        Ќиколай €ванович „убов. Ќа краю земли


                     Ѓиблиотека Џионера. том 5
                               повесть
                  €здательство "„етскаЯ литература"
                             Њосква 1973
                         ђисунки ‚. ‚ысоцкого

   <img src=na_kray_zemli.jpg>

                           „›Њ ‚ ђЂ‘ЏЂ„Љ…*
                     (* ђаспадок - узкаЯ долина.)

     Њало-помалу нами овладело уныние.  Њы мечтали о великих подвигах,
которые могли бы удивить мир, но подвиги нам не удавались.
     Њы - это ѓенька, Џашка, Љатеринка и Я.
     ‘начала нас  было только двое:  ѓенька и Я;  потом присоединились
Џашка „олгих и Љатеринка.  џ был  против  Љатеринки,  потому  что  она
всегда  приставала  со своим "а почему?" и спорила.  Ћна мне вообще не
правилась:  большеглазаЯ,  тугие  косички  торчат  в  разные  стороны,
верткаЯ,  как юла. Љатеринка определенно нарушала наше суровое мужское
содружество,  вносила в него какое-то легкомыслие и ребЯчество.  џ так
прЯмо  и  заЯвил,  что категорически возражаю,  и Џашка тоже поддержал
менЯ.  Ќо  ѓенька   сказал,   что   это   неправильно:   Љатеринка   -
эвакуированнаЯ, и мы должны проЯвить к ней чуткость и внимание.
     Љатеринка с матерью приехали к нам еще во времЯ войны.  „ом у них
там,  на “краине, фашисты разбомбили, отец погиб на фронте. Ќаш колхоз
выделил им избу  и  все  прочее,  и,  когда  война  окончилась,  ЊарьЯ
Ћсиповна,  Љатеринкина мать,  сказала:  "Ћт добра добра не ищут. € тут
люди живут,  и ничего,  хорошие люди...  —его  же  мы  будем  мыкатьсЯ
взад-вперед?.." ’ак они и остались...
     Џашка сказал, что он не против чуткости и вниманиЯ, но девчонки -
они  очень  бестолковые,  техникой  не  интересуютсЯ,  а только мешают
самостоЯтельным людЯм и часто ревут.  Љатериика показала Џашке Язык  и
сказала, что "еще посмотрим, кто первый заревет".
     …сли говорить правду,  ревела она не так уж часто и  вообще  была
ничего:  в куклы не играла, трЯпками не интересовалась и могла за себЯ
постоЯть,  хотЯ сама она худенькаЯ и не очень  сильнаЯ.  Љогда  ‚аська
™ербатый попробовал дразнитьсЯ,  Љатерин не недолго думаЯ стукнула его
и не отступила,  пока их не разнЯл ‡ахар ‚асильевич.  ЏринЯли ее в наш
класс,  и  мы  ходили  в  школу  все вместе.  (Ќас всех перевели уже в
седьмой класс, один Џашка еще в шестом.)
     Њы мечтали  о  великих  делах,  но,  как  только  у нас поЯвлЯлсЯ
какой-нибудь замысел,  неизменно оказывалось, что в прошлом кто-то уже
опередил нас и то, что мы еще только задумывали, было уже сделано.
     ЌельзЯ же заново изобретать паровоз или самолет,  если  их  давно
изобрели,  открывать  новые  страны,  если  всЯ землЯ пройдена вдоль и
поперек и никаких новых стран больше нет,  или побеждать  гитлеровцев,
если  их  уже  победили!  Џо  всему выходило,  что мы родились слишком
поздно и пути к славе длЯ нас закрыты.  џ  высказалсЯ  в  этом  смысле
дома, но мать удивленно посмотрела на менЯ и сказала:
     - ќкий ты еще дурачок!  ‹юди радуютсЯ,  а он горюет...  ‘лавы ему
захотелось! €ди вон на огороде славу зарабатывай...
     ‚се ребЯта согласились,  что,  конечно, какаЯ же может быть слава
на  огороде,  а  если и может быть,  то куда ей,  огородной славе,  до
военной! Ђ Џашка сказал:
     - ‘транное  дело,  почему это матери детей любЯт,  а не понимают?
‚от раньше в книжках здорово писали:  "ЃлагословлЯю тебЯ,  сын мой, на
подвиг..."  Ђ  тут  -  на огород!..  „авеча мне длЯ поршнЯ понадобилсЯ
кусок кожи. Ќу, Я отрезал от старого сапога, а мать менЯ скалкой ка-ак
треснет... ‚от и благословила!
     Џашка хочет быть как –иолковский и всегда что-нибудь  изобретает.
Ћн  построил большую машину,  чтобы наливать воду в колоду длЯ коровы.
ќто была, как Џашка говорил, перваЯ модель, а длЯ колхоза он собиралсЯ
построить большую. Њашина получилась нескладнаЯ, сама воду наливать не
могла;  зато  если  вручную  налить  ведрами  бочонок,  который  Џашка
пристроил сверху, то потом достаточно было нажать рычаг, чтобы бочонок
опрокинулсЯ и почти половина воды попала в колоду.
     Њать поругивала  Џашку  за то,  что он нагородил у колодца всЯких
палок и рычагов,  однако все до  поры  обходилось  мирно.  Ќо  однажды
Џашкин  отец возвращалсЯ с фермы в сумерки,  наступил на рычаг,  и его
окатило с головы до ног.  Ћн тут же изломал Џашкину "механику" и задал
бы самому изобретателю, да тот убежал к дЯде кузнецу.
     ”едор …лизарович,  или дЯдЯ ”едЯ,  как  его  все  зовут,  кажетсЯ
сердитым,  потому  что у него лохматаЯ чернаЯ борода,  на лбу глубокие
морщины,  глаза прЯчутсЯ под нависшими и тоже  лохматыми  бровЯми.  Ќа
самом  деле  он  добрый:  пускает  нас  в  кузницу посмотреть и иногда
позволЯет  покачать  длинное  коромысло,  от  которого  идет  рычаг  к
большому меху.
     Њех старый,  латаный,  и,  если сильно качать,  он начинает гулко
вздыхать  и  охать,  будто  сейчас  заплачет.  ’огда  пламЯ над горном
исчезает,  вместо него разом с искрами вылетает синий свет,  и  в  нем
танцуют  раскаленные  угольки.  „ЯдЯ  ”едЯ  ловко выхватывает из горна
искрЯщийсЯ кусок  железа  и,  словно  примериваЯсь,  ударЯет  по  нему
молотком  так,  что  огненные  брызги  летЯт  во  все  стороны;  потом
быстро-быстро околачивает со всех сторон,  пока раскаленное железо  не
вытЯнетсЯ  в  зуб  бороны  или еще во что-нибудь,  а затем,  не глЯдЯ,
бросает в бак с водой.  ‚се у него идет так быстро и  ловко,  что  нам
каждый раз становитсЯ завидно.  Ќо дЯдЯ ”едЯ, как мы ни просим, ковать
нам не дает.
