‚ениамин ‘еменович ђудов. Џоследний зов

Ћцените этот текст:
‚ениамин ‘еменович ђудов. Џоследний зов

„окументальнаЯ повесть

-----------------------------------------------------------------------
ђудов ‚. —ернаЯ ѓаньча: ђоман. Џоследний зов; ‚ьюга: „окум. повести.
Њн.: Њаст. лiт., 1985. - 512 с.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 12 ЯнварЯ 2004 года
-----------------------------------------------------------------------

Ђвтор этой книги - бывший пограничник, в течение многих лет (1936-1962)
нес службу на различных участках рубежей нашей ђодины. …го книгу составили
роман "—ернаЯ ѓаньча": о буднЯх советских пограничников, о боевых делах
солдат и офицеров, о крепкой солдатской дружбе и личной жизни командного
состава; документальные повести "Џоследний зов" и "‚ьюга" также посвЯщены
славным пограничникам.

"...€ Я сказал: "†она, ты мне голову не морочь, побереги
глотку. Ќужно отправлЯтьсЯ. Љричи не кричи - пойду. Њне ‘оветы не
причинили зла: хату не отобрали, в морду кулаками не тычут,
снарЯды не заставлЯют возить. Ќу, чем мне ‘оветы насолили?.. Ђ
фашистовцы, псЯ кошчь, всех перебьют. Ќет, жона, тебЯ слушать -
себе хуже. ‘лезами не поможешь. Џойду - и все".
‚от Я, панове-товажыше, спрашиваю, пшепрашем панство: вы не
видите, что под самым боком у вас, под самой граничкой враг стоит?
“ них все готово, холера тому ѓитлеру в самую печенку и еще
глубже!.. џ, пшепрашем панство, простой хлоп, как думаю, так
говорю. ‚от спрашиваю по темноте своей: чего ждут ‘оветы?.. Џока
ѓитлер войну начнет, снарЯдами вас закидает... Ћткуда знаю?.. €мею
глаза и уши. ’ретий день вожу снарЯды на артиллерийские позиции
фашистовцев. „лЯ чего им снарЯды под вашей граничкой? ’анки у них
подтЯнуты - опЯть же под граничкой. Џонтоны готовы. ‚сех хлопов
отселЯют подальше от границы. ђазве сюда не слышно, как голосЯт
наши бабы?.. Ќет, шановное панство, ошибаетесь... ѓитлеру верить
нельзЯ".

(‘видетельство џна Ѓогданьского)

„важды подрЯд негромко, как щелчки, прозвучали автоматные выстрелы, и
эхо негулко покатилось в душной июньской ночи над примолкшим, затаившимсЯ
пограничьем, но не успело еще заглохнуть, растворитьсЯ в близлежащих полЯх,
а вдогонку ему раздалсЯ пронзительный женский вопль.
- ‚ районе часовни, - шепотом сказал Ќовиков, на слух определив пункт,
где стрелЯли.
Ќа сопредельной стороне, неподалеку от реки, где в нескольких метрах от
берега смутно угадывались очертаниЯ трехбашенной деревЯнной часовенки, снова
дурным голосом вскрикнула женщина и мгновенно умолкла - будто в рот ей
забили клЯп; раздались слова резкой, как брань, команды. € опЯть стало тихо.
‚едерников, которому отделенный командир адресовал сказанное, ничего не
ответив, продолжал лежать как лежал, замаскировавшись, не обнаруживаЯ себЯ,
словно впал в забытье, сморенный чугунной усталостью. ‹ишь по его частому
дыханию Ќовиков заключил, что напарник не спит и тоже, видно, переживает, не
безразличный к происходЯщему на той стороне, за границей.
Ќовиков и сам вымоталсЯ. Љороткий сон перед заступлением в нарЯд
пролетел незаметно, как если бы его не было. Ѓолели руки и ноги, ныла
обожженнаЯ под палЯщим июньским солнцем спина - целый день, раздетые по
поЯс, всей заставой, не исключаЯ начальника и его заместителей,
совершенствовали оборонительные сооружениЯ: углублЯли окопы, траншеи,
оплетали лознЯком ходы сообщениЯ, - маскировали бруствер. Љ боевому расчету
наломались так, что не только бойцы и отделенные командиры, а сам старший
лейтенант €ванов, начальник заставы, еле ноги волок.
Ќо когда под вечер старший лейтенант объЯвил тревогу и начались занЯтиЯ
по отражению условного противника, превосходЯщими силами прорвавшегосЯ через
границу, никто не отлынивал. „аже ‚едерников, непонЯтно на кого и что
озлобившийсЯ в последние дни, ловко и сноровисто переползал по-пластунски,
делал короткие перебежки, метко стрелЯл по "противнику", маскируЯсь в
кустарнике и неровностЯх местности. ‚от и лежит без задних ног, думает, в
себЯ ушел.
Ќовиков не только не осуждал своего подчиненного, но даже стал ощущать
перед ним некую вину, понимаЯ, что ‚едерников в чем-то прав.
Ѓыло над чем поразмыслить, пищи длЯ раздумий хватало с избытком. ‚ойна
приближалась. Ѓуквально пахло войной, хотЯ здесь, непосредственно на
границе, и даже в отрЯде никто не предполагал, что до рокового часа
оставалось так мало. Ќе дальше как позавчера, дежурЯ по заставе, Ќовиков
записал телефонограмму штаба отрЯда, предписывавшую не позднее первого июлЯ
представить отчет по инженерному оборудованию границы. Ќаверху виднее,
подумал Ќовиков, успокаиваЯ себЯ и все же ощущаЯ чувство тревоги.
‡емлЯ еще хранила дневное тепло, прЯно пахли травы, кое-где скошенные и
сметанные в стожки, опЯть стрекотали кузнечики, журчала речнаЯ вода, и от
всего этого клонило в сон; в наступившем затишье слышались шелест осоки и
звон толкшихсЯ комаров.
- Ќе дремлешь? - спросил напарника Ќовиков, хотЯ навернЯка знал:
‚едерников не уснет. „лЯ порЯдка спросил. €ли, может, потому, что стало
муторно от тЯгостного молчаниЯ. - ‘коро сменЯт.
- Ђ нам все едино, - отозвалсЯ ‚едерников. - Ћдин хрен - что тут, что в
казарме. ’ут хоть видишь его. - Ћн имел в виду немцев.
- —епуху городишь!
‘лова потонули во всколыхнувшемсЯ гуле.
Љоторые сутки по ту сторону реки, за границей, пыль над дорогами висела
сплошнЯком, как дым над пожарищем, высоко и плотно, не оседаЯ, и в этой
завесе гремело, лЯзгало, клокотало - ползли танки и самоходки,
артиллерийские орудиЯ на механической тЯге, шли воинские колонны, шли днем и
ночью, не особенно маскируЯсь. €, казалось, конца-краЯ не будет немецким
полчищам, накапливавшимсЯ в близлежащих к границе лесах, перелесках и даже
на открытых местах.
‹ежали, прислушиваЯсь, глЯдЯ в темноту напротив себЯ. Ќочь полнилась
гулом моторов вражеских танков, часто вспыхивали в темноте Яркие фары, и
свет их, не в силах пробить стену пыли, клубилсЯ, рассеиваЯсь и угасаЯ.
‚далеке, за ‘лаватычами, дрожал огромный световой полукруг - шла колонна
автомашин с зажженными фарами.
- Ѓратки идут, - процедил сквозь зубы ‚едерников. - Ќа отдых.
‡аморились, бедненькие, мать их растак!
- •ватит. Џоновее что-нибудь придумай.
‚едерников помолчал, завозилсЯ, умащиваЯсь поудобнее.
- Ђ у нас сгущенку лакают, - неизвестно к чему сказал он после
молчаниЯ. - € канпот на закуску. „лЯ пищеварениЯ. €з сухофрукты.
—то с ним творитсЯ?..
’ретьего днЯ, во времЯ перекура на стрельбище, подошел, смахнул пот с
не загорелого под фуражкой лба.
- џ что хотел спросить, младший сержант, - начал он и запнулсЯ.
- ‘прашивайте.
- ‚опрос у менЯ, значит, вот такой... - ‚едерников сделал над собой
усилие, наморщив без того морщинистый не по возрасту, узкий лоб. - ‚от вы по
специальности учитель. ‚ерно?
- Ѓез должной практики.
- Ќе имеет значениЯ. Џрактика - дело нажитое. Ћдним словом, грамотный.
Ћбразованный, значит. Ќе то, что мы. ‚ерно?
- ѓм... ѓрамотный, конечно. Љ чему столько вопросов, ‚едерников?
- Љ тому, что еще один задам. ‚ы сами-то верите?..
- ‚ бога - нет.
‚едерников вдруг зыркнул в упор. ѓлаза у него были зеленые, как у
кошки.
- џ же не шуточки шучу, младший сержант. џ всерьез. ‘ами, спрашиваю,
верите, что немцы на отдых сюда прибывают?
Џервым желанием было прекратить разговор - это не его, командира
отделениЯ, дело комментировать, а то еще больше - ставить под сомнение
официальное сообщение печати. Ћн не вправе обсуждать с бойцом заЯвление
’Ђ‘‘. € тем не менее сдержалсЯ от резкого ответа.
- ‚ерю, - ответил с запинкой.
- Ђга видишь! - обрадованно воскликнул парень, вдруг перейдЯ на "ты": -
’ак чего тогда все ваньку валЯют, чего, спрашиваетсЯ?
- Џостойте, ‚едерников! џ вам не сказал ничего такого. € вообще,
давайте кончать разговор.
Ќо ‚едерникова уже было не остановить:
- ’ы-то зачем тумана напускаешь, младший сержант?
- —епуха.
- Ќапускаешь. ’ы первый. € политрук. € начальник заставы. —его ты,
Ќовиков, лазарЯ поешь? Њое дело, конечно, последнее, как у телка... Ќо Я
хоть маленький, а с понЯтием человек и с глазами. ‡ачем обманывать?
- Ќу кто вас обманывает, ‚едерников? Ѓолтаете ерунду всЯкую. € что Я
могу сказать, кроме того, что официально сообщают газеты? Ќе наше дело
рассуждать. Ђ придетсЯ воевать, будем. Ќикуда не денемсЯ.
‚едерников тем временем закурил, несколько успокоилсЯ, но все же стоЯл
на своем:
- …рунда получаетсЯ, младший сержант. ЌастоЯщий самообман. Ќемцы просто
так не припожаловали за тыщу верст киселЯ хлебать. —то, им другого места длЯ
отдыха не отыскалось, окромЯ советской границы?
Ќаверное, сказав это, ‚едерников ждал возражений, думал, одернет
младший сержант - как-никак хоть маленький, а командир отделениЯ,
поставленный над ним. Џо долгу службы обЯзан хотЯ бы дружеским тоном
сказать: "Џридержи Язык, парень. „лЯ дискуссий ты выбрал не самое удачное
времЯ". Ќовикову не пришлось гасить в себе уЯзвленное самолюбие или
перебарывать вспышку, потому что мысли бойца были сродни его собственным,
если не в буквальном смысле, то, во всЯком случае, схожи.
- Љак твой сын растет? - спросил Ќовиков. - —то из дому получаешь?
- ђастет, - неопределенно ответил ‚едерников. - —то дома? €звестно, без
хозЯина - не сахар. Ђ тут еще...
Ќовиков не услышал, как после "тут еще" боец выматерилсЯ - с
сопредельной стороны с устрашающим ревом и свистом неслась прЯмо через
границу девЯтка истребителей с крестами под крыльЯми, промчалась низко,
обдав гарью, заставив прижатьсЯ к земле. Ќахально летели. Љак к себе домой.
‡нали: не пальнут по ним даже из пистолета, а если паче чаЯниЯ вынудЯт
приземлитьсЯ на советском аэродроме, то пожурЯт и отпустЯт.
—тобы не спровоцировать военный конфликт.
„ва года службы научили Ќовикова кое в чем разбиратьсЯ. Њногое понимал
и соглашалсЯ с объЯснениЯми старших, например, с тем, что необходим выигрыш
во времени, но хоть убей, не понимал, не мог взЯть в толк, почему надо
ждать, пока по тебе ударЯт, чтобы лишь тогда ответить ударом. ‚едь не
сегоднЯ-завтра, так через месЯц нападут фашисты. —тобы понЯть эту
непреложную истину, достаточно маленького треугольничка в петлице
гимнастерки.
‹ежал, растравливаЯ себЯ нехорошими беспокойными мыслЯми, даже в жар от
них бросило. Ћтовсюду дышало войной, прелесть теплой, напитанной запахами
свежего сена июньской ночи отравлЯли выхлопные газы, вызывал раздражение
монотонный плеск воды у подмытого берега. Ѓыло темно хоть глаз выколи.
Џривычные к темноте глаза едва различали слабое свечение реки, расплывчатые
очертаниЯ деревьев на той стороне, монастырские купола.
„ул несильный ветер. ‚месте с гарью доносил с чужого берега множество
звуков, которые Ќовиков научилсЯ различать, определЯть принадлежность, как,
впрочем, это умел любой пограничник на втором году службы. Ќе составлЯло
труда разобратьсЯ в кажущемсЯ хаосе, отличить плач куличка в камышовых
зарослЯх от тоскливого крика выпи, плеск вскинувшейсЯ рыбешки от упавшего в
воду комочка земли. Џотому и полагались пограничники не только на зрение, но
и на слух.
€ когда на воде раз за разом раздалось несколько всплесков -
торопливых, неодинаковых, Ќовиков и ‚едерников одновременно, не
сговариваЯсь, не сказав друг другу ни слова, взЯли автоматы наизготовку,
плотнее прижались к земле, слегка согнув ноги в коленЯх, чтобы в нужную
секунду вскочить.
‚ просвете между двух кустов тальника из воды показалсЯ человек: шумно
дыша и цеплЯЯсь за прибрежные кусты, он стал выбиратьсЯ на сушу, было слышно
шуршание сухого песка у него под ногами.
Ќа сопредельной стороне лаЯли собаки.
‘ердце Ќовикова гулко и часто стучало. ‚ возвратившейсЯ тишине
отчетливо различалсЯ шелест травы под ногами перебежчика.
- ’оважыше, - позвал он сдавленным голосом. ‚идно, боЯлсЯ, чтобы по
нему не пальнули. - ’оважыше, - шарил впереди себЯ протЯнутыми руками.
…го пропустили вперед, дали пройти несколько метров, неслышно следуЯ за
ним и отрезав путь к возвращению за кордон. Џрошло минутное оцепенение, и он
заговорил, похоже, на польском, торопливо, не разобрать, часто повторЯЯ
понЯтное: "война", "фашистовцы".
—ужого, как положено, отвели от границы подальше, за густую стену
можжевельника, обыскали и ничего при нем не нашли.
- Џанове жолнежы, Я повинелем дисЯй врутить!.. „исЯй повинелем
врутить*, - заговорил он торопливо, отказавшись следовать дальше.
______________
* - ѓоспода солдаты, Я обЯзан сегоднЯ вернутьсЯ!.. ‘егоднЯ обЯзан
вернутьсЯ (польск.).

- „авай не болтать! - ‚едерников легонько подтолкнул нарушителЯ в
спину, стал расстегивать сумку с ракетами, чтобы сигналом вызвать тревожную
группу.
Ќо стоило ему сделать движение, как чужой, вскрикнув с испугу, бухнул
себЯ кулаком в грудь.
- Ќе тшеба стшелЯть. Ќе тшеба*.
______________
* - Ќе надо стрелЯть. Ќе надо (польск.).

“ Ќовикова защемило под ложечкой.
- Џогоди, - придержал напарника за руку.
- —его годить? Ѓез нас разберутсЯ.
—уть слышно щелкнула переломленнаЯ ракетница.
- Ћтставить!
€ хоть ‚едерников поступал как положено, Ќовиков медлил, смутно
догадываЯсь: человека привело сюда дело исключительной важности, потому и
жизнью своей рисковал, переправлЯЯсь с вражеского берега на наш, потому и
ракеты боитсЯ, чтобы не насторожить немецкую погранстражу, да вот беда-то -
объЯснитьсЯ не может, лопочет на своем Языке, а что - не поймешь.
- „олго чикатьсЯ будем? - раздраженно спросил ‚едерников. - Љончай,
младший сержант.
- ‘ейчас пойдем. - Ќовиков поднЯл голову к черному бездонью небес, где
Ярко светились звезды, поискал и не нашел ЏолЯрную и, словно отчаЯвшись,
принЯл решение: - ‚ызывать "тревожных" не будем. Џошли на заставу.
€ опЯть же полЯк взмолилсЯ:
- Љапралю! џ не моге отходить далеко. Њусе врацать додому. „исЯй мусе
врацать*.
______________
* - Љапрал! Њне нельзЯ уходить далеко. џ должен возвратитьсЯ домой.
‘егоднЯ должен вернутьсЯ (польск.).

Ќо тут уж Ќовиков был непреклонен:
- Ќадо идти.

"...‡а два днЯ до начала войны (20 июнЯ) житель временно
оккупированной фашистами Џольши перешел границу и заЯвил, что в
ближайшее времЯ начнетсЯ война... Њы имели и другие данные,
говорЯщие об этом. џ как комендант об обстановке на участке
докладывал по команде и получал указаниЯ совершенствовать
оборонительные сооружениЯ на заставах и боеготовность..."

(‘видетельство Џ.џценко)

"...‘ейчас, в 1976 году, Я, известное дело, понимаю: наши
времЯ тЯнули, выигрывали, потому как в сорок первом мы не были
готовы к большой войне, вот и требовалось делать вид, что не
замечаем немецкой подготовки к нападению на нас. ’огда Я дурака
валЯл по недоумению своему, по малой политической грамотности, как
говоритсЯ... Ђ задержанному не верил..."

(‘видетельство ‘.‚едерникова)

‚идно, понЯв, что напрасно терЯет времЯ, перебежчик зашагал между двумЯ
пограничниками, едва не наступаЯ Ќовикову на пЯтки и изредка оглЯдываЯсь по
сторонам, словно хотел запомнить дорогу. Ѓыло слышно, как чавкает у него в
башмаках и шаркают одна о другую намокшие штанины. Ћн торопилсЯ, то ли
согреваЯсь, то ли спеша, и ‚едерников вынужденно ускорЯл шаг, почти с
ненавистью смотрел чужому в затылок, ощущаЯ, как сами по себе сжимаютсЯ и
твердеют, впиваЯсь ногтЯми в ладони, вдруг похолодевшие пальцы. Ћн не верил
чужому и готов был в любую минуту обрушить на его голову тЯжелый кулак.
‡наем мы таких доброжелателей, думал он. ’акой же заЯвилсЯ на соседнюю
заставу в позапрошлый четверг, выламывалсЯ, прикидывалсЯ другом, а на
поверку - сукой оказалсЯ немецкой: шпионить пришел, заставские укреплениЯ
разведать. ‘услики, вроде моего отделенного, легковерные, им можно очки
втереть. Ћн добренький, Ќовиков, на слезу клюнет, как голодный ерш на
червЯ... Ђ старого солдата на мЯкине не провести. Ќе глЯди, что образованиЯ
пЯть классов и один коридор. ‡ато университеты жизни прошел!..
‚едерникову, бойцу по четвертому году службы, было не по себе.
Љороткий, в три месЯца, перерыв не в зачет: даже толком не обогрелсЯ, душой
не оттаЯл, с жонкой молодой не натешилсЯ. Ћдна сейчас Љатерина осталась,
совсем одна. Ђ на руках годовалый дитенок, ‘ашка, сынок...
’ревога не однажды приходила к ‚едерникову, с тех пор как его снова
призвали, - войной пахнет, рЯдом она, под границей притаилась, и он,
понюхавший пороха на Љарельском перешейке, обмороженный и заживо
похороненный в финских снегах, чудом выбравшийсЯ из них, со страхом думал
сейчас о том, что их всех ожидает в ближайшее времЯ, - чуЯл: скоро. ќто был
не страх перед смертью, с нею он не раз встречалсЯ на финской, и хоть не
свыксЯ с мыслью о ее неизбежности, но допускал такую возможность. Љто от нее
застрахован? ђазве узнаешь, угадаешь, какаЯ пулЯ - твоЯ!.. „ругое приводило
‚едерникова в неистовство - самообман к чему? …жели ѓитлер войной грозит,
так и сказать, поймем. …му валерьЯнки не надо. Љак сговорились все -
успокаивают. Ђ к чему? Џольза, что ли, от этого? €ли выигрыш какой?..
„озорнаЯ тропа вывела на лысый бугор близ реки; дохнуло свежим
ветерком, влажным и пахнущим липовым цветом; глаза, освоившись в темноте,
различали срез противоположного берега, довольно пологого, без кустика,
поблескивающую ленту воды; смутно вырисовывалсЯ шпиль ‘вЯто-Ћнуфриевского
монастырЯ, увенчанный высоким крестом, даже почудилсЯ купол “спенской
часовни, хотЯ видеть его за широкой кроной деревьев не мог. Ќо ‚едерников
совершенно отчетливо отметил, как, достигнув этого места, задержанный слегка
пригнулсЯ и пошел медленнее, будто хотел броситьсЯ вниз, к реке, а там -
поминай как звали.
„ва берега разделЯло неширокое русло: наш - высокий, противоположный -
пологий, не стоило трудов выбратьсЯ на него.
"џ те сигану! - напрЯгсЯ ‚едерников и в несколько мгновений сократил
расстоЯние. - Џикнуть, гад, не успеешь!"
ђазгорЯченный возникшей догадкой и быстрой ходьбой, готовый в любую
секунду кинутьсЯ на задержанного, он спускалсЯ с бугра по натоптанной
солдатскими сапогами, не видной в высокой росной траве дозорной тропе,
напрочь изгнав всЯкие мысли, не имевшие свЯзи с его подозрением. €з-под ног
взметывались кузнечики, и вибрирующие звуки их крылышек казались ему
чересчур громкими. Ћткуда их столько поналетело? - подумал он с
раздражением.
‡а спуском опЯть начиналсЯ невысокий подъем с полузасохшей, выгоревшей
внутри старой ольхой на вершине. ‘таршина давно грозилсЯ срубить бесполезное
дерево, да, видно, руки не доходили, и оно стоЯло на краю берега ненужным
препЯтствием - тропа, огибаЯ его, вынужденно жалась к обрыву, с которого в
дождливые дни было недолго свалитьсЯ.
‘ вершины холма и до самой заставы дозорка петлЯла в зарослЯх
болотистой кочковатой низинки. Ќовиков шел ходко, фигура его смутно маЯчила
впереди, на середине холма.
‚ шаге позади отделенного, как и раньше, шаркаЯ мокрыми штанинами,
хлюпаЯ носом, быстро шагал перебежчик. ‚едерников с него глаз не спускал,
держал под прицелом и думал, что через каких-нибудь полчаса они придут на
заставу, в живое светло, где можно говорить вслух, напитьсЯ горЯчего чаю -
чай он любил густо заваренный и крутой - и завалитьсЯ на свою койку,
храпануть сколько придетсЯ. …му до смерти надоели темнота и давЯщее
безмолвие, осточертело постоЯнное ожидание беды.
Ќемного потеплело на душе при мысли о скором возвращении на заставу,
рука потЯнулась в карман, где лежала коробка с махрой, пальцы погладили
теплую, вытертую до глЯнца жестЯнку из-под конфет - единственный трофей с
недавней финской войны. ЌагретаЯ телом тонкаЯ жесть приЯтно ласкала кончики
пальцев.
Ћн не сразу понЯл, почему Ќовиков неожиданно рухнул на тропу, как
подрубленный. …му послышалось, будто младший сержант произнес и другие
слова, но переспрашивать было недосуг - прЯмо от ольхи быстро, без единого
звука навстречу бежало несколько человек, рассыпавшись в цепь.
- ѓлЯди мне! - угрожающе крикнул полЯку и оглЯнулсЯ назад.
“же падаЯ вместе с перебежчиком за спасительную неровность сбоку
пыльной дозорки и переведЯ рычажок ЏЏ на автоматическую стрельбу, успел
заметить еще одну группу, поднимавшуюсЯ от берега метрах в пЯтидесЯти у себЯ
за спиной.
- Ќемцы! - крикнул он Ќовикову. - Ѓей на поражение! Ѓей гадов...
Љрик слилсЯ с недлинной очередью, пущенной Ќовиковым из своего
автомата. Џод гимнастеркой по взмокшей спине пробежал знакомый с той войны
на ледЯном перешейке, затруднивший дыхание холодок; выхватил из сумки
ракетницу, переломил и с маху всадил первый попавшийсЯ под пальцы патрон.
‚ыстрела он не услышал.
џркий зеленый свет его ослепил, глуховатый щелчок потонул в грохоте
пальбы: бил Ќовиков и по нему ответно стрелЯли. ‚едерников тоже дал по
немцам пару очередей, не видЯ противника - наугад: в глазах еще мельтешили
красные, с зеленым круги, и прицельно стрелЯть он не мог. Ѓыло важно
использовать первый миг замешательства фашистов, рассчитывавших застичь
врасплох пограничников, - это ‚едерников понимал и, круто развернувшись всем
корпусом, послал длинную очередь по тем, что теперь, еще не применЯЯ оружиЯ,
бежали к нему, должно быть, надеЯсь на незамеченность. Ђвтомат подрагивал в
руках, как живой, с надульника срывались частые вспышки, и противник ударил
по ним сразу из нескольких стволов, вынудив ‚едерникова перекатитьсЯ длЯ
смены позиции.
Ќо и сами враги залегли, строчили с открытого места, не причинЯЯ
‚едерникову вреда - широкий камень надежно его защищал от повизгивающих над
головой пуль. Ѓоец почти ликовал, услышав донесшийсЯ оттуда крик боли, и
злорадно подумал: "Ђга, не нравитсЯ! ‘ейчас огонька добавлю. —тоб знали,
ворюги!.. —тоб не приходили непрошеными..." ЏриподнЯвшись, завел за спину
руку к сумке с гранатами, нащупал металлическую застежку с проволочным
колечком; и в ту короткую долю времени, когда в зажатой ладони, холодЯ ее,
плотно легла рубчатаЯ стальнаЯ рубашка, почувствовал тЯжелый удар по виску и
сразу осел, погрузившись в непроглЯдную темноту.
ЃеспамЯтный, не услышал вонзившийсЯ в автоматное шитье грассирующий
чужеродный крик:
- ‚ернер! „у грубэр фэтванст, грайф нах им. Њан мус фортгеен*.
______________
* - ‚ернер! ’олстый боров, хватай его. Ќадо уходить (нем.).

Ќе услышал лошадиного топота - с заставы на выстрелы мчалась подмога.
…го обдало жарким, влажным дыханием разгорЯченного скачкой конЯ, к лицу
прикоснулись теплые, мЯгкие лошадиные губы. Ћт этого он мгновенно очнулсЯ,
вскочил, непонимающе завертел головой, не узнаваЯ Ћрлика, на котором по
тревоге прискакал старший лейтенант €ванов, смутно видел белевшее над ним в
темноте лицо коновода, †игалкина.
- ЋклемалсЯ? - спросил коновод. - „авай садись на Ћрлика. ‘тарший
лейтенант приказал.
‚едерникова шатнуло вперед, к горлу подступила противнаЯ тошнота. …го
вырвало.
- ѓде Ќовиков? - спросил, слегка заикаЯсь и сплевываЯ.
- ’ама твой отделенный. - †игалкин неопределенно мотнул головой. -
†ивой и здоровый. ‘адись давай, без пересадки дуй на заставу. Ќекогда
разводить тары-бары. Ќе слышишь, что ль?
- ѓде Ќовиков, спрашиваю?
- ђусским Языком говорю: тама твой отделенный. „елом занЯтый.
- Ђ нарушитель?
- „авно отправленный куда надо. - Љоновод в сердцах дернул поводьЯ, и
Ћрлик от боли рванул морду кверху. - ‘адись, сказано, не то на своих двоих
отправишьсЯ. Ќе слышишь, какой внизу тарарам? €ли ухи заклало?
‡а косогором еще постреливали, раздавались возбужденные голоса, и,
перекрываЯ их, над хаосом звуков слышалсЯ гневный голос €ванова:
- Ќе стрелЯть!.. Џрекратить стрельбу!.. ‚се ко мне!..
“ ‚едерникова звенело в ушах, болела голова. ‘аднило вспухший висок. Ќо
он безошибочно узнал голос старшего лейтенанта - резкий, чуть хрипловатый -
и поначалу лишь удивилсЯ, почему нельзЯ стрелЯть по врагу?! Џочему! ‘ознание
не принимало совершенно нелепой команды. ‚едь только что дрались не на
живот, а на смерть. € вот на тебе - "прекратить!". Ѓить их, гадов, смертным
боем!.. Ћн машинально потрогал висок, но крови не обнаружил, наклонилсЯ за
автоматом и, не сразу найдЯ его, стал шарить в траве, сплевываЯ и ругаЯсь.
…го опЯть вытошнило. Џриступ рвоты отнЯл желание ринутьсЯ вниз, к урезу
воды, где окончательно стихла стрельба по удирающим врагам.
"‚ыходит, здорово менЯ садануло, - подумал, взгромождаЯсь с помощью
коновода в седло, неуклюже пав на него кулем и снова ругнувшись с досады. -
Ќе иначе прикладом поддали".
‡астоЯвшийсЯ Ћрлик взЯл с места наметом, прЯмиком на заставу, едва не
выбросив неумелого всадника из седла, заставив пригнутьсЯ к луке и вцепитьсЯ
обеими руками в подстриженную щеткой колючую гриву.

‘тарший лейтенант €ванов обратно в подразделение не спешил, людей
отправил домой; задержав при себе Ќовикова с †игалкиным, затеЯл тщательный
обыск местности. Ћба ползали по росистой траве, шарили руками под
нетерпеливые понуканиЯ €ванова.
- Ќу что, что? - то и дело спрашивал он в нетерпении. - Ќашли?
‚ одном месте Ќовиков нашел несколько стрелЯных гильз.
- Ќе густо, - с досадой сказал €ванов, заворачиваЯ гильзы в лоскут
вырванной из тетради бумаги, один понимаЯ вложенный в это слово глубокий
смысл.
Ќа заставу возвращались пешком. ‘тарший лейтенант молчал, покуриваЯ в
кулак, и при каждой затЯжке огонек папиросы высветливал его глаза под
насупленными бровЯми. „вигались неспешным пограничным шагом; по обе стороны
Ѓуга распростерлась густаЯ, отдающаЯ порохом тишина, и ее нарушал лишь гул
моторов, наплывами несшийсЯ издалека - то усиливаЯсь, то затихаЯ, да
назойливый стрекот неугомонных кузнечиков.
умы и тишина проходили мимо сознаниЯ Ќовикова, не задеваЯ его, не
привлекаЯ вниманиЯ. “йдЯ в свои мысли, Ќовиков как бы заново переживал во
всех быстротечных перипетиЯх недавнюю схватку с врагами, одновременно
испытываЯ гордость и стыд. Џри одном воспоминании о сковавшем его испуге
лицо вспыхнуло от подбородка до лба и жаркий пот облил спину.
...Ћни как призраки возникли из темноты на вершине холма, у старой
ольхи, и зашагали вниз, рассыпавшись в цепь, и он вначале их принЯл за
своих, пограничников. Ќо тут же резонно подумал: "Ћткуда взЯтьсЯ своим? „а
еще со стороны границы. ќто же немцы!"
Ћторопев, прилип к месту вдруг отЯжелевшими ногами, будто тесно обвитый
по телу веревкой. "Ќемцы!" - кричала в нем каждаЯ клеточка. Љто знает,
сколько бы длилось оцепенение, не перейди немцы в бег!
€ванов все молчал.
Ќовиков, думаЯ о своем, забыл о присутствии старшего лейтенанта и
вздрогнул, почувствовав на своем плече тЯжелую руку, угадав молчаливое
приказание остановитьсЯ.
- „ействовали вы правильно, - сказал €ванов, и от него дохнуло запахом
табака. - ‚ целом... правильно. …сли времЯ позволит, сделаем подробный
разбор... …сли позволит, - сказал почему-то дважды. - ‚ы менЯ понЯли,
Ќовиков?
- Џриблизительно.
- „одумаете. ’ут особенно не над чем ломать мозги... Ќо Я вот что хотел
сказать вам, младший сержант. Џостарайтесь запомнить совет: надо быть
маленько тверже с людьми. Ќе так строго и не очень официально, но и не
красной девицей; командирской воли побольше... ‹юди поймут вас. Џодумайте. -
‘ этими словами, толкнув калитку ударом сапога, прошел во двор, придерживаЯ
шашку.

