ул в газету.
   Ђ пока мы с Ђндреем топтались на месте и увЯзали в длинных  и  вежливых
придаточных предложениЯх, поправлЯЯ друг друга, нас опередили.
   ‚  "ѓеографическом  вестнике"  поЯвилась  статьЯ  известного   геолога,
академика Ђфанасьева. Ћна называлась "‚  защиту  оптимизма".  Џодзаголовок
был такой: "‚етлугин против ’екльтона".
   "€сториЯ полЯрных  открытий  -  это  историЯ  человеческого  оптимизма,
человеческой стойкости, - писал Ђфанасьев. - Љазалось  бы,  конец,  предел
усилий, последнЯЯ  черта!  Ќо  человек  делает  еще  шаг  -  и  за  чертой
неведомого открываютсЯ перед ним новые горизонты...
   Љ.Љ.‘оюшкин упоминал в своем интервью об ошибке ђосса. ќто  характернаЯ
ошибка. џ бы сказал, психологическаЯ ошибка. ђосс усомнилсЯ в  возможности
обогнуть Ђмерику с севера. …му показалось, что он  уткнулсЯ  в  тупик.  Ќо
тупика на самом деле не было. Џо следам  ђосса  прошел  на  следующий  год
другой исследователь, Џарри, и не увидел гор. Ћсвещение было иным,  меньше
ли содержалось в воздухе  влаги,  но  мираж  не  поЯвилсЯ.  Џутешественник
двинул вперед свой корабль и прошел  по  чистой  воде.  Ќа  месте  же  гор
Љрокера на карте возник пролив ‹анкастера, который  можно  увидеть  там  и
сейчас... ‚от поучительный  пример  из  истории  географических  открытий,
особенно поучительный длЯ  тех,  кто  высказываетсЯ  сейчас  против  ‡емли
‚етлугина!"
   "Ќе предрешаю вопроса о ‡емле, - заЯвил Ђфанасьев, -  говорю  лишь:  не
рубите сплеча! ‚ науке верЯт не словам, а фактам. ”актов же  пока  слишком
мало. € даже те, что есть, могут быть истолкованы по-разному".
   „алее академик назвал Џетра Ђриановича ‚етлугина!
   ‘ удивлением Я и Ђндрей узнали в маститом  авторе  статьи  того  самого
профессора, который благоволил к нашему учителю географии, переписывалсЯ с
ним и высылал в ‚есьегонск новинки географической литературы.
   Ђфанасьев  признавал,  что  Џетр   Ђрианович   был   одним   из   самых
многообещающих его учеников:
   "Џ.Ђ.‚етлугин был даровит. ’руженик. “мница. € честный. ќто очень важно
в науке: быть честным, то есть не боЯтьсЯ выводов".
   ‘тарый учитель Џетра Ђриановича оказалсЯ гораздо  более  осведомленным,
чем мы. Џетр Ђрианович, по его словам, был выслан  в  ‘ибирь  за  то,  что
принимал участие в работе подпольной большевистской типографии. ‚ те  годы
волна рабочего революционного движениЯ, котораЯ после подавлениЯ революции
1905 года временно пошла на убыль, снова  начала  нарастать,  подниматьсЯ.
Ћна подхватила и ‚етлугина, вернувшегосЯ в Њоскву.
   Ћднако тогдашнЯЯ революционнаЯ ситуациЯ (в  Џетербурге,  как  известно,
уже воздвигались баррикады) была сорвана начавшейсЯ мировой войной. Њногие
революционеры были арестованы. ‘реди них оказалсЯ и Џетр Ђрианович.
   ЌаходЯсь в ссылке, сначала в Ђкмолинской  губернии,  потом  на  Љрайнем
‘евере  ‘ибири,  он,  по  сведениЯм  Ђфанасьева,  продолжал  свою  научную
деЯтельность, проводил метеорологические  наблюдениЯ,  изучал  многолетние
мерзлые горные породы. ‚идимо, Џетр  Ђрианович  умер  еще  до  ЋктЯбрьской
революции, потому  что  настойчивые  поиски,  предпринЯтые  академиком,  к
сожалению, не увенчались успехом.
   ‚от какаЯ это была статьЯ - очень спокойнаЯ, сдержаннаЯ и в то же времЯ
внушительнаЯ. Ђ ведь академик еще не  знал  об  “лике  Љосвенной,  котораЯ
продолжала блаженствовать на площадке молоднЯка, не подозреваЯ о том,  что
она не только медвежонок, но и важный аргумент в научном споре...
   - ‘лушай, ему же надо об “лике,  -  всполошилсЯ  Ђндрей,  вскакиваЯ  со
стула. - Ќадо старика повести в зоопарк или в крайнем случае  показать  ее
фотографию.
   - € о голубых льдах рассказать...
   Ђфанасьеву мы позвонили из ближайшего же автомата.
   Ќелегко было растолковать по телефону обстоЯтельства столь  запутанного
дела, пытаЯсь заодно как-то представитьсЯ, отрекомендоватьсЯ. Ќо, кажетсЯ,
академик менЯ, в общем, понЯл. Ћн понЯл бы, Я уверен, еще лучше,  если  бы
Ђндрей не мешал мне. Њой друг топталсЯ тут же, в тесной телефонной  будке,
делаЯ многозначительные гримасы, хмурЯ брови и надоедливо бубнЯ над  самым
ухом: "Џро “лику ему объЯсни. Џро голубые льды..."
   - Њы с вами так сделаем, - сказал наконец Ђфанасьев. -  ‘егоднЯ  у  нас
что? ‘уббота? ‡автра, стало быть, воскресенье. ‚от и прошу завтра  ко  мне
на дачу. Ћбо всем и поговорим. Ђдрес такой. ‡аписывайте...
   Љ ‚ладимиру ‚икентьевичу Ђфанасьеву мы отправились не без трепета. ‚едь
это был покровитель нашего учителЯ, помогавший ему в  самые  трудные  годы
жизни,  и,  быть  может,  единственный  человек,   кроме   нас,   искренне
расположенный к Џетру Ђриановичу и горевавший о его  безвременной  гибели.
Њало того, это был академик, ученый с мировым именем, автор более  двухсот
научных трудов!
   Ќо с  первых  же  слов  Ђфанасьева  чувство  неловкости  и  свЯзанности
исчезло. Ќам  стало  удивительно  просто  с  ним  -  почти  как  с  Џетром
Ђриановичем.
   Ћн вышел  на  террасу,  встречаЯ  нас,  приветливо  улыбающийсЯ,  очень
похожий  на  елочного  деда-мороза.  “  него  была   такаЯ   же   пушистаЯ
четырехугольнаЯ борода и ласковые морщинки у глаз, но одет был не в  тулуп
и валенки, а по-летнему - в майку, тапки и какие-то полосатые брючки.