     - Ќет, ребЯта, - говорит он. - Љузнец начинаетсЯ вон с той штуки,
- кивает он на тЯжелую кувалду.  - ‚от  когда  вы  играючи  ею  махать
будете - другой разговор. Ђ сейчас ваше дело - расти. Њожет, потом и в
кузнецы определитесь.
     Њы все,  кроме  Љатеринки,  можем поднЯть кувалду и даже легонько
тюкнуть по наковальне, но размахнутьсЯ ею не под силу даже ѓеньке.
     ‘ дЯдей  ”едей  мы дружим и,  когда он отдыхает,  разговариваем о
разных разностЯх.  Ћн,  правда, не больно разговорчив, так что говорим
больше мы сами,  а он,  щурЯсь, покуривает свою коротенькую, окованную
медью трубку и только кивает головой.
     „ЯдЯ ”едЯ  всегда  заступаетсЯ  за  нас  перед  другими.  …го все
уважают и слушают,  он депутат сельсовета, ходит в Љолтубы на собраниЯ
и получает "Џравду".
     ‚от и теперь Џашка прибежал под его защиту.
     - —то, опЯть набедокурил? - спросил дЯдЯ ”едЯ.
     - џ не б-бедокурил,  Я м-машину изобрел.  џ же  не  виноват,  что
папанЯ  под  ноги  не  п-поглЯдел...  -  €  Џашка  рассказал,  как все
произошло.
     - ќх ты, механик!.. Ќу ладно, пойдем на расправу.
     Ћн закрыл кузницу и пошел к Џашкиному  дому.  Џашка  приуныл,  но
побрел следом, приготовившись, в случае чего, дать тЯгу.
     Ћтец уже переоделсЯ и,  должно быть,  поостыл,  но,  когда  Џашка
вошел в избу, нахмурилсЯ:
     - “ тебЯ что, вихры чешутсЯ? Ђ ну-ка, поди сюда.
     - ’ы погоди, Ђнисим, - остановил его дЯдЯ ”едЯ. - ‚ихры не уйдут.
Џриструнить,  конечно, следует, ну и торопитьсЯ с этим не к чему. Љоли
бы  он  просто  озоровал  -  другое  дело.  Ђ у него мозги видишь куда
направлены?..
     - џ вижу, куда они направлены. ’олько и знает - выдумывать...
     - ‚от  Я  и  говорю:  выдумывает.  Њожет,  до  чего   и   путного
додумаетсЯ.  Ђ  через  вихры  всЯкую  охоту  думать  очень даже просто
отбить.
     Џотом дЯдЯ  ”едЯ  пожаловалсЯ  на  сталистое железо,  Џашкин отец
перевел  разговор  на  ферму,  которой  он  заведует,  -  тем  дело  и
кончилось.
     “ менЯ нет пристрастиЯ к технике -  мне  больше  нравитсЯ  читать
книги и слушать разные истории. Ќо все книги, какие Я мог достать, уже
читаны  и  перечитаны,  и  Я  попробовал  написать  про  нашу  деревню
сочинение вроде летописи.  ’етрадей мне было жалко,  и, потом, они все
по арифметике или в две косых,  а кто же пишет летопись в две косых! џ
выпросил   у  отца  большую  конторскую  книгу,  написал  на  обложке:
"‹етопись.  „ревнЯЯ,  среднЯЯ и новаЯ историЯ деревни ’ыжи, сочиненнаЯ
Ќ.  €.  Ѓерезиным", и перерисовал из книги подходЯщую картинку - битва
русских с монгольскими завоевателЯми.  Џро битвы  в  нашей  деревне  Я
ничего  не  слыхал,  но  так  как во всЯкой истории обЯзательно бывают
войны и сражениЯ, то Я решил, что и в нашей деревне они тоже были.
     „алее, как полагаетсЯ, шло описание деревни:
     "„еревнЯ ’ыжа стоит на реке ’ыже.  ‚ деревне всего двадцать  один
двор.  ‘  востока  ’ыжа  омываетсЯ  речкой ’ыжей,  а с запада ничем не
омываетсЯ, и там дорога к селу Љолтубы. ќто от нас километров пЯть или
семь  (точно  установить  не  удалось:  все ходЯт и ездЯт,  а никто не
мерил). ’ам находЯтсЯ школа-семилетка и сельсовет, а в нем телефон. Ћт
Љолтубов  через  Ѓольшую  —ернь*  идет  дорога  к —уйскому тракту,  по
которому ходЯт автомашины.  ‡а ’ыжей тЯнутсЯ колхозные полЯ.  Ћни идут
над  самым берегом,  потому что недалеко от берега поднимаетсЯ большаЯ
гора и она всЯ поросла листвЯком.** (* —ернь - черневаЯ  тайга:  тайга
из темных хвойных пород. ** ‹иствЯк - лиственница.)
     ‘ севера находЯтсЯ горы и тайга,  а к  югу  идет  такаЯ  крепь  и
дебрь,  что пройти совсем немыслимо.  …ще зимой туда-сюда,  а летом ни
верхом,  ни пеши не пробратьсЯ.  Ќа что ‡ахар ‚асильевич ходок,  и тот
туда  не  ходит.  …ще  дальше  находЯтсЯ  гольцы,*  а  в  погожий день
далеко-далеко виднеютсЯ  белки.**  (*  ѓольцы  -  оголенные  скалистые
вершины. ** Ѓелки - покрытые снегом горы.)
     ‡аложена деревнЯ в..."
     ‚от тут  и  начались  затруднениЯ.  Ћснование деревни относилось,
конечно,  к древней истории,  но никаких  древностей  мне  не  удалось
обнаружить.  ‘амой  древней  была бабка ‹уша - она уже почти ничего не
видела,  не слышала и  даже  не  знала,  сколько  ей  лет:  "ѓода  мои
немерЯные. Љто их считал! †иву и живу помаленьку".
     —тобы задобрить бабку ‹ушу,  Я принес ей полное лукошко  кислицы,
но так ничего и не добилсЯ. Ћна только и знала, что твердила:
     - Ѓыло голо место. Џришли мы - батюшки-страсти: зверье-каменье!..
—исто казнь,  а не жизнь.  Џотом ничего,  обвыкли, к месту приросли...
Ћни ведь, места-то наши, хо-о-рошие!..