‚озбужденный только что пережитой схваткой, не успев осмыслить слов
старшего лейтенанта, Ќовиков в пропотевшей до черноты гимнастерке, на ходу
расстегнув верхние пуговицы, зашел в помещение, поставил нечищенный автомат
в пирамиду и, мучимый жаждой, направилсЯ по коридору в столовую. …ще на
подходе к ней услышал разнобой голосов, всплески смеха, почувствовал
несшийсЯ с кухни стойкий кисловатый запах борща и пригоревшего лука.
Ѓыл на исходе первый час ночи.
‚ тесной, сизой от дыма столовой, при тусклом свете керосиновой лампы
чаевничал ‚едерников в окружении пограничников. Љто с зажженной цигаркой,
кто тоже с кружкой чаю или ломтем житнего хлеба, присыпанного солью и
сдобренного горчицей, - все, не присаживаЯсь на свободные стульЯ, галдели,
перебиваЯ один одного.
- ...вижу, летит наш ‘ерега на лихом боевом коне, саблей размахивает. Ђ
вражьи головы - в сторону, в сторону, прыг, скок...
- ‘ерега, будь другом моего детства, расскажи, как вел в атаку свой
эскадрон. ќто же интересно, жуть, как это интересно и поучительно!
- —то и говорить - конник, не чета пехтуре.
Џод хохот и пересмешки, напустив на себЯ неприступно-молчаливую
хмурость, ‚едерников пригнулсЯ над дымЯщейсЯ кружкой чаю, только что
налитого из кипЯщего чайника, дул на него, сложив губы трубочкой, отхлебывал
по маленькому глотку, прЯча от света ушибленный лоб, на котором взбух
здоровенный желвак - отметина норовистого Ћрлика незадачливому кавалеристу.
‚едерников понимал: огрызатьсЯ - себе в убыток; разумнее промолчать, не
вдаваЯсь в подробности о том, как Ћрлик, пронесЯ его в загодЯ распахнутые
часовым заставские ворота, пулей влетел на конюшню, сбросив через голову
седока, и он шмЯкнулсЯ о стену; лучше не свЯзыватьсЯ, трезво думал
‚едерников, допиваЯ свой чай и памЯтуЯ мудрую поговорку: "‘лово - серебро,
молчание - золото".
Ќо поговорка тотчас вылетела из головы, едва в столовую вошел Ќовиков,
нерешительно стал продвигатьсЯ вперед.
‚едерников, завидЯ своего отделенного и подав знак сесть к своему
столику, разом позабыл о трезвых и мудрых мыслЯх, до времени сдерживавших
уЯзвленное самолюбие; подхватилсЯ, грохнул кулаком по столу.
- ЃудЯ трепатьсЯ! Ќадоело. ќй, повар, неси поесть младшему сержанту. €
шевелись давай!.. - крикнул в раздаточное окно.
- Ћтставить! - Ќовиков сел к столу, чувствуЯ на себе любопытные
взглЯды. - џ и сам могу попросить. - Ћн немного смутилсЯ от избыточного
вниманиЯ; небольшой говорун, боЯлсЯ расспросов о недавнем боевом
столкновении, отнюдь не считаЯ себЯ героем - помнил о пережитом страхе.
‚опросы в самом деле не заставили себЯ ждать.
- Љак оно было, младший сержант, расскажи.
- ‘колько их перешло?..
- Љто их разберет в темноте! - Ќовиков не обернулсЯ на голос - благо,
повар принес кашу и чай. - Ѓыли да сплыли.
- Ђ ежели, к примеру сказать, на глазок, товарищ младший сержант? - к
столу протиснулсЯ коренастый широколицый паренек, прикомандированный из
отрЯда сапер. - Ќу, скажем, десЯток их было?
- Џрибежал бы да сосчитал, ежели такой шустрый. - ‚едерников сощелкнул
хлебную крошку.
Ќо паренька, видно, окрик не остудил.
- ‘тал-быть, сколько через границу пробралось, столько же обратно
вернулось, - подытожил он без усмешки. - Ђ мы ухами хлопам, в белый свет,
как в одну копеечку, постреливам. Џо гадам, стал-быть, возборонено, нельзЯ
по ним.
- ЌельзЯ! - отрубил Ќовиков.
- Ђ ежели он завтра по нас шандарахнет своей артиллерией, тоже
помалкивать?
- —то будет завтра, поглЯдим. ‘егоднЯ паниковать преждевременно, -
менее сердито парировал Ќовиков. - …сли вынудЯт, ответим на провокацию. Љак
сегоднЯ... - Ћн запнулсЯ: получалось нескромно. - ‚ шапку не спать - вот
главнаЯ задача.
- € то верно, - подтвердил кто-то из пелены табачного дыма.
Ќо сапера не так просто было унЯть.
- …жели б своими глазами не видел... Ђ то глаза закрывам, талдычим:
кругом шестнадцать, вроде все хорошо...
‘апера прервало сразу несколько голосов - кто посоветовал длЯ
успокоениЯ холодной водичкой умытьсЯ, кто валерьЯнки двадцать капель
глотнуть.
- „урачье! - неожиданно рЯвкнул ‚едерников. - ’репачи, чего,
спрашиваетсЯ, геройствовать?.. ‚се храбрые. Џосмотрю на вас, когда жареный
петух клюнет...
- •ватит, ‚едерников. Џодбирайте выражениЯ. - Ќовиков поставил пустую
кружку. - —то вы Язык распустили? Ќу, усталость, ну, опыт финской...
ЏонЯтно. Ќо у нас есть приказ командованиЯ. …го и будем придерживатьсЯ.
‘олдатское дело - бдительно охранЯть границу. —ем мы и занимаемсЯ. Ђ от
пустых разговоров ничего не изменитсЯ. Ќу, давайте Я, вы, ‚едерников, и все
вместе начнем орать: "Љараул!" Ќужно это?
- Љак рыбе зонтик.
- ‚ерно, Њиронюк. € Я говорю о том же. ’о, что происходит на границе,
знаем не мы одни. € в Њоскве об этом известно, и... меры принимаютсЯ.
Џо тому, как парни внимательно слушали, Ќовиков понимал, что им позарез
нужны эти слова, накаленнаЯ обстановка опалила их и до крайности
растревожила" как, впрочем, и его самого. ’олько вот их он, разумеетсЯ,
ненадолго успокоит, а кто успокоит его! Љто скажет нужные слова Ясно и
убедительно?
- Њладший сержант Ќовиков, в канцелЯрию, - послышалсЯ от двери голос
дежурного. - Ѓыстро.

"...џ, пшепрашам панство, скоро закончу. Ќех пан писатель не
спешит, дело есть дело... Љогда поручник ѓолЯков... по-вашему,
старший лейтенант ѓолЯков записал мои слова на карту, мы хутко
пошли з поврутем, назад, значит, на граничку. ЏереправилсЯ Я за
Ѓуг хорошо, опасно нет. ‚ышел на польский берег, посидел, слушаю.
вабов нет. € Я хутко побег домой... •орошо бег, успел... Њотоцикл
выскочил на берег. вабовский, ну, немецкий, свет прЯмо на ваш
берег... џ полег. ‘мотрю. …зус-ЊариЯ!.. Ќовиков под
электричеством. ваб стрелЯл лодку... „умаю: пропал Ќовиков. џк
бога кохам, пропал... Ђ он швабовский мотоцикл из автомата..."

(‘видетельство џ.Ѓогданьского)

‚виду позднего времени движок не работал. ЉанцелЯрию освещала
закопченнаЯ "семилинейка" под мутным, с черными Языками нагара, стеклом,
задыхаЯсь, подпрыгивал хилый клинышек пламени, и вместе с ним перемещались
на стенах уродливо-длинные тени.
‡а столом начальника заставы склонилсЯ над картой старший лейтенант
ѓолЯков из штаба комендатуры, наносЯ на нее синим карандашом условные знаки.
- Џосиди, Ќовиков, - нервно сказал, прервав младшего сержанта на
полуслове и снова занЯвшись условными знаками. - ‘колько танков? - спросил
младшего лейтенанта, сидевшего по другую сторону письменного стола рЯдом с
Ѓогданьским.
- „о семидесЯти. ’ак, пане Ѓогданьский?
- ’ак ест, семдесент... Ђльбо трошечку больше, - скороговоркой
подтвердил полЯк. - Џане коханый, мусе врацать додому.
- —то он сказал? - нетерпеливо переспросил ѓолЯков.
- ‘емьдесЯт или несколько больше. Џросит скорее освободить.
- Љоординаты?
- Ќа восточной окраине ‘лаватычей.
- …го спросите.
Њладший лейтенант наклонилсЯ к Ѓогданьскому, переговорил с ним и
обернулсЯ к старшему лейтенанту.
- Џодтверждает - на восточной окраине.
- “точните позиции артбатарей.
Ќовиков не понимал, зачем и кому он здесь нужен, чувствовал себЯ лишним
в пропахшей копотью и табачным дымом канцелЯрии с занавешенными окнами, где
все нервничали - младший лейтенант, Ѓогданьский и ѓолЯков, наносивший на
карту новые условные знаки.
- ...ЂртбатареЯ, саперный батальон, два понтонных моста, - все больше
мрачнеЯ, повторЯл он за переводчиком вслед.
ЏолЯк сидел на табурете в надетом поверх бельЯ солдатском плаще, поджав
ноги, и выглЯдел странным среди двух строго одетых военных, взволнованно
похрустывал пальцами и непрестанно обращал взглЯд к настенным часам - они
показывали половину второго, хлюпал носом и, безразличный к тому, успевают
ли за ним командиры, выкладывал все известные ему данные о расположении
немцев вблизи границы. € не просто выкладывал. ‚ голосе слышалось осуждение.
- ...ановное панство не видит, что творитсЯ под самой граничкой?.. “
них под носом... проше пана, под боком!.. •лопов выселили из хат, прогнали
от реки за три километра... †елезнодорожные станции забиты немецкими
войсками и техникой... „ень и ночь прибывают новые эшелоны. ановное панство
и об этом не ведает?.. Ћт железной дороги прут сюда своим ходом, под самый
Ѓуг, холера им в бок! “креплЯют позиции, тЯнут свЯзь, чтоб им холера все
кишки вытЯнула из поганых животов!.. „ва днЯ - с рассвета допоздна - на
хлопских фурах подвозЯт к границе снарЯды. •ай пан …зус покарает тех
фашистовцев! „лЯ советских офицеров и это новость? ’огда почему ‘оветы даже
не почешутсЯ, пшепрашам панство?..
ђезкий в движениЯх, зажав между колен полы плаща, Ѓогданьский без конца
похрустывал пальцами и говорил, говорил, сообщаЯ новые сведениЯ о немецких
войсках.
ѓолЯков час от часу мрачнел, опасливо поглЯдывал на задыхающуюсЯ
"семилинейку" - желтоватый Язычок пламени с длинной, тЯнувшейсЯ в горловину
стекла копотной завитушкой уже не подпрыгивал, а медленно вытЯгивалсЯ в
узенькую полоску, грозЯ оторватьсЯ от нагоревшего фитилЯ. ѓолЯков протЯнул
руку к лампе, вероЯтно, затем, чтобы снЯть нагар, но, не притронувшись к
ней, продолжил опрос.
- —то за штаб в монастыре? - спросил он.
Ѓогданьский опередил переводчика: никакой там не штаб. Ќеужели даже это
неизвестно пану офицеру? ‚ монастыре расположилсЯ полевой лазарет. ѓлавный
там обер-лейтенант, доктор, немолодой... ‚се койки пока пустуют... Ќаверное,
пан офицер догадываетсЯ о назначении лазарета, где пока нет больных и
раненых?.. Ђ известно ли пану офицеру, что во ‚лодаве и ЃЯлой ЏодлЯске тоже
развернуты госпитали?.. Ђ что гражданскаЯ администрациЯ на железной дороге
заменена военными, что вчера ночью сменили мадьЯр, занимавших первую линию
за немецкими пограничниками?
Ќовиков боЯлсЯ шелохнутьсЯ - слушал. Њногое длЯ него не Явилось
каким-то пугающим откровением, как, впрочем, наверное, и длЯ старшего
лейтенанта. ‘осредоточение вражеских войск происходило у всех на глазах -
невозможно скрыть огромное по масштабам скопище живой силы и техники, как
нельзЯ тайно оборудовать артиллерийские позиции, отрыть ходы сообщениЯ,
окопы, траншеи у самой границы.
Ќо в Ќовикове еще держались и жили отголоски неоднократно повторенных
успокоительных слов, тех самых, которые по долгу службы, иногда вопреки
вспыхивавшим сомнениЯм, твердил он своим немногочисленным подчиненным.
ѓолЯков слушал, смежив глаза, пометок на карте больше не делал. Ћбе
ладони его лежали на испещренном синими знаками зеленом листе.
- ‘пасибо, товарищ Ѓогданьский, - поблагодарил он полЯка и протЯнул
руку. - Њы вас сейчас проводим обратно.
- ’ак ест, додому надо.
ѓолЯков велел младшему лейтенанту сходить за одеждой полЯка.
- Џросохла не просохла - тащите, - сказал он. € вдруг, словно впервые
заметив присутствие Ќовикова, удивленно на него посмотрел. - ‚ы готовы?
- Ќе понЯл. Љ чему? - Ќовиков подхватилсЯ. - Њне приказали ЯвитьсЯ в
канцелЯрию...
- Џочему без оружиЯ?
- Ќе знал, товарищ старший лейтенант.
- Ѓыстро за автоматом!
‘бегать за автоматом было минутным делом.
Џереводчик еще не вернулсЯ. ѓолЯков, засовываЯ обеими руками бумаги в
планшет, плечом прижимал к уху телефонную трубку, приказывал соединить его с
комендантом участка капитаном џценко.
- ђусским Языком говорю: подержите его на проводе. - Ћн взглЯнул на
Ѓогданьского. - Љоменданта подержите на проводе. џ к вам сейчас приду, -
раздраженно бросив трубку, глЯнул на Ќовикова маленькими, в красных
прожилках глазами. - ‘иди, пока не вернусь. ‘юда никого не пускать.
- …сть, товарищ старший лейтенант!
Ќо ѓолЯков уже был за дверью, шаги его гулко отдавались в пустом
коридоре.
Ѓогданьский сидел на прежнем месте, устало опустив руки.
‚се было, как и минуту назад. ‚ канцелЯрии внешне не произошло
изменений. ђазве что стало попросторнее без начштаба и переводчика. —асы
отщелкивали секунды, на подоконнике агонизировала "семилинейка", и над
картой еще не рассеЯлсЯ дымок папиросы - словно плавала тучка.
‚нешне все было, как минуту назад.
€ тем не менее Ќовикову почудилось, что в его отсутствие что-то
сдвинулось с места, непривычно сместилось.
Ћн закинул на плечо ремень автомата, сделал несколько шагов к столу, к
карте, невольно посмотрел на нее и еще шагнул.
Љарта была зеленой от обилиЯ зеленого цвета, обозначившего лесные
массивы, от прихотливых изгибов неширокой реки, - этих хвостатых
головастиков - речушек и ручейков. Ћн словно услышал журчание воды и ощутил
на себе дыхание ветра, пропахшего июньскими травами и парным молоком - так
пахло сейчас там, дома, за “ральским хребтом, в его родной и далекой
деревушке ѓрЯзнухе. ’ак пахло, когда он с ребЯтами ездил в ночное.
Ќо поверх всего этого твердым синим карандашом опытнаЯ рука нанесла
ромбики, означавшие скопление немецких танков, изломанно-зубчатые
полукружьЯ, где сосредоточились немецкаЯ пехота, позиции немецкой
артиллерии, саперных батальонов и рот - немцы, фашисты, враги... € - острые
синие стрелы впивались в зеленый берег.
"„а что же это?!" - недоуменно сдвинулось в Ќовикове.
- ”ашистовцы... - сказал с ненавистью Ѓогданьский, будто понЯл, что
творитсЯ на душе у сержанта.
Ќовиков вздрогнул. € внезапно представил себе такие же листы карт на
столах канцелЯрий соседних застав. € там командиры наносили на них синие
ромбики, синие изломы, синие стрелы. € целый фронт стоЯл на том берегу.
‘трелы будто впились Ќовикову в грудь. € ветер уже пахнул порохом, гарью, и
веселые головастики речушек и ручейков порозовели от крови.
€нстинктивно, не отдаваЯ себе отчета, положил ладонь на свой зеленый
берег, словно небольшаЯ эта его ладонь была способна прикрыть его от
зловещих стрел.
- Љапралю! –о бендзем робиць, цо? - с откровенным отчаЯнием спросил
Ѓогданьский. - Ќема выйстЯ.
Ќовиков непонимающе посмотрел на полЯка и снова, как на границе, когда
тот, упираЯсь, не захотел идти на заставу, почувствовал необъЯснимую вину
перед ним.
Џо всей вероЯтности, полЯк ответа не ждал, просто высказал вслух
тревожившую его мысль, потЯнулсЯ к занавешенному одеЯлом окну, приподнЯл
краешек.
‡а окном была непроглЯднаЯ ночь.

"...Љогда младший сержант мне рассказал об этом,
возвратившись с границы, Я понЯл, что с моим отделенным творитсЯ
неладное. Ќе то, что шарики с роликами перепутались, нет. Ќасчет
головы - дай бог каждому!.. Ќавроде шел человек с закрытыми
глазами, шел по ровному, знакомому месту. € вдруг в прекрасный
момент открыл глаза... и перед ним - пропасть. ‘ловом, другой
человек... € так менЯ за душу взЯло, что дрожу за него - спасти
надо..."

(‘видетельство ‘.‚едерникова)

Љогда со света они вышли с черного хода на улицу, двор тонул в темноте.
Ѓыло тихо - до звона в ушах. ’ихо и зЯбко от наплывавшего с реки сырого
тумана. Ќовикову сдавалось, что в голове у него стоит сплошной гуд - от
непривычно густой тишины и усталости. ѓудели телефонные провода, в них
что-то потрескивало, часто, с короткими перерывами, словно провода
захлебывались от перегрузки.
…ще не свыкшись с темнотой, Ќовиков вслед за ѓолЯковым и Ѓогданьским
спустилсЯ с крыльца, держась за перильца, все трое пересекли двор к калитке.
Ћна едва слышно скрипнула, отвореннаЯ старшим лейтенантом.
€з темноты вынырнул €ванов.
- ‚се готово.
- ‘нЯли нарЯд?
- ЋттЯнул влево, метров на триста. - €ванов перевел дыхание, видно,
бежал. - ‹одка на месте, - добавил после короткой паузы.
- ‡начит, там все в порЯдке?
- Њладший лейтенант наблюдает.
- ’огда все. Ќу... - Ћн не договорил.
"„а и что он может сказать?" - подумалось Ќовикову.
- Њожно идти? - спросил €ванов.
- …сли нет вопросов.
- ‚се Ясно.
‡а воротами пошли гуськом, близко один к одному. Ќовиков замыкал
цепочку, слышал за спиной удалЯющиесЯ шаги ѓолЯкова. ѓлаза стали различать
очертаниЯ ближайших кустов, напрЯженно ссутуленную спину полЯка. Ѓогданьский
ступал неуверенно, наклонЯсь вперед, глЯдЯ себе под ноги - будто шел по
кочкарнику, - и простуженно шмыгал носом.
ЌапрЯмик по тропе до реки было от силы метров сто пЯтьдесЯт. Ќовиков
догадывалсЯ, куда ведут Ѓогданьского, но не мог взЯть в толк, почему €ванов
почти втрое удлинЯет дорогу, когда времени буквально в обрез.
„олжно быть, эта же или схожаЯ мысль владела полЯком, еще более
напрЯгшим сутулую спину.
€ванов вел в обход нарытых траншей, мимо блокгауза, где, слышно, кто-то
крутил ручку телефонного аппарата - со вчерашнего днЯ по приказу коменданта
участка в ночную пору блокгауз занимал пулеметный расчет, - спустилсЯ по
кладкам через болотце, свернул под прЯмым углом вправо, к темневшей над
берегом громаде дубов.
‡а кладкой €ванов обождал.
- ’ащи к младшему лейтенанту, - сказал он Ќовикову и передал из рук в
руки моток телефонного провода. - Џоможешь ему. ’ам он, в кустах.
Ќовиков сделал два-три шага и наткнулсЯ на переводчика.
- ‡десь Я, - произнес тот странно изменившимсЯ голосом.
- Ќу что, порЯдок? - спросил €ванов.
- Ќемцы!.. Ќа берегу.
- ‚ каком районе?
- Ќапротив дубов. ЉажетсЯ, засада.
- Љогда кажетсЯ - крестЯтсЯ.
- џ так полагаю... ‚ два пЯтнадцать к часовне прошел усиленный нарЯд с
собаками, человек пЯть... Ћбратно не возвращались... Џотом...
€ванов нетерпеливо слушал возбужденный, какой-то горЯчечный шепот
младшего лейтенанта.
- •ватит! - прервал он. - Џротивник вам скоро привидитсЯ под
собственной кроватью!.. •ватит паниковать... ‹одка готова?
- ’ам...
€ванов выхватил у Ќовикова моток телефонного провода, ткнул в руки
младшему лейтенанту:
- ЏривЯжешь, тащи к воде. Џониже дубов. ‚двоем с ним, - показал он на
Ѓогданьского. - Џошли, Ќовиков. Џошли. Ќе то и нам примерещитсЯ черт с
рогами... ‘ами поглЯдим.
Њладший лейтенант с полЯком ушли в заросли ивнЯка; €ванов увел Ќовикова
на взгорок, откуда немного просматривалсЯ вражеский берег.
Ќемцев не было слышно. Џогруженный во тьму, простиралсЯ от уреза воды
покатый луг, на котором не дальше как вчера на закате Ќовиков со своего ‘ЌЏ*
видел штабелЯ плотиков, разобранные понтоны, аккуратно сложенные вдоль реки
большие десантные лодки и купающихсЯ в Ѓуге немецких солдат; все, как на
подбор, молодые, рослые, они плавали, кувыркались, дурачились и, крича
что-то на своем Языке, показывали руками в сторону советского берега; потом
пЯтеро отделились и поплыли.
______________
* ‘крытый наблюдательный пункт.

Ќаполовину укрывшись за пламенеющей кромкой дальнего леса, солнце
обливало расплавленной бронзой ближние перелески, купола монастырЯ и
часовни, реку и тех пЯтерых, что вышли на правый берег и мочились под гогот
и выкрики в нескольких десЯтках шагов от ЌЏ.
- —то делают, сволочи! - бесилсЯ ‚едерников и сжимал в руках автомат. -
Њладший сержант!..
Њладший сержант... —то он мог, младший сержант? ‚ыполнЯть приказ - не
стрелЯть...
Ќочь давным-давно стерла предзакатную бронзовость, слила в один -
черный - цвет плотики и десантные лодки, готовые к сборке понтонные мосты,
позиции артиллерийских батарей, танки и полевые кухни, скоплениЯ пехоты и
монастырские строениЯ с золочеными куполами, божий дом, превращенный в
полевой лазарет, - все, все, что ѓолЯков обозначил на карте синим
карандашом.
‹ишь левее часовни, от ‘лаватычей, а может, от ближних хуторов,
нарастаЯ, приближалсЯ треск мотоцикла и рассеЯнный далью и жидким туманом
плЯшущий пучок неЯркого света.
Џотом свет исчез. ‡аглох мотоцикл.
- •ватит здесь чикатьсЯ, - сказал €ванов. - Џошли, времЯ не ждет.
Ќовиков молча последовал вниз, к зарослЯм ивнЯка, где старший лейтенант
опустилсЯ на корточки, прикуриваЯ, чиркнул колесиком зажигалки под полою
брезентового плаща, высветлив полукружье неправдоподобно зеленой травы.
‡апахло табаком, погас огонек. Ќо €ванов в коротком отсвете успел заметить
оставленные переводчиком весла.
- ‚от разгильдЯй! - прошипел сердито. - ‚озьми, Ќовиков, отнесешь
этому... младшему лейтенанту.
‚се, что Ќовиков делал потом, принесЯ забытые в ивнЯке и оказавшиесЯ
ненужными весла, - отвЯзывал и спускал на воду легкую надувную лодку,
помогал Ѓогданьскому сесть в нее, а затем понемногу стравливал конец
прикрепленного к ней телефонного провода, - все это он проделывал
машинально.
- „авай не спи, Ќовиков. евелись давай, - торопил €ванов.
Ќовиков не спал. € шевелилсЯ.
Ѓыстрое течение несло лодку вниз, к изгибу реки, где, по расчетам
младшего лейтенанта, ее прибьет к берегу без помощи весел и откуда уже
пустую ее притЯнут назад.
Ќет, младший сержант не спал, следил за лодкой, достигнувшей середины
фарватера, даже заметил, как ненадолго ее будто бы придержало водоворотом и
отпустило.
Ќо все это виделось без того острого восприЯтиЯ, неизменно
поЯвлЯвшегосЯ с выходом на границу, когда глаз фиксировал каждую мелочь,
независимо от того, важна она или не заслуживает вниманиЯ. ‘ейчас окружающее
виделось Ќовикову сквозь синие стрелы на карте начальника штаба, он почти
физически чувствовал их хищные остриЯ и с пугающей отчетливостью представлЯл
огромность до времени притаившейсЯ во мраке неотвратимой беды.
‘тарший лейтенант придушенно чертыхалсЯ, то и дело шлепал себЯ по лицу.
- ’ы, черт!.. - слышалось справа.
Ќад головой Ќовикова тоже толклись комары, звенели на один манер -
нудно и тоненько, лезли в уши и в рот, жгли шею и руки, облепили щеки и лоб,
но он перестал ощущать жгучий зуд их укусов, как, впрочем, не заметил
обвисшую - до воды - чалку, и продолжал ее стравливать понемногу, перебираЯ
вспухшими пальцами осклизлую рубашку телефонного провода.
Ћн жил картой.
"Љак же так получилось? - следЯ за лодкой, видЯ и терЯЯ ее, потерЯнно
думал он. - ђазве без карты было не распознать зловещий смысл
происходЯщего?.. Ќе у тебЯ ли на глазах столько времени - день за днем - у
границы безостановочно накапливаютсЯ вражеские войска?!. Ђ притворЯлсЯ
незрЯчим. Љак ты посмотришь в лицо ‚едерникову, другим, кому доказывал
несусветицу, успокаивал и обвинЯл в паникерстве?.. Љарта с синими стрелами
отрезвила тебЯ..."
Ћн не додумал. Џровод вдруг натЯнулсЯ, задрожал в руках, как струна.
‹одку закружило в водовороте, вокруг нее будто кипело: слышались всплески -
наверно, Ѓогданьский вместо весел загребал руками, пробуЯ выбратьсЯ из
воронки.
ђывка было достаточно, и посудину опЯть подхватило течением. …е несло
минуту или значительно больше, может, все полчаса.
- ’ы, черт!.. - послышалось снова, но теперь не справа, а рЯдом,
громко, в опасной близости от противоположного берега. - Ќикак задремал!..
Џерекур с дремотой устроил... ‚ытаскивай. Ќу, что же ты!..
- џ сейчас...
Ѓез Ѓогданьского лодка казалась почти невесомой, Ќовиков легко выволок
ее на песчаную отмель, неслышно соскользнул вниз, придержав рукой автомат, и
только сейчас почувствовал, как сильно устал.
‚ ту минуту, когда он стал отвЯзывать чалку, от ближнего хутора
выскочил мотоцикл с зажженной фарой, круто развернувшись, остановилсЯ
неподалеку от воды; Яркий сноп света резко ударил по ней, стал шарить,
медленно смещаЯсь к лодке.
- ‹ожись! - запоздало приказал €ванов и спрыгнул на мокрый песок.
Ќовиков лег.
Џучок света скользил по воде, сантиметр за сантиметром ощупывал
морщинистую от рЯби поверхность, поднималсЯ к обвалистому срезу берега,
перемещалсЯ и под углом клалсЯ на воду, высветливаЯ ее до самого дна и
неумолимо приближаЯсь к утлой лодчонке.
‹ежа рЯдом со старшим лейтенантом, Ќовиков слышал его частое
прокуренное дыхание, с опаской следил за полосой электрического огнЯ, в
которой клубилсЯ туман и роилась мошка, невесть откуда налетевшаЯ так густо,
словно бы падал мартовский снег; полоса приближалась; почти вжавшись в
мокрый песок, младший сержант стал отползать назад, за лодку, покуда не
уперсЯ ногами в берег.
—то-то до омерзениЯ гадкое и постыдное ощущал он в боЯзни обнаружить
себЯ, в необходимости лежать раздавленной курицей, лежать под тихое
бормотание реки и стрекот немецкого мотоцикла с вытаращенным циклопическим
глазом и безропотно ожидать...
Ћжидать - чего?..
‚месте с проникающим к телу влажным холодом в сознание вливалсЯ
обжигающий стыд, наполнЯл сердце и мозг - все существо до последней
клеточки, не оставлЯЯ места сбивчивым мыслЯм, рассудочному повиновению.
Ќовиков в эту минуту почти ненавидел себЯ и старшего лейтенанта, уже не
в силах был слушать тЯжелое, с посвистом дыхание своего осторожного
командира, и если раньше, до сегоднЯшней ночи, старалсЯ гасить возникающее в
себе недовольство и всегда его перебаривал, то сейчас совершенно не мог
совладать с ним.
"„о каких пор? - возмущалсЯ он. - ђазве Я не на своей земле?!."
Ћт гнева было трудно дышать; тихое бешенство словно бы стало отрывать
вжатые в песок руки, ноги, приподнЯло над лодкой, и Ќовиков на секунду ослеп
от ударившего в глаза Яркого света.
- ‹ожись! ’ы что делаешь?!.
‚рЯд ли услышал он слова €ванова, как, должно быть, не услышал свои.
- џ на своей земле...
Ќо прежде чем успел по привычке произнести звание €ванова, тот возник
рЯдом с ним в полосе света, рука его потЯнулась к застегнутой кобуре и сразу
отдернулась.
- ‘покойно, младший сержант. Ќе паниковать.
‘лова донеслись, как сквозь вату, их заглушил хохот. …динственный
выстрел, прозвучавший от мотоцикла, отнесло и рассеЯло мощной струей
спертого воздуха, ударившего из простреленной лодки.
- ‘волочи! - прорычал Ќовиков.
‚сей силой сконцентрированной в себе ненависти он рванул автомат к
подбородку и, совершенно не помнЯ себЯ, поддавшись безраздельно властному
чувству гнева, нажал на спусковой крючок автомата; и снова не услышал ни
звона разбитой вдребезги фары, ни возмущенного возгласа старшего лейтенанта:
- —то ты... ты натворил, Ќовиков!.. Ќу, Ќовиков!..
‚ наступившей тишине слышен был топот убегающих немцев.

"...ѓолЯков позвонил, и по тону его стало понЯтным: случилось
из рЯда вон выходЯщее. “ менЯ, признаюсь, дрогнуло сердце... ‚
самом деле случилось: младший сержант Ќовиков, один из самых
дисциплинированных командиров, стрелЯл по немцам, бил по их
мотоциклу, по их территории. Џо тогдашним временам и по той
обстановке это было подсудное дело... Ќе знаю, что менЯ удержало
от написаниЯ в округ срочного донесениЯ. —то теперь выдумывать!..
Ќе знаю - и все. ђешил: лично подъеду и разберусь на месте... ‚
общем, не поднЯлась рука на такого сержанта - уж больно хорош был,
чист, во всех смыслах чист... Џришлось мне в эту ночь дважды
поднимать с постели начальника пограничных войск округа - первый
раз просить санкцию на возвращение Ѓогданьского домой, в Џольшу,
второй - согласитьсЯ с моим решением не судить Ќовикова. ѓенерал
не стал возражать..."

(‘видетельство Ђ.Љузнецова)

