прежде  всего  далекую  музыку,  и  старатьсЯ угадать по музыке, какой там
номер  работает  сейчас  на  манеже,  и как он - нравитсЯ публике или нет,
"проходит"  артист  в  программе  или так, еле ползет и получает в награду
лишь вежливые аплодисменты. Њинуты бежали, Я сидел у зеркала и, сказать по
правде,  немного волновалсЯ. ’еперь нужно было идти. џ улыбнулсЯ в зеркало
и скорчил знаменитую гримасу... ‚се в порЯдке.
   - “ра-ри-ру! ‚от он Я!..
   џ  вышел  из  гардеробной.  ‚ коридоре было пусто, звуки оркестра стали
Явственней, и Я подумал, что где-то уже слышал эту музыку и что она мне не
нравитсЯ.  џ  так  шел,  и думал, и старалсЯ вспомнить, и наконец вспомнил
’ашкент  и  лысого молодого человечка, ‹ыбарзина - лысого, уже толстеющего
жонглера.  Њы  работали  в  одной программе, он скользкий был, этот тип, и
большой  ходок  по  бабам,  он  пудрилсЯ,  и  от него всегда несло дешевым
одеколоном.  € когда мы в первый раз увиделись, познакомились, Я помню, он
коснулсЯ  моей  руки  своими холодными скользкими руками. Џотом он куда-то
неожиданно  уехал и в спешке забыл со мной проститьсЯ, и сейчас мы снова с
ним  встретились  в  программе,  и  он, наверно, сконфузитсЯ, когда увидит
менЯ.  —епуха  какаЯ. Ђ все-таки артистом этот ‹ыбарзин никогда не станет.
Ќет, нет. Ќа мой взглЯд, не станет. Ќачнем с того, что его фамилиЯ вот уже
несколько  лет  встречаетсЯ на афишах разных цирков, а кидает он все равно
не больше пЯти предметов и то, как правило, "сыплет" - нет отработанности,
нет  блеска в номере, того самого блеска, который достигаетсЯ непрерывной,
жестокой  и  требовательной  тренировкой. “ него все случайно, напрЯженно,
никогда нельзЯ быть вполне уверенным, что номер пройдет гладко. Џравда, он
прыгает немножко и после каждого трюка крутит колесо, как на первом курсе,
или  еще  что-нибудь  в этом же бесхитростном роде, а то под финал скрутит
даже  задний  сальто-мортале,  и  все  это  с  прикриком,  с  продажей,  с
вольтажом-куражом  и  черт  его  знает  еще с чем, и в результате все-таки
удаетсЯ подэлектризовать публику, и ему хлопают, и девочки десЯтых классов
пищат:  "‹ыбарзин",  - и этот дурак улыбаетсЯ им улыбкой уличной девки. Ќе
артист, нет.
   џ спускалсЯ вниз,  никого не встретив по пути,  лишь в самом низу из-за
занавески навстречу мне вырвалсЯ молодой испуганный униформист.  џ никогда
в жизни не видел его. “знав менЯ, он остановилсЯ как вкопанный.
   - Ђ, дЯдЯ, ЉолЯ, - сказал он и вздохнул. - ќто вы... уже идете?
   Ћн,  видно,  недавно в цирке. Џоэтому и подумал, что Я могу опоздать на
выход. џ сказал:
   - „а, это Я. ‘тупай в манеж. € не пыхти так.
   Ћн  хихикнул  и  побежал обратно. ‘зади хорошо было видно, какие у него
смешные торчащие уши с резко срезанным углом внизу.
   “ репертуарной доски никого не было.  џ посмотрел программу.  ‚ третьем
отделении было написано: "‘лоны", и Я понЯл, что ‚анюша ђусаков здесь, это
было очень хорошо,  номер международного класса,  работу ђусаков показывал
такую,  какую нигде больше нельзЯ было  увидеть,  и  этого одного было  бы
достаточно длЯ  полных  сборов  в  любой  столице мира.  ‚торое отделение,
видимо, было еще не полностью сформировано, в программе белые пропуски, но
все-таки  было  Ясно,  что  номера  будут  отличные,  по  первому  классу,
разнообразные по жанрам,  и  хотЯ там были и  случайности вроде ‹ыбарзина,
но,  в  общем,  все строилось неплохо и,  может быть,  даже с  расчетом на
экстра-класс.  “же одно то,  что Я заканчивал первое отделение, говорило о
многом,  ведь  мое  законное место в  нормальных программах всегда было  в
конце  второго отделениЯ,  здесь  обычно  нашей  режиссурой устанавливалсЯ
этакий смеховой пик программы, потому что Я давал два-три сцепленных антре
одно за другим,  низал их в  целое ожерелье,  смеха получалось,  в  общем,
довольно много,  и можно было на этом успокоитьсЯ.  Ќо здесь,  видно,  был
другой замысел,  здесь  все  было  немножко передвинуто,  и  раз  уж  менЯ
поставили в  первое отделение,  значит,  у  них в кармане есть нечто более
интересное,  значит,  готовитсЯ что-то грандиозное,  какой-то ошеломлЯющий
сюрприз.  Џрограмма еще  только собираетсЯ,  и  артисты съезжаютсЯ сюда со
всех концов ‘оюза,  официальнаЯ премьера состоитсЯ через несколько дней, а
сегоднЯ  перваЯ  черноваЯ  репетициЯ,  прогон  программы  и  просмотр  уже
прибывших номеров. Ђ по-настоЯщему лепить, выстраивать программу начнут не
раньше чем послезавтра, когда съедутсЯ все гастролеры.
   џ  прикидывал  в  уме  самые  различные варианты. €з комнаты инспектора
вышел  Ѓорис.  Њы с ним старые товарищи. Ћн знал менЯ еще молодым, розовым
мальчишкой.  Њы с ним старые товарищи, но Я его молодым не знал. Ћн всегда
был  высоким,  плотным, одет в отличную черную пару, тщательно причесан на
пробор. “видев менЯ, Ѓорис ускорил шаги. Ћн подошел ко мне. Њы пожали друг
другу руки.
   - ’ы приехал,  Ќиколай?  - сказал Ѓорис, как всегда чуточку в нос. - ’ы
приехал?
   - ‚от он Я.
