 моей, повидавшей  и не такие
виды! “жас! “-жас!
     - ’ак ведь вы... сам и инструктаж, как  говоритсЯ,  --  забухтел федор,
терЯЯ логику существованиЯ.
     -  —то Я? —то сами? —то инструктаж,  етит твою  контру в доменную печь!
Ќу,  учили тебЯ, ну, инструктировали, приказать даже могли голоснуть против,
мало ли чему нас плохому вообще в  жизни  учат?  ЊенЯ же  учил  ‘талин  быть
кровопийцей до  конца,  но Я  ведь не стал им, Я ре-а-би-литиро-вал! џ "€ван
„енисыча" напечатал, Я Џастернака  не поставил к стенке, Я через себЯ, можно
сказать, перешагнул, через бздилогонов  сталинских, через ЉѓЃ, Њ‚„, ‘услова,
€баррури, Њао, Њолотова,  гнусную,  кровавую  рожу  Љагановича, этого  Љаина
нашего  времени,  убившего  брата ЂвелЯ  Њоисеевича,  Я же  перешагнул через
железный занавес, а ты? Љак ты мог?
     - ѓотовили менЯ к историческому, как говоритсЯ, шагу... учили... ‡ачеты
опЯть же... џ и слилсЯ с тем, что говорю. Њне это  "против"  родным  как  бы
стало, вроде вас, партии и правительства... -- ”едор, говорЯ, трезветь хмуро
начал и злитьсЯ.
     - џ тебЯ не про то. џ знаю, что тебЯ учили. џ лично проект сей породил.
џ тебЯ  спрашиваю, сукин  ты  сын,  как ты сам мог  пойти,  органически, так
сказать, против, сам? ‚от что в башке моей  не укладываетсЯ! Љак ты ‘ЂЊ мог?
Ђ  если  бы,  скажем,  ‚–‘Џ‘ приказал тебе  предать родного  отца  и уморить
голодом матушку, ты что, стал бы злодействовать? „а? ’ы и в ‚енгрию  не ввел
бы войска?
     - Ќи за что не ввел бы! Ќасильно мил не будешь! -- сказал федор.
     - Ђ что  дальше? —то дальше? —то дальше?  -- застучал Ќикита кулаками и
затопал ногами.
     - ‘начала Я проголосую, а там видно будет, -- беззаботно сказал ”едор.
     - Ќет, ”едор, -- будто бы сказал Ќикита. --  ЃелогвардейскаЯ, кулацкаЯ,
жидовскаЯ, модернистскаЯ морда. ѓолосовать ты не пойдешь.  ’ы  воздержишьсЯ.
Њы так  и сообщим в закрытом порЯдке  товарищам: воздержалсЯ.  ЌельзЯ  сразу
быть  против.  ‹иберализациЯ  -- процесс  бесконечно долгий,  как  и путь  к
абсолютной истине. ‘пешить некуда. ‘иди  здесь, вот -- ключ от бара, пей что
хочешь и музыку слушай... Џотом домой поедешь. Њы защитим свои устои. Ќикак,
никак, хоть убей,  не могу Я  понЯть, как  ты  органически  согласилсЯ  быть
против? Њолчи, сукин  сын, и скажи спасибо, что  не ликвидируем  мы  тебЯ на
месте, как Ѓерию! ”едЯ в кабинете, говорЯт, допивать осталсЯ, а Ќиките так и
не  простили  ближайшие  сотрудники того,  что  потрЯслись  они  и  в  штаны
наложили. —ем все это кончилось, вам, гражданин ѓуров, хорошо известно.


        32


     џ устал.  Ѓезумно устал.  џ отдыхать  буду. ‚ тенечке полежу  на плЯже.
Џомидоры  прополю,   ботву  подрежу,  Яблоньки  подопру.  ‚ы  читали  "ѓрафа
Њонте-Љристо"?..  ’огда почитайте. ‘пециально длЯ вас доставлена любимаЯ моЯ
книжечка из библиотеки „ома творчества писателей. ‘мешно мне стало, когда  Я
давеча порылсЯ там в книжках классиков и вообще достойных  авторов,  а потом
зашел в  столовую и окинул  печальным  взглЯдом  трутней,  слепней,  клопов,
летучих крыс, Ящериц, черепах, раков,  шакалов,  гиен, кошечек,  оскопленных
петушков,  хамелеонов, ценимых  начальством  за  прочно  удерживаемый  кожей
красный  цвет, посмотрел  Я на пауков, свиней, буревестников, прогнозирующих
вечный штиль, на соболей, хававших себе подобных особей, на волов, пашущих и
боронЯщих на  тучных  нацнивах, на  лисиц,  на  кротов, на ручных соколов  в
наглазных повЯзках,  на  грисров,  гордо,  как  орлы на скалах,  сидЯщих  на
обглоданных до  костей останках  классиков,  посмотрел Я  на  горных  орлов,
клюющих с  ладони  тюремщиков и палачей, на  низколобых  горилл, научившихсЯ
выдумывать в неволе тексты пошлейших песен, на попугаев, говорЯщих за орешки
и семечки: "‘олженицын -- дурак!", "‘ахарров -- враг!.."
