€горь Ђлексеевич Ђкимов. ‹егенда о малом гарнизоне

Ћцените этот текст:
€горь Ђлексеевич Ђкимов. ‹егенда о малом гарнизоне
QQQQQ
HHHHH
--------------------
€горь Ђкимов. ‹егенда о малом гарнизоне.
€зд: приложение к журналу "‘ельскаЯ молодежь" - "ЏЋ„‚€ѓ", т.4, 1970г.
‚торое издание вышло под названием "„от" в 1974 году
в переработанном, сильно сокращенном варианте.
ЏоследнЯЯ правка после OCR - 1 июнЯ 1999г.
OCR, правка - Aleksandr Evmeshenko. …сли ‚ы обнаружите ошибки
в этом тексте, пожалуйста, вышлите строку из текста с ошибкой
по адресам: e-mail: A.Evmeshenko@vaz.ru
netmail: 2:5075/10.7 Aleksandr Evmeshenko
--------------------

—то было до этого - он не помнил. Ѓыл выключен совершенно:
ни чувств, ни мыслей. ’емнота. Ќо в какой-то момент сознание
проклюнулось, пробилось и понеслось на него, словно утреннЯЯ
электричка. Ћн ощутил, что летит: не падает, а именно летит,
но не на самолете - он никогда не летал на самолете и потому
не знал, как это бывает, - а просто так летит, сам по себе, а
навстречу свет - все Ярче, Ярче. € звук поднимаетсЯ снизу
знакомый - вроде бы гогот. € вот уж он летит высоко вдоль
кромки морЯ, над крутыми скалами, над птичьим базаром. Ћн
летит, оглушенный скрипом птичьих глоток, планирует, а они
мечутсЯ вокруг и сквозь него, потому что он совсем
бестелесный, как тень: весь - кроме выемки возле правого
плеча, под ключицей, кроме этой выемки, в которую бьют в два
молота - гуп-гуп, гуп-гуп, - совсем не больно, но удары
тЯжелые, прЯмо в мозг отдаютсЯ. Ћн летит, а навстречу свет все
Ярче, Ярче, и вот уже не видно в этом ослепительном сиЯнии ни
скал, ни птиц, только молоты ладно бьют в выемку под ключицей
да какаЯ-то настырнаЯ чайка пристроилась рЯдом, скребет воздух
простуженным горлом...
‘ознание вернулось к нему совсем. ’имофей это понЯл по
тому, что опЯть ощущал все тело, а через тело - окружающий
мир. Ћн понЯл, что лежит на земле навзничь; что под ключицей у
него рана и это пульс в ней так отдаетсЯ; что солнце бьет ему
прЯмо в лицо и былинка щекочет в ухе. Ќо шевелитьсЯ нельзЯ. €
открывать глаз нельзЯ. Ћн не знал почему, но инстинкт
подсказывал: замри.
“силием воли ’имофей выжал из себЯ последний туман
беспамЯтства, и тогда скрежет чайки трансформировалсЯ в отчет-
ливую немецкую речь.
- Ќу вот, Я же говорил: он очнетсЯ. ѓлЯди, глЯди!.. ЋпЯть
веки дрогнули!
- „а пристрели ты его к свиньЯм, Џетер. Џристрели и
пойдем. Џервый взвод уже на машине.
- “спеем... ’ы поглЯди, какие руки. …го бы на ферму - он
бы один любую ферму потЯнул. Ђх, •арти, почему мне так не
повезло? Џочему Я должен был родитьсЯ именно в этом дурацком
столетии, когда справедливость поругана, растоптана и забыта.
ЏредставлЯешь, милый? ’ри века назад эта великолепнаЯ особь
стала бы моим личным призом. € это было бы справедливо,
поскольку именно Я не поленилсЯ нагнутьсЯ к навозной куче,
именно Я разглЯдел в ней жемчужное зерно... Ђх, •арти, Я бы
послал этого варвара на ферму к моей доброй матушке...
- Ћн что-то задумал, Џетер.
- ‚ижу.
- Ќе можешь пристрелить его сам - дай мне. Њне все равно
надо будет сегоднЯ кого-нибудь из этих ухлопать. Ќа счастье.
’акаЯ у менЯ система. ’ак было в Џольше, и во ”ранции, и
каждый раз на Ѓалканах. џ пришивал хоть одного в первый же
день - менЯ этому дед научил, а он самого Ѓисмарка видел два
раза! - и потом у менЯ все получалось в любой заварухе.
€х двое, определил ’имофей. Џо голосам. „ело происходило
на вершине пригорка, звуки сюда как бы тЯнулись отовсюду -
отчетливые и сочные. —уть пониже, в полусотне метров, огибаЯ
пригорок, шла по шоссе батареЯ самоходок. ѓусеницы лЯзгали по
булыжнику, грохотали моторы; казалось, они проходЯт совсем
рЯдом, но длЯ ’имофеЯ они не существовали - ведь до них полста
метров, ого как далеко! € тупорылой трехтонки, стоЯвшей с
заведенным мотором на съезде с шоссе, и солдат, бродивших по
разбитой позиции и весело галдевших, - ничего этого не
существовало сейчас длЯ ’имофеЯ, потому что его отделЯло от
них какое-то расстоЯние. ‡начит, в данный момент они не в
счет. ‘ейчас единственнаЯ реальность: где-то совсем рЯдом
(руку протЯни - достанешь) двое врагов. €х двое. Џоначалу он
имеет дело с этими двумЯ. Ћн слышит, как один дышит чуть
затрудненно: может быть, сидит на корточках; близко от
’имофеева лица: в нос так и бьет острый запах - смесь гуталина
и распаренных потных ног.
‡нать бы, о чем они говорЯт. ’имофей угадывал отдельные
слова, но свЯзь между ними ускользала, смысла не было, да
’имофей и не искал этого смысла. Ќе до того ему было. €х толь-
ко двое - вот что он знал. € еще - что с двумЯ-то он
управитсЯ. Ђ что будет дальше, он не думал.
- Ќе зевай, Џетер! Ћн уже следит за тобой.
- ‚ижу... Ђх какаЯ прелесть! Ќу ничего человеческого!
„икое животное. ’игр. “ него инстинкты заменЯют мозг.
ЏредставлЯешь - и эта раса оспаривает у нас приоритет построе-
ниЯ совершенного гармонического общества...
- ѓлЯди: у него праваЯ напрЯглась. ‚нимание!
- ’ы все испортил, •артмут! Ќу кто тебЯ тЯнул за Язык?
’еперь он струсит и не покажет, на что способен.
- Ђ если не струсит, Я его пришью, согласен?
- Ќет, нужно по-честному. ‚от если ты его с одного
удара...
Ќемец не ошибсЯ: слово "внимание", конечно же знакомое
’имофею и прозвучавшее с подчеркнуто предостерегающей
интонацией, Явилось длЯ него предупреждением. €менно в этот
момент ’имофей еле заметным сокращением мышц проверЯл, может
ли рассчитывать на правую руку. “бедилсЯ: может. Ќо теперь он
знал, что враги ждут его нападениЯ.
Ћни забавлЯлись его отчаЯнием и беспомощностью. „вое
пресыщенных котов - и жертва.
€з-за ресниц ’имофей увидел пыльные голенища кирзовых
сапог, а сразу за ними - веселое молодое лицо фашиста и два
железных зуба за короткой верхней губой. € автомат. Џлоский,
какой-то маленький, почти игрушечный, он болталсЯ на ремне,
закинутом через правое плечо; сдернуть его не составит труда.
Џравда, стрелЯть из таких ’имофею не приходилось; только в
немецкой кинохронике их видел да на методических плакатах.
‹адно, уж как-нибудь сообразим.
”ашист поднЯл лицо, что-то обиженно талдычит приЯтелю.
“добней момента не будет.
Џо-змеиному, немыслимым образом оттолкнувшись спиной от
земли, ’имофей метнулсЯ вперед. ‘твол автомата был теплым; он
показалсЯ ’имофею тонким и хрупким, как соломинка. ”ашист, как
и следовало ожидать, опрокинулсЯ от легкого толчка плечом.
—тобы сбить с толку второго и не дать ему стрелЯть, ’имофей,
уже завладев автоматом, перекатилсЯ в ту же сторону, сел,
увидел этого второго - длинного, с вытЯнутой смуглой рожей,
похожего на румына, - поднЯл автомат, но выстрелить не успел.
‚друг все пропало.
Ќа этот раз ’имофей очнулсЯ быстро, почти сразу. “же не
притворЯлсЯ. ’Яжело перевернулсЯ на грудь и сел. Џеред глазами
плыло. € шеЯ казалась деревЯнной, стЯнула горло и ни кровь, ни
воздух не пропускала.
”ашист, поблескиваЯ фиксами, сидел в той же позе и
смеЯлсЯ. …го куртка была запорошена по всему боку красной
глиной. ‡начит, мне это не почудилось, это было, понЯл ’имофей
и левой рукой осторожно помассировал шею.
- ’ы старалсЯ карашо. ‡ер гут! - показал большой палец
фашист. - џ довольный. џ отшень довольный... ’ы ѓолиаф. Ђбер Я
победил тебЯ в один удар. „жиу-джитс! ‚перьод наука! Њораль:
вперьод когда видишь немец - он длЯ тебЯ либер готт! Ќихт
поднимай рука контра твой либер готт!..
”ашист не скрывал гордости оттого, что говорит по-русски.
Ќо это давалось ему нелегко. Ћн сразу вспотел, достал из боко-
вого кармана большущий голубой платок, уже грЯзный, вытер шею,
лоб и особенно тщательно запотевшие глазницы. ‡аметил, что бок
весь в глине, опЯть рассмеЯлсЯ и подмигнул ’имофею.
- џ ист дер... учитель. џ люблю давать урок. ’ы запоминал
майн урок хорошо?
’имофей кивнул и поглЯдел на смуглого фашиста. ’от держал
карабин под мышкой и ковырЯл широкими плоскими пальцами в
красной пачке сигарет. ‡начит, он опЯть вне игры. …сли
попытатьсЯ снова...
Ќо тут он взглЯнул на шоссе, и зрелище, которое увидел
лишь сейчас - движение фашистской армады, - настолько его
шокировало, что на какое-то времЯ он забыл обо всем. Ћн даже
думать не мог толком, смотрел - и все.
‘амоходки, танки, машины с солдатами, артиллериЯ,
бронетранспортеры выкатывались из далекого, серого от зноЯ
леса, новенькие и свежевыкрашенные, почти без интервалов, а
чаще впритык; колонна выползала, как дождевой червь из
рассохшейсЯ земли, и голова этого червЯ терЯлась где-то за
спиной у ’имофеЯ, в покрытых аккуратными перелесками,
распаханных холмах, которыми здесь начинались предгорьЯ
Љарпат.
Ћн не испугалсЯ. Ћн только запоминал - это происходило ав-
томатически, помимо его воли, по привычке, выработавшейсЯ
тремЯ годами службы на границе, хотЯ он понимал, что никуда
эти данные сообщить не сможет, - запоминал части, двигавшиесЯ
по шоссе. Ђ те крохи чувств и мыслей, которые, словно
оттаиваЯ, начинали в нем шевелитьсЯ, находили выход, отдушину
в одном слове: "ладно". ’имофей повторЯл его про себЯ
размеренно, будто медленные капли падали. ќто помогало. „авало
разрЯдку. ’ак одни люди в сходных ситуациЯх ломают карандаши и
палочки, другие считают до десЯти или до ста - в зависимости
от характера. ’имофей думал: ладно. ‹адно - посмотрим; ладно -
дайте срок; ладно - мы вам еще такую свадьбу закатим!..
- ‹адно, - повторил он вслух.
- ‡ер гут! - обрадовалсЯ фашист. - ‘люшай! џ тебЯ мог -
ды-ды-ды - и капут. Ђбер ты запоминал урок, и Я дарю тебе
жизнь. ‚ита нова! ’еперь Я твой второй муттер. ’вой мама. €
твой мама говорит тебе: будь слушным.
- ‹адно, - повторил ’имофей, чуть повернул голову и
увидел, что осталось от их позиции.
- ’ы пойдешь плен в либер „ойчланд, в ѓерманиЯ. ѓерманиЯ -
о!.. ’ы хорошо старалсЯ - ты хорошо кушал. ‘праведлив! “ тебЯ
отшень маленький геометрий, - он ткнул пальцем в два малиновых
треугольника на петлице ’имофеЯ. - •орошо! Њало что жалеть.
’ерпений! - и опЯть все начинать с айн. –вай унд драй приходит
к тому, кто имеет терпений. •ороший мораль?
- ѓут, - сказал ’имофей и вдруг подумал, что еще нынешним
утром ему показалась бы нелепой даже мысль о каком бы то ни
было разговоре с фашистами. Ђ сейчас не только слушает -
делает вид, что соглашаетсЯ. Ћн унижен? - да. Џобежден? - да.
‘ломлен и сдалсЯ?..
’имофей снова покосилсЯ на окопы. ‚о времЯ боЯ и до него
он знал, что скорее пустит в себЯ последнюю пулю, чем сдастсЯ.
Ќо сложилось иначе. ‡начит, опЯть кинутьсЯ на эту гадину,
напроситьсЯ на их пулю?
Ђ кто отомстит за ребЯт?
„ругие?
Ђ почему не ты? Ђ почему ты не хочешь оказатьсЯ сильней и
хитрее своих врагов? - выжить, вырватьсЯ и отомстить?
Џобедить, наконец? Ћт какого ’имофеЯ …горова будет больше
пользы: от погибшего гордо, но бесславно и бесполезно или от
активного бойца, беспощадного мстителЯ?..
"Џольза". ђаз аргументом становитсЯ польза, значит где-то
не прав, с досадой подумал ’имофей. ‘ досадой на свои минутные
колебаниЯ, которые и решили все дело: во второй раз он не
бросилсЯ на фашиста сразу, и все как-то решилось само собой.
‚ его распорЯжении были секунды. …му было стыдно, что он
осталсЯ живым - ’имофей победил этот стыд. "—тобы отомстить, Я
должен выжить - это он усвоил твердо. - џ должен выжить. —его
бы это мне ни стоило. ‹юбой ценой!.."
‹адно.
- џ сделаю все, как надо, герр капрал. ”ашист заулыбалсЯ
совсем лучезарно.
- Џоследний совет дер вег... на дорожка... џ залезал твой
карман, и - майн готт!! - Ћн поднЯл руку, и ’имофей увидал
свою кандидатскую карточку. - ’ы хотел стать большевик?
"џ должен выжить... любой ценой..." - стучало в мозгу
’имофеЯ.
- „а, - сказал он.
- ѓлупо! Ќаш фюрер говорил: большевик - капут. ‚сех
большевик - капут. „ы-ды-ды! - он повел автоматом. - ’ы хотел
капут?
- џ хочу жить, - сказал ’имофей, почти физически ощущаЯ,
как бьетсЯ в мозг: ты должен, должен выжить.
- ‡ер гут! "•отел" - еще не "был". ќто есть нюанс, который
тебЯ спасал. Њы оба забудем этот маленький недоразумений. ’ы
будешь любить наш фюрер. ’ы все будешь начинать с айн. •айль -
вита нова!
"џ должен выжить... любой ценой..."
”ашист, улыбаЯсь ’имофею, попыталсЯ разорвать карточку.
ќто у него не получилось. Ћн даже чуть напрЯгсЯ - опЯть не вы-
шло. ’огда, иронически фыркнув - мол, не очень-то и хотелось,
- фашист отшвырнул карточку в сторону.
"‹юбой ценой", - сверкнуло где-то в глубинах сознаниЯ, но
’имофей уже зажимал карточку в кулаке. ”иксатый еще лежал на
спине, следЯ за ’имофеем, и не глЯдЯ нащупывал на земле
автомат. Ќо второй, смуглый - ах, досада! - он уже отскочил
назад, и карабин в его руках так ловко, будто сам это делает,
скользнул из-под мышки в ладони. ‚едь убьет, сволочь!..
Ђвось с первой не убьет.
’имофей сделал ложное движение влево, прыгнул вправо (пулЯ
ушла стороной), схватил горЯчий стальной обломок - все, что
осталось от его личной трехлинейки со знаменитым снайперским
боем, - встретилсЯ глазами со смуглым. ’от не боЯлсЯ. ѓлаза
горЯт: смеетсЯ, бьет с поЯса, не целЯсь. Ѓудь ты проклЯт!
‚тораЯ - мимо.
- Љакой шикарный экземплЯр! - воскликнул фиксатый. - Ћн
твой, •арти... Ѓери!
’имофей метнулсЯ в сторону - ствол пошел за ним; в другую
- ствол тоже. ’имофей вдруг почувствовал усталость. ‚се, понЯл
он. ”ашист тоже решил, что пора кончать, и выстрелил прЯмо в
лицо.

Љогда сознание снова проЯснилось, ’имофей не удивилсЯ
тому, что жив. “ж такой это был день. Ќе пришлось и
вспоминать, где он и что с ним: он знал это сразу, едва
очнулсЯ.
ѓде-то внутри его, независимо от его воли, организм
самостоЯтельно переключилсЯ на иной ритм; мобилизовалсЯ с
единственной целью - выжить. —еловек должен был еще
осмысливать новую длЯ себЯ ситуацию - войну; на это уйдет у
него немало дней; а его природа уже занЯла круговую оборону.
’имофей лежал в неглубокой выемке, на дне, и какой-то
парнишка бинтовал ему голову. ќто был тоже пограничник, но
незнакомый; видимо, первогодок с одной из соседних застав;
тех, что служили по второму году, ’имофей знал хотЯ бы в лицо.
Џограничник наматывал бинт почти не глЯдЯ, как придетсЯ,
совсем не по инструкции; такаЯ чалма если часа два продержитсЯ
- уже благо; обычно они расползаютсЯ кольцами куда раньше.
’имофей хотел сделать замечание, но тот, как назло, смотрел
теперь только в сторону, куда-то за спину ’имофеЯ, и глаза их
никак не могли встретитьсЯ. Џарнишка тЯнул шею и дергалсЯ всем
телом вверх-вниз, выглЯдываЯ что-то через вспушенный край
воронки. Ђ руки автоматически слой за слоем накладывали бинт.
Љраем глаза ’имофей заметил, что грудь ему уже
перебинтовали. Џравда, при этом кончилась гимнастерка: ее
правый бок был начисто оторван, только воротничок и уцелел.
’имофей пошевелил пальцами; в руках пусто... ‚нутренне
цепенеЯ, ’имофей потЯнулсЯ левой рукой к уцелевшему нагрудному
карману. Џусто.
- Ќе дрейфь, дЯдЯ, - сказал пограничник, - твой билет у
менЯ.
- „авай сюда.
- ‚от невера! - ‘вободной рукой он достал из галифе смЯтую
кандидатскую карточку. - Ќе терЯй в другой раз.
- џ ее вот так зажимал в кулаке.
- Њожет, вначале и зажимал.
- ЊенЯ крепко ковырнуло?
- ‘емечки. ’олько шкарЯбнуло по черепушке. Ќо картина, сам
понимаешь, жуткаЯ. €ван ѓрозный убивает возлюбленное чадо.
- ѓлЯди ты. Ђ Я уж думал - привет. Ћн менЯ в упор срезал.
Њетров с трех. ‚раз выключил начисто.
- ЉонтузиЯ, - сказал пограничник.
Ћн закрепил бинт как придетсЯ, еще раз выглЯнул из
воронки, тихо охнул и медленно, тЯжело сел в подмЯвшуюсЯ под
ним землю.
- ‚се. Џриехали, дЯдЯ.
Ћн улыбалсЯ. “лыбка была выбита на его лице усилием воли;
он хотел в эту минуту именно улыбатьсЯ, и потому совокупный
рисунок его рта и глаз складывалсЯ в улыбку. Ќо это был, так
сказать, общий план. Њаска. ‚печатление от нее держалось всего
лишь какую-то секунду, а затем исчезало, потому что каждаЯ
деталь этой маски противоречила ее сущности: тонкаЯ нижнЯЯ
губа, перекошеннаЯ улыбкой, словно конвульсией, судорожно
вздрагивала; прыгали потерЯвшие вдруг осмысленность побелевшие
глаза; и даже значок ѓ’Ћ первой ступени, перевернувшийсЯ
изнанкой, мелко подрагивал на его груди скрестившимисЯ
цепочками.
’имофей все понЯл; но ему так хотелось, чтобы оказалось
иначе, что он, оттЯгиваЯ страшную правду еще на мгновение,
спросил:
- —то там?
- Ќемцы.
ЏересиливаЯ слабость, ’имофей перевернулсЯ на четвереньки,
привстал на коленЯх. ‘права дорога, и по ней нескончаемой
чередой прут автомашины и танки; слева, вдоль позиции его
взвода, приближаетсЯ группа немецких солдат. …сли сейчас
ударить в два ствола, то, пока они разберутсЯ, что к чему,
четырех, пожалуй, можно прибрать.
- ѓде твоЯ винтовка?
- ’ы что, дЯдЯ, спЯтил?
џсно - первогодок. колы нет. Ќа него даже по-настоЯщему
разозлитьсЯ нельзЯ.
- ’оварищ красноармеец, - как можно официальной, почти по
слогам произнес ’имофей, - вы как отвечаете старшему по
званию?
Ћт изумлениЯ парнишка обомлел. “лыбку стерло с лица, но и
дрожать перестал. …му понадобилось секунд десЯть по меньшей
мере, чтобы осмыслить такую простую на первый взглЯд ситуацию.
Џотом он выпрЯмилсЯ, надел по-уставному снЯтую перед тем
фуражку и сказал:
- ‚иноват, товарищ командир отделениЯ.
- ѓде ваша винтовка?
- џ ее не имел, товарищ командир отделениЯ. џ на "максиме"
работал. Џервым номером. Њне винтовка не положена.
- џсно. Џроверьте соседние окопы. —тобы через минуту две
винтовки с патронами...
- ‘лушаюсь...
Џарнишка закрепил ремешок фуражки под подбородком, чуть
помедлил и стремительно кинулсЯ из воронки. Ћн уже не думал о
выражении лица, на котором было написано отчаЯние.
- Ћтставить.
Љоманда застала его уже наверху; он словно ждал ее: не
глЯдЯ, плюхнулсЯ вниз и сполз по рыхлой земле на дно. ‘ел. ќта
небольшаЯ психологическаЯ встрЯска подействовала на него
благотворно: он вдруг успокоилсЯ.
Џриказ был не самый удачный; он был просто невыполним.
…сли ползти от окопчика к окопчику - не успеешь обернутьсЯ;
если двигатьсЯ перебежками, немцы - до них оставалось сотни
полторы метров - заметЯт сразу. € пристрелЯт. € будут правы:
им вовсе ни к чему разбиратьсЯ, что могут означать столь подо-
зрительные передвижениЯ.
’имофей был доволен, что, не колеблЯсь, исправил свою
ошибку. Џравда, это могло произвести неблагоприЯтное впечатле-
ние на рЯдового, если тот не умен. Ќо вопрос был
принципиальный: ’имофею только недавно исполнилось двадцать;
полутонов он не признавал - мир длЯ него был черно-белым;
отчетливо расчерченным на правду и ложь, на хорошее и плохое;
компромиссы были уделом слабых; а он, ’имофей …горов, сильный
и прЯмой человек, мог поступать только правильно и хорошо; он
себе не позволЯл ошибок, а если они случались, не спускал и не
прощал их; и был убежден, что эта беспощадность к самому себе
позволЯет ему и к другим относитьсЯ требовательно и без
снисхождениЯ. Џотому что и другие - все, каждый - должны
стремитьсЯ только к хорошему и делать свое дело добросовестно.
- Љак тебЯ зовут? - спросил ’имофей.
- ѓера. ѓерман ‡алогин, - охотно ответил парнишка и сразу
как-то оживилсЯ. ‚идно, немцы не выходили у него из головы, и
он готов был что угодно делать и говорить, только бы не ждать
молча, сложив руки. ‘трах снова начал овладевать им; он
проступал наружу краснотой. Љожа у него была какаЯ-то
прозрачнаЯ, словно из чистого парафина. Љраснота подступала к
ней изнутри, но дальше ей ходу не было, и потому казалось, что
лицо ѓеры темнеет, обугливаетсЯ.
- ‘ ѓольцовской заставы, - добавил он.
- ќто ты за сегоднЯшний день километров двадцать уже
отмахал? - усмехнулсЯ ’имофей.
- Ѓольше, товарищ комод!
"Љомод", почти не отличимое на слух от "комотд" - командир
отделениЯ, - было обычным обращением у красноармейцев, если
поблизости находились только свои.
- ‚ десЯть мы уже держались на заставе. Ђ потом он подвез
тЯжелые минометы да как почал садить - одну к одной. Њожет,
слышали, товарищ комод: скрежещут оте мины - ну прЯмо душа
вон. “ менЯ одной миной и "максимку" и обоих номеров положил.
џ чего уберегсЯ: менЯ щитком по кумполу хлопнуло, как его
сорвало; хорошо - не осколком. Ќу, оклемалсЯ помалу. Ќу,
кругом ни души. Ќу, Я и почесал к своим.
- ‚сю дорогу бежал?
- Ќе всю. Џоначалу сил не было. Ђ как у плотины - знаете
плотину? - вот как на мотоциклистов там напоролсЯ, такой
классный кросс выдал!
ѓера засмеЯлсЯ и повернул свой значок лицевой стороной.
’олько сейчас ’имофей заметил, что рЯдом с ѓ’Ћ у него висел
"‚орошиловский стрелок", черным чем-то залЯпанный, похоже,
мазутом.
- џ стайер. “ менЯ ноги подходЯщие, сухие. "Ћленьи" ноги,
- похвасталсЯ он. - •оть на лыжах, хоть так пробегу сколько
надо.
- Ђ чего здесь задержалсЯ?
- €з-за вас, товарищ комод.
- ‚ыходит, не убежал.
- ’ак вы же были еще живой! Ќе мог Я вас еще живого
бросить. € тащить не мог: куда уж мне! Ђ теперь выходит - вы
уж совсем живы.
- ЃоишьсЯ?
- …ще как!
- Ќичего, ‡алогин, главное - не раскисать. „ержись возле
менЯ, и будет порЯдок, - сказал ’имофей и вдруг соврал, чего о
ним никогда еще не случалось: - џ и не в такие переделки
попадал. Џочище были. € жив, как видишь. - Ћн прислушалсЯ к
себе и с удивлением понЯл, что раскаЯниЯ не испытывает. - Ђ
сейчас нас двое. ‚ыкрутимсЯ!
- ’ак точно, выкрутимсЯ, товарищ комод.
- Љстати, у менЯ есть фамилиЯ. …горов. € вовсе не
обЯзательно обращатьсЯ ко мне только по форме. Њы не перед
строем.
- ‘лушаюсь, товарищ комод.
—тобы сказать еще что-нибудь (в разговоре ожидание скрады-
валось и не казалось слишком тЯгостным и долгим), он удивилсЯ,
как так вышло, что товарища командира свои бойцы не подобрали
при отходе, и ’имофей ответил: некому было ни подбирать, ни
отходить; и ‡алогин сказал: "ЏонЯтно", - и еще добавил
зачем-то: "€звините". - "‹адно", - сказал ’имофей. …му ли было
не знать своих ребЯт! - если бы уцелел хоть один... Ќо это
было невозможно. Ћни все остались здесь, до единого, весь
взвод - поредевший, обескровленный после предрассветных
схваток, но тем не менее представлЯвший собой какую-то силу;
политрук собрал их и привел на эти пригорки, чтобы сделать
последнее и самое целесообразное из всего, что они могли, -
держать эту дорогу. € они ее держали, и отбили две атаки
немецких автоматчиков на бронетранспортерах, атаки, вторую из
которых отбивали местами уже врукопашную. Ќо что они могли,
когда приползли два тЯжелых танка? Ќемцы как будто
почувствовали, что у пограничников не осталось не только
гранат, но и бутылок с горючей смесью, и двигались
неторопливо, обстоЯтельно, от одного мелкого окопчика (какие
уж успели выкопать) к другому, вертелись над каждым, заживо
хоронЯ пограничников. Ђ в километре от них на дороге стоЯла
голова колонны, и по блеску биноклей было понЯтно, что длЯ
фашистов это всего лишь спектакль... ’имофей уже не испытывал
страха: длЯ этого не осталось сил. Ќо отчаЯние захлестнуло
его. “видев, что танки проползли мимо, а он все еще жив,
’имофей поднЯлсЯ с содрогающейсЯ земли... зажимаЯ рану в плече
и волоча за собой винтовку, подошел сзади к одной из машин и
со всего маху, плача от сознаниЯ своей беспомощности, ударил
по запасному баку танка прикладом...
Ќемцы были уже в двадцати шагах. ’имофей хотел спрЯтать
кандидатскую карточку за голенище, но ѓера сказал: "‘апоги
больно хороши. Њогут сиЯть. ’огда он заложил карточку под
бинты. Ћна легла слева, где и полагаетсЯ, и это утешило
’имофеЯ. Џотом он по просьбе ѓеры пристроил туда же его комсо-
мольский билет. Џотом они пожали друг другу руки и оба
вздохнули: ожидание сжимало грудь, не пускало в легкие воздух.
Ђ потом на краю воронки поЯвилсЯ немец.
ќто была не пехота - полеваЯ жандармериЯ. Ќаходка оживила
лицо жандарма. Ћн цыкнул через зубы, почесал под распахнутым
мундиром, под блЯхой, потную грудь, повернул голову и крикнул
в сторону:
- Ђксель, с тебЯ бутылка, сукин ты сын. џ был прав, что мы
тут кого-нибудь найдем. ‘разу двое. ‡абились в Яму, словно
крысы.
Ћн даже винтовку на них не направил: ему и в голову не
могло прийти, что эти двое способны еще на какое-то
сопротивление. Ћн их и за людей не считал. Џросто особаЯ
категориЯ двуногих: пленные.
"Ѓыло бы вас не больше трех - уж Я бы тебе шею живо
свернул; и остальных бы не обошел вниманием", - со злобой
подумал ’имофей, но усилием воли погасил в себе вспышку.
‡ахрустела землЯ, и на краю воронки поЯвилсЯ второй
жандарм, бледный и разочарованный, с непокрытой головой. Ћн
заглЯнул вниз и плюнул.
- ’воЯ взЯла. —ерт побери, опЯть вышло по-твоему! ’ы не
можешь мне сказать, почему ты всегда угадываешь?
- Ќюх, Ђксель, сукин ты сын. ‚се нюх и опыт. Ђ ты вот сто
лет будешь ходить со мной рЯдом, а угадывать не научишьсЯ.
Џотому что хоть ты и сукин сын, Ђксель, а нюха у тебЯ все
равно нет. Ќет - и все тут!
- Љончай. Џристрели вон того забинтованного, и пошли.
- Ќу уж нет. ќто моЯ счастливаЯ карта - и Я в нее буду
стрелЯть? Њой бог! ‘частливые карты нужно любить, Ђксель. €х
нужно ласкать, как упрЯмую девку, когда ты уже понЯл, что она
не слабее тебЯ.
- „а он свалитсЯ на первом же километре!
- ’огда и пристрелим. - †андарм повернулсЯ к пограничникам
и только теперь повел стволом винтовки, жестом даваЯ понЯть,
чего хочет. - ќй вы, крысы, а ну пошли наверх. ’олько врозь,
по одному. џ хочу поглЯдеть, как этот пень стоит на ногах. Ђ
то, может, и впрЯмь лучше оставить его в этой могиле.
Џонимаете?
- Ќихт ферштейн, - сказал ’имофей, однако выбралсЯ наверх
без помощи ‡алогина.
- ’ы слышишь, Ђксель, сукин ты сын? Ћни не понимают даже
самых примитивных фраз. Џаршивый мул - и тот понимает
по-немецки. Њой бог, какаЯ дикаЯ страна!

Џригорок был прорезан, как шрамами, пологими глинистыми
вымоинами. ѓлина в них была спекшаЯсЯ, но под коркой рыхлаЯ:
ноги проваливались и с трудом находили опору. Џахло полынью. ‘
дороги наплывал машинный чад.
’имофей нес фуражку в руке: на забинтованную голову она не
налезала, да и больно было. Џервые шаги достались тЯжело. Ќо
потом он разошелсЯ, и даже голова кружитьсЯ перестала. ‡алогин
шел рЯдом. "…сли что - сразу дайте знать. Џоддержу", - тихо
сказал он.
‚низу, возле дороги, на успевшей местами пожухнуть траве
сидела вразброс группа красноармейцев. €х было не меньше
трехсот человек. ђаненых почти не видно. ЋхранЯли пленных
четверо жандармов. †андармы расположились в жиденькой тени
единственной сливы. Ќа пленных они не обращали вниманиЯ.
’олько один из четырех сидел к ним лицом, курил, поставив
карабин между колен; остальные лениво играли в кости.
’имофей почувствовал, как первоначальное изумление (удар
был тЯжелый и внезапный; ему в голову не могло прийти, что он
когда-нибудь увидит сразу столько пленных бойцов Љрасной
Ђрмии) быстро переросло в гнев, а потом сменилось презрением.
Њожет быть, у них не осталось офицеров? Ќо нет, вон парень
сидит в приметной гимнастерке (индпошив; добротный, с едва
уловимым красноватым налетом коверкот; фасон чуть стилизован -
и сразу смотритсЯ иначе, за километр видно, что не "хебе";
воскреснаЯ униформа!), вон еще, и еще сразу двое. “ одного
даже шпала в петлицах. Љомбат. Љак они могли сдатьсЯ: столько
бойцов, столько офицеров...
’имофей даже не пыталсЯ боротьсЯ с нахлынувшим презрением
и был не прав.
Ћн судил их субъективно; судил с точки зрениЯ солдата, ко-
торый уже убивал врагов, видел, как они падали под его пулЯми;
падали - и больше не вставали. Џлен был длЯ него только
эпизодом, интервалом между схватками. Ћн знал: пройдет час,
день, три днЯ - и опЯть настанет его времЯ, и опЯть враги
будут падать под его пулЯми. Ћн знал уже, как их побеждать.
Ђ эти еще не знали. €м не пришлось. €х поднЯли на рассвете
- обычнаЯ боеваЯ тревога, сколько уж было таких: вырвут прЯмо
из постели - и с ходу марш-бросок с полной выкладкой на полета
километров, да все по горам и колдобинам лесных дорог; сколько
уж так случалось, но на этот раз слух пошел: война.
„ействительно, стрельба вдалеке, "юнкерсы" прошли стороной в
направлении города. ’олько мало ли что бывает, сразу ведь в
такое поверить не просто. Њожет, провокациЯ...
Ћни не протопали и трех километров, как их окружили танки.
ЌастоЯщего боЯ не получилось: их части Џ’Ћ шли во втором
эшелоне, да еще и замешкались, похоже. ђоты бросились в
кюветы, но танки стали бить вдоль дороги из пулеметов и
осколочными. “же через минуту половины батальона не стало...
‚се вместе они не успели убить ни одного врага...
€х унизили столь внезапным и легким поражением. ‘ейчас в
их сознании за каждым конвоиром стоЯла всЯ гитлеровскаЯ армиЯ.
Љаждый был силен, ловок и неуЯзвим. Љаждый мог поднЯть
винтовку и убить любого из них; просто так убить, из прихоти,
потому что он сильнее, потому что он может это сделать...
‚прочем, побыв среди них недолго, уже через какой-нибудь
час ’имофей понЯл свою неправоту. „а, в плен их взЯли; но
сломать не смогли, даже согнуть не смогли. €м надо было
очнутьсЯ от шока, прийти в себЯ - и только. € тогда они
докажут, что не перестали быть красноармейцами, и не
понадобитсЯ помощи извне, и ни стократное превосходство врагов
не остановит, ни отсутствие оружиЯ.

€х построили в колонну по три и повели вдоль шоссе на
запад. Ћни шли по ту сторону кювета, по кромке полЯ. ’имофей
знал, что сначала будет поле Яровой пшеницы, потом - овса, а
перед самым лесом делЯнка высокого - хоть сейчас коси -
клевера. ќтот мир был знаком ’имофею, ведь почти два года
стоЯли здесь, с сентЯбрЯ тридцать девЯтого, но сейчас ’имофей
удивлЯлсЯ всему: знакомому дереву, изгибу шоссе, ландшафтам по
обе стороны его. Ћн удивлЯлсЯ, потому что как бы открывал их
заново. Ћн узнавал их, они были, значит, и он был тоже. Ћн был
жив, и к этому еще предстоЯло привыкнуть.
Ћднако нервного возбуждениЯ, взвинченности, вызванной
встречей с жандармами, благодарЯ которой он двигалсЯ почти без
труда, хватило ненадолго. Џотом внутри его что-то стало
стремительно таЯть, совсем опустело; он даже не заметил, когда
исчез зримый мир и летел куда-то в приЯтной сверкающей
невесомости, а потом так же неуловимо сознание возвратилось к
нему, и он понЯл, что идет, навалившись на ѓерку, который его
правую раненую руку перекинул себе через плечо, а левой
поддерживает под мышкой. ѓерке ноша была Явно не по силам, он
таращил глаза и мотал головой, стрЯхиваЯ с бровей пот;
напрЯжение исказило его лицо, тем не менее он успевал следить
и за ближайшим конвоиром, и за дорогой, и за состоЯнием
’имофеЯ.
- Ђ, дЯдЯ, еще живой? - обрадовалсЯ ‡алогин, увидев, что
сознание вернулось к ’имофею. - ‹овко это у тебЯ выходит - с
открытыми глазами. •орошо еще - у менЯ во какаЯ реакциЯ
класснаЯ.
- џ сейчас... сейчас... сам...
- Ќу, ну! ’ы только ноги не гни в коленЯх. ќто первое
дело!
’имофей шел в крайнем рЯду, дальнем от дороги; только
поэтому жандармы не заметили его обморока. Ђ может, не придали
значениЯ. Њол, колонну не задерживает - и слава богу; хоть на
руках друг друга несите по очереди.
†андармы по-прежнему почти не уделЯли пленным вниманиЯ;
они плелись парами по тропке, котораЯ вилась сбоку от проезжей
части, болтали, дремали на ходу; их было одиннадцать человек -
слишком много длЯ такого количества пленных, и работа
знакомаЯ, приевшаЯсЯ. ‚ойна только началась, а они уже знали
наперед, что с ними будет сегоднЯ, и завтра, и через месЯц.
Ћни знали, что главное - не зарыватьсЯ, не лезть вперед,
потому что на войне умный человек всегда предпочитает быть
вторым, чего бы это ни касалось: мнениЯ на совете или
инициативы в атаке. Џравда, именно первые загребают львиную
долю крестов; но среди них попадаютсЯ и березовые.
Љолонна двигалась медленно. Џленные увЯзали в рыхлой
земле; их ноги путались в стеблЯх пшеницы; стебли казались
липкими и не рвались - уж если заплело, их приходилось
вырывать с корнЯми; от этого над колонной, не опадаЯ, висело
облако пыли, она оседала на губах, на небе, а смыть ее было
нечем. €з заднего рЯда кто-то легонько хлопнул ‡алогина по
плечу; и он и ’имофей обернулись одновременно. ќто был
приземистый, но крепкий парнишка с круглым лицом, белобрысый,
курносый; с таких лиц, похоже, улыбка не сходит никогда ни при
каких обстоЯтельствах; и сейчас эта улыбка - добродушнаЯ,
щедраЯ - настолько не вЯзалась с обстановкой, что
совместитьсЯ, ужитьсЯ они никак не могли. € улыбка брала верх.
Ћна опровергала самый дух плена...
- ‘лышь, парЯ, - сказал он ‡алогину, - давай сменЯемсЯ
местами.
- Ђга, - задыхаЯсь, выдохнул ѓерка, - замечательнаЯ идеЯ.
‚ самую десЯтку.
‘ этим парнем ’имофею идти было легче; он был крепче, и не
просто вел - на него можно было навалитьсЯ, оперетьсЯ
по-настоЯщему, не боЯсь, что он через несколько шагов рухнет.
Џотом ’имофей увидел, что опираетсЯ на совсем другого
красноармейца, но уже не удивлЯлсЯ этому, и когда, наконец,
после нескольких смен возле него опЯть оказалсЯ ‡алогин, он
только спросил:
- Ќу как, ѓера, перевел дух?
- икарно провел времЯ, товарищ комод!
Љак ни странно, по клеверу пошли легче. Њожет,
приноровились, а может, подгонЯла близость леса. ‚се уже
мечтали о передышке в тени деревьев, но метров за двадцать от
него немцы повернули колонну влево и погнали пленных вдоль его
кромки по заросшему подорожником проселку. ’ам в двух с
половиной километрах был совхоз, но это мало кто знал, и
пленные опЯть упали духом.
Џеред лесом у ’имофеЯ всплыла мысль о побеге. Ћна была
такаЯ же слепаЯ и беспомощнаЯ, как и остальные. € поЯвилась
только потому, что на это не потребовалось усилий: "лес -
побег", - эта свЯзь была настолько прЯмаЯ, чем-то уж настолько
само собою разумеющимсЯ стереотипом, первым, что могло прийти
в голову и пленным и конвоирам, - что особой чести эта мысль
не могла принести. ‚от реализовать ее - другое дело! Ќо
конвоиры отрезали пленных от леса. —тобы пробежать эти метры,
нужно всего несколько секунд. анс неплох, и все же очевидно,
что по тебе успеют пальнуть, может, даже и не раз. ‚ыходит,
надо рисковать, а чтобы пойти на это - надо принЯть решение,
надо определитьсЯ; то, чего никто из пленных, похоже, просто
не успел сделать.
Ђ потом проселок, отжатый картофельным клином, отвернул от
леса на полторы сотни метров, и мимолетный призрачный шанс
испарилсЯ.
Џотом ’имофею стало совсем худо. Ћн этого не почувствовал,
но это было так, потому что он почти совсем перестал
соображать, где он и что с ним. Џро него уже нельзЯ было
сказать, что он идет; шли только его ноги; ноги несли его
тело, между тем как ’имофей покоилсЯ в каком-то теплом и
светлом небытии, и какие-то неЯсные картины наполнЯли его
сознание; должно быть, они были прекрасны или приЯтны во
всЯком случае, но он не помнил ни одной, уже через секунду не
знал, что перед тем было.
Џотом ’имофей увидел перед собой прЯмоугольный провал. Ћн
чернел бездной на фоне ослепительно белого, и ’имофей летел в
эту бездну, пока не очнулсЯ среди благодатной прохлады;
очнулсЯ почти в блаженном состоЯнии, потому что лишь мгновение
назад был маленьким мальчиком, беззаботным и отчего-то
счастливым.
’имофей лежал в полумраке возле сырой кирпичной стены. Џод
ним был смешанный с соломой навоз. Џо запаху понЯл: конюшнЯ; и
сразу вспомнил только что забытый эпизод из детства и
улыбнулсЯ.
ђЯдом шел тихий разговор.
- ’ы нас не подбивай, граница, не подбивай, тебе говорю.
’ут не маневры: синие против зеленых. ’ут чуть не то - и
проглотишь пулю. € прощай, ЊарусЯ дорогаЯ...
- Љанешно, канешно, об чем речь! †изнЯ - она одна, и всЯ
тутечки. Ћна против рыску. ќто когда ты до бабы подступаешь,
тогда рыскуй, скоки влезет. Ђ жизнЯ - она любит вернЯк, как
говоритсЯ - сто процентов.
- –ыть, - отозвалсЯ первый, - чо встрЯешь со своей
глупостью? - Ћн передразнил: - "‘то процентов!.." ‘кажи еще:
сто три, как в сберкассе. ’ак тут те, слава богу, фронт, а не
сберкасса. ’ут, дурак, своЯ арифметика.
- Љанешно, канешно, кто бы спорил...
Ќо по голосу чувствовалось, что второй осталсЯ при своем
мнении, с которого не стронетсЯ.
- џ не подбиваю. - ќто ѓерка ‡алогин. - ’олько, дЯдЯ, ты
сам сообрази: сколько нас, а сколько их. € они даже не смотрЯт
в нашу сторону. € вот, по сигналу, все сразу...
- Ќу, ты прав, граница, хорошо, считай, все по-твоему
получилось. „уш двадцать мы потерЯем, - это, уж ты мне поверь,
как в аптеке. Ќо зато волЯ. € куда мы после того подадимсЯ? -
засеки: у нас только десЯть винтов, ну и столько же раненых.
- џсное дело - к своим. Ћружие понадобитсЯ - отобьем.
- Ћно, геройство, красота, канешно. ’ольки все это
Ярманок. Ђ германец прослышит - и нам хана. ‚сем в одночасье.
- ‘лышь, граница? - а он со страху говорит резон. ‘кажем:
послали на нас взвод автоматчиков. ѓде мы будем после того?
- Ђ ну вас обоих, - разозлилсЯ ѓерка. - ’олько Я тебе
скажу, дЯдЯ: если все времЯ оглЯдыватьсЯ, далеко не убежишь.
ќто Я тебе как специалист говорю.
- Ќешто с лагерев бегал? - изумилсЯ второй. - о ж на
границу взЯли? Џо подлоге жил, выходит?
- ‚о навертел! - засмеЯлсЯ ѓерка. - Џочище графа
ЊонтеЉристо. Ђ Я просто стайер.
- ‘таер-шмаер... —есать по-закордонному вас выучили, да
все одно выше себЯ не прыгнешь. Љоль в башке заместо мыслей
фигушков как семечков понатыкано, так с ими и до господа на
суд притопаешь.
- Ђминь, - сказал первый. Ћчень ты про себЯ складно
рассказал, только нам без интересу твоЯ персона. ‚нЯл?
- Љанешно, канешно...
- Ђ ты, граница, не пори горЯчку и так рассуди. Ѓунтовать
нам резону мало. ‚ плену не мед, зато цел живот. Ђ вырвемсЯ -
и враз вне закона. € враз всЯкаЯ сука из своего автомата нам
начнет права качать. ’ы думаешь, Я не читал в газетке: лучше
умереть стоЯ, чем жить на коленЯх? Љак же! ’олько всех этих
товарищей, которые такие вот красоты рисуют, дальше ЉЏ полка
не пустЯт - берегут драгоценную персону. ‚от. ’ак что лучше
нашему брату жить собственным умом. Њожет, и негусто, зато
впору, в самый раз - и по росту соответствует, и в плечах.
- ’ы за себЯ говори, дЯдЯ, а за других не расписывайсЯ.
Њне, например, этот лозунг вот здесь проходит, через сердце.
- € чем гордишьсЯ! - что живешь чужим умом? ’ы себЯ самого
сумей понЯть. € верь себе больше. Ђ хочешь служить ђоссии -
длЯ начала сумей выжить, продержатьсЯ, а то что с тебЯ будет
толку, с мертвЯка? ‚от Я и соображаю: чем горЯчку пороть да
лезть на рожон, куда больше резону, если переждать, пока наши
качнутсЯ в другой бок.
- Џо-твоему, выходит, дЯдЯ, что длЯ нас война закончена?
- Ђ ты не зверись. “ж без тебЯ и немца не придавЯт?
“правЯтсЯ небось. ‘кажи спасибо, что сейчас лето. †дать
веселей: и не холодно, и с харчами полегче.
Ћно канешно, - снова втесалсЯ второй, - токи в лето нашим
германца не положить. ‚она как над финном исстрадались, а тут
одного танку преть мильен. Џока всего перепортишь - бабцы по
нашему брату наплачутсЯ.
- Ќу, это ты брось, - сказал ‡алогин, - у нас танков не
меньше.
- Љанешно, канешно, - хихикнул в ответ, - ’-28 или Ѓ’,
хрен с ним, с винта не проткнешь. Ђ как по нему с пушечки
почнут садить? Ђ ты видал, какаЯ у германца на танке калибра?
- Ђ про ’-34 ты слышал?
- Љанешно! ‘казочков послушать - это Я уважаю. Џро белого
бычка. Џро деда и бабу, про курочку рЯбу...
Џотом ’имофей очнулсЯ от громкого стука. ќто двое пленных
под присмотром жандармов наглухо зашивали снаружи оконца
конюшни. ’олстые гвозди знакомо звенели под обухами топоров,
лихо входЯ в сухую сороковку.
‚ конюшне было темно и душно. ‘пертый влажный воздух, уже
пропущенный через многие легкие, при каждом вдохе оседал в них
как вода. ‚ыдыхать его приходилось с силой, но уже следующий
вдох забивал легкие еще глуше. ‹юди захлебывались этой тЯгучей
бескислородной массой; они тонули в конюшне, словно опускались
на дно теплого зловонного болота.
€х, впрочем, напоили. Ќе сразу, правда. Љогда комбат
сказал часовому, что пленные изнемогают от жажды, и поЯснЯл
это жестами и даже вспомнил и повторил трижды "мегте тринк",
одновременно продолжаЯ показывать, как все они хотЯт пить, тот
коротко ответил "найн" и закрыл калитку на звонкий тЯжелый
засов. Љалитка была вделана в ворота конюшни - выкрашенные в
темный сурик добротные массивные ворота, собранные из тЯжелых
брусьев и досок, которые скреплЯлись коваными полосами и
уголками, и все это на хорошей, мощнейшей клепке, какую даже
не на всЯком танке увидишь.
Ќо старшему часовой все же доложил. ’от вызвал сидевших с
краю двоих пленных, и, когда они наполнили из колодца длинное
темное дощатое корыто, из которого обычно поЯт скот, пленных
стали выводить группами по десЯть человек. ‘тарший сидел по ту
сторону корыта на табурете, наблюдал, как пленные пьют, и
следил по часам, чтобы каждаЯ группа пила не дольше минуты.
"‚ам даетсЯ минута, чтобы напитьсЯ", - говорил подходившим
молоденький пленный старший сержант. Џить из ведра немцы
запретили.
“спех первой попытки толкнул комбата на следующий шаг. Ћн
опЯть достучалсЯ до часового и попросил разработать систему,
чтобы пленные могли выходить из конюшни по нужде. "Ќайн", -
сказал часовой, но они уже знали, что старшему будет доложено,
и тот действительно поЯвилсЯ - черный силуэт в Ярком
прЯмоугольнике калитки. Ћн сказал всего несколько фраз, их тон
был спокойный и чуть раздумчивый.
- ‘ этим мы можем устраиватьсЯ как угодно, - перевел
молоденький старший сержант, - но он отдал приказ, и с этой
минуты приказ вступает в силу, что впредь, по какому бы поводу
их ни побеспокоили, часовые получают право открывать огонь без
предупреждениЯ...
Џод вечер жандармы распахнули ворота, и в конюшню, под
напором задних шагаЯ прЯмо по телам не успевших поднЯтьсЯ
красноармейцев, ввалилась еще одна толпа пленных. ђаненых
среди этих было куда больше. € они успели дать гитлеровцам
настоЯщий бой! € сложись все немного иначе, возможно, их полк
сумел бы удерживать свои позиции немало дней, все глубже и
глубже закапываЯсь в землю; потом их из нее немцам пришлось бы
зубами выгрызать. Ќо случилось так, что рЯдом было подходЯщее
поле, на котором высокий немецкий штаб наметил оборудовать
промежуточный аэродром. “же на третий день войны аэродром
должен был принимать самолеты. Ѓензовозы, передвижные
ремонтные мастерские и техслужбы находились уже в пути. Ќичто
не могло поколебать предначертанный свыше график. Ђ тут
какой-то наспех окопавшийсЯ пехотный полк... ‘мести! - и на
полк, прошиваЯ из пушек и пулеметов каждый свежевырытый
окопчик, которые были так отчетливо видны сверху, обрушилась
целаЯ эскадрильЯ "мессершмиттов". Ћни налетали по трое: падали
сверху и шли в двадцати метрах над землей, рассыпаЯ
смертоносный визг и грохот, один за другим, колесом, так что и
промежутков почти не оставалось. Ђ потом со всех сторон
навалилась, как показалось красноармейцам, целаЯ армиЯ. €
все-таки они продержались почти полсуток.
‚ конюшне теснота стала главной проблемой. ‹ежать хотели
все, но места не было. Џостепенно разобрались: раненых
положили, остальным пришлось сидеть: только так и хватило
места на всех.
Ќочь прошла тЯжело. „ухота, нехватка кислорода, вонь
экскрементов, стоны и бред раненых; собственные мысли - чем
дальше, тем мрачнее, обостренные голодом и усталостью. Ќочь
подчеркивала беду, возводила ее в степень; детали, которые
днем прошли незамеченными, теперь казались многозначительными
- семенами, из которых взрастут будущие фантастические беды.
Ќочь спешила сделать то, что не успел, как он ни старалсЯ,
сделать день: разобщить людей. ђазъединить их. ‚нушить им
новую мораль: мол, в этих обстоЯтельствах стараЯ себЯ изжила,
тут уж на соседа не больно надейсЯ, больше полагайсЯ на себЯ,
на свою силу и хитрость; каждый за себЯ и против всех...
Ќочь трудилась от светла и до светла и все-таки не успела.
“тром наспех слепленные из отчаЯниЯ камеры-одиночки растаЯли,
как соты тают от жара. ќто был уже сплоченный коллектив.
Љошмар, длившийсЯ целые сутки, не переубедил их, не сломал
веры, в которой их воспитывали с самого рождениЯ.
Џравда, этому крепко поспособствовало еще одно
обстоЯтельство. …два затеплилсЯ свет, как до конюшни докатилсЯ
тЯжелый гул. Ћн возник вдруг и креп с каждой минутой. ‘омнений
быть не могло: где-то поблизости шел бой. Љрасноармейцы
заволновались. "Ќаши! Ќаши идут! ‘овсем уже близко!.." -
будоражили остальные самые горЯчие. € уже стали собирать
ударные группы, хотЯ еще и неЯсно было, как вырватьсЯ из этих
могучих стен. Ќо кадровые солдаты определили: бой идет далеко;
до него километров пЯть, если не больше; это землЯ доносит
звуки так Явственно и скрадывает расстоЯние. ‡атем понЯли еще
одну деталь: бой идет возле шоссе. Ќаши прорываютсЯ! Ќо куда?
—ерез четверть часа понЯли: на ту сторону...
ќта часть прошла где-то поблизости, может быть - совсем
рЯдом; возможно, она только потому обошла совхоз стороной,
чтобы не всполошить немцев раньше времени.
Ѓой кончилсЯ так же быстро, как и разгорелсЯ, в две-три
минуты. ’олько характерные выстрелы танковых пушек времЯ от
времени еще нарушали тишину. Ћни били в шоссе - в ту,
противоположную от совхоза, сторону... ‡начит, пробились...
‚есь бой длилсЯ каких-то полчаса, но в конюшне никто
больше не сомкнул глаз.

‚ шесть утра ворота бесшумно и легко раскрылись; видать,
ходил за ними добрый хозЯин. ‚ воротах стоЯли немцы. ‡ападнаЯ
часть неба за спинами немцев уже успела выцвести, из синей
стала блекло-голубой, почти побелела. „ень собиралсЯ жаркий и
сухой.
- ‚стать!
‚черашних жандармов не было. €х заменили пехотные солдаты.
Ћни с любопытством заглЯдывали в конюшню, посмеивались. Џочти
к самым воротам подкатила линейка, на ней навалом лежали
лопаты. ‘ледом подъезжали еще две.
Ћткуда-то поЯвилсЯ маленький, затЯнутый в ремни крепыш
фельдфебель. Ћн был с усиками, с солдатским крестом на
выпуклой бочкообразной груди, с большим пистолетом в
новенькой, шоколадного цвета кобуре, которую он носил чуть
сзади.
- Њне сказали, здесь есть переводчик, - произнес
фельдфебель и быстро оглЯделсЯ. ѓолос звенел так, словно в его
горле были натЯнуты струны. - Ђх, это ты? - сказал он
вышедшему вперед молоденькому старшему сержанту, - Џереведи
им, что они будут обслуживать аэродром. ђабота простаЯ, но ее
много. Ќадо хорошо работать. Љто будет работать - вечером
получит еду. Ђ кто не работает, - фельдфебель сморщил нос и
развел руками, - тот не ест. џсно?
€з толпы выдвинулсЯ комбат.
- Џозвольте сказать, господин фельдфебель.
- „а?
- ‘огласно международному праву вы не можете принуждать
нас работать, тем более на военных объектах.
‘ержант переводил лихо и туда и обратно.
- ѓосподин фельдфебель повторЯет: кто не будет работать -
не получит паек. Ђ кто ослушаетсЯ приказа - будет расстрелЯн
на месте.
- …ще вопрос: как быть с ранеными? “ нас сорок три
человека нуждаютсЯ в срочной госпитализации.
- ѓосподин фельдфебель говорит, что раненые сегоднЯ же
будут эвакуированы.
Њожет быть, немец ждал какой-то реакции, но ее не
случилось. ђусские стоЯли немой стеной, все с непроницаемыми,
замкнутыми лицами. Ћни еще не успели разобратьсЯ окончательно
в такой сложной ситуации, как "немецкий плен", и не знали еще
таких словосочетаний: "лагерь смерти", "лагерь уничтожениЯ";
но им уже дали понЯть, что они вступили в пределы нового мира,
где понЯтий человечности и нравственности просто не
существует. €м дали понЯть, что они уже не люди, что у них нет
прав; особаЯ разновидность домашних животных, и только. ќто
было внезапно. ќтого не ждал никто из них. ‘ознание искало,
как дать достойный отпор, - и не находило. Ќо тогда в них
проснулось нечто помимо сознаниЯ. Ћно выплывало откуда-то
изнутри, из сокровеннейших тайников крови, и диктовало
древнее, скифское, славЯнское средство, достойный ответ при
любых невзгодах: гордость и презрение. Ќад ними можно было
измыватьсЯ, их можно было истЯзать, резать, колоть, убивать
даже... †ивые люди, конечно же, их можно было убить. Ќо
унизить - уже было невозможно.
Ћни и сами еще не знали этого (сознание неторопливо!), но
в лицах, в глазах это уже было написано. ќто было так Явно,
что даже фельдфебель это почувствовал, хотЯ и не понЯл, в чем
дело. Ќо ему стало не по себе. Ћн отступил на шаг, еще
отступил, сморщилсЯ и сказал: "Ќу-ну, Я вот поглЯжу, как вы
работать будете... а то разговоры да вопросы... у менЯ
разговор короткий..." Ћн попыталсЯ презрительно улыбнутьсЯ, но
у него это не получилось, он еще что-то зло пробормотал под
нос, стремительно повернулсЯ на каблуке и быстро ушел.
- „ЯдЯ, ты должен идти, понЯл? - еле слышно прошелестело
возле уха ’имофеЯ.
- ‡наю. џ пойду, - сказал ’имофей. - ’ы не думай... џ
пойду...
- Ѓудем выходить - выложись. ’ам уж как-нибудь. ѓлавное -
возле ворот чтоб не завернули, гады.
- ‹адно. Ѓилет свой заберешь?
- ’ы что, сбесилсЯ, дЯдЯ? - разъЯренно зашипел ‡алогин. -
’ы должен пройти, понЯл?
- ‹адно. џ пройду... ‹адно...
‚ воротах конюшни ’имофеЯ остановили. Џримкнутый к
винтовке плоский штык лег плашмЯ на грудь и легонько толкнул
назад, в темноту.
- ѓосподин солдат говорит, что ты не можешь работать, тебЯ
надо эвакуировать, - перевел стоЯвший возле другой створки
молоденький старший сержант.
- €х бин арбайтен, - улыбнулсЯ ’имофей немцу. - €х
мегте...
Ќемец с досадой поморщилсЯ и залопотал вроде бы то же
самое.
- ѓосподин солдат говорит...
- „а ты не смотри на бинты! - закричал солдату ’имофей. -
‡а мной еще и не всЯкий угонитсЯ. €х бин арбайтен!
- вайн!
Ќемец оказалсЯ заводной. Ћн чуть отпрЯнул и со злостью
упер штык прЯмо в середину нагрудной повЯзки, словно он на
учении колол чучело. тык не вошел, как понЯл ’имофей -
ткнулсЯ в ѓеркин комсомольский билет. Ќо если б там была даже
голаЯ грудь, ’имофей все равно бы не отступил. ЌельзЯ было
даже в мыслЯх уступать, иначе немец это тут же понЯл бы, и
тогда навернЯка конец.
Ќе поворачиваЯсь, краем глаза ’имофей видел, что ѓерка не
отошел с лопатой к остальным, а, наоборот, подступает; поза у
него празднаЯ, будто любопытствует, чем эта сцена кончитсЯ, но
лопату держит как надо: чуть не так пойдет дело - и немцу не
сносить головы.
- Ђйн момент, - сказал ’имофей солдату, одним пальцем
отвел от груди штык и протЯнул руку к ‡алогину. - Ђ ну-ка дай
лопату.
€ не успел немец опомнитьсЯ, как лезвие лопаты было
свернуто а трубочку до самого черенка; свернуто с
демонстративной легкостью, словно это лист бумаги, а не
железо.
- ќто айн, - сказал ’имофей. - Ђ теперь цвай. - €
развернул железную трубочку в лист.
‹опата, конечно, была безнадежно загублена, и при немецкой
мелочной хозЯйственности уже только за это можно было
напоротьсЯ на неприЯтность. Ћставалось уповать на
психологический эффект.
Ќемец глупо захихикал. Ћн повертел обезображенную лопату в
руках, оглЯдел с неприкрытым восхищением ’имофеЯ и счастливо
расхохоталсЯ, будто нашел золотой самородок.
- Љамраден! - закричал он, продолжаЯ смеЯтьсЯ, и, когда
еще несколько солдат сбежались к нему, он им важно объЯснил,
что тут произошло. ’имофею немедленно вручили еще одну лопату.
- ‚идерхолле!
…сли б это не был тщательно отрепетированный трюк, ему б и
один раз не удалась такаЯ штука. ’рудность была в том, чтобы
свернуть железо аккуратно, ровненько, а не скомкать в
гармошку, не сломать; тут важен был первый виток. Ќо руки
знала весь урок четко, пальцы ощущали каждую неровность
металла, учитывали ее и действовали без подсказки головы.
Џервую лопату ’имофей свернул и развернул как-то сразу,
вроде бы и усилий не затратил, во всЯком случае, раны на это
не отозвались. ‘о второй было хуже. …два напрЯг пальцы, как
ощутил толчок в грудь, наверное, ждал его; но он был готов в
боли и вытерпел, он и не такую бы вытерпел, и даже виду не
подал бы из гордости, что ему больно или тЯжело; но тело не
выдержало: оно защищалось от боли по-своему - включаЯ системы
торможениЯ. € если б это была не автоматическаЯ реакциЯ, а
сознательный процесс, ему бы не было иного названиЯ, кроме
одного: подлость. Љонечно, подлость! - гнуснаЯ и мелочнаЯ.
‚едь дело идет не только о жизни твоей, но и о чести, и ты
готовишьсЯ к схватке, ты весь в кулаке зажат, в одной точке;
ты знаешь: что бы ни случилось, какаЯ бы мука тебЯ ни ждала,
ты переборешь ее и победишь. € ты кидаешьсЯ в схватку с
открытыми глазами, и, когда наступает момент, что уже видишь:
вот она, победа! - вдруг оказываетсЯ, что тело твое имеет
какую-то свою, независимую от твоей воли жизнь, свое чувство
меры и самое длЯ тебЯ роковое - инстинкт самосохранениЯ,
который в критическую минуту берет на себЯ все рычаги и кнопки
управлениЯ, и ты, уже почти торжествовавший победу, вдруг
ощущаешь, как тело перестает тебЯ слушатьсЯ и сознание
отключаетсЯ - не сразу, но неумолимо и бесповоротно. € ты в
оставшиесЯ мгновениЯ переживаешь такую горечь, такую муку,
такой стыд за свое невольное унижение, что любаЯ физическаЯ
боль сейчас показалась бы благом - ведь в ней было бы тебе
хоть какое-то оправдание! Ќо и ее нет - утешительницы,
побежденной твоею волей и отупевшим в борьбе с нею телом...
- Љолоссаль! - орали немцы, хохотали и хлопали друг друга
и ’имофеЯ по плечам. - Љолоссаль!
Џотом побежали за фельдфебелем. ’от пришел со скептическим
выражением лица, но, увидав изувеченные лопаты, восхищенно
выпЯтил губы.
- ‹овкаЯ работа! Ќо так он изведет нам весь инвентарь. …ще
одну лопату жалко, камрады, а? Џусть он нам свернет что-нибудь
ненужное, только потолще, потолще. - Ћн оглЯделсЯ по сторонам
и вдруг обрадованно как-то звЯкнул струнами в своем горле и
даже прищелкнул пальцами. - Ћ свЯтой €осиф, как Я мог забыть
такое! Џослушайте, камрады, ведь у этих русских есть
национальнаЯ игра. Ђ ну-ка притащите сюда хорошую подкову!
“ ’имофеЯ в роду гнуть подковы считалось бы пошлым, если б
там знали такое слово; просто "эндую штуку всЯк оторветь, вот
ты что стоЯщее отчуди!". …ще когда он сворачивал вторую
лопату, ’имофей, чтобы не упасть, отступил на шаг, прислонилсЯ
спиной к воротам и ноги поставил пошире; уперсЯ в ворота -
какаЯ ни есть, а подпора. Ѓагровый занавес раскачивалсЯ перед
глазами, колебалсЯ, но в какой-то момент ’имофей увидал
подкову, как ему показалось, перед самым лицом. ’усклое
окисленное железо, еще не отполированное землей. Ћн не знал, о
чем говорили немцы, что происходило в последние две-три
минуты, они выпали из его вниманиЯ, показались ему несколькими
короткими мгновениЯми. Ћднако на подкову он среагировал сразу.
€ без поЯснений он знал, чего от него хотЯт. Ћн цапнул
подкову, но промахнулсЯ, потЯнулсЯ за нею второй раз и
осторожно взЯл ее, буквально вынул ее из пространства, словно
она в нем висела, поддерживаемаЯ таинственными незримыми
силами.
Џотом он помедлил немного. ќто уже была сознательнаЯ
хитрость: он вовсе не собиралсЯ с силами, как думали немцы, а
просто ждал, когда растает багроваЯ завеса. Ћн перекладывал
подкову из руки в руку, словно примерЯлсЯ, как будет
сподручней гнуть, хотЯ сразу знал, что сделает это одной
левой, потому что правой руке был совсем конец; он
перекладывал подкову, и ничуть не спешил, и наконец дождалсЯ,
что завеса стала рватьсЯ, расползатьсЯ на куски, и в поле
зрениЯ ворвались молодые, возбужденные лица немцев, и
оловЯнные пуговицы их мундиров, и новенькаЯ портупеЯ
фельдфебелЯ, и даже триангулЯционнаЯ вышка на дальнем холме
почти в двух километрах отсюда. ‘колько раз, проверЯЯ дозоры,
’имофей видел эту вышку то слева, то справа от себЯ, весной и
осенью, в полдень и в лунные ночи...
Џора.
Ќужна была не просто концовка: нужна была концовка
эффектнаЯ.
’имофей небрежно подкинул подкову, и она спланировав,
легла в левую ладонь точно так, как и требовалось. ђ-раз... Ћн
это сделал с демонстративной легкостью, хотЯ в нем напрЯглась
и окаменела каждаЯ клеточка, и даже показалось, словно внутри
что-то лопнуло. —то уж теперь...
‚ трех шагах от него стоЯл все в той же позе, с
перекошенным, обсыпанным потом лицом, с вытаращенными глазами
и с новой лопатой ѓерка ‡алогин. “видав, что в раскрытой
ладони ’имофеЯ вместо подковы лежит неровное Ядрышко смЯтого
металла, он шумно выдохнул воздух и засмеЯлсЯ. € немцы тоже
засмеЯлись, и пленные красноармейцы. ‚се опЯть пришло в
движение. ’имофею вручили лопату, и он поскорее затесалсЯ в
толпу, готовЯщуюсЯ идти к аэродрому.
- Ќу, дЯдЯ, ну и волЯ у тебЯ! - лопотал ѓерка. - ’ы ж как
пьЯный стоЯл. Ћдин раз чуть вовсе носом не зарылсЯ, ну, думаю,
хана нам с тобой. Ђ ты, выходит, тактик, еще и спуртуешь на
финише! Ќу даешь!..
Џоле будущего аэродрома было близко. Џленных вели колонной
по пЯть, они растЯнулись почти на двести метров; голова
колонны поблескивала зеркалами лопат, но остальным лопат не
хватило, они шли налегке. ‘олдаты конвоировали их с обеих
сторон.
Љогда колонна дошла до выгона, на котором, собственно, и
должен был располагатьсЯ аэродром, пленных посадили на обочине
дороги. Њимо шли свежеиспЯтненные камуфлЯжем грузовики и
цистерны с горючим. Џотом откуда-то примчалсЯ на легком
мотоцикле офицер, уже успевший настолько пропылитьсЯ, что
невозможно было понЯть, в каком он чине. Ћфицер наорал на
фельдфебелЯ, тот поднЯл колонну и повел ее наискосок через
выгон, к липовой роще, где на опушке надсадно рычали и
стрелЯли синим дымом два экскаватора, рывшие узкий длинный
котлован. ќта стрельба доминировала над всеми звуками уже
дышавшего зноем утра; она четко раскатывалась по полю,
складываЯ расстоЯние, и все же ’имофей точно уловил тот
момент, когда раздалсЯ первый настоЯщий выстрел. Ћн послышалсЯ
сзади - то ли от дороги, то ли от хвоста колонны. “ж
выстрел-то ’имофей угадал бы где угодно, среди любого шума. Ќо
пули он не услышал. ’имофей замер и, когда раздались еще три
выстрела подрЯд, присел и обернулсЯ, успев одновременно левой
рукой швырнуть на землю ѓерку ‡алогина.
Ћт дороги вдоль колонны мчалсЯ немецкий военный мотоцикл с
пулеметом в колЯске. ’рое конвоиров уже были убиты; четвертого
пулеметчик прострочил в упор на глазах у ’имофеЯ. ‘олдат даже
не успел сорвать с плеча карабин; пули отшвырнули его, как
удар оглоблей: он свалилсЯ в траву тюком, будто и костей в нем
не осталось.
Ќо следующий солдат опередил пулеметчика и выстрелил
первым. Џравда, он тут же был сбит колЯской, и все остальное
времЯ, как позже вспоминал ’имофей, билсЯ на земле, на спине,
все времЯ норовил выгнутьсЯ, упираЯсь в землю пЯтками и
затылком, но его что-то колотило изнутри, и он все срывалсЯ и
начинал выгибатьсЯ снова, и опЯть срывалсЯ и все времЯ кричал,
кричал непрерывно.
Ћднако пулеметчика он убил.
Љолонна уже лежала - и пленные, и конвоиры. Џо эту сторону
колонны осталось трое солдат. „вое бежали без оглЯдки, втЯнув
головы в плечи, куда-то прочь, лишь бы подальше от страшного
пулемета; но третий, в голове колонны, уже стрелЯл с колена,
причем не спешил, а тщательно прицеливалсЯ перед каждым
выстрелом. Ћн посылал пулю за пулей, только все зрЯ: такой,
видать, это был стрелок.
‘трелЯли и остальные конвоиры. Џули летали над
распластанной колонной, тЯнулись к мотоциклу, стЯгивали вокруг
него свинцовый узел, и, судЯ по всему, одна из них должна была
вот-вот поставить точку в этом импровизированном спектакле.
Ќо если так думали пленные, если в этом не сомневались
немцы, водителю мотоцикла, пожалуй, эта мысль и в голову не
приходила.
“видав, что пулеметчик убит, он сбросил скорость до самой
малой, выхватил из колЯски немецкий танкистский автомат и,
положив его на сгиб локтЯ левой руки, которой продолжал вести
мотоцикл, дал длинную очередь над колонной.
- ђебЯта, в атаку! - закричал он. - џ буду прикрывать вас.
‚перед!
ќто был ђомка ‘трашных. "‚ечный каторжник", как называли
его на заставе за то, что он отсиживал на "губе" за свои
бесконечные штучки-дрючки больше, чем все остальные, вместе
взЯтые. Љонечно, ђомка! - теперь уже окончательно признал его
’имофей. —то делает, паразит. …го же ухлопают в два счета!
’имофей приподнЯлсЯ на локтЯх:
- Љрасноармеец ‘трашных, как ведете бой!
- ’имка! - закричал ‘трашных. - —то у тебЯ за компаниЯ
подобралась такаЯ землеройнаЯ? Џоднимай их в атаку!

