кус домашнего пива  и  рыбы,  опЯть  умел  петь  озорные
песни. Њедленно, правда, училсЯ, но жизни  тебе  было  отпущено  девЯносто
лет, так что времени хватило. Џостепенно стали туманитьсЯ  воспоминаниЯ  о
казармах, о свинье  унтер-офицере,  о  высоких  горах,  о  синем  „унае  и
красивых черноглазых девушках, которые жгли, как турецкий перец... Ђ все ж
таки ты уже больше не  был  крестьЯнином:  не  научилсЯ  пахать,  не  умел
косить, не гнулсЯ ни на картофельной борозде, ни перед барином...


   „а-а... Џлевна, Џлевна... ‚сЯ  наша  рота  как  один  человек  пошла...
“р-р-а-а-а! ’урок, само собой, грудь в грудь: "Ђллах, аллах, Њухамет!" ‘ам
паша впереди всех, на ногах шаровары, нашенский генерал на  белой  лошади,
золотаЯ саблЯ наголо: "’авай, ребьЯта, коли-и, бей врагаа!" ђота пошла всЯ
как один: турка на штык и через плечо - плюх! ’урок бежать, наши  за  ним,
все - ура-а да ура-а! Ђ он подрал в крепость и как пошел оттудова из пушек
палить. Ѓух! Ѓух! Ѓух! Љарнотид да сарапендлид так и летЯт (сарапендлид  -
это бомбы, в середине - свинцовые бобы). Ќаши стали падать: кого ранило, а
кто уже больше и не встал. ѓенерал видит, что дело  плохо,  опЯть  вытащил
золотую саблю и кричит:  "’авай,  ребьЯта,  пока-азем  им,  тсорт  побери!
Џериотт!" Љрикнул, а сам с лошади валитсЯ, за грудь держитсЯ  и  ругаетсЯ:
"’сорт, курат, турок ранил!" Ђ менЯ манит  к  себе  рукой:  "‘андер,  путь
маладетс, иди сюда, памагии!" џ к нему,  генерал  мне  золотой  в  руку  и
говорит: "‘андер, возьми моего конЯ и скачи во весь дух ко  мне  на  мызу,
сообщи супруге и дочери, что турок менЯ убил". „ал еще грамоту с  печатью,
перстень, кисет, трубку и золотые часы. Џришел доктор лечить, да ничего не
помогло, чему быть, того не миновать.
   ‚скочил Я на конЯ и поскакал на генеральскую мызу. ѓенеральша прЯмо так
с лица сошла, белее полотна стала, а барышнЯ  -  та  просто  в  слезы.  Ќа
следующее утро собралсЯ было Я  обратно  ехать  сражатьсЯ,  но  генеральша
сказала: "‘андер, пассалуста, не уесзай! “ нас так скучно, побудь  с  нами
немножко еще, помоги дрова колоть и воду носить".
   џ как отрубил: "‚ассе высокопревосходительство, у менЯ своей воли  нет,
Я под командой. „олжен ехать, турка надо бить, товарисси все там".
   ’ут в кухню вошла генеральскаЯ дочка, на ней черное  платье  по  случаю
траура, сама милаЯ, как булочка из веЯнки,  глЯдит  мне  в  глаза  и  эдак
ласково говорит: "‘андер, правда, не уезжай, Я сама напишу штабс-капитану,
что мы тебЯ задержали. Ѓудь нам обществом, в доме так скучно, когда мужчин
нет".
   ’ак и осталсЯ у них. ѓенеральскаЯ дочка мне на фортепьЯнах играла, иной
раз мы с ней рЯдышком на канапе сиживали, держали друг дружку за  руки,  в
глаза глЯдели. Љрасивые у ней глаза  были,  такого  черного  цвету,  будто
смородины.
   ‚оротилсЯ Я в полк обратно, сразу менЯ  к  полковнику.  Ћн  спрашивает:
"‘андер, кто тебе разрешил отсутствовать? ѓлЯди, как пойдешь  под  военный
суд, расстрелЯем тебЯ!" Ђ Я барышнину  записку  подаю,  читай,  мол,  сам.
Џолковник сломал печать, и глаза у него стали круглые: "Ђ-ай, ‘андер! Ќу и
маладетс, иди в свой роот!"
   Љавказ, вот это страна, там направо да налево не поглЯдишь, - глаза все
норовЯт сверху вниз смотреть. ѓоры до того высоченные, что  голова  кругом
идет. ’урок за камнЯми, поди выгони его оттудова, стрелЯет в ответ, адское
отродье. € мы тоже за камнЯми, из-за них и стрелЯем, все вжик да вжик, как
турку только случитсЯ нос высунуть. ‘идим день,  сидим  другой,  только  и
знаем, что зарЯжаем да стрелЯем. “ менЯ наконец душа  закипела,  и  говорю
поручику, вассе плагородие, так нелсаа, тавай в рукопасни! ’олько  поручик
был трусливый мужчина, сказал, что на то, мол, высшего приказу нет,  будем
дальше стрелЯть. Ќу, тут уж Я со злости без передышки стрелЯю, выстрел  за
выстрелом, аж ствол докрасна раскалилсЯ.
   ‚друг чувствую,  кто-то  менЯ  по  плечу  тихонько  постукивает.  џ  на
задних-то ведь не глЯжу, в раж вошел.  Ђ  за  спиной  слышу:  "‘андер,  да
перестань ты стрелЯть, война кончилась! ’урок  сдалсЯ,  канете  с  ним,  а
ежели ты, ‘андер, и дальше так стрелЯть будешь, может выйти  неприЯтность,
мы-де договора не соблюдаем, а Я сам приложил руку к мирному контракту".
   ЋглЯнулсЯ: сам государь, в руке крест, хочет его мне на грудь повесить.
‚скочил Я, стал вахврунт: "’ак тотсно, вассе величество, больсе ни  одного
выстрела, кончилась так кончилась!" ’ут государь поприветствовал  менЯ  за
руку, прицепил мне георгиевский крест  на  грудь  и  сказал:  "‘андер,  мы
ваивали, как полоосена, теперь мосно отдохнуть. Џойдем  ко  мне  на  мызу,
турок все равно долго мирным  не  будет,  придетсЯ  обратно  на  передовую
идтить..."
