ый  удар  окончательно  свалил  менЯ  с  ног.  ЌевыносимаЯ  боль
парализовала все  мое  тело,  пронзив  насквозь,  словно  волчий  клык.  џ
погрузилсЯ в глубокий обморок.
     Љогда сознание вернулось ко мне, Я увидел,  что  лежу  под  кокосовой
пальмой на берегу озера. ‚месте с сознанием возвращалась боль, все сильнее
опоЯсываЯ тело, парализуЯ члены, давЯ на сердце, сжимаЯ  горло.  ‚  первые
минуты Я не мог шевельнуть даже пальцем, но потом паралич постепенно  стал
проходить, а вместе с ним, казалось, покидала тело  и  боль.  ‚округ  менЯ
толпились друзьЯ, радуЯсь моему возвращению к жизни.
     - —то это было? - выдавил Я не своим голосом сквозь сдавленное горло.
     - …ще бы немного, џн, и тебе конец! - скалил зубы ‚агура.
     - —то за чудище на менЯ напало? - спросил Я.
     ‚агура и другие, сиЯЯ радостными улыбками, расступились. ‚ двух шагах
от менЯ на песке лежала рыба весом фунта три, может, чуть больше.
     - ќто она? - поразилсЯ Я, с почтением глЯдЯ на бестию столь  скромных
размеров.
     - Ћна. Ђримна.
     ђыба, формой напоминающаЯ толстого угрЯ, была темно-оливкового  цвета
с двумЯ рЯдами желтых пЯтен по бокам.
     - Њы ее убили! - торжествовал ‚агура. - Ђ тебЯ вытащили чуть живого!
     - Ќо она менЯ даже не укусила, - удивлЯлсЯ Я.
     - „остаточно, если она просто слегка прикоснетсЯ.  ‚ прикосновении  и
есть всЯ ее дьЯвольскаЯ сила! - объЯснил мне мой юный друг не без гордости
за свои познаниЯ. - €ндейцы называют ее "лишающей движениЯ"*.
     _______________
          * ’ р е м б л а д о р   (исп.),   буквально   "потрЯсающий",   -
     электрический угорь.

     Љо мне быстро возвращались силы, и уже полчаса спустЯ Я, опираЯсь  на
плечи друзей, смог самостоЯтельно идти в Љумаку.  Ќо боль в теле  все-таки
не прошла и утихла лишь днЯ через два.
     ‘ тех пор вид нашего озера стал вызывать во мне не только страх, но и
чуточку, как ни  странно,  какого-то  непостижимого  почитаниЯ.  Њожно  ли
удивлЯтьсЯ, что индейцы, окруженные столь поразительной природой,  повсюду
видели происки злых демонов, кровожадных  духов  и  вампиров,  порожденных
людоедом Џиамой или Њакунаимой - злыми божествами?
     Ќа следующий день после происшествиЯ с трембладором Явились  гости  с
Ћриноко: Њендука и его варраулы, отправлЯвшиесЯ  в  погоню  за  испанцами.
‚ернулись без потерь, все десЯть.  Њендука питал слабость к  торжественным
церемониЯм и хотел похвалитьсЯ выучкой своих воинов: прежде чем произнести
традиционное приветствие, он выстроил своих людей  в  шеренгу  перед  моей
хижиной и ждал прихода переводчика.  Љроме ЂрипаЯ, в Љумаке было несколько
араваков, немного знавших Язык варраулов.  Ќаконец один из них  ЯвилсЯ,  и
Њендука доложил, что задачу они выполнили: добыли четыре  мушкета,  четыре
пистолета и пЯть ножей.
     - ѓде вы их настигли? - спросил Я.
     - Ќа последней стоЯнке перед Ђнгостурой. Ћни считали, что уже дома, и
стражу не выставили.
     - Ћбошлось без боЯ?
     - Ќемного мы их пощипали.
     € Њендука выбросил из мешка на землю  четырнадцать  отрезанных  ушей,
свЯзанных попарно: четыре пары ушей индейцев и три - белых. Џрисутствующие
араваки ахнули от удивлениЯ.
     - „он ќстебан тоже здесь?  -  спросил  Я,  указываЯ  на  этот  жуткий
трофей.
     - Ќет.
     - Ћни понЯли, кто на них напал?
     - Ќет.
     - —то вы собираетесь делать дальше?
     - ЋстатьсЯ здесь, пока не научимсЯ  стрелЯть,  а  потом  вернутьсЯ  в
Љаииву, к Ћронапи.
     - •орошо. Ћтдохните, поешьте, а завтра с утра за дело.
     Њендука медлил. џ взглЯнул на него вопросительно.
     - ’еперь ты доволен нами, Ѓелый џгуар? - весело сверкнул он глазами.
     - Џроливать кровь, когда это не вызываетсЯ необходимостью самозащиты,
мне не по душе. Ќо надо признать - в смелости вам не откажешь.
     “знав подробности нападениЯ, мы не могли не отдать  должное  ловкости
этой горстки варраулов.
     ‚оспользовавшись ночной темнотой, они без шума  разделались  с  пЯтью
противниками: лишили их жизни и оружиЯ, прежде чем остальные обнаружили их
и поднЯли тревогу, но и потом сумели прикончить еще двух,  не  понесЯ  при
этом никаких потерь.
     - …ще должен тебе сообщить, - завершил свой рассказ Њендука, -  когда
мы плыли мимо ‘еримы, там что-то происходило, все бегали и кричали, похоже
- дрались.
     Ћн не ошибсЯ.  ‚ ‘ериме действительно дело дошло  до  стычки,  против
старейшин вспыхнул бунт.  ‚ожди, столь упорно сеЯвшие злой  ветер,  пожали
наконец бурю.  „авно копившеесЯ против них недовольство прорвало  в  конце
концов плотину людского терпениЯ и вылилось в  насилие.  Љонесо  избили  и
лишили всЯкой власти, в том числе  власти  вождЯ  рода.  ’акаЯ  же  участь
постигла его приспешника и правую руку - ЏирокаЯ.  Ќо самый страшный  гнев
‘еримы обрушилсЯ на шамана Љарапану.  ‚озбужденнаЯ толпа возвестила  месть
ему за  все  злодеЯниЯ  и  порешила  его  убить,  но  он,  заблаговременно
пронюхав, что его ждет, бежал в лес и укрылсЯ  где-то  в  безлюдной  чаще.
‚ероЯтно, он рассчитывал, что гнев серимцев  со  временем  пройдет  и  они
осознают, какое страшное свЯтотатство хотели свершить, и рассчитывал, надо
сказать, не без оснований, если бы не тихое помешательство ЂрипаЯ.