     „ревнЯЯ историЯ  не  получилась.  Ќичего  не  вышло  и со средней
историей. „ед ‘авва, к которому Я пристал с расспросами, отмахнулсЯ:
     - ЉакаЯ у нашей деревни историЯ! Ѓились в этой чащобе, бедовали -
ой,  как люто бедовали!  -  вот  и  всЯ  историЯ.  †изнь,  она  нам  с
семнадцатого году забрезжила.  Ќу,  а по-настоЯщему-то с колхоза жизнь
начинаетсЯ...  „а.  ‚от она,  какаЯ историЯ.  Ќашего веку  еще  только
начало,  историю-то потом писать будут... Ђ вот раньше бывалоча... - €
начал рассказывать,  как он в 1904 году воевал с Японцами  и  заслужил
ѓеоргиЯ, но это уж никак не вЯзалось с историей деревни.
     €сториЯ ’ыжи осталась ненаписанной, Я спрЯтал книгу в укладку, но
на  деревне узнали про нее,  и менЯ после этого иначе и не зовут,  как
"Љолька-летописец".
     ’ак, один за другим, рухнули все наши замыслы и начинаниЯ.
     Њы еще надеЯлись на ѓеньку.  ѓенька был врун.  …го так  и  звали:
"ѓенька-врун".  ‚рал  он  без  всЯкого  расчета,  верил  в  только что
выдуманное им самим и,  рассказываЯ свои выдумки,  так увлекалсЯ,  что
вслед  за  ним  увлекались  и  мы.  ’еперь только ѓенька мог придумать
что-нибудь такое,  что вывело бы нас из тупика. Ќо ѓенька исчез. –елый
день его не было ни в избе, ни в деревне, и, куда он девалсЯ, не знала
даже его мать.
     ЋжидаЯ ѓеньку,  мы долго сидели на заросшем лопухами и репейником
дворе Џестовых.  ‘тарик и старуха Џестовы померли еще во времЯ  войны,
изба стоЯла заколоченнаЯ,  и мы всегда там собирались,  потому что там
никто нам не мешал.
     ‘еро-синие гольцы стали розовыми, над ’ыжей повисла лохматаЯ вата
тумана. Џора было расходитьсЯ.
     Ќо в тот момент,  когда Џашка сказал:  "Ќу,  Я пошел",  затрещали
кусты и поЯвилсЯ запыхавшийсЯ,  растрепанный ѓенька.  ђубашка  у  него
была разорвана, колени и руки испачканы землей и смолой, а во всю щеку
тЯнулась  глубокаЯ,  уже  засохшаЯ  царапина.  Ћн  опасливо  оглЯнулсЯ
вокруг, присел на корточки и спросил зловещим шепотом:
     - “меете вы хранить тайну?
     Ћт волнениЯ у менЯ пересохло в горле, глаза у Љатеринки стали еще
больше,  а Џашка встревоженно засопел.  ќто было самой заветной  нашей
мечтой - знать хоть какую-нибудь,  хоть самую маленькую тайну! €, хотЯ
ни разу мы не сталкивались ни с чем,  что напоминало бы тайну, конечно
же,  никто не мог сохранить ее лучше нас.  Ќо какие могли быть тайны в
’ыже,  если все от мала до велика знали все обо  всех  и  обо  всем  и
ничто,  решительно  ничто  не  содержало  намека  даже  на  пустЯковый
секрет!..
     ѓенька опЯть оглЯнулсЯ и еще тише сказал:
     - ‚ районе населенного пункта ’ыжа поЯвились диверсанты!
     - ‚решь! - сказала Љатеринка.
     - ‚ру?  - задохнулсЯ от негодованиЯ ѓенька.  - Ђ вы знаете, где Я
сегоднЯ  был?  џ,  может,  десЯть  километров  на животе по-пластунски
прополз...  - Ћн показал исцарапанные,  испачканные руки. - ‚ распадке
за  ѓолой  гривой* Я видел дым.  Ђ потом Я нашел...  (* ѓрива - грЯда,
хребет.)
     - —то?
     - ‚от! - € ѓенька протЯнул нам обрывок бумаги.
     ќто была не обычнаЯ бумага,  а толстаЯ и гладкаЯ, с одной стороны
белаЯ,  с другой - разлинованнаЯ бледно-зелеными линиЯми,  как тетрадь
по  арифметике,  только  совсем  мелко.  Џо  этим клеточкам карандашом
проведены  извилистые,  изломанные  линии,  возле  линий  -  маленькие
стрелки  и  цифры,  а сбоку нарисована большаЯ стрелка,  упирающаЯсЯ в
букву N.
     ‘траннаЯ бумага уничтожила все наши сомнениЯ.
     - Ќу? - не выдержала молчаниЯ Љатеринка.
     - Њы пойдем туда и выследим их!
     - Ђ может, это не диверсанты? Ћткуда им взЯтьсЯ? - заколебалсЯ Я.
     - Њного ты понимаешь! „алеко ли граница-то?
     - ’ам же ЊонголиЯ. Ђ у нас с Њонголией дружба.
     ѓенька презрительно посмотрел на менЯ:
     - Ќу да... Ђ ламы?
     - Љто такой "ламы"? - спросил Џашка.
     - ‹ама - это монгольский поп. “ нас их нет, а в Њонголии они есть
и   называютсЯ  ламы.  (Ћн  здорово  много  знал,  этот  ѓенька!)  ‚от
диверсанты или шпионы переоделись под ламу - и к нам!
     - Ќадо в аймак* сообщить, - сказал Џашка. (* Ђймак - район.)
     - Ќу да, как же! Ђ орден? Љто поймает, тому и орден дадут.
     Ћб орденах мечтали мы все,  и потому Џашкино предложение никто не
поддержал.
     - Ќу вот...  …сли кто боитсЯ, Я не неволю. „ело опасное, и пойдут
самые стойкие.
     - „евчонок не брать! - сказал Џашка.
     - Ђ  почему?  -  вскипела  Љатеринка.  -  „умаешь,  Я  боюсь?   џ
нисколечко не боюсь! ’ы раньше менЯ испугаешьсЯ.
     - Џонимаешь,  Љатеринка,  - сказал ѓеннадий,  -  может,  придетсЯ
долго по-пластунски...
     - џ не хуже вас ползаю! - закричала Љатеринка. - ’оже выискались!
’олько попробуйте не взЯть - Я всем расскажу! ‚от сейчас пойду к €вану
Џотапычу и расскажу!
     Ћбидевшись, Љатеринка  действительно могла выполнить свою угрозу,
и тогда прощай все:  бумагу отберут,  сообщат в аймак,  да еще может и
влететь...
     - ќх, - сказал ѓенька, - свЯзались мы с тобой!.. Ќу ладно, пошли!
     - Људа  же  на  ночь  глЯдЯ?  -  заколебалсЯ Џашка.  - Ђ дома что
скажут? „а и не найдешь ничего в потемках.
     ‚ самом деле, стало совсем темно, в окнах зажглись огни.
     ѓенька озадаченно почесал затылок:
     - „а, дела не будет... •орошо! “тром на зорьке сбор здесь...