€ванов нервно ходил по канцелЯрии, сцепив челюсти и коротко размахиваЯ
руками, гневный, неузнаваемо постаревший за одну ночь. Ѓыло светло от
"семилинейки" с протертым стеклом, даже излишне светло, и резкаЯ тень
старшего лейтенанта перемещалась по стене неестественно четко.
- Ќу, Ќовиков, подсек ты менЯ. Џод корень срубил... ’ы хоть понимаешь,
черт возьми, что натворил?!.
Ќовиков стоЯл навытЯжку.
- ’ак точно.
- Ќи хрена ты не понимаешь... Ѓыло бы соображение, не натворил бы
глупостей. Ђ еще грамотный, учитель. —ему ты их мог научить, детей?
- Џростите, товарищ старший лейтенант, мое прошлое к делу не относитсЯ.
- Џодсудное дело. ‘ам в тюрьму напросилсЯ... џ бы еще понимал - кто
другой... Ќо ты...
- Ћни первые. џ не начинал.
- ‘колько раз говорено: не поддаватьсЯ на провокации! Џриказы надо
выполнЯть безоговорочно. Љроме Явно преступных. ќто тебе известно?
- ’ак точно.
- ЏолучаетсЯ, что Я отдавал Явно преступный приказ.
- Ќикак нет.
- ‡начит, стрелЯл ты сознательно.
- ’ак точно.
- Ќу, знаешь! - €ванов присел на койку. - ‡аладил, как попугай. “ тебЯ
здесь все в порЯдке? - постучал себЯ по лбу.
- ‚се в порЯдке.
- „а очнись же ты, парень. Ќесешь всЯкий вздор. ’аким манером недолго
себЯ потерЯть. - Ќа припухшем от комариных укусов, тощем, с отросшей за ночь
щетиной лице старшего лейтенанта читались недоумение и усталость.
Ќовиков смутно понимал себЯ, еще меньше доходили до сознаниЯ слова
€ванова. ‘мертельно хотелось спать. Ќичего больше. ‘пать, залечь на койку
вниз лицом, как привык спать после ночной службы. € что бы ни говорил
старший лейтенант, в каких бы ни обвинЯл грехах и ни грозил трибуналом - все
потом, после сна. Ќу, стрелЯл и стрелЯл. Ќу, предадут суду, пускай.
‘ трудом поднЯл тЯжелую голову:
- „вух смертей не бывает, товарищ старший лейтенант.
€ванов вскочил как ужаленный:
- —ушь какаЯ! ‘оображаешь, что несешь?
- ’ак точно.
- Џопугай ты и есть.
‚ сердцах €ванов сдернул с окна солдатское одеЯло, задул лампу и
толкнул обе створки с такой резкостью, что они, спружинив, снова
захлопнулись, дребезжа стеклами.
- Ћткрой, дышать нечем.
- …сть открыть.
‚ канцелЯрию вливалсЯ синий рассвет. ‚олглый речной воздух вытеснЯл
застойный прокуренный дух, напитавший всю комнату - от пола до потолка,
ветер прошелестел листками откидного календарЯ на столе.
Љто-то протопал от склада с боеприпасами.
Ќа станции „убица, за заставскими строениЯми, отфыркивалсЯ и сопел
паровоз.
- ’оварнЯк, - неизвестно к чему сказал €ванов.
Џотом паровоз взревел, часто и шумно задышал и тронулсЯ с места. Ѓыло
слышно, как, набираЯ скорость, состав удалЯетсЯ к Ѓресту, взревываЯ и
грохоча.
- “шел, - опЯть же непонЯтно обронил €ванов.
Ќовиков продолжал в бездумье стоЯть у краЯ письменного стола, возле
вешалки, на которую старший лейтенант повесил брезентовый плащ с вывернутым
наизнанку правым рукавом. Ќа душе было пусто. Ћн рассеЯнно взглЯнул на
быстро вошедшего в канцелЯрию ѓолЯкова, привычно выструнил ослабленные в
коленках ноги, но тут же ослабил их - ноги гудели, тЯжелые, будто приросли к
дощатому полу.
- —то за стрельба была? - спросил ѓолЯков. - Ќа вашем участке?
- Ќа моем. - €ванов механически раздвинул матерчатые шторки над схемой
участка.
- Ќемцы?
- Ќачали они.
- Џотом?
- Њы... Њы ответили.
Ќовиков переступил с ноги на ногу. Џриход старшего лейтенанта почти не
изменил ничего в его настроении, не прогнал усталость. € даже когда услышал
дважды повторенное €вановым "мы", не стал вникать в смысл - будто его,
Ќовикова, это совсем не касалось.
- ’емнишь, €ванов, что значит "мы"?
- Ќу, Я... - ‘тарший лейтенант сгреб в горсть лежавшую на столе тетрадь
с записЯми телефонограмм, скомкал ее, повторив тверже: - ђазок пальнул. Ћни,
сволочи, лодку прострелили... Ќо это не главнаЯ причина. - Ћн впервые
посмотрел ѓолЯкову в лицо. - Ќадо было их отвлечь от Ѓогданьского. Ћни могли
его захватить. ‚ерно? Њогли. ‡апросто. Ќу, Я принЯл решение... ‚сЯкое
действие лучше бездействиЯ. Ќе так ли?
- „емагогиЯ!
- ’ак было: немцы первыми поднЯли стрельбу. - €ванов разгладил
скомканную тетрадь, задернул шторку над схемой участка. - ‚от собиралсЯ
донесение написать, а тут как раз вы пришли.
Ѓудто очнувшись и враз отрезвев от дикой усталости, Ќовиков во все
глаза уставилсЯ на старшего лейтенанта, порывалсЯ что-то сказать, не ему,
начальнику заставы, а ѓолЯкову.
€ванов, стоЯвший вполоборота к нему, вдруг обернулсЯ всем корпусом:
- €дите, Ќовиков. агом марш чистить оружие!
- Џусть останетсЯ, - ѓолЯков многозначительно улыбнулсЯ, не удостоив
взглЯдом обоих. - „онесение он хотел составить. •а. ‚ы хотели донесение
составить, а Я помешал... џ всегда поЯвлЯюсь не вовремЯ... ‚от что, €ванов,
вы это бросьте. „онесение полагаетсЯ писать, как было. Џервый день, что ли,
служите?
- —ерез полчаса будет готово.
- Џолучаса мало. Љ донесению приложите чертежик места происшествиЯ.
„вух часов хватит?
- “правлюсь.
Ќо ѓолЯков не торопилсЯ из канцелЯрии - достал папиросу, помЯл ее между
пальцев и закурил.
‚от и конец, подумал Ќовиков про себЯ. ‚се стало на свои места. Ћн с
совершенно отчетливой Ясностью представил действиЯ ѓолЯкова. ‘тарший
лейтенант докурит свою папиросу, не спеша докурит, медленно, смакуЯ каждую
затЯжку, но думаЯ о нем, о Ќовикове, и даже жалеЯ его. ѓолЯков прекрасно
отдает себе отчет в случившемсЯ, его не обведешь вокруг пальца - знает,
уверен: стрелЯл Ќовиков, неплохой младший командир, даже совсем неплохой.
Ђлексей от слова до слова помнил характеристику на себЯ, с которой при
выпуске его ознакомили. ‚сЯ в превосходных степенЯх: "...‚ политических
вопросах разбираетсЯ отлично, морально устойчив, понимает политику партии и
правительства, вежлив, аккуратен, авторитетен..." Ђ на выдержку?.. Ќи слова
правды. ‹иповаЯ характеристика. Џо всем пунктам критики не выдерживает. ’ак,
‹ешка, так. Људа от правды уйти! Ќе оправдал надежд своих командиров. ‘ейчас
ѓолЯков докурит свою папироску - вишь, чернота под мундштук добираетсЯ.
Џригасит в блюдце окурок. Џригасит - и будь здоров, Ќовиков, сдай автомат.
ЏоЯсок сними. ЏоЯсной ремень арестанту не полагаетсЯ...
€ тут же трезво, как после ушата холодной воды, другое пришло: "’ы-то
при чем? €ванов вину на себЯ принЯл. ’о грозил военным трибуналом, из себЯ
выходил. ‘ейчас... —ерт-те что... ‘ейчас почистишь автомат, каши досыта
налопаешьсЯ. € спать, без просыпу, пока не разбудЯт. Ђ тем временем €ванова
за шкирку..."
“ Ќовикова сжало горло. Џошарил руками, будто искал, на что оперетьсЯ,
ни к чему щелкнул прицельной планкой автомата, вызвав у ѓолЯкова недоумение.
‡накомое ощущение, то самое, что поднЯло его, вдавленного в прибрежный
песок, поставило на ноги в рост перед немцами и ошпарило спрессованным
гневом и ненавистью, то самое чувство его захлестнуло сейчас, забило
дыхание - как затЯнутаЯ на шее веревка. ‚се внутри кричало.
Ћн подалсЯ вперед, к ѓолЯкову. Ќо слова не шли. Џропали слова, застрЯли
в стиснутом горле.
- џ хотел...
- „окладывайте. - ѓолЯков швырнул окурок в окно. - ’олько начистоту.
- Ћдин Я... Њожете проверить оружие... - Ќовиков мельком увидел
землистое от усталости лицо €ванова, и ему стало не по себе.
Ќачальник заставы угнетенно молчал, гладил заросшую щетиной щеку, то и
дело посматриваЯ в раннюю синь близкого рассвета, опЯть гладил щеку - словно
у него зубы болели.
- Џродолжайте, - холодно сказал ѓолЯков.
‚се сильнее сжимало горло... Ћн не согласен со многим. ‘тыдно
прЯтатьсЯ. ‘тыдно. ‘колько можно! ‘ какой стати изображать улыбку в ответ на
пощечину! Џочему?.. ’оварищ старший лейтенант может объЯснить почему? Џочему
мы закрываем глаза?.. Џочему?..
Џочему Ѓогданьский не побоЯлсЯ? Џочему?!.
- ‘лишком много вопросов, младший сержант.
- Ќас правде учили.
- ђасскажете дознавателю вашу правду. „овольно болтовни!.. - ѓолЯков не
удостоил младшего командира вниманием. •лопнул дверью.
- Њальчишка ты, Ќовиков, совсем зеленый... Ќу, кто тебЯ за Язык
тЯнул!.. Њного говоришь. ‚ пЯтницу не рекомендуетсЯ. ‚редно в пЯтницу -
несчастливый день. Љак понедельник.
€здалека, из такого далека, что слова будто бы размывало, как на
испорченной патефонной пластинке, Ќовиков скорее угадал, нежели расслышал
голос начальника заставы, спокойный, неузнаваемо тихий:
- Ќе все черти с рогами, Ђлексей, не все. Ѓог не выдаст - свиньЯ не
съест. ѓолЯкову Я тебЯ не отдам. €ди спать. „авай поспи, сколько удастсЯ.
Ќу, давай, Ђлексей, спать отправлЯйсЯ... Ќи в кого ты не стрелЯл.
- ’оварищ старший лейтенант, Я не хочу...
- ЉажетсЯ, Ясно сказано!
- „а Я...
- ђазъЯкалсЯ.
- ‚ыслушайте... џ сам за себЯ отвечу.
- Њне твое прекраснодушие ни к чему, парень. ’ы это брось. агом марш -
спать! - € старший лейтенант вдруг заорал не своим голосом: - ‘пать!
€ванов отвернулсЯ к окну.
Ћт дубовой рощи или еще откуда затрещала раннЯЯ птица - нелепый клекот
с тонкими переливами, пойди разбери, какаЯ такаЯ птаха стрекочет. €ванов
достал из Ящика письменного стола лист чистой бумаги, карандаш и линейку с
делениЯми, вывел на листе печатными буквами: "‘хема", откинул голову и
посмотрел издали, не замечаЯ Ќовикова, скорее - не желаЯ замечать
присутствие постороннего человека.
Џросто так взЯть и уйти Ќовиков не мог, хотЯ понимал, что старшему
лейтенанту неприЯтно его видеть, может, даже противно. „авЯщее чувство вины
перед командиром удерживало на месте, не позволЯло отмерить три с половиною
шага от вешалки до двери по затоптанному полу в желтом квадрате
свежеокрашенных плинтусов. ‚иноват, ничего не скажешь.
Џри всем том он не сожалел о содеЯнном. „аже подмывало сейчас, не
откладываЯ, сказать об этом старшему лейтенанту, заЯвить без околичностей,
что, если снова окажетсЯ в такой ситуации, не позволит себЯ унижать, опЯть
применит в дело оружие, уже не одиночным - автоматической очередью шуганет.
Ќо €ванов занЯлсЯ делом. Ѓлизко наклонившись к столу, вычерчивал схему.
Ћн решительно не хотел замечать присутствиЯ Ќовикова. Љонечно, не хотел.
Џосле такого - любой командир не захочет. Љому приЯтно, когда подчиненные
плюют на твои приказы! Ќо тут же протестующе вспыхнуло в сознании: "Ќикто не
просил брать на себЯ вину. Ќи к чему заступничество. Ќа допросе скажу
следователю. ‚сю правду".
‘ этим решением пришло некоторое успокоение. Ћн не собиралсЯ идти на
заклание, смиренно, будто овца. ‘ледователю выложит, как было. € спросит -
почему нельзЯ сдачу давать, когда тебЯ кулаком по роже?..
- ђазрешите идти?
Ћт излишне усердного нажима в руке €ванова сломалсЯ грифель карандаша.
- ‡авидую тебе, - сказал он вдруг, кладЯ на стол карандаш, -
холостЯк...
‘казал, как пощечину отвесил.
- Џожалуйста, не думайте... џ сам за себЯ отвечу и следователю скажу,
как было. Ќе надо за менЯ заступатьсЯ, товарищ старший лейтенант.
€ванов странно посмотрел на него долгим и непонЯтным взглЯдом. ѓлаза у
него были воспалены от хронического недосыпаниЯ.
- Џриказы полагаетсЯ выполнЯть, Ќовиков, - сказал он тихо, без
привычной сухости. - Њы военные люди, на службе. Ќе у тещи на блинах. -
ЌезнакомаЯ улыбка тронула его губы. - џ, правда, забыл, у тебЯ ведь нет
тещи.
“ Ќовикова от этих слов стиснулось сердце. Ћбычные, не очень понЯтные,
они затронули душу, и от прежней ожесточенности следа не осталось.
- ’оварищ старший лейтенант...
- „авай без лишних эмоций. ‘пать отправлЯйсЯ. “спеешь пару часиков
прихватить.

‘пать он не пошел. ‡нал: лЯжет на свою койку и будет ворочатьсЯ с боку
на бок на соломенном матраце, как на горЯчих углЯх, перебирать событиЯ
суматошной ночи, наново переживать их - до малейшего оттенка, вникать в
произнесенные €вановым слова и отыскивать потайной смысл.
‘казанное ѓолЯковым было Яснее Ясного.
‘пать не хотелось.
‚ комнате длЯ чистки оружиЯ он был один. Џахло ружейным маслом,
махорочным дымом; терпковатый маслЯный дух напитал пол, стены, деревЯнный
стол, весь залЯпанный жиром, испещренный зазубринами.
Џочистить оружие было нехитрым делом. ‘ этим Ђлексей управилсЯ быстро.
Ѓез нужды прошелсЯ по стволу автомата чистой ветошкой, собрал в обрывок
газеты грЯзную паклю, принЯлсЯ вытирать со стола клЯксы маслЯных пЯтен.
‡а этим занЯтием застал его дежурный.
- Љто тут шебаршит? - спросил, будто оправдывалсЯ. - —его не ложишьсЯ?
- „а так.
- ‡а так ничего не дают.
- Ђ мне ничего не надо.
- ’ак уж не надо.
—то-то он знал, дежурный, знал и темнил. ќто чувствовалось по блеску
глаз, по тону, по всем тем нехитрым признакам солдатской дипломатии, какие
угадываешь сразу, с первых же слов, особенно когда у тебЯ у самого все
обострено и натЯнуто, как струна. ‚ таких случаЯх должно прикинутьсЯ
равнодушным, пройти мимо, как будто перед тобою телеграфный столб. “ж тогда
какой хочешь конспиратор не выдержит.
Ќовикову было не по себе, какаЯ теперь дипломатиЯ!
- ‡ачем пришел?
- џ, что ли, за твоего ‚едерникова автомат стану чистить?
ђаспустилсЯ...
- —то еще?
- Џоднимай его. Џускай приведет в порЯдок оружие. ‚ армии нЯнек нету. €
денщиков - то ж самое.
- Џочистит.
- —ерненко из твоего отделениЯ?
- ‡наешь.
- „вух патронов не хватает в подсумке.
- ЌайдутсЯ. „альше?
- „альше, дальше... - деланно рассердилсЯ дежурный. - Ђ еще про тебЯ
был разговор.
- Џодслушивал?
- ѓолЯков докладывал майору Љузнецову.
Џод ложечкой екнуло. ‘амую малость. Ќетрудно догадатьсЯ, о чем
докладывал старший лейтенант ѓолЯков начальнику погранотрЯда. Ќо
догадыватьсЯ - одно, знать - другое.
- ‘тарший лейтенант в канцелЯрии?
- ЃреетсЯ, - обиженно буркнул дежурный. - ‹ешк, - спросил, помолчав, -
ты чего натворил?..
- „лЯ кого ‹ешка, длЯ тебЯ - "товарищ младший сержант". ‡апомнил? - Ћн
сам не понЯл, шутЯ ли обрезал парнЯ, или всерьез. Ќо, впрочем, тут же
смЯгчил свою резкость: - Ќичего Я не натворил, годок. ‘лужбу служил. Љак
надо.
- ѓолЯков докладывал, вроде ты по немцам стрелЯл, на ту сторону, а
старший лейтенант €ванов тебЯ покрывает. € еще про дознавателЯ чего-то...
ќто кто такой, дознаватель?
- —еловек.
- ‚ыдуриваешьсЯ. Ѓаньку валЯть каждый может. Љ тебе с открытой душой,
как другу...
‚ соседней комнате затрезвонил телефон, парень опрометью бросилсЯ к
аппарату и через секунду в служебном рвении зачастил слишком громко: "’ак
точно!", "Ќикак нет!", "…сть!", "…сть, товарищ майор!".
‚от завертелось, без страха подумал Ќовиков. ‘траха он не испытывал.
‚ерил в свою правоту. Џочему верил, на каком основании - даже объЯснить себе
не мог. Џришла злость. ЊолчаливаЯ, безотчетнаЯ злость.
- Њайор Љузнецов! - испуганно сообщил дежурный. - ‚ыезжает.
- Ћткрой пирамиду.
- ...ажно страх, какой сердитый майор. Ђжно в трубке гудело...
- Ћткрой.
- ...велел вызвать коменданта с шестнадцатой.
- Џомолчи, ради бога.
- —то теперь будет, ‹ешк? Ќахомутал ты делов.
- ЊоЯ печаль.
- ’воЯ...
‚ тающем полумраке лицо дежурного выражало испуг и казалось
неестественно синим от льющегосЯ из окна синего отсвета зари. Џарень,
жалеючи, немного сощурЯсь, будто сдерживал слезы, следил, как Ќовиков
поставил в гнездо автомат, помедлив, достал ведерниковский и, заглЯнув
внутрь ствола, на место не поставил, потЯнул подсумок —ерненко и тоже
положил его рЯдом с автоматом на табурет.
- Џодними обоих.
- Ќу да... „о подъема вон сколько! - —асы показывали половину
четвертого. - “спеетсЯ.
- €ди подними обоих.
- Ѓыло бы чего. „елов-то пустЯк.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
‚рЯд ли он сознавал, почему поднЯл солдат, не отоспавших положенное,
поднЯл без кажущейсЯ необходимости, проЯвил ненужную жестокость по отношению
к близким товарищам, с которыми до вчерашнего днЯ бескорыстно делилсЯ всем,
что имел - папиросами и халвой, купленными на небольшое жалованье
отделенного командира, сокровенными мыслЯми, пересказывал содержание
прочитанной книги, где мог, закрывал глаза на мелкие проступки и
незначительные ошибки друзей, был с ними мЯгок и обходителен, как с
второклассниками, а не с бойцами своего отделениЯ. …ще толком не осмыслив
происшедших в себе перемен, не обнаружив, когда сломались привычные взглЯды
и то настоЯщее, чем и в чем он жил повседневно до этого часа, приобрело иную
окраску и особое значение, он, однако, с удивительной Ясностью, понЯл, что
отныне жить, как прежде, не сможет; как бы ни распорЯдилась судьба, чем бы
ни обернулась стрельба по немцам - пусть даже судом военного трибунала, -
прежнее в нем навсегда отмерло.
…ще вчера или двумЯ днЯми раньше не пришло бы в голову будить - ни свет
ни зарЯ - утомленных людей. Џожалуй, он бы сам отыскал оброненные —ерненко
патроны, а то, глЯди, заодно со своим почистил и автомат ‚едерникова.
‘ейчас он молчаливо наблюдал за ползающим по полу невыспавшимсЯ
—ерненко, слышал за спиной сердитое сопение ‚едерникова. ‚ открытую дверь
доносилось частое шорканье шомпола по стволу автомата, и не было ни капельки
сожалениЯ ни к одному из бойцов.
- ’э ж мэнi зайнЯтiе придумав, - бубнил —ерненко. - ’эмно ж, Як у
склепе, а воно, дывись, прыказуе... - Џо натуре веселый хлопец, —ерненко зло
покалывал своего отделенного карим глазом, открываЯ толстогубый рот и
сердито бубнЯ: - € чого б оцэ стоЯты над головою?
- €щите.
- Ђ Я що роблю? укаю. —ы, можэ, кому-нэбудь здаетсЯ, що Я танцюю, то
нэхай очi протрэ хустынкою... Ђй, лЯлечки-малечки, - весело затараторил
по-русски. - ‚от вы игде прохлаждаетесь. - ‘ этими словами парень нырнул под
стол, завел руку в угол и в самом деле извлек два патрона. - ‚аше приказание
выполнил! - сказал дурашливым тоном, вскинул ладонь к козырьку воображаемой
фуражки, но, остановленный многозначительным взглЯдом дежурного, опустил ее.
Џочти одновременно из комнаты длЯ чистки оружиЯ вышел ‚едерников,
поставил почищенный автомат в пирамиду.
- ЏорЯдок, младший сержант, - сказал он тоном доклада. - Џриказание
выполнил.
- •орошо. €дите спать.
Ќовиков с приЯтным удивлением отметил не сразу угаданную перемену в
‚едерникове. Ђккуратно подтЯнутый, в подпоЯсанной ремнем гимнастерке и
начищенных сапогах, он с незнакомой благожелательностью обратил к своему
отделенному слегка тронутое оспой широкое лицо - будто ждал дальнейших
распорЯжений.
- Џоспать бы неплохо, - согласилсЯ ‚едерников. - ’олько черта лысого
уснешь.
Ќовиков поймал на себе его мимолетно скользнувший сочувственный взглЯд
и без труда догадалсЯ, чем вызваны перемены - знает: дежурный успел
раззвонить. € странно, не сочувствие тронуло душу, а именно желание скрыть
его, поглубже упрЯтать. ’о и другое было не свойственно мрачноватому
‚едерникову.
—ерненко спрЯтал патроны в подсумок, не уходил, стоЯл, пританцовываЯ
босыми ступнЯми по заслеженному полу дежурки, притворЯлсЯ, будто ему
холодно, и плутовское выражение не сходило с его смуглого тугощекого лица.
"€ этот знает, - подумал Ќовиков. - ‡нает и виду не подает. Љак сговорились
ребЯта".
„о этой минуты не приходилось задумыватьсЯ, как к нему относЯтсЯ
подчиненные - просто не возникало повода длЯ таких мыслей. …го отношение к
ним было разным, потому что сами они тоже были неодинаковыми. € вот в
короткие секунды, казалось бы, не подходЯщие длЯ анализа, он увидел рЯдом с
собой друзей, он это уловил обостренным до крайности восприЯтием, уловил по
напрЯженным лицам, по тому, что, выполнив его приказание, не оставили его
одного.
ЏротЯжно зазвонил телефон. „ежурный схватил трубку.
- “дираем, хлопцы, - подмигнул обоим —ерненко. - Ќачальство едет.
‡аставит работать.
ЊаленькаЯ хитрость, к какой он прибегнул, выдала его с головой -
дежурный еще и слова не произнес, пожалуй, еще не знал, кто звонит, а
—ерненко заговорил о начальстве.
"‡начит, и у них из головы не выходит. †дут майора Љузнецова, который
мою судьбу должен решить".
Ћт этой мысли Ќовикова обдало теплой волной.
- Џошли, ребЯта. Џоспать все-таки надо. ‘егоднЯ банный день, - добавил,
неизвестно к чему вдруг вспомнив о бане.
- € то работа, - охотно согласилсЯ —ерненко. - •рапанем минуток по
шестьдесЯт на каждого, с добавочкой по сто двадцать. ’ак, ‘ерега?
- Њели, …мелЯ, - подтолкнул его ‚едерников в спину. - ‹юбишь ты Языком
работать. ЏоглЯжу, как утром лопатой пошуруешь.
“тро занималось погожее. ‚ окно лилсЯ розовый свет. ‘олнце еще
прЯталось, но край неба за заставскими строениЯми разгоралсЯ и пламенел,
оттеснЯЯ и рассеиваЯ зыбкий предутренний мрак, медленно поджигаЯ все небо.
„ень обещал быть по-летнему знойным.

"...Љак дозналсЯ Я про слова ѓолЯкова, про то, что ЂлексеЯ
нашего ну, стал-быть, отделенного командира, под трибунал
грозЯтсЯ, места не нахожу себе... Ќи свет ни зарЯ кинулсЯ до
старшего лейтенанта €ванова. Ћн на вид строгий мужчина, а так -
душа мужик... ђазговора не получилось, и Я пошел... ‘уббота,
известно, банный день, всЯкие там хозработы, и мы в ту последнюю
мирную субботу жили по распорЯдку днЯ, как положено жили. ’олько
замест хозработ оборону совершенствовали. ‚роде день был славный,
солнце и все такое, а мы не особенно веселые были... Џоверьте,
даже детишки - и те без баловства играли... ‡апомнилсЯ мне
мальчоночка, приезжий, ну, прЯмо птичка... Ћтделенный, Ќовиков,
стал-быть, все с ним заговаривал... •арактер у него был, у
младшего сержанта, - виду не показывал, что над ним трибунал
висит... †дали мы все, как один, что майор Љузнецов решит..."

(‘видетельство ‘.‚едерникова)

Љойки касались одна другой необмЯтыми шуршащими матрацами, которые в
конце прошлой недели заново набили соломой.
- ‘пи, младший сержант. ‘тарайсЯ про то не думать.
- Џробую. —то-то не особенно получаетсЯ.
- Ќа твоем бы месте любой саданул по ним. Ќачальник отрЯда зазрЯ не
обидит. ’ы не думай.
“спокаивающий шепот ‚едерникова не достигал цели. €збыточно много
встрЯсок принесла ушедшаЯ ночь, слишком много мыслей нахлынуло вдруг, и
Ќовиков, еще укладываЯсь на жесткий матрац и чувствуЯ телом почти каждую
соломинку, был уверен, что повалЯетсЯ два-три часа, а там придет времЯ
поднимать отделение, довершать работу на своем участке оборонительного
рубежа вокруг заставы, делать субботнюю приборку казармы и территории - не
заметишь, день пролетит. Ђ еще в баню надо поспеть...
Ћн будто провалилсЯ в глубокий овраг и летел, летел, покуда не
опустилсЯ на мЯгкое дно, в густую траву, не почувствовав удара или хотЯ бы
толчка. ’рава сомкнулась над ним, отсекла от всего, чем был занЯт мозг.
‚едерников, едва уснул отделенный, быстро оделсЯ, тщательно оправил на
себе гимнастерку, оглЯнулсЯ на спЯщего, надел поглубже фуражку и быстрым
шагом направилсЯ в канцелЯрию, где надеЯлсЯ застать €ванова. Ћн к нему давно
собиралсЯ, но все откладывал до удобного случаЯ - старший лейтенант в
последние дни ходил сумрачный, замкнутый: то ли задергалсЯ в круговерти
накалЯвшейсЯ обстановки, то ли его задергали. ‚о всЯком случае, не больно-то
хотелось ‚едерникову открывать душу, ежели мысли у начальства занЯты другим,
ежели начальству не до тебЯ.
Џравду сказать, и случай не выпадал. Ђ наболевшее сидело внутри, как
граната с выдернутой чекой.
€ванов спал на застеленной койке, свесив ноги в пыльных сапогах,
похрапывал. „аже во сне лицо его оставалось нахмуренным, и розовые блики
рассвета еще резче подчеркивали эту его хмурость, высветливаЯ плотно сжатые
губы, складку над переносьем.
‚едерников попЯтилсЯ было к двери, чтобы опЯть ни с чем отправитьсЯ
восвоЯси - ведь и старший лейтенант не двужильный.
„а только вдруг заупрЯмилсЯ и, сделав к двери пару шагов, вернулсЯ
назад, почти на середину: как чувствовал - дожидатьсЯ случаЯ можно до
морковкина заговеньЯ.
- ‚ы ко мне, ‚едерников?
- ’ак точно. Љ вам, товарищ старший лейтенант. - ‚ыпалив эти несколько
слов одним духом, ‚едерников усомнилсЯ: не почудилось ли? €ванов как спал,
так и спал, даже всхрапнул, лежа в той же позе. - ‚опрос у менЯ, товарищ
старший лейтенант.
€ванов молчал. € вдруг сел на кровати, запрокинул голову, трЯхнул ею,
сгонЯЯ остатки сна, мгновенно поднЯлсЯ.
- Ќу что у вас? - спросил не больно-то приветливым тоном. - ЋпЯть про
войну?
Љак между глаз двинул. Џосле такого полагалось повернутьсЯ через левое
плечо и выполнить любимую команду начальника заставы: "шагом марш", к чертЯм
собачьим, чтобы ненароком с Языка лишнее не сорвалось.
’олько не затем приходил, чтобы ни с чем уйти. ‚нутри маленько
шевельнулась граната-боль.
- Ђ про что можно?
Ѓровью старший лейтенант не повел. агнул к письменному столу, сдвинул
в сторону алюминиевую чашечку с помазком и остатками мыла, приподнЯл на
столешнице стопку тетрадей, открыл Ящик стола - что-то искал и, не находЯ,
морщилсЯ.
Љурево, догадалсЯ ‚едерников. Ђ не подумал, почему про войну спросил,
упредив вопрос, слова не дал сказать. ‚ кармане нащупал початую пачку
"махорковых", горлодер винницкой фабрики, утеху солдатскую - потЯнешь, глаза
на лоб.
- „ругие вопросы есть?
- Ђ мой - не вопрос?
- Ќет.
- ’оварищ старший лейтенант!.. - ѓраната-боль перевернулась,
подпрыгнула к горлу. - ’оварищ старший лейтенант!.. „а что же это такое...
‚ойна...
- Ќе ори, у менЯ хороший слух... ’ы что, можешь ее отменить, войну?.. -
‘просил и тут же замкнулсЯ. - ‚се, ‚едерников, у менЯ нет времени на пустое.
‘вободны, шагом марш!
- Џоговорили.
- —то?
- ђазъЯснили, говорю, в тонкостЯх.
- џзыкатый. - €ванов непонЯтно усмехнулсЯ, чуть искривив тонкие губы.
- ‚ голове посветлело. Ђ то ходил недоумком.
- Џравда?
- ЏолнаЯ Ясность, товарищ старший лейтенант. Џонимаю, за что моего
отделенного командира под суд... ’ак его! ‚ тюрЯгу! —тоб сам знал и другим
неповадно... - ѓоворил, распалЯЯсь, не целилсЯ, а попадал прЯмо в десЯтку,
лупил по больному короткими очередЯми, не заботЯсь, не думаЯ, чем это может
окончитьсЯ длЯ него. Ѓил непрощающе, наповал. - ‚се об себе думают... ‚ерно?
- Ђ ты смелый, ‚едерников!
- Љакой есть. ‚ кусты не полезу. Љак некоторые. Ѓез надобности ползти
не стану. Ђ нужно - в рост пойду... Ќе то что некоторые...
‹ежавшаЯ на спинке стула рука старшего лейтенанта сжалась в кулак. Ћн
оглЯнулсЯ на дверь, за которой, слышно, терли пол мокрой трЯпкой и хлюпала в
тазу вода. €, будто успокоившись от этих мирных звуков, разжал прокуренные
желтые пальцы.
- ‚ыговорилсЯ? - спросил он, не оборачиваЯсь к ‚едерникову, и крикнул
дежурного.
Ѓез чувства страха, еще не остыв, не выложив всего наболевшего,
‚едерников предположил, что старший лейтенант ему этого не простит и
дежурного позвал неспроста - гауптвахта помещалась в этом же доме, при штабе
комендатуры.
- Џрибыл по вашему приказанию! - „ежурный вытЯнулсЯ в проеме двери.
- ‘бегай на квартиру за папиросами. Ќа веранде лежат.
- …сть сбегать за папиросами! ђазрешите идти?
€з окна канцелЯрии, за кустами сирени, был виден командирский домик,
облитый пламенем разгорающейсЯ зари. ‚ окнах обращенной к солнцу веранды
отражалсЯ Яркий свет зари, и капли росы на отцветшей сирени, сверкаЯ,
переливались розовым и зеленым.
‚зглЯд €ванова был прикован к горЯщим стеклам веранды. Ќо вот он двинул
плечом, будто выставлЯЯ за дверь непонЯтливого дежурного, и оторвал взглЯд
от дома.
- Ћтставить папиросы!
- џ быстро, товарищ старший лейтенант. џ мигом.
- Ќе надо.
„ежурный вышел.
Ќехорошее чувство шевельнулось в груди у ‚едерникова: боитсЯ, чтобы
дежурный не разбудил сына. “ него, видишь ли, сын. …го нельзЯ будить. “
других, стало быть, не такие дети. —ужие, они - чужие. Ќа других он плевать
хотел. ‘воЯ рубаха ближе к телу.
Џо инерции накручивались еще какие-то обидные длЯ €ванова слова,
наматывались на Язык, не слетаЯ с него, но - странно - без прежней злости,
не приносЯ злорадного чувства удовлетворенности, будто не он только что
стрелЯл по старшему лейтенанту короткими очередЯми слов, попадаЯ то в
сердце, то в голову.
‡лость испарилась.
- “ тебЯ есть закурить?
€ванов протЯнул руку, и ‚едерников поспешнее, чем хотелось, выдернул из
кармана свой горлодер, выщелкнул сигарету и, не глЯдЯ в сразу побледневшее,
окутавшеесЯ махорочным дымом лицо, почувствовал, что злости против старшего
лейтенанта как не бывало и уже не хочетсЯ ни доказывать ему свою правоту, ни
спорить, ни говорить о чем бы то ни было. Џогасило злость. Ѓыло такое
чувство, что зрЯ приходил - и Ќовикову не помог, и €ванову зрЯ досадил.
"Ќасчет сына ты маленько подзагнул, парень, - подумал ‚едерников,
мысленно осуждаЯ себЯ за горЯчность. - Ќет его здесь, у бабки гостит вместе
с матерью".
- €ди, ‚едерников. ‘лужить надо.
Ћн сказал обыденные слова, какие за недостатком времени разъЯснЯть не
стал, сказал, наверное, не ему первому, а может, себе сказал, глуша тревогу,
убиваЯ мысли о личном. Ќо этих слов ‚едерникову было достаточно - все видит
и знает начальник заставы, и не его вина, что вынужден молчаливо исполнЯть
приказы - служба!
Ќо не мог ‚едерников унести с собой новую боль, вошедшую в него только
сейчас, в канцелЯрии, когда проследив за обращенным к горЯщим стеклам
веранды взглЯдом старшего лейтенанта, понЯл его с опозданием.
- ‚ы бы жене прописали, чтоб покамест не верталась сюда. Ћно бы тогда
на душе поспокойнее. џ, конечное дело, извинЯюсь, не в свое дело встрЯл...
Љак чувствовал - промолчит €ванов.
’ихо притворил за собой дверь, зашагал по еще влажному после мытьЯ
крашеному полу, уносЯ свою и чужую тревогу, вышел во двор, закурил и
почувствовал легкое головокружение. ‘тало горько во рту. Ћт глубокой затЯжки
его качнуло, но он, преодолев слабость, понЯл, что полыннаЯ горечь не только
от сигареты, набитой махорочной крошкой. ‚о дворе было пусто, за воротами
слышались шаги часового, из кухни раздавались нечастые глухие удары.
‚едерников оглЯделсЯ по сторонам, и взглЯд его невольно задержалсЯ на
окнах веранды командирского домика. ‘олнце поднЯлось, стекла погасли; ветер
шевелил белые шторки с нехитрой кружевной вЯзью по нижнему срезу,
приоткрываЯ никелированную спинку детской кровати, - похоже, дверь на
веранду не была заперта. ‚едерникову даже показалось, будто увидел
черноволосую детскую головенку на белой подушке.
"ђебЯт почему не увозЯт? - недоуменно толкнулось в мозгу. - Ќеужели
командиры не понимают, что немец держит под обстрелом заставские строениЯ!
“везли бы ребЯт, пока можно".
‘ловно в подтверждение, за заставой, на станции, взревел паровоз.
Њальчишечку Ќовиков заприметил давно. ‚ белой панамке, в коротких серых
штанишках с перекрещенными по груди шлейками и в красных сандаликах на
тоненьких голенастых ножках, он удивительно напоминал аистенка. Њальчик
наблюдал за бойцами, напрЯженно, с недетской серьезностью, и медленно -
шажок за шажком - приближалсЯ к траншее, узколицый, остроносенький, похожий
на робкую птицу.
„ень разгорелсЯ, во всю силу жгло солнце, и Ќовиков часто, почти за
каждым взмахом лопаты облизывал губы и сплевывал мелкую, противно скрипевшую
на зубах песчаную пыль. ‚доль всей траншеи взлетали отполированные до блеска
лопаты и глухо шлепалсЯ на траву спрессованный белый песок.
Џарни работали молча, без привычной подначки и беззаботного трепа, пыль
оседала на их потные спины и руки, набивалась в волосы, пудрила лица;
Ќовиков не объЯвлЯл перекур, хотЯ у самого ныла спина и руки налились
тЯжестью - дел оставалось на каких-нибудь полчаса: углубить траншею на пару
штыков да замаскировать бруствер.
Ќа траве, под кустами сирени у командирского домика, играли дети;
загоревшие, крепенькие, они резко отличались от бледного тощенького мальчика
в красных сандаликах.
џвно нездешний, он одиноко наблюдал за Ќовиковым со стороны. Ѓыло
что-то притЯгательное в беззащитном ребенке. Ћн стоЯл метрах в двух от
траншеи, не смеЯ подойти ближе.
- Љак тебЯ зовут? - спросил Ќовиков.
- ‡Яблик, - ответил мальчик тоненьким голосом.
- •орошее у тебЯ имЯ, ‡Яблик.
- ќто не всамделишное. ЊенЯ мама так называет. - Њальчик доверчиво
подошел ближе. - џ - Њиша. Њне уже четыре года.
- ’ы совсем взрослый. - Ќовиков отставил лопату, и Њиша это понЯл как
приглашение к разговору.
- „ЯдЯ, - позвал он. - Ђ зачем вы копаете?
- Ќужно.
- Ђ зачем нужно?
- ‘танешь пограничником, тогда узнаешь. - ‘казал и осексЯ под
немигающим взглЯдом синих Њишиных глаз. - ‹адно, Њишук, иди к ребЯтам, иди
играй.
Ќо мальчик подошел еще ближе, к самому брустверу.
- Ђ почему столько дЯдев копает?
- —тобы скорее сделать.
- Ђ потом что?
- „ом будут строить.
- Ќеправда. Џограничники должны стрелЯть и маршировать. - Ћн раздельно,
с трудом произнес последнее слово и изобразил, как должны стрелЯть
пограничники. Ќо не только это его смущало. - Џочему у всех такие маленькие
лопатки?
- …ще не выросли.
- Џравда, - согласилсЯ мальчик. - “ менЯ тоже есть лопатка. Њама
купила. € она вырастет?
- Љонечно.
- џ тоже хочу копать. - ђебенок потЯнулсЯ к лопате.
- ’ы еще маленький. ‚ырастешь большой-большой, тогда получишь такую же.
- Њожно мне поиграть в песочке?
- ќто - да. …сли тебе нравитсЯ. ’олько подальше, а то еще свалишьсЯ.
- Ќе, Я домик буду строить.
Љаждый принЯлсЯ за свое: мальчик - возводить дом из песка, Ќовиков -
рыть траншею.
ЊЯтущиесЯ ласточки стригли высокое знойное небо. €з-за реки едва
слышалсЯ гул. Њальчик времЯ от времени поднимал голову кверху - не то
смотрел на ласточек, проносившихсЯ над ним с протЯжным писком, не то
прислушивалсЯ к непонЯтному шуму из-за реки.
ђаботать с прежней сосредоточенностью Ќовиков больше не мог, нет-нет, а
беспокойно поглЯдывал на ребенка, поднимал глаза к ‚едерникову, задерживал
взглЯд на игравших под сиренью ребЯт - все занимались своим, и он не
понимал, почему вдруг нахлынуло беспокойство.
’ак продолжалось еще какое-то времЯ, покуда он не выбралсЯ из траншеи.
Ѓыл день как день - по-летнему знойный. ‘ветило солнце. ‚ траве под
деревьЯми плЯсали веселые блики. Ѓлестели оконные стекла и провода на
телефонных столбах. Ѓыла суббота как суббота - топилась банЯ, вкусно пахло
еловым дымком, кто-то успел нарезать березовые веники, навесить в теньке под
стрехой, чтобы немного прижухли, видать, старшина расстаралсЯ; и по-летнему
уже, по-июньски, в воздухе дрожало легкое марево, над траншеей оно казалось
несколько гуще - словно дым, и было заметно, как куритсЯ над бруствером
влажный песок.
„ень как день, и суббота как суббота.
Ќичего внешне не изменилось. ђазве что на заставу снова пришла тишина,
от которой успели отвыкнуть. Ѓыло так тихо, как только может быть на границе
в безветренный летний полдень - кажетсЯ, слышишь шорох иглицы на муравьином
кургане, и сам ты как бы становишьсЯ невесомым.
Ќо сейчас тишина вошла в Ќовикова не вдруг - он обнаружил ее лишь
тогда, когда - в который раз! - оглЯдел присмиревших детей под кустами,
молчаливых бойцов в траншее, безмолвного мальчика-аистенка; дымок над
заставской баней и тот поднималсЯ ровным столбиком, прЯмой, как свеча.
Ћт тишины и безмолвиЯ Ќовикову стало не по себе. Ћн почувствовал
огромную внутреннюю усталость, накатившую, как показалось ему, ни с того ни
с сего, беспричинно, и не мог избавитьсЯ от ощущениЯ ненужности тишины,
будто пришла она не ко времени, как некстати возвратившийсЯ гость, с которым
недавно простились.
Ќе стоило больших трудов догадатьсЯ, что еще с ночи в нем поселилось и
утверждаетсЯ чувство неумолимо надвигающейсЯ беды, и хотЯ он старалсЯ не
думать о ней, она напоминала о себе непрестанно, заставлЯла ждать чего-то
пугающего - возможно, минуты, когда позовут к дознавателю... €ли когда
приедет майор Љузнецов...
Ћн постаралсЯ отогнать эти мысли, подумал, что просто устал от
множества переживаний, потому и мелетсЯ в голове всЯкий вздор. Њолчат
парни - так что? ‚ такую жарищу не больно-то охота болтать: Язык к небу
присох. „ети играют молча? ќто их дело. Ђ нам, солдатам, работать надо.
‘прыгнул в траншею, сердЯсь на себЯ, с каким-то остервенением
наверстываЯ упущенное, принЯлсЯ долбить ровик: удар лопатой - выброс, еще
удар - снова выброс. ‘лежавшийсЯ под толщей земли изжелта-белый песок в
красных прожилках между пластами шлепалсЯ на твердую землю не рассыпаЯсь;
удар - выброс, удар - выброс; единство механических ударов и звуков
создавало иллюзию мирной работы.
Ќо только иллюзию. Ѓуквально через пару минут он выглЯнул и увидел
мальчика в красных сандаликах, строившего песчаный домик; потЯнуло взглЯнуть
на детей под кустами сирени. Ћни, как прежде, сидели на траве полукругом -
трое мальчиков и две девочки, играли - но больно уж тихо, в не видимую
отсюда игру; как прежде, над бруствером взблескивали на солнце саперные
лопаты; метрах в полутора позади работал ‚едерников. Ћн успел, насколько
нужно, углубить траншею, вырубил ступеньку на дне и теперь, ловко орудуЯ
короткой лопаткой, аккуратно выдалбливал в стенке нишу под цинки с
патронами.
Ќад всеми и всем лежала зыбкаЯ тишина.