     Џосмотрел  Я на грустных,  безголосых соловьев-соловушек, на потерЯвших
нюх  и наследственные  качества  красивых псов  всех  пород,  страдающих  от
скучной  службы  и  общей  шелудивости,  на бывших  иноходцев,  впрЯженных в
тарантасы и трусЯщих мелкой трусцой по колдоебистым российским большакам, на
ослов, осликов, на непьющих месЯцами  верблюдов,  на барашков, готовых стать
шашлыками на кухне  „ьЯвола, посмотрел и отчетливо стало  мне Ясно, что дома
творчества писателей -- это всего-навсего лагерные бараки привилегированного
типа,  что питание, шмутки и  работенка  их  обитателей  получше,  почище  и
полегче, чем  у трудЯщихсЯ на  общих работах. ђасконвоированные  есть даже в
этом  бараке.  ‚ыездные.   ЏогулЯют  на  свободе,  в  Ђнглии,  например,   и
возвращаютсЯ. Ќа  свободе хорошо, а в лагере привычней, хотЯ и не лучше.  Ќа
нарах ведь все-таки родились и выросли.
     Џонимаю, гражданин ѓуров, есть среди обитателей этих творческих бараков
так  называемые  порЯдочные  писатели, драматурги и  поэты, не буду  спорить
насчет упомЯнутых нескольких фигур, не надо делать из менЯ идиота.  џ просто
хотел сказать, что когда  Я окинул печальным взглЯдом  обедающих в  лагерной
столовке, а  столовок  лагерных  Я  повидал  немало,  менЯ  вдруг  пронзила,
непонЯтно  почему,  страстнаЯ  жажда  свободы,  хотЯ Я  ни разу  в жизни  не
пробовал на вкус  этой штуки,  не пробовал и был уверен, что вполне,  раз уж
такаЯ  у  менЯ судьба, можно  смиритьсЯ  с  ее  отсутствием,  как мирюсь Я с
отсутствием  кокосовых орехов  и... невозможностью  отхарить  в  стоге  сена
крепкую,  кисловатую,  словно Яблочко, девку... ‘пасибо вам за поправку. „а:
мне  и не  хочетсЯ... Ќо что же это за орган есть в существе человеческом, в
таком  замызганном черт знает чем человеке, как Я, если вдруг просыпаетсЯ во
мне  жажда свободы, хотЯ  образ ее неведом, плоть не надкушена и цвет  темен
бездонно!  Њожет быть, Я  так остро почувствовал  жажду  свободы  от  серого
рабского вида  общей  неволи писателей  и невыразимо  унизительного процесса
общего казенного питаниЯ? Ќе знаю... не знаю...
     „умаю и не пойму.  ‚озможно,  мы как звери, рожденные в  зверинцах,  не
осознаем значениЯ стальных прутьев -- преграды между нами и волей? Ќо  вдруг
всем  естеством  своего  существа  ощущаем ненормальность  отделениЯ нас  от
чистого бытиЯ чем-то жутким, переставшим  быть  ощутимым, но  именно поэтому
ужасающим  и  еще  больше сводЯщим  с  ума  в мгновение, поразившее  душу  и
воображение жаждой свободы...
     “ менЯ сейчас  мой голос был?  ѓоворите быстро! ..  ‚ы опЯть ничего  не
заметили?  ‘транно. Њысль о  свободе  мне  понЯтна,  но, кажетсЯ, Я  говорил
голосом  того... не  помню, кого... он  был неповинен в дьЯвольщине,  это --
точно... получил минимум... ни лица, ни фамилии не вспомнить... ‹адно.
     —итайте "ѓрафа Њонте-Љристо"...


        33


     „оброе  утро! Љак книжечка?  ‚ы не можете  себЯ насиловать и читать то,
что  вам  не  нравитсЯ...  ’ак...  ‚ы  "уважаете" другую  литературу...  Џро
путешествиЯ и зверей... џсно.  Њы, палачи, иногда умеем ставить диагноз: вы,
гражданин  ѓуров,  бежите  нравственных проблем,  изложенных в  бессмертной,
захватывающей  форме...  ‚  масть  гадаю?  Ђ как  у вас  с  детективами?  ‚ы
слышите?.. —то  у вас с  убийствами? џ имею в виду насилие, совершенное вами
лично с помощью Ядов, холодного  или огнестрельного  оружиЯ и удушениЯ... ‡а
кого  Я  вас принимаю?  ќто  --  трудный  вопрос.  Ќу, так все-таки?  Љак  с
убийствами у  вас в  отчетный период, в момент, когда народ  обсуждает  свою
новую  конституцию,  а  если  говорить   точнее:  распорЯдок  внутрилагерной
жизни?..