ќтот бой длилсЯ, наверное, минуты две. Њожет быть, больше.
Њожет быть, даже целых десЯть минут. Ќе знаю. Љогда начинаешь
обстоЯтельно и последовательно перебирать событиЯ, из которых
он слагалсЯ, получаетсЯ немало. € если б записать все: кто что
делал да кто что чувствовал, вспоминал и пыталсЯ понЯть, и
решить, и решитьсЯ, на это не хватило бы и тысЯчи страниц.
ќто тем более не просто, что случилсЯ не обычный бой, а
сложнейшаЯ трансформациЯ: толпа пленных (а по всем
естественнонаучным законам, подтвержденным многовековой
историей всех стран и народов, пленный - это существо, которое
живет и совершает поступки, исходЯ из единственной задачи:
выжить, выжить любой ценой!) превратилась в коллектив, а он, в
свою очередь, в воинскую часть, котораЯ умеет все, что
положено: наступать, и отступать, и держать оборону; второй
раз превратить этих солдат в толпу пленных уже невозможно: они
не сдадутсЯ. Џросто не сдадутсЯ, как бы ни сложилсЯ бой - и
все.
Ќо ведь длЯ этой трансформации нужно времЯ. € хоть
какие-то условиЯ. Ђ откуда им взЯтьсЯ, когда колонна лежит по-
среди выжженного солнцем полЯ, плоского как стол, где каждый
на виду, а смерть посвистывает над самой головой, чуть по
голосам не ведет, и вдруг, забурившись в землю перед самым
носом, порошит в глаза комочками глины. Ђ уж следующаЯ летит
точно в тебЯ и, если опЯть не достанет, летит снова и снова:
твоЯ - в тебЯ, твоЯ - в тебЯ (о господи, сколько же это может
продолжатьсЯ!), в тебЯ...
’ак умирает трус - снова и снова. € так считает свои пули
герой.
ќто труд солдата: лежать и ждать. ќто его долг. ’ысЯчу раз
умереть, но не дрогнуть, и, дождавшись приказа, поднЯтьсЯ, и
пойти вперед, и, если понадобитсЯ, умереть.
Ќо прежде солдат должен знать: будет приказ. € все его
мужество под пулЯми сводитсЯ к этому - дождатьсЯ приказа.
Ќо если он сейчас еще не солдат? - ведь он пока что только
военнопленный. Љто ему может приказать? ђазве что конвоир. Ђ
твой брат военнопленный, пусть он вчера сколько хошь "кубарей"
носил и даже "шпал", даже "ромбов"! - то вчера было, а сегоднЯ
ему вчерашний генерал не указ, сегоднЯ они одного полЯ Ягоды,
одно им имЯ - военнопленный. ‘егоднЯ длЯ обоих и закон, и
право, и бог, и судьба, и мать роднаЯ - конвоир.
ѓде же та сила, котораЯ поднимет этого человека на ноги -
может быть на смерть - и бросит вперед, на врага - на верную
смерть, - если он знает: надо лежать, вжатьсЯ в землю,
спрЯтать голову и лежать, лежать, авось пронесет...
‘ложный вопрос.
€ вот секунды падают, падают в прошлое одна за другой, а
колонна лежит. ‹ежит, роет носом землю, а над нею поверх голов
ведет бой пограничник ђомка ‘трашных. ‚се свои козыри он
выложил. Ћсталось ему одно: помереть с музыкой.
Ќе получилось атаки.
‘екунды тают, уже внезапность исчерпана всЯ. ‡ашевелились
в колонне; что значит армейскаЯ школа: соблюдают субординацию,
ищут старшего. ЏриподнимаютсЯ: "Љомбат! Љто видел комбата?" €
еще ответа не дождались, а уже побежал слушок: убит комбат.
Ђ он, может, в эти секунды предстоЯщий бой через свой мозг
пропускает. €щет шансы, хочет их считать. Ђ их нет!.. —то тут
будешь делать? …сли б дело касалось его одного, а то ведь
сотни жизней...
Ќо не всех нужно подталкивать, не каждому нужен приказ.
Љто поотчаЯнней да побезоглЯдней, как почуЯли случай да как
увидали - вот они, убитые немцы, лежат, и рЯдом - одна
короткаЯ перебежка! - их карабины валЯютсЯ - зарЯженные,
полуавтоматические, с хорошим боем. ќхма! ѓде наша не
пропадала! - двум смертЯм не бывать... Ѓросились к оружию. €
сразу же бой разбилсЯ на несколько поединков. Џули визжат,
торопЯтсЯ, обгонЯют одна другую. “целевшие немцы лежат удобно,
как на стрельбище: ноги длЯ устойчивости разбросаны, локтЯми
прочно в землю упираютсЯ и ведь стараютсЯ целитьсЯ, да разве
совладаешь с нервами? - плЯшут в руках карабины, пули рвут
воздух. € у красноармейцев не лучше; эти и не хоронЯтсЯ вовсе,
кто как пристроилсЯ, так и шпарЯт выстрел за выстрелом, почти
не целЯсь, словно задались поскорее пожечь все патроны. Ћдин
красноармеец уж как неудачно сидит - просто сидит на земле, и
каждый выстрел почти опрокидывал его, но ему даже в голову не
приходит завалитьсЯ набок и лечь поудобней: времени нет, и
мысль (даже не мысль, потому что он сейчас не думает, он
только стрелЯет, всЯ жизнь его в этой обойме) у него одна: вон
того, конопатого, с железными зубами, с кольцом, с родинкой
под левым глазом - убить, убить, убить...
€ еще несколько пленных сорвались - чуть ли не из передней
шеренги, - скопом навалились на головного, стрелЯвшего с
колена немца. Ќо этим сразу не повезло: через колонну мЯгко
перелетела, почти спланировала граната с длинной деревЯнной
ручкой, и рыжаЯ вспышка расшвырЯла тела храбрецов.
‘мЯть оставшихсЯ конвоиров просто. Ќо дальше, дальше что?
—то делать потом, куда отходить, когда они останутсЯ одни
посреди этого гладкого полЯ, почти безоружные, если из рощи,
что впереди, уже бегут автоматчики, разворачиваЯсь в цепь,
веселые и решительные автоматчики, которые еще не были в бою,
не были под обстрелом ни вчера, ни сегоднЯ, у которых еще
никого не убило, и они предвкушают этот бой, предвкушают, как
в ста метрах от колонны откроют огонь, будут идти в полный
рост и поливать свинцовыми веерами: в каждой руке по автомату,
их рукоЯти защелкнуты в гнездах на животе, - бо-по-по-по - с
обеих рук, только и работы, что нажимай на спусковые крючки да
вовремЯ менЯй опустевшие магазины, шагаЯ в полный рост по
выщипанной траве залитого солнцем выгона. Ђх, как прекрасна
жизнь, когда знаешь, что ты силен и бессмертен, что ты шагаешь
к победе, идешь, чтобы пролить кровь жалкого врага, много
крови, тЯжелый дух которой уже бьет в твою голову, в мозг,
через ноздри - тЯжелый и сладкий дух. ќта темнаЯ лента
взбунтовавшихсЯ рабов - она обречена. €м некуда бежать. ‘лева
и справа - поле, там их перехватЯт мотоциклисты. ‘зади у них
дорога, по которой идут и идут машины, не так просто ее
пересечь; а если даже и прорвутсЯ - орешник на той стороне не
станет им убежищем; поставить на дороге пулеметы - и в
орешнике через несколько минут не останетсЯ ни одной живой
души.
‹ежат солдаты, все это видЯт. Љто может знать, что сейчас
у каждого из них на душе? €нстинкт подсказывает: лежи, вожмись
в землю, только выдержка может спасти тебЯ от смерти. Ђ
сердце?.. Џочему все оглЯдываютсЯ друг на друга?..
‹ежит пограничник ’имофей …горов. †дал команды в атаку -
уже не ждет. ‹ежит последние мгновениЯ. ‹ежит только потому,
что это ох как не просто - сделать первый шаг к смерти, встать
под пули. Ќо он знает: еще секунда, ну, две, ну, три от силы,
- и он все же подниметсЯ и вступит в бой, не может не
вступить, потому что рЯдом бьетсЯ другой пограничник, такой
же, как он, пограничник, пограничник с его заставы - ђомка
‘трашных. Ћн знал, что это конец, и смертельнаЯ тоска
разлилась в его теле сонной истомой, и что-то как поршень
надавило изнутри на его глазные Яблоки, и боль перечеркнула
их, как бритва. Ќо он уже ничего не мог изменить. Ћн был
пограничником. Ћн знал, что и ђомка знает, что он, ’имофей
…горов, вступит сейчас в бой; ђомка и помыслить иначе не мог -
ведь оба они пограничники! ‚ыходит, им судьба погибать рЯдом,
вдвоем.
‚прочем, ѓерка! ѓерка на месте. Њорщит нос, нюхает воздух,
как собака. ‡начит, их трое. ‘овсем весело помирать!
- Љрасноармеец ‘трашных! - крикнул ’имофей. - “кройтесь за
машину и ведите бой из пулемета.
- Ђ ну тебЯ, комод! Ќе учи менЯ жить...
Љороткими очередЯми он прижимал охрану к земле, стрелЯл не
целЯсь и даже не надеЯсь попадать - только прижимал; стрелЯл
уверенно, потому что пули не зарывались в траву, не исчезали в
ней бесследно, как это бывает в таких случаЯх - они тЯнулись к
немцам белыми визжащими жуками, каждаЯ пулЯ была видна, и это
тем более угнетало немцев. —то и говорить, ђомке повезло, что
автомат оказалсЯ зарЯженным трассирующими, только все равно
это долго не могло продолжатьсЯ.
ђомка держалсЯ еще и потому, что часть конвоиров почти
сразу невольно отвлеклась - вступила в бой с вооружившимисЯ
красноармейцами. Ќо и так против него было четверо. Џотом
осталось трое: фельдфебель приподнЯлсЯ, чтобы удобнее было
кинуть вторую гранату, теперь уже в мотоцикл, но тут уж ђомка
не сплоховал. ЏулЯ сбила фельдфебелЯ как-то снизу, словно удар
подсечкой. ”ельдфебель неловко свалилсЯ в траву, тут же
приподнЯлсЯ на четвереньки - видать, уже ничего не соображал,
- переступил вперед руками, а потом у него в правой руке
хрустнуло пламЯ, и взвизгнули осколки, оставлЯЯ в траве
мгновенные бороздки.
Ќо уже от липовой рощи бежали автоматчики; каждый на
несколько секунд исчезал в свежевырытом котловане и вдруг
выскакивал, как отсюда казалось, гораздо ближе. Ќо уже
вырывались из-под деревьев и запылили в объезд, Явно с
намерением отрезать путь к отступлению, три мотоцикла с
колЯсками. Ђ затем поЯвилсЯ бронетранспортер, однако дальше
котлована не пошел: его крупнокалиберный пулемет и на таком
расстоЯнии брал хорошо.
’ут подоспел момент (его предчувствовал ’имофей, который
поневоле, по привычке вел приблизительный счет выстрелам
автомата; и ђомка, который свел очереди до минимума, до
двух-трех выстрелов каждаЯ, и бил уже не веером, а в сторону
того из конвоиров, что рисковал поднЯть голову, и каждаЯ
следующаЯ очередь чуть мешкала по сравнению с предыдущей; и
что-то неуверенное в них поЯвилось, и росло, росло; и ждали,
ловили, боЯлись упустить этот момент немцы), когда у ђомки
должен был опустеть магазин автомата. ќто был уже второй мага-
зин. Џервый он и опустошил быстро, и заменил как-то сразу:
немцы еще не успели оправитьсЯ от растерЯнности; интервал
почти не отразилсЯ на ритме боЯ. „ругое дело теперь. ’еперь
немцы ждали именно этих неумолимо приближавшихсЯ секунд €х
секунд. —тобы можно было поднЯть голову, спокойно прицелитьсЯ
- и увидеть, как твоЯ пулЯ сбила с мотоцикла этого нахального
парнЯ. € ђомка знал, что они выжидают, и дождутсЯ, и убьют его
сейчас, и ничего не мог придумать во спасение; даже совету
’имофеЯ не мог последовать: упустил времЯ, теперь ему не дадут
перебратьсЯ за пулемет. € ’имофей знал: надо вскочить и
добежать до пулемета раньше, чем истощитсЯ магазин. Ќадо
сейчас бежать. ‘ейчас. Ќу что же ты?..
Ћн попыталсЯ оттолкнутьсЯ от земли, но даже напрЯчь руки
не смог. ‚друг оказалось, что сил нет. “шла куда-то всЯ сила.
Ћрганизм опЯть предал его: предохранительный клапан в системе
самосохранениЯ выпустил из него всю силу, как пар, и еще
кто-то нашептывал в самой черной, самой дальней глубине
сознаниЯ, еле слышно: лежи, лежи, дурак; жив останешьсЯ,
лежи!.
€ он лежал, огромный и беспомощный, умираЯ от стыда за
свою неподвижность, считал выстрелы и не знал, как одолеть
этот страх, который был не в душе, не в мозгу - это его тело
не хотело умирать и боролось с его умом, и душой, и волей, €
как только ’имофей понЯл, что душа и волЯ ему верны, он уже
знал, что покорит тело, заставит его подчинитьсЯ. ’олько длЯ
этого нужно было времЯ. ‘овсем-совсем немножко времени...
Ћн повернул голову и приказал:
- Љрасноармеец ‡алогин - к пулемету!
- …сть!
‡алогин на четвереньках кинулсЯ к колЯске.
‘трашных, прЯмой и словно окостеневший, не сводЯ
остановившегосЯ взглЯда с шевелЯщихсЯ стволов карабинов, на
ощупь тыкал магазин, и это ему было еще и потому сложно, что
обе кисти у него были забинтованы: и ладони, и каждый палец в
отдельности. Ћн тыкал магазин, но не попадал скобкой в гнездо,
и не осознавал уже, что происходит, отверстиЯ в наведенных
стволах гипнотизировали его, и он не смел опустить взглЯда на
автомат, и все тыкал магазином, и смотрел, когда же плеснут из
этих черных дырочек беленькие огоньки.
- Џадай!..
Љто-то, не выдержав, крикнул это совсем рЯдом, сопроводив
совет ужасной матерщиной, которую, впрочем, перебили выстрелы.
ђомка опередил их на миг. Ћн рухнул на землю, потом сел - и
уже не смотрел по сторонам, занималсЯ только автоматом. Ђ
рЯдом с ним щедро, будто это хлынул ливень, который нависал,
тЯготил, давил и вот, наконец, разразилсЯ - заливисто и четко
бил пулемет. ‘перва по конвоирам; потом куда-то вдаль, может
быть, по набегающей цепи.
€ вдруг, словно он был и в самом деле громче винтовок и
пулеметов, над колонной послышалсЯ уверенный, привычно-
командный голос:
- Ѓатальо-о-о-он!..
Љомбат стоЯл открыто, свободно; в левой руке штыковаЯ
лопата, праваЯ выразительно зажата в кулак. Ћн сделал паузу
как раз такую, что его увидели все, и, когда он понЯл, что его
видЯт все, он резко выкинул кулак в направлении автоматчиков.
- ‚ ата-а-а-аку-у-у! “ра!
- Ђ-а-а-а!.. - взметнулось над полем.
ќто был не крик - это был стон, исторгнутый и не горлом, и
не легкими, а сердцем, в котором сплелись и ненависть, и
отчаЯние, и торжество, и уверенность, и счастье.
‘отни людей разом бросились вперед что было мочи. Ћхрану
забили, зарубили - не задерживаЯсь, походЯ, между делом. Ќо
главное - автоматчиков захватили врасплох. ’е сообразить еще
не успели, что же произошло, а красноармейцы уже совсем рЯдом:
до них семьдесЯт - шестьдесЯт - пЯтьдесЯт метров... € как их
много, господи! ЌемецкаЯ цепь, еще несколько секунд назад
производившаЯ впечатление уверенной и неудержимой мощи, как-то
вдруг, сразу, без перехода, без остановки попЯтилась,
попЯтилась - и сыпанула кто куда. ‹ишь несколько человек
попытались оказать сопротивление, они стоЯли и били с поЯса,
прЯмо в лицо красноармейской ревущей стене; свинец пробивал
бреши в стене, но они тотчас же заполнЯлись новыми людьми,
рвущимисЯ вперед, навстречу пулЯм, и это было страшнее всего.
Ђвтоматчики понЯли, что им не удержатьсЯ, однако побежали
поздно: им не дали уйти далеко - изрубили и передушили всех до
единого. ‚олна перекатила котловаЯ, ударила в рощу
(бронетранспортер горел; он так и не успел толком повлиЯть на
судьбу боЯ: сначала молчал, опасаЯсь побить своих, а потом
даже удрать не смог на изорванных пулЯми скатах; сожгли его
сгорЯча и, пожалуй, напрасно: он еще мог пригодитьсЯ
красноармейцам). ‚ роще, собственно, боЯ уже не было; немцы то
ли бежали безоглЯдно, то ли сознательно отступали в стороны,
пропускаЯ превосходЯщие силы красных. ‘ оружием у
красноармейцев было все еще плохо: винтовку или автомат имел в
лучшем случае один из десЯти, но численно они действительно в
несколько раз превосходили аэродромную команду, и атакующий
порыв умножал их силы.
‚сего этого ’имофей не видел. Ћн поднЯлсЯ в атаку вместе с
остальными, пробежал немного и рухнул без сознаниЯ. ЋпЯть, в
который раз, его подвели рана в груди и потерЯ крови. Ћн не
хотел с этим считатьсЯ, он судил себЯ и свои поступки,
примерЯЯ их по прежнему, здоровому ’имофею …горову. Ќо его
волЯ уже вытЯнула из тела все силы, и если бы не критическаЯ
ситуациЯ, котораЯ времЯ от времени, вспышками как бы
пробуждала его, он вообще врЯд ли приходил бы в сознание.
Ћчнувшись, он сначала услышал рЯдом голоса и стук железа.
Џотом понЯл, что это разговаривают ‘трашных и ‡алогин, открыл
глаза и увидел знакомый выгон - огромный, местами вытоптанный,
местами зеленевший спелой травой, уже пошедшей в метелку; над
плешинами дрожал прогретый воздух: тела убитых казались такими
же выцветшими, как трава, и почти не приметными; в четырехстах
метрах слева по проселку, как и прежде, пылили редкие немецкие
машины: справа (хорошо разглЯдеть ее мешала спина ‡алогина)
была липоваЯ роща, на опушке суетились немцы, там же в
нескольких местах что-то чадно горело, но стрельба уже ушла
далеко, пожалуй, что рощу прошли ребЯта, прикинул ’имофей;
теперь бы догадались на виноградник свернуть, а там до
настоЯщего леса рукой подать.
’имофей сидел, привалЯсь спиною к колесу мотоциклетной
колЯски. Ћн не помнил, чтобы сам так садилсЯ; значит, ребЯта
подобрали. €з-за него остались. Љак им теперь выскочить из
этой западни?
Ћн хотел спросить, что у них случилось, но рот был стЯнут
жаждой - слова не вымолвишь. Ћн попросил пить. €з-за спины
поЯвилсЯ ђомка, присел на корточки, отвинтил колпачок с
большущей, зашитой в серое сукно флЯги, прислонил к губам
’имофеЯ. ’от сделал четыре глотка - и вода кончилась.
- —то ж ты не сказал, что ее мало?
- —ерез несколько минут будешь купатьсЯ в речке,
комод,улыбнулсЯ ‘трашных.
- Ђ за своими никак не успеем?
- Ќикак, ’има. Џоздно.
- Ђ если под самое шоссе подвернуть?
- џ только что оттуда, ’има.
- ‹адно. Љрепко вы из-за менЯ влЯпались.
- Ќу уж из-за тебЯ! Ќе больно воображай, комод. Џросто
этот фашист из крупнокалиберного разворотил мне переднее
колесо. ‡апасное ставим. Ќу и тебЯ, конечно, тащить - если без
мотора - нужен на первый случай хотЯ бы слон.
- Ћн у вас прЯмо сатирик, товарищ командир, - обернулсЯ
‡алогин. - ЏрЯмо сил нет, какой скорый на Язык. ЏрЯмо
выкопанный ‘алтыков-™едрин. Ђ все через что?..
- „а, через что? - еще больше развеселилсЯ ‘трашных. -
Џожалуйста, мерси-пардон, поделись глыбинами народной
мудрости.
- Ђ все через гордость, товарищ командир, - спокойно
парировал ‡алогин, помогаЯ ђомке поднЯть ’имофеЯ. - ‚ нем кило
страху накипело, пока он перед фашистами каталсЯ на этой
керосинке. ’ак он теперь на нас душу отводит, герой.
- ќто Я натерпелсЯ страху? џ?!.
- Ђ кто ж еще? ’ы. ѓубы развесил прЯмо во как. џ уж думал:
сейчас заревешь, потому как мы все не поднимались.
- ќто ты зрЯ на него, ѓера, - вмешалсЯ ’имофей. - Ћн же
видел нас с тобою. Ђ пограничник пограничника в беде не бросит
- это закон. Ћн это знал. ’ы ведь знал это, ‘трашных?
- Џри чем здесь именно пограничники? Ђ остальные что - не
советские люди? Ќе красные бойцы? џ знал, что поднимутсЯ все.
Ћни уже почти усадили ’имофеЯ в колЯску, втиснув рЯдом с
убитым пулеметчиком, которого почему-то не снЯли, и только
тогда ’имофей смог поглЯдеть в другую сторону и увидал немцев,
бегущих сюда от рощи, и три мотоцикла с колЯсками, причем на
каждой пулемет; мотоциклы в километре отсюда свернули с
проселка и теперь неторопливо, осторожно катили на них,
одновременно расползаЯсь веером, чтобы не создавать удобную
цель.
‘трашных уже сидел на водительском месте. Џо лицу было
видно: что-то ему не нравитсЯ.
- ’има, - сказал он с сожалением, - кажетсЯ, придетсЯ
пострелЯть.
- ЏонЯл, - сказал ’имофей и стал выбиратьсЯ из колЯски. -
Ќе бойсЯ. …сли недолго - Я удержусь.
Ћн сел в седло позади ђомки, ‡алогин вскочил в колЯску, и
мотоцикл, словно только и ждал этой расстановки, громогласно
кашлЯЯ - глушителЯ на нем, конечно, по немецкому обыкновению
не было, - даже не рванулсЯ - прыгнул вперед и полетел
наискосок через выгон. Ћни сразу оказались на одной линии
между мотоциклами и идущими по проселку машинами, и потому
немецкие пулеметы молчали. ‡алогин тоже не задиралсЯ. Ћн
поглЯдывал то на преследователей, то на машины, но вдруг
повернулсЯ к товарищам:
- Ќо комбат-то какой мужик оказалсЯ колоссальный, а? -
весело кричал он: видать, эта мысль в нем все времЯ сидела, да
только сейчас вдруг прорвалась. - ‚от не ждал. Ќу никак! џ -
то думал - рохлЯ он, слабак. Ќарод в атаку рветсЯ, а он
лежит... Ђ у него, выходит, думка была. ‚о как момент
рассчитал - автоматчиков прихватили врасплох. ’ы менЯ живьем
зажарь - Я бы такого не придумал. џ бы сдуру совсем в другой
бок попер... ‚о мужик оказалсЯ!..

Ќачало войны ђомка ‘трашных встретил на гауптвахте. Ќа
гауптвахте он сидел четвертые сутки, всего полагалось пЯть, и
как ему это надоело - описать невозможно. ‚ырватьсЯ досрочно
был только один путь - через лазарет, но фельдшер в последнее
времЯ стал бдителен и бессердечен. Џравда, к этому у него были
основаниЯ. …ще в прежние свои штрафные денечки ђомка уж чем
только не "покупал" его, начинаЯ от нарушениЯ вестибулЯрного
аппарата и кончаЯ почти всамделишным желудочным кровотечением.
Љогда же не только длЯ всей заставы, но и длЯ самого фельдшера
стало очевидным, что ђомкина изобретательность куда мощнее,
чем его, фельдшеровы, медицинские познаниЯ, он озлобилсЯ, как
это часто бывает с недалекими людьми, когда им случаетсЯ
поплатитьсЯ за свое простодушие. Ђ тут, как назло, и ђомкин
арсенал иссЯк. € когда он, можно сказать, с отчаЯниЯ, но тем
не менее не желаЯ повторЯтьсЯ, наглоталсЯ слабительного, его
непритворные муки вызвали только унизительные насмешки. €
поделом: лишь сумасшедший способен вообразить, что
гауптвахтным меню можно отравитьсЯ.
Љогда началсЯ бой, о ‘трашных просто забыли. Ќемцы
наступали большими силами, как оценил потом ’имофей …горов, -
не меньше батальона; видать, хотели сразу сбить пограничников
и вырватьсЯ на оперативный простор. “дар был нацелен прЯмо на
заставу. “же через пЯтнадцать минут броневики попытались с
ходу ворватьсЯ на территорию. Љ сожалению, это им сошло:
спросонок некоторые парни от растерЯнности пустили в ход
гранаты и бутылки с горючей жидкостью раньше срока, удалось
поджечь только один броневик, да и тот укатил своим ходом;
метрах в семистах от заставы немцы остановились и под
прикрытием двух других машин потушили огонь. ’ут как раз
подоспела их пехота, и они пошли в атаку снова, теперь уже
всерьез.
Љоманду "в ружье" ђомка проспал. …го разбудили взрывы
гранат. ‘тены дома дрожали, с потолка обвалилсЯ кусок
штукатурки, где-то вовсе неподалеку били винтовки и сразу
несколько пулеметов, и одна очередь, не меньше пЯти пуль, при-
шлась в стену этого дома, хотЯ и несколько в стороне от
помещениЯ гауптвахты. ђомку это не испугало. ‘тены здесь были
из дикого камнЯ, их не всЯким снарЯдом возьмешь, но
относительнаЯ безопасность скорее огорчила ђомку, чем
обрадовала. Ћн считал - и это на самом деле так и было, - что
не боитсЯ ничего на свете; в риске он всегда видел только
положительную сторону, и, если бы вдруг произошло чудо и стены
из каменных превратились в картонные, и именно было бы видеть,
как - вззза! вззза! - в них то там, то здесь возникают рваные
пулевые отверстиЯ, он испытал бы восторг и упоение. Ћн бы жил!
Ћн металсЯ бы от стены к стене, он вжималсЯ бы в пол и
счастливым смехом встречал бы каждую обманутую им пулю...
ђомка подбежал к двери и забарабанил в нее изо всех сил.
—асовой не отзывалсЯ. ђомка стал кричать, потом схватил
табуретку и в три удара разбил ее о дверь - в коридоре было
по-прежнему тихо. "ЊенЯ забыли, - понЯл ђомка. - Ћни забыли
обо мне, паразитские морды, а может, и нарочно оставили,
назло, потому что Я им плешь переел, и теперь они без менЯ
разобьют фашистов и получат ордена. Ќу конечно, они менЯ
нарочно оставили, они ведь знают, как Я мечтал о настоЯщем
бое, и чтобы потом менЯ вызвали в Њоскву, в Љремль, и Њихаил
€ванович Љалинин сам бы вручил мне орден".
Ћн сел на приступок возле двери и понурилсЯ. ‚ыломать
дверь или прутьЯ решетки в маленьком окошке под потолком
нечего было и помышлЯть; помещение было рассчитано на
задержанных нарушителей, все было учтено и сделано на совесть.
Ћставалось ждать.
’ут ђомка заметил, что он пока еще в одних трусах. Ћн
оделсЯ, не без труда добралсЯ до окошка и несколько минут
висел, подтЯнувшись на руках и прижав лицо к выбеленным
известкой толстым прутьЯм. ‡адний двор был пуст. ’олько вдоль
волейбольной площадки медленно ходил оседланный
помкомвзводовский пегий конь ђолик; он щипал траву и никак не
реагировал на выстрелы. Ћчевидно, пули сюда не залетали.
"ђолик! ђолик!" - позвал ђомка, но конь не услышал, и тогда
ђомка понЯл, что даже если здесь поЯвитсЯ кто-то из ребЯт,
докричатьсЯ до него будет также невозможно. ђомка спустилсЯ
вниз, сел на топчан и стал думать, как несправедливо устроен
мир, хотЯ даже сейчас ему не пришло в голову, что все было бы
иначе, если бы он вел себЯ, как остальные.
Ќо как ни велика была обида, мысли эти едва занимали ђомку
и не доходили до сердца, были мелкими и несущественными. Ћн
ловил звуки боЯ и пыталсЯ расшифровать их, и, в общем, это у
него получилось. Ћн точно угадал момент, когда немецкаЯ пехота
залегла, крикнул "ура", вскочил и бесцельно забегал по камере,
не знаЯ, к чему приложить рвущуюсЯ наружу энергию. Ћбреченный
на безделье, он решал бой, как задачку, и за наших и за немцев
- считал варианты. Ѓольше всего он боЯлсЯ обхода - с тылу лес
подходил к заставе почти вплотную, держать оборону невозможно.
—то противопоставить такому маневру, ђомка не знал, и его била
дрожь от напрЯжениЯ. "Ќу, наш капитан, - думал ђомка, - наш
капитан найдет, что им ответить! “ж он такой! ’ихий-тихий, а
успевает в самый раз, это точно!"
Ћн вполне полагалсЯ на капитана и все же волновалсЯ за
него, поскольку сам решениЯ не знал. € поэтому особенно
внимательно следил за тишиной в тылу. Ќо немцы принЯли другой
план, тоже простой и рациональный. ђомка угадал его, когда
раздалсЯ второй тЯжелый взрыв (первый мог быть случайным).
Ђртобстрел, понЯл ђомка, и тут же поправилсЯ: нет, это тЯжелый
миномет. € только после того с опозданием сообразил, как легли
мины. ‚илка! € он, ђомка ‘трашных, в самом центре...
‘ледующий залп он услышал. ‘трельба вдруг затихла, и
сквозь стекла, стены и перекрытиЯ, сквозь воздух, сквозь
ђомкино тело вонзились в его мозг визжащие стремительные
сверла. ђомка отпрЯнул к стене, распласталсЯ на ней, и она
сама не знала, куда детьсЯ, она билась у него за спиной, вдруг
ожившаЯ на несколько предсмертных мгновений.
ѓром разрыва каким-то образом выпал из сознаниЯ ђомки,
словно его и не было, словно мины взорвались бесшумно. —ерез
лопнувшее окошко лилсЯ вЯзкий тротиловый смрад, он мешалсЯ с
известковым туманом, и эта смесь мельчайшими иглами сыпалась в
глаза и горло. Ђ где-то вверху воздух уже снова скрипел,
сверла жевали его - ближе, ближе. ЌевероЯтным усилием воли
ђомка отклеилсЯ от стены, сделал, как ему показалось, один
медленный шаг... второй... сорвал матрац... и, накинув его на
себЯ, скользнул под топчан...
Џожалуй, это занЯло одну, самое большее две секунды. €наче
он бы не успел.
‘тены рухнули так легко...
Ћн выбралсЯ только под вечер.
‘олнце садилось за лесом. ‚осемь уже есть, прикинул ђомка.
‘обственно говорЯ, это не имело ровным счетом никакого
значениЯ-который час и сколько времени прошло; сейчас это было
мелким, почти микроскопическим фактом по сравнению с тем, что
он все-таки выбралсЯ, вылез, продралсЯ наверх из своей могилы,
и вот сидит на груде битого стекла и черепицы, и дышит, и
водит пальцем по теплой поверхности камнЯ, и дышит свободно, и
щуритсЯ на солнце, и может подумать, что бы ему эдакое
отчудить сейчас - необычное и резкое, чтобы встрЯхнуло всего,
чтобы еще отчетливей ощутить: живой... †ивой!..
Ћн услышал шаги за спиной, неторопливые тЯжелые шаги по
хрустЯщему щебню, повернулсЯ - и полетел в бездну. ‚се
завертелось у него перед глазами, он задохнулсЯ, словно
воздуха вдруг не стало, судорожно-мелко тЯнул в себЯ, тЯнул,
пока наконец грудь не наполнилась и он смог перевести дух.
Ќет, ему не почудилось. „ействительно, в нескольких шагах от
него по дорожке, выложенной по бокам аккуратно побеленными
кирпичными зубчиками, прогуливалсЯ высокий сухощавый немец.
ќто был пехотный лейтенант лет восемнадцати, в новенькой форме
и без единой орденской ленточки, совсем еще зеленый. Ћн был
задумчив, руки с фуражкой держал за спиной, смотрел себе под
ноги и только потому не заметил ђомку, Ћднако стоит ему
поднЯть глаза и чуть повернутьсЯ...
Ќемного в стороне, поближе к уцелевшей кухне, отдыхали на
траве еще трое немцев; возле самой кухни их был добрый
десЯток; а в садике возле маленьких пушек расположилсЯ чуть ли
не взвод.
ђомка сжалсЯ и, стараЯсь не выдать себЯ ни малейшим
звуком, стал втискиватьсЯ обратно. Њедленно-медленно. Ћн спол-
зал вниз, а сам глаз не спускал с лейтенанта, оцениваЯ
равномерность его шагов, их уверенность, оцениваЯ каждую
деталь в фигуре лейтенанта, каждое его движение, потому что он
обЯзан был угадать момент, когда лейтенант решит повернуть
обратно. Ќе когда повернет, а когда только решит это сделать.
‘антиметр вниз, еще сантиметр, еще... —увства так обостри-
лись, что стало казатьсЯ - исчезли сапоги, и он кожей
обнаженных ног - пальцами, ступнЯми - ощущает еле уловимые
прикосновениЯ изломов кирпича и стекло, а это вот, пожалуй,
какаЯ-то ржаваЯ железка; опЯть кирпич...
ђомка был уже по поЯс в норе, когда по фигуре лейтенанта
вдруг понЯл: вот сейчас он повернетсЯ. Ќу!..
‚сей тЯжестью ђомка ринулсЯ вниз, одновременно стараЯсь
ввинчиватьсЯ наподобие штопора. Ќо и это не помогло. Љамни
опередили ђомку. Ћн успел выиграть сантиметров двадцать,
погрузилсЯ уже по грудь, но дальше не пошло. Љамни и камушки
всех калибров хлынули отовсюду, из всех пор этой проклЯтой
кучи, сыпались мимо ђомкиного тела, а некоторые уже
задерживались возле груди и бедер, и ђомка уже чувствовал себЯ
не в норе, а в трЯсине, в цементной жиже, и с каждой долей
мгновениЯ этот цемент крепчал, схватывалсЯ, уплотнЯлсЯ еще миг
- и он скует ђомку, схватит намертво, а лейтенант уже
поворачивалсЯ, сейчас повернетсЯ совсем, поднимет голову - не
может не поднЯть! - ведь это естественный непроизвольный жест,
его делают все люди, каждый, когда вот так поворачиваетсЯ, -
он поднимет голову и увидит ђомку, нелепо торчащего из кучи
щебнЯ: эскиз памЯтника (бюст на насыпном постаменте)
пограничнику-неудачнику ђоману ‘трашных.
ђомка уперсЯ руками в щебень и дернулсЯ вверх. Ќе помогло.
Ѓольше того: он почувствовал, что от этого движениЯ грунт
вокруг его тела только уплотнилсЯ. ‚ голове промелькнули
сцены, которые так пугают ребЯтишек: человек тонет в зыбучем
песке или в трЯсине, и чем больше он рветсЯ наверх, тем
сильнее его схватывает, держит, затЯгивает в смертоносную глу-
бину.
"„а Я никак испугалсЯ? - удивленно подумал ђомка. - ‚от
еще не хватало!.."
Љонечно, тут была никакаЯ не трЯсина и не тот грунт, чтобы
затЯгивать, но держало дай бог как цепко.
ђомка дернулсЯ еще раз. ’олку не было.
’ут он вдруг вспомнил о немце. Љак-то так получилось, что
на несколько мгновений лейтенант выпал из его сознаниЯ. ‚се
внимание сфокусировалось на схватке с каменным капканом. €
только когда выЯвилсЯ победитель, нашлось место и длЯ третьего
лица - длЯ зрителЯ. ‚ данном случае - длЯ лейтенанта.
ђомка замер, представив, как вот сейчас повернетсЯ к немцу
и встретитсЯ с ним взглЯдом. ЏовернулсЯ...
Ќемец стоЯл вполоборота к нему и любовалсЯ закатом... "џ
был прав, - сказал себе ђомка, - это дурной труд - боЯтьсЯ.
Ѓессмысленное занЯтие. Ќадо дело делать, а остальное
приложитсЯ".
’ем не менее счет шел по-прежнему на секунды. ђомка
прикинул, что бы такое могло его держать, и решительно
вывернул из-под левой руки пластину из нескольких кирпичей;
потом начал вытаскивать кирпичи из-под правого бока, штук пЯть
вынул - тех, что торчали на виду и, как ему казалось, были
ключевыми. …ще раз покосилсЯ на немца, уперсЯ руками и,
извиваЯсь, выполз наверх и лег плашмЯ, закрыв грудью Яму,
чтобы хоть немного приглушить шум осыпающихсЯ камней.
‹евый сапог осталсЯ внизу, в камнЯх.
‹ейтенант прошел назад, но теперь увидеть ђомку с дорожки
было мудрено, все-таки он лежал больше чем на двухметровой
высоте, надо было бы становитьсЯ на цыпочки и специально
заглЯдывать вверх, чтобы его обнаружить. Ќо уже метров с
десЯти он был виден весь преотлично. Џоэтому ђомка не стал
испытывать судьбу и, как только немец отошел чуть подальше,
отполз в глубину развалин, в укромное местечко за уцелевшим
куском стены, котораЯ прежде разделЯла коридор и кабинет длЯ
политзанЯтий. ЊаслЯнаЯ краска со стороны коридора обгорела и
полопалась, и сейчас было похоже, что на эту стену кто-то
налЯпал грЯзной мыльной пены, она высохла, но неопрЯтные круги
и разводы остались. € еще остались два железных крюка, на
которых всегда висела фанернаЯ рама длЯ стенгазеты. ‘ейчас
рамы не было; может, сорвалась, а скорее просто сгорела.
џма под этими крюками была вполне приличным убежищем;
здесь можно было даже сидеть. ђомка сел. Џодумал - и стащил с
ноги уцелевший сапог. Џошевелил разопревшими пальцами. Ћни
были белые, чистые. Џо стерне или щебенке таких ног и на сто
метров не хватит. Ќичего, надо будет - и по стерне пойдут, как
миленькие, безжалостно решил ђомка.
Џотом он поглЯдел на руки.
"‘транно, что они не болЯт", - подумал он. Ќаверное, уже
отболели свое, а теперь у них какое-нибудь нервное замыкание.
ок. Џаралич осЯзательных центров. Ќо это шуточки, а все-таки
странно, почему они не болЯт. ‚роде должны бы.
Џальцы и ладони были изрезаны, разбиты и измочалены; что
называетсЯ, на них места живого не было. Љровь, замешаннаЯ
кирпичной пылью, засохла хрупкой бугристой корой. ђомке
показалось на миг, что пальцы оцепенели и он их теперь не
сможет согнуть. Љак бы не так! „ержа руки перед лицом, он стал
сжимать пальцы нарочно медленно. €з-под сгибов между фалангами
проступила свежаЯ кровь. Ќе обращаЯ на нее вниманиЯ, ђомка
сжал пальцы в кулак, стиснул что было силы. •орош! …ще как
послужит!
ќто было никакое не самоистЯзание. Џросто ему надо было
еще раз, вот таким способом, убедитьсЯ, что он осталсЯ
прежним, что в нем не сломалась даже самаЯ маленькаЯ, самаЯ
незначительнаЯ пружинка.
“дивительное дело, думал он, так разукрасить руки - и не
почувствовать... со страху, что ли? или просто не до того
было?
Ћн попыталсЯ вспомнить. € не смог. ђуки не отказали ему ни
разу. ‘корее всего, это произошло постепенно... Љонечно.
’еперь он стал припоминать: в самый первый момент, когда дом
рухнул и какаЯ-то глыба (а может, потолочнаЯ балка) пробила
нары и сунулась в матрац тупым тЯжелым углом и давила ђомке
между лопатками, выламываЯ позвонки, - в этот момент он еще
успел подумать, какое счастье, что ноги ему только присыпало
щебнем, а не придавило, и руки целы: ведь их вполне могло
оттЯпать кирпичом.
Ќасколько позволЯла высота топчана, ђомка стоЯл под ним на
четвереньках, уперсЯ в пол и что было сил давил вверх
навстречу глыбе, а она ломала, ломала ему спину, но он не
уступал, держалсЯ и только кричал от боли, выл:
"Ђ-а-а-а-а-а!!!" - кричал, но держалсЯ, потому что если б он
уступил и лег на пол - это был бы конец.
Ћн не помнил, как это кончилось. Ќе знал, сколько был без
памЯти. ЋчнулсЯ в темноте. ЏонЯл, что лежит на правом боку на
остром щебне. ‡а спиной у ђомки был все тот же матрац. "‚се
Ясно, - подумал он, - праваЯ рука не выдержала, подвернулась,
и матрац вместе с глыбой соскользнул на пол. ЏрЯмо скажем -
повезло..."
ѓде-то совсем рЯдом гремели разрывы и часто сыпались
выстрелы. € горело. ђомка не слышал пламени, зато жар
просачивалсЯ к нему отовсюду и душил дым. “тренний ветер еще
не поднЯлсЯ, понЯл ђомка, вот дым и оседает.
Ћн попробовал вспомнить, когда этому ветру будет времЯ, но
не смог: он был неважным знатоком примет, хотЯ сержант, надо
отдать ему должное, вбивал их в ђомку при каждом удобном
случае.
Џотом он почувствовал дурноту, заторопилсЯ, подтЯнул к се-
бе подвернутую правую руку, левой выгреб из-под бока щебень, и
лег, насколько позволЯло место, плашмЯ, прижавшись лбом и
растопыренными ладонЯми к прохладному крашеному полу, потому
что пол начал кренитьсЯ, заскользил вперед по какой-то
ниспадающей дуге, все быстрее и быстрее; ђомка летел на нем,
как на плоту с водопада; площадка была совсем маленькой,
только одному на ней и хватило бы места, она летела вниз, и
конца этому падению не было видно...
Ќа этот раз он лежал без сознаниЯ довольно долго, потому
что бой к этому времени затих - ни единого выстрела он больше
не слышал. ќто могло означать только одно: наши получили
подкрепление, отбили немцев и погнали их к границе, и там либо
все успокоилось, либо наши гонЯт их еще дальше, иначе ђомка
слышал бы отголоски боЯ - землЯ и камень проводЯт звук лучше
любого телеграфа.
Ћтравление дымом было не очень серьезным - выручил-таки
ветер! - но слабость отступала медленно. Ћна была разлита по
всему телу; она сидела в каждой отравленной клеточке - тЯжелый
металлический комочек, - словно в каждую клеточку впрыснули
шарик ртути, и кровь, обмываЯ их, силилась - и не могла,
силилась - и не могла выкатить эти шарики из клеточек, как из
гнезд.
Ќо едва ђомка почувствовал себЯ мало-мальски сносно, он
стал выбиратьсЯ. Џричем очень спешил. Џоследнее было вполне
разумно, учитываЯ его положение; но признаемсЯ сразу, что
побуждало ђомку к этому вовсе не опасение за собственную
жизнь, как может подумать иной простодушный читатель, а
тщеславие. „а, да! ‚ отличие от нас с вами он знал еще один
выход из положениЯ, самый простой и безопасный: просто лежать
и ждать. †дать, пока ребЯта разгребут эту кучу и доберутсЯ до
него. ‚ том, что это случитсЯ, и очень скоро, он был
совершенно уверен. „а иначе и быть не могло! ђебЯта просто не
могли поступить иначе; это было бы дико, это было бы
противоестественно, если бы они его здесь бросили, под этим
завалом, при первой же возможности не разгребли эту кучу,
чтобы вытащить его на белый свет, живого или мертвого. Љак
только у них развЯжутсЯ руки хоть немного и они сделают
перекличку и вспомнЯт, что ђомка ‘трашных осталсЯ в каталажке
и его присыпало - они тут же бросЯтсЯ на выручку. ”акт! …сли
хоть один уцелеет, кто знал, что ђомка оставалсЯ здесь, - он
придет и разроет этот мусор. Ќо - мерси! - все это приЯтно,
конечно, однако ђомка предпочитал обойтись без посторонней
помощи. †дать, пока его спасут? - еще чего!.. Ќет, сам! ’олько
сам. Ђ потом они станут тЯнуть из него подробности, а он будет
снисходителен, но немногословен...
ђомка ощупал завал прЯмо перед собой. Љирпичи. €
одиночные, и слепленные цементом в глыбы. Љамней не было.
‡начит, его засыпала внутреннЯЯ стена. Џерегородка. ‚прочем,
один черт.
Ќекоторые кирпичи "дышали", то есть их можно было
шевелить. Ќо тут уж ђомка не хотел рисковать. ќто было похоже
на игру с китайскими палочками, где есть единственный запрет:
когда вынимаешь палочку, ни одна "чужаЯ" не должна
шелохнутьсЯ. € ђомка едва касалсЯ поверхности кирпичей,
запоминаЯ, как они лежат и на чем держатсЯ. €гра имела одну
особенность: из завала можно было вынуть не больше
четырех-пЯти кирпичей подрЯд. “же длЯ шестого возле ђомки не
было места. —тобы вынимать дальше, он должен был куда-то деть
эти. Људа? ‚ыход был один: упорЯдочивать завал. ‘кажем,
складывать кирпичи столбиками. €ли рЯдочком. Ќо от этого было
бы мало толку. Џотому что ђомке нужен был лаз. Џещера. € он
стал выкладывать из кирпичей свод.
‘начала он потел. Ћт слабости, от духоты, от недостатка
воздуха. Џотом пот кончилсЯ - и стало еще тЯжелей. Ћн не
задумывалсЯ, сколько времени прошло, сколько минут или часов
стоили ему очередные десЯть сантиметров лаза. Ћн ни о чем не
думал - просто лез. Ћщупывал камни, находил слабые места,
вынимал, складывал и перекладывал и лез, лез... € все времЯ на
самом донышке сознаниЯ жил черный жучок - мысль о возможном
обвале. ђомка гнал его, сметал - сперва - небрежно, а потом
уже и со злостью, но жучок опЯть выбиралсЯ на свою площадку и
ползал по ней, семенил ножками, и с ним ничего невозможно было
поделать. Џотому что над головой, над плечами была только
зыбкаЯ кирпичнаЯ толща, неустойчиваЯ и предательскаЯ, потому
что он еще не знал, что это такое - обвал: это еще предстоЯло,
это еще надо было пережить (если удастсЯ пережить), и ужас
неизвестного, как ђомка ни пренебрегал им, настырно скребсЯ в
его душу. ќто было так же омерзительно и непостижимо, как
мысль: однажды заснешь, а проснешьсЯ в заколоченном гробу, на
дне могилы, под двухметровым слоем земли...
€ вот настал момент, когда инстинкт подсказал: сейчас.
Њожет, это была галлюцинациЯ, но это было: ђомка вдруг
услышал, как тонко-тонко звенЯт эти камни, каждый в
отдельности - и понЯл, что сейчас они не выдержат и рухнут.
’ак и случилось.
Ћн больше не боЯлсЯ обвалов. ‹юбой из них мог принести
гибель, но он уже знал их - и не боЯлсЯ. —ерный жучок пропал
без следа. "„олжно быть, его кирпичом пришило, когда трахнуло
менЯ по башке, - злорадно подумал ђомка. - Љишка тонка!"
Ћн лез и лез, протискивалсЯ, вынимал и разгребал, и скоро
наехал момент, когда ощупывание камней потерЯло смысл: он уже
не чувствовал, к чему прикасаютсЯ его разбитые пальцы, и это
дало себЯ знать - обвалы пошли один за другим, и, хоть он их
уже не боЯлсЯ и не считал, это было чертовски сложно - каждый
раз начинать сначала: по сантиметру, по самой ничтожной
малости вновь создавать сметенный мир... освободить руку...
вторую... освободить лицо... “порЯдочивать хаос, вынимать и
складывать, создавать пространство из ничего, вынимать и
складывать, укладывать, протискиватьсЯ, лезть вперед, лезть
вперед, лезть...
€ вот он вылез. "‡нать бы, куда смылись все ребЯта", -
подумал ђомка и решил, что пора двигать.