‚едерников тоже не оставлЯл без вниманиЯ своего отделенного, видел, как
тот маетсЯ, места себе не находит: хотел подойти переброситьсЯ парой слов и
совсем уж было собралсЯ, но тут Ќовиков вылез наверх.
„о минувшей ночи отношение ‚едерникова к младшему сержанту определЯлось
служебной зависимостью - и только. ‚ глубине души он к нему не питал
уважениЯ - учитель, пускай бы возилсЯ в школе с детишками. Љакой из него
командир отделениЯ! Ќикакой, хоть куда как грамотный. Ћтделенный должен
обладать и голосом, и характером, и собственным мнением. Ђ у этого
голосишко - так себе, характером - жалостливый. —то до мнениЯ, до
самостоЯтельности в суждениЯх, так разве не он без конца повторЯл: "Ќемецкие
войска прибыли сюда на отдых. ‚оевать против нас не собираютсЯ". ‘ловом,
талдычил, что велели. Ќе раз думалось рЯдовому ‚едерникову: "ЏоглЯдим, что
ты запоешь, парень, когда жареный петух пониже спины клюнет, когда
обстановочка повернет до настоЯщего дела! Љак на финской..."
€ вот нынешней ночью мнение об отделенном резко переменилось - на
уровне оказалсЯ младший сержант. ‡рЯ на него грешил. Ќедаром говоритсЯ -
чтобы узнать человека, надо пуд соли с ним съесть. € верно: не случись
боевого столкновениЯ, не проЯви Ќовиков командирский характер хотЯ бы с тем
же подъемом ни свет ни зарЯ, когда заставил привести в порЯдок оружие, разве
пошел бы ‚едерников просить за него старшего лейтенанта €ванова? Ќи за что!
Ђ сейчас, ежели потребуетсЯ, так к майору Љузнецову, к начальнику отрЯда
побежит.
‚ оценке отделенного ‚едерников оперировал доступными и близкими ему
категориЯми, и главным мерилом оставалсЯ командирский характер. ‚от даже
сегоднЯ сказал, как отрубил: до конца работы никаких перекуров.
‚олнение Ќовикова словно передалось ‚едерникову. Ћн с нетерпением ждал,
пока все справЯтсЯ с делом, и с удвоенной энергией принЯлсЯ долбить плотный
грунт, от пыли щурЯ глаза и стараЯсь не порушить стену.
Џереживает, сожалеюще думал о Ќовикове, понимаЯ, что любой бы
переживал: не шуточное дело в такое времЯ нарушить приказ! ‡агремишь в
трибунал как миленький. ЋбЯзательно надо обратитьсЯ к майору. Њысль эта
настолько крепко овладела ‚едерниковым, что ни о чем другом он больше думать
не мог. …му показалось, что замедлилсЯ темп работы и хлопцы тЯнут вола,
из-за этого, глЯди, прозеваешь начальника отрЯда - заскочит в канцелЯрию
€ванова или в кабинет коменданта, и туда не очень-то сунешьсЯ.
- ”илонишь, сачок, - кольнул он —ерненко. - Љончай давай. ЉовырЯешьсЯ
тут...
Њогло показатьсЯ, будто —ерненко все это времЯ ждал, пока его затронет
‚едерников. ‚ одно мгновенье преобразилось смуглое лицо; он лукаво прищурил
глаза под посеревшими от пыли бровЯми, но сразу же, изобразив испуг,
приставил лопату "к ноге", выструнилсЯ и гаркнул:
- ЌиЯк нет, господин поручик! Ћсмелюсь доложить, долбаю эту канаву в
поте лица, а она менЯ долбает. ‘лавнаЯ получитсЯ братскаЯ могила, осмелюсь
спросить, господин поручик?
- ЃудЯ зубы-то скалить! ’оже мне вейка нашелсЯ.
€спуг на лице —ерненко сменилсЯ искренним удивлением.
- ’ы что, перегрелсЯ?
- вейка был, сказывают, умный человек. Ќе то что некоторые.
- Ћй, мамцю моЯ! - перейдЯ на украинский, —ерненко обеими руками
схватилсЯ за голову. - ™о з чоловiком сталосЯ? Ѓув людына Як людына, а на
тобi, командувать захотилосЯ.
- ’репач!
- ’ы мою личность не чiпай.
- Љончай! Ќашел времЯ придурка из себЯ корчить!
‚ другое времЯ тут бы заварилась веселаЯ перепалка, с
шуточками-прибауточками, подначкой и смехом, короткий перекур растЯнулсЯ бы
на полчасика - —ерненко это умел, когда был в ударе, за словом в карман не
лез. Ќо сейчас не получилось весельЯ. Ќа голоса из траншеи выглЯнуло
двое-трое любопытных.
- ’ак-таки пэрэгрiвсЯ ты, ‘ережа. Ћхолонь трохи, бо, може, родимчик чы
Як його. - Ћставив за собой последнее слово, —ерненко нырнул в траншею,
насвистываЯ веселый мотивчик, и стал в такт ему постукивать, долбить
лопаткой податливый грунт.
‚едерников промолчал. Ћн не злилсЯ на Языкатого сослуживца, шуточки
—ерненко самолюбиЯ не задели, на хлопца невозможно было сердитьсЯ, если и
зубоскалил, то необидно, длЯ общего весельЯ. Џод хорошее настроение
‚едерников сам бы не прочь подкинуть хлесткое словцо, за ним он тоже не
лазил в задний брючный кармашек.
‘ейчас внимание привлек отдаленный гул за рекой, похожий на рокот
авиационных моторов, - должно быть, в районе ЃЯлой ЏодлЯски размещалсЯ
немецкий аэродром, оттуда часто взлетали самолеты со свастикой, и воздух
сотрЯсалсЯ от рева сильных машин.
‘ейчас гул был тихий, не нарушал покоЯ, как бы жил сам по себе. ‚
высоком небе плыли легкие летние облака, плавилось солнце, и воздух,
напитанный идущим от леса густым запахом нагретой смолы, дрожал от
полуденного зноЯ.
—ерненко долбил и долбил грунт.
‚едерников же, пару раз копнув, выпрЯмилсЯ, чуть повернув голову к
реке, где по-прежнему тихо рокотали моторы; парень весь превратилсЯ в слух,
взбугрившиесЯ желваки выдавали сильное напрЯжение. ’ак, во всЯком случае,
показалось Ќовикову, когда он, привлеченный словесной перепалкой бойцов, уже
не выпускал их из полЯ зрениЯ.
‚едерников вздрогнул от гулкого звука монастырского колокола - похоже,
кто-то нечаЯнно ударил по нему или потЯнул за веревку; округлый, как
накатнаЯ волна, звон плавно пронессЯ через реку, прошел по строениЯм заставы
и стал медленно глохнуть за железнодорожной станцией в соснЯке.
‚едерников оглЯнулсЯ назад и увидел Ќовикова. Ћтделенный стоЯл к нему
лицом, слегка ссутулив обожженные плечи, но смотрел мимо, на пыльное облако,
не отстававшее от вкатившей в заставские ворота дребезжащей полуторки.
Њашина остановилась, ее заволокло пылью, и когда облако пронеслось, на землю
с подножки соскочил майор Љузнецов.

"...Њы все побросали работу - сделал не сделал порученное, а
вроде как по команде поклали лопаты на бруствер. ‘тоим, ждем:
покличут младшего сержанта к майору? Ђ он, Ќовиков, значит, увидел
такое, рассердилсЯ: "‚ам дать платочек? Ќадо, спрашиваю? ‘лезки
вытирать... Ђ ну, за дело! Ќам выдержка отделенного понравилась...
Ђ настоЯщий характер он нам потом показал..."

(‘видетельство ‘.‚едерникова)

Љоренастый, бритоголовый майор Љузнецов стрЯхнул с себЯ пыль, вытер
лоб, поправил портупеи на широких плечах и медленным шагом направилсЯ через
двор к колодцу, держа фуражку в руке и обмахиваЯсь платком.
Ќавстречу майору с противоположного конца двора торопились старшие
лейтенанты ѓолЯков с €вановым.
‡астегиваЯ на ходу командирский ремень, сюда же спешил лейтенант
‘артоев, заместитель €ванова по строевой части. Ћни поочередно представились
майору, соблюдаЯ старшинство - первым ѓолЯков, за ним €ванов и уже последним
‘артоев, а затем все вместе с майором отошли в тень, к колодцу. ѓолЯков,
вытЯнув руки "по швам", внимательно слушал, что ему говорил Љузнецов, было
заметно - разговор ему в тЯгость, потому что в нескольких случаЯх он
подбрасывал руку к козырьку фуражки, видно, спрашиваЯ разрешениЯ ответить,
но не получал его. Љузнецов, насупив брови, рубил рукой, как бы отсекаЯ
фразу от фразы.
‘о своего места ‚едерников не слышал, о чем говорЯт командиры, но
видел, как ѓолЯков, наконец получив разрешение, стал что-то говорить,
несколько раз крЯду показываЯ рукой в сторону границы. €з-за реки все
слышнее накатывал рокот моторов от которого, казалось, содрогалсЯ
спрессованный знойный воздух. Џотом ѓолЯков шагнул в сторону, быстро
обернулсЯ к свежеотрытой траншее, где отделение Ќовикова завершало
маскировку бруствера, обкладываЯ его дерном.
‚едерникову очень хотелось, чтобы командиры подошли ближе и можно было
хоть догадатьсЯ, о чем они говорЯт, - он был убежден, что обсуждают поступок
отделенного командира, иначе бы ѓолЯков не оглЯдывалсЯ на Ќовикова. †елание
было лишено здравого смысла - куда уж там догадатьсЯ! Ќо он прЯмо с
нетерпением ожидал: авось приблизЯтсЯ.
Љомандиры не торопились.
‚едерников перевел взглЯд на отделенного. Ќовиков подравнивал лопаткой
дерн на бруствере, лицо его оставалось спокойным, не было заметно волнениЯ,
покрытое пылью и потом, оно не выражало ничего, кроме усталости. ’олько
пальцы рук впились в черенок, и ногти были белыми-белыми. Ћн стоЯл спиной к
командирам, полусогнувшись, подрезал плитки дерна, и по обожженной на солнце
напрЯженной спине скатывались капельки пота, выпирали ребра, обтЯнутые
тощей, как у подростка, незагоревшей на боках кожей, и сам он, тонкий в
кости, сухощавый, выглЯдел далеко не таким возмужавшим, как это казалось,
когда он надевал воинское обмундирование.
"Џарнишка. ‘овсем еще зеленый парнишка, - думал, глЯдЯ на отделенного,
‚едерников, успевший повоевать на финской, понюхать пороху и по-настоЯщему
возмужать. - Ђ вот, глЯди, держитсЯ, характер - кремень".
Ќетерпение ‚едерникова было так велико, что он вытЯнул шею, затем
сделал шаг к колодцу, но, спохватившись, откачнулсЯ назад. Ќа него не
обратили вниманиЯ.
—ерненко же, не понЯв, что происходит с ‚едерниковым, процедил с
привычной подначкой:
- ‘ачкуем?
- ЋтвЯзни, смола.
- Ђ работу за тебЯ дЯдЯ кончит?
- € ты не слабак, копай.
Љузнецов, надев фуражку на бритую голову, что-то коротко и резко сказал
ѓолЯкову, тот, откозырЯв, повернулсЯ через левое плечо, чтобы уйти, но майор
его задержал почему-то.
ЏотерЯв надежду подслушать разговор командиров, ‚едерников опустилсЯ на
одно колено, возобновил прерванную работу. …му осталось разбросать лишнюю
землю перед бруствером стрелковой Ячейки, что он и сделал незамедлительно,
несколькими энергичными взмахами лопатки, ни разу больше не поднЯв головы,
пока не сровнЯл с землей успевший высохнуть добела холмик песка.
Њежду тем гул за рекой нарастал, будто приближались на излете отзвуки
дальних громовых раскатов. ‚ небе далеко за монастырем поЯвились три черных
точки, постепенно увеличиваЯсь в размерах, они с пугающим грохотом
устремились прЯмо к границе.
‚се, кто находилсЯ во дворе, задрали головы кверху, следЯ за тремЯ
немецкими истребителЯми, шедшими прЯмо по курсу на небольшой высоте, не
отворачиваЯ ни вправо, ни влево - как к себе домой.
Џохожий на аистенка мальчишка вскочил на голенастые ножки, с его головы
свалилась панамка, но он, не поднимаЯ ее, попЯтилсЯ и нечаЯнно развалил
песчаный домик, над которым все времЯ молча трудилсЯ. Ћн заплакал от горЯ, и
крупные слезы потекли по его бледным щекам к острому подбородку. Џлач заглох
в гремЯщем реве пронесшихсЯ над заставой вражеских истребителей. Ћни
пронеслись так низко, что всем отчетливо были видны летчики в кожаных шлемах
и защитных очках.
‚едерников в два прыжка очутилсЯ рЯдом с ребенком, подхватил его на
руки, но мальчик, вырвавшись, подбежал к Ќовикову, доверчиво прижалсЯ к
нему, спрЯтал голову у него между колен.
Љузнецов, вместе со всеми наблюдавший перелет истребителей через реку,
отдал какое-то приказание лейтенанту ‘артоеву, и тот, придерживаЯ шашку, со
всех ног побежал к заставе. Ћтсутствовал он недолго и через несколько минут
бегом же возвратилсЯ к все еще стоЯвшему у колодца майору.
- Ќу что? - нетерпеливо спросил Љузнецов.
- Џозвонил, товарищ майор, - громко ответил ‘артоев. - ‘ейчас наши их
встретЯт... Џолагаю, уже поднЯлись в воздух.
Њайор молча кивнул, следЯ за удалЯющимисЯ истребителЯми с крестами на
крыльЯх.
…ще вибрировал над головами людей спрессованный самолетами, горЯчий,
пропахший Ядовитым бензиновым запахом воздух, а машины уже были над Ѓрестом.
Ћни по-прежнему летели низко, на высоте не больше трех сотен метров, словно
бы находились над своим аэродромом, а не в чужом небе, и солнце высвечивало
их серебристые тела, оставлЯющие за собой грохот и вой.
Љузнецов заметно нервничал, но об этом его состоЯнии позволЯло
догадыватьсЯ лишь то, как он носком сапога, не глЯдЯ себе под ноги,
безотчетно чертил на влажной земле у колодца короткие неровные линии.
‚се наблюдали за кружившими над городом немецкими самолетами, и никому
не пришло в голову обратить взглЯд к границе, где по ту сторону реки с
неменьшим интересом наблюдали за полетом десЯтка полтора фашистских
офицеров.
- —то делают, гады! - вырвалось у прикомандированного из отрЯда
сапера. - Ќаши почему молчат?
…му не ответили.
‚едерников выругалсЯ, и никто его не одернул, как было бы в любом
другом случае.
ѓолЯков нетерпеливо переминалсЯ с ноги на ногу, покусывал губы и
вопрошающе посматривал на ‘артоева - будто молча спрашивал, где же, дескать,
твои "встречающие", за которыми тебЯ посылали?
’еперь, как вначале, рокот неприЯтельских истребителей доносилсЯ
приглушенным отзвуком дальних раскатов грозы. Ѓыли отчетливо видны
уменьшившиесЯ в размерах машины. Ћни носились над городом, выписываЯ круги,
словно издевались над всем живым, что было под ними, знаЯ, что вторжение длЯ
них пройдет безнаказанно, как сходило и раньше. Ѓудто в насмешку, они то
взмывали вверх почти вертикально, то камнем падали вниз и снова чванливо
демонстрировали свое мастерство и силу моторов.
Ќо вот из-за набежавшего облака наперехват "мессершмиттам" вынырнули
два тупоносых истребителЯ с красными звездами. Ћни разделились и медленно, с
трудом набираЯ высоту, погнались за нарушителЯми, стремЯсь их отсечь от
границы и вынудить приземлитьсЯ.
‘лишком тихоходны в сравнении с немецкими были самолеты. ‘ловно
играючи, "мессершмитты" под прЯмым углом взмыли в небо.
‚едерников слизнул с сухих губ горько-соленый пот, взглЯнул на своего
отделенного. Ќовиков стоЯл белый как мел, кусал губы. ђебенок все еще
прижималсЯ к нему, держась обеими ручонками за его руку. ‚се, кто находилсЯ
возле траншеи, и командиры у колодца, провожали глазами удалЯющиесЯ к
границе немецкие истребители. €сход был Ясен.
Ћт комсоставовского дома к траншее бежала молодаЯ женщина в белом
платье с короткими рукавами, лицо ее выражало испуг. Ћна еще издали увидела
мальчика и, радостнаЯ, устремилась к нему. ђебенок, обрадованно взвизгнув,
бросилсЯ к ней, и женщина, ни слова не говорЯ, лишь кивнув Ќовикову в знак
благодарности, возвратилась назад.
…е приход вывел всех из оцепенениЯ.
Љузнецов широким шагом пошел к траншее мимо вытЯнувшихсЯ перед ним
полуголых бойцов, сопровождаемый тремЯ командирами, обошел ее из конца в
конец, молча, не делаЯ замечаний. Ѓыло видно, как от перенесенного нервного
напрЯжениЯ у него подергиваетсЯ щека. ‡а ним и его спутниками неотступно
тащились короткие полуденные тени.
- ‚ы Ќовиков? - Љузнецов остановилсЯ перед младшим сержантом, стоЯвшим
по другую сторону траншеи рЯдом со своими бойцами.
- ’ак точно. Њладший сержант Ќовиков. Љомандир третьего отделениЯ.
‚едерников слегка наклонилсЯ вперед, но майор в его сторону не
взглЯнул. ЋпЯть была тишина. ‚ горЯчем песке купались воробьи.
ѓолЯков стоЯл рЯдом с майором, хотел что-то сказать, но тот его
остановил жестом руки и, наклонЯсь над траншеей, заглЯнул вниз.
- —то ж, подходЯще, - сказал он, но чувствовалось, что сию минуту мысли
его занимают безнаказанно ушедшие "мессершмитты". Ћн, разогнув спину,
непроизвольно, с нескрываемым беспокойством посмотрел в небо, где все еще
плавилось солнце и плыли, незаметно смещаЯсь на запад, легкие облака. - Ќу,
так что вы тут натворили, младший сержант? „оложите-ка мне.
Ќовиков молчал. Ќа верхней губе его выступили мелкие капельки пота,
лицо, обожженное солнцем, вдруг заострилось.
- Ћтвечайте, когда вас спрашивают! - строго сказал ѓолЯков. - „оложите
начальнику отрЯда про свои художества.
Љузнецов отмахнулсЯ от старшего лейтенанта, как отмахиваютсЯ от
жужжащей над ухом назойливой мухи.
- џ жду, Ќовиков, - сказал он довольно миролюбиво. - •отелось бы
услышать, как вы сами оцениваете свой поступок.
Ќовиков посмотрел майору прЯмо в глаза.
- Ќикак.
- Њожно Яснее?
- џ выполнЯл свой воинский долг, товарищ майор.
- ‚ы в этом убеждены?.. Њожете стоЯть "вольно".
- “бежден.
- Њне нравитсЯ, когда человек уверен в своей правоте, - сказал Љузнецов
без иронии и по-хорошему улыбнулсЯ. - Њожете стоЯть "вольно", - повторил
он. - Ќу, а как тогда быть с моим приказом, запрещающим в таких случаЯх
поднимать стрельбу? џ ведь приказ свой не отменЯл.
Ќовиков стоЯл навытЯжку, не отводЯ взглЯда от Љузнецова.
‘тарший лейтенант €ванов порывалсЯ что-то сказать. Џокраснев от
волнениЯ, он несколько раз вскидывал руку к козырьку зеленой фуражки, просЯ
разрешениЯ объЯснитьсЯ, но Љузнецов всЯкий раз отстранЯл его, не пробуЯ
выслушать. …динственный раз он, обернувшись к нему, сердито сказал:
- ‘ вами потом разберусь... € вообще, отправлЯйтесь-ка, €ванов, мне
провожатых не нужно. € вы, лейтенант, занимайтесь своими делами.
Љомандиры ушли. Џри Љузнецове осталсЯ один ѓолЯков.
- Ќе знаю, - честно призналсЯ Ќовиков. - Љогда в нас выстрелили, Я об
этом не думал.
- Џлохо. Ћчень плохо, когда командир поддаетсЯ эмоциЯм, - похоже, длЯ
себЯ тихо сказал Љузнецов. - ‚ы не подумали, Ќовиков, что фашисты, возможно,
специально вас вызывали на вооруженную провокацию? ‚ам такое не пришло в
голову?
- Ќе пришло.
Ѓлизко от лица Љузнецова, жужжа, пролетел майский жук.
- †аль, вы неплохой младший командир. Љому, как не вам, задумыватьсЯ
над своими поступками. —то прикажете делать, младший сержант? Џо закону вас
нужно отдать под суд.
‘тало так тихо, что можно было услышать едва слышный шелест листвы в
безветренном воздухе.
Ќовиков вскинул голову:
- ’олько Я вот что скажу, товарищ майор. џ вот что скажу... …сли бы мне
снова пришлось... так ползать на своей земле... так унижатьсЯ, лишь бы
немцев не рассердить, то стрелЯл бы... ‘трелЯл снова. Ќе одиночным.
Ћчередью...
€з-под ног майора выметнулась сераЯ Ящерица и скрылась в траве за
колодцем. Љузнецов проводил ее взглЯдом и неизвестно чему размеренно покачал
головой. Њожет быть, осуждал сказанное младшим сержантом. €ли дивилсЯ
ловкости Ящерицы.
ѓолЯков выходил из себЯ - сжимал и разжимал кулаки. ‘таршего лейтенанта
уже давно подмывало что-то сказать, но он не решалсЯ помешать разговору
начальника, выжидал, пока тот сам обратит на него внимание.
Љузнецов наконец к нему обернулсЯ:
- ’оропитесь?
- Ќикак нет, товарищ майор. џ полагал, что вы прикажете подать сигнал
вызова немецкого погранпредставителЯ.
- ‡ачем? - Љузнецов снЯл фуражку - ему было жарко.
- Џо горЯчим следам, так сказать. ‘о вчерашнего днЯ третье нарушение
воздушного пространства. - ЏроизнесЯ эти слова вполголоса, скороговоркой,
ѓолЯков прищелкнул каблуками сапог. - Џрикажете распорЯдитьсЯ?
Ќа чердаке конюшни стонали голуби. Љузнецов поднЯл голову кверху. Ќа
лбу его блестели горошины пота.
- ’ри нарушениЯ?
- ’ак точно. ‘ учетом сегоднЯшнего. ‚сего в наше воздушное пространство
вторглось за два днЯ восемь немецких самолетов.
- ’ринадцать, товарищ ѓолЯков. „ва залета на восьмой.
- ’ем более... - ѓолЯков осексЯ, видно, спохватившись, что переборщил,
вроде бы поучал начальника погранотрЯда, как ему поступать.
- —то тем более?
- Ќадо заЯвить протест.
Њайор надел фуражку.
- Ѓесполезно, ѓолЯков. “ них все согласовано. € нарушениЯ воздушного
пространства, и обстрелы наших нарЯдов, и все другие провокации. Ќе будем
протестовать. Њартышкин труд, протесты. Њы слишком доверчивы, ѓолЯков. ‚ы
менЯ понимаете?
- Ќикак нет. - ‚ глазах старшего лейтенанта отражалось недоумение.
‚идно, от кого-кого, а от начальника погранотрЯда он такого не ожидал. - ‚ы
же сами требовали... - Ћн снова осексЯ, не осмелившись закончить мысль, а
еще с минуту смотрел на майора, прЯча смЯтение и еле справлЯЯсь с собой.
- Ќе будем протестовать, - повторил Љузнецов и сощелкнул с рукава
гимнастерки рыжего муравьЯ. - Њладший сержант Ќовиков! - вдруг сказал он
громко, чеканЯ слова.
- џ!
- ‡а бдительное несение службы по охране государственной границы и
умелые действиЯ в боевом столкновении с нарушителЯми от лица службы объЯвлЯю
вам благодарность! - Ќе ожидаЯ ответного "‘лужу ‘оветскому ‘оюзу", упреждаЯ
всЯкие ненужные слова, Љузнецов козырнул. - ‚опросы потом, товарищи бойцы.
Џлечи старшего лейтенанта опустились, как у смертельно уставшего
человека, и когда начальник отрЯда заговорил, непосредственно адресуЯсь к
нему, он не сразу распрЯмил спину, непонимающе поднЯл глаза.
- ‘лушаю, товарищ майор. - Ћн привычно щелкнул каблуками сапог, и
упрЯмое, злое выражение промелькнуло в его серых, глубоко сидЯщих глазах.
- ‹ичному составу полчаса на обед. ‡атем собрать всех в Љрасном уголке.
‚ы менЯ понЯли?
ѓолЯков повторил распорЯжение слово в слово, откозырЯв, ушел не
свойственной ему вихлЯющей походкой - будто у него ломило ноги. Ѓутафорски
выглЯдели перекрещенные по спине желтые портупеи и болтающаЯсЯ вдоль тела
шашка со сверкающим на солнце эфесом. ЏройдЯ немного, он, как бы чувствуЯ на
себе взглЯд Љузнецова, выпрЯмил спину, прихватил шашку рукой и остаток пути
до поворота к комендатуре прошел четким шагом отлично натренированного
строевика.
Љузнецов в самом деле провожал его взглЯдом, и когда ѓолЯков скрылсЯ за
поворотом, отвернулсЯ и сказал Ќовикову:
- Џриведите себЯ в порЯдок, обедайте. € снова за дело. “ нас мало
времени. Ќичтожно мало.

"...Ќе поднЯлась рука предать Ќовикова суду военного
трибунала. ‚ той строгой обстановке, в какой мы жили, не каждый бы
смог держатьсЯ, как младший сержант. ‚едь его поступок был вызван
чувством оскорбленной гордости. Ќе своей лично, нет. џ расцениваю
это значительно объемнее... ќто одно из проЯвлений любви к
Ћтечеству - не на словах, а на деле...
„олго Я оставалсЯ на 15-й заставе, не знаю почему, но просто
взЯть и уехать не мог. Ѓыло чувство, что покидаю этих людей
навсегда..."

(‘видетельство Ђ.Љузнецова)

