итель стоЯл  совершенно  растерЯнный.  ђадио  длЯ  него  не  было
новостью, но такое применение его в походных условиЯх он наблюдал впервые.
   - ‡емлЯ ‚етлугина? - громко спросил Я.
   Џетр Ђрианович с изумлением посмотрел на менЯ.
   - ‘иницкий? Џопросите начальника полЯрной  станции  ‘иницкого.  ѓоворит
Ђлексей ‹адыгин...  ‘иницкий?  Џривет!..  ‘ейчас  с  вами  будет  говорить
‚етлугин... „а, да, Џетр Ђрианович ‚етлугин! Ќашли, нашли!.. Ќа ’аймыре, в
горах Ѓырранга...  (џ  обернулсЯ  к  Џетру  Ђриановичу.)  ‡емлЯ  ‚етлугина
передает вам самый пламенный арктический привет!.. ‚от, слышите?..
   ’ак старый  географ  услышал  свою  ‡емлю,  свой  Ђрхипелаг  €счезающих
Ћстровов, об открытии которого еще не знал...
   - Њне так много надо узнать, - сказал он, когда закончилсЯ  разговор  с
‡емлей  ‚етлугина.  -  ‚пору  сесть  за  парту   с   четвероклассниками...
Џодумайте:  в  мое  времЯ  ђусанов  отправилсЯ  в  экспедицию  без  радио.
Ђэропланы (вы называете их самолетами) поднимали только одного человека  и
были похожи на летающие этажерки...
   ‹иза хотела что-то сказать, но он прервал ее:
   - Ќе утешайте менЯ. ‡ачем? џ счастлив,  что  мне  предстоит  так  много
узнать. € Я ведь должен еще дописать  историю  "детей  солнца"  -  историю
отколовшихсЯ родов Ќерхо и Ќгойбу, - поправилсЯ он. - Ќу что ж!  џ  сделаю
это!..
   „о менЯ  донеслись  оживленные  голоса.  џ  оглЯнулсЯ.  ‚  кругу  вновь
обретенных сородичей гордо восседал Ѓульчу.
   ‘тарший  проводник  экспедиции  со  снисходительной  улыбкой  показывал
подаренные ему за отличную  охоту  именные  часы  и  даже  давал  желающим
послушать, как они тикают.
   Ћдин  из  почтительных  зрителей  сказал  длинную   фразу,   и   Ѓульчу
удовлетворенно кивнул.
   - ’аких нет даже у ’ынкаги, - перевел Џетр Ђрианович с  улыбкой.  -  Ћн
прав. “ менЯ есть только  водЯные  часы...  Ђ  вот  теперь  ваш  проводник
говорит... —то он говорит?.. ‘ны на стене - это не колдовство!..  Ќе  могу
понЯть...
   Ќаш учитель вопросительно посмотрел на нас.
   Ћ! ‡наменитые сны на стене! Ѓульчу в своем репертуаре! Ќо никогда  этот
заезженный, известный всей таймырской тундре репертуар не был так  кстати,
как сейчас!
   Ђ ведь он только  рассказывал  "детЯм  солнца",  как  живут  теперь  их
родичи, оставшиесЯ в тундре!..
   џ перехватил взглЯд •ытындо, который она метнула на нас из-под  тЯжелых
морщинистых век.
   Џотом она вытащила из-за пазухи желтую повЯзку с  бахромой  и  завесила
себе лицо. џ понЯл, что это шаманскаЯ повЯзка. •ытындо  не  хотела  видеть
торжества ’ынкаги, видеть ’ынкагу и друзей  ’ынкаги.  Ћна  хотела  жить  и
умереть в том странном мире вымыслов,  призраков,  который  создала  сама,
чтобы пугать своих соплеменников и, пугаЯ их, безраздельно властвовать над
ними...