Ќочь приближалась быстро. Њучила жажда. Ќемцы уходить не
собирались. Ќадо было воспользоватьсЯ сумерками и заметить,
где они располагаютсЯ на ночь, где поставили часовых. ђомка
медленно встал во весь рост (стена это позволЯла, сейчас на ее
фоне он был почти неразличим) и только теперь увидел, откуда
шел странный запах, который беспокоил его все времЯ, пока он
сидел.
Њеньше чем в десЯти метрах от него, на том месте, где
прежде был вестибюль, а теперь зиЯла Яма, - мины пробили
перекрытие котельной - навалом лежали трупы пограничников. “
многих из них были видны следы страшных ожогов, больше в
верхней части тела, особенно на лице, но некоторые обгорели с
ног до головы. ђомка сначала подумал, что это последствиЯ
пожара. Ћднако увидел еще один труп и решил: не в пожаре дело.
ќтого парнЯ немцы не заметили, когда стаскивали к Яме тела
убитых пограничников со всей заставы. џма была почти сразу,
как войти в бывший парадный вход. „вери валЯлись в стороне,
рама обгорела до кладки. Ќемцы могли сбрасывать трупы почти от
входа, а этот хоть и лежал недалеко, оттуда его было не видать
- закрывала куча кирпича.
Ћн лежал совсем близко от ђомки, в трех шагах, а рЯдом
возле оконного проема еще валЯлась его винтовка - позициЯ
никудышнаЯ, потому что немцы могли подобратьсЯ к нему почти
вплотную, что они сделали, наверное. Ћн лежал на спине, и по
тому, как у него обгорели голова и руки, и по характеру
единственной раны - его пристрелили в упор, прЯмо в сердце, он
уже и не видел ничего, как подошли к нему, не видел, каталсЯ
от боли, а потом что-то ткнулось в грудь - и конец;
ђомка понЯл, что дело не в пожаре. €х выжигали огнеметами,
догадалсЯ он, и, осторожно ступаЯ босыми ногами, пробралсЯ к
Яме, чтобы посмотреть, нет ли там живых. Ќо сразу увидел, что
это бесполезное занЯтие: раненых немцы добивали на месте... в
упор из автоматов...
ђомка возвратилсЯ назад, подобрал винтовку, достал патрон;
снЯл с убитого ремень с патронташем, примерил на себЯ - было
чуть свободно. ђомка стал прилаживать, передвинул блЯху и тут
увидел на внутренней стороне ремнЯ крупные буквы чернильным
карандашом: "ќдуард Џ.".
ђомка сел рЯдом. ‘идел и смотрел прЯмо перед собой. "‚от
так повернулось, - думал он, - с такого, значит, боку". ‚от
так повернулось...
‚ отличие от сброшенных в Яму у Џостникова карманы не были
вывернуты. ђомка достал его простреленный комсомольский билет
и положил в карман рЯдом со своим. Ѓыла еще записнаЯ книжка,
фотографиЯ девчонки и какие-то потертые бумажки. ђазглЯдывать
не было времени. ђомка просто переложил их к себе:
представитсЯ возможность - перешлю матери. ЏоколебалсЯ - и
стащил с Џостникова левый сапог. Џримерил. ‚еликоват, а все же
лучше, чем босиком. Ќашел свой правый сапог, натЯнул и спустЯ
полчаса уже пробиралсЯ через лес.
Џрежде всего он направилсЯ к роднику. Ќа это у него ушло
вдвое больше времени, чем он предполагал, поскольку по дороге
пришлось обходить еще один немецкий бивак; счастье, что в
последний момент повезло: только он собралсЯ перейти большую
полЯну, как чуть в стороне из-под деревьев вышли двое и
побрели по вечерней росе, отсвечиваЯ касками, и навстречу им
такой же патруль. „альше ђомка пробиралсЯ осторожней, и, когда
напилсЯ и набрал во флЯгу воды, была уже полночь.
‚ода его взбодрила, но лишь на несколько минут. ‡атем
наступила реакциЯ. …го неодолимо потЯнуло в сон. ђомка
поначалу отнессЯ к этому иронически, однако скоро заметил, что
едва передвигает ноги, а понуканиЯ не помогают. ‚се его
внимание уходило на одно: не натыкатьсЯ на деревьЯ. Ђ чтобы
следить по сторонам, высматриваЯ немецких часовых и патрули, -
об этом и речи не было. ’олько сейчас, когда он оказалсЯ в
относительной безопасности, заЯвило о себе нервное
перенапрЯжение, в котором он находилсЯ уже почти сутки.
ђомка не стал упрЯмитьсЯ. Ќо завалитьсЯ просто под дерево
было рискованно: столько немцев вокруг - ни за грош
попадешьсЯ. „ругое дело - захоронитьсЯ наверху, в ветвЯх...
слишком много мороки: сперва надо найти подходЯщую развилку,
наломать толстых веток и сделать из них настил... € тут он
вспомнил о триангулЯционной вышке.
ќто решение было вполне в ђомкином вкусе. Џарадоксальность
он считал признаком высшего класса. Љому придет в голову, что
он прЯчетсЯ на самом видном месте? ђомка там был однажды.
Џлощадка два на два, правда, не огороженнаЯ, но, если лежать
(а он не лошадь, чтобы спать стоЯ), ни одна сволочь снизу не
заметит.
„о вышки было несколько сот метров. ђомка не заметил, как
одолел их. Ћн спал на ходу и спал, когда, поднЯвшись по первой
лестнице, сопЯ и чертыхаЯсь, выломил ее из гнезда и сбросил на
землю. ‘ледующие две лестницы он не стал трогать, это и в
самом деле было ни к чему, взобралсЯ наверх, пробормотал:
"Џусто как... Ђ Я ведь один, а? ‚ыхожу один Я на дорогу..." -
положил под голову винтовку и патронташ - и уже больше ничего
не помнил.
ЏроснулсЯ он от оглушительного рева. ‚озможно, ему даже
снилось что-нибудь подходЯщее: что за ним гонитсЯ лев, или,
скажем, что его засунули в середину танкового двигателЯ, но
если бы даже он и попыталсЯ потом вспомнить - не смог бы. џвь
опрокинулась на него вдруг, как бочка воды. Ћн сразу оказалсЯ
в ее эпицентре - без прошлого, без переходов, без нюансов.
‘олнце поднЯлось уже довольно высоко, сухо пламенел,
наливаЯсь белым зноем очередной день, а вокруг ђомки, в
нескольких метрах от площадки, на которой он сидел, медленно
кружил немецкий самолет...
ќто был не "мессершмитт", и не "фокке-вульф", и вообще
далеко не современнаЯ машина - любую из них ђомка определил бы
сразу, столько раз видел в методическом кабинете на плакатах.
ќтот был тихоход, какой-нибудь свЯзист или разведчик;
двухместный моноплан-парасоль. „аже выглЯдел он как-то
по-домашнему. ‹етчик сдвинул очки на лоб, смеЯлсЯ, махал рукой
и что-то кричал ђомке, может быть - гутен морген.
—ерные кресты неторопливо проплывали мимо ђомки...
Ћн вдруг очнулсЯ. ‘трЯхнул с себЯ наваждение. —ерт побери!
- да ведь этот паршивый самолетик чуть было не
загипнотизировал его; сперва ошеломил своим внезапным
поЯвлением, а потом стал внушать...
"—то ж это Я на него смотрю, на гада? - изумилсЯ ђомка. -
Ѓудто в кино расселсЯ. ‚он фашиста даже насмешил. ЉорчитсЯ. Ќу
ты у менЯ сейчас, паскуда, покорчишьсЯ. џ тебе такой покажу
гутен морген - сразу начнет икатьсЯ..."
ђомка потЯнулсЯ за винтовкой. Ћсторожно потЯнулсЯ, не
хотел спугнуть немца, но ведь тот не куда-то смотрел в сторону
- сюда; он сразу перестал смеЯтьсЯ, и лицо у него даже как
будто вытЯнулось. Ћднако он не отвернул самолетик; он
продолжал делать очередной круг, словно ему это зачем-то нужно
было, а скорее всего - ему что-то в голову ударило, затмение
какое-нибудь, а может, гипноз, раз уж с ђомкой ничего не
вышло, вдруг на него переключилсЯ. Ћн продолжал делать
очередной круг, только теперь уже не высовывалсЯ через борт, а
сидел прЯмо и лишь косил глазом в ђомкину сторону и дергал
ртом.
ђомка так же медленно, без единого резкого движениЯ поднес
винтовку к плечу, прицелилсЯ и повел ее за самолетом, ловЯ его
темп; потом взЯл небольшое упреждение и выстрелил.
Ќаверное не попал в летчика, а если и попал, так не очень
серьезно. ‡ато разбудил. Ќемец кинул машину в сторону, на
крыло, высунулсЯ и погрозил кулаком. ђомка разрЯдил ему вслед
обойму, почти не целЯсь, это была пустаЯ трата патронов, но ни
досады, ни сожалениЯ не испытал. Ћн смотрел, как самолетик,
набираЯ скорость, лезет вверх, как он разворачиваетсЯ где-то
над совхозом, а может, и чуть подальше.
‘нова непонЯтнаЯ апатиЯ овладела им, но ђомку это не
волновало. Ћн сидел на серых, рассохшихсЯ, промытых дождЯми,
прожженных солнцем досках, овеваемый легким ветерком, уже
прогретым, лишенным прохлады, уже собирающим запахи зноЯ,
чтобы к полудню загустеть и остановитьсЯ в изнеможении; сидел
мирно и покойно, и даже чуть ли не дремал, наблюдаЯ сквозь
ресницы, как сердито жужжит далеко в небе маленькое насекомое,
как оно там суетитсЯ, ловчит...
Ќу, сейчас порезвимсЯ!..
Ћн поднЯлсЯ, пристегнул ремень, вставил новую обойму и
передернул затвор. "’уго что-то ходит, - отметил он, - никогда
бы не подумал, что ќдька не чувствует оружиЯ".
Ћн посмотрел по сторонам; на холмы, рощи и полЯ - отсюда,
с пЯтнадцатиметровой высоты, вид был прекрасный, - расставил
ноги, при этом чуть притираЯ подошвы, словно проверЯл, не
скользЯт ли сапоги, словно искал длЯ каждого сапога самую
остойчивую, самую идеальную точку опоры; нашел; перехватил
поудобнее винтовку, чтобы сразу, как вскинешь ее к плечу,
стрелЯть не прилаживаЯсь, и сказал себе: "џ готов".
Ќемец, кажетсЯ, только этого и ждал.
Ќесколько мгновений висевший на месте самолетик стал
расти. Ћн мчалсЯ в атаку прЯмо на ђомку, нессЯ на него, как с
горы. †ужжание перешло в рокот, потом в вой, который
становилсЯ все выше, все пронзительней. ‚ой нессЯ сквозь
ђомку, но не задевал: это длЯ психов впечатление, а ђомка к
таким вещам был не восприимчив. Ћн стоЯл не шелохнувшись,
упершись хорошо притертыми подошвами сапог в серый дощатый
настил, опустив руки с винтовкой, только руки сейчас у него и
были расслаблены, но это необходимо - они должны быть свежими
и твердыми, когда придет времЯ стрелЯть. Ћн следил
прищуренными глазами за надвигающимсЯ в солнечном ореоле, в
ослепительном сиЯнии врагом (немец был хитрец, он заходил
точно по солнцу) и считал: "…ще далеко... далеко... вот сейчас
он выравнивает самолет как раз на площадку... вот уже Я в
паутине прицела... он менЯ затЯгивает в самый центр... сейчас
будет нажимать на гашетку..."
Љороткий стук пулемета, всего несколько выстрелов,
оборвалсЯ сразу, потому что ђомка, чуть опередив его, сделал
два маленьких шага в сторону, так что леваЯ нога стала на край
доски. Џули просвистели рЯдом, а ђомка уже шел на
противоположный край площадки, и опЯть он чуть опередил немца,
потому что хотЯ вспышки новых выстрелов трепетали в такт его
шагам, пули прошли мимо - там, слева. Ѓольше он не успеет
скорректировать свою телегу, понЯл ђомка и засмеЯлсЯ, но ему
тут же пришлось броситьсЯ плашмЯ на настил и даже вцепитьсЯ
пальцами в щели между досками, чтобы не стащило, не сбросило
вниз, потому что летчик озверел оттого, как его простенько
провели, и, пренебрегаЯ собственной безопасностью, пронессЯ в
двух метрах над площадкой. ђомке даже показалось на миг, что
это конец, но все обошлось, он сел и, задыхаЯсь, закричал
вслед самолетику:
- Ђх ты, гнида! ’ы ж менЯ чуть не уронил!..
‚интовка лежала тут же. …сли б она упала вниз, пришлось бы
спускатьсЯ, и дуэли был бы конец. Ђ так... ‘амолетик делал
вдали широкий круг, у ђомки было предостаточно времени, чтобы
сбежать, по двум лестницам и спрыгнуть на землю. Ђ там он бы
нашел, где схоронитьсЯ. Ќо так мог поступить кто угодно,
только не ђомка ‘трашных.
Ћн подобрал винтовку. †аль, что не пришлось пальнуть ему
вслед, ведь совсем был рЯдом - рукой достать можно. ’еперь он,
конечно, изменит тактику, отбросит джентльменство и еще издали
начнет поливать из пулемета. ’Яжелый случай. Ђ еще надо
придумать, как уберечьсЯ от воздушной волны. …сли не
придумаешь, значит, из бойца, из поединщика превращаешьсЯ
просто в беспомощную, безответную мишень. ќто будет никакаЯ не
дуэль - расстрел!..
’олько сейчас ђомка оценил вполне, как чудовищно не равны
условиЯ, в какие поставлены он и немец. ќто, впрочем, не
поколебало его решимости. „ело в том, что если первые выстрелы
он сделал не задумываЯсь, так сказать, автоматически, то
осталсЯ на этой площадке (вместо того, чтобы удрать)
совершенно сознательно. ’ут и в помине не было риска ради
риска, фатализма, желаниЯ испытать судьбу, поиграть со смертью
в "кошки-мышки". Џросто он подумал, что в первом же бою сбить
вражеский самолет - это совсем неплохо длЯ его, ђомки
‘трашных, вступлениЯ в войну. „остаточно красиво. ‚полне в его
стиле. Ћн очень надеЯлсЯ на свою хитрость и находчивость,
считаЯ свои шансы ничем не хуже. Ђ выходит - недооценил
немца...
‘амолетик уже мчалсЯ в атаку.
Ћт воздушной волны было спасение: если спуститьсЯ в люк и
стоЯть на лестнице. Ќо тогда немцу достаточно перейти на
бреющий полет, и он расстрелЯет ђомку - малоподвижного, по
сути, распЯтого на этой лестнице. - как мишень в тире.
Ќет, об удобствах надо забыть.
Ћн перекинул ремень винтовки через плечо, чтобы висела
стволом вперед, а руки оставались свободными, отступил к
заднему краю площадки и опустилсЯ на одно колено. € когда
самолетик приблизилсЯ до трехсот метров и можно было ждать,
что вот-вот ударит по площадке свинцовый град, ђомка
соскользнул на уходЯщее вниз бревно - одно из трех, на которых
держалась эта площадка, - и прилепилсЯ к нему, обхватив его
руками и ногами.
Џули жевали настил. Љазалось, кто-то со всего маху втыкает
в доски кирку - и тут же с треском, "с мЯсом" ее выдирает.
Џоследние пули шли горизонтально: немец перешел на бреющий и
мчалсЯ метров на пЯть ниже уровнЯ настила и бил, бил, но
слишком поздно он это затеЯл, только дважды пули звонко
ткнулись в бревно, да и то далеко от цели, потому что ђомка
успел соскользнуть ниже на пЯть метров; там был треугольник из
поперечных балок, к одной из которых прилепилась маленькаЯ
промежуточнаЯ площадка. ђомка едва успел встать на бревно и
вскинуть винтовку, как из-за настила вынырнул уносЯщийсЯ вверх
самолет. ђомка смачно выстрелил дважды и засмеЯлсЯ. ‚се-таки
бой шел на равных!..
ЃалансируЯ руками, он пробежал по бревну до площадки, но
не успел еще ступить на ведущую вверх лестницу, как вокруг
него засвистели, застучали в дерево, завизжали, рикошетируЯ от
железных угольников и скреп пули.
—ертов немец успел возвратитьсЯ!
’олько теперь началось настоЯщее.
‘амолетик преобразилсЯ. Ћн ожил. Ћн перестал быть машиной.
ќто был вепрь, носорог, крылатый огнедышащий змей, огромный и
стремительный. Ћн вилсЯ клубком вокруг вышки, бросалсЯ на нее,
ревЯ и визжа, он сотрЯсал ее, и ђомке казалось, что вышка
шатаетсЯ, что это уже никакаЯ не вышка, а качели, иначе как
объЯснишь, что вот всего мгновение назад перед его глазами
было небо, и уже - землЯ, и снова площадка летит вверх, и
снова рушитсЯ - в визге, грохоте и реве. € уже чудились ему
вокруг какие-то страшные морды, ощеренные пасти, и хвосты, и
хохот...
Ќемец брал верх. Ћн уже морально уничтожил этого жалкого
человечишку, который вертелсЯ юлой, металсЯ среди бревен как в
клетке и совсем потерЯл голову. Ћсталось в последний раз без
спешки зайти в атаку и спокойно расстрелЯть эту букашку.
Ќемец брал верх. Ћн понЯл это. € это же понЯл ђомка. ‡емлЯ
колебалась перед глазами, словно крыльЯ огромной птицы, бревна
вертелись вокруг каруселью, горло было раскалено и забито
песком, и сердце силилось выскочить из него - и не могло. €
когда ђомка представил, какое жалкое зрелище собой
представлЯет - и это он, который так красиво начал эту игру.
Љак же вышло, что все повернулось наоборот, что немцу удалось
его замордовать, что вместо дуэли получилась травлЯ?..
"•ватит", - сказал себе ђомка и встал во весь рост посреди
издерганного, расщепленного пулЯми настила - точно там, где он
стоЯл в самый первый раз и в той же позе.
Ћн открыл флЯгу и спокойно сделал несколько глотков,
косЯсь в сторону немца.
‘амолет мчалсЯ прЯмо на него, а ђомка ждал, расслабив
руки, даваЯ им передышку, чтобы не дрожали, если ему так
повезет, что он сможет выстрелить. Ћн уже не прикидывал,
сколько остаетсЯ до самолета и что сейчас немец делает, когда
начнет стрелЯть; и что самому предпринимать - не думал, Ћн
просто считал: один, два, три... - размеренно считал, чтобы
сосредоточитьсЯ, чтобы успокоить сердце и нервы. € ему это
удалось, он даже сумел отвлечьсЯ на несколько мгновений; они
выпали из его сознаниЯ, а потом он как будто очнулсЯ и вдруг
понЯл, что самолет все еще не стрелЯет. Ћн был уже совсем
рЯдом - вот-вот врежетсЯ - и не стрелЯл...
ЋпЯть рокочущий смерч пронессЯ над ђомкой, но он не упал;
он встал боком, уперсЯ и выдержал воздушный удар, но пока
восстановил равновесие и хорошенько прицелилсЯ, самолет уже
был далеко. ђомка все-таки выстрелил, не столько длЯ дела,
сколько длЯ нервной разрЯдки: все же эти несколько секунд ему
нелегко достались. Ћн испытал разочарование, что немец не
стрелЯл; этим вроде преуменьшалась ђомкина доблесть. € еще он
чувствовал, как опЯть подступает злость. ‚едь немец продолжал
с ним играть, как кошка с мышонком.
"Ќу, ты у менЯ доиграешьсЯ", - пробормотал ђомка, но тут
случилось нечто неожиданное: немец не кинулсЯ в лобовую атаку,
а стал мешкать, сбросил скорость и как-то неуверенно,
нерешительно пошел по кругу, причем и круг-то он делал на
приличном отдалении, свыше ста метров. ‹етчик высунулсЯ из
кабины и опЯть погрозил ђомке кулаком.
ђомку вдруг озарило: да ведь у немца патроны вышли!
Ћн захохотал и, не целЯсь, пальнул в сторону самолета.
- ќй ты, паршивый змей! ѓнилаЯ требуха! Љуриный огузок! Ќу
давай! налетай! дави! - …ще выстрел. - —то Я вижу: ты хочешь
оставить менЯ одного? ’ы делаешь мне ручкой? € тебе вовсе не
нравитсЯ прощальный салют? Ђх ты, падло!..
‘амолет уже летел прочь, но ђомка, отводЯ душу, выстрелил
еще раз, и бегал по площадке, и еще что-то кричал, размахивал
руками, и грозил винтовкой. Ћн кричал всЯкие слова, а иногда
просто "Ћго-го-го!", пока самолет не растаЯл на востоке;
только тогда ђомка перевел дух и обтер мокрое лицо полой
гимнастерки, при этом он случайно глЯнул вниз.
Џочти у подножьЯ вышки, на тропинке, желтевшей тонкой
строчкой посреди цветущих июньских трав, стоЯл немецкий
мотоцикл с колЯской и пулеметом. ’рое немцев давились от еле
сдерживаемого смеха, не желаЯ выдавать свое присутствие. Ќо
теперь им не было смысла таитьсЯ - и дружный хохот ударил
ђомку прЯмо в сердце.
Ћн отскочил на середину площадки, к люку, сунул пальцы в
патронташ. Џусто. € в винтовке осталось только два патрона.
Ќемцы не переставали смеЯтьсЯ, однако ка ђомкино движение
среагировали: ствол пулемета поднЯлсЯ вверх, а тот, что сидел
позади водителЯ, в каске и без френча, в одной лиловой майке,
слез с седла, отошел на несколько метров в сторону Я поднЯл
автомат.
- Љом! - сказал он и махнул рукой, предлагаЯ ђомке
спуститьсЯ. - Љом!
"‹етчик не мог их вызвать, - подумал ‘трашных. - ќто был
наш поединок, наше вдвоем с ним дело - чего бы он стал
приглашать кого-то со стороны? Ќет, эти сами приехали. Ќебось
видно было со всей округи, как мы шумим".
- ‘алют! - крикнул он, выдавил из себЯ смешок и помахал
немцам рукой. Ћн не представлЯл, как будет выпутыватьсЯ, и
тЯнул времЯ.
Ќемцы снова грохнули.
- Љом! - уже требовательней крикнул тип в лиловой майке. -
’ы что, не понимаешь, дурак? Њожет, Я неЯсно говорю? ’ак у
менЯ есть переводчик!
Ђвтомат в его руках чуть дернулсЯ, и четыре пули
продырЯвили настил вокруг ђомки. "Ћх и бьет, собака!" - восхи-
щенно подумал он и осторожно ступил на лестницу.
Ќемец улыбалсЯ.
- ќй ты, парень! - сказал он. - ’олько сначала брось
винтовку, понЯл?
- ЊоЯ не понимайт, - простодушно разводил руками ђомка,
осторожно спускаЯсь, ступенька за ступенькой; винтовку он и не
думал бросать.
- •альт!
„ве пули, слева и справа, тугими воздушными комочками, как
ваткой, махнули возле лица. Ќо ђомка уже сошел на первую
площадку.
"Ќе боЯтьсЯ... Ќе боЯтьсЯ! џ и с этими справлюсь - только
бы добратьсЯ до них..."
Ћ плене он не думал.
Ќемец уже не улыбалсЯ.
- ‘той, тебе говорЯт, паЯц. Ѓросай винтовку! Ќу, в
последний раз предупреждаю!
Ћн увидел, что ђомка собираетсЯ ступить на вторую
лестницу, закусил губу - и лестница загудела от ударов, и две
верхние ступеньки разлетелись в щепки.
ђомка побледнел, взЯлсЯ левой рукой за шаткое перильце - и
шагнул на уцелевшую ступеньку.
Ђвтомат поднЯлсЯ снова.
ђаздалсЯ выстрел. —уть отдаленный: стрелЯли с полутораста
метров: может, с двухсот. Ќемец дернулсЯ вверх, пошел-пошел в
сторону, терЯЯ на ходу автомат, запуталсЯ сапогами в траве и
сел.
ђомка медленно сошел еще на пару ступеней и тоже присел,
держа винтовку под мышкой. Ќемцы словно забыли о нем, глЯдели
куда-то в сторону. ‘ейчас бы по ним пальнуть... ‚едь их двое
осталось, а у него как раз два патрона. Ќо стрелЯть отсюда
было бы ужасно неудобно: пока примостишьсЯ между
ступеньками...
…ще выстрел - ђомка уже приметил куст, из-за которого
стрелЯли, - и пулеметчик повалилсЯ из колЯски.
Ћпомнившись, водитель рывком бросил мотоцикл между
опорами. € - влево-вправо, влево-вправо - пошел зигзагом через
луг вниз по склону. Ќо сверху все это выглЯдело слишком
просто. ђомка медленно поднЯл винтовку и сбил немца с первого
же выстрела. Њотоцикл промчалсЯ еще несколько метров, попал в
рытвину, повернулсЯ и заглох.
ђомка тЯжело спустилсЯ по лестнице. Ћт нижней площадки до
земли было больше пЯти метров. ‚ другое времЯ это его бы не
остановило: просто спрыгнул бы - и все. Ќо сейчас он
чувствовал, что прыгать нельзЯ. —то обЯзательно подвернет или
сломает ногу. ‚от такое отвратное было у него самочувствие.
Ћн бросил на землю винтовку, обхватил бревно и съехал по
нему вниз.
Љ ђомке подошел маленький красноармеец. ‘овсем маленький -
хорошо, если метра полтора в нем наберетсЯ. “збек. ’акое лицо,
что сразу видно: не просто восточный человек, а именно узбек.
- Њотоцикла хороший. Ѓистрый, - сказал он и поскреб ногтем
приклад своей трехлинейки; на ђомку он поглЯдывал как-то
мельком, может, от избытка вежливости, а скорее от
застенчивости. - Њой никогда не ездил.
- ‘ейчас прокачу.
ђомка глЯдел на свои ладони и пальцы. ‘ внутренней стороны
они были ободраны до розового; лишь в нескольких местах
остались островки - давешнЯЯ корка.
- Ќу и работка...
Ћн терпеливо ждал, пока узбек перебинтует ему руки своими
индивидуальными пакетами, потом они подобрали автомат, надели
длЯ маскировки немецкие каски, поднЯли мотоцикл и покатили по
тропкам в сторону шоссе. Џотом они выехали на проселок и
увидели, как немцы гонЯт через луг большую колонну пленных
красноармейцев.
- Ќа пулемете умеешь? - спросил ђомка.
- ќто хорошаЯ пулемет, - кивнул узбек, усаживаЯсь в
колЯске поудобней и поправлЯЯ ленту.
€ они бросились в атаку.
“же через несколько секунд ђомка опЯть осталсЯ один. Ћн в
одиночку билсЯ со всей немецкой охраной; вокруг лежали свои -
и не поднимались: он кричал им, звал их - они не поднимались.
Ћни почему-то продолжали лежать, и это длилось ужасно долго,
так долго, что у кого угодно нервы бы не выдержали. Ќо ђомка
знал: надо продержатьсЯ. € он дождалсЯ, что они поднЯлись, и
совсем не удивилсЯ этому: люди судЯт других по себе, а уж
ђомка-то ‘трашных, не раздумываЯ, бросалсЯ в любую драку, где
были свои. ќто ведь так естественно...

Њотоцикл мчалсЯ к проселку не кратчайшим путем, а
наискосок. Њаневр показалсЯ немецким мотоциклистам очевидным;
не имеЯ возможности стрелЯть, они тоже устремились к проселку,
полагаЯ, что первый, кто на него выедет, получит перед
противником изрЯдную фору. Ћни не могли знать, что проселок
ђомке вовсе и не нужен. …го привлекал орешник.
Џо долгу службы ему были известны в этой местности все
входы и выходы, и он вел мотоцикл с таким расчетом, чтобы
проскочить заросли в их самом узком месте; кстати, как он
будет, двигатьсЯ дальше - ђомка тоже знал.
„о проселка оставалось меньше двухсот метров.
Џроселок был виден далеко в обе стороны. Џо нему пылили
несколько немецких машин, правда, с большими интервалами,
почти все бензовозы длЯ завтрашних и послезавтрашних
самолетов, которые будут здесь базироватьсЯ. ‚одители на
маневр мотоцикла среагировали естественно: те, что успели
миновать незримую точку, где пограничники намеревались
пересечь проселок, наддали газу; те же, которым до нее было
далеко, стали тормозить и разворачиватьсЯ. ‚ неопределенном
положении оказалсЯ только один бензовоз: он сперва гнал, потом
понЯл, что не успевает, и стал гасить скорость. ‚одитель
смотрел испуганно и не пыталсЯ стрелЯть, а когда увидел, что
пулемет Њѓ в руках скрючившегосЯ на колЯске ѓерки ‡алогина
наведен на его машину, он даже замахал руками, энергично
показываЯ, что в них ничего нет и что он не собираетсЯ
вмешиватьсЯ в событиЯ.
- Ѓей! - закричал ‘трашных.
- Ќо ты же видишь...
- Ѓей, соплЯ! Њожет, он в спину хорошо стрелЯет.
Њѓ коротко застучал, но ничего не изменилось, только немец
еще энергичнее замахал руками и разевал рот. ‡алогин ударил
еще раз, более щедро. € опЯть ничего не изменилось, хотЯ
бензовоз, словно уступаЯ дорогу, отвернул в сторону и ткнулсЯ
в кювет. Ќо когда они проезжали мимо. ‘трашных успел заметить
краем глаза, что шофер уже мертв. Ђ потом их швырнуло вперед
горЯчей волной, вбило в кусты. ЏрЯмо чудо какое-то, что не
перевернулись.
€ началось.
Џули защелкали вокруг, срезаЯ ветви; встречные кусты
хлестали по лицам. ‘трашных не успел сбросить скорость,
отвернул один раз, другой, а через третий куст промчалсЯ
насквозь и затем еще через один. ќто его обмануло. Ћн решил,
что, пожалуй, прорветсЯ напролом - и мощность, и масса
мотоцикла были подходЯщие, - повел машину почти прЯмо,
беспокоЯсь лишь, как бы не перевернутьсЯ, и они тут же застрЯ-
ли. Љуст попал между мотоциклом и колЯской.
‘боку была небольшаЯ выемка. Џограничники загнали в нее
мотоцикл. ќто было как раз вовремЯ, потому что пули успели
продырЯвить колЯску.
џма была сырой, но просторной. ‘трашных выключил мотор,
однако ’имофей сказал: "Џусть работает". "Љонечно", - сказал
‘трашных, досадуЯ на свою несообразительность, и включил его
снова. Њотоцикл колол воздух, как целаЯ батареЯ петард.
- •орошо бы этого парнЯ здесь положить, - ’имофей глЯдел
на скуластое, с пигментными подпалинами лицо убитого узбека. -
’олько закопать не успеем. †алко.
- Ќет! - отрубил ‘трашных. Ѓольше ничего не добавил и
приготовилсЯ защищать это свое "нет", уж больно категорически
оно прозвучало; после предыдущей его реплики эту могли
расценить, как попытку реванша. Ќо с ним не спорили. Ћбоих
сразу стало понЯтно, что убитый заслужил настоЯщих похорон с
душевной надписью над могилой. Њожет, это было не очень
разумно и удобно, во всЯком случае - очевиднаЯ обуза в их
положении. Ќо одно короткое слово - интонациЯ - оказалось
убедительней каких бы то ни было соображений. ѓлупо спорить,
он прав, решил ’имофей и кивнул, что согласен.
- Џослушайте, - сказал ѓерка, - мне это место что-то не
нравитсЯ. ‡десь сыро. Њы в два счета простудимсЯ. Ђ летний
грипп, это ведь такаЯ пакость - хуже не бывает.
- ‹адно, не нервничай, - сказал ’имофей, - они еще не
вошли в орешник. € они еще сами не знают, будут ли входить.
Ћн повернул голову к дороге; совсем недалеко от них над
верхушками кустов низко и лениво клубилсЯ тЯжелый дым от
горЯщего бензовоза. ‚ыстрелы поредели. Ћно и понЯтно: хоть как
разбирало немцев, но нельзЯ же бесконечно вслепую бить по
кустам. Њотоцикл вколачивал звуковой забор, от которого
закладывало уши и приходилось чуть ли не кричать, чтобы тебЯ
слышали другие.
’имофей сделал знак, и ‘трашных, успевший закрепить вело
узбека вдоль колЯски двумЯ ремнЯми, как мог плавно убрал газ.
€ сразу стихла стрельба.
- ’еперь длЯ них загадка, - прошептал ’имофей. - Њожет,
думают, мотоцикл подбили, а может, и еще что.
- Ћх, чует мое сердце, - вздохнул ѓерка, - драпать надо.
Џомалу покатим этот драндулет, а как выгребем на чистое...
- Љрасноармеец ‡алогин, здесь не парламент, - оборвал
’имофей.
- ’ак точно, товарищ командир, здесь не парламент.
- „ержите свое мнение при себе. ЏонадобитсЯ - сам спрошу.
- ‚ас понЯл, товарищ командир.
- ‚ольно.
- ‚ы думаете, они так просто отпустЯт наши штаны?
- Ќет. Њы длЯ них вроде отдушины, чтобы сердце смЯгчить.
’ак они нас не отпустЯт, - улыбнулсЯ ’имофей.
‘трашных, чутко ловивший каждый звук, живо к ним
повернулсЯ:
- ’им, мотоциклы вправо покатили. Ќадо думать, через „урью
балку хотЯт нам в тыл войти.
- ‚се три?
- Џохоже. —то им здесь делать?
- Џравильный маневр. ‚се правильно делают, черти. ‘ейчас в
цепь развернутсЯ... - ’имофей затих, всем телом слушал. ‚друг
встал. - Ќу, ‘трашных, на тебЯ всЯ ђоссиЯ смотрит.
- Ќе дрейфь, комод, - оскалилсЯ ђомка. - ‚от увидишь: еще
сегоднЯ будешь в медсанбате крахмальным бельем хрустеть. ќто Я
тебе говорю. Њое слово.
- „ай-то бог! Њне в медсанбат, ђома, во как надо! ЏонЯл? “
менЯ с этими гадами свои счеты. € если без менЯ управЯтсЯ, Я
себЯ всю жизнь грызть буду - понЯл?
- Ћни пошли! - перебил ‡алогин.
- ‡начит, и нам пора. Ѓудь готов: чуть какаЯ драка - ты к
пулемету.
- ‘амо собой, - сказал ‡алогин.
- Ќу, ‘трашных!..
- ‘покойно, ребЯ, со мной не пропадете. ‚перед!
Ћни выкатили мотоцикл из Ямы. ЋпЯть рЯдом была смерть:
пули фыркали в листве, вырывались из соседнего куста и с
каким-то падающим звуком исчезали впереди, стучали по веткам.
ќто стригли автоматы. Ќемцы вошли в кустарник просторной
цепью, и по тому, как то в одном, то в другом месте брызгал
выстрелами испуганный автомат, было Ясно, что взЯлись они за
дело всерьез, что бредень густой - сквозь него не проскочишь.
Џотом где-то довольно близко, но в сторону, пробубнил
несколько выстрелов крупнокалиберный - откуда-то уже успели
подбросить. "‡алогин прав, - подумал ’имофей, с трудом
втискиваЯсь в колЯску, - их по-настоЯщему разобрало. ’ак
просто наши штаны не отпустЯт..."
“збек был маленьким, и при жизни, наверное, почти совсем
не занимал места. Ќо убитый он словно вырос, его тело стало
удивительно громоздким и каким-то твердым, неподатливым, хотЯ
убило его всего несколько минут назад. ’имофей привалилсЯ к
нему и закрыл глаза.
Њотоцикл сперва катил не спеша. Ћб автоматчиках ‘трашных
не думал. €ли попадут, или нет, - значит, будь что будет. Љак
только немцы вступили в орешник, они лишились возможности
следить за пограничниками по шевелению кустов. Ђ слепых пуль
боЯтьсЯ - так лучше вовсе с печи не слезать. ђомку заботило
другое: немецкие мотоциклисты. ‘частье, что местность они
знают плохо. "‘ейчас они уже выскочили из балки, добрались до
речки, - раскладывал он их маршрут, - и повернули в объезд
орешника. Ћни надеютсЯ нас перехватить. Ќу-ну! —то они будут
делать, когда через две-три минуты упрутсЯ в излучину, в
обрыв, где им не проехать? Ђ мы как раз из кустов выскочим:
здрасьте! ЏрЯмо на глазах, но длЯ стрельбы далековато; и,
чтобы продолжать погоню, им придетсЯ потерЯть еще несколько
минут, пока будут искать брод. †аль, брод совсем рЯдом. Ќу
ничего, кое-что мы успеем выгадать", - решил ђомка, ужасно
довольный собой и тем, как все складывалось.
Ћн сдерживал мотоцикл, пока немцы их не нащупали, пока
воздух не заныл от пуль, которые потЯнулись к ним отовсюду.
„аже ’имофей не выдержал и крикнул: "ѓони!" - и он рванул
опЯть напрЯмик, напролом, не разбираЯ дороги. Њотор выл и
гремел, ѓерка то и дело соскакивал, тЯнул вверх то заднее
колесо, то колЯску, при этом так таращил глаза от напрЯжениЯ и
так орал, что можно было подумать, что он идет на побитие
мирового рекорда. € ’имофей орал, и ђомка, аж горло заскребло.
Ћни даже не вырвались - вывалились на луг и увидели слева
мотоциклистов, но это было уже не страшно, главное - от облавы
оторвались, а с того берега стрелЯть по ним было совсем не с
руки - до тех пор, пока немцы не увидЯт их уже на горке. Ќо
тогда тем более, ищи свищи, черта с два в них попадешь на
таком расстоЯнии.
ќто были минуты блаженства. “шли. “шли!.. ‘мерть осталась
где-то там, позади, далеко позади и внизу, в стрекочущих
кустах, в сердцах обескураженных немцев. Ћна еще бросила им
вдогонку несколько свинцовых камушков, когда они взлетали на
прокаленный солнцем бугор, но это уже было несерьезно, а потом
стометровый шлейф пыли закрыл их, как дымоваЯ завеса, и они
испытали сладостное облегчение победы.
ђазве теперь, после пережитого, они могли принимать
всерьез каких-то мотоциклистов, по сути - равных противников?
‚первые равных противников.
‘мешно думать об этом; они проедут еще километр и
отвЯжутсЯ, рассудил ‘трашных. € выжал из мотоцикла все, что
умел, чтобы помочь немцам найти это очевидное решение.
Џотом он подкрепил свои доводы неким изЯщным маневром,
после которого выиграл еще сотни три метров.
Џотом он вдруг понЯл, что его почти прижали к границе.
Џересекать ее ђомка не собиралсЯ: если здесь он знал все, то
за кордоном хозЯевами положениЯ сразу становились немцы. ђомка
спохватилсЯ как раз вовремЯ, чтобы успеть вывернутьсЯ. "ќка
настырные парни, - подумал он, - а ведь они знают свое
дело!.."
’ут он впервые поставил себЯ на место противника и
признал, что ничего сверхъестественного не происходит. …сли
немцы - профессионалы, уверенные в себе опытные воЯки, то с
чего вдруг они будут уступать втрое слабейшему противнику? "Ќу
конечно, ведь их втрое больше! - понЯл ђомка. - џ-то, дурень,
не придал этому значениЯ, а длЯ них, может, это главный
аргумент".
€ ему представилось, что и немцы, может быть, вначале
думали просто догнать его, а когда сообразили, что этот номер
не пройдет, стали зажимать его в какой-то угол.
џсное дело: их втрое больше, и они настолько уверены в
успехе, что длЯ них это не поединок, не бой - гон! Ћни гонЯт
зайца, они просто охотЯтсЯ - вот что они делают!..
‡а такую самоуверенность надо наказывать, решил ‘трашных,
однако вовремЯ вспомнил, что он не один. ’имофей был плох,
даже приглЯдыватьсЯ не требовалось, чтобы понЯть, чего ему
стоит борьба со слабостью; он сидел прЯмо, слишком прЯмо,
слишком напрЯженно, как сидЯт только из последних сил. …го
надо в лазарет сегоднЯ, сейчас же. "‚аше счастье, гниды!" -
пробормотал ђомка, и сложным зигзагом увернулсЯ от немецкого
трезубца, и запутал след, и совсем было решил, что перехитрил
немцев и ушел, но тут за рощей поЯвилсЯ, накатываЯсь, точно по
адресу, коричневый шлейф, и с другой стороны - еще один, а вот
и третий клубитсЯ, и на его острие - неЯсный мелькающий комок
машины...
’акой же шлейф выдавал и пограничников. Џока катишь по
тропкам через рощу или режешь напрЯмик через лужок - еще куда
ни шло. Ќо любой проселок, даже стежка, если она была
мало-мальски растоптана и высушена солнцем, буквально
всплывали в воздух от малейшего прикосновениЯ острозубых
протекторов.
‘трашных снова попыталсЯ оторватьсЯ, потом еще раз...
Ќемцы висели прочно. Ћднако действовали несогласованно, и
только поэтому пограничникам пока что удавалось ускользать от
прЯмых ударов. Џравда, у немцев было оправдание: гонка велась
на предельных скоростЯх, немцы едва-едва успевали, у них
просто не было минуты, чтобы принЯть единый план. Ќо времЯ
работало на них. Љак только они заметЯт, что ‘трашных вовсе не
свободен в выборе маршрута, а мечетсЯ в прЯмоугольнике два на
пЯть километров, ему несдобровать. ‡ажмут, как поршнем
придавЯт к ферме, или к запруженному войсками шоссе, или к
тому же выгону. € все же ђомке на это было бы начхать; был бы
он один - не задумываЯсь, продолжал бы эту карусель, крутил бы
ее и крутил - до визга, до огнЯ в подшипниках - это была его
стихиЯ! …го подстегивал азарт. ‚ душе у него пело, поднималось
как радость, он наслаждалсЯ этой игрой. Ђх, был бы он один! -
вот порезвилсЯ бы он! ’акие бы устроил "кошки-мышки" - на час!
а может и до вечера, если б не надоело. Ћн кружил бы до тех
пор, пока не надоело, испытывал бы свое счастье, свой фарт,
потому что в этом длЯ него была всЯ жизнь, весь ее смысл. Ћн
всегда так жил...
Ќо ’имофей, уж как он ни был плох, скоро сообразил, что
происходит, и сказал таким тоном, что было Ясно - это приказ:
- Љончать надо с ними, ‘трашных.
- …сть кончать!
Ћн и сам видел: погонЯ уже перешла в стадию, котораЯ у
шахматистов называетсЯ повторением ходов. Љак только это
заметЯт и немцы, они смогут предвидеть его действиЯ, и тогда -
привет бабушке! ‚от и всЯ цена мечтам о карусели до вечера.
‚переди показалсЯ старый грейдер, узкий старый грейдер,
обсаженный высокими дуплистыми тополЯми. ‡десь если врага не
убьешь сразу и он залЯжет за такое дерево, его оттуда не
выковырЯешь. „лЯ засады не годитсЯ.
Ќо если спуститьсЯ по тропинке к реке... если один залЯжет
здесь, в кювете, а самому развернутьсЯ в прибрежном кустарнике
и там поджидать... и когда они начнут спускатьсЯ -
встретить...
‘трашных начал неприметно сбрасывать скорость, даваЯ
немцам приблизитьсЯ. Џусть войдут в визуальный контакт, пусть
видЯт, что Я делаю: пусть доверЯют клиенту!
‚от уж и грейдер гудит под колесами, тополЯ слева и справа
- совсем рЯдом. „а это ж совсем древнЯЯ дорога, двум машинам
не разминутьсЯ, понЯл ‘трашных и почему-то обрадовалсЯ этой
ненужной догадке. Џотому-то по ней никто и не ездит, по этой
дороге, ухмыльнулсЯ он и сказал через плечо ‡алогину:
- ѓлЯди, Я сейчас поворачиваю, а ты с автоматом в кювет. џ
их снизу встречу, и, если попытаютсЯ залечь, вжаришь им в зад.
- Ќу уж нет! Џулемет - мой кусок хлеба. ’ак что бери свою
машинку и сам вали в засаду.
- „а ты хоть на мотоцикле умеешь?
- ђазберусь.
’ак и вышло. Ќемцы едва перевалили кювет, как дали полный
газ, причем одна машина неслась по тропинке, а другаЯ прЯмо
через лужок, по высокой траве, наперехват: немцы уже знали
этот порЯдок ходов и хотели выгадать на нем темп. ’ретьЯ
машина отстала почти на километр, и, если бы здесь была другаЯ
географиЯ, если б лужок был хоть чем-то закрыт, возможно, и
эта кинулась бы в бой, чтобы, на худой конец, попытатьсЯ
выручить своих. Ќо, как назло, лужок с грейдера просматривалсЯ
отлично, и немцы видели, что произошло с первыми двумЯ
машинами. Ќе доезжаЯ трехсот метров, мотоцикл резко
затормозил, развернулсЯ, а ђомка вслед ему даже пальнуть не
смог, хотЯ бы просто так, вместо соли на хвост - патроны у
него в магазине опЯть кончились, а запасных больше не было.
Ћдин мотоцикл горел. Џо ђомкиной вине: он увидал, что
из-под перевернувшейсЯ машины выбираетсЯ пулеметчик, и ударил
по нему, не целЯсь. …ще двое были убиты наповал, а одного
насмерть придавило мотоциклом.
‘трашных постоЯл, прислонЯсь плечом к рубчатой коре
тополЯ. ’ихо. ’рава пахнет - одуреть можно. †уки летают.
Џерепела переговариваютсЯ... ’олько где-то за холмами
ворочаетсЯ гром. ‘трашных прислушалсЯ. ’ак и есть -
семидесЯтипЯтимиллиметровые. ѓусто бьют. Ѓой хорош, или просто
снарЯдов - бери не хочу. Ќо далеко это, ох далеко!..
Њотоцикл горел с треском, пламЯ гудело, как в трубу.
Џламени почти не было видно; оно угадывалось только на фоне
дыма - густого, чадного от бензина и краски. „ым сперва
нерешительно расползалсЯ во все стороны, но потом, словно
щелочку нашел, как-то весь сразу потек вниз, в сырую ложбину,
к речке.
- ’ебЯ что - ранило? - крикнул ‡алогин, заметив наконец,
что ‘трашных все не идет.
Ћн подъехал снизу на мотоцикле и даже успел перевернуть
горЯщую машину, пытаЯсь погасить пламЯ, но тут же убедилсЯ,
что это не просто, а возитьсЯ времени не было. ’имофей сидел в
колЯске как-то боком, почти лежал; издали не было видно,
открыты его глаза или нет.
‘трашных побрел через высокую траву, волоча автомат почти
по земле. ЋстановилсЯ возле немца, которого минуту назад убил.
…го обгоревший мундир был изорван пулЯми. € лицо хоть и
немного обгорело, а уже не разберешь, сколько ему было
годочков. "ЊоЯ работа, - подумал ‘трашных. - џ его убил.
Њинуту назад он был еще жив; совсем живой, он гналсЯ за нами,
уверенный, что перестрелЯет нас. Ђ Я его убил. †ивого
человека. †ивого человека", - еще раз упрЯмо повторил
‘трашных, прислушиваЯсь, не дрогнет ли у него в груди хоть
что-нибудь. Ќо ничего не дрогнуло. Џустые слова. Љогда он
смотрел на этого убитого им фашиста и произносил "живой
человек" - это были пустые слова. Џросто фашист - и эти слова
не совмещались. Ђ может, причиной всему была та груда
полусгоревших товарищей в провале котельной или пристреленный
в упор ќдька Џостников, которого он узнал только по надписи на
ремне.
- ’ы чего скис? - ‡алогин, уже весь вымазанный в саже,
попробовал заглЯнуть ему в глаза. - ЊучаешьсЯ, что укокошил
фашиста?
- Ќет. Џросто устал.
- Ќашел времЯ! „авай помоги обыскать их. Ђ то комоду нечем
будет перевЯзку сделать.
- Ђ сам не можешь?
‡алогин посмотрел на трупы, медленно повернулсЯ к ђомке,
покачал головой.
- Ќе могу.
- ЊертвЯков боишьсЯ?
- Џри чем здесь мертвЯки? —то мертвЯки, что живые... Ќо...
лазить по чужим карманам...
‘трашных едва не рассмеЯлсЯ - таким наивным это показалось
ему поначалу. € уже собралсЯ сказать: "Ќу, раз ты
щепетильный..." - но представил, как будет выворачивать
карманы немцев... Ќет, это не так просто! Ћн почувствовал, что
должен сначала сломать что-то в себе. €наче не сможет. ЉакаЯ
глупость! - попыталсЯ он переубедить себЯ, потому что не хотел
ничего в себе ломать, и все-таки понЯл - придетсЯ.
€х воспитали на идеалах столь чистых, что малейшее
отступление от них уже казалось кощунством...
- „авай поищем в багажниках, - предложил ‘трашных. Љ
горЯщему мотоциклу подступитьсЯ было уже невозможно, и они
побежали к уцелевшему. ерстЯное одеЯло, два пакета Ќ‡, две
банки консервированной колбасы, буханка хлеба, початаЯ бутылка
чего-то спиртного, термос с какой-то бурдой, похоже - с кофе,
а дальше насос, запасные камеры, инструмент, коробки с
патронами - целое богатство, а индивидуальных пакетов нет.
Ќа золотисто-коричневой этикетке бутылки красовалась
голова оленЯ с густыми рогами. ‘трашных вынул зубами пробку,
старательно обтер горлышко рукавом и ладонью, сделал один
глоток, потом еще несколько. ‡ажмурилсЯ.
- •ороша штуковина! ЏрЯмо огонь по жилам. Џопробуй, -
предложил он ‡алогину.
- џ не пью.
- „а брось ты! Ќаркомовские тебе положены? Џоложены.
…жедневно! ‡наешь, как снимает усталость?
- Ќе хочу.
- ѓлупо. Ќу, Я твою долю комоду отдам, ладно? …му это
сейчас во как надо. ‘овсем скапустилсЯ.
’имофей задремал на минуту, а может быть, слабость
сморила. Ќо ђомкины шаги он услышал и открыл глаза.
- Џочему мы задерживаемсЯ?
- ‘ейчас поедем, - сказал ‘трашных, отметив про себЯ, что,
пожалуй, …горову хуже, чем он предполагал. - Ђ ну заглотни,
только помалу.
- ‘амогон?
- Џослабше будет. Ќо до санбата на этом газу ты
продержишьсЯ.
’олько сейчас ‘трашных заглЯнул в багажник своего
мотоцикла. ‡десь тоже было припасено немало всЯкого добра -
кроме бинтов. Ћн вернулсЯ к ‡алогину. ѓерка сидел на корточках
возле задавленного лейтенанта, перед ним лежал черный кожаный
бумажник немца, а сам он разглЯдывал фирменную фотокарточку:
этот же лейтенант, только в парадном мундире и с медалЯми,
рЯдом полненькаЯ блондинка, светлоглазаЯ, в перманенте, а
между ними совсем маленькаЯ девчушка, всЯ в локонах и шелке.
- Љончай. …сли те возвратЯтсЯ с подмогой - худо нам будет.
“ второго пулеметчика в сумке они нашли то, что искали.
Ћни забрали коробки с патронами, три автомата, бинокль и
"вальтер" лейтенанта. ‡абрали весь съестной припас и одеЯло.
Ѓензином почти не удалось разжитьсЯ, видать, вчера немец
неплохо поездил, сразу подзаправитьсЯ поленилсЯ, а сегоднЯ
когда ж ему было этим заниматьсЯ, а еще и к восьми не подошло,
когда началась заварушка.
Џотом они посовещались, стащили с лейтенанта френч (он был
совсем новенький, даже не порван нигде) и предложили ’имофею
надеть. ‚едь, по сути, он был до поЯса голый. Ћт гимнастерки
осталсЯ лишь правый рукав, и воротничок, и клочьЯ материи на
груди и спине; куда больше тела закрывал бинт.
Ќо ’имофей даже примерЯть не захотел. напс уже
действовал. …горов сидел свободно, и глаза были Ясные.
- Ќет, - сказал он, заворачиваЯсь в одеЯло. - ‘ойдет и
так.
‘трашных забралсЯ в седло.
- Ќу что, на север двинем? ’ам вроде наши шумЯт.
- Ќаши сейчас везде, - сказал ѓерка. - ’ак что это не
горит. Њожет, сначала человека похороним? ѓлЯ, место какое
классное. ’ихо, красиво.
- ‚от сейчас набегут сюда фашисты - получишь тишину -
сказал ђомка и повернулсЯ к …горову. - ’вое слово, командир.
’имофей кивнул.
- Ќа север сейчас невозможно - через шоссе не проскочим.
Ќочи надо ждать... € хоронить абы как - грешно. Њы что -
боимсЯ их? или удираем?.. ‹адно, давай на хутор к андору
Ѓарце.

ќтого венгра хорошо знали все окрест. Ћн разводил хмель,
держал несколько коров, однако был из тех, про кого говорЯт,
что у них зимой снега не допросишьсЯ. Љороче - куркуль. …го
давно бы следовало отселить куда поглубже, зона была такаЯ,
что подозрительным личностЯм в ней нечего было делать; но
граница только обживалась, осваивалась; до хуторЯнина руки у
начальства так и не дошли.
•утор стоЯл над речкой; не высоко, но в самый раз - его
никогда не заливало, а холм был глинистый, всегда сухой.
Љрепкий кирпичный дом, крепкие сараи и коровник, крепкаЯ
ограда. ‘ севера от реки к хутору подступал ухоженный
Яблоневый сад. ‘ад охватывал хутор с трех сторон, оставлЯЯ
открытой только южную, солнечную, где был двор.
Љогда пограничники подкатили к воротам, хозЯин уже
встречал их. ‚ новом костюме, в начищенных сапогах и с
трубкой. Ћн слишком поздно увидел, с кем имеет дело; уходить
было неудобно, да и рискованно. Ћн сунул трубку под седые усы,
сузил белесые глаза и ждал.
- ‡дорово, Ѓарца! - весело прокричал ‘трашных, затормозив
так, что венгра с ног до головы обдало пылью; тот, впрочем, и
не поморщилсЯ.
- Ђ Я думал, что вы уж все прошли божий суд, - сказал он,
намеренно коверкаЯ речь. ќто была хоть и демонстрациЯ, однако
беззлобнаЯ: каждый утверждает свою самостоЯтельность, как
умеет.
- „лЯ нас повесток не хватило. Џока новые напечатают -
поживем.
- ’о-то, глЯжу, один уж заработал вечную жизнь.
- Ќад чем смеешьсЯ, змей! - без всЯкого перехода
рассвирепел ‘трашных и соскочил с мотоцикла, но ’имофей успел
удержать его за руку.
- ‡дравствуй, дед, - сказал он. - ЊенЯ-то что, не
признаешь?
- ’рудно тебЯ признать, капрал, дай бог тебе здоровьЯ.
- Џомоги, Ѓарца. ’оварища вот схоронить надо.
- •орошо, глЯжу, бегаете.
- ‹адно тебе. ѓовори - выручишь али нет?
- Ќебось сами и похороните, - сказал венгр, и опЯть
ухватил трубку крепкими желтыми зубами, и все стоЯл, переводЯ
неторопливый невыразительный взглЯд с одного пограничника на
другого. ‡атем кивнул ‡алогину: пошли, мол, - повернулсЯ и
заскрипел сапогами через двор.
ѓерка не сразу последовал за ним. ‹егким скользЯщим шагом
он прошел перед воротами, согнувшись почти к самой земле,
всматриваЯсь в следы. ‚ернулсЯ более широким полукругом,
расслабленно выпрЯмилсЯ и сказал ’имофею:
- ‘егоднЯ здесь еще никто не проезжал.
Ќо автомат все-таки перебросил из-за спины под мышку и
поставил на боевой взвод.
Ћни пропадали долго. Ќаконец поЯвилсЯ ‡алогин, несЯ две
лопаты и маленькое ведерко с молоком, а следом венгр с двумЯ
домашними караваЯми, с куском сала и каким-то свертком, от
которого терпко пахнуло застоЯвшимсЯ густым запахом полыни.
- ќто тебе, капрал.
’имофей развернул сверток. ќто была стараЯ кавалерийскаЯ
куртка, скажем даже больше - драгунскаЯ, только ’имофей не
знал таких тонкостей, да и все равно ему было. ѓлавное - ее
можно было и не противно надеть. или куртку, видать, из
хорошего прочного сукна; от него теперь осталась, по сути,
одна основа, но тусклый, когда-то шикарный позумент уцелел
весь, и пуговицы о орлами тоже. ђеликвиЯ! Ћднако ’имофей был
рад.
- ‡доровый был мужик, - похвально оценил ’имофей. - —ьЯ
это?
- Ќебось моЯ.
- ‘кажешь! - не поверил ’имофей. - „а в ней двоих таких,
как ты, спеленать можно.
- …сли б ты до моих лет дожил, небось усох бы.
- Ќет! “ нас такой корень - все больше в толщину идем -
улыбнулсЯ ’имофей, влезаЯ в куртку; она оказалась ему в самый
раз. - Ђ с чего ты решил, что Я не проживу с твое?
- …сли с этими рыцарЯми не поедешь, у менЯ останешьсЯ -
может, и проживешь. Њожет, еще и сто лет жить будешь.
- Ђ с ними, думаешь, убьют?
- ќто уж как €исус рассудит. ’олько куда уж вам уберечьсЯ.
’имофей долго ел молча. Џотом сказал:
- Ќе могу, андор. џ за них в ответе. Џонимаешь? - не могу
Я их бросить... …сли б еще пеши были, обузно длЯ них - это
понимаю, обмозговать еще можно было бы. Ђ так нет.
- ’воЯ волЯ, капрал. Ќебось немец менЯ не тронет. Ђ ты на
молочке как гриб поднимешьсЯ, еще до червей.
- Ђ! какой сладкий! - гыркнул ‘трашных, отставлЯЯ ведерко.
- ‚ыдаст он тебЯ, ’имош, как пить дать выдаст, старый змей. Ђ
себе за то пару соток под огород выклЯнчит. €ли того больше -
лужок длЯ коровушек! - Ћн зло засмеЯлсЯ. - Ђ ты не подумал,
Ѓарца, что еще через неделю мы возвратимсЯ да как хрЯстнем
тебе по шее?
‚енгр выслушал его спокойно, вынул трубку.
- Љогда Я был такой же дурной, как ты, парубок, Я тоже
всех людей судил по себе, - сказал он, еще больше коверкаЯ
слова.
- ‹адно, - сказал ’имофей, - посоветуй, дед, где нам
товарища схоронить.
- Ќа погосте нельзЯ сейчас, - сказал венгр. - ’ам уже эти.
- …му и не обЯзательно на погост. Ћн солдат.
- …сть хорошее место. ’ихое. € землЯ легкаЯ. ќто за
огороженным выгоном, вон там, на сходе, может, видали - возле
двух старых груш. Ѓыло три, так одна усохла. ‘пилили.
- ‡наю! - оживилсЯ ѓерка. - ‚ысота сорок один.
- ќто на вашем участке, - согласилсЯ ’имофей.
- икарное место. ‚идок оттуда - закачаешьсЯ! џ покажу,
как проехать. ’ут просто.
- ’ы уж приглЯдывай за могилкой, - сказал ’имофей,
втискиваЯсь в колЯску. - Џрощай, дед.
‚енгр чуть кивнул.
- ‹опаты там оставьте. Џо-над вечер схожу - заберу.
- Џрощай.
Њесто оказалось - себе лучше не пожелаешь. ‚ полчаса они
выкопали могилу метровой глубины, тело обложили свежим густым
лапником и закопали на совесть, плотно, чтобы не сразу могила
просела. ‘верху положили припасенную ѓеркой дощечку, на
которой написали все, что полагаетсЯ в таких случаЯх.
Џолучилось не очень подробно - ‘трашных знал только имЯ этого
парнЯ, - зато брало за душу. „ощечку закрепили камнЯми. Џотом
ђомка хотел дать прощальный салют и даже заупрЯмилсЯ,
настаиваЯ на своем, когда ’имофей сказал "нет". ’огда ’имофей
так сказал "нет", что ђомка сдалсЯ, хотЯ еще долго после этого
дулсЯ на товарищей.
ђешив дожидатьсЯ темноты, они нашли укромное местечко,
наметили порЯдок караулов и завалились отдыхать. Ќо прошел
час, прошел другой: спать не мог никто.
- ‚ремЯ только зрЯ портим, - не выдержал ‘трашных. - …сли
хотите знать, Я улавливаю противоречие в наших рассуждениЯх.
- Ќе в обиду будь сказано, товарищ сержант, - сразу
отозвалсЯ из кустов ‡алогин, - плохо вы его учили. Ќикчемушный
он солдат, этот ‘трашных.
- ЏоЯсни, - сказал ’имофей.
- ‘правный солдат еще не лег, а уже спит...
- џ к чему веду, - продолжал ‘трашных, словно и не слышал
этих реплик, - ты ж какой сейчас воин, ’има? ‘мешно сказать.
’ебе в койку надо. € поскорее. Ђ мы все в драку лезем. ѓде
пальба погромче.
- Ќу?
- Ђ надо бы туда, где тихо. „о своих скорее добежим.
- Ќапример?
- •отЯ бы в райцентр. …го ведь так просто наши не сдадут.
„олжны держать. Ђ там больница...
’имофей думал недолго.
- ‹адно. ‡аводи мотор.
„о райцентра было километров двадцать с гаком, но места
все знакомые, и ‘трашных не зарывалсЯ, даже осторожничал, так
что проскочили без приключений. Ћни уже решили, что дело
сделано, и в райцентр въехали открыто, однако там оказалось
полным-полно немцев. Џограничники спаслись только потому, что
немцы слишком поздно их разглЯдели - может, принЯли за своих,
а может, им и вовсе было наплевать, кто это, так они были
уверены в своей силе и безнаказанности; короче говорЯ, когда
под свист пуль, гогот и улюлюканье они все-таки благополучно
заюлили в чащу, было решено двигатьсЯ на восток не наобум, а
держатьсЯ поближе к шоссе. ќтим нисколько не уменьшалась
вероЯтность встречи с немцами, зато они могли быть уверены,
что идут к цели кратчайшим путем: это такаЯ магистраль,
которую наши должны были держать. Ќе здесь - так где-нибудь
подальше держат. Џотому как этим они немцу горло жмут.
‚ыходит, где-то по-над шоссе должны были быть свои.
Ћсуществить этот план оказалось нетрудно. Ќемцы охранЯли
шоссе только в непосредственной близости, дальше у них пока
руки не дошли, не до того им было - они стремились, мчались,
летели плотным кулаком на восток. Џравда, пограничникам все же
довелось пострелЯть. ќто случилось дважды. Џохоже оба раза им
встретились разъезды или разведгруппы. Ћба раза противники
замечали друг друга еще в бинокль, и стрельба носила скорее
предупредительный характер. ‚озможно, тут сыграло свою роль и
некоторое равенство сил. Ђ рисковать без особой надобности
охотников не нашлось.
Џотом пошли горы.
Џотом кончилсЯ бензин. Ђ фронта все не было слышно. € судЯ
по тому, что как раз в это времЯ далеко внизу, едва различимаЯ
отсюда, по шоссе шла огромнаЯ, правда, на совесть охранЯемаЯ
интендантскаЯ колонна, фронт был еще не близко.
Ѓензин кончилсЯ где-то около полуднЯ. ‘трашных ждал этой
минуты давно, он был готов к ней - в самом деле, не бездонные
же баки у этой машины; поэтому даже досады не почувствовал,
отрулил мотоцикл с тропинки в удобный просвет между двумЯ
смереками, ловко объехал торчавшие из мха гладкие гранитные
зубцы и, когда пружины под сиденьЯми в последний раз охнули и
затихли, сказал:
- ‚от и все.
- Њожет, так оно и лучше, - сказал ’имофей. - Њеньше риску
напоротьсЯ на фашистов. €дти - не ехать. Ќе так сподручно,
зато вернЯк.
- Ќет, - сказал ‘трашных, - кабы ты здоровый был.
- ‹адно. “же близко. Љак-нибудь дойду.
- …сть идеЯ, - сказал ‘трашных. - ‘кромнаЯ гениальнаЯ
идеЯ.
Ћн прошелсЯ возле мотоцикла, разминаЯ ноги, трЯс ими
поочередно. ќто показалось ему недостаточным, и он стал масси-
ровать икры. ‡десь не было ни ветра, ни птиц, даже насекомые
молчали, может быть из-за полуденной жары. ’олько натужно
гудели далекие моторы да потрескивал бинт, когда ‡алогин
выдирал его из бурых пЯтен на груди ’имофеЯ. ѓеркины руки
занемели от напрЯжениЯ и начали дрожать. —тобы скрыть это, он
отер рукавом гимнастерки свое взмокшее восковое личико, а
потом и совсем опустил их,
- „ЯдЯ, хочешь расскажу, что ты придумал?
- ‚алЯй.
- Ћчень просто, дЯдЯ. Њы с тобой сейчас берем по автомату,
спускаемсЯ к шоссе, нападаем на немецкую автоколонну и
разбиваем ее, захватываем канистру горючего, после чего
продолжаем путь на этой вот керосинке.
- Ђ у него котел варит, а? - не растерЯлсЯ ‘трашных и
улегсЯ на мох, заложив руки за голову. Ќо глаз не сводил с
груди ’имофеЯ; очень ему было интересно, сколько же у сержанта
ран. - Љак говоритсЯ: ум хорошо, а полтора лучше.
- Њы пойдем пешком, - сказал ’имофей.
- Ќо ведь если остановить одинокий бензовоз или просто
грузовик...
- …ще немножко, дЯдЯ, и ты согласишьсЯ просто найти на
обочине одинокую канистру. Ќо длЯ себЯ Я решил, что если и
поеду дальше, так только на "опель-адмирале".
- ‚ы слышали приказ? - сказал ’имофей.
- ’ак точно, - сказал ‡алогин.
- „а ну тебЯ, ’имоша, в самом деле! - сказал ‘трашных.
- Љрасноармеец ‘трашных, два нарЯда вне очереди. Љак
только прибудем в часть, напомните мне о них. џсно?
- …ще бы.
- Џочему отвечаете не по форме?
‘трашных поднЯлсЯ и, стоЯ довольно свободно, но не развЯз-
но, ответил:
- ‚иноват, товарищ командир отделениЯ. ‚ас понЯл.
- ‹адно. ’ы бы уж кончал перевЯзывать, что ли, - сказал
’имофей ‡алогину. - Ђ то вроде пар туда проникает. € дышать
вроде нечем.
‡алогин вынул из-под бинтов кандидатскую карточку, а по
том и комсомольский билет. Ѓилет был проткнут штыком почти у
сгиба, и задние, еще не заполненные страницы склеила кровь.
ѓерке стало жалко своего билета, но он и виду не подал, обтер
грудь ’имофеЯ влажным платком и начал накладывать новую
повЯзку, аккуратную и ловкую, словно сдавал экзамен на
санинструктора. Ѓинт не нравилсЯ ‡алогину, как и вообще весь
немецкий индивидуальный пакет. —то-то в нем было не такое.
Ћднако выбирать не приходилось. "џ уж наши-то бинты не буду
выбрасывать, отстираю, еще послужат, - решил он. ЌужнаЯ вещь,
сгодитсЯ в деле. Ќе то что это немецкой дерьмо".
Џотом они поели. Ќе столько из-за голода, сколько из-за
невозможности унести с собой всю снедь. „ействительно, тащить
термосы было неразумно, груза хватало и без них, а какой
русский станет пить пустой кофе? - и не заметили за делом, как
от банки с колбасой и буханки хлеба даже крох не осталось.
Џосле еды настроение поднЯлось. ’имофей велел наново
перемотать портЯнки. €дти черт те куда, да все по камнЯм, по
горкам - ноги в первую очередь беречь надо.
„лЯ ‘трашных это было тем более важно - с чужим сапогом
шутки плохи. Џришлось на портЯнку пустить кусок одеЯла.
- Ђ Я вот все думаю, - сказал ѓерка, наблюдаЯ за его
манипулЯциЯми, - куда наши подевались?
- Ђ никуда! - сказал ‘трашных. - …ще немец до них не
добежал.
- џ не о тех. џ о таких, как мы.
- Ѓеглецах?
- Џочему "беглецах"? ђазве мы от страха удираем?
- Ђ от чего же?
- Ћт неравенства сил. Ћттого, что хотим соединитьсЯ со
своими.
- ѓрамотный ты шибко, - сказал ‘трашных. - “же и
оправдание придумал. Ђ те, кто не придумывал себе оправданий,
на раздолбанных позициЯх в последний раз под солнышком
греютсЯ. Џока не закопали. ’ы хотел их встретить?
- ‹адно вам, - сказал ’имофей. - ’ы не прав, ‘трашных.
—его на ѓерку зверишьсЯ? …сли по совести, так Я больше всего
опасалсЯ, что кто-нибудь из наших, из отбившихсЯ, нас же и
шлепнет.
- Љто спорит, - согласилсЯ ‘трашных, - если бы свой подшиб
- обидно.
- ‘антименты, - сказал ѓерка. - ЉакаЯ разница, чьЯ пулЯ?
- ’о есть как - какаЯ разница? - изумилсЯ ‘трашных и
кинулсЯ в спор, но не потому, что хотел доказать противное, а
только из чувства противоречиЯ, из привычного желаниЯ делать в
говорить наоборот. Ђ вообще-то он на минуту позавидовал
‡алогину, потому что последнЯЯ реплика, по ђомкиным понЯтиЯм,
была оригинальной, и уже только поэтому ее должен был
произнести не кто иной, как он, ђомка ‘трашных, независимо от
того, правильно это суждение или нет; но раз уж случилось
иначе, он считал делом чести опровергнуть оппонента, пусть
даже длЯ этого ему пришлось бы доказывать, что белое черно.
’имофей попыталсЯ утихомирить их увещеваниЯми, когда не
помогло - придумал им работу: заставил откатить мотоцикл
подальше в кусты, в укромное место. Ћни запомнили ориентиры,
не сомневаЯсь, что вскоре представитсЯ случай извлечь машину
из тайника; уничтожить ее было жалко да и бесхозЯйственно.
‘пор иссЯк лишь после того, как они двинулись на восток.
’имофей приказал ђомке идти в пЯтидесЯти метрах впереди, в
дозоре. „оговорились о звуковой сигнализации. ђомка взЯл
автомат, бинокль и скрылсЯ в кустах.

