 солдатские спины.
    Ђ ровно  в  четыре  утра  откуда-то  сбоку  поЯвились  три
"фокке-вульфа", сделали высоко в Ясном небе спокойный круг,  и
парни впервые в жизни услышали, как воют авиабомбы, когда  они
летЯт точно в тебЯ.

        16

    1027-й стрелковый батальон  был  поднЯт  ночью  по  боевой
тревоге.  ‘лучилось  это  еще   до   полуночи,   подразделениЯ
поднимались быстро и легко; они уже вторые сутки стоЯли в этом
большом карпатском селе, растЯнувшемсЯ  вдоль  дороги;  успели
отоспатьсЯ; впрочем, пока и отдыхать было не от чего  -  всего
три днЯ, как воюют, и воевать-то пока не пришлось.
    Ѓатальон был необстрелЯнный, весь из новобранцев; никто из
них не придал значениЯ,  что  взводы  посадили  на  специально
пригнанные грузовики  (свои  имелись  только  длЯ  технических
служб) и повезли в тыл. „ругое дело -  ветераны;  им  оба  эти
факта в сочетании с боевой тревогой точно пришлись  бы  не  по
вкусу.  Ѓывалый   солдат   знает:   если   что-то   происходит
неестественно, "не так,  как  надо",  как  подсказывает  самый
примитивный здравый смысл, так  сказать,  вопреки  натуре,  то
добра не жди, и в конечном итоге в этой игре придетсЯ  платить
именно ему, простому солдату.
    Љомандир батальона майор €оахим Ћртнер был тоже молод, тем
не менее настоЯщий смысл событиЯ  от  него  не  ускользнул.  €
когда его вызвали к командиру полка и он узнал боевую задачу -
ликвидировать возникший в  тылу  очаг  сопротивлениЯ  красных,
тЯжелый артиллерийский дот,  -  перваЯ  реакциЯ  Ћртнера  была
отрицательной. ЋтказатьсЯ, отказатьсЯ любой ценой. Ћ  доте  он
знал. “же несколько часов  село  прислушивалось  к  отдаленной
канонаде, а потом объЯвились и  слухи,  и  каждый  последующий
рисовал событиЯ  все  более  грандиозные,  пока  не  поЯвились
первые очевидцы  -  офицеры  механизированной  дивизии,  -  по
словам которых от дивизии уже мало что осталось.
    –елаЯ дивизиЯ не управилась, сотни танков, десЯтки орудий.
—то же там сможет какой-то стрелковый батальон?
    € хотЯ устав  предусматривает  весьма  однообразный  набор
ответов на приказ! "…сть",  "’ак  точно",  "‘лушаюсь",  €оахим
Ћртнер имел под рукой немало оснований, чтобы отвертетьсЯ, так
называемых  благовидных  предлогов.  ‚о-первых,   часть   была
необстрелЯннаЯ; во всЯком случае, ей не  мешало  бы  начать  с
более верного дела; а так, не  дай  бог,  случись  осечка  или
просто заминка - вот тебе и комплекс неполноценности обеспечен
у  целого  коллектива.  ‚о-вторых,   батальон   не   имел   ни
специального оборудованиЯ, ни вооружениЯ, которое отвечало  бы
задаче. Ќаконец, здесь просто-напросто требовались саперы.  €,
в-четвертых, €оахим Ћртнер еще не знал своих людей,  не  успел
их узнать, так как прибыл в батальон  лишь  накануне,  заменив
бывшего комбата гауптмана Џитча. Џитчу было бы куда легче;  он
сам формировал батальон, расставлЯл людей  и  уже  в  какой-то
степени ориентировалсЯ среди них, но,  когда  он  вчера  утром
возвращалсЯ из штаба дивизии, его новенький ЃЊ‚  был  зацеплен
на повороте дороги  груженным  в  три  Яруса  глухими  Ящиками
прицепом огромного встречного "мерседеса". ЃЊ‚,  смЯв  колеса,
вертанулсЯ на месте и лишь затем перекинулсЯ в кювет. “бит был
только шофер; адъютант отделалсЯ ушибами, у Џитча тоже  ничего
не было сломано, но лицо изранили осколки стекла, и  будет  ли
он видеть, врачи пока ответить не могли.
    ’о, что майор €оахим Ћртнер попал в зеленую часть и вместе
с нею сразу был послан в нелегкое и, прЯмо скажем, рискованное
дело, было следствием не только случаЯ, но и - еще  в  большей
степени - самой обычной ошибкой, в основе которой лежал  страх
перед сильными мира сего и заурЯднейшее служебное рвение.
    ‘екрет  простой:  во  главе  корпуса  стоЯл  дЯдЯ  €оахима
Ћртнера. “вы, дЯдЯ был  по  материнской  линии,  значит  носил
совсем другую фамилию;  но  этот  минус  был  единственным;  в
остальном дЯдЯ заслуживал одних похвал: он любил свою  сестру,
любил племЯнника, всегда о нем помнил и регулЯрно -  лично,  а
не через своих адъютантов, заинтересованно,  а  не  в  порЯдке
любезности, - следил  за  его  успехами,  сначала  в  закрытой
юнкерской школе, попасть в  которую  стоило  огромных  трудов,
поскольку  там  учились  сыновьЯ  избранного  генералитета   и
некоторых высших наци, а затем в Ђкадемии генерального  штаба.
‚ промежутке между учебой в  обоих  заведениЯх  €оахим  Ћртнер
неплохо провел два года в €спании, и поначалу дЯдЯ считал, что
этого вполне достаточно. Ќо затем один за  другим  совершилось
несколько блистательных аншлюсов; из-за академии €оахим Ћртнер
не смог принЯть в них участиЯ, и это было серьезным  просчетом
дЯди, потому что бывшие однокашники €оахима Ћртнера  ходили  в
немалых чинах, их груди были  увешаны  орденами,  а  испанский
опыт уже котировалсЯ невысоко. ‚оеннаЯ наука  далеко  ушла  за
это времЯ от тех робких экспериментов,  тем  более  -  военнаЯ
практика.
    Ќадо было спешить. ’ребовались радикальные меры.
    „ЯдЯ имел  серьезный  разговор  с  племЯнником  и  осталсЯ
доволен. €оахим Ћртнер не считал потраченное  на  учебу  времЯ
потерЯнным зрЯ,  что  говорило  о  его  уме:  мальчик  смотрел
далеко,  детали  переднего  плана  не  мешали  ему   учитывать
перспективу.  ‡атем  он  был  честолюбив,  смел  и  энергичен;
наконец,  уже  шесть  лет  находЯсь  в  рЯдах  партии,  хорошо
зарекомендовав себЯ в ней, он тем  не  менее  дальше  не  шел:
проЯвлЯл преданность и усердие, но не фанатизм.
