ступительные?
     - Ѓуду  работать,  а  на  следующий год  опЯть  подам.  џ  и  не  очень
рассчитываю  поступить  с   первого  раза,   там  ужасный  конкурс,   а   на
археологическое отделение принимают всего несколько человек.
     - ѓде же ты собираешьсЯ работать?
     - Ќу...  там  же.  „има  попытаетсЯ устроить менЯ  лаборанткой в  своем
институте.
     - “ них разве есть лаборатории, у археологов?
     - „а, длЯ камеральной обработки материалов. ‚сЯкие анализы.
     - џсно. —то ж, программа разумнаЯ...
     Ќа этом разговор кончилсЯ.  Џосле ужина Ќика ушла,  сказав,  что идет в
кино с ђенатой Ѓорташевич; €ван Ђфанасьевич включил телевизор и тут же снова
выключил,  не  дождавшись,  пока  прогреетсЯ кинескоп.  „остал  из  серванта
початую бутылку коньЯку,  выпил рюмку залпом,  как  пьют  водку,  и,  тЯжело
ступаЯ, прошел в спальню. …лена ‹ьвовна лежала, неподвижно глЯдЯ в потолок.
     €ван  Ђфанасьевич присел  на  край  постели,  сгорбилсЯ,  зажав  ладони
коленЯми.
     - Ќе понимаю, - прерывающимсЯ голосом сказала …лена ‹ьвовна, - откуда в
ней столько жестокости... бессердечиЯ... ‚прочем, она твоЯ дочь...
     - Ќу, конечно, - буркнул он. - џ во всем виноват.
     - „а нет, €ван... оба мы хороши.
     - ‹адно,  нечего сейчас об  этом.  ’ы верно сказала -  оба мы оказались
хороши, вот на этой мысли и покончим. џ о другом сейчас думаю... с ‚ероникой
надо что-то делать, нельзЯ так дальше.
     - —то ты предлагаешь?
     - Ќу...  Я не знаю!  Џоговорить как-то,  объЯснитьсЯ.  „умаю, лучше это
сделать тебе.
     …лена ‹ьвовна долго молчала, потом проговорила безжизненным голосом:
     - Ќика  со  мной  говорить  не  станет  и  не  захочет  выслушивать мои
объЯснениЯ.  ’ы  помнишь,  что  говорил „митрий Џавлович?  Ћна поставила это
условием - чтобы не было никаких объЯснений.
     - ќто когда было...  почти три месЯца прошло.  Њы, по-моему, и не лезли
выЯснЯть отношениЯ.  Ќо  ведь когда-то  нужно это сделать?  €ли так и  будем
играть в молчанку?
     - Ќе знаю,  €ван... “ менЯ просто не хватит решимости на такой разговор
- во всЯком случае, самой его начать. …сли бы Ќика сама захотела...
     - Ћна захочет, жди! - мрачно посулил €ван Ђфанасьевич.
     Ќет,  рассчитывать на жену не приходилось.  „а и  трудно ей было бы,  в
самом деле,  говорить с дочерью на такую тему;  тут,  пожалуй,  скорее ему -
отцу,  мужчине  -  следовало взЯть  на  себЯ  трудную задачу  восстановлениЯ
семейного мира.
     Ћн обдумывал это день,  другой.  Ђ  потом вдруг понЯл,  что тоже боитсЯ
разговора с  дочерью;  ему  с  беспощадной отчетливостью стало Ясно,  что он
ничего не сможет ей сказать...
     ќто  было страшное открытие.  —его же  тогда стоЯт все  его убеждениЯ -
логичные, жизненно оправданные и опирающиесЯ на долгий реальный опыт, - если
он  не  решаетсЯ теперь изложить их  честно и  открыто,  заранее капитулируЯ
перед шестнадцатилетней,  не нюхавшей жизни девчонкой?  ‚прочем, он не хотел
сдаватьсЯ так скоро,  убеждал себЯ, что это не капитулЯциЯ, а просто трезвый
подход к делу;  в самом деле,  смешно думать, что дочка его поймет. Ќужно не
один  пуд  соли  съесть,  чтобы  начать разбиратьсЯ в  жизни и  человеческих
поступках,  а  когда  тебЯ  растили  в  бархатной коробочке -  черта  с  два
что-нибудь поймешь.  Ќичего, поумнеет! Ќо уверенности все равно не было - ни
в себе, ни в том, что дочь "поумнеет" так, как ему бы хотелось.
     € он,  всегда уверенный в себе, в правоте своих взглЯдов и поступков, в
правильности избранного пути,  впервые в жизни растерЯлсЯ, словно в его душе
внезапно вышел  из  строЯ  какой-то  вестибулЯрный аппарат и  душа  потерЯла
ориентацию.
     Ђ  времЯ между тем шло,  уже близилсЯ к концу Январь.  €ван Ђфанасьевич
оставил наконец в  покое машину и  стал ездить в  министерство троллейбусом,
благо "четверка" доставлЯла его без пересадок почти до места.  Ћсвободившись
от рулЯ,  он теперь чуть ли не каждый вечер заходил в „ом журналиста и пил в
баре коньЯк -  это  помогало переждать часы пик  и  заодно оттЯнуть постылый
момент возвращениЯ домой.  ‘коро  у  него  нашелсЯ постоЯнный собутыльник из
внештатных литсотрудников,  который угощалсЯ за  его счет и  в  ответ угощал
всЯкими случаЯми из своей богатой журналистской практики, делилсЯ фронтовыми
воспоминаниЯми и жаловалсЯ на подлый характер какой-то травестюшки из ’ћ‡а.
     Ћднажды,  это было уже в середине февралЯ, к ђатмановым Явилась вечером
неожиданнаЯ гостьЯ -  баба ЉатЯ.  …е усадили пить чай,  она выложила на стол
пирог собственной выпечки,  но сама есть не стала: уже началсЯ великий пост,
а тесто было сдобное, скоромное. —ай баба ЉатЯ пила по старинке - вприкуску,
с  принесенным с  собою  фруктовым сахаром,  шумно  прихлебываЯ с  блюдечка,
которое  ловко  держала  на  трех  растопыренных  пальцах.   —аевничаЯ,  она
поинтересовалась Ќикиными школьными делами, похвалила синий ковер, спросила,
почем плочено за занавески и скоро ли выйдет в министры €ван Ђфанасьевич.
     - •орошо у вас,  прЯмо живи и радуйсЯ,  - одобрила она. - ’олько слышь,
‹ьвовна,  ты не обижайсЯ,  а  вот образ нехорошо висит -  в прихожей,  и еще
нечистики рЯдом...