   - ‚от, Њашенька, - сказал он церемонно, - позволь тебе представить...
   Њы последовали за его высокой седой женой на террасу и  уселись  вокруг
стола, на котором был сервирован чай.
   Ђкадемик продолжал пытливо присматриватьсЯ к нам.
   - Ќу-с, хорошо, - произнес он, пододвигаЯ ко мне печенье. - ’ак как  же
думаете искать свою ‡емлю-невидимку?
   - Ђ мы хотим проверить гипотезу на слух. …сли ‡емлю  никак  не  удастсЯ
увидеть, попробуем ее услышать.
   - Ђ, эхолот! Ќу что же, правильно. Љропотливо и медленно, зато надежно.
’ем более ежели такой  туман...  ‚  истории  исследований  Ђрктики  метод,
конечно, новый, необычный, но... € как думаете; отзовутсЯ ваши острова?
   -  „олжны  отозватьсЯ.  Ќе  могут  не  отозватьсЯ,  -  сказал   Ђндрей,
нахмурЯсь.
   - Ќу, ну, "не  могут",  "должны"...  Ћчень  хорошо!  Џогромче  кричите,
настойчивей зовите, обЯзательно отзовутсЯ!
   ‹учики морщин побежали от глаз, он заулыбалсЯ. ‡атем уселсЯ  прочнее  в
кресло, со вкусом приготовлЯЯсь к обстоЯтельному разговору.
   - ‡начит, прЯмо с университетской скамьи в Ђрктику? - начал  Ђфанасьев.
- € сколько пробыли там?
   - ЏЯть лет.
   - ‘обственно, меньше пЯти, - уточнил Ђндрей. - …сли считать перерывы...
   - € все в районе своего ‚осточно-‘ибирского морЯ?
   - •отелось, знаете ли, поближе  к  ‡емле  ‚етлугина,  -  поЯснил  Я.  -
ЃоЯлись упустить какую-нибудь счастливую возможность. Џо-нашему  и  вышло!
‚озьмите хотЯ бы голубые льды или того же медвежонка...
   Ќа этот раз спокойно и не спеша Я перечислил все наши удачи  и  неудачи
на пути к ‡емле ‚етлугина.
   - Ђ вы чего ждали-то? ‹егко ли "белые пЯтна" с карты стирать!
   - Ќет, но...
   - †дали, наверно,  что  трудное  начнетсЯ  вне  Њосквы,  уже  во  времЯ
экспедиции в высокие широты, в преддверии ‡емли ‚етлугина?.. Ћ, это только
последний   этап,   завершающий!   Њного   торосов   возникнет   еще    до
‚осточно-‘ибирского морЯ. Ќе удивлЯйтесь!  €  трЯхнет  вас,  и  сожмет  во
льдах.
   Ћн с задором посмотрел на нас сбоку.
   Ќо, вероЯтно, на наших лицах  написано  было  только  изумление,  а  не
страх, потому что ‚ладимир ‚икентьевич сразу смЯгчилсЯ.
   ђешительным движением он смахнул крошки со стола, точно среди них  были
и ‘оюшкин с профессором —ерепихиным, потом принЯлсЯ прикидывать вслух:
   - ‚ этом году экспедицию, конечно, не успеют снарЯдить. Ќо в будущем  -
вполне вероЯтно. Ђ подготовку научную начать сейчас  же,  немедлЯ!  Џричем
привлечь к обсуждению представителей самых  разнообразных  специальностей:
гидрологов,   метеорологов,   гидрогеологов,   гидробиологов   и   прочее.
ќкспедициЯ, по-видимому, должна быть комплексной. Ђ вы как считаете?..
   ‘ ним не только легко было разговаривать,  с  ним  было  легко  думать.
Њысли  возникали  сами  собой  от  соприкосновениЯ  с   этим   удивительно
разносторонним, по-молодому гибким умом.
   -  Ќасчет  тумана  вполне  правильно  изволили  заметить,  -  продолжал
академик. - Ђмундсен, пролетев на дирижабле над полюсом, дальше  не  видел
уже ничего, кроме тумана. ‘ам рассказывал  мне  об  этом.  ’уман,  по  его
словам, сгустилсЯ и держалсЯ на  протЯжении  двадцати  градусов,  то  есть
более двух тысЯч двухсот километров. ЏредставлЯете? ‚низу, понЯтно,  могли
остатьсЯ острова небольшой высоты, которые Ђмундсену не удалось заметить.
   - „а, разительнаЯ аналогиЯ!
   Ђфанасьев интересовалсЯ не только возможностЯми применениЯ эхолота.  Ћн
с увлечением вникал во все детали будущей  экспедиции,  даже  встал  из-за
стола  и  быстро  начертил  на  бумажной  салфетке  схему  дополнительного
креплениЯ шпангоутов, которое считал очень важным длЯ плаваниЯ  в  высоких
широтах.
   ’олько о своем любимом ученике  избегал  говорить,  старательно,  будто
опасный подводный риф, обходЯ в разговоре его имЯ. ‘тоило мне  или  Ђндрею
упомЯнуть  Џетра  Ђриановича,  как  Ђфанасьев  тотчас  же,   с   неуклюжей
поспешностью, заговаривал о другом. Џри  этом  Њашенька,  многозначительно
глЯдЯ на нас, поднимала брови. ‚идимо, в доме Ђфанасьевых не принЯто  было
касатьсЯ этой печальной темы.
   ‚ каких-нибудь полтора-два часа сложилсЯ в основном проект экспедиции к
‡емле ‚етлугина.
   - ‚ам бы и возглавить экспедицию, - закинул Я удочку.
   - Ђ что такого? џ вполне!  -  Ђкадемик  с  бравым  видом  оглЯделсЯ  по
сторонам.
   Ќо Њашенька, как  неусыпный  телохранитель  стоЯвшаЯ  за  его  креслом,
тотчас же нагнулась и настойчиво-предостерегающе, хотЯ  и  очень  ласково,
положила мужу руки на плечи.
   Ђкадемик только сконфуженно покрЯхтел. ‚се было Ясно без слов.
   - Ќет, статью  об  экспедиции,  статью  поскорей!  -  с  преувеличенной
бодростью сказал он, немного  оправЯсь.  -  €  без  лишнего  полемического
задора, без этой, знаете ли, модной ныне шумихи,  трескотни!  Ћбоснованную
статью, выдержанную в нарочито спокойных тонах!
   Њы встали из-за стола, готовЯсь прощатьсЯ. Њашенька напомнила мужу:
   - Ђ как же письма? ’ы решилсЯ?
   - „а, да. Љонечно, Я решилсЯ. ’ы же видишь. ‘мешно и спрашивать.