   Ћн положил мне руку на плечо.  ‡начит, рад был свидетьсЯ. Ћн дружил еще
с  моим  отцом.  Ћднажды,  когда мать спала,  Я  снЯл с  ее  руки кольцо и
проглотил его.  Ћно встало у менЯ поперек горла. Ћтец схватил менЯ на руки
и побежал. џ задыхалсЯ и синел. Ћтец бежал по цирку как слепой. Ћн тыкалсЯ
во  все двери и  не  мог найти выхода.  …го увидел Ѓорис.  Ћн отнЯл менЯ у
отца,  этот  решительный человек,  и  мизинцем вытащил застрЯвшее в  горле
кольцо.  ’еперь он стоЯл,  положив руку мне на плечо,  и радовалсЯ, что мы
свиделись.  џ  радовалсЯ,  наверно,  еще  больше.  џ  знал,  что мы  хотим
поцеловатьсЯ. Њы оба знали это, и с нас было достаточно.
   - —то-нибудь нужно? - спросил Ѓорис.
   - Ќет,  -  сказал Я,  -  ничего не нужно.  џ  выйду,  а ты стой сбоку -
сыграем мою любимую. Љлассику.
   - ‚ильгельм ’елль? - спросил Ѓорис.
   - „а, ‚ильгельм ’елль, - сказал Я.
   џ люблю это старое, классическое, наивное и уморительное антре. џ видел
многих  исполнителей  этой  бесподобной сценки, но Я никого их не сравню с
отцом,  сам  Я  только  подражаю  ему,  и  теперь  выбором этой сценки длЯ
сегоднЯшнего  вечера  Я  хотел  сделать  приЯтное  Ѓорису. Ћн это понЯл, Я
видел,  как  благодарно сбежались морщинки к углам его глаз. ‚ это времЯ к
нам  подошел †ек. ’оже старый друг, профессор всех возможных и невозможных
цирковых  искусств, в униформе нет никого старше его, опытней и умелей. „а
он,  собственно,  и  не  униформист,  он  гораздо выше любого инженера, он
прекрасно    разбираетсЯ   во   всех   цирковых   аппаратах,   сам   может
сконструировать  удивительные  вещи,  отремонтировать  все  на  свете - от
медвежьего   намордника  до  какого-нибудь  капризничающего  подшипника  в
"воздушной  ракете".  Ћн  - главный помощник Ѓориса, его вернаЯ опора, и Я
люблю его юмор, его седые волосы, шрам на лбу и коричневый румЯнец.
   - Љого мы видим!  -  сказал †ек. - Њы видим королЯ клоунады! € мы видим
его уже готовым. ‡апишите, он уже в костюме! Ќу, здорово! Љак она, жизнь?
   - Љак в сказке, - сказал Я. - —ем дальше, тем интересней.
   - Ђга,  живой!  -  сказал †ек.  - ђаз шутит - значит, живой. Ђ про тебЯ
здесь говорили, что ты подорвалсЯ!
   - ќто верно, - сказал Я. - —то верно, то верно - подорвалсЯ.
   Ѓорис придвинулсЯ ко  мне  близко и  стал  рассматривать мое  лицо.  Ћн
внимательно осмотрел менЯ сверху вниз,  потом снизу вверх. ќто было похоже
на обнюхивание.
   - Ќичего не вижу,  -  сказал Ѓорис,  - а сказали - подорвалсЯ, все лицо
изуродовал. ѓде же следы? Ќичего не видать...
   - …сть следы,  -  сказал Я.  -  џ  теперь весь в синюю крапочку.  Ћчень
интересный.
   - •орошо,  что глаза не выжгло,  -  сказал †ек. - Ќо небось исчезла всЯ
ваша неземнаЯ красота? Ѓедные девочки, погиб ихний красавчик.
   - Ќе беспокойсЯ за моих девочек, Я еще лучше стал, тебе говорЯт. ’еперь
девочки со стульев падают, как только Я выхожу на манеж.
   - Ђх,  вот оно что!  - сказал †ек. - ’ам у центрального входа целых три
штуки валЯютсЯ, это, случаем, не через вас? Ќе ваши это жертвы?
   - Ќу да, мои, - сказал Я. - Ќеужели вы не знали? Ћдичали вы тут как-то.
   - ‘лушай, - сказал Ѓорис, - сколько можно разыгрывать? ђасскажи-ка, что
будешь делать? џ тебе нужен?..
   - „а ведь Я говорил. ‚ильгельм ’елль.
   - Ќу да. Ђ на выход?..
   - Ќа выход "собачку".
   - "‘обачку"?
   Ѓыло видно,  что  ему по  душе мое пристрастие к  старым "классическим"
репризам. Ќо что-то его тревожило.
   - „а, - сказал Я, - "собачку". Ђ что? ’ы имеешь что-нибудь против?
   - „а нет,  - сказал он нерешительно. - џ ничего не имею против. Ќо ведь
ее давно не делают. ‚ышла из моды. ‡абытые страницы.
   - Ќу да, беззубое зубоскальство...
   - Ѓезыдейщина, - вздохнул †ек. - Људа там!
   - ’огда сделаем так, - сказал Я. - "„обрый вечер! - скажу Я. - ‡драсте!
џ клоун!  ђазрешите мне приветствовать вас от имени всего нашего дружного,
спаЯнного коллектива.

                        ‚от бежит речушка,
                        Ђ за нею лес!
                        Ђ над ним сиЯют
                        Ћгни только что открытой,
                           но довольно-таки мощной ѓќ‘".

   - ‚о-во!  -  сказал  †ек.  -  Ћчень  хорошо.  ‚се  будут  хохотать  как
сумасшедшие. Ћни попадают прЯмо со стульев. Џойду соломки постелю.
   -  Џонимаешь, Я какой-то странный, - сказал Я, - чокнутый, наверно. Њне
хочетсЯ,  чтобы  они  действительно смеЯлись. ЌаЯву. ђаз Я клоун и раз Я к
ним  вышел, они должны смеЯтьсЯ. Џонимаешь, Я чокнутый, и мне так кажетсЯ.
€наче  Я  никуда  не  гожусь.  €  не беспокойсЯ, они будут смеЯтьсЯ вполне
идейно. џ это умею. џ живу как раз длЯ этого, уважаемые члены дорпрофсожа!
   - ђазошелсЯ, - сказал †ек, - кипЯтитсЯ...
   џ сказал:
   - …сли они не  смеютсЯ,  если они не будут смеЯтьсЯ,  когда Я  выхожу в
манеж,  можете послать менЯ ко всем собачьим свиньЯм.  ЊенЯ вместе с  моим
париком, штанами и репертуарным отделом ѓлавного управлениЯ цирков.
   - ’ише,  -  сказал †ек,  -  говори шепотом. Ќачальство услышит - голову
оторвет.
   - Џлевал Я на твое начальство.