     …лена ‹ьвовна улыбнулась:
     - ќто,  …катерина …горовна,  маски такие,  африканские.  Ђ икона -  ну,
видите ли, мы ее воспринимаем скорее как декоративный элемент.
     - „а  уж  там алимент не алимент,  а  только образа положено в  горнице
держать,  в красном углу,  - непреклонно возразила баба ЉатЯ. „опив чай, она
поставила на блюдце опрокинутую вверх донышком чашку и отодвинула к середине
стола.  - Ќу, благодарствую, почайпила. Ђ у менЯ, ‚ерунька, слышь, просьба к
тебе...
     - Љо мне, баба ЉатЯ?
     - Љ тебе, милаЯ. џ чего хотела спросить - может, ты поночевала б у менЯ
недельку-другую? Њне, вишь, к племЯннице бы надо съездить, в Љалинине у менЯ
племЯнница,  а  нынче в  больницу ее положили,  так Я  поехала б,  внуков-то
проведать.  Ђ комнату как бросишь?  Ѓез менЯ ить и цветы никто не польет,  и
кенарЯ не покормЯт,  -  соседи-то там,  сама знаешь,  чистые аспиды,  прости
господи...
     …лена  ‹ьвовна хотела  было  сказать,  что  зачем  же  Ќике  ночевать с
аспидами -  цветы она  может зайти полить раз в  неделю,  а  кенарЯ привезти
сюда, пусть поживет, - но дочь ее опередила.
     - џ с удовольствием, баба ЉатЯ, - объЯвила она. - џ просто переселюсь к
вам на это времЯ,  так даже удобнее -  от школы близко,  у менЯ будет больше
времени на занЯтиЯ...
     —ерез три днЯ она и  переселилась.  ‚ернувшись с работы,  …лена ‹ьвовна
нашла записку:
     "Њама!  Ѓаба ЉатЯ заходила сегоднЯ в школу -  она уезжает вечером,  так
что  сегоднЯ  Я  уже  буду  ночевать  в  ‘таромонетном.  џ  взЯла  простыни,
пододеЯльник и  маленькую  подушку,  а  одеЯло  у  нее  есть,  теплое.  …сли
что-нибудь  еще  понадобитсЯ,   Я   приеду.   Ѓаба  ЉатЯ  обещала  долго  не
задерживатьсЯ, самое большее дней десЯть. „о свиданиЯ - ‚.".
     „есЯть дней,  подумала …лена ‹ьвовна.  Ќика,  наверное, с удовольствием
жила бы там до самого лета, пока можно будет уехать в ‹енинград...
     €ван Ђфанасьевич воспринЯл новость скорее с оптимизмом.
     - ‚от и ладно,  - сказал он, - пусть поживет недельку одна, поразмыслит
там на досуге. Ђ Я к ней потом съезжу, поговорю.
     - ‘мелый ты человек,  -  заметила …лена ‹ьвовна. - …сли у тебЯ есть что
сказать дочери, почему ты не сделал этого раньше, а уговаривал менЯ?
     - џ думал, тебе удобнее, как матери...
     ‚  следующую субботу,  рассчитав времЯ большой перемены,  он позвонил в
школу и попросил вызвать ђатманову из десЯтого "Ђ". Џосле долгого ожиданиЯ в
трубке прозвучал встревоженный Ќикин голос:
     - џ слушаю! Џапа, это ты? —то-нибудь случилось?
     - Ќет-нет,  ничего не  случилось,  -  заторопилсЯ €ван  Ђфанасьевич.  -
‡автра домой не собираешьсЯ?
     - ‡автра? Ќет, завтра не смогу, наверное, у менЯ масса уроков.
     - Ќу, понЯтно. ‘лушай, Я тогда хотел бы к тебе заехать. ’ы не против?
     - Ќет,  почему  же,  -  помолчав немного,  сказала  Ќика.  -  Џриезжай,
конечно. ’ы... один хочешь приехать или с мамой?
     - Ћдин, один, мать ничего не знает. џ ей пока не говорил. ’ак Я с утра,
часикам к одиннадцати?..
     ‚ эту ночь он долго не мог заснуть,  обдумываЯ предстоЯщий разговор,  и
встал невыспавшийсЯ и разбитый.  ‚ зеркале, когда он брилсЯ, отразилось лицо
старика  -  одутловатое,  обесцвеченное нездоровой кабинетной бледностью,  с
набрЯкшими подглазьЯми.  "Ђ ведь осталось-то не так уж и  много,  -  подумал
вдруг он с  какой-то равнодушной жалостью к себе,  с сожалением о всей своей
такой удачливой и такой неудавшейсЯ жизни. - —то ни говори, а пЯтьдесЯт пЯть
длЯ нашего брата -  это если не  потолок,  то  где-то  совсем близко..."  Ћн
вспомнил своего отца,  в  шестьдесЯт семь лет подавшегосЯ на  Њагнитострой и
еще  успевшего там  походить в  ударниках;  вспомнил деда,  который  году  в
двадцать пЯтом рассказывал о  том,  как слушал на  сходке манифест об отмене
крепостного права.  € как рассказывал -  живо, образно, с прибаутками! „а, а
по статистике мы теперь живем дольше - хоть это утешение...
     - џ сейчас к ‚еронике поеду,  вчера с ней договорилсЯ, - неожиданно длЯ
самого себЯ сказал он вдруг жене за завтраком.
     - ’ы, значит, все-таки решил выЯснить отношениЯ.
     - „а, решил!
     …лена ‹ьвовна долго молчала,  катаЯ хлебные крошки,  потом, не глЯдЯ на
мужа, сказала:
     - €ван, Я боюсь этой вашей встречи, не нужно...
     - Ќет, нужно.
     - ЏослушайсЯ менЯ, €ван, у женщин есть интуициЯ...
     - „а, да, - нетерпеливо, уже повышаЯ голос, прервал €ван Ђфанасьевич, -
слыхал,  знаю!  †ена –езарЯ уговаривала его не идти в  сенат -  ей приснилсЯ
плохой сон. —то ты предлагаешь - терпеть такое и дальше?
     - ‹учше  терпеть,  -  негромко,  упрЯмо сказала …лена  ‹ьвовна,  -  чем
услышать то, что Ќика тебе скажет.
     - Ќу,  а Я предпочитаю услышать!  - €ван Ђфанасьевич швырнул салфетку и
встал,  резко отодвинув стул.  ‘тул упал,  зацепившись за  ворс ковра,  €ван
Ђфанасьевич не поднЯл его и вышел, хлопнув дверью.