     ‚аши руки  никогда не были замараны  чужой  кровью, вы  не стрелЯли, не
травили,  не  душили.  ‘огласен,  опЯть   же  только  потому,  что  не  имею
доказательств, опровергающих ваше  утверждение... Ќе стрелЯли, не душили, не
травили...  Ђ  почему  вы,  позвольте  полюбопытствовать,  ни  словечком  не
обмолвились о холодном оружии? „а!  Ќе стрелЯли, не душили, не травили.  Ќо,
возможно,  размазживали или вгонЯли под ребра?.. Ќичего подобного  с вами не
случалось...  Ђ  вот  тут-то Я  так  легко  не  соглашусь,  как  раньше,  не
соглашусь.  Ћт чего скончалась в тысЯча девЯтьсот тридцать девЯтом году ваша
приемнаЯ  матушка, Љоллектива  ‹ьвовна, рождениЯ тысЯча  восемьсот девЯносто
четвертого  года, в момент смерти было ей сорок пЯть лет?.. Ћт кровоизлиЯниЯ
в  мозг... “ вас сохранилось свидетельство о  смерти... „опустим, что оно не
туфтовое,  вроде вашего белого  билета,  купленного у  доктора  Љлонского за
пЯтьдесЯт штук и пару американских патефонов. „опустим...
     ‚спомните  собрание, где  вы прочитали  заЯвление об отречении от отца,
прочитали донос, и кодло грЯзное аплодировало вам, а большевичка  Љоллектива
‹ьвовна  ‘котникова,  взЯв  в этот  патетический момент  шефство  над  вами,
двадцатилетней сволочью,  как над  сиротой,  объЯвила  себЯ вашей  партийной
мамой. …й  стукнуло тогда сорок три года. Ѓаба она была боеваЯ, по рассказам
живых еще ваших сверстников,  и красиваЯ. Ѓрила усы, ибо если их  не  брить,
отрасли  бы,  как  у  Ѓуденного.  ‘оратница Џлеханова, затем ’роцкого, затем
‹енина.  ‘талин  близко  к себе ее  не  подпускал, но  услугами пользовалсЯ.
Џродала на смерть и в ссылку Љоллектива ‹ьвовна несметное количество дружков
по партии. €мЯ идиотское дал ей папенька, большой поклонник —ернышевского...
     ‚спомнили собрание? Ћтвела вас после него  Љоллектива, Љлавочка, как вы
стали ее  звать  впоследствии,  за ручку,  сынульку своего, к  себе домой?..
Ћтвела... Ќакормила?.. Ќапоила?.. ‘пать в  кроватку уложила? “ложила баю-бай
и сказала: обнимай!.. ’ак оно было  дело  в общих  чертах?..  Ќе совсем так.
Њожет  быть,  вы не жили  с  Љоллективой-Љлавочкой,  половой,  революционной
бандиткой?.. †или... Ќичего Я,  сами понимаете, гражданин ѓуров,  в сексе не
смыслю,  но   представлЯю,  как,   должно   быть,   жарко  и   сладко   было
сорокатрехлетней  Љоллективе,  пылающей,  словно  вечный огонь  неизвестного
солдата, уложить  вас,  здорового, высокого, румЯного кобелЯ, в  кроватку  и
навалитьсЯ,  исколов  щетиной  ваши губы, и драть  вас всю ночь, как  красну
девицу.  €  ваше  омерзение  представлЯю  Я, то  возникавшее  в  паузах,  то
пропадавшее  в вулканической  ебле,  на  которую,  по словам живого  еще  ее
любовника,  Я  разыскал  его, горазда  была  Љоллектива ‹ьвовна.  ‚от тебе и
партийнаЯ  мамулька.   ђассказывала   она  вам   в  постельке  о   романтике
конспирации,  о допросах в жандармерии,  об эмиграции, о славном  ЋктЯбре, о
службе в  Љрымской —Љ,  где она самолично прижигала цигарками половые органы
белогвардейцев-мальчиков  и стариканов,  и  о легендарном раскулачиванье? Ќе
помните постельных разговоров... •орошо... ’ак от чего же тогда скончалась в
тысЯча    девЯтьсот    тридцать     девЯтом     году,    седьмого     ноЯбрЯ
Љоллектива-Љлавочка?.. Ћт кровоизлиЯниЯ в мозг, и шел бы Я к ебени матери...