    - ’ы будешь делать карьеру в моем штабе, - сказал дЯдЯ.  -
Ќо  нельзЯ  забывать:   биографиЯ   "правильного"   миллионера
начинаетсЯ от маленького Ящика чистильщика сапог. ќто значит -
сначала тебе следует заработать  два-три  ордена  в  настоЯщих
боЯх.   —тобы   иметь   репутацию   боевого   офицера.   —тобы
застраховать себЯ на будущее от упреков парвеню, что ты,  мол,
тепличный цветок, штабнаЯ  крыса.  Ќе  беспокойсЯ,  €оахим,  Я
прослежу, чтобы эта стажировка у тебЯ прошла гладко.
    Џечальное приключение  гауптмана  Џитча  пришлось  кстати.
“знав  о  нем,  дЯдЯ   свЯзалсЯ   с   командиром   дивизии   и
поинтересовалсЯ,  каков  был  у   Џитча   батальон.   Ѓатальон
превосходный, ответил комдив, не без  оснований  полагаЯ,  что
при ином ответе с него первого взыщут за нерадивость.
    - —то ж, тем лучше, - ответствовал дЯдЯ-генерал. - “  менЯ
на это место есть кандидат. Ћн сейчас же к вам выезжает! Њайор
Ћртнер. •рабрый, опытный и грамотный офицер. ‚от  увидите,  вы
им будете довольны. Њежду прочим, сын моей сестры...
    Љомдив принЯл майора €оахима Ћртнера очень  мило;  кстати,
предложил хорошее место  в  штабе  и,  когда  майор  тактично,
однако настойчиво подтвердил свое желание поскорее  попасть  в
действующую  часть,  высказал  искреннее  сожаление  по  этому
поводу. Џланы дЯди Ћртнера были длЯ него  не  до  конца  Ясны,
зато он отдавал себе отчет, что на  батальон  Џитча  не  может
положитьсЯ вполне.
    —то было сказано  командиру  полка  -  неизвестно.  Ћн  не
понравилсЯ €оахиму Ћртнеру сразу.  €  не  потому  совсем,  что
принЯл  его  сдержанно;  они  солдаты,   и   соревноватьсЯ   в
изысканности любезностей  им  не  к  лицу.  Ќо  полковник  был
плебей, €оахим Ћртнер понЯл это с первого взглЯда  и,  видимо,
чем-то неосторожно выдал свою догадку, потому что тотчас же по
глазам полковника прочел: тот понЯл, что майор Ћртнер сразу  и
точно определил его социальные координаты, и уже за  это  одно
возненавидел €оахима Ћртнера так, как могут ненавидеть  только
плебеи: за происхождение, за положение, за умение держатьсЯ  -
просто за то, что ты не такой, как он, не плебей; за  то,  что
он не может, не имеет права сейчас,  сию  минуту,  немедленно,
вот здесь же уничтожить тебЯ, втоптать в грЯзь, унизить -  что
угодно, только бы доказать свое плебейское превосходство...
    € все это при том, что  внешними  данными  бог  не  обидел
полковника. ќто  был  типичный  прибалт:  высокий,  широкий  в
кости, с резкими, будто  их  работали  одним  взмахом  топора,
решительными чертами лица; глубоко посаженные серые глаза, пе-
пельнаЯ, аккуратно подстриженнаЯ щетина волос: кисть большаЯ и
сильнаЯ,  с  длинными  выразительными   пальцами.   ‚икинг   с
картинки! —то бы такую внешность  человеку  комильфо,  нет!  -
плебею досталась. Џлебею во всем. Џлебейство не только таилось
в глубине его настороженных глаз,  оно  и  выпирало  в  каждой
мелочи: в том, как полковник хрустел  пальцами,  как  бездарно
был пошит его тщательно выутюженный мундир, как  он  почесывал
кончик  носа  мундштуком,  а  сам   мундштук,   набранный   из
разноцветных  кружочков  прозрачного   плексигласа,   -   этот
мундштук,  даже  не  будь  всего  остального,  один  выдал  бы
полковника с головой; он сразу бросалсЯ  в  глаза,  был  вроде
Яркой  рекламы,  предуведомлениЯ:  "џ   плебей!.."   ќто   был
настолько крикливый мундштук, что €оахим Ћртнер  непроизвольно
поморщилсЯ. "Ќу плебей, - подумал он, - ну  и  что?  Њой  бог,
нашел чем хвастать!.."
    Ќо, повторЯем, все эти тонкости были, так сказать, за тек-
стом. ‚нешне майор €оахим  Ћртнер  был  принЯт  со  сдержанной
любезностью, хотЯ ему даже чашку кофе не предложили с  дороги.
Џро батальон полковник сказал, что это типичнаЯ молодаЯ  часть
- не лучше и  не  хуже  ей  подобных  (€оахим  Ћртнер  тут  же
вспомнил поговорку одного фельдфебелЯ, который  несколько  лет
назад вбивал на плацу училища в  кровь  курсантов  премудрости
шагистики; "џ алхимик! - говорил фельдфебель.  -  €з  зеленого
дерьма Я умудрЯюсь выковать стальные  штыки!"),  а  уже  через
несколько часов снова вызвал майора €оахима Ћртнера (весь полк
размещалсЯ в одном селе) и приказал ему немедленно выступить с
батальоном и к 9.00 взЯть красный дот.
    Џочему именно к девЯти - было  неЯсно.  Љак  следовало  из
приказа, в 4.00 оборонительные сооружениЯ  красных  подвергнет
обработке   авиациЯ,   о   чем   уже   было   согласовано    в
соответствующих  инстанциЯх.  Џосле  авиации  наступал   черед
ортнеровского батальона. •орошо: в четыре авиациЯ,  следом  на
красных  бросаютсЯ  мои  овечки;  все  понЯтно,  где-то  самое
позднее к пЯти мы должны с этим покончить. Ќо почему дают срок
с запасом - целых четыре часа! ‡начит, считают возможным,  что
мы сразу дот не захватим и  придетсЯ  повторить  атаку,  и  на
этот-то случай нам и придают  батарею  гауптмана  ‚.  Љлюге  -
четыре 76-миллиметровые пушки? ‘отни  танков,  десЯтки  орудий
ничего  не  смогли  сделать,  а  эти  четыре  пушчонки  должны
проложить нам дорогу, чтобы не позже 9.00  Я  мог  доложить  о
победе?
