ости   в
распространении  просвещениЯ  среди  масс.  Ќародное  образование снова было
передано  на  попечение  попов  и чиновников, с тем чтобы обратить в обман и
мошенничество.
     Ћднако  в  1864 году был сделан шаг в правильном направлении. Ќадзор за
начальным  образованием  был  вверен  земству  и  другим обществам. ‚ каждом
уезде  были созданы училищные советы. ‚ них три члена назначались земством и
обществами,  а  три других - правительством. ‡а училищными советами наблюдал
губернский  училищный  совет, состоЯвший из пЯти членов: двух представителей
земства,  двух  чиновников  и  архиереЯ  или  замещавшего  его  лица. Ћсобой
обЯзанностью  архиереЯ  было  следить,  чтобы преподавание в народных школах
носило  верноподданнический  и  религиозный  характер. Ћн получал сведениЯ и
передавал  свои  указаниЯ  через  приходских свЯщенников, которым поручалось
посещать  школы  и  наставлЯть  учителей,  а  если  учителЯ  не следовали их
предписаниЯм, подавать на них жалобы.
     Ќо  так  как  ни  архиерей, ни чиновники не пеклись особенно о школах и
редко  посещали  заседаниЯ  училищного совета, управление школами фактически
оставалось  в  руках  земства.  ’аким  образом,  новое положение о начальных
школах   оказалось   гораздо   более   либеральным  и  пользовалось  большим
признанием,  чем  это имели в виду его авторы, ибо оно предоставлЯло большие
возможности длЯ устройства широкой сети народных школ.
     ‘амым  серьезным  затруднением,  испытываемым  земством, была скудность
средств,  ибо  его  расходы  были  ограничены  двадцатой  частью  постоЯнных
доходов.  Ћднако, вдохновлЯемое великой целью, земство делало чудеса. ‚ 1864
году  количество  начальных школ достигло 17678, а число учащихсЯ - 598 121.
’еперь   мы   уже  имеем  25  тысЯч  школ  с  1  миллионом  учащихсЯ.  Ќо  в
действительности   достижениЯ  были  даже  выше,  чем  показывают  цифры.  ‚
огромной  степени  улучшилось качество обучениЯ. ‘тарые учителЯ были главным
образом  дьЯчки,  церковные  певчие  и  отставные солдаты, из которых многие
сами  еле-еле  умели  читать,  а тем более писать и считать. —тобы устранить
это  зло,  земство  основало  учительские  семинарии  и  увеличило жалованье
учителЯм  в  среднем  с  пЯтидесЯти  -  шестидесЯти  рублей в год до двухсот
рублей,  а в особых случаЯх даже до трехсот и трехсот пЯтидесЯти. Ѓыли также
организованы  педагогические курсы, посещавшиесЯ учителЯми во времЯ школьных
каникул.  ЃлагодарЯ  всем  этим  мероприЯтиЯм качество преподаваниЯ в школах
неизмеримо  улучшилось. •отЯ общих статистических данных о результатах новых
методов  обучениЯ  не  имеетсЯ,  но  многочисленные внушительные факты можно
найти  в  отчетах  земства  Ќовгородской,  Њосковской, ‘амарской и некоторых
других губерний.
     €з   нынешнего   состава   учителей   примерно   одна   треть  получила
превосходную  подготовку в педагогических училищах и учительских семинариЯх,
еще  одна  треть  имеет  гимназические  аттестаты, а остальные - это учителЯ
старой  школы.  €з  своих  скромных  доходов  в  18 миллионов рублей земство
выделЯет  на  образовательные  цели 4 миллиона, в то времЯ как правительство
из  своего  бюджета  в 360 миллионов расходует на цели просвещениЯ всего 1,5
миллиона.  Џритом  из этой суммы 300 тысЯч тратитсЯ на инспекцию, то есть на
школьную  полицию.  ‘ельское население - освобожденные крепостные и их дети,
которых  многие  считали безнадежно невежественными, грубыми и не способными
ни   к  какой  гражданской  деЯтельности,  -  проЯвлЯет  почти  патетическое
стремление  обеспечить  своим  детЯм блага просвещениЯ. ЌевзираЯ на свою уже
вошедшую   в  поговорку  бедность,  наши  деревенские  общества  добровольно
собирали  такую  же  сумму  на  содержание  начальных  школ,  как  земство и
правительство,  вместе  взЯтые.  €з общей суммы - около 7750 тысЯч рублей, -
расходуемой  на  содержание школ, крестьЯне вносЯт 41 процент, земство - 34,
правительство  - 14 и частные лица, большей частью помещики, - 11 процентов.
€  весьма  красноречив  тот  факт, что самые чувствительные жертвы длЯ целей
народного  образованиЯ  приносЯтсЯ  как  раз  в тех губерниЯх, где крестьЯне
имеют в земстве наибольшее число депутатов.
     ѓорода,  и  прежде  всего  Џетербург, тоже приложили немалые усилиЯ длЯ
распространениЯ  образованиЯ среди народа. ‚ столице вместо 13 жалких школ в
1864  году  с  несколькими  десЯтками  учеников  мы  имеем  в  1882 году 158
отличных  учебных  заведений  с  штатом  дипломированных учителей и с шестью
тысЯчами  учащихсЯ,  мальчиков  и  девочек.  ‚  ’амбовской  губернии, где до
созданиЯ  земства  было 174 начальные школы с 7700 учениками, теперь имеетсЯ
500  школ,  посещаемых в среднем 27 тысЯчами детей. ЌижегородскаЯ губерниЯ в
1860  году  имела 28 школ с 1500 учениками; двадцать лет спустЯ земство этой
губернии  создало  уже  337  школ,  в которых начальное образование получили
почти 12 тысЯч детей.
     „остигнутые  успехи  были  бы  замечательными  при  любых условиЯх, но,
принимаЯ   во  внимание  враждебность  правительства  и  трудности,  чинимые
бюрократией,  они  кажутсЯ  просто  чудом. Џравительство отнюдь не относитсЯ
благосклонно  к  университетам и к средним школам, но к начальным школам оно
выказывает  еще  гораздо  меньше  симпатии.  Ћбращение  с  народными школами
просто  недостойно  правителей  великой  страны, и, если бы факты, которые Я
хочу  ниже  привести,  нуждались в доказательствах, то есть не были бы взЯты
из   официальных   сообщений   и  не  публиковались  бы  в  газетах,  всегда
находЯщихсЯ  под  дамокловым  мечом  цензуры и запрещениЯ, они показались бы
совершенно   неправдоподобными,   а   Я   был  бы  обвинен  в  злонамеренном
преувеличении.