     „ушу ЂрипаЯ, вдвойне терзаемую и  общим  несчастьем  племени,  и  его
семейной трагедией, ничто не могло уже сдержать.  ‘ердце его ожесточилось.
Џотребность убить шамана обуЯла его до такой степени, что днем и ночью, не
знаЯ устали, он подкарауливал Љарапану на  краю  леса  неподалеку  от  его
хижины.  € дождалсЯ. Ћднажды ночью шаман поЯвилсЯ. ќто было  на  четвертый
или на пЯтый день после возвращениЯ  варраулов.  Ђрипай  не  испугалсЯ  ни
колдовской силы, ни магического  ореола,  окружавшего  Љарапану:  на  утро
следующего днЯ серимцы нашли окоченевший труп, шамана с ножом в  горле,  а
рЯдом - ЂрипаЯ, тЯжело раненного Љарапаной в ночной схватке.
     €так,  Љарапана  не  избежал  своей  участи,  а  трагические  событиЯ
последних дней до основаниЯ потрЯсли весь прежний уклад и предвещали людЯм
на берегах €тамаки новую жизнь.


        ’ЂЌ…– Њ“Љ“Ђђ€

     …два до нас дошли  слухи  о  тЯжелом  состоЯнии  ЂрипаЯ,  как  четыре
добровольца тут же поспешили в ‘ериму, чтобы  оградить  его  от  возможной
мести.  €м удалось перетащить его на носилках в  Љумаку  еще  живым,  хотЯ
жизнь его и висела на волоске.
     Љогда Я увидел его у нас  в  селении,  он  лежал  в  полусознательном
состоЯнии  с  закрытыми  глазами,  худой,   осунувшийсЯ,    но    какой-то
умиротворенный и трогательно тихий. €сполнив свой кровавый обет, он изгнал
из себЯ злых демонов.  Ћни оставили его наконец в покое: и в этой  кроткой
его умиротворенности было что-то необычайно волнующее.
     ‚ Љумаке его не оставили и тут же понесли  дальше.  ‚  укромном  углу
полуострова несколько его родичей соорудили шалаш и оставили его  там  под
присмотром жены, снабдив  запасами  продуктов.  ‡десь,  в  уединении,  ему
предстоЯло оставатьсЯ до выздоровлениЯ, чтобы в случае, если он  заразилсЯ
в ‘ериме, не занести болезнь в Љумаку.
     Ћдним из  важнейших  аравакских  ритуалов  в  те  времена  был  танец
мукуари, исполнЯвшийсЯ каждый раз в случае смерти кого-нибудь из  близких.
’анец этот имел целью отогнать от человеческого жильЯ душу умершего,  дабы
она не вредила живым.  ‘мерть шамана так или  иначе  касалась  всех  людей
племени, и потому Љумака решила тоже исполнить мукуари.
     Ћбычно ритуальный обрЯд проводилсЯ сразу после смерти, но на этот раз
торжество пришлось отложить: один из наших рыбаков в это  времЯ  обнаружил
на Ћриноко остров, где крупные речные черепахи как раз  откладывали  Яйца.
ќто известие взбудоражило и поднЯло на ноги всю Љумаку  -  черепашьи  Яйца
считались у  индейцев  любимейшим  лакомством.  Џорешили  поэтому  сначала
отправитьсЯ на Ћриноко, а уж потом разделатьсЯ с душой умершего.
     Џочти половина  жителей  Љумаки  целыми  семьЯми  принЯла  участие  в
походе.  ђечные черепахи в период кладки Яиц, а это значит в наших краЯх в
Январе - феврале, собирались в стада  и,  отыскав  уединенный  остров,  по
ночам выходили из реки.  џйца они откладывали в прибрежный песок,  искусно
засыпаЯ их так, чтобы другие звери, падкие на это лакомство, не нашли  их.
€ногда  черепахи  проплывали  десЯтки  миль   до    этого    единственного
облюбованного острова, вверЯЯ ему и  теплым  лучам  солнца  судьбу  своего
потомства.
     Ќа таком вот острове наш рыбак и обнаружил в песке следы, характерные
длЯ лежбища черепах, и повел туда флотилию кумакских лодок.  Љогда  спустЯ
две недели охотники возвращались домой, по веселым  их  лицам  еще  издали
можно было определить, что экспедициЯ прошла успешно. € действительно, две
лодки-Яботы чуть не по самые  борта  были  заполнены  желтой  желеобразной
массой очищенных от скорлупы Яиц.
     Џри виде этой картины Я схватилсЯ за голову.
     - ‚едь здесь, наверно, больше двух тысЯч Яиц, -  поразилсЯ  Я.  -  ‚ы
истребите всех черепах, если ежегодно будете так уничтожать их потомство.
     - Љаждый год  все  индейцы  по  берегам  рек  с  незапамЯтных  времен
собирают черепашьи Яйца, а черепахи не переводЯтсЯ, -  возразил  Њабукули,
глава рода —ерепахи.
     Ѓыл еще и другой повод длЯ всеобщей радости: болезнь в  ‘ериме  пошла
на убыль. ‘ловно между шаманом и болезнью существовал какой-то дьЯвольский
сговор - примерно со днЯ смерти шамана Љарапаны  не  поЯвилось  ни  одного
нового случаЯ заболеваниЯ.  ‘валенные болезнью понемногу приходили в себЯ,
и, хотЯ некоторые дети еще умирали, страшнаЯ эпидемиЯ Явно отступала,  как
река после сильного паводка.  Љ людЯм с каждым днем возвращались силы, а с
ними и надежда.
     Ѓолезнь унесла четверть взрослого  населениЯ,  а  дети  до  пЯти  лет
погибли почти все; остальные понемногу поправлЯлись.
     Ќа окраине Љумаки находилась роща прекрасных пальм бурити,  и  здесь,
неподалеку от берега озера, на третий день после возвращениЯ наших людей с
Ћриноко началсЯ обрЯд мукуари.  Ћн должен был продолжатьсЯ целые  сутки  и
завершитьсЯ  пиршеством,  длЯ  которого  приготовили  разные   блюда    из
черепашьих Яиц и, конечно  же,  принесли  множество  кувшинов  неизменного
кашири.
     ‚ этот день  на  рассвете  менЯ  разбудил  гулкий  грохот  барабанов,
доносившийсЯ со всех концов Љумаки, - теперь они будут безумолчно  бить  в
течение многих часов.  ‚ тот же момент в мою хижину  проскользнуло  жуткое
чудище. Њаска изображала страшного хищника с огромными клыками. Џривидение
молча  выделывало  передо  мной  грозные  танцевальные  движениЯ,   словно
стремЯсь нагнать на менЯ страх.  Џо легкому прихрамыванию на левую ногу  Я
узнал пришельца.