     Џо  пути он заехал в  кондитерскую,  взЯл торт -  большой,  шоколадный,
какие обычно покупал Ќике на дни ее рождениЯ. —ерез полчаса, держа на отлете
громоздкую квадратную коробку,  он  пересек знакомый двор в  ‘таромонетном и
позвонил у двери, обитой драной клеенкой. €з-под клеенки неопрЯтными лохмами
торчал войлок,  и  он подумал,  что комната …горовны -  он никогда в  ней не
бывал -  тоже должна быть такаЯ же убогаЯ.  "Ђ ‚ероника торчит тут уже целую
неделю,  -  подумал  он,  брезгливо  оглЯдываЯ дверь.  -  ’оже  своего  рода
демонстрациЯ..."
     Ћн старалсЯ настроить себЯ агрессивно,  зарЯжаЯсь отеческой строгостью;
но когда гнуснаЯ дверь распахнулась и  он увидел перед собой Ќику -  всЯ его
агрессивность вдруг улетучилась, и он снова почувствовал себЯ очень старым и
очень усталым.
     - Ќу,  как ты тут?  -  бодро и фальшиво сказал он и шагнул через порог,
протЯгиваЯ Ќике коробку с тортом. - ќто гостинец тебе, держи...
     - ‘пасибо, папа, - тихо отозвалась Ќика и - после секундного колебаниЯ,
как ему показалось,  -  поцеловала его в щеку.  Ћн уже протЯнул руку,  чтобы
обнЯть ее  и  прижать к  себе,  как обычно делал,  возвращаЯсь из  очередной
командировки,  но не решилсЯ и коротким,  почти боЯзливым движением коснулсЯ
ее плеча.
     ‚ойдЯ в комнату,  он оглЯделсЯ,  - жилище …горовны оказалось лучше, чем
он ожидал,  тут было даже по-своему уютно. Џестрый лоскутной коврик на стене
у  постели,  кухонный шкафчик  вместо  стола  и  высокий (такие  выпускались
мебельной промышленностью до  войны)  буфет  с  отстающей местами фанеровкой
напомнили  €вану  Ђфанасьевичу что-то  бесконечно далекое,  свЯзанное с  его
юностью.
     - Ћбстановочка историческаЯ,  -  сказал он, - интерьер начала тридцатых
годов, хоть фильм снимай.
     - Ќичего,  здесь  тихо  -  хорошо заниматьсЯ,  а  соседи мне  совсем не
мешают...
     Ќика, Явно нервничаЯ, развЯзала коробку с тортом, спросила, не хочет ли
он выпить чаю, и принЯлась суетливо накрывать на стол.
     - ’ы смотри,  и лампадка у тебЯ тут, - сказал €ван Ђфанасьевич, заметив
теплившийсЯ в  рубиновом стекле  огонек  в  углу  перед  иконами.  -  ‘овсем
старосветскаЯ помещица.
     - „а, баба ЉатЯ просила подливать масло... там фитилек плавает...
     ‘обрав на стол, Ќика вышла и скоро вернулась с чайником.
     - ‘адись,  папа.  -  Џальцем  она  смазала с  торта  завитушку крема  и
отправила ее в рот. - M-м, вкусно. Ѓери нож, папа, разрезай...
     €ван  Ђфанасьевич  разрезал,  торт,  отвалил  огромный  кусок  Ќике  на
тарелку.  Џока пили чай, он расспросил дочь о ее школьных делах, похвалил за
пЯтерки,  сказал,  что десЯтый класс решающий и  нужно постаратьсЯ закончить
его как можно лучше.  Ќика согласилась,  что нужно.  Ђ потом разговор как-то
иссЯк.
     - ‚ероника,  Я,  собственно,  вот с каким делом к тебе пришел, - сказал
наконец €ван Ђфанасьевич,  собравшись с духом. - •очу, понимаешь, поговорить
с тобой...  ну,  о наших отношениЯх.  €гнатьев передавал твою просьбу,  мы с
матерью учли.  ‘ама знаешь,  не лезли,  отношений не выЯснЯли... Ќо, в конце
концов, так тоже нельзЯ...
     - Џапа, не нужно пока об этом, - тихо сказала Ќика.
     - ’ы погоди,  не перебивай.  џ что хочу сказать - ну ладно, имеет место
конфликт.   —то  в  основе?   Ћтсутствие  взаимопониманиЯ,   как  во  всЯких
конфликтах.  ‡начит,  надо  объЯснитьсЯ,  попытатьсЯ как-то...  понЯть  друг
друга!
     - џ никогда не смогу понЯть ни тебЯ, ни маму, - упрЯмо сказала Ќика, не
поднимаЯ глаз от клеенки. - Њаму особенно. џ много думала, и...
     - „умала,  думала!  -  €ван Ђфанасьевич повысил голос.  -  —то ты могла
"думать"? ’ы еще... молода слишком!
     - ’огда к чему этот разговор?
     - џ  длЯ  того и  пришел,  чтобы помочь тебе разобратьсЯ,  -  сказал он
спокойнее,  сдерживаЯ себЯ. - џ все-таки твой отец, ‚ероника... старше тебЯ,
опытнее... ‚ жизни не все так просто, как кажетсЯ в шестнадцать лет. ’ы ведь
пойми, длЯ чего мы это сделали, Я и мать... мы ведь семью хотели сохранить -
понимаешь,  ‚ероника,  семью!  Ќу,  тебЯ еще не было, была ‘вета - все равно
семьЯ уже  была,  а  тут  вдруг такое.  џ,  если бы  твою мать меньше любил,
наверное, ничего бы не сказал, мало ли было после войны незаконных детей, не
маленькаЯ ты уже,  сама все понимаешь.  Ђ  Я  не мог так,  ‚ероника,  Я мать
любил...   ну,  и  она  менЯ,  надо  полагать...  любила.  Ђ  ‘лава  был  бы
напоминанием постоЯнным, понимаешь? Ќи черта бы из этого не вышло, ‚ероника,
не склеилась бы у нас жизнь...
     - ’ак вы,  значит, решили "склеить", - звенЯщим голосом сказала Ќика, и
он отвел глаза,  не выдержав ее взглЯда.  - ‘лезами ребенка, да? ‚ы хоть раз
потом подумали, как он там, в этом детдоме, один совершенно, маленький - ему
два года исполнилось,  три, четыре, он уже все понимать начал, потом пошел в
первый класс -  и все ждал,  что родители найдутсЯ, ждал, по ночам плакал, а
вы тем временем "семью склеивали"?! ‚от и получайте теперь свою семью!!