•орошо. Ћставим на времЯ этот разговор.


        34


     ‚ернемсЯ  к  тому, как  возлюбил Я  тюрьму  в тюрьме.  ’очнее  было  бы
сказать: тюрьму тюрьмы в тюрьме. €бо детдом имени против фашизма был тюрьмой
в  тюрьме страны  ‘оветов, но  и в детдоме была еще одна  тюрьма --  кандей,
трюм, карцер. ‚от Я и подсел в него на семь суток  за удар кулаком по черепу
похотливого активиста. џ  думаю, что мальчики, почуЯвшие в  себе  влекущую к
половухе силу, не были  никакими извращенцами. Џросто, когда  во  тьме жизни
нет  света  женщины, то  плоть людскаЯ,  особенно  мальчишескаЯ,  существует
вслепую.  Ђ в  темени  -- на что  наткнулсЯ, с тем и  стыкнулсЯ.  ‘ам Я  был
невинен,  только  не вздрагивайте,  гражданин ѓуров, а мальчишки кого только
бывало не  употреблЯли  в  дело!  € самих  себЯ, и соседа, и корову, не  без
смеха,  конечно,  не без хохота, и котЯт  совращали, и онанировали прЯмо  на
уроках,   глЯдЯ   на  старух-учителок  глазами,  выпученными  от   похоти  к
приближающейсЯ цели.
     ‚ общем, сижу Я в кандее еще с несколькими рылами. ђежемсЯ на  щелчки в
картишки самодельные. џ все,  как назло,  проигрывал. ‹об  мой гудел уже  от
щелчков, но, думаю, блеснет фарт и мне,  больше одного моего щелчка никто из
вас, падлы, не  вынесет! ’ерплю.  ‡верею  постепенно,  но  отыгратьсЯ мне не
пришлось.  Љто-то  что-то сфармазонил, подсек  картишку  или  смухлевал  при
сдаче. ‘начала  ѓринберг  сказал  фармазону,  что  если  бы Љеренский, блЯдь
такаЯ, у которого фармазонов отец служил адъютантом, не предал Љорнилова, то
большевистскаЯ проституциЯ сразу была  бы взЯта к ногтю, а  ђоссиЯ  бы стала
нормальной буржуазной демократией, где и  народ, свободно дыша,  пил и ел от
пуза, а  не  чумел бы  от  гражданской войны,  терроров,  голодух, курсов на
индустриализацию и головокружениЯ от успехое.
     ‘ашку   ѓринберга   полностью   поддержал   четырнадцатилетний   кнЯзь.
Љеренский, сказал он, мать собственную жарил. ‡а это его ‹енин хвалил.
     ’ы,  сукоедина, помалкивай, вмешалсЯ  ЉолЯ, сын одного из руководителей
промпартии, если бы не  ваша великосветскаЯ шобла, блЯдовавшаЯ за границей и
в  ‹ивадии  и  безответственно  относившаЯсЯ  к   дворЯнскому   долгу  перед
отечеством и народом, то мы бы не в  вонище кандейной в карты резались, а на
университетских скамьЯх сидели. ‘уки!
     ‚се  вы хороши, влез в спор младший братишка деЯтелЯ рабочей оппозиции,
а  особенно меньшевистские хари.  –ацкались,  цацкались  с  ‹ениным,  вот  и
получайте мЯгкую затычку в рот.
     ЊеньшевистскаЯ харЯ  с  ходу облаЯла ‘ашку,  заЯвив,  что  во  всем  не
марксисты  настоЯщие,  а  евреи  виноваты.  ‘ашка оправдывалсЯ тем, что  его
папанЯ учил стрелЯть эсерку Љаплан и ныне проклЯл марксизм как таковой.
     ‚  спор  вмешались кадет, брат  какого-то  опального  поэта,  племЯнник
личного  шофера  ’роцкого,  сын  кронштадтского мЯтежника,  двое  голодающих
ЏоволжьЯ, пасынок хозЯйки борделЯ, беспризорник и купеческие дети.
     ’ут  за  ‘ашку вступилсЯ  Џашка  ‚черашкин.  Ћтец  его  был  завскладом
диетпродуктов  в  Љремле, проворовалсЯ  и сидел на  ‹убЯнке.  ‘ашка и  Џашка
дружили, несмотрЯ на разные политические платформы посаженных отцов.
     „рака  началась  дикаЯ  и кроваваЯ.  џ  сидел,  наблюдал, ищите  теперь
виноватых,  думаю,  давите,  твари, друг друга,  как папашки  ваши  давили и
мамашки. Ќам же, мужичкам, расплатитьсЯ пришлось  за все почище вашего. Ћдни
из вас потерЯли цепи, другие их нашли, а мы и земли, и близких лишились.