        Ќ…€‡‚…‘’Ќ›‰

     Њы всегда  мечтали  о  какой-нибудь тайне,  но,  поЯвившись,  она
оказалась таким гнетущим грузом,  что Я совершенно изнемог,  пока мать
собирала на стол и мы ужинали.
     - ’ы чего притих? - подозрительно присматриваЯсь ко мне, спросила
мать.
     - ЌабегалсЯ,  -  отозвалсЯ  отец.  -  ЌосЯтсЯ  целый   день   как
оглашенные. ‚идишь, у него и ложка из рук вываливаетсЯ...
     џ наклонилсЯ над тарелкой и сделал вид,  будто  целиком  поглощен
пшенной кашей, но она застревала у менЯ в горле. ‚олна нежности к отцу
и матери и горькой жалости к себе охватила менЯ.  —то,  если  это  мой
последний  ужин  в  родной  избе,  последний  раз Я вижу мать,  отца и
маленькую ‘оню?..
     Њне хотелось приласкатьсЯ к ним, дать понЯть, как значителен этот
вечер - может быть, последний, проводимый вместе... Ћднако, побоЯвшись
пробудить  подозрениЯ  и вызвать расспросы,  Я ограничилсЯ только тем,
что после ужина отдал ‘оне свою коллекцию  цветных  картинок,  которую
она  давно  выпрашивала  у  менЯ.  Ќо  сестренка  не  понЯла  значениЯ
происшедшего и так хотела спать, что даже нисколько не удивилась.
     џ долго вертелсЯ на печке,  и мне думалось, что Я не сомкну глаз.
Ќо,  когда мать загремела ухватами,  Я вдруг очнулсЯ, и оказалось, что
уже наступило утро. „авЯсь горЯчей картошкой, Я кое-как позавтракал и,
окинув все прощальным взглЯдом, побежал к избе Џестовых.
     —тобы скорее добратьсЯ,  Я побежал напрЯмик, задами, и неожиданно
со всего размаху налетел на ‚аську ™ербатого. Ћн нес в крынке молоко и
еле  удержал  запотевшую,  скользкую  крынку,  когда Я,  выбежав из-за
погреба,  столкнулсЯ с ним.  Њолоко тоненькой струйкой  плеснулось  на
землю.  •отЯ  разлилось  совсем  немного,  ‚аська не упустил бы случаЯ
подратьсЯ и уже поставил крынку на землю,  но в  это  времЯ  его  мать
вышла на крыльцо и крикнула:
     - ‚аська!  „олго  ты  будешь  прохлаждатьсЯ?   „ЯдЯ-то   голодный
сидит...
     ‚аська только погрозил мне кулаком,  подхватил крынку и убежал  в
избу.  џ было остановилсЯ, чтобы разузнать, какой такой дЯдЯ объЯвилсЯ
у ‚аськи - они жили только  вдвоем:  он  да  мать,  но  вспомнил,  что
ребЯта, может, уже поджидают менЯ, и побежал дальше.
     ‚се были в сборе. ѓенька торжественно оглЯдел нас и сказал:
     - Ќикто не забоЯлсЯ, не передумал? Ќу ладно, пошли!..
     Љак только мы вышли за  околицу,  ѓенька  сразу  же  начал  вести
наблюдение:  он то осматривал обступившие деревню гривы, то пристально
вглЯдывалсЯ в пыльную дорогу,  изрытую овечьими и коровьими  копытами.
Ќи  на  дороге,  ни  на  гривах  ничего  интересного не было,  и Џашка
пренебрежительно фыркнул:
     - Ѓудет тебе форсить-то!
     Ќо вдруг шедший впереди ѓенька  расставил  руки,  преграждаЯ  нам
путь,   нагнулсЯ   к  земле:  овечьи  и  коровьи  следы  перекрывались
отпечатками больших мужских сапог;  следы человека пересекали дорогу и
исчезали  в придорожной траве.  ѓенька прошел сбоку,  присматриваЯсь к
ним, потом вернулсЯ обратно и, торжествуЯ, посмотрел на нас:
     - ‚идали?
     - Ђ что тут видеть? Њало ли кто мог пройти! Ќаши небось и ходили.
     - Ќет, не наши, а хромой! ’ы посмотри лучше.
     - Ќу и что? Ђрхип ногу стер, вот и захромал.
     ѓенька заколебалсЯ.   ќто   и  в  самом  деле  могли  быть  следы
колхозного пастуха,  на зорьке прогнавшего стадо. Ћн еще раз посмотрел
на следы и решительно свернул с дороги.
     Њы перевалили через гриву у деревни и начали взбиратьсЯ на  бом*,
за  которым  ѓенька  нашел  таинственный  чертеж.  агов  за двести до
вершины ѓенька остановил нас и пополз  вперед  один.  —ерез  некоторое
времЯ  он поЯвилсЯ снова и прошептал:  (* Ѓом - скала или гора,  отрог
горного хребта, пересекающий речную долину.)
     - Џоложение без перемен. Њожно идти дальше.
     Њы пошли вперед,  пригибаЯсь и перебегаЯ  от  куста  к  кусту,  а
потом, по команде, легли и поползли.
     Ѓом полого спускаетсЯ в сторону нашей деревни,  но северный  скат
его крут, а местами обрывист.
     „обравшись до вершины,  мы приросли к месту:  снизу, от подножиЯ,
там,  где протекает ’ыжа, делающаЯ петлю вокруг бома, поднималсЯ дымок
костра... “тро было безветренное, и в Ярком солнечном свете, на темном
фоне пихтача, этот столбик голубоватого дыма был отчетливо виден.
     ѓенька удивленно уставилсЯ на безмЯтежно курЯщийсЯ  дымок.  ‚чера
он был значительно дальше,  за ѓолой гривой,  а теперь оказалсЯ совсем
близко,  и,  если бы не горы, его давно бы заметили в деревне. ‡начит,
отчаЯнной  храбрости  и наглости были эти диверсанты,  если среди бела
днЯ не побоЯлись расположитьсЯ неподалеку от деревни!
     Њне вдруг стало жарко и трудно дышать, будто Я с разбегу окунулсЯ
в горЯчую воду и не могу ни вынырнуть,  ни вздохнуть.  ‚чера Я,  как и
все,  поверил ѓеньке,  но где-то в глубине копошились сомнениЯ:  может
быть,  он просто придумал новую игру,  а таинственную бумагу  подобрал
где-нибудь  раньше?..  Ќо дым был у нас перед глазами,  и это никак не
было похоже на игру, потому что, увидев его, растерЯлсЯ и сам ѓенька.
     ‡атаив дыхание,  мы  подползли к обрыву,  нависающему над берегом
’ыжи, и заглЯнули вниз.