    - Њогу Я узнать, оберст, кто  это  гауптман  ‚.  Љлюге?  -
спросил €оахим Ћртнер, чтобы выгадать времЯ на раздумье.
    Џриказ застал его врасплох.  Љонечно  же,  он  и  виду  не
подал, внешне был деловит и сдержан, но в мозгу его  вертелась
карусель: мысли  возникали  вдруг,  на  мгновение,  и  тут  же
исчезали, уступали место другим, заслонЯлись  третьими,  часто
совершенно  противоположными.  "•ладнокровие,   прежде   всего
хладнокровие, €оахим", - приказал  себе  Ћртнер,  но  его  уже
понесло, все исчезло, все мысли, все предметы  вокруг,  и  эта
гуцульскаЯ хата, посреди которой  он  разговаривает  со  своим
оберстом,  -  и  она  исчезла  тоже,  осталсЯ  только   кончик
плебейского носа господина оберста, лишь кончик носа,  который
господин  оберст  в  раздумье  почесывает   своим   плебейским
наборным мундштуком.
    - ѓауптман ‚илли Љлюге - лучший  артиллерийский  офицер  в
приданном полку дивизионе...
    ѓолос уплывает в сторону, скользит  мимо  сознаниЯ.  Њайор
€оахим  Ћртнер  смотрит,  как  шевелЯтсЯ  жесткие  губы  герра
оберста, а твердит себе: "Ќе паниковать...  не  паниковать..."
Ћн повторЯет это снова и снова, пока в  голове  не  становитсЯ
пусто, совсем чисто, и  по  этому  белому  -  четкаЯ  надпись:
"хладнокровие". •орошо. Џока шевелЯтсЯ губы,  можно  подумать,
взвесить все про и контра... Љонечно же,  риск  велик;  но,  с
другой стороны, чем труднее победа, тем больше честь. "Ќо имею
ли Я право рисковать? - думал майор €оахим  Ћртнер  и  отвечал
себе: - „а, имею; но в небольших пределах. џ не рвусь в  герои
- мне важен послужной список. Џонимает  ли  это  полковник?  Ђ
вдруг ему еще не успели сообщить о дЯде? ‘лучаЯ не  было  -  и
генерал не сказал. Ђ тот хочет  унизить  менЯ  хотЯ  бы  ценой
поражениЯ, да и приЯтелей своих жалеет - вот и подставлЯет под
удар менЯ... Ђ может, и сказали, но у  него  на  будущее  есть
хорошаЯ отговорка: мол, считал, что  дело  верное,  прекраснаЯ
возможность отличитьсЯ... Ђ что, если ему сейчас сказать о дЯ-
де?  €ли  извинитьсЯ,  сослатьсЯ  на  какую-нибудь  мелочь   и
позвонить прЯмо отсюда... Ќо как  дЯдЯ  посмотрит  на  это?  Ђ
вдруг у них с полковником все уже  согласовано  и  договорено.
•орош Я буду в глазах дЯди... „а и этот плебей пустит потом  в
полку обо мне такой анекдот... „а что  в  полку  -  всЯ  армиЯ
будет хохотать, а это  смерть  карьере,  ничем  не  загладишь,
ничем не искупишь... Ќо Я ведь  не  трус,  Я  только  не  хочу
напрасно рисковать, из-за того лишь, что полковнику вовремЯ не
сказали... Ђ если сказали?.."
    Ћн вглЯдывалсЯ в невозмутимое лицо командира полка, но  не
прочел на нем ничего - ни утешительного, ни  настораживающего.
’ак в смЯтении чувств он и покинул штаб и потом  терзалсЯ  всю
дорогу:  колонна  шла,  разрываЯ  непроглЯдную  ночь   полными
фарами, по совершенно пустынному шоссе, непривычно  пустынному
шоссе - майор €оахим Ћртнер  уже  и  не  помнил,  когда  видел
подобную дорогу пустынной в последний раз... много, много  лет
назад...
    Ќачальник штаба попавшей в засаду механизированной дивизии
- полковник с воспаленными глазами, с  гордой  посадкой  седой
головы, с отчетливым прусским выговором и прусской же фамилией
(перед нею стоЯло "фон" - вот и все, что  запомнилось  €оахиму
Ћртнеру; фамилиЯ этого полковника  сразу  как-то  не  осела  в
памЯти, а потом оказалось,  что  €оахим  Ћртнер  ее  забыл)  -
поджидал его на краю шоссе в своем  бежевом  "опель-капитане".
„о злосчастного  холма  оставалось  три  километра.  Џолковник
предложил €оахиму Ћртнеру перебратьсЯ к нему в "опель", и  там
при  Ярком  свете  потолочного  плафона  объЯснил   обстановку
сначала по карте, а  потом  взЯл  лист  великолепной  слоновой
бумаги и мЯгким, почти пастельным карандашом уверенно начертил
схему: вот это холм, здесь река, шоссе, старица, болото; здесь
огневые точки красных; возьмите, господин майор, вам на первое
времЯ пригодитсЯ... Ћн объЯснил, как действовала дивизиЯ, и по
тому, какие при  этом  упоминал  детали,другой  на  его  месте
навернЯка бы опустил их из-за ложного пониманиЯ чести  -  было
Ясно, что он всей душою хочет быть  полезным  своему  молодому
товарищу по оружию. Њайору €оахиму Ћртнеру было хорошо с  ним.
Ћни были одного круга люди; он  видел,  что  и  полковник  это
сразу понЯл и рад этому: они узнали друг друга, признали  друг
в друге себе подобных, и оттого, что и  другой  тебЯ  признал,
получали какое-то особое удовольствие.
    ‚прочем, беседа занЯла у  них  минут  десЯть,  не  больше.
Ќапоследок €оахим Ћртнер едва удержалсЯ,  чтобы  не  спросить,
как полковник порекомендует ему действовать. Ќо  что  тот  мог
посоветовать? …сли б он знал радикальное средство,  дот  давно
был бы взЯт.
    Ќо полковник понимал, о чем тот думает, чего ждет.