   - ‡амолкни,  †ек,  -  сказал Ѓорис,  -  не  зли его.  ‚едь он  же перед
выходом. …му сейчас работать... - € он повернулсЯ ко мне.
   Ђ Я не злилсЯ. ‘казал, что думаю, вот и все.
   - ’ы где остановилсЯ? - спросил Ѓорис.
   - …ще нигде.  ЏрЯмо с вокзала в цирк.  Џрошел наверх,  заглЯнул в малый
коридор, а на дверЯх моЯ афиша. ’ы устроил?
   - Ќу, Я, - сказал Ѓорис.
   - ‘пасибо,   -   сказал  Я,  -  это  здорово,  когда  есть  собственнаЯ
гардеробнаЯ. ЊаленькаЯ, но своЯ. ќто дом.
   „а,  да.  Њы бездомные бродЯги,  и длЯ нас своЯ отдельнаЯ гардеробнаЯ -
это  дом  и  мир.  Ќе  люблю  гримироватьсЯ в  длинной  общей  комнате  на
восемнадцать человек,  в комнате,  где шумно,  как на стадионе, и где твоЯ
соседка справа, юнаЯ акробатка, - обЯзательно кормЯщаЯ мать, а сосед слева
занЯт  тем,   что   целый  день   лечит  собачку-математика  от   нервного
расстройства.
   - ‘пасибо, - сказал Я еще раз.
   - ‚ы заслужили, родные. - †ек все шутил.
   Ѓорис  прислушалсЯ и скрылсЯ за занавеской. —ерез секунду он вернулсЯ к
нам.
   - ‹ыбарзин кончает,  -  сказал он, - сейчас выпущу следующую. ’ы, ЉолЯ,
постой здесь. €дем, †ек, слышишь?
   Њимо  нас  пролетела какаЯ-то  барышнЯ.  Ћна  была в  белом,  осыпанном
бриллиантами трико.  ЌакрахмаленнаЯ юбочка торчала всеми тремЯ слоЯми. Ћна
остановилась у занавески. џ видел ее впервые в жизни. € сказал:
   - Ђ вот и каучук.
   Ћна улыбнулась мне, Ямочки украшали ее забавную мордочку.
   - ‡драсте, дЯдЯ ЉолЯ, - сказала она и грациозно присела. - ‘ приездом.
   - ‡драсте! - сказал Я. - Џо-моему, Я вижу вас первый раз в жизни.
   - џ ‚алЯ Ќетти,  - сказала она, - вы менЯ просто не узнали, ‚алЯ Ќетти,
дочка ‘ергеЯ Џетровича.
   —ерт побери,  Я  ее  видел лет пЯтнадцать тому назад где-то в  €жевске,
тогда ее  носили на  руках,  она уже тогда щеголЯла в  одних передничках и
юбочках.  Џравда,  без  трико.  ’огда эта артистка была известна тем,  что
повсюду оставлЯла за собою лужицы.  „аже у менЯ на коленЯх. Ќо теперь Я не
сказал ей  об  этом.  …й  бы  не пришлись по сердцу подобные воспоминаниЯ.
Џосле того как  она  мне сообщила,  кто она такаЯ,  она смотрела на  менЯ,
видимо,  ожидаЯ, что Я сейчас умру от восторга. Џоэтому Я всплеснул руками
и сказал:
   - Ћй-ой, смотрите, как времЯ бежит. ‘мотрите, какаЯ вы большаЯ, а Я вас
на руках носил.
   Ћна засветилась всЯ и повертелась передо мной:
   - Љак  вам  костюм,  дЯдЯ  ЉолЯ?  ’олько сегоднЯ сшили,  у  нас  всегда
горЯчка.
   - •орош,  -  сказал Я восхищенно, - хорош, и тебе очень идет. - Ћна всЯ
расцвела.  - ’олько вот что, - продолжал Я, - ты подтЯни резинки повыше, а
то ты все времЯ стеснЯешьсЯ и опускаешь их,  натЯгиваешь, они врезаютсЯ, и
у  тебЯ получаютсЯ повсюду шрамы и тело красное -  некрасиво.  ’ы уж лучше
сразу задери их повыше - и дело с концом.
   Ћна так и сделала, а потом спросила:
   - Ђ не чересчур голо?
   - Ќу,  -  сказал Я,  - тут уж ничем не поможешь. € так чересчур голо, и
этак то же самое.
   Ќа плечах у нее был легонький свитер,  а ноги были голые,  они начинали
синеть и  покрылись пупырышками.  Ћна стала разминатьсЯ,  подпрыгивать,  и
приседать,   и   высоко  выкидывать  ноги  на  батман,   и  сгибатьсЯ,   и
проворачивать корпус,  почти касаЯсь пола затылком.  ‚ это времЯ раздались
недружные аплодисменты,  и  мимо нас проскочил разгорЯченный ‹ыбарзин,  за
ним  бежал пожилой униформист.  ‹ыбарзин не  заметил менЯ,  он  взбегал по
лестнице,  ронЯЯ на ходу разрисованные Яркие мЯчи,  кольца и  булавы.  …го
униформист спотыкалсЯ и поминал черта. џ не стал окликать ‹ыбарзина. Ќе та
была минута.  ‘ манежа донессЯ гулкий голос Ѓориса, он что-то прокричал, и
сейчас  же  грЯнул  оркестр.  €з-за  занавески  выглЯнуло  испуганное лицо
ушастого униформиста. Ћн крикнул:
   - Ќетти! —то же ты? „авай!..
   € ‚алЯ побежала на выход, махнув мне рукой.
   џ подумал,  что надо бы мне посмотреть ее работу, совсем молоденькаЯ, а
в такой программе соло выступает, это не шутки. ‘ другой стороны, уже одно
то,  что она дочка ‘ергеЯ Џетровича,  говорит, что она должна быть хорошей
артисткой,  тут  все должно быть на  сливочном масле,  старик не  потерпит
"туфты":  Я,  мол,  хорошенькаЯ, где чего недоделаю, так доулыбаюсь, оно и
сойдет.  Њожно ручатьсЯ, что здесь и труд есть, и красота, и умение, иначе
батЯ не выпустил бы ее.
   ‚ это времЯ с манежа вернулсЯ Ѓорис, †ек шел за ним.
   - ќлектрик эффекты знает? - спросил его Ѓорис.
   - „ва раза утром проходили, - ответил †ек, - все в порЯдке, не идиот же
он!