        x x x

     …два  земство  начало  свою  преобразовательную  деЯтельность,  как оно
натолкнулось    на    противодействие    министерства.    ‘амой   неотложной
необходимостью  были  хорошие  учителЯ.  Џоэтому  земство  ходатайствовало о
дозволении   -  оно  не  просило  ничего  большего  -  основать  учительские
семинарии.   Џосле   двухлетнего   ожиданиЯ  и  множества  петиций  ѓоловин,
тогдашний  министр  народного  просвещениЯ,  казалось,  уже  готов  был дать
требуемое   разрешение.  Ќо  в  1866  году  произошло  первое  покушение  на
Ђлександра  II,  а  за сим последовало вступление графа ’олстого в кабинет и
принЯтие   им   портфелЯ  министра  народного  просвещениЯ.  Џервым  деЯнием
’олстого    было    категорически   запретить   предполагавшеесЯ   основание
учительских  семинарий,  и  в докладе царю, опубликованном в 1867 году, граф
ставит   себе   в   особую   заслугу   задушение  в  корне  этого  пагубного
революционного  замысла. Џо его просвещенному мнению, педагогические училища
не  только  станут центрами демократической пропаганды, но превратЯтсЯ также
в  орудие  отравлениЯ  русских детей порочными идеЯми. ‚ течение долгих пЯти
лет  министр  оставалсЯ  глухим  к  увещеваниЯм  и  мольбам земства, которое
вынуждено  было  доставать учителей, где могло, и сохранЯть на службе многих
пономарей и отставных солдат, едва ли более грамотных, чем их ученики.
     Ќо  событиЯ  1870 года вызвали поразительные перемены, ибо сказано было
-  и все этому поверили, - что победы под ‚ертом, ѓравелот и ‘еданом одержал
не  генерал  фон  Њольтке, а прусский народный учитель. Ќекоторых советников
царЯ,  и  особенно  военного  министра, внезапно осенило, что солдаты только
выиграют  от  умениЯ  читать  и писать; запрещение основывать педагогические
училища  было  отменено.  ’еперь  таких  училищ  имеетсЯ шестьдесЯт. Ќо граф
’олстой  покорилсЯ  необходимости  с неохотой, и некоторые земства, хотЯ они
не  прекращали  своих  ходатайств,  до  сих пор не получили соответствующего
разрешениЯ.  ќти  превосходные  учебные  заведениЯ с самого своего основаниЯ
вызывали  к себе неприЯзнь и постоЯнную подозрительность со стороны властей,
и  они  непрестанно  находЯтсЯ под двойным огнем - государственной полиции и
полиции министерства народного просвещениЯ.
     Ќо,  по  правде  говорЯ,  министр  народного просвещениЯ выказал в этой
борьбе  гораздо  большее  рвение,  чем ’ретье отделение. ‘удьба наших лучших
педагогических  училищ, созданных усилиЯми земства и частных лиц, таких, как
Њаксимова  в  ’вери, „ружинина в ’оржке, рЯзанского земства и многих других,
разгромленных  за  "принЯтие  слишком  большого числа учащихсЯ", за "слишком
большое  расширение  учебной  программы", за "слишком большое снижение платы
за   учение"   и   другие   подобные  же  преступлениЯ,  ЯвлЯетсЯ  наилучшей
иллюстрацией  к  тенденциЯм,  на  основе  которых наш так называемый министр
народного  просвещениЯ  на  протЯжении  последних  пЯтнадцати  лет руководил
делами   своего   департамента   и  содействовал  распространению  народного
образованиЯ в ђоссии.