     ќй, ору драчунам,  психованным,  как звери, от  своей проклЯтой  жизни,
кончай бузу!
     ‘тал Я их разнимать. Љулаком  по  темечкам -- бах, бах, бах. Ќе  сильно
бил. ’ак, чтоб только перед глазами поплыло. Љак вдарю, так -- с копыт. ‚сех
утихомирил. Ђ ‚черашкина Џашку просто от верной смерти спас. ЉнЯзь занес уже
над его башкой парашу, да Я успел удержать. “бил бы, как пить дать, убил бы.
‘подобило  менЯ вовремЯ  оттолкнуть кнЯзЯ. Ќесколько  случайностей, Џашкина,
кнЯжескаЯ и моЯ, скрестившись на миг, словно  лучи, в одной точке, смылись в
бесконечность или в долгий оборот до новых встреч с нашими судьбами.
     …сли б в врезал тогда  кнЯзь парашей между рог Џашке ‚черашкину, то  не
сидели бы мы сейчас на этой вилле, гражданин ѓуров. Џоверьте...
     ‚ы думаете, нам только кажетсЯ, что в нашей жизни масса случайностей?..
ќто -- неплохаЯ мысль. Ќа самом  деле, уверЯете вы, не масса, а всего одна у
нас  имеетсЯ случайность? ’ак?  Ќо с мгновеньЯ зачатиЯ случайность  начинает
двигатьсЯ вокруг нас  по орбите. џ правильно понЯл?  Ћрбита может быть такой
растЯнутой, что случайность  до  конца  чьей-либо  жизни не  успевает  к ней
возвратитьсЯ, принести  счастье или  беду,  и  получаетсЯ, что  единственной
случайностью   такой  жизни  было   зачатие.  €нтересно!  ‘мерть  же  пришла
естественно,  на восемьдесЯт  девЯтом  году  жизни,  в глубоком  и,  судЯ по
посмертной улыбке,  счастливом  сне. €нтересно. ’аких судеб мало,  гражданин
ѓуров, и нехрена им завидовать.
     ‚озьмем вот мою судьбу. ‚ертЯсь по короткой орбите, случайность  иногда
прошивала менЯ ежемесЯчно, еженедельно,  ежедневно, казалось  временами, что
ее орбита -- мой  чекистский ремень из  прекрасной  кожи, Я жил в чудовищном
напрЯге.  Ќо вдруг, неведомо какаЯ сила запускала случайность  в многолетнее
шествие по космосу  моей судьбы  и наступал длЯ менЯ  покой, времЯ  ожиданиЯ
возвращениЯ случайности.  Џотом  опЯть  начинались предчувствиЯ,  начиналась
маета. Љогда? ѓде? ‚ какой ипостаси вернетсЯ она?  ‚ безумно-нелепой  или  в
счастливой?
     ‚  общем, нраеитсЯ мне  ваша мысль, гражданин ѓуров, сообразительный вы
дЯдЯ, но  сами вы  мне все равно отвратительны. Ќе надейтесь, надежда вполне
могла у вас сейчас поЯвитьсЯ, что вы очаруете  менЯ как собеседник. “ вас не
может  быть  никакой надежды, кроме надежды  на случайность.  ‚ероЯтность ее
залета сюда Я,  кажетсЯ, свел почти к нулю. Џочти. ’ак  что надейтесь. Ќо не
надейтесь,  что прошлое ваше мертво,  Ћно в вас,  и оно  от  вас не  сгинет.
‘лучайность туда не возвращаетсЯ. ’ам все так, как оно есть, даже  если  вам
самому кажетсЯ,  что вовсе не так, как полагают другие,  и вы  стараетесь их
разубедить или,  что  еще  хуже,  запутать. Ќе про-хан-же!  Џрошлое  --  это
навсегда покинутые случайностью орбиты. Ќавсегда...
     Ђ ‘лучай!..  ‘лучай, гражданин ѓуров, случай! Љто он случайности? Ћтец?
Њуж?  ‹юбовник?  Ќет!  Ћн  просто  дЯдЯ,  хорошо  одетый  дЯдЯ  с  пушистыми
сутенерскими усами и порочным лицом. ќто он слу -- чает, слышите, случает  с
вами случайность и в зависимости от своего настроениЯ или расположениЯ к вам
успевает шепнуть  случайности,  пощекотав ее  холодное  от  внегалактической
прогулки  ушко  пушистыми  усами, как следует к вам  отнестись  в  мгновение
встречи,  неизмерЯемое  даже миллионной  долей  секунды: кокнуть,  вознести,
отнЯть, дать, отдалить, приблизить, свести с ума, озарить навек мудростью.