Џотом они встретили —апу.
‘обственно говорЯ, звали его Ќичипор „рабына, он это сразу
сказал, но как-то невнЯтно, невыразительно, словно выполнил
формальность, и что бесполезно настаивать и быть
принципиальным - все равно не сейчас, так завтра он станет длЯ
своих новых товарищей просто —апой, как был —апой всю жизнь, с
первых же лет, как был —апой длЯ каждого встречного, словно
это имЯ у него на лбу от рождениЯ вырезали. Ћн был —апа - и
этим сказано все. Ћн был не очень маленьким - вровень с ѓеркой
‡алогиным - и уж куда сильнее ѓерки, здоровьем природа его не
обделила; но и силачом его нельзЯ было назвать. Ћн был
круглолиц и круглоглаз, с широким и добродушным
носом-бараболей; это было милое и немножко смешное лицо,
довольно приметное; уж во всЯком случае, когда видел его перед
собой, не возникало сомнениЯ, что легко узнаешь его среди
других. Ќо впечатление это было обманчивым. ‘тоило повернутьсЯ
к —апе спиной, как он тотчас же выпадал из памЯти, и, если
потом приходилось с ним сталкиватьсЯ, человек знакомилсЯ с ним
заново, и заново - узнав, что этого паренька зовут Ќичипором
„рабыной, - нарекал его —апой, и был очень доволен собой,
будто бы он первым до этого додумалсЯ. …му и в голову не
приходило, что он уже знаком с —апой, что всЯ процедура
повторЯетсЯ в точности уже второй или третий раз. “ж такаЯ
была у —апы планида, на которую, впрочем, он никогда не
обижалсЯ. €наче он бы сразу перестал быть —апой!
Џограничники встретили его вскоре. Ћни перевалили одну
гору; вышли к другой, покруче, уже настоЯщей горе - с
укутанной облаками вершиной, с синевой под ними, - стали
огибать ее ложбинами и вот в одной из ложбин увидели танки.
Џервым их обнаружил идущий дозорным ‘трашных. Ћн дал
сигнал: "†ду вас, подтЯгивайтесь", и когда ’имофей и ѓерка его
догнали...
(ѓерка тащил оба автомата и боекомплект за двоих, и еду, и
еще поддерживал ’имофеЯ, подставив ему свободное плечо, все
равно ’имофей уже еле шел: к боли он притерпелсЯ, и его не
очень пугало, что раны отвердели и опухли, видать, начинали
гнить, - но потерЯ крови сказывалась; крови он потерЯл
многовато длЯ одного человека, и стоило повернуть голову - и
землЯ переворачивалась, а ноги были такими слабыми, что каждый
шаг казалсЯ чудом, он даже задумыватьсЯ боЯлсЯ о том, что
чувствует, как ему удаетсЯ еще идти; и он преодолевал
головокружение, тошноту и слабость и ведь о чем-то
разговаривал с ѓеркой, отвечал на какие-то его вопросы, а сам
думал, как поступить, не знал, как же сделать лучше, потому
что не длЯ него сейчас была эта работа - идти; еще один такой
переход - и конец ему, не встанет, а как быть иначе - он не
знал, уж так ему не хотелось отрыватьсЯ от парней,
отлеживатьсЯ в какой-нибудь избе, остатьсЯ одному; и он все
думал, искал выхода, напрЯгаЯ всю волю и гордость, чтобы не
заикнутьсЯ: мол, хорошо бы привал сделать. "џ дойду и не стану
им обузой", - твердил он про себЯ, когда вдруг раздалсЯ ђомкин
сигнал, который длЯ ’имофеЯ прозвучал как сигнал о
спасительной передышке, ведь, что бы там впереди ни случилось,
они остановЯтсЯ, хоть на десЯть минут, хоть на минуту; они
остановЯтсЯ, чтобы разобратьсЯ в смутившей ђомку ситуации, и
тогда можно будет сделать вид, что задумалсЯ, и прилечь...
хоть на десЯть минут)...
’ак вот, когда ’имофей и ѓерка догнали ‘трашных, перед
ними открылась ложбина, а на дне ее вразброс стоЯли советские
танки: одна тридцатьчетверка и два Ѓ’-7.
€ кругом ни души.
- ‘трашных, разведай, что тут происходит. ’олько тихо. ‚
случае чего отходи прЯмо на нас. Џрикроем.
...‹ечь на спину и закрыть глаза...
‚озле самого лица топчутсЯ ђомкины сапоги. ‘ловно и не
уходил никуда.
- ’им... ’имка, поглЯди, какое чудо-юдо Я привел.
Ќе открывать глаз. Џросто лежать, не открываЯ глаз, не
шевелЯсь, ни о чем не думаЯ, - они ведь должны понимать, как
ему плохо, как много крови он потерЯл. „олжны ведь когда-то
они понЯть, что он не железный... Џросто лежать...
’имофей даже вздохнуть себе не позволил. Ћткрыл глаза и
сел. € увидел перед собой —апу. ѓлаза —апы были красны от
давних слез, лицо раздергано противоречивостью чувств: горе
еще наливало вниз его щеки, концы губ и глаз, но радость уже
давила изнутри, и уже угадывалась ухмылка в плЯшущих,
срывающихсЯ чертах.
- Џочему он плачет? - расцепил губы ’имофей.
- ‚от и Я подумал, с чего бы это он? ЏредставлЯешь
картину: сидит возле танка и ревет чуть ли не в голос.
Ђника-воин!
- Ћн тебЯ не трогал? - спросил ’имофей у —апы.
- ќтот? - —апа смахнул под носом, а потом и последние
слезы стер. - Ќавищо ему менЯ трогать? €ли Я на бабу схожий?
- Ќу мало ли как можно обидеть...
- Ћбидеть? Ћн - менЯ?.. ’а вы шуткуете, товарищ командир.
“ нашем селе Я таких гавриков...
- ЏонЯтно, - перебил ’имофей. - ѓде остальные?
- ’ю! ’а Я сам токечки сюда пришкандыбал. „ругим Яром. џ ж
на вас и подумал, что вы и есть оте остальные.
- Ђ чего ж плакал?
- Ћбидно. €з сердца те слезы.
- ЏонЯтно. ‘трашных, доложите обстановку.
ђомка перестал давитьсЯ смехом, демонстративно - длЯ —апы,
конечно, - вытЯнулсЯ по-уставному.
- ’ак что, товарищ командир отделениЯ, лощину Я прочесал
всю. Џусто. Љроме этого героЯ. Ќо он не в счет - приблудный.
- ђазобралсЯ, что произошло?
- ѓорючее кончилось. ‘ухие баки. ‚се машины на ходу, у
каждой почти полный боекомплект - и ни грамма бензину.
’имофей смотрел, как дрожит воздух над нагретой солнцем
тускло-зеленой броней, на вспаханное траками дно ложбины... Ќи
души... € это не мираж - это реальность. Њожно подойти и
потрогать эту угловатую броню и аккуратные клепки...
- Ќо ведь это же не мотоцикл! - вдруг не выдержал он.
- ’ы думаешь, они вроде нас...
- Љонечно! - Ћн чуть не застонал, но сдержалсЯ и сказал
себе: "‹адно... ладно..." - и почти успокоилсЯ. - Љонечно, -
уже тихо повторил он, - думают - возвратЯтсЯ... Ќо ведь это же
танки! € никакого прикрытиЯ... охранениЯ...
- ‡десь и так укромно, - сказал ‡алогин. - € в стороне.
‘лучайно разве кто набредет.
- Ђ длЯ обороны неспособно, - деловито добавил ‘трашных. -
„аже охранЯть - поглЯди сам! - и то не с руки. ‚се подходы
закрыты. Ѓатальон - и тот не управитсЯ.
„а ведь они, похоже, пытаютсЯ как-то его утешить. …го,
своего командира... ‚от уж никуда не годитсЯ.
- ‹адно... Џослушайте, а может, их заминировали? -
встрепенулсЯ ’имофей.
- ‹ожбина не минирована, - сказал ‘трашных, - Я проверЯл.
- Ђ если мы их взорвем?
Ћн поглЯдел в глаза товарищам. ‘трашных отвел взглЯд.
€ ‡алогин отвернулсЯ.
- Ђ что - можно, - сказал —апа. - “правимсЯ враз. - Ћн не
понЯл, почему так изумленно взглЯнули на него пограничники, и
торопливо поЯснил: - …сли не чесать по-дурному Языком, то
наши, когда бы сюда ни вернулись, не дознаютсЯ, чьЯ работа.
‚ыходит, обойдетсЯ без шухеру. Ђ германец что так, что этак с
этого во что будет иметь...
€ —апа показал, что с этого будет иметь германец.
–еплЯЯсь за кусты, они спустились в лощину. ‘трашных
приволок танковый брезент, расстелил в тени терновника; тень
была не плотнаЯ, легкаЯ, пропускала дыхание солнца, что было
совсем не лишним - лощина оказалась сырой. ’имофей едва лег на
брезент - словно провалилсЯ куда-то. € уже не слышал, как с
него стЯнули сапоги и портЯнки, расстегнули драгунскую куртку
и накрыли одеЯлом.
‚ этот день они не стали уничтожать танки. Њало ли что! -
а вдруг завтра на шоссе поЯвЯтсЯ свои? “тро вечера мудренее.
Ћни натаскали в тридцатьчетверку молоденького лапника, сверху
навалили травы. Љонечно же, тесновато, однако само ложе
получилось роскошное. Ќа лучшем месте положили …горова. Љогда
проснулись, чтобы поужинать, у него был жар, должно быть,
ужаснаЯ температура, потому что он никого не узнавал и бредил,
и —апа сказал: раз нет лекарств, надо пустить кровь, он видел,
как это делал их коновал, и всегда помогало. Ќо ѓерка сказал,
что не позволит, мол, к ночи всегда больным становитсЯ хуже;
другое дело, сказал он, холодный компресс на голову и на рану;
на том и порешили.
Џосле ужина их опЯть потЯнуло в сон.
- „авайте разберемсЯ насчет дежурств, - сказал ‡алогин. -
’олько, чур, не Я первый!
- Њальчик шутит? - сказал ‘трашных. - ‡ачем нам эта
роскошь?
- Ќу как же, - растерЯлсЯ ‡алогин, - порЯдок вроде
такой... „а и за комодом присмотреть. Ђ то ведь очнетсЯ -
шухер будет жуткий.
- €з-за себЯ он не станет.
- ќто Я понимаю. Ќо порЯдок есть порЯдок.
- Љончай базарить, - отрезал ‘трашных. - ‚о-первых, комоду
мы все равно не в силах помочь. Ђ во-вторых, кто припретсЯ в
эту дыру ночью? - Я правильно говорю, —апа?
- ‘олдат спить, а служба идеть, - сказал —апа.
ќтот древний аргумент оказалсЯ и наиболее убедительным.
Ћни забрались в Ѓ’, задраили люки и на всЯкий случай
изготовили к бою пулеметы. € через несколько минут уже спали.
Љонечно же, они рисковали; но, прЯмо скажем, риск был невелик,
почти ничтожен. Ђ устали все невероЯтно и морально и
физически. € —апа в этом смысле не был исключением.
€сториЯ его была простаЯ.
‘лужил он в стрелковом полку ординарцем командира роты.
Љаким он был ординарцем - хорошим или плохим,
предупредительным или растЯпой - не суть важно; зато со всей
ответственностью можно сказать, что —апа был простодушен, за
что и поплатилсЯ в первый же день войны. …стественно,
пострадавшим оказалсЯ его лейтенант. ‚ыЯснилось это не сразу,
когда полк поднЯли ночью по тревоге и стало известно, что
война, а несколько погодЯ, когда после десЯтичасового
непрерывного марша полк одолел чуть ли не полсотни километров,
вышел на исходный рубеж и стал окапыватьсЯ. ’олько тут
подоспел лейтенант, догнал-таки свою роту и в первую же минуту
обнаружил —апину оплошность.
ќтот лейтенант был личностью своеобразной, вернее - позво-
лЯл себе быть таковым. Љогда-то, еще в начале прохождениЯ
службы в полку, ему случилось отличитьсЯ неким оригинальным
способом, каким именно, впрочем, никто уже точно не помнил; но
репутациЯ сохранилась. „аже командир полка и начштаба, когда
речь заходила о лейтенанте, всегда говорили: "Ђх, это тот,
который... ну как же, помню, помню..." - следовательно, ко
всему прочему создавалось впечатление, что лейтенант на виду.
€ он позволЯл себе времЯ от времени высказыватьсЯ смело и
нелицеприЯтно, чем еще больше укреплЯл свою репутацию
оригинала. Ђ "раз человек такой, что с него возьмешь?" - и ему
зачастую сходило с рук то, за что крепко пострадал бы любой
другой.
‚ ту ночь, когда началась война, лейтенант пропадал
невесть где. “ него был очередной бурный роман в заречном
селе, с кем именно роман - не знал никто из приЯтелей, а тем
более —апа. …му лейтенант приказал раз и навсегда: "’ы не
знаешь, куда Я иду, - внЯл? ты не знаешь имен моих подружек -
внЯл? а если узнаешь случайно - тут же забудь от греха подаль-
ше..." ќто случилось после того, как —апа дважды подрЯд,
проЯвив недюжинное упорство и смекалку, находил лейтенанта по-
среди ночи - естественно, по делам службы. ‘ тех пор лейтенант
и "темнил".
Ќа этот раз судьба грозила ему немалыми карами. „иапазон
был широк: от словесного нагонЯЯ до штрафбата. ‹ейтенант
готовилсЯ к любому повороту событий и все же не учел весьма
существенной детали - и получил удар прЯмо в сердце. —тобы не
интриговать читателЯ попусту, скажем сразу, что он был
страстным коллекционером. Ћн собирал бритвы и, понЯтно, первым
долгом пожелал узнать, где коробка с его коллекцией. —апа был
прост, не отличалсЯ ни фантазией, ни склонностью к
самоанализу.
- ‚аше личное оружие, шинель и смена бельЯ в ротной
линейке, товарищ лейтенант, - доложил —апа, еще пуще округлив
от старательности свои глаза.
- џ тебЯ про коллекцию спросил. Џро коллекцию. ’ы внЯл?
‹ейтенант говорил тихим голосом. …сли б он был злым богом, он
превратил бы —апу в камень. ђазумеетсЯ, узнав прежде, что с
коллекцией. Ђ сейчас он глЯдел в непроницаемые, как у куклы,
—апины глаза и пыталсЯ прочесть в них правду. ‡нал ее,
предчувствовал, но это знание казалось ему таким ужасным, что
лейтенант боЯлсЯ дать ему всплыть; топил его, надеЯсь на чудо,
ласково заглЯдывал в глаза ординарца; он бы молилсЯ, если бы
умел, но лейтенант не умел молитьсЯ, и потому механически,
бессознательно (чем значительно снимаетсЯ долЯ его вины)
поминал бога в душу мать...
- Ђ как же! џсное дело, внЯл, товарищ лейтенант, -
преданно объЯснЯл —апа. - Ћднако Я так понЯл, товарищ
лейтенант, война...
- ЉоллекциЯ где, —апа...
- Ќу где ж ей быть еще, товарищ лейтенант? Ќу куда ж она
еще денетсЯ? ‚ казарме она, товарищ лейтенант. Љак была - у
вашей тумбочке.
’ут ему еще раз подумалось, что, может быть, он был не
прав, что - черт с нею! - надо было кинуть ее в линейку вместе
с остальными лейтенантовыми шмутками. Ќу война - это все
понЯтно. ’олько ж не все времЯ война, не круглые же сутки,
иногда ж захочетсЯ человеку душой оттаЯть, возле чего-то
погретьсЯ. Ћдному - письма мамкины перечесть, другому, скажем,
цветочки; а этот вот - бритвочками бы побаловалсЯ... Ќо его
была мгновеннаЯ слабость. —апа сказал ей - нет. Ћн никогда не
думал о своих каких-то идеалах или чистоте, и прочих высоких
материЯх, но что длЯ него было чисто - на то он пылинке сесть
не давал, а что было свЯто - за то, не задумываЯсь, отдал бы
жизнь.
Ќо это так - к слову...
Ђ коллекциЯ действительно осталась в той тЯжелой
казарменной тумбочке, в нижнем отделении, где под запасным
комплектом голубого байкового бельЯ лежали пачки аккуратно ра-
зобранных по адресатам и перевЯзанных шнурками от ботинок
письма лейтенантовых корреспонденток. Ѓлокнот с их адресами и
пометками о днЯх именин и рождений, какой когда отправил
письмо и о чем договаривалсЯ, он носил с собой; а эти письма
лежали довольно открыто; он не делал из них тайны и даже
иногда, во времЯ сабантуев, после второй или третьей бутылки
читал приЯтелЯм.
Љстати, небольшаЯ поправочка: и бритвы-то не все были на
месте. Ћдна из них, чуть ли не самаЯ ценнаЯ, находилась в
мастерской. ЌемецкаЯ, с грубой костЯной ручкой, с фашистской
свастикой у основаниЯ лезвиЯ, называлась она довольно просто,
что-то там было насчет золы, только —апа и не старалсЯ
запомнить, сам он еще не брилсЯ ни разу и был убежден, что
привередничать из-за бритв - блажь; но как было потешно,
просто слов нет, когда лейтенант, отдаваЯ эту бритву мастеру
длЯ совсем пустЯчного ремонта - клепка в ней разболталась, -
повторил раз пЯть, какаЯ это ценность, и каждый раз добавлЯл
еще, что она дорога ему как памЯть. € вот теперь эта "памЯть"
осталась в мастерской, может быть, насовсем, потому что с вой-
ны не удерешь, это не маневры; не сегоднЯ-завтра они пойдут
вперед, через ‚енгрию на Ѓерлин, чтобы задушить фашистскую
гадину в ее собственном логове, вот и выходит, что в это
местечко, где были их казармы, лейтенант если и попадет, то
ого как не скоро, и врЯд ли тогда его признают, а скорее всего
не попадет вовсе; значит, бритва тю-тю!..
‹ейтенант держалсЯ геройски. Џравда, он все-таки высказал
—апе все, что о нем думает, а в заключение приказал:
- ‘вои вещи оставлЯешь здесь. Ќалегке смотаешьсЯ домой.
„аю тебе двадцать четыре часа - чтобы ни минутой позже всЯ
коллекциЯ и "‡олинген" из мастерской были здесь. ‚нЯл? …сли
патруль задержит - сам понимаешь. Ќо с пустыми руками лучше не
поЯвлЯйсЯ. ‚нЯл? Ќу вали!
—апа знал, что прав тот, кто имеет право приказывать, и
еще знал, что с этим лейтенантом ему и жить и воевать, а
потому не спорил. Џравда, приказ был еще тот, Явно незаконный,
но такаЯ уж судьба ординарскаЯ: нос высоко, да до чести
далеко.
Џуть до казармы он проделал быстро. ‘перва на попутной
полуторке, а за развилкой его подобрал на фуру неразговорчивый
дЯдько в засмальцованном жилете из овчины и в картузе на манер
конфедераток: весь углами, и козырек лаковый. ‘олнце уже не
пекло, дорога была гладкой, шины у фуры богатые, на резине.
—апа как зарылсЯ носом в то сено, так только перед казармой
дЯдько еле его растолкал.
‚ расположение полка —апа возвратилсЯ куда раньше
назначенного лейтенантом срока, хотЯ от шоссе пришлось
свернуть сразу: на первом же километре его чуть не застукал
контрольный пост; еще раз испытывать судьбу у —апы не было
желаниЯ. Ћн добралсЯ окольным путем, большей частью пешим, но
полка на месте не обнаружил. —апа почуЯл недоброе. Ћткуда сила
взЯлась - побежал к роще, где на опушке окапывалась их рота.
‚от и окопы, вот блиндаж лейтенанта, совсем законченный, даже
дерном поверху обложить успели. Ќо людей нет. Џризнаков боЯ -
нет. Џолк словно испарилсЯ. €х перевели на другой участок,
сообразил —апа, и это его успокоило, но ненадолго. Ћн
тщательно обшарил блиндаж, уверенный, что лейтенант должен был
оставить ему записку. Ќе нашел. —апа выбралсЯ наружу, сел в
цветущую траву и положил рЯдом коробку с бритвами: какое-то
оцепенение сковало мозг, потом рассеЯлось, и тогда —апа понЯл,
что теперь он дезертир. Ќизкий, подлый дезертир. € нет ему
оправданиЯ.
Џахло свежей влажной землей, чабрецом и еще чем-то
терпким, вроде лука. ‚ густом вЯзком воздухе плавали пчелы.
‚Язы стоЯли на вершине холма, как войско, изготовившеесЯ к
битве; роща кончалась вдруг, и оттого, что луга были выкошены,
а кустарник вырублен совсем, крайние деревьЯ казались стройнее
и выше, чем были на самом деле. ‡а долиной опЯть начинались
холмы; из-за одного, сбоку, четко темнеЯ на фоне белесого
неба, выдвигалсЯ увенчанный крестом шпиль костела. ‡начит, там
есть городок или хотЯ бы большое село, подумал —апа, но это
открытие вовсе его не обрадовало. Ћн осталсЯ один. "џ теперь
совсем один", - понЯл —апа, и эта мысль испугала его, как если
бы вдруг оказалось, что он осталсЯ один-единственный на земле.
ђЯдом не было лейтенанта, которому положено было за него, за
—апу, думать; рЯдом не было товарищей по роте, вместе с
которыми он ничего не боЯлсЯ - вместе они были силой! Ћн
осталсЯ один. ‘ам себе командир и сам себе товарищ, сам и
разведка, сам и основные силы. ‚округ были мир и покой, но
что-то в груди —апы напрЯглось, он Явственно слышал
предостерегающий голос, и это был не страх, потому что трусом
—апа никогда не был; может быть, его мозг воспринЯл какие-то
еще неведомые науке волны, которые идут от мозга к мозгу, уже
затопили незримым паводком все окружающее пространство, но
проЯвЯтсЯ только через два-три днЯ, проЯвЯтсЯ вдруг у всех
сразу, в образе четких черных силуэтов: "ЋЃ•Ћ„џ’!", "’ЂЌЉ€!",
"ЋЉђ“†€‹€!.."
ѓудели разбитые, натруженные ноги; свЯзки обеих стоп
словно раскисли, каждаЯ косточка отделилась от остальных,
плавала, как в киселе, была сама по себе и ныла. Њанили
разбросанные по склону стожки. ‡авалитьсЯ сейчас под какой-ни-
будь, ноги разуть... ах разуть ноги да придавить эдак минуток
триста - как идти после этого будет легко да весело! € как
далеко он сможет уйти! - хоть весь маршрут отмерЯй сначала...
—апа тЯжело поднЯлсЯ, взЯл коробку с бритвами под мышку,
еще раз оглЯдел долину, какаЯ она тихаЯ да пригожаЯ, и пошел
на север, где, как он знал, километрах в десЯти было большое
стратегическое шоссе. "“ж там-то Я встречу наших", - сонно
качал головой —апа, под "нашими" имеЯ в виду вовсе не
обЯзательно свой полк, а нечто большее, хотЯ и неконкретное,
что должно было разорвать одиночество и вернуть —апу в
привычную, надежную, родную атмосферу Љрасной Ђрмии.
Ќа шоссе были немцы.
—апа сразу проснулсЯ и заспешил вдоль шоссе на восток.
Џервого убитого красноармейца он увидел издалека. ’от сидел
почти на открытом месте, привалЯсь спиной к кусту бузины;
правда, с шоссе его было не видать. —апа не сразу понЯл, что
красноармеец убит. Љрасноармеец вроде бы отдыхал, и это
поначалу сбило —апу с толку. Ќо когда до него осталось метров
двадцать, —апе что-то не понравилось, хотЯ он и не сразу дога-
далсЯ, что именно, а потом подошел совсем близко и увидел, что
красноармеец весь в засохшей крови, и по ранам на животе и
груди было Ясно, что его добивали в упор и не жалели патронов.
Ђ потом —апа понЯл, что его насторожило раньше: вокруг белели
бумажки, вывернутые из карманов красноармейца, и это даже
больше диссонировало с окружающей пастельной зеленью, чем
труп.
—апа впервые видел убитого человека и приблизилсЯ к нему с
неохотой. ‚ двух метрах от красноармейца —апа присел на
корточки и долго его рассматривал, потом взЯл за конец ствола
и потЯнул к себе его винтовку; но то ли рука убитого уже
оцепенела, то ли винтовку что-то удерживало, только легкого
усилиЯ оказалось мало. —апа потЯнул сильнее, затем дернул
винтовку. “битый качнулсЯ так по-живому, что у —апы сердце
замерло и он сел на землю и даже вспотел. Ќо винтовка была уже
в его руках. Џравда, оказалось, что в ней нет патронов, и
пришлось приблизитьсЯ к убитому совсем и осмотреть подсумки;
они были полны, и —апа по очереди опустошил все, и в конце
этой операции испытывал к этому парню что-то вроде симпатии и
жалости.
—апа зарЯдил винтовку и едва обошел кусты, как перед ним
открылось поле недавнего боЯ. Ѓой был встречный - определил
—апа, хоть и немного в этом смыслил, - никто даже и окопа
вырыть не успел. “битые лежали по всему пространству: в черных
воронках, за камнЯми, просто посреди травы, - ж сразу было
видно, кто билсЯ перед смертью, а кто бежал; эти в большинстве
были с пустыми руками. Ќо больше всего убитых лежало вдоль
склона насыпи. ќто был почти непрерывный валик, вроде ленты,
окаймлЯвшей шоссе. ‚идать, они были убиты на самом полотне, а
потом их сгребли в сторону, сбросили, чтоб они не мешали
проезду, как сбросили смЯтые 76-миллиметровки, и трупы
лошадей, и разбитые повозки, и два немецких танка - один из
них все еще чадил. …ще два танка мертво чернели внизу, на
лужайке, среди маков, но ни одного убитого немца —апа не
высмотрел. “же убрали своих, успокоил он себЯ, и все продолжал
стоЯть, все смотрел из кустов на эту страшную картину, которую
перечеркивало наискосок сверкающее на солнце шоссе, а по нему
мчались и мчались на восток торжествующие, трубЯщие моторами
орды веселых молодых убийц.
„о ближайшей точки шоссе было четверть километра. —апа
сдвинул планку прицела, дослал в ствол патрон и приладил
винтовку в развилку куста. –елитьсЯ было очень удобно. —апа
отодвинул ногой коробку с бритвами, чтобы не раздавить ее
случайно при стрельбе, перевел дух и еще раз приладилсЯ. ‚зЯл
на мушку водителЯ тупорылого грузовика и повел за ним ствол,
прикидываЯ, какое понадобитсЯ упреждение. ‘трелок он был
никудышный, а сейчас промазать было бы тем более обидев.
"Ќичего, не первым, так вторым его достану, - подумал —апа, но
тут же забеспокоилсЯ, сколько же раз он успеет выстрелить
прежде, чем его обнаружат. - ђаза три успею, - прикинул он, -
а потом они начнут лить из автоматов, придетсЯ залечь, ну,
обойму Я всю истрачу, а вторую, может, и зарЯдить не дадут..."
—апа опустил винтовку и посмотрел, какие у него шансы
насчет отступлениЯ. Ћчень хлипкие были шансы. Љустарник такой,
что все насквозь видно; рЯдом гора, да ведь до нее и со
свежими силами в полчаса не добежишь - сердце зайдетсЯ, а у
него какие же силы, он уж который час идет не на ногах, а на
нервах, а фашисты - те засиделись, гады, в кузове на лавках,
им размЯтьсЯ охота, загонЯт как зайца.
—апа еще раз посмотрел на убитых, на шоссе. ’олько сейчас
он понЯл, что первый же его выстрел перечеркнет и его
собственную жизнь. Ќу, не сразу; ну, минуты через три, через
пЯть - самое большее... Ђ сколько он врагов успеет убить?
Ћдного, двух; если очень повезет - убьет троих... ‚роде бы
подходЯще. „а что там считать, —апа и на один к одному
согласилсЯ бы не колеблЯсь, если бы за этим что-то большее
стоЯло, скажем, товарищей прикрыть или спасти кого-то. Ђ так
просто - ты убил да тебЯ убили - это почему-то не понравилось
—апе. —то-то в этом было мелковатое, неполноценное; —апа даже
не знал, как это выразить, слов у него не хватало; что-то в
этом было такое, что лишало его удовлетворениЯ, и смерть сразу
становилась чем-то бессмысленным и трагическим.
—апа закинул ремень винтовки на плечо, взЯл под мышку
коробку с бритвами и, почти не хоронЯсь, пошел в сторону горы.
Љогда ему открылось еще одно место недавнего боЯ, —апа
обошел его все - неторопливо, методично; подходил к каждому
убитому, смотрел, не уцелел ли кто: очень ему стало
недоставать хоть какой живой души, прЯмо невмоготу стало, Ќо
живых не нашлось. ‡ато он разжилсЯ вполне исправным ЏЏ и
пЯтью запасными магазинами к нему. Њожно было бы еще
раздобыть, если поискать по солдатским торбам, только ведь не
утЯнешь такой груз. „лЯ коробки с бритвами да длЯ запасных
магазинов —апа приспособил почти новый вещмешок, осторожно
снЯв его с огромного синеглазого помкомвзвода. ‚ещи убитого он
аккуратно сложил рЯдом с ним, только Ќ‡ забрал, совсем еще не
тронутый, - уж в этом-то —апа разбиралсЯ, - завернутый в
субботний номер "Џравды “краины".
‚интовку он все же не хотел бросать. ‚едь если пальба идет
не в упор, а на мало-мальски приличном расстоЯнии, что такое
ЏЏ? - так только, треск длЯ наведениЯ паники. Ђ винтовка -
она всегда вещь. Ќо когда —апа прошел по чащобе да по
каменистым осыпЯм километра два, - а каждый из них казалсЯ ему
бесконечным, потому что они накладывались на предыдущие и
растЯгивались предыдущими, как резиновые; а на одном плече у
него винтовка весом с центнер, а на другом автомат - тоже не
легче; а магазины за спиной, а ботинки на ногах... - все груз,
все тЯжестью прЯмо за сердце тЯнет!.. Ќет, решил —апа,
винтовку надо бросить. Џока что ни на кого нападать на большом
расстоЯнии он не собираетсЯ, а если уж придетсЯ принимать бой,
так не иначе если столкнетсЯ с фашистами носом к носу. ’ак это
ж длЯ автомата ситуациЯ!..
Ћн прислонил винтовку к дереву, выгреб из карманов и
высыпал патроны. € хотел идти дальше - и не смог.
—апа сел рЯдом, привалилсЯ к дереву спиной и долго
смотрел, жмурЯсь от солнца, на долину, на аспидную излучину
шоссе, а когда устали глаза - себе под ноги, на бурые камушки,
похожие на кирпичный щебень, только совсем хрупкие: они
крошились, если сильно нажать.
"ќто не моЯ винтовка, - говорил себе —апа. - Ќе моЯ. Ќе на
менЯ записана. џ даже номера ее не знаю (он чуть было не
глЯнул, какой у нее номер, но тут же спохватилсЯ и даже
подвинулсЯ самую малость, почти спиной к ней повернулсЯ -
только бы не видеть ее, даже случайно; ведь он длЯ того и
сидел здесь: отвыкал от нее). Ћна длЯ менЯ ничем не отличима
от миллиона других, - внушал он себе. ’акаЯ же, как все..." Ќо
он знал, что это не так, что их свЯзывает тот бой, который они
так и не дали фашистам, тот момент, когда он вел мушку,
наведенную точно на шею шофера, так отчетливо черневшую на
фоне этой белой шеи. €х свЯзывали недолгие часы, проведенные
вместе; часы, когда они были одним целым, неотделимые друг от
друга; просто человек и просто винтовка, а слившись, они стали
воином...
—апа не смотрел на нее. "џ отдыхаю, Я просто присел
отдохнуть", - говорил себе —апа и осторожно, одну за другой
рвал паутинки, которые их так прочно слепили. € когда настал
момент и он понЯл, что он сильнее излучаемого винтовкой
магнетизма и уже достаточно отстранилсЯ от нее, —апа поднЯлсЯ
и, так и не взглЯнув на нее ни разу, тЯжело потопал на восток.
Ћн шел недолго. ‚стретил тропинку и послушно запетлЯл
между кустами, все больше по-над краем леса, только иногда
срезаЯ углы чащи. Ђ потом увидел в ложбине советские танки и
даже припустил к ним бегом, и это было несколько мгновений
счастьЯ, впрочем совсем короткого. Џотом он понЯл правду - и
был ошеломлен больше, чем когда потерЯл свой полк. …му стало
плохо, тошно, одиноко. Ћн был такой маленький, слабый, жалкий
и никчемный...
—апа сел на землю и заплакал.

Ћни проснулись легко и сразу. ‚сех разбудил один и тот же
звук: - над самой головой скребли по броне чьи-то подкованные
ботинки. —еловек обошел башню, заглЯнул, не открыт ли передний
люк, сел верхом на пушку и опЯть, сопЯ и тихо ворча, принЯлсЯ
за прерванное только что занЯтие - открывание верхнего люка.
- Љончай, ѓанс, - закричали ему издали. - Љакого дьЯвола
ты там застрЯл?
- Ћдин момент. ‚идишь? - люк заклинило, никак не открою.
- Џлюнь ты на это дело. …ще на мину нарвешьсЯ.
- Ќе может быть здесь мины. Ћни так быстро удирали, что им
такое и в голову не могло прийти. € почему именно этот танк,
если другие не заминированы?
- ќто, по-твоему, танк? ’ы обозналсЯ, милый ѓанс. ќто
мусорный Ящик.
- Ќет уж, Я его не пропущу. џ на всю жизнь запомнил, как
Ѓадер по дороге на ђеймс у менЯ на глазах вытащил из танкетки
сейф с казной.
- Љончай, кончай, ѓанс, - послышалсЯ третий голос, и рЯдом
с машиной прошелестела трава. - ‹ейтенант ждет на дороге. …сли
мы задержимсЯ, он нам такую жизнь устроит...
- „а, да, Я сейчас... Ђх, где Я здесь видел ломик...
- Ќу черт побери! —то случитсЯ, если ты один танк
пропустишь?
- Ќе могу его пропустить. Џонимаешь? Ќе могу. Џусть Я
осмотрю миллион танков и не найду своего клада - что ж,
такова, значит, моЯ удача. Ќо если Я буду знать, что один
пропустил из-за какого-то лейтенанта... „а мне же не будет по-
коЯ до самой смерти!
- …сли хочешь знать, из-за таких вот, как ты, типов у
наших трофейных команд репутациЯ мародеров... —ерез нижний люк
пробовал?
- Ќет. ‡адурили вы мне голову...
Ћн спрыгнул на землю, обошел танк, присел на корточки и
заглЯнул под днище. € встретилсЯ взглЯдом с ђомкой, который,
неслышно открыв люк и выбравшись из него, стоЯл на
четвереньках в нерешительности, нападать первым или же
подождать еще - авось немцы уйдут.
Ќемец был маленький, толстый, с короткими полными ручками,
с тем характерным разрезом чуть опущенных к концам глаз,
которые придают любому лицу жалостливое выражение. ќто было
такое тыловое, такое мирное лицо, что военнаЯ форма на немце
казалась чем-то чужеродным. Љстати, он был и без оружиЯ. …го
винтовка стоЯла здесь же, прислоненнаЯ к танку, но до нее -
несколько шагов; а ђомка держал в руке "вальтер".
Ќемец не пыталсЯ бежать и кричать как будто не собиралсЯ
тоже. Ћн не первый год был на войне, насмотрелсЯ и наслушалсЯ
всЯкого; перед ним было дуло "вальтера", и он терпеливо ждал,
что за этим последует.
—то с ним делать?
ђомка не знал, как по-немецки будет "руки вверх" или
"подойди ко мне", но стоило прижать палец к губам, а затем по-
казать знаками: мол, полезай сюда, - и немец послушно полез
под танк.
Џусть посидит здесь, рассудил ђомка, попЯтилсЯ на
четвереньках, вылез наружу, только собралсЯ встать - и вдруг
увидел рЯдом с собой на земле тень человека. —еловек стоЯл у
него за спиной. —еловек в каске. џсно - немец: кому ж еще тут
быть...
Ћн никогда бы не обратил вниманиЯ на эту тень, да
сказалась служба на границе: глаз помимо воли подмечал каждую
мелочь.
ќто длилось доли секунды.
’ень двигалась. —то делал враг - ђомка не успел ни
заметить, ни понЯть. Ћн перекатилсЯ через плечо и еще в
падении выстрелил не глЯдЯ, наугад в направлении немца. Ђ
потом выстрелил еще раз - опЯть не целЯсь, потому что
продолжал катитьсЯ; силуэт немца в бледном выгоревшем мундире
лишь на миг мелькнул перед глазами.
Ћбе пули прошли мимо.
- Ђх, собака фашистскаЯ, - бормотал ‘трашных; растираЯ
левой рукой бедро, в которое угодил удар прикладом. - Ђх ты,
собака, да ведь если с такой силой трахнут по башке - шариков
потом не соберешь! Ѓьет со спины, без предупреждениЯ...
Ѓандюги какие-то, а не солдаты!..
Џеред танком, на месте секундной схватки, было пусто.
"‡начит, сидит с той стороны, ждет, пока Я выглЯну, чтобы
ухлопать".
ђомка стремительно привстал, готовый тут же спрЯтатьсЯ.
Ќикого.
ђомка стал крастьсЯ вдоль танка - и вдруг увидал сразу
всех трех немцев. Џожилой толстЯк был уже далеко, он тЯжело
бежал к мотоциклу по рыхлому, развороченному гусеницами дну
лощины и даже не оборачивалсЯ. ‚озле мотоцикла, спрЯтавшись за
него и пристроив винтовку на багажник, сидел на корточках
второй. ’ретий (это он едва не убил ђомку) был ближе всех. „о
него выло метров двадцать. Ћн неторопливо отступал, перебегаЯ
от укрытиЯ к укрытию, и едва увидел ђомку - выстрелил не
целЯсь. ’отчас же хлопнул выстрел из-за мотоцикла.
"Џугаете? Ќа авось хотите взЯть?.."
‘трашных неторопливо, старательно прицелилсЯ. Њимо...
ЏрицелилсЯ еще старательней. ЋпЯть мимо! —то за дрЯнь ока-
залсЯ "вальтер"!
Ќе обращаЯ вниманиЯ на выстрелы немцев, ‘трашных
забарабанил рукоЯткой "вальтера" по броне.
- ѓерка, ты видишь их?
- ‚ натуральную величину.
- Ђ ну попробуй из пулемета.
Ќо из пулемета не пришлось. …два башнЯ танка начала
поворачиватьсЯ, немцы разом ухватились за мотоцикл и откатили
его за крайний Ѓ’. ’ретий немец тоже больше не поЯвлЯлсЯ. Ђ
потом пограничники услышали удалЯющийсЯ треск мотоцикла уже за
скалой, за которой ложбина поворачивала к шоссе.
- Ћто б и нам добра умотать - у другий бок, - сказал —апа.
’имофей был без сознаниЯ. …го вынесли наружу, и, пока
‡алогин и ‘трашных выкладывали возле башен обоих Ѓ’ пирамидки
из фугасных снарЯдов, —апа смастерил носилки. Ћн сделал их на
совесть, с ременными заплечными петлЯми, а то ведь тащить
носилки руками - надолго не хватит. Ћн еще возилсЯ с
носилками, когда в конце лощины поЯвились немцы. •орошо, что
их заметили вовремЯ. ‘трашных развернул башню тридцатьчетверки
и ударил по ним осколочным. ЏрицелитьсЯ он не успел, выстрел
был Явно неудачным, но немцы залегли. ‚торой выстрел был
получше, а после третьего они отступили за скалу. ’ут в люк
заглЯнул ‡алогин и сказал, что они уже готовы, сейчас понесут
’имофеЯ; через пЯть минут можешь с этим делом кончать. Ђга,
сказал ‘трашных, и длЯ острастки еще дважды ударил осколочными
под скалу, потом зарЯдил орудие фугасным, старательно
прицелилсЯ под башню Ѓ’, где лежали снарЯды, и промазал. Ћн и
во второй раз промазал, но после третьего рвануло так, что от
Ѓ’ почти ничего не осталось. „ругой Ѓ’ удалось уничтожить с
первого же раза. ‘трашных еще немного задержалсЯ, чтобы
взорвать тридцатьчетверку, а потом неторопливой рысью побежал
за товарищами.
’рудно сказать, сколько они прошли за этот день
километров. ‘ами они считали, что не меньше двадцати, все-таки
шли без малого до сумерек; правда, до настоЯщего темна
оставалось еще не меньше часу, но им встретилсЯ подходЯщий
ночлег - сеновал с остатками прошлогоднего сена. ќтим
пренебрегать не следовало. …динственное село, которое им
довелось обойти стороной, было полно немцев. Љто мог
поручитьсЯ, что в следующем будет иначе?
- ђомка, тебе не кажетсЯ, что мы глупость спороли, точнее
говорЯ, сделали принципиальную ошибку? - спросил ‡алогин,
когда они после скромного ужина укладывались спать.
“жин был даже более чем скромен - по небольшому бутерброду
на брата. Џриходилось экономить. Љ тому же известно, что на
порожнее брюхо спокойнее спитсЯ; иное дело - завтрак, без него
и работа киснет.
- „умаешь, зрЯ за шоссе держимсЯ?
- “же почти уверен. ’ы сообрази, дЯдЯ: ѓитлер мог нанести
удар как раз вдоль шоссе, на узком фронте, а чуть в стороны -
и его уже нет. € там ЉраснаЯ ЂрмиЯ. Ќу?
- € сколько же в этом "чуте" будет километров? - ‘трашных
против обыкновениЯ совсем не иронизировал: сил не было, -
фронта что-то не слышно ниоткуда.
- Ќу, может, полста, а может, и больше...
- Њне не подходит, - сказал ‘трашных. - Њного.
- —удило! ќто ж до линии фронта. Ђ Я убежден: стоит нам
отвернуть в глубину, как сразу же повстречаем своих. ѓоремык
вроде нас. ’олько поумнее нас: они не лезут черту в зубы и
держатсЯ подальше от этой проклЯтой дороги.
- Њне не подходит, - сказал ‘трашных, - Я уже во как сыт
одним умником.
- џ тебе серьезно говорю.
- Ђ Я шучу? ‘ообрази: встречаем какого-нибудь умного парнЯ
с кубарЯми. ЋбрадуетсЯ он нам? …ще бы! ‡аржет от счастьЯ!
Љоманда, что и говорить, дай бог. ’олько вот ’имош будет
лишним. Ћбуза. Ќу, мы с ним возимсЯ понЯтно почему. Ђ
лейтенант не поймет. Ћн скажет: "–елесообразнее не тащить
младшего сержанта товарища …горова - мучить его и лишать себЯ
мобильности, а оставить на попечение советских товарищей
колхозников". ’ы понЯл? - "це-ле-со-образ-нее", - отчеканил
‘трашных. - Ћн объЯснит нам: "ќто не жестокость. ќто суроваЯ
необходимость. ‚ойна диктует свои законы". € в первой же хате
мы сбросим ’имошу на попечение какой-нибудь бабы или деда, и
даже узнать не сможем, что это за дед, может, он первеющаЯ
сука во всем районе и ждет не дождетсЯ своих любимейших
фашистов. ‚от он обрадуетсЯ, а? ‚от подарочек-то немцам
отвалит!
- Ќу, ты это зрЯ, дЯдЯ, - сказал ‡алогин. - —его вдруг мы
его бросим? € не подумаем.
- Џрикажут - так и бросишь.
Ћни замолчали, и несколько минут было слышно только, как
бормочет в беспамЯтстве ’имофей. Џотом вдруг подал голос —апа:
- •лопцы, а шо Я вам скажу... Ќа таком от харче далекочки
не удерем.
- Ђ Я думал, ты спишь, - удивилсЯ ђомка.
- Ќе-а, брюхо не даеть. ѓоворить со мною. Њысли усЯкие
нашоптываеть.
- —ревовещатель! - прыснул ‡алогин.
- € какие ж это мысли оно тебе "нашоптываеть"? - не
унималсЯ ‘трашных.
- Ђ то, что бегем по-дурному. € товарища командира жалко.
‘амое времЯ остановитьсЯ.
- ЏрЯмо здесь? Ќа этом вот сеновале?
- Ќе-а, туточки погано. Ћткрыто отусель. Ќемец наскочит
сдуру - куда тикать? - усе ж кругом видно... € за харчем
далекочки бегать.
- Ќайти бы лесника! - ‡алогин наконец-то сообразил, к чему
гнет —апа. - “ него и припас должен быть, и живет он небось в
какой-нибудь дыре, на отшибе.
- Ћто ж Я и говорю...
- Ћн гений, - мрачно сказал ‘трашных. - ‘амородок.
Ќеотшлифованный бриллиант... џ его отшлифую, ‡алогин, а из
тебЯ сделаю к нему оправу. € буду носить это кольцо на большом
пальце правой ноги. Ќе снимаЯ даже на ночь. …сли не доверЯете
- могу дать зарок.
“тром они пересекли старую границу.
’имофей преодолел кризис, и, хотЯ идти сам все еще не мог,
сознание больше его не покидало.
- ’еперь быстро пойду на поправку, - оправдывалсЯ он перед
товарищами, - но если и впрЯмь повезет найти лесника, да
денька три-четыре у него позагорать... красотища!
ѓоры расступились, и открылась продолговатаЯ, ускользающаЯ
в синюю дымку долина. Ћбходить ее пришлось бы немало времени,
а смысла почти никакого - ближайшие склоны были круты и голы.
ђешили пересечь ее напрЯмик. Ќо рЯдом лежало шоссе. ’имофей
видел в бинокль, что с шоссе, особенно с моста, где торчали
часовые, прекрасно просматривалась и река, стЯнувшаЯ долину
своей излучиной, и плЯжи, и редкий кустарник за ними, и склон
пологого холма, довольно высокого; шоссе почти упиралось в
него, но в последний момент отворачивало вправо, огибаЯ холм
плавной дугой. Ќа глаз до холма было километра три. Љилометра
три довольно открытого пространства, зато дальше холм их
закроет надежно. ’ак или иначе, риск был не велик, а
выгадывали они во времени и в расстоЯнии немало.
- ЏроберешьсЯ до холма, - объЯснил ’имофей ‡алогину. -
Ќадо проверить на всЯкий случай, а вдруг там немцы устроили
пост. ’огда нам в эту долину нечего и думать соватьсЯ. Ђ если
холм свободен - на обратном пути присмотри длЯ менЯ маршрут.
—тобы не очень много на брюхе. Њного не потЯну сейчас.
- Љончай эти штучки, комод! - врезалсЯ в разговор
‘трашных. - ЋклемаешьсЯ - делай что хочешь. Ђ пока ты болен -
слушайсЯ старших.
- ‹адно тебе.
- Ќе "ладно" - Я дело говорю! Њы тебЯ несли не ныли - и
дальше потЯнем. ‘колько надо.
- Ѓаста. „альше иду ногами. Ѓуду на вас опиратьсЯ, но
пойду сам.
- …сли вы мне позволите сказать свое мнение, товарищ
командир... - начал было ‡алогин, но ’имофей его прервал:
- Ќе позволЯю. ’ы получил приказ?
- ’ак точно, товарищ младший сержант, - вытЯнулсЯ ‡алогин,
впервые за эти дни упомЯнувший в звании …горова немаловажное
определение "младший".
- Њожешь приступать к выполнению.
‡алогин едва отошел на несколько шагов, как тут же словно
в воздухе растворилсЯ. ќто у него ловко получалось. Џохвалив
его про себЯ, ’имофей повернулсЯ к ђомке и —апе. Џо их лицам,
хотЯ они старались не выдавать своих чувств, легко было
прочитать, что они обо всем этом думают.
- …сли мое решение кому-нибудь из вас показалось
безответственным, длЯ большей убедительности приказ о порЯдке
дальнейшего продвижениЯ группы могу изобразить в письменном
виде, - сказал ’имофей.
- Њожешь, - согласилсЯ ђомка. - Љто спорит? ’олько... уж
ты не обижайсЯ, ’има, но ты не джентльмен. - Ћн хотел еще
что-то добавить, но лишь рукой махнул. - Ђ, что там: пойду
покемарю с горЯ.
—апа молча направилсЯ к носилкам, отвЯзал заплечные ремни,
свернул их в аккуратные рулоны и положил к себе в торбу. Ќа
всЯкий случай.
‡алогин отсутствовал больше двух часов: долго искал
подходЯщий брод - чтобы немцы с моста не засекли. ‡ато дальше
его задача упростилась. Љустарник, осока вдоль болотца,
промоины - все это маскировочное богатство, уплощенное отсюда,
сверху, на месте обещало им полную безопасность.
‚ершина холма, как и почуЯл ’имофей, не пустовала. ’ам,
превосходно замаскированный кустами вереска и камуфлЯжем,
находилсЯ большой дот крепостного типа: наш дот, советский, с
огромным стальным колпаком. € его охранЯл часовой. ’оже наш.
Џограничник.
- —то он там делает? - не сразу понЯл ’имофей. - ЏрЯчетсЯ?
- Ћн на посту, - объЯснил ‡алогин.
- —то за черт! Ћн что, не видит? - немцы кругом.
- ‚ том-то и дело! ‘начала он ко мне по всей форме: не
подходи, стрелЯть буду. Ђ потом, когда уже разговорились, чуть
не плачет: Я бы тебЯ, говорит, пустил; Я бы не знаю что
сделал, только бы не загибатьсЯ здесь в одиночку, но не могу,
говорит, у менЯ приказ...
- ’ак он тебе даже войти не разрешил? ‚о где цирк! -
ошалел ‘трашных.
- –ыц! - оборвал его ’имофей и опЯть повернулсЯ к
‡алогину. - Ћднако он с тобой разговаривал... ѓрубое нарушение
устава.
- …сли уж совсем по справедливости, ’им, так два нарЯда
вне очереди ты ему за это должен вкатать, а? “ж не меньше, Я
так считаю.
- Љрасноармеец ‘трашных!
- ‚иноват, товарищ комод.
’имофей соображал медленно. Ћт слабости; мозг словно
перегородками был разделен; мысль не текла свободно, ее надо
было подталкивать, затрачиваЯ немалые усилиЯ.
€так, дот крепостного типа. ‚идимо, из системы
оборонительных сооружений старой границы. …е демонтаж начали
еще год назад, ’имофей это знал; выходит, не везде успели
демонтировать. ќтот дот не демонтировали или еще не полностью
демонтировали, иначе незачем было его охранЯть.
- Ћн там давно, этот парень?
- “же двое суток. Џозавчера после полуднЯ заступил на
пост. €х было двое. Ћни должны были дождатьсЯ прибытиЯ
гарнизона дота и возвратитьсЯ в часть. ѓарнизон так и не
поЯвилсЯ. Ђ утром на шоссе уже были немцы.
- ѓде второй?
- ‚чера ушел искать свою часть. —тобы знать, как быть.
‚едь у них приказ.
- “драл?
- —асовой думает, что нет.
- Љаждый судит по себе, - сказал ‘трашных. - Ќа этом
всегда и горЯт порЯдочные люди.
- —то ты мелешь, дЯдЯ? ’от ведь тоже пограничник!
- …сли дот в порЯдке, там должна быть еда, - сказал
’имофей. - ЏостоЯнный Ќ‡. € тогда нам ни к чему лесничество.
‡десь дождемсЯ своих.
- ’ам спать дуже погана, - сказал —апа. - ѓостинец под
боком. •вашистские машины Як скажени ревуть.
- Џустое дело, - сказал ѓерка, - этого парнЯ не уломать.
Ћн на посту. Џоставьте себЯ на его место. ‚ы бы пустили в
охранЯемый объект приблудную шпану вроде нас?
- ‹адно, - сказал ’имофей. - Љоготок увЯз - всей пташке
пропасть. Ћн один раз нарушил устав? ‡начит, и второй раз на
это пойдет. ‚торой раз легче. € на этом он погорит.
€ …горов объЯснил свой план.
Љ реке они спустились все вместе, а там ‘трашных
отделилсЯ, ушел выше по течению - у него была особаЯ задача.
Џротив ожиданий, …горов держалсЯ неплохо. Ћн честно
опиралсЯ на плечи товарищей; когда истощались силы - честно
объЯвлЯл остановки. Ћн добилсЯ главного: не было носилок, Ќе
было самого факта беспомощности, который унижал ’имофеЯ
безмерно. Ћн шел сам! Ќе без помощи товарищей, но зато он
знал, что так им легче, что больше на его месте длЯ них
сделать невозможно.
Ћн держалсЯ неплохо, и до холма они добрались довольно
легко, однако сам холм вышел из ’имофеЯ десЯтью потами. Ќе
будь раны - какой разговор! - он и не заметил бы этого
подъема, хотЯ холм оказалсЯ значительно круче, чем они
предполагали, глЯдЯ на него со склона горы. Ќа каждом шагу -
из травы, из кустов, выпираЯ буграми из-под мохового ковра, -
напоминала о себе скала. ‚от почему шоссе идет вокруг,
догадалсЯ ’имофей, пробитьсЯ сквозь эту крепь было бы куда до-
роже.
„от венчал скалу. Ћн слилсЯ с нею воедино и походил на ог-
ромный заросший валун.
Ќа вершине было просторно, много воздуха и неба.
Џограничники отвыкли от эдакой благодати; все-таки двое суток
над головой были только сумрачные ели и горы, горы со всех
сторон.
’имофею простор открылсЯ не сразу. € не постепенно, как,
например, ‡алогину, которому казалось, что мир раскрываетсЯ,
как перчатка, выворачиваемаЯ наизнанку - все границы, стены,
препоны опрокидывались и медленно валились вниз. ’имофей был
задавлен усталостью и болью, кровь застилала ему глаза, он
задыхалсЯ; всЯ волЯ его сфокусировалась на преодолении
собственной слабости - и так снова и снова, в каждое
бесконечно текучее мгновение; он был втиснут в маленький
мирок, ограниченный ничтожными на первый взглЯд желаниЯми и
поступками: "‘делать еще шаг... еще... держать ноги прЯмо...
нет - не больно, не больно... вот этот камень обойду, и... еще
шаг..." - а потом вдруг лопнула скорлупа, под которой все было
бесцветным, маленьким и тесным, мир взорвалсЯ, как вулкан,
стены упали, и вокруг открылась головокружительнаЯ голубизна.
Ћн сидел на плоском широком камне. Љамень зарос дерном;
трава была еще молодаЯ, мЯгкаЯ; пальцы зарывались в нее, как в
ковер, и нежились в каком-то своеобразном, едва уловимом паре,
в июньском тепле, которое таилось возле корневищ. ‚озможно,
тепло сообщалось самим камнем, но ’имофею было приЯтней
думать, что это дышит трава.
‡алогин и —апа сидели рЯдом, в полный голос обсуждали
дальнейший маршрут. „от был у них за спиной, кусты закрывали
его почти полностью, но можно было не сомневатьсЯ: часовой
где-то здесь, в укрытии, он следит за ними, пожалуй, еще с
того момента, как они перешли реку.
’имофей разглЯдывал следующий холм - до него было тоже не
меньше трех километров, - причудливую старицу, гармоникой
подбиравшуюсЯ к подножию холма, болотистый луг между старицей
и рекой, а сам думал об этом парне, о часовом. ’имофей думал о
нем с досадой, поскольку был совершенно уверен, что парень не
выдержит и заговорит с ними, и эту провинность ему нельзЯ
будет спустить; что заработал, то и получай полной мерой, и в
то же времЯ его было жалко. ‚се-таки что ни говорите, а парень
угодил в ситуацию не приведи господь. Ћн не знал, на каком он
свете и что с ним будет завтра. …му еще повезло, потому что
немцы могли обнаружить дот в первый же день, и тогда был бы
сразу конец. …го выручила стремительность немцев, их спешка.
Ќо стоит им остановитьсЯ и осмотретьсЯ по сторонам - и дот
будет обнаружен. ќто может произойти в любую минуту, во всЯком
случае, со днЯ на день произойдет, тут уж сомневатьсЯ не
приходитсЯ. Ѓедный парень, думал ’имофей, представлЯю, какаЯ
ночь у него на душе. ‚едь он один! „аже нам - бездомным,
усталым, гонимым - лучше. Љак же он может устоЯть перед
искушением и не заговорить с нами, когда мы здесь, совсем
рЯдом, его соотечественники и товарищи по оружию; мы
остановились на минуту, сейчас поднимемсЯ и пойдем дальше, а
он опЯть останетсЯ здесь один, чтобы потом - завтра или через
несколько дней - все так же в одиночестве и всеми забытому
встретить свою смерть. …го уже помотало на качелЯх надежд и
отчаЯний. Ћн уже не сомневаетсЯ в исходе. Џотому что нет длЯ
него других вариантов. Џлен? - но пограничники не сдаютсЯ.
Ѓежать? попытатьсЯ в одиночку (или вместе с этими случайными
товарищами) пробратьсЯ к своим? - но он на посту...
ќти трое игнорировали часового демонстративно. ‚сем своим
поведением они показывали, что его недоверие их оскорблЯет. Ќе
впускаешь? - и не надо, не больно хотелось... Ќо уже одно их
присутствие само по себе было величайшим искусом.
- ќй, ребЯта, что за чучело вы на себе волокете! - крикнул
он.
‚от какое дело - он пыталсЯ шутить. утка - это ведь
признак силы; по крайней мере - твердого духа. …му так не
хотелось показывать свою слабость, но голос был напрЯжен, едва
не сорвалсЯ. ќто была жалкаЯ попытка обратить на себЯ
внимание.
‡алогин поглЯдел через плечо. —асового не было видно. ‡на-
чит все еще в доте, говорит через какую-нибудь смотровую щель.
- ’ы полегче на поворотах, дЯдЯ. ќто наш командир.
- Ќу да, наверное, маршал! - обрадовалсЯ часовой.
- ‘волочь ты, дЯдЯ, понЯл? „умаешь, если немцы кругом, а
ты в будке спрЯталсЯ, так можно над сержантом потешатьсЯ?
- Ќа нем написано, что он сержант, да? - —асовой
заколебалсЯ, но отступать не хотел. - Ђ если даже и сержант,
так уж и пошутить нельзЯ? ‚он как вырЯдилсЯ!
- ѓимнастерку на нем немцы пожгли пулЯми! - крикнул
‡алогин и отвернулсЯ.
—апа тихо ахнул.
- Ћто добре! Ћто сказав - Як картину написав!
Ћн даже позавидовал ‡алогину, что вообще-то за ним не
водилось. Ќо как тут не позавидуешь? - мало того, что сказал
красиво, еще и с ходу это получилось, без подготовки; раз - и
пожалте. —то значит - человек образование имеет...
‚идимо, на часового это тоже произвело впечатление, потому
что он молчал несколько минут. Џотом предложил:
- ‘лышь, сержант? “ менЯ тут аптечка есть, в ней завал
всЯкой медицины. Њожет, что надо - так Я кину...
Ѓдительности он все еще не терЯл.
- ђомка готов, - шепнул ‡алогин.
’имофей словно нехотЯ повернул голову. Ђга, ‘трашных уже
на месте.
- ‹адно, сиди уж, - сказал ’имофей в сторону невидимого
часового. - …сли ты такой принципиальный, так нам от тебЯ не
нужно ничего. Ђ то не дай бог с нашей помощью в ад угодишь!
Ћн задохнулсЯ: громко ему еще нельзЯ было говорить - грудь
не выдерживала.
Љогда боль поунЯлась, он сказал товарищам: "Џошли", - и
они пошли вниз; осторожно, не спеша стали спускатьсЯ,
придерживаЯсь за камни.
—асовой не выдержал. ЏонЯл, что это конец, что сейчас они
уйдут - и своих больше не будет, потому что эти - точно
последние. Ћн выскочил из дога.
- ќй, ребЯта! Џодождите минуту.
Ћни продолжали спускатьсЯ.
- Ќу постойте же! Ћдну минуту - подождите - что вам стоит!
џ скажу что-то...
’олько теперь они перестали спускатьсЯ, задрали головы.
—асовой был здоровый детина, и совсем не промах: в руках у
него была винтовка - прихватил на всЯкий случай. Њолодец, мыс-
ленно похвалил его ’имофей, отметив затем, что остановились
они рановато. €м бы еще спуститьсЯ немного, тогда и часовому
пришлось бы отойти от дота; не станет же он орать во всю
глотку, все-таки немцы рЯдом.
- Ќу что же? ’олько покороче.
- ђебЯта, вы там, как до наших доберетесь, уж разыщите мою
часть, а? Џусть они кого за мной пришлют.
- ’ы что, дЯдЯ, совсем псих? - замахал руками ѓерка. - ‘ам
посуди, кому ты сейчас нужен? ’олько твоей маме...
- ‘ообщить - это бы и без твоей просьбы сделали бы. ќто
наша обЯзанность, - негромко сказал ’имофей. - Ћднако тебе от
этого легче не будет.
- Џочему?
- Ђ сам не понимаешь? Љто за тобой людей пошлет через
линию фронта? ђисковать, скажем, целым отделением, чтобы тебЯ
одного снЯть с поста?..
€ они снова пошли вниз.
- ‘ержант, а сержант! Ћбожди!
—асовой затопал следом, по звуку шагов было слышно: еще
метров на десЯть отошел от дота. „остаточно, решил ’имофей, и
оглЯнулсЯ, и с удовольствием убедилсЯ, что дело сделано.
- Њожет, залЯжем на всЯкий случай, товарищ сержант? -
предложил ‡алогин. - Ђ то ведь сгорЯча нас перестрелЯет.
- ‹адно тебе, - сказал ’имофей.
€ они пошли обратно к доту.
—асовой сначала откровенно обрадовалсЯ, его лицо так и
разнесло вширь. Ќо потом что-то почуЯл - обернулсЯ. ‹юк был
закрыт. …ще не верЯ в свершившеесЯ, но уже опустошенный,
часовой метнулсЯ к люку, рванул за ручку... еще раз... Љонец.
Ћн замер на несколько мгновений, снова выскочил из
приЯмника. ’е трое поднимались вверх не спеша, как-то
по-хозЯйски. „ействительно, понЯл часовой, они теперь хозЯева
положениЯ. Џобедители. Њало того, они вооружены автоматами;
значит, если даже не брать в расчет того типа, который проник
в дот, в открытом огневом бою он не имеет никаких шансов на
успех.
‚ыходит, это было спектаклем...
Ђ вдруг они не наши? ‚друг - немцы?..
Њысль оглушила часового. € сразу предположение сменилось
уверенностью. Љонечно, враги. Ќашим-то зачем спектакль? Ќе
времЯ розыгрыши устраивать и не место. Ќаши вели бы себЯ
иначе, проще; наши подошли бы и попросили убежища и, когда бы
он их не пустил, такими словами его приветили... —асовой
забыл, что не пустил ‡алогина, вернее, это виделось ему уже
совсем под иным углом; и он не знал, что имеет дело с
пограничниками.
—асовой оглЯнулсЯ на дот, потом на этих троих, снова на
дот, попЯтилсЯ, выбираЯ позицию - так, чтобы из дота ею не
расстрелЯли в спину... присел в одном месте, перебежал в
другое... понЯл: бессмысленно... …го лицо исказилось
отчаЯнием. Ћн вдруг метнулсЯ к люку, с разгона - хрЯсть
плечом, охнул и заколотил по нему изо всех сил ногами.
- Ћткрой! ‘лышь ты, открой немедленно!
- Ћй-ой, ты поосторожней! …ще дот развалишь, -
заволновалсЯ за массивным бронированным люком ‘трашных.
- Ћткрой!.. Ћткрой, тебе говорЯт!..
—асовой совсем потерЯл голову и теперь бил по люку со все-
го маху прикладом винтовки. “дивительно, как не разнес ее с
первого же удара. „етина огромный. „а что толку? - внутри еле
отзываетсЯ - цок-цок, - никакого впечатлениЯ от такой шикарной
работы.
- Ќе шуми, - сказал наконец ‘трашных; он жаждал
разнообразиЯ. - Ћставь здесь винтовку и отойди в сторону.
—асовой замер. ‘тало слышно, как он дышит: глубоко, но
ровно; словно не он только что здесь колотилсЯ. ‚от это
сердце! - изумилсЯ ‘трашных, наблюдаЯ в глазок за парнем. ’от
помедлил несколько секунд, потом дернул головой, сказал: "’воЯ
взЯла", прислонил винтовку к брустверу, быстро отошел на
несколько шагов и там стал: спиной к доту, с поднЯтыми руками.
ќто произвело на ђомку впечатление. Љонечно, он и на
секунду не допускал, что часовой так вот просто примиритсЯ с
поражением. Ћн мог бы признать свое поражение, рассуждал
ђомка, хотЯ в конце концов ничего страшного не произошло: все
свои. Ќо часовой сделал бы это не сразу. € уж навернЯка не в
такой форме. Ћн спешит, ухмыльнулсЯ ‘трашных, он вынужден
считатьсЯ, что сейчас подойдут остальные, и это безмерно
усложнит его задачу. ‚от он и спешит. ЏредлагаетсЯ, чуть ли не
навЯзываетсЯ: на, мол, бери, вот он Я, весь перед тобой... Ђ
сам небось молитсЯ, чтобы Я выглЯнул, вылез наружу раньше, чем
ребЯта подойдут. Ћн думает: ему это что-то даст... •орошо! Ќе
буду обижать человека, - решил ‘трашных, - пусть испытает свой
фарт до конца.
Ћткрыл люк и вышел наружу.
‘трашных знал, чем рискует. € ’имофей не простит - это
точно. …ще два нарЯда, подумал он и засмеЯлсЯ. Ћ чем жалеть!
—то такое два нарЯда по сравнению с неисполнившейсЯ надеждой
этого парнЯ? „а и самому хотелось еще разок испытать судьбу и
просто-напросто получить удовольствие.
- ‚от так бы и давно, - сказал он и почувствовал, что
голос звучит чуть неестественно. - ’олько ломаешьсЯ зачем?
ђуки поднЯл, сдаетсЯ... Љ тебе по-человечески, со всем
уважением, а ты...
Ђвтомат он оставил в доте - уж если играть, так
по-честному. Ќадо было бы и винтовку туда вкинуть, но из-за
этого несколько мгновений ђомкины руки были бы занЯты; на
такое он не мог решитьсЯ. € так шансы не равны, парень во
какой здоровенный - раза в полтора тЯжелее. Ђ если еще
винтовкой занЯтьсЯ... Ќет! - руки должны быть свободны,
рассуждал ‘трашных, продолжаЯ говорить часовому какие-то
нейтральные, благодушные слова.
’от мешкал, и это разочаровало ђомку. "Ќу же! ну давай,
прыгай!" - мысленно подбадривал он парнЯ, а самого так и
передергивало: нервы. Ћн знал все наперед. ђебЯта уже
подходили к часовому, чтобы ворватьсЯ в дот, у него была
единственнаЯ возможность - прыгнуть. ЏробитьсЯ за счет
инерции. Ђх, как это скучно, когда все знаешь наперед, успел
еще подумать ‘трашных, остальное занЯло не больше секунды.
—асовой вдруг развернулсЯ, сделал шаг, чуть присел - и словно
катапульта его метнула - настоЯщее карате! - в отличном стиле
прыгнул вперед ногами. ‘трашных едва увернулсЯ - и часовой
врезалсЯ в бронированный косЯк. „ругой бы без ног осталсЯ, но
это был такой парень, что ђомке, как ни жаль, пришлось еще
дважды хорошенько рубануть его по шее ребром ладони.
’имофей спросил только:
- ’ы ему ничего не повредил?
- —то ты, комод, кому говоришь! џ что - не понимаю?
- ‹адно. Ќапомнишь мне потом: два нарЯда вне очереди за
провокацию, - и вошел в люк.
- …ще легко отделалсЯ, а? - посмеиваЯсь, шепнул ђомка
‡алогину.
- ќто мы легко отделались, дЯдЯ. Ђ если бы он не
промахнулсЯ?

ќто было знатное сооружение. ‘наружи, впрочем, довольно
неприметное, особенно длЯ мимолетного или неопытного глаза,
поскольку, как уже сказано, бронеколпак даже вблизи смахивал
на огромный валун, вросший в скалу. ЉамуфлЯж, кусты шиповника.
Ѓронеколпак был покатой формы, вроде шлЯпки гриба, и хотЯ имел
в высоту не менее полутора метров, было очевидно, что
артиллерии он не боитсЯ: откуда бы по нему ни стрелЯли -
снарЯды будут рикошетировать. „ругое дело - бомбы. Ќо,
во-первых, прЯмое попадание - это не такаЯ простаЯ штука, а
во-вторых, бронЯ в 400 миллиметров и сферическаЯ - самаЯ
прочнаЯ форма купола гарантировали спокойную жизнь даже при
попадании по крайней мере стокилограммовых бомб.
‘наружи дот казалсЯ небольшим, однако производил
впечатление мощи и величиЯ. Ѓыло в нем нечто такое, что как бы
говорило, давало понЯть: Я только форпост, часть целого.
’ак оно и было на самом деле.
„от был двухэтажный.
‚ерхний этаж был боевым. ‡десь стоЯла пушка крепостного
типа калибра 105 миллиметров. Љолеса отсутствовали. ‹афет
легко поворачивалсЯ на роликах - каталсЯ по желобу вокруг
выступавшей из пола неподвижной стальной оси, насколько это
могло понадобитьсЯ при стрельбе. „лЯ пушки имелась длиннаЯ
амбразура, сейчас закрытаЯ мощными стальными заслонками.
Ђмбразура была врезана в железобетонную толщу ниже
бронеколпака; значит снаружи пробита в самой скале. Џол был из
стали, но не гулкий; очевидно, лежал на железобетонном
перекрытии.
‚ нижний этаж вел люк; довольно тесное отверстие; если что
понадобитсЯ подать наверх, скажем, снарЯды длЯ пушки, ого, как
намаешьсЯ, подумал ’имофей. Ћн почувствовал досаду, однако
вмешалсЯ здравый смысл, и ’имофей сказал себе: ладно, парень;
то, что ты умнее других - уже Ясно; но, может быть, ты и
порассеЯнней других тоже?..
‚ этому времени его глаза привыкли к полумраку. Ћн еще раз
осмотрелсЯ и увидел под стенкой приспособление, в котором
легко угадывалсЯ автоматический подъемник длЯ снарЯдов.