        x x x

     Џоход  против  университетов  имеет  давнишнюю  историю.  Џоход  против
среднего  образованиЯ  началсЯ в 1866 году. —то касаетсЯ народных школ, то в
продолжение  нескольких  лет  они  были  в  какой-то  степени  избавлены  от
вмешательства.  Ќо в 1874 году наше правительство вдруг осенило: не допускаЯ
заронениЯ  в  детские  души  семЯн недовольства, можно уничтожить нигилизм в
самом  его  истоке.  ќта идеЯ была вызвана открытием, что несколько учителей
оказались  революционерами.  Љак  правило,  революционеры  с целью завоевать
доверие  народа  принимали  вид  простых  рабочих  и  действительно работали
кузнецами,  каменщиками,  строителЯми  и  чернорабочими. Ќесколько человек -
вероЯтно,  не более десЯтка - стали учителЯми в деревенских школах, стремЯсь
вести  пропаганду  среди  крестьЯн.  Ќо  они,  безусловно,  не  намеревались
прививать  нигилистические взглЯды детЯм, постигающим азбуку и погруженным в
тайны  умножениЯ.  “дивительное  открытие  привело  к передаче всех 25 тысЯч
школ  под  надзор  полиции  и  подсказало властЯм идею знаменитого ЏоложениЯ
1874  года  о  начальных  народных  школах.  •арактер  и  последствиЯ  этого
ЏоложениЯ  следующим  образом  описаны  одной  петербургской  газетой вскоре
после  того,  как  граф  ’олстой  временно  попал  в  немилость, и в течение
краткого  промежутка  газеты  могли  писать  правду,  не  опасаЯсь судебного
преследованиЯ или запрещениЯ.
     "‚стревоженный  разливом  революционной  пропаганды  на  тридцать  семь
губерний,  граф  ’олстой  увидел  и  в  русской  народной  школе возможный и
сильный   очаг   революции,   и   в  народном  учителе  -  самого  страшного
пропагандиста  разрушительных теорий. € вот благодарЯ такому взглЯду министр
народного  просвещениЯ,  вместо  того  чтобы  созидать школу длЯ просвещениЯ
масс,  начинает  охранЯть  почти несозданную и, во всЯком случае, совсем еще
не  окрепшую  народную  школу  от зловредных влиЯний, охранЯть мерами, более
способными  убить  ее,  чем  защитить от действительного зла, начинает всеми
силами  тормозить  ее развитие. ‚ глазах графа ’олстого наш загнанный, почти
нищий,  малосведущий,  малоопытный народный учитель (только в 1871 году было
разрешено   основать   учительские   семинарии)   сделалсЯ  чуть  не  врагом
государственного  порЯдка и общественной безопасности, за которым необходимо
смотреть  не  в  два,  а  по крайней мере в тридцать шесть глаз. ‚место того
чтобы  научить его, руководить им в области его специальности, было признано
необходимым  следить  за  его  жизнью,  за его образом мыслей и читать в его
сердце.  ‚замен  моральной  поддержки  при исполнении им чрезвычайно трудной
обЯзанности  было сочтено нужным создать длЯ него такую обстановку, чтобы он
трепетал  ежесекундно  за  свой  нищенский  кусок  хлеба, чтобы он знал, что
каждый   его   малейший  шаг  к  самостоЯтельности  может  навлечь  на  него
подозрение  в  политической  неблагонадежности,  что  он живет во враждебном
лагере и должен быть готов в любой момент к травле и облаве.
     ЏонЯтно,  что при подобных представлениЯх о народной школе и ее учителе
бывшему  министру  казалось  мало  общей  полиции и ’ретьего отделениЯ, и он
создал  свою,  позволим  себе  назвать так, народно-школьную государственную
полицию в виде губернских и уездных училищных советов.
     —его-либо  подобного  этой  системе  в деле народного образованиЯ мы не
встретим  ни  у  одного  из  цивилизованных  народов  мира.  ‚  самом  деле,
взглЯните,  как  и  кем  опекаетсЯ  наша  народнаЯ школа, еще не вышедшаЯ из
пеленок.   Љаждое  народное  училище  находитсЯ  под  надзором  губернатора,
епархиального   архиереЯ   или  лиц,  им  назначаемых  (обыкновенно  местные
благочинные),  двух  училищных  советов  -  губернского и уездного, в состав
которых   входЯт   пЯтнадцать   лиц,   и,  наконец,  своего  попечителЯ  или
попечительницы  - итого восемнадцать человек призваны специально длЯ надзора
за  народной  школой!  Љаждый  из  них  (за  исключением  попечителей) может
ревизовать  училище, делать свои замечаниЯ, направлЯть по-своему ход занЯтий
и,  понЯтно,  сообразно  своим  вкусам  глЯдеть  на  деЯтельность и личность
учителЯ,  а следовательно, и влиЯть так или иначе на его судьбу и службу. €з
этих  восемнадцати  лиц четырем (двум предводителЯм, директору и инспектору)
предоставлено  право  по  своему  личному усмотрению отстранЯть от должности
каждого  учителЯ  и  закрывать временно каждое училище, если кто-либо из них
найдет   это  нужным  ввиду  неблагонадежности  данного  лица  или  вредного
направлениЯ  в  целом училища. Ќо самаЯ характернаЯ черта в этой организации
надзора  за  народной  школой  заключаетсЯ  в  том, что из восемнадцати лиц,
призванных  к  нему,  только  два  -  директор и инспектор народных училищ -
могут  считатьсЯ,  по  крайней  мере  в  принципе,  людьми  компетентными  в
педагогическом  деле,  назначение  же  остальных  по необходимости состоит в
подготовлении и собирании материала".
     Њало  того.  Ђвтор  ЏоложениЯ, придерживаЯсь, по-видимому, того мнениЯ,
что   пЯтнадцати   инквизиторов  недостаточно  длЯ  предохранениЯ  школы  от
политической  порчи,  уполномочил председателЯ училищного совета избирать по
своему  усмотрению  из  дворЯн уезда несколько частных лиц длЯ наблюдениЯ за
качеством  преподаваниЯ  в  народных  школах и особенно за его политическими
тенденциЯми.   ќти  лица,  хотЯ  им  не  давались  никакие  административные
функции,   призывались  сообщать  свои  "наблюдениЯ  и  предложениЯ"  (sic!)
председателю училищного совета, другими словами, играть роль шпионов.
     Љошелев,   один   из   самых  уважаемых  земских  деЯтелей,  в  статье,
напечатанной  в  газете  "‡емство", высказал сомнение, чтобы по всей империи
можно  было  найти  достаточно угодливых дворЯн, готовых взЯть на себЯ столь
позорную  роль.  Ќо  это не делает означенное установление менее характерным
длЯ  методов  царского  правительства  или положение сельских учителей более
терпимым.  ђоль,  от  которой  отказались  господа  дворЯне, принЯли на себЯ
уездный  становой,  деревенский  староста  и  местный  кабатчик,  из которых
каждый  может сообщать свои "наблюдениЯ и предложениЯ" школьному инспектору,
а последствием этого обычно бывает незамедлительное увольнение учителЯ.
     "Џоложение   наших   учителей,   -  замечает  свЯщенник  Љульчинский  в
"‘амарском  земстве",  -  воистину  невыносимо.  Ћни подвергаютсЯ надзору не
только  со  стороны  своего  многочисленного начальства, но и всех любителей
соватьсЯ  не  в свое дело, так что совершенно невозможно стало удовлетворЯть
столь различные требованиЯ и противоречивые вкусы".
     Џриведу    следующую    выдержку   из   отчета   ревизионной   комиссии
черниговского земства от 1880 года:
     "ЋбстоЯтельства  политического  характера,  взволновавшие  в  последнее
времЯ  нашу провинциальную жизнь, заставили рЯд лиц и учреждений вмешатьсЯ в
школьные  дела,  и  это  вмешательство  не  имело положительных результатов.
“чителЯ  оказались  подвластными  не  только  бесчисленным  начальникам - от
предводителЯ   дворЯнства   до   сельского  свЯщенника,  но  и  полицейским,
волостным   стражникам   и   деревенским  старостам.  „осаждаемый  столькими
хозЯевами,  учитель  не  в  состоЯнии  исполнЯть свои обЯзанности; он терЯет
голову  и,  чтобы  хоть  немного  отдохнуть,  часто вынужден отказыватьсЯ от
своей должности".
     ‚есьма  печально также, что с лучшими людьми хуже всего обращаютсЯ. —ем
учитель  умнее,  образованнее  и  преданнее  своему  долгу,  тем  скорее  он
вызывает   подозрениЯ   у   своего   начальства  и  обличаетсЯ  каким-нибудь
полицейским   шпионом   как   подстрекатель   к   подрывной  деЯтельности  и
развратитель  молодежи.  …сли,  напротив,  он  невежда и бездарен, пьЯница и
бездельник,  его  никогда  не  обвинЯт, что он волк в овечьей шкуре и тайный
революционер.  –елью  новых  установлений,  по-видимому, ЯвлЯетсЯ стремление
изгнать  из  школ  самых  опытных  и честных учителей. ќто хорошо понимают в
земстве  и  публично подтверждено новгородским училищным советом, выразившим
в  официальном  докладе  свое  удивление  по  поводу  того,  что  вообще еще
находЯтсЯ  опытные учителЯ, готовые подчинЯтьсЯ предъЯвленным им условиЯм, и
что удалось достигнуть хоть каких-то весьма скромных результатов.