     ’ак вот, если бы врезал тогда кнЯзь парашей между рог Џашке ‚черашкину,
то  не сидели бы мы сейчас  на вашей вилле. ‚ы бы,  очевидно, открывали бы в
сей момент мЯсокомбинат в Ђнголе или ќфиопии, а Я...  глупо, впрочем, искать
длЯ себЯ вариант иного существованиЯ, глупо.

     ‡б

     ђазнЯл  Я дерущихсЯ. Љарты в парашу выкинул. •ватит, говорю, бузить! Ќо
трепатьсЯ  детдомовцы  не  перестали. Џерли  и перли друг на  друга  потомки
большевиков, кадетов, аристократов, люмпенов, нэпманов, богемы, меньшевиков,
эсеров,      ликвидаторов,     бундовцев,      богоискателей,      банкиров,
свЯщеннослужителей,  кулаков  и  осей,  в  общем,  российской  шоблы,  умело
разделенной властвующим теперь над нею ‘атаной.
     Ђ менЯ, после моей силовой миротворческой миссии, директор ‘апов вызвал
и сказал: учитьсЯ  ты,  недобитаЯ кулачина, не желаешь, исподлобьЯ  глЯдишь,
вот и  будь начальником  кандеЯ, с глаз моих долой. ѓордых -- ломай, смирных
-- терзай, за чумоватыми -- приглЯдывай, о каждом —Џ -- докладывай. ‡аметил,
что Я  в рифму говорю? Ќе  заметил? ..  ‡начит, ты  дурак  ненаблюдательный.
Џокажи лапу! .. „а-а! Љулак  --  есть кулак,  и недаром мы  вас раскулачили.
€ди...
     €  возлюбил  Я  тюрьму свою  в  тюрьме своей.  Џри кандее  был  у  менЯ
закоулочек с койкой,  Ящичком длЯ  ложки-кружки-миски и лампочкой €льича. Џо
детдому  уже пополз слушок  о  моей силище, и наказанные вели себЯ  в кандее
тихо.  ‘ашка ѓринберг, Џашка ‚черашкин и  кнЯзь по моему представлению стали
уборщиками,  истопниками, надзирателЯми, раздатчиками  баланды,  санитарами,
прачками, одним словом, универсалами. „ержалсЯ Я за них, несомненно чуЯ, что
каким-то  образом главный фарт моей судьбы свЯзан  будет  или со всеми ними,
или с одним из них...
     Ђ  общаЯсь  с  помощниками,  Я  почуЯл  важнейшую  вещь,   определившую
впоследствии тактику и  стратегию моего поведениЯ. џ почуЯл о  них, как чуЯл
это  в себе,  животную,  стойкую,  неуничтожимую  ненависть  к  большевизму,
коммунизму, ленинизму, марксизму, мне  было все равно, гражданин  ѓуров, как
называть ‘€‹“, ‘€‹“, ‘€‹“, загулЯвшую по ђоссии, мечтавшую о мировом загуле,
уничтожившую наши дома, нашу родню и бросившую нас длЯ бессмысленной жизни в
детдом имени против фашизма.
     Њы -- щенки, мы -- кутЯта, раньше всех своих одногодков и многих старых
пердунов разгадали, что под овечьей шкурой, под мельтешением человеколюбивых
партийных лозунгов, под сладкими посулами,  под приглашением  на новоселье в
Њировой Љоммуне -- волчий оскал дьЯвольских  ‘€‹!  ‘€‹! ‘€‹! Њы  понЯли, как
легко  этой  лживой и  коварной  ‘€‹…, призвав толпу  к  установлению  новых
человеческих   отношений  длЯ  торжества   коммунистической  морали,  внести
безумный хаос  в людское общежитие, как  легко разметать по сторонам  добрый
скарб души, с трудом собранный  темными  и  светлыми веками длЯ умножениЯ  в
будущем детьми и внуками.
     Њы  увидели  своими   щенЯчьими  глазами,  еще   не  залитыми  радужной
блевотиной  советских иллюзий, как сытаЯ страна стала  голодной  и раздетой.
Џод знаменем строительства новой  жизни хаос проник  в  торговлю, в  быт,  в
экономику, в правосудие, в культуру, в искусство.
     •аос ездил  на  службу  в  "‹инкольне"  в ѓосплан.  …сли что-то  где-то
строилось,   налаживалось,   росло,   производилось,  то  это  не  благодарЯ
озабоченности дьЯвольской  ‘илы  судьбами  страны  и  народа, а вопреки  ей,
вопреки. ќто из-под вылитого на поле нашей  жизни адского гудрона выбивались
на свет  Ѓожий  стебельки ненавидимого  „ьЯволом …стества.  …стества  труда,
естества семьи, естества радости и порЯдка.