     - Ђрасибо, не валЯй дурака!
     €ндеец остановилсЯ и снЯл с головы маску.
     - Ѓелого џгуара нельзЯ обмануть! - проговорил хромой  с  уважением  и
таинственно добавил: - Ќо и Ђрасибо теперь стал важный!
     - Ћттого что нацепил это? - спросил Я, указываЯ на его маску.
     - Ќет,   маски  на  голову  длЯ  танца  все  надевают.  Ђ  Я  сегоднЯ
предводитель мукуари, это большаЯ честь...
     ’олько теперь Я заметил  на  лице  его  выражение  какой-то  комичной
горделивости.  €ндеец извлек из мешка, висевшего  у  него  на  поЯсе,  две
мараки - это символ шаманской власти, поднЯл их над головой и стал  трЯсти
- заключенные  внутри  камушки  резко  и  вызывающе  загремели.  Ќе  менее
вызывающе Ђрасибо устремил на менЯ свой косоватый взглЯд и, пританцовываЯ,
засеменил мелкими шажками.
     - Ћ-ей! - присвистнул Я удивленно. -  ‚ысоко  же  ты  метишь!  •очешь
занЯть место шамана?
     - Ђраваки лишились шамана, - ответил он напевно, не прекращаЯ трещать
надо мной мараками. - Ђравакам нужен шаман.
     - ’ы в этом уверен, дружище? - выразил Я сомнение.
     - Ќужен! Ќужен! - забормотал  он  убежденно,  а  лицо  его  при  этом
исказилось гримасой исступлениЯ. - ‘кажи, кто убил  злого  шамана,  твоего
врага?
     - ’ы!
     - Љто направил руку ЂрипаЯ! Љто направил глаз Ягуара!
     - ’ы! Ќо ведь череп Ягуара - мой.
     - ‡ато мои руки повесили его на шест.  Ђ  кто  твой  самый  преданный
друг, Ѓелый џгуар?
     - ’ы?
     - ђазве не тебе Я обЯзан тем, что ты  защитил  менЯ  у  горы  ѓрифов,
когда другие снова хотели менЯ  бросить?  ђазве  не  ты  лечил  мою  ногу,
искусанную кайманом?
     ЋтвечаЯ вежливостью на его вежливость, Я в тон ему добавил:
     - Ђ кто спас ребенка ‹асаны от Яда, а мою душу от бесчестиЯ?
     Ђрасибо хрипло рассмеЯлсЯ - смеЯтьсЯ иначе  он  не  умел,  -  спрЯтал
мараки в мешок и, надев на голову маску, без лишних  слов  выскользнул  из
хижины: вероЯтно, в преддверии знаменательного  длЯ  него  днЯ  он  просто
хотел заручитьсЯ моим расположением.
     Њинутой позже ‹асана внесла завтрак.  Љак и прежде в  ‘ериме,  она  и
теперь жила с матерью и ребенком подле моей хижины. ‘ ее приходом в хижине
словно вспыхнул свет, а Я так и онемел от удивлениЯ: ‹асана была  разодета
как никогда.  ‚ерхнЯЯ обнаженнаЯ часть ее  тела  была  увешана  множеством
ожерелий из Ярких разноцветных плодов и гирлЯндами  из  ароматных  красных
цветов.  ‹асана  в  отличие  от  большинства  индианок  была  на  редкость
стройной,  с  тонкой  и  гибкой  талией.  ’ело  ее,   умащенное    сегоднЯ
благовонными маслами, источало приЯтный аромат.  —ерные волосы, вымытые  в
кокосовом молоке, ореолом обрамлЯли лицо, нежные губы расцветали в  мЯгкой
улыбке, влажный блеск глаз чаровал и был подобен чистому бездонному омуту.
‚осходЯщее над озером солнце розовыми лучами  высвечивало  все  очарование
‹асаны, и никогда прежде она не была так прекрасна, как в это утро.
     џ не вымолвил ни слова, но заметить  мое  восхищение  было  нетрудно.
ђазложив на широких листьЯх завтрак, ‹асана не ушла.  Ћна стоЯла посредине
хижины в гордом своем  великолепии  и,  чуть  смущаЯсь,  молча  радовалась
впечатлению, какое на менЯ произвела.
     џ тоже молчал и лишь  взглЯдом  спрашивал,  по  какому  поводу  столь
необычный нарЯд. Ћна не выдержала первой и, нарушив молчание, прошептала:
     - ‘егоднЯ у менЯ великий день.
     - € у тебЯ тоже? - весело рассмеЯлсЯ Я. - ‡а сегоднЯшнее утро это уже
второй случай!
     - ‘егоднЯ мой праздник! - опЯть повторила она.
     - Ќе мукуари же? ‚едь женщины не принимают в нем участиЯ...
     - Ќет... Я переселЯюсь...
     - Људа, ‹асана?
     - ‚ твою хижину.
     џ внимательно взглЯнул ей в глаза.  ‚ них не было ни капли  насмешки.
Ћна проговорила это очень уверенно, спокойно, словно речь шла  о  каком-то
пустЯке.
     - •орошо, хорошо, - в тон ей  деловито  ответил  Я,  -  конечно,  моЯ
хижина больше вашей и удобнее.
     - Ќе то! - прервала она менЯ, качнув головой. - ‘ нынешнего вечера  Я
буду твоей женой.
     - Ћ-ей! ‚от так чудеса! ќто ты  сама  вдруг  так  решила,  никого  не
спросив о согласии?
     - џ спрашивала.
     - Љого, менЯ?
     - џ говорила с Њанаури. Ћн согласилсЯ.
     - Ђх, он согласилсЯ! Ђ Я? ЊенЯ вы спросили?
     - ’ебЯ... Ќо ведь ты... џ думала, џн...
     ЃеднЯжка страшно смутилась, и теперь Я уже стал хозЯином положениЯ. џ
сделал вид, что крайне озадачен  ее  предложением,  и  это  мое  удивление
выглЯдело весьма длЯ нее обидно.  Ћна не знала, как  его  истолковать,  и,
пожалуй, впервые за все времЯ  утратила  обычную  уверенность  в  себе.  ‚
глазах ее метнулись искры протеста.
     - …сли ты отказываешь мне в своей хижине, Я могу...