‚ Љрасном уголке было душно. ‘о двора в открытые окна волнами вливалсЯ
тЯгучий зной. Ќовиков глаз не сводил с распаренного лица Љузнецова. Њайор
говорил короткими фразами, резко взмахивал кулаком, будто вколачивал в
головы слушателей каждое свое слово.
- ќтой ночью возможно резкое изменение обстановки. €зменение к худшему.
Њы к этому должны быть готовы. ‚се данные говорЯт за то, что фашисты
спровоцируют вооруженный конфликт... ’ребую от вас высокой бдительности и
стойкости. ‚ерю: ни один пограничник не дрогнет. ‚се, как один, станем
заслоном.
Њайор еще отдельно поговорил с командирами и все не спешил к своей
дребезжащей полуторке.
—то мог Љузнецов? Њолча посетовать на собственное бессилие, когда
€ванов, отважившись, спросил, как быть с семьЯми, и он, скрепЯ сердце,
жестко ответил, что на этот счет командование округа указаний не дало. €х и
в округе не имели, указаний об эвакуации семей командиров границы.
Ќо Љузнецов знал непреложно: личный состав отрЯда до последнего дыханиЯ
несет ответственность за охранЯемый участок границы, и если придетсЯ здесь
всем полечь, они - начинаЯ с него и кончаЯ писарЯми - тут и лЯгут костьми.
Ћн оставалсЯ, не уезжал, и люди в его присутствии ощущали скованность.
Љузнецов это видел, порывалсЯ сказать, чтобы на него не обращали вниманиЯ, и
не мог, как не был в состоЯнии заставить себЯ сесть в кабину своей полуторки
и умчатьсЯ на очередную заставу, где были такие же люди и складывалась такаЯ
же угрожающаЯ обстановка, повлиЯть на которую он мог разве что еще более
жестким приказом - насмерть стоЯть, если к тому повернут наступающие
событиЯ.
‚се, что творилось внутри него, оставалось при нем, он умело скрывал
свое состоЯние, как всегда спокойно, соответственно положению, решительно
вмешивалсЯ в то, что требовало его вмешательства.
- ‘танковые и ручные пулеметы - на позицию, - приказал ѓолЯкову. -
Џередайте мое указание на все заставы.
- Џередано, - доложил ѓолЯков, удивлЯЯсь забывчивости майора,
продублировавшего собственное распорЯжение, отданное значительно раньше.
- ‘ наступлением темноты нарЯды выслать численностью не менее трех
человек при ручном пулемете. Ќа угрожаемых участках нарЯды возглавлЯть
командирам.
- џсно. Ќо вы...
- Џосле двадцати двух занЯть оборонительный рубеж. ‚ам все Ясно?
- ’ак точно. џ хотел...
- Ћб изменении обстановки немедленно докладывать. ‚опросы?
- ‚опросов нет. ‚аши распорЯжениЯ уже переданы всем командирам
подразделений, товарищ майор. ‚ы раньше...
ѓолЯков не договорил.
Љузнецов, устыдЯсь, вспомнил, что и эти свои указаниЯ без нужды
повторЯет, будто бы сомневаЯсь, усвоены ли они подчиненными.
„авно пришла пора отправлЯтьсЯ на другие заставы, там дел было не
меньше и обстановка не легче, но он, словно предчувствуЯ, что расстаетсЯ с
этими людьми навсегда, потому что данной ему властью и в силу обстоЯтельств
оставлЯет их на верную гибель, - не мог заставить себЯ просто сесть в кабину
полуторки и уехать. ЌапускнаЯ сухость, с какой он разговаривал с ѓолЯковым,
конечно, была нарочитой, личиной, за которой он прЯтал душевную боль и
благодарность ко всем этим людЯм. Ќе было нужды утверждатьсЯ в правильности
решений - все и так видно.
Ќа ѓолЯкова он сначала всерьез рассердилсЯ за чрезмерное его усердие и
кажущуюсЯ черствость, долго не мог ему простить Ќовикова, у майора не
укладывалось в голове, как у ѓолЯкова поднЯлась рука написать в отрЯд
донесение, в котором Ќовиков выставлЯлсЯ едва ли ни военным преступником.
’ак переживал поначалу майор Љузнецов. Ќо он привык возвращатьсЯ к любому
вопросу по нескольку раз, каждый раз осмысливаЯ суть дела, и, прежде чем
принЯть окончательное решение, хладнокровно разобратьсЯ в случившемсЯ.
Ќесколько поостыв, успокоившись, Љузнецов без труда обнаружил, что
старший лейтенант поступал точно в соответствии с его, майора Љузнецова,
требованиЯми, ничего не убавив и не прибавив, доложив, как было на самом
деле.
‡адерживатьсЯ на заставе начальник отрЯда больше не мог. Ћн успел
проверить систему круговой обороны и осталсЯ ею доволен, побывал на скрытом
наблюдательном пункте, заглЯнул на конюшню и удостоверилсЯ, что кони стоЯт
под седлом, уточнил количество боезапаса - словом, проверил готовность
одного из линейных подразделений отрЯда к действиЯм в сложных условиЯх. Ќо
что бы он ни делал, чем бы ни занималсЯ, оттЯгиваЯ отъезд, в нем осталось
чувство жестокости, которую он, начальник погранотрЯда, прЯмой и
непосредственный начальник снующих по двору маленького пограничного
гарнизона людей, готовЯщихсЯ к предстоЯщему бою, проЯвлЯет сейчас, в
предгрозье.
’ак нужно, убеждал он себЯ. €наче какой же ты командир, если терзаешьсЯ
чувством жалости к подчиненным!
„аже себе не хотел признатьсЯ, что обстоЯтельства не так однозначно
просты, как он пытаетсЯ это изобразить, сводЯ все к собственной жестокости,
утроенной предстоЯщим расставанием. Ќе дальше как сегоднЯ утром он сам, не
передоверЯЯ кому-нибудь из своих заместителей, встречалсЯ с командирами
частей и соединений, обЯзанных поддержать пограничников и вместе с ними
отразить первый удар врага.
...Ћставалось надеЯтьсЯ на собственные силенки. —то делать, если
соединениЯ и части поддержки не получили указаний на развертывание! Ќе могут
они без приказа. ‡начит, с легким стрелковым оружием и с пулеметами "максим"
противостоЯть, сколько можно, первому тарану.
‘колько можно.
"Ђ сколько их полЯжет - ты думал?"
…му нужно было, не терЯЯ времени, пересечь заставский дворик, поднЯтьсЯ
на подножку полуторки, чтобы сесть на продавленное сиденье прокаленной
солнцем кабины. ’олько и всего - пройти от силы полсотни шагов.
Њотор полуторки тарахтел, блестели на солнце лысые скаты, дребезжали
створки капота. ќто была стараЯ, честно послужившаЯ машиненка, раздерганнаЯ,
чиненаЯ-перечиненаЯ, не раз утопавшаЯ по оси в жидком месиве пограничных
проселков, и Љузнецов укатил на ней, первой попавшейсЯ ему на глаза, не имеЯ
времени, торопЯсь разобратьсЯ на месте.
Ќачальник отрЯда, сдвинув к пропотевшему вороту гимнастерки сползавшие
портупеи, еще раз окинул взглЯдом строениЯ своей четвертой комендатуры и
пЯтнадцатой пограничной заставы, людей, занЯтых важным делом и, казалось,
забывших все на свете, кроме необходимости подготовитьсЯ к возможному
нападению. Ћн невольно заглЯделсЯ на Ќовикова, когда тот, стройный,
перетЯнутый по тонкой юношеской талии нешироким красноармейским ремнем,
прошел к траншее, огибаЯ полуторку и легко несЯ впереди себЯ несколько цинок
с патронами. ‹ицо младшего сержанта излучало спокойствие, которого так не
хватало сейчас ему, Љузнецову. € уже сидЯ в машине, оставив за пыльным
облаком близких ему людей, майор еще и еще раз вспоминал лицо отделенного
командира, чувствуЯ в этом известное облегчение. Ћн достал платок и первый
раз за весь день расстегнул - все до одной - пуговицы своей пропотевшей
габардиновой гимнастерки, вытер влажные шею и грудь. Ћт этих движений,
медлительных и жестких, ему тоже стало спокойнее.
Џолуторка, звенЯ и подпрыгиваЯ на неровностЯх пограничной дороги, везла
Љузнецова на шестнадцатую заставу, которой временно командовал политрук
Џшеничный. ‡а это подразделение майор испытывал чувство тревоги, во-первых,
потому, что в такую горЯчую пору оно осталось без командира, во-вторых,
из-за неготовности оборонительных сооружений вокруг заставы - подпочвенные
воды не позволЯли возвести прочные укреплениЯ.
Ќо Љузнецов был уверен в Џшеничном, надеЯлсЯ на его организаторские
способности и умение увлечь личный состав и даже подумал, что посоветуетсЯ
со своим комиссаром и утвердит политрука в занимаемой сейчас должности.
‡а все эти последние дни, с полной очевидностью обнажившие угрозу
близкой войны, Љузнецову ни разу не пришло в голову подумать о том, что его
собственнаЯ семьЯ подвергаетсЯ такой же опасности, как и семьи командиров
границы, что тот же ‡ападный Ѓуг отделЯет советский Ѓрест от захваченной
фашистами территории Џольши и те же фашистские войска, угрожающе близко
нависшие над заставами, стоЯт рЯдом с Ѓрестом по ту сторону неширокой реки в
ожидании приказа на наступление.
Ќо вот сейчас, по правомерной ассоциации, вспомнив о Џшеничном, с
которым оставалась жена Њаша, отправившаЯ сына погостить к своей матери, он
подумал и о своих, подумал и впервые испугалсЯ за них.
Љак никогда раньше Љузнецов с ужасающей Ясностью представил себе и до
дрожи в теле почувствовал, насколько беззащитны перед лицом надвигающейсЯ
опасности его собственнаЯ семьЯ и семьи командиров границы, все эти Њаши,
Љати, ‘ветланы и „уси вместе с их €горьками, Џетьками, Њишками, а
некоторые - с престарелыми родителЯми: ведь если промедлить, на них первых
падут вражеские снарЯды; он это очень отчетливо понимал и подумал, что, не
глЯдЯ на субботний день, сегоднЯ же, прЯмо с заставы позвонит начальнику
пограничных войск округа генералу Ѓогданову и попросит указаний, куда
эвакуировать семьи.
‚зволновавшись и уйдЯ в себЯ, не сразу увидел скачущего навстречу
всадника. Љонь шел наметом, и всадник, пригнувшись к передней луке, будто бы
слилсЯ с ним в одно целое, устремленное вперед чудище, окутанное облаком
пыли.
- Ћстановись! - приказал шоферу.
‘прыгнув на полевую дорогу, Љузнецов всматривалсЯ в скачущего
кавалериста. “же можно было различить в нем военного. Ѓыло слышно, как екает
у конЯ селезенка, а еще через недолгие минуты запыленный до самых бровей
старшина шестнадцатой ’рофимов осадил перед майором загнанного конЯ.
- —то случилось, ’рофимов? Људа скачете?
- Љ вам, товарищ майор. - ‘таршина был взволнован и бледен. Ћн с трудом
перевел дыхание. - Џриказано передать, чтобы вы немедленно возвращались в
отрЯд.
- Љто приказал?
- Ќачальник штаба. ‚ас из округа вызывают к прЯмому проводу.
- —то на заставе? - спросил Љузнецов.
- ѓотовимсЯ. - ‘таршина вытер мокрое от пота, запыленное лицо. - “
саперов ничего не получаетсЯ, товарищ майор, - плывет. Њешки с песком
заготовили, где можно, траншеи в полный профиль... Ђ так - порЯдок.
ђазрешите в подразделение?
- €з штабдива не приезжали? - ‘просил, заранее знаЯ, что ответит ему
старшина. Ќо не спросить он не мог - душа изболелась: долго без поддержки не
устоЯть.
- Ќикак нет, товарищ майор. Џолитрук Џшеничный звонили в штаб...
- Џоезжай, старшина. ‚озвращайсЯ, передай Џшеничному, что, как бы туго
ни пришлось, надо стоЯть. ‘тоЯть, понимаешь?
- ’ак точно, товарищ майор. Њы понимаем.
- Ќу, прощай, ’рофимов. ‘качи назад.
...Џолуторка неслась к Ѓресту. Љузнецов старалсЯ не обращать вниманиЯ
на вызывающую головную боль нестерпимую жару и толчки по ухабистой полевой
дороге. Њысль сконцентрировалась на предстоЯщем разговоре с командованием
округа. „а, да, он первым долгом непременно еще раз поднимет вопрос о
немедленной эвакуации семей пограничников, лишь потом доложит о положении
дел на границе. ‘ этой мыслью, несколько успокоенный, въехал в город.
Џолуторка катила по нагретой за день брусчатке, слегка подрагиваЯ и дребезжа
незастегивающимисЯ створками капота, из горловины радиатора вырывалсЯ пар, в
кабине было нечем дышать, но Љузнецов мыслЯми был у себЯ в штабе, у прЯмого
провода. …ще не все потерЯно, еще есть времЯ, успокаивал он себЯ,
нетерпеливо поглЯдываЯ на стрелку спидометра - она чуть сдвинулась вправо,
кверху. ‘корость равнЯлась тридцати километрам.
Љузнецов старалсЯ не видеть синеватую стрелку - глЯдел на залитый
июньским солнцем, утопающий в зелени город, с жадностью всматривалсЯ в лица
прохожих - чем ближе к центру, тем многолюднее становилось, - искал следы
озабоченности и вполне понЯтной, как сдавалось ему, - законной тревоги.
€скал и не находил. ‚идно, свыклись жители пограничного города с
присутствием немцев в такой близости от себЯ, не задумывались над тем, что
их ожидает, медленно прогуливались под тенью деревьев, легко одетые,
загоревшие или еще необожженные солнцем, но, по всему видать, пока не
обуЯнные страхом.
"Ђ ты случайно, не перехлестываешь?" - мысленно спросил он себЯ,
поддаваЯсь общему настроению.
ѓлЯдЯ на беззаботных горожан, ему сейчас показалось, что слишком
сгущает краски - не все так мрачно, как кажетсЯ, немцы и месЯц, и два назад
также нарушали границу и обстреливали нарЯды, немецкие самолеты, как
сегоднЯ, вторгались в воздушное пространство, и по ним запрещалось стрелЯть.
—то изменилось в сравнении, допустим, с апрелем этого года или даже
февралем?
Ќо минутнаЯ успокоенность длилась недолго, ровно до тех пор, покуда не
показались зеленые ворота и часовой в зеленой фуражке под зеленым грибком.
Ћни ему напомнили о том, что лишь сегоднЯ в полдень он собственными глазами
увидел со скрытого наблюдательного пункта заставы - орудиЯ на позициЯх и
Ящики со снарЯдами, понтоны, готовые к наведению через реку, замаскированные
танки, - все, все, что было нацелено на правый берег реки, на подчиненные
ему, майору Љузнецову, подразделениЯ.
ЏоднимаЯсь к себе в кабинет и подведЯ черту под всем, что передумал,
наблюдал и пережил в течение днЯ, Љузнецов неожиданно вспомнил о Ќовикове,
каким увидел его, шагающего через двор к траншее, отЯгощенного цинками
патронов, спокойного и уверенного в себе.
"Ќе забыть бы распорЯдитьсЯ о написании приказа на Ќовикова", -
подумал, входЯ в примыкавшую к его кабинету дежурную комнату.
- Ќачальника штаба ко мне, - приказал, выслушав рапорт дежурного по
отрЯду. - Џередайте, чтобы взЯл с собой карту участка, - добавил, знаЯ
навернЯка, что напоминать о карте начальнику штаба, человеку в высшей
степени пунктуальному, совершенно излишне. - ‘вободны. - Ћн взЯлсЯ за ручку
двери своего кабинета.
- …сть, - ответил дежурный. € позволил себе напомнить: - ‚ас к
аппарату, из округа.
- •орошо. ‡наю.
Ћн, прикрыв за собою дверь и повесив фуражку на колышек вешалки, сел к
письменному столу, мысленно сводЯ воедино и оцениваЯ разрозненные данные
рапорта. Ќичего нового. Ќичего утешительного. ‡ловещее слово "война",
которое он до времени, до сей поры и до сей минуты опасалсЯ произносить,
заменЯЯ его общепринЯтым "возможнаЯ провокациЯ", возникло перед ним во всей
устрашающей наготе.
‚ойна!..
Џервым желанием было снЯть телефонную трубку, сказать жене - пусть
собираетсЯ, тЯнуть дальше некуда, незачем и крайне опасно. Ћн поднЯл руку,
но, не донесЯ ее к аппарату, опустил ладонь на столешницу, где, кроме
нескольких остро отточенных карандашей и тЯжелого письменного прибора из
серого мрамора, не было ничего, сдвинул прибор в угол стола, освобождаЯ
место длЯ карты.
‡азвонил телефон. Љузнецов снЯл трубку и, услышав голос жены,
вздрогнул, хотЯ только что сам намеревалсЯ ей позвонить.
- ’ы вернулсЯ? - спросила спокойным голосом.
€ он впервые за много лет не поверил ее спокойствию.
- Џрости, Я занЯт, - ответил, как отвечал много раз на приглашениЯ к
обеду. - —ерез полчаса буду. - € поспешно добавил: - џ еще предварительно
позвоню.
€ только положил трубку на рычаг аппарата, как снова раздалсЯ звонок -
к прЯмому проводу.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ќачальник штаба отправилсЯ к себе, чтобы продублировать комендантам
приказ о готовности номер один.
Љузнецов, возвратЯсь в кабинет, остановилсЯ перед окном, выходЯщим на
тихую улочку. Џеред глазами продолжали мелькать клавиши аппарата, змеилась
узкаЯ полоска бумаги, и черные буковки складывались в слова, короткие,
по-военному лаконичные. „‘‚ - так закончилсЯ разговор с округом. „о
свиданиЯ - означали три прописных буквы.
Ћкруг не получил указаний об эвакуации семей командиров границы.
Љузнецов поднес к глазам узенькую полоску бумажной ленты. ‚ ушах
отдавалсЯ тревожащий перестук металлических клавиш: "ѓЋ’Ћ‚ЌЋ‘’њ ЌЋЊ…ђ Ћ„€Ќ -
„‘‚".
‚ойна!
„о начала оставались считанные часы.

"...’еперь уже не болЯт. „авно зажили, - ‚едерников погладил
изуродованной ладонью правой руки культю левой. „вупалой клешней
она торчала из закатанного рукава клетчатой хлопчатобумажной
ковбойки. - Ћтболело. Ќа погоду ломит. ’олько Я притерпелсЯ.
Џоломит и перестанет. ђука - не сердце. ’ам не заживает. ’ам не
рубцуетсЯ... Њного раз собиралсЯ побывать на своей заставе.
‘лучилось, однажды билет купил. Ђ духу не хватило. ’ретьего
инфаркта не перенесть... Ђ про ЂлексеЯ, про Ќовикова, расскажу. €
про ту нашу последнюю мирную субботу. Џосейчас та картина перед
глазами..."

(‘видетельство ‘.‚едерникова)

‚сем как-то легче стало, свободнее после отъезда майора: он стеснЯл.
…два полуторка выехала за ворота заставы, снЯли с себЯ гимнастерки, за
каких-нибудь двадцать - тридцать минут, если даже не меньше, перетащили
боезапас, установили, где положено, пулеметы, назначили дежурных - словом,
подготовились к тому, что должно было навалитьсЯ на них, как они понимали,
возможно, сегоднЯшней ночью, в крайнем случае - на рассвете.
„о ночи было еще далеко. ‘ейчас перевалило за полдень, вовсю грело
солнце. € даже жаворонки, бог знает куда исчезнувшие пару недель назад,
вновь заливались высоко в небе, в котором плыли и плыли легкие белые облака
и не летали немецкие самолеты.
‡а рекою утихомирилось.
„о обеда наблюдатели докладывали о движущихсЯ к позициЯм немецкой
артиллерии вереницах подвод, груженных Ящиками, похоже, снарЯдами; то, что
немцы без утайки, не маскируЯсь, средь бела днЯ гнали артиллерийский
боезапас, не только не успокаивало, ибо, по логике вещей, когда готовитсЯ
внезапное нападение, так открыто не действуют, а, наоборот, утверждало в
предположениЯх - до рокового начала оставались часы.
Џосле обеда движение прекратилось, ничего подозрительного наблюдатели
больше не отмечали. ђазве что в лесах и перелесках, на ближайших хуторах и
за высокой монастырской оградой пульсировала скрытаЯ жизнь, проникнуть в
которую не дано наблюдением в бинокли и другие оптические приборы.
‚ комендатуре и на заставе никто не обманывалсЯ, не убаюкивал себЯ тем,
что груженные Ящиками подводы тащились из тыла к границе и вчера, и
позавчера, и не первый день у реки накапливались вражеские войска и техника,
наполнЯЯ окрестности грохотом, лЯзгом и гулом, застилаЯ небо пыльной
завесой.
Џодтверждением близости рокового часа служила, как нельзЯ убедительней,
наступившаЯ тишина. ‘о стороны могло показатьсЯ, будто она усыпила
обитателей крохотного поселка, где размещалсЯ небольшой гарнизон
пограничников, и глухое молчаливое беспокойство, царившее над всеми и всем в
первую половину прокаленного солнцем субботнего июньского днЯ, безвозвратно
ушло.
’ак могло показатьсЯ со стороны лишь неопытному глазу, глазу, не
способному схватить главное, скользЯщему по верхам, по тому, что у всех на
виду.
—увство близкой опасности, подчинЯЯсь которому, пограничники всю неделю
подрЯд совершенствовали и укреплЯли блокгаузы, траншеи и ходы сообщениЯ
вокруг теснившихсЯ неподалеку от реки нескольких домиков и, не глЯдЯ на
светлое времЯ, несли дежурство на огневых точках, не исчезло, благодушие и
беспечность сюда не проникли, уступив место веселью.
Њогло показатьсЯ, что как раз, когда ничего изменить невозможно, когда
неотвратим роковой час, несоответствие между накаленной обстановкой и
повышенным настроением людей, вдруг поЯвившеесЯ с отъездом майора, не только
неуместно, но и преступно; нелепыми казались несшиесЯ от командирского дома
слова модной песенки об утомленном солнце, нежно прощавшемсЯ с морем.
‘ патефонной пластинки томно напевал вкрадчивый тенор - то витал над
красной крышей утопавшего в зелени двухэтажного домика четвертой комендатуры
и пЯтнадцатой заставы при ней, то затихал, вздыхаЯ, снова набирал силу и
уносилсЯ ввысь, за реку, где слышно, кто-то наигрывал на губной гармонике.
„о ночи оставалось много часов, солнце еще не устало, и люди не больно
утомились за весь этот хлопотный, нескончаемо долгий день - их хватало и на
работу, и на веселье, и на множество всЯких других незаметных дел - должно
быть, и прощавшеесЯ с морем утомленное солнце, и немудрЯщие частушки
пулеметчика џши ‹абойко, исполнЯемые хриплым баском под аккомпанемент
балалайки, и шуточки, которые выпаливал —ерненко между бритьем и
намыливанием щек, были людЯм нужнее всего.
—ерненко брилсЯ у вынесенного во двор рукомойника; приладив зеркальце к
деревЯнной опоре и не глЯдЯсь в него, он ловко скреб безопаской лицо,
расточал хохмочки, сохранЯЯ серьезную мину, не забываЯ всЯкий раз намыливать
щеки и косить глазом на слушателей, как всегда толкавшихсЯ поблизости от
него.
- џша, а џша, - приставал он к ‹абойко.
- Ќу, що тоби трэба?
- ‘обирайсЯ давай.
- Људы?
- ‚ увольнение. Ќачальник отпустит. Њахнем в „омачево. ‡наешь, какие
там девки! …й-бо, пойдем. Ѓери свою балабайку, грузи пулемет на горб.
- ‘казанув... - ‹абойко хохотал вместе со всеми. - Ќу ты даешь, землЯк,
ха-ха-ха. ‘ пулеметом в увольнение! •а-ха-ха... ’ебе старший лейтенант такое
увольнение врежет, що спина взопреет, ха-ха-ха...
- ‘ тобой каши не сваришь. џ думал, ты геройский парень, станкач на
горбу тащишь, как какуюсь песчинку... ќ-э, тонкаЯ у тебЯ кишка, ‹абойко,
сдрейфил, девок спугалсЯ... - Џлеснув в выбритое лицо несколько пригоршней
воды и смыв мыльную пену, —ерненко обернулсЯ к ‚едерникову, тоже затеЯвшему
бритье. - ‘лышь, женатик, айда на станцию. џ там такую дивчину видел,
кассиром работает, такую дивчину - закачаешьсЯ. Џойдем?
- ‘пиной вперед?
- Ќе, нормально. ‘троевым шагом.
€ даже ‚едерников, тот самый, - хмурый, - понюхавший пороху на финской
войне, немногословный ‚едерников незаметно длЯ себЯ втЯнулсЯ в
легкомысленный треп.
- ‘ тобой на пару? - спросил он с серьезной миной на конопатом лице.
- Ђ то с кем!.. „авай скоблись хутчей. Ђллюр три креста, ‘ергей, а то
ворочаешьсЯ, как сибирский медведь - ни тпру ни ну. „евок расхватают. ѓлЯди,
•асабьЯн опередить может, два очка вперед даст Ђврей Њартиросович.
—истивший сапоги •асабьЯн обернул к —ерненко горбоносое, смуглое до
черноты, худое лицо:
- •асабьЯн дорогу сам знает. •асабьЯн напарник не нужно.
- Ђй, молодец! - вскричал —ерненко дурашливым голосом. - ’ак бери менЯ
с собой, Я хороший, Я смирный, ей-бо, бери, не пожалеешь.
- Ќ-нэ. ’акой напарник нэ надо.
- —то ж оно получаетсЯ, братцы, что, спрашиваетсЯ? ‹абойко дал от ворот
поворот, •асабьЯн, как последний единоличник, ‚едерников не желает...
- Љто сказал? - ‘ высоты своего роста ‚едерников, успев намылить лицо
до самых глаз, сверху вниз посмотрел на —ерненко. - џ не отказывалсЯ.
- ’ак в чем загвоздка! Џоехали.
- Њне мама не разрешает. џ еще маленький.
’ут все и грохнули - от кого-кого, от ‚едерникова такого не ожидали.
…ще не заглох хохот, еще утирал выступившие слезы и покатывалсЯ со
смеху Ќовиков, а кто-то из ребЯт успел притащить гармошку, и тут же,
посредине двора, заглушаЯ ‹абойко, полились первые, завлекающие трели
переливчатой "‘ербиЯнки", и •асабьЯн, сверкнув черным глазом, топнув до
блеска начищенным сапогом, не пошел - поплыл, почти не касаЯсь земли, и
плавно же, как крыльЯми, махаЯ руками, раздвигал и раздвигал воображаемый
круг до тех пор, покуда его в самом деле не обступили со всех сторон и не
раздались первые поощрительные возгласы и хлопки.
- „авай, •асабьЯныч, режь воздух!
- ибче!
- ‘ыпь веселее!
- ’ак ее...
- ‚о дает Љавказ! ‚о дает...
ђазвеселый людской круг охал, постанывал, рукоплескал, и •асабьЯн,
разгорЯченный собственной плЯской, вниманием и самой атмосферой, уже не
плыл, а летел по кругу, притопываЯ успевшими снова запылитьсЯ сапогами, и,
взлетываЯ, выделывал замысловатые коленца, похлопывал себЯ по бедрам и
груди, подпрыгивал, успеваЯ на взлете постучать каблуком о каблук, приседал
и что-то гортанно выкрикивал на своем Языке, по всей вероЯтности, зазываЯ
танцоров.
Ћт начсоставовских квартир многоцветной стайкой бежали вездесущие
ребЯтишки - без них не обходились ни кино, ни солдатские игры и танцы, ни
даже строевые занЯтиЯ - и вмиг оказались, нырнув между солдатских ног,
впереди всех в замкнутом кольце, где •асабьЯн уже отплЯсывал не один: рЯдом,
охаЯ и покрикиваЯ, утрамбовывал пЯтачок Ќовиков, и гармонист, сменив
"‘ербиЯнку" на "Ѓарыню", притопывал в такт то правой, то левой ногой и
дергал плечами, голыми, как у обоих танцоров.
‘лучись в этот знойный полдень хлынуть ливню с безоблачного Ясного
неба, ему заставские парни удивились бы меньше, нежели вступившему в плЯс
хмурому Ќовикову. Ћднако сейчас это событие воспринЯли просто: всем им - и
Ќовикову - позарез была необходима хоть какаЯ-нибудь продушина, хоть
небольшаЯ разрЯдка от сверхчеловеческого нервного напрЯжениЯ, в каком они
жили вот уже многие месЯцы.
•асабьЯн носилсЯ по кругу, прищелкиваЯ пальцами, запрокинув
черноволосую голову - будто падал навзничь, распрЯмлЯлсЯ и снова, не знаЯ
устали, пускалсЯ вприсЯдку, огибаЯ отЯжелевшего от усталости Ќовикова и
оказываЯсь то впереди, то за спиной у него. Ќа его поджаром, будто сотканном
из жил и тонких упругих мышц смуглом теле не было даже испарины.
‚зЯтый кавказцем темп Ќовикову уже был не под силу, его движениЯ
становились замедленнее, терЯли плавность, ту, чисто русскую Яркость, с
какой он вступил в тесный круг, в глазах поЯвилсЯ влажный блеск, и весь он
лоснилсЯ сейчас от пота, увлажнившего загорелое тело. Џравда, пока изо всех
сил сопротивлЯлсЯ своему поражению, натужно дышал и все же носилсЯ по кругу,
как одержимый, под выкрики зрителей.
- †ми, ‹еша!
- †арь!
- Џокажь ему русскую...
- ‡емелЯ, к ногтю его, к ногтю.
- •асабьЯныч, держи фасон.
- Ћтжимай Љавказ, ‚асЯ...
- Ђс-са, ас-са!..
- Ќе сдавайсЯ.
Ќад кругом плавал горький махорочный дым, перемешанный с пылью,
взметывались хохот и выкрики, по-щенЯчьи заливались в неописуемом восторге
начсоставовские дети, и долго бы еще длилась искрометнаЯ, взорвавшаЯ тишину
развеселаЯ плЯска, не поЯвись почтальон на верховой лошади.
Ќовиков не выбежал - вылетел вприсЯдку из круга почтальону навстречу,
выделываЯ ногами коленца и плавно взмахиваЯ руками, дважды прошелсЯ перед
ним, приглашаЯ, и лишь тогда отвалил в сторону, под жидкую тень старой
Яблони.
‚ажный, медлительный, как сам бог ‘аваофу почтальон въехал на
заставский двор с туго набитой сумкой через плечо, окинул взором веселое
общество, выжидаЯ наступлениЯ должной тишины и вниманиЯ. †дать ему пришлось
считанные секунды. Љруг переместилсЯ и замкнулсЯ вокруг него и гнедого
меринка, отмахивавшегосЯ хвостом от назойливых оводов. ‘ тою же томительной
медлительностью кавалерист переместил сумку на переднюю луку, извлек пачку
писем и, будто свЯщеннодействуЯ, стал перебирать каждое, не замечаЯ жадного
блеска в глазах своих сотоварищей, не видЯ изменившихсЯ лиц.
- ‹уковченко, - позвал он, не повышаЯ голоса.
- џ.
- €ван …фимович?
- Ќу, Я.
- ’анцуй.
Џод снисходительно-нетерпеливые улыбки друзей парень, разок пройдЯсь с
раскинутыми длЯ плЯса руками, на ходу выхватил конверт из протЯнутой руки
почтальона, просиЯв лицом, отбежал в сторону, в момент отключившись от
всего, что мешало ему остатьсЯ один на один с весточкой из дому, в
счастливом ожидании чего-то необыкновенного, дорогого ему.
Ђ "бог ‘аваоф" продолжал витийствовать, восседаЯ на гнедом облаке,
остервенело махавшем обрубком хвоста:
- Ѓыкалюк?
- џ!
- Џатюлин?
- џ - Џатюлин.
- ‚едерников?
- ’ута.
- Ќадо говорить: "‡десь". Џолучай.
- “чи ученого.
- ђудЯк?
- Ќа границе.
- ‘ергеев?
- Љоторый?
- ’ебе пишут. Ђлександр где?
- ‚ нарЯде.
‘частливчики, едва услышав фамилию, притопывали ногами, имитируЯ
плЯску, выхватывали письма.
Љруг постепенно редел.
"Ѓог ‘аваоф" на глазах у всех терЯл былое величие, опустилсЯ с гнедого
облака на грешную землю, не оглЯдываЯсь на заскучавших ребЯт, повел меринка
в поводу, на конюшню, небрежно забросив через плечо опустевшую сумку, где
оставалось несколько нерозданных писем и пачка газет трехдневной давности.
ѓнедой, дрожа потной шкурой, дергаЯ мордой, отмахивалсЯ от осатаневших
слепней, и разжалованный бог ‘аваоф то и дело сердито оборачивалсЯ к нему,
грозЯ кулаком:
- Ќо ты, балуй тут у менЯ, чертова орЯсина!..
„ень медленно убывал, затопленный солнцем, пропахший запахами хлебного
полЯ и соснового леса, напитанный шедшим от конюшни ароматом свежего сена;
из открытого окна командирского домика неугомонный патефон слал в
пространство, в, казалось, беспредельный покой обманчиво замершего ЏрибужьЯ
сентиментальный романс о терзаниЯх покинутой женщины.
…ще длилсЯ получасовый перерыв - оставалось несколько свободных минут,
и Ќовиков, сидЯ под тенью полуусохшей, отцветшей без завЯзи Яблони,
прислушивалсЯ к мелодии, не вникаЯ в слова; он еще не остыл, в нем
продолжала бродить разгорЯченнаЯ плЯской кровь, еще шумело в голове и гудели
ноги, а в глубинах сознаниЯ возникал, нарастаЯ, протест против нелепого
весельЯ и романса.
‚едерников, прочтЯ и спрЯтав в карман гимнастерки письмо, подошел с
непогасшей блаженной улыбкой на конопатом лице.
- ‘ашка-то, свиненок, ходить начал. Ќа своих двоих. Џодумать только!
•одит, а!
- Љакой ‘ашка?
- ‘ынок, мой ‘ашка, ты что - забыл? Љатерина не обманет, она у менЯ
баба серьезнаЯ, хохлушка у менЯ Љатерина. - ‚едерников ликующе посмотрел на
своего отделенного, и было непонЯтно, чему он рад - первым самостоЯтельным
шагам ‘ашки или жене. Ћн прЯмо светилсЯ от счастьЯ.
- •орошо, - сказал Ќовиков.
Џо тому, как он обронил это слово, по невидЯщему взглЯду,
сопроводившему сказанное, ‚едерников без труда догадалсЯ об обуревающих
Ќовикова тревожных мыслЯх - отделенный давно не получал писем из дому.
- Њолчат? - спросил он.
- Ќичего не понимаю. ‚ чем причина? —то там могло случитьсЯ?
- ’ак уж и "случитьсЯ"! ’ы им карточку когда выслал?
- „авно. ‚месте с письмом. ѓде-то в половине маЯ.
- ’очно. ‘емнадцатого. Њы вместе ходили на почту.
- Ѓольше месЯца.
- Ѓывает. Џочта, она, брат, когда как. Љатерина вот тож обижалась. Ђ
опослЯ получила, и вот, глЯди, порЯдок. - Ћн похлопал себЯ по оттопыренному
письмом карману гимнастерки. - Џогодь волноватьсЯ, не сегоднЯ-завтра
получишь. ‘тарики, чай, не одни, братаны при них, сестры.
- „авно каникулы начались, - думаЯ о своем, сказал Ќовиков и направилсЯ
к умывальнику. - ‹ето у нас, ты представить не можешь, ‚едерников, какое у
нас лето на “рале!
Ћн долго плескалсЯ под умывальником, брызгаЯ на себЯ пригоршнЯми теплую
воду и шумно отфыркиваЯсь.
‚едерников стоЯл чуть поодаль, ждал, ощущаЯ к Ќовикову непонЯтное
чувство близости и жалеЯ его. Џри всем том он жил письмом Љатерины и
порывалсЯ извлечь его из кармана, чтобы снова перечитать женины строчки,
пробовал и не мог представить топающим на неуверенных ножках первенца ‘ашку,
хоть ты что делай - не мог, захотел мысленно представить свою Љатерину, но и
это ему не давалось. ‹адно, успеетсЯ, думал он, не понимаЯ, почему на душе
становитсЯ грустно.
- Љакие приказаниЯ будут? - спросил, выждав, пока отделенный умоетсЯ и
натЯнет на обожженные плечи рабочую гимнастерку.
- Џо распорЯдку днЯ, - поступил резкий ответ.
Ќо ‚едерников не обиделсЯ, понимал: с отделенным происходит неладное.
- ’ы что, ‹ешк, растревожилсЯ? Ќу, не поступило сегоднЯ, так завтра,
через три днЯ придет письмо. ‚ первый раз, что ли? Џочта, она, знаешь,
как...
- Џри чем тут письмо? - ответил нехотЯ Ќовиков. - ‚ нем ли дело? ‹адно,
пошел Я, скоро к старшему лейтенанту ЯвлЯтьсЯ.
- Љино будет? - не знаЯ, что сказать, спросил ‚едерников.
“же на ходу Ќовиков к нему обернулсЯ.
- ‘казано: по распорЯдку.

"...‘муток у менЯ на душе. ‘ижу одна в хате. Ќе дождалась
вечера. Џойду, думаю, на заставу, думаю: кино посмотрю. Џо
субботам завсегда. Ђккурат тогда, помню, "Ѓогдана •мельницкого"
крутили. Џришла засветло, тое-сее поделала в прачечной, потом на
кухню зашла, а в столовой хлопцы ужинают с €вановым, с
начальником, значитсЯ. •олостЯковал он - жонка с сыном до своих
поехали погостить... Ќу, смотрю, ужин у них невеселый...
Ђ кино вспоминать неохота... ‘ижу, как на горЯчей пательне,
бо то кино рветсЯ и рветсЯ. € свет гаснет... € собаки брешут, как
на луну в морозную ночь... Ђ дальше, слышу, помаленьку уходЯт
хлопцы. € Я себе пошла додому. Љакое там кино!.."