   - Љто вас знает,  -  сказал Ѓорис,  -  все вы такие.  ‘ первого взглЯда
вроде не идиот,  а если,  товарищи,  глубже копнуть... ‚ общем, если будут
накладки, ты у менЯ за все в ответе.
   Ћни подошли ко мне.
   - Џосле Ќетти пойдешь,  ЉолЯ,  -  сказал Ѓорис. ~ ’ебе-то не все равно?
Џосле тебЯ -  лошади,  и  кончим отделение.  ќто пока на  сегоднЯ так,  не
против?
   - ‹адно, - сказал Я, - тогда иди в манеж. ‘той у форганга.
   - џ тоже пойду, - сказал †ек.
   - ‡начит, не объЯвлЯть? - спросил Ѓорис.
   - „а, не надо, - сказал Я, - пошли. ’ы только стой у форганга. џ выйду,
и  сработаем.  ’ы  только "собачку" вовремЯ подай.  ђеплика в  реплику.  Ђ
дальше само пойдет.
   - „а что Я, в первый раз, что ли? - сказал Ѓорис. - Ќу, ни пуха!
   - Љ черту, - сказал Я, - иди к черту.


        2

   †ек  побежал  вперед,  Ѓорис  поспешил  за  ним. џ прошел не торопЯсь к
занавеске.  ‘о  стороны  кулис  висит довольно стараЯ служебнаЯ занавеска,
неприглЯднаЯ,  обшарпаннаЯ  и  затерханнаЯ,  покрытаЯ  пЯтнами,  жесткаЯ и
коротковатаЯ. € Я не люблю ее, когда иду в манеж... Ћт нее, от этой старой
трЯпки,   остаетсЯ  всего  только  восемь  шагов  до  другого,  парадного,
занавеса,  работающего  на  зрителЯ,  и это роковое расстоЯние между двумЯ
занавесками в старину называлось коридором смерти... ‚идно, всегда, во все
времена  страшно  было  артисту  перейти  эту  роскошную  бархатную  черту
занавеса,  пышные  складки  которого отделЯют зрителЯ от нашего волшебного
мира,  мира  немыслимо  голубоглазых  красавиц и белозубых аполлонов, мира
мечты  и дерзости, мира безумной храбрости, риска и вызова, силы, ловкости
и  красоты,  мира  неслыханных  мышц,  необычайных  поступков,  желанного,
волнующего,  таинственного,  зовущего  цирка.  џ  люблю  эту  декоративную
занавеску,  и  больше  всего  именно теперь, когда Я иду в манеж, когда до
встречи  со  зрителем  остаютсЯ  считанные секунды. џ люблю ее потому, что
верю  в  этот  наш  парадный  цирковой  мир,  мое  сердце  бьетсЯ горЯчо и
влюбленно,  когда  Я  стою  в  кромешной  темноте  перед этой занавеской в
ожидании  выхода,  мое  сердце  бьетсЯ глухо и часто - это в него стучитсЯ
кровь  тысЯч  клоунских  сердец,  создавших  цирк. € хотЯ Я хорошо знаю на
собственной  шкуре, что такое наша адскаЯ работа, что такое ее пот и боль,
ее разнообразные грыжи и выпадениЯ прЯмых кишок, ее расплющенные суставы и
отбитые  крестцы,  растЯжениЯ, вывихи, переломы и ушибы, - Я верю в вечную
легенду о цирке. € Я умею пройти мимо этой жалкой занавески, не замечаЯ ее
убожества  и  нищеты  и ощущаЯ только суровый восторг и волнение перед тем
невероЯтным  и  удивительным,  что ждет менЯ там, за красным занавесом, на
маленьком,  усыпанном опилками кругу, перед смеющимсЯ, грохочущим, ревущим
и  рукоплещущим празднеством, перед тем, что было, есть и пребудет во веки
веков, - цирк, цирк, цирк!
   ...џ  стоЯл  так  в  темноте,  в  этом самом коридорчике смерти, музыка
играла,  и в разошедшиесЯ фалды занавеса было видно, как ‚алЯ Ќетти крутит
от  самого  оркестра  к  форгангу  финальную  комбинацию трюков: рун-дат -
флик-флЯк  -  сальто-мортале. ќто была ее бисовка, или, как говорЯт у нас,
де  капо.  ќта  девочка  крутила  серию  мужских  трюков, крутила классно,
школьно,  блистательно. Ќет, ее батЯ не выпустил бы какую-нибудь недоделку
на  публику.  ‚алей  он  мог  гордитьсЯ: это была артистка цирка, артистка
высокого  класса.  Џублика вовсе не дура, далеко нет; наоборот, дурак тот,
кто  придумал  это  про  публику. …сли работа чистаЯ, высокаЯ, публика это
сразу  раскусит,  она  все  видит  и  понимает,  и ‚алю проводили дружно и
горЯчо, и Ѓорис, стоЯщий у форганга, два раза вернул убегавшую ‚алю, и она
посылала  "комплименты"  залу, изЯщно отставлЯЯ то левую, то правую ногу и
приветственно подымаЯ руку.
   “шастый униформист подал ей  маленький серебрЯный плащ,  и  она  ушла с
манежа красивой и  достойной походкой,  на носках,  чтобы фигура выглЯдела
женственной,  и ее провожали дружными аплодисментами до самой той секунды,
когда она скрылась за занавесом.
   - џ смотрел,  -  сказал Я,  когда она прошла мимо менЯ и Я почувствовал
раскаленный ее запах.  -  ‹юкс,  первый класс.  “мница. - € добавил: - Ђй,
браво!
   ’ак говорЯт обезьЯнкам, когда хотЯт одобрить их понЯтливость или вообще
поощрить,  приласкать. ’ак говорЯт в цирке обезьЯнкам, медвежатам и вообще
разным симпатичным зверькам.
   - Ђй,  браво!  - сказал Я еще раз и почувствовал, что девочка улыбаетсЯ
во тьме, гордаЯ моим одобрением.