     ‚ыкрикнув со слезами последние слова,  она сорвалась с места и отошла к
окну. €ван Ђфанасьевич долго сидел, опустив голову, потом сказал глухо:
     - ‚се верно,  ‚ероника.  ‚се верно.  џ  оправдыватьсЯ и не пытаюсь.  ’ы
только одно еще должна понЯть...  война шла,  понимаешь,  страшнаЯ война,  и
люди очерствели на ней, может и потерЯли в себе что-то... человеческое...
     - Ќе говори о других!  - оборвала Ќика, не оборачиваЯсь. - Ѓаба ЉатЯ во
времЯ войны взЯла на воспитание сироту, она в себе человеческое не потерЯла.
€ другие не терЯли -  наоборот,  становились в тысЯчу раз человечнее!  Ђ вот
длЯ чего воевал ты -  этого Я  вообще не понимаю,  потому что такое,  как вы
сделали со ‘лавиком, мог сделать любой фашист!
     ‡а  ее  спиной было  тихо.  Џотом €ван  Ђфанасьевич произнес сдавленным
голосом:
     - ‹адно, ‚ероника, поговорили. •орошо поговорили, по душам. Ђ Я ведь...
прощениЯ пришел у тебЯ просить,  за ‘лаву.  ‹адно, коли так. џ только одного
не понимаю - неужели у тебЯ к нам простой нету...
     Ћн не договорил, осексЯ. Ќика слышала, как он встал и вышел из комнаты,
потом хлопнула дверь в  коридоре.  Џотом она  увидела,  как  он  идет  через
заснеженный двор,  идет согнувшись,  неверными шагами, как ходЯт больные или
пьЯные;  и  что-то  словно лопнуло вдруг у  нее  в  душе  -  какаЯ-то  кора,
оболочка,   сковывавшаЯ  ее  столько  месЯцев,  не  дававшаЯ  ей  понЯть  то
совершенно простое и понЯтное,  о чем говорили €гнатьев,  џрослав,  ѓалЯ,  -
простое,  древнее и  вечное,  стоЯщее выше логики,  выше справедливости.  Ќе
помнЯ себЯ  от  нестерпимой,  рвущей сердце жалости,  Ќика  дернула забухшую
форточку, высунулась в сырой февральский ветер и закричала:
     - Џапа-а! Џапа, подожди менЯ - не уходи! џ сейчас!


        ѓ‹Ђ‚Ђ 8

     …лена ‹ьвовна не  помнила отчетливо,  почему,  собственно,  она в  свое
времЯ  не  рискнула принимать предписанный ей  барбамил и  предпочла обычный
ноксирон.  ‚ероЯтно,  просто из осторожности, - в аптеке, когда она получала
лекарство  по  рецепту  с  круглой  печатью,  ее  предупредили об  опасности
превышениЯ доз приема. ’ак или иначе, она тогда сунула нераспечатанный тюбик
на дно шкатулки и забыла о нем на несколько месЯцев.
     Ћна  нашла его теперь -  через час после того,  как муж ушел говорить с
дочерью.  Ѓольшую  часть  этого  времени  …лена  ‹ьвовна продержалась совсем
неплохо,  непрерывным усилием воли заставлЯЯ себЯ думать о вещах посторонних
и незначительных.  Ќо потом -  вдруг,  внезапно, как всегда происходЯт такие
вещи,  -  она почувствовала,  что держатьсЯ больше не  может.  Ќе может и  -
главное - не хочет.
     Ћна вообще ничего больше не хотела, - она, чьЯ жизнь всегда заключалась
в том,  чтобы хотеть,  достигать,  получать в руки.  Ќе в смысле вульгарного
стЯжательства, отнюдь нет.
     Љогда-то она хотела многого, и многое получила, многого достигла. € все
достигнутое просыпалось у нее меж пальцев,  как сухой песок,  как пепел, как
прах.  ’еперь она  ничего больше не  хотела,  кроме  одного:  чтобы  муж  не
встретилсЯ сегоднЯ с дочерью, чтобы та забыла о вчерашней договоренности или
попросту ушла бы в кино или к подруге, не дождавшись отца...
     …лена ‹ьвовна надеЯлась на это, если только могла еще всерьез на что-то
надеЯтьсЯ,  и  знала в  то  же  времЯ,  что и  эта надежда обманет Љак бы ни
относилась теперь Ќика к  своим родителЯм,  она достаточно хорошо воспитана,
чтобы  не  заставить отца  ехать  напрасно.  Ќикуда  она  не  уйдет,  и  они
встретЯтсЯ сегоднЯ. ’очнее - уже встретились.
     …лена  ‹ьвовна  совершенно  уверена,   что  ничего  хорошего  из  этого
разговора не получитсЯ.  Ћна знала обоих -  и  мужа,  и дочь;  им никогда не
договоритьсЯ,  они никогда не  поймут друг друга!  —то Ќика уже вынесла свой
приговор  -  нет  никакого  сомнениЯ.  “  нее  было  достаточно времени  все
обдумать,  спокойно и  не  спеша,  поговорить об этом деле со ‘лавой,  очень
может быть -  и со ‘ветой,  навернЯка со своим €гнатьевым.  …лена ‹ьвовна не
заблуждалась относительно Ќикиного  телефонного звонка  из  ‹енинграда;  это
была,  несомненно,  идеЯ €гнатьева,  - видимо, он просто убедил девочку, что
нужно исполнить долг вежливости.  Ћна  тогда понЯла это  сразу.  Ќу,  или не
совсем сразу -  на  какой-то  миг надежда вспыхнула и  ей вообразилось,  что
судьба помиловала ее,  но  только в  самый  первый момент.  Џосле нескольких
реплик мужа ей стало Ясно,  что это не так.  € действительно, когда она сама
взЯла  потом  трубку,  Ќикин  голос  звучал  сдержанно  и  отчужденно -  так
разговаривают по делу с чужим и не очень симпатичным человеком...
     Ќет,  разумеетсЯ,  без подсказки €гнатьева Ќика не  позвонила бы в  тот
вечер.  €гнатьев ведь считал, что все должно уладитьсЯ, и, вероЯтно, пыталсЯ
воздействовать на  Ќику в  этом смысле.  ‚ыходит,  не сумел,  если звонок по
телефону оказалсЯ пределом Ќикиных уступок. —ем же сможет теперь переубедить
ее отец?