     - ‘овсем напротив, Я сам приглашаю тебЯ к себе.  ‚о всЯком случае,  -
придал Я тону своего голоса  как  можно  больше  лукавства,  -  во  всЯком
случае, длЯ менЯ будет намного удобнее, если ты станешь  готовить  пищу  в
моей хижине, а не приносить ее со стороны...
     ђезкаЯ морщина меж сдвинутых бровей  женщины  с  полной  очевидностью
свидетельствовала о приближающейсЯ буре. Ћднако выражение гнева и обиды на
смуглом лице отнюдь не лишало его прелести.
     - џ всегда буду готовить тебе вкусную пищу, со мной тебе не  придетсЯ
голодать, - проговорила она обиженно и тут же  твердо  добавила,  сверкнув
глазами: - Ќо Я хочу, Ѓелый џгуар, подарить тебе сыновей,  которые  станут
храбрыми воинами!
     Ћна  проговорила  это  с  такой  наивной  простотой   и    жертвенной
решимостью, что Я тут же  понЯл:  "•ватит,  натЯгивать  струну  больше  не
следует".
     ‘бросив с лица маску  показного  недовольства,  Я  проворно  вскочил,
привлек ‹асану к себе и, прижав ее голову к своей груди, проговорил:
     - Ћ-ей! „а будет так, как хочешь ты!
     ‚идЯ, с каким неописуемым облегчением она принЯла  мои  слова,  Я  не
преминул шутливо заметить:
     - Ќо наперед обещай: все важные вопросы мы  будем  обсуждать  вместе,
вдвоем...
     ‚ роще, под пальмами бурити соорудили тольдо  длЯ  старейшин.  €з-под
тенистого навеса было удобно обозревать весь ход мукуари.  Ћколо полуднЯ Я
отправилсЯ на торжество вместе с ‹асаной.  Џо обычаю женщинам возбранЯлось
находитьсЯ поблизости, но ‹асана пользовалась  особым  уважением  и  имела
особые права. ‚се в Љумаке знали уже, что сегоднЯ "ее" день, и поглЯдывали
на нее с уважением.
     Љ нашему приходу мукуари был в полном разгаре и длилсЯ уже  несколько
часов. ќтот обрЯд имел мало общего с обычными ритуальными танцами, и, хотЯ
участники исполнЯли танцевальные движениЯ в такт гудЯщим  барабанам,  суть
танца заключалась не в этом, а в избиении друг  друга  колючими  прутьЯми.
‚се танцующие были в различных масках. –ель обрЯда была достаточна Ясна: с
одной стороны, умилостивить душу умершего, показав, какие страданиЯ смерть
его доставила живым, а с другой - и это было главным, душеспасительным,  -
раздаваЯ удары направо и  налево,  отогнать  душу  умершего  от  людей  на
случай, если она замышлЯла против них злые козни. ЏринЯть участие в танце,
продолжавшемсЯ без перерыва целые сутки, должны были все взрослые  мужчины
племени.
     Љогда человек наблюдал эти беснующиесЯ страшные маски и  непрестанное
их самобичевание, а в ушах его, не стихаЯ, стоЯл ритмичный гул  барабанов,
невозможно было не  поддатьсЯ  впечатлению,  производимому  этим  странным
зрелищем.  Ћно невольно захватывало всех присутствующих,  словно  какой-то
вихрь, лишало человека  воли,  приводило  в  странное  состоЯние  духа,  и
отделатьсЯ от этого не удавалось никакими силами.  —еловек словно подпадал
под какие-то чары.
     Џонаблюдав за плЯской довольно долго, Я  спросил  у  сидевшего  рЯдом
Њанаури:
     - ‚ мукуари должны участвовать все? Ѓез исключениЯ?
     - „а, все ставшие мужчинами. џ танцевал утром, в самом начале.
     - Ђ Я?
     - ’ы, џн? - Ћн задумалсЯ.
     Џод тольдо сидело еще несколько  старейшин:  Њабукули  -  вождь  рода
—ерепахи, “аки - глава рода Ђрара, Љонауро - из рода Љайманов.  Ћни тут же
принЯли горЯчее  участие  в  решении  вопроса,  должен  Я  или  не  должен
участвовать в обрЯде, и не пришли ни  к  какому  решению.  „уша  погибшего
шамана, что и говорить, была могущественной, и  он  упорно  старалсЯ  менЯ
уничтожить, но мои чары оказались сильнее его вероломства и  его  одолели.
Њожет ли мне теперь чем-либо угрожать его душа?
     "Ќет!" - считали вожди, уверовавшие в мое могущество, другие же  лишь
качали головами.
     ‹асана,  сидевшаЯ  чуть  сзади  менЯ,   с    напрЯженным    вниманием
прислушивалась к разговору, не произносЯ, однако, ни слова. џ повернулсЯ к
ней:
     - Ђ ты как думаешь?
     - ’ы должен танцевать! - ответила она не колеблЯсь.
     - ’ы думаешь, его душа может причинить мне вред? - удивилсЯ Я.
     - Ќет, не может.  …го жалкаЯ душа не  может  сделать  ничего  плохого
Ѓелому џгуару! - заЯвила она.
     - ’огда зачем же мне танцевать?
     - —тобы... - она запнулась, подыскиваЯ подходЯщие слова, - чтобы  все
видели: ты с нами душой и телом.
     ‘реди вождей пронессЯ шепот одобрениЯ.
     - •орошо! - согласилсЯ Я и велел ‹асане принести мне шкуру Ягуара.
     Љогда она вернулась, Я накинул на себЯ шкуру  и  подпоЯсалсЯ  лианой,
чтобы во времЯ танца она не спадала.  ѓолова моЯ целиком  вошла  в  голову
Ягуара, и только спереди оставалось небольшое отверстие длЯ  глаз  и  рта.
Њне подали прочную розгу, но Я потребовал еще одну в левую руку.
     - •орошо, возьми две, - согласилсЯ Њанаури, добавив: - €  помни,  чем
больнее ты кого-нибудь ударишь, тем длЯ него лучше и почетнее...
     Ћчевидно, танцоры хотели сделать мне как можно  "лучше  и  почетнее",
ибо едва Я оказалсЯ в их кругу и менЯ узнали по шкуре Ягуара и росту,  как
несколько человек сразу  набросились  на  менЯ.  џ  отбивалсЯ  как  мог  и
кое-кому изрЯдно всыпал, но досталось и мне.  Њое одеЯние доходило  только
до икр, а ниже ноги остались голыми.  Њои партнеры быстро  обнаружили  это
слабое место и тут же на него обрушились.  ЏытаЯсь хоть как-то  уклонитьсЯ
от ударов, Я как сумасшедший прыгал во все стороны, не выпадаЯ, однако, из
ритма, навЯзанного нам барабанами, и тем не менее мне изрЯдно перепадало.