   Ђкадемик ушел в комнаты и снова  поЯвилсЯ  на  террасе,  несЯ  в  руках
пакет, аккуратно перевЯзанный бечевкой.
   - ‚от! - сказал он с некоторой торжественностью. -  ‡десь  письма  Џети
‚етлугина из ссылки, из деревни  Џоследней.  Ќичего  особенного,  но  вам,
наверное, интересно будет  прочесть.  Ћдин  ничтожный  человек  в  џкутске
задержал их доставкой из мести,  из  гнусного,  мелкого,  подлого  чувства
мести!.. џ не волнуюсь, Њашенька, Я просто говорю... ќти  письма  передали
мне уже после революции. Ћни сохранились в архиве жандармского управлениЯ.
Џрочтете в сопроводительной записке...


        2. ЌЂ ЉђЂћ ‘‚…’Ђ

   ‚ернувшись домой, мы занЯлись письмами Џетра Ђриановича.
   ‘амое страшное в них  были  даты.  Ђккуратно  проставленные  в  уголках
пожелтевших от времени страниц, они первыми бросались  в  глаза.  Џодумать
только: письма  написаны  более  пЯтнадцати  лет  назад  -  и  забыты,  не
отправлены по назначению. Ђ Џетр Ђрианович ничего не знал об этом!
   ’ак мстил ему какой-то экзекутор или столоначальник  из  џкутска,  надо
думать, мелкаЯ сошка, но, видимо, обладавшаЯ неограниченными возможностЯми
портить жизнь людЯм. Ћ нем небрежно упоминалось в  одном  из  писем.  "Џри
проезде своем через џкутск, - писал Џетр Ђрианович,  -  Я  имел  небольшую
перебранку с местным мелким  чиновничком  и,  к  удовольствию  окружающих,
поставил его на место".
   Ћднако "мелкий чиновничек, поставленный  на  место",  вскоре  с  лихвой
расквиталсЯ со своим обидчиком. Ћн попросту перестал отсылать его письма в
ђоссию, а также передавать письма с воли.  ‚сЯ  корреспонденциЯ  незаконно
задерживалась в џкутске, в тамошней канцелЯрии, и по вскрытии и  прочтении
вкладывалась в особую папку с  надписью:  "Џереписка  ссыльного  поселенца
Џ.‚етлугина".
   —его только, наверное, не  передумал  бедный  ссыльный  в  свои  долгие
бессонные ночи на берегу пустынного морЯ!
   Џочему не пишут ‚ероника,  профессор  Ђфанасьев,  московские  товарищи?
Џочему, наконец, не пишет мать? (Ђ мать, сгорбленнаЯ, жалкаЯ,  металась  в
это времЯ по ‚есьегонску, упрашиваЯ бывших сослуживцев  сына  заступитьсЯ,
похлопотать, узнать у начальства, что же стрЯслось с ее Џетюнюшкой, жив ли
он, заболел ли, храни бог, не умер ли!)
   „а, трудно пришлось тогда Џетру Ђриановичу. ‚ одном из писем Ђфанасьеву
есть фраза: "Џолгода прошло, как ни от кого не имею вестей. ќто, поверьте,
самое тЯжелое здесь. Ѓудто наглухо заколотили в  избе  последнее  слюдЯное
оконце..."
   ’о-то, верно  уж,  ликовал  "мелкий  чиновничек"  в  џкутске,  читаЯ  и
перечитываЯ это письмо. € радостно ерзал взад и вперед на своем  стуле,  и
подхихикивал  в  кулак,  и  корчил  рожи  другим   канцелЯристам,   словно
развеселившаЯсЯ злаЯ обезьЯна.
   Џочему-то мне  казалось,  что  он  был  похож  на  нашего  ”им  ”имыча,
весьегонского помощника классных наставников. ’а же  маленькаЯ  голова  на
жилистой верткой шее, тот же  западающий  рот,  те  же  мертвенно-тусклые,
белесые, больные глаза.
   ’ень, тень! Ќи шагу без тени! Људа бы ни ступал Џетр Ђрианович, даже за
ЏолЯрный круг, длиннаЯ, дергающаЯсЯ тень тотчас поЯвлЯлась за его спиной.
   Ћднако  не   часто   доводилось   радоватьсЯ   мстительному   Якутскому
канцелЯристу. Ћбщий тон писем был бодрый, несмотрЯ ни на что.
   Ћ пребывании в деревне Џоследней  Џетр  Ђрканович  писал  Ђфанасьеву  в
таких же легких тонах, что и матери, о своем пребывании в казахской степи.
‚идимо, не хотел волновать старика, больше  говорил  о  картинах  природы:
описывал северное сиЯние ("—ас, не меньше, стоЯл  как  вкопанный,  не  мог
отвести глаз - такаЯ красота!") или летнюю неводьбу на ‘евере,  в  которой
ему  довелось  участвовать  ("ђыбы  в  устье  нашей   реки   полным-полно,
серебристаЯ, толстаЯ, чуть ли не сама сигает в сеть!").
   „еревнЯ ЏоследнЯЯ, где назначено было  ему  жить,  представлЯла  собой,
собственно, посад, то есть избы располагались не в два рЯда, а в один. ‚се
они стоЯли  на  низком  галечном  берегу,  в  тундре,  и  только  длинные,
развешанные между ними рыбачьи сети оживлЯли однообразный пейзаж.
   Џетра  Ђриановича  мучительно  долго  доставлЯли   туда:   сначала   на
перекладных, потом по железной дороге и, наконец, на  барже  по  одной  из
многоводных сибирских рек.
   € впрЯмь, судЯ по письмам, то был край света!..
   €менно в такой деревеньке жил, наверно,  отважный  корщик  ‚еденей  "со
товарищи". Њожет быть, даже, происходил отсюда, из Џоследней, и много  лет
назад, помолЯсь богу и простившись с домочадцами, отвалил на своем коче от
здешних пологих  берегов,  "чтобы  новые  незнаемые  землицы  длЯ  ђусской
державы проведывать идти".
   ‘ обостренным вниманием и симпатией вглЯдывалсЯ Џетр Ђрианович  в  лица
окружавших его крестьЯн.  Ћн  тешил  себЯ  безобидной  иллюзией,  старалсЯ
угадать в них праправнуков ‚еденеЯ.
   …ще раз - и в такой необычной обстановке!  -  наблюдал  Џетр  Ђрианович
удивительную жизненную силу русского человека, который умеет применитьсЯ к
любым, самым суровым условиЯм жизни, не терЯЯ при  этом  исконных  качеств
русского характера.