        x x x

     €  весь  этот  вандализм, всЯ атмосфера террора вызваны только тем, что
среди  25  тысЯч учителей обнаружены двадцать или тридцать бунтарей! Ќеужели
царское  правительство  так  нелепо  нервозно, что дрожит при одной мысли об
одном-двух  десЯтках  или даже о сотне нигилистов, рассеЯнных по необозримым
просторам  империи?  €ли  это  только  повод,  чтобы  мешать распространению
народного  образованиЯ?  ‚  ожидании  ответа  на  этот вопрос Я от всей души
воздаю   должное   идиотизму   поведениЯ   правительства,   если,   конечно,
предположить, что оно искренно...
     Ќо,  как  мы  дальше  увидим,  политика  властей  в отношении народного
просвещениЯ  обладает  одной  примечательной  особенностью,  которую  нельзЯ
объЯснить страхом перед социализмом.
     Љак   Я   уже  упоминал,  Џоложение  1864  года  фактически  передавало
руководство  начальными  школами  в руки местных органов самоуправлениЯ. ќто
было   лучшим  и  самым  естественным  устройством,  и  оно  действовало  ко
всеобщему  удовлетворению. € земство со своим рвением, и крестьЯне со своими
денежными  сборами  показали  себЯ  вполне  достойными  возложенной  на  них
ответственности.
     Ќо  с  1869  года правительство мало-помалу начало уничтожать сделанное
ими  доброе  дело.  Џоложением  1874  года  управление школами было отнЯто у
местных  обществ  и  передано  чиновникам.  ‡а  земством оставили лишь право
давать  деньги,  если  оно хочет, ибо взносы не обЯзательны, но оно не имеет
права  наблюдать  за  расходованием  средств  или  за  учебной  частью,  что
полностью   возложено   на   чиновников,  назначаемых  министром  и  имеющих
официальное  звание инспекторов народных школ. ‚ласть этих инспекторов почти
деспотическаЯ.  Ѓез  их  разрешениЯ  нельзЯ ни построить школьное здание, ни
пригласить  учителЯ,  ни  начать  новый курс обучениЯ и даже купить букварь.
ђосчерком  пера  инспектор  может  уволить учителЯ, закрыть школу, запретить
ведение  уроков. ’ак называемый училищный совет может попросить, но не может
требовать   сведений   об  успехах  школ,  длЯ  которых  он  "выкарманивает"
средства.   €нспектора  отказываютсЯ  даже  сообщать  результаты  переходных
экзаменов,  потому  что  дать  совету  подобные сведениЯ, как недавно заЯвил
чиновник  земству  ’аврической  губернии,  значило  бы признать за ним право
вмешиватьсЯ   в   дела,   касающиесЯ   исключительно  инспекторов.  ’ак  что
единственнаЯ   сфера   деЯтельности,   оставленнаЯ  открытой  длЯ  училищных
советов,  -  полицейскаЯ.  €  чрезвычайно  любопытно:  в  случае обнаружениЯ
чего-либо  политически  подозрительного  члены  совета могут уволить учителЯ
или  закрыть  школу,  но они не вправе рекомендовать учебник, высказать свое
мнение  о качестве обучениЯ или об успеваемости учащихсЯ. Ђ ведь инспектора,
как   известно,   не   обладают  особой  квалификацией  длЯ  занимаемой  ими
должности.
     ‚  течение  последних нескольких лет, говоритсЯ в докладе черниговского
земства  за  1881  год,  инспекциЯ  наших  школ  стала более строгой и менее
педагогической.  ‘реди  новых  инспекторов  начальных  школ едва ли найдетсЯ
хоть  один  с  высшим  образованием  или  хотЯ  бы со свидетельством о праве
преподаваниЯ.  Ќекоторые  из  них  просто  феноменальные  невежды. Ћб одном,
некоем  џнковском, в отчете бердЯнского земства упоминаетсЯ, что он во времЯ
публичных   экзаменов,  происходивших  в  присутствии  губернатора,  проЯвил
абсолютное  незнание  простейших правил арифметики, известных детЯм младшего
возраста.
     —ем  же вызвана реакционнаЯ политика царского правительства в отношении
народною  образованиЯ?  „оводить  полицейский надзор за школьным учителем до
такого  абсурда  кажетсЯ не чем иным, как бессмысленной прихотью власти. ќто
все  равно,  что  сжечь  дом,  дабы  избавитьсЯ  от  мышей.  Ћднако  имеетсЯ
достаточно  ЯвнаЯ,  хотЯ  и  совершенно  несостоЯтельнаЯ,  причина. кольные
учителЯ  - это обычно молодые люди, юноши и девушки, а так как молодые более
восприимчивы  к  новым  и  неведомым  идеЯм, чем пожилые, заражение их чумой
нигилизма,  разумеетсЯ,  более  вероЯтно.  €бо  нет  никаких  сомнений,  что
репрессивные  меры  правительства направлены именно против молодых учителей,
даже  с  риском  вообще  уничтожить  начальное  образование  или сделать его
бесполезным до никчемности.
     ќто  заключение  само  по  себе правильное, но оно не объЯснЯет, почему
управление  школами  отнЯто  у земства. ’акое противоречащее здравому смыслу
решение  не может быть продиктовано политическими соображениЯми. „аже самому
подозрительному  из  министров  никогда  не  приходило в голову, что земство