    - Њне жаль, что Я вас оставлЯю в столь сложном положении и
даже советом помочь не могу, - сказал полковник. - Ќо вас Я не
жалею, и вы не жалейте себЯ. Ќе вы, так кто-нибудь другой.  Њы
солдаты и обЯзаны  исполнить  свой  долг  до  конца...  Ќо  не
делайте этого за чужой счет. Ѓоже мой, этот  дот  будет  взЯт,
конечно же, иначе быть не может, но сколько немецких жизней он
уже унес и сколько еще унесет!.. Џомните это, господин  майор.
Џрощайте!
    ‘ледует отдать должное майору  €оахиму  Ћртнеру.  …два  он
осталсЯ визави  с  противником,  сомнениЯ  и  страхи  покинули
сердце.  Ќо  это  не  было  результатом  какой-либо  природной
реакции,   скажем,   отчаЯниЯ,   когда   организм   в    целЯх
самосохранениЯ  совсем  "выключает"  работающую   на   пределе
психику. Ќапротив, сейчас это состоЯние зависело только от его
воли; и когда он приказал себе,  что  должен  быть  спокойным,
сосредоточенным и уверенным, причем уверенным  не  только  длЯ
других, но и длЯ себЯ тоже, то есть уверенным на  самом  деле,
потому что и от этого зависел успех, - он именно таким и стал.
    ‚ конце концов это была его работа,  которой  он  посвЯтил
жизнь, которую изучал всю жизнь: наконец работа, в которой  он
был мастером, причем  очень  неплохим,  во  всЯком  случае  не
заурЯдным. Ђ раз так, значит, как  человек  неглупый,  он  был
готов не только к успехам, но и к превратностЯм судьбы.
    Ћн понимал: ему предстоЯло жестокое испытание. € уму  его,
и знаниЯм, но прежде всего силам его души.
    ‘кажем сразу: майор €оахим Ћртнер к  этому  испытанию  был
готов.
    €, преодолев внутреннюю неустойчивость, он ЯвилсЯ к  своим
подчиненным (они не без причины внимательно  наблюдали  каждый
его шаг)  в  привычной  длЯ  них  личине  уверенного  в  себе,
решительного и грамотного  офицера.  Њайор  не  стал  обходить
позицию; во тьме украинской ночи  это  было  бессмысленно.  Ћн
вызвал и точно показал  по  карте,  где  какой  роте  надлежит
стоЯть, от и до. "Ћстальное - ваша печаль, господа. ‚ детали Я
не вмешиваюсь". ѓауптман ‚. Љлюге получил еще больше  свободы:
"ѓде  ставить  пушки  -  решайте  сами,   господин   гауптман.
…динственное  пожелание:  хорошо  бы,  -   если   понадобитсЯ,
разумеетсЯ - чтобы батареЯ могла  обстреливать  огневые  точки
русских  прЯмой  наводкой".  -  "џволь,  господин  майор".   -
"Џозвольте пожелать вам доброй ночи, господа".
    €  он  действительно  отправилсЯ  спать  в   свою   низкую
одноместную  походную  палатку,  которую  успели   разбить   в
кустарнике  ординарцы,  на  резиновом  матраце,  который   ему
предупредительно надули не очень туго. € спал  три  часа.  Ѓез
четверти четыре он сам проснулсЯ,  как  по  будильнику  (своим
великолепно тренированным чувством времени майор €оахим Ћртнер
не щеголЯл, но гордилсЯ); кипЯток  длЯ  бритьЯ  уже  шумел  на
спиртовке; и, когда точно в четыре в небе поЯвились  обещанные
"фокке-вульфы", майор уже был гладко  выбрит  и  допивал  свой
утренний кофе.
    Ћ  предстоЯщем  бое  он  старалсЯ  не  думать.  ќто   было
непросто, но совершенно необходимо, поскольку,  во-первых,  не
стоило обольщатьсЯ надеждами на  легкий  успех,  а  переживать
только еще возможную неудачу глупо; во-вторых, командир  роты,
которой надлежало первой идти в атаку, узнал об этом  еще  три
часа назад от самого майора, так что обЯзан был соответственно
подготовить людей; к тому же начальник  штаба  (он  сразу  сел
воплощать диспозицию в форме детального приказа) не  даст  ему
спуску, если что пойдет не по писаному;  в-третьих,  следовало
поберечь нервы.
    Џоэтому  все  пЯтнадцать  минут  он  предавалсЯ  несколько
абстрактным размышлениЯм, в центре которых был гауптман  ‚илли
Љлюге. ’ема  подвернулась  случайно.  ‚округ  палатки  хватало
шумов: тЯгачи ворчали,  слышалсЯ  металлический  стук,  голоса
солдат; это не мешало спать, и  все-таки  €оахим  Ћртнер  даже
сквозь сон различал голос гауптмана, видимо, потому, что голос
был знакомый: он же назойливо зудел где-то рЯдом, за  кустами,
и после того, как майор проснулсЯ.
    €оахим Ћртнер не вникал в смысл слов. Ќи к  чему.  …сли  б
это был Ќицше или ‘енека -  куда  ни  шло.  Ђ  Љлюге  был  ему
скучен. Ћн не понравилсЯ  майору  сразу,  с  первого  взглЯда,
когда майор увидел его -  маленького,  рыжего,  конопатого,  с
самоуверенной ухмылкой человека, считающего,  что  знает  себе
цену Я поэтому может держатьсЯ  с  тобой  запанибрата.  €оахим
Ћртнер сидел рЯдом с водителем в кабине грузовика, а  гауптман
стоЯл возле открытой дверцы; разница в уровнЯх была не так  уж
и велика, но то ли лампочка в кабине была тусклой, то ли рамка
двери  как-то  по-особенному  стЯгивала  перспективу,   только
создавалось впечатление, что ‚. Љлюге совсем маленький человек
и стоит где-то далеко-далеко внизу. ‚озможно, это  впечатление
на лице €оахима Ћртнера оказалось написанным отчетливо,  и  ‚.
Љлюге его  прочел,  а  может,  снизу  все  виделось  гауптману
чрезмерно крупным, и это его нервировало; во всЯком случае, он
попыталсЯ задрать ногу и встать на приступку автомашины, одна-
ко это не получилось ни с первой,  ни  со  второй  попытки,  и
майор даже заподозрил, что ‚. Љлюге немножко  пьЯн,  так  что,
когда тот весь напрЯгсЯ и, неестественно улыбаЯсь,  готов  был
вот-вот предпринЯть третью попытку, €оахим Ћртнер не  выдержал
и сострил:
    - Ѓудьте выше этого, герр гауптман.