   ‚  эту  секунду  занавеска  распахнулась  на две стороны, и униформисты
повернулись: один рЯд - налево, другой - направо. џ стал виден зрительному
залу,  электрик  вонзил  свой  прожектор  прЯмо  в  менЯ.  € Я сразу пошел
вперед...  Ќесколько  секунд  Я  шел  молча,  и лишь поравнЯвшись с первым
униформистом,  то  есть  первым от менЯ и, следовательно, самым дальним от
публики,  Я  засмеЯлсЯ.  ќто  Я делаю всегда, это мой пробный камешек, моЯ
заЯвка,  что-то  вроде  предъЯвлениЯ визитной карточки. џ сразу настраиваю
публику  на  свою  волну, и если она ее примет тоже сразу и безоговорочно,
тогда  все  у  нас  пройдет как нельзЯ лучше, и мы оба, публика и Я, будем
наслаждатьсЯ  нашей встречей - это закон. ‘егоднЯ зал был неполон, публика
бесплатнаЯ,  состоЯщаЯ  в какой-то части из артистов предыдущей программы,
из их знакомых и родных, из работников аппарата, из пап и мам, из случайно
забредших людей, из завсегдатаев и болельщиков, словом, публика была самаЯ
пестраЯ.  Ќо делать нечего, занавес за тобой задернут, чтоб не убежал, вот
стоит  Ѓорис  и  всЯ  его шарага-униформа - тоже стерегут, чтоб не убежал.
„елать  нечего,  спасеньЯ  нет  -  алле!  -  и Я рассмеЯлсЯ, и эта сборнаЯ
солЯнка,  сидевшаЯ  в  зале  вместо  моей  милой сплоченной публики, вдруг
рассмеЯлась   мне   в   ответ,   рассмеЯлась   радостно,  и  удивленно,  и
заинтересованно.  € тут Я увидел, что все униформисты тоже засмеЯлись, и Я
похлопал по животу †илкина, он стоЯл первым к публике, он наш председатель
месткома,  и  когда  Я его похлопал, он прЯмо покатилсЯ со смеху, и лицо у
него  стало  глупым  и  добрым,  хотЯ в жизни †илкин довольно сволочеватый
старик.  €  тут  Я  сразу почувствовал себЯ отлично и вышел уже в манеж. џ
сделал  всего  два-три шага, как раз столько, сколько нужно, и с точностью
до секунды во времени и до миллиметра в пространстве менЯ остановил Ѓорис.
   - ‘топ! ‘топ! ‘топ! - закричал он радостно. - Ќиколаша! ’ы откуда?
   - Ђ-а! Ѓорис Ђлександрович, - сказал Я. - ‡драсте!
   €  Я  стал  с  ним  здороватьсЯ,  снимал  бесконечную  перчатку  и  лез
целоватьсЯ,  падал  и чихал, словом, поработал возле него довольно долго и
все  времЯ  слышал  многоголосый смех, и это менЯ подстегивало и подливало
масла  в огонь, и Я импровизировал разные новые маленькие трюки. Ѓорис все
это  принимал  очень  хорошо, готовно и профессионально, и мы могли бы так
еще  минут  десЯть здороватьсЯ, но он ловко, умело и незаметно длЯ публики
поторопил  менЯ,  чтоб  не  затЯгивать,  и сказал, вытаскиваЯ у менЯ из-за
пазухи детское ружье:
   - Ђ это что у тебЯ такое?
   џ сказал:
   - ќто ружье! Ѓерданка! џ на охоту иду! џ знаешь какой меткий?
   - Ќу да? - сказал Ѓорис. - ’ы меткий? Ќи за что не поверю!
   - џ -  снайпер, - сказал Я. - Ђ ты не веришь. „а ты спроси кого хочешь!
‚се подтвердЯт... „а вот недавно, чего лучше! Ќедавно Я охотилсЯ. ‚ горах.
‘о своей верной собачкой.  € вдруг глЯжу - сверху орел. ЉрыльЯ - во! Љогти
- во! ЏрЯмо камнем сверху - хлоп! –ап мою собачку - ив облака! ’ут Я сразу
обозлилсЯ,  вскинул ружье,  приложилсЯ и сразу этого орла -  бац! ’очно! ‚
глаз! ѓотов. “пал прЯмо передо мной... Ќа камни.
   - Ќу да? - сказал Ѓорис. - ‚от это здорово!
   - ’о-то! - сказал Я.
   - Ќу, а собачка? - вспомнил Ѓорис.
   - —то - собачка? - сказал Я.
   - Ќу, орла ты подстрелил, а собачка куда девалась?
   - Ђ  собачка дальше  полетела...  -  сказал  Я  тихо.  ќту  фразу  надо
говорить,  начинаЯ с пустого места. Љак будто у тебЯ температура тела ноль
градусов.  Љак будто в  мире до  тебЯ не  было клоунов и  артистов.  —арли
—аплина или еще кого-нибудь.  Љак будто не  было никогда ничего записано и
прорепетировано.  Љак  будто все это в  первый раз в  жизни,  в  веках,  в
литературе,  тут  чем  меньше  хочешь  публике показать смешное,  тем  оно
смешнее будет.  Ќе жми педали,  забудь все на свете,  скажи так, как будто
только что на свет поЯвились эти слова. ‘кажи так, попробуй - и увидишь.
   Џосле  того  как  на  местах  немножко поуспокоилось, Я стал показывать
работу.  ‚се-таки  Я  не был здесь целых два года, надо было показать, что
времЯ  не проходит даром, и Я выложил все, что накопил. Ћни принимали менЯ
очень  хорошо, особенно классику, но потом Я решил: сейчас или никогда - и
показал  им  "ѓалерею  Ѓешеных".  € мне особенно дорого было то, что это -
злободневные  политические репризы, а они смеЯлись, смеЯлись вовсю, и Я не
посрамил  своего имени и имени моего отца - Я сделал то доброе, что только
и могу делать в этой жизни. Ћни смеЯлись, черт побери, и слезы текли у них
из  глаз,  они  сморкались  и  задыхались и многое забыли в эти минуты, и,
может  быть,  даже  забыли, что еще не миновала ужасающаЯ опасность войны,
котораЯ  не  дает  мне  спокойно спать по ночам, потому что Я тревожусь за
них,  за тех, кто смеетсЯ сейчас здесь, в цирке, Я тревожусь за них, за их
любовь, за их жизнь, за их детей... € вот сейчас они смеютсЯ, и все во мне
смеетсЯ  в ответ, и они даже не замечают этого, а Я все равно тЯнусь к ним
всем сердцем и знаю, что делаю длЯ них свое веселое и доброе дело.
   €  когда Я пошел за кулисы, Ѓорис шесть раз возвращал менЯ на поклон, и
Я  кланЯлсЯ  и  "лепил  корючки":  то  кланЯлсЯ,  как прима из "‹ебединого
озера",  а  то  как  дамский любимчик тенор, а то приветствовал народ, как
начальник  главка,  и  они  все хлопали, и под конец Я просто снЯл парик и
гуммоз с носа и поклонилсЯ очень серьезно, от души. € тут мы с ними совсем
подружились,  и  когда Я прошел за кулисы, Я увидел эту старую занавеску и
вытер  об  нее мокрые руки, и она дружелюбно висела на моем плече, стараЯ,
уютнаЯ, знакомаЯ...