способно  превратить  школы  в  центры  социалистической пропаганды. ‡емские
деЯтели  -  это  помещики, свЯщенники, купцы и старшины, притом никто из них
не  находитсЯ  в  расцвете  молодости,  и даже одаренный самым поразительным
нюхом  полицейский  чин не учуЯл бы у этих людей симпатий к социалистическим
идеалам.  „ействительно,  земцы  не  одобрЯют  существующего  строЯ.  Љаждый
земский  деЯтель, если он не предатель своего дела, непременно должен желать
самоуправлениЯ  и  свободной  инициативы  общества и поэтому более или менее
широких  политических свобод. ‘ другой стороны, не было такого случаЯ, чтобы
земство  использовало  школы длЯ пропаганды, скажем, конституционных идей. ‚
течение  двадцати  одного  года  существованиЯ тридцати четырех земств им ни
разу не было предъЯвлено подобных обвинений.
     €так,  мы  приходим  к  заключению,  что реакционные меры правительства
продиктованы  его инстинктивной неприЯзнью к образованию; власти исходЯт при
этом  из  собственных  интересов и стараютсЯ помешать тому, что они называют
слишком  быстрым  просвещением  народных масс. ‘ первого взглЯда такой вывод
покажетсЯ  столь  же  нелепым,  как  и  другие неизбежные выводы, касающиесЯ
побуждений  царского  правительства.  Ќо надо вменить ему в заслугу, что оно
откровенно до цинизма, - такие факты имеютсЯ в избытке.
     Џоложение  1874 года строго ограничивает рамки образованиЯ, получаемого
в   народных   школах.   ‚   других   странах   существует   так  называемый
образовательный  минимум,  обЯзательный  длЯ всех детей. ‚ ђоссии, напротив,
имеетсЯ   максимум,  за  пределы  которого  не  дозволено  выходить.  ‘трого
запрещено  давать  крестьЯнским  детишкам  больше,  чем  элементарное знание
катехизиса  и  ‘вЯщенного  писаниЯ,  чтениЯ и письма, а также четырех правил
арифметики.
     ‡емство  все  снова  и  снова  ходатайствовало  перед  министерством  о
дозволении  хоть немного расширить этот скудный учебный план и дать ребЯтам,
из   которых  многие  очень  способны  и  жаждут  учитьсЯ,  представление  о
геометрии,  десЯтичных  дробЯх  и  географии родной страны. Ќо все напрасно.
Ћтветом  на  просьбы было либо презрительное молчание, либо безапеллЯционное
"нет".  Ќе  чем  иным,  как  мракобесием,  нельзЯ  объЯснить отказ разрешить
пользоватьсЯ  в  народных  школах  ”инлЯндии,  “краины  и  Џольши  не только
русским,  но  и  родным  Языком,  хотЯ  крестьЯне  в этих странах знают один
только   свой   родной   Язык.  ‚следствие  этого  дети  большей  частью  не
выучиваютсЯ  ни  русскому  Языку и вообще ничему другому, то есть происходит
как раз то, чего власти, вероЯтно, и добиваютсЯ.
     “правление  школами  при нынешней системе из рук вон плохое, как всегда
бывает,  когда  бюрократиЯ  начинает  вмешиватьсЯ  в местные дела, требующие
особых  знаний.  ђасходуемые  на  112  инспекторов  средства, которых вполне
хватало  бы  на содержание 700 новых школ, просто выброшены на ветер. Љаждый
из  112  чиновников  имеет на своем попечении 122 школы, а так как начальные
школы  открыты всего 156 рабочих дней в году, то уездный инспектор в течение
этого  времени  может  уделить каждой школе не более одного днЯ, то есть мог
бы,  если  бы  все  они  находились на близком расстоЯнии одна от другой. Ќо
школы  обычно  рассеЯны  на  территории,  равной  половине  €рландии,  и  не
сообщаютсЯ  железной  дорогой,  а  только  очень плохими проселками, поэтому
совершенно  очевидно,  что  ни  один  инспектор,  каким  бы  он ни отличалсЯ
усердием,  не  может  посвЯтить  каждой  из  подведомственных ему школ более
одного часа в год, даже если он будет скакать галопом по всему уезду.
     Љроме  того,  инспектора, по уши занЯтые школьной работой, завалены еще
огромным  количеством канцелЯрских бумаг. Ћни всегда пишут письма и отвечают
на   письма,   составлЯют   отчеты  и  заполнЯют  формулЯры.  Љогда  земство
пожаловалось,  что белоозерский инспектор никогда не поЯвлЯетсЯ в их школах,
он  страшно возмутилсЯ: как, мол, могут они ожидать от него другого, если он
в  течение года обЯзан отправлЯть две тысЯчи ведомственных и других бумаг. ‚
1879  году  новгородское земство пожаловалось, что у инспекторов нет времени
посещать  даже  образцовые  школы уезда или присутствовать на экзаменах. ќто
создает  постоЯнные  затруднениЯ,  ибо  никто,  кроме  инспектора,  не может
делать  распорЯжений  и  представлЯть  отчеты.  Џодобные же жалобы постоЯнно
поступают   от  саратовского,  черниговского,  екатеринославского  и  других
земств.   €   хотЯ  они  неоднократно  предлагали  назначить  дополнительных
инспекторов  за  свой  счет, им не удалось добитьсЯ согласиЯ министерства на
столь разумный выход из создавшихсЯ затруднений.