     ’анец при всем кажущемсЯ хаосе  совершалсЯ  в  определенном  порЯдке,
танцоры двигались вперед по кругу  диаметром  около  тридцати  шагов.  „лЯ
свершениЯ обрЯда считалось достаточным обойти один полный  круг.  Џоэтому,
оказавшись наконец снова возле тольдо и  раздав  с  веселым  остервенением
последние удары по сторонам, Я исполнил тем самым свой долг и в  несколько
прыжков вырвалсЯ из круга.
     Ѓарабаны, словно в благодарность мне,  перешли  вдруг  на  оглушающий
грохот  и  бешеный  темп,  а  потом  сразу  опЯть  вернулись  к   прежнему
размеренному ритму.  џ же поспешил поскорее занЯть свое место под  тольдо.
‚се были довольны, но довольнее других казалась ‹асана.
     Ќоги мои были сплошь исхлестаны, на  щеке  кровоточили  две  глубокие
царапины.  ђубцы на ногах тут же подсохли, а  вот  кровь  на  щеке  ‹асана
несколько раз слизнула Языком, и тогда царапины тоже стали подживать. ‘идЯ
на земле и ощущаЯ нежное дыхание склонившейсЯ  сзади  ‹асаны,  Я  невольно
вспомнил, как несколько недель назад  она  спасала  мне  жизнь,  высасываЯ
змеиный Яд из моей раны, и менЯ  вдруг  охватила  такаЯ  нежность  к  этой
преданной женщине, что Я едва сдержалсЯ, чтобы не заключить ее в объЯтиЯ.
     ‚скоре к нашему тольдо приблизилась группа индейцев  и  обратилась  к
старейшинам с вопросом, кто в племени будет шаманом вместо Љарапаны.
     - ‘разу после окончаниЯ мукуари, - ответил Њанаури, - мы  соберем  на
совет всех жителей Љумаки и решим, кого хотим избрать шаманом.
     - Њы знаем, кого хотим избрать, - твердо заЯвили воины. - Ђрасибо.
     - ‘ледует спросить мнение и  жителей  ‘еримы,  -  возразил  верховный
вождь.
     - ‚ ‘ериме нет никого, кто был бы лучше Ђрасибо, - не уступали воины.
- Њы хотим Ђрасибо. ђазве ты против него, Њанаури?
     €ндейцы,  разгорЯченные  танцем,  проЯвлЯли  настойчивость.   Њанаури
вопросительно взглЯнул на менЯ.
     - ђазве нам обЯзательно нужен новый шаман? - спросил Я  с  притворной
наивностью.
     - ЋбЯзательно, обЯзательно! - отвечали они, не представлЯЯ, как может
быть племЯ без шамана.
     - Ќет, нам, людЯм из рода Ѓелого џгуара, мне кажетсЯ, шаман не нужен,
- заметил Я.
     - Ћ-ей, нашему роду не нужен! - Њанаури чуть выпЯтил губы.
     ‘идевшие вокруг нас вожди других родов  встретили  его  слова  хмуро,
усмотрев в них  стремление  как-то  выделитьсЯ,  а  Њабукули,  глава  рода
—ерепахи, хотЯ и близкий друг Њанаури, не выдержав, вспыхнул:
     - ’ы, значит, считаешь, что другие роды хуже вашего?
     - Ќе хуже, Њабукули, но  у  нашего  больше  опыта.  ’ы  ведь  знаешь,
сколько пришлось нам пережить испытаний в рабстве...
     - ќто Я знаю, - ворчливо согласилсЯ Њабукули.
     Њанаури вновь взглЯнул на менЯ и спросил:
     - —то скажешь ты, Ѓелый џгуар?
     - …сли шаман обЯзательно  должен  быть,  как  все  вы  считаете,  то,
конечно, лучше всего  Ђрасибо,  -  заЯвил  Я,  ко  всеобщему  удовольствию
воинов.
     - џ тоже так думаю! - согласилсЯ Њанаури.
     €ндейцы, довольные, что желание их исполнилось, разбежались, и  скоро
всЯ Љумака знала, что Ђрасибо станет шаманом.
     Џод тольдо воцарилось молчание.  Ќа лице Њанаури не читалось радости,
он был хмур и сосредоточен. “стремив взор на танцующих мукуари, мыслЯми он
был где-то далеко от  пальмовой  рощи.  “же  теперь  вождь  предчувствовал
трудности, с какими ему предстоит столкнутьсЯ на  тернистом  пути  власти.
‘клонЯсь ко мне, шепнул с нотой горечи в голосе:
     - ЌачинаетсЯ.  Ђрасибо стал уже обрабатывать людей и склонЯть  их  на
свою сторону.
     - Ђрасибо останетсЯ преданным тебе, - заверил Я его.
     - Ќадолго ли? - ответил он с горькой усмешкой в уголках губ.


        ‚ „Ђ‹…Љ€…-Џђ…„Ђ‹…Љ€… ‚ђ…Њ…ЌЂ

     Љак  уже  упоминалось,  на  тех,  кто  наблюдал  за  танцем,  мукуари
производил ошеломлЯющее впечатление.  —еловек словно  впадал  в  транс,  в
какое-то полусонное отупение - сладкое, но в то же времЯ и мучительное.  џ
пыталсЯ постичь причину этого и подметил, что мукуари - это, помимо  всего
прочего, еще и  буйный  разгул  красок.  Њаски  и  нарЯды  танцующих  были
изготовлены преимущественно из  птичьих  перьев.  €,  таким  образом,  все
богатство здешней природы сплелось тут в единый клубок, чаруЯ человеческий
взор и душу переливавшимсЯ и сверкавшим перед  нами  неописуемым  радужным
великолепием красок.
     џ обратил на это внимание своих товарищей, не преминув едко заметить,
что из-за нечестивой души  подлого  Љарапаны  погибло  столько  прекрасных
существ - лесных птиц, но, соглашаЯсь со мной,  старейшины  в  ответ  лишь
развели с вежливым огорчением руками в знак беспомощности, а  “аки,  вождь
рода Ђракангов, не то в шутку, не то всерьез проговорил:
     - ‚идишь ли, так уж назначено, что человек птицам враг.
     - ‚раг птицам? - удивилсЯ Я.
     - „а!  -  ответил  он  с  чуть  заметной  улыбкой.  -  Џтицы   тЯжело
провинились перед людьми.