’имофей сидел возле пушки в креслице наводчика. …му опЯть
было плохо. Џока знал, что надо идти - держалсЯ; а сделали
дело - и прЯмо дух вон. Џот заливал лицо, стекал по груди, по
рукам; он задыхалсЯ, его била дрожь; препротивнейшее
состоЯние, когда весь напрЯгаешьсЯ, чтобы хоть зубами не
стучать, а получаетсЯ только хуже.
—апа кончил возитьсЯ с часовым (тот сидел под стенкой со
свЯзанными руками и ногами и пока не проронил ни слова, хотЯ
по глазам выло видно, что сознание к нему вернулось) и подошел
к ’имофею.
- ’оварищ командир, а ну лЯгайте отсюда.
Ћн подхватил ’имофеЯ сзади за плечи, положил на
расстеленный орудийный чехол и накрыл своей шинелью.
Џоследнее, что увидел ’имофей, было как бы светившеесЯ в
полумраке большое никелированное колесо. Ћно стремительно
падало на ’имофеЯ, закрыло все поле зрениЯ, а когда он
очнулсЯ, в доте было светло, шумно и пахло чем-то знакомым и
вкусным.
‘вет был электрический. Ђга, вот и лампочка: закрытаЯ
густой металлической сеткой, она уютно пристроилась в
специальном углублении над снарЯдным подъемником. ‘вет был
прикрыт от амбразуры козырьком и не мешал наводке. ’олково,
похвалил ’имофей.
Ђ пахло кашей. ѓорЯчей пшенкой на сале. „лЯ тех, кто
понимает, - мечта!
’имофей сел. …му тут же наложили из котла полную миску.
„ержать в руках такое богатство еще приЯтней, чем просто
думать о нем.
- Ќу как, товарищ сержант?
- Ћбъеденье. Љто это у нас такой мастер?
- ѓотовил —апа, - кивнул головой ‡алогин. - „а Я не о том,
товарищ сержант.
- —то ты к человеку приклеилсЯ? - прикрикнул ‘трашных. -
‘ам не видишь? ѓлЯ, как ложкой трудитсЯ, подает пример
рЯдовому составу.
- ’о вернаЯ примета, - подтвердил —апа. - Љто хворый, тому
ота робота без интересу.
- Ђ почему пленному не дали?
- ѓордый он, - объЯснил ‘трашных. - џ ему предложил, как
человеку. „ай слово, говорю, не рыпатьсЯ, так мы тебЯ и
развЯжем и на полное довольствие, как полноправного члена
коммуны, со всеми натекающими...
- Ђ ну, а ну погодь минуту, - перебил ’имофей и даже миску
отставил, что было воспринЯто всеми, как признак величайшей
игры чувств. - ќто кто ж тебЯ командовать допустил?
- ’ы же понимаешь...
- …ще не понЯл.
- Љончай разыгрывать... - начал было ‘трашных, но увидел
как дернулось лицо ’имофеЯ, вдруг все понЯл и заторопилсЯ. -
‚иноват, товарищ командир. џ так рассудил: малый ведь все-таки
наш. Џоучили - и довольно. —то руки ему зазрЯ ломать?
- ‹адно. Ђ если он тебЯ в благодарность из автомата?
- ’ю!
- „а не тю! Ћн часовой. Ћн за объект отвечает!
- ‚иноват, товарищ командир. - ‘трашных решил, что тучу
пронесло, и снова взЯлсЯ за ложку. Ќо только поднес ее ко рту
- и положил. - —то ты так смотришь на менЯ?
- „умаю.
- ЏерсональнаЯ просьба, комод: или говори сразу, или думай
в сторону.
- ‹адно. ‘лушай. ‚от сказал ты одно слово: коммуна.
Љрасивое слово. џ бы даже подчеркнул - свЯтое. †елательно
узнать, что ты имел при этом в виду.
- ’о и имел. —то все мы товарищи... что мы вместе... -
‘трашных не скрывал досаду; тем более, что и выпутатьсЯ не
мог.
’имофей подождал немного. Џотом ироническаЯ улыбка сошла с
его лица; оно стало жестким, угловатым.
- ‹адно. ‡а глупость наказывать не буду. Ђ вперед запомни:
коммуна - это в общежитии хорошо, и в колхозе, и вообще - к
месту. Ђ у нас воинское подразделение ђабоче-ЉрестьЯнской
Љрасной Ђрмии. џсно?
- ’ак точно, товарищ комод.
- € еще. Ћтставить ложки! - это касаетсЯ всех... ’ак вот,
раз не можете по-другому, при вас всегда будет состоЯть коман-
дир. Ќазначаю своим помощником красноармейца ‡алогина.
- ‘лушаюсь, - покраснел от неловкости ‡алогин. ђадости он
не выказал никакой. ’ипичный случай, когда человек
предпочитает "быть одним из", чем командовать себе подобными.
’имофей это сразу понЯл и предупредил:
- “чти, за дисциплину группы буду прежде всего требовать с
тебЯ.
- џсно.
- Љрасноармеец „рабына, ты вроде уже покушал?
- “правилсЯ, товарищ командир.
- Њарш наверх. ‡адача: наблюдаешь за дорогой и подходами к
доту. Ћ малейших подозрительных действиЯх противника
докладывать сразу. —ерез четыре часа тебЯ сменЯт.
- …сть, товарищ командир.
- ‡десь имеетсЯ хороший перископ. € стереотруба, - сказал
‡алогин, когда за —апой захлопнулсЯ люк.
- Ћбзор?
- оссе. € река. Џриблизительно двести сорок градусов
берут. ’олько старица и тыльный, крутой склон не
просматриваютсЯ.
- Њало. Џока так обернемсЯ.
’имофей снова взЯл миску, пристроил себе на коленЯх, но
есть не стал - думал.
- ‘оставишь график смены караулов. Ќа двое суток, - сказал
он наконец. - ЊенЯ не вставлЯй пока - могу подвести под
монастырь. Ђ тут риску не должно быть ни грамма.
- ‘лушаюсь.
- ‹адно. € дежурства распланируй. ЉухнЯ, уборка, то да се.
Ћсобое внимание - красноармейцу ‘трашных. “ него полнаЯ торба
внеочередных нарЯдов. “знай - сколько. •ватит ему их
коллекционировать - пустим в дело.
- Ђ если утаит?
- Ќе посмеет. Ђ то ведь в свободное от дежурств и караулов
времЯ заставлю арифметику учить.
ђомка на протЯжении всего разговора только губы кривил.
Њожно не объЯснЯть, как ему было обидно. Љонечно, он и ’имофей
никогда не были друзьЯми, но - однокашники! Ќо - черт возьми!
- они ведь все-таки были с одной заставы. …динственные, кто
уцелел. € хотЯ бы в памЯть об этом...
Ќет в мире справедливости! - думал ђомка. „аже на войне
подлизам предпочтение. Ђ теперь этому жмурику, этой сопле
слова поперек не скажи. ‡акаешьсЯ. „есЯть раз потом
пожалеешь... …ще он думал о том, что ’имофей выбрал ‡алогина
назло ему, ђомке. €наче разве объЯснишь? - ведь как ни
сравнивай - ‡алогин ему во всем проигрывает... Ќу и жизнь!
Ћбед закончилсЯ в тишине.
‚ыпив чаю, ’имофей обследовал дот. ‚ерхний этаж казалсЯ
мрачным, поскольку бронЯ купола и пол не были покрашены, а
обнаженный цемент стен только усугублЯл впечатление. Ќо эта
мрачность была мнимой; уже на другой день от нее осталась лишь
одна производнаЯ; ощущение надежности, прЯмо скажем, на войне
весьма приЯтнаЯ штука.
‚ стенах, кроме входного люка (вместо ручки ему служило
большое никелированное колесо; им же люк задраивали), были еще
три люка поменьше - в разных концах дота. Ћни вели к
пулеметным гнездам. ’имофей заглЯнул в один, увидел собранную
из железобетонных колец трубу; длина - на глаз не меньше
десЯти метров; передвигатьсЯ на четвереньках свободно.
- Џулеметы турельные, ЉЂ‘ы, - сказал ‡алогин.
- ќто телефон? - ’имофей потрогал закрепленный на своде
почти неприметный темно-серый провод.
- „а. ‘вЯзь тут у них потрЯснаЯ. „аже между этажами. „аже
у запасного выхода есть телефон!
Ђппарат был утоплен в стене позади орудиЯ и закрывалсЯ
стальной заслонкой. …ще пара наушников полагалась наводчику и
крепилась на спинке его креслица.
Ќаконец, за одной из заслонок оказалось отверстие длЯ при-
нудительной вентилЯции...
‚ нижний этаж вела стальнаЯ вертикальнаЯ лестница. —асовые
сюда не спускались, понЯл ’имофей, едва взЯвшись за ржавые
поперечины. € сразу решил: ђомка приведет ее в божеский вид. €
засмеЯлсЯ. Ѓоком выйдут парню эти нарЯды!
Ќижний этаж имел прЯмоугольную форму и площадь поменьше -
каждаЯ сторона по четыре метра. ‚доль стен в три Яруса -
откидные койки с матрацами. ‚сего на двенадцать человек.
Њаленький столик с телефоном. Џечка-чугунка с коленчатой
трубой. ‘тены, пожалуй, железобетонные - насколько они
угадываютсЯ за слоем светло-зеленой маслЯной краски. Ќаконец,
нижнЯЯ часть подъемника длЯ снарЯдов и дверь (железнаЯ, во
все-таки дверь, а не люк) в следующее помещение. ’имофей
открыл дверь, поискал слева выключатель и, когда вспыхнула под
потолком лампочка (как и остальные, она была заключена в
густую металлическую сетку), замер на пороге, восхищенный
зрелищем, которое ему открылось.
- ќто было подсобное помещение. ЉладоваЯ, склад, арсенал -
как ни назови, все правильно. ‘обственно говорЯ, рассчитываЯ
на эту подсобку, они и захватили дот. •ороши б они были, если
б нашли здесь пустые полки. Ђ ведь такое могло случитьсЯ, если
бы демонтаж дота начали с эвакуации имущества. „лЯ
пограничников это означало бы одно: переспали спокойно ночь, а
затем опЯть в путь-дорогу. Ќо теперь!..
- Џодсобка была узкой: в проходе можно разойтись только
боком. Ќо полки - с обеих сторон. ЏЯть метров полок справа -
боеприпасы. ‚начале шли Ящики со снарЯдами, узкие дощатые
обоймы, выступающие торцами, поблескивающие изнутри металлом.
’имофей заглЯнул наугад. ‚от с черной каемкой - бронебойные, с
красной - фугасы; а вот и шрапнель и осколочные. Ѓыли здесь и
гранаты, два Ящика: в одном - противотанковые, в другом -
"лимонки"; ’имофей это понЯл, даже не заглЯдываЯ внутрь, узнал
по заводской упаковке - на заставе получали гранаты точно в
такой же таре.
‚ последней секции стоЯли патронные цинки.
‘лева были такие же полки, только занЯтые съестными
припасами: мешками с мукой, крупой и сухарЯми; Ящики с
консервами. Ќо до самой двери полки не доходили; здесь был
просвет, в котором умещались движок (он еле слышно гудел,
рЯдом стоЯло маленькое ведро с солЯркой) и ручной насос. ’имо-
фей качнул лишь дважды и услышал, как внутри, еще где-то
далеко, забурлила, загудела вода, поднимаЯсь вверх по трубам.
‹адно! ’ут же на особо прочной полке стоЯла металлическаЯ
бочка с горючим, рЯдом возвышались аккуратно уложенные
полдюжины мешков с цементом, да не просто, а с портландским, в
этом ’имофей еще с "гражданки" разбиралсЯ; и пучки стальных
прутьев. ’имофей не без труда (прут цеплЯлсЯ за соседние)
выдернул один, и по загнутым крючками концам понЯл, что это
арматура. Ќа случай, значит, если где повреждение, так чтобы
сразу и залатать на совесть. "Ђй да мужики! - похвалил ’имофей
неведомых старателей этой фортификации. - ‚от уж действительно
все на свете предусмотрели!"
’ут его разобрал интерес: а чем они предполагали топить
чугунку? ‡аинтересовалсЯ этим он не по делу вовсе, а только из
любопытства; ведь понЯтно, до холодов им здесь не сидеть,
выходит, и печку топить не придетсЯ. Ќо ’имофей не отмахнулсЯ
от вопроса и опЯть пошел вдоль полок, становилсЯ на цыпочки,
приседал, заглЯдывал за Ящики и мешки - высматривал топливо,
хоть небольшой запас, что называетсЯ, - на самый первый
случай. € быстро нашел его. ќто были торфЯные брикеты. €х было
немного, всего два мешка; топливо, честно говорЯ, не высший
сорт; что уж там, конечно, можно было подобрать что и получше.
Ќо оно было. Ћно было и ждало своего часа. Ћ нем не забыли,
его учли. ‡десь все было учтено - вот самое главное, в чем
’имофей хотел еще раз убедитьсЯ и убедилсЯ вполне. ‚се, что
зависело от инженеров и интендантов, они сделали. Ћни создали
маленький, но законченный мирок; вселенную, в которой все было
готово к приему жизни, котораЯ сама была готова с поЯвлением
этой жизни ожить и стать силой, волей и энергией. Ќо мирок
этот не мог существовать сам по себе. —тобы он ожил, в него
оставалось вложить последнюю и важнейшую деталь - гарнизон. €
дать ему команду. ’огда лишь этот сплав холодного металла и
камнЯ стал бы живым. ’олько тогда...
Џодсобка заканчивалась не глухой стеной, как можно было
ожидать по планировке дота; прЯмо напротив двери был большой
люк, сейчас закрытый. ‹юк был вправлен в мощное броневое
кольцо, и сам из толстой стали, с надежным запором, смотровым
глазком и отверстием длЯ стрельбы.
- ‡апасной выход? - спросил ’имофей у ‡алогина.
- „а. џ в нем еще не был, не успел просто. Ќо ђомка уже
смоталсЯ туда и назад. ѓоворит, ход метров на сто тЯнетсЯ. Љ
подножию холма.
- ‹адно. ‘мотри, чтоб солЯрку не жгли по-дурному. Ђ то
ведь может и не хватить.
Ћни вышли из подсобки. ’имофей отстегнул и опустил одну из
коек, привычно пощупал матрац, удовлетворенно отметил про
себЯ: морскаЯ трава, - лег на спину и несколько минут не
говорил ни слова. ‡алогин сидел напротив и тоже молчал.
Џытались ли они думать, осмыслить ситуацию? €ли старались
разобратьсЯ в себе, своих мыслЯх и чувствах, почему-то вдруг
замутившихсЯ, потерЯвших Ясные очертаниЯ; почему-то вдруг
заметавшихсЯ из стороны в сторону, как стрелка компаса,
внезапно попавшаЯ в поле аномалии?..
ЏерваЯ радость обладаниЯ окружающим их богатством;
счастливое, впервые за последние несколько суток испытанное
чувство безопасности отпечатались в их душах - и схлынули. „от
не только вселЯл уверенность и располагал к спокойствию, не
только давал понЯть, что на него можно положитьсЯ вполне и
быть самими собой. ‘воей силой, уверенностью он пробуждал
активное начало - чувство ответственности. Ћн как бы
подталкивал: не только быть, но и выразить себЯ.

’имофей отдыхал недолго. ‚ нем пробудилось стремление
двигатьсЯ, делать что-то, предпринимать, весьма неожиданное
при его физическом состоЯнии; тем не менее он даже перевЯзку
отложил, хотЯ держал ее в уме все времЯ, пока знакомилсЯ с
дотом; даже в аптечку не заглЯнул: отметил длЯ памЯти, где ее
вперед искать, и как она расчетливо расположена (сразу за
лесенкой, соединЯющей этажи, так что отовсюду к ней недолго
добиратьсЯ; место укромное; здесь же лавка откиднаЯ - не
всегда же у раненого есть силы, чтобы на ногах держатьсЯ;
места не много, но довольно, чтобы спокойно заниматьсЯ собой,
не мешаЯ другим бегать с этажа на этаж да в подсобку), и полез
наверх.
‚ доте электричество не горело, но золотистый дымный свет,
неожиданно Яркий после сорокасвечовых, завуалированных сетками
лампочек нижних помещений, рассекал его, как луч прожектора.
’олько этот свет был живой. ќто было солнце. Ћно врывалось в
развернутую во всю ширь амбразуру, вдавливалось внутрь дота
материальными медовыми кусками света, невесомыми и ощутимо
плотными. ‘олнце било в упор, почти горизонтально; уже не
палЯщее - мЯгкое, какое-то домашнее, уютное.
‘трашных даже не обернулсЯ, когда они поЯвились, хотЯ и
услышал их; ’имофей уловил первое, самопроизвольное движение
его тела, сразу пресеченное если не ђомкиной волей, то, во
всЯком случае, характером.
‘трашных стоЯл возле амбразуры, облокотившись на нее, как
на подоконник. ’имофей пристроилсЯ рЯдом. ‘олнце уже перестало
быть комком огнЯ, обрело форму. Ћно еще не падало, но уже и не
парило; оно висело над горами, задержавшеесЯ на миг каким-то
судорожным усилием, а может быть, неуверенностью, в какое из
ущелий рухнуть со своей уже неопасной высоты. „олина пока что
была залита золотистым светом всЯ; впрочем, отдельные большие
камни и кусты испЯтнали ее как бы рЯбью, четкими, по-дневному
черными мазками; наверное - уследить за этим было трудно - с
каждой минутой мазки вытЯгивались и расплывались, терЯли
очертаниЯ и интенсивность, чтобы к сумеркам выцвесть совсем.
Ћчень скоро они станут такими, как нависшаЯ над рекой, сжавшаЯ
долину излучина гор: дымчато-голубыми, вроде бы призрачными,
вроде бы подернутыми туманом, хотЯ это только казалось так, а
на самом деле никакого тумана и быть не могло - воздух все еще
был по-дневному сух и тонок.
‘амыми Яркими элементами пейзажа были река и шоссе. Ћни
блестели, как никелированные металлические полосы, и казались
выпуклыми, словно их надули изнутри. оссе было пустым - очень
непривычно, совсем как в мирный воскресный день, - только
внизу, у подножиЯ холма (надо было здорово высунутьсЯ из
амбразуры, чтобы их увидеть), уползали влево из полЯ зрениЯ
два громоздких тупорылых автофургона, все в коричнево-голубых
разводах; за вторым на прицепе катила тележка, издали похожаЯ
на артиллерийскую снарЯдную двуколку; она была нагружена
мешками, и наверху лежал серый остромордый пес, вроде бы
овчарка, но они так быстро скрылись из виду, что даже ’имофей
не смог бы это сказать наверное.
’еперь шоссе было совсем пустым; насквозь - до моста и и
даже дальше. ‘обственно, моста они не видели, он находилсЯ
точно в створе амбразуры, и впечатление было такое, словно
шоссе с разгона перелетало через реку, да так и повисло над
ней. ‘разу за мостом раскрывалось устье ущельЯ. ЌесмотрЯ на
расстоЯние, его было видно отчетливо, однако само ущелье уже
терЯлось в тени, еще неплотной, ранней, как дымка, но тем не
менее непроницаемой.
‚от из нее посыпалась какаЯ-то мелочь. ‘боку от амбразуры
была укреплена на консоли стереотруба. ’имофей повернул ее,
подкрутил настройку. ќто были самокатчики, судЯ по числу -
рота. Ћни ехали долго, смешанным строем; лениво крутили
педали. ’имофей представил, что б от них осталось, кабы
подпустить их метров на сто - и ударить враз из двух ЉЂ‘ов.
„а ничего б от них не осталось, все бы здесь и полегли, до
одного. ‘частлив ваш бог, гады...
Џотом проехали еще двое, видать, от роты отбились. Ќо они
не спешили догонЯть своих - война не убежит! Ћдин даже за руль
не держалсЯ - руки были занЯты губной гармошкой, хотЯ играл он
не все времЯ: выдует несколько пронзительных звуков, скажет
что-то, и оба закатываютсЯ от смеха. € опЯть сначала. Љаски у
них болтались поверх вещмешков на багажниках, винтовки были
приторочены к рамам велосипедов...
Џотом на сумрачном фоне ущельЯ проЯвились танки. „ве
машины. Ћни шли уступом, но расстоЯние скрадывало уступ, и
казалось, что танки идут борт к борту; надо было иметь
наметанный, хваткий к любой мелочи глаз, как у ’имофеЯ, чтобы
разглЯдеть правильно.
Ћни были уже на мосту, когда из тени выступил третий.
’имофей понЯл, что это боевое охранение, и ждал, когда же
поЯвитсЯ сама колонна.
†дать пришлось недолго. ЋпЯть поЯвились танки. € опЯть
только две машины; и несколько позади, в полусотне метров -
третий. ЋпЯть боевое охранение, констатировал ’имофей и даже
вздохнул от волнениЯ, представив, какаЯ силища сейчас прет по
шоссе, если даже в глубоком тылу в боевое охранение они
выпускают два танковых взвода. „олжно быть, не меньше, чем
дивизиЯ, решил ’имофей и тут наконец увидел ее голову.
ђазглЯдеть он мог только первый танк. Ћстальные слепились
в сплошную серую ленту. ’анки шли впритык, интервалы на таком
расстоЯнии были неразличимы совсем. Љорпуса, башни, гусеницы -
все слилось, и по тому, как они неспешно выползали, - это
движение казалось еще более грозным и всесокрушающим, а
неразличимость деталей только поощрЯла воображение...
Ќе отрываЯсь от стереотрубы, ’имофей сказал:
- ђома, а ну сбегай за —апой.
‘осчитать танки было пока невозможно. ђазве что по
положению головного попытатьсЯ определить, сколько их уже
выползло?.. Љогда сзади послышались неспешные —апины шаги и
он, запутавшись в простейшей уставной фразе, доложил о
прибытии, танковаЯ колонна растЯнулась уже без малого на кило-
метр.
Џолк.
- Ћбожди минутку, - сказал ’имофей.
Ћн ждал. Ћн все ждал, когда же поЯвитсЯ хвост колонны, и
наконец увидел его, и тут же убедилсЯ, что это не конец. ќто
был только небольшой просвет, а затем из ущельЯ, все в таком
же плотном строю, поползли грузовики и вездеходы.
‚ыходит, механизированнаЯ дивизиЯ.
’имофей медленно распрЯмил занемевшую поЯсницу и
повернулсЯ к товарищам. Ћни глЯдели мимо него - в амбразуру.
Ћни не тЯнулись в нее. Ћни стоЯли прЯмые и какие-то вдруг
осунувшиесЯ. € в глазах их была печаль и даже отчаЯние. Ќо не
страх. †изнь - это такаЯ приЯтнаЯ штука; что ни говорите - ее
всегда жалко; всЯкую. Ќо долг - выше. € честь - выше. € вообще
есть много еще таких вот штуковин; о них не думаешь и даже не
помнишь до времени, но наступает минута - они возникают вдруг,
словно дремали в тебе, пока твое сердце тихонько к ним не
толкнулось: тут-тук... Ћни просыпаютсЯ и заполнЯют тебЯ всего,
как сталь заполнЯет форму, словно в ней ничего и не было;
словно в ней не было твоего себЯлюбиЯ, и робости, и мелких
страхов из-за какой-то бытовой ерунды. ‘таль выжигает их
начисто. € ты перестаешь быть собой - слабым человечком. ’вое
сердце заполнЯет тебЯ всего. € всЯ твоЯ жизнь фокусируетсЯ в
этой минуте, и не только прошлое, но и будущее; и всЯ твоЯ
энергиЯ фокусируетсЯ в ней, как линза фокусирует солнечный луч
в точку. € тогда как будто из ничего вдруг вспыхивает пламЯ...
- ’оварищи красноармейцы, - сказал ’имофей и замолк,
потому что к концу слова голос у него сел совсем. Ћн
осторожно, чтобы не бередить рану, прокашлЯлсЯ в кулак, но это
не помогло, а воду просить ему так не хотелось; уж так он был
бы рад скрыть свое волнение, но открыл рот - и не получилось
ни звука. € тогда он разозлилсЯ на себЯ, сразу успокоилсЯ и
почти внЯтно выдавил:
- ‚оды!
—апа с готовностью протЯнул флЯжку. ’имофей отпил всласть,
жестко вытер тылом ладони рот и сказал спокойно и твердо:
- ’оварищи красноармейцы! ‘ейчас, когда наша ‘оветскаЯ
ђодина бьетсЯ насмерть с мировым фашизмом... - Ћн понЯл, что
замах вышел не по плечу, и замолчал. - ‘вЯщенный воинский
долг... и просто совесть... - Ћн опЯть замолк, поглЯдел в лицо
одному, другому, третьему, - и вдруг рубанул воздух кулаком. -
џ так считаю, что мы им должны сейчас вжарить! ‘читаю - просто
обЯзаны. ‚се. Џрошу высказатьсЯ, товарищи.
- ‚от это разговор! - восторженно заорал ‘трашных. - ‚
первый раз за трое суток слышу от тебЯ человеческую речь,
комод. „авно бы так!
- Ќас только четверо, - сказал ‡алогин. - Ќу, врезать им
хорошенько - это вещь, кто спорит. Ќу, поломаем несколько
игрушек. Ђ как эти дЯди попрут на нас? Ќу? ‘ам дот оборонЯтьсЯ
не может - он только часть системы. Ќо если даже
попробовать... ‡десь нужен гарнизон - двенадцать человек, Ђ
нас четверо.
- ’рое, - поправил ’имофей. - ЊенЯ не считай. Љакой с менЯ
ныне воЯка. ‘пасибо, что хожу.
- „а Я и не считал, если по правде.
- Ќе разберу: ты за или против? - разозлилсЯ ђомка.
- …сли б Я один был - какой разговор...
- џсно, - сказал ’имофей. - ’вое мнение, „рабына?
- џ шо, - глаза —апы от возбуждениЯ совсем округлились и
были на пол-лица. - џ как усе.
- ‹адно. - ’имофей снова повернулсЯ к ‡алогину. - Ќаводку
знаешь?
- Ќет.
- „а что там уметь, комод? - фыркнул ‘трашных. - Ѓей
напрЯмую - и хана.
- ’ебЯ не спрашивают, - оборвал ’имофей. - ’вои знаниЯ мне
хорошо известны.
- „айте Я опробую, товарищ командир, - сказал —апа. - ’ак
что у менЯ был приЯтель...
- ‹адно. ‘лушайте приказ. - ’имофей отхлебнул еще глоток и
возвратил флЯгу —апе. - „рабына садитсЯ на наводку, ‘трашных
будет замковым и зарЯжающим, ‡алогин - снарЯдным.
- ’оварищ командир, - послышалсЯ из-под стены голос
часового, - прикажите развЯзать. џ тоже буду дратьсЯ.
- —апа, твои узлы - ты и трудись, - кивнул ’имофей, и
повернулсЯ к амбразуре, и тут же отпрЯнул от нее -
инстинктивно. ’ак близко были немцы. „о головной машины - не
больше трехсот метров.
- Ћтставить развЯзывать, - торопливо поправилсЯ ’имофей. -
ђежь!
Њотопехота была уже всЯ на этом берегу, и теперь через
мост двигалсЯ второй танковый полк.
‚о главе передового дозора все так же уступом шли два
средних танка; как и раньше, их прикрывал чуть поотставший
тЯжелый. Ћн казалсЯ непропорциональным; каким-то горбатым,
набычившимсЯ животным. ’анкист на его башне сидел совсем
снаружи, только ноги свисали в люк. ’анкист был без шлема, со
значками (а может, это были ордена?) на груди - слева и
справа; он курил трубочку и смотрел на холм. ‚печатление было
такое, что он смотрит прЯмо в амбразуру. ’имофею, хотЯ он
смотрел не в стереотрубу, а просто так, даже показалось на
миг, что немец и он встретились глазами; это произошло помимо
воли, разум тут был совсем ни при чем: вдруг глаза их
оказались совсем рЯдом, словно расстоЯние, что их разделЯло,
необъЯснимым образом потерЯло свою власть. Ћни смотрели друг
на друга, ’имофей ощутил внутри пустоту и замер. Њысли
исчезли, и утратилсЯ контроль над временем. Ђ затем горизонт
стал сжиматьсЯ сразу с обеих сторон; ’имофей будто проснулсЯ,
но делать резких движений все же не рискнул, только скосил
глаза - и увидел, как стоЯвший рЯдом ‡алогин, тоже весь
оцепеневший, медленным вращением рукоЯтки механизма сдвигает
створки амбразуры.
’имофей остановил его руку:
- Ќе надо. Ћн не видит нас.
ќто был оптический обман, небольшаЯ шутка природы.
‘трашных уже расчехлил орудие, а —апа как заправский
наводчик сидел в креслице, прильнув к дальномеру, крутил
ручки. „аже наушники успел зачем-то напЯлить.
- —апа, дозоры пропускаем.
- ќ! Ћт менЯ они вже повтикалы.
- “х ты! Ћткуда же начинаетсЯ мертваЯ зона?
- Ђ трошечки дальше, товарищ командир. Ћтам де Ярок и
дырка под сашше.
- ќто где водосток, - шепнул ‡алогин.
- ‚ижу... —апа, возьми дальше метров на сто от этой дырки.
’ам их и прихватим. - Ћн почувствовал, что кто-то стоит сзади,
повернулсЯ, досадуЯ, что приходитсЯ терЯть такие важные
секунды. ќто был часовой. Ћн разминал кисти - каждаЯ была с
половину хорошей лопаты. € ни ростом, ни в плечах не уступал
самому ’имофею. Ќо в красивом лице парнЯ, особенно в выражении
его глаз что-то не понравилось ’имофею сразу; однако
присматриватьсЯ, разбиратьсЯ в своих ощущениЯх времени не
было. Џодавив досаду, ’имофей спросил:
- ”амилиЯ?
- ђЯдовой Ђлександр Њедведев.
- Љрасноармеец Њедведев, лети вниз, подавай сюда
бронебойные. Џока не получишь другого приказа. Ћдни
бронебойные. ђазберешьсЯ?
- ’ак Я ж ничего оттуда не увижу.
- ’ы что - в кино пришел? ‚ыполнЯй приказ!
“же и второй дозор был рЯдом, огибал холм. € колонна
совсем приблизилась. ѓоловной танк - лобастый, упрЯмый, -
покачиваЯсь катил по серебрЯной ленте, жевал гусеницами
собственную черную тень. ’имофей подправил настройку
стереотрубы, определил: до линии огнЯ еще метров пЯтьдесЯт;
успеваем. Ђ где же хвост колонны? ‚торой танковый полк уже
больше чем наполовину был на этом берегу, однако все новые и
новые танки выползали из мрака ущельЯ. ‹адно, что откусим, то
и наше. Ќе подавитьсЯ бы...
Ћн услышал сзади незнакомый щелчок, обернулсЯ и увидел,
что ‡алогин вынимает из подъемника снарЯд. ‡асуетилсЯ
‘трашных, с непривычки замешкалсЯ, наконец торопливо лЯзгнул
затвор.
- Ћрудие до бою готово!
„аже без стереотрубы видать: пора. ќто было последнее
мгновение, когда ’имофей своею командирской волей мог
остановить судьбу и отменить атаку. €нтересно: как бы
сложилась их жизнь? € сложилась ли? ‚споминали бы они об этом
мгновении - последнем, за которым лежала пропасть?.. Ќо
’имофей даже не подумал, что это последний их шанс остановить-
сЯ. Ћн увидел: пора, и закричал:
- Ћгонь!
‚от уж чего они не ждали - это грохота. ‚печатление было
такое, что сидели в железной бочке, а кто-то знал это,
подкралсЯ и вдруг ахнул от всего сердца - сколько в нем только
силы наскреблось - ломом. €ли еще было похоже, что это здесь,
внутри каземата, рванул тЯжелый снарЯд.
’имофей не только оглох, но и ослеп на несколько
мгновений, и потому прозевал разрыв снарЯда; а когда смог
наконец видеть, первое, что ему подумалось: мимо. ѓоловной
танк катил, словно ничего не произошло, к спасительной границе
мертвой зоны - к водостоку. Ќо затем выЯснилось, что движетсЯ
он один, а колонна останавливаетсЯ, теснЯсь, сжимаЯсь, как
гармоника. ЋстанавливаетсЯ, потому что стоит второй танк.
‘тоит - и все... ’имофей долго всматривалсЯ, пока увидел
маленькие Язычки пламени; а потом как-то сразу, будто в танке
какую-то дырочку открыли, из него повалил густой жирный дым.
- Људа ты в него, —апа?
- ’ю! Ђ Я знаю? џ в першого вцилЯв.
‚се еще золотое, все еще чистое и Ясное предвечерье лилось
долиной, и даже дым не мог его замутить; пока не мог.
Њежду тем остановилсЯ и головной танк. ‡най немцы, что они
уже достигли мертвой зоны или по крайней мере стоЯт на ее
границе, они и держались бы соответственно. Ќо пока им было
Ясно одно: противник напал на колонну, а они неосторожно
оторвались от своих и подставлЯют себЯ под огонь. € танк
попЯтилсЯ. Ћн поднЯл пушку, навел ее на вершину холма, но не
стрелЯл, должно быть еще не видел цель. Ћн отползал медленно.
‚ этом движении не было страха - лишь мера предосторожности.
Ћн только хотел соединитьсЯ со своим батальоном, который уже
разворачивалсЯ, готовЯсь к бою: несколько танков
рассредоточились влево от шоссе, несколько - вправо. Љолонна
осталась на дороге; ждала, когда передовой батальон сметет
преграду и расчистит путь длЯ дальнейшего движениЯ согласно
приказу.
Џо звуку затвора ’имофей понЯл - орудие к бою готово.
- ‚ которую штуку лупить, товарищ командир? - спросил
—апа.
- Љоторый пЯтитсЯ, того и бей.
- Ќе-а. Ќе можу, - пожаловалсЯ —апа. - Ћн ач какой
верткий. ’окечки, думаю, гоп, а он уже драла дал.
- Ђ ты с опережением попробуй, - посоветовал ђомка.
- „уже ты розумный! - огрызнулсЯ —апа. - Њоже, сам
покажешь, Як отое роблЯть?
- ‹адно вам, - сказал ’имофей. - Ђ по горЯщему попадешь
еще раз?
- ‘пробую.
- –ельсЯ ему в мотор. Ќо стрелЯть только по моей команде!
’ам, на шоссе, отползающий танк должен был покрыть последние
два десЯтка метров, но в стереотрубе это расстоЯние умещалось
целиком сразу. ’имофей чуть-чуть подрегулировал резкость, хотЯ
и это было не обЯзательно, и, чтобы как-то убить оставшиесЯ
секунды и не жечь понапрасну нервы, шептал: "‹адно...
ладно..." - и смотрел, как шевелитсЯ (шалЯт нервишки у
немца!), целитсЯ прЯмо ему в лицо все еще молчащее (ждут
второго выстрела, чтобы точно засечь дот) дуло танковой пушки;
как уплывают под броневые крыльЯ отполированные дорогой траки;
как командир танка то высовываетсЯ из башни и смотрит в
бинокль на вершину холма, то что-то говорит вниз, наверное,
пушкарю... то бишь, как он у них называетсЯ? - да!
стрелку-радисту, вот кому.
’имофею казалось, что даже лицо механика-водителЯ он
различает в приоткрытой амбразуре танка, но это было уж вовсе
невероЯтно; чтобы убедитьсЯ точно, хотЯ ему это было и не
нужно вовсе, ’имофей стал всматриватьсЯ в темный срез
амбразуры и чуть не прозевал момент, когда танк стал огибать
горЯщую машину.
- Ћгонь!
€ опЯть вокруг них и внутри каждого из них - в мозгу, в
костЯх, в каждой клеточке тела - взорвалсЯ гром, словно это и
не снарЯд был вовсе, а само пространство раскалывалось на
куски. Ќо теперь ’имофей был готов к этому, и не зажмурилсЯ
даже, и видел, как сверкнул из-под катков огонь, и хотЯ
’имофей знал, какаЯ это сила - 105-миллиметровый бронебойный,
а все-таки он боЯлсЯ сглазить удачу и ждал более существенных
ее аргументов: настоЯщего пламени, или дыма, или взрыва -
чего-нибудь такого, что подтвердило бы успех. Ќо мгновениЯ
бежали, а танк стоЯл целехонький, ничего видно не было, и
’имофей уже начал было думать, что рано обрадовалсЯ, что вот
сейчас танк снова сдвинетсЯ и поползет куда-то в сторону -
прочь от шоссе, занимаЯ свое место в боевых порЯдках роты, но
вдруг из башни высунулсЯ командир, однако не выскочил, а стал
вываливатьсЯ наружу и пополз вперед руками, цеплЯЯсь за броню;
наконец скатилсЯ на землю, но и теперь не вскочил на ноги, а
все продолжал ползти на одних руках, и, хотЯ ’имофею не было
видно, что у немца случилось с ногами, надо понимать,
досталось им крепко, потому что он все продолжал ползти на
одних руках и кричал беспрерывно, может, одно только
"а-а-а!.." - судЯ по тому, как у него был раскрыт рот; но из
дота его не было слышно: все-таки расстоЯние приличное, верных
полкилометра набежит, даже больше, да и моторы там ревели
вовсю, десЯтки мощных танковых дизелей, а уши после второго
выстрела были все еще заложены;
’имофей сглотнул несколько раз, чтобы выбить пробку, но не
помогло.
Ѓольше из танка никто не вылез, а спустЯ еще немного
времени - наверное, через секунду, а может, и целаЯ минута на-
бежала, - изнутри его рвануло прЯмо вверх высоким вертикальным
столбом, и только затем уже по-настоЯщему загорелось. „ва дыма
слились в один, и его неровное рваное облако стало сносить
вдоль шоссе - вперед, в сторону ушедших дозорных танков.
оссе было перегорожено напрочь. ‘пециально захочешь - и
то так не получитсЯ.
’еперь весь передовой танковый полк расползалсЯ с шоссе,
рассредоточивалсЯ по долине. Џервый его батальон, словно
разбуженный взрывом, уже бил по вершине холма в два с
половиной десЯтка стволов. Ћднако цель была длЯ немцев не
очень удобнаЯ. ‚о-первых, стрелЯть вверх без специальных
приборов всегда не с руки; а во-вторых, каждый танк, в
общем-то занимаЯ какую-то определенную позицию, тем не менее
все времЯ находилсЯ в непрерывном движении - выполнЯл
противоартиллерийский маневр. ‚ таких условиЯх спрашивать с
наводчиков исключительную точность, право же, грешно. €
снарЯды то летели высоко, то рвались значительно ниже дота;
только однажды красноармейцы услышали, как болванка угодила в
бронеколпак. Џротив ожиданий звук оказалсЯ не ахти какой
тЯжелый: загудело низко, будто в большой колокол, - и все.
Њожет быть, так оно и было на самом деле, все-таки масса
купола была огромной, в ней могла растворитьсЯ без
существенных последствий и не такаЯ инерциЯ; но как бы солдаты
ни были занЯты боем, они ждали его, это первое прЯмое
попадание, памЯть о нем таилась где-то в их подсознании все
времЯ; оно ожидалось, преувеличенное своей неизведанностью, и
когда случилось наконец - сквозь дробь осколков по броне,
сквозь глухие удары камней, - то угадалось сразу - с
облегчением, с торжеством, - и, когда болванка, визжа,
рикошетом упорхнула прочь, этот отвратительный звук был
воспринЯт едва ли не как гимн победы.
Ќо, в общем, от этого обстрела было только одно
неудобство: остерегаЯсь случайных осколков и камней, амбразуру
пришлось прикрыть, оставив минимальное отверстие - длЯ наводки
и стрельбы. ’имофею с его стереотрубой стало и вовсе неуютно.
Ћн тыкалсЯ от одного краЯ амбразуры к другому, боЯлсЯ помешать
—апе и все не находил себе места, как бедный зЯть в приймах. Љ
тому же в воздухе висело облако сухой глины. Ћна порошила в
глаза, объектив стереотрубы приходилось протирать почти
непрерывно, и все-таки видимость была плохой.
Њежду тем теперь и механизированный полк пришел в
движение. Џравда, грузовики и бронетранспортеры остались
стоЯть на шоссе, поскольку в стороны им ходу почти не было: по
камнЯм, Ямам да буеракам далеко не удерешь, но солдаты густо
сыпались на дорогу и бежали прочь, рассасываЯсь по тем же Ямам
и буеракам.
- —апа, по мосту попадешь?
- „алеченько... - пожаловалсЯ тот на всЯкий случай, хотЯ в
прицел мост был виден превосходно и —апа уже давно посматривал
на него с интересом.
- Ќечего прибеднЯтьсЯ - наводи! - ’имофей покрутил ручку
телефона и, услышав в трубке "Њедведев на проводе", крЯкнул: -
Ђ ну-ка подбрось нам несколько фугасных!
‚ мост они попали только с пЯтого снарЯда. Џравда, одного
попаданиЯ оказалось достаточно; он рухнул сразу, и в том
месте, где темнела его полоска, открылась река.
Ќемцы не все успели перебратьсЯ, и десЯтка полтора танков,
замыкающих походные порЯдки дивизии, подкатили к берегу и
рассредоточились. Џотом один танк двинулсЯ влево вдоль берега,
другой - вправо. €скали брода. "‘ейчас будут здесь, да уж
ладно, не наша это забота, как выберутсЯ и что будут делать, -
думал ’имофей. - “ нас и без них мороки выше глаз. ‚он уж
гости в двери стучатсЯ. ’еперь только успевай принимать..."
‘о времени первого выстрела прошло уже четверть часа.
ЌельзЯ сказать, чтобы среди этих пЯтнадцати минут была такаЯ,
когда немцы были бы напуганы или у них началась паника. Ќет.
‚се-таки их была целаЯ дивизиЯ, и они находились в глубоком
тылу своих войск. Ќо они были обескуражены - это точно
(шуточки? - два выстрела - и двух танков как не было; к тому
же дорога вдруг оказалась перерезанной и спереди и сзади;
капкан!). € смущены. € только поэтому замешкались поначалу.
Ћни с полным основанием могли подозревать, что дот - это лишь
часть засады. Ћни принЯли меры предосторожности, выждали
какое-то времЯ. Љрасные больше нигде себЯ не проЯвлЯли. Ђ дот
бил хоть и методично и тЯжело, но редко. € тогда немцы
бросились в атаку.
€з боевых порЯдков головного батальона - он продолжал
беглый обстрел с целью если не поразить, то хотЯ бы ослепить
дот, - выдвинулись три средних танка и, набираЯ скорость,
прЯмо через кустарник и рытвины устремились к холму. € не
успели еще красноармейцы перезарЯдить пушку, как они уже были
в мертвой зоне.
’ут ’имофей вспомнил о шести дозорных танках, и ему сразу
стало неуютно. Ћни имели целых пЯтнадцать минут, чтобы
разобратьсЯ в происходЯщем, принЯть решение и ударить, понЯл
’имофей, и его фантазиЯ услужливо нарисовала страшную картину:
вот один из этих танков выдралсЯ на холм, подполз к доту с
тыла и наводит свою пушку прЯмо на люк. ќтот люк - надежнаЯ
штука; и пуль и осколочных гранат за ним можно не боЯтьсЯ. Ќо
первый же снарЯд вобьет его внутрь.
‘тараЯсь ничем не выдать своего волнениЯ, хоть это было и
ни к чему - не до того было красноармейцам, чтобы следить за
выражением лица своего командира, - ’имофей пошел к люку. Ќо
вдруг вспомнил о перископе. ‚от что ему нужно! Џравда, в нем
тут же заговорил хозЯин: во времЯ такого обстрела, как сейчас,
не мудрено сразу остатьсЯ без перископа - достаточно одного
осколка. Ћднако не подставлЯть же под эти осколки себЯ!
Ћн поднЯл перископ, развернул его на юго-восток, куда,
огибаЯ холм, уходила дорога, и, хотЯ мешала глинЯнаЯ пыль,
сразу увидел те танки. ‘начала четыре машины. Ћни стоЯли прЯмо
на шоссе, развернувшись в сторону холма (чтобы не подставлЯть
борта), но не стрелЯли. Ќе стрелЯли потому, что два танка,
форсируЯ двигатели, то и дело менЯЯ угол атаки, иногда сползаЯ
на несколько метров, упорно лезут вверх.
’имофей повернул перископ на запад. ’анки, атакующие дот в
лоб, уже тоже взбирались на холм. ќтим пока было легче - с их
стороны холм был более пологим, - и потому каждый раз, когда
наклон башни позволЯл это делать, они били по доту считай что
почти в упор.
’имофей убрал перископ.
- —апа, ты видишь этих, что подбираютсЯ?
- Ќе-а. Њоже, когда ще трошечки выдрЯпаютсЯ до нас...
- “ тебЯ под рукой не осталось бронебойных?
- Ћдин есть, - сказал ђомка.
- ‡арЯжай. - ’имофей покрутил ручку телефона. - Њедведев!
‡наешь, где лежат противотанковые гранаты? Ђга. ’ак вот:
набери в какую торбу штук десЯть, не меньше, понЯл? - и мотай
к нам наверх. ’олько побыстрей!

Љогда Ђлександр Њедведев услышал приказ о гранатах, он
решил, что это уже конец. € первой его реакцией было - бежать.
“дирать отсюда, уносить поскорее ноги - прочь! прочь! - пока
это возможно, пока еще есть какой-то ничтожный шанс
выпутатьсЯ. ‘делать это было просто: до люка в запасной лаз -
несколько шагов...
Њедведев бросилсЯ в ту сторону, но - за гранатами. ‘вою
первую инстинктивную реакцию он оценил одним словом:
"‘волочь". Ћн выхватил с полки тЯжеленный Ящик, громыхнул его
на пол посреди прохода; кончиками пальцев - дальше не прошли:
щели узкие, а пальцы как сосиска каждый - выдрал верхние
дощечки с мЯсом, только гвозди взвизгнули. Ѓог его силой не
обидел, да что в том толку, не в первый раз подумал он; и были
в этой мысли привычнаЯ горечь и обида привычнаЯ, и как обычно
на том все и кончилось: он стушевалсЯ перед этой мыслью, перед
сознанием неотвратимости судьбы, а точнее сказать - жребиЯ.
Ћн зацепил одной рукой три гранаты, другой столько же.
Ѓросил назад. …сли даже в карманы положить по гранате - и то
десЯти не унесешь, тем более о занЯтыми руками не взберешьсЯ
по лесенке. Џрав сержант - нужна торба.
Ћн заметалсЯ до кладовке. Ќет ничего подходЯщего!
‚от так всегда; всю жизнь у него так шло: что бы ни делал
- все навкосЯк. ‚се комом.
’ут самое времЯ сказать об Ђлександре Њедведеве несколько
слов; дальше будет не до того, да ни к чему заставлЯть
читателЯ ломать голову над загадками там, где их нет и
поведение героев вполне и просто объЯснимо.
Њедведев принадлежал к категории людей весьма
распространенной. Џрирода дала этим людЯм все. Ќо если другие,
имеЯ куда меньшие возможности, развивали свои сильные стороны,
чтобы "перекрыть" естественные "недостачи", то эти люди,
напротив, все свое внимание сосредоточивают на слабой точке.
Њедведев был высок, очень силен. Ћн был красив:
правильные, истинно русские черты лица с чуть выдающимисЯ
скулами, с румЯнцем, проступающим из-под чистой кожи; черные
кудри, голубые глаза. ЉажетсЯ, уж от девчат ему точно отбоЯ не
должно быть, но они его не жаловали, как не жаловали и парни.
ќти, правда, не всегда сразу давали ему точную оценку:
внешность Њедведева, ее очевиднаЯ мужественность,
"выигрышность" служила как бы форой. Ќо проходило немного
времени, фора иссЯкала, и как-то само собой получалось, что он
опЯть оказывалсЯ в положении подчиненном, зависимом,
страдательном. Љстати, следует отметить, что сержанты
угадывали его слабину сразу - не хуже девушек. €менно
сержанты, а не какого-либо иного званиЯ военный люд; например,
офицерам он всегда нравилсЯ, во всЯком случае поначалу. Ђ
сержанта ни внешним видом, ни выправкой не проведешь. Ћн один
раз пройдет перед строем и точно покажет, ткнет пальцем в
грудь, какой солдат самый шустрый да моторный, а какой -
рохлЯ, курица мокраЯ, паршиваЯ овца, пусть даже на его груди
лемехи ковать можно. ’акой не обЯзательно бывает в каждом
отделении, но уж во взводе точно сыщетсЯ, и сержант это знает,
ему нельзЯ не знать, не угадать этого "типа" сразу; не дай
бог, оплошаешь и пошлешь его по какому живому делу - кому
потом отбрехиватьсЯ да шишки считать? “ ’имофеЯ …горова не
было времени, чтобы приглЯдетьсЯ к новичку, раскусить его. „о
того ли ему было! - на них надвигались сотни вражеских танков,
и на что бы сейчас ни поглЯдел ’имофей, перед его глазами была
только эта картина. Ќо сержант всегда сержант! - даже в такую
минуту он уловил какую-то ущербность, неполноценность
часового. “ ’имофеЯ не было тех нескольких спокойных свободных
мгновений, когда бы он мог отвлечьсЯ от боЯ, разобратьсЯ в
своих чувствах и точно квалифицировать Явление. ‘ейчас ему это
было еще не нужно; сейчас это ничего не решало. Ќо если б его
все-таки спросили об этом, он, даже не глЯдЯ больше на
Њедведева, сказал бы, с кем имеет дело. € Њедведев это понЯл
по одному взглЯду - еще не узнавшему его взглЯду сержанта. Ћн
сразу сник, почувствовал себЯ жалким, каким-то жеваным. ‚се
было как всегда.
Ђ между тем объективно у него не было оснований такого
поведениЯ. Ћн не был болен, не имел тайных пороков, а тем
более - каких-либо тЯжких, по счастливому случаю оставшихсЯ
нераскрытыми проступков в прошлом. Ќо именно в прошлом, в
детстве произошли те незначительные событиЯ, те первые
маленькие поражениЯ, которые наложили печать на его характер и
в юношеские годы и, судЯ по всему, складывалось именно так, на
всю его последующую жизнь.
‚начале душу Њедведева иссушила безотцовщина. Ѓатю и трех
дЯдьев порубали апрельской лунной ночью мальчишки конармейцы.
‘анька родилсЯ уже после, на троицу. ‘татью, всем своим видом
пошел в отца, но характером - в ласковую, мЯгкую, как
церковнаЯ свечка, мамашу.
Џервые годы это было неприглЯдно. ’ем более сколько помнил
себЯ Њедведев, он всегда выделЯлсЯ среди сверстников и ростом
и силой. ‡аводилой не был, зато в нем рано наметилась та
манера добродушного безразличиЯ, ленивого нейтралитета,
котораЯ зачастую присуща очень сильным людЯм. “ них, как у
наследных лордов, сразу есть все или, по крайней мере, самое
важное; им нечего добиватьсЯ. Ќо манера успела только
наметитьсЯ. …два обозначилсЯ ее абрис - мальчику было
три-четыре года, - как выЯснилось, что ему не с кого брать
пример; ни во дворе, ни среди родни не оказалось даже самого
плюгавого мужичонки: всех унесла гражданскаЯ. Ђ посторонние...
что посторонние! - у них и до своей мелкоты руки не доходили,
разве что с ремнем да лозиной. ‘анька, может, и за эту плату
был бы рад, только у него не спросили; мать так и не привела
другого мужика в хату - на ее век перевелись мужики начисто.
‚от и тулилсЯ ‘анька к матери, перенимаЯ у нее и
неуверенность, и податливость, и мЯгкость.
Ђ еще через пару лет стал он понимать и иное, что, между
прочим, поминали ему от рождениЯ: стал он понимать что отец
его был лютей собаки - матерый мироед, а последние годы и
вовсе душегуб: за косой взглЯд порешить мог, не говорЯ - за
партбилет. ‘кольких ‘анькиных приЯтелей осиротил - считать
страшно. ЏонЯтно, не вменЯли это ‘аньке в вину - он-то чем
виноват, невиннаЯ душа? - да уж больно внешность у него была
знакомаЯ: выкопанный батЯ. € слова тут никакие помочь не
могли, и утешительные рассуждениЯ выручить бессильны; как-то
так получилось, что отцов грех он принЯл на свою душу, а как
искупить - не знал. ѓруз был тЯжел, Явно не по силам; а
главное - не по характеру. „ругой на его месте, может,
озлобилсЯ бы и тем затвердел, окаменел, нашел бы в том силу, и
опору, и даже цель. Ђ ‘анька напротив. Ћн готов был за всех
все делать, любому уступить и услужить - только бы не поминали
ему родителЯ. Џолучалось, конечно, наоборот. Ћн это видел, но
переломить себЯ не мог; да и не хотел: он постепенно вживалсЯ
в свою роль, и она уже казалась ему естественной и "не хуже,
чем у людей".
’ем не менее (и это неким странным образом сочеталось в
нем со слабостью характера) он знал цену своей силе и в
общем-то держалсЯ соответственно. ‘очетание получалось причуд-
ливое, но не жизненное. Џервое же испытание - а любое
испытание всегда и прежде всего - это испытание характера -
должно было поставить мальчика перед выбором и в результате
упростить систему. Њальчик оплошал. Ћн не смог подтвердить
своей силы: оказалось, что победы (и естественных упреков,
свЯзанных с нею) он боитсЯ больше, чем поражениЯ. Љонечно, он
не представлЯл себе все это столь Ясно, и перваЯ осечка не
обескуражила его, только удивила. ‚тораЯ неудача смутила. Ђ
третьЯ посеЯла зерно сомнениЯ, которое попало на благодатную
почву и ударилось в рост: ведь товарищи помнили о его неудачах
- подрЯд! - не хуже, чем он сам. € стали им пренебрегать. Ђ у
него не нашлось душевных сил, чтобы вдруг стать против
течениЯ, и выстоЯть, и доказать свое.
’ак и покатилось под уклон.
‚ колхоз ‘анькина мать вступила на первом же собрании;
нажитое мужем добро у нее столько раз трЯсли да половинили,
что записалась она, почитай, с пустыми руками; валЯлись в ее
прохудившемсЯ амбаре и плуги, и бороны, и косилка стоЯла даже,
но все от времени да без хозЯйского глаза в таком виде, что
легче новые завести, чем эти наладить: а худобы - коровенки
там или лошадки - не осталось совсем: года три, как в самой
голытьбе числилась.
’рудилась она хорошо - больше все равно некому - и, хотЯ
не богато получала, никуда б она не стронулась из родных мест,
когда б не шла за ней памЯть о покойнике муже. —уть не то -
так и жди, что какаЯ-нибудь подлаЯ душа камень в тебЯ кинет.
Ќо не за себЯ сердце болело. ‚идела она, как ‘анька тушуетсЯ;
понимала - здесь ему ходу не будет. € в начале тридцатых, в
голодное времЯ, когда каждый держалсЯ как мог, добралась она
до станции, села на первый поезд и поехала с сыном куда глаза
глЯдЯт. „олго их носило, пока не осели в €ванове на ткацком
комбинате. Ћ прошлом не больно допытывались. ‘ама быстро вышла
в люди - в ударницах числилась, красную косынку носила;
мальчик хорошо училсЯ; в школе его в комсомол принЯли, потом
по слесарному делу пошел. †изнь у них наладилась, в доме был
достаток, но тем Яснее она понимала - сына уже ничем не
изменить. —то в детстве в нем сложилось, то и окаменело.
Ћпоздала она с отъездом. —то б ей раньше лет на пЯть!..
‚ погранвойсках Њедведеву служилось неплохо. Џоначалу,
правда, было поинтересней: на самом кордоне стоЯли. Ђ потом
границу перенесли на запад, а их часть так и осталась в
прежних местах - охранЯла стратегически важные объекты. Љто
спорит - дело тоже нужное и ответственное, но по сравнению со
службой на самой границе это был курорт.
Њедведев старалсЯ. ‡а ним не числилось ни единой
провинности; он был ворошиловским стрелком, первым по строевой
и боевой подготовке, активным на политзанЯтиЯх. „ругой на его
месте давно бы в сержанты вышел и, уж по крайней мере, всегда
был бы на виду, всегда считалсЯ бы образцом. Ћднако Њедведева
в пример другим не ставили ни разу. Ћтдавали ему должное - и
только; как будто его успехи были его личным делом, а вот
успехи других - общественным достоЯнием. —его-то ему
недоставало. ’о ли темперамента; характера ли - чтобы
заставить других отдавать ему должное; а может быть, просто
нахальства - кто знает? Ћдно Ясно: все зависело от него
самого, переломить инерцию отношениЯ окружающих он мог бы
только сам, но он привычно нес свой крест, не жалуЯсь на
судьбу, и если иногда и думал о том, что не все в мире
устроено справедливо и вот бы хорошо ему вдруг однажды утром
переломить себЯ и зажить по-новому, то никого он не винил за
отношение к себе, разве что себЯ самого, да и то редко. „аже в
этом ему недоставало характера.
€менно в силу этого, когда встал вопрос, кому идти искать
свою часть, он безропотно осталсЯ охранЯть дот. ќтим же
объЯснЯлась неуверенность его действий при поЯвлении группы
’имофеЯ …горова. Ћн должен был принЯть простейшее
самостоЯтельное решение - и в который уже раз оказалсЯ
неподготовленным к этому.
Џравда, трусом он не был, и, когда ситуациЯ изменилась, он
с готовностью вызвалсЯ помочь своим новым товарищам. Ќо его
порыв был сразу охлажден. ‚о-первых, судьбу не удалось
провести - и здесь он встретилсЯ с настоЯщим сержантом! -
значит, и общественное положение оставалось прежним; а
во-вторых, всю первую часть боЯ ему пришлось просидеть в
нижнем каземате, не ведаЯ, что творитсЯ наверху, лишь
догадываЯсь о том по звукам да по типам снарЯдов, которые тре-
бовал …горов.
ќто были тЯгостные минуты. ‚ремЯ остановилось. “ Њедведева
не было часов, и, чтобы хоть как-то ориентироватьсЯ, он то и
дело начинал считать, но даже до двадцати не дошел ни разу;
счет все убыстрЯлсЯ, становилсЯ механическим - ведь он думал
совсем о другом! - пока Њедведев не ловил себЯ на том, что
даже не знает, на какой цифре остановилсЯ.
ђедко-редко вверху била пушка. "—его они телЯтсЯ? - думал
он. - ‚от Я бы стрелЯл! Љонечно, не как из автомата, но уж по
крайности выстрел в минуту давал бы, а эти парни и в десЯть
минут не управлЯютсЯ. „а ведь так нас голыми руками
загребут!.."
‚ообще-то он не мог себе представить, как они из этой
истории выкрутЯтсЯ. „остаточно фашистам прорватьсЯ в мертвую
зону - и конец. ђаньше мертвой зоны не было: ее предполагалось
простреливать из меньшего дота, который находилсЯ почти у
подножиЯ холма, метрах в сорока от дороги. ‚ свое времЯ его не
успели достроить, да так и бросили, когда граница
переместилась. Ђ три днЯ назад в него попала дурнаЯ бомба:
немцы штурмовали нашу колонну, котораЯ отступала по шоссе, и
вот одна из бомб точнехонько угодила в это сооружение.
‚ерхнего перекрытиЯ у дота еще совсем не было, только
заармированные и частично залитые бетоном стены. ‚се это добро
вывернуло взрывом наружу. ‘ дороги остатки дота были видны
издалека; пожалуй, это и было главной причиной, почему немцы
не занЯлись холмом всерьез: остатки дота как бы давали понЯть,
что здесь всЯ необходимаЯ работа уже проделана и насчет
безопасности можно не тревожитьсЯ.
’ак и мучилсЯ Њедведев в своем одиночестве: то сидел, сце-
пив пальцы, то вдруг вскакивал и подбегал к люку, стоЯл и
слушал, но вверх не лез: боЯлсЯ пропустить команду по
телефону, боЯлсЯ, что те, а особенно сержант, его поймут
неправильно. …го колотил озноб, он обливалсЯ потом - и все от
неизвестности. € когда …горов потребовал противотанковые
гранаты, он решил, что это уже конец. "Њожет, сержант не знает
о запасном выходе? - так Я ему напомню", - решил Њедведев,
сорвал с одной из коек суконное одеЯло и, не считаЯ, сыпанул в
него гранаты из Ящика. ‡атем свЯзал одеЯло узлом, стЯнув
противоположные концы. Џолучилось ловко. ‡апалы он набрал в
карманы, тоже не считаЯ: в один горсть, да в другой горсть;
хватит! € полез вверх.
Љак раз в тот момент, когда он приподнЯл крышку люка,
немцы из опасениЯ повредить своих прекратили обстрел, и теперь
было только слышно, как совсем близко скребут гусеницы по
камню и ревут танковые моторы.
‡атем в его сознании случилсЯ как бы провал или затмение.
Ђ когда оно кончилось, Њедведев был уже снаружи, пробиралсЯ
между камнЯми. Љак ни странно, он только однажды наткнулсЯ на
воронку, а ведь думал, что живого места здесь не осталось;
впрочем, с фронтальной части, где амбразура, их навернЯка было
немало.
‡а пазухой тускло постукивали одна о другую три
противотанковые гранаты. Ћни холодили вроде компресса. ќто
было даже приЯтно, чем-то навевало чувство безопасности и
силы; а камни, даже из-под мха и дерна, так и дышали жаром, и
трава была бесцветно-теплой, не говорЯ уже про воздух. ‚оздух
был слишком густой, прокаленный, пропитанный чадом
непрогоревшей взрывчатки; но самым страшным была пыль.
ЉоричневаЯ пелена неподвижно висела в воздухе. “же в десЯти
метрах ничего нельзЯ было разглЯдеть. Џыль ела глаза, забивала
нос, мгновенно высушила горло. Ќо самое неприЯтное: из-за пыли
невозможно было увидеть танки. € это как бы приближало их. Ћни
гремели камнЯми совсем рЯдом. Љазалось: вот разойдись пыль еще
на метр-два - и из пелены проступЯт их угловатые контуры.
Ћднако как раз это не очень заботило Њедведева. ‘тоило ему
оказатьсЯ наедине с врагом, а главное - без "зрителей", без
посторонних глаз, которые всегда стеснЯли его ужасно, и он
успокоилсЯ, почувствовал себЯ уверенно. ‚се-таки выучка у него
была класснаЯ, дело свое он знал превосходно. Ћн добралсЯ до
приЯмка, который его вполне укрывал, а мимо, другой дорогой
немцы с этой стороны пройти не могли, снарЯдил гранаты,
положил их перед собой и стал ждать.
’еперь он заметил, что глинистый туман все же редеет. Ћн
не оседал, а сползал вниз и чуть в сторону, к старице. ‚от уж
и танки стало видно. „о них было метров шестьдесЯт, может быть
- семьдесЯт, но гранату не докинешь, хоть и под уклон. „а и
бессмысленно: больно далеко, а попасть нужно не рЯдом, а точно
по ходовой части. ђазве что подобратьсЯ поближе? - прикинул
было Њедведев, но тут же отказалсЯ от этой идеи. ЏолучитсЯ или
нет - бабка надвое сказала, а то, что танки здесь поднЯтьсЯ не
смогут, - это уже Ясно. Љруто длЯ них. ’ого и глЯди
перевернутсЯ. Ќе по зубам кость.
Њедведев решил, что пора возвращатьсЯ, но даже гранаты
собрать не успел. ‚друг сзади послышалсЯ шорох гравиЯ.
Њедведев резко обернулсЯ, готовый броситьсЯ в любую сторону -
куда потребуетсЯ, и увидел сержанта. ‘ержант улыбалсЯ, да так
славно, по-особенному, что Њедведев без всЯкой на то причины
почувствовал себЯ счастливым. —то-то такое прошло между ними -
и тот, прежний, "сержантский", узнавший его взглЯд был стерт,
а вместо него поЯвилось что-то новое, одной только улыбкой
рожденное. Ћни были ровней. Ћни были товарищами.
- ‹адно ты здесь устроилсЯ. - ‘ержант присел рЯдом и
поскреб бинты под своей диковинной музейной курткой. - Ћднако
здесь им не пройти.
- Ќе пройти, - подтвердил Њедведев, счастливо улыбаЯсь. -
ђазве что пехотой. Ќо ЉЂ‘ы здесь весь склон чистенько, как
граблЯми, подбирают.
- Ѓез мертвых зон?
- Љакое! Џоначалу были: кой-где скала выпирала, большие
камни видимость закрывали. ’ак их еще позапрошлой осенью в
одну ночь рванули. Џозицию, значит, готовили загодЯ.
- Ђ рыбу глушили?
- ‡ачем? - удивилсЯ Њедведев. - ‚ старице и на удочку,
просто на хлеб прет как сумасшедшаЯ. “ха - хоть залейсЯ. Ђ
спортивного интересу никакого. “ нас любители на речку бегали.
’ам даже форель есть. ‚о какой толщины.
Ћн показал пальцами, и они оба засмеЯлись, собрали гранаты
и пошли к доту, потому что танки уже отползали на исходные
позиции и с минуты на минуту обстрел мог возобновитьсЯ.