     „венадцатый час.  Ћн  ушел в  одиннадцатом.  „а,  они  уже встретились.
‚озможно,  он  уже ушел от  нее.  —ерез полчаса или через час он  вернетсЯ -
мрачный,  Њолчаливый. € не нужно будет ни о чем спрашивать. „остаточно будет
только посмотреть на  него,  чтобы угас  последний огонек надежды,  который,
может быть,  еще теплитсЯ где-то у нее в душе.  Ќаверное,  теплитсЯ, надежды
ведь вообще живучи,  они долго живут в состоЯнии анабиоза, такого глубокого,
что кажетсЯ -  надежда мертва.  ‚от если надежда умрет по-настоЯщему - тогда
ты это почувствуешь...
     Ќо он может и не прийти через час.  ‚озможно,  он не захочет идти домой
после  неудавшейсЯ  попытки  примирениЯ;   скорее  всего,  что  не  захочет.
Џоследнее времЯ его часто видели в баре „ома журналистов. Ћн может просидеть
там  до  вечера,  и  до  вечера будет длитьсЯ длЯ  нее эта пытка ожиданием -
потому что  она  ведь  будет ждать и  надеЯтьсЯ вопреки очевидности,  против
собственной воли придумываЯ все  новые и  новые,  самые невероЯтные варианты
случившегосЯ;  в принципе,  такой серьезный разговор может длитьсЯ и не один
час,  а  потом они помирЯтсЯ и  поедут домой,  но  по  пути Ќике нужно будет
заехать куда-нибудь по  своим делам,  -  звонить сюда они не захотЯт,  решив
сделать ей сюрприз...  или Ќика, помирившись с отцом, начнет просто собирать
и укладывать свои вещи, это ведь быстро не делаетсЯ, а он пойдет за такси, и
такси долго не будет, ведь сегоднЯ воскресенье...
     …лене ‹ьвовне мучительно было представить себе скорое возвращение мужа,
потерпевшего неудачу  в  своей  попытке вернуть дочь.  …ще  мучительнее было
представить себе долгие часы предстоЯщего ожиданиЯ.  Ќо только когда она,  в
жалкой попытке спрЯтатьсЯ от действительности,  представила себе вдруг,  как
открываетсЯ дверь и  в комнату входит Ќика -  когда она представила это себе
Ясно  и  до  конца,   -   она  понЯла  вдруг,  что  значит,  когда  человеку
действительно становитсЯ вдруг невыносимо жить.
     Џотому что  именно этот последний,  фантастический вариант и  был самым
страшным из всего,  что могло ее ожидать. ‚стретитьсЯ с дочерью один на один
и  посмотреть ей в  глаза -  это было бы действительно невыносимо в  точном,
порою  забываемом нами  значении этого  слова.  …лена  ‹ьвовна могла теперь,
кажетсЯ, вынести все, кроме встречи с дочерью, кроме необходимости что-то ей
говорить, объЯснЯть, оправдыватьсЯ...
     €  когда она  понЯла это  до  конца,  ей  стало Ясно,  что  жить больше
незачем.  Њысль эта пришла как утешение,  как долгожданный выход из  темного
лабиринта; и таинственный механизм памЯти именно в эту минуту напомнил …лене
‹ьвовне о спрЯтанном тюбике барбамила.
     ‘  отрадным  чувством  внезапной глубокой  успокоенности смотрела …лена
‹ьвовна на стеклЯнную трубочку с маленькими,  безобидными на вид таблетками.
Љак просто,  в самом деле! ‘тоило мучитьсЯ так долго, когда можно было давно
от всего избавитьсЯ. —то ж, лучше поздно, чем никогда.
     Ћна подумала,  что у нее не так много времени.  Ђ впрочем,  времени длЯ
чего?  Ќикаких дел ведь не осталось,  да и  будь у нее какие-то неоконченные
дела,  она все равно не стала бы ими заниматьсЯ.  ‚се сделают потом, уже без
нее.  ‚прочем,  оставалось что-то нужное,  что-то совершенно необходимое, но
она не  могла вспомнить,  что именно.  Ћна вообще не  могла сосредоточитьсЯ,
мысли ее блуждали, легко перескакиваЯ с одного на другое, и все это было уже
неважным,  не имеющим больше ровно никакого значениЯ, и даже то, что в такой
момент она не могла собрать эти разбегающиесЯ мысли и подумать о том, что ей
предстоЯло сделать,  тоже само по себе не имело уже ровно никакого значениЯ.
ђазум все равно не участвовал в  этом так внезапно принЯтом ею решении,  его
продиктовало сердце. „уша, как говорили когда-то.
     Џотом она  вспомнила вдруг,  что  ей  необходимо еще  сделать,  вошла в
Ќикину комнату и  присела к столику,  раскрыв коробку с почтовой бумагой.  ‚
коробке оставалсЯ один конверт с пестрой красно-синей каймой.  …лена ‹ьвовна
взЯла  его  и  написала:   "‘вердловскаЯ  обл.  -  ѓор.  Ќовоуральск  -  ул.
Ќоваторов..."  Ќомер  дома  она  забыла,  нужно будет посмотреть в  записной
книжке,  но это не к спеху.  ‘ейчас важно написать главное. Ћна взЯла тонкий
полупрозрачный листок и  стала  писать своим ровным почерком,  сама  немного
удивлЯЯсь тому, что рука выводит буквы так же четко и аккуратно, как обычно:

                                                   "Њосква, 15 февралЯ, 1970

                                ‘лавик,

     менЯ уже не  будет в  живых,  когда это письмо дойдет до тебЯ.  Ќе буду
ничего объЯснЯть, ты уже взрослый мужчина. „ве мои последние просьбы к тебе,
сынок. Џервое - прости мне то, что Я сделала. ’ы видишь, как дорого Я за это
плачу.  € второе - будь Ќике настоЯщим братом, на ней ведь нет никакой вины,
даже косвенной, как на ‘ветлане. Џрощайте все и будьте счастливы.
                                                                 ’воЯ мама".

     Џеречитав  написанное,   …лена  ‹ьвовна  подумала  и  разорвала  листок
пополам,  потом еще раз и  еще.  Ћбрывки она медленно скомкала.  Ќи к  чему.
’еперь ты  просишь прощениЯ и  подписываешьсЯ "твоЯ мама".  Њамой -  если ты
хотела ею быть -  нужно было остатьсЯ в  свое времЯ.  €  эти сентиментальные
нравоучениЯ тоже ни к чему.  "Ѓудь Ќике настоЯщим братом!" Ћн будет им и без
твоих советов, а ты давно потерЯла право читать мораль своим детЯм...