    Ќо тот не принЯл шутки: может, не понЯл, а скорее всего не
захотел понимать. …го лицо потемнело  от  прилившей  крови,  а
когда она схлынула, по выражению его глаз майор понЯл,  что  в
лице этого плебеЯ имеет еще одного непримиримого врага.
    ѓауптман перестал задирать ногу  и  нервно  поглЯдывал  по
сторонам, даваЯ понЯть, что беседа ему  надоела  и  майор  ему
скучен, а сам он, ‚.  Љлюге,  крупнокалиберный  идиот:  какого
черта он гнал своих людей, гнал машины сквозь ночь? —тобы вме-
сто благодарности услышать от этого недоноска с  неестественно
правильным прусским выговором шуточки в свой адрес?
    €оахим Ћртнер отпустил гауптмана с  легкой  душой.  "Џусть
злитсЯ, - думал  он.  -  Њне  он  не  может  ни  помешать,  ни
навредить. ‘лишком мал. Ђ в бою... Љто спорит,  может  статьсЯ
так, что от действий ‚. Љлюге в бою будет зависеть многое.  Ќо
в бою ему придетсЯ защищать свою жизнь... и честь, если она  у
таких, как ‚. Љлюге, имеетсЯ. ‘паси господь его душу, если  он
со мной попытаетсЯ хитрить".
    ‚се же в этих рассуждениЯх была не всЯ истина.  Ђ  главной
подоплекой был печальный факт - это майор  разглЯдел  сразу  -
что ‚. Љлюге определенно не ариец. „окументы, конечно, у  него
в порЯдке.  Ќо  в  жилах  навернЯка  немало  иудейской  крови.
Џравда, такое не докажешь. Ћни  проныры  из  проныр;  уж  если
закопались, сколько ни рой -  пустаЯ  трата  времени;  дна  не
найдешь. Ќо ведь по роже видно, что жид!..
    € вот сейчас майор думал об этом снова.  "Ќу,  и  полк,  -
думал он. - €х что,  нарочно  подбирали?  -  скопище  плебеев.
Џомилуй бог, да  ведь  если  пробудешь  среди  них  достаточно
долго, глЯдишь, и сам станешь  на  них  походить.  Џритворство
даром не даетсЯ. ‚прочем,  разве  Я  притворЯлсЯ?  Ќет.  Ќи  с
полковником, ни с гауптманом. Џритворство было бы напрасным. џ
никакой   не   актер,   а   они   оказались    на    удивление
проницательными,  эти  плебеи.   —то   ж,   тем   лучше.   Ќас
объединЯет... —то нас объединЯет - дело? Ќет. ‘корее - судьба.
Џрекрасно. Ѓудем деловиты и официально любезны. Ќа минуту наши
дороги пересеклись,  даст  бог,  разбегутсЯ  в  бесконечность.
Џрекрасно!"
    - ѓерр майор. - Ђдъютант вырос перед ним,  неловко  закрыв
своей длинной фигурой и холм и даже "фокке-вульфы" над ним.  -
Ќачальник штаба имеет честь пригласить вас на командный пункт.
    - Џрекрасно, - сказал майор €оахим Ћртнер.  -  Љак  перваЯ
рота?
    - Ќа исходном рубеже, герр майор.
    - Џрекрасно.  -  €оахим  Ћртнер  пригубил  кофе.  ‡а  весь
разговор он не улыбнулсЯ ни разу.  Ќи  к  чему.  -  Џередайте:
пусть начинают. џ сейчас подойду.

        17

    ЏерваЯ атака получилась самой  удачной.  …сли  б  она  еще
достигла цели!..
    ђота  развернулась  в  цепь  и   пошла   к   холму   почти
одновременно с тем, как упали  первые  бомбы.  Ќасчет  калибра
бомб уговору не было, но майор  €оахим  Ћртнер  надеЯлсЯ,  что
летчики знают о характере цели и воспользуютсЯ, по меньшей ме-
ре, стокилограммовыми. ќто было немаловажно и с  точки  зрениЯ
психологии.  ‚зрыв   стокилограммовой   бомбы   -   достаточно
эффектное зрелище: оно бодрит солдат, придает им  уверенности.
Њайор помнил еще по €спании: когда идешь в атаку  на  позиции,
которые у тебЯ на глазах обрабатывают тЯжелыми бомбами, хоть и
знаешь,  чем  это  всегда  кончаетсЯ,  всЯкий  раз   создаетсЯ
впечатление, что уж теперь-то дело предстоит плевое:  дойти  и
занЯть  опустошенные  смертью  позиции.  Џравда,  сколько   он
помнил, на их участке фронта такого не бывало ни  разу.  Ќо  в
этом очередной  раз  убеждаешьсЯ  лишь  за  полторы-две  сотни
метров  до  перерытых  и  засыпанных  рыхлой   землей   окопов
противника.
    "”окке-вульфы" не торопились. Ћни медленно кружили  высоко
в небе; издали могло показатьсЯ, что они и  не  занЯты  ничем;
однако холм под ними зарастал взрывами, извергал в небо дым  и
землю; бомбы ложились на вершину почти непрерывно и,  кажетсЯ,
почти ни одна не упала в стороне, на склон. ќто была не только
добросовестнаЯ, но и класснаЯ работа.
    Ђ потом произошло то, что  майор  уже  знал  из  рассказов
начальника штаба механизированной дивизии.  Љогда  до  вершины
осталось около ста метров, по роте  одновременно  ударили  два
крупнокалиберных пулемета; правда, один  не  из  бронеколпака,
как ожидали, а из-под раскуроченного танка. …сли это  сюрприз,
подумал €оахим Ћртнер, следЯ за боем в бинокль, то он  не  бог
весть какой важный.  “ЯзвимаЯ  позициЯ.  Љлюге  выковырЯет  их
из-под  танка  четырьмЯ-пЯтью  снарЯдами.   …сли   только   он
действительно так хорош, как его продавал герр оберст.
    ђота майору понравилась. •оть как зелены были эти солдаты,
они все же не сдались сразу; они лезли и лезли; их хватило еще
на полста метров, а длЯ  этого  нужно  огромное  мужество.  Ќо
потом пошло уж вовсе ничем не закрытое пространство. ‹ейтенант
попыталсЯ поднЯть их еще раз, да за ним уже следили, видать по
всему; на колени встать ему дали; он осмелел, еще приподнЯлсЯ,
может, не соображал уже ничего  со  страху  -  и  тут  в  него
впились одновременно оба пулемета. ‚ первое же  мгновение  ему
оторвало правую руку  и  он  завертелсЯ  на  месте,  как  юла,
подхлестываемаЯ кнутиком. —то с ним дальше было, €оахим Ћртнер
смотреть не стал. ‡релище не из самых приЯтных. Ћно может быть
поучительным, если видишь его  впервые,  но  майору  случалось
наблюдать штуки и почище этой. Ћн опустил бинокль и вздохнул.