Њедведев не ошибсЯ: перемена в отношении к нему сержанта
действительно произошла; по крайней мере - внешнЯЯ; внешнЯЯ
потому, что, хотЯ ’имофей и понимал умом необходимость
отказатьсЯ от своей привычной манеры общениЯ именно с таким
типом солдат, это далось ему непросто и не сразу.
Ћ своем отношении к Њедведеву он задумалсЯ дважды: на
мгновение - когда увидел его впервые, и гораздо дольше и
напрЯженней - когда тот поЯвилсЯ в люке с гранатами в одеЯле.
‡адуматьсЯ пришлось. Њедведев заглЯнул в каземат с такой
понЯтной мальчишеской жадностью, с нетерпением зрителЯ,
опоздавшего на первую часть приключенческого фильма. Ћн даже
шею все еще тЯнул вверх. …го глаза были широко раскрыты; не
отдаваЯ в том себе отчета, он хотел зрелища!.. Ќо едва он
встретилсЯ глазами с сержантом, парнЯ словно смЯли, стерли,
превратили в куклу. Ћн послушно делал, что ему говорили, но
движениЯ были скованными, и спина была все времЯ напрЯжена,
как будто сзади него стоит придирчивый экзаменатор.
Ќе боец - тюрЯ! Ђ еще пограничник!.. - такой была перваЯ
реакциЯ ’имофеЯ.
Ћн и —апа остались возле пушки, готовые стрелЯть, как
только атакующие пересекут мертвую зону. “ немцев не ладилось.
Ћни снова и снова пытались взобратьсЯ - и каждый раз неумолимо
сползали на исходный рубеж. ’имофей стал наблюдать за ними
куда спокойнее. Њысли опЯть вернулись к Њедведеву.
‚едь вот же не повезло, думал он. ‚едь мог на месте этого
рохли оказатьсЯ справный парень, пусть не такой шустрый, как
ђомка, но хотЯ бы полноценный боец, черт побери! Ђ этот вроде
бы не в себе, словно какой-нибудь очкарик интеллигент; тоже та
еще публика...
Ќо каждый боец был нужен, каждый - незаменим; с каждым -
воевать. Њедведева надо было наставить на путь истинный.
’имофей в своей практике привык обходитьсЯ знанием
военного дела, буквой устава, да воспринЯтыми на веру
стереотипами, да здравым смыслом. Ћн был строевик, воспитывать
бойцов не входило в его прЯмые обЯзанности. Ћднако сейчас он
был не только командиром, но и политруком. „умай! - сказал он
себе.
‚ремени не было. „ве-три минуты - разве это времЯ, чтобы
расшифровать человека, которого видишь впервые? ‘ другим пуд
соли...
Ђ что, если этого парнЯ всю жизнь кнут учил, а прЯничного
вкуса он и не ведает?
"‹адно. Џогладить можно. Ќо ради чего Я должен себЯ
ломать?" ќту мысль он даже заканчивать не стал: мало ли какаЯ
дурь в голову ударит!
Ќасчет немцев было Ясно: просто так танкам не взобратьсЯ.
’имофей высунулсЯ из амбразуры, высмотрел ‡алогина и приказал
ему разыскать ђомку и отходить в дот. Ђ сам пошел за
Њедведевым. Љогда они возвратились и задраили за собой люк,
танки, пЯтЯсь, уже спустились с холма и малым ходом отползали
к своим. ‚се три полка были развернуты в боевые порЯдки. Ќо в
настроении немцев - и это было совершенно очевидно - наметилсЯ
перелом. Ћни успокоились. ’анки уже не выполнЯли
противоартиллерийский маневр - это было бессмысленно: пушка
молчала. Џравда, они рассредоточились - единственнаЯ мера
предосторожности, котораЯ сейчас уже казалась достаточной.
ќкипажи повыбирались наружу, отдыхали, дышали предвечерним
воздухом; наблюдали, как их товарищи пробуют заработать
†елезные кресты. Ќебось завидуют. „ело-то плевое, не
серьезное, а без крестов не обойдетсЯ: генералу надо будет
оправдатьсЯ за два подбитых танка, такое напишет про этот холм
- на бумаге выйдет целый укрепрайон, почище линии Њажино! Ќет,
кресты за эту славную победу будут непременно!
Њотопехота тоже перестала психовать. Ќачала неспешное
обратное движение: из Ям да ложбинок потЯнулась к дороге. € на
самом шоссе зашевелились: шофернЯ ходила между машинами,
кто-то копалсЯ в моторе, лезли в кузова и кабины. „о головных
машин было чуть поболее километра, так что и без стереотрубы
была видимость лучше не надо.
Ќаконец, самое любопытное происходило возле двух подбитых
танков. Ќемцы зрЯ времени не терЯли. Џока внимание
красноармейцев было отвлечено приступом, они успели погасить
огонь на одном из танков, занЯлись вторым, и к ним выбралсЯ на
шоссе еще один тЯжелый; от него уже заводили трос.
…сли расчистЯт шоссе, так ведь и прорвутсЯ, чего доброго!
- —апа, а ну-ка вжарь осколочным в просвет промеж тех
троих.
- Ђ у менЯ броневбойный туды затолканный.
- Ѓей чем придетсЯ.
- …сть.
- Њедведев!
- ‚ас понЯл, товарищ командир! - € Њедведев ловко, вроде и
не придержавшись ни за что, то ли соскользнул, то ли прыгнул в
люк.
Џервый взрыв полыхнул из-под подошедшего танка. „ал ли он
что-нибудь, сказать трудно: немцы залегли на несколько секунд,
потом забегали вокруг, засуетились снова. Ќо второй уже был
осколочным и угодил именно туда, куда намечал ’имофей: в центр
треугольника между танками. ќто была удача. Ќе только от
прЯмых осколков, но от одного рикошета (броневые стены с трех
сторон!) спастись было невозможно. “целевшие немцы прыснули в
стороны. Ќо ведь кто-нибудь с крепкими нервами мог и остатьсЯ,
чтобы, переждав налет, все-таки сделать дело...
- —апа, еще один снарЯд туда же, а потом по грузовикам!
’анковые батальоны ударили беглым огнем, их тотчас же
поддержали приданные мотопехоте артиллерийские батареи. Ћни
были развернуты по обе стороны шоссе, совсем близко; возможно,
через те буераки не было ходу тЯгачам, а скорее всего они
рассчитывали, что вот-вот двинутсЯ дальше.
ќтот обстрел был куда интенсивней предыдущего. ‚начале еще
можно было работать, используЯ просветы между разрывами; затем
поднимающаЯсЯ от земли пыль затЯнула всю видимость тонкой
кисеей, она темнела, сгущалась, становилась все плотнее прЯмо
на глазах; и вот уже все исчезло, тем более тусклое позднее
солнце не в силах было пробитьсЯ; перед амбразурой клубилась
бурЯ, и едва она чуть отступала, как очередной взрыв вспенивал
землю и щедро плескал осколками стали и камней.
’имофей взЯл бинокль, немецкий автомат, засунул в каждый
из карманов по рожку с патронами и неловко полез в нижний
этаж. Њедведев помог ему открыть люк, ведущий в запасной ход.
- ’ы не отходи от телефона, - сказал ’имофей. - Њало ли
что.
- Ђга, - сказал Њедведев. - Ђ что, если Я им наверх
накидаю снарЯдов - и до вас мотнусь? ‚двоем никак веселее.
- Ќет, - сказал ’имофей, переступив через высокий стальной
порог люка. •од железобетонной трубой полого ускользал вниз в
темноту. ‡десь была прохладнаЯ сырость. Џожалуй, сейчас
единственное прохладное место во всей долине. - Ќет, -
повторил он, отметаЯ на этот раз уже немую просьбу Њедведева,
и взЯл из его рук фонарик. - ’ы здесь нужнее. ќто знаешь как
важно, чтобы у них перебоев не было. - Ћн мотнул головой в
сторону потолка.
- Ђга.
- ’олько телефон слушай. …сли долго буду молчать - скажем,
минуты две, - сам вызывай.
- Ќе помешаю?
- Ќет. Ђ то мало ли что... и ход останетсЯ открытый...
- Ђга.
‚верху громыхнула пушка. ќто уже третий снарЯд вслепую,
отметил про себЯ ’имофей. …му так не хотелось лезть в эту
дыру. € риск большой, и демаскировка возможна. Ќо ведь кому-то
надо корректировать —апину пальбу.
- Ќу ладно.
•од показалсЯ ему очень длинным. € выполнен был не везла
качественно: местами швы между железобетонными кольцами
заделали плохо, из щелей, пульсируЯ в такт канонаде, сыпалсЯ
песок. „обро, что не вода, а то б много они здесь навоевали.
‚ыходной люк был такой же конструкции, что и остальные: с
таким же замком и со смотровыми щелЯми, пригодными длЯ ведениЯ
огнЯ, только помощней штуковина: на глаз - трехслойнаЯ сталь
миллиметров эдак около ста.
’имофей заглЯнул в щель, но не разобрал ничего, кроме
осыпающейсЯ на плоские каменные плиты комьев глины. ’огда он
открыл замок, взЯл автомат наизготовку и - раз, два, пошли! -
резким движением выскочил наружу и сразу присел в простенке
между скалой слева (она играла роль естественного бруствера) и
откинутой крышкой люка.
Ќикого.
’имофей приподнЯлсЯ. ‚ыше по склону били в небо бурые
фонтаны; косматаЯ туча клубилась, вздыхала, стремительными
волнами вдруг скатывалась вниз; некоторые снарЯды рвались в
полусотне метров, наверное, случались и поближе, потому что
осколки так и шипели вокруг. Ќо выбирать не приходилось.
Ћпасность усугублЯлась еще и тем, что этот выход, замаски-
рованный под скопление валунов, приспособили длЯ обороны с
трех сторон; тыл, обращенный к вершине холма, был пологим и
открыт совершенно. ќто было толково: нападающие не могли
использовать углубление как естественный окоп - сверху он
простреливалсЯ весь. Ћднако сейчас и ’имофей не мог в нем
укрытьсЯ.
‹адно. —то там у фашистов?
Ћтсюда перспектива была не столь замечательной, но враг
весь на виду. ‚озле подбитых танков - никакого движениЯ;
третий, который должен был освободить от них шоссе, не горел,
однако и признаков жизни не проЯвлЯл. Ќа километр дальше в
одном месте дымили сразу три грузовика - результат удачного
снарЯда, когда —апа еще имел возможность наводить. ‚ыходит,
всЯ пальба вслепую была зрЯшной. ‚о всЯком случае, на немцев
она не произвела впечатлениЯ: в автоколонне даже признаков
паники не было.
‚от в долине всплеснулсЯ взрыв. Ќе совсем бестолково: где-
то там лежала мотопехота; среди ее порЯдков и рвануло. Ќо от
шоссе далеко.
’имофей передал —апе поправку. Ќе угадал. ‚тораЯ оказалась
ближе к истине. ’олько с четвертой попытки ухватили колонну и
пошли ее щипать, как добраЯ хозЯйка курицу. Љогда заполыхало
сразу в нескольких местах, немцы опЯть качнулись откатной
волной. Ќо еще не всех убедили те снарЯды, и находились
храбрецы, которые пытались развести машины, и некоторым это
удалось: они перебирались через глубокий кювет и там петлЯли
по целине, и все же, когда после очередного снарЯда в хвосте
автоколонны началсЯ фейерверк - угодило в фургон с
боеприпасами, - шофернЯ побросала даже то, что могла спасти, и
стало очевидно: колонна обречена; разве что единичные машины
уцелеют.
Љорректировать стрельбу было трудно. Ѓез опыта, без
сноровки. ‹адно - на глазомер ’имофей не жаловалсЯ никогда,
только это и выручало. ЌапрЯжение же было такое, что вначале
его дрожью било. Џотом прошло, но само напрЯжение не стало
меньше, он весь ушел в эту корректировку и, кроме машин,
ничего не видел, и напрасно, потому что неудача первой
танковой атаки не убедила командира дивизии и немцы снова
пошли на штурм. Ќа этот раз дозоры не вмешивались, зато по
фронту наступали два танковых взвода и несколько десЯтков
автоматчиков. Ћни спешили и не помышлЯли о маскировке, и все
же ’имофей их проглЯдел. ќто было совсем на него не похоже и
объЯснЯлось разве что невероЯтной сосредоточенностью, которой
требовала от него корректировка, да еще тем, может быть, что
он почти не отрывал биноклЯ от глаз, так что общаЯ панорама им
не контролировалась. Ќо как ни был ’имофей поглощен своим
делом, все же он отметил какое-то незначительное изменение в
окружающей обстановке. Ќе отрываЯсь от биноклЯ, ’имофей
одновременно попыталсЯ понЯть, что его обеспокоило. Ћтвет
пришел быстро: немецкие танки уже не стрелЯли, и одна за
другой замолкали батареи. …ще минута - и вокруг стало тихо,
только звонко шлепались на землю последние комьЯ земли и
осколки.
‹ишь теперь он увидел приближающихсЯ немцев. „о них
оставалось метров триста. Ђвтоматчики шли скорым шагом, и
танки не спешили - старались держатьсЯ купно с ними.
€х поЯвлениЯ, как говоритсЯ, под самым носом, ’имофей не
ждал. ’ем более ему было приЯтно отметить, с каким
спокойствием он принЯл эту неожиданность. …ще три днЯ назад,
видЯ приближающегосЯ врага, в последние минуты перед схваткой
с ним он испытывал не только решимость, но и едва ли не
отчаЯние: он не боЯлсЯ умереть, но умирать так не хотелось!..
Ђ сейчас его сердце молчало. Ќе только отчаЯниЯ, но даже
ненависти - вообще никаких эмоций. ‹ишь спокойствие и холодный
расчет. Љак в тире. Ќи здесь, ни там нет людей с их страстЯми,
судьбами, талантами и детьми. …сть только задача, которую
поставили перед тобой три днЯ назад; тогда ты был не в силах
ее выполнить, но сейчас она пересекла твой жизненный путь
снова, как те огненные библейские письмена на стене: "Ќе
пропустить!.. Ќе пропустить!!!" ђади этого была всЯ предыдущаЯ
жизнь - чтобы сегоднЯ в этой уютной долине - не пропустить. Ћт
этого зависело... —то от этого зависело? Ѓудущее?.. Љакое
бесцветное слово. —ье будущее? € почему именно будущее? Ќет,
"будущее" - это слишком громко и красиво и скорее всего ни при
чем. ’ут было что-то большее и простое, чего ’имофей не мог
объЯть, как не мог знать, что с того момента, когда он,
стрелЯЯ по фашистам, перестал думать, что он убивает людей, он
стал настоЯщим солдатом, а эта война стала его войной - не
только ветром его судьбы, но и частью его естества.
Њедведев ответил сразу: возле ЉЂ‘ов патронов нет, все
внизу.
- ‚озьми шесть коробок, по две на каждую машинку, - сказал
’имофей. - ‡алогин укажет, кому какаЯ.
Ћн хотел на этом кончить, но почувствовал: и в каземате и
внизу ждут от него хоть одного слова, хоть намека - где враг.
- Ќемцы близко. Ћчень, - сказал ’имофей.
- Ђга, - удовлетворенно отозвалсЯ Њедведев, и в трубке
щелкнуло.
- ’ю! - сказал —апа.
’имофей не стал вникать в смысл этого междометиЯ и повесил
трубку. …му пора было уходить. •отЯ длЯ удара по наступающей
цепи с фланга его позициЯ не имела себе равных, он знал, что
не воспользуетсЯ этим: длЯ обороны дота тайна подземного хода
значила куда больше, чем даже десЯток убитых фашистов.
Ћн придирчиво осмотрел свой приЯмок - не оставлЯет ли
после себЯ следов, не обвалилсЯ ли маскировочный мох с крышки
люка. ‚ыглЯнул напоследок. Ђвтоматчики были близко. Њолодые
парни, вверх идут легко, прыгают с камнЯ на камень; форма
пропыленнаЯ, но все равно видно, что новенькаЯ; новую форму
всегда издали узнаешь.
’имофей отступил внутрь, щелкнул замком, проверил, хорошо
ли закрылось - и вдруг свалилсЯ: в глазах потемнело. Ћн даже
сознание потерЯл, но, наверное, ненадолго; может, всего-то на
несколько мгновений выключилсЯ, а когда понЯл, что произошло,
сразу заторопилсЯ. Ћн сидел и щупал вокруг себЯ, искал
фонарик, нашел наконец, однако зажигать не стал, а медленно
пополз вперед на четвереньках, все времЯ заваливаЯсь на правый
бок. Ћн решил, что это рана его валит, и перевесил автомат на
левое плечо, чтобы уравнЯть силы, но тут же снова завалилсЯ, и
опЯть на правый бок. ќто было совсем не больно. Ћн собралсЯ с
духом и опЯть пополз - не поднимаЯ головы, с закрытыми
глазами. ‹евую руку передвинуть, правую; теперь левое
колено... Ћн спешил как только мог, спешил на помощь к своим
товарищам, которые там, вверху, одни уже давно, ужасно давно
бьютсЯ с фашистами. Ћн спешил - и вдруг замер, потому что
труба, по которой он полз, которую мотало из стороны в
сторону, наконец успокоилась, и тогда он почувствовал, что
ползет вниз...
Џотом - а уж как хотел сделать все самостоЯтельно до
конца! - оказалось совершенно невозможным пролезть через люк
со снарЯдом в руках. "џ так и думал, что из этого ни черта не
выйдет", - пробормотал ’имофей и позвал —апу. ’от обернулсЯ,
неторопливо снЯл наушники, слез с креслица, сначала забрал
снарЯд, потом зашел со спины и ловко, уверенно придержал
командира под мышками.
’имофей перевалилсЯ через край люка и сел на полу. ‚ доте
было не продохнуть от дыма и пыли. € духота. ‚прочем, только
что в трубе ему казалось, будто он через раскаленную печь
ползет. Ќе стоит обращать вниманиЯ.
‘трельбы не слыхать; только танковые моторы ревут, будто
ходЯт кругом дота голодные дикие звери.
- Љак, отбили атаку?
- ™е не-а. •вашисты ще тамечки.
’имофей попыталсЯ свести концы с концами. Ќе сходилось.
- —апа, - сказал он наконец, - как давно мы говорили с
тобой по телефону?
- Ђ Я не знаю, товарищ командир. ’о, може, минута вже
збигла. Ђ може, и меньше.
‹адно...
- ’ам весь подъемник набит осколочными, - сказал ’имофей,
- так Я тебе на всЯкий случай бронебойный приволок. Њало ли
что.
- Ћто добре, товарищ командир, - дипломатично похвалил
—апа и поднЯл голову, потому что где-то рЯдом в шесть-семь
выстрелов ударил крупнокалиберный и сразу в ответ ему сыпанули
автоматы. - ’о не начало, - уверенно определил он. - ’о ѓера
на ихних нервах грает.
- Ќу, вроде отдохнул. - ’имофей с помощью —апы поднЯлсЯ. -
џ буду тебе помогать. Џушка зарЯжена?
—апа замешкалсЯ - и вдруг чуть ли не крикнул:
- ’ак броневбойный же отам.
Ћн уже и не пыталсЯ скрыть досаду. Љак неловко получилось!
‚едь надеЯлсЯ, что удастсЯ промолчать; так не хотелось
признаватьсЯ! - ну просто слов нет. Ђ вот пришлось. ќто же
уметь надо - влЯпатьсЯ в такое неловкое положение. Ќатурально:
командир хоть и не виновен ни в чем - он же сам и виноват.
Ќадо ему было спрашивать! Ќо опЯть же: откуда он мог знать,
что своим вопросом ставит —апу в глупое положение? Ќе задай
’имофей этого вопроса - и все бы тихо сошло; а так получаетсЯ,
что раненый командир тратил последние силы, чтобы сделать как
лучше - и все зрЯ. € только он один, Ќечипор „рабына, в этом
виноват...
’имофей засмеЯлсЯ.
- ’ам дурень один в мене под самисеньким носом
копырсаетсЯ, - приободрилсЯ —апа. - ’о Я его и стережу.
ќто был средний танк с хорошим мотором, а скорее всего
просто механик-водитель на нем был классный. ’анк шел
уверенней других, и подъем брал легче, и техника вождениЯ
здесь была мастерскаЯ - сразу видать. …го цепкость и ловкость
приводили к поразительному эффекту: моментами танк казалсЯ
гибким. Ћн должен был взобратьсЯ наверх; во всЯком случае,
—апу его действиЯ убедили настолько, что он предпочел не
рисковать, оставил на времЯ в покое полуразгромленную
автоколонну и сторожил только этого подкрадывающегосЯ к нему
врага.
Ћстальные танки заметно поотстали.
‘начала они взЯли слишком широко, и крайний едва не завЯз
в болоте; оно лежало справа от холма, по всей почти пойме
между рекой и старицей. ќто, впрочем, не остановило немцев;
танк прошел по краю топкого места, уткнулсЯ в старицу и замер
на нешироком песчаном плЯже; в метре от него раскачивались
потревоженные им кувшинки - словно вдруг предостерегающе
всплыли на поверхность огромное минное поле, красивенькие
такие мины с белыми и желтыми взрывателЯми.
€з башни неспешно, уверенно выбралсЯ на броню танкист;
встал на капоте, широко расставив ноги, и, закрывшись от
бокового солнца ладонью, разглЯдывал холм. ‚торой вылез
сначала до поЯса, затем отжалсЯ руками и сел на край башни, и
они стали о чем-то спорить, это даже издали было Ясно. €х
поведение не было нахальным, скорее просто беззаботным. ‚едь
система огнЯ русских не была известна до конца; почему бы не
допустить в таком случае - а рельеф местности подсказывал
именно этот вывод, - что танк уже вошел в мертвую зону не
только длЯ артиллерийского, но и длЯ стрелкового оружиЯ? Ќо
танкистам не повезло. ‚о-первых, плЯж простреливалсЯ, а
во-вторых, сейчас за ЉЂ‘ом в этом секторе сидел ѓерка
‡алогин. Ћн снЯл обоих совсем короткой очередью (ее-то и
прокомментировал —апа, и ошибсЯ в ее смысле, как видим), если
учесть, конечно, расстоЯние, которое ѓерку от них отделЯло:
шесть-семь выстрелов, не больше. ‚ыстрелы демаскировали ѓерку
раньше времени; он шел на это сознательно; внезапный удар по
автоматчикам стоил бы немцам лишних двух-трех человек, если не
больше, но и соблазн был велик: смешно даже сравнивать
автоматчиков и танкистов. ѓерка пошел на это не колеблЯсь.
Џервые же пули сбили обоих танкистов на песок, но одного
словно ветром понесло: он катилсЯ по плЯжу, как бревно, весь
вытЯнутый в струнку, с закинутыми над головой руками, катилсЯ,
подгонЯемый черт те какой силой, может быть, даже ударами тех
же пуль; он прокатилсЯ так несколько метров, но шестаЯ или
седьмаЯ пулЯ пригвоздила его к песку, он затих лицом вверх, с
закинутыми за голову руками, и больше не шелохнулсЯ ни разу.
’ретий танкист на это не отреагировал никак. …ще с минуту
ѓерка поглЯдывал, не выберетсЯ ли он, чтобы подобрать убитых
товарищей, но немец попалсЯ терпеливый. Ђ потом ѓерке стало не
до него, автоматчики подобрались совсем близко и так густо
лепили из своих машинок по амбразуре, что одна пулЯ ввинтилась
внутрь бронеколпака и рикошетом саданула ѓерку по башке. Ќа
счастье, не оглушила совсем, но все же это была контузиЯ: он
потерЯл на какое-то времЯ способность говорить, а может быть,
ему это только казалось; как бы там ни было, а ’имофею он
отвечал только "в уме", хоть тот, судЯ по его голосу в
наушниках на том конце провода, готов был разнести телефон
вдребезги.
ѓерка снова вспомнил о танке лишь после того, как отбилсЯ
от автоматчиков. ’анка на месте не было. ѓерка поискал - и
увидел его в стороне: танк уже приближалсЯ к исходной позиции
своего батальона; оба трупа лежали позади башни на капоте.
Џулемет в центральном секторе обороны досталсЯ Њедведеву.
Џроизошло это случайно: в спешке ѓерка заскочил не в тот люк,
а когда разобралсЯ в ошибке, менЯтьсЯ было поздно.
Ѓыл ли Њедведев рад, что может наконец принЯть участие в
бою? ’рудно сказать. …му было не до размышлений. …го затЯнуло
так стремительно - успевай поворачиватьсЯ! …динственное, чего
он боЯлсЯ, - это отстать от других, подвести своих новых
товарищей. € потому он излишне суетилсЯ, и опЯть начал
тушеватьсЯ - на этот раз перед ‡алогиным; он так волновалсЯ,
что почти ничего не видел; но едва нырнул в железобетонную
трубу и прикрыл за собой люк - едва осталсЯ наедине с собою,
без командиров и просто свидетелей, - как уверенность
возвратилась к нему. Џравда: только уверенность, но не
спокойствие.
Џотому что впереди, в каких-нибудь шести метрах труба была
разбита и завалена обломками камней и землей. Џоверх завала
светлела узкаЯ серповиднаЯ отдушина.
‘удЯ по глубине воронки - тЯжелый снарЯд. Њиллиметров сто
пЯтьдесЯт будет. Ќо откуда у этой дивизии такой калибр? - даже
у тЯжелых танков пушки в два раза слабее, и приданнаЯ
артиллериЯ у них тоже должна быть легкой. Ќеужто три или
четыре снарЯда угодили в одну точку? Ќу и дела! Ђ еще говорЯт:
дважды в одну воронку не попадает. ‚от и слушай кого после
такой картинки...
‚ыбратьсЯ на волю, впрочем, не составило труда. Ќеудобнее
всего оказалось отгибать изнутри прутьЯ арматуры: лежишь на
спине, упираешьсЯ в спину, а ведь под лопатками битый
камень... Ќо кто в бою придает значение такой ерунде? -
Њедведев только в первый момент отметил про себЯ: больно! - и
больше не думал об этом.
–инки почти не мешали.
…му стало жутковато на миг, когда, выглЯнув из воронки, он
увидел совсем близко цепь автоматчиков; не просто немцев - он
насмотрелсЯ на них за последние сутки, - а немцев, которые шли
на него, которые хотели убить именно его, ‘аню Њедведева. €х
было так много... Ђ в долине - настоЯщий муравейник!
Ќо страх только опалил - и прошел. …го вытеснил не азарт -
этому Њедведев не был подвержен; напротив: природное
спокойствие и уверенность в себе (если он оставалсЯ один на
один с любым делом). “же иными глазами он оценил расстоЯние до
автоматчиков, решил - успеваю, - и теперь его обстоЯтельности
хватило даже на осмотр бронеколпака снаружи, и лишь затем он
спустилсЯ через уцелевший огрызок трубы на свое боевое место.
Џод бронеколпаком было душно. Њедведев сел в железное
креслице и открыл амбразуру; легче не стало. Ђмбразура была
узкаЯ: узкий крест с короткой горизонтальной щелью и длинной -
от основаниЯ колпака до самого зенита - вертикальной. Џо левую
руку был штурвальчик с рукоЯткой; если его крутить, весь
колпак поворачивалсЯ. Њедведев проверил. ЏорЯдок, колпак
поворачивалсЯ очень легко, но все равно к этому надо было еще
привыкнуть, и, окажись на месте Њедведева кто угодно другой,
он не преминул бы побрюзжать по поводу этой сложной
конструкции, и был бы прав, потому что, когда тихо да покойно,
это вполне приЯтное занЯтие: покручивать ручку да
посматривать, что делаетсЯ слева от тебЯ, а что справа; а как
бой? да ведь и бой на бой не приходитсЯ; ведь если окружат, да
будут настырно лезть со всех сторон, несмотрЯ ни на что, ни на
какие потери - вот уже где помЯнешь конструктора в •риста,
бога и душу, потому как голова кругом пойдет, за что сначала
хвататьсЯ: крутить штурвальчик или бить из пулемета... ‚едь
заклюют!
Ќо именно Њедведева это печалило не очень. Ћн был рад, что
он один. Ќеудобно? - что с того! Ѓольшего бы горЯ не было!..
ѓлавное: можно расслабитьсЯ, не думать о том, что другие
скажут; можно быть самим собой!
Ћн вставил ленту, пожалел, что нельзЯ пальнуть разок -
проверить, не заедает ли затвор, - вытер пот и, услышав справа
короткую очередь из ЉЂ‘а, повернул туда бронеколпак, чтобы
узнать, что же там такое происходит. Ќо ничего не понЯл.
Ђвтоматчики были почти в ста метрах. …ще бы их подпустить хоть
малость! Ћднако те выстрелы вспугнули всю цепь; всЯ цепь
залегла - спокойно, без испуга, готоваЯ в любую минуту
поднЯтьсЯ, и все с любопытством поглЯдывали на правый фланг,
где наперегонки долбили автоматы и в общем что-то должно было
происходить, но ничего не происходило, потому что
крупнокалиберный не отвечал и вдруг выЯснилось, что он вообще
стрелЯл в другую сторону, так как в цепи убитых не оказалось.
Ќемцы поднЯлись и пошли вперед.
Ћни опередили свои танки; при этом часть из них стала еще
осторожнее - ведь последнее прикрытие оставили позади, -
другие же, обегаЯ буксующие сползающие машины, весело
скалились, что-то кричали в темные амбразуры механиков. ’олько
один средний танк упрЯмо полз впереди цепи, и это тревожило
Њедведева.
ђевом дизелей танки раскатывали холм, как утюгами. †дать
было легко. Њедведев еле заметно поворачивал бронеколпак
влево-вправо (каждый большой камень, каждаЯ промоина были ему
здесь знакомы, но надо было увидеть их по-новому: в качестве
возможных укрытий длЯ врага), наконец улучил момент, когда
трое автоматчиков сбились почти в кучу - и ударил по ним.
Џулемет работал легко. Њедведев точно видел: двоих он убил
сразу. —то стало с третьим, он не понЯл; третий упал за кустом
жимолости, и там могло быть всЯко. Ќо двоих он убил наповал, и
это раскрепостило, снЯло остатки волнениЯ. Ћн и дальше бил все
в том же стиле: короткими, уверенными сериЯми, и за весь бой
не дал ни единой очереди, котораЯ бы превышала четыре-пЯть
выстрелов. ќто принесло удовлетворение.
Ќемцы отступили не сразу. Ћни попытались ослепить обоих
пулеметчиков огнем по амбразурам, заблокировать их, и под
прикрытием огнЯ просочитьсЯ к доту, тем более, что условиЯ
местности это как будто позволЯли. Ќо ЉЂ‘ы держали их цепко,
и тогда автоматчики, оставив прикрытие, стали сбиватьсЯ влево,
уходЯ из сектора обстрела Њедведева. ќто продолжалось недолго,
всего несколько минут. Ѓой решилсЯ вдруг, двумЯ ударами.
Џервым был выстрел —апы. Ћн ждал все-таки не зрЯ: танк нашел
дорогу к вершине. ђискованную и настолько сложную, что тем же
танкистам, возможно, ее не удалось бы повторить. ‚есь путь
танк проделал в мертвой зоне, пока не добралсЯ до последнего
перегиба; отсюда начиналсЯ пологий легкий подъем. Ќа нем —апа
мог расстрелЯть немца просто в лоб - калибр пушки позволЯл; но
он это сделал чуть раньше: когда танк, вгрызаЯсь в грунт,
сантиметр за сантиметром выдавалсЯ все выше над последним
перегибом холма и готов был каждую секунду перевалитьсЯ вперед
и занЯть горизонтальное положение - в этот момент —апа и
врезал ему бронебойным а самое уЯзвимое место - в брюхо. ’анк
замер на миг, а потом взрывом его как бы развернуло изнутри,
он стал сразу вдвое ниже, осел с вывернутыми наружу
гусеницами, распЯтый, как жаба на столе у препаратора, и таким
плоским и безжизненным утюгом пополз назад, вниз, ломаЯ кусты,
пока не ткнулсЯ в большой валун.
‚торой удар нанес ђомка. “ него хватило выдержки собрать
перед своим пулеметом почти треть автоматчиков; считай, всех
он там и положил одной длинной очередью. Џосле этого, конечно,
остальные посыпались в долину. ‡а пехотой попЯтились танки.
Џод конец еще раз отличилсЯ —апа. ЋказываетсЯ, среди
судорожной суеты и спешки боЯ, в дыму, за огневой завесой,
сквозь которую, казалось, разглЯдеть что-либо вообще
невозможно, он успел приметить одну особенность маневров
немецких танков. ’а самаЯ промоина, из-за которой под шоссе
был проложен водосток, при видимой неказистости представлЯла
собою почти идеальный противотанковый ров. €зрЯднаЯ ширина;
крутые, подточенные водой стенки. “вы, местами стенки
обрушились, и немецкие танки, выдвигаЯсь на исходную длЯ атаки
позицию, пользовались одной из этих пологостей. Ћна была почти
на границе мертвой зоны, и —апе пришлось помозговать, прежде
чем он решил, как в такой ситуации вернее подступитьсЯ к
немцу. Ќо времЯ у него было, и когда, наконец, танк поЯвилсЯ в
прицеле, —апа всадил ему бронебойный. ’анк загорелсЯ не сразу,
снарЯд попал в ходовую часть. ќто был последний бронебойный, и
’имофей полез вниз за снарЯдами, и они потерЯли минуты три,
потому что снарЯд опЯть пришлось подавать через люк; однако
немцев эти минуты не выручили: ‡алогин уже успел малость
оправитьсЯ от контузии и зажал танкистов под брюхом; это у
него получалось весьма убедительно, хотЯ он едва напоминал о
себе. ’ак они там и сидели, пока машина не взорвалась от
третьего снарЯда.
Џосле этого бой как-то сразу свернулсЯ. ‚рЯд ли немцы при-
знали свое поражение. „лЯ этого их было слишком много, и они
считали себЯ (и если подходить математически - так оно и было
на самом деле) тысЯчекратно более сильными, чем огневаЯ точка,
котораЯ столь дерзко их остановила. €м - от генерала и до
последнего солдата - и в голову не могло прийти, что они не
смогут взЯть дот. ‘могут! € взЯли бы!.. Ќо, во-первых, длЯ
этого нужно какое-то времЯ, а дивизиЯ и без того уже
безнадежно выбилась из графика движениЯ, когда еще его
наверстает, ведь, по сути, она лишилась машин и тЯгачей, а те,
что уцелели... им еще предстоит выбиратьсЯ из этой долины все
под тем же убийственным огнем! ‚о-вторых, чтобы взЯть дот,
необходимо всего небольшое подразделение; во всЯком случае,
держать возле него дивизию - под огнем! - бессмысленно и даже
глупо. ‚-третьих, стало очевидно: славу здесь не заработаешь;
скорее потерЯешь то, что имел.
„ивизиЯ поднЯлась и возобновила свое движение согласно
диспозиции: на восток.
‚переди танки - подразделение за подразделением, прЯмо по
целине, широким крылом огибаЯ холм и уже в тылу его выползаЯ
на недосЯгаемое длЯ —апиной пушки шоссе; следом -
артиллерийские и пехотные части. ќти шли, по возможности
рассредоточившись, очень медленно; быстрее местность не
позволЯла, да и пушки задерживали: добрую половину их солдатам
пришлось катить вручную. ’олько две батареи остались на
прежних позициЯх и вели по вершине холма беглый огонь.
‡амыкал движение второй танковый полк. Џеред дотом он
прошел совсем без потерь, по крайней мере так считали
красноармейцы. Ќо как свидетельствует рапорт командира этого
полка (рапорт был помечен следующим днем и обнаружен во времЯ
изучениЯ архива спецчасти; весь архив - грузовик с железными
Ящиками типа сейфов - наши войска захватили в первых числах
декабрЯ где-то в районе Њожайска), в описанном выше бою погиб
экипаж тЯжелого танка, а судЯ по другой его же бумаге, в
ремонтный батальон были сданы две машины: одна со
специфическими изменениЯми от долгого пребываниЯ в воде,
втораЯ - с разломами поворотного круга башни, тЯжелыми
повреждениЯми ходовой части и мотора. Ќадо полагать, оба танка
пострадали от одного и того же снарЯда, разрушившего мост;
погибший экипаж просто утонул.
‘пад активности врага не мог не отразитьсЯ на действиЯх
красноармейцев. €х успех был огромен и, очевидно, выше самых
оптимистических ожиданий. Ћн потребовал не только мужества, но
и невероЯтных затрат душевных сил. € когда напрЯжение упало,
какаЯ-то пружина в них расслабилась, и вдруг навалилась
усталость: неодолимое желание лечь, закрыть глаза и ни о чем
не думать. „а и само восприЯтие победы было далеко не простым:
они выиграли бой; кажетсЯ, об этом двух мнений не может быть;
но вот в долине мимо них движетсЯ дивизиЯ, обломавшаЯ о них
зубы, и столько в этом движении спокойствиЯ и уверенности в
собственной силе... ќто движение - вопреки всему, вопреки
любым потерЯм, - словно нивелировало успех красноармейцев; оно
как будто имело целью внушить: что бы вы ни делали, чего бы по
частностЯм ни добились, в конечном итоге выйдет по-нашему; так
было, так есть и так будет во веки веков, покуда существует
германскаЯ идеЯ и тысЯчелетний райх. Ќемцы шли под огнем их
пушки, падали, сраженные осколками, звали санитаров, гибли, но
продолжали свое неумолимое движение, подразделение за
подразделением обтекали холм и в тылу его выходили на шоссе,
которое вело прЯмо на восток.
Љак-то так получалось, что в этом марше под смертью было
больше угрозы и демонстрации силы, чем в самой страшной прЯмой
атаке. € чем дольше смотрел на это ’имофей, тем Яснее
чувствовал, что надо, совершенно необходимо что-то этому
противопоставить. ‘ейчас. ‘ию минуту. € не только из-за немцев
- из-за красноармейцев тоже. ’имофей видел: что-то надо
сделать, чтобы сбить с парней наваждение, встрЯхнуть их и дать
неоспоримый аргумент их победы. Ќо что? —то?!.
Ѓой иссЯкал; сейчас кто-то поставит на нем последнюю
точку: еще полчаса, еще час - и - если и дальше так пойдет -
считай, что это сделали немцы...
‘олнце между тем успело исчезнуть; когда - никто не
заметил. ‡акат был невыразительный, слабый, может быть,
потому, что все небо оставалось еще очень светлым, и долина
казалась ровнее и светлей, чем прежде, скорее всего из-за
отсутствиЯ теней: их тоже вдруг не стало.
Ќо этот легкий призрачный мир был невелик; его
ограничивали горы; их бесцветнаЯ стена чернела ущельЯми.
’олько одно из них жило, играло сполохами; там горели немецкие
машины. ‚озможно, это было одно из подразделений той же
механизированной дивизии, но скорее всего какаЯ-то новаЯ
часть, шедшаЯ следом. ђазрушенный мост остановил ее; задние
все напирали, протискивались вперед, наконец образовалась
типичнаЯ автомобильнаЯ пробка. ‚от по ней-то, едва отбив
вторую атаку, и ударили красноармейцы из своей пушки. Ќаводить
было несложно, каждый снарЯд шел в цель, в самую гущу, и через
десЯть минут там творилось такое, что не приведи господь.
Џотом они увидели, что дивизиЯ поднЯлась и уходит, и
перенесли огонь на нее. Ќа обстрел, который продолжали две
батареи, никто уже не обращал вниманиЯ. ЏонЯли: только прЯмое
попадание в амбразуру опасно. Љто же будет считатьсЯ со столь
невероЯтной случайностью? € они уже не береглись и били только
по пехоте - осколочными и шрапнелью, - только по россыпЯм
маленьких подвижных фигурок, которые длЯ стратегов и штабистов
- живаЯ сила, а длЯ населениЯ оккупированных областей -
мародеры, бандиты, насильники и убийцы. Љрасноармейцы уже не
обращали вниманиЯ ни на танки и пушки, ни на машины и тЯгачи.
’олько по пехоте: огонь! Ћсколочными и шрапнелью. Џо пехоте.
Џо живой силе. Џо немцам, по гитлеровцам, по фашистам, по
гадам в человеческом обличье, по убийцам: огонь! огонь!!
огонь!!!
Ќо разве эта пушка, выпускавшаЯ в полторы-две минуты всего
один снарЯд, могла остановить целую дивизию? Љонечно же, нет.
Џушка могла нанести урон, да и то незначительный, если
сравнивать со всей массой многотысЯчного воинства. Ђ дивизиЯ
была столь велика и могуча, что она могла пренебречь каким-то
дотом; могла пройти мимо - пусть даже с потерЯми - и при этом
не потерЯть своего достоинства. ’ак она была велика!
Љогда сдвинулась и пошла пехота, похоже было: поле
зашевелилось.
Ќемцы шли, как саранча, как грызуны во времЯ великих
переселений, когда какаЯ-то неведомаЯ сила поднимает их и
гонит напрЯмик: через полЯ, дороги, через улицы городов. -
разве можно их остановить или заставить повернуть в сторону?
€х можно только уничтожить - всех, до последнего; или дать им
пройти, но тогда после них останетсЯ нежить, мертваЯ землЯ...
“ красноармейцев крали победу. •ладнокровно и нагло.
Ќадо было что-то делать. Ќемедленно. ђади ребЯт.
ЏримиритьсЯ с этим ’имофей не имел права. Ќо что он мог
придумать? —то человек способен придумать в таком положениЯ
вообще? ‚друг не поумнеешь. € дело ведь не в том вовсе, чтобы
учудить с панталыку нечто эдакое экстравагантное, невероЯтное;
не в том фокус, чтобы эпатировать противника. ’ут: или - или.
Љто-то взЯл верх, а кто-то повержен; одновременно быть
победителЯми оба могут лишь в хитроумных рассуждениЯх
побежденного. Ќо если истину у тебЯ на глазах ставЯт на
голову, и это оказываетсЯ убедительным, потому что воин не
побежден, пока не признал поражениЯ, пока его дух не сломлен;
если поединок, формально завершенный, на деле продолжаетсЯ,
только в иных формах - незримый - в области духа... тут уж от
тебЯ сегоднЯшнего зависит совсем немногое - всей твоей жизни
даетсЯ слово, - и аргументы не ты подбираешь, а твое прошлое,
твое счастье, твоЯ вера, твои идеалы, на которых тебЯ
воспитали. —то ’имофей мог бы придумать? - только один ответ у
него был; длЯ него - естественный, длЯ него - единственный.
ђазве он предполагал, что, отстаиваЯ свою правоту, экзаменует
свои идеалы, которым настал час стать в его руках оружием?..
’имофей спустилсЯ в жилой отсек, достал из тумбочки
прорезиненный пакет постельного бельЯ, сорвал невесомую,
блестЯщую, как новенький гривенник, пломбу и достал простыню.
ђазвернул - ох, велика! - разодрал пополам и сунул половину за
пазуху. Џотом в кладовой выбрал из свЯзки несколько прутьев
арматуры подлиннее и ловко сплел (раны даже не завыли - не до
них!) длинный прочный стержень. Џотом поднЯлсЯ наверх и
скомандовал:
- Ћтставить огонь!
—етыре лица повернулись к нему - четыре маски. Џот замесил
пыль и копоть, затвердел коростой. ‚оспаленные глаза выражают
внимание, и - ни единой эмоции.
- “ нас нет флага. ’еперь он у нас будет. ‚от он!
’имофей вытЯнул из-за пазухи кусок простыни.
Ќикто не шелохнулсЯ. Џравда, глаза ожили: перебегали со
стального стержнЯ на белую трЯпку и обратно...
- ќх, комод, ты просто прелесть! - ђомка улыбнулсЯ так,
что рот ему развернуло чуть ли не на пол-лица, и маска сразу
полопалась. - “мница, ’има!
- Ћто вещь, - согласилсЯ —апа. - ‚часнаЯ штучка.
- Љолоссальный фитиль им в задницу! ’олько бы успеть. -
ѓерка повернулсЯ к Њедведеву. - ’ащи сюда свою хваленую
аптечку. ‚сю!
- …сть!
- —апа, цыганскую иглу и дратву.
- ‡авсегда тутечки, товарищ командир.
- Џришивай полотнище, дЯдЯ, только так, чтобы и зубами от
флагштока не оторвать.
- Ђга.
- ’оварищ сержант, Я заранее знаю все ваши аргументы...
- € не проси, ѓера, - перебил ’имофей.
- Ќу хорошо. ’олько чуть-чуть, а? —исто символически. Ђ то
ведь нас же и подведете.
- ‹адно.
ђомка не ждал других. ‚ынул из-за голенища финку и легко,
словно не в первый раз ему приходилось это делать, полоснул ею
по левой руке, немного выше бинтов, которыми были затЯнуты его
руки по самые запЯстьЯ. Љрупные капли тЯжело упали на белую
материю и лежали на ней, как ртуть. Љрасноармейцы смотрели
напрЯженно - всем пЯтерым одновременно показалось, что кровь
так и останетсЯ лежать, не впитываЯсь; так и засохнет. Ќо
затем увидали, как по нитЯм поползло красное - и вздохнули
облегченно.
- ’емноват будет матерьЯльчик! - самодовольно оскалилсЯ
ђомка.
- Ќичего, разберутсЯ...
“правились быстро. ‘тавить знамЯ пошли вдвоем (мало ли что
- снарЯды рвутсЯ рЯдом) ‘трашных и Њедведев. ”лагшток воткнули
в отверстие длЯ перископа. ќх, "фотокор" бы сюда! - какой кадр
пропадает, товарищ ‘трашных, какой кадр!..
Ќемцы признали флаг сразу: обе батареи устроили салют -
наперегонки застучали, только не фугасными, как до этого, а
осколочными. Џотом остановились те, что проходили мимо,
развернулись: ах! ах! ах! Џотом и до тех докатилась волна, что
уже обогнули холм и на шоссе вышли. €м-то флаг виден на фоне
заката - лучше не придумаешь. Џовернулись - и ураган стали
затопил холм. Ђ вот уже и пехота перестраиваетсЯ, поворачивает
сюда, растекаетсЯ в цепи и вдруг - броском - вперед!
- Ђ-а-а-а!.. - бессловесный звериный рев растет над полем.
‘ двух сторон - сразу - сотни наперегонки. Љакой там
строй! какой к черту порЯдок! сломались цепи - сотни ревущих,
ненавидЯщих, с пеной у рта - вперед! вперед! вперед!..
’имофей спокойно:
- Љ пулеметам.
‡акрыл наглухо амбразуру, взЯл автомат, верный припас
патронов, полдюжины "лимонок". —апа уже готов, ждет; в
последний момент, правда, вернулсЯ - шинельку прихватил; жалко
с такой шинелькой расставатьсЯ, даже напоследок.
- Џошли?
Ѓой кончилсЯ так же быстро, как и вспыхнул. Ќо теперь это
означало: победа окончательнаЯ; теперь оспорить ее было
невозможно. Ђ потом с реки, со старицы и от болотца стал
подниматьсЯ туман. Ћн как-то незаметно, сразу сгустилсЯ над
долиной; только вершина холма, увенчаннаЯ флагом, плыла, как
остров, да сквозь серую муть блестели прЯмой ниткой
бесчисленные костры - догорали машины.
Џотом упала короткаЯ ночь. Љрасноармейцы чередовались в
карауле, но спать не мог никто. †дали нападениЯ. …го не
случилось, а с рассветом снова поднЯлсЯ туман - утренний,
очень легкий, такаЯ красивенькаЯ голубоватаЯ дымка, а когда и
она рассеЯлась, открылась долина - пустаЯ, даже сгоревших
танков след простыл, кроме одного, подбитого возле вершины; на
удивление пуста долина, будто всего несколько часов назад
здесь не стоЯла целаЯ дивизиЯ. Џотом все же красноармейцы
разглЯдели тонкую цепь окопов. €х только начали копать, и
сейчас всюду темнели солдатские спины.
Ђ ровно в четыре утра откуда-то сбоку поЯвились три
"фокке-вульфа", сделали высоко в Ясном небе спокойный круг, и
парни впервые в жизни услышали, как воют авиабомбы, когда они
летЯт точно в тебЯ.

1027-й стрелковый батальон был поднЯт ночью по боевой
тревоге. ‘лучилось это еще до полуночи, подразделениЯ
поднимались быстро и легко; они уже вторые сутки стоЯли в этом
большом карпатском селе, растЯнувшемсЯ вдоль дороги; успели
отоспатьсЯ; впрочем, пока и отдыхать было не от чего - всего
три днЯ, как воюют, и воевать-то пока не пришлось.
Ѓатальон был необстрелЯнный, весь из новобранцев; никто из
них не придал значениЯ, что взводы посадили на специально
пригнанные грузовики (свои имелись только длЯ технических
служб) и повезли в тыл. „ругое дело - ветераны; им оба эти
факта в сочетании с боевой тревогой точно пришлись бы не по
вкусу. Ѓывалый солдат знает: если что-то происходит
неестественно, "не так, как надо", как подсказывает самый
примитивный здравый смысл, так сказать, вопреки натуре, то
добра не жди, и в конечном итоге в этой игре придетсЯ платить
именно ему, простому солдату.
Љомандир батальона майор €оахим Ћртнер был тоже молод, тем
не менее настоЯщий смысл событиЯ от него не ускользнул. €
когда его вызвали к командиру полка и он узнал боевую задачу -
ликвидировать возникший в тылу очаг сопротивлениЯ красных,
тЯжелый артиллерийский дот, - перваЯ реакциЯ Ћртнера была
отрицательной. ЋтказатьсЯ, отказатьсЯ любой ценой. Ћ доте он
знал. “же несколько часов село прислушивалось к отдаленной
канонаде, а потом объЯвились и слухи, и каждый последующий
рисовал событиЯ все более грандиозные, пока не поЯвились
первые очевидцы - офицеры механизированной дивизии, - по
словам которых от дивизии уже мало что осталось.
–елаЯ дивизиЯ не управилась, сотни танков, десЯтки орудий.
—то же там сможет какой-то стрелковый батальон?
€ хотЯ устав предусматривает весьма однообразный набор
ответов на приказ! "…сть", "’ак точно", "‘лушаюсь", €оахим
Ћртнер имел под рукой немало оснований, чтобы отвертетьсЯ, так
называемых благовидных предлогов. ‚о-первых, часть была
необстрелЯннаЯ; во всЯком случае, ей не мешало бы начать с
более верного дела; а так, не дай бог, случись осечка или
просто заминка - вот тебе и комплекс неполноценности обеспечен
у целого коллектива. ‚о-вторых, батальон не имел ни
специального оборудованиЯ, ни вооружениЯ, которое отвечало бы
задаче. Ќаконец, здесь просто-напросто требовались саперы. €,
в-четвертых, €оахим Ћртнер еще не знал своих людей, не успел
их узнать, так как прибыл в батальон лишь накануне, заменив
бывшего комбата гауптмана Џитча. Џитчу было бы куда легче; он
сам формировал батальон, расставлЯл людей и уже в какой-то
степени ориентировалсЯ среди них, но, когда он вчера утром
возвращалсЯ из штаба дивизии, его новенький ЃЊ‚ был зацеплен
на повороте дороги груженным в три Яруса глухими Ящиками
прицепом огромного встречного "мерседеса". ЃЊ‚, смЯв колеса,
вертанулсЯ на месте и лишь затем перекинулсЯ в кювет. “бит был
только шофер; адъютант отделалсЯ ушибами, у Џитча тоже ничего
не было сломано, но лицо изранили осколки стекла, и будет ли
он видеть, врачи пока ответить не могли.
’о, что майор €оахим Ћртнер попал в зеленую часть и вместе
с нею сразу был послан в нелегкое и, прЯмо скажем, рискованное
дело, было следствием не только случаЯ, но и - еще в большей
степени - самой обычной ошибкой, в основе которой лежал страх
перед сильными мира сего и заурЯднейшее служебное рвение.
‘екрет простой: во главе корпуса стоЯл дЯдЯ €оахима
Ћртнера. “вы, дЯдЯ был по материнской линии, значит носил
совсем другую фамилию; но этот минус был единственным; в
остальном дЯдЯ заслуживал одних похвал: он любил свою сестру,
любил племЯнника, всегда о нем помнил и регулЯрно - лично, а
не через своих адъютантов, заинтересованно, а не в порЯдке
любезности, - следил за его успехами, сначала в закрытой
юнкерской школе, попасть в которую стоило огромных трудов,
поскольку там учились сыновьЯ избранного генералитета и
некоторых высших наци, а затем в Ђкадемии генерального штаба.
‚ промежутке между учебой в обоих заведениЯх €оахим Ћртнер
неплохо провел два года в €спании, и поначалу дЯдЯ считал, что
этого вполне достаточно. Ќо затем один за другим совершилось
несколько блистательных аншлюсов; из-за академии €оахим Ћртнер
не смог принЯть в них участиЯ, и это было серьезным просчетом
дЯди, потому что бывшие однокашники €оахима Ћртнера ходили в
немалых чинах, их груди были увешаны орденами, а испанский
опыт уже котировалсЯ невысоко. ‚оеннаЯ наука далеко ушла за
это времЯ от тех робких экспериментов, тем более - военнаЯ
практика.
Ќадо было спешить. ’ребовались радикальные меры.
„ЯдЯ имел серьезный разговор с племЯнником и осталсЯ
доволен. €оахим Ћртнер не считал потраченное на учебу времЯ
потерЯнным зрЯ, что говорило о его уме: мальчик смотрел
далеко, детали переднего плана не мешали ему учитывать
перспективу. ‡атем он был честолюбив, смел и энергичен;
наконец, уже шесть лет находЯсь в рЯдах партии, хорошо
зарекомендовав себЯ в ней, он тем не менее дальше не шел:
проЯвлЯл преданность и усердие, но не фанатизм.
- ’ы будешь делать карьеру в моем штабе, - сказал дЯдЯ. -
Ќо нельзЯ забывать: биографиЯ "правильного" миллионера
начинаетсЯ от маленького Ящика чистильщика сапог. ќто значит -
сначала тебе следует заработать два-три ордена в настоЯщих
боЯх. —тобы иметь репутацию боевого офицера. —тобы
застраховать себЯ на будущее от упреков парвеню, что ты, мол,
тепличный цветок, штабнаЯ крыса. Ќе беспокойсЯ, €оахим, Я
прослежу, чтобы эта стажировка у тебЯ прошла гладко.
Џечальное приключение гауптмана Џитча пришлось кстати.
“знав о нем, дЯдЯ свЯзалсЯ с командиром дивизии и
поинтересовалсЯ, каков был у Џитча батальон. Ѓатальон
превосходный, ответил комдив, не без оснований полагаЯ, что
при ином ответе с него первого взыщут за нерадивость.
- —то ж, тем лучше, - ответствовал дЯдЯ-генерал. - “ менЯ
на это место есть кандидат. Ћн сейчас же к вам выезжает! Њайор
Ћртнер. •рабрый, опытный и грамотный офицер. ‚от увидите, вы
им будете довольны. Њежду прочим, сын моей сестры...
Љомдив принЯл майора €оахима Ћртнера очень мило; кстати,
предложил хорошее место в штабе и, когда майор тактично,
однако настойчиво подтвердил свое желание поскорее попасть в
действующую часть, высказал искреннее сожаление по этому
поводу. Џланы дЯди Ћртнера были длЯ него не до конца Ясны,
зато он отдавал себе отчет, что на батальон Џитча не может
положитьсЯ вполне.
—то было сказано командиру полка - неизвестно. Ћн не
понравилсЯ €оахиму Ћртнеру сразу. € не потому совсем, что
принЯл его сдержанно; они солдаты, и соревноватьсЯ в
изысканности любезностей им не к лицу. Ќо полковник был
плебей, €оахим Ћртнер понЯл это с первого взглЯда и, видимо,
чем-то неосторожно выдал свою догадку, потому что тотчас же по
глазам полковника прочел: тот понЯл, что майор Ћртнер сразу и
точно определил его социальные координаты, и уже за это одно
возненавидел €оахима Ћртнера так, как могут ненавидеть только
плебеи: за происхождение, за положение, за умение держатьсЯ -
просто за то, что ты не такой, как он, не плебей; за то, что
он не может, не имеет права сейчас, сию минуту, немедленно,
вот здесь же уничтожить тебЯ, втоптать в грЯзь, унизить - что
угодно, только бы доказать свое плебейское превосходство...
€ все это при том, что внешними данными бог не обидел
полковника. ќто был типичный прибалт: высокий, широкий в
кости, с резкими, будто их работали одним взмахом топора,
решительными чертами лица; глубоко посаженные серые глаза, пе-
пельнаЯ, аккуратно подстриженнаЯ щетина волос: кисть большаЯ и
сильнаЯ, с длинными выразительными пальцами. ‚икинг с
картинки! —то бы такую внешность человеку комильфо, нет! -
плебею досталась. Џлебею во всем. Џлебейство не только таилось
в глубине его настороженных глаз, оно и выпирало в каждой
мелочи: в том, как полковник хрустел пальцами, как бездарно
был пошит его тщательно выутюженный мундир, как он почесывал
кончик носа мундштуком, а сам мундштук, набранный из
разноцветных кружочков прозрачного плексигласа, - этот
мундштук, даже не будь всего остального, один выдал бы
полковника с головой; он сразу бросалсЯ в глаза, был вроде
Яркой рекламы, предуведомлениЯ: "џ плебей!.." ќто был
настолько крикливый мундштук, что €оахим Ћртнер непроизвольно
поморщилсЯ. "Ќу плебей, - подумал он, - ну и что? Њой бог,
нашел чем хвастать!.."
Ќо, повторЯем, все эти тонкости были, так сказать, за тек-
стом. ‚нешне майор €оахим Ћртнер был принЯт со сдержанной
любезностью, хотЯ ему даже чашку кофе не предложили с дороги.
Џро батальон полковник сказал, что это типичнаЯ молодаЯ часть
- не лучше и не хуже ей подобных (€оахим Ћртнер тут же
вспомнил поговорку одного фельдфебелЯ, который несколько лет
назад вбивал на плацу училища в кровь курсантов премудрости
шагистики; "џ алхимик! - говорил фельдфебель. - €з зеленого
дерьма Я умудрЯюсь выковать стальные штыки!"), а уже через
несколько часов снова вызвал майора €оахима Ћртнера (весь полк
размещалсЯ в одном селе) и приказал ему немедленно выступить с
батальоном и к 9.00 взЯть красный дот.
Џочему именно к девЯти - было неЯсно. Љак следовало из
приказа, в 4.00 оборонительные сооружениЯ красных подвергнет
обработке авиациЯ, о чем уже было согласовано в
соответствующих инстанциЯх. Џосле авиации наступал черед
ортнеровского батальона. •орошо: в четыре авиациЯ, следом на
красных бросаютсЯ мои овечки; все понЯтно, где-то самое
позднее к пЯти мы должны с этим покончить. Ќо почему дают срок
с запасом - целых четыре часа! ‡начит, считают возможным, что
мы сразу дот не захватим и придетсЯ повторить атаку, и на
этот-то случай нам и придают батарею гауптмана ‚. Љлюге -
четыре 76-миллиметровые пушки? ‘отни танков, десЯтки орудий
ничего не смогли сделать, а эти четыре пушчонки должны
проложить нам дорогу, чтобы не позже 9.00 Я мог доложить о
победе?
- Њогу Я узнать, оберст, кто это гауптман ‚. Љлюге? -
спросил €оахим Ћртнер, чтобы выгадать времЯ на раздумье.
Џриказ застал его врасплох. Љонечно же, он и виду не
подал, внешне был деловит и сдержан, но в мозгу его вертелась
карусель: мысли возникали вдруг, на мгновение, и тут же
исчезали, уступали место другим, заслонЯлись третьими, часто
совершенно противоположными. "•ладнокровие, прежде всего
хладнокровие, €оахим", - приказал себе Ћртнер, но его уже
понесло, все исчезло, все мысли, все предметы вокруг, и эта
гуцульскаЯ хата, посреди которой он разговаривает со своим
оберстом, - и она исчезла тоже, осталсЯ только кончик
плебейского носа господина оберста, лишь кончик носа, который
господин оберст в раздумье почесывает своим плебейским
наборным мундштуком.
- ѓауптман ‚илли Љлюге - лучший артиллерийский офицер в
приданном полку дивизионе...
ѓолос уплывает в сторону, скользит мимо сознаниЯ. Њайор
€оахим Ћртнер смотрит, как шевелЯтсЯ жесткие губы герра
оберста, а твердит себе: "Ќе паниковать... не паниковать..."
Ћн повторЯет это снова и снова, пока в голове не становитсЯ
пусто, совсем чисто, и по этому белому - четкаЯ надпись:
"хладнокровие". •орошо. Џока шевелЯтсЯ губы, можно подумать,
взвесить все про и контра... Љонечно же, риск велик; но, с
другой стороны, чем труднее победа, тем больше честь. "Ќо имею
ли Я право рисковать? - думал майор €оахим Ћртнер и отвечал
себе: - „а, имею; но в небольших пределах. џ не рвусь в герои
- мне важен послужной список. Џонимает ли это полковник? Ђ
вдруг ему еще не успели сообщить о дЯде? ‘лучаЯ не было - и
генерал не сказал. Ђ тот хочет унизить менЯ хотЯ бы ценой
поражениЯ, да и приЯтелей своих жалеет - вот и подставлЯет под
удар менЯ... Ђ может, и сказали, но у него на будущее есть
хорошаЯ отговорка: мол, считал, что дело верное, прекраснаЯ
возможность отличитьсЯ... Ђ что, если ему сейчас сказать о дЯ-
де? €ли извинитьсЯ, сослатьсЯ на какую-нибудь мелочь и
позвонить прЯмо отсюда... Ќо как дЯдЯ посмотрит на это? Ђ
вдруг у них с полковником все уже согласовано и договорено.
•орош Я буду в глазах дЯди... „а и этот плебей пустит потом в
полку обо мне такой анекдот... „а что в полку - всЯ армиЯ
будет хохотать, а это смерть карьере, ничем не загладишь,
ничем не искупишь... Ќо Я ведь не трус, Я только не хочу
напрасно рисковать, из-за того лишь, что полковнику вовремЯ не
сказали... Ђ если сказали?.."
Ћн вглЯдывалсЯ в невозмутимое лицо командира полка, но не
прочел на нем ничего - ни утешительного, ни настораживающего.
’ак в смЯтении чувств он и покинул штаб и потом терзалсЯ всю
дорогу: колонна шла, разрываЯ непроглЯдную ночь полными
фарами, по совершенно пустынному шоссе, непривычно пустынному
шоссе - майор €оахим Ћртнер уже и не помнил, когда видел
подобную дорогу пустынной в последний раз... много, много лет
назад...
Ќачальник штаба попавшей в засаду механизированной дивизии
- полковник с воспаленными глазами, с гордой посадкой седой
головы, с отчетливым прусским выговором и прусской же фамилией
(перед нею стоЯло "фон" - вот и все, что запомнилось €оахиму
Ћртнеру; фамилиЯ этого полковника сразу как-то не осела в
памЯти, а потом оказалось, что €оахим Ћртнер ее забыл) -
поджидал его на краю шоссе в своем бежевом "опель-капитане".
„о злосчастного холма оставалось три километра. Џолковник
предложил €оахиму Ћртнеру перебратьсЯ к нему в "опель", и там
при Ярком свете потолочного плафона объЯснил обстановку
сначала по карте, а потом взЯл лист великолепной слоновой
бумаги и мЯгким, почти пастельным карандашом уверенно начертил
схему: вот это холм, здесь река, шоссе, старица, болото; здесь
огневые точки красных; возьмите, господин майор, вам на первое
времЯ пригодитсЯ... Ћн объЯснил, как действовала дивизиЯ, и по
тому, какие при этом упоминал детали,другой на его месте
навернЯка бы опустил их из-за ложного пониманиЯ чести - было
Ясно, что он всей душою хочет быть полезным своему молодому
товарищу по оружию. Њайору €оахиму Ћртнеру было хорошо с ним.
Ћни были одного круга люди; он видел, что и полковник это
сразу понЯл и рад этому: они узнали друг друга, признали друг
в друге себе подобных, и оттого, что и другой тебЯ признал,
получали какое-то особое удовольствие.
‚прочем, беседа занЯла у них минут десЯть, не больше.
Ќапоследок €оахим Ћртнер едва удержалсЯ, чтобы не спросить,
как полковник порекомендует ему действовать. Ќо что тот мог
посоветовать? …сли б он знал радикальное средство, дот давно
был бы взЯт.
Ќо полковник понимал, о чем тот думает, чего ждет.
- Њне жаль, что Я вас оставлЯю в столь сложном положении и
даже советом помочь не могу, - сказал полковник. - Ќо вас Я не
жалею, и вы не жалейте себЯ. Ќе вы, так кто-нибудь другой. Њы
солдаты и обЯзаны исполнить свой долг до конца... Ќо не
делайте этого за чужой счет. Ѓоже мой, этот дот будет взЯт,
конечно же, иначе быть не может, но сколько немецких жизней он
уже унес и сколько еще унесет!.. Џомните это, господин майор.
Џрощайте!
‘ледует отдать должное майору €оахиму Ћртнеру. …два он
осталсЯ визави с противником, сомнениЯ и страхи покинули
сердце. Ќо это не было результатом какой-либо природной
реакции, скажем, отчаЯниЯ, когда организм в целЯх
самосохранениЯ совсем "выключает" работающую на пределе
психику. Ќапротив, сейчас это состоЯние зависело только от его
воли; и когда он приказал себе, что должен быть спокойным,
сосредоточенным и уверенным, причем уверенным не только длЯ
других, но и длЯ себЯ тоже, то есть уверенным на самом деле,
потому что и от этого зависел успех, - он именно таким и стал.
‚ конце концов это была его работа, которой он посвЯтил
жизнь, которую изучал всю жизнь: наконец работа, в которой он
был мастером, причем очень неплохим, во всЯком случае не
заурЯдным. Ђ раз так, значит, как человек неглупый, он был
готов не только к успехам, но и к превратностЯм судьбы.
Ћн понимал: ему предстоЯло жестокое испытание. € уму его,
и знаниЯм, но прежде всего силам его души.
‘кажем сразу: майор €оахим Ћртнер к этому испытанию был
готов.
€, преодолев внутреннюю неустойчивость, он ЯвилсЯ к своим
подчиненным (они не без причины внимательно наблюдали каждый
его шаг) в привычной длЯ них личине уверенного в себе,
решительного и грамотного офицера. Њайор не стал обходить
позицию; во тьме украинской ночи это было бессмысленно. Ћн
вызвал и точно показал по карте, где какой роте надлежит
стоЯть, от и до. "Ћстальное - ваша печаль, господа. ‚ детали Я
не вмешиваюсь". ѓауптман ‚. Љлюге получил еще больше свободы:
"ѓде ставить пушки - решайте сами, господин гауптман.
…динственное пожелание: хорошо бы, - если понадобитсЯ,
разумеетсЯ - чтобы батареЯ могла обстреливать огневые точки
русских прЯмой наводкой". - "џволь, господин майор". -
"Џозвольте пожелать вам доброй ночи, господа".
€ он действительно отправилсЯ спать в свою низкую
одноместную походную палатку, которую успели разбить в
кустарнике ординарцы, на резиновом матраце, который ему
предупредительно надули не очень туго. € спал три часа. Ѓез
четверти четыре он сам проснулсЯ, как по будильнику (своим
великолепно тренированным чувством времени майор €оахим Ћртнер
не щеголЯл, но гордилсЯ); кипЯток длЯ бритьЯ уже шумел на
спиртовке; и, когда точно в четыре в небе поЯвились обещанные
"фокке-вульфы", майор уже был гладко выбрит и допивал свой
утренний кофе.
Ћ предстоЯщем бое он старалсЯ не думать. ќто было
непросто, но совершенно необходимо, поскольку, во-первых, не
стоило обольщатьсЯ надеждами на легкий успех, а переживать
только еще возможную неудачу глупо; во-вторых, командир роты,
которой надлежало первой идти в атаку, узнал об этом еще три
часа назад от самого майора, так что обЯзан был соответственно
подготовить людей; к тому же начальник штаба (он сразу сел
воплощать диспозицию в форме детального приказа) не даст ему
спуску, если что пойдет не по писаному; в-третьих, следовало
поберечь нервы.
Џоэтому все пЯтнадцать минут он предавалсЯ несколько
абстрактным размышлениЯм, в центре которых был гауптман ‚илли
Љлюге. ’ема подвернулась случайно. ‚округ палатки хватало
шумов: тЯгачи ворчали, слышалсЯ металлический стук, голоса
солдат; это не мешало спать, и все-таки €оахим Ћртнер даже
сквозь сон различал голос гауптмана, видимо, потому, что голос
был знакомый: он же назойливо зудел где-то рЯдом, за кустами,
и после того, как майор проснулсЯ.
€оахим Ћртнер не вникал в смысл слов. Ќи к чему. …сли б
это был Ќицше или ‘енека - куда ни шло. Ђ Љлюге был ему
скучен. Ћн не понравилсЯ майору сразу, с первого взглЯда,
когда майор увидел его - маленького, рыжего, конопатого, с
самоуверенной ухмылкой человека, считающего, что знает себе
цену Я поэтому может держатьсЯ с тобой запанибрата. €оахим
Ћртнер сидел рЯдом с водителем в кабине грузовика, а гауптман
стоЯл возле открытой дверцы; разница в уровнЯх была не так уж
и велика, но то ли лампочка в кабине была тусклой, то ли рамка
двери как-то по-особенному стЯгивала перспективу, только
создавалось впечатление, что ‚. Љлюге совсем маленький человек
и стоит где-то далеко-далеко внизу. ‚озможно, это впечатление
на лице €оахима Ћртнера оказалось написанным отчетливо, и ‚.
Љлюге его прочел, а может, снизу все виделось гауптману
чрезмерно крупным, и это его нервировало; во всЯком случае, он
попыталсЯ задрать ногу и встать на приступку автомашины, одна-
ко это не получилось ни с первой, ни со второй попытки, и
майор даже заподозрил, что ‚. Љлюге немножко пьЯн, так что,
когда тот весь напрЯгсЯ и, неестественно улыбаЯсь, готов был
вот-вот предпринЯть третью попытку, €оахим Ћртнер не выдержал
и сострил:
- Ѓудьте выше этого, герр гауптман.
Ќо тот не принЯл шутки: может, не понЯл, а скорее всего не
захотел понимать. …го лицо потемнело от прилившей крови, а
когда она схлынула, по выражению его глаз майор понЯл, что в
лице этого плебеЯ имеет еще одного непримиримого врага.
ѓауптман перестал задирать ногу и нервно поглЯдывал по
сторонам, даваЯ понЯть, что беседа ему надоела и майор ему
скучен, а сам он, ‚. Љлюге, крупнокалиберный идиот: какого
черта он гнал своих людей, гнал машины сквозь ночь? —тобы вме-
сто благодарности услышать от этого недоноска с неестественно
правильным прусским выговором шуточки в свой адрес?
€оахим Ћртнер отпустил гауптмана с легкой душой. "Џусть
злитсЯ, - думал он. - Њне он не может ни помешать, ни
навредить. ‘лишком мал. Ђ в бою... Љто спорит, может статьсЯ
так, что от действий ‚. Љлюге в бою будет зависеть многое. Ќо
в бою ему придетсЯ защищать свою жизнь... и честь, если она у
таких, как ‚. Љлюге, имеетсЯ. ‘паси господь его душу, если он
со мной попытаетсЯ хитрить".
‚се же в этих рассуждениЯх была не всЯ истина. Ђ главной
подоплекой был печальный факт - это майор разглЯдел сразу -
что ‚. Љлюге определенно не ариец. „окументы, конечно, у него
в порЯдке. Ќо в жилах навернЯка немало иудейской крови.
Џравда, такое не докажешь. Ћни проныры из проныр; уж если
закопались, сколько ни рой - пустаЯ трата времени; дна не
найдешь. Ќо ведь по роже видно, что жид!..
€ вот сейчас майор думал об этом снова. "Ќу, и полк, -
думал он. - €х что, нарочно подбирали? - скопище плебеев.
Џомилуй бог, да ведь если пробудешь среди них достаточно
долго, глЯдишь, и сам станешь на них походить. Џритворство
даром не даетсЯ. ‚прочем, разве Я притворЯлсЯ? Ќет. Ќи с
полковником, ни с гауптманом. Џритворство было бы напрасным. џ
никакой не актер, а они оказались на удивление
проницательными, эти плебеи. —то ж, тем лучше. Ќас
объединЯет... —то нас объединЯет - дело? Ќет. ‘корее - судьба.
Џрекрасно. Ѓудем деловиты и официально любезны. Ќа минуту наши
дороги пересеклись, даст бог, разбегутсЯ в бесконечность.
Џрекрасно!"
- ѓерр майор. - Ђдъютант вырос перед ним, неловко закрыв
своей длинной фигурой и холм и даже "фокке-вульфы" над ним. -
Ќачальник штаба имеет честь пригласить вас на командный пункт.
- Џрекрасно, - сказал майор €оахим Ћртнер. - Љак перваЯ
рота?
- Ќа исходном рубеже, герр майор.
- Џрекрасно. - €оахим Ћртнер пригубил кофе. ‡а весь
разговор он не улыбнулсЯ ни разу. Ќи к чему. - Џередайте:
пусть начинают. џ сейчас подойду.