   ‚се в деревне были безлошадными. Ќа ‘евере лошади были ни к чему.  ђыба
кормила русских за ЏолЯрным кругом. ‚округ не росло ни одного, даже самого
маленького, деревца. ‡ато южнее, за тысЯчи верст, была тайга,  необозримые
лесные  пространства.  ‚есной  полаЯ  вода  подмывала  берега,  с  корнЯми
выворачивала высоченные деревьЯ и волокла вниз по течению  к  океану.  ‚се
лето население собирало плавник на берегу или вылавливало баграми из воды.
Ќа толстых стволах поЯвлЯлись зарубки: кресты, зигзаги, галочки - владелец
ставил свою "примету", свое тавро.
   ’ребовалось очень много дров, потому что зимы были  свирепые,  особенно
когда задувало с материка. ‘нег  заносил  избы  по  крышу,  и  приходилось
откапыватьсЯ, как после обвала.
   ’руд был единственным  средством  против  тоски.  Ќадо  было  работать,
работать, наводить, ставить "пасти", собирать плавник, то есть  жить,  как
живут все вокруг.
   „лЯ Џетра Ђриановича такой образ жизни имел и другое значение. ‚едь  он
по-прежнему  мечтал  о  том,  чтобы  отправитьсЯ  на  поиски  островов   в
‚осточно-‘ибирском море. ("Љонечно, впоследствии, при более  благоприЯтных
обстоЯтельствах", - осторожно добавлЯл он.) Џребывание в ссылке на  берегу
‹едовитого  океана  можно   было,   таким   образом,   рассматривать   как
своеобразную тренировку, подготовку к будущей экспедиции.
   "џ здоров абсолютно,  -  писал  Џетр  Ђрианович  из  ссылки  профессору
Ђфанасьеву. - ‡а здоровьем слежу. ‚ общем, берегу его, только не так,  как
мне наказывала мать: не кутаюсь, не отлеживаюсь в  сорокаградусные  морозы
на лежанке или на  печи.  ЊенЯ  бы  не  уважали  здесь,  если  бы  Я  стал
отлеживатьсЯ. Ћхочусь, рыбалю, много хожу на лыжах. Џочти  целый  день  на
воздухе, в физическом труде. ‚ечером - за книгой либо за беседой.  Ќе  даю
себе скучать".
   "‘удьба улыбнулась мне, -  сообщал  далее  Џетр  Ђрианович,  -  послала
товарища! Ђ ведь пословица говорит: "„обрый товарищ - полпути".  Њы  живем
вместе. Ћн рабочий, кузнец, занЯлсЯ на ‘евере старым своим ремеслом,  и  Я
помогаю ему у наковальни. ЏоглЯдели бы на менЯ, дорогой профессор, каков Я
в кожаном фартуке, с тЯжелым молотом в руках. —то ни говори,  кусок  хлеба
на старости", - шутил он.
   € опЯть повторЯл: "„обрый товарищ  -  полпути".  Ќеужели  же  речь  шла
только о том, чтобы скоротать вместе времЯ ссылки? Ќе  собиралсЯ  ли  Џетр
Ђрианович, выждав удобный момент,  двинутьсЯ  по  маршруту  ‚еденеЯ  -  на
северо-восток, к своим островам? Ќо где бы он добыл судно, ездовых  собак,
сани? € потом, он был  ссыльный,  которому  не  разрешали  покидать  место
ссылки. ‘тало быть, упоминаЯ о  "пути",  Џетр  Ђрианович  делал  намек  на
возможность побега?..
   Џоследнее письмо с "краЯ света" было датировано  седьмым  августа  1916
года. Ќа этом вести обрывались.


        3. ‘‹…„ ‚ ‚Ћ‡„“•…

   ‹ето в том году выдалось неважное, и  пневмониЯ  уложила  Ђфанасьева  в
постель раньше обычного срока.
   Ђ помощь академика была бы как нельзЯ более кстати. ‘пор, к  сожалению,
началсЯ в чрезвычайно неблагоприЯтных длЯ нас условиЯх - в четырех  стенах
€нститута землеведениЯ.
   Џроизошла  закономернаЯ  вещь.  ‚  начале  тридцатых  годов  даже   это
захолустное научно-исследовательское учреждение было неожиданно поставлено
в необходимость занЯтьсЯ наконец  "актуальной  географической  тематикой".
‚ыбор главной  темы  определил  уже  известный  читателю  реферат  "Ћ  так
называемых...".
   Џоложение   осложнЯлось   еще   и   тем,   что   тогдашние   крупнейшие
ученые-полЯрники, такие, как мидт, ‚изе, ‡убов  и  другие,  сосредоточили
все свое внимание на проблеме скорейшего освоениЯ ‘еверного морского пути.
€м было просто некогда, не до гипотетических земель. Џоэтому ни мидт,  ни
‚изе, ни ‡убов не участвовали и не  могли  участвовать  в  затеЯнном  нами
споре о ‡емле ‚етлугина.
   ‘оюшкину и —ерепихину это, конечно, было на руку; нам с Ђндреем - нет.
   ‘оюшкин  при  этом  оказалсЯ  очень  увертливым.  ЏроЯвлЯл   готовность
пользоватьсЯ любыми приемами в споре, лишь  бы  взЯть  верх.  ’ак,  он  не
постеснЯлсЯ даже привлечь  в  качестве  союзника  старого  провинциального
сплетника и острЯка, моего дЯдюшку!
   ЏонЯтно, с полемической точки зрениЯ было  очень  выгодно  выставить  в
смешном виде автора гипотезы о неизвестных островах,  отрекомендовать  его
этаким шутом гороховым, чудаком и недоучкой, почти  что  сумасшедшим.  ќто
подрывало доверие к самой гипотезе. ђасчет безошибочный. ‚от почему бывший
первый ученик вытащил на свет старые весьегонские анекдоты  и  сплетни  и,
заботливо отрЯхнув и сдунув с них пыль, тотчас же пустил по кругу.
   Ђфанасьева он тоже изображал отчасти чудаком ("верит, представьте себе,
не только в ‡емлю ‚етлугина, но и в ‡емлю ‘анникова и в ‡емлю  Ђндреева").
Ћднако то, что было простительно академику с мировым  именем,  написавшему
свыше  двухсот  научных  трудов,  доктору  Љембриджского  и   Ћксфордского
университетов, то ни под каким видом не дозволЯлось дилетанту, безвестному
преподавателю уездного реального училища.
   ‹етом  1931  года  спор  проходил  при  Явном  преимуществе   ‘оюшкина.
ђасстановка сил была не в нашу пользу.
   Ќапрасно  Я  и  Ђндрей  ссылались  на  “лику   Љосвенную,   по-прежнему
выставленную  длЯ  всеобщего  обозрениЯ  в  Њосковском  зоопарке.  ‘оюшкин
заЯвил, что расчеты наши взЯты с  потолка:  возраст  медвежонка  не  может
иметь никакого отношениЯ к спору о ‡емле.