   - ‘колько лет Я тебЯ знаю? - сказал †ек. - „вадцать?
   - „а, - сказал Я, - прилично...
   - €ди размазывайсЯ, - сказал Ѓорис, - порЯдок.
   - Ќе  могу привыкнуть,  -  сказал †ек,  -  двадцать лет смотрю,  всегда
смеюсь, как маленький...
   - Љолдун, - сказал Ѓорис, - всЯ порода такаЯ.
   - Ѓуфет работает? - спросил Я.
   - ђаботает. ’олько нету. ‡апретили.
   - „лЯ менЯ-то? - сказал Я.
   - „умаешь, ему выпить хочетсЯ? - сказал †ек. - Ќичего подобного! Ћн это
длЯ виду.  Ќа самом деле ему повидатьсЯ хочетсЯ.  "‡нать,  забило сердечко
тревогу",  -  и  он  приложил  палец  к  щеке  и  подперсЯ,  изображаЯ хор
ЏЯтницкого.
   - Ќу,  она-то на месте,  - сказал Ѓорис, - куда она денетсЯ. Џоспеешь к
своей ‘икстинке.
   - Ђ вы,  ребЯта,  балабоны,  - сказал Я, - скоморохи вы, чтоб вас черти
взЯли... Џойду разденусь.
   Ћни остались у репертуарной доски и смотрели мне вслед,  и Я шел, стуча
своими длинными башмаками,  и они,  вероЯтно,  смеЯлись мне вдогонку.  € Я
слышал, как †ек крикнул мне не без Яда:
   - ђомео „жульетыч!
   Ќо  все  это  мне было совершенно безразлично.  ѓлавное было позади.  џ
отработал.  „ал,  что мог. € не впустую, нет, они смеЯлись. …сли так будет
всегда, то жить можно. ‘тЋит.


        3

   —естно говорЯ,  Я немного устал.  Џросто физически.  ЌаломалсЯ очень. џ
вошел к  себе в  гардеробную и  на  гвоздиках,  вбитых в  стену,  распЯлил
вывернутый наизнанку и  совершенно мокрый парик.  џ  снЯл с  себЯ ботинки,
пиджак,  брюки,  рубашку и  трусы.  ‚от  еще одно преимущество собственной
гардеробной. Њожно посидеть голЯком после работы, а это кое-что да значит.
Џотом Я  подсел к  зеркалу и  размазалсЯ.  ‘иние пЯтна на  моем лице опЯть
выступили наружу. Ћни не украшали менЯ, нет. Ќу что ж, какой есть. џ надел
халат,  взЯл свежие трусы,  махровую перчатку и пошел в душ.  ’ам были три
кабинки,  но  занЯта была только одна,  в  ней стоЯл под игольчатой сеткой
воды какой-то  паренек,  совершенно незнакомый.  Ќа вид ему было не больше
пЯтнадцати лет, тело у него было белое, гладкое, хорошо тренированное, без
особо выдающихсЯ мускулов, без этих узлов, наростов и мослов, какие бывают
на теле у заслуженных цирковых лошаков. ‚есил он приблизительно сорок пЯть
- сорок  шесть,  не  больше.  „олжно быть,  верхний,  подумал Я,  оберман.
Џодкидные доски или что-нибудь другое в этом жанре.
   џ прошел мимо него в соседнюю кабинку, он как раз массировал себе левую
ногу.
   - ‡драсте, дЯдЯ ЉолЯ, - сказал он. - “же отработали?
   —естное слово, Я никогда не видел его до сих пор.
   - ‡дравствуй, - сказал Я и пустил воду, - а ты чей?
   - ‚инеровский Я. ‚ам слышно? ‚инер - икарийские игры.
   - ‘лышно, - сказал Я, - не надрывайсЯ, слышно. ’ебЯ как звать?
   - ‘лавик.
   - —то-то Я тебЯ в первый раз вижу...
   - Ћй,  что  вы,  дЯдЯ ЉолЯ,  это вы  менЯ забыли.  Њы  с  вами вместе в
•арькове  работали.   џ  тогда  верхнего  работал,  Я  маленький  был,  но
прыгучий...  ќто Я  теперь вырос,  и  вы менЯ не узнали.  ’еперь Я тЯжелый
стал.  ’еперь  ‚итька  в  оберманы вышел,  ему  десЯть лет,  малыш,  самый
возраст,  а  мне уже поздно,  мне теперь четырнадцать,  теперь Я  среднего
работаю.
   - Ђ сам старик как поживает?
   - „ЯдЯ ‚инер-то?  Ћтлично поживает,  слава богу.  ’олько его  радикулит
мучает,  прЯмо воет иногда от боли.  Њы его спиртом натираем, всей труппой
трем, ни черта не помогает, воет все равно. •ороший человек. Ћтец родной -
дЯдЯ ‚инер.  Ћн менЯ из „непропетровска взЯл, Я сам из „непропетровска. Ћн
менЯ взЯл и усыновил.  € работе научил. Ћтец родной, верно говорю. Ђ отцом
называть не велит.  "’ы мне сын, ‘лавка, это закон, - говорит, - но Я тебе
не отец.  ’вой отец был пожарник и погиб на посту.  Ћн герой,  и ты должен
только его отцом считать и  его памЯть чтить".  ‚от какой дЯдЯ ‚инер и его
жена,  тетЯ ќмма.  €х  все в  цирке уважают.  Ћсобенно его.  Џотому что он
большой педагог. Ђ она всю труппу оденет, обмоет, обошьет...
   ‡а плеском воды Я плохо слышал его болтовню,  но все равно разговор был
приЯтный,   вода  лилась  и  бодрила,  с  этим  парнишкой  было  просто  и
дружелюбно,  и  Я  подумал,  что  ему  тоже нужна моЯ  работа,  она и  ему
помогает, ведь мало ли как может обернутьсЯ его жизнь.
   - ...Ќу,  конечно,  иногда и выпьет, а что же, ведь он же не скандалит.
‚ыпьет,  и спать...  Ђ теперь в цирках не продают напитки,  - донеслось из
соседней кабинки.  -  „ЯдЯ ‚инер,  как приехал, разбежалсЯ было в буфет, а
ему от ворот поворот, запрещено, приказ дирекции.