ЏерваЯ атака получилась самой удачной. …сли б она еще
достигла цели!..
ђота развернулась в цепь и пошла к холму почти
одновременно с тем, как упали первые бомбы. Ќасчет калибра
бомб уговору не было, но майор €оахим Ћртнер надеЯлсЯ, что
летчики знают о характере цели и воспользуютсЯ, по меньшей ме-
ре, стокилограммовыми. ќто было немаловажно и с точки зрениЯ
психологии. ‚зрыв стокилограммовой бомбы - достаточно
эффектное зрелище: оно бодрит солдат, придает им уверенности.
Њайор помнил еще по €спании: когда идешь в атаку на позиции,
которые у тебЯ на глазах обрабатывают тЯжелыми бомбами, хоть и
знаешь, чем это всегда кончаетсЯ, всЯкий раз создаетсЯ
впечатление, что уж теперь-то дело предстоит плевое: дойти и
занЯть опустошенные смертью позиции. Џравда, сколько он
помнил, на их участке фронта такого не бывало ни разу. Ќо в
этом очередной раз убеждаешьсЯ лишь за полторы-две сотни
метров до перерытых и засыпанных рыхлой землей окопов
противника.
"”окке-вульфы" не торопились. Ћни медленно кружили высоко
в небе; издали могло показатьсЯ, что они и не занЯты ничем;
однако холм под ними зарастал взрывами, извергал в небо дым и
землю; бомбы ложились на вершину почти непрерывно и, кажетсЯ,
почти ни одна не упала в стороне, на склон. ќто была не только
добросовестнаЯ, но и класснаЯ работа.
Ђ потом произошло то, что майор уже знал из рассказов
начальника штаба механизированной дивизии. Љогда до вершины
осталось около ста метров, по роте одновременно ударили два
крупнокалиберных пулемета; правда, один не из бронеколпака,
как ожидали, а из-под раскуроченного танка. …сли это сюрприз,
подумал €оахим Ћртнер, следЯ за боем в бинокль, то он не бог
весть какой важный. “ЯзвимаЯ позициЯ. Љлюге выковырЯет их
из-под танка четырьмЯ-пЯтью снарЯдами. …сли только он
действительно так хорош, как его продавал герр оберст.
ђота майору понравилась. •оть как зелены были эти солдаты,
они все же не сдались сразу; они лезли и лезли; их хватило еще
на полста метров, а длЯ этого нужно огромное мужество. Ќо
потом пошло уж вовсе ничем не закрытое пространство. ‹ейтенант
попыталсЯ поднЯть их еще раз, да за ним уже следили, видать по
всему; на колени встать ему дали; он осмелел, еще приподнЯлсЯ,
может, не соображал уже ничего со страху - и тут в него
впились одновременно оба пулемета. ‚ первое же мгновение ему
оторвало правую руку и он завертелсЯ на месте, как юла,
подхлестываемаЯ кнутиком. —то с ним дальше было, €оахим Ћртнер
смотреть не стал. ‡релище не из самых приЯтных. Ћно может быть
поучительным, если видишь его впервые, но майору случалось
наблюдать штуки и почище этой. Ћн опустил бинокль и вздохнул.
•отЯ именно с этим лейтенантом он разговаривал чуть дольше
других, обсуждаЯ план атаки, а значит, успел его в какой-то
степени узнать, - смерть его, как знакомого человека, совсем
не задела €оахима Ћртнера. Ќо длЯ майора это была потерЯ.
Ђтака захлебнулась; в следующую атаку роту придетсЯ кому-то
вести, а у него офицеров не так уж много...
—то касаетсЯ провала атаки, майор €оахим Ћртнер воспринЯл
это со спокойствием, удивившим его самого. ‘лучилось то, чего
он ждал; он знал, что именно так и будет. Ћн знал это с той
самой минуты, когда сегоднЯ, едва проснувшись, в первый раз
увидел холм. ‚се атаки ни к чему, думал он. ‚се они бред и
несусветнаЯ глупость. Ќо их придетсЯ повторЯть снова и снова,
пока что-нибудь не произойдет или пока его не осенит гений и
он не найдет какое-то особенное решение.
Ћн чуть было не приказал дать ракету об отходе, но увидел,
как бежит рота, и передумал. Ѓегство происходило в тишине:
едва стало Ясно, что атаке конец, как пулеметы замолчали. ќто
было необычно. ‚се-таки крупнокалиберный при удачном попадании
и в километре убивает наповал. Ќо тут же майор догадалсЯ, что
противник бережет патроны. —то ж, это можно понЯть.
Ћн стал думать о ключе второй атаки, когда со стороны
холма послышалась редкаЯ автоматно-пулеметнаЯ стрельба. Ќа
мгновение дрогнуло сердце €оахима Ћртнера: неужели?! ђезко
обернулсЯ. € без биноклЯ было видно, как на вершине дота
красный укреплЯет сорванный бомбой флаг. ‚идать, кто-то из
оставшихсЯ за камнЯми автоматчиков, скорее всего раненый,
попыталсЯ его обстрелЯть, но из этого ничего не вышло.
Џулеметы ответили сразу. Ђ красный неторопливо закончил свое
дело и ушел в дот.
Ѓлиже к окопам рота перестала бежать. Ќе то чтобы к ней
вернулось достоинство, но солдаты понЯли, что опасность им не
угрожает; они успокоились и шли небольшими группами: потные,
возбужденные, - обсуждали атаку. €оахим Ћртнер приказал
отвести их в тыл, в небольшой овражек. Ћн знал, что сейчас
пошлет их в атаку снова, именно их; но просто повторить атаку,
не разнообразЯ средства и приемы, ему было противно. ќто
унижало его прежде всего в его собственных глазах. ‚ойна - это
поединок интеллектов; потом уже включались такие факторы, как
волЯ, случай, характер нации... Љстати, что он знал о русских?
„а, по сути, ничего конкретного. €х литературы он не читал,
личных контактов с русскими не позволЯл себе вполне
сознательно; а россказнЯм о них он не верил в силу
аналитического склада ума.
Ћн выбралсЯ из ЉЏ и прошел между кустами, поглЯдываЯ на
холм. €дей не было. Ќу что ж... Ћн повернул назад и
неторопливо зашагал вдоль траншеи. ‘олдаты уже разделись до
поЯса - работа грела. ‡авидев командира, они вытЯгивались и
смотрели на него пытливо и с надеждой. Ћн это отмечал, но его
это не трогало. Ћн глЯдел мимо и сквозь них, поскольку всегда
был убежден, что офицер длЯ рЯдовых должен быть существом
высшим; наравне с богом, только безусловней: бога можно
игнорировать, а офицера - никогда; ведь одно его слово может
опрокинуть твою судьбу.
’раншеЯ вывела его прЯмо к овражку. Љомандир второго
взвода - и по внешнему виду и по выговору силезец, - подал
команду, и рота поднЯлась. Ѓыстро, как и положено. "‘лава
богу, - подумал €оахим Ћртнер, - эти молокососы не совсем
барахло, если после такой паршивой атаки красные не смогли
раскрутить в них гайки".
‘илезец осталсЯ единственным офицером в роте. Њайор отвел
его в сторону и попыталсЯ вытЯнуть из него хоть что-нибудь. Ќо
если он и так производил впечатление человека недалекого, то
известие, что ему сейчас придетсЯ вести роту в повторную
атаку, оглушило его настолько, что он вообще утратил
способность соображать; мало того, готов был разреветьсЯ. "‹ет
девЯтнадцать, только из училища, что с него возьмешь", - с до-
садой подумал майор и сказал сквозь зубы:
- ‚озьмите себЯ в руки. ‚ы же офицер!
€ пошел к солдатам.
ќто было не так легко длЯ него: взЯть о ними простецкий,
демократический тон. Ќо он решил, что именно сейчас и именно с
этими можно. Ћн постаралсЯ вспомнить, как это делают другие, и
говорил им: "Ќу, парни, пошевелите мозгами, черт побери: вы
наступали колоссально, Я видел, мужества вам не занимать; Я
представлю к †елезному кресту того, кто взорвет дот; он будет
взорван сегоднЯ, но придумайте что-нибудь, ведь вы побывали
наверху, как перехитрить этих красных; это же последнее дело -
в лоб лезть на пулеметы..."
‚оодушевить солдат он смог - не столько словами, сколько
артистизмом и волей своей, - однако толку и здесь не добилсЯ.
‚се в один голос говорили, что дот по зубам лишь авиации,
хотЯ, расспросив их подробнее, майор понЯл, что самого дота
вблизи никто не видал: едва ударили пулеметы, как дот - слава
богу, так ни разу и не подавший голоса, - перестал длЯ них
существовать.
- Ћни правы, - сказал силезец. Ћн одолел первый приступ
отчаЯниЯ и тогда вдруг осознал, сделал приЯтное открытие: а
ведь он уже ротный! Ћн пока жив, и почему б ему дальше не
уцелеть, вполне возможно! € если кому-то из его солдат
достанетсЯ †елезный крест, то уж ему-то тем более. "Ђ роту у
менЯ, точно, не заберут, конечно, не заберут, если Я возьму
этот проклЯтый дот, а Я возьму его, будь Я проклЯт; клЯнусь,
что возьму, Я это чувствую, знаю, и эти русские ничего со мной
не смогут сделать - пусть они установЯт там хоть десЯть
пулеметов, хоть сто; раз мне судьба взорвать их - Я их взорву,
и тогда все будет моим: ордена! званиЯ! деньги! женщины!
карьера!.."
…го колотила нервнаЯ дрожь, и он, словно в раздумье,
придержал рукой свой подбородок, потому что подбородок плЯсал
и клацали зубы - слова невозможно произнести. Ћн содрогалсЯ от
нетерпениЯ. Ћн готов был хоть сейчас, сию минуту выхватить
свой "вальтер" и с криком "Ђ-а-а-а!.." побежать, броситьсЯ на
этот холм, врезатьсЯ в него - напрЯмик, напролом, разрыть,
разметать, не глЯдЯ, всех подрЯд... всех подрЯд...
- Џока... не подавим пулеметы... - с трудом говорил
силезец, словно в раздумье придерживаЯ челюсть, а левой рукой
живо жестикулируЯ, - нам туда... нечего соватьсЯ, герр майор.
- Џри этом майор покосилсЯ в сторону и чуть повернулсЯ, по
мере сил прикрываЯ его от взоров солдат. - Џока не подавим
пулеметы... ќти пулеметы... прЯмо как дьЯволы, герр майор...
‚ы же понимаете... когда перекрестный огонь - от него не
спрЯчешьсЯ...
- Ћчень жаль, - сказал €оахим Ћртнер. - Ћчень жаль, что вы
не знаете, как подступитьсЯ к ним. - Ћн поглЯдел на часы. -
Ђтаку начнете ровно в шесть.
- ‘лушаюсь... герр майор.
- ‚зрывчатку, конечно, всю побросали там? - €оахим Ћртнер
кивнул в сторону холма.
- ...’ак точно, герр майор.
- Ќазначьте новых пЯть групп. Џо три человека. „а, по три
- это как раз достаточно. Џусть они прежде всего имеют в виду
взрывчатку. €наче ваш пыл будет бессмысленным.
- ’ак точно... герр майор...
- ЃатареЯ будет бить по пулеметам. ќто все, чем могу
помочь. Љстати, почему б вам не пропустить сейчас стаканчик
коньЯку? “тро свежее.
- ‘лушаюсь, герр майор... ђазрешите... дать и моим парнЯм?
- Љонечно. ‚се, что положено роте - полному составу,
естественно, - выдайте им сразу.
Ћн отдал честь и пошел к себе на ЉЏ.
Ѓез десЯти пЯть. „о атаки целых семьдесЯт минут. €оахим
Ћртнер собиралсЯ употребить их с толком. …му очень хотелось
понЯть, с кем он имеет дело. Ћн велел, чтобы позвали
фельдшера, и, когда лейтенант примчалсЯ (к счастью длЯ него,
он не носил очков, чем подкупил майора; майор терпеть не мог
очкариков, тем более в армии), приказал выслать к холму две
пары санитаров с носилками, дав каждой паре по белому флажку с
красным крестом.
- Џомилуйте, герр майор, да их просто перестрелЯют! -
изумилсЯ фельдшер.
- Њожет быть, - меланхолически кивнул €оахим Ћртнер, - а
может быть, и нет.
- Ќо ведь это... ќто уже пЯтьдесЯт лет никто не соблюдает!
…ще с прошлой войны. „а и флажков таких у нас нету.
- ‘делайте. € чтобы через пЯть минут, - майор поглЯдел на
часы, - Я видел, как санитары бегут к холму. ‘лышите? - только
бегом. “ нас мало времени. Љ тому же там умирают их
товарищи!..
- ‘лушаюсь, герр майор.
- ‚ утешение им скажите: при первом же выстреле в их
сторону приказ терЯет силу.
ќксперимент дал отвратительные результаты: по санитарам
русские не стрелЯли. € если в первой экспедиции санитары
подобрали кого попало и тут же припустили назад, то во второй
они уже выбирали именно тех, кому помощь нужна прежде всего, а
перед третьей парой перевЯзали вообще всех раненых на склоне,
причем осмелели настолько, что осмотрели и тех, что добежали
почти до самых пулеметов, но среди них живых не было ни
одного.
"„ело плохо, - думал €оахим Ћртнер. - ‚ыходит, это
идеалисты. Ђ идеалиста победить невозможно. …го можно только
убить".
Ћн предпочел бы даже фанатиков. ”анатизм слеп - и его не
сложно одурачить; он предельно напрЯжен - значит, найди
критическую точку, и он сломаетсЯ от легкого удара. Ќо
фанатики расстрелЯли бы санитаров, не задумываЯсь...
‚тораЯ атака вышла нескладной. •отЯ майор и так не много
от нее ожидал. Ђ что выиграл? - времЯ, которым не знал, как
воспользоватьсЯ. € цену пришлось заплатить непомерную.
ђота поднЯлась и пошла к холму в полной тишине. –епь была
редкаЯ и не производила впечатлениЯ силы. Ќо что-то необычное
все же таилось в этом зрелище; оно создало напрЯжение, и с
каждой минутой закручивало его все туже. „аже с гауптмана ‚.
Љлюге соскочила его показнаЯ бравада. Ћн то и дело одергивал
китель, пыталсЯ острить с другими офицерами, но получалось
нелепо, и он тут же говорил "извините"; майор поймал на себе
несколько его быстрых взглЯдов, которых сразу не понЯл;
причина их выЯснилась в самый последний момент, когда
гауптман, переборов возникшую накануне антипатию, спросил его:
- Њайор, если не секрет, из каких вы мест?
‚се дело было в тоне. Ћн как бы говорил: сейчас начнетсЯ
бой, и, возможно, кто-нибудь из нас его не переживет; так
почему бы в такую минуту не забыть мелочные счеты? ‚едь как
приЯтно, когда рЯдом человек если и не близкий, то хотЯ бы
открытый и понЯтный; если в отношениЯх - пусть лишь намеком, -
проклюнутсЯ душевность и доброта.
‚ глазах майора €оахима Ћртнера это было признаком
слабости, непростительной длЯ офицера.
Ћн не только не повернулсЯ - даже бинокль не опустил.
‘казал отрывисто:
- ‚ам пора, герр гауптман...
’Ягачи заревели и поволокли пушки из ложбины. € тут
выЯснилось, что гауптман дал маху: выезд из ложбины оказалсЯ
единственным. ЃатареЯ выдвинулась на позицию не всЯ сразу, а
поочередно, орудие за орудием. ‘частье, что ни один из тЯгачей
не забуксовал на рыхлом склоне; тогда бы вообще ничего не
получилось. „а и красные прозевали начало маневра. “же
вытЯгивали последнюю пушку, когда поблизости разорвалсЯ первый
осколочный.
Љрасные не спешили. „а и наводчик у них был никудышный.
’олько после четвертого выстрела был ранен один из комендоров.
‡а это же времЯ батареЯ успела осыпать снарЯдами и танк, и
действующий пулеметный бронеколпак. Ќо пЯтый осколочный сразил
еще двух комендоров, а шестой лег точнехонько посреди позиции
и внес смЯтение.
’елефонист подал трубку.
- ѓерр майор, позвольте отступить, пока нас всех не
перебили, - срывалсЯ на дискант голос Љлюге.
- Ќи в коем случае. Џродолжайте бой, - ровно сказал €оахим
Ћртнер. - ‚ы же понимаете, герр гауптман, сейчас только от
мастерства и мужества ваших людей зависит успех атаки.
€ не стал больше ни слушать, ни говорить; отдал пищавшую
трубку телефонисту.
Ћн ничуть не лицемерил. „ействительно, сейчас все зависело
от Љлюге. Џодави он пулеметы красных - и доту не удержатьсЯ,
потому что цепь уже приближалась к вершине; еще совсем немного
- и солдаты войдут в зону поражениЯ собственных снарЯдов; что
поделаешь, приходилось рисковать; что угодно, только бы
молчали эти проклЯтые пулеметы.
’аковы были надежды. Ћднако сложилось иначе. Ћчередной
удачный выстрел из дота разбил одну из пушек и толкнул
гауптмана Љлюге на самоуправство: он вызвал тЯгачи, которые
едва успели сползти в овражек. Ќо тут уж красные не сплоховали
и сразу перенесли огонь. Џравда, целились они долго, зато от
первого же снарЯда загорелсЯ тЯгач как раз на выезде из
овражка. Ћдна машина внизу оказалась отрезанной от своих, две
все же добрались до позиции и зацепили по пушке, но от
следующего снарЯда один тЯгач вспыхнул, а пушка перевернулась.
’огда с позиции побежали все - и водители и командоры.
Љ этому времени решилось и на холме. ђота не выдержала
испытаниЯ молчанием противника и страшным зрелищем - ведь
склон был весь усеЯн телами их камрадов: и тех, что вчера
здесь погибли, и сегоднЯ во времЯ первой атаки. € рота залегла
еще до того, как по ней открыли огонь. Ђ когда стало Ясно, что
батарее конец, солдаты начали отходить. ‘начала по одному,
ползком и перебежками, но уже через несколько минут припустили
бежать в открытую, слава богу, и на этот раз красные не
расстреливали их в спину.
—то и говорить, это была постыднаЯ картина. €оахим Ћртнер
поглЯдел на часы. Ќачало седьмого. "€нтересно, когда
просыпаетсЯ полковник? …сли он раннЯЯ пташка, с минуты на
минуту надо ждать его звонка. Ќо если он решит выдержать
характер?.. ’огда звонок раздастсЯ не скоро, а прежде девЯти и
Я звонить не буду: поводов к этому нет, да и охоты тоже.
‡начит, все дело упираетсЯ в характер господина полковника, а
пока что здесь за эти его плебейские штучки будут
расплачиватьсЯ своими жизнЯми ни в чем не повинные немецкие
парни.
Њайору €оахиму Ћртнеру было жаль солдат, которых он так
бездарно и бессмысленно гнал на пулеметы. ‚ который раз за
сегоднЯшний день он размышлЯл, что, будь его волЯ, он бы все
устроил иначе. Ќе кровью, а прежде всего мыслью, интеллектом и
волей доказывать силу германского духа. Ќо у него приказ, а
личным мнением никто не интересуетсЯ, зато не позже 9.00 у
него спросЯт, как он, майор €оахим Ћртнер, этот приказ
выполнил. € тогда он назовет число атак, которое подтвердит
его настойчивость и неуемную жажду победы, и перечислит свои
потери; и станет безусловной его непреклонность, никому и в
голову не придет обвинить его в малодушии, никто ему не
скажет, что он пасует перед трудностЯми.
"Љак все глупо, - думал €оахим Ћртнер. - ‘олдаты честЯт
менЯ последними словами, считают идиотом и убийцей. Џолковник,
узнав о потерЯх, тоже решит, что Я убийца и болван. Ќо Я
должен играть свою роль, как бы она ни называлась. ѓлавное,
чтобы внешне Я был тверд и непреклонен и убежден в правоте
своей идиотской тактики, и тогда Я буду прав в любом случае,
перед какими угодно судьЯми, чего бы ни стоила моЯ формальнаЯ
правота доблестной германской армии".
‚прочем, надо заметить, что сердце у него не болело и душа
была спокойна. “ него не было выбора. Љак шар в кегельбане, он
катилсЯ по единственному, выбранному другими желобу. —его ж
ему было терзатьсЯ?
Ћн осознавал Ясно, что в его положении самое опасное -
проЯвить малодушие. ќто следовало пресекать сразу, даже в
мелочах. € майор Ћртнер в этом преуспел. ’ак, ему заранее было
неприЯтно предстоЯщее объЯснение с Љлюге (он не считал себЯ
виновным перед гауптманом; напротив - тот был кругом виноват;
но что-то все же было в этом предстоЯщем разговоре такое, что
майор вообще с радостью избег бы встречи, хотЯ он и не
осознавал Ясно, что именно его смущает, и не собиралсЯ в это
вникать), а все вышло на удивление просто, легко и не только
не оставило в душе €оахима Ћртнера какого-либо следа, но даже
и не задело ее.
Љлюге пришел без вызова. Ћн брел по неглубокой траншее,
глЯдЯ себе под ноги, сцепив руки за спиной. Ѓез фуражки. ‚есь
в земле. Њундир справа пониже нагрудного значка был разорван:
сукно, и бортовка, и подклад торчали мЯтыми лоскутами. Љогда
он поднЯл глаза, €оахим Ћртнер не прочел в них ни страха, ни
гнева, ни озлоблениЯ - только усталость.
- Љончено, - сказал он тихим невыразительным голосом. -
Њоей батарее крышка. Ќет ее больше. Ќет - и все.
‚от этот его тон и облегчил задачу €оахима Ћртнера. ’еперь
он был прав точно, и не только в прошлом, но и в будущем; прав
уже потому, что держалсЯ твердо, не давал воли своим чувствам.
- ‚о-первых, герр гауптман, - отрывисто отчеканил €оахим
Ћртнер, - прошу вас обращатьсЯ как подобает. ‚о-вторых,
потрудитесь быть конкретнее, если только это доклад офицера, а
не цитата из ‚ертера.
- ‚иноват, герр майор, - все так же медленно и тихо сказал
Љлюге.
- Ќа вас солдаты смотрЯт! ѓде ваша фуражка?
- Ќе знаю, герр майор.
- ’ак удирали, что не заметили, как...
- џ не удирал, герр майор, - даже перебив, Љлюге не
повысил голоса. - џ оставалсЯ на позиции до конца. „аже когда
кругом больше никого не осталось. Ќо мне не было счастьЯ, герр
майор, и красные менЯ не убили.
- Џрекратите мелодраму, черт побери! џ уже понЯл: огонь
русских, кстати, весьма бездарный, произвел на вас, гауптман,
неизгладимое впечатление. Ќо как раз это менЯ и не интересует.
Њожет быть, вы все-таки доложите наконец о потерЯх?
- ’очно не могу знать, герр майор. Ќе все раненые вынесены
с позиции. Џроще сказать, что уцелело.
- Љак угодно.
- …сть одно орудие и четырнадцать комендоров, герр
майор...
- Ћдно орудие... ‚идимо, то самое, что осталось на
позиции?
- ’ак точно, герр майор.
- Ѓрошенное в панике орудие уцелело. ‡начит, вы еще могли
продолжать вести огонь и поддерживать нашу атаку, но у вас
нервы не выдержали, и только поэтому наша пехота осталась без
прикрытиЯ. ‚ы прЯмой виновник, герр гауптман, что эта
блестЯщаЯ атака была сорвана.
- Ќасколько мне известно, герр майор...
- Ќичего не желаю слушать. ѓауптман Љлюге, получите
приказ. —ерез пЯтнадцать минут атака будет повторена. ‚ы
соберете всех своих людей; как они будут распределены - дело
ваше, но подмена должна быть организована безукоризненно.
Љогда цепь перейдет шоссе - открываете огонь по пулеметам. €
будете стоЯть до последнего человека. €наче - если проЯвите
малодушие и самоуправство, как в предыдущей атаке - Я передам
ваше дело в военно-полевой суд.
‹ицо Љлюге стало ровным и серым; даже веснушки, такие
Яркие, словно стерли с кожи.
- Ќо это убийство, герр майор, - еле слышно сказал он.
- Џовторите.
- ‚ы посылаете моих людей на верную и бессмысленную
смерть, герр майор.
- Љак Я понЯл, гауптман, вы отказываетесь выполнЯть
приказ?
- Њы выполним ваш приказ, герр майор! - Яростно крикнул
Љлюге, весь как-то дернулсЯ вверх и демонстративно щелкнул
каблуками.
- €дите, - вЯло сказал €оахим Ћртнер и отвернулсЯ.
ЏредстоЯло объЯснитьсЯ с ротой; ну, тут он и вовсе не
собиралсЯ церемонитьсЯ.
- ‘олдаты, - сказал он, - вы сейчас наступали бездарно и
трусливо. Ќо Я не позволю вам порочить чести нации! Ќе дам
бросать тень на славу германского оружиЯ! €ли нет среди вас
национал-социалистов? €ли это не вас воспитывал "ѓитлерюгенд"?
Џусть выйдет из строЯ тот, кто сейчас вынес оттуда раненого
товарища, и Я ему тут же вручу медаль за доблесть.
€оахим Ћртнер вызывающе, орлиным взором окинул строй.
‘олдаты стоЯли понурЯсь.
- ќто позор!.. ’ак вот, запомните: на холм санитаров боль-
ше посылать не будем. ’ак что если сейчас ты не вынесешь
товарища, в следующий раз, если уже ранЯт тебЯ, ты тоже
останешьсЯ там, умираЯ от жажды, истекаЯ кровью под этим
солнцем без помощи. ќто первое. ‚торое: сейчас вы пойдете в
атаку снова. Џредупреждаю: у вас в тылу будет пулеметный
взвод; и если без сигнала к отходу вы побежите от русских
пуль, вас встретЯт немецкие.
‘мысл в этом был один: если роте суждено быть
уничтоженной, то произойти это должно как можно ближе к доту -
наилучшее подтверждение его, майора €оахима Ћртнера, рвениЯ. Љ
нему подошел силезец. “ взводного была забинтована голова;
забинтована легко, так что над ухом чуть проступило бурое
пЯтно.
- џ не смогу повести роту в атаку, герр майор, - сказал
он, отводЯ взглЯд.
- Љак это вы умудрились? - с досадой сказал €оахим Ћртнер,
придумываЯ на ходу, кем его заменить. Ћн так надеЯлсЯ, что
внезапного пыла этого труса хватит хотЯ бы на одну хорошую
атаку. Ќе вышло. - ‚едь русские так и не выстрелили по вас ни
разу.
- ќто наш осколок, герр майор.
- Ќо вы неплохо выглЯдите. € бежали хорошо, Я помню. Њне в
голову не могло прийти, что вы ранены.
- џ не смогу повести роту в атаку, герр майор. “ менЯ
повреждена черепнаЯ кость, герр майор. Њне надо показатьсЯ
настоЯщему врачу.
- Ќу что ж, господин лейтенант, с богом! - €оахим Ћртнер
впервые за это утро рассмеЯлсЯ. - Ќадеюсь, что ваша рана не
очень опасна и вы скоро вернетесь в мой батальон. ќто не
последнЯЯ высота и не последний дот, который предстоит взЯть.
- ’ак точно, герр майор. - ‘илезец впервые поднЯл на него
глаза. - Ќо Я очень надеюсь, что этот дот вы возьмете еще до
моего возвращениЯ.
"…го можно понЯть, - посмеивалсЯ €оахим Ћртнер, идЯ на ЉЏ.
- Ћн легко отделалсЯ - и счастлив. Ђ мне все только предстоит,
все впереди..."
ќта атака получилась лучше предыдущей. ‘олдаты добежали до
черты, от которой по ним били пулеметы, дальше ползли и как-то
незаметно рассосались по Ямам и воронкам. ‚перед не шли, но и
не отступали - ждали сигнальной ракеты. €оахим Ћртнер даже не
сердилсЯ на них. "‚сЯкаЯ тварь хочет жить, двуногие тоже, -
вспомнил он банальную книжную фразу, решил длЯ себЯ: - Џусть
полежат четверть часа, хоть пообвыкнутсЯ с местом, глЯдишь, и
раненых разберут, а там прикажу дать ракету", - и больше не
интересовалсЯ ротой.
ЏоследнЯЯ пушка Љлюге успела выпустить только четыре
снарЯда, после чего прЯмым попаданием она была уничтожена.
Њайор внимательно рассматривал в бинокль бывшую артиллерийскую
позицию, где сейчас возились санитары. Ћн видел, как положили
на носилки безжизненное тело гауптмана Љлюге. Џохоже, бинтов
на нем не было. "Џожалуй, убит, - подумал €оахим Ћртнер, - но
это надо было знать точно, и он послал адъютанта, поглЯдеть,
как и что.
Ћт полковника все не звонили.
€ майор, смирившись с мыслью, что до девЯти ему придетсЯ
заниматьсЯ идиотской работой, стал готовить новую атаку. Ќо на
этот раз обошлось. Џозвали к телефону: начальник штаба полка.
Љомпромисс. Ћднако когда майор доложил, что потерЯл без малого
роту и батареЯ уничтожена полностью, причем гауптман Љлюге
имеет две тЯжелые раны, одна из которых в голову, так что его
совершенно невозможно транспортировать, а фельдшер заЯвлЯет,
что требуетсЯ немедленнаЯ операциЯ, прЯмо порочный круг
какой-то, - тут уж господин полковник не выдержал, подключилсЯ
к разговору и сказал, чтобы майор пока ничего больше не
предпринимал, он, полковник, сейчас прибудет лично и они
вместе решат, как быть.
€оахим Ћртнер не боЯлсЯ этой встречи, и она действительно
вышла безобидной. Џолковник прежде всего хотел проведать
Љлюге, но, узнав, что тот без сознаниЯ, смирилсЯ и все
остальное времЯ был как будто чуть-чуть в миноре. „ействиЯ
майора не вызывали у него критики, планы - тем более.
- џ сейчас еду в дивизию, - сказал он, - постараюсь хоть
что-то из них выбить: самолеты... огневую поддержку....
времЯ...
- ѓлавное - времЯ, - сказал майор Ћртнер. - Ѓудет времЯ -
мы что-нибудь придумаем.
- „а, да, - согласилсЯ полковник и отвернулсЯ, наконец, от
холма, и в ту же секунду что-то стукнуло по левой руке €оахима
Ћртнера немного пониже локтЯ, а потом издалека, от холма,
прилетел слабый звук выстрела.
‘ердце €оахима Ћртнера подскочило вверх, но сразу не было
больно, он шевельнул рукой и понЯл, что кость не задета.
- “ тебЯ при себе пакет? - спросил он адъютанта.
- ’ак точно, герр майор.
- ‚ чем дело? - обернулсЯ полковник.
- Љрасные снайперы. ‚аша пулЯ, герр оберст, - постаралсЯ
улыбнутьсЯ €оахим Ћртнер.
- Љогда вы успели? € почему думаете, что стрелЯли в менЯ?
Ћртнер объЯснил.
- Ќадеюсь, это не очень серьезно? - сказал полковник. - €
вы менЯ не бросите в такую тЯжелую минуту?
- Њожете располагать мною по-прежнему, герр оберст.
- Ѓлагодарю вас, майор.
"Ќу, что ж, раненый офицер не покинул поле боЯ - орден уже
можно считать заработанным", - удовлетворенно подумал €оахим
Ћртнер. ‘ полковником он продолжал держатьсЯ сдержанно и на
дистанции, но полковник это уже не так остро воспринимал, а
скорее всего перестал замечать: не до того ему было. Ћн
предчувствовал, что главные событиЯ еще впереди. "Људа делась
ваша плебейскаЯ спесь и высокомерие, герр оберст?" -
посмеивалсЯ про себЯ €оахим Ћртнер. ‚сем плебеЯм присуще
чувство коллективизма, рассуждал он; и, когда им приходитсЯ
туго, они ищут локоть соседа; они не привыкли полагатьсЯ на
себЯ: они считают, что общаЯ опасность стирает сословные
различиЯ и границы. Љак бы не так, герр оберст!..

Џосле отъезда командира полка €оахим Ћртнер послал
разведчиков изучить все подходы к доту. Ќа это ушло часа два.
…ще через час позвонил полковник; "выбить" авиационную
поддержку пока не удалось; тем не менее освободить дорогу от
него требовали.
- џ попробую атаковать их с двух направлений сразу, -
сказал майор.
- Ђх, - сказал полковник, - конечно же, делайте что-нибудь,
все времЯ что-нибудь делайте, прошу вас, чего бы это ни
стойло...
†ара палила невыносимо. ‘олдаты, проклинаЯ все на свете,
зарывались в землю, потому что быстро разобрались: красный
снайпер был не любитель - профессиональный стрелок. € то, что
затеЯ с одновременной атакой с двух сторон провалилась, было
его прЯмой заслугой: цепи еще только достигли подножьЯ холма,
а среди них уже не осталось офицеров.
Џотом майору сообщили, что к нему направлена еще одна
батареЯ 75-миллиметровок, то есть такаЯ же, как и предыдущаЯ,
с той только разницей, что подразделение гауптмана ‚. Љлюге
принадлежало к так называемым приданным огневым средствам, а
это входило в состав артиллерийского полка. Ќа деле различие
оказалось куда большим. ќто чувствовалось во всем. Ћни быстро
развернулись на открытом месте; их огонь по амбразуре дота был
столь превосходен, что красные только четыре раза выстрелили,
причем последний выстрел был наихудшим - они были ослеплены,
ничего не видели, а снарЯды 75-миллиметровок ложились с такой
устрашающей кучностью, что красные прекратили огонь и закрыли
амбразуру.
‡ато ударили крупнокалиберные. ‚первые в этот день они
били на такое большое расстоЯние. €м удалось нарушить четкий
ритм работы комендоров, но две пушки тут же переключились на
новые цели, каждаЯ взЯла на себЯ по бронеколпаку - и пулеметы
замолчали тоже.
Њайор глазам своим не верил. Ћн бросил в атаку резервную
роту. Ћказалось, напрасно. ‚ решающий момент пулеметы пресекли
эту попытку. ЃатареЯ тоже не избегла потерь. …два она
перестала вести огонь, чтобы отойти до следующей атаки в
укрытие, как ожил дот. Љрасные успели поджечь один из тЯгачей;
комендоры оттащили пушку в сторону, здесь она и была
уничтожена прЯмым попаданием.
ЋпЯть поЯвилсЯ полковник. ‚идать, ему крепко досталось
"наверху": недавней приветливости как не бывало; ни единого
намека в духе "общаЯ опасность стирает границы" и "сближает".
- Њайор, почему здесь так тихо? - заорал он еще издали
неожиданно сильным голосом. - Њожет быть, вы уже взЯли дот и Я
один об этом еще не знаю?
- ѓерр оберст, люди отдыхают после пЯтой атаки.
- Љак! ‡а весь этот длинный день, с четырех утра, вы
провели только пЯть атак? €х должно было быть десЯть!
пЯтнадцать! двадцать пЯть! Џозвольте узнать, майор, что же вы
делали все остальное времЯ?
€оахим Ћртнер едва не рубанул сплеча: "‡агорал!", но этого
полковник мог и не простить.
- џ думал, герр оберст, - сказал он.
- € что же вы придумали замечательного - если только это
не секрет, конечно?
- Џока ничего, герр оберст.
- „овольно, майор, - полковник вдруг перешел почти на
шепот; возможно, у него это было признаком величайшего
волнениЯ.- Ќемедленно... весь батальон, в полном составе... в
атаку!
- ‘лушаюсь, герр оберст.
“ него оставалось меньше трехсот солдат и
один-единственный офицер, обер-лейтенант, командир второй
роты; когда ранили начальника штаба, майор уже и не помнил: из
взводных не уцелел никто.
Љогда €оахим Ћртнер разыскал ротного, тот сидел позади
окопов за кустом ивы без мундира, без сапог; портЯнки сохли,
расстеленные на камне: он то жмурилсЯ на предвечернее солнце,
то старательно, с нежностью мусолил сухой ваткой между
пальцами разопревших ног, испытываЯ - об этом говорило не
только его лицо, но и все тело, содрогавшеесЯ каждый
раз,величайшее наслаждение.
Ћтвратительно. € это немецкий офицер! €оахим Ћртнер
мобилизовал всю свою выдержку; не выдавать истинных чувств,
однако и не заискивать: деловитость, и только деловитость. Љак
будто он сейчас не отправит этого типа на верную гибель, а
даст ему заурЯдное рабочее задание. Ђ разве это и на самом
деле не так? Ћба они профессионалы. ќто их, так сказать, кусок
хлеба...
ЏредстоЯло выбратьсЯ из траншеи. €оахим Ћртнер поневоле
оглЯнулсЯ на холм. …сли у снайпера сейчас не перекур, если он
поджидает очередную жертву... Љонечно, можно бы окликнуть
обер-лейтенанта и отсюда. ђисковать без пользы, ради какого-то
сомнительного престижа...
Ќо тут же €оахим Ћртнер понЯл, что это необходимо длЯ него
самого. „лЯ самоутверждениЯ. Џодозвал солдата, с его помощью
неловко - стеснЯла раненаЯ рука, - взобралсЯ на бруствер и,
подавлЯЯ слабость в ногах, напрЯженным, но неторопливым шагом
подошел к обер-лейтенанту.
- ‘ виду неплохое местечко, а? - сказал €оахим Ћртнер.Ќо
землЯ дрЯнь. Љамни да глина. ђазве что под виноградник сойдет.
Ћбер-лейтенант неторопливо взглЯнул на него снизу вверх и
улыбнулсЯ с близорукой беспомощностью.
- џ больше не поведу людей на дот, герр майор. ‘егоднЯ -
ни за что...
Ћн автоматически провел ваткой возле большого пальца,
опомнилсЯ: "€звините", но встать перед старшим по званию
офицером ему и в голову не пришло.
- Ќу, ну, - сказал майор, - сегоднЯ действительно нелегкий
день. € от истерики никто не застрахован. Ќо от этого есть
лекарство. •лебните коньЯку. …сли ваш кончилсЯ, могу
предложить свой.
- џ не пью, герр майор.
- Ќу, ну, не надо распускатьсЯ. ‚озьмите себЯ в руки,
успокойтесь.
- Ђ Я и не волнуюсь, герр майор. Ќо туда Я не пойду. Џо
крайней мере, сегоднЯ. ‘егоднЯ Я успел побывать там дважды. Ќе
знаю, какому чуду и чьим молитвам Я обЯзан, что выбралсЯ из
этого дерьма не только живым, но и невредимым. ѓерр майор, Я
никогда не искал острых впечатлений - теперь Я знаю, что это
такое. Џосле них Я заново открыл, как это прекрасно: жизнь,
солнце, запах травы. Ќо испытать еще раз... ‘егоднЯ Я дважды
поднималсЯ на эшафот, дважды пережил свою казнь; у менЯ есть
предчувствие, что третьей атаки Я не переживу. € Я не пойду
туда, герр майор.
- ‚се это довольно интересно, и на досуге Я готов
побеседовать с вами об этом, - терпеливо сказал €оахим Ћртнер.
- Ќо, кроме предчувствий и страха, существует еще и долг. €
приказ, который мы обЯзаны выполнить.
- Џравильно, герр майор. Ќо не такой ценой. € не такими
средствами. Ќе мне вас учить, герр майор, но эту штуку можно
раскусить только тЯжелыми бомбами. €ли подкопом.
- џ это понимаю, - терпеливо сказал €оахим Ћртнер, - а вот
господа из высоких штабов - врЯд ли.
Ћн сразу пожалел, что лЯпнул это, но потом подумал: какаЯ
разница? ‘амое большее через час этого офицерика уже не будет.
€ продолжал в том же тоне:
- Ќо их не заставишь ползать, как вас, кстати, по камнЯм
под пулЯми. ‡начит, эта истина дойдет до них не сразу, а со
временем. Ђ пока они считают, что немецкому батальону вполне
по силам взЯть какой-то паршивый красный дот. € любаЯ
сверхподдержка - блажь. ’ем более что самолеты занЯты куда
более важными операциЯми на фронте.
- џ не пойду туда сегоднЯ, герр майор.
- Ѓатальон сосредоточиваетсЯ в овражке. —ерез пЯть минут Я
желаю видеть вас там.
- ‘лушаюсь, герр майор.
Џо его приказу был выдан весь запас шнапса. ‘олдаты пили
жадно, кружками. Ћни знали, что их ждет. Љогда процедура
закончилась, их выстроили, и майор прошел вдоль неровного
строЯ. Ћсоловелые глаза; закрытые глаза; блуждающие,
неконтролируемые улыбки. Ќо пьЯных вдрызг нет, хотЯ при других
обстоЯтельствах после такой "заправки" мало кто из них смог бы
держатьсЯ на ногах, а уж половину навернЯка пришлось бы
отправить в лазарет.
- ‘олдаты! - сказал €оахим Ћртнер. - ‚ы помните, сколько
вас было утром. € видите, сколько вас осталось теперь. ‚аши
товарищи лежат там, на холме, хотЯ, если бы самым первым из
них в последнюю минуту не изменило мужество, они взЯли бы этот
проклЯтый дот. Ћни струсили. Ћни хотели схитрить. Ќо судьбу не
обманешь - они все остались там. ’о же ожидает всех
малодушных... ‘олдаты! —тобы пережить сегоднЯшний день, вы
должны добратьсЯ до вершины. ’ам, наверху, слава, ордена, а
самое главное - жизнь. ‘олдаты! џ обращаюсь к вашему мужеству.
…сли вы броситесь разом - не останавливаЯсь, не прЯчась, не
глЯдЯ по сторонам - вперед, и только вперед! - красные не
успеют многого сделать. € если один из вас падет смертью
героЯ, то десЯть его товарищей останутсЯ живы и победЯт.
Џомните: наверху - победа и жизнь! ‚ас поведет...
- џ не пойду туда, герр майор, - спокойно сказал
обер-лейтенант, выходЯ из строЯ. ‘олдаты при этом словно
проснулись, глЯдели изумленно. ‘трой сломалсЯ, а один верзила
даже упал и тщетно пыталсЯ встать хотЯ бы на четвереньки.
- Џойдете.
- Ќет, герр майор, на сегоднЯ с менЯ хватит.
- ’рус!
- Љакой же Я трус, герр майор? џ дважды ходил сегоднЯ на
эти пулеметы.
- ‚ы желаете погибнуть здесь? ‘ейчас же? - €оахим Ћртнер
выдрал из кобуры парабеллум и наставил на обер-лейтенанта.
- Ћн у вас не взведен, герр майор, - улыбнулсЯ ротный.
- ЌегодЯй! - €оахим Ћртнер неловко, оскалЯсь зубами, взвел
парабеллум.
- ‚се равно не посмеете, герр майор. џ у вас последний
офицер...
- Ќу?!
- Ќет.
- ’ы забыл про менЯ! - Ћн выстрелил ротному в ненавистное
лицо, отскочил к противоположной стенке овражка и закричал
срывающимсЯ, истеричным голосом: - Ќу, есть еще желающие
остатьсЯ здесь?
Љто-то всхлипнул в задней шеренге. ‘олдаты испуганно
переглЯдывались, подравнивали строй.
€оахим Ћртнер поправил черную косынку, котораЯ
поддерживала раненую руку на уровне груди.
- ‘олдаты! ќто будет наша последнЯЯ атака, - сказал он. -
Њы или победим, или все останемсЯ там, потому что пулеметчикам
отдан приказ стрелЯть по каждому, кто повернет, а сигнал об
отходе давать некому. „окажем, что мы достойны славы отцов. ‘
нами бог!
‡наменательный день: первый убитый им человек, перваЯ в
жизни атака. ‘танет ли он последним? Ќе должен. Ќи на одно
мгновение Ћртнер не утратил контролЯ над собой, но
обстоЯтельства сложились так - иначе он поступить не мог;
другого выхода не было; он должен был идти. Ќо если на его
поведении отпечаталась истериЯ, голова была Ясной и холодной.
Ћн не думал, удастсЯ атака или нет; дело было не в этом.
ѓлавное - выжить. Ћн не выпил ни грамма, потому что сейчас
делал ставку не на храбрость свою, а на хитрость и быстроту
реакции. €менно так. Џерехитрить и опередить красного снайпера
и пулеметчиков: в этом не много доблести, зато это истинно.
Ћн развернул солдат в две цепи и сначала шел впереди. Ћн
был воплощением спокойствиЯ и уверенности; его шаг был
нетороплив. € только стороннему наблюдателю - в особенности
красноармейцам на холме, поскольку им и адресовалось, - была
заметна одна особенность: если все солдаты шли напрЯмик, по
принципу "кратчайшее расстоЯние между двумЯ точками есть
прЯмаЯ линиЯ", то майор шел замысловатейшим зигзагом; он и
трех шагов не делал в одном направлении, любой камень или
впадина служили ему поводом, чтобы повернуть чуть в сторону
или изменить темп. Ћн не сомневалсЯ, что красный снайпер его
заметил, и тот наконец прислал подтверждение. ќто случилось,
когда €оахим Ћртнер пошел вдоль цепи, горланившей в шаг •орста
‚есселЯ. “ него было в запасе несколько чужих и пошлых, но тем
не менее подходЯщих к случаю шуток, и он их произносил снова и
снова, а некоторых солдат просто поощрительно хлопал по плечу
и останавливалсЯ, обращаЯсь к другим, только тогда, когда
между ним и вершиной дота была чьЯ-нибудь спина. € вот в один
из таких моментов, едва он остановилсЯ, спина вдруг исчезла:
солдат сел на землю, не понимаЯ, что с ним произошло. Ђлкоголь
спас его от боли, но он не прибавит сил, когда этот парень,
очнувшись наконец, попытаетсЯ добратьсЯ до лазарета.
- Ќе останавливатьсЯ! Ћн сам поможет себе. ‚перед! ‚перед!
- €оахим Ћртнер призывно размахивал парабеллумом, ни на миг не
забываЯ о своем маневре.
Љогда стали подниматьсЯ, его задача усложнилась, тем более
что пушки перестали вести слепЯщий огонь - осколки становились
опасными. ‘олдаты прибавили шагу, многие обгонЯли его; цепи
смешались, каждый что-то орал, каждый нес на эту молчаливую
голгофу свой ужас и свое отчаЯние, и только один человек среди
этих сотен шел сосредоточенным, решаЯ сложнейшую
математическую задачу: если раньше опасность грозила ему по
одной прЯмой, то теперь - из трех точек; но он не отчаивалсЯ,
он шел среди своих солдат, что-то кричал, командовал и
подбадривал, а мозг был занЯт одним: чтобы все три прЯмые были
перекрыты...
Љак завершилась атака, ему не довелось увидеть. Ћн лежал
ничком, зарывшись лицом в землю, закрытый от пулемета телом
убитого еще утром солдата. Ћт жары тело уже начало распухать,
и все равно оно было тщедушным, а главное - какаЯ асе это
защита от крупнокалиберного? …сли бы пулеметчик догадалсЯ, что
майор здесь прЯчетсЯ, он пробил бы своими тЯжелыми пулЯми этот
распухающий труп как картон.
‹ежать пришлось долго - до темноты. Џотом майор так и не
смог припомнить, что он передумал за эти часы. ‘корее всего
никаких у него мыслей не было. Ћн просто ждал.
Ћн добралсЯ до окопов лишь около полуночи. Љакой-то капрал
- €оахим Ћртнер был уверен, что видит его впервые, - доложил,
что полковник уехал в девЯтом часу, пообещав прислать к утру
две роты из своего резерва. ‡начит, с утра опЯть то же самое?
ќта мысль показалась €оахиму Ћртнеру невыносимой. ’олько
этим, пожалуй, и можно объЯснить, что около трех ночи он
предпринЯл еще одну попытку взЯть дот. Ћн собрал всех писарей,
телефонистов, поваров, всю хозЯйственную братию; вместе с
уцелевшими солдатами набралось сорок два человека. €х и повел
он на приступ. Ћни сначала крались, потом ползли. Љрасные
обнаружили их вовремЯ. ђакеты одна за другой полетели в небо,
пулеметы длЯ острастки дали по нескольку выстрелов - этого
оказалось достаточным.
Ќочь была разбита; спал он недолго и плохо. ђазбудили
сообщением от полковника: в 10.00 дот обработают пикирующие
бомбардировщики, скорее всего, "юнкерсы". ђоты уже прибыли.
Њайор с первого взглЯда определил опытных солдат. Ќо даже к
офицерам не стал присматриватьсЯ, ни к чему: все равно через
несколько часов вместо них поЯвЯтсЯ еще другие. € они это сами
предчувствовали. Ќа холм они глЯдели с ужасом. Ќе удивительно:
склоны были усеЯны трупами немецких солдат, над ними кружило
воронье, и, когда ветер начинал дуть с той стороны, воздух
наполнЯлсЯ трупным смрадом.
"ћнкерсы" поЯвились с опозданием почти на час. ’ри машины.
Ќа высоте тысЯчи метров они сделали круг, затем спустились до
шестисот метров, сделали еще круг, и лишь тогда головнаЯ
машина перевернулась через крыло и пошла в пике. Љрасные
встретили ее огнем из всех пулеметов, но бомбы легли хорошо, и
уже мчалась вниз втораЯ машина, и третьЯ выходила на цель:
"юнкерсы" завертели знаменитое колесо.
ђота уже шла в атаку. “целевшие от вчерашнего побоища
пушки выехали на огневую позицию и стоЯли, готовые включитьсЯ
в дело, как только авиациЯ закончит партию. …ще заход, еще...
€оахим Ћртнер поймал себЯ на странном чувстве: конечно же, он
болел за своих, он страстно желал, чтоб под одной из бомб дот
раскололсЯ бы, как орех, и тогда закончилсЯ бы наконец этот
кошмар; но одновременно он следил за боем и с ревностью; он не
хотел, чтобы длЯ "юнкерсов" все обошлось безболезненно. ќто,
бесспорно, повысило бы цену дота. "—ерт побери, - бормотал
он,- вчера эти красные были куда точнее, мне ли не помнить!.."
€ майор накликал-таки беду. "ћнкерсы" успели отбомбитьсЯ,
но на последнем заходе у головной машины вспыхнул мотор.
- ”риц, оп-лЯ, давай пари! - услышал он у себЯ за спиной
торопливый голос. - ЏЯть марок против одной, что он ковырнетсЯ
у нас на глазах.
- Ђ пошел ты!..
’рагедиЯ закончилась в несколько секунд. Ќи один из
летчиков выпрыгнуть не успел, да и не смог бы - землЯ была рЯ-
дом. "’ак-то, господа", - иронически пробормотал майор, уловил
момент, когда стало Ясно, что атака провалилась, и приказал
дать сигнал к отходу.
‘егоднЯ он был недоволен собой. —то-то с ним случилось:
или надломилось в душе, или же он дал слишком много воли
сомнениЯм, и теперь этот процесс невозможно было остановить,
только на душе у него делалось все тЯжелей. Ћн знал, как это
опасно, попыталсЯ боротьсЯ с собой, но самовнушениЯ оказалось
недостаточно; требовались куда более радикальные средства,
попросту говорЯ - маленький успех. Ќо его не было. € тогда
растерЯнность сменилась ощущением беспомощности, и он уже
знал, что затем последует самаЯ настоЯщаЯ паника; он
засуетилсЯ, заспешил, но поскольку он понЯтиЯ не имел, как
быть дальше, его действиЯ и распорЯжениЯ выглЯдели со стороны,
по меньшей мере, странными. Ћн вовремЯ это понЯл, приказал
ротным заниматьсЯ фортификационными работами и ушел спать в
свою палатку.
Ќа этот раз он поспал неплохо. ЏроснулсЯ сам. ђЯдом с
палаткой громким шепотом пререкались двое. €оахим Ћртнер
прислушалсЯ и понЯл, что новый адъютант не пропускает к нему
какого-то офицера, прибывшего по важному делу. Џо отдельным
фразам офицера Ћртнер понЯл - это человек свой: каждаЯ реплика
его была зарЯжена некой приЯтно-барственной,
снисходительно-уверенной интонацией. "Ќо и адъютант молодчина,
знает свое дело, дал поспать", - отметил €оахим Ћртнер. “же
выбираЯсь из палатки, он зачем-то попыталсЯ вспомнить лицо
прежнего адъютанта, который ходил за ним трое суток; из этого
ничего не вышло, а куда он делсЯ? и когда? Ќаверное, пустой
был человек, никакой, раз уж так бесследно проскользнул мимо
из ниоткуда в никуда - как тень, - решил он и напрочь выкинул
из головы эту никчемную пустЯковину.
Џеред ним стоЯл капитан люфтваффе, улыбчивый верзила лет
двадцати двух с внешностью чемпиона по гольфу своего
монархического клуба.
- Њилый гауптман, вы играете в гольф? - едва успев
представитьсЯ, спросил €оахим Ћртнер.
- …ще как! € не только в гольф. џ играю во все, черт менЯ
побери! - воскликнул капитан и радостно захохотал. - Ђ что,
мессир, это и есть ваше поле длЯ гольфа? - Ћн широким жестом
обвел долину. - Ќа мой взглЯд, лунок многовато, а? - и он
захохотал снова, ужасно довольный своей шуткой.
Ћбщих знакомых у них не нашлось, тем не менее они провели
четверть часа в приЯтной болтовне, пока не добрались до дела.
Ђ оно заключалось в следующем. ‚ семи километрах отсюда, в
этой же долине, почти рЯдом с шоссе был аэродром, на котором
сейчас находились несколько самолетов-разведчиков, ожидавших
приказа о переброске ближе к линии фронта, и две эскадрильи
двухместных монопланов, маленьких машин, какие обычно
используютсЯ длЯ небольших грузовых перевозок, длЯ свЯзи,
неопасной рекогносцировки и т. п. Љомандиру группы монопланов
и было поручено помочь 1027-му батальону каким либо образом
взЯть дот. Љонечно же, больше одного-двух звеньев никто
выделЯть не собиралсЯ, да и то на один вылет.
—то смогут эти букашки, если "фокке-вульфы" и "юнкерсы" не
смогли?
€оахим Ћртнер придумал сразу. Ѓомбить не придетсЯ. “ этого
дота, видать, такое перекрытие, что бомбами его грызть и
грызть. ‚опрос: "‘колько бочек нефти одновременно сможет
поднЯть одна ваша "керосинка"?" - "—етыре, мессир". -
"ЏрибеднЯетесь, милый гауптман?" - "—етыре, мессир. ‚едь само-
лет должен лететь, порхать, парить, а не ползти наподобие
утюга, не так ли?" - "•орошо, пусть будет по-вашему. ‘колько
же бочек нефти понадобитсЯ, чтобы устроить на этом холме
небольшую ќтну?" - "„вадцать". - "Џочему двадцать, а не
тридцать или сорок?" - "Ђ потому, мессир, что пЯть самолетов
сделают один вылет. € других цифр от нас не ждите". - "Ќу и
стервецы ж вы, ребЯта..." - "•а-ха!.."
’очного времени не назначили: срок зависел от того, как
летчики обернутсЯ. ‚ шестом часу они сообщили: вылетаем. Џушки
вывернулись из овражка все разом - теперь у каждой был свой
выезд - и начали ослеплЯющий огонь по пулеметам. Њонопланы
поЯвились неожиданно даже длЯ €оахима Ћртнера. Ћни зашли со
стороны солнца и скользили по пологой наклонной на дот, словно
и впрЯмь по солнечным лучам. Љрасные спохватились поздно.
Њонопланы проносились в нескольких метрах над вершиной холма,
бочки шлепали тЯжело и глухо, сыпались зажигательные бомбы.
ђев моторов. ђастерЯнные, рваные пулеметные строчки. ‚ бинокль
было отчетливо видно, как расползаетсЯ, расплываетсЯ, пухнет
багрово-красный огненный пирог на вершине. …ще миг - и он
взметнетсЯ вверх смертоносными Языками, и траурный шлейф
подниметсЯ в предвечернее тихое небо - химерический памЯтник,
зловещий мемориал. Љак просто все решилось; даже примитивно.
‘разу бы это придумать - сколько бы сил, сколько бы нервов он
себе сберег...
€оахим Ћртнер увидел, как словно из-под земли неподалеку
от дота поЯвилась фигурка человека. Ћна метнулась в одну
сторону, в другую. Ћтовсюду наползал огонь. "Ќе нравитсЯ!" -
злорадно подумал майор, и вдруг человек отчаЯнными прыжками
бросилсЯ напрЯмик через пламЯ - на вершину дота - сорвал флаг
и исчез, закрытый взметнувшимсЯ сразу отовсюду вверх жирным
чадным пламенем.
€оахим Ћртнер тихонько засмеЯлсЯ. "Ћ господи, - думал он,
- какаЯ варварскаЯ страна! Ћни ценЯт что угодно: красивые
слова, анекдоты из прошлого, цветные геральдические трЯпки, но
только не саму жизнь, прекрасную "и сладостную жизнь,
одну-единственную реальность, с которой следует считатьсЯ и
которую надо благоговейно доить - и так, и сЯк, и эдак. Ћни
живут мифами, а не реальной жизнью! Ћни не знают, что бог
умер, - вспомнил он слова любимого философа, - и что пришел
сверхчеловек, которому принадлежит все..."
Њежду тем роты поднЯлись только до половины холма: дальше
не пускало пламЯ. …го плотнаЯ стена разъединила противников на
несколько минут, но даже издали было видно, что фронт пламени
неровен; еще немного, и оно начнет отступать непосредственно к
доту, задерживаЯсь небольшими очагами в рытвинах и воронках.
Њайор покосилсЯ через плечо на адъютанта.
- Џередайте командирам рот, пусть не жалеют кожу, пусть
следуют за пламенем шаг в шаг. „аже Я отсюда вижу окна - пусть
в них просачиваютсЯ.
…му показалось, что пламЯ держитсЯ очень долго. Ќаконец
оно стало сдавать, попЯтилось; зашевелились солдаты; цепь
придвигалась к вершине; немцы еще никогда не поднимались так
высоко, никогда за эти два днЯ не были так близко к цели.
€оахим Ћртнер понимал: в этом костре ничто живое не могло
уцелеть, и все-таки гнал от себЯ мысль об успехе, гнал подсту-
пающее к сердцу торжество - боЯлсЯ сглазить удачу. ‚от когда
подорвут дот или хотЯ бы пулеметные гнезда...
‚друг на противоположной стороне холма, невидимой с ЉЏ,
захлопали почти одновременно негромкие взрывы. "Ќеужели
свершилось?!" - мысль едва только начала формироватьсЯ при
первом из этих звуков, но уже второй остановил ее своей
фактурой, непохожестью на то, что ожидалось, а остальные
затоптали, погребли эту мысль вовсе. Њинное поле? - уже знаЯ,
что это неправда, что это не так, попыталсЯ обмануть себЯ
майор, но привычное ухо квалифицировало точно: ручные гранаты.
Џочему ручные гранаты - этим он уже не успел озадачитьсЯ.
€з-за холма накатила новаЯ волна звуков: длинные - значит,
бьют навернЯка, в упор - до полного истощениЯ магазинов -
автоматные очереди. € среди них, выплываЯ на поверхность
четкой ровной строчкой, стук крупнокалиберного пулемета.
Ќо с этой стороны было тихо, и солдаты медленно, шаг за
шагом надвигались на дот. "Ѓоже, дай им мужества, дай им
выдержки!" - молил €оахим Ћртнер, который, впрочем, в
существовании божьем уверен был не вполне и потому обращалсЯ к
сей инстанции лишь в крайних ситуациЯх, да и то на всЯкий
случай. "Ѓоже, будь милосерден к немецким матерЯм", - молил
он, полагаЯ, что такой поворот будет более близок высшей силе.
Њолитва не помогла. Ћжил пулемет в правом (если считать от
ЉЏ) бронеколпаке. ‡алечь солдаты не могли - землЯ была слишком
горЯчей. ѓранаты бросать не решились: это было бы
самоубийством - пулемет бил рЯдом. Ћни побежали вниз.
Љ €оахиму Ћртнеру подошел полковник. Љогда он успел
приехать? € что за манера: незаметно подкрадыватьсЯ и
поЯвлЯтьсЯ вдруг - конечно же, в самый неподходЯщий момент...
- Њой дорогой Ћртнер, - сказал полковник с какой-то жалкой
улыбкой, так не вЯзавшейсЯ с его обычной наглой
самоуверенностью преуспевшего парвеню; впрочем, пестрый набор-
ный мундштук, который полковник сейчас нервно вертел в своих
пальцах, вполне соответствовал именно такой интонации. €оахима
Ћртнера спасло лишь то, что с детства он был вышколен в
правиле ни при каких обстоЯтельствах не выдавать своих чувств,
не то он врЯд ли смог бы скрыть изумление.
- Њой дорогой Ћртнер, - сказал полковник, - поверьте, Я
прекрасно понимаю, что сейчас творитсЯ у вас на душе. ќти
ужасные дни... ќти потери... Я даже слова не могу подобрать,
чтобы оценить их верно. ‚се ужасно. ‚се. Ќо прошу вас, дорогой
Ћртнер, не отчаивайтесь. Ќе терЯйте головы. Ќервы еще успеют
пригодитьсЯ. ќто война.
- Џозвольте сказать, герр оберст, - живо отозвалсЯ €оахим
Ћртнер, - Я успел заметить, что это не Њонте-Љарло.
- Ќе надо, дорогой Ћртнер, - полковник ухитрилсЯ выдержать
тон, однако мундштук едва не хрустнул в побелевшем кулаке. -
Ќе надо Язвить. џ понимаю, как вам сейчас нелегко, как вас
угнетает ваша ответственность и ваша неудача...
- Џозвольте заметить, герр оберст, что мы несем этот груз
вместе.
- Ђ разве Я это отрицал?
Џолковник попыталсЯ скрыть, как он раздосадован таким
поворотом разговора, как его раздражает тон собеседника, но из
этого ничего не вышло: не та школа. ‚прочем, он боролсЯ с
собою недолго, примирилсЯ с поражением - и еще раз уступил.
‚зЯл €оахима Ћртнера под здоровую правую руку и повел по
траншее.
- „орогой Ћртнер. ‘читаю необходимым внести Ясность. Ќе
более двух часов назад совершенно случайно Я узнал, что
командир нашего корпуса... э-э, как бы сказать... приходитсЯ
вам...
Њайор едва сдержал вздох торжества. Ћн гордо выпрЯмилсЯ.
- ѓерр оберст, Я такой же солдат, как и все остальные. Џо-
лагаю, что если даже мой дЯдЯ...
- Љонечно же, конечно, дорогой Ћртнер! - заспешил
полковник. - ќто не менЯет дела. € не снимает, так сказать...
Њы все равны перед нашим фюрером! Ќо мне хотелось, чтоб вы
знали, что просто, по-человечески... - Ћн совсем запуталсЯ;
дипломатиЯ была Явно не по плечу господину полковнику. € тогда
он рубанул напрЯмик. - Љороче, Я очень сожалею, что позавчера
мой случайный выбор пал на вас, герр майор. ’ак вышло, черт
побери, и вот теперь Я не знаю, как вам - виноват! - как нам
выбратьсЯ из этого дерьма. Џравда, есть последний шанс.
‘верху, как говоритсЯ, виднее, Ђ что, если вы навестите дЯдю?
- Ђ как мой батальон?
- ‡десь ничего не случитсЯ, надеюсь. ‚о всЯком случае -
хуже не будет. „а и поездка недолгаЯ. оссе великолепное и
сейчас свободно насквозь, мой "хорьх" дает полтораста
километров, шофер надежен. „о полуночи успеете обернутьсЯ.
Ќу вот, наконец поЯвилась хоть какаЯ-то Ясность. ‚ысадив
полковника в знакомом карпатском селе - в памЯти €оахима
Ћртнера оно было уже далеким-далеким, почти ирреальным, как
сон, - майор осталсЯ наедине со своими думами. Ћн не пробовал
представить, как повернетсЯ разговор с дЯдей; это было ни к
чему: от него не требовалось дипломатического дара, даже
лести; только почтительность и послушание. ‘верху
действительно виднее. Ќо что дЯдЯ может предпринЯть? Џеревести
его в другую часть? - щекотливое дело; репутацию не убережешь.
Џеревести в другое место весь полк? - значит, и рана и нервы -
все зрЯ?..
Ћн спохватилсЯ. Ќе оглЯдыватьсЯ, не загадывать и ни о чем
не жалеть. ќто еще никого не доводило до добра. Ћднако
недавний пессимизм уже вошел в него снова и растекалсЯ, как
чернила; и, хотЯ светлого, конечно же, было еще очень много,
внутренний взор был прикован только к черному пЯтну, и его
движение вширь начинало казатьсЯ неодолимым.
Ћн попыталсЯ воспользоватьсЯ испытанным приемом и стал
думать, как будет славно надеть однажды генеральские погоны;
это будет скоро и случитсЯ непременно; пЯть-шесть лет, а
может, и меньше, зависит от того, будет ли все эти годы война
и как она сложитсЯ, какова будет конъюнктура; эти ефрейторы,
эти вчерашние завсегдатаи пивных баров к тому времени отшумЯт,
отбуЯнЯт - выдохнутсЯ; пока что энергии им не занимать,
инерциЯ движениЯ огромнаЯ - чем черт не шутит, глЯдишь, и
впрЯмь завоюют мир; но удержать?! Ќет, длЯ этого у них не
хватит ума; сидЯ на золоте, они глотки друг другу перервут
из-за ломаного гроша; они опустЯтсЯ и иссЯкнут, у них станет
дрЯблой душа - и тогда придем мы, люди новой формации,
сочетающие в себе старые культурные традиции и завтрашний
технократический взглЯд на мир, на свЯзь вещей, железной рукой
мы вырвем у них вожжи...
"Ќо как мне быть с дотом? ‘могу ли Я перешагнуть этот
самый первый порог?" - вспомнил некстати €оахим Ћртнер. ќта
потерЯ бдительности дорого ему обошлась. Ћн спохватилсЯ почти
тотчас же, однако, как писали в старых романах, демоны мрака
уже завладели его душой, уже терзали ее, и, когда он спустЯ
час предстал пред дЯдины очи, на нем в прЯмом смысле слова
почти лица не было, а если говорить откровенно, он был просто
жалок.
’акаЯ неустойчивость не была характерна длЯ €оахима
Ћртнера. ‘екрет прост: он устал. “стал от серии ударов; от
ожиданиЯ заключительного удара, перед которым не устоит на но-
гах. ‚сю жизнь его приучали "держать удар"; всю жизнь ему
внушали ненависть к поражениЯм. …сли ты упал - не беда,
говорили ему. ‹ишь бы имел силы и мужество поднЯтьсЯ, и снова
броситьсЯ в драку, и взЯть реванш. Џропустил удар - не беда,
если только ты от этого становишьсЯ злее и упрЯмей. ’ы должен
ненавидеть падениЯ, ненавидеть удары, которые наносЯт тебе, ты
должен ненавидеть свои поражениЯ, говорили ему, но ведь он не
был аморфной куклой, у него были определенный характер и
наследственность, и заповедь ненависти к поражениЯм
трансформировалась у него в своеобразную форму, когда человек,
чтобы не упасть, чтобы не переносить боль, не скрежетать
зубами, напрЯгаЯсь из последних сил, подставлЯет под удар
другого. Ќо ведь однажды получаетсЯ так, что не успеваешь -
времени не хватает или обстоЯтельства складываютсЯ
неблагоприЯтно - увернутьсЯ или поставить под удар другого. €
чувствуешь на себе, на своих костЯх и мЯсе эту безжалостную
всесокрушающую силу. Ќеужели настал этот час?
- —то бог ни делает, все к лучшему, - сказал дЯдЯ. - € это
не утешение, €оахим. ќто истина. ’ак же как истинно, что чем
труднее взбиратьсЯ на дерево, тем слаще его плоды.
- „аже если от них оскома?
- Ќо ведь ты не будешь рвать зеленых плодов, мой мальчик.
†аль, конечно, что ты не взЯл этот дот сразу. Ќо какаЯ слава
была бы с такой победы? Ќикакой. ђЯдовой эпизод. Ђ вот если ты
простоишь возле него еще дней десЯть...
- „ЯдЯ!
- „а, да, не меньше. “ж если мы застрЯли здесь, то должны
провозитьсЯ долго, чтобы все ждали этой победы. —тобы когда
это случитсЯ, она прозвучала громко и принесла славу
германскому оружию... “ тебЯ есть какой-нибудь план?
- ‘амое простое - подкоп.
- „есЯти дней хватит?
- ‚полне.
- Џрекрасно, €оахим. „авай сейчас вместе подумаем, что
тебе длЯ этого может понадобитьсЯ.
‘пециалистов по подземным работам обещали прислать только
через сутки, но уже и эта ночь не прошла впустую. Њайор
выдвинул два взвода на новую позицию - между холмом и
старицей. ‡десь склон был самым крутым, в одном месте даже
обрывистым - землЯ обвалилась во времЯ высокого паводка.
‘олдаты начали окапыватьсЯ еще затемно; сначала рыли траншею и
блиндаж; его делали просторным - отсюда и предполагали тЯнуть
подземный ход к цели.
Џотом пришел день - бесконечно длинный, бесконечно
скучный. …сли бы €оахим Ћртнер собиралсЯ и дальше воевать с
этой частью, он нашел бы длЯ себЯ немало дел, но этот батальон
выл длЯ него всего лишь полустанком, и тратить свои силы и
мозговую энергию на солдат и младших офицеров, с которыми
воевать придетсЯ кому-то другому, он не желал. Ќе из принципа;
просто это было неразумно по отношению к самому себе.
Џервую половину днЯ он отсыпалсЯ, затем прошел по окопам.
‚оздух выл сухой и жаркий, трещали цикады, вокруг было столько
разрытой земли, что даже малейшее дуновение ветерка поднимало
тончайшую едкую пыль. „елать было совершенно нечего. Ћн еще
потомилсЯ немного; не знаЯ, чем себЯ занЯть, придумал одну
смешную штуку, однако она вначале даже ему самому показалась
дикой, и он тут же ее отбросил, но вскоре эта мысль
возвратилась к нему снова и уже не отпускала. Ћн подумал: а
почему бы нет, в самом деле? - вызвал начальника штаба, сказал
ему, что попробует вступить в переговоры с красными, и,
поскольку переводчика в батальоне не нашлось, взЯл свой
великолепный словарь, который накануне войны специально длЯ
него сестра разыскала у парижских букинистов, оставил
адъютанту парабеллум и, помахав над бруствером белым флажком
из салфетки, выбралсЯ наверх и пошел через поле к доту.
Ћн ничуть не боЯлсЯ. Ћн был уверен, что имеет дело с
противником, который не станет стрелЯть в парламентера.
Џравда, в не меньшей степени он был убежден, что эти
переговоры ни к чему, да он ни одной минуты и не надеЯлсЯ на
положительный результат. –ель была одна: он хотел увидеть
командира этих красных. „лЯ чего? €оахим Ћртнер этого сам не
знал; просто ему этого очень хотелось.
Љогда он стал подниматьсЯ по склону, у него закружилась
голова. Ћт потери крови ослабел, решил он, да и запах здесь
дурной. Џо правде говорЯ, запах был ужасающий, но возле
вершины стало полегче.
Ћт красных на переговоры вышел совсем еще молодой парень.
Ћн был ненамного выше майора, но сразу видно, силы ему не
занимать. “ него была перевЯзана голова, из-под не по росту
мелкой гимнастерки тоже проглЯдывали бинты, на зеленых
петлицах криво сидели по два треугольника. —ужаЯ гимнастерка,
понЯл Ћртнер, и он так дорожит своим сержантским званием, что
даже на минуту не пожелал с ним расстатьсЯ. Ќо как
величественно он держитсЯ! "Ѓудь Я проклЯт, если среди красных
он не самый старший".
ђазговаривать им было непросто. Њладший сержант почти не
понимал по-немецки, майор не знал по-русски и двух слов;
словарь переходил из рук в руки, но и от него толку было мало;
выручала, как и всегда в подобных случаЯх, мимика. "‚ы
молодцы, - втолковывал €оахим Ћртнер, - вы колоссально
дрались. ЌастоЯщие солдаты. Ќо согласитесь, сержант, что вам
до сих пор еще и везло, а это не может продолжатьсЯ
бесконечно". - "€звините, герр майор, - говорил младший
сержант, - но здесь жарко, так что выкладывайте, с чем пришли,
да и разбежимсЯ". - "‚ы прекрасно держитесь, - говорил майор,
- и считаете себЯ хозЯевами положениЯ. ‘егоднЯ это так. Ќо
смотрите дальше, вперед. “ вас нет никакой перспективы. ”ронт
уже почти в двухстах километрах отсюда и с каждым днем
откатываетсЯ все дальше". - "‹адно врать, герр майор, -
усмехнулсЯ сержант, - у менЯ вон там сидЯт парни, которые
умеют делать это почище. •отите с ними посостЯзатьсЯ?" - "‚ы
вольны мне не верить, - старалсЯ быть любезным майор, - но
сегоднЯ утром наши войска вступили в ђигу, а ‹итва уже наша
целиком, и Њинск взЯт, и танковаЯ армиЯ идет на Љиев. Ђ ведь
сегоднЯ только двадцать седьмое число, шестой день войны. …сли
вы знаете географию, при такой скорости через две недели мы
будем в Њоскве". - "‹адно тебе, фашист, надоел, - сказал
сержант. - џ думал, ты сдаватьсЯ хочешь". - "Џослушай, -
сказал майор, - слово дворЯнина и офицера, что Я не трону ни
тебЯ, ни твой гарнизон, когда вы будете выходить. ‘ условием,
если вы ничего здесь не испортите и захватите с собой только
легкое оружие". - "‹адно, - сказал сержант, - привет. “ тебЯ
есть пЯтнадцать минут, майор, чтобы добратьсЯ до своих окопов.
ѓлЯди, а то ведь в другой раз Я не промахнусь," - засмеЯлсЯ
он, кивнул на подвЯзанную черным платком руку майора,
щегольски отдал честь и, не дожидаЯсь ответа, повернулсЯ и
ушел в дот.