    •отЯ именно с этим лейтенантом он разговаривал чуть дольше
других, обсуждаЯ план атаки, а значит,  успел  его  в какой-то
степени узнать, - смерть его, как знакомого  человека,  совсем
не задела €оахима Ћртнера. Ќо  длЯ  майора  это  была  потерЯ.
Ђтака захлебнулась; в следующую атаку  роту  придетсЯ  кому-то
вести, а у него офицеров не так уж много...
    —то касаетсЯ провала атаки, майор €оахим Ћртнер  воспринЯл
это со спокойствием, удивившим его самого. ‘лучилось то,  чего
он ждал; он знал, что именно так и будет. Ћн знал  это  с  той
самой минуты, когда сегоднЯ, едва проснувшись,  в  первый  раз
увидел холм. ‚се атаки ни к чему, думал он.  ‚се  они  бред  и
несусветнаЯ глупость. Ќо их придетсЯ повторЯть снова и  снова,
пока что-нибудь не произойдет или пока его не осенит  гений  и
он не найдет какое-то особенное решение.
    Ћн чуть было не приказал дать ракету об отходе, но увидел,
как бежит рота, и передумал.  Ѓегство  происходило  в  тишине:
едва стало Ясно, что атаке конец, как пулеметы замолчали.  ќто
было необычно. ‚се-таки крупнокалиберный при удачном попадании
и в километре убивает наповал. Ќо тут же  майор догадалсЯ, что
противник бережет патроны. —то ж, это можно понЯть.
    Ћн стал думать о ключе  второй  атаки,  когда  со  стороны
холма послышалась  редкаЯ  автоматно-пулеметнаЯ  стрельба.  Ќа
мгновение дрогнуло сердце  €оахима  Ћртнера:  неужели?!  ђезко
обернулсЯ. € без биноклЯ  было  видно,  как  на  вершине  дота
красный укреплЯет сорванный бомбой  флаг.  ‚идать,  кто-то  из
оставшихсЯ за  камнЯми  автоматчиков,  скорее  всего  раненый,
попыталсЯ  его  обстрелЯть,  но  из  этого  ничего  не  вышло.
Џулеметы ответили сразу. Ђ красный неторопливо  закончил  свое
дело и ушел в дот.
    Ѓлиже к окопам рота перестала бежать. Ќе то  чтобы  к  ней
вернулось достоинство, но солдаты понЯли, что опасность им  не
угрожает; они успокоились и шли небольшими  группами:  потные,
возбужденные,  -  обсуждали  атаку.  €оахим  Ћртнер   приказал
отвести их в тыл, в небольшой овражек.  Ћн  знал,  что  сейчас
пошлет их в атаку снова, именно их; но просто повторить атаку,
не разнообразЯ средства  и  приемы,  ему  было  противно.  ќто
унижало его прежде всего в его собственных глазах. ‚ойна - это
поединок интеллектов; потом уже включались такие факторы,  как
волЯ, случай, характер нации... Љстати, что он знал о русских?
„а, по сути, ничего конкретного. €х литературы  он  не  читал,
личных  контактов  с  русскими   не   позволЯл   себе   вполне
сознательно;  а  россказнЯм  о  них  он  не   верил   в   силу
аналитического склада ума.
    Ћн выбралсЯ из ЉЏ и прошел между  кустами,  поглЯдываЯ  на
холм.  €дей  не  было.  Ќу  что  ж...  Ћн  повернул  назад   и
неторопливо зашагал вдоль траншеи. ‘олдаты  уже  разделись  до
поЯса - работа грела. ‡авидев командира,  они  вытЯгивались  и
смотрели на него пытливо и с надеждой. Ћн это отмечал, но  его
это не трогало. Ћн глЯдел мимо и сквозь них, поскольку  всегда
был убежден, что офицер  длЯ  рЯдовых  должен  быть  существом
высшим;  наравне  с  богом,  только  безусловней:  бога  можно
игнорировать, а офицера - никогда; ведь одно его  слово  может
опрокинуть твою судьбу.
    ’раншеЯ вывела  его  прЯмо  к  овражку.  Љомандир  второго
взвода - и по внешнему виду и по  выговору  силезец,  -  подал
команду, и рота поднЯлась.  Ѓыстро,  как  и  положено.  "‘лава
богу, - подумал €оахим Ћртнер,  -  эти  молокососы  не  совсем
барахло, если после такой паршивой  атаки  красные  не  смогли
раскрутить в них гайки".
    ‘илезец осталсЯ единственным офицером в роте. Њайор  отвел
его в сторону и попыталсЯ вытЯнуть из него хоть что-нибудь. Ќо
если он и так производил впечатление человека  недалекого,  то
известие, что ему  сейчас  придетсЯ  вести  роту  в  повторную
атаку,  оглушило  его  настолько,  что   он   вообще   утратил
способность соображать; мало того, готов был разреветьсЯ. "‹ет
девЯтнадцать, только из училища, что с него возьмешь", - с до-
садой подумал майор и сказал сквозь зубы:
    - ‚озьмите себЯ в руки. ‚ы же офицер!
    € пошел к солдатам.
    ќто было не так легко длЯ него: взЯть о  ними  простецкий,
демократический тон. Ќо он решил, что именно сейчас и именно с
этими можно. Ћн постаралсЯ вспомнить, как это делают другие, и
говорил им: "Ќу, парни, пошевелите мозгами,  черт  побери:  вы
наступали колоссально, Я видел, мужества вам  не  занимать;  Я
представлю к †елезному кресту того, кто взорвет дот; он  будет
взорван сегоднЯ, но придумайте что-нибудь,  ведь  вы  побывали
наверху, как перехитрить этих красных; это же последнее дело -
в лоб лезть на пулеметы..."
    ‚оодушевить солдат он смог - не столько  словами,  сколько
артистизмом и волей своей, - однако толку и здесь не  добилсЯ.
‚се в один голос говорили, что  дот  по  зубам  лишь  авиации,
хотЯ, расспросив их подробнее, майор понЯл,  что  самого  дота
вблизи никто не видал: едва ударили пулеметы, как дот -  слава
богу, так ни разу и не подавший голоса,  -  перестал  длЯ  них
существовать.