     - Ќу  что  ж,  -  сказала она  вслух.  Ѓольше  у  нее  действительно не
оставалось никаких дел.  Љроме самого легкого,  самого простого.  Ћна  могла
сделать  это  в  любую  минуту,   но  почему-то  медлила,  страшнаЯ  тЯжесть
навалилась на  нее,  не  даваЯ  двинутьсЯ с  места.  Ћна  сидела за  Ќикиным
письменным столиком,  на котором не было уже ни книг,  ни тетрадей,  ничего,
кроме  нескольких  плохо  отмытых  чернильных  пЯтен;  сидела  и  неподвижно
смотрела в окно, где косо летели по ветру редкие снежинки. Џотом она наконец
заставила себЯ встать и вышла из этой комнаты, не оглЯнувшись.
     ’еперь  уже  ничего  не   осталось  от   чувства  облегчениЯ,   от  той
успокоенности,  что  на  несколько коротких минут обманчиво охватила ее  при
первой  мысли  о  возможности покончить с  собой.  ќто  страшное решение  не
казалось ей  больше таким легким и  удобным выходом из  тупика,  -  но  ведь
другого нет и не будет. € сознавать это было страшнее с каждой минутой...
     ‚  спальне остаток воли покинул …лену ‹ьвовну.  ђасплескиваЯ воду,  она
поставила на  тумбочку принесенный стакан и  бессильно опустилась на  еще не
убранную с  утра постель.  ‘коро она заметила,  что дрожит.  ‚  спальне было
невыносимо холодно, …лена ‹ьвовна не могла понЯть, откуда этот ледЯной холод
в теплой квартире.  …й было холодно и одиноко и очень жалко самое себЯ;  она
словно смотрела на себЯ со стороны,  смотрела отрешенно и беспристрастно,  и
пыталась беспристрастно оценить -  так ли уж велика вина этой жалкой женщины
и  соответствует ли  вине  тЯжесть наказаниЯ.  “ж  такого-то  она,  пожалуй,
все-таки не заслужила. Ђ может, и заслужила; может быть, она заслужила и еще
горшего;  может быть, сейчас она просто не могла быть беспристрастна к самой
себе - и сама это понимала...
     Ћна,  в сущности,  ни о чем уже не думала. Ћна только сознавала, что ей
сейчас плохо,  холодно и  одиноко и что никого нет рЯдом с нею в эту минуту.
…е обдало порывом совершенно уже ледЯного холода, и она обернулась: все дело
было,  оказываетсЯ,  в открытом окне,  следовало бы встать и закрыть,  сырой
февральский ветер дул ей прЯмо в спину -  вернаЯ простуда.  Ќо это, впрочем,
не имело уже ровно никакого значениЯ.  …е взглЯд безучастно обошел комнату -
просторную,  со  вкусом  обставленную  солидными  дорогими  вещами,  которые
приобретались обдуманно,  без спешки,  в  расчете на долгую и  благополучную
жизнь.  ‘ейчас все это казалось ненужным,  нелепым,  глупо претенциозным - и
пушистый розовый ковер на полу,  и пестрый кожаный пуфик египетской работы у
низкого,  с  большим  зеркалом туалетного столика,  уставленного флаконами и
коробочками золотистого богемского хрусталЯ,  и  все,  все  остальное.  ђади
этого,  ради всей этой "благополучной жизни" она в  свое времЯ предала сына.
—то ж,  все совершенно закономерно -  каждый,  в конечном итоге, получает по
заслугам...
     ‚ столовой начали бить часы.  Ќасчитав двенадцать ударов, …лена ‹ьвовна
вдруг испугалась -  действительно,  теперь муж  мог вернутьсЯ каждую минуту.
„остав  из  кармана  стеклЯнную  трубочку,   она  торопливо,   ломаЯ  ногти,
раскупорила ее и стала вытрЯхивать таблетки на дрожащую ладонь.

     Ќика,  к счастью,  далеко не сразу понЯла,  что, собственно, произошло.
Љогда они с отцом вышли из троллейбуса,  €ван Ђфанасьевич сказал, что пойдет
вперед  -  чтобы  подготовить мать,  сказал  он,  а  то  слишком  неожиданно
получитсЯ.  Ќика согласилась,  что  так  будет лучше.  Ћна задержалась перед
газетным стендом,  попыталась прочитать что-то,  но  не  понЯла ни  слова  и
направилась домой;  не  спеша прошла через двор,  вошла в  подъезд,  вызвала
лифт.  Ћна почти не волновалась или делала вид,  что не волнуетсЯ;  хотЯ,  в
общем-то, довольно плохо представлЯла себе, что скажет маме и как произойдет
их встреча...
     Ђ  потом она увидела необычно приоткрытую дверь их квартиры и  услышала
голос отца -  он  кричал что-то по телефону,  она еще не разобрала ни одного
слова,  но ее уже, как током, ударило ощущение внезапной беды. Ћна вбежала в
переднюю,  когда Ћтец только что  положил трубку,  и,  когда она увидела его
серое трЯсущеесЯ лицо, ей захотелось зажмуритьсЯ и закричать от страха; отец
схватил ее за плечи,  преграждаЯ дорогу в комнаты,  и повторЯл,  что с мамой
ничего страшного,  просто стало нехорошо, он уже вызвал "скорую помощь", все
будет в порЯдке,  нужно только сбегать к врачу, который живет этажом ниже, -
сегоднЯ  воскресенье,   он   может  быть  дома  -   пусть  тогда  немедленно
подниметсЯ...
     „альше она почти ничего не помнила. ‚рач с нижнего этажа оказалсЯ дома,
он бросилсЯ наверх,  не дослушав Ќику,  а  сама она осталась почему-то в его
квартире -  только потом  она  узнала,  что  ей  стало  плохо и  жена  врача
отпаивала ее  валерианой.  Ќаверное,  это  продолжалось не  очень долго,  во
всЯком случае она еще застала маму, когда поднЯлась наконец к себе, - двое в
белых  халатах выносили ее  на  носилках,  по  самое  горло  укутанную серым
одеЯлом,  спЯщую или без сознаниЯ - Ќика не понЯла. Ќа какой-то страшный миг
ей даже подумалось,  что мама умерла,  но она тут же вспомнила,  что мертвым
закрывают лицо;  она посторонилась, пропускаЯ санитаров с их страшной ношей,
и осталась стоЯть, остолбенев, словно ее не касалось все это, словно кого-то
чужого уносили люди в пахнущих больницей белых халатах...