     - ќто что-то новое, “аки.
     - „а, правда, это страннаЯ историЯ.  …сли хочешь  послушать,  Я  тебе
расскажу.
     Ћн подсел ко мне поближе, долго тер рукой свой подбородок,  собираЯсь
с мыслЯми, потом стал рассказывать:
     - Ќаш род, как ты знаешь, происходит от птиц арара*, ты видел арара и
не раз любовалсЯ их дивным оперением: это самый большой из наших попугаев,
перьЯ у него пурпурные, как свежаЯ кровь, а  крыльЯ  голубые,  как  лазурь
самого синего неба.  Џтица  нашего  рода  самаЯ  смелаЯ,  а  как  она  это
доказала, послушай!
     _______________
          * ђечь  идет  о  попугаЯх  арара,  или  ара,  два вида которых -
     красные и синие,  обитают в лесах ћжной Ђмерики.  ќто  самые  крупные
     попугаи - общаЯ длина их достигает 1 метра,  в том числе длина хвоста
     - 58 сантиметров.

     € “аки рассказал мне следующее предание.
     ‚ далекие-предалекие времена все было просто, все птицы были  серыми,
а люди считали себЯ одной семьей со зверЯми и птицами  и  жили  с  ними  в
братском согласии.  ‡ато у всех у них был  один  страшный  враг.  ќто  был
огромный водЯной змей, настоЯщий дракон, но с чудесной раскраской и ужасно
прожорливый.  Ћн выползал  из  водных  глубин  на  землю  и  чинил  жуткие
опустошениЯ среди животных и людей, поголовно пожираЯ всех, кто  попадалсЯ
ему на пути.
     Ќаконец чаша терпениЯ переполнилась, и родилась отчаЯннаЯ мысль убить
чудовище.  Ќо это был, как уже говорилось, великан непомерной силы, и  кто
же мог бы отважитьсЯ первым напасть на  непобедимого  владыку.  ‚  награду
смельчаку предназначалась великолепнаЯ шкура змеЯ,  но  всем  дорога  была
собственнаЯ шкура, и долгое времЯ никто не решалсЯ.  ‹юди  поглЯдывали  на
зверей, звери - на птиц, каждый втайне рассчитывал на другого, и никто  не
осмеливалсЯ начать первым.  ‘тыдно было смотреть  на  такое  слабодушие  и
слушать всЯкие трусливые отговорки.
     Ќаконец  храбрый  попугай  арара  не  стерпел  позора   и    вызвалсЯ
добровольцем.
     - Ћ арара! - льстиво заверещали орлы и грифы. - “ тебЯ крепкий  клюв,
ты справишьсЯ лучше всех, ты герой!
     - •рабрый арара, - поспешили подхватить люди, - ты прославишь себЯ на
веки вечные!
     ‚ нем разжигали честолюбие, превозносили его до небес,  восхвалЯли  и
прославлЯли, только бы он первым выступил против змеЯ. Ќо он отправилсЯ бы
на бой и без того, ибо у него было мужественное сердце.
     Ђрара выбрал момент, когда чудовище  спало  не  слишком  глубоко  под
водой, взЯл в клюв стрелу, прикрепленную к концу длинной веревки, набрал в
легкие воздуха, нырнул и вонзил стрелу глубоко в тело дракона. ‘обравшиесЯ
на берегу стали изо всех сил тЯнуть веревку, вытащили змеЯ на берег,  все,
как один, бросились на врага и убили его.
     ’еперь змей лежал у их ног, переливаЯсь всеми цветами радуги,  словно
усеЯнный драгоценными камнЯми.  ‚се смотрели на него  жадными  глазами,  и
самыми жадными - люди.  ‹юди, забыв уговор, вознамерились  присвоить  себе
роскошную  кожу  змеЯ,  а  когда  арара  потребовал  обещанную    награду,
набросились на него с криком:
     - Љак ты, птица,  поднимешь  столь  тЯжелую  кожу  громадного  зверЯ?
Ћставь ее нам, сильным людЯм, а сам поди прочь.
     Ќо арара не собиралсЯ уступать.  Ћн призвал на  помощь  много  других
птиц: всем вместе им удалось перенести добычу в укромное место. €х громкие
угрозы и проклЯтиЯ провожали взбешенных людей.
     “ всех  птиц,  как  известно,  до  той  поры  было  одинаковое  серое
оперение.  „обыв кожу змеЯ, они разрезали ее на мелкие кусочки,  и  каждое
семейство по справедливости  получило  один  или  несколько  кусочков  длЯ
нарЯдов.  Џоэтому теперь у птиц цветные перьЯ, а самые красивые - у арары,
ибо храбраЯ птица получила, конечно, самые красивые куски кожи.
     Ќо злые люди не забыли своей обиды и долго мстили  птицам,  преследуЯ
их на каждом шагу.  €  даже  теперь,  когда  чувство  мести  забыто,  люди
постоЯнно охотЯтсЯ на птиц и, едва завидЯ их,  сразу  думают,  как  бы  их
добыть.
     - ’ак вот,  -  закончил  “аки,  указываЯ  на  сотни  цветных  перьев,
украшавших маски танцоров, - перед взором твоим  отзвуки  давних  событий,
событий героических и печальных, Ѓелый џгуар. “ птиц пестрые перьЯ, а люди
жестоко убивают птиц, и даже мы,  люди  из  рода  Ђрара,  не  в  силах  их
остановить...
     “аки умел рассказывать, и  все  под  навесом  тольдо  слушали  его  с
интересом, хотЯ навернЯка старое  предание  было  им  знакомо.  …два  “аки
закончил, наступило всеобщее оживление.
     Њанаури, лукаво и как бы хитровато взглЯнув  на  менЯ  и  на  ‹асану,
проговорил:
     - Ђ теперь Я расскажу вам одну историю. ‘лушайте.
     ...‚еликий охотник, прародитель племени араваков Њаканауро однажды  с
гневом обнаружил,  что  один  наглый  гриф  повадилсЯ  таскать  добычу  из
расставленных им силков.  Ћхотник решил покарать разбойника и  затаилсЯ  в
кустах.  Љогда гриф, как обычно, прилетел на приманку -  это  был  молодой
королевский гриф - Њаканауро выскочил из укрытиЯ и поймал его. Ќаверно, от
прикосновениЯ человеческой руки  птица  вдруг  превратилась  в  прекрасную
веселую девушку.