    - Ћни правы, - сказал силезец. Ћн  одолел  первый  приступ
отчаЯниЯ и тогда вдруг осознал, сделал  приЯтное  открытие:  а
ведь он уже ротный! Ћн пока жив, и  почему  б  ему  дальше  не
уцелеть,  вполне  возможно!  €  если  кому-то  из  его  солдат
достанетсЯ †елезный крест, то уж ему-то тем более. "Ђ  роту  у
менЯ, точно, не заберут, конечно, не заберут,  если  Я  возьму
этот проклЯтый дот, а Я возьму его, будь Я  проклЯт;  клЯнусь,
что возьму, Я это чувствую, знаю, и эти русские ничего со мной
не смогут сделать  -  пусть  они  установЯт  там  хоть  десЯть
пулеметов, хоть сто; раз мне судьба взорвать их - Я их взорву,
и тогда все  будет  моим:  ордена!  званиЯ!  деньги!  женщины!
карьера!.."
    …го колотила нервнаЯ  дрожь,  и  он,  словно  в  раздумье,
придержал рукой свой подбородок, потому что подбородок  плЯсал
и клацали зубы - слова невозможно произнести. Ћн содрогалсЯ от
нетерпениЯ. Ћн готов был хоть  сейчас,  сию  минуту  выхватить
свой "вальтер" и с криком "Ђ-а-а-а!.." побежать, броситьсЯ  на
этот холм, врезатьсЯ в него  -  напрЯмик,  напролом,  разрыть,
разметать, не глЯдЯ, всех подрЯд... всех подрЯд...
    - Џока...  не  подавим  пулеметы...  -  с  трудом  говорил
силезец, словно в раздумье придерживаЯ челюсть, а левой  рукой
живо жестикулируЯ, - нам туда... нечего соватьсЯ, герр  майор.
- Џри этом майор покосилсЯ в сторону  и  чуть  повернулсЯ,  по
мере сил прикрываЯ его от взоров солдат.  -  Џока  не  подавим
пулеметы... ќти пулеметы... прЯмо как дьЯволы,  герр  майор...
‚ы же понимаете... когда  перекрестный  огонь  -  от  него  не
спрЯчешьсЯ...
    - Ћчень жаль, - сказал €оахим Ћртнер. - Ћчень жаль, что вы
не знаете, как подступитьсЯ к ним. - Ћн поглЯдел  на  часы.  -
Ђтаку начнете ровно в шесть.
    - ‘лушаюсь... герр майор.
    - ‚зрывчатку, конечно, всю побросали там? - €оахим  Ћртнер
кивнул в сторону холма.
    - ...’ак точно, герр майор.
    - Ќазначьте новых пЯть групп. Џо три человека. „а, по  три
- это как раз достаточно. Џусть они прежде всего имеют в  виду
взрывчатку. €наче ваш пыл будет бессмысленным.
    - ’ак точно... герр майор...
    - ЃатареЯ будет бить  по  пулеметам.  ќто  все,  чем  могу
помочь. Љстати, почему б вам не  пропустить  сейчас  стаканчик
коньЯку? “тро свежее.
    - ‘лушаюсь, герр майор... ђазрешите... дать и моим парнЯм?
    - Љонечно. ‚се,  что  положено  роте  -  полному  составу,
естественно, - выдайте им сразу.
    Ћн отдал честь и пошел к себе на ЉЏ.
    Ѓез десЯти пЯть. „о атаки целых  семьдесЯт  минут.  €оахим
Ћртнер собиралсЯ употребить их с толком.  …му  очень  хотелось
понЯть,  с  кем  он  имеет  дело.  Ћн  велел,  чтобы   позвали
фельдшера, и, когда лейтенант примчалсЯ (к счастью  длЯ  него,
он не носил очков, чем подкупил майора; майор терпеть  не  мог
очкариков, тем более в армии), приказал выслать  к  холму  две
пары санитаров с носилками, дав каждой паре по белому флажку с
красным крестом.
    - Џомилуйте, герр майор,  да  их  просто  перестрелЯют!  -
изумилсЯ фельдшер.
    - Њожет быть, - меланхолически кивнул €оахим Ћртнер,  -  а
может быть, и нет.
    - Ќо ведь это... ќто уже пЯтьдесЯт лет никто не соблюдает!
…ще с прошлой войны. „а и флажков таких у нас нету.
    - ‘делайте. € чтобы через пЯть минут, - майор поглЯдел  на
часы, - Я видел, как санитары бегут к холму. ‘лышите? - только
бегом.  “  нас  мало  времени.  Љ  тому  же  там  умирают   их
товарищи!..
    - ‘лушаюсь, герр майор.
    - ‚ утешение им скажите:  при  первом  же  выстреле  в  их
сторону приказ терЯет силу.
    ќксперимент дал отвратительные  результаты:  по  санитарам
русские не стрелЯли.  €  если  в  первой  экспедиции  санитары
подобрали кого попало и тут же припустили назад, то во  второй
они уже выбирали именно тех, кому помощь нужна прежде всего, а
перед третьей парой перевЯзали вообще всех раненых на  склоне,
причем осмелели настолько, что осмотрели и тех,  что  добежали
почти до самых пулеметов,  но  среди  них  живых  не  было  ни
одного.
    "„ело  плохо,  -  думал  €оахим  Ћртнер.  -  ‚ыходит,  это
идеалисты. Ђ идеалиста победить невозможно. …го  можно  только
убить".
    Ћн предпочел бы даже фанатиков. ”анатизм слеп - и  его  не
сложно  одурачить;  он  предельно  напрЯжен  -  значит,  найди
критическую  точку,  и  он  сломаетсЯ  от  легкого  удара.  Ќо
фанатики расстрелЯли бы санитаров, не задумываЯсь...
    ‚тораЯ атака вышла нескладной. •отЯ майор и так  не  много
от нее ожидал. Ђ что выиграл? - времЯ, которым  не  знал,  как
воспользоватьсЯ. € цену пришлось заплатить непомерную.
    ђота поднЯлась и пошла к холму в полной тишине. –епь  была
редкаЯ и не производила впечатлениЯ силы. Ќо что-то  необычное
все же таилось в этом зрелище; оно  создало  напрЯжение,  и  с
каждой минутой закручивало его все туже. „аже с  гауптмана  ‚.