(‘видетельство Ђ.Џиконюк)

‡адолго до начала сеанса старший лейтенант €ванов собрал младших
командиров на инструктаж. Џредзакатное солнце било в окна канцелЯрии,
отраженный от стены медный свет падал на лицо сидевшего за столом €ванова, и
потому оно казалось особенно неспокойным. Ќачальник заставы старалсЯ
говорить ровным голосом, еще раз напоминаЯ младшим командирам об обстановке
и тыча указкой в висевшую на стене схему участка. €ногда указка
проскальзывала мимо, к отворенному окну, уводЯ взоры сидЯщих в красноватую
даль за рекой, к горЯщему золотом монастырскому куполу.
- ...—то еще можно добавить к тому, что вы сами знаете, что слышали от
начальника отрЯда сегоднЯ? ‘чет пошел на часы. џ хочу, чтобы вы, мои главные
помощники, уЯснили это и довели до сведениЯ личного состава. ‘мотрите, чтобы
нас не застали врасплох. ‘лужбу нести как положено. Ѓыть готовыми к
отражению противника. - € словно бы ему не хватало воздуха, старший
лейтенант высунулсЯ в окно, перегнув под прЯмым углом недлинное свое
туловище, перетЯнутое в плечах и по поЯсу новым желтым ремнем с портупеЯми,
шумно вздохнул и возвратилсЯ в прежнее положение. - …сли вопросов нет, -
заключил он, разгладив морщины на лбу, - можно готовитьсЯ к боевому расчету.
Ћн поднЯлсЯ, но младшие командиры, будто придавленные услышанным,
встали не сразу. Ѓлизилось то, решающее, к чему теоретически они были
готовы, но о чем все-таки не имели Ясного представлениЯ.
Ќовиков поднЯл руку:
- ђазрешите вопрос?
- ‚ам что-нибудь непонЯтно, младший сержант?
- Њне все понЯтно, товарищ старший лейтенант. - Ќовиков на секунду
запнулсЯ.
- ’ак в чем дело? - €ванов переступил с ноги на ногу.
- …сли остались считанные часы, тогда почему мы одни, товарищ старший
лейтенант? ѓде поддержка, о которой сказал начальник отрЯда?.. ‚ы не
думайте, Я не за себЯ боюсь. Џожалуйста, не думайте так... Ќо люди спросЯт.
Ћни слышали, что говорил майор Љузнецов сегоднЯ днем...
‹ицо Ќовикова, когда он дрожащим от волнениЯ голосом произнес эти
несколько отрывочных фраз, покрылось мелкими капельками пота и побледнело, и
начальник заставы, глЯдЯ на него с удивлением, даже не пробовал скрыть, что
поставлен в тупик.
- …сть еще вопросы, Ќовиков?
- Ќикак нет.
- “ вас? - €ванов обратилсЯ к остальным.
…му ответили вразнобой - других вопросов не имелось. ‚се ждали.
Ћн молчал, трудно, хмурЯ лоб и тотчас разглаживаЯ морщины, оставлЯвшие
на загорелом лбу белый след. Ћн молчал, не столько пораженный вопросом
младшего сержанта, сколько собственной беспомощностью. ђазве младший сержант
не имел права спросить? €мел, разумеетсЯ. •оть необычно было слышать такое
от командира отделениЯ. Ћ подобном - куда ни шло - мог и, наверное, обЯзан
был спросить он, начальник заставы, отвечавший за участок границы, который,
вполне возможно, через несколько часов станет участком фронта протЯженностью
в восемь километров, и держать оборону на нем придетсЯ ему со своими
пЯтьюдесЯтью бойцами и младшими командирами.
‚се это промелькнуло в голове €ванова, еще больше взвинтив его и
приведЯ в замешательство. Ћн думал, что ответить - теперь уже не одному
Ќовикову, а всем, - и глЯдел на своих сержантов, узнаваЯ и не узнаваЯ их,
освещенных сейчас косым веером лучей предзакатного солнца, посвежевших после
бани, подтЯнутых, в безукоризненно отглаженных гимнастерках с белыми
каемками свежих подворотничков - молодцы, один к одному.
Ќикогда до этого не задумывалсЯ, любит он их или безразличен к ним, -
длЯ него они были и оставались просто командирами отделений, помощниками,
парнЯми разных складов характера, с присущими каждому достоинствами и
недостатками, военнослужащими, обЯзанными исполнить свой гражданский долг и
возвратитьсЯ к гражданской жизни; что греха таить, всЯкий раз, отправив
демобилизованных, он еще долго по ним тосковал, вспоминал и ставил в пример
молодым, пришедшим на смену уехавшим, сдавалось, забыв, что те, уехавшие,
были не без греха и немало крови попортили ему и себе.
Ќо только сейчас, перед реальной бедой, сознаваЯ меру опасности, он
первый раз за всю свою службу почувствовал, как ему дороги эти парни, молча
поддерживавшие в нем присутствие духа своим нарочитым спокойствием; они
понимали его состоЯние - он ощущал это тем особенно обостренным чутьем,
какое не обманывало его никогда. Ќо они не понимали, что ему еще горше
оттого, что его пробуют успокоить.
- ‚ы не маленькие, - сказал он, не смеЯ больше молчать, неизвестно длЯ
чего и зачем оттЯгиваЯ ответ. - ђаз так получаетсЯ, будем стоЯть одни...
‘колько можно... „о последнего дыханиЯ... Љак положено пограничникам. Ќас
одних не оставЯт, придет поддержка. ‚ерю в это. - Ћн прервал себЯ, устыдЯсь
возвышенных слов. - ‚се, ребЯта, идите в отделениЯ, готовьте личный состав.
Ћтправив сержантов, €ванов возвратилсЯ к окну, с жадным вниманием
уставЯсь в не видный за багровеющими в закате деревьЯми берег реки, мысленно
представлЯЯ себе весь свой восьмикилометровый участок - от стыка до стыка, -
сотни и сотни раз исхоженный вдоль и поперек; он никоим образом не мог
представить его в качестве линии фронта, который ему предстоит оборонЯть с
горсточкой бойцов; со своими пЯтьюдесЯтью солдатами и сержантами от силы
можно какое-то времЯ удержать метров двести пЯтьдесЯт - триста - это €ванов
отчетливо понимал. Ћн хотел иной Ясности, а ее не было.
‘тоЯл так один молча непростительно долго - может, десЯть минут или все
полчаса, - нерасчетливо тратЯ времЯ и ломаЯ голову над неразрешимой задачей,
которую ему все равно не решить. …го душил гнев. Ћн понимал всю страшную
несправедливость положениЯ, в которое поставлен непонЯтными
обстоЯтельствами.
- ’оварищ старший лейтенант! ‡астава на боевой расчет построена.
- ‘ейчас иду, - сказал он, не оборачиваЯсь, словно боЯлсЯ обнаружить
перед дежурным свое состоЯние.
€ванов еще раз посмотрел за окно, в алеющую даль за рекой. ’ам было
тихо. Ћт этой тишины ему свело челюсти.
- ‘ейчас иду, - повторил он, наверное, затем, чтобы взЯть себЯ в руки.
•отелось подойти к противоположному окну, из которого можно увидеть свою
веранду и, должно быть, играющих перед домом ребЯт. Ќо он знал, что это не
облегчит, а, наоборот, усугубит и без того тЯжелое состоЯние. Ђ ему нужны
Ясность и собранность. Џоследнее зависело от него самого.
Џривычно согнав складки на гимнастерке под командирским ремнем,
поправив фуражку, пошел к двери, в коридор, где в голове строЯ поджидал
старшина, толкнул створку двери и не мог не порадоватьсЯ бросившейсЯ в глаза
безукоризненной четкости двух шеренг, замерших под зычное "смирно!",
выслушал рапорт, дивЯсь охватившему его сразу спокойствию.
Љак никогда раньше, почти буднично, провел боевой расчет, полагаЯ, что
людЯм больше импонирует эта его суховатость и четкость постановки служебных
задач.
‡акончил боевой расчет теми же словами, что и всегда, но после
короткого "р-разойдись!" люди почему-то остались в строю, и это его удивило.
- ђ-разойдись! - громко повторил старшина.
Ќе расходились, смотрели в упор, ждали других слов, кроме сказанного в
порЯдке служебной необходимости, не тех, повторЯемых изо днЯ в день на
каждом боевом расчете, - новых.
- ђебЯта, - проговорил он и поймал себЯ на мысли, что повторЯет
гражданское слово в обращении к подчиненным, чего никогда раньше не позволЯл
ни себе, ни младшим командирам. - ‚ы ждете от менЯ дополнительной
информации? Љакой? џ могу лишь догадыватьсЯ. “ менЯ нет новых данных. Ќе
знаю, имеет ли их командование отрЯда или комендатуры. ‚рЯд ли. Џравда, не
исключена военнаЯ хитрость: до поры, до нужного момента части Љрасной Ђрмии
стоЯт на тыловых подступах в готовности поддержать нас. ‚полне возможно
такое. Ќе хотЯт преждевременно себЯ обнаружить. Ћчень даже возможно. - Ћн
ухватилсЯ за спасительное предположение, хотел развить его в том же плане. €
неожиданно, по лицам бойцов, скорее чутьем, нежели зрением, угадал, что эти
надежды в первую очередь нужны ему, а не им, и он не вправе делать
безответственных заЯвлений. - Ќе будем гадать, - прервал он себЯ. - „ело
покажет. - € сухо добавил после небольшой паузы: - Ђ сейчас ужинать.
‚нутренний распорЯдок не отменен. ‚се.
‘трой сломалсЯ.
€ванов повернул к канцелЯрии, но пограничники его окружили, ближе всех
подошел Ќовиков.
- ЋпЯть вопросы? - спросил €ванов.
- Ќикак нет, товарищ старший лейтенант. - Ќовиков на секунду
запнулсЯ. - ‹ичный состав просит вас поужинать с нами.
"Џросит! - больно укололо непривычное слово. - Ќе зовут, а просЯт.
Ќеужели Я так далек от них? €ли перестал понимать?"
„о него не дошло другое звучание слова; тот единственный смысл,
выражавший воинское единство и солидарность перед лицом близкой опасности,
котораЯ одинаково угрожала им и ему и была принЯта подчиненными как
неизбежное, - этот нескрытый смысл, лежавший поверху, он постиг намного
позднее, забежав в затемненную одеЯлами казарму, где "крутили" киноленту о
Ѓогдане •мельницком, и бойцы, едва завидев его, наперебой звали к себе.
- “жинать? - переспросил, быстро справившись с обидой и взЯв правильный
тон. - Ќасколько Я понимаю в медицине, от этого еще никто не умер. ‚ы
разделЯете мое мнение, товарищ ‚едерников?
- ‚ерно, товарищ старший лейтенант. …жели в меру и с понЯтием.
- †ивы будем.
Џовеселевшие, шумной гурьбой повалили в столовую; кому-то пришло в
голову сдвинуть столики - будто предстоЯло шумное празднество, и когда повар
с рабочим по кухне принесли алюминиевые тарелки с вареной треской и
картофельным пюре, приправленным подсолнечным маслом с поджаренным луком,
€ванову показалось, что ничего вкуснее он никогда в жизни своей не едал. €м
было весело и тревожно. Љроме ‹абойко. Џарень сидел сумрачный, молча жевал,
не участвуЯ в разговоре.
Ѓеспокойство остальных обнаруживалось в брошенном кем-нибудь из сидЯщих
к окну мимолетном взглЯде - там, за оградой, пролегала граница, оттуда лилсЯ
пылающий свет, казалось, над горизонтом пылал, бушуЯ, пожар, и отблески его
розово отражались на побеленной известью стенке столовой.
Џотом был чай. Љрутой и крепкий до темной коричневости "пограничный"
чай. …го пили, обжигаЯсь, и от удовольствиЯ крЯкаЯ. ‹абойко чаЯ не пил.
- —его засмутковав, џков? ’ащи балалайку, вдарь по струнах, чтоб ноги
сами гопака вжарили. ѓа, џков? „ело говорю, что молчишь? - —ерненко, не
поднимаЯсь из-за стола, раскинул руки, словно и впрЯмь собралсЯ плЯсать. -
„авай, землЯче, уважь просьбу.
- ’ебе абы плЯсать.
- Ђ тебе?.. —ерный кот дорогу перебег? ’ы же неженатый, девки письмами
атакуют. €ли ты их?
- Ќу тебЯ.
- Ќе, правда ж. ‘егоднЯ целых два получил. ‚се ему мало. Ћт глаза
завидущие, руки загребущие. џк тоби не ай-ай-ай, ‹абойко! Ѓатьки промашку
дали: тебЯ в семнадцать оженить надо было... - Ћн запнулсЯ на полуфразе,
разом сбросив наигранную развЯзность. - ‡ дому письма?
- Ќ-ну.
- —то там?
‡а столом стало тихо.
- —то? - переспросил ‹абойко и сморщилсЯ. - Ћбоих братов призвали.
- ’ак что?
- Ђ то, что свое отслужили давно. †енатые. ‚ хате одни бабы да пацаны.
- Џризвали и отпустЯт, - нашелсЯ —ерненко. - ‡аварушка пройдеть, и
братаны додому повернутсЯ. Ќашел заботу! ‹учше про свадьбу подумай, бо мы
все до тебЯ приедем. ‚ерно, товарищ старший лейтенант, приедем все гамузом?
- Њожно. - €ванов посмотрел на часы: они у него были крупные, с
луковицу, с двумЯ крышками. - Ќа свадьбу можно.
- ‘лыхал, ‹абойко? ’ри к носу и раньше срока не заказывай панихиду.
‘купое воинское застолье длилось недолго, а под конец и не больно-то
оживленно. ‘тараниЯ —ерненко были не в состоЯнии надолго отогнать
напрЯженность, в какой они жили все эти последние месЯцы и дни, ожидаЯ
самого худшего, что может ждать пограничника, и тайно надеЯсь, что оно их
минет. Ќо врЯд ли кто из сидЯщих сейчас за сдвинутыми столами догадывалсЯ,
врЯд ли кто из них, обминаЯ пальцами бугристые "махорковые" сигареты,
подумал, что никогда больше - ни завтра, ни через год - не собратьсЯ им
вместе, как собрались сейчас на последний свой мирный ужин, и не одному
‹абойко суждено судьбой навечно остатьсЯ в холостЯках.
- ‘пасибо, ребЯта, - поднЯвшись, сказал €ванов. - Љино сегоднЯ. ‚ы не
забыли?
- Љак можно! - за всех отозвалсЯ ‚едерников. - ‡акурите наших, товарищ
старший лейтенант. - Ћн выщелкнул сигарету.
€ванов кивнул, закурив, хотел что-то сказать напоследок, но, махнув
рукой, молча ушел.

"...Ќе мог Я смотреть кино: сосет и сосет тоска... ‚ышли на
улицу. ’емно, тихо... ђазговорились. џ больше молчал. Ђ ‹еша,
Ќовиков, значит, в тот вечер душу приоткрыл. ‚ тот вечер Я понЯл,
какой он человек. Џредчувствие, как говоритсЯ, не обмануло... Љак
знал, что в последний раз вместе на границу пойдем..."

(‘видетельство ‘.‚едерникова)

‚едерников порывалсЯ уйти, но Ќовиков возвращал его на прежнее место,
придерживаЯ за локоть.
—асто рвалась лента, и всЯкий раз, когда механик зажигал лампочку
кинопроектора, чтобы при свете склеить концы, в наклонном конусе света
возникали потные, возбужденные лица, слышались недовольные возгласы. Ѓыло
душно, угарно, пахло ацетоном и распаренными телами - занавешенные окна не
пропускали свежего воздуха. ‘наружи, то усиливаЯсь, то ослабеваЯ, доносилсЯ
перестук работающего движка. Њотор чмыхал, сопел, будто захлебывалсЯ, снова
стрекотал аппарат, опЯть рвалась лента.
- Љ чертЯм с таким кино! - чертыхнулсЯ ‚едерников. - џ пошел, сержант,
ты как хочешь. - Џригнувшись, стал выбиратьсЯ к выходу.
Ќовиков пошел вслед за ним.
Ћни прошли в глубь двора к скамье у ограды. Ћтсюда до реки было метров
двести, не больше, веЯло свежестью. ‡акурили. ‚ темноте возгорались жаринки
и тут же блекли под пеплом после каждой затЯжки. Ѓыло темно и тихо, и, если
бы не слышавшийсЯ с далекого расстоЯниЯ рокот, могло показатьсЯ, что на
сопредельной стороне нет никого и немцы оттуда убрались.
Ќовиков, снЯв фуражку, расстегнул гимнастерку и подставил ветерку грудь
и лицо. Ћн сидел к ‚едерникову вполоборота, задумчивый, ушедший в себЯ.
- ѓлухо-то как, - сказал он.
- Ќе заскучаешь, - отозвалсЯ ‚едерников.
‚ загустевшей тишине Явственнее слышалсЯ неблизкий рокот, похожий на
далекий морской прибой.
‚ камышах дурным голосом проревела выпь. Џрерывистый крик ее, похожий
на рев быка, заглушил все другие звуки.
Ќовиков передернул плечами, надел фуражку и принЯлсЯ застегивать
пуговицы своей гимнастерки.
- Џошли спать, - сказал он и затоптал окурок.
- ‹адно уж, разок недоспим, младший сержант. ‚другорЯд прихватим. €
ночка, глЯди, какаЯ славнаЯ.
- Ќа границу скоро.
‚едерников раскурил новую сигарету.
- ‘пать-то осталось всего ничего, не успеешь лечь, дежурный подъем
сыграет. —его уж...
- Џодраспустил Я вас... Џочувствовали слабинку.
- ’ы распустишь!..
Ќовиков не то вздохнул, не то усмехнулсЯ:
- ‚от и вы убеждены, что мне больше всех надо, мол, в других отделениЯх
сержанты покладистее. ’ак ведь? „умаете, Я - придира и еще там какой-то не
такой, как все...
‡а рекой, далеко за монастырскими куполами, стушевав звезды, в небе
загорелись ракеты.
- ‘ этим не больно уснешь, - сказал ‚едерников, уклонЯсь от ответа и
провожаЯ глазами опадающий вдали красный свет. - Ђ ты говоришь - на
границу, - закончил он непонЯтно.
Ќовиков тоже проводил взглЯдом беспорЯдочно распавшиесЯ и гаснущие
комочки призрачного красного света.
- Ќе по себе мне нынче, - сорвалось у него с Языка.
‚едерников, привыкший к сдержанности своего отделенного, обычно
замкнутого, не очень общительного, удивленно посмотрел на него и, не
различаЯ лица, пригнулсЯ.
- „вух не бывать, сержант. Ћдной, как говоритсЯ, не миновать. Ћдной, к
слову сказать, даже свЯтому не перепрыгнуть. ’ак что об этом не стоит. —то
всем, то и нам. „умай не думай.
- Ћдна, две... џ о другом...
- ‘екрет?
Џосле вспышки темнота стала гуще, плотнее. ‚ беспредельном звездном
бездонье переливалсЯ синеватый мерцающий свет, над горизонтом небо было
угольно-черным и неподвижным, там оно как бы застыло. Ќо именно оттуда
наплывал таинственный рокот, и ‚едерникову сдавалось, что младший сержант
непрестанно прислушиваетсЯ к упрЯтанному и прорывающемусЯ от черного
горизонта глухому гулу.
- Љакой там секрет!.. Ќе понимаю, что со мной происходит. „о вчерашнего
днЯ все было просто и Ясно, как таблица умножениЯ: дважды два равно четырем.
€ вот за одну ночь...
- „ругой счет пошел - дважды два равно трем? - ‚едерников усмехнулсЯ. -
Њудришь, младший сержант, шуточки шутишь.
- …сли бы...
- ’огда рассказывай. …жели хочешь, конечно.
- ‘ложно это.
- —его не пойму - догадаюсь, а нет - переспрошу. ЏеременилсЯ ты, любому
видать. Ќаверное, к лучшему. ’ак мне сдаетсЯ.
Ќовиков помолчал.
Ѓыло слышно, как у конюшни хрупают у кормушек "тревожные" кони.
- ’ы мне авансом комплимент отпустил, а Я вот не убежден, что
заслуженно. ’о, что происходит во мне, могло случитьсЯ значительно раньше. €
дело даже не во мне, ‘ергей. - Ћн впервые назвал ‚едерникова по имени и на
"ты". - Љто Я такой? Њладший сержант. Љомандир отделениЯ. ’оже мне
полководец и государственный деЯтель!.. “ тебЯ есть сигарета? - Ћн закурил,
втЯнул в себЯ горький махорочный дым и закашлЯлсЯ. - ”у ты, дрЯнь!.. -
отшвырнул сигарету.
- ‡а зрЯ добро переводишь.
- „обро!..
- ђассказывай, что ли.
- ђасхотелось...
- —то так?
- ђассказывать не о чем. ’ебе интересно, как Я, учитель, оказалсЯ
безграмотным человеком, а ты со своими пЯтью классами менЯ учил уму-разуму?
- —той-то не припоминаю такого.
- ...џ видел - одно, а говорил - другое. …сли любопытно, могу
повторить.
- ‡ачем старое вспоминать!
- ...€ли как одной ночи достаточно оказалось, чтобы перевернуть во мне
все вверх тормашками? ќто представлЯет длЯ тебЯ интерес?
- Ђ проще можешь?
- ѓоворить?
- ‚толковать.
Ќовиков перевел дыхание.
- Ќе случись той ночи, - сказал с горечью и так тихо, что ‚едерников
едва разобрал слова, - не случись ее, так бы ходил до сих пор с завЯзанными
глазами. ‚идишь, какой неинтересный разговор получаетсЯ!
- Џо-честному, так Я мало что понЯл. ‘лова вроде русские, а допетрить,
что к чему, не могу. …жели так своих учеников научал, Я им не завидую.
- Џочему?
‚едерников усмехнулсЯ:
- ‚ шутку сказано. Ђ что путано говоришь - верно слово. “лавливаю пЯтое
через десЯтое.
- Ќе умею проще. € вообще, не будем. ѓолова болит. “ менЯ вот они где
сидЯт, эти синие стрелы на карте ѓолЯкова! - сказал он вдруг без всЯкого
перехода и, стремительно поднЯвшись со скамьи, ударил себЯ кулаком в
грудь. - ’ы карту не видел... ќто когда мы полЯка привели на заставу...
‘тарший лейтенант спрашивал и знаки на нее наносил.
“преждаЯ вопросы, Ќовиков принЯлсЯ рассказывать об увиденном и
пережитом минувшей ночью, говорил, волнуЯсь, медленнее, чем разговаривал
обычно, жестикулировал, и перед ‚едерниковым как бы воочию предстали
испещреннаЯ синими условными знаками карта, синие стрелы, уткнувшиесЯ
остриЯми в советский берег, смЯтенное лицо отделенного, ослеплЯющий свет
мотоциклетных фар на вражеской стороне и Ќовиков с €вановым, распростертые в
унизительной позе на своем берегу.
- Ћстальное ты знаешь. ок быстро прошел. ‡начительно скорее, чем Я
ожидал. „о смерти этого не забуду. - ѓолос у него стал хрипловатым. - ’ы вот
побывал на войне, понюхал пороху, ранен. ‚ общем, однажды уже пережил то,
что всем нам еще предстоит... Ќе знаю, о чем ты думал на финской, какие
надежды вынашивал...
- ‚ живых хотел остатьсЯ. ‚ крайнем разе не шибко покалеченным.
- ќто само собой... Ќо если мне суждено уцелеть, Я обЯзательно вернусь
в школу, к детЯм, и стану их учить, знаешь, чему?..
- „важды два - четыре, трижды два - шесть. €звестнаЯ наука. “гадал?
- € этому. Ќо главным образом постараюсь привить им ненависть к любому
проЯвлению неправды. ‚от чему Я их стану учить. Ќенавидеть ложь! - Ќезнакомо
резкий, порывистый, Ќовиков точными, рассчитанными движениЯми стал
поправлЯть на себе обмундирование и делал это с такою неторопливой
тщательностью, словно дела важнее длЯ него в эту минуту не существовало. -
„ай-ка еще сигарету, - попросил, отгонЯЯ рукой назойливых комаров. - ’ак и
привыкну к чертову зелью. ‘ чего бы это?
- Ќадо ли?
- —то поделаешь... ‡ахотелось.
‚едерников зажег спичку и, пока отделенный, пригнувшись к его руке,
неумело прикуривал, ловЯ ускользающий огонек, успел заметить остро и
ненавидЯще вспыхнувшие глаза, дрожащую в губах сигарету, тонкую, с
ложбинкой, мальчишечью шею в широковатом вороте гимнастерки и выступающие
лопатки на тощей спине.
- ‚от такие дела, ‘ергей, - ни к чему сказал он, совладав с огоньком. -
€ кино уже кончилось. Њы и не заметили когда.
Љак ни старалсЯ он спрЯтать волнение - подражаЯ ‚едерникову, курил
нечастыми длинными затЯжками, придерживаЯ в легких махорочный дым,
произносил ни к чему не обЯзывающие слова будничным голосом, - скрыть свое
состоЯние все же не мог.
‚едерникова охватило дурное предчувствие. Ќичего особенного Ќовиков не
сказал, а жутковато стало, без видимой причины накатила тоска - будто
холодными костлЯвыми пальцами стиснуло горло.
—ерез двор в калитку проследовал пеший нарЯд с собакой. ‡а воротами пес
заскулил, видно, уперсЯ, послышалось раздраженное понукание инструктора.
Џотом стихло.
Њолчание становилось тЯгостным. ‚зглЯд ‚едерникова скользнул вдоль
ограды и натолкнулсЯ на других курильщиков. ЋказываетсЯ, не одни они здесь с
Ќовиковым, в нескольких шагах - тоже молча - попыхивали сигаретами двое, и
еще огоньки загорались под Яблоней.
Ћт дубов, росших напротив заставы прЯмо на берегу реки, пришел тихий
шелест потревоженной кроны.
€з дверей конюшни в полосе тусклого света показалсЯ дневальный с
охапкой сена.
Ќовиков оглЯнулсЯ на свет, и ‚едерникова как бы отбросило вспЯть -
перед ним был прежний - ушедший в себЯ - малоразговорчивый младший сержант,
от всего отрешенный: дескать, можете обо мне думать, что вам
заблагорассудитсЯ, ваши мысли менЯ мало волнуют.
- Џоговорили - и хватит, - сказал Ќовиков. € зашагал к затемненной
заставе, уверенный, что ‚едерников от него не отстанет.

...Ќе пришлось им поспать. ђассредоточившись, окаменело лежали на
берегу, вглЯдываЯсь и вслушиваЯсь в черноту по ту сторону реки, ловЯ и
определЯЯ на слух каждый шорох и звук. Ќовиков с ручным пулеметом
расположилсЯ в центре, ‚едерников лежал поодаль и левее, метрах в десЯти -
’ерентий Њиронюк с автоматом.
—ужой берег застыл в неподвижности, притаилсЯ. —ернота летней ночи
поглотила очертаниЯ монастырских куполов и дальнего леса, все вокруг окутало
тьмой. €з далекой черноты, как из бездны, непрестанно гудело и рокотало, а
здесь, у берега, бежала пахнущаЯ нефтью, рыбой и водорослЯми речнаЯ вода,
изредка в ней всплескивалась ненасытнаЯ рыбина, от распростершихсЯ над рекой
вековых дубов приходил шелест подсушенных зноем листьев. ђека и чужой берег
жили скрытой в темноте неспокойной жизнью, не было видно ни зги, но звуки
прослушивались совершенно отчетливо: за изгибом реки, в густом травостое
скрипуче прокричал коростель; в камышах у поросших осокой и рЯской разводий
сонно лопотал утиный выводок; застрекотали в траве умолкшие было к ночи
кузнечики; издалека докатилсЯ гудок паровоза; из прибрежных кустов
взметнулась ошалевшаЯ птица и, тЯжело хлопаЯ крыльЯми, пошла зигзагами,
низко, почти над самой водой.
Ќеожиданно близко, буквально у противоположного уреза воды, послышалась
немецкаЯ речь:
- Ќох драй штунден... ‚и лЯнге!*
______________
* - …ще три часа... Љак долго! (нем.).

- топф дих ден мунд, думмкопф!*
______________
* - ‡аткнись, болван! (нем.)

‚едерникова взЯла оторопь. ђука инстинктивно потЯнулась к ручному
пулемету, за которым лежал младший сержант. ‚едерников понимал, что не
станет бить на голоса с того берега, не имеет права открывать стрельбу на
том лишь основании, что стало не по себе от близко раздавшейсЯ чужой речи;
понимаЯ это, он тем не менее хотел взЯть в руки оружие - с "дегтЯрем" у
плеча было бы гораздо спокойнее.
"„егтЯрь" находилсЯ у отделенного, а тот, по-пластунски, неслышно
отползаЯ назад, поравнЯлсЯ с ‚едерниковым, на минуту замер возле него,
прислушиваЯсь, затем, передав пулемет с еще нагретой его ладонью шейкой
приклада, шепнул:
- Ќаблюдай, Я скоро вернусь.
‚едерников осталсЯ один, терЯЯсь в догадках, даже приблизительно не
представлЯЯ себе, куда и зачем понесло Ќовикова. ’емнота казалась ему еще
гуще, чем была до недавнего времени, и он, до боли напрЯгаЯ глаза,
вглЯдывалсЯ в нее, но ни зрение, ни слух не помогали ему определить, где
младший сержант.
Ќемцы молчали.
Ќовиков долго не возвращалсЯ, должно быть, с полчаса, если не больше, а
когда ‚едерников наконец услышал сзади себЯ тЯжелое дыхание отделенного,
опЯть же таки ползущего по-пластунски, с трудом сдержал желание выругатьсЯ -
так был зол на него - и пополз навстречу, к зарослЯм ольшаника, где тот,
по-видимому, задержалсЯ передохнуть.
- Ќемцы... по всему берегу, - горЯчечно прошептал Ќовиков. - Ѓеги на
заставу... „оложи старшему лейтенанту. ‘кажешь, что Я до самой часовни
проверил... Ђ ну, тихо... ‘лышишь?..
Џо реке, убываЯ, катилось эхо далекого грохота.
- Џоезд на мосту, - догадалсЯ ‚едерников. - Ќа Ѓрест.
- Ѓеги, - опЯть заторопил Ќовиков.

"...‚ойну Я встретил на ЋЉЏЏ-"Ѓрест". Ћна не Явилась длЯ нас
всех неожиданностью, потому что, общаЯсь с польскими
железнодорожниками, мы часто получали ту или иную информацию... „а
и сами видели, что фашисты готовЯтсЯ к нападению на нашу страну...
ђазумеетсЯ, все, что нам становилось известным, мы немедленно
докладывали по команде...
‚ ночь на 22 июнЯ 1941 года, где-то часа за два до начала
войны, из-за рубежа пришел состав с польским углем. џ тогда был на
службе и, досматриваЯ состав, естественно, общалсЯ с обслугой, в
том числе с машинистом ‡диславом Љамейшей. Ћт него узнал, что
через два часа начнетсЯ война..."

(‘видетельство ѓ.‘коритовского)

‚ час сорок пЯть железнодорожный состав с силезским углем пересек мост
через Ѓуг, у блокпоста, замедлив ход, был взЯт под охрану советскими
пограничниками и, медленно набираЯ скорость, отправилсЯ дальше. Џаровоз,
пыхтЯ и отфыркиваЯсь, тащил сорок четыре груженых вагона. Њашинист ‡дислав
Љамейша нетерпеливо поглЯдывал на чумазого, лоснившегосЯ от пота помощника,
но тот добросовестно делал свое нехитрое трудное дело - бросал и бросал в
ненасытное жерло уголь, шуровал ломом, и в топке гудело так сильно, что
казалось, ее разорвет.
‚ два часа ночи поезд прибыл на станцию Ѓрест, обслуга сошла на перрон,
пограничный нарЯд приступил к проверке состава.
‡дислав, как всегда, оставалсЯ на своем месте, ждал окончаниЯ
процедуры, и когда пограничник, завершив ее, хотел спрыгнуть на землю,
придержал его на пару минут.
‚ два пЯтнадцать в кабинете майора Љузнецова зазвонил телефон. Њайор
ждал звонка от командованиЯ округа и поспешно снЯл трубку. „окладывал
начальник контрольно-пропускного пункта, чей нарЯд заканчивал досматривать
прибывший из-за границы состав с силезским углем.
Њайор слушал, заметно бледнеЯ. ‘идевшие по другую сторону стола
комиссар и начальник штаба поднЯлись, ожидаЯ окончаниЯ разговора.
- …ще одно подтверждение, - положив трубку, сказал Љузнецов
изменившимсЯ голосом. - —ерез час сорок пЯть минут немцы начнут. - Ћн
взглЯнул на настенные часы и поправилсЯ: - —ерез час сорок две. ‘ведениЯ не
вызывают сомнений. - Ћн поднЯлсЯ: - Ќемедленно вызывайте комендантов к
прЯмому проводу!
‚ два часа сорок минут ‡дислав Љамейша отправилсЯ в обратный путь,
увозЯ немцам сорок пЯть вагонов отборной пшеницы - договор неукоснительно
соблюдалсЯ до самой последней минуты. ‡дислав не бралсЯ судить, хорошо это
или плохо, размышлЯть ему было некогда - паровоз, миновав станционные
стрелки, свернул вправо, в тупик.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
‚ три часа двадцать минут 22 июнЯ 1941 года, слабо светЯсь, взошел
узенький серп луны, обращенный к востоку своей вогнутой стороной.
„о начала войны оставалось сорок минут.

"...„урные предчувствиЯ менЯ не обманули... ’о была наша
последнЯЯ встреча... ‚ четыре утра началась война. ‚стретили мы
немца... „али отсечку. Џроще говорЯ, не допустили на своем участке
переправу... Ќо фашист накрыл заставу и комендатуру артогнем...
Џобег Я на помощь своим, потому как там горело и шел бой... €з боЯ
уже не вышел - оторвало руку... —то дальше было, вспоминать не
хочу..."

(‘видетельство ‘.‚едерникова)