   Ќапрасно - в который уже раз! - подробно комментировалось свидетельство
‚еденеЯ "со товарищи". Ќа это отвечали с  непередаваемо  кислой  усмешкой:
"‘казка". Ќапрасно мы приводили примеры  с  Ђмундсеном,  Ќобиле  и  Џарри.
‘оюшкин величественно вставал за своим  письменным  столом,  как  памЯтник
самому себе, потом обличительным жестом указывал на  фотографии,  которыми
был увешан его кабинет. ’о были мои и ЂндреЯ фотографии, сделанные  весной
во времЯ полета в район "белого пЯтна".
   ‚от когда пригодилась закалка, полученнаЯ нами  на  мысе  мидта  и  на
острове Ѓольшой ‹Яховский, да, пожалуй, и раньше, в годы юности,  когда  Я
"догонЯл"  ЂндреЯ,  а  "догнав",  примостилсЯ  подле  него  на   колымаге,
громыхающей пустыми бидонами, повторЯЯ вслух даты из  всеобщей  истории  и
геометрические теоремы.
   Ќам повезло с Ђндреем. ћность у нас была труднаЯ. …сли бы ‘оюшкин знал,
какой она была трудной, то, возможно, не ввЯзалсЯ бы  в  драку  с  нами  -
поостерегсЯ бы.
   ‚о всЯком случае, он, наверное, перекрестилсЯ  или,  по  крайней  мере,
широко перевел дух, когда наше с Ђндреем пребывание в Њоскве закончилось и
мы улетели на мыс —елюскин - зимовать (на этот раз вместе).
   ‚рЯд ли, однако, наш бывший первый ученик произвел  бы  указанные  выше
действиЯ (перекрестилсЯ, перевел дух), знай он о том, что на мысе —елюскин
нам предстоит свести самое близкое знакомство с ’ынты Љуркиным.
   €мЯ и фамилиЯ эти широко известны в Ђрктике. ’ынты - охотник и каюр, то
есть погонщик собак, который провел  несколько  лет  на  острове  ‚рангелЯ
вместе с “шаковым и Њинеевым, будучи их ближайшим помощником.
   Њы вскоре подружились с ним.
   Љак-то вечерком ’ынты зашел посидеть  в  комнату-келью,  которую  мы  с
Ђндреем занимали вдвоем.
   Ѓез  особого  интереса  он  пересмотрел  "картинки"   на   стене:   вид
‚есьегонска, кусок кремлевской стены, еще что-то. Џотом надолго задержалсЯ
взглЯдом на снимке “лики Љосвенной.
   - ‚ клетке живет, ой-ой! Ѓедный! - ‘тарый каюр, прищурЯсь,  внимательно
рассматривал фотографию медвежонка. - Џоймали его где?
   Ђндрей подробно и с удовольствием, как всегда, рассказал историю  “лики
Љосвенной. ’ынты слушал внимательно, не прерываЯ.
   џ уже успел погрузитьсЯ в прерванную работу, как вдруг  снова  раздалсЯ
скрипучий голос:
   - ќто ты правильно говоришь, что ‡емлЯ. …сть ‡емлЯ!  -  ‘тарый  охотник
принЯлсЯ неторопливо выколачивать пепел из трубки о ножку стола.
   - Ћткуда знаешь, ’ынты?
   - Ђ как же! Џтиц видал. ‹етели в ту сторону. ‡начит, ‡емлЯ!
   Њы вскочили со своих мест и подсели поближе  к  охотнику,  сохранЯвшему
свой величественно-невозмутимый вид.
   - Ќу, ну, ’ынты!
   Ћказалось, что в  бытность  свою  на  острове  ‚рангелЯ  “шаков  широко
пользовалсЯ в научной работе  помощью  эскимосов-зверопромышленников.  Ѓыл
среди них и ’ынты, который под руководством  начальника  острова  обучилсЯ
некоторым простейшим  фенологическим  и  метеорологическим  наблюдениЯм  и
очень гордилсЯ этим.
   Ћднажды он отправилсЯ за мамонтовой костью в северную часть тундры. Ѓыл
разгар полЯрной весны. Џоиски утомили  ’ынты,  и  промышленник  присел  на
обсохший моховой бугорок, чтобы в выданной ему “шаковым клеенчатой тетради
сделать несколько записей о силе ветра, облачности и т.д.  ЏоднЯв  голову,
он увидел табунки гаг и кайр, которые летели вдоль побережьЯ. —ерез минуту
или две с неба заструилсЯ характерный прерывистый гомон: показались  гуси,
летевшие строем клина.
   ’ынты  ощутил  волнение  охотника  и,  отбросив  клеенчатую   тетрадку,
схватилсЯ за ружье. Ќо две или три стаи кайр и гаг круто изменили  курс  -
чуть ли не под прЯмым углом - и полетели уже не вдоль берега, а в открытое
море, на север. ‡а ними, как привЯзанные, потЯнулись и гуси.
   Љак положено наблюдателю, охотник аккуратно занес удивительный  факт  в
тетрадку.
   Ђ  осенью  товарищи  ’ынты  наблюдали  над  островом  ‚рангелЯ  перелет
нескольких  стай  гусей  с  севера  на   юг.   ЋбъЯснение   напрашивалось:
по-видимому, где-то севернее, на другом  конце  ‚осточно-‘ибирского  морЯ,
был остров или группа островов, на которых  летовали,  то  есть  проводили
лето, птицы!
   ‚ажное сообщение ’ынты тотчас же было передано по радио в Њоскву, потом
с помощью наших московских друзей опубликовано в одной из газет.
   „овод был блистательный. "‘лед уводит по воздуху к ‡емле  ‚етлугина"  -
так называлась статьЯ.


   “ ‘оюшкина, однако, опЯть нашлись возражениЯ.
   "Џочему надо предполагать, что птицы летуют на ‡емле? - спрашивал он. -
Ђ кромка льдов? ‡абыли о ней?"
   €звестно, что жизнь в летние месЯцы бьет ключом у кромки вечных  льдов.
‚ода здесь как бы удобрена питательными веществами.  ‚  ней  пышно  цветет
фитопланктон, который по значению можно  сравнить  с  рЯской  в  реке.  Ћн
привлекает к  кромке  льдов  рыб.  ‚догонку  за  рыбами  прилетают  птицы,
приплывают тюлени, и, наконец, к "большому обеденному  столу"  развалистой
походкой поспешает белый медведь.
   "„линнаЯ цепочка, как видите, - заключал ‘оюшкин с торжеством. - € одно
из ее звеньев - птицы!"
   ’оржество его, впрочем, было недолгим.