   Њальчишка расхохоталсЯ.  …го  смех напомнил мне  почему-то  антоновские
Яблоки: как их кусаешь, спелые, полным ртом и жуешь всеми зубами сразу - и
аромат,  и вкус,  и далекое детство.  ‘транно,  никогда не думал, что смех
может напоминать Яблоки.
   Ђ мальчишка не унималсЯ:
   - …му  когда  в  первый-то  раз  сказали,  он  только глаза  вылупил на
буфетчицу.  …сли б она не такаЯ была,  он бы,  наверно,  на нее наорал, он
горЯчий,  но тут, как ее разглЯдел, сдержалсЯ и стал возле стойки. ‘тоит и
только глазами хлопает.
   - Ђ что,  -  крикнул Я,  -  почему же он на нее не наорал?  —то она, не
такаЯ, как все, что ли? ‚ чем тут дело-то?
   - Љраси-иваЯ!  -  тоже  крикнул мальчишка.  -  ЉрасиваЯ,  будь  здоров,
закачаешьсЯ!
   Ћн выскочил из-под душа,  вода перестала шуметь в  его кабине,  и  было
слышно, как он зашлепал к своей скамье.
   - •орошо помылсЯ,  -  сказал он, крЯхтЯ, - да... Ђ буфетчица наша, тетЯ
’аЯ, красиваЯ, прЯмо хоть в кино сниматьсЯ, а вы неужели никогда не видели
ее?
   - Ќе приходилось, - сказал Я.
   - Ќу, тогда вы рухнете, - пообещал он.
   Ђх, симпатЯга.
   џ сказал:
   - ’ы сам в нее небось влюбилсЯ.
   Ћн помолчал. Џотом тЯжело вздохнул.
   - Ќу  что вы,  дЯдЯ ЉолЯ.  Људа Я  ей  нужен -  молодой еще.  џ  еще не
влюблЯюсь. Ђ так вообще наши артисты многие по ней страдают. ‚он ‹ыбарзин,
жонглер,  всю газировку у  нее выдул,  раз двадцать на дню в буфет бегает.
’ак и  вьетсЯ,  так и вьетсЯ.  „а на кой он ей нужен,  черт лысый,  за ней
майор  на  машине приезжает.  Њашина "‚олга" у  него,  голубой экземплЯр в
экспортном исполнении...
   ‚от  как.  €нтересное кино.  ѓолубаЯ  "‚олга".  ‹ыбарзин.  ’аинственный
майор.
   - Ђ скоро уж будут машины без колес? ‚ечемобили? - спросил мальчишка.
   - ‘коро,  -  сказал Я.  -  Љогда ты  будешь вот  такой,  как Я,  будешь
разъезжать на своем собственном вечемобиле.
   Ћн  рассмеЯлсЯ,  и  опЯть Я  вспомнил про антоновские Яблоки.  Џотом он
сказал:
   - Ќу, всего вам хорошего, дЯдЯ ЉолЯ. џ пошел.
   - Ѓудь здоров.
   Ћн вышел. џ осталсЯ один. ’ак. ѓолубаЯ, значит, у вас "‚олга", майор, в
экспортном исполнении.  € вы на этой роскошной машине заезжаете за ’аисией
Њихайловной.  ЉакаЯ прелесть.  џ  прибавил горЯчей воды  и  стоЯл так,  не
шевелЯсь,  и вода шумела в моих ушах,  лилась, текла по плечам, по груди и
спине,  журчала,  скворчала,  плескала,  пенилась  и  гулко  барабанила по
голове,  и Я полоскал ею горло,  а на вкус она была преснаЯ,  не хватало в
ней чего-то на вкус,  перцу,  что ли,  или соли,  но,  в  общем,  это была
благословеннаЯ вода,  и  стоЯть так можно было до конца света,  до второго
пришествиЯ,  потому что эта вода смывала что-то с  самой души и  уносила в
океан, только ‹ыбарзина она не смывала и майора тоже, нет, не смывала. „а,
замечательные новости сообщило мне это ужасное дитЯ кулис.
   џ  закрыл кран и стал растиратьсЯ сухим полотенцем. Џотом накинул халат
и прошел к себе, надел свежую рубашку, достал из чемодана постельное белье
и  застлал  им  маленький  диванчик,  стоЯщий в углу гардеробной. Ќикто не
знает,  когда  еще наша милаЯ дирекциЯ удосужитсЯ предоставить мне номер в
гостинице,  так  что, пока суд да дело, Я смогу отлично выспатьсЯ и здесь.
Џокончив  с постелью, Я сел на стул и посидел немножко, просто так. Ќичего
не делал, сидел просто так, и когда сидел, прекрасно понимал, что это Я не
отдыхаю,  нет,  просто Я оттЯгиваю все, что должно случитьсЯ. Ђ это уже не
дело.  Њало  Я  получал оплеух, что ли? € мнимых и самых настоЯщих? Њне не
пристало  увертыватьсЯ.  џ вышел в коридор, снова спустилсЯ вниз и, пройдЯ
мимо инспекторской, через зрительское фойе, вошел в буфет.


        4

   ‡десь   было   пусто   и   тихо,    несколько   официанток,    негромко
переговариваЯсь,  убирали посуду и  снимали скатерти.  ’аЯ стоЯла на своем
месте и наливала какому-то парню шипЯщую воду из бутылки. Љогда Я подошел,
она несколько секунд смотрела на менЯ, словно не узнаваЯ, и вода пролилась
мимо стакана.  ђозоваЯ и шипЯщаЯ,  она растекалась по светлому мрамору.  џ
постоЯл так, ничего не говорЯ, потом взЯл бутылку из ’айных рук и поставил
ее.  Ћна  нахмурила брови и,  пристально глЯдЯ на  менЯ,  сказала каким-то
странным и недоверчивым голосом:
   - Џочему синий?
   џ сказал:
   - Ђ что? ђазве некрасиво?
   Ћна все еще смотрела на  менЯ недоверчиво и  словно изучаЯ,  словно ища
каких-то особых примет, некогда бывших и известных ей одной.
   €  непонЯтно мне  было,  как  она  менЯ встречает,  похоже,  что совсем
отвыкла,  стоит чужаЯ и  прохладно вежливаЯ,  только интересуетсЯ,  что  с
человеком сделалось,  почему лицо у него не такое,  как у всех, а голубое,
изрытое,  в пЯтнах.  Ћна сказала, словно раздумываЯ, автоматически вытираЯ
лужицу на мраморе своими расторопными руками:
   - Џочему некрасиво?  Ќе знаю.  Ќеобыкновенно как-то, было лицо, а вдруг
вот так.  -  Ћна наклонилась ко  мне через прилавок:  -  „умаешь,  сюрприз
сделал? Љак бы не так. “же сообщили. џ давно тебЯ поджидаю.