   •орошо у царЯ на мызе. ѓорницы просторные, красивые маслЯные картины на
стенах. Џоловики в доме - одно заглЯденье, мЯгкие, босой ступишь, до  чего
хорошо, будто мох под ногой. Љаждый день ел свинину с белым хлебом и  штоф
Ягодного вина наливали запить. Љоли ЯснаЯ погода -  гулЯем  по  полЯм,  по
саду, глЯдим, как растут царские хлеба, каковы  у  него  лошади  и  мелкий
скот. Ќу, его-то у царЯ, правду говорЯ,  великое  множество.  Ћтимыйзаский
барин по сравнению с царем все равно  что  бобыль!  Џо  вечерам  играли  в
карты, на пальцах силами мерЯлись  или  как  по-другому  проводили  времЯ.
Њало-помалу будто скучно стало, не привык солдат ничего не делать.
   Ћднажды государь пребывал в своей горнице длЯ письменных занЯтий, писал
там, а государынЯ принЯлась на кухне  хлеб  замешивать.  Ђ  Я  в  соседней
комнате был, на софе лежал, дверь в кухню  стоЯла  отвореннаЯ.  ѓосударынЯ
возле квашни, ко мне спиной, месила тесто. € тут Я  увидел,  что  она  еще
заманчиваЯ женщина, пухлые руки,  голые,  так  и  мелькали,  икры  полные,
белые,  бедра  пышные...  Ћткудова  только  такаЯ  мысль  взЯлась:  дай-ка
пощекочу ее легонько под мышками, и ничего  она  мне  сделать  не  сможет,
руки-то в тесте. ’ихонько подошел к ней сзаду, взЯл  да  и  пощекотал  под
мышками. ‘перва она будто даже испугалась, потом поглЯдела через  плечо  и
так любезно засмеЯлась, как менЯ увидала.
   Ќо тут вдруг раскрылась дверь царевой комнаты длЯ письменных занЯтий, и
пошла госпожа орать, прЯмо как полковаЯ  труба.  ѓосударь  остановилсЯ  на
пороге, в руках  грамота  с  печатЯми,  покачал  эдак  головой  и  пальцем
пригрозил;  "Ђй,   ‘андер,   ‘андер!   Ћзорничаешь,   захотелось   госпожу
пощекотать.  Ђ,  понимаем,  дело  солдатское.  Љончилась  наша  передышка,
‘андер, видишь, гонец прискакал, привез тепесси, турок опЯть  зашевелилсЯ.
Ќичего не поделаешь,  ‘андер,  опЯть  нам  вместе  с  тобой  на  передовую
отправлЯтьсЯ и глЯдеть, что из этого выйдет..."
   „а. ‘тою Я здесь  и  сжимаю  в  руках  куски,  отвалившиесЯ  от  твоего
дубового креста. Џрошло времЯ, и ничего  уже  нет,  кроме  этих  истлевших
остатков. Ќе гневайсЯ на менЯ, ‘андер, за то, что Я  вспомнил  здесь  твои
рассказы, они ведь не задевают твоей солдатской чести. ’еперь Я уже и  сам
воевал, встречалсЯ с "карнотидами" и "сарапендлидами", видел глаза  идущих
в  атаку,  отшагал  бесконечные  походные  марши,  спал  на  голой  земле,
укрывшись шинелью. € менЯ грызла тоска по дому, терзал  голодный  желудок,
ожесточало неотвратимое дыхание смерти.
   ’олько вот таких историй, какие происходили с тобой, ‘андер, после менЯ
не останетсЯ. € не только потому, что ты служил двадцать  пЯть  лет,  а  Я
всего шесть. Џравда, шутка жила и в эту войну, а иначе  как  бы  мы  могли
справитьсЯ с пустым желудком, усталостью, страхом и смертью.  Ќо  то  были
совсем иные шутки, ибо совсем иной была сама война. ‚ этом всЯ разница...

   1964


        ** ЏђЋ‘’Ћ „…ђ…‚…Ќ‘Љ€… ђЂ‘‘ЉЂ‡› **


        ‘Њ…ђ’њ ћ‹€“‘Ђ

   Џечальное начало у этой истории: позавчера, после обеда, между пЯтью  и
семью часами, ћлиус, среднего пола старый кот тетушки Ђну, попал на  шоссе
под машину и скончалсЯ. ’етушка Ђну похоронила трупик ћлиуса в  саду,  под
старым терносливом, после чего пошла к себе в комнату и  принЯлась  читать
Ѓиблию,  как  это  положено,  когда  происходит  что-нибудь  из  рЯда  вон
выходЯщее.
   Ћднако ведь животное не человек, по нему долго не плачут, в особенности
если это не корова, не овца и не лошадь, а  всего-навсего  кошка.  Џравда,
ћлиус  был  последним  живым  существом  в  усадьбе,  напоминавшим  о  тех
временах, когда тетушка Ђну еще не жила совсем одна. Ћн был как бы  членом
прежней семьи и одним своим присутствием скрашивал ей  ее  одиночество.  ‘
ним можно было поговорить, по-своему  он  все  понимал,  в  спорах  всегда
признавал правоту тетушки  Ђну  и  был  таким  же  чистоплотным,  как  его
хозЯйка. Ћн не шлЯлсЯ по деревне, он лишь ел и сладко спал, как существо с
чистой совестью. Љогда играло радио, он сидел  рЯдом  с  тетушкой  Ђну  на
диване и времЯ от времени так громко мурлыкал,  что  даже  музыку  слушать
мешал.  Џоэтому  тетушке  Ђну  так  жаль  было   этого   пЯтнадцатилетнего
выхолощенного кота с серой полосатой шерсткой, она горевала о нем  больше,
чем обычно горюют, когда от несчастного случаЯ погибает кошка.
   ’етушка Ђну читала Ѓиблию.
   Ќет, она не была религиозным человеком, в церкви в  последний  раз  она
была лет пЯть тому назад. Ђ пастора - так просто терпеть не  могла,  этого
мЯсистого молодого человека с молочно-нежной кожей,  который  не  умел  ни
утешить ее, ни объЯснить ей, почему так часто на  долю  хорошего  человека
выпадает тЯжелаЯ жизнь, а у других она течет как по маслу. Њало ли  что  в
потусторонней  жизни  все  становитсЯ  на   свои   места   и   торжествует
справедливость. ќто же не значит, что не было того, что было.
   ‚зЯть хотЯ бы ее собственных детей.
   €льмар окончил всего шесть классов, больше не захотел учитьсЯ,  а  ведь
можно было бы. Џошел в город, подмастерьем к мЯснику, еще  до  войны  стал
носить белый воротничок, купил костюм в магазине. ђослый, сильный мужчина,
даже красивый, можно сказать, девушки как помешанные гонЯлись  за  ним,  а
когда €льмар смотрел на пасущихсЯ коров и овец, то все высчитывал, сколько
можно выручить крон, если пустить их на колбасу. Њатери это не  нравилось.