   "‚ы правы, птицы  встречаютсЯ  у  кромки  льдов,  -  писал  гидробиолог
‚Яхирев. - ѓаги и кайры отдыхают здесь, ищут и находЯт корм. ѓаги,  но  не
гуси! ’е питаютсЯ травкой и поэтому не могут надолго отрыватьсЯ от  земли.
Љроме того, только  там  выполнЯют  свою  основную  летнюю  обЯзанность  -
выводЯт птенцов. Ђ нам известна одна-единственнаЯ птица  на  земном  шаре,
котораЯ настолько неприхотлива, что устраивает гнездовье на айсбергах. ќто
пингвины, встречающиесЯ лишь в Ђнтарктике..."
   Ќемедленно в спор о кайрах и  гусЯх  ввЯзалось  несколько  орнитологов:
трое за нас, двое против.
   ‚ общем, сообщение ’ынты  Љуркина  возбудило  большое  оживление  среди
советских полЯрников.
   Ќаши радисты только покрЯхтывали.
   ‚едь им приходилось сообщать нам, хоть  и  в  общих  чертах,  обо  всех
перипетиЯх спора.


   Ќо, помимо спорщиков, на свете существовали еще и влюбленные.
   Ќезадолго перед отъездом в Ђрктику один из зимовщиков женилсЯ. ‘ дороги
он принЯлсЯ изливать свои чувства по телеграфу, но нерегулЯрно, от станции
к станции. ‡ато, прибыв на место назначениЯ, стал посылать не менее  одной
нежной радиограммы в день.
   ‚озможно, именно это дало толчок чувствам, дремавшим в душе ЂндреЯ.
   Љак-то вечером, когда Я, вытЯнувшись на койке, просматривал перед  сном
"‘правочник по температурным колебаниЯм морЯ ‹аптевых", мой  друг  подошел
ко мне и осторожно положил на одеЯло четвертушку бумаги.
   -  ‚от,  понимаешь,  накорЯбал  тут  кое-что,  -  сказал  он,  смущенно
покашливаЯ. - Љак-то раз не спалось, понимаешь...
   ќто были стихи. Ђндрей писал стихи!
   џ почти с ужасом, снизу вверх, посмотрел на него. Ћн отвернулсЯ:
   - —итай, читай...
   ‘тихи были плохие, на этот счет не могло быть двух мнений.  ђифмовались
"розы" и "грезы", "любовь", "кровь" и даже "северное сиЯние" и "стенаниЯ".
   џ бы не поверил в то, что это написано Ђндреем,  деловитым,  суховатым,
собранным, если бы не знал его почерка. Ѓросалось в  глаза  несоответствие
текста с почерком. Ћн был очень экономный, прЯмой  и  мелкий,  без  всЯких
завитушек.  Ѓыло  Ясно  само  собой,  что  человек  слишком  занЯт,  чтобы
заниматьсЯ какими-то завитушками. € вдруг пожалуйте; "стенаниЯ", "сиЯние"!
   - Ќу как? - спросил новоЯвленный стихотворец сдавленным голосом.
   Ћн, видите ли, жаждал похвал! џ сделал вид, что не нахожу слов.
   - Ђ ты прочти еще раз, - попросил Ђндрей.
   „лЯ очистки совести Я прочел еще раз, стараЯсь выискать хоть что-нибудь
сносное.
   ќге-ге! —то это?  “  вдохновительницы  моего  друга  -  узкие  глаза  и
рыжеватаЯ кудрЯваЯ челочка надо лбом! €нтересно! џ пристально посмотрел на
стихотворца.
   - Ђндрей! - строго сказал Я.
   - Ќу что еще?
   - “ нее узкие глаза?
   Ђндрей побагровел и попыталсЯ выдернуть у менЯ из рук стихотворение.  џ
отстранил его:
   - € ты  молчал?  Ћчень  хорошо?  ‘только  времени  скрывал  от  лучшего
друга!.. Ђй да  Ђндрей!  џ  узнаю  случайно  из  какого-то  стихотворениЯ,
плохого к тому же... “знаю последним!
   - Џочему же последним? - пробормотал Ђндрей, отворачиваЯсь. - Ќаоборот,
ты узнаешь первым.
   - Ђ ‹иза?
   - Ќу что ты! Ћна не знает ничего.
   џ удивилсЯ.
   - ‚идишь ли, в  данном  случае  Я  обращаюсь  к  тебе  как  к  человеку
компетентному, - сказал Ђндрей, присаживаЯсь на мою койку.
   џ сделал протестующий жест.
   - Ќу все равно! ‚ общем, ты изучил все их женские  штуки,  ухищрениЯ  и
повадки. Ђ Я, понимаешь, как-то подзапустил в своей жизни этот момент.  Ќе
было времени, что ли, черт его знает...


   Љ моим обЯзанностЯм на полЯрной станции прибавилась, таким образом, еще
одна: Я стал тайным  советником  и  консультантом  по  любовно-поэтическим
делам!
   Џризнаюсь, менЯ огорчал и возмущал  скудный  набор  эпитетов,  которыми
располагал мой друг.
   - ‚от ты пишешь "карие". ’емно-карие, светло-карие... ‘лабо это. Ѓедно.
“ нее Янтарные глаза! - втолковывал Я Ђндрею. - –вета  темного  ЯнтарЯ!  Ђ
волосы - светлого ЯнтарЯ. ‚от сочетание!
   - џнтарные? - переспрашивал Ђндрей  с  растерЯнным  видом.  -  „а,  да,
именно Янтарные! ‘пасибо тебе!
   - Ќо о девичьих  глазах,  брат,  писали  уже  миллион  раз.  ’ы  обрати
внимание на брови. ‚от что характерно длЯ нее! “ ‹изы умные  брови!  ’акие
спокойные, прЯмые...
   - “мные, прЯмые, - повторЯл за мной Ђндрей.
   „олгими вечерами толкуЯ о прЯмых бровЯх и темно-Янтарных  глазах,  Я  и
сам по-новому увидел ‹изу. Љонечно, она была хорошенькаЯ и очень милаЯ. Ќо
Я как-то прозевал  это,  потому  что  привык  видеть  в  ‹изе  девчонку  с
торчащими рыжими косичками, подругу детства, почти сестру. ‘ейчас  отблеск
чужой любви упал на нее и волшебно преобразил в моих глазах.
   ЏонЯтно, Я от всей души желал, чтобы они  поженились,  Ђндрей  и  ‹иза,
лучшие мои друзьЯ. € все же иногда немного грустно становилось на душе. „о
сих пор дружба поровну разделЯлась между нами троими. Ћднако на  двоих  да
еще на одного старой дружбы могло уже и не хватить. ‘ложнаЯ арифметика,  и
довольно грустнаЯ.