     ЏрЯмо под  обрывом  белела  маленькаЯ палатка,  рЯдом с ней горел
костер.  ‚округ не было ни души.  Џотом из палатки поЯвилсЯ человек  в
клетчатой  рубахе и широкополой шлЯпе.  Ћн поднес что-то к глазам - мы
догадались, что это бинокль, - и начал медленно осматривать горы по ту
сторону  реки.  •отЯ  он  стоЯл  спиной к нам и не мог нас видеть,  мы
все-таки подались немного назад и укрылись в большетравье.
     - Ћй, смотрите! - сказала вдруг Љатеринка.
     Ќа вершине высокой горы по  ту  сторону  реки  что-то  сверкнуло.
Џотом  опЯть  и опЯть.  ‚спышки света с разными промежутками следовали
одна за другой.  —еловек внизу  не  отрываЯсь  смотрел  в  бинокль  на
верхушку горы и, конечно, видел эти вспышки. Џотом он опустил бинокль,
вынул какую-то вещь из кармана и  начал  то  открывать,  то  закрывать
правой рукой то, что держал в левой.
     - ‡еркало! - догадалсЯ ѓенька. - ‘игнализирует! ‚идите?
     ќто была самаЯ настоЯщаЯ сигнализациЯ. ‡начит, диверсанты были не
выдумкой.  € не один,  а целаЯ банда!  Љто знает,  сколько  сообщников
этого,  в шлЯпе, скрывалось по окрестным горам, урочищам* и распадкам!
…сли оказались они на этой горе, то ведь могли быть и в других местах,
прЯтатьсЯ  в  непролазной  чаще...  (*  “рочище  -  участок,  чем-либо
отличающийсЯ от окружающей местности.)
     Џашка побледнел и,  заикаЯсь - он всегда заикаетсЯ, когда боитсЯ,
- сказал:
     - Ђ м-может, лучше в-все-таки в аймак?
     ѓенька, наверно,  тоже струсил,  но не подавал виду.  Ђ мне стало
как-то беспокойно и вспомнилсЯ дом.  ‚ горнице сейчас пахнет лепешками
и свежевымытым полом.  Ћтец,  должно быть,  ставит самовар, а ‘онЯ ему
помогает - стараетсЯ запихать в самоварную трубу длинную зеленую ветку
с листьЯми. €з трубы валит густой белый дым. Ћн стелетсЯ по земле, ест
‘оне глаза,  она от досады топает ногами,  изо всех сил зажмуриваетсЯ,
но все-таки не уходит и вслепую тычет веткой в самоварную трубу. Ћтец,
улыбаЯсь,  наблюдает  за ‘оней и говорит:  "Њолодец,  доченька!  ђасти
хозЯйкой!" Ђ мать доит корову.  Љорова вкусно  жует  посоленный  кусок
хлеба  и  косит  карим  глазом;  белаЯ пеннаЯ струЯ бьет в подойник...
‚ернусь ли Я ко всему этому?
     Њы отползли в кусты и начали совещатьсЯ.
     ЌесмотрЯ на нашу решимость умереть,  но победить,  было очевидно,
что длЯ безусловной победы сил Явно недостаточно. Џашка сказал, что он
вовсе не хочет умирать, и Љатеринка сейчас же поймала его: "Ђга, вот и
струсил! Ђ Я ничуточки не боюсь!" ѓеннадий пристыдил их обоих, так как
сейчас не времЯ дразнитьсЯ.
     Ѓлагоразумнее всего  было  бы  сообщить  в  аймак:  там  есть два
милиционера,  и ѓенька сам видел, что у них настоЯщие наганы в кобурах
и  с  медными  шомполами.  Ќо  в  Љолтубах все равно к телефону нас не
пустЯт,  и,  значит,  без взрослых, так или иначе, не обойтись. Џотом,
это  занЯло бы не меньше шести часов,  даже если туда и обратно бежать
бегом,  а мало  ли  что  могли  натворить  за  это  времЯ  диверсанты!
Ћставалось  одно:  сообщить обо всем €вану Џотаповичу.  ѓенькин отец -
председатель колхоза,  а на фронте был старшиной, и он, конечно, сразу
придумает, что нужно делать. ‘лава, таким образом, опЯть ускользала от
нас.  Ќо ѓенька решительно сказал, что нужно жертвовать личным успехом
в интересах государственной безопасности.  Ћн, наверно, где-нибудь это
вычитал - так гладко и внушительно у него получилось.
     € мы решили пожертвовать личным успехом.
     Џашка предложил всем вместе идти к €вану Џотаповичу и рассказать,
как было дело, но ѓеннадий высмеЯл это предложение, так как диверсанты
в наше отсутствие могут скрытьсЯ и найти их тогда будет труднее.  €дти
должен  один,  а остальные,  замаскировавшись,  будут непрерывно вести
наблюдение.
     - Џусть Џавел идет, - сказала Љатеринка. - ‚се равно он боитсЯ.
     - ‚овсе Я не боюсь! ‘ама трусиха!..
     Ќо ѓенька остановил их:
     - —то вы,  маленькие?  џ думаю,  идти нужно  Љатеринке...  ’ы  не
боишьсЯ,  но,  если дело дойдет до драки,  - ты же девочка и не умеешь
бросать камни...
     - Ќет, умею!
     - Џодожди, не в этом дело! ’ы быстро бегаешь, а тут нельзЯ терЯть
ни минуты.
     Љатеринка на самом деле бегала быстрее нас всех,  ее никто не мог
догнать. Ћна немножко даже покраснела от гордости и согласилась:
     - ’олько дай мне ту бумагу, а то €ван Џотапыч не поверит.
     ќто было  правильно,  потому  что €ван Џотапович действительно не
поверил бы, а таинственный чертеж мог убедить кого угодно.
     Љатеринка взЯла бумагу и,  мелькнув косичками, нырнула в кусты. Ђ
мы возобновили наблюдение.
     Ќад костром  висел  котелок,  в нем что-то варилось,  и диверсант
помешивал варево.  Џотом он снЯл котелок и принЯлсЯ есть.  Џокончив  с
завтраком,  сходил к ’ыже,  вымыл котелок,  поставил его на солнце длЯ
просушки, а сам скрылсЯ в палатке.
     Њы уже  думали,  что  он лег спать,  но он поЯвилсЯ снова и,  сев
неподалеку от речки,  стал  что-то  писать  в  маленькой  книжке.  ќто
продолжалось  так  долго,  что  у  нас онемели вытЯнутые шеи и затекли
руки, а он все сидел и сидел.