     ќтот больничный запах был, пожалуй, последним ее четким ощущением перед
очередным провалом в памЯти,  а после этого запомнилсЯ покрашенный в светлую
маслЯную краску коридор,  холод  и  тот  же  самый запах,  только еще  более
сильный,  пропитывающий все  вокруг.  €  еще  был  запах табака,  когда отец
возвращалсЯ к ней;  он то и дело уходил покурить, и она оставалась сидеть на
холодной белой скамье,  и ждать, и надеЯтьсЯ, и молитьсЯ - горЯчо и неумело,
безуспешно пытаЯсь  вспомнить древние  непривычные слова,  которым  когда-то
учила ее баба ЉатЯ.
     ’ам,  в больнице,  она не знала еще,  что случилось.  Ћна несколько раз
начинала расспрашивать об  этом отца,  но  тот объЯснЯл путано и  непонЯтно,
видимо и сам ничего толком не знал.  ‚ероЯтно, от него можно было добитьсЯ в
конце концов более вразумительного объЯснениЯ,  но  что-то  удерживало Ќику,
какой-то  не  совсем еще  понЯтный страх.  ‘трах,  а  может быть,  и  просто
сознание  собственной непростительной вины.  —то  было  длЯ  нее  совершенно
определенным уже тогда,  в больнице, - это убийственное сознание собственной
виновности во всем случившемсЯ.
     Ћни  вернулись домой  уже  вечером,  после того  как  им  сказали,  что
особенных  оснований  длЯ   беспокойства  нет   и,   похоже,   все  кончитсЯ
благополучно.  Ќика еще ничего не понимала.  Ћтец сказал, что мама по ошибке
принЯла слишком большую дозу снотворного; но она никогда не спала днем, да и
вообще -  с чего ей вздумалось принимать снотворное именно сейчас,  она ведь
знала,  куда пошел отец,  и, вероЯтно, ждала результатов этого свиданиЯ? ‚се
это было совершенно непонЯтно или просто казалось непонЯтным в ее теперешнем
состоЯнии,  - сейчас, когда прошел первый шок и уже не было непосредственной
опасности,  у  нее наступила реакциЯ и  она не  только не могла сколько-либо
свЯзно о  чем-то думать,  но и чувствовать.  …е охватило отупение,  какое-то
безразличие ко всему.  Љвартира -  с затоптанными полами,  выстуженнаЯ через
оставшеесЯ открытым окно в  спальне -  казалась чужой,  нежилой,  брошенной;
Ќика попыталась навести какой-то порЯдок,  протерла паркет в передней, нашла
в кухне баночку растворимого кофе и поставила на газ чайник. …е всю трЯсло -
от  холода,  от  усталости,  от  злости на  соседок,  которые одна за другой
ЯвлЯлись поахать,  поутешать,  выразить сочувствие и предложить какую-нибудь
помощь. ‘оседки-то приходили с самыми добрыми намерениЯми, она прекрасно это
понимала,  но все равно ничего не могла с собой поделать. Љогда отец вошел в
кухню и сказал,  что ђимма €льинична зовет их поужинать, Ќика не выдержала и
истерично закричала,  что  не  пойдет ни  к  каким риммам ильиничнам,  и  не
нуждаетсЯ ни в каких ужинах,  и как он вообще может думать сейчас о еде! "Ќу
хорошо,  дочка,  хорошо,  -  ошеломленно пробормотал отец,  -  мы  никуда не
пойдем,   но  поесть  нужно,  ты  ведь  ничего  не  ела  целый  день..."  Ћн
ретировалсЯ,  осторожно притворив за  собой  дверь.  ‡абурлил чайник,  стуча
крышкой и выплескиваЯ кипЯток на плиту; Ќика выключила газ и снова присела к
заставленному немытой посудой кухонному столу, опустив голову в ладони.
     ђимма €льинична все-таки накормила их своим ужином, она просто принесла
все с  собой,  накрыла стол и  вытащила Ќику из  кухни.  "‘адись-ка есть,  -
строго сказала она, - нечего отца мучить, мало ему еще забот. Џоешь и ложись
спать,  и не думай ни о чем,  - раз сказали, что опасности нет, значит, нет,
значит,  все в порЯдке. —то ж врачи, врать тебе станут?.." Ћна усадила ее за
стол и  ушла,  сказав €вану Ђфанасьевичу,  чтобы не стеснЯлсЯ зайти в  любое
времЯ, если что понадобитсЯ; а Ќика, через силу проглотив первую ложку супа,
почувствовала вдруг нестерпимый голод.  „ействительно,  ведь  за  весь  день
только и съела, что кусок торта...
     Ћна проснулась среди ночи -  одетаЯ,  на незастеленной тахте, - и сразу
вспомнила все в первую же секунду после пробуждениЯ.  ЋхваченнаЯ ужасом, она
вскочила,  нащупала кнопку лампочки на ночном столике и прислушалась, затаив
дыхание.  ‚се  было  тихо,  часы  показывали  половину  пЯтого.  Ќика  опЯть
почувствовала себЯ в той кошмарной атмосфере своего давнишнего сна -  глухаЯ
ночь,  одиночество,  разрывающаЯ сердце тревога.  Ћна  выбежала из  комнаты,
включила большую люстру в  столовой,  торшер,  оба настенных бра в передней,
потом ворвалась в спальню и растолкала отца.
     - Џапа,  мне страшно,  позвони сейчас же в больницу -  сейчас уже почти
пЯть, там, наверное, должен быть ночной дежурный, - вдруг маме стало хуже!
     Ћтец вскочил перепуганный,  ничего не  понимаЯ,  потом наконец понЯл и,
зеваЯ, успокаивающе потрепал ее по руке.
     - Ќе  паникуй,  дочка,  утром  все  узнаем,  ночью  ведь  справочнаЯ не
работает. џ оставил там наш телефон, они бы позвонили, если что...
     ЏродолжаЯ позевывать, он встал, сунул ноги в шлепанцы и вышел с Ќикой в
столовую.
     - „авай-ка мы сейчас выпьем с тобой,  - сказал он, доставаЯ из серванта
бутылку и две рюмки. - Љак это Я не сообразил, нужно было тебе сразу вкатить
хорошую дозу  -  проспала бы  до  утра  спокойна Ќу,  давай  -  за  материно
здоровье, чтобы скорее поправилась...
     Ќика храбро глотнула, коньЯк обжег ей горло, попал куда-то не туда, она
поперхнулась, закашлЯлась, но все-таки заставила себЯ допить рюмку.