   Ќо что бы там ни было, Я честно  трудилсЯ  длЯ  пользы  друга.  ’ого  и
глЯди, думал Я, на Ѓольшую землю вдогонку за перелетными птицами  помчатсЯ
любовные радиограммы ЂндреЯ.
   Ќо до этого не дошло. Ђндрей не пожелал возвещать о своих  чувствах  на
весь свет, выходить в эфир с любовным объЯснением.
   - ’ут, знаешь, надо осторожно, планомерно, - поЯснЯл он  шепотом.  -  ‘
глазу на глаз.
   Џри   этом   он   многозначительно   похлопывал   ладонью   по    своим
стихотворениЯм. Џо-видимому, все же возлагал на них какие-то надежды.


        4. ’ђ€ ”‹ЂЉЋЌЂ ‘ЂЃ€ђЋ‚Ђ

   Ќо мы не застали ‹изу, когда вернулись с мыса —елюскин.  ‹иза  была  на
практике, на какой-то новостройке.
   ќто было досадно. Њы, признатьсЯ, уже разбаловались - привыкли к  тому,
что она всегда встречает нас в Њоскве на аэродроме. € наша комната без нее
выглЯдела неуютной. Ђ чай? ђазве так полагалось заваривать праздничный чай
в день возвращениЯ зимовщиков из Ђрктики?
   - Ѓезобразие! - бурчал Я, следЯ за тем,  как  Ђндрей  толстыми  кусками
нарезает колбасу. (Ћн совсем не умел нарезать колбасу.)  -  Ќашла,  видишь
ли, времЯ по  новостройкам  своим  раскатывать.  ’ут  вон  какаЯ  карусель
закручиваетсЯ с перелетными птицами! Ќам  ободрение,  поддержка  нужны.  Ђ
она...
   џ покосилсЯ на ЂндреЯ и замолчал. ‹ицо  моего  друга  было  печально  и
замкнуто. Ћбодрение, поддержка!  €  вечно  Я  что-нибудь  брЯкну  вот  так
невпопад!
   ђаздалсЯ стук в дверь, негромкий, но настойчивый.
   - ђазрешите? - вежливо спросили за дверью.
   - „а, да, пожалуйста!
   „верь отворилась, и  в  комнату,  прихрамываЯ,  вошел  молодой  человек
небольшого роста, но очень коренастый, в плотно облегавшем морском кителе.
   ‘муглаЯ кожа, с чуть проступавшим под ней румЯнцем, была туго  натЯнута
на могучих, как бы каменных, скулах. Љазалось, они подпирают снизу глаза и
делают прищур их еще более узким. Ќад верхней губой  чернели  коротенькие,
подбритые по-модному усики.
   - Ќе узнаете? -  спросил  морЯк,  дружелюбно  улыбаЯсь.  -  ‘абиров.  ‘
"џмала". ‚торой помощник капитана...
   “знать было, конечно, нелегко. —лены команды "џмала"  в  дни  эвакуации
выглЯдели на одно лицо: усталые, худые, заросшие многодневной щетиной.
   ‚прочем, Я запомнил ‘абирова. …му  повредили  ногу  при  катастрофе,  и
товарищи вели его под руки. ЊенЯ удивило, что он брел по льду  согнувшись,
придерживаЯ что-то локтем за пазухой.
   ‘ейчас второй помощник был чисто выбрит, имел бодрый, веселый вид.
   - ‘абиров? - сказал Ђндрей, припоминаЯ. - ќто вы пререкались с пилотом,
требовали уложить вас так, чтобы не трЯсло, а он сказал: "ЃоитсЯ  толчков,
точно стеклЯнный"?
   - Џравильно! џ и был стеклЯнный.
   Џосетитель  осторожно  вытащил  из  оттопыренных  карманов  кителЯ  три
небольших флакона, до половины наполненных водой.
   - Ќе простаЯ вода, - предупредил он. - €з ‚осточно-‘ибирского морЯ! - €
с некоторой торжественностью поставил флаконы среди вороха писем на стол.
   - „а вы присаживайтесь, не стеснЯйтесь, - сказал Ђндрей,  приглЯдываЯсь
к посетителю. - ‚едь вы казах, судЯ  по  наружности?..  Ќикогда  не  видел
казаха-морЯка.
   ‘абиров деликатно, бочком, подсел к столу.
   „а, он казах, родилсЯ в  Ђкмолинске  [теперь  г.–елиноград].  „ед  его,
бывший погонщик верблюдов, был очень удивлен, когда ему сказали, что  внук
решил стать морЯком. Љазах хочет стать морЯком!
   "ЋглЯнись, ‘аит, - требовал он. - —то  видишь  вокруг?  ‘тепь.  „есЯтки
дней надо ехать степью, чтобы  добратьсЯ  до  ближайшего  морЯ.  Ќаше  ли,
казахов, дело водить по морЯм корабли?"
   "Ќо Љазахстан - это часть ‘оветского ‘оюза, - почтительно возражал деду
‘аит. - ’ы ведь знаешь, что ‘оветский ‘оюз  -  морскаЯ  держава.  Љазах  -
гражданин великой морской державы. Џочему бы казаху не водить корабли?"
   ‚ ответ на ворчливые ссылки на историю, на  то,  что  испокон  веку  не
бывало еще казахов-морЯков, внук только пожимал широкими плечами:  ну  что
ж, он, ‘аит, значит, будет первым  в  истории  казахом-морЯком,  только  и
всего!
   ‚прочем, когда  упрЯмец,  закончив  в  ‹енинграде  мореходное  училище,
совершил свое первое кругосветное плавание  и  приехал  в  гости  к  деду,
старик смЯгчилсЯ.
   “севшись на полу на коврах и  маленькими  глотками  отхлебываЯ  чай  из
плоских чашек, родичи слушали морЯка, с  удивлением  покачивали  головами.
Џодумать только: он обошел вокруг ‡емли!  ’айфун  вертел  его  в  страшной
водЯной карусели, и туманы стеной смыкались перед ним!
   „еду ‘аит привез поющую  раковину,  купленную  в  Љоломбо.  ‚есь  вечер
бывший погонщик верблюдов просидел на почетном месте в  своем  праздничном
халате, держа раковину в руках и подносЯ попеременно то  к  одному,  то  к
другому уху. ‚нутри удивительного подарка был спрЯтан негромкий мелодичный
гул, как бы отголосок далекого прибоЯ.
   ‡аботливо завернутаЯ в  пестрый  халат  поющаЯ  раковина  осталась  под
Ђкмолинском, а молодой штурман дальнего  плаваниЯ  продолжал  плавать  под
южными широтами.
   Ќаконец судьба морЯка бросила ‘аита из-под тропиков далеко на север, за
ЏолЯрный круг. ‘ухогрузное судно "џмал", на котором казах-морЯк шел вторым
помощником,  поднЯлось  Ѓеринговым  проливом   и   двинулось   на   запад.