     Њы опЯть отползли и стали совещатьсЯ. ѓенька предложил пробратьсЯ
поближе,  чтобы видеть все,  как следует,  а то мы просто сидим тут  и
сторожим его.  Џашка сказал,  что больше ничего и не надо: наше дело -
дожидатьсЯ,  пока придут из деревни.  Ђ Я был согласен с  ѓенькой.  Њы
решили,  что Џашка останетсЯ на обрыве,  а ѓенька и Я, сделав обходный
маневр, попробуем пробратьсЯ к самой палатке.
     - ’олько если сбежишь, - сказал ѓеннадий Џашке, - смотри тогда!
     “ Џашки позициЯ была совершенно безопаснаЯ,  с нее нетрудно  было
улепетнуть  в  случае,  если  бы  дело  принЯло  плохой  оборот,  и он
пренебрежительно оттопырил губы:
     - Љак бы сами не сбежали!
     ЏройдЯ с полкилометра по увалу*,  мы спустились к реке и, прЯчась
в кустах,  поползли вперед.  Ќикогда не думал,  что они такие цепкие и
колючие.  Њы исцарапались и ободрались,  пока шагах  в  пЯтидесЯти  не
забелела палатка. „альше мы пробирались как только могли осторожнее, и
каждый шорох казалсЯ нам оглушительным громом.  Ќе дыша, мы ползли все
вперед  и  вперед,  и  вот прЯмо перед нами в просветах между листьЯми
показалась  клетчатаЯ  рубаха   диверсанта.   „иверсант,   ничего   не
подозреваЯ, занималсЯ своим делом, а мы лежали за его спиной, не сводЯ
с него глаз. (* “вал - южный склон горы.)
     ‘начала у  менЯ  затекли  руки,  ноги  и заболела шеЯ.  Џотом так
засвербило в носу,  что Я едва не умер от желаниЯ чихнуть, но уткнулсЯ
лицом  в  землю  и подавил этот приступ,  который мог нас бесповоротно
погубить...  „олжно быть,  ѓенька испытывал то же самое, потому что он
то краснел, то бледнел, и все времЯ морщилсЯ, будто наелсЯ хвои.
     ‘траданиЯ наши   стали   совершенно   невыносимыми,   как   вдруг
диверсант, не оборачиваЯсь, громко сказал:
     - Ќу ладно,  вылезайте! ‚ы так пыхтите, что скоро ветер достигнет
ураганной силы...
     ќто было так неожиданно, что Я даже зажмурилсЯ и уткнулсЯ носом в
землю. „иверсант повернулсЯ к нам и повторил:
     - ‚ылезайте! •ватит прЯтатьсЯ!
     Џутей к  отступлению не было.  Џотные,  красные,  мы выбрались из
кустов.
     „иверсант смотрел на нас, а мы - на него. Ћн был совсем молодой и
не страшный,  но одежда с головой выдавала его коварную натуру: на нем
была клетчатаЯ рубаха, широкополаЯ шлЯпа, ботинки на больших, торчащих
из подметок гвоздЯх, а до коленок - вроде как обрезанные, без головок,
сапоги. Ћн сел на прежнее место и сказал:
     - ‚ таких случаЯх как будто принЯто говорить "здравствуйте"?
     ѓенька насупилсЯ и мрачно сказал:
     - Ђ может, мы не хотим...
     - ‚от как?  - удивилсЯ диверсант.  - Ќу,  в таком случае,  нечего
здесь вертетьсЯ! ѓрубиЯнов Я не люблю.
     Њы не успели ничего ответить - по правде сказать,  мы и не знали,
что ответить,  - как раздалсЯ топот и  из-за  бома  верхом  на  лошади
вылетел  €ван  Џотапович.  ‡а  его  спиной,  держась за председателеву
рубаху, подпрыгивала на крупе лошади Љатеринка.
     Љак только €ван Џотапович подскакал,  Љатеринка сползла с лошади.
€ван Џотапович спрыгнул тоже,  оглЯдел  палатку,  нас,  диверсанта  и,
поправив усы, сказал ему:
     - Ђ ну-ка, позвольте ваши документы, гражданин!
     ’от удивленно  поднЯл брови,  посмотрел на нас,  на председателЯ,
потом опЯть на нас и присвистнул:
     - Ђга, понЯтно! Џрошу!
     Ћн показал €вану Џотаповичу на палатку и влез  в  нее  первый,  а
€ван Џотапович - за ним.
     ќто было ужасно опрометчиво -  самому,  добровольно  забратьсЯ  в
логово врага.  Ќо если таким простодушным оказалсЯ €ван Џотапович,  то
мы были настороже. ѓенька мигнул, и мы схватили по здоровенному камню.
‚ палатке гудели голоса, и мы ежесекундно ожидали, что оттуда загремЯт
выстрелы. Џотом голоса смолкли.
     ‚ремЯ шло,  и  это  молчание  становилось невыносимым.  Њы начали
думать,  что все кончилось ужасной трагедией,  и  млели  от  страха  и
неизвестности.
     ѓолоса загудели снова.  €ван Џотапович,  пЯтЯсь, вылез из палатки
и, усмехаЯсь, оглЯдел нас:
     - ќх вы, сыщики! Њорочите голову, чтоб вас...
     Ћн сел на лошадь и ускакал.
     ’опот уже  затих,  а  мы  растерЯнно  смотрели  на  неизвестного,
который опЯть подошел к нам.  ’олько теперь Я увидел, что глаза у него
голубые, Ясные и что глаза эти смеютсЯ.
     - Ќу-с,  молодые люди, почему вы не кричите "руки вверх"? џ вижу,
вы основательно вооружились.
     Љамни выпали  из  наших рук.  ѓенька облизнул пересохшие губы,  а
Љатеринка выпалила свое:
     - Ђ почему?..
     - Џравильно!  ‘ этого надо бы начинать.  ‹юбознательность -  мать
познаниЯ. €так, давайте знакомитьсЯ...
     Ќо в это времЯ сверху раздалсЯ крик,  посыпались песок  и  камни.
‡абытый  нами  Џашка  видел  все,  но  ничего  не  понимал.  ‘гораЯ от
любопытства,  он слишком далеко свесилсЯ со скалы,  сорвалсЯ и полетел
вниз.  Ћн  катилсЯ  по  крутому склону и кричал,  будто его режут.  Њы
замерли от ужаса - он неминуемо должен  был  разбитьсЯ...  Ќеизвестный
бросилсЯ к тому месту,  где должен был упасть Џашка,  и выставил руки,
чтобы поймать его,  хотЯ врЯд ли ему удалось бы его удержать  -  Џашка
толстый и тЯжелый.
     Ћднако Џашка не упал.  Њетрах в десЯти ниже обрыва  из  расселины
торчал  куст.  Џашка  угодил  на  него,  обломал ветки,  но рубаха его
зацепилась за корневище,  и он повис, как на крючке. Ћн было затих, но
потом опЯть завопил что есть силы:
     - Ћй, сорвусЯ! Ћй, убьюсЯ!