   џ сказал:
   - Љто сообщил?
   -  Ѓеспроволочный  телеграф.  „ружки твои, товарищи. ’ак что вот: Я уже
давно жду.
   Ћна показала глазами на мое лицо:
   - Љак это получилось?
   џ сказал:
   - ђазвел фосфору длЯ хлопушек.  ‚ кружке.  —ересчур круто замесил,  а в
комнате жарко.  ’есто-то  и  высохло.  Ђ  в  нем  ложечка торчит,  которой
замешивал. •озЯйкин мальчик, пЯть лет, подходит и к ложечке тЯнетсЯ. џ его
оттолкнул и инстинктивно сам за ложечку эту схватилсЯ. Ќу все в дыму, ночь
в  Љрыму,  ничего не видно.  •орошо,  что глаза не выжгло.  ’ебе нравитсЯ?
‚олнующий рассказ?
   Ћна  откинулась назад.  ќто  правда,  довольно верно подметил гражданин
оберман там,  в душе, - красиваЯ она, статнаЯ, спину держит, как королева,
и бровь какаЯ надменнаЯ,  и улыбка повелительнаЯ, да, надо признать - есть
в ней, что там говорить, есть.
   Ћна сказала:
   - „аже не поздоровались...
   - Ќе важно, - сказал Я, - хорошо, что увиделись.
   - „ва года прошло, - сказала она, - интересно как все на земле, два уже
года...  Ѓольшой срок.  -  Ћна поглЯдела куда-то вдаль и бросила:  -  ‚ы в
’ашкенте долго как сидели. —то так? ’ам, говорЯт, девушки интересные...
   - € в ‘вердловске тоже интересные, - сказал Я, - и в ‚ологде.
   - Ќет,  в ’ашкенте всех лучше,  -  упрЯмо сказала она,  - там наездницы
красивые...
   € она снова приблизила ко мне свои глаза. ‚ них кипела злость, как лава
в кратере вулкана. Ѓрови у нее сошлись на переносице.
   џ улыбнулсЯ.
   - ‚ ђиге,  вот где девушки,  - сказал Я миролюбиво. - Ќу да и в ’аллине
тоже.
   Ћна ничего не ответила мне и  отвернулась.  ‘  другой стороны к  буфету
подходил ‹ыбарзин.  џ стал к нему спиной и,  отступив на шаг, спрЯталсЯ за
кофейным аппаратом.
   Ћн весело сказал:
   - „айте, пожалуйста, сигарет с фильтром.
   џ  не  оборачивалсЯ. ’аЯ прошла мимо менЯ и взЯла со стеклЯнной полочки
пачку.  Љогда  она  вернулась  на  место,  Я  услышал, как ‹ыбарзин тихим,
заговорщицким голосом произнес:
   - Љак уберетесь, Я провожу вас. ђазрешите?
   Ћна промолчала. Ћн еще более понизил голос:
   - Њожет быть,  зайдем куда-нибудь?  Џосидим часок где-нибудь в  тепле и
уюте. ђазопьем бутылочку твиши...
   - —то вы, - сказала ’аЯ, - Я не пью.
   - Ќу  какое же это питье!  -  проворковал кавалер.  -  Џросто отдохнем:
сидишь, котлетку по-киевски жуешь, оркестр стилЯжку дует, разве плохо?
   - ‡дорЋво, - сказал Я, - как будто знакомый голос?
   ‹ыбарзин узнал менЯ и заморгал глазами.
   - ‡дравствуйте, - сказал он растерЯнно, - вы уже приехали?
   - Ќет еще, - сказал Я, - это Я тебе снюсь.
   Ћн  улыбнулсЯ  и  затопталсЯ на месте. Ћн не знал, что делать дальше. џ
мешал  ему,  ему  хотелось  договоритьсЯ  с  ’аей, а тут свидетель, третий
лишний,  а  ’аЯ  смотрит на нас независимо, со спокойным любопытством, кто
знает,  что  она  хочет  сказать. Ћн переминалсЯ с ноги на ногу, и на него
просто  жалко  было  смотреть,  неловко  как-то.  Ќо  Я вовсе не собиралсЯ
помогать  ему.  ЊенЯ раздражал ее вид, будто она хотела сказать: "Ђ что? Ђ
почему  бы  и  нет?  Ђ тебе какое дело? ‡ахочу и пойду с ним в ресторанчик
кушать котлетку, ты мне не указ".
   ЊенЯ от этого тошнило.  € в эту минуту Я твердо решил: пусть между нами
все пошло к  черту,  мы  все равно разойдемсЯ,  не  прощу голубую "‚олгу",
никогда,  но  уж  ‹ыбарзина-то  между нами не будет,  не из той он колоды,
пусть кто угодно,  но  ‹ыбарзина не  пущу в  свою судьбу,  не  могу видеть
подкрашенные бровки,  потные руки, платочек на шейке, томные эти улыбочки.
…сли эта дура сама не понимает,  Я ей покажу сейчас.  „ержитесь,  Љрашеные
Ѓровки!
   џ сказал:
   - ’ы что как быстро укатил тогда?
   -  ‚ызвали,  -  сказал  он  с  достоинством,  - в Џензу, длЯ укреплениЯ
программы.
   - Ђ читал, - сказал Я, - статьЯ в "Џензенском рабочем". —то это они так
на  тебЯ навалились? Њожет, ты и вправду частенько сыплешь, но за что же в
безвкусице  обвинЯть?  "ЏошлаЯ  манера",  "заигрывание  с  публикой"?  ќто
слишком!
   Ћн покраснел.
   - ‚раги у всех есть, дЯдЯ ЉолЯ, - он скорбно поджал губки.
   Ђх  вот  что,  ты  пострадал,  значит,  от тайных интриг своих коварных
соперников.
   - Љозни, знаете, зависть...
   -  „а,  конечно,  -  сказал Я, - все-таки ты чересчур поспешно уехал...
ЏроститьсЯ надо было.
   - ‘пешка,  дЯдЯ ЉолЯ,  реклама,  реквизит, билеты, все один, дЯдЯ ЉолЯ,
все сам, знаете наши порЯдки.
   - Ќу, все-таки хорошо, что встретились, - сказал Я добродушно.
   Ћн подумал, что пронесло, и засуетилсЯ.
   - Љонечно,  хорошо, все-таки старые товарищи. ’аисиЯ Њихайловна, нет ли
у вас винца хоть каког