     - Ђ ты чего, не раздевалась, что ли?
     - Ќе помню,  -  она покачала головой. - џ, наверное, просто прилегла на
минутку и сразу заснула.
     - Џоди разденьсЯ.  Ђ  то опЯть одетой уснешь.  €ди,  Я  пока кофе пойду
поставлю - все равно уж спать сегоднЯ не буду...
     Ќика вошла к  себе в комнату,  включила верхний свет и увидела на столе
конверт с надписанным маминой рукой адресом џрослава.
     Ћна  похолодела при виде этого конверта.  ЌеЯсное подозрение,  догадка,
котораЯ едва померещилась ей  вчера в  какой-то  момент,  когда она пыталась
понЯть,  зачем маме  было  принимать снотворное среди днЯ,  и  именно тогда,
когда отец пошел к  ней миритьсЯ,  -  эта страшнаЯ догадка снова вспыхнула в
ней сейчас,  не подвластнаЯ никаким доводам разума.  ‚прочем,  сейчас доводы
молчали.
     Љонверт  оказалсЯ пустым,  но  Ќика  уже  увидела рЯдом  комочек смЯтой
бумаги. Ћна, помедлив, развернула его онемевшими пальцами, разгладила клочки
и  сложила их  на столе один к  одному -  как когда-то в  детстве складывала
картинки из кубиков. Ћтец позвал ее из столовой, она не шевельнулась.
     - Џосмотри,  - сказала она, когда он вошел в комнату. - џ так и думала,
мама сделала это нарочно...
     - —то сделала нарочно?  -  деланно удивилсЯ отец.  Ћн наклонилсЯ над ее
плечом,  посапываЯ,  долго читал разорванное на восемь частей письмо,  потом
осторожно собрал обрывки и обнЯл Ќику за плечи.
     - Џойдем, выпьем кофе, - сказал он, поднимаЯ ее со стула. - „а, вот так
получилось, видишь...
     - ѓосподи, - сказала Ќика со стоном, закрываЯ лицо ладонЯми. - ѓосподи,
если бы только Я  знала...  ‚едь говорили мне все,  давно уже говорили,  а Я
просто не могла,  папа,  ты понимаешь, у менЯ здесь как будто какой-то вдруг
камень оказалсЯ,  -  Я не могла заставить себЯ через что-то переступить, - Я
ведь  сама давно понЯла,  что  нельзЯ,  чтобы это  продолжалось...  ѓосподи!
ѓосподи,  если  бы  догадалась сама,  хотЯ бы  на  один день раньше!  —то  Я
наделала!! - закричала она, захлебываЯсь рыданиЯми.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 9

     …лена ‹ьвовна выписалась из больницы в  середине марта,  пролежав почти
месЯц из-за воспалениЯ легких,  справитьсЯ с которым оказалось сложнее,  чем
нейтрализовать барбитуратное отравление. ‚ день выписки Ќика с утра съездила
на рынок,  купила большой букет тюльпанов,  сготовила праздничный обед, €ван
Ђфанасьевич достал  где-то  бутылку редкого коллекционного вина.  ‚нешне все
было  так,  как  всегда бывало у  них  в  доме  в  дни  семейных праздников,
отмечавшихсЯ в своем кругу, без приглашенных. ‘емьЯ опЯть была вместе, между
ними  не  оставалось больше  ничего недосказанного,  ничего скрытого;  снова
наступил мир.  Ќо это был уже не тот,  прежний мир,  и Ќика чувствовала, что
прежним он никогда не станет...
     Ћна завидовала сейчас отцу,  который Явно этого не понимал.  Ђ впрочем,
может быть,  он только делал вид?  ’рудно сказать -  отец в чем-то оставалсЯ
длЯ  нее загадкой.  ‡а  столом он  говорил без умолку,  ухаживал за  женой и
дочерью,  подливал им  вина,  бегал даже в  кухню.  "Ѓудем считать,  дорогие
женщины,  что сегоднЯ еще восьмое,  -  объЯвил он. - ’ри днЯ разницы дела не
менЯют. ’ы пей, ‚ероника, на мать не смотри - ей пока нельзЯ..."
     Ќика не  заставлЯла себЯ упрашивать.  ‚  этот день ей  захотелось вдруг
напитьсЯ и  в самом деле,  чтобы ни о чем не думать,  чтобы хотЯ бы на времЯ
забыть тот ужас,  избавление от которого они праздновали сегоднЯ и леденЯщаЯ
тень которого продолжала витать над их праздничным столом.
     …сли  бы  только  тень.  ’огда  хоть  можно  было  бы  рассчитывать  на
избавление -  позже,  со  временем...  ’ени  рано  или  поздно рассеиваютсЯ,
исчезают, а это, она знала, будет теперь с нею всегда. „о конца дней.
     € самым страшным было то,  что этого никто не видел,  никто не понимал.
Ќикто ни в  чем ее не винил,  она была наедине со своим преступлением -  вот
что было страшнее всего...
     Њать  тоже ничего не  понЯла.  Ќика так  ждала ее  приезда!  ‘виданиЯ в
больнице были короткими,  да и  не поговоришь обо всем при посторонних,  там
нужно было держать себЯ в руках, разыгрывать благополучие. Ќика даже ни разу
не  заплакала там,  сама  потом  удивлЯлась собственной выдержке;  поговорим
дома, думала она.
     Ќо дома разговора тоже не получилось.  "Ѓог с тобой, девочка, - сказала
…лена ‹ьвовна,  -  о  чем  ты  говоришь,  за  что мне тебЯ прощать,  Я  сама
бесконечно виновата перед всеми вами..." -  "Ќо Я не должна была, - твердила
Ќика,  - Я просто не имела права, пойми, как Я теперь могу..." - "“спокойсЯ,
успокойсЯ",  - повторЯла …лена ‹ьвовна, стираЯ слезы с ее щек. Љак будто она
могла теперь "успокоитьсЯ"!
     …е никто ни в чем не обвинЯл,  все относились к ней по-прежнему - а она
была преступницей,  она  довела мать до  самоубийства.  ’о,  что оно лишь по
счастливой  случайности осталось  попыткой,  дела  не  менЯло.  …е  вина  не
становилась  от  этого  менее  очевидной.   Ђ  длЯ  всех  окружающих  она  -
преступница -  была прежней Ќикой ђатмановой,  ее даже жалели, когда узнали,
что мать лежит в больнице в тЯжелом состоЯнии...
     …й  казалось,  что было бы  легче,  если бы правду знали все -  соседи,
учителЯ,  однок