     Ќеизвестный бросилсЯ в палатку и выскочил оттуда с веревкой через
плечо.
     - „ержись! - крикнул он Џашке.
     - Ћй, сорвусЯ! - продолжал тот вопить.
     - Џопробуй только, Я тебе задам!
     Ћн очень сердито прокричал это,  и  Џашка  уже  значительно  тише
прохныкал:
     - ’ак Я со страху умру...
     - Ћт этого не умирают. „ержись!
     Ћн подхватил с земли что-то вроде маленькой кирки и,  как  кошка,
полез  прЯмо на скалу.  Њы все здорово умеем лазить и по деревьЯм и по
скалам,  но ни у кого из нас не хватило бы духу на такое дело: слишком
высоко висел Џашка и слишком гладкой была эта почти отвеснаЯ скала.  Ђ
он лез!  ’о пальцами,  то своей киркой цеплЯлсЯ за  трещины,  выступы,
нащупываЯ  ногой какую-то совсем незаметную шероховатость и,  опершись
на нее гвоздЯми ботинок, поднималсЯ вверх, потом искал опору длЯ рук и
снова  подтЯгивалсЯ.  €ногда  шипы  на  ботинках начинали скользить по
камню или срывались - и мы замирали, ожидаЯ, что вот-вот он упадет, но
он  не  падал,  а  взбиралсЯ все выше.  Љатеринка от страха присела на
корточки, зажмурилась и закрыла лицо руками, но, не выдержав, времЯ от
времени взглЯдывала вверх, тихонько ойкала и опЯть зажмуривалась.
     Ђ он все лез и лез.  Ћн уже добралсЯ до Џашки,  набросил на  него
веревочную  петлю,  но  не  остановилсЯ,  а полез выше.  ‚зобратьсЯ на
вершину скалы было невозможно - она небольшим  карнизом  нависала  над
склоном,  - но он и не собиралсЯ туда лезть.  Ќемного выше и в стороне
из расселины торчало мощное кривое корневище.  Ќеизвестный добралсЯ до
него,  перебросил через корневище веревку и,  немного отдохнув,  начал
спускатьсЯ. ‘пускалсЯ он еще медленнее и осторожнее, так как теперь не
видел опоры и находил ее только ощупью.
     Ќаконец он  оказалсЯ  внизу,  отбросил  свою  кирку,  потЯнул  за
веревку  и,  приподнЯв Џашку так,  что его рубаха отцепилась от корнЯ,
начал  понемногу  отпускать  веревку.  Џашка  вертелсЯ,  как   кубарь,
стукалсЯ о скалу и скулил.  Ћн сел бы прЯмо на палатку, но неизвестный
перехватил его и оттащил в сторону:
     - ‘лезай, приехали...
     € только тогда мы увидели,  что он весь бледный и на лбу  у  него
выступил  пот.  Ћн вздохнул,  вытер пот рукавом,  и мы тоже облегченно
вздохнули.
     - Ќу,   больше  никто  сверху  не  упадет?..  „авайте  условимсЯ,
граждане:  в гости ко мне ходить можно,  но  только  как  все  люди  -
пешком, а не как этот крикун.
     Џашка за "крикуна" обиделсЯ:
     - ‚овсе Я не боЯлсЯ!  Ђ кричал потому, что рубаха новаЯ... Љабы Я
изорвал, мне бы так влетело!..
     ќто он  врал,  конечно.  Њать  сшила ему рубаху из чертовой кожи,
чтобы не рвал, и она была целехонькаЯ, а орал он просто от страха.
     Ќезнакомец сел на камень, а мы - прЯмо на песок.
     - ’еперь давайте все-таки познакомимсЯ,  чтобы вы,  чего доброго,
не   вздумали   обстреливать   менЯ   камнЯми...  џ  геолог,  кандидат
геологических наук,  и зовут менЯ Њихаил  Ђлександрович  ђузов.  Њожно
просто "дЯдЯ Њиша".  ’ам, - он махнул рукой в сторону горы, на которой
мы видели таинственное сверкание,  -  мои  товарищи.  Њы  разделились,
чтобы   разными   маршрутами   охватить   ваш  район.  Ѓудь  вы  менее
предприимчивы,  завтра Я пришел бы  в  вашу  деревню  сам,  и  вам  не
пришлось  бы  так  долго ползать на животах и обдирать себе коленки...
Џоверите так или предъЯвить документы?
     - Џоверим, - вздохнула Љатеринка.
     - Ћчень хорошо!  - улыбнулсЯ дЯдЯ  Њиша.  -  ‚ы,  Я  вижу,  народ
решительный и бесстрашный.  Љакие же подвиги вы совершили,  прежде чем
предпринЯли эту смертельно опасную охоту за диверсантами?
     ѓенька покраснел  -  это  же он выдумал про диверсантов,  - а Я и
Љатеринка  засмеЯлись.  Ћн  мне  определенно  нравилсЯ,  этот  "бывший
диверсант".  Ћн  говорил  серьезно,  даже не улыбалсЯ,  только голубые
открытые глаза его смеЯлись так весело, что нисколько не было обидно и
самому хотелось засмеЯтьсЯ.
     Љатеринка, хотЯ ее никто не просил,  сразу выпалила  про  Џашкину
механику, про летопись и что вообще у нас как-то ничего интересного не
получаетсЯ и нам очень обидно.  „ЯдЯ Њиша внимательно  слушал,  только
лицо  у  него  вдруг  стало  каменное  и почему-то на него напал такой
сильный кашель,  что на глазах выступили слезы  и  он  даже  ненадолго
отвернулсЯ.
     - ’а-ак!  ‡начит, окружающие не оценили ваших порывов? Џонимаю. €
со мной это раньше бывало... Ќу, а что же вам хотелось бы делать? Ђ?
     Љатеринка сказала, что еще не решила, но, наверно, будет доктором
или  летчицей,  Џашка  -  что  он  поедет  в  город,  выучитсЯ и будет
придумывать всЯкие машины,  а Я - что стану морЯком и все  времЯ  буду
путешествовать  по земному шару;  потом подумал и добавил,  что иногда
придетсЯ возвращатьсЯ, а то мать будет беспокоитьсЯ и плакать.
     ѓенька сначала  ничего  не  хотел говорить,  а потом сказал,  что
уедет  насовсем.  ’ут,  мол,  скучно  и  настоЯщему   человеку   негде
развернутьсЯ.
     - ‚от  как?  -  „ЯдЯ  Њиша  засмеЯлсЯ.  -  ‘кука  поЯвлЯетсЯ   от
бездельЯ... ‚ы пионеры?
     - Ђга.
     - Ђ что это значит?
     - Ќу - те, которые за дело ‹енина.
     - Џравильно!  Ђ  что значит слово "пионеры"?  ќто идущие впереди!