Ћни снова лежали рЯдом впереди траншеи, оба уставшие от непрерывного
ожиданиЯ, и у обоих не оставалось сомнений относительно того, что их ждет и
к чему готовились в течение ночи.
‚едерников достал из сумки гранаты, положил их по правую сторону от
себЯ, аккуратно - одна к одной - все три. Ќовиков изготовил к стрельбе
пулемет, запасной диск пододвинул напарнику.
- ‘коро светать начнет, - сказал ‚едерников.
Ќовиков промолчал.
‚оробьинаЯ ночь была на исходе. ‚ „убице перекликались ранние петухи.
Ќебо еще оставалось черным, но при слабом свечении народившегосЯ месЯца на
той стороне проступали контуры кустов и деревьев, угадывалсЯ белесый туман
над водой, проглЯдывались редкие облака, желтовато подкрашенные по округлым
краЯм - как каймой.
- Ќадо в траншею, - громко проговорил ‚едерников. - ‘лышишь?
Њожно было разговаривать не таЯсь, не опасаЯсь, что немцы услышат -
гудом гудела землЯ, воздух наполнилсЯ лЯзгом и скрежетом; от невидного
горизонта нарастал гул моторов - как будто железное чудище продиралось от
леса, безжалостно ломаЯ деревьЯ и подминаЯ под себЯ все живое; грохот
усиливалсЯ, и не было нужды особенно напрЯгать слух, чтобы различить рокот
десЯтков авиационных моторов, глушивший все остальное.
Џредчувствие беды, охватившее ‚едерникова на заставском дворе, у
ограды, и исчезнувшее затем, возвратилось; еще вечером, перед уходом на
службу, была надежда - авось обойдетсЯ: не посмеют немцы сунутьсЯ через
реку.
’еперь бывалый воин ‘ергей ‚едерников Яснее Ясного понимал: чему быть,
того не миновать, и, понЯв это, подумал, что живыми отсюда не выбратьсЯ ни
ему, ни Ќовикову, как бы окаменевшему у своего пулемета, - никому из жидкой
цепочки бойцов, рассредоточенных вдоль границы с винтовками, карабинами,
автоматами. Ќе помогут и пулеметы. —то они против силищи, котораЯ вот-вот
надвинетсЯ и ударит из сотен орудий по окопчикам и траншеЯм.
‘ознание неизбежности того, что должно случитьсЯ, вызвало в нем
минутное замешательство. Ћн невольно оглЯнулсЯ назад, где находилась застава
и еще спали после службы бойцы, подчинЯЯсь пока не отмененному распорЯдку.
Ѓудь его волЯ, подумал ‚едерников, немедленно поднЯл бы спЯщих да держал их
в готовности, при оружии... •орошо бы кто догадалсЯ подать команду "в
ружье!". Ђ заодно и комендатурских поднЯть. ‚сех. ‘ женами и детьми... ‘ами
они там, что ли, не понимают?.. Џриступ бессильной Ярости охватил солдата,
он привскочил, не сдержав гнева, и нечаЯнно задел Ќовикова рукой.
- —его вы?.. ‹ежите тихо. - Ќовиков не повернул головы, пошире
раздвинул ноги.
- ѓоворю - надо в траншею.
Ќовиков, будто не слыша, лежал в прежней позе, и ‚едерников раздраженно
подумал - красуетсЯ. Ќебось, даже слышать не приходилось орудийную пальбу,
когда, кажетсЯ, от грома лопаютсЯ барабанные перепонки. Ћткуда! “чений с
частЯми поддержки и тех ни разу не проводили.
"Ќу, что он ломаетсЯ? - отчаЯнно думал об отделенном ‚едерников. -
†дет - чего? ’ут же каждый метр пристрелЯн!"
Ќо младший сержант сам почуЯл неладное и, вглЯдываЯсь в светлеющую на
небосводе узкую полосу ранней зари, весь подобралсЯ. Џоза, в какой он,
слегка подогнув ноги и опершись на согнутые в локтЯх руки, державшие
"дегтЯрЯ", полулежал, напрЯгшись, говорила сама за себЯ.
"‘ей момент сиганет в траншею", - подумал ‚едерников и приготовилсЯ
последовать за своим отделенным: положил в сумку гранаты, взЯл в руки
запасной диск к ручнику.
- ‘ пулеметом - в траншею! - резко обернувшись, приказал Ќовиков. -
Ѓыстро!
Ќе дожидаЯсь, пока напарник выполнит команду, Ќовиков, загребаЯ руками
и ногами в росистой траве, быстро пополз вперед, к защищенному кустарником
береговому откосу, и замер там, что-то высматриваЯ. ‚ редеющей синеве стало
заметно, как он вертит головой то вправо, то влево, немного с опаской
приподнимает ее над кустами, видно, силЯсь высмотреть нечто важное на
вражеском берегу, где сейчас, слышно, возились немцы, не особенно прЯчась.
‚едерников, переместившись в траншею и установив пулемет длЯ стрельбы,
так же аккуратно, как прежде, положил по правую сторону от себЯ три гранаты
и принЯлсЯ наблюдать за младшим сержантом, не понимаЯ, почему он так долго
не возвращаетсЯ; прошло всего две-три минуты, но ему сдавалось, будто
Ќовиков непростительно долго, без нужды торчит на виду у противника,
обнаруживаЯ себЯ и позицию. ‘ветает же, думал он, недовольный.
’емнота отступала, рассеивалась. „о восхода солнца еще оставалось
порЯдочно времени, но бледные розовые отсветы уже стали подкрашивать
небосклон, меркла узенькаЯ долька луны и блекли звезды. ‚се это ‚едерников
схватил одним взглЯдом.
- „овольно ковырЯтьсЯ там, - в сердцах крикнул Ќовикову, с трудом
сдержав желание выругатьсЯ. - ‚ертайсЯ назад. - …му показалось - отделенный
оглЯнулсЯ и что-то сказал.
Ќо Ќовиков, снЯвшись с места, уже не ползком, а пригнувшись, сделал
короткую перебежку к повороту траншеи, где молча лежал Њиронюк, оба затем
спрыгнули вниз, и отделенный, сбив на затылок фуражку, не хоронЯсь, в полный
рост устремилсЯ по ходу сообщениЯ к пулемету, трудно дыша, рукой придерживаЯ
на боку туго набитую полевую сумку младшего командира.
‘ удесЯтеренной быстротой восприЯтиЯ, какаЯ возникает в минуты большого
нервного напрЯжениЯ, ‚едерников без особого труда догадалсЯ - случилось
что-то чрезвычайно серьезное. Ћн это понЯл чисто интуитивно, подалсЯ
Ќовикову навстречу.
- —то там?
- Њало хорошего. - Ќовиков с трудом перевел дыхание и, схватив пулемет,
крикнул, не оборачиваЯсь: - ‡а мной! Ћни переправу наводЯт.
- Џонтон?
- Ѓегом, туда!..
Ќе вдаваЯсь в объЯснениЯ, младший сержант сильным толчком выметнулсЯ
наверх, в считанные секунды достиг крайнего от реки дуба с двумЯ лазами в
дупло. Џочти одновременно с ним бросилсЯ на землю ‚едерников, и едва успел
лечь в удобном длЯ стрельбы положении - вниз лицом, - как на той стороне,
где теперь устрашающе ревели моторы, вспыхнули в небе ракеты красного цвета.
"Ќачалось! - холодеЯ, подумал ‚едерников и втЯнул голову в плечи. -
‘ейчас дадут жизни!"
…ще не угас красный свет сигнальных ракет, еще истаивали в небе
призрачно-багровые островки, а оттуда, от горизонта, девЯтка за девЯткой к
востоку понеслись самолеты. ‚ дрожащем воздухе грохотало, и душный,
пропахший бензиновой гарью вихревый шквал гнул к воде камыши и поднимал
метровую волну, со страшной силой разбиваЯ ее о берег.
’умана как не бывало, его рассеЯло первыми же порывами, обнажив левый
берег реки, где, как в разворошенном муравейнике, у десантных лодок и
плотиков, у дюралевых понтонов, окрашенных в зеленый цвет, копошились
вражеские солдаты в касках.
‚едерников пробовал считать самолеты, но сбилсЯ. Ћни шли и шли, волна
за волной, низко, почти стелЯсь над лугом, проносились, как смерч, набираЯ
высоту, и исчезали в рассветной дымке над Ѓрестом.
Ќовиков не сводил глаз с разводий в зарослЯх камыша, где теперь с
лихорадочной торопливостью несколько вражеских солдат, видно, саперы,
крепили штормовой мостик на двух понтонах, а третий заводили на веслах
другие.
‚ибрировал спрессованный воздух, не смолк грохот последнего косЯка
пикировщиков, а над ‡абужьем опЯть взмыли ракеты, с раскатистым треском
раскололось заалевшее небо; всесокрушающий ураганный огонь обрушилсЯ на
правобережье, перепахиваЯ его вдоль и поперек и поднимаЯ в воздух груды
земли и тучи песка.
‚ражескаЯ артиллериЯ молотила прибрежную полосу методично и Яростно,
будто перед нею была не жиденькаЯ линиЯ траншей и окопов, оборонЯемаЯ
несколькими десЯтками пограничников, а долговременные железобетонные
укреплениЯ с мощной артиллерийской защитой.
Џолузасыпанные землей, оглохшие от адского грохота парни прижались к
земле, ничего не соображаЯ, задыхаЯсь от евшей легкие и глаза тротиловой
вони. ‚доль всего берега взлетали фонтаны песка, искореженные деревьЯ
вперемешку с кустарником, тЯжело ухали, падаЯ и рассыпаЯсь от ударов о
землю, желтые глыбы слежавшегосЯ песчаника, и над кошмарным этим хаосом, над
закипевшей от ударов множества весел рекой, полыхавшей оранжевым пламенем,
загорелсЯ безмЯтежно оранжевый небосвод, розово распространЯЯсь в бездонье.
‚сходило солнце.
„вадцать минут прошло от начала войны.
ђека, еще недавно тихаЯ, без морщинки, утихомирившаЯсЯ после шквалов,
поднЯтых самолетами, опЯть забурлила: сотни лодок и плотиков под прикрытием
огневого вала отчалили от берега.
Ќачалась переправа.
Ќа первых минутах Ќовиков обалдел от грохота канонады, из сознаниЯ ушло
все, кроме ужасающих громовых раскатов; страх прижал к гудЯщей,
вздрагивающей от разрывов земле - будто свЯзал по рукам и ногам; в груди
была холоднаЯ пустота; по дубу, за которым лежал он рЯдом с ‚едерниковым,
глухо ударЯли осколки мин и снарЯдов, на голову сыпалось крошево листьев и
веток, нечем было дышать: пороховаЯ гарь плотно стлалась над прибрежной
травой.
’ак длилось мучительно долго: минуту, две - вечность, пока где-то, у
него за спиной и в отдалении, не рвануло трижды подрЯд, и докатившаЯсЯ
взрывнаЯ волна как бы накрыла его с головой, обдав пылью и запахом гари.
ЏридЯ в себЯ, Ќовиков невольно оглЯнулсЯ назад, туда, где между
деревьЯми недавно проглЯдывали белые стены комендатуры и в отсвете зари
алела черепичнаЯ крыша с красным флажком на фронтоне. Љомендатуру он не
увидел. Ќе было ни флажка, ни фронтона, исчезла краснаЯ черепица. ‚ просвете
между деревьЯми, где постоЯнно открывалось глазу двухэтажное здание с чисто
вымытыми оконными стеклами и веселым зеленым балкончиком, теперь оседало
облако рыжей пыли, а снизу к верхушкам кроны поднимались густые клубы белого
дыма, и сквозь него прорывались огненные Языки в глубине двора.
Ќовиков не поверил глазам. …ще полностью не осознав размеров беды,
ошеломленный увиденным, он, забыв об опасности, привстал, но ‚едерников
ударом под коленки свалил его на траву.
- †ить надоело? - прокричал боец и показал рукой в сторону реки. - ‘юда
глЯди.
‚зглЯд Ќовикова, бессмысленно скользнувший по рЯбому лицу ‚едерникова,
чисто автоматически переместилсЯ на левый берег реки, от которого отчаливали
первые лодки с врагами. Љто сидЯ, кто в рост, не прЯчась, как у себЯ дома, -
уверенные, они переговаривались, смеЯлись, и смех этот, слишком громкий и не
очень естественный, был длЯ Ќовикова чудовищно оскорбительным.
Љак в позапрошлую ночь, разом отрезвев, освободившись от страха,
движимый мстительной ненавистью к этим гогочущим наглецам в касках, Ќовиков
вдавил в плечо приклад "дегтЯрЯ", поймал в прорези прицела выдвинувшуюсЯ
вперед десантную лодку и, уже ничего не слыша, ничто не принимаЯ в расчет,
лишь видЯ перед собой единственную надувную лодку, сцепив зубы и затаив
дыхание, ударил по ней короткой расчетливой очередью. ‘тоЯвший на носу
солдат с длинным шестом как подрубленный упал навзничь в воду.
ЏробитаЯ в нескольких местах резиноваЯ лодка обвЯла, солдаты бросились
с нее врассыпную, попрыгали в воду, где их настигал огонь ведерниковского
ЏЏ. € не только его - ‚едерников скосил глаза влево и увидел в окопе €вана
Ѓыкалюка, пулеметчика. €ван, прилипнув щекой к прикладу своего "дегтЯрЯ",
бил по еще не наведенному до правого берега понтонному мосту, несколькими
очередЯми разметал копошившихсЯ там саперов, затем перенес огонь на
десантников.
’ем временем, пока Ќовиков, потерЯв интерес к сносимой вниз по течению
тонущей лодке, брал на прицел другую, побольше, противник переместил огонь
артиллерии в глубину; разрывы гремели за станцией, где-то у Ѓелого озера, по
всей вероЯтности, в расположении полков 75-й дивизии, а здесь, на правой
стороне Ѓуга, где, казалось, все живое перепахано вместе с землей, здесь
вдруг ожил истерзанный берег - ружейно-пулеметнаЯ стрельба зазвучала на всем
его протЯжении, послышались крики, и было непонЯтно, орут ли тонущие,
расстреливаемые с близкого расстоЯниЯ гитлеровские солдаты или же победно
разлегаетсЯ Яростный крик заставских хлопцев, отбивших атаку врага.
ђека еще кипела от взрывов гранат, всплесков барахтающихсЯ вражеских
десантников, ударов весел и ливнЯ пуль, но десантные лодки и плотики,
значительно поредев, теперь поспешно убирались вспЯть, даже не достигнув
середины реки.
ЏерваЯ атака врага захлебнулась.
"„егтЯрь" в руках Ќовикова, еще раз задрожав в длинной визжащей
очереди, смолк. ЋтвалилсЯ от приклада своего автомата ‚едерников, обернул к
отделенному потное, в потеках гари, возбужденное лицо с пожелтевшими
оспинами на щеках и на лбу, но тут же снова припал к автомату, ничего не
сказав, и стал посылать на тот берег короткие очереди.
Џо траншее к Ќовикову подбежал Њиронюк. Џростоволосый, тоже в потеках
гари, радостно сиЯющий, еще издали крикнул:
- „алы жару гамнюкам!.. ‚о далы так далы. ’эпэр довго нэ сунутсЯ,
засраньцi. ‡акурыть е, младшый сержант?
- Ќе курю.
- ’а в мэнэ самого е, - рассмеЯлсЯ Њиронюк. - ’о Я так, про запас, Як
кажуць. - Ћн принЯлсЯ сворачивать цигарку. - ’ы Як сэбэ чувствуешь?
- Ќормально. - Ќовиков обратил взглЯд к горЯщей комендатуре, где
продолжал клубитьсЯ изжелта-белый дым и вырывались Языки пламени.
- Џочэкай, почэкай, нашi прыйдуць, отi врiжуць так врiжуць, отi жару
дадуць. - Њиронюк задрал голову кверху, в ту сторону, куда смотрел Ќовиков,
но значительно выше - к небу. - Ќашi лiтакы йдуць. —уешь?
‘ востока нарастал мощный гул самолетов.
- ‘мотайсЯ в комендатуру, посмотри, что там, - сдавленно сказал
Ќовиков, не глЯдЯ в сразу помрачневшее лицо пограничника.
- ‡араз, трохы покурю... Њо ты закурыш?
- „авай, Њиронюк, быстро!
- ™э разок затЯгнусь.
Њиронюк Явно медлил - долго прЯтал спички, почему-то засовываЯ коробок
в карман гимнастерки, втЯгивал в себЯ махорочный дым медленными затЯжками,
всЯкий раз пригибаЯсь к земле, когда поблизости взвизгивали осколки мин или
пуль, - противник продолжал обстреливать правый берег реки, и пальба
становилась все сильнее, вызвав ответный огонь пограничников.
- „олго куришь, - недобрым голосом сказал Ќовиков. - Љончай волынить.
†иво на заставу!
Њиронюк дернулсЯ, бросил окурок.
- Ќэ можу, - посмотрел в лицо Ќовикову тоскующими глазами. - Ќэ можу,
младший сержант. ™о хочэшь робы, хоть на смэрть посылай, Я готовый... Ђ туды
не можу. ’ам, мабуть, дiты погорiлы...
- Ќе можешь?! ‚едерников, а ну, вы давайте.
‚едерников сорвалсЯ с места, не дожидаЯсь повторного приказаниЯ,
побежал к заставе, пригибаЯсь, лавируЯ между кустов. ‘ериЯ минных разрывов
вспыхнула значительно впереди него, поднЯла в воздух пешеходный мостик через
ручей, разбив его вдребезги. ‚едерников плюхнулсЯ, где стоЯл, стал отползать
в сторону, к стожку сена, быстро перебираЯ руками и ногами.
Џук ракет ударил по соседнему стожку и зажег его. ‘ухое сено, собранное
в пЯтницу после просушки и еще не свезенное на хозЯйственный двор,
задымилось и вспыхнуло Ярким факелом.
Њежду тем огневой вал в районе Ѓелого озера неожиданно переместилсЯ на
береговую линию обороны, первые снарЯды разорвались в реке, в воздухе
возникли фонтаны грЯзной воды, во все стороны с воем и свистом брызнула
галька.
Њиронюк спрыгнул в траншею и уже оттуда, задрав кверху голову,
прокричал:
- Ќашi лэцЯць!
‘квозь грохот разрывов слышалсЯ ровный и мощный гул авиационных
моторов; он нарастал непрекращающимсЯ громом и вскоре заглушил разрывы
снарЯдов, вобрал в себЯ все другие звуки разгоравшегосЯ с новой силой
артиллерийского налета - возвращались с бомбежки немецкие самолеты: волна за
волной шли "юнкерсы" под прикрытием истребителей, шли победно и
безнаказанно, и от грохота содрогалась землЯ.
‘тремительно увеличиваЯсь в размерах, от ЃЯлой ЏодлЯски неслась девЯтка
"мессеров", над рекой разделились и, не набираЯ высоты, пошли вдоль траншеи,
прошиваЯ ее пулеметным огнем.
‘ грохотом рвались снарЯды и мины, воздух наполнилсЯ визгом и воем,
узкаЯ прибрежнаЯ полоса вздыбилась фонтанами песка, галечника, глыбами
вывороченной земли - немцы набросились на нее всей своей огневой мощью.
‡а огневым валом вражескаЯ пехота возобновила переправу через границу,
несколько лодок достигло советского берега, с них стали высаживатьсЯ с
автоматами наперевес немецкие пехотинцы.
€ тогда из полузасыпанных траншей и обрушенных окопов навстречу врагу
поднЯлись врукопашную уцелевшие пограничники.

"...Џо пути в комендатуру Я встретил двух бойцов 15-й
заставы, которые доложили, что пытались попасть в подразделение,
но не смогли, потому что застава вела бой в окружении. ‚ районе,
где Я находилсЯ, расположились в обороне полки 75-й стрелковой
дивизии. џ встретилсЯ с комдивом, генерал-майором Ќедвигой...
просил оказать помощь окруженным подразделениЯм. ѓенерал ответил:
"ђазобьем противника перед фронтом дивизии, а потом поможем
пограничникам". ќтого не случилось...
ЉомандуЯ 220-м погранполком, Я окончил войну. Џосле
освобождениЯ Ѓелоруссии был на местах, где находились застава и
комендатура. џ увидел груды развалин. Ћт местных жителей узнал,
что все пограничники застав и комендатуры, находЯсь в окружении
войск противника, в течение суток упорно сражались и почти все
погибли смертью храбрых. Љроме личного состава застав и
комендатуры много погибло семей офицеров-пограничников, в том
числе мои жена, дочь 5-ти лет и сын 2-х лет..."

(‘видетельство Џ.џценко)

€стребители "проутюжили" прибрежную полосу. ‚олна за волной они
пронеслись вдоль жиденькой линии обороны, на которой уцелели одиночные
пограничники, расстрелЯли боезапас и безнаказанно улетели на ЃЯлую ЏодлЯску,
будто возвращались с тренировочного полета.
Ђртиллерийский обстрел не стихал, становилсЯ плотнее. ‘нарЯды рвались
так густо, как если бы враг задалсЯ целью перепахать всю эту землю. ‚
клокочущем месиве земли, огнЯ и металла рвалось, горело, визжало; все
пространство между рекой и линией обороны превратилось в завесу огнЯ -
полыхали стоЯвшие в рЯд копны пересохшего сена, курились подожженные кусты и
торфЯник, небо закрыл смрадный дым, и ветер нес хлопьЯ черного пепла,
устилаЯ им все окрест.
Џока длилсЯ артиллерийский налет, Ќовиков лежал под защитой дуба в
относительной безопасности. Ќатерпевшись страху в самом начале, пережив
первый удар и познав первую радость победы, он готовилсЯ к отражению
очередной переправы, ждал ответных ударов своих пушек и самолетов, которые,
несомненно, вот-вот помогут. ‘ возвышенности ему был виден окоп, где со
своим "дегтЯрем" примостилсЯ Ѓыкалюк. €ван пригнул голову, будто
прислушивалсЯ к тому, что творилось снаружи. Ѓлиже к дубу в траншее сидел
Њиронюк, тоже пережидаЯ артналет. Ћн то и дело выглЯдывал из траншеи,
обнаруживаЯ свое нетерпение скорее выбратьсЯ наверх.
Ќовиков, сменив опустевший диск запасным, стал набивать патронами
первый, не забываЯ наблюдать за противоположным берегом. ’ам пока было
спокойно. Њоментами чудилось, будто в тылу участка раздаютсЯ взрывы и
слышатсЯ отзвуки ружейно-пулеметной стрельбы, но тут же младший сержант себЯ
успокаивал: в этом гуле и оглушающем грохоте всЯкое примерещитсЯ. Ћн
продолжал жить тем, что творилось вокруг и за что отвечал головой - с него
не снЯли ответственности за порученный под охрану участок границы, за свое
отделение. ‡начит, тут ему находитьсЯ с нарЯдом, тут ему стоЯть до конца.
‚едерников как ушел, обратно не возвращалсЯ, должно быть, залег под
обстрелом, ждет, когда поутихнет. Ќемец садил минами и бризантными,
разрывающимисЯ в воздухе на множество осколков снарЯдами, с визгом
прошивавшими воздух, как злые осы. Ћсколки вонзались в землю, засеваЯ ее
горЯчим металлом.
Њысли о ‘ергее становились все беспокойнее - может, ранен, нуждаетсЯ в
помощи.
- Њиронюк! - крикнул он.
- ™о?
- Џосмотри, что с ‚едерниковым. Ѓыстро!
- „обрэ. ‡араз. - Ќе мешкаЯ, Њиронюк выскочил наверх, но, не сделав ни
шагу по направлению к тому месту, куда его посылали, перемахнул через
бруствер. - „ывысь, що робытьсЯ! Ќаправо дывысь!
Ќовиков обмер. Ќа правом фланге, приблизительно в районе двести
двадцать третьего погранзнака, с десантных лодок и плотиков высаживалась на
берег вражескаЯ пехота, а на подмогу ей подходили новые и новые силы;
высадившиесЯ, с ходу поднЯв стрельбу, устремились к траншее, на берегу стало
черным-черно и суетно.
- Њиронюк, за мной!
Џодхватив пулемет, не оглЯдываЯсь, бежит ли за ним Њиронюк, Ќовиков
бросилсЯ наперерез вражеским пехотинцам, рассчитываЯ опередить их и
фланкирующим огнем придержать до подхода резервной группы с заставы. Ћн
бежал, пригибаЯсь к земле, падал, поднималсЯ и снова, петлЯЯ между
навороченных глыб, стремилсЯ занЯть позицию у изгиба траншеи.
„о немецких солдат было еще порЯдочно, но отчетливо, как с близкого
расстоЯниЯ, слышались крики и автоматнаЯ трескотнЯ. ‘колько глаз хватал,
враги шли и шли, цепь за цепью - по всей полосе, почти не встречаЯ
сопротивлениЯ; лишь изредка кто-нибудь падал в передней цепи, сбитый пулей
пограничника, и тут же над ним смыкалась лавина.
"Ќадо их придержать! - толклась одна и та же беспокойнаЯ мысль. -
Џридержать, а там подоспеет резервнаЯ. ‘ пулеметом и автоматом продержимсЯ".
- ‘права заходи, Њиронюк, правее давай! - крикнул он бежавшему позади
бойцу.
Љрикнув, оглЯнулсЯ, не видно ли помощи.
Ќад комендатурой по-прежнему висело облако дыма. ђезервнаЯ группа
задерживалась.
ђаздумывать над этим было ему недосуг - немцы, заметив бегущих
наперерез пограничников, открыли по ним автоматный огонь с далекого еще
расстоЯниЯ, пока не причинЯЯ вреда, - наверное, и, главным образом, длЯ
острастки, однако вынудили продолжать путь ползком, по-пластунски.
Њежду тем Ѓыкалюк, не входЯщий в состав нарЯда Ќовикова, увидев
высадившуюсЯ на берег пехоту противника, перемахнул через бруствер и
бросилсЯ с пулеметом наперевес значительно левее, еще не открываЯ огнЯ,
напрасно не тратЯ патроны. …му удалось проскочить на сотню метров вперед, и
теперь он строчил из своего "дегтЯрЯ" по флангу наступавших немцев, заставив
некоторых залечь, других - изменить направление.
Ќовиков не замедлил воспользоватьсЯ поддержкой - полусогнувшись,
метнулсЯ к черневшей воронке, скатилсЯ в нее одновременно с Њиронюком,
ударившись коленкой о торчавшее сбоку бревно, сгорЯча не почувствовав боли,
не сразу сообразив, где находитсЯ.
- Ќэ встыгнем, - хрипло сказал Њиронюк. - ’рэба бигты, младший сержант.
’ильки бигты.
- Џошли, Њиронюк... Ќадо продержатьсЯ. Џерекроешь выход на „убицу.
„авай, бегом!
- ЏойнЯтно.
Ќи одному из них не пришло в голову, что не удержать вдвоем такую
лавину.
Њиронюк выскочил наверх, побежал зигзагообразными скачками к петлЯвшей
между кустами тропе.
Ќовиков, выбираЯсь длЯ очередного броска, заметил развороченный участок
траншеи с ошметками хворостЯной изгороди, полузасыпанную зеленую фуражку с
черным лаковым козырьком, диск ЏЏ, но все это увидал мельком, не воспринЯв
сознанием, - от дуба, который он недавно оставил, не стрелЯЯ, наперехват
Њиронюку, бежало четверо пехотинцев в рогатых касках, охватываЯ бойца
полукольцом, видно, решив его взЯть живым.
- ’ерентий!.. Њиронюк!.. - не своим голосом закричал Ќовиков.
Ќи Њиронюк, ни преследователи оклика не услышали. Њиронюк бежал в
заданном направлении, маскируЯсь, как мог, между глыб вывороченной земли и
слежавшегосЯ песка, не видЯ врагов, не подозреваЯ опасности.
‚ считанные минуты Ќовиков развернул пулемет, длинной очередью ударил
по бегущим, вызвав у них замешательство, не дав опомнитьсЯ, послал
следующую, оглЯдел лежавшее перед ним пространство и рванулсЯ на помощь
Њиронюку.
Љ своей радости, легко одолел десЯток или сколько-то там прошитых
смертью не мереных метров, немного не рассчитал, повалилсЯ с разбегу на
спружинивший холмик секундой раньше чем над ним провизжала автоматнаЯ
очередь; падаЯ, успел заметить, что стрелЯли по нему справа, от куста,
маскировавшего стрелковый окоп, в котором, он знал, должен находитьсЯ
‹абойко.
"—то же џша там зевает?" - подумалось вскользь. Ќа большее времени не
хватило - установил пулемет и послал долгую веерообразную очередь по тем,
что стрелЯли от куста, и по четверым, залегшим. Џулемет дрожал и дергалсЯ в
руках, как живой, с холмика осыпалсЯ песок, хоронЯ под собою стрелЯные
гильзы.
Ћтветной стрельбы не последовало. Ќовиков смахнул пЯтерней пот с лица,
размазав на нем копоть и грЯзь, приподнЯл голову, выглЯнул. € тут по нему
опЯть секанули из двух автоматов - две очереди близко вспороли песок, обдав
лицо колкой пылью.
Ќовиков дернулсЯ в сторону, ткнувшись головой в основание холмика. Ћт
сознаниЯ близкой опасности ему стеснило дыхание, сильно заколотилось сердце,
стало сухо во рту. Ћбостренным чутьем, всеми клетками напрЯгшихсЯ мышц
ощутил близость немцев, державших его под прицелом, подумалось со страхом:
убьют. Џока живой, пока остаетсЯ хоть маленькаЯ возможность, надо выбиратьсЯ
из мышеловки, покуда она не захлопнулась.
"Ђ ну, тихо! - сказал он себе. - Ќе паникуй. „ействуй, Ќовиков".
Ќо стоило сделать движение, как по нему снова открыли огонь и пули, зло
повизжав, мЯгко вошли в толщу песчаного холмика, за которым он прЯтал
голову.
‘ пугающей трезвостью понЯл, что влип. € Њиронюку не поможет. Ќо все же
потЯнулсЯ к неостывшему пулемету, медленно, неприметно заводЯ руку к оружию,
инстинктивно съежившись в ожидании выстрелов.
"Ќе паникуй", - снова приказал себе.
Ќемцы молчали.
Ќовиков приподнЯл голову, скосил глаза влево, вправо, определЯЯ
направление очередного броска. € вдруг вскочил, в ужасе безрассудно всего
себЯ обнажив перед вражеской цепью - под осыпавшимсЯ песком белело мертвое,
без кровинки, лицо ‘аши €стомина.
’о, что он принимал за песчаный холмик, было телом убитого бойца
€стомина, лучшего бойца в отделении.
‡лые слезы обожгли Ќовикову глаза. Ќе помнЯ себЯ от гнева и боли,
пронзившей его, бросилсЯ к "дегтЯрю", забыв об опасности, обеими руками
схватилсЯ за горЯчий ствол - будто единственно в пулемете заключалось
спасение - и, брошенный на землю мстительной Яростью, припал к оружию в
нескольких шагах от €стомина. € это его в самом деле спасло; в ту секунду,
когда, схватив пулемет, он распласталсЯ на земле, рой пуль впилсЯ в
содрогнувшеесЯ от ударов бездыханное тело погибшего.
- ‘волочи!.. ѓады, мертвого бьете!.. Њертвого... - кричал, не слыша
своего голоса за шитьем пулемета.
‚есь окружающий мир длЯ него замкнулсЯ сейчас на убитом товарище и
нескольких вражеских солдатах, убивших его.
€ когда, не в силах улежать, движимый ненавистью, поднЯлсЯ и побежал с
пулеметом наперевес, на ходу стрелЯЯ по сорвавшимсЯ с места солдатам в
серо-зеленых мундирах с закатанными до локтей рукавами, он увидел Њиронюка,
тоже стрелЯвшего на бегу, - это его нисколько не удивило.
- Ѓей их, ’ерентий! - заорал он. - Ѓей гадов!
‘литный - его и Њиронюка - крик, как призыв к мщению, разлегсЯ над
побережьем, сплелсЯ сухим треском автоматического оружиЯ, и враги,
отстреливаЯсь, повернули обратно, к границе, словно по команде - все трое
разом - перепрыгнули через траншею как раз в том месте, где должен был
находитьсЯ ‹абойко.
‘горЯча Ќовиков не сообразил, что немцев осталось ровно наполовину
меньше, чем было до недавней минуты, когда он обнаружил мертвым ‘ашу
€стомина. Ћн видел трех живых, бил по ним, волнуЯсь, не попадал, и в нем
клокотало возмущение - что ж он там мух ловит, этот ‹абойко, черт его
побери!
Ћн едва не задохнулсЯ от возмущениЯ, когда, обогнув раскидистый, в
розовом цвету куст шиповника, чуть ли не наткнулсЯ на своего бойца -
упрЯтавшись в траншею по грудь, ‹абойко преспокойно наблюдал за удиравшими
пехотинцами.
- ’руса празднуешь! - закричал Ќовиков в гневе. - Ѓей их, стрелЯй,
‹абойко! Ѓей, тебе говорЯт!..
„вижимый негодованием, Ќовиков перепрыгнул через траншею, подбежал к
‹абойко, чтобы выдать ему по заслугам, и откачнулсЯ назад, ощутив в груди
пустоту и облившись холодным потом: џков был мертв. ‡асыпанный по грудь,
простоволосый, он неподвижными глазами уставилсЯ в задымленную даль за
рекой, и ветер трепал ему волосы.
Ќовиков на мгновение оцепенел. Ќе хотел верить глазам. Ќе мог
согласитьсЯ со смертью бойца. ‚едь был, был. ‚чера еще тренькал на
балалайке, спокойный, улыбчивый. Ќеужели это было вчера?
Ћн растерЯнно оглЯделсЯ по сторонам и увидел ’ерентиЯ, вслед за ним
перемахнувшего через траншею. Њиронюк бежал к развилке троп, преследуЯ
убегающих и стрелЯЯ по ним навскидку, как бьют по зверю. Ћн всегда был
метким стрелком, Њиронюк, и сейчас еще раз подтвердил это, сделав по
бегущему впереди остальных низкорослому солдату единственный выстрел и сбив
его с ног.
- ’ак его! - заорал Ќовиков. - „ай им жизни, ’ерентий, дай... -
захлебнулсЯ в крике. € охнул.
Ќа пути Њиронюка вспыхнули темные тучки минных разрывов, вздыбилась
землЯ высоченным черным фонтаном и накрыла ’ерентиЯ.
‚лекомый отчаЯнием, не дожидаЯсь, пока осЯдет черное облако и развеетсЯ
дым, Ќовиков устремилсЯ к гуще опадающей почвы, к развилке троп, где
несколькими секундами раньше накрыло Њиронюка и где снова рвануло со
страшной силой и разбросало осколки, провизжавшие так близко, что зазвенело
в ушах.
"—етвертый!" - мысленно повторил Ќовиков непонЯтно к чему возникшее
слово, ловЯ пересохшим ртом продымленный, смердЯщий взрывчаткой воздух. Ћн
не сознавал смысла произносимого, не ощущал взаимосвЯзи между ним и тем, что
случилось за несколько часов от начала войны.
Ћн был думающим, в сравнении с остальными бойцами заставы довольно
образованным парнем, но сейчас все помыслы сводились к единственной, узко
служебной задаче - выстоЯть до подхода своих.
Ћдному не выдюжить - это он отчетливо понимал и невольно поискал
глазами Ѓыкалюка. Ћн увидел его все на том же месте - за валуном. ‚переди
€вана, на большом удалении от него, вспухали взрывы мин, и там, где они
рвались, не было ни траншей, ни маломальских укреплений, ни пограничников.
"ЏулЯют в белый свет", - подумал Ќовиков со злорадством.
’ому, что Ѓыкалюк жив, он обрадовалсЯ несказанно и, надеЯсь на чудо,
стал звать Њиронюка осипшим от крика натруженным голосом:
- ќ-эй, ’ерентий!.. Њиронюк, слышишь? ќ-эй...
Љрик глохнул в грохочущем, пронизанном металлом чадЯщем дыму.
Ћн снова звал, достигнув места, где накрыло ’ерентиЯ, но ’ерентий не
откликалсЯ.
’огда он обогнул небольшую воронку, пробежал по инерции пару метров,
обернулсЯ назад, невольно ощутив тошноту от страха перед тем, что ему
предстоЯло увидеть, и зажмурил глаза. „лилось это считанные мгновеньЯ. Ћн
ступил шаг обратно и вдруг услышал пронзительный, режущий слух звук летЯщей
мины, всем своим существом безошибочно чувствуЯ - та самаЯ, роковаЯ.
…го ослепило и, оторвав от земли жестким, прожигающим ударом в грудь и
плечо, бросило навзничь, приподнЯло и снова швырнуло о что-то твердое. ‡атем
свет померк.

"...Џосле того как фашисты открыли пулеметный огонь
трассирующими по заставе и тут же вдарила артиллериЯ прЯмой
наводкой от монастырЯ, не больш Як з 350-400 м, мы одразу ж занЯли
круговую оборону. ‡астава и комендатура зачали гореть, стали груды
кирпича и смород згара, дыхать нема чем. Ќо мы не давали фашисту
переправлЯтьсЯ через Ѓуг, долбали з оружиЯ по ихнему понтону...
Ѓоем руководил старший политрук …листратов, з комендатуры. ‚от уж
настоЯщий герой! ’ройчы раненный, он с рассвета до самой смерти
руководил боем, расстреливали мы фашистов, а с носилок он подавал
команды. —етвертый раз миной его убило...
...Ќовикова Я увидел в одиннадцать часов. Љогда Я подбежал,
он был без сознаниЯ. Ћсколки мины вдарили ему в грудь и в плечо. џ
его перевЯзал, как умел. Ћн очнулсЯ, попросил пить. Ќу, Я его
напоил з чайника, набил два полных диска патронов к ручному
пулемету, пообещал скоро вернутьсЯ и прыбег в комендатуру, где шел
бой. Ќа границе защитников осталось мало. Ћдним словом, бились мы
в окружении... Џотом менЯ самого тЯжело ранило. ќто уже случилось
часов в семь вечера, когда старший политрук …листратов послал менЯ
прикрывать отход... Џочти все полегли. Ћстались раненые. ‚ыносить
Ќовикова не было кому..."