     Ћбрадованный охотник взЯл пленницу к себе и сделал своей  женой.  Ћни
сильно друг друга полюбили и жили счастливо.  Ќо хотЯ Њаканауро чувствовал
себЯ как в раю, с течением времени его все сильнее стала  мучить  совесть,
что он живет с женой без согласиЯ ее родителей - вот как тогда уже чтили у
араваков родовые обычаи и нравы! Ђ поскольку и ее охватила  великаЯ  тоска
по своим родственникам, однажды они вдвоем отправились в ее родные краЯ.
     “ молодой жены охотника была только  мать  -  грознаЯ  повелительница
всех королевских грифов и  звали  ее  Ђкату.  Њаканауро,  принЯтому  в  ее
владениЯх не очень любезно,  пришлось  тЯжко  трудитьсЯ,  чтобы  завоевать
расположение тещи.  Ћн приносил из леса  столько  добычи,  что  все  грифы
объедались, без конца пируЯ за его счет. Ќо все напрасно - Ђкату во что бы
то ни стало хотелось  избавитьсЯ  от  немилого  ей  зЯтЯ,  и  поэтому  она
повелела  ему  исполнить  несколько  непосильных  длЯ  простого   человека
заданий.  Ћднако Њаканауро был не просто охотником, а  к  тому  же  еще  и
шаманом.  € вот когда ему велели принести воду  из  реки  в  корзине,  ему
помогли лесные муравьи: они залепили отверстиЯ в корзине глиной, и вода не
вытекала.  ‡атем ему приказали вырубить участок леса за такой срок, что  и
впЯтером не справитьсЯ. Ќа этот раз ему помогли разные лесные твари: жуки,
ежи, дЯтлы, грызуны - и задание он выполнил.
     Ќаконец Ђкату приказала  ему  вырезать  из  дерева  точную  копию  ее
головы, а сделать это было невозможно, поскольку она лежала, не вставаЯ, в
гамаке и все времЯ скрывала голову под циновкой.  ’огда друзьЯ охотника  -
муравьи стали нещадно кусать ее тело.  Ќе выдержав, она откинула  циновку,
он увидел ее лицо и вырезал его из дерева.
     Ћн выполнЯл все обЯзанности, какие Ђкату на  него  возлагала  как  на
зЯтЯ, и делал это охотно, знаЯ, что теща имеет  право  требовать  от  него
выкупа за дочь.  Ќо Ђкату, хотЯ и не могла не отдать ему дочь, не хотела с
этим смиритьсЯ и решила его убить.  ѓрифы хитростью  заманили  охотника  в
ловушку, чтобы там его заклевать.  ‹ишь благодарЯ тому,  что  в  последнюю
минуту Њаканауро превратилсЯ  в  муху  и  незаметно  улетел,  ему  удалось
спастись.
     - Ђ прекраснаЯ жена последовала за ним? - спросил Я.
     - Ќет, - ответил Њанаури, - он лишилсЯ  ее.  ќто  очень  поучительнаЯ
историЯ - она Ясно говорит: жених нес раньше большую ответственность, да и
у нас теперь тоже несет перед родителЯми невесты... или перед старейшинами
ее племени, - добавил он, лукаво подмигнув.
     џ уж и без последнего намека понЯл  скрытый  смысл  легенды:  с  менЯ
причитаетсЯ старейшинам дар за ‹асану.  Ќо какой? —то было у менЯ ценного?
‚зглЯд мой упал на серебрЯный, украшенный драгоценными  камнЯми  пистолет,
заткнутый за поЯс. џ вынул его и, протЯгиваЯ Њанаури, сказал:
     - Џрошу тебЯ, возьми! Ѓолее ценной и любимой вещи у  менЯ  нет.  џ  с
радостью даю его тебе!
     ‚ожди даже Языками прищелкнули от удивлениЯ: пистолет  был  подлинным
шедевром оружейного искусства и представлЯл собой большую ценность.
     Њанаури и сам опешил, игриваЯ его улыбка исчезла, на лице  отразилась
озабоченность.  Ћн отшатнулсЯ от  пистолета  чуть  ли  не  со  страхом  во
взглЯде.
     - Џусть отсохнет у менЯ рука, - воскликнул он, - если Я возьму это!
     - Ђ как же принЯтый у араваков долг жениха? - возразил Я упрЯмо.
     Њанаури выпрЯмилсЯ. ‹ицо его выражало гордость, укор и волнение.
     - ’ы давно его выполнил, - произнес он строго, - и притом с избытком.
’ы дал аравакам в сто раз больше, чем стоит этот дорогой пистолет.
     - ’ы так считаешь? - рассмеЯлсЯ Я.
     - ’ы подарил нам дружбу!
     - € мудрый совет, и сильную руку  вождЯ!  -  поспешил  не  без  лести
добавить Љанауро.
     - Ќе ты наш должник, а мы твои! - поддержал их Њабукули.
     - ‚ы еще скажете, - пошутил Я, - что одной девушки длЯ менЯ мало.
     - …сли хочешь знать, мало! - живо согласилсЯ Њанаури.
     - Ќо, но! - запротестовала ‹асана. - ’ы верховный вождь,  а  болтаешь
глупости...
     Њы все рассмеЯлись, нам было хорошо вместе и весело; пистолет Я сунул
обратно за поЯс.
     “аки, глава рода Ђрара, жестом попросил слова, а когда все обернулись
к нему, смерил Њанаури ехидным взглЯдом и произнес:
     - ‚се  хорошо  говорил  Њанаури,  но   историЯ   женитьбы   Њаканауро
закончилась не совсем так, как рассказал нам вождь...
     - ‡начит, охотник не превратилсЯ в муху и не спассЯ?
     - Ќет, превратилсЯ и спассЯ. Ќо ты скрыл от нас важную вещь!
     - Ќу скажи, “аки, что Я скрыл от вас?
     - Џредание гласит, что прекраснаЯ  жена  охотника  вероломно  предала
его, подчинилась матери и вместе с другими грифами хотела его убить. ђазве
было не так?
     - Џравда, так, так, - призналсЯ Њанаури.
     - ‚от подлаЯ змеЯ, если прежде она и впрЯмь его  любила!  -  полушутЯ
выразил Я возмущение. - ‚от, значит, какие у вас женщины!
     - Ѓывают и такие! - расхохотались вожди, и под  нашим  навесом  вновь
воцарилось веселое оживление.
     ‹асана поначалу не промолвила ни слова - казалось, ее оскорбили  злые
шутки, и лишь потом, когда шум немного утих, схватила менЯ ласково за руку
и проговорила достаточно громко, чтобы ее слышали вожди:
     - ’ы, џн, их не слушай, это болтливые жабы, у  них  пустой  и  глупый
Язык.  Ћни рассказывали тебе преданиЯ,  выдуманные  такими  же,  как  они,
бездельниками, в них нет правды! џ могу тебе рассказать не одно предание о
верных до гроба женах и о такой любви, какаЯ холодным жабам и не снилась.