   ...’ак, с желтой бахромчатой повЯзкой, наброшенной  на  глаза,  опустив
плечи, на которых тускло  отсвечивают  ритуальные  побрЯкушки,  продолжает
сидеть шаманка •ытындо за стеклом большой витрины в  Њузее  народов  ‘‘‘ђ.
ђЯдом, у костра, стоит Ќырта, небрежно опершись на копье. ‚дали,  на  фоне
лесистого ущельЯ, поднимаютсЯ столбы дымков...
   ”игуры сделаны на  редкость  хорошо.  Њузейный  художник  сумел  удачно
расположить их и уловил главное - гнетуще-мертвенное оцепенение,  разлитое
в этом реликтовом первобытном мирке.
   Њогу удостоверить: •ытындо из глины и цветных трЯпок  очень  похожа  на
настоЯщую •ытындо. Ћ Ќырте мне трудно судить.  ‚едь  Я,  к  сожалению,  не
видел его живым.
   …сли вы, прочитав эту книгу, соберетесь посетить  музей  и  дойдете  до
зала позднего неолита, то убедитесь, что подле витрины с •ытындо и  Ќыртой
толпитсЯ больше всего посетителей. ‡десь дело, по-видимому,  не  только  в
искусстве художника, хотЯ и это имеет значение. „раматическаЯ историЯ двух
родов, Ќерхо и  Ќгойбу,  заблудившихсЯ  в  горах  Ѓырранга,  стала  широко
известна из печати и привлекла всеобщее внимание и сочувствие.
   Ћднако врЯд ли кто-нибудь из посетителей знает  о  том,  что  сотрудник
музеЯ, невысокий старик в очках, который, прихрамываЯ,  расхаживает  подле
стендов  и  дает  объЯснениЯ,  не  кто  иной,  как  прославленный  ’ынкага
нганасанских песен - Џетр Ђрианович ‚етлугин!
   ‹ишь очень внимательное, настороженное ухо уловит в его негромком,  как
бы доносЯщемсЯ  издалека  голосе  интонации  скорби,  сожалениЯ,  гнева  -
интонации участника всех описываемых им событий.
   …му порой кажутсЯ невероЯтными эти событиЯ.  …му  кажетсЯ,  что  кто-то
другой, а не он побывал в ущелье "детей солнца" и на протЯжении более  чем
двадцати лет с помощью верного Ќырты боролсЯ против тирании тупой и хитрой
шаманки.
   Ќо  иногда  по  вечерам   Џетр   Ђрианович   с   разрешениЯ   директора
задерживаетсЯ в музее. Ћн пишет  научный  труд  и,  не  доверЯЯ  памЯти  и
дневнику, предпочитает иметь все нужные материалы под рукой.
   Ћставшись один в притихших полутемных залах, он с новой  силой  ощущает
себЯ отброшенным вспЯть, в каменный век. ЌастольнаЯ лампа очерчивает  круг
света на лежащей  перед  ним  рукописи.  ‡а  пределами  стола,  по  углам,
громоздитсЯ сумрак. ‚от там угадываютсЯ круглые,  оплетенные  кожей  щиты,
там - силуэт "закольцованного" в горах Ѓырранга гусЯ, а над ним распалилсЯ
орел, отбрасываЯ угловато-зловещую тень на стену - абрис Џтицы Њаук.
   Џетр Ђрианович кладет ручку и откидываетсЯ на  спинку  стула,  позволЯЯ
себе минутный отдых. ѓеограф думает о "детЯх солнца". ЌагонЯЯ  времЯ,  они
ушли вперед  со  своими  вновь  обретенными  сородичами,  а  он,  ’ынкага,
добровольно осталсЯ в  каменном  веке,  чтобы  написать  их  обстоЯтельную
историю.
   Џотом, поработав еще с часок,  Џетр  Ђрианович  разгибаетсЯ,  аккуратно
укладывает рукопись в  Ящик  письменного  стола  и  выходит  на  улицу,  в
сверкающую огнЯми Њоскву, в двадцатый век...

   1954 г.