        x x x

     ‚  конечном  счете  школы оставлены без надлежащего учебного надзора (в
отличие  от  политического  надзора)  и  какого  бы  то  ни было управлениЯ.
€нспектора  сами  не руководЯт и другим не дают. ‡емские деЯтели стоЯт перед
выбором:  либо  смотреть,  скрестив  руки, как гибнет их любимое детище, или
ввЯзатьсЯ  в  нескончаемую  борьбу с представителЯми государства. ‚ итоге мы
видим  полный  упадок  начальных  школ,  с  одной  стороны,  и беспрестанные
передрЯги  с  инспекторами  -  с  другой. ‡лосчастнаЯ историЯ наших народных
школ  представлЯетсЯ  нам  в  виде  непрерывной  войны  между  непримиримыми
элементами,  и  в  этой  войне  инспектора при поддержке министерства всегда
побеждают.   Љроме   того,   в  стране,  столь  привыкшей  к  деспотическому
правлению,   споры   совершенно   неизбежно  принимают  характер  чистейшего
вандализма.
     Џримечательным  примером  этому  ЯвлЯетсЯ  происшествие,  случившеесЯ в
ЃердЯнске.
     ЃердЯнск  заслужил  особую  репутацию  большими  достижениЯми в области
народного  образованиЯ.  ‚  этом  просвещенном  уезде  - он славитсЯ лучшими
школами  во  всей  просвещенной  ’аврической  губернии  -  только одна из 88
народных  школ  получала  государственную  субсидию,  остальные  содержались
местными  обществами. ‚ уезде не было своего школьного инспектора. —иновник,
исполнЯвший  инспекторские обЯзанности, имел под своим началом еще два уезда
и,  естественно,  не  мог  уделЯть  много вниманиЯ ни одному из них. Џоэтому
земство,  не  надеЯсь  получить  разрешение  назначить собственного дельного
инспектора,  решило  добитьсЯ  передачи  инспекторских  полномочий одному из
местных чиновников.
     Њинистру  было  послано  ходатайство, причем земство предложило платить
чиновнику  жалованье  из собственных средств. –елых пЯть лет на неоднократно
повторЯемое  скромное  прошение  не обращали никакого вниманиЯ и не ответили
на  него.  Ќо  упорство  делает  чудеса,  и на пЯтом году земство обрадовали
назначением  некоего ѓарусова - милость, за которую земские деЯтели выразили
министру свою глубочайшую благодарность.
     Ќо  прошло  немного  времени,  и они обнаружили, что совершили такую же
большую  ошибку,  как  лЯгушки, попросившие королЯ и получившие аиста. Ќовый
инспектор  повел  себЯ как в завоеванной стране. Ћн отменил все распорЯжениЯ
и  правила  дирекции  школ,  не  заменив их новыми, и это немедленно вызвало
страшную  неразбериху.  Ђ  когда  через  некоторое времЯ поЯвились правила и
предписаниЯ  ѓарусова,  то  они настолько противоречили прежним, что учителЯ
не  знали,  что  им  делать  и чьи указаниЯ выполнЯть. ‡атем он принЯлсЯ без
всЯкого  благовидного  предлога  увольнЯть  и  перемещать  с  места на место
лучших  учителей. Џреследуемые угрозами ѓарусова быть "выброшенными на улицу
одним  росчерком  пера",  учителЯ бросились бежать из уезда. Ђ когда ѓарусов
длЯ  устрашениЯ предъЯвил некоторым из них политические обвинениЯ, абсолютно
ложные, как впоследствии выЯснилось, учителей охватила настоЯщаЯ паника.
     ‡емство  пожаловалось  губернатору, а затем министру и умолЯло избавить
их  от  вандала,  которым он их наградил. Ќо все было тщетно. ‚ конце концов
земство   отделалось   от  ѓарусова  только  благодарЯ  счастливому  случаю.
€нспектор  предъЯвил  одному  учителю  столь  возмутительное  обвинение, что
’отлебен  вынужден  был  уволить этого инспектора, и в октЯбре 1879 года его
сменил  џнковский.  Ќо  министр,  очевидно, питал к ЃердЯнскому уезду особую
ненависть,  ибо  его  прославленные  школы  процветали.  џнковский  оказалсЯ
немногим  лучше  своего предшественника. Ћн беспричинно увольнЯл учителей, а
когда   земство  заЯвило  протест  против  увольнениЯ  классной  наставницы,
которой  он  предъЯвил  обвинение  в  сочувствии  социализму, џнковский стал
грозитьсЯ  обвинить  все  земство  в приверженности к подрывным идеЯм. Ћн не
обращал  никакого  вниманиЯ  на  пожеланиЯ земства в отношении ведениЯ школ,
заЯвлЯЯ,  что  их  единственнаЯ  забота  -  платить  ему  жалованье. Ћн внес
многочисленные  изменениЯ  в  учебную  программу,  а  новые  учебники  могли
прибыть  только  к концу года, когда занЯтиЯ уже кончились. колы оставались
без  учителей  только  потому,  что  инспектор не давал себе труда утвердить
назначениЯ.  ќта  варварскаЯ система продолжалась два года и не кончилась бы
по  сей  день, если бы в газеты не устремилсЯ поток писем и бердЯнские школы
не превратились в злобу днЯ и публичный скандал.
     Ѓудь  подобные ЯвлениЯ редким исключением, их можно было бы при большом
желании   считать   случайностью   и  объЯснить  тупостью  властей.  Ќо  они
повторЯютсЯ  слишком  часто,  чтобы не быть умышленными, и, несомненно, если
не  на  словах,  то  на  деле  выражают преднамеренную политику министерства
народного  просвещениЯ.  ‚  ’амбовской,  …катеринославской  и  многих других
губерниЯх  имели  место  подобные  же  факты;  конфликты  между  земством  и
инспекторами,   возникавшие   по  тем  же  причинам,  можно  перечислЯть  до
бесконечности.  Ќа  своем  годовом  собрании  в  1879 году рЯзанское земство
поднесло  адрес  с выражением благодарности пЯти инспекторам губернии за то,
что  они "воздерживались от применениЯ средств, имеющихсЯ в их распорЯжении,
и  не  мешали  усилиЯм  земства,  направленным на распространение начального
образованиЯ  и  успешное  развитие  сельских  школ". Њожет ли ирониЯ звучать
горше  и  можно  ли  привести  лучшие доказательства решимости правительства
всеми   возможными   средствами,  за  исключением  закрытиЯ,  препЯтствовать
преуспеванию  народных  школ?  Џравда,  школ  стало  больше,  но  вследствие
отсутствиЯ  подлинной  инспекции,  с  одной  стороны,  и  частых изменений в
учебной  части,  а  также  беспрестанного увольнениЯ учителей - с другой, их
успеваемость уменьшилась до такой степени, что они совершенно захирели.
     ‚   некоторых   случаЯх  земство,  когда  надоедало  ходатайствовать  и
увещевать,  отказывалось  давать  субсидии  и  оставлЯло  школы  на произвол
судьбы.  ‚о  времЯ  кратковременной  опалы  графа  ’олстого  возникли  новые
надежды  и  его  преемника ‘абурова буквально засыпали ходатайствами со всех
концов  империи, упрашиваЯ вернуть земству свободу действий в деле народного
просвещениЯ.  Ќо когда через год и два месЯца граф ’олстой вернулсЯ к власти
в  качестве министра внутренних дел, снова рухнули все надежды на какие-либо
изменениЯ к лучшему.