Љлюге соскочила его показнаЯ бравада. Ћн то и  дело  одергивал
китель, пыталсЯ острить с  другими  офицерами,  но  получалось
нелепо, и он тут же говорил "извините"; майор поймал  на  себе
несколько  его  быстрых  взглЯдов,  которых  сразу  не  понЯл;
причина  их  выЯснилась  в  самый  последний   момент,   когда
гауптман, переборов возникшую накануне антипатию, спросил его:
    - Њайор, если не секрет, из каких вы мест?
    ‚се дело было в тоне. Ћн как бы говорил:  сейчас  начнетсЯ
бой, и, возможно, кто-нибудь из  нас  его  не  переживет;  так
почему бы в такую минуту не забыть мелочные  счеты?  ‚едь  как
приЯтно, когда рЯдом человек если и не  близкий,  то  хотЯ  бы
открытый и понЯтный; если в отношениЯх - пусть лишь намеком, -
проклюнутсЯ душевность и доброта.
    ‚  глазах  майора  €оахима  Ћртнера  это  было   признаком
слабости, непростительной длЯ офицера.
    Ћн не только не повернулсЯ  -  даже  бинокль  не  опустил.
‘казал отрывисто:
    - ‚ам пора, герр гауптман...
    ’Ягачи заревели  и  поволокли  пушки  из  ложбины.  €  тут
выЯснилось, что гауптман дал маху: выезд из  ложбины  оказалсЯ
единственным. ЃатареЯ выдвинулась на позицию не всЯ  сразу,  а
поочередно, орудие за орудием. ‘частье, что ни один из тЯгачей
не забуксовал на рыхлом склоне;  тогда  бы  вообще  ничего  не
получилось.  „а  и  красные  прозевали  начало  маневра.   “же
вытЯгивали последнюю пушку, когда поблизости разорвалсЯ первый
осколочный.
    Љрасные не спешили. „а и наводчик у  них  был  никудышный.
’олько после четвертого выстрела был ранен один из комендоров.
‡а это же времЯ батареЯ успела осыпать  снарЯдами  и  танк,  и
действующий пулеметный бронеколпак. Ќо пЯтый осколочный сразил
еще двух комендоров, а шестой лег точнехонько посреди  позиции
и внес смЯтение.
    ’елефонист подал трубку.
    - ѓерр  майор,  позвольте  отступить,  пока  нас  всех  не
перебили, - срывалсЯ на дискант голос Љлюге.
    - Ќи в коем случае. Џродолжайте бой, - ровно сказал €оахим
Ћртнер. - ‚ы же понимаете, герр  гауптман,  сейчас  только  от
мастерства и мужества ваших людей зависит успех атаки.
    € не стал больше ни слушать, ни говорить;  отдал  пищавшую
трубку телефонисту.
    Ћн ничуть не лицемерил. „ействительно, сейчас все зависело
от Љлюге. Џодави он пулеметы красных - и доту  не  удержатьсЯ,
потому что цепь уже приближалась к вершине; еще совсем немного
- и солдаты войдут в зону поражениЯ собственных снарЯдов;  что
поделаешь,  приходилось  рисковать;  что  угодно,  только   бы
молчали эти проклЯтые пулеметы.
    ’аковы были надежды.  Ћднако  сложилось  иначе.  Ћчередной
удачный выстрел  из  дота  разбил  одну  из  пушек  и  толкнул
гауптмана Љлюге на самоуправство: он  вызвал  тЯгачи,  которые
едва успели сползти в овражек. Ќо тут уж красные не сплоховали
и сразу перенесли огонь. Џравда, целились они долго,  зато  от
первого же снарЯда  загорелсЯ  тЯгач  как  раз  на  выезде  из
овражка. Ћдна машина внизу оказалась отрезанной от своих,  две
все же добрались  до  позиции  и  зацепили  по  пушке,  но  от
следующего снарЯда один тЯгач вспыхнул, а пушка перевернулась.
’огда с позиции побежали все - и водители и командоры.
    Љ этому времени решилось и на  холме.  ђота  не  выдержала
испытаниЯ молчанием противника  и  страшным  зрелищем  -  ведь
склон был весь усеЯн телами их  камрадов:  и  тех,  что  вчера
здесь погибли, и сегоднЯ во времЯ первой атаки. € рота залегла
еще до того, как по ней открыли огонь. Ђ когда стало Ясно, что
батарее конец, солдаты начали  отходить.  ‘начала  по  одному,
ползком и перебежками, но уже через несколько минут припустили
бежать в открытую, слава  богу,  и  на  этот  раз  красные  не
расстреливали их в спину.
    —то и говорить, это была постыднаЯ картина. €оахим  Ћртнер
поглЯдел  на  часы.   Ќачало   седьмого.   "€нтересно,   когда
просыпаетсЯ полковник? …сли он  раннЯЯ  пташка,  с  минуты  на
минуту надо ждать его  звонка.  Ќо  если  он  решит  выдержать
характер?.. ’огда звонок раздастсЯ не скоро, а прежде девЯти и
Я звонить не буду: поводов к  этому  нет,  да  и  охоты  тоже.
‡начит, все дело упираетсЯ в характер господина полковника,  а
пока  что  здесь  за   эти   его   плебейские   штучки   будут
расплачиватьсЯ своими жизнЯми ни в чем  не  повинные  немецкие
парни.
    Њайору €оахиму Ћртнеру было жаль солдат,  которых  он  так
бездарно и бессмысленно гнал на пулеметы.  ‚  который  раз  за
сегоднЯшний день он размышлЯл, что, будь его волЯ, он  бы  все
устроил иначе. Ќе кровью, а прежде всего мыслью, интеллектом и
волей доказывать силу германского духа. Ќо у  него  приказ,  а
личным мнением никто не интересуетсЯ, зато  не  позже  9.00  у
него  спросЯт,  как  он,  майор  €оахим  Ћртнер,  этот  приказ
выполнил. € тогда он назовет число  атак,  которое  подтвердит
его настойчивость и неуемную жажду победы, и  перечислит  свои
потери; и станет безусловной его непреклонность,  никому  и  в
голову не придет  обвинить  его  в  малодушии,  никто  ему  не
скажет, что он пасует перед трудностЯми.
    "Љак все глупо, - думал €оахим Ћртнер.  -  ‘олдаты  честЯт
менЯ последними словами, считают идиотом и убийцей. Џолковник,
узнав о потерЯх, тоже решит, что  Я  убийца  и  болван.  Ќо  Я
должен играть свою роль, как бы она  ни  называлась.  ѓлавное,
чтобы внешне Я был тверд и непреклонен  и  убежден  в  правоте
своей идиотской тактики, и тогда Я бу