     ‚ожди встретили ее брань с  добродушной  снисходительностью  и  стали
сами уговаривать ‹асану рассказать что-нибудь интересное.
     - •очешь послушать предание о дочери шамана, полюбившей  охотника?  -
обратилась она ко мне.
     - Љонечно.
     € она начала своим звучным, глубоким голосом:
     - “ ‚аваи, совсем юной дочери шамана, почти еще девочки, было горЯчее
сердце.  € вот она полюбила молодого храброго охотника. Ќо была она  столь
стыдлива, что не могла ему открытьсЯ в своей любви,  а  он  ни  о  чем  не
догадывалсЯ.  “ девочек быстро вспыхивает чувство и быстро угасает, но  не
такой была ‚аваЯ. —ем больше проходило времени, тем сильнее становилось ее
чувство. ’ерзавшаЯ ее тоска по милому становилась порой столь невыносимой,
что в голову девушке стали приходить безумные мысли.  ‚ конце концов, не в
силах  выдержать  разлуку  и  стремЯсь  постоЯнно  видеть    любимого    и
прислуживать  ему,  ‚аваЯ  решилась  на  отчаЯнный  шаг:  она    попросила
отца-шамана превратить ее в собаку, чтобы постоЯнно сопровождать охотника.
Ћтец отругал ее и отказалсЯ выполнить просьбу, но спустЯ  какое-то  времЯ,
заметив, как она чахнет от тоски, он уступил и превратил ее в собаку.
     ‚ своре охотника она была самой понЯтливой из всех псов  и  мгновенно
угадывала все мысли и желаниЯ хозЯина,  который  очень  полюбил  смышленое
животное и охотно  его  ласкал.  Љогда  охотник,  возвратившись  с  охоты,
отдыхал в своей хижине,  собака  клала  голову  на  его  колени  и  часами
смотрела  ему  в  глаза.  ‘традала  она  лишь  одним  недостатком:    была
своенравной, обрела странные привычки и почти всегда перед концом охоты на
несколько часов убегала от охотника, бесследно исчезаЯ в чаще.
     ‚ лесу, где на каждом шагу всЯкие духи, случаютсЯ  разные  чудеса,  и
такие же чудеса стали происходить в хижине охотника.  Љогда он возвращалсЯ
из леса, хижина его оказывалась чисто подметенной, очаг горЯщим, а лепешки
из маниоки свежеиспеченными и даже еще горЯчими.  ’ут же вскоре поЯвлЯлась
собака, и, хотЯ охотник вытЯнул ее пару раз хлыстом за  непослушание,  она
лишь радостно взвизгивала и ласкалась.
     Џоначалу охотник приписывал порЯдок в хижине добрым духам,  но  потом
все это стало казатьсЯ ему странным, и он решил докопатьсЯ  до  истины.  €
вот однажды он вернулсЯ с охоты намного раньше, чем обычно,  и,  осторожно
подкравшись, услышал в хижине какую-то возню.  ‡аглЯнув через щель внутрь,
он увидел там юную девушку, разжигающую очаг, а  на  стене  шкуру  любимой
собаки.  Ћхотник сразу все понЯл, мгновенно вбежал  в  хижину,  сорвал  со
стены шкуру и бросил ее в огонь.  „евушка  не  могла  больше  вернутьсЯ  в
прежнее состоЯние и оказалась в руках охотника. Ћн обнЯл ее и взЯл в жены.
†или они, - закончила  ‹асана  рассказ,  обводЯ  вождей  многозначительным
взглЯдом, - жили они долго  и  до  конца  дней  своих  были  неразлучны  и
счастливы.
     - Ћ-ей, о-ей! - снисходительно соглашались вожди. - Ќаверно,  есть  и
такие девушки.
     - ЌавернЯка есть такие девушки! - отрезала ‹асана.
     ’ем временем день, все  еще  шумный  от  людского  гомона  и  грохота
барабанов, близилсЯ к исходу.  ‚се алело в лучах заходЯщего  солнца,  тени
вытЯгивались, в лесной чаще уже сгущалсЯ сумрак.  Ќо оживление и  в  самом
поселке, и в роще, под пальмами бурити, не  спадало,  повсюду  раздавались
крики, бегали и резвились дети.
     Ѓежал и молодой индеец, быстроногий охотник.  Ѓежал к нашему  тольдо.
…ще звучал в ушах голос ‹асаны, еще стоЯл перед глазами образ  счастливого
охотника и его возлюбленной, и оттого на  миг  -  о  игра  воображениЯ!  -
бегущий юноша представилсЯ нам героем из преданиЯ. Ќо лишь на миг.
     ‚ следующую минуту индеец был рЯдом.  Ћт быстрого бега глаза  у  него
округлились, в них застыл испуг. ‡адыхаЯсь, он едва смог вымолвить:
     - ’ам акавои! - и показал рукой на противоположную сторону озера.
     - ’ы что болтаешь? - чуть слышно выдохнул из себЯ Њанаури.
     - Ђкавои... пришли!
     …сли бы землЯ вдруг разверзлась у нас под ногами, это не произвело бы
большего  впечатлениЯ.  Њы  словно  окаменели  и  продолжали  сидеть   как
вкопанные.
     - ѓде, ты говоришь, они? - первым опомнилсЯ Я.
     - ’ам, на берегу озера... ‘ейчас уже, наверно, переплывают сюда.
     - ‘колько их?
     - ‚осемь!
     - Ђ откуда ты знаешь, что это акавои?
     - џ был у озера, когда они вышли из леса. Ћни говорили со мной.
     - ’ы от них убежал?
     - •отел убежать, но  они  менЯ  поймали.  Ќичего  мне  не  сделали...
‘казали, что хотЯт прийти в Љумаку...
     - ‘колько их было, говоришь?
     - ‚осемь.
     - Ќе больше?
     - Ќе знаю. Ѓольше Я не видел...
     ‚незапно вырванный из благостного состоЯниЯ духа,  Я  вдруг  испытал,
казалось бы, совсем идиотское чувство:  чувство  облегчениЯ,  что  наконец
после стольких месЯцев напрЯженного ожиданиЯ гром  грЯнул,  гроза  пришла.
Ђкавои Явились.
     ‚се вожди обратили свои взоры на  менЯ,  в  напрЯженных  их  взглЯдах
читались страх и надежда.


        