        x x x

     ‚оенное   министерство  всегда  выказывало  большую  благосклонность  к
народному  образованию,  чем министерство народного просвещениЯ, и по новому
закону  о  воинской  повинности юношей, окончивших народные школы, отпускают
после  четырех  лет  военной  службы  вместо  обычных  шести  лет.  Ќо из-за
равнодушиЯ  крестьЯн,  вызванного Явно неудовлетворительным состоЯнием школ,
эта  статьЯ стала почти мертвой буквой. "Ћ положении в наших школах, - писал
один  журнал  в  1880  году,  -  свидетельствует тот факт, что большое число
учеников  бросают  занЯтиЯ  до окончаниЯ курса. ‚ 1877 году свидетельства об
окончании  школы  были выданы не более 88 255 ученикам, что составлЯет всего
восемь  процентов  всех  учащихсЯ".  ќти  цифры  красноречивее  слов. ’олько
одному  ученику  из  двенадцати  или  тринадцати  удаетсЯ  достигнуть весьма
невысокого уровнЯ знаний, установленного экзаменаторами.
     Љонечно,  власти  могли  бы  быть  вполне удовлетворены - они и в самом
деле  притеснЯли  одиннадцать  школ  из двенадцати. Ќо очевидно, это не так,
ибо  министр  народного  просвещениЯ  носитсЯ с мыслью осуществить еще более
радикальные  меры,  чем  отстранение  земства,  меры,  которые означали бы в
конечном  итоге  полное  оскудение  начального образованиЯ по всей империи*.
Њинистр  предполагает  вовсе  забрать школы из ведениЯ земства и передать их
под  исключительное  управление  духовенства.  Ћн  с таким же успехом мог бы
предложить  передать  руководство  школами самим детЯм, все равно школы были
бы  полностью  заброшены  и преданы гибели. “ духовенства нет ни времени, ни
желаниЯ длЯ чего-либо другого, кроме чисто церковных обЯзанностей.
     ______________
     *    ќто    было    написано   до   12   июнЯ   1884   года.   (Џримеч.
‘тепнЯка-Љравчинского.)

     Љазанское  земство  не  так  давно жаловалось на то, что в течение двух
лет  школы ни разу не посетил ни один свЯщенник. Ћфициальные жалобы по этому
поводу  высказывали  московское,  воронежское,  черниговское,  тамбовское  и
петербургское  земства.  ‚  некоторых губерниЯх свЯщенники даже собирались и
выносили  решениЯ о том, что закон божий успешно могут преподавать и мирские
учителЯ,   ибо   эту  обЯзанность  духовенство  совершенно  не  в  состоЯнии
выполнЯть.  Ќо  даже  если  учесть  большие  размеры некоторых приходов, при
которых  один  урок  в  неделю в каждой школе отнимал бы два-три днЯ, все же
такое   заключение   весьма   удивительно.  ‚едь  попу  тоже  не  дано  быть
одновременно  в  двух  местах.  ‹егко  себе  представить,  какими могут быть
последствиЯ  передачи  школ  свЯщенникам,  столь  обремененным  собственными
делами,  не  говорЯ  уже  о  совершенном  отсутствии  у  них  педагогических
навыков.
     ‚се  это  хорошо известно графу ’олстому как бывшему министру народного
просвещениЯ  и  бывшему обер-прокурору ‘вЯтейшего ‘инода. ‘о своей стороны Я
не  думаю,  чтобы  чудовищный  план  был проведен в жизнь. …сть границы даже
слепоте  и  злобности самодержавиЯ, основанных на невежестве и подкрепленных
ложью.  Ќо  весьма  характерно  длЯ духа, вдохновлЯющего царских советников,
что  столь враждебный лучшим интересам страны план вообще может подвергатьсЯ
серьезному обсуждению.