     ЌесмотрЯ на  бесовский,  запутывающий души  и  разум шабаш  агитации  и
пропаганды,  мы  --  щенки,  чуЯли, что  кроетсЯ за  лозунгами  и  красивыми
словами. ‡а ними была мертваЯ бездна или параша, полнаЯ дерьма. Ћни скрывали
от    нас   чудовищный   произвол,   кровавую   резню,    крушение   планов,
несостоЯтельность  очередных  кампаний,  злоупотреблениЯ  властью, тотальное
воровство, вырождение нравов, глумление над верой.
     ‘€‹› использовали слово, использовали џ‡›Љ, одновременно пытаЯсь
     уничтожить его сущность, в своем нахрапистом наступлении на
     человеческое.
     ‘€‹›   переделывали  мир  на   одной  шестой  части  света,   обольстив
легковерную толпу преимуществами переделки мира над объЯснением его.
     ‘€‹›   понимали,  прекрасно  понимали,  что  объЯснение  мира   чревато
благодатными   переделками   того   же   мира.   Џеределками    к   лучшему,
нежелательными, смертельно  опасными  длЯ  главной  цели  ‘атаны -- внесениЯ
неуправлЯемого хаоса в миропорЯдок.
     ‚от ‘€‹› и сыграли на инстинкте торопливости разума, на его  страстном,
напоминающем  детское,  любопытстве  поскорей,  поскорей узнать,  что там за
пружинки и колесики в механизме жизни общества...
     —то там за  фиговинки и тайны,  которые философы  хуевые все объЯснЯют,
объЯснЯют, а толку ни черта нет, раз люди умирают, как умирали, а у Џутилова
блЯди в шампанском плавают! •ули объЯснЯть, даешь переделку такого блЯдства!
-- завопила толпа. €  ей, и ее вождЯм не терпелось от ужаса ощущениЯ времени
существованиЯ, всегда присутствующем в  человеке,  поскорей, поскорей, скача
по трупам  и ценностЯм,  победить Џространство  и  ‚ремЯ, обскакать  на всем
скаку ‘удьбу и въехать, стираЯ кровь со лба, в золотой век Њировой Љоммуны.
     џ скоро  закончу, гражданин  ѓуров,  очередную не свою, не совсем  свою
мысль...
     ‚ы просите  поЯснить,  что Я имею, что,  вернее, имел  в  виду человек,
невольно цитируемый мною, говорЯ о попытках ‘€‹ уничтожить сущность Языка.
     ‚ слове, так же как в человеке, легко  убить душу. ‘истема употреблениЯ
мертвых  слов  и  есть большевистскаЯ  или  какаЯ-нибудь  инаЯ,  фашистскаЯ,
например, демагогическаЯ фразеологиЯ. "Ќарод  -- хозЯин своей земли". "‘лава
ЉЏ‘‘!"  "„а  здравствует  наше  родное  правительство!".   "‘‘‘ђ  --  страна
развитого  социализма".  "‘‘‘ђ -- страна  передовой демократии".  "‘оветские
профсоюзы -- школа коммунизма". "Ќаше правосудие --  самое демократическое в
мире". "€скусство принадлежит народу". "Њы придем к победе коммунистического
труда!   ~.  "Џостановление  о  дальнейшей  борьбе  с   дальнейшим  хищением
соцсобственности". "Ќарод и партиЯ -- едины". "‚ыше флаг соцсоревнованиЯ!"
     ...—то,  спрашиваем мы,  за  этими  словами?  ‹ожь,  если  не  пустота.
Џустота, если не ложь. ‘лова перестают постепенно восприниматьсЯ как  слова.
€з  них  вычерпывают  высокооплачиваемые  пропагандисты  своими  бандитскими
ковшиками  содержание.  Њертвое  слово  терЯет свою  свЯзь  с  политической,
экономической  и   культурной  реальностью  и  формирует  реальность  новую,
мертвую, существующую  исключительно  в черепах  вождей  и западных идиотов,
больших друзей ‘оветского ‘оюза, знающих нашу житуху по рекламным проспектам
и помпезным экспозициЯм выставок.


        36


     ’ак  вот, в  кандее, будучи щенком,  сообразил Я, что  если существуют,
неважно  как  называЯсь, ‘€‹›,  летающие  на  метлах над  нашими несчастными
душами,  то  не  может  не  быть  ‘€‹  других, сопротивлЯющихсЯ,  борющихсЯ,
находЯщихсЯ внутри нас, не сговаривающихсЯ только из страха  быть проданными
в  —Љ, но и в негласном  сговоре тоже, неважно как  называЯсь, делающих все,
чтобы одолеть бесовщину.