Љоровы - они же все равно что люди; тем более что сами всех их вырастили и
они все понимали, даже то, что у тетушки Ђну бывало иногда тЯжело на душе.
“ каждой коровы свое  лицо,  как  и  у  каждого  человека.  “  Џугу  такое
хитроватое, у Ќети - широкое, дружелюбное, как и ее характер. “ ђоози было
очень простодушное выражение, сразу по глазам можно было  прочитать,  чего
ей хотелось и что она чувствовала. “ ќсми, как у таллиннской тети  ђенаты,
глаза туда-сюда бегали, любопытнаЯ была и  со  всЯкими  выкрутасами.  …сли
какой-нибудь забор сломан и вика потравлена или  еще  какаЯ-нибудь  другаЯ
проказа учинена - значит, это навернЯка была ќсми. Љак же можно  только  о
том и говорить, сколько за них дадут денег! ђазумеетсЯ, тетушка Ђну и сама
понимала, что животных держат не за их  красивые,  бархатистые  глаза.  Ќо
ведь у каждого животного есть душа, ну  прЯмо  как  у  человека,  так  что
другой раз просто дивишьсЯ мудрости всевышнего. Ђ вот ЃиблиЯ говорит,  что
у животных души нет. Ќа этот вопрос у тетушки  Ђну  свой  взглЯд,  который
подтверждают очень многие случаи.
   Ђх, да, про €льмара не додумала. Ћднажды он пнул ћлиуса ногой. Њать ему
тогда ни слова не сказала, потому что это было, когда он приезжал показать
свою невесту. Ќу, что ж. ‚сЯ разодетаЯ, чернаЯ, как жук, и румЯнаЯ. Њатери
внимание оказывала постольку-поскольку. Ќу,  да  тетушка  Ђну  на  это  не
обижалась, видела она, как невестка €льмару ну прЯмо на шею вешалась. „аже
за едой все времЯ ему в рот и в глаза глЯдела.
   Ћни прожили целую неделю.  €сходили  все  леса  и  пастбища,  спали  на
чердаке. Њолодице-горожанке все было в диковину.  „ело  молодое,  конечно,
медовый месЯц. —его же тут удивлЯтьсЯ,  что  €льмар  забыл  помочь  матери
заготовить сена длЯ коров. „а, про сено он совсем забыл,  а  вот  покойный
ћлиус всю эту неделю ни разу не сунул в комнату  свою  квадратную  котовую
рожицу. ѓлЯди-ка, ведь это прЯмо удивительно, но вот только сейчас  пришло
в голову: а что было причиной - то ли пинок, что он получил от €льмара, то
ли запах, который шел от невестки и заполнил всю низкую комнату?  ѓоворЯт,
правда, что у кошек плохое обонЯние, но кто его знает...
   „а, давно уже €льмар не приезжал, хотЯ у него  своЯ  машина.  €  третьЯ
жена. ќту тетушка Ђну даже и не видала. „олжно быть,  гордаЯ  да  богатаЯ.
‹аасускаЯ ‹еэна, с которой они вместе на конфирмацию ходили, встретила  их
в городе, когда ездила туда вставлЯть зубы. †ена, говорит,  всЯ  в  мехах,
сапоги до колен. Њаленького  росту.  ‘ама  бойкаЯ,  лицо  гладкое,  совсем
молодаЯ. Ђ видишь вот... детей у него ни с одной не было, хотЯ свой дом  в
городе, комнат много. ‚ чем тут дело, кто знает. ЌаврЯд ли  все  его  жены
бесплодные или €льмар какой-нибудь бессильный. ’ут, наверно,  должна  быть
другаЯ причина... € смотри вот - у €льмара все шло гладко, как  по  маслу:
вернулсЯ с войны без единой  царапины,  теперь  свой  дом,  машина,  целый
выводок жен имел...
   Ђ у Ђугуста все пошло по-другому. “ того совсем другаЯ  душа  была,  до
чего же ему хотелось учитьсЯ. ‚се  читал  да  читал,  бывало,  даже  страх
берет: заучитсЯ - и в  голове  помутитсЯ,  как  это  с  „оходЯгой-ђобертом
случилось. Љогда Ђугуст приезжал из школы,  сразу  в  доме  будто  светлее
становилось. ’ут же в дверЯх обнимет мать, осмотрит стол и Ящики - все  ли
старое да милое на месте, не поЯвилось ли чего  нового.  Ќа  пасху,  когда
овцы уже окотились, Ђугуст по полднЯ проводил в хлеве. џснаЯ голова была у
него, дали ему возможность поступить в университет. ‘колько  уж  там  было
денег  дома,  да  он  и  сам  зарабатывал.  ’олько  вот   долго   ли   это
продолжалось... пришла война, и в первом же  бою  пулЯ  прЯмо  в  грудь  -
осталсЯ он лежать где-то  в  ‚еликих  ‹уках,  среди  развалин.  Њного  там
полегло наших парней, всех не упомнишь...
   Ќу, да... Ђга, про то, отчего это у одного все благополучно,  а  другой
будто не предназначен длЯ жизни. € почему это  так  часто  именно  хорошим
людЯм с большой душой нет счастьЯ?
   ЃиблиЯ про это не говорит или уж очень непонЯтно объЯснЯет.
   Ќет, нет... тетушке Ђну оба сына дороги, только... ведь и Ђугуст мог бы
жить. …й было бы кого ждать, потому что €льмара она больше уже не ждет.  Ђ
Ђугуст непременно приезжал бы, мать это знает.
   Џлохо получилось с ћлиусом, Ђугуст, правда, этого кота и не  видел,  до
ћлиуса были  подрЯд  два  Ђатса.  Ћба  иссинЯ-черные,  от  матушки  ђэдике
принесли. Ћ них Ђугуст очень пексЯ.
   ‹еэна говорила, что ћлиус попал под самосвал сепаского Ђртура. —то  же,
он притормозить не мог, видел ведь, что кошка. Љонечно, очень  было  глупо
ћлиусу поперек шоссе идти. …му приходила иногда в  голову  дурацкаЯ  затеЯ
отправитьсЯ через дорогу в можжевельник, птиц ловить. ќто  уже  только  от
старости могло быть: у тебЯ же, у дуралеЯ, один глаз был,  какой  из  тебЯ
ловец!  ‚  точности,  как  с  мужчинами,  когда  они  старыми  становЯтсЯ.
ѓлЯди-ка, вон оэскому Љаарелу шестьдесЯт стукнуло, внуки уже большие, а он
гонЯетсЯ за лавочницей Њильдой, только держись. € какой от  тебЯ,  старого
козла, толк молодой женщине, а вот охота показать, что  еще  мужчина!  Ќу,
ћлиус, тот на  свадьбы  не  ходил,  а  ведь  тоже  захотелось  домой  дичи
принести. …сть не ел, а клал на пороге: глЯди, мол,  Я  тоже  еще  чего-то
стою! Љак вот прошлую пЯтницу двух  мышей  разложил  на  лестнице  -  хоть
наступай на них. ’ак что же говорить про оэского  Љаарела,  старики,  пока
живы, всегда  ерепенЯтсЯ,  кому  охота  стать  нахлебником.  “  кого  хоть
сколько-нибудь побольше зарплата, тот  никак  не  хочет  сразу  на  пенсию
выходить. € у ћлиуса эти  самые  мысли  в  голове  были.  Ќу  разве  можно
говорить, что у животного нет разума!
   †аль, очень жаль ћлиуса. Џравда, ђисте предлагает котенка, да как-то не
хочетсЯ брать, очень уж к ћлиусу  привыкла.  ‚есной  надо  будет  посадить
георгины на том месте, где он похоронен. ‚роде как в памЯть о  нем,  такой
был хороший кот...
   € тетушка Ђну закрыла Ѓиблию.

   1968


        ЌЂ‰„…ЌЌ›‰ Њ‹Ђ„…Ќ…–

   …сли тебе доведетсЯ когда-нибудь попасть  в  эту  бухту,  ты  навернЯка
согласишьсЯ с тем, что она очень красива. Џравда, здесь нет  ни  отвесного
берега, ни песчаного побережьЯ,  ни  живописных  сосен.  €  все  же  бухта
прекрасна  своими  берегами,  где  заросшими  тростником,  где   покрытыми
галькой, исполинскими валунами и умиротворЯющим покоем, от которого  сразу
светлеет на душе.
   …сли тебе доведетсЯ попасть в эту бухту,  ты  навернЯка  встретишь  там
человека, которого невольно сравнишь  с  той  каменной  громадой,  котораЯ
лежит у самого причала, наполовину в  воде,  наполовину  на  суше.  Џросто
потому,  что  человек  этот  удивительно  большой  и  ничего  другого  длЯ
сопоставлениЯ перед глазами не окажетсЯ, - вот и сравнишь с этим  валуном.
ќто мужчина семи футов роста, - он дородный и сильный, руки и ноги у  него
как будто вытесаны из бревен, а  пальцы  такие,  что  он  никогда  не  мог
поймать ими блоху. Ќа могучей шее - мощнаЯ голова хорошей  формы.  ‹ицо  у
него румЯное от морского ветра, от хорошей крови,  весь  он  так  и  пышет
здоровьем. Ќевольно представлЯешь себе, что, если  ткнуть  иголкой  в  его
щеку, из нее, как из крана, брызнет кровь.
   …сли этот человек пригласит тебЯ к себе, -  а  это  он  делает  охотно,
потому что он от природы гостеприимен и незнакомые люди редко  оказываютсЯ
в тех местах, - ты еще больше удивишьсЯ. “ этого огромного человека  очень
маленький дом, много меньше обычной деревенской  усадьбы.  Џравда,  это  и
есть маленькаЯ усадьба, но почему  же  входнаЯ  дверь  такаЯ  низкаЯ,  что
хозЯину чуть ли не  на  четвереньках  приходитсЯ  влезать  в  свой  дом  и
двигатьсЯ в нем не разгибаЯсь. Ђ когда он входит в третью, самую маленькую
каморку, где сейчас живет его дочь, то там в полном смысле слова уже негде
упасть Яблоку. Ћднако нужно только посмотреть, как легко и ловко  движетсЯ
этот громадный мужчина по крохотному низкому дому, как все  там  на  своем
месте, так сказать, под рукой, и начинаешь понимать, что  этому  огромному
человеку здесь очень удобно и уютно.
   Љогда  Я  впервые  зашел  к  нему  в  дом  передохнуть  Я  с   истинным
наслаждением пил отменное холодное пиво,  хозЯин  понЯл  мое  удивление  и
сказал:
   - ќто очень старый дом. …го строил не Я. - € с открытой улыбкой добавил
главное: - Ћтец и мать у менЯ были маленькие, им здесь места хватало. Ђ  Я
к этому дому привык. € вообще - человек  немножко  похож  на  кошку:  куда
голова прошла, туда и весь пролезет. —еловек  привыкает  к  своему  жилищу
по-кошачьи... Ќе хочетсЯ в другое место уходить и старое гнездо разорЯть.
   Ѓыло очевидно, что длЯ него эта речь непривычно длиннаЯ, ибо  он  очень
по-деловому завершил разговор на затронутую тему:
   - Ђ ты ведь хотел пойти рыбу поудить? ’ак Я соберу снасти.
   Њы отправились удить, и нам везло, потому что и это дело он знал,  как,
наверно, все, за что бралсЯ. ‚ыЯснилось, что он еще  умеет  строить  дома,
складывать  печи,  а  в  армии  он  сапожничал.  Ќо  большую   часть   его
немногословного рассказа Я пропустил мимо ушей,  потому  что  менЯ  мучила
бестактнаЯ и глупаЯ мысль: как же это могло  случитьсЯ,  что  у  маленьких
родителей (а он сам сказал, что и отец  и  мать  у  него  были  маленького
роста)  мог  родитьсЯ  такой  исполин.  Ѓывает,  привЯжетсЯ   какаЯ-нибудь
дурацкаЯ мысль и не  дает  покоЯ.  Њожет  быть,  именно  потому,  что  она
дурацкаЯ и совсем несущественнаЯ. ’ак было и со мной на этот  раз.  џ  все
думал, удивлЯлсЯ и качал головой. Ќе мог же Я спросить его  самого,  да  и
откуда ему было знать, если даже мудрые доктора наук точно не знают, что и
как происходит с этими самыми генами и хромосомами.
   Љогда на следующее утро Я уходил  от  него  и  моЯ  рука  при  прощании
утонула в его огромной ручище, Я еще думал об этом, но почти  сразу  же  и
забыл, как только оказалсЯ на дороге, котораЯ шла между можжевельниками. €
Я еще раз открыл длЯ себЯ, что можжевельник - чудесное дерево, что  группы
валунов могут быть очень декоративными, что вылезающие по краЯм дороги  на
поверхность куски плитнЯка, между которыми лиловеет чебрец, достойны того,
чтобы их запомнить. џ думал еще о том, что человек мог бы сфотографировать
памЯтью все пройденные им красивые места со всеми деталЯми и видеть  потом
только красочные воспоминаниЯ и красочные сны. €  эти  мысли  вытеснили  у
менЯ из головы загадку: как это у маленьких  родителей  может  быть  такой
гигантский сын.
   Ћднако недели через две эта проблема снова вернулась на  повестку  днЯ,
как говоритсЯ, со всей  остротой,  когда  Я  совсем  неожиданно  попал  на
пиршество по поводу то  ли  рождениЯ  младенца,  то  ли  крестин  к  своим
родственникам, живущим километрах в двадцати от этой бухты. џ оказалсЯ там
к тому времени, когда гости находились уже в приподнЯтом настроении.  Џиво
было крепкое, еда обильнаЯ, разговор становилсЯ все громче, а мой сосед по
столу,  и  к  тому  же  дальний  родственник,  семидесЯтилетний  старикан,
все-таки не был доволен ходом дела. Ћн несколько раз принималсЯ  брюзжать,
правда, из вежливости, вполголоса.
   - Љакие же это крестины... Ќу да, ешь-пей сколько влезет, а вот  ничего
не произошло и не происходит. ЌавернЯка и не произойдет.
   - Љак же не произошло? ђебенок же народилсЯ. Ќе у каждого  мужчины  это
происходит, - отважилсЯ Я возразить ему.
   -  Џодумаешь,  происшествие!  ‚  прежние  времена  таких   происшествий
побольше было. Љое у кого дак излишне много... - блекотал  старик,  давЯсь
от смеха, кашлЯл свистЯщими легкими и продолжал: - ‚ прежние времена  дети
шли один за одним и всем справлЯли крестины. € пока они длились,  все  что
ни то да происходило. Ќынче детей - один, два и обчелсЯ, так  что  и  шума
устраивать  не  стоит.  „а  и  не  происходит  ничего  на  крестинах.   Ќе
происходило и происходить не будет, - упрЯмо твердил он.
   - Ќу, а прежде-то что происходило, - подзадорил Я, -  ну,  одни  спьЯну
начинали дратьсЯ, затычку из пива выбивали или какую-нибудь шуточную песню
сочинЯли, другие с ног валились носом в крапиву, да так  и  засыпали,  ну,
кто-нибудь там с девушкой спал, - только и всего.
   - —то ты, эдакое дерьмо, в прежних-то временах смыслишь? Ќе больше  чем
свиньЯ в воскресном дне! - сказал он мне  от  чистого  сердца  и  с  Явным
удовольствием запил эти крепкие слова пивом. - Ђ ты знаешь Ѓольшого  ‘ейу?
- спросил он.
   - ‡наю, если ты имеешь в виду того, у бухты.
   - Ќу да, того самого. „ругого Ѓольшого ‘ейу у нас нет.
   “ менЯ сразу  возникла  перед  глазами  та  славнаЯ  бухта,  гигантскаЯ
каменнаЯ глыба и исполинский мужчина, которого Я сравнивал с этим  камнем.
€ поскольку сейчас мне представилсЯ удобный случай обсудить эту бестактную
и глупую мысль, некогда пришедшую мне в  голову,  Я  тут  же,  прежде  чем
разговор перешел на что-нибудь другое, спросил старика:
   - Љак же это ‘ейу вырос таким большим, если у него и отец и  мать  были
маленького роста?
   - Љто это знает, как сделать ребенка, чтобы был большим или  маленьким.
„а, отец и мать, оба у него были  махонькие,  от  земли  почти  что  и  не
видать, и дед и бабка такие же, а ‘ейу вымахал в целую лачугу. „о  него  в
семье было четверо детей и все девочки: и в длину  и  в  ширину  люди  как
люди, с лица и всем прочим  девушки  что  надо,  теперь  давно  замужем...
’олько отец страсть до чего хотел сына иметь, сказал,  что,  пока  его  не
будет, не отступитсЯ он от этого дела и не отступилсЯ-таки. Њожет, оттого,
что всю силу без остатка вложил в это  желание,  ‘ейу  и  получилсЯ  такой
большой... ‘тарик еще такую штуку устроил: выспросил у старух как да что и
под кровать положил топор. Њожет, и помогло, уж не знаю. Ќу, да и  растили
его... мальчишка уже давно черта поминал, а она ему все еще титьку совала.
Њожет, это подействовало, не могу сказать, а только вырос он громадный. ’ы
вот, человек ученый, скажи-ка, что на этот счет наука-то говорит, этот ваш
тарвинисьм или кенетика?
   ѓлЯди-ка, чем старик закончил, подумал Я про себЯ, а в ответ промЯмлил,
что, мол, это не моЯ область, Я ее не знаю и что по поводу ‘ейу Я  и  сам,
признатьсЯ, в неподобающем направлении ломал себе голову.
   - Ќу да, это  наука  больше  по  части  ветеринаров  да  искусственного
осеменениЯ. Ћни про это учили. “ нас скотницы  на  курсы  ездили,  их  там
тому-сему обучали. Ћдна баба привезла с собой книгу про разведение  пород,
Я ей оттудова несколько вечеров читал. Ћчки у менЯ были хорошие.
   - Ђ какое отношение ‘ейу имеет к тем, прежним крестинам? -  напомнил  Я
соседу  его  излюбленную  тему,  от  которой  мы  с  нашими  генетическими
рассуждениЯми ушли.
   - Ћтношение? „а с ним самим такаЯ историЯ произошла,  какаЯ  нынче  уже
невозможна. Ќе может произойти, не происходит и не произойдет.
   „а будет мне дозволено вкратце пересказать историю,  котораЯ  нынче  не
может произойти, не происходит и не произойдет.
   €так, в тесном домике возле  прелестной  бухты  после  четырех  дочерей
родилсЯ наконец сын. Ќаверно, не стоит долго описывать, как радовались ему
родители, особенно  отец.  Њожно  себе  представить,  как  он  усмехнулсЯ,
поглаживаЯ топор под кроватью, и  всех  помогавших  ему  советом  и  делом
старух созвал на крестины. €ли то, как варили пиво, которое  на  этот  раз
должно было получитьсЯ особенно забористым (и получилось-таки,  как  потом
стало очевидно).
   Љрестины выдались на февраль,  на  самое  холодное  времЯ.  ‡емлЯ  была
укрыта толстым слоем снега, как это бывало в прежние  времена.  ‚ы  только
посмотрите, каков у нас на севере можжевельник в феврале. Њилые, такие  же
свежие зеленые деревца, доверху укутанные  снежной  шубой,  а  между  ними
сугробы, южные склоны  которых  уже  плавЯтсЯ  на  солнце.  Љ  вечеру  они
покрываютсЯ ледЯной ноздреватой корочкой с  крохотными  сосульками,  и  на
следующее утро все так  искритсЯ  и  сверкает  на  солнце,  что  лучше  не
смотреть. Ќа полЯнках бегают по снегу нежные, как вуаль, голубоватые тени,
перекрещиваютсЯ заЯчьи следы. Ђ здесь по темно-синей тени  кустов  прыгает
пташка.  ‘юда  насыпалась  хвоЯ  -  должно  быть,  наверху  кто-то  клевал
можжевеловые Ягоды, а рЯдом  высовываетсЯ  из  снега  дочиста  обглоданнаЯ
головка позднего чертополоха.
   —уть подальше над снегом  выситсЯ  чернаЯ  грудь  древнего  валуна,  на
сумрачные брови надвинута высокаЯ снежнаЯ шапка.  …сли  ты  заберешьсЯ  на
него и посмотришь на северо-восток, перед глазами у  тебЯ  будет  гладкий,
как стол, затЯнутый льдом залив, а дальше,  насколько  хватает  глаз,  под
ледЯным покровом дремлет открытое море.  Љакой  властный  покой!  Ћтдыхает
землЯ, переводит дыхание море! € если бы  не  зимнЯЯ,  отмеченнаЯ  пучками
соломы дорога, можно было бы подумать, что и  люди  под  снежными  крышами
только то и делают, что отдыхают: топЯт печи, готовЯт еду и  размышлЯют  о
том, что им удалось летом и что у них не  получилось,  рассматривают  свои
большие бугристые руки и обдумывают, какую же работу поручить  им  весной,
когда море с ревом проснетсЯ, когда над полем опЯть заклубитсЯ  на  солнце
пар, когда запахнут можжевельники, когда зазвучат  самозабвенный  любовный
щебет и вскрики лесных и морских птиц, которыми наполнЯтсЯ слух и сердце и
от которых можно потерЯть рассудок.
   Ћднако у людей полного отдыха нет.  Ћни  делают  свои  дела,  справлЯют
праздники.  ѓлЯди-ка,  по  этой  зимней   дороге   лихо   катит   вереница
саней-розвальней. ќто едут крестить  малютку  ‘ейу.  Ћт  бухты  до  церкви
четырнадцать верст. Њожжевельники сверкают на солнце,  заиндевелые  лошади
фыркают, и вовсю летит снежнаЯ пыль, когда на поворотах нога в сапоге  или
валенке касаетсЯ земли, чтобы накренившиесЯ сани не  потерЯли  равновесиЯ.
Ќа последних дровнЯх двое веселых деловых мужчин,  у  них  за  спиной  под
старой полостью какой-то  выпуклый  предмет.  Џосле  младенца,  недельного
‘ейу, которого везут в церковь крестить, это самаЯ важнаЯ  вещь  в  санной
процессии: бочка пива. „вадцатипЯтиштофнаЯ. ЏанацеЯ от мороза.
   “ церкви стрЯхнули с одежды солому, женщины скинули большие  платки  на
плечи. Ћтец младенца направилсЯ к попу на дом, из  пивной  бочки  вытащили
затычку, и кувшин два раза обошел круг. ‘ваты чисто случайно нашли у  себЯ
за пазухой какую-то бутылку. € она пошла по кругу. Џотом ЯвилсЯ поп, и все
направились в церковь.
   Њежду прочим, нужно упомЯнуть о том, что мать в церковь не поехала. Ћна
еще не оправилась после родов, а  поскольку  все  равно  главнаЯ  роль  на
крестинах принадлежит кумовьЯм, то малютку доверили им и отцу.
   ‘вЯтое таинство  крещениЯ  прошло,  в  общем,  благополучно.  Џоскольку
церковь была не топлена, поп согласилсЯ  только  побрызгать  младенца.  Ћн
совершил помазание, нарек новоЯвленного раба божьего Ђлексеем (это и  есть
по-эстонски ‘ейу), прочитал над ним свои сказы и пропел песни.  €  кумовьЯ
вели себЯ достойно, хотЯ от пара, возносившегосЯ из их  ртов  к  покрытому
изморозью церковному оводу, шел запах более  сильный,  чем  от  ладана.  €
только свечи в их сильных пЯтернЯх подозрительно  дрожали.  Ћдним  словом,
все шло прекрасно. „аже крошечный ‘ейу не кричал и слишком много не писал.
   ‘ возвращением стали спешить, ибо  путь  был  не  близкий.  ђазумеетсЯ,
прежде чем тронутьсЯ, снова приложились  к  противоморозному  снадобью  из
двадцатипЯтиштофной бочки. †енщины на кухне у попа перепеленали крохотного
мужчину и сунули ему в  ротик  трЯпичную  соску,  чтоб  он  легче  пережил
наступающий  голод  (в  это  самое  времЯ  за  дверью  поповской   ризницы
улыбнулсЯ, наверно, еще целый подойник пива). Џосле чего снова пустили  по
кругу кувшин. Џотом еще раз повторили. ‡атем отвЯзали от коновЯзи коней  и
пустились в обратный путь, новорожденного отправили  с  кумовьЯми,  потому
что у них была самаЯ лучшаЯ лошадь.
   ‚се шло отлично. ”евральское солнце уже давно  миновало  самую  высокую
точку своей короткой орбиты и  теперь,  когда  кумовские  сани  въехали  в
знакомый можжевельник, быстро катилось под гору. Ћстальных не было  видно,
они на много отстали. “же показалсЯ дом. Џредвкушение теплой  комнаты  еще
больше поднЯло настроение, и из саней послышалось воодушевленное пение про
буер, который из-за мороза и тумана никак  не  мог  попасть  из  ‚иртсу  в
Љуйвасту. Љогда кумовьЯ дошли до слов:

   кипер бегал у дверей
   и орал на трех парней, -

   вдруг один из певцов замолк и круто остановил свою резвую лошадь.
   - Ђ где же третий парень?  Људа  девалсЯ  младенец?  -  взревел  он.  -
Њладенца нету!
   - ’ак и есть, нету, - должен был признать второй. - Ќету его.
   - ‚от ведь олух царЯ небесного, - ругалсЯ первый, - ты же  его  держал,
ты и потерЯл! “ менЯ вожжи были. ѓде младенец?
   -  ‡начит,  вывалилсЯ.  Њаленький  больно,  будто  росинка...  џ  и  не
заметил...
   - Ќе заметил, - передразнил первый, - опЯть небось спал!
   - Љак это спал, ежели Я пел, - оправдывалсЯ второй.
   - „а ты и когда поешь, спать умеешь, - прикрикнул на  него  первый,  и,
нужно сказать не без основаниЯ, потому что второй кум до  того  спать  был
горазд, что однажды, накануне €ванова днЯ, когда ночи  короткие,  придЯ  с
работы, уселсЯ за стол поесть и стал обсасывать лещиную голову и  за  этим
занЯтием заснул.  Џоспит,  пососет,  опЯть  поспит,  опЯть  пососет,  пока
утреннее солнце не застало его в таком виде за столом, с головой  леща  во
рту. ‹адно, куда ни шло, это бы и простить можно: человек усталый,  головы
у лещей вкусные, ночь короткаЯ.  Ќа  этот  раз  дело  посерьезнее.  Џропал
младенец.
   Ћба кума  мгновенно  протрезвели.  ‹ошадь  завернули  обратно,  уселись
спинами друг к дружке, лицами к обочинам. …дут шагом, смотрЯ изо всех сил,
глаза из орбит вылезают.
   - …й-богу вот, на этот раз Я не спал, - оправдывалсЯ второй кум. - џ  и
вправду поспать не прочь, а только уж ежели гулЯнка, так Я не сплю.  Ћхота
придет, так могу несколько суток напролет гулЯть, и ни в одном  глазу  сна
нету.
   ‘колько ни ехали, а младенца все не видать. “ них аж внутри похолодело:
хороши кумовьЯ, дите потерЯли!
   - „альше уж быть не может! Љогда петь начали, оно тут было, а  вот  как
припев пошел: "едем, едем, не доедем", стал Я такт отбивать,  тут,  видно,
оно с саней и упрыгнуло...
   …дут дальше, а младенца все нет как нет.
   - Ќет, уж тут он непременно должен быть, надо искать, не то мать  может
слишком близко к сердцу принЯть, - вздыхал тот, что потерЯл.
   - Њолчи уж, старый сапог, - прикрикнул на него первый,  и  почти  сразу
после этой выразительной фразы сани стали. Ћба мужчины,  как  подброшенные
пружиной, выскочили из саней на снег  и  стали  на  колени  у  придорожной
канавы.
   ...Ђх,  можжевельник,  ты  вечнозеленое  чудо-дерево!  ‚  твоих  мЯгких
ветках, как в материнских объЯтиЯх, лежал ребеночек,  так  хорошо  ты  его
встретил!
   ЉумовьЯ осторожно  отогнули  угол  большого  платка:  дышит!  ’ихонечко
прижали два холодных носа к розовой щечке: теплаЯ!  „аже  трЯпичнаЯ  соска
была крепко зажата у него в ротике и крохотнаЯ капелька слюны на крохотном
подбородке не замерзла. ‡начит - все в порЯдке!
   Љ огромной радости кумовьев, найденный ребенок открыл свои  глазенки  с
расширенными  зрачками.  ‚зглЯд  у  мальчика  был  устремлен   на   зимний
можжевельник, сверкавший и дышавший в алом свете заходЯщего солнца.  Џотом
скользнул по замерзшему заливу и морю за ним.
   - —его ты морозишь ребенка, сейчас  же  прикрой  ему  лицо  платком,  -
командовал первый кум и повернул лошадь в обратном направлении, потому что
вдали уже виднелись остальные сани.
   ‚от теперь это была поездка!  ‘  песнЯми  въехали  кумовьЯ  во  двор  к
новорожденному, с песнЯми внесли младенца в дом и вручили  матери.  Љрошку
‘ейу после этого приключениЯ ждала теплаЯ грудь, а счастливых  кумовьев  -
трехштофный жбан пива.
   €сториЯ про  то,  как  загулЯвшие  кумовьЯ  потерЯли  крестника,  стала
известна в народе,  когда  ‘айу  уже  ходил,  -  наверно,  сами  участники
выболтали где-нибудь за кружкой пива. ‚ тот вечер  про  это  не  говорили,
только отец ребенка поинтересовалсЯ, почему это  кумовьЯ  всего  незадолго
перед остальными приехали. ‚едь на что ходкаЯ лошадь у них была!
   -  •одкаЯ  -  это  да,  да  ей  все  до  ветру  ходить  требовалось,  -
оправдывалсЯ ее владелец.
   - € каждый раз приходилось дугу сымать,  чтоб  колокольцы  не  звенели.
†ивотное молодое, может испугатьсЯ и до конца не  сходить...  ’ак  ведь  и
болезнь нажить недолго, - добавил кум, потерЯвший ребеночка.
   Љстати, на этих крестинах он и вправду  трое  суток,  не  смыкаЯ  глаз,
гулЯл.
   ѓлЯди вот - на настоЯщих крестинах всегда что-нибудь да происходило.  Ђ
нынче ничего не происходит, не может произойти и не произойдет.
   „а где уж тут происходить, детей-то ведь мало стало.


   - Ђ ты сам был ли на тех крестинах? - спросил Я.
   - ‘амо собой, с чего бы мне не быть. џ в ту пору еще парень  хоть  куда
был.
   - Ђ не был ли ты часом одним из кумовьев?
   - Ќе был, не был. ‘ чего это ты вдруг спрашиваешь?
   - „а просто так...
   Њожно ли верить старику, что такаЯ историЯ на самом деле  произошла?  €
если произошла, не был ли он одним из кумовьев? ‹адно, это в конце  концов
не так уж существенно, поскольку все  кончилось  благополучно,  и  если  Я
правильно понимаю, то главнаЯ мысль всей этой истории заключаетсЯ  в  том,
что в старину пиво до того крепкое бывало, а кумовьЯ - до того  разудалые,
что даже крестников  по  дороге  умудрЯлись  терЯть.  Ќу,  а  по  нынешним
временам рассказ этого  старика  можно  с  успехом  использовать  в  целЯх
антиалкогольной пропаганды.
   Ђ все-таки от чего это зависит, что вырастают  такие  большие  и  умные
мужчины, которые по-кошачьи, как сказал сам ‘ейу, любЯт свой дом?
   ‘огласен, наука, та же самаЯ генетика, способна найти этому объЯснение,
но Я  больше  склонен  поверить  другому.  Ѓыть  может,  оттого,  что  под
супружеской постелью лежал топор? €ли оттого, что и отец и мать так сильно
желали сына и, желаЯ его, берегли и  любили  друг  друга?  Ђ  может  быть,
оттого, что кумовьЯ навеселе случайно потерЯли ‘ейу в день его  крестин  и
малютка оказалсЯ один на один  с  можжевельником,  лежал  в  ветвЯх  этого
вечнозеленого чудо-дерева  и  разговаривал  с  дремлющей  землей  и  белым
снегом, а потом этот крошечный Ђнтей - уже на руках счастливых кумовьев  -
смотрел на можжевельники, камни, на залив и на огромное море?  €ли,  может
быть, от всего этого, вместе взЯтого? ‚едь какой-то фокус  _должен_  здесь
крытьсЯ, иначе не могли бы рождатьсЯ на  свет  такие  большие,  сильные  и
умные люди,  у  которых  с  самого  рождениЯ  в  ноздрЯх  дыхание  родного
можжевельника.

   1968


        Ћ„Ђ ѓЂђЊЋЌ€

   - ќто Ћсвальд играет, до чего же хорошо. ЏрЯмо за душу берет, - говорит
Ђнтон и закуривает.
   ’ихо в субботу вечером, и  звуки  гармони  над  маленькой  бухтой  Ясно
доносЯтсЯ сюда. ’ам растут славные  Њолодые  березки,  колхознаЯ  молодежь
опЯть поставила здесь качели и  разровнЯла  площадку  длЯ  танцев.  Џозади
березнЯка выситсЯ крутой берег, на его выступе каждый год в  €ванову  ночь
жгут костры.
   ‘ейчас Ћсвальд играет совсем простенький, хорошо  знакомый,  много  раз
слышанный вальс, под который  так  славно  качатьсЯ  на  качелЯх.  ‡аранее
знаешь все взлеты и спады мелодии и просто  глазами  видишь,  как  Ћсвальд
сжимает или растЯгивает свою гармонь. € все это так  созвучно  удивительно
тихому субботнему июльскому вечеру, этому можжевельнику, этому  березнЯчку
и этой бухте. Ќаверно, и Ђнтону, если вальс берет его за душу.
   Њы сидим и молчим, нам просто  очень  хорошо.  —удесный  вечер,  играет
музыка.
   Ќетрудно догадатьсЯ, о чем сейчас думает Ђнтон,  сощурившись  глЯдЯ  на
море и прислушиваЯсь к наивной мелодии старинного деревенского  вальса.  Ћ
своей молодости, конечно.
   ‚ тринадцать лет - юнга на корабле. ‘ первым рейсом попал в  Џетербург.
кипер велел: поди в баню. Џросто сказать - поди. ѓород большой, Языка  не
знаешь, как ты эту баню найдешь. Ѓеда, как говоритсЯ, ум родит.  Ќавстречу
попалсЯ русский мужик с седой бородой,  под  мышкой  веник.  ‘  веником  в
церковь или в трактир не ходЯт, Ясное  дело,  что  старик  направлЯетсЯ  в
баню. Њальчишка повернулсЯ на пЯтках и пошел вслед за ним. Ћказалось,  что
банЯ совсем недалеко.
   •одил под разными флагами. ‹ондон, ѓамбург, Њарсель, Љапшдат, ‘ингапур,
ѓонконг... ђабота тЯжелаЯ,  аж  руки  выворачивает,  сутолока  в  портовых
трактирах, резкий вкус незнакомых  напитков,  желтые,  коричневые,  черные
женщины.
   Џотом  -  боцман.  Ќовые  корабли,  палуба  под  морскими  сапогами  то
просмоленнаЯ, то грохающаЯ железнаЯ. †енитьба, дети и опЯть море и тЯжелый
труд. Ћх ты, чертова бедность, ведь не на шутку схватились грудь с  грудью
человек и море! Ѓедна же была ты, землЯ, если  своих  сыновей  совсем  еще
мальчишками посылала в чужие морЯ, потому что не  в  силах  была  сама  их
прокормить! €ли то была романтика далеких берегов? Њоре ведь умело  манить
и заманивало, как оно и сейчас манит юношей... хоть работа, и жизнь, и все
прочее были чем угодно... только не этой самой романтикой.
   Ђнтон покачивает седой головой в такт своим мыслЯм.
   Ђ когда неслышными шагами подкралась старость,  Ђнтон  купил  здесь  на
сбереженные деньги крохотный участок, разбил сад, построил дом, в  котором
во всех комнатах из окон можно смотреть на море. ‘овсем неподалеку  отсюда
он родилсЯ, здесь и умрет. ‡десь было начало, здесь будет и конец, хоть за
свою жизнь много скиталсЯ по свету.
   ђазве это  действительно  самое  лучшее  в  мире  место?  Ђнтон  качает
головой. Ќет, не в этом дело. …сть на свете такие места, на которые  никак
не-наглЯдишьсЯ. Ђ это все-таки свое. Њесто,  где  ты  родилсЯ,  родину  не
выбирают и не менЯют. ќто даетсЯ однажды в жизни и  навсегда,  навечно.  ‘
любовью к ней рождаешьсЯ, и так оно и должно быть, пусть хоть она бедна  и
заставлЯет тЯжко трудитьсЯ. ’акова волЯ этой земли, и ничто не может этого
изменить. …е _должно_ любить.
   ’ак думал Ђнтон, устремив взглЯд  к  морю  и  прислушиваЯсь  к  шелесту
березок, и Я не мешал ему, потому что  нам  обоим  очень  хорошо  вот  так
вместе молчать и слушать, как играет Ћсвальд.
   Ћсвальд перешел на польку, потом на какое-то модное танго, потом  опЯть
вернулсЯ к вальсу.
   - †ена, иди сюда, послушай тоже, - крикнул Ђнтон в комнату.
   Ћна вышла и стала слушать. Џотом их взглЯды встретились, и у  обоих  по
лицу пробежала улыбка. Ќаверно, в мелодии старинного вальса было что-то, о
чем знали только они двое.
   …сли подумать, то придетсЯ признать, что гармонь - лукавый  инструмент.
Ђх ты, кудрЯваЯ, скольких молодых ты соединила на качелЯх, на толоках,  на
деревенских гулЯниЯх, околдовав тело и душу! € только потом  уже  наступал
черед церкви и органа, который считаетсЯ королем среди этих  инструментов.
Џравда, наверно, неуместно тебЯ  хвалить,  потому  что  инструмент  ты  не
интеллигентный и, слушаЯ тебЯ, трудно заснуть. ’ы алЯповатаЯ и громкаЯ,  в
тебе много оптимизма, но ты и  коварнаЯ,  а  жизненнаЯ  философиЯ  у  тебЯ
здороваЯ, позитивнаЯ. € так славно  и  призывно  разливаешьсЯ  над  тесной
бухтой, над березами и можжевельниками, будто и ты выросла из этой скудной
земли, которую человеку должно любить.
   ќй, Ћсвальд, н