        x x x

     џ  писал  это  в  "’аймсе"  весной  1884  года  и  теперь  воспроизвожу
предыдущие  строки  в  искупление  отсутствиЯ  у  менЯ  дара  предвидениЯ  и
проЯвленного  тогда  неуместного оптимизма. ‡амещение земства духовенством в
управлении   школами  -  то,  что  Я  менее  года  тому  назад  считал  Явно
невозможным,  -  осуществлено  законом  от  12  июнЯ 1884 года, упразднившим
училищные  советы  и  передавшим  все их полномочиЯ епархиальным архиереЯм и
назначенным ими лицам из духовенства.
     …сли  в  результате  этих  мер  крестьЯнство не будет отброшено назад к
своему  дореформенному положению, когда, как сказал один наш писатель, можно
было  ездить  неделю  и не встретить мужика, умеющего подписать свое имЯ, то
только  потому,  что  сами  мужики  приобрели  вкус  к  учению. —то касаетсЯ
министра   народного  просвещениЯ,  то  надо  отдать  ему  справедливость  и
признать,   что  он  сделал  теперь  все,  что  в  человеческих  силах,  длЯ
осуществлениЯ золотой мечты деспотизма - всеобщей неграмотности.


                                ѓлава XXVIII

        ‡…Њ‘’‚Ћ

     Џринцип   самоуправлениЯ  не  был  новью  в  ђоссии.  Љогда  московский
деспотизм  сокрушил  под  своей железной пЯтой все сословиЯ и отнЯл у народа
его  самые  свЯщенные  права, село и город, как говорит Љостомаров, выразили
свой  протест  по-своему. ‹юди возмещали утраченные права тем, что прибирали
к  рукам  все,  что  вверЯлось  им  государством.  Ћбманывать правительство,
похищать  его средства, торговать правосудием, которое они отправлЯли от его
имени,  и  грабить  земли, которыми им поручено было управлЯть, превратилось
длЯ   должностных   лиц   древней   Њосковии   в   принЯтый,  закоренелый  и
наследственный  обычай.  Ћт  высших  до низших - все воровали. Ћни не делали
различий  между хищением и жалованьем, грабежом и доходами. „а и центральное
правительство  само  не  очень  противодействовало  такой  практике  и таким
принципам,  оно  защищалось  против  казнокрадства  и  вымогательства только
тогда,  когда  грабители  подчас  переходили  всЯкие границы. Ѓедный боЯрин,
просЯ  у  царЯ  должности воеводы, не пыталсЯ даже скрывать свои побуждениЯ,
излагаЯ  свою  просьбу  примерно  в  следующих  выражениЯх:  "‚оевода имЯрек
достаточно  долго  занимал  эту  должность,  чтобы  стать богатым, а Я, твой
верный  слуга, превратилсЯ в нищего, и холопы мои мрут под палками податных.
Ћтдай мне эту должность, чтобы Я мог хоть немного покормитьсЯ".
     "„авать   в   кормление"  или  "получать  в  кормление"  были  принЯтые
выражениЯ,  когда  речь  шла  о назначении на пост правителЯ области, города
или  крепости.  ‘  течением времени эта фраза вышла из употреблениЯ, но сама
идеЯ  существует  и  поныне.  Љогда  великому кнЯзю Њихаилу Џавловичу, брату
императора  ЌиколаЯ,  доложили, что генерал Ђфросимов, командир лейб-гвардии
”инлЯндского   полка,   представил   около  тридцати  тысЯч  рублей  годовой
экономии,  тот  резко  о нем выразилсЯ, прибавив: "…му не длЯ того дан полк,
чтобы он собирал крохи"*.
     ______________
     *    "€сторический    вестник",    декабрь    1884    года.    (Џримеч.
‘тепнЯка-Љравчинского.)

     Ќо  жадность  саранчи, налегавшей на земли, чтобы, пожираЯ все, тучнеть
от  кормлениЯ,  стала  столь ненасытной, что центральное правительство уже в
давние  времена  начало  бить  тревогу:  жалкие  остатки, уцелевшие длЯ нужд
государства,  были  слишком  малы.  Ќадзор,  который осуществлЯли московские
приказные  дьЯки, был весьма призрачен, ибо сами дьЯки были не меньшие воры,
чем  воеводы.  Џоэтому  правительство  вынуждено было создать местные органы
власти   длЯ   охраны   против   хищений  и  грабежа  своих  же  собственных
уполномоченных.
     ЏерваЯ  попытка  учредить  систему местного самоуправлениЯ была сделана
еще  в  царствование  €вана  IV.  ‚ начале петербургского периода ђоссийской
империи,  при  Џетре  ‚еликом,  дальнейшие  усилиЯ  в  этом направлении были
невозможны,  так  как  все  живые  силы  народа  были  привлечены  на службу
государству.  Ќо,  когда  столетие  прогресса  породило  образованный класс,
попытка   была   возобновлена  и  нашла  свое  выражение  в  так  называемой
†алованной   грамоте   дворЯнству,   дарованной   дворЯнам   …катериной  II.
ѓубернским  дворЯнским  собраниЯм предоставлено было право избирать из своей
среды  членов  местной  администрации  и  судебных  органов,  а  также право
контролЯ     над     всеми     правительственными    чиновниками,    включаЯ
генерал-губернатора,   который   обЯзан  был  представлЯть  комиссии  дворЯн
финансовый отчет губернии.
     Џраво  контролЯ,  особенно  в отношении финансовой сметы губернии, - по
видимости  во  всЯком случае - означало самое широкое самоуправление. Ћднако
это  установление  всегда  было,  конечно, чистой формальностью. „лЯ господ,
живущих  среди  масс  крепостных,  было бы вершиной глупости ссоритьсЯ из-за
нескольких  тысЯч  рублей,  принадлежащих  "матушке ђоссии", с губернатором,