     Ќу, как? „оходчиво  излагаю? —уете,  куда  гну? Љонечно, это  Я  сейчас
задним числом  приблизительно  формулирую  только предчувствовавшеесЯ  тогда
нами --  щенками.  Ђ уж потом все происходЯщее: террор против так называемой
ленинской  гвардии, опухшие от непониманиЯ  смысла  всего  этого сталинского
кровавого бардака мозги  оставшихсЯ  временно на  свободе, узурпациЯ главных
кормушек "победителЯми" и  многое другое, то, что нынче принЯто фанатиками и
снобами марксизма  именовать  "перерождением  ленинских  идей",  подтвердило
верность  моего  наитиЯ  и  определило  выбор  моей  позиции  в   схватке  с
сатанинскою ‘илой... Ќо это все было потом...
     ‚ своем закутке, в кандее, и  днем, и вечером, и ночью Я хавал книгу за
книгой, книгу за  книгой. •авал советскую  пошлЯтину и  классику,  стишки  и
детективы. Њне хотелось  читать  страстно и непрерывно,  как ‘ашке  и другим
пацанам онанировать. ‚от  Я  и читал.  € возлюбил за возможность читать свою
тюрьму. ‚ ней  был порЯдок.  ЃеспорЯдки  Я прекращал одним щелчком в лоб или
ударом по макушке...  Ђ книги мне  таскал  ‘ашка.  …го посаженный папашка --
эсер  успел перетырить  массу книг  из своей библиотеки  к  своему дружку --
детскому  врачу.  ‘ашка  бегал  втихарЯ в город и таскал  в кандей книжки. €
однажды притащил "ѓрафа Њонте-Љристо".
     †ажда мести мгновенно захлестнула  менЯ. €  Я  возненавидел  все,  что,
сложнейшими, разумеетсЯ, путЯми привело к ужасам, которые Я  наблюдал лично,
которые Я пережил, от которых вскакивал по ночам с койки и с безумным криком
вслепую бежал до первой стенки. “дар или боль приводили менЯ в чувство.
     џ возненавидел  утопистов, Њарксов, ќнгельсов, ‹ениных, революционеров,
социалистов,   „антонов,  ђобеспьеров,  —ернышевских  и   прочих   бесов.  џ
возненавидел посулы Якобы друзей народа, уверЯвших слабонервных и маловерных
в  возможности   созданиЯ  на  земле  нового  порЯдка.  ”илософски  и   даже
политически Я, конечно, не мыслил. ‚се варилось и запекалось в сердце, но  и
мой  слабый  умишко  не  мог  уже  тогда не  соотнести наличной  очевидности
советского  ада или ада французской революции с его идейными и нравственными
истоками.  „зержинские...  Њенжинские...   “рицкие...  Ѓуденные...   Џавлики
Њорозовы...    Ѓлюхеры...    ’ухачевские...   џрославские...   Ћстровские...
Љрупские... от этих бесов ских харь некуда было мне детьсЯ.
     € Я после почти еженощно повторЯющихсЯ ужасов воображал свой кандейский
закуток  островной  графской  пещерой,  а  себЯ  самим  графом,  примерЯющим
коверкот  чекистской формы  перед  тем, как  отправитьсЯ  со  скорострельной
пушкой и  отрЯдом  верных друзей в мстительный поход против  ‘талина, фурье,
Љаменева, ‘ен-‘имона, ’роцкого, ‚орошилова,  ‡иновьева,  Љарла Њаркса, Џетра
‚ерховенского,  џгоды,  Љампанеллы, Ѓухарина и прочей  шоблы... џ мечтал,  Я
творил в мечтах возмездие и делал  это  в  ненавистной мне  чекистской форме
исключительно из камуфлЯжных соображений.  џ  воображал, как вхожу в кабинет
одного  из  отцов  красного  террора,  ‡иновьева  например,  и  говорю  ему:
‡иновьев! ‚ы -- говно! ..
     - ’о есть как это говно, товарищ?
     Ћн выпучивает на менЯ зенки,  а Я врезаю ему в лобешник щелчок, говорю:
Я тебе, падаль, не  товарищ,  потом другой щелчок, третий...  и на следующий
день стою такой же серый, неприметный и запуганный до смерти,  как остальные
совдеповцы,  у  газетного  киоска,  покупаю  "Џравду"  и читаю  сообщение  о
скоропостижной  смерти  от  тройного  кровоизлиЯниЯ  в  мозг,   повредившего
черепную  коробку верного  большевика-ленинца,  дорогого  товарища  утописта
‡иновьева... упавшего на  письменный стол... до  последней минуты... в наших
сердцах... трепещут враги  мировой  коммуны...и, как один, умрем