Љ тишине они привыкли быстро; пользовались ею, но не очень
доверЯли: уж таким покоем начиналсЯ день накануне, а как
повернуло!.. Ћднако по всему было видно, что немцы морально
выдохлись. Ќа арапа взЯть не смогли, дров наломали прорву;
теперь будут чухатьсЯ, пока в себЯ не придут.
Љрасноармейцам передышка была тоже нужна. Џравда, задача у
них была попроще: отоспатьсЯ, дот подремонтировать, раны
залечить. Ќесколько беспокоило состоЯние ‘ани Њедведева. “
него обгорело лицо и руки; на груди были тоже ожоги, но
несерьезные. ‹ечили его просто по народному предложенному
—апой рецепту: свежие ожоги залили зеленкой и отправили
загорать, мол, солнце и не такие хворобы врачевало. ђЯдом с
входным люком в глубокой воронке ему разровнЯли место,
достелили одеЯло, и он лежал там лицом к солнцу, поворачиваЯ
руки то одной стороной, то другой и спускаЯсь в дот только по
тревоге или к столу. Ћн не жаловалсЯ на боли, но по ночам,
забываЯсь ненадолго в дремоте и утратив контроль над собой,
начинал метатьсЯ и стонать. Ќа четвертый день корка на лице и
руках стала лопатьсЯ, его заливал гной, и он наотрез отказалсЯ
спускатьсЯ в жилой отсек, потому что запах от ран шел тЯжелый,
а он все равно не мог спать. ќто продолжалось двое суток, а
потом однажды утром он заснул прЯмо на солнце; товарищи
думали, что это от измождениЯ, но когда он проснулсЯ под
вечер, оказалось, что почти все Язвы затЯнуло, и с того днЯ
дело стремительно пошло на поправку.
—етверо боеспособных солдат - это было не густо длЯ такого
большого дота. „ежурили по двое; люки, ведущие к пулеметам,
были все времЯ открыты - немцы окопались рЯдом, в любую минуту
они могли броситьсЯ на штурм. € хотЯ дни тЯнулись в тишине и
покое, монотонные, усыплЯющие, красноармейцев это ожидание не
только не взвинчивало, но даже не нервировало. Џограничники -
они привыкли к дозорной службе, они могли ждать столько,
сколько бы потребовалось, и вполне вероЯтно, что продлись это
хоть целый год, не было бы минуты, когда враг застал бы их
врасплох.
‚ первый же день, когда стало Ясно, что враг на какое-то
времЯ оставил их в покое, ’имофей объЯвил, что входит в силу
устав гарнизонной и караульной службы; только один —апа не
понЯл, что это означает, и вечером получил взыскание за
отсутствие чистого подворотничка. ‡атем ’имофей провел
открытое комсомольское собрание, на повестке которого был один
вопрос: о текущем моменте. Ћн объЯснил временный успех
противника на их участке внезапностью коварного нападениЯ. Ќо
долго это продолжатьсЯ не может. ЉраснаЯ ЂрмиЯ ответит ударом
на удар и выметет врага со своей территории.
- Љроме того, у менЯ лично большие надежды на пролетариат
ѓермании и покоренных ею стран, - сказал ’имофей. - џ считаю,
они просто обЯзаны поднЯтьсЯ против коричневой чумы. €з
солидарности с нами.
ђемонт лаза к главному пулеметному гнезду не показалсЯ им
обременительным: это было хоть какое-то да занЯтие. ‚се
делалось на совесть: и арматура, и опалубка. ‡аливали бетон
ночью. Џоверх всего наложили столько камней, что уже одно это
гарантировало безопасность, если не считать, конечно, прЯмых
попаданий.
Џодкоп они обнаружили быстро. Ќемцы сбрасывали вырытую
землю в старицу. „елали они это в начале ночи. Љ рассвету муть
оседала; во всЯком случае, наверное, так казалось немцам. Ќо с
высоты рыжее облако на фоне темной чистой воды было видно
достаточно Ясно. ‚мешиватьсЯ прежде времени не имело смысла,
каждый выигранный день ’имофей записывал в свой актив; но и
слишком тЯнуть было рискованно. Ћн выжидал неделю, затем
решил: ладно. Ќа операцию пошли он и ‘трашных. ’ри фугасных
снарЯда они заложили у внутренней стенки блиндажа, от которого
немцы копали свой ход. Ќад ними пограничники подвесили за
кольцо противотанковую гранату, перекинув шнурок через
специальную, изготовленную заранее из арматуры рогатку.
ЋтползЯ на безопасное расстоЯние, они дернули шнурок. ‚зрыв
потрЯс весь холм.
Ђ следующей ночью они услышали далекую долгожданную
канонаду. …е приносило изредка и очень глухо. Џод утро она
исчезла, до вскоре стала слышна гораздо Явственней и ближе.
Џотом замирала еще дважды - и вдруг пропала совсем. …е не было
всю вторую половину днЯ и всю ночь, а на рассвете пограничники
увидели, что батальон снЯлсЯ и отступает к горам. Ќемцы не
рисковали выйти на шоссе; они пользовались каждой складкой
местности, как укрытием. Џри хорошем обстреле это помогло бы
мало, но ’имофей помнил, что осколочных снарЯдов у них
осталось всего восемь штук, только на черный дань. "†ивите, -
решил он, - все равно вам далеко не удрать". Ќемцы перешли
реку вброд и стали окапыватьсЯ на том берегу, у входа в
ущелье. Ћни спешили, но прошло еще несколько часов, прежде чем
в доге услышали далекий рев моторов, а потом на востоке,
перевалив горку, на шоссе поЯвились три советских танка ’-26.
Љомандир головной машины оглЯдывал долину в бинокль. ‘начала
его внимание привлекли брошенные немцами окопы, затем усеЯнный
трупами холм и красный флаг над дотом. ‚от уж чего, должно
быть, он здесь никак не ожидал. Ћн заглЯнул внутрь танка и
тотчас же рЯдом с ним поЯвилсЯ второй, теперь они оба глЯдели
на дот и на красноармейцев, которые сидели на куполе дота и
кричали "ура!".
- ‡дорово, хлопцы! - закричали танкисты, крутЯ над
головами своими шлемами.
- 0-го-го-го! - торжествующе неслось с холма.
- Љрепко накостылЯли, дышло им в печень!
- Љати, кати! Џосмотрим, какой ты сейчас будешь хороший!
- Ђ что, он близко?
- ‘разу за рекой зарылсЯ.
- ‚ыковырЯем!
- ‘частливого пути!
- ‘частливо оставатьсЯ!
’анки продвинулись почти до берега. ЌемецкаЯ батареЯ
встретила их огнем и даже заставила отступить. Ћни отошли
почти на километр и рассредоточились, очевидно поджидали
пехоту. Ћна поЯвилась не скоро. ‘начала это была небольшаЯ
группа бойцов; пограничники обнаружили их случайно, так далеко
они шли - они поЯвились из-за дальних холмов и продвигались
вдоль берега реки по направлению к ее излучине. Џотом на
дороге поЯвилсЯ сразу целый взвод, а следом и немного в
стороне - подразделение автоматчиков, как нетрудно было
догадатьсЯ, - фланговое прикрытие; затем поЯвились две роты.
Љогда они поравнЯлись с холмом, от них отделилась группа,
человек около двадцати, и направилась к доту. ’имофей выстроил
свой гарнизон и, когда старший группы, капитан, подошел к ним,
доложил честь по чести, четко и коротко, как и положено по
уставу. Љапитан принЯл его рапорт с непроницаемым лицом.
Ћпустив от фуражки руку, он сухо приказал:
- ‘дайте оружие.
ќто неприЯтно поразило ’имофеЯ, но пререкатьсЯ он не стал.
‘дал свой "вальтер" и автомат, так же поступили остальные.
Џрибывшие с капитаном красноармейцы окружили их, взЯли под
стражу и повели вниз. ‚озле дороги капитан подошел к
переносной радиостанции, и, когда он заговорил в микрофон, ’и-
мофей с изумлением услышал немецкую речь:
- ѓерр майор, докладывает капитан Ќеледин. ‚се в порЯдке.
Њожете приезжать.
Њайор €оахим Ћртнер приехал тотчас же. €ронически, но
мельком взглЯнул на ’имофеЯ и, широко ступаЯ, легко пошел
вверх. ‘пускалсЯ он медленней. ‚ нем поЯвилась какаЯ-то
рассеЯнность, котораЯ улетучилась, когда он увидел перед собой
пленных красноармейцев. …го интересовал, впрочем, если только
это ничтожное внимание можно назвать интересом, один ’имофей.
- „от прекрасен,- сказал он. - Ќо они держались вообще
выше всЯких похвал. ѓосподин Ќеледин, будьте любезны,
переведите, что мне было приЯтно иметь дело с достойным
противником. € еще скажите ему, что Я обещаю замолвить за него
слово.
Љапитан перевел. ’имофей на это не реагировал никак. Ћн
спокойно смотрел на майора; по лицу нельзЯ было прочесть ни
мыслей его, ни чувств.
€оахим Ћртнер помедлил, взЯл ’имофеЯ за борт куртки и
сказал:
- Њежду прочим, в таком мундире, только генеральском,
воевал мой дед.
Љапитан перевел. ’имофей опЯть не реагировал никак.
- Ќу и черт с ним! - сказал майор, забралсЯ в
бронетранспортер и укатил.
Љрасноармейцев повели к реке. Љогда они проходили мимо
передового ’-26, экипаж сидел позади башни на брезенте: играли
в "дурака". Ћни оторвались только на минуту, командир крикнул
со злобой:
- —то, красные сволочи, достукались?!
ђеку они перешли вброд. Ќа том берегу их посадили в крытый
грузовик, предварительно свЯзав за спиной руки, и везли долго.
Љрасноармейцы не разговаривали ни между собой, ни с
конвоирами. Ћни догадались по шуму снаружи, что машина въехала
в город. Џотом их вывели на закрытом дворе, позади
четырехэтажного длинного зданиЯ, но это не была тюрьма, во
всЯком случае, на тюрьму не похоже. Џока они шли длинными
коридорами, то и дело встречались немцы, чаще всего в черных
мундирах; на красноармейцев никто из них не обращал вниманиЯ.
Ќаконец их ввели в небольшую комнату с решеткой на окне;
конвоиры закрыли дверь на ключ и, похоже, ушли совсем.
‚ комнате были две складные железные койки без матрацев и
шаткий стул с неловко вставленными и уже успевшими потемнеть
фанерками на спинке и сиденье.
Љрасноармейцы по-прежнему не разговаривали, но не потому,
что не о чем было говорить или они уже до дна выговорились,
сидЯ в доте. Ќет. Џросто им не нужно было слов. ’еперь это был
единый организм с единым образом мышлениЯ, с единым
восприЯтием, когда мельком брошенный взглЯд говорит больше,
чем длиннаЯ аргументированнаЯ речь.
‚ комнате было душновато, но крашеный пол приЯтно холодил.
‚се стали устраиватьсЯ на нем, один ‘трашных, сделав два круга
по комнате и как бы принюхиваЯсь к окну, к стенам и немудрЯщей
мебели, вывернул из кроватной сетки пружину, повозившись,
распрЯмил крючок на конце и осторожно стал ковырЯть в замочной
скважине.
- –урюк! - внезапно рЯвкнули за дверью.
ђомка выпрЯмилсЯ, отошел от двери, чуть улыбнулсЯ:
- “важают.
- Ќе-а, - сказал —апа, - это по-ихнему "дурак". ђомка
подошел к нему, сел рЯдышком под стенку.
- —апа, а ну выдай народную мудрость, знаешь, какой-нибудь
колоссальный народный рецепт - уж больно кишки сводит.
- ’ю! Ђ ты спробуй скласты, скоки мы о тех цурюков на
горбочку ухайдакали.
- Љакой смысл? ’ы думаешь, если на твою долю придетсЯ не
двести фашистов, а сто восемьдесЯт, так они тебЯ пожалеют?
—ерта с два! Џод стеночку поставЯт и - здрасьте, господи сусе!
- Џод стенку? - удивилсЯ —апа. - Ќе-а, ђома, под стенку не
будеть. “ в них же душа кровью умываетьсЯ, Як они нас видЯть.
Ќе-а, ђома! ™об душу одвесты, они с нас по жилочке будуть
тЯгты. € на нашем сердце ножичком зирочки вырезать.
- Ћн правильно говорит, - вмешалсЯ ’имофей. - ‹ожилсЯ бы
ты, силы экономить надо.
- Ѓесполезно все это, - сказал ђомка, - Я вот читал
где-то, что человек, когда кричит от боли, за одну минуту
терЯет столько нервной энергии, сколько за восемь рабочих
часов.
- ’олько что придумал? - чуть приоткрыв глаза, спросил
Њедведев.
- Ђ что, запросто может быть, - поддержал ‡алогин. - џ вот
знаю, на тренировке пробегаешь сто метров двадцать раз - хоть
бы что, а на соревнованиЯх - дЯдЯ, ты слушай, тебе ведь
говорю, - так вот, на соревнованиЯх дернешь эти сто метров - и
дух из тебЯ вон. Ќа трое суток полуобморочное состоЯние.
’ут они услышали - звуки отчетливо передавались им по полу
- приближающийсЯ по коридору уверенный и тЯжелый топот многих
ног. „верь распахнулась: вошли сначала двое автоматчиков в
черном, за ними генерал в такой же форме со свастикой на
нарукавной повЯзке и молниЯми в петлицах и с ним господин,
как-то странно одетый. Ќа нем были немецкие форменные сапоги,
кавалерийские галифе и френч полувоенного покроЯ; он был выше
генерала почти на голову и лицом точно никакой не немец. Ќа
красноармейцев он взглЯнул с интересом, а может быть, даже с
удовольствием.
- ‚от они, кнЯзь. Џолюбуйтесь на этих героев. џ рассмотрел
из окна кабинета, когда их выбрасывали из машины, и уже тогда
составил о них свое мнение, которое полностью подтвердилось,
когда мне принесли их паршивые бумаги. —естное слово, кнЯзь,
будь у менЯ хоть немножко времени, Я бы докопалсЯ, какой идиот
решил, что это сборище может заинтересовать имперскую
контрразведку.
- Ѓратцы, может быть, вы все-таки встанете, - сказал
длинный.
- Ђ чего это? - нарочито медленно произнес ђомка.
- „а вроде бы пришли к вам люди, которые старше вас.
Ќеудобно как-то разговаривать.
Љрасноармейцы поглЯдели на ’имофеЯ. ’от кивнул. ‚се
встали.
- •орошие ребЯта, но они мне тоже не нужны, господин
генерал.
- †аль, кнЯзь. ‚ таком случае, не хотите ли пари?
- Џрошу вас.
- ‘тавлю дюжину шампанского, что ваши... э-э...
контрразведка за сутки их не сломает.
- Џозвольте предложить встречное пари. ‘тавлю две дюжины,
что ваши не добьютсЯ этого и за трое суток.
- Ќе получитсЯ, у моих и так работы хватает.
- ‚от видите, ваше превосходительство...
- ‡начит, просто расстрелЯть?
- Ќу уж нет. Ћни об этом только и мечтают, стервецы. ‚он
как вызывающе держатсЯ, таких не расстреливать, таких
совращать надо.
- ‡начит, все-таки беретесь, кнЯзь?
- ‚ы же видите - уже взЯлсЯ. - Ћн повернулсЯ к
красноармейцам. - ‚ сорочке родились, братцы. ‚ыторговал Я вас
у господина генерала. “ вас с собой и вещичек, кажетсЯ, нет
никаких. Ќичего, обзаведетесь. €дите за мной.
€х провели теми же коридорами, посадили в бронетранспортер
и везли через город минут пЯтнадцать. ‚ыпустили посреди
просторного заасфальтированного плаца. ‘ двух сторон его
ограничивали совершенно похожие друг на друга казенной
постройки зданиЯ - то ли конюшни, то ли казармы. Ћни были
двухэтажные и какие-то приземистые, массивные, со сводчатой
кладкой и окнами, которые легко было переоборудовать в
амбразуры. ’ретью сторону замыкал высокий каменный забор с
глухими железными воротами, с крепким, похожим на дот
контрольно-пропускным пунктом. ‘ четвертой стороны была то ли
высокаЯ стена, то ли там находилось еще одно здание, которое
замыкало два боковых наподобие буквы "Џ". ‚ нем также были
глухие железные ворота с калиткой сбоку, в которую и провели
красноармейцев.
ЏройдЯ длинную, Ярко освещенную электрическими фонарЯми
подворотню, они попали в небольшой квадратный дворик,
пЯтнадцать на пЯтнадцать метров. ‘тены здесь были еще выше, но
под ногами был песок и гравий, росло несколько головастых ив и
одна голубоватаЯ елочка.
Ђвтоматчики передали красноармейцев пожилому типу с
вислыми усами в форме какого-то непонЯтного рода войск. Љуртка
’имофеЯ страшно его заинтриговала.
- ‘лышь, парЯ, - сказал он, - никак не возьму в толк, за
кого же это ты, значит, воевал?
- ’ы что, из наших будешь?
- Ђ тут все наши.
Џрежде всего их повели мытьсЯ. ќто было приЯтно. Ќо когда
они вышли из моечной, их ожидал сюрприз: одежду заменили. Ќа
тех самых местах, где они раздевались, лежали пЯть комплектов
нижнего бельЯ и немецкой полевой формы.
’имофей постучал в дверь. ЏоЯвились давешний дЯдька и еще
двое типов в такой же форме.
- Џапаша, - сказал ’имофей, - мы это надевать не будем.
ѓони нашу форму.
- Њы ваше трЯпье сожгли, - сказал усатый. - Џривыкай к
этой. ‘укно добротное, ни одной латки, сам выбирал.
- ‹адно тебе шутить, - упрЯмилсЯ ’имофей. - ‘казано, гони
форму.
- Ќет ее, парень. ‚се. •ана. ‘горела.
- ‹адно, куда нам идти?
- Ћденьтесь сначала.
- ‚ это одеватьсЯ не будем.
„верь закрылась, через несколько минут поЯвилсЯ уже
знакомый им капитан Ќеледин.
- „овольно шумно начинаете, молодые люди. …ще и не
осмотрелись, а уже изволите бунтовать.
- ’ы можешь с нами делать, что хочешь, сволочь, но в это
нас не засунешь.
- Ќе больно сволочись, младший сержант. ‡анЯтьсЯ вами
поручено мне. Ѓоюсь, скоро икать начнете.
—ерез полчаса им все-таки принесли советскую форму -
стираную и целую.
‡атем их принЯл кнЯзь. …го кабинет был велик, но низок,
как и все помещениЯ в этих казармах, и оттого кабинет казалсЯ
еще длиннее. Ћн был почти пуст, если не считать огромного
полированного письменного стола, двух кожаных кресел, двух
длинных шеренг - вдоль стен - казенных стульев с кожаными
сиденьЯми и спинками и двух портретов в натуральную величину:
ѓитлер стоит на фоне нацистского прапора и Ќиколай II, но не в
полковничьем мундире, как обычно, а в черной сюртучной паре;
очень страннаЯ картина, скорее всего срисованнаЯ с фотографии.
ЉнЯзь вышел к ним из-за стола. Ћн действительно был очень
высок: макушка Њедведева была самое большее на уровне его
глаз. ѓоворил он мЯгко, немного в нос. Љрасноармейцы не могли
знать, что это влиЯние французского, но то что этот человек
говорит по-русски редко, они понЯли еще в камере.
- ‚ы мне нравитесь, волчата. ‚ы славно потрепали немцев,
и, как русский, Я не могу этим не гордитьсЯ. € за то, что
форму не захотели поменЯть, тоже хвалю. Њужества и характера
вам не занимать, но сейчас вы должны полагатьсЯ не на
упрЯмство, а на свои светлые головы. џ понимаю, какой вам
сегоднЯ выдалсЯ трудный день. „лЯ вас это катастрофа. €
следующие дни будут не легче. џ понимаю, что коммунистические
идеалы в вас вбивали с детства и вырвать их не просто и
больно. Ќо поймите, волчата, вы молились на глинЯных идолов.
Ќемцы разбили коммунистическую ђоссию в две недели. Џройдет
еще две недели, и они затопчут ее всю. Ћни сотрут ее с лица
земли, как Џольшу, ”ранцию, —ехословакию, Ѓельгию,
ћгославию... Ќашу ђоссию, на которую мы немцев не пускали
никогда дальше самых западных границ, где их всегда били. џ не
тороплю вас, волчата. ‚ы поживете у менЯ, успокоитесь,
послушаете радио, вспомните прошлое и подумаете о будущем
нашей родины. ‚ам предстоит сделать выбор, и вы его сделаете,
Я не сомневаюсь в вас. € тогда мы вместе, рука об руку, будем
работать над созданием великой силы, котораЯ поднимет ђоссию
из пепла, бессмертную и прекрасную, как птица ”еникс. €
когда-нибудь наступит светлый день, что никакие орды, ни
тевтонские, ни татаро-монгольские, не посмеют посЯгнуть на
нашу прекрасную землю.
Џожалуй, кнЯзь еще долго мог бы продолжать в том же духе,
но что-то в глазах всех пЯтерых красноармейцев ему не
понравилось. Ћн бы понЯл ненависть или презрение, был бы
доволен вниманием, уж не говорЯ о большем. Ќо в этих глазах он
не мог прочесть никакой реакции. ‚ них вообще ничего не было.
Џустота. "Ќаша скифскаЯ манера", - как-то неуверенно подумал
кнЯзь и остановилсЯ перед младшим сержантом.
- —то ты скажешь на все это, командир?
’имофей словно очнулсЯ, медленно произнес:
- ‡наешь что, холуй, пошел бы ты...

ќто было сложное многоцелевое учреждение; его название
было столь же пространным, как и задачи, которые оно решало:
спецподразделение по подготовке кадров колониальной
администрации при абверкоманде NN. ‚ просторечье это означало,
что спецподразделение отбирает и просеивает поступающий "с
мест" человеческий материал и готовит национальные кадры длЯ
служб государственной безопасности. Ђ поскольку существовало
оно под эгидой абвера и финансировалось им, то лучшие из
лучших попадали отсюда в школы адмирала Љанариса.
ќто спецподразделение существовало уже два года. ‚начале
оно занималось почти исключительно украинскими и
прибалтийскими националистами; затем в нем поЯвилсЯ русский
отдел. Ћтдел был укомплектован целиком из "бывших" и
следующего поколениЯ "бывших" - если не родившихсЯ, то
выросших и воспитанных на ‡ападе. Ќо эти русские кадры
совершенно не удовлетворЯли абвер. ‚о-первых, плохое знание
нынешних местных условий и психологии народа. ‚о-вторых,
надломленность, угнетенность, почти всегда неосознаннаЯ,
отсутствие веры в себЯ и, как следствие этого, недостаток
инициативы. Ќаконец, слепаЯ ненависть многих делала
близорукими или, по крайней мере, ограниченными, неспособными
поднЯтьсЯ на уровень новых задач, которые еще только
предугадывались. ‚полне естественно, с началом войны абвер
надеЯлсЯ "влить свежую кровь" в этот отдел. Ћжидалось, что
недостатка в людЯх не будет: длЯ живого дела годились и
рецидивисты (тип людей, у которых склонность к риску, к
хождению по острию бритвы был в крови), и затаившиесЯ враги
‘оветской власти.
Љонечно же, из ’имофеЯ …горова и его товарищей чиновники
спецподразделениЯ не собирались готовить ни диверсантов, ни
провокаторов (хотЯ, если бы это удалось, успех считалсЯ бы
колоссальным, и без орденов не обошлось бы; но в это,
признатьсЯ, с самого начала мало кто верил). Ќемецкие армии
наступали столь успешно, что в скорой победе не было сомнений.
…сли абверу и потом понадобЯтсЯ русские разведчики, их можно
будет готовить из заведомо преданных людей. Ќо эти пЯтеро были
прекрасным материалом длЯ психологов и социологов
подразделениЯ, специализировавшихсЯ на психологической
обработке населениЯ; их интересовала и массоваЯ психологиЯ, и
границы устойчивости отдельного индивидуума.
Љ ним-то и попали красноармейцы.
Џервые три днЯ ими, по сути, никто не занималсЯ. €х
поселили в длинной казарме, вместе со взводом украинских
курсантов - людей Ѓандеры. Љурсанты целыми днЯми были на
занЯтиЯх, собирались вместе только на завтрак, обед и ужин.
Љрасноармейцев они словно не замечали. Џо вечерам ребЯта
вместе с ними смотрели фильмы. Ќо прежде всего их привлекала
кинохроника, в особенности военнаЯ, которую показывали перед
сеансом. ’имофей узнал Њинск, ѓерка - Љаунас и ђигу, и все они
узнали ‹ьвов. ‚езде были немецкие танки, смеющиесЯ немецкие
солдаты, колонны пленных красноармейцев, сгоревшаЯ советскаЯ
техника. Ќо самые страшные вести приносил радиоприемник. €м не
мешали слушать Њоскву, и в первый же день, это было 9 июлЯ,
они узнали, что фашисты уже в Џскове, ‚итебске и †лобине, что
они рвутсЯ на Љиев и уже дошли до †итомира и Ѓердичева. ли
тЯжелые бои под ‘моленском. Ћни смотрели на карту и, когда
никого чужих рЯдом не было, снова и снова измерЯли, сколько до
‘моленска, сколько от ‘моленска до Њосквы.
Љ исходу третьего днЯ ’имофей не выдержал и начал
прощупывать одного приглЯнувшегосЯ ему паренька. ’от решил,
что это грубаЯ провокациЯ, и ответил, не очень выбираЯ
выражениЯ: прошелсЯ и по адресу ’имофеЯ, и по ‘оветской
власти. Џоследнего ’имофей не мог просто так спустить.
Ќачалась перепалка. € вдруг бандеровцы понЯли, что
красноармейцы-то настоЯщие...
„ежурные офицеры подоспели только минут через пЯть.
Љрасноармейцы к этому времени отбили отчаЯнный штурм и сами
перешли в наступление. ‚переди, как таран, двигалсЯ ‘анЯ
Њедведев. € хотЯ курсанты проходили специальный курс дзю-до и
среди них было немало здоровых мужиков, все они отступали
перед Њедведевым, который поднимал над головой и со всего маху
швырЯл в толпу тумбочки, табуреты и железные спинки кроватей.
Ќескольких бандеровцев он изувечил, двоих уволокли, потому что
удары пришлись в голову. Ћн даже вниманиЯ не обратил, что
среди бандеровцев поЯвились немецкие автоматчики. ’олько
счастье спасло: пострадай сейчас хоть один немец - и
красноармейцы были бы изрешечены пулЯми. Ќо ’имофей вовремЯ
приказал: "Ћтставить бой". Ќемцы были довольны, что русские
перегрызлись, а длЯ них все обошлось сравнительно просто. Ћни
очистили казарму от бандеровцев и спустЯ немного времени
перевели красноармейцев в другое крыле этого же зданиЯ. Ћднако
уже не подселЯли их ни к кому. €м поставили радиоприемник и
кормили неплохо - и вдруг однажды среди ночи поднЯли и
развели, не предупредив, по отдельным камерам.
—апе досталась вполне приличнаЯ комнатка, с хорошей
постелью, с цветком настурцией и даже без решеток на окне.
’имофею - узкий каменный вертикальный Ящик наподобие шкафа: ни
сесть, ни даже боком повернутьсЯ; в нем можно было только
стоЯть; в нем всегда было темно, так что уже через час
представление о времени переходило в категорию, котораЯ обычно
обозначаетсЯ словами "давно" и "долго". Ћстальных ребЯт
поместили в маленькие камеры-одиночки: нары, тощий матрац с
трухой вместо соломы, сырые стены, маленькое запыленное
окошко, забранное толстенными прутьЯми.
€м дали освоитьсЯ с новой обстановкой - целые сутки длЯ
четверых, и трое суток длЯ ’имофеЯ, - чтобы подумать и
сравнить. € только затем начались допросы.
Џри аресте в руки немцев среди других документов попал и
протокол комсомольского собраниЯ, из которого они узнали, что
только один —апа некомсомолец. €менно это предопределило с
самого начала особое к нему отношение. …го не только не били,
но даже голоса при допросах ни разу не повысили. …два его
изолировали от товарищей, как тут же предоставили полную
свободу передвижениЯ: он мог выходить в город без
сопровождающего и находитьсЯ там любое количество часов;
правда, его предупредили, что, если он опоздает к обеду или
ужину, порциЯ ему не сохранЯетсЯ, а в случае возвращениЯ после
десЯти вечера ночевать придетсЯ на ЉЏЏ - контрольно-пропускном
пункте, где деревЯнные лавки и всю ночь горит свет и ходЯт
люди, - все это, конечно, составлЯет известные неудобства.
Ѓыло еще одно ограничение: по территории спецподразделениЯ
—апа мог ходить далеко не везде и только с сопровождающим; но
тут немцев было легко понЯть; мера была простаЯ и радикальнаЯ
- они могли быть уверенными, что —апа даже случайно не узнает,
с какой организацией имеет дело; национальные воинские части -
чем это не правдоподобно?
Љомната —апы никогда не запиралась. Џравда, снаружи у
двери сидел охранник, но по своим функциЯм он был скорее
привратником, чем часовым.
Ѓеседовал с —апой (допросом это никак не назовешь) всегда
один и тот же следователь: полный губатый украинец с
шевченковскими усами. Џри первой же встрече он сказал, что от
—апы хотЯт лишь одного: чтобы он дал расписку в своем лоЯльном
отношении к немецким властЯм; после этого ему будет
предоставлена свобода в выборе деЯтельности и, может быть,
даже какое-то содействие длЯ успеха первых шагов.
- Ђ шо от хлопцев хотЯт? - спросил —апа.
- ‚ точности то же самое, добродию, - ласково ответил
следователь.
- Ќу, а Як мы збрешемо?
- Ќо это же будет неприлично! - пожурил следователь. - Њы
доверЯем вашему честному слову. Њы знаем, как вы сражались,
выполнЯли свой воинский долг. ‚ы люди чести и если скажете:
кончено, с прошлым завЯзали - так оно и будет.
- Љрасиво, красиво, - тихонько засмеЯлсЯ —апа. - Ќу, а Як
збрешете вы?
- ’о есть?.. ‚ы хотите сказать, „рабына, что не доверЯете
нам? —то боитесь оказатьсЯ обманутым?
- Ђга.
‘ледователь подумал.
- •м. ќто не лишено логики. ‚ас можно понЯть, - сказал он.
- € все-таки вам придетсЯ доверитьсЯ нашему честному слову.
€наче мы будем вынуждены вас расстрелЯть.
- Ђга.
- €дет война. Љаждый человек становитсЯ по какую-то
сторону баррикады. € если вы не с нами, значит вы против нас.
- Њожно с хлопцЯми поговорить?
- ЌельзЯ. ќто решение каждый из вас должен принЯть
самостоЯтельно.
’еперь —апа задумалсЯ.
- Ќе-а, то длЯ менЯ не подходит, - сказал он наконец. - џк
маленький сапог на велыку ногу. Љраще босым ходить, чем ота
мука.
- Ќо поймите же, „рабына, что дело идет о вашей жизни и
смерти!
- Ќу?
- Џри чем здесь другие люди? Џри чем здесь эти четверо
пограничников, с которыми вас свел слепой случай? ‚едь мог и
не свести. ‚едь вы могли не встретить их, и ничего бы этого не
случилось, и вы не оказались бы втЯнутым в эту историю.
- Ћто було б жалко!
- Ќе упрЯмьтесь. Џоймите: дело идет о вашей жизни. Ћни уже
прошлое, которому нет возврата. „оверьтесь мне. ‚едь мы оба
украинцы.
- Ќу да, можна и так. ’оки Я думал, шо Я россиЯнин.
- ђоссиЯне - то москали. - ‘ледователь так разгорЯчилсЯ,
что перешел на "ты". - ’ы что - москаль?
- Ќе-а, до Њосквы далеко...
- Ќе в Њоскве дело. Џойми, хлопец, мы с тобой оба одной
крови. Џо сути, мы с тобой как братьЯ. € мы, украинцы, должны
держатьсЯ друг друга.
- Ќе-а. ’ы предатель, а Я не хочу.
- Љакой же Я предатель? џ поступаю так, как мне велит
сердце. Џо убеждениЯм. џ вон сколько лет ждал этой минуты -
чтобы им в спину нож воткнуть, отомстить за братов.
- џ не знаю, - отмахнулсЯ —апа, - чего там твои браты
наломали. Ђ ты вот ђодину продал хвашисту - это вижу. Ђ Я не
хочу!
ќти беседы велись каждый день. „иапазон тем был весьма
широк. ‘ледователь изучал —апу, был терпелив, искусен в
подыскании все новых и новых аргументов, которые бы
подтверждали его позицию. —апа не проЯвил даже малейшего
колебаниЯ. Ђ следователь не мог этого просто так оставить или
принЯть радикальные меры; ему не повезло: в его задачу входило
склонить этого паренька на свою сторону только словами:
смутить - поколебать - разуверить - убедить! Ћн должен был
найти рецепт (увы, именно этого ждало от него начальство),
чтобы сотни других его коллег в сходных ситуациЯх не
испытывали затруднений. Њожет быть, от этого будет зависеть
выбор форм работы с населением оккупированных областей, или
вербовка тайных агентов, или переманивание чужих агентов на
свою сторону...
Ќо пока дело не двигалось. € на —апу решили повлиЯть
иначе.
Ћднажды следователь предложил ему спуститьсЯ в подвал. Ћни
прошли длинным чистым коридором, Ярко освещенным
электрическими лампами, в просторную комнату. ‚ ней тоже был
очень сильный свет, голые цементные стены, в углу простой
стол, три тЯжелые табуретки и железный Ящик с ободравшейсЯ
краской. Ѓольше ни в комнате, ни на столе ничего не было.
‘ледователь усадил —апу на табуретку, угостил ранним Яблоком и
завел свой обычный разговор. —апе все это не понравилось, он
был настороже, но виду подавать не хотел и держалсЯ нарочито
раскованно, был более смешлив и словоохотлив, чем всегда, не
догадываЯсь, что следователю все это было знакомо - обычнаЯ
реакциЯ крепких людей, когда они думают, что "вот сейчас
начнетсЯ".
—апа сидел спиной к двери и нарочно не обернулсЯ, когда
услышал, как она открылась и в комнату вошли сразу несколько
людей. „ышать стало очень трудно, однако —апа заставил себЯ
расслабитьсЯ и даже от Яблока откусил и стал жевать.
‡а спиной раздались глухой удар, стон и звук ударившегосЯ
об стену и оседающего на пол тела. —апа обернулсЯ. ќто был
ђомка. ‚округ него полукругом стоЯло пЯтеро здоровенных детин
в черном; один, волосатый, вообще раздетый до поЯса, и двое в
майках.
ђомку можно было узнать только по какому-то общему
контуру, что ли: по лицу бы его, как говоритсЯ, и роднаЯ мать
не узнала.
- —апа, ах ты мой милый гений! - разлепил губы ‘трашных. -
Љак хорошо, что и ты жив.
- ’ю! ’о выходит нас токи двое?
- ‚от видишь, ты и в математике король... Ђ менЯ Яблочком
не угощали. „аже сначала.
- Ќе жалкуй. ’окечки шо кругленьке. Ђ так дрЯнь.
‘ ђомки тем временем срывали одежду.
- ’ы не обращай вниманиЯ. —апа, если Я буду очень шумным.
- Љричи, ђома, кричи. Ђ Я буду споминать, как они кричали,
подыхаючи под твоим пулеметом.
- •орошо говоришь, —апа. ‘пасибо, милый.
€з железного Ящика достали провода и железные клеммы. ђуки
и ноги ђомки защелкнули наручниками, потом и эти наручники
сцепили между собою за спиной у ђомки так, что теперь он лежал
на полу, выгнувшись в дугу. Џотом его окатили водой, приложили
клеммы и включили ток.
—апа никогда еще не слышал такого крика. ’ок подключали то
к голове, то к груди, то к паху. ’о, что еще минуту назад было
похожим на ђомку, сейчас превратилось в клубок извивающегосЯ,
орущего мЯса...
’ок выключили, окатили ђомку водой. Ћн все еще билсЯ;
тогда на него вылили второе ведро, и он затих. ”ашист в майке
нагнулсЯ над ним.
- Ќу что, собака, может быть, хватит?
- •ватит, - прошелестел еле слышно ‘трашных.
- Ќе нравитсЯ, да?
- ‘лишком... большое напрЯжение...
- Ђ что?
- …ще убьете ненароком... кого будете... пытать?..
€ опЯть все сначала.
Џотом привели ‡алогина.
Ћн выглЯдел не лучше ђомки, и первый его вопрос был о
других ребЯтах.
‘анЯ Њедведев не узнал —апу. €ли сделал вид, что не узнал.
Ћн один не кричал под током, но видеть, чего ему это стоило,
было непереносимо.
Џотом приволокли ’имофеЯ. …го даже не пытались ставить,
даже под стенку; —апа решил, что у …горова переломаны кости,
но все было куда проще: ’имофей уже вторую неделю стоЯл в
своем каменном гробу, не меньше двадцати часов в сутки (за
исключением тех, когда его пытали) стоЯл на ногах; вначале он
даже радовалсЯ в глубине души, когда его волокли на допросы:
все же тело принимало какое-то иное положение и хоть отчасти
восстанавливалась циркулЯциЯ крови. Ќо потом он перестал
чувствовать непрерывную боль раздавленных собственным телом
окаменевших ног, и ему стало все равно.
Џравда, увидев —апу, он ожил.
- Љого-нибудь из ребЯт видел?
- “сех видел, товарищ командир. “се в полном порЯдке.
- Ќе врешь, —апа?
- …й-богу!
- ‹адно. Ђ ты как сам?
- †ирую. џ вроде на закусь оставленный.
- ’ы не бойсЯ, —апа. ќто со стороны только страшно. Ђ так
ничего...
- Ђ Я и не боюсЯ, товарищ командир. Ћни ще подавлЯтьсЯ
отой закусью.
‘ледователи не мешали этим разговорам. Ћни ставили
эксперимент, искали закономерности, и поскольку времЯ еще тер-
пело, не пытались подгонЯть событиЯ или подтасовывать факты.
Ќо пока результаты были совершенно неудовлетворительными.
Љоллектив, даже физически разобщенный, тем не менее не
распадалсЯ. €спугать красноармейцев не удалось, сломить - не
удалось, дезориентировать, вселить в них растерЯнность
парадоксальными предложениЯми - тоже не удалось. “ них еще
оставалась возможность испытать на прочность самого —апу, но
поскольку на нем проверЯлись совсем иные воздействиЯ, это
держали в резерве на самый крайний случай.
“ следователей был расчет и на психологическую усталость
красноармейцев. ‚едь когда-то же должен настать момент,
считали они, когда все духовные силы иссЯкнут, человеку станет
все безразлично и он будет покорно выполнЯть что угодно, любую
волю, будет автоматически выполнЯть любую команду. Џока что
даже признаков этого не было, но ведь усталость существует,
она накапливаетсЯ где-то в теле, в душе, чтобы однажды вдруг
что-то хрустнуло в человеке - и он сломалсЯ.
Ќа это и был расчет.
’ем временем над —апой поставили еще один эксперимент.
Ћднажды поздно вечером его вывезли на легковой машине за
город. ђЯдом с шофером сидел незнакомый немецкий офицер, —апа
со следователем сидели сзади.
Ћни остановились в глухом месте, на полЯне. †дать пришлось
недолго. Џодъехал закрытый автофургон, из него высыпало много
народу. Љогда они проходили перед легковой автомашиной, в
свете ее включенных фар —апа узнал среди немцев всех своих
четырех товарищей. €х отвели в сторону, где только сейчас —апа
увидел свежевырытую Яму. …ще несколько минут там о чем-то
говорили, потом четверых подволокли к Яме, поставили на колени
и убили выстрелами в затылок. Џотом Яму немцы стали
забрасывать землей и легковаЯ машина тронулась. Љогда они
выехали с проселка на шоссе, следователь прервал наконец
молчание:
- Ќу вот, „рабына, вы видели, чем кончаетсЯ упорство.
’еперь вы остались один. Ќикто, кроме нас, не знает ни о вашем
подвиге в доте, ни о том, что вы побывали в наших руках. €
если вы сейчас дадите подписку о лоЯльности, ни одна душа не
сможет поведать миру о том, что с вами случилось на протЯжении
минувшего месЯца. Ќи одна душа! ‚ам не на кого больше
оглЯдыватьсЯ. ‚ы один. € вы можете начинать новую жизнь.
—апа помедлил и ответил спокойно:
- †алко, что Я пережил хлопцев... Ѓольше вы от менЯ ничего
не услышите.
€ он действительно больше не проронил ни звука. Ќи в
машине, ни в кабинете следователЯ, куда его привезли с места
казни. ‘ледователь до полуночи пыталсЯ его разговорить, но,
когда убедилсЯ, что —апа тверд, приказал часовому увести его.
—апу повели совсем не в ту сторону, где была его комната, и он
подумал, что вот настал и его черед, но не испугалсЯ - он
верил в себЯ, в то, что выстоит и не дрогнет. "€ кричать не
буду, - думал он. - Љак ‘анька. Ќе буду кричать. Ќазло им".
Ћн хорошо настроилсЯ и, когда они дошли до места, спокойно
вошел в комнату, перед которой стоЯли двое вооруженных
автоматами часовых.
ќто была большаЯ жилаЯ комната. Џосредине стол, под
стенами пЯть кроватей, на четырех лежат его хлопцы: ђомка,
‘анька, ѓерка и командир... ђазговаривают... Џеред комодом на
тумбочке стакан чаю стоит.
—апа прошел к свободной койке, сел и сидел прЯмо-прЯмо, но
как только услышал, как закрылась дверь за ушедшим солдатом,
упал лицом на подушку и заплакал.
...Ќа этой долгой войне фашисты еще будут пытать тысЯчи
людей, чтобы узнать имена их товарищей-подпольщиков, номер
части, количество танков или секрет нового оружиЯ. Ћт этих же
пЯтерых они не собирались узнать ничего. Ќа них просто ставили
эксперимент, как на кроликах или мышах. Ѓросали из холодного в
горЯчее. ’акаЯ малость: хотите жить? - скажите: да, мы
лоЯльны, мы не против вас, мы склонЯем голову перед вашей
идеей и силой...
ЋпЯть прекратились допросы и собеседованиЯ. €х
предоставили самим себе. Ћни получили определенную свободу:
внутренний маленький дворик был в их распорЯжении, и они этим
пользовались, проводили в нем целые дни.
Џервый вариант побега возник у ђомки через полчаса,
проведенных в этом дворике.
- “ них в проходной дежурЯт всего три человека. ќто три
винтовки, ребЯта. „лЯ нас это не работа. Ђ с винтовками мы
захватим и главный ЉЏЏ.
- „ЯдЯ, но нас ведь перестрелЯют на плацу.
- Ќу, это еще бабушка надвое сказала.
- Ќе понимаю, чего ты хочешь - погибнуть с оружием в руках
или вырватьсЯ на свободу?
’ак был похоронен первый гениальный проект.
Ћ втором ђомка рассказывал через полминуты после того, как
—апа сообщил, что на главном дворе стоит большой грузовик, а
на нем стационарнаЯ установка - счетверенный пулемет.
- Њы захватываем малую проходную, затем этот грузовик и не
ввЯзываемсЯ в бой, а просто тараним ворота.
- Ћни с добрЯчого железа, оте ворота.
- Ќаплевать.
- Ћто Як лоба об них расцокаешь... Ќе-а, Я на то не
сгодный...
- Ќу и пусть! ‡аймем круговую оборону, будем лить из всех
пулеметов, столько гадов набьем...
Ќо и это не принЯли. “ж сколько немцев положили они перед
своим дотом, кажетсЯ, не только за себЯ, за всех друзей
поквитались, а все-таки сейчас, здесь, в плену, у них
зародилось странное ощущение неудовлетворенности. ’о ли они не
сделали чего-то, то ли чего-то не доделали, но они уже
чувствовали, что сейчас главное может быть не в числе убитых
врагов, а в чем - пока не могли понЯть.
Џотом был еще один проект: выехать в багажнике кнЯжеского
"шевроле". Ќо поскольку никто не мог придумать, как незаметно
пробратьсЯ в большой двор, а тем более как четверым парнЯм
поместитьсЯ в одном багажнике, то и эту идею так же быстро
позабыли.
ќта очереднаЯ —апина отповедь - а как-то так получалось,
что именно он был главным оппонентом ђомки, - вывела его из
себЯ настолько, что он сказал:
- —апа, ты такой умный, это будет такаЯ потерЯ длЯ
человечества, если ты, не дай бог, пропадешь с нами. Џослушай-
сЯ менЯ и драпай отсюда, пока есть возможность. Ђ мы без тебЯ,
дорогой, пусть будем не так расчетливы, зато в пЯть раз скорее
попытаем счастьЯ. € уверЯю тебЯ - вырвемсЯ.
- Ќе-а, - сказал —апа. - Ќе хочу. Ћни токички и ждут, щоб
Я один до дому почвалав. Ђ потом щоб с вас наржатьсЯ. Ќе хочу.
€ все-таки они убежали.
€дею подал не ‘трашных, а —апа.
Ћднажды во времЯ прогулки по городу он остановилсЯ возле
брезентовой палатки - посмотреть, как двое рабочих-сантехников
гнут водопроводную трубу, делают колено: наверное, лень было
на склад сходить за нужной деталью. Ћни работали так
примитивно, что —апино сердце не выдержало, и он, бормоча: "Ђ
ще кажуть - …вро-о-опа..." - засучил рукава и показал, как это
делают настоЯщие мастера.
Џотом он повел обоих парней пить пиво. ђазговаривать им
было трудно, общих слов - почти ни одного. Ђ если учесть, что
—апа представлЯл из себЯ фигуру, по меньшей мере, странную
(ходит в открытую в красноармейской форме, а пропуск его выдан
самим комендантом и разрешает круглосуточное передвижение по
городу; и то ли он пленный, то ли на службе - тоже не
разберешь сразу), то окажись на его месте любой другой
человек, с ним бы никто и двух слов откровенных не сказал. Ќо
—апе эти парни поверили. ‘ риском длЯ жизни, причем не
осознаваЯ до конца, почему идут на этот риск, но поверили. ‚от
такой он был человек, Ќечипор „рабына.
Џарни подтвердили: казарма не имеет автономной
канализации, а входит в городскую сеть. Њало того, к ней ведут
не трубы, а проложеннаЯ лет пЯтьдесЯт назад подземнаЯ галереЯ,
котораЯ через два квартала выходит к центральному городскому
коллектору - такой же галерее, только попросторнее. …ще они
знали, что ведущаЯ к казарме галереЯ перегорожена железной
решеткой; по слухам, дальше должна быть еще одна, однако это
были именно слухи - туда не пускали мастеров из муниципальной
сантехнической службы, управлЯлись своими силами; разве что
кто-нибудь из старых рабочих в курсе дела. Ќе знали они и
самого главного: где именно в казарме есть выход в галерею. Ќо
попытатьсЯ разузнать можно.
Ќа следующий день встретились снова. Џарни привели с собою
третьего - тоже работЯгу, только куда постарше. Ћн выпил две
кружки пива, прежде чем вступить а разговор, - все
приглЯдывалсЯ к —апе. ‡ато он перешел прЯмо к делу.
ѓородское антифашистское подполье было готово устроить и
поддержать побег.
- ‚от схема коллектора, по которому вам придетсЯ идти, -
чертил он на салфетке. - ‚аш отросток... а это основнаЯ
магистраль. Ђ вот здесь свернете с нее - не спутаете? - и воз-
ле четвертого по счету колодца наверху вас будут ждать. ќто во
дворе. Ќеприметное место. “чтите - все остальные колодцы во
всем районе будут закрыты изнутри. џсно?
- ќгеж.
ђабочий осторожно осмотрелсЯ - не следЯт ли - и сжег
салфетку.
- ‡а час до побега обе решетки мы уберем.
- „обре.
- ѓалереЯ подходит вплотную к котельной казармы. - Ћн стал
чертить на другой салфетке. - ќто план котельной. ‡десь люк.
‡апомнили?
- ќгеж.
€ эта салфетка сгорела.
- € последнее. Љазарма построена вот так, - на третьей
салфетке поЯвилась буква "Џ". - ЉотельнаЯ - в этом углу.
- ђазберемось.
- Њожете начать в 16.00.
- ЏодходЯще, - подумав, кивнул —апа.
- “ нас как раз будет инструктаж. ‚се бригады соберутсЯ в
главной конторе, - поЯснил рабочий. - „лЯ всех отличное алиби.
Џравда, остаютсЯ еще несколько мастеров, но мы позаботимсЯ,
чтоб никого не подвести под монастырь.
Љак и ожидалось, операциЯ прошла почти без осложнений.
Џроще всего было обезоружить часовых, которые охранЯли их
комнату и коридор. ‚низ пробивались с боем. Ќо внезапность и
сноровка решили исход дела. „верь котельной захлопнули у них
перед носом: ее пришлось подорвать гранатами, и это было самым
обидным - они-то надеЯлись за этой дверью соорудить баррикаду,
да вот не пришлось.
Ћни жили в погребе у слесарЯ-венгра еще пЯть дней. Ќемцы
как сбесились - они перекрыли все выезды из города и каждый
день устраивали выборочные облавы, ходили от дома к дому с
собаками. Љогда страсти поулеглись, красноармейцы пошли на
восток. „о границы их провожали венгры, дальше пошли сами.
Ћни потерЯли счет днЯм, оборвались и наголодались. ‚ село
они забрели только однажды. •озЯйка угостила их хлебом с
молоком и сказала, что еще третьего днЯ немцы передавали,
будто вошли в Њоскву. Џо июльским передачам они помнили, что
немцы привирали не очень. Ќо в это верить они не хотели.
“ложив красноармейцев спать, хозЯйка тут же побежала за
полицаЯми. Ћни едва спаслись и больше не заходили ни в одно
село.
Ќаконец однажды горы кончились. Ћни вышли к реке,
искупались и долго лежали на берегу. Џотом перешли на другую
сторону и медленно брели через широкий луг в высоких пахучих
травах. ’олько кое-где на лугу стоЯли редкие дубы, и это было
очень похоже на рисунок саванны из учебника географии длЯ
шестого класса.
Џотом они поднЯлись на холм и увидели, что на востоке раз-
ворачиваетсЯ бескрайнЯЯ равнина - может быть, там уже гор не
было совсем. ‡ато на западе горы подходили близко. ђека текла
вдоль них, делаЯ в этом месте крутую излучину. ‚ этом месте
она не была видна - ее закрывал темный холм, возле подножьЯ
которого тЯнулсЯ то ли пруд, то ли старица. Ђ с левой стороны
ровной сверкающей ниткой лежало шоссе.
- Ђ вон там, за лесочком, на юге была моЯ казарма.
- ’ак это же совсем близко, а Я думал, что вы у черта на
куличках стоите, раз вас так редко сменЯют.
- ‚ыходит, то и есть наш холм? „ота не видать...
- Ќемцы хозЯйственный народ, - сказал ’имофей. - € такой
знатной хоромине пропасть не дадут.
- Ћсобенно после уроков, что мы им преподали, - добавил
‡алогин.
- ’очно. ’ам должен быть пост. € при нем неприкосновенный
запас.
- џ готов идти. € ‘анЯ тоже, - вызвалсЯ ђомка. - Њы за два
часа туда и назад успеем обернутьсЯ.
- €дет всЯ группа, - сказал ’имофей.
‘ этой стороны подобратьсЯ к холму было не просто. Џоэтому
сделали крюк - вокруг старицы: сначала через камыши, затем
через болото. ‹юк запасного секретного выхода оказалсЯ
открытым; теперь здесь была выгребнаЯ Яма. Љрасноармейцы
рассудили, что раз ходом пользуютсЯ длЯ столь прозаических
надобностей, то и вверху его врЯд ли запирают. ’ак и
случилось. ‹юк поддалсЯ легко. Ќемцев в доте не было. Ћни
сидели снаружи, полдничали на циновке, нежась под предвечерним
мЯгким солнцем. ‘творки главной амбразуры раздвинулись
бесшумно. ‘трашных и ‡алогин выпрыгнули наружу и закололи
двоих прежде, чем те сообразили, что происходит. “ третьего
хотели узнать, когда поЯвитсЯ смена, но от ужаса он чуть не
лишилсЯ рассудка и не то что русского Языка - даже мимику не
понимал.
‚первые за много дней красноармейцы поели досыта и
напились горЯчего кофе. ‡алогин заступил в караул, остальным
’имофей позволил ложитьсЯ спать. Ќо никто не торопилсЯ с этим.
Џарни лазали по доту, перекликались, показывали друг другу
свои мелкие вещи, сохранившиесЯ как-то после всех перипетий.
Ћднако наибольшее впечатление произвело оружие. Ћружие,
которого они не держали в руках с того злосчастного днЯ, когда
сдали свои автоматы капитану Ќеледину. ’огда оно было в
некотором роде их инструментом, продолжением их рук - не
больше. ’еперь же оказалось, что оно начинаетсЯ где-то в самых
дальних закутках их душ. Ћно было как магнитнаЯ аномалиЯ,
котораЯ уже на расстоЯнии влиЯет на стрелку компаса.
Ћно настраивало на особый лад: красноармейцы взЯли его в
руки - и перестали быть жалкими полуночными беглецами. Ћни
снова стали солдатами.
€ тогда они вспомнили о шоссе.
Ћно было перед их глазами все времЯ, но сначала голод не
давал думать ни о чем другом; потом наступили минуты
благодушиЯ, и радость узнаваниЯ окрасила все в розовое: и
графическую четкость гор, и сверкающее шоссе, и редкие машины,
которые так красиво катили по нему. € лишь затем они
вспомнили, что красивенькие машины - это враг, а у них в руках
- карабины... враг - карабины... € два пулемета, как
выЯснилось, на месте. € пушку, конечно же, никто не трогал:
немцы - хозЯйственный народ...
- ’оварищ командир, докладываю, - взлетел голос ѓерки
‡алогина и вдруг сорвалсЯ в предчувствии: - Ќа шоссе -
фашистские танки.
‚се разом умолкли.
’имофей подошел к стереотрубе. ЋказываетсЯ, танки
поЯвились давно; однако ‡алогин молчал, пока шли дозоры, пока
не стало Ясно, что идет большаЯ колонна. „а, точно, как в
июне, из ущельЯ выдвигалась эта темнаЯ скрежещущаЯ масса: по
серебристой ленте - лента стали.
Љак тогда...
‚се, как тогда. ’олько тогда в доте всего было вдоволь - и
боеприпасов и еды, - и в бой они бросились с радостью: они
знали, что через день-два подойдут свои, ударЯт с востока - и
погонЯт фашистов по этому шикарному шоссе туда, на запад, аж
до самого Ѓерлина... Ћни ухлопали здесь врагов дай бог сколько
- вон целое кладбище внизу в долине поЯвилось. Ђ чего
добились?
—то изменитсЯ оттого, что вот сейчас, здесь, сегоднЯ они
пЯтеро убьют сколько-то фашистов? —то изменитсЯ там, на
востоке, где в бесконечном далеке, в пЯтистах километрах отсю-
да наступают фашисты? Ќаступают на юге, и на севере, и...
Ќу и что - наступают?!
"—то мне, ’имофею …горову, могут они этим доказать? Ђ
ровным счетом ничего. Ђ нам пЯтерым что они могут доказать? Ђ
ничего. Џусть они где-то там наступают - здесь они больше не
пройдут. Џока Я жив, пока хоть один из нас жив, пока хоть одна
винтовка стрелЯет - здесь они шагу вперед не сделают.
Џусть весь мир перед ними отступает - мы будем здесь
стоЯть. „аже одни в целом свете. ‘амые последние".
- Љрасноармеец „рабына, проверьте и доложите о наличии
снарЯдов.
- ’а и так звестно, товарищ командир. ‚осем осколковых,
три Ящика хвугасов, три Ящика броневбойных. ’е-те-те! -
збрехам, товарищ командир. Ћдин Ящик розтрощеный, там токечки
три броневбойных снарЯда, а вкупе - тринадцать.
- ‹адно. ‘адись на наводку. Џомнишь, куда? - сто метров за
водостоком.
- Ћтож. ™асливе местечко.
- ‚се по местам. Љ бою готовьсь!
“ них еще было минуты три. ’имофей подошел к амбразуре, но
не закатом он любовалсЯ. Ћн закрыл глаза, и тЯнул в себЯ
воздух всей грудью, и думал, какое это счастье - умереть за
свою родную землю, и как ему повезло, что он сам выбрал этот
момент и сам выбрал это место, - когда он здоров и счастлив, и
рЯдом его друзьЯ, и кажетсЯ ему, что стоит он на
высокой-высокой вершине, выше некуда, и солнце обнимает его
своим теплом...
Ћн открыл глаза навстречу солнцу - и увидел колонну.
Џусть наступают! Џусть где угодно наступают, хоть во всем
свете, но здесь они будут стоЯть. Ѓудут! Џока мы стоим - здесь
они будут стоЯть!..
—апа доложил о готовности.
’имофей увидел, что вдоль колонны мчитсЯ длиннаЯ открытаЯ
легковаЯ машина, полнаЯ людей. Ћфицеры, конечно. Ќе иначе
командование.
- —апа, можешь накрыть эту легковушку?
- Ђ мне одинаково.
- „авай. ’олько упреждение возьми точно.
Ћн ждал. ђано... рано... еще рано. Ќу!
€ тут сверкнул гром.

Џодполковник €оахим Ћртнер, кавалер ордена †елезного
креста, был вызван с центрального фронта по специальному
запросу министерства пропаганды. ‚стречу со съемочной группой
кинохроники назначили почему-то в “жгороде, оттуда до места
был не ближний путь, но €оахим Ћртнер не спорил: прилетел в
“жгород и всем своим видом давал понЯть, что доволен, что
характер у него покладистый, и взглЯды широкие, и улыбка самаЯ
киногеничнаЯ. Љогда его снимали, после каждой фразы он делал
паузу и улыбалсЯ...
—ерез горы они ехали долго, и все устали, даже
подполковник €оахим Ћртнер меньше улыбалсЯ. Ќо когда горы
кончились и ущелье стало раздаватьсЯ вширь, и показалась
речка, а за нею бескрайнЯЯ равнина, он заспешил, затормошил
режиссера:
- Џора, пора! ЏоглЯдите, какой удачный момент!..
Ћни обогнали идущую на марше танковую дивизию. Ќа
своеобразном белесом фоне долины это было потрЯсающее зрелище.
ђежиссер уже все понЯл.
- Љурт! - орал он на ухо оператору, влипшему лицом в
камеру. - „ержи проезд как можно дольше. Љрупным планом:
пушки, траки, гренадеры. € потом сразу панорамируй на холм...
Ћни мчались вдоль танков, холм летел на них, сухой,
обугленный к вершине, и дот сейчас был виден отчетливо, и даже
амбразура. ќто напоминало так много, что подполковник €оахим
Ћртнер привстал от волнениЯ и вдруг увидел, как из мрака
амбразуры сверкнул орудийный выстрел... Љонечно, орудийный.
€оахим Ћртнер столько раз видел прежде эту вспышку. Ќо как
же?.. Ќо ведь...
“дивление за какую-то долю мгновениЯ сменилось у него
растерЯнностью, потом ужасом. Ћн закричал "Ђ-а-а-а!" страшным,
пронзительным голосом. Љаким-то неведомым чувством он понЯл,
что целились в него, и выстрелили в него, и не промахнулись.
Ћн кричал от предсмертной тоски, истекаЯ куда-то в
пространство этим криком, и, когда, наконец, настоЯщее пламЯ
обволокло его и настоЯщаЯ сталь пронеслась сквозь его
податливое тело, он уже не чувствовал и не слышал этого. Ћн
уже был мертв.

Last-modified: Tue, 13 Jul 2004 05:02:32 GMT
Ћцените этот текст:

€горь Ђлексеевич Ђкимов. ‹егенда о малом гарнизоне

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

29

21