(‘видетельство €.Ѓыкалюка)

Ћт начала войны прошло восемь часов. ‘тоЯл жаркий полдень. Ќемилосердно
жгло солнце, пожухла трава, кусты привЯли. Ќа границе на времЯ притихло,
редкие выстрелы рвали прокаленный солнцем, сиЯющий воздух. Ќа станции „убица
ревел паровоз, и где-то за станцией, в глубине, куда откатилсЯ бой,
грохотало, рвалось, клубилсЯ дым и тревожно гремели колокола.
Њожет, не было колокольного звона, возможно, он Ќовикову лишь
померещилсЯ. ‘квозь гаснущее сознание пробилась четкаЯ мысль - надо
похоронить ребЯт. ЋбЯзательно надо похоронить. ’акаЯ жара стоит!
- Џить, - простонал сквозь стиснутые зубы.
Љто-то, придерживавший его свободной рукой, другой поднес ко рту
чайник.
- Ќа, трохи попей, полегчает... ђазожми зубы.
Ћн их не мог расцепить, намертво сжатые зубы, вода проливалась ему на
пропотевшую гимнастерку, носик чайника вызванивал дробь на зубах.
- Ќу, пей же, пей, младший сержант, - торопил тот, что поддерживал его
за плечи и пробовал напоить. - ЌапейсЯ, одразу полегшает... „авай, младший
сержант, чуешь?.. Ќекогда мне туточка прохлаждатьсЯ. —уешь, что на заставе
робитсЯ!
‚ голове звенело, и, кроме колокольного звона, слух не принимал других
звуков. Ќовиков чуть приоткрыл глаза, но солнце сильно по ним полоснуло, как
лезвием.
- ЏЯтый Я, - прошептал немеющими губами. - ‡апомни, €ван, Я - пЯтый. -
•отел сказать, что его тоже убило, но Ѓыкалюк умудрилсЯ влить ему в рот
немного воды.
- ‚идишь, полегшало, - обрадованно сказал Ѓыкалюк. - …ще?
- ЏЯтый Я, - повторил он.
- Ќе хочешь... Ќу, добре, младший сержант, добре, что живой осталсЯ.
‡араз тебЯ отнесу в тенек, а справимсЯ, придем с хлопцами за тобой. —уешь?
€ эти слова он услышал и, кивнув головой, полетел в бездну.
„олго падал, в беспамЯтстве не ожидаЯ удара, не страшась боли, потому
что не способен был ее ощутить - из всех знакомых ему ощущений сохранилось
лишь чувство полета; остальное истаЯло за границей сознаниЯ. Ћн летел,
летел, скорость нарастала с забившей дыханье стремительностью - как при
затЯжном прыжке с нераскрытым парашютом, и замирало сердце, и казалось,
полету не будет конца, и он ловил потрескавшимисЯ губами неповторимый
живительный воздух синей высоты.
Ќо когда Ѓыкалюк, пронесЯ его на руках, опустил на уцелевший островок
зеленой прохладной травы под густой тенью дуба, он на несколько мгновений
очнулсЯ с радостным чувством: €ван приведет своих. ‘вои вернутсЯ, и тогда
ему не будет так мучительно одиноко в этом воющем, брызжущем смертью аду,
свои ударЯт и погонЯт фашистов, погонЯт. Ќадо лишь потерпеть, покуда
вернутсЯ свои.
- Ќу, бывай, младший сержант, - как сквозь вату услышал голос
Ѓыкалюка. - Џро всЯкий случай "дехтЯрь" - вось он. Ђ Я побег.
„остало сил нашарить у себЯ под боком успевший остыть пулемет, пальцы
коснулись металла и слегка его стиснули: здесь "дегтЯрь", при себе. Ћн
успокоенно смежил веки, погрузилсЯ в небытие, начисто от всего отключившись:
ни прожигающие укусы слепней, ни невесть откуда налетевшие зеленые мухи -
ничто не в состоЯнии было его пробудить. ѓде-то возле заставы рвались
гранаты, слышались крики, но и это проходило мимо, не затрагиваЯ слух и
сознание.
"‘коро свои придут, - тихонько поклевывало в мозгу, - придут и погонЯт.
Ћй, погонЯт!.. Ћй, дадут!.. ‡а все и всех. ‡а живых и погибших..."
…го снова поднЯло над землей, и возвратилось чувство полета. ‘ высоты,
из сиЯющей синевы, где заливались жаворонки, увидал далеко внизу бегущих
хлопцев в зеленых фуражках с винтовками при примкнутых штыках, и слитное,
перекатывающеесЯ над прибрежными перелесками "ура!" заглушило пение
жаворонков.
"•лопцы, миленькие, давайте быстрее. ‹упите гадов!.. Ќикому пощады!..
Ћтомстите. ‡а ‘ерегу ‚едерникова. ‡а ’имофеЯ Њиронюка и џшу ‹абойко, ‘ашу
€стомина... ‘ейчас Я помогу, вот "дегтЯрЯ" достану..."
€ стал спускатьсЯ на землю, мЯгко парЯ в воздухе, как на крыльЯх,
распластавшись - непозволительно медленно. „ернул же черт раньше времени
потЯнуть за вытЯжное кольцо! ‘ испугу, что ли?.. Љак новичок. Ѓудто первый
прыжок совершаешь. ‚от и болтайсЯ теперь под куполом парашюта... ™ербакова
вон где! Џарашют гасит. Ђ ведь второй прыгала...
Ќа летном поле аэроклуба полно ребЯт из педучилища, своих, ждут
приземлениЯ Ќовикова. †дут и губы кривЯт, над нерешительностью посмеиваютсЯ,
над поспешностью.
- Џоспешность при ловле блох нужна, - крикнул кто-то с земли.
ЉажетсЯ, это директор педучилища крикнул, Ѓирюков. € улыбнулсЯ не без
иронии.
’Яжкий вздох вырвалсЯ из груди. ‚нутри хлюпнуло и отдалось болью между
лопаток и где-то у горла. Џальцы ощутили холодную сталь пулемета... Љакой
там еще парашют и летное поле аэроклуба?!. Ћни были давно, "на гражданке".
Џулемет - это да. Ќадо помочь ребЯтам... ‚еликое дело - пулемет. •лопцы вон
уже близко. Ќе бегут - летЯт, злые, как черти. ‚о главе с €вановым. € свое,
третье, отделение в полном составе.
- Ћтделение, слушай мою команду!
“слышали и остановились под дубом, разгорЯченные боем, горЯ
нетерпением, черные от порохового дыма - —ерненко, ‚едерников, ‹абойко,
Њиронюк, €стомин - все, все... –елые, живые... Љто сказал, что погибли?..
- ‚ атаку!.. ‚перед!..
ђванулсЯ изо всех сил, подхлестнутый ненавистью...
†гучаЯ остраЯ боль насквозь пронзила его.
‹ежал в одиночестве, боЯсь пошевелитьсЯ, чтобы не растревожить, не
вернуть боль, от которой мутилсЯ рассудок. ‡начит, прежнее - всего-навсего
горЯчечный бред: не было ни бойцов его отделениЯ, ни атаки, и вызванные из
прошлого прыжок с парашютом над летным полем аэроклуба, ребЯта из
педучилища, директор Ѓирюков - тоже мираж.
Ђ что существует реально? ‚едь он еще жив, дышит, и глаза его видЯт.
—то видЯт глаза?.. ‘инее, в легких белых облаках бездонное небо - вот оно
над головой между прорех в кроне дуба; жужжащие зеленые мухи - взлетают,
когда он подергивает то щеками, то ртом, и снова нахально садЯтсЯ, где им
заблагорассудитсЯ; тихий плеск воды у подмытого берега...
•отелось пить. †ажда становилась пыткой, а всего в десЯтке шагов от
него, на бруствере траншеи, блестел под солнцем алюминиевый чайник с водой.
Ќе одолеть десЯтка шагов. „о смерти ближе, подумал с горькой иронией, и
шершавым Языком облизал сухие и горькие, как полынь, онемевшие губы.
€ еще реально существовал пулемет - рЯдышком. € запасной диск, полный
патронов, холодил затылок. Ћружие не было плодом воображениЯ - его оставил
рассудительный Ѓыкалюк.
Ћчень мучила жажда. …му сдавалось, что внутри у него все ссохлось.
†ажда и боль в груди доводили до исступлениЯ. Ќе было сил терпеть. •оть ты
криком кричи. Ќо голос пропал, исчез голос.
‘тал мучительно вспоминать что-то очень важное длЯ себЯ. Њозг, как
никогда до этого, активно работал.
ЌапрЯгал мозг, перебирал в уме нескончаемо долгий сегоднЯшний день -
самый долгий в году, перебирал шаг за шагом, час за часом - от первого залпа
вражеской артиллерии до сей минуты, сортировал событиЯ, выделив из длинной
цепи потопленную десантную лодку с вражескими солдатами, трех сраженных из
"дегтЯрЯ" немцев неподалеку от изгиба траншеи, не ощутив особой радости на
душе.
Ќо все, все буквально было третьестепенным. ‘ортировал и шел дальше,
мысленно повторЯЯ отрезок пути вдоль траншеи. ‘нова увидел џшу ‹абойко,
€стомина... Ќаверное, и над ними кружат зеленые мухи... ’акое солнце!.. Љто
похоронит погибших хлопцев?.. Ќекому. Џодумал, что џшу осталось дохоронить -
ведь и так погребен по грудь в разрушенной снарЯдом траншее.
†ажда иссушала. Ќа бруствере белел чайник с водой. Ћна, видно, успела
нагретьсЯ. Џускай. Џускай бы хоть теплый глоток. ‘делал глотательное
движение. Ћно причинило боль.
Џо странной ассоциации перед мысленным взором поЯвилась другаЯ траншеЯ,
та, что рыли вчера, в субботу, на заставском дворе, неподалеку от
командирских квартир... ђыли - это он помнит. € тоже времЯ от времени
прикладывались к чайнику с квасом...
„альше мысль не пробилась - кисловатый запах хлебного кваса затмил
всЯкие мысли. „альше возник провал - памЯть отказалась соединить разорванные
половинки цепи.
‚ цепи столь нужных воспоминаний не хватало единственного звена.
Џришлось начать сначала, по порЯдку.
ђыли траншею и ждали приезда майора. ‚се до одного ждали. Ќа этот счет
он ни на йоту не ошибалсЯ: кого-кого, а своих бойцов он отлично знал. …ще
как волновались за отделенного. Ќо он притворЯлсЯ спокойным, будто, кроме
траншеи, не примечает вокруг себЯ ничего. Ђ глаз фиксировал каждую мелочь.
‚о второй раз оборвалась цепь размышлений - почудилась отрывистаЯ фраза
на чужом Языке, кажетсЯ, на немецком... Ћн почувствовал ледышку под сердцем.
’олкнулась и застрЯла между ребер... †дал с замирающим сердцем... ‚се-таки
почудилось.
€сподволь возвратилсЯ к прошедшему дню, к субботе.
“ квартир начальства молча играли дети. Ќе по-детски молча. Џоодаль,
обособленно стоЯл маленький аистенок в белой панамке - Њиша. Ќезагорелый,
бледный мальчишечка в красных сандаликах.
Џотом между ‚едерниковым и —ерненко затеЯлась перепалка. €з-за чего-то
они повздорили... Џо какому поводу?.. ‚прочем, к искомому стычка двух бойцов
касательства не имела.
Ђ что имело?..
Ќадо сначала: траншеЯ... Џерепалка. Ќет, она - потом перепалке
предшествовало поЯвление мальчика.
Љонечно же, так! Ђистенок. ‡Яблик. Њишенька. Ќу, вот же, вот! Љак
наЯву, возник игравший в песке у траншеи грустный ребенок. Њаленький смешной
человечек. Ќеужели погиб?!.
Њысль привела в содрогание. ‡абыл об осторожности, притронулсЯ ладонью
к груди, где от резкого движениЯ запекло, как огнем. ‹адонь стала мокрой -
от крови. —увствовал, как она непрестанно сочитсЯ сквозь бинт. Ѓинт! Ћткуда?
Ђх, да, Ѓыкалюк перевЯзал. Њедленно отвел руку назад, вытер ладонь о траву.
Ћт боли мутилсЯ рассудок, темнело в глазах, и огромный, в три обхвата,
дуб вместе с зеленым островком вдруг начал клонитьсЯ к зиЯющей черной
пропасти.
Ќовиков чудом удержалсЯ на краю бездны, вдруг услышав за изголовьем
удары весел о воду. Џодумал: начинаетсЯ бред. Ћт реки принесло запах табака,
сладковатый, некрепкий. Ќаверное, табачный дым - тоже бред.
"•лЯсь, хлЯсь, - раздавались за изголовьем несильные удары весел. -
•лЯсь, хлЯсь..."
Џотом к всплескам прибавились новые звуки: лЯзг металла, глухие удары,
будто колотили по дереву, характерный визг поперечной пилы, отрывистые
вскрики.
- ‘хожу с ума, - прошептал.
Ћн бы утвердилсЯ в устрашившей его мысли, но Явственно услышал удар
колотушки и последовавший за ним натруженный вскрик:
- Ќох... Ќох айн маль*.
______________
* - …ще... …ще раз (нем.).

Ќемцы.
- Ќох, айн маль... лаг, ќрни, бальд миттаг эссен*.
______________
* - …ще раз... ‹упи, ќрни, скоро обед (нем.).

Ќемцы! ђЯдом! ‘трашнее того, что случилось, быть не могло. €з глубины
мозга и простреленной груди пришел не леденЯщий душу страх - вспыхнула
ненависть. Ќе предполагал, что она способна приподнЯть его над смертью и
сотворить невозможное - притушить огненную боль в ранах, вдохнуть силу в
обескровленное тело...
Ћт чрезмерных усилий люди и предметы в его заслезившихсЯ глазах
расплылись в бесформенное, многорукое, огромноголовое шумное существо,
уродливое, как спрут. Ћно то сжималось в узкой прорези прицела, то с
изворотливостью Ящерицы ускользало, и мушка оказывалась выше или ниже его.
Ќабрать в грудь побольше воздуха, задержать дыхание, выравнЯть мушку,
затем медленно и плавно, не дергаЯ, нажать на спусковой крючок пулемета -
как учили. Љак не однажды проверено.
Њозг четко воспроизвел правила стрельбы. Ќо грудь не держала воздух:
под бинтом булькало, хлюпало и пузырилось.
Џрикрыл глаза, чтобы отдохнули от напрЯжениЯ, - так нужно, когда их
застилает слеза. Ћгромным усилием воли заставил себЯ спустЯ несколько секунд
приоткрыть левый. ‘ фотографической точностью сосчитал - шестеро. „вое
забивали сваи, четверо остальных заводили понтон, последнюю секцию заводили.

"...Џравда всегда правда, какаЯ она ни есть. џ старый
человек, верующий, выдумывать не хочу. ‚аш воин не произносил
громких слов. “мирал он трудно, но, однако же, достойно. …ще до
того, как его принесли в монастырь, где в полдень 22 июнЯ
находилось какое-то немецкое воинское подразделение или часть,
кажетсЯ, во главе с майором, Я лично слышал хвалебные слова в
адрес вашего воина. Ћн отправил на тот свет много фашистовцев, и
немецкий майор говорил во всеуслышание, что с такими воинами, как
этот русский, он бы победил любого противника. …ще Я собственными
ушами слышал, как майор, когда ему было велено выкатить против
русского пушку, ответил, что не желает стать посмешищем...
Њы, обитатели монастырЯ, были свидетелЯми отправки трех
специальных групп фашистовцев длЯ захвата сражающегосЯ советского
пограничника, но ни одна из них не вернулась.
Ќа второй день войны майор отправил четвертую группу и
повелел доставить к нему советского пограничника... Ћн был очень
плох: бредил, в горЯчке звал мать, отдавал солдатам команды,
выкрикивал бессвЯзные слова. џ запомнил: "Ќе дайте... понтон..." Ћ
понтоне вспоминал несколько раз... Љ нему ненадолго возвращалось
сознание, и тогда он что-то говорил отцу „ормидонту, наверное,
назвал себЯ, потому что свЯтой отец стал звать его по имени -
Ђлексей... Њного фашистовцев собралось посмотреть на вашего воина.
"ќто тот, с дуба?" - спрашивали они. "’от самый", - отвечали
пришедшие раньше... Њы все были поражены, когда майор, дождавшись
кончины пограничника, сказал своим солдатам: "’аких мужественных
русских солдат на вашем пути будет много. ‹егкой победы не ждите".
€ велел похоронить его с отданием положенных почестей..."

(‘видетельство ….ѓорбовца)

‘ознание оставалось Ясным и четким - нельзЯ медлить, промахнутьсЯ тоже
нельзЯ. ‘начала следует ударить по двум, забивающим сваи, затем по четверым
на понтоне - этим деватьсЯ некуда: на понтоне далеко не ускачешь.
Ћсталось нажать на спусковой крючок.
’ра-та-та!.. ’ра-та-та-та!..
Ћдин из двоих побежал, не выпускаЯ из рук деревЯнную колотушку и
размахиваЯ ею над головой, будто отбивалсЯ от пуль. Људа делсЯ второй - не
заметил.
’ра-та-та!.. ’ра-та-та!
“бегающий кувыркнулсЯ, упал, но, мгновенно вскочив и далеко отшвырнув
колотушку, кинулсЯ наутек, смешно загребаЯ руками и валЯсь вперед головой.
Џо тем, на понтоне, расстрелЯл в горЯчке весь диск, до последнего
патрона - нажимал и нажимал на гашетку, покуда не раздалсЯ глухой щелчок.
‹ежал обессиленный, перебарываЯ слабость, стараЯсь не шевелитьсЯ, чтобы
не потревожить свирепую боль, котораЯ оставлЯла его на короткое времЯ,
неизменно возвращалась к нему и набрасывалась с такой лютой жестокостью, что
временами ему сдавалось - конец, жизнь навсегда покидает измученное тело, и
вЯзкаЯ толща небытиЯ пеленает его по рукам и ногам, погружаЯ в вечную
тишину. ‘ ним однажды случилось такое, когда, спасаЯ провалившуюсЯ под лед
школьную подружку, едва при этом сам не погиб.
„о него вдруг донессЯ утробный крик. Љричали неподалеку, с
противоположного берега:
- ќрни, ќрни... •ильфе. €х штэрбе, ќрнест. Њайн гот, их ферблюте*.
______________
* - ќрни, ќрни... Џомоги. џ умираю, ќрнест. Ѓог мой, Я истекаю кровью
(нем.).

“лыбнулсЯ, разобрав каждое слово - не зрЯ, выходит, прилежно учил
немецкий в школе и в педучилище.
—ужаЯ боль и чужой крик о помощи душу не тронули, они были ему
безразличны. Ќо при всем равнодушии, с каким слух внимал мольбам раненого
врага на той стороне, не вызываЯ ни радости, ни печали, крик возвратил в
реальный мир звуков, без которых он оказывалсЯ по ту сторону жизни.
‚округ заставы шел бой, оттуда слышались стрельба, разрывы мин и
гранат. Ћсобенно гулко звучали выстрелы из коротких кавалерийских карабинов.
ЏрислушиваЯсь к ним, Ќовиков вспомнил давнее желание попасть в
кавалерию, в сабельное отделение. …ще мальчишкой страстно любил лошадей, длЯ
него не существовало большего наслаждениЯ, чем ездить в ночное на
неоседланной каурой кобылке, поить ее в речке, не слезаЯ с тощей спины, а
затем, колотЯ босыми пЯтками по выступающим ребрам, нестись вскачь по
пыльной дороге, мнЯ себЯ знаменитым —апаевым на лихом скакуне...
Ќа том берегу раненый времЯ от времени, будто очнувшись, снова звал на
помощь того же ќрни, и крик его с каждым разом становилсЯ слабее и тише.
Ќовиков еле различал его голос, тонувший в грохоте возобновившейсЯ
неподалеку от дуба беспорЯдочной перестрелки. Ћднако и она вдруг стала
слабеть.
Ќевесть откуда поЯвилсЯ ‡Яблик в красной панамке и белых сандаликах,
разрумЯнившийсЯ, с горЯщими, возбужденными глазками.
"Љогда он успел поменЯть сандалики? - удивленно подумал Ќовиков,
обрадовавшись поЯвлению мальчика. - ‘андалики-то у него на ногах были
красные".
- „ЯдЯ, можно мне это? - спросил мальчик, остановившись напротив.
- —то "это"?
- €з чайника.
- Љвасу?
- Ћдну капельку, дЯдЯ. џ только капельку. Ќе бойтесь, всю не выпью. ’ам
вода, а не квас. џ знаю. Љвас был вчера, дЯдЯ. Њожно?
- Џей, ‡Яблик, пей сколько хочешь...
Њальчишка жадно глотал, торопЯсь, разливал драгоценную влагу. “ него
булькало в горлышке. Ђ рЯдом каураЯ со свистом всасывала в себЯ холодную
речную воду, отфыркиваЯсь и брызгаЯ во все стороны. € еще, слышно, бежали к
реке, топали сапожищами люди - всем некогда. € самому не было резона
задерживатьсЯ. Џнул кобыленку под ребристые бока, хлопнул рукой по загривку.
- Џошла, ну!..
ЉаураЯ понеслась вскачь.
ЋчнулсЯ от ножевой боли в груди. Џеред глазами мельтешили ослепительно
Яркие искры, как горЯщие снежинки в морозный солнечный день; вихрились
черные и оранжевые круги, остраЯ боль прошила и ударила под лопатку, хлынула
по всему телу, в голове набатно зазвонило, как на пожар, множество звуков
толкнулось в уши, отдалось в висках упругими тычками крови.
"Ћткуда ей быть, крови-то?" - удивилсЯ, напрЯгшись. ‡нал: много ее
вытекло и продолжает сочитьсЯ. Џотому и слабость, и звон, и горЯчечный бред,
и холод.
Ѓоль медленно возвращалась на свои места, концентрировалась в груди и
левом плече; убавилсЯ хаос звуков, в висках ослабели толчки.
’огда он снова совершенно Ясно услышал немецкую речь, и все повторилось
сначала: окутанный ненавистью, подожженный ею, собрал остатки сил, сменил
диск в пулемете, втиснул приклад в плечо, но, пока искал цель и, найдЯ ее,
умещал в узкую прорезь, десантнаЯ лодка вышла из зоны обстрела.
ЏонЯл, что прозевал. Ћднако от этого в отчаЯнье не пришел. ’олько бы
остатьсЯ при Ясном сознании, думал, полегоньку тревожа левую руку, чтобы не
потерЯть чувства боли. ‡ажмурил веки - надо отдохнуть глазам, - мысленно
воспроизвел в памЯти профиль отмели... Ќемцы постараютсЯ зайти сбоку, от
камышей.
"‚от где Я вас встречу, - подумал и улыбнулсЯ. Ћн отлично знал свой
участок. - ’ут и останетесь. Ќавсегда".
‚ третий раз его пытались взЯть перед вечером. Ћн был при полном
сознании. Џредзакатные краски оранжево ложились на верхушки дальнего соснЯка
и монастырские купола, ближе к реке оранжевый цвет густел, бралсЯ темным и
разливалсЯ по воде расплавленной бронзой.
„о полной темноты осталось часа полтора, прикинул в уме, фиксируЯ в
зрительной памЯти смену красок и движение времени. ‚ голову не пришло, что в
его положении ночь ничего не изменит - у заставы раздавались одиночные
выстрелы, но они теперь не вселЯли надежды, как прежде, когда там гремел
бой.
Ћн осталсЯ один.
Ћдин, окруженный трупами в серо-зеленых мундирах.
“битые лежали на отмели, у камышей и дальше напротив дуба, неподалеку
от понтона, еще несколько остались вне полЯ зрениЯ, в мертвой зоне. Ћн не
считал ни тех, ни других. ‡ачем ему знать, сколько их уложил, не все ли
равно?..
„онимал холод.
ЌапитавшиесЯ кровью гимнастерка и брюки облепили тело леденЯщим бинтом.
‹ишь в груди и в плече продолжало по-прежнему жечь. Ћн подумал, что надо
забратьсЯ внутрь дуба, в дупло, иначе до рассвета не продержатьсЯ.
Џолз осторожно, сантиметр за сантиметром втискивал в сумеречную темноту
отЯжелевшее, словно налитое свинцом, непослушное тело, не слыша и не видЯ за
дубовой толщей крадущихсЯ немцев - после двух неудачных вылазок они стали
осторожны, не шли напролом.
‚ дупле терпко пахло пересохшим дубовым листом, корой и прелью - как
спиртом. Џлотное тепло на мгновенье затуманило мозг, расслабило напрЯженное
тело, и оно, готовое провалитьсЯ в черную пропасть, обвЯло; он уронил
голову, больно ударилсЯ виском о приклад пулемета. € вдруг встрепенулсЯ от
звука разорвавшихсЯ поблизости гранат. ѓолоса немцев услышал потом; сначала
по дубу глухо застучали осколки, лишь по счастливой случайности ни один не
угодил в широкую - больше чем в полметра - щель рассеченного молнией комлЯ,
в которой он растЯнулсЯ, выставив в сторону реки пулемет.
Ћсколков он не страшилсЯ. Џугали сквозные щели: если немцы зайдут с
тыла, тогда - конец, с тыла он беззащитен.
Ќемцы не торопились.
- ќй, русский, не валЯй дурака, сдавайсЯ.
€з чрева старого дуба не удалось разобрать, с какой стороны подходЯт
немцы, во всЯком случае, не с тыла, подумал несколько успокоенный.
- Ѓалда! ‚се равно никуда не денешьсЯ, - прокричал тот же голос. Џочти
без акцента. - ‘давайсЯ, балда. ’ебе же лучше.
Ќе с тыла. Ќадо молчать.
- ќй, русский! ’ы слышишь?..
Њолчал, прислушиваЯсь к шорохам - ползли, приближались. ‚ голове
мутилось, и нестерпимо болели раны. Ќа доли мгновениЯ мозг отключалсЯ. ’огда
становилось тихо, по-кладбищенски беззвучно. € все равно не мог определить,
где враги. Њоментами приходила мысль о скорой смерти и не пугала.
‘осредоточитьсЯ на ней мешали голоса немцев.
- ѓерр обер-лейтенант, эр ист нихт да. ќр ист вэк геганген*.
______________
* - Ћбер-лейтенант, здесь его нет. “шел (нем.).

- ау нох маль, ду камель*.
______________
* - Џосмотри еще раз, верблюд (нем.).

- он алес гепрюфт, герр обер-лейтенант, эр ист нихт да*.
______________
* - џ хорошо смотрел, обер-лейтенант. ‡десь нет его (нем.).

- „ан гей форан. „у хаст гепрюфт унд гей форне*.
______________
* - ’огда иди первым. ’ы смотрел, ты иди первым (нем.).

- –у бефель, герр обер-лейтенант*.
______________
* - ‘лушаюсь, обер-лейтенант (нем.).

- ”орвертс, камель*.
______________
* - ‚перед, верблюд (нем.).

- џ, Я...*
______________
* - „а, да... (нем.).

Ћн не торопилсЯ, этот верблюд с хрипловатым осевшим голосом. ‘о страху
он так сипел? ‘корее всего, не был уверен в себе, опасалсЯ подвоха.
‚ерблюд?.. Љличка или фамилиЯ?..
Ћт реки над обрывом возникла каска. ЏриподнЯлась и резко, как от удара,
нырнула вниз, чтобы через пару секунд снова поЯвитьсЯ на том же месте.
- ђусский! ќй, русский! - крикнули снизу, от воды.
"‚от вы где! - почти обрадовалсЯ Ќовиков. - Ќу, давайте все гамузом.
‘юда давайте. ’огда по одному бить вас не стану, силенок не хватит по
одному... ‹ишь бы сознание не покинуло... ‘корее, ‚ерблюд, тащишьсЯ, как три
днЯ хлеба не ел..."
...Ќочь миновала. Ќочью немцы не приходили - после трех вылазок у них
поубавилось прыти.
...“бей не помнил, какими судьбами оказалсЯ в ѓрЯзнухе вместе со
школьной подружкой Ќиной ‚оздуховой. ‚валились в дом, иззЯбшие - зуб на зуб
не попадал, со свернутой в узел обледеневшей на лютом морозном ветру
одежонке, сели на лавку, до смерти напугав маму.
- ‘ынок!.. „евонька!.. —то случилось? ѓде вас угораздило?
—ерез силу улыбнулсЯ, едва раздвинув настывшие губы:
- ЏустЯки, мама. Њаленько окупнулись в речке. ’ы нам просуши одежку-то.
‚ечером выступать будем. Ђртисты мы. ‘амодеЯтельность. Џонимаешь?.. ‡и
ферштеен?
- Ќепутевый. ‚ыдрать вас некому обоих-то, - притворно сердилась мама. -
Џридет отец, он те задаст. …му-то правду скажешь...
Ќе сказал, что пришлось Ќинку спасать, когда провалились на неокрепшем
льду.
ђазохалась, засуетилась мать, быстренько снЯла с себЯ ватную
телогрейку, закутала в нее Ќинку, повесила сушить ее мокрую одежонку, затем
достала из сундука отцову праздничную одевку.
- Ќа-кось, смени, - приказала.
Ќосилась по избе, готовЯ завар из липового цвета с медом, вздула
самовар, словно не беда с ребЯтами приключилась, а праздник нагрЯнул в дом.
Ђ он уснул рЯдом с Ќинкой - сморило обоих прЯмо на лавке. Џотом никак
не мог взЯть в толк, почему оказалсЯ на теплой печи, в сухом зное.
Ќоги зЯбли. “жасно зЯбли ноги.
- ‘ынок, ‹ешенька!.. ђазоспалсЯ, глЯди, как заправский мужик после
пахоты... ‚ставай, родимый, поднимись-ка, чайку испей... Њаненечко перевЯжу
тебЯ, поменЯю бинты.
- Ќу что ты, мама! ‚ыдумываешь. Љаки таки бинты?
- ѓлЯди, кровищи-то!.. ќко же тебЯ... Ќу, ‹ешенька.
- •олодно, мать. ‹учше менЯ укрой. Ќе надо менЯ перевЯзывать. –елый Я.
- Ђх, горе ты мое! Ђх, ‹ешенька...
ЋпЯть бред. ѓолова мутитсЯ. Ђ ногам зЯбко - мерзнут пальцы, заледенели
ступни, спина как не своЯ - отнимаетсЯ спина, хоть ты плачь, хоть криком
кричи. Џришла бы какаЯ живаЯ душа, своЯ, близкаЯ, чтобы по-русски промолвила
пару словечек.
- ‹ешка, слышь... Њладший сержант Ќовиков, стройте отделение на боевой
расчет!.. †иво! Ќашли времЯ разлеживатьсЯ в теньке...
‚ерно ведь: пришло времЯ боевого расчета, ребЯта ждут не дождутсЯ, им
недосуг разводить тары-бары, покуда отделенный на травке-муравке по-барски
манежитсЯ - бой идет. ‘тарший лейтенант €ванов не спеша к строю подходит...
...Љакой силой его поднЯло над рекою, над лесами в самое небо, под
солнце?.. ‘олнце било прЯмо в глаза, ослепительно Яркое и горЯчее, но тело,
схваченное ознобом, не успело еще отогретьсЯ, ощущаЯ леденЯщий холод и
легкость. ’ело долго парило над далекой землей, то поднимаЯсь от легкого
взмаха рук, то опускаЯсь пониже. ‘ высоты удивительно Ясно и четко
вырисовывались строениЯ, предметы и даже крохотные фигурки людей. €ногда
землю закрывали набегавшие облака, но, легкие, летние, они быстро уносились
в затканную маревом даль, и внизу обнажалась знакомаЯ панорама ЏрибужьЯ:
близлежащие к заставе деревеньки и городки, железнодорожнаЯ станциЯ „убица,
река, дороги и тропы. Ђ вон и ребЯта в зеленых фуражках. Ѓегут парни к реке,
размахиваЯ оружием; он узнал бойцов своего отделениЯ - ‚едерникова,
—ерненко, Њиронюка, Љрасноперова... ‚он и ‹абойко бежит, нахрамываЯ и
кособочась. ‘ чего бы это?.. ђанен џков. Џотому и отстал... Ќадо ‹абойке
помочь. ’рудно ему. Љонечно, помочь.
- Џогоди, џша, - крикнул вниз и стал опускатьсЯ с высоты. - Џогоди,
"дегтЯрЯ" прихвачу...
Џри нем оставалось теперь два пустых диска, онемевший "дегтЯрь", много
стрелЯных гильз. € ничтожно мало крови в зЯбнущем теле. ‚прочем, минуты
просветлениЯ с каждым разом становились короче, и когда они наступали, он
остро ощущал холод, жажду и боль.
...‚ полдень к нему пришел ‡Яблик. ‚ зеленой фуражке, сбитой почти на
затылок, с автоматом через плечо и огромным глинЯным жбаном, с которого
скатывались капли росы.
- ќто вам, дЯдЯ. Џейте, сколько хотите. Џейте, дЯдЯ. ’ам много. Ђ не
хватит, еще принесу.
•отел спросить, как умудрилсЯ, крохотный, дотащить такую тЯжесть -
полный жбан холодного квасу, хотел, да не в силах был оторватьсЯ от
горлышка: пил, пил, а утолить жажду не удавалось. Ѓудто не в себЯ лил
хлебный квас, приготовленный заставским поваром. ‚лага пощипывала Язык,
холодила гортань, а ‡Яблик изумленно глЯдел на ненасытного дЯдьку синими,
как небо, глазенками, не отводЯ взора, не мигаЯ, в упор... ѓлаза под
немецкой каской менЯли цвет и выражение, двоились и троились каски:
множество глаз смотрело теперь на него, беспомощно распростертого, сверху
вниз...
- ‡Яблик... Њишка, - позвал он мальчика. - ѓде ты, ‡Яблик? „ай еще
попить...
‡Яблик молчал. Ћкликнул проходившую мимо мать, но мама даже не
оглЯнулась. ‚се молчали. Љак сговорились...
‚ недоумении увидел склоненные над собой бородатые лица, чужие,
непривычные. € одеЯние странное: черные рЯсы, черные наглавные шапочки. Ђ на
своей груди - свежие бинты с проступившими пЯтнами крови.
- ѓде Я? - внЯтно спросил.
- “ друзей, сын мой. ‚ православном монастыре. ’ы ведь православный?
- Џить.
- ‚ас хат эр гезагт?*
______________
* - —то он сказал? (нем.).

- Џросит воды, герр майор.
- ќр золь нихт*.
______________
* - ЌельзЯ ему (нем.).

- Ќемного. ‘овсем немного воды. ђазрешите, герр майор не возражает.
- ќр золь нихт.
‘ознание медленно возвращалось к нему - как будто мальчик выныривал со
дна глубокой ледЯной реки сквозь мутную зеленую толщу к солнечным бликам на
гранЯх быстро исчезающих волн. € казалось, что кровь вот-вот вскипит в
мозгу, что воздух прорвет его уставшие легкие, что перехваченные судорогой
жилы на ногах сейчас лопнут от неимоверного напрЯжениЯ, что никогда, да,
никогда ему больше не подставить головы под палЯщее июньское солнце, не
слышать зеленого шума соснового бора, простиравшегосЯ где-то там, выше воды,
не смотреть в глаза любимой - никогда, ничего.
Ќо он вынырнул.
’ускло блестели наперсные кресты перевЯзывавших его монахов, шелестела
лениво раскачивающаЯсЯ листва Яблони, и легкий дым монастырской кухни шел в
начавшее подниматьсЯ полуденное небо.
- €споведуйсЯ, сынок, - вдруг услышал он, но не сразу понЯл, что слова
обращены к нему. - Ћблегчи душу.
- ‚оды. Џить.
- ЌельзЯ тебе пить.
- ќс шадет им шон нихтс*.
______________
* - ’еперь ему ничего не повредит (нем.).

- ќр ист айн мутигер Љригер. ‚ен эс майнен зольдатен цуфален бефиль
ист, виль их, дас зи кемпфен унд штэрбен ви эр. ћберзетцен зи, хайлигер
”атер*.
______________
* - Ћн мужественный воин. …сли моим солдатам суждено погибнуть, Я хочу,
чтобы они дрались и умирали, как он. Џереведите, свЯтой отец (нем.).

’ело напрЯглось, как после неожиданного удара, он рванулсЯ с холщовых
носилок и, падаЯ на рыхлую землю окопанной Яблони, успел увидеть и сказавших
эти слова офицеров, и немецких солдат у них за спиной. ‘ильнее жуткой боли,
заталкивавшей его снова в зеленую стылую муть, было не сознание того, что
так неожиданно свалилсЯ на него плен, не собственное бессилие, даже не
Ярость, не находЯщаЯ выхода, а то, что среди немецких солдат, окруживших
носилки, стоЯл почти мальчик с засученными по локоть рукавами, со сдвинутой
на затылок каской, стоЯл, ел зеленое Яблоко, улыбалсЯ и смотрел на него, как
на муравьЯ, которого только что притоптал из любопытства сапогом, и сейчас с
нетерпением и откровенным интересом наблюдал, как тот выбираетсЯ из беды.
…го снова положили на носилки.
- Ѓольно мне, - проговорил он тихо. - Ћчень больно.
- Џотерпи сынок.
Ќо вдруг его приподнЯло над носилками и монастырскими куполами, понесло
в нагретый полуденным солнцем сиЯющий воздух.
Ћн заскользил над истерзанным пограничьем и снова увидел изрытый
снарЯдами берег реки, развороченные траншеи и сгоревшие зданиЯ военного
городка, груды развалин и вывороченную с корнем старую Яблоню посреди двора.
‚зглЯдом искал и не находил живой души.
Ќа пепелище хозЯйничало молчаливое воронье. ‘реди мертвых защитников
пограничной заставы метались черные птицы, наполнЯЯ свистом крыльев
безлюдную пустоту.
- ђебЯта! - позвал он в надежде, что хоть кто-нибудь да откликнетсЯ. -
ќй, ребЯта, слышите?..
Њолчание отдалось в груди обжигающей болью.
’о была его последнЯЯ боль.
Ћн скользил в поднебесье и оттуда, из прозрачной лазури, звал и звал
своих хлопцев, молЯ хоть одного из них поднЯтьсЯ с перепаханной металлом и
сдобренной кровью земли.
- ‚едерников! ‹абойко, Њиронюк, —ерненко, - закричал он изо всех сил. -
Ќу, что же вы?..
€ вдруг увидел их, бегущих к реке, где вражеские саперы в серо-зеленых
мундирах кончали сборку понтона.
- ‘юда, ко мне! - крикнул он так, что дыханиЯ хватило только на эту
короткую фразу. - Ѓыстрее сюда, звал он их. - Ќу, побыстрее!..
’о был его последний зов.
Last-modified: Tue, 13 Jan 2004 09:20:00 GMT
Ћцените этот текст:

‚ениамин ‘еменович ђудов. Џоследний зов

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16