Љак же и куда вы идете?..  „умаете, что ваше дело - только забавлЯтьсЯ
да гнезда драть?
     - ќто только Џашка... - сказала Љатеринка.
     “ Џашки покраснели уши.
     - џ не так себе деру, а длЯ науки. џйца собираю в коллекцию.
     - Ђ зачем науке твоЯ коллекциЯ? „авным-давно известно, какие Яйца
несут птицы, а ты без всЯкой пользы убиваешь будущих птиц.
     Џашка сидел красный и надутый.
     - Ђ  вы  тоже  хороши!  -  сказал  нам  дЯдЯ  Њиша.   -   ’оварищ
безобразничает,  а  вам  все  равно.  Љакие  же вы пионеры?  Ќехорошо,
граждане!  ‹юди делом занимаютсЯ,  а у вас,  Я вижу,  только  цыпки  и
расквашенные носы...
     Љатеринка поджала под себЯ ноги,  а ѓенька повернулсЯ так,  чтобы
не было видно вчерашней царапины.
     - —ем же занимаетсЯ ваша пионерскаЯ организациЯ?
     џ сказал,  что сейчас каникулы и мы в Љолтубы не ходим. ‚се равно
ЊариЯ ‘ергеевна - она наша учительница  и  пионервожатаЯ  -  уехала  в
отпуск, в Ѓийск.
     - € вы не можете найти себе занЯтие? Ђ что вы раньше делали?
     - џ раньше,  когда война была,  облепиху собирала длЯ раненых.  ‚
ней витаминов ужас сколько! - сказала Љатеринка.
     - Њы с ѓенькой общественную работу вели: стенную газету писали, -
вспомнил Я.
     - € на этом ваша деЯтельность закончилась?
     Њы признались, что да, закончилась.
     - Њаловато! Ќу, а как вы думаете, пЯтилетка вас касаетсЯ или нет?
     - „а ведь пЯтилетка - это где заводы строЯт, - сказал ѓенька.
     - Ћна везде,  где есть советский человек.  Љонечно,  вы не можете
строить заводы,  но и длЯ вас  дела  немало.  ђаньше  человек  главным
образом  оборонЯлсЯ  от природы,  а теперь советский человек осваивает
ее.  ‚от и вы, уважаемые граждане, можете участвовать в этом освоении,
а со временем стать в нем идущими впереди... ѓотовы ли вы к этому?
     Њы переглЯнулись.  Љонечно, мы были готовы, только не знали, куда
нужно идти.
     - Ќу  хорошо.  Њне  нужно  побывать  в  вашей  деревне.  ‚ы  менЯ
проводите, дорогой и поговорим.
     Ћн быстро сложил палатку  и  вещи.  Њы  взЯлись  помогать.  Џашке
достались топорик и котелок,  Љатеринке - кирка,  котораЯ,  оказалось,
называетсЯ "ледоруб",  а мы с ѓенькой  уговорились  по  очереди  нести
палатку.
     - ѓотовы?  - спросил дЯдЯ Њиша.  - Џошли!.. €так, чем бы вы могли
заниматьсЯ?   —тобы   ответить   на   этот  вопрос,  надо  знать  ваше
житье-бытье.  ђасскажите мне,  как вы  живете  и  чем  знаменита  ваша
деревнЯ.
     ѓенька сказал,  что живем мы обыкновенно,  а  деревнЯ  решительно
ничем не знаменита.
     „ЯдЯ Њиша засмеЯлсЯ:
     - Љонечно,  Я не думал, что у вас растут баобабы, по улицам ходЯт
слоны, а избы выстроены из хрусталЯ. Ќо и в самой обыкновенной деревне
обыкновенные  мальчики  и  девочки  найдут множество важных дел,  если
научатсЯ видеть и понимать окружающее.  ‚от посмотрите!  (Њы  были  на
вершине  гривы,  и  с  нее как на ладони была видна наша деревнЯ.) ’ам
живете вы и ваши родители, а на всю деревню две хилые березки, и то на
околице.
     - Ќу и что же?  - сказал Џашка.  - ‚он кругом лесу сколько  хошь.
’айга. Ќе продерешьсЯ!
     - „а,  пока лесу много.  Ќо ведь  его  рубЯт  и  на  дрова  и  на
постройки. —то будет здесь лет через двадцать? Ѓудет уже не деревнЯ, а
село,  и,  наверно,  большое. € может случитьсЯ так, что лес на гривах
вырубЯт или сожгут,  и среди голых бугров будут стоЯть голые избы... ‚
Ђмерике есть штаты,  где выращивают много хлопка. ђаньше там тоже были
леса  и  кустарники.  €х  уничтожили,  и  землю  сплошь запахивают под
хлопок.  Љлимат стал суше и резче.  Ќичто не задерживает ветер,  и там
часто  бывают  "черные  бури"  -  ветер поднимает в воздух плодородную
почву  и  уносит  ее.  ‡емлЯ  становитсЯ  все  хуже  и  хуже  и  скоро
превратитсЯ в бесплодную пустыню. ’ак делают капиталисты-хищники. Ђ мы
- хозЯева своей земли и должны беречь ее.  ‚от почему  нужно  охранЯть
каждое деревце и кустик, не допускать порубок и пожаров.
     џ представил себе ’ыжу посреди голых скал,  с которых ветер  сдул
всю землю,  "черную бурю", завывающую над родной деревней, и мне стало
жутко. ѓенька сказал, что правильно - деревьЯ надо охранЯть и что дЯдЯ
Њиша может быть уверен - мы возьмем это на себЯ.
     - Ћчень хорошо!  ’еперь Я буду спать спокойно... Џолезные дела не
нужно  искать,  они  сами  ищут и ждут вас.  џ бы на вашем месте завел
такую книгу - скажем,  "Љнигу полезных дел" - и записывал в  нее  все,
что сделано за день интересного и хорошего.  Ќо не просто приЯтное,  а
то, что облегчает людЯм жизнь...
     - ќто  пусть  Љолька-летописец,  - сказала Љатеринка.  - Ћн любит
писать.
     - •орошо, пусть пишет он, а делать нужно всем. ‡апомните, молодые
люди:  день пропал,  если за день ты не  сделал  ничего  хорошего  длЯ
других!.. Ќу, вот мы и пришли.
     Љаждому хотелось,  чтобы дЯдЯ Њиша остановилсЯ в его избе,  но он
сказал,  что  ему нужно так,  чтобы было поменьше народу:  он не будет
мешать и ему не будут мешать,  а то ему нужно привести в порЯдок  свои
записи.  ’огда мы решили,  что лучше всего в Љатеринкиной избе, потому
что там только Љатеринка да  мать,  и  она,  конечно,  согласитсЯ.  Њы
довели  дЯдю Њишу до избы.  Ћн поблагодарил за помощь и ск