ЌеблагоприЯтнаЯ ледоваЯ обстановка помешала плаванию. ‹ьды потащили "џмал"
на северо-запад, примерно по тому  пути,  на  котором  нашел  свою  гибель
корабль ’екльтона.
   †изнь на дрейфующем "џмале"  была  заполнена  неустанной  разнообразной
работой, не оставлЯвшей времени длЯ уныниЯ или паники. Ѓольше всего усилий
требовала борьба со сжатиЯми. ‚друг раздавалсЯ сигнал:  "Љ  авралу!"  -  и
команда выбегала наверх. €з мрака полЯрной ночи доносилсЯ зловещий  скрип.
Ћн нарастал, делалсЯ резче, пронзительнее. ’ишина. €  снова  скрежет.  ‚се
ближе, громче! Џри свете прожекторов видно, как ледЯные валы подползают  к
судну.
   ЏрименЯлась активнаЯ оборона. ќто  означало,  что  морЯки  с  аммоналом
спускались на лед. Ћни старались добратьсЯ взрывом до воды. ѓидравлический
удар распространЯетсЯ на значительной площади, взбаламученнаЯ взрывом вода
ломает и крошит лед, распирает его снизу.
   Џробить ломами многолетний лед  нелегко,  поэтому  вначале  закладывали
небольшой зарЯд в трещину, проходившую поблизости, затем,  выбрав  из  нее
обломки льда, опускали туда основной зарЯд,  весом  в  несколько  десЯтков
килограммов.
   Ѓикфордов шнур горел минуты полторы, подрывники успевали за  это  времЯ
отбежать к кораблю.
   ђаздавалсЯ  грохот.  ‹ьдины  давали   трещины.   Ћбломки   образовывали
своеобразную  пружинЯщую  подушку,  котораЯ  смЯгчала  давление  льдов  на
корабль.
   Ќа такие вылазки ‘абиров  всегда  отправлЯлсЯ  с  пустыми  бутылками  и
мотком троса. Ћн добровольно взЯл на себЯ обЯзанности гидролога.
   ‹ьды несли "џмал" по краю "белого пЯтна". Љогда-то  в  этих  же  местах
побывал ’екльтон, но научные результаты его экспедиции были ничтожны. Ќадо
было использовать длЯ науки вынужденный дрейф "џмала".
   Џробы воды с различных  горизонтов  сохранЯютсЯ  обычно  в  специальных
бутылках. Џод рукой у ‘абирова такой посуды, понЯтно, не было. Џриходилось
изворачиватьсЯ. ’айком от кока он опустошал буфет.
   Љакой-нибудь надменный ученый в мантии и шапочке,  возможно,  ужаснулсЯ
бы, увидев, что морскаЯ вода, взЯтаЯ длЯ научных исследований,  разлита  в
склЯнки из-под лекарств, в узкогорлые флаконы неизвестного происхождениЯ и
даже в темные бутылки из-под пива.
   ‚прочем, каждую взЯтую пробу ‘абиров тщательно  закупоривал  и  заливал
парафином. ќтикетки были смыты с бутылок,  вместо  них  выведены  белилами
порЯдковые номера.
   …два пробивали первым  взрывом  дыру  во  льду,  как  ‘абиров  поспешно
разматывал трос, на конце которого  закреплен  был  самодельный  батометр.
Ќадо было успеть взЯть пробу  в  течение  того  времени,  пока  подготовЯт
второй, основной, зарЯд аммонала.
   ‚осточно-‘ибирское море - самое мелкое из  всех  советских  арктических
морей. ‚торой помощник имел возможность обходитьсЯ без лебедки.
   "‚от оно, наше  ‚осточно-‘ибирское  море!  -  с  гордостью  говорил  он
товарищам, указываЯ на множество разнокалиберных бутылок, расставленных на
полочках  над  его  койкой.  -  ‚се  здесь,  в  моей  каюте!  ђасфасовано,
расписано, занумеровано..."
   ‚торому помощнику не удалось доставить  свое  "расфасованное  море"  на
материк. ‚есной в район дрейфа примчалсЯ циклон.
   Ќе раз трепали ‘абирова жестокие штормы в ‘еверной Ђтлантике,  довелось
побывать и в центре тайфуна в џпонском море, но страшнее  всего  показалсЯ
ему циклон в Ђрктике. "џмал" был раздавлен льдами и пошел ко дну.
   Џри поспешной эвакуации на лед ‘абиров успел захватить с  собой  только
три флакона, оставленных  с  вечера  в  коридоре.  Ћн  пыталсЯ  взЯть  еще
несколько, но тщетно. „верь в каюту была завалена  и  зажата  сломавшимисЯ
переборками. ’оварищи едва вытащили его самого из коридора под руки.
   ‚ывезенный на материк второй помощник долго  отлеживалсЯ  в  госпитале.
’олько в середине зимы он отнес доставленные им склЯнки в лабораторию.  Џо
счастью, это были последние пробы, взЯтые  в  высоких  широтах,  в  районе
"белого пЯтна", где батометр доставал до дна.
   ‘абиров никогда ничего не слыхал о ‡емле ‚етлугина. ‹ишь в санатории на
ћжном берегу Љрыма попались ему в руки газеты, оживленно  обсуждавшие  эту
волнующую загадку Ђрктики. Ќо и тогда второй помощник не  думал,  что  три
спасенные склЯнки примут участие в споре.
   Њежду тем в них заключалсЯ самый убедительный, самый неоспоримый довод!
   „ело в том, что часто с водой захватывалось со дна и немного грунта.  ‚
двух склЯнках грунт был обычный, морской, каким ему и положено быть.  ‡ато
в последней, третьей склЯнке неожиданно обнаружили примесь мелкозернистого
гравиЯ.
   - ѓравий? Ќеужели? - Њы с Ђндреем в волнении выскочили из-за стола.
   Љаждый морЯк знает, что на далеком расстоЯнии  от  берега  морское  дно
устлано илом и  нежнейшим  бархатистым  песком.  ѓравий  же  попадаетсЯ  в
открытом море лишь на подходах к островам или к мелководью. ‚ода размывает
берег, подтачивает его и волочит свои трофеи по дну, уносЯ  их  иногда  на
десЯтки километров от места размыва.
   ‘лед к ‡емле ‚етлугина, таким  образом,  проходил  не  только  по  льду
(медвежонок), не только по воздуху  (птицы),  но  и  подо  льдом,  в  воде
(гравий в морском грунте).
   „а, в недобрый  час  решилсЯ  зубрила  с  первой  парты  на  школЯрскую
выходку:  "списал"  у  нас   с   Ђндреем,   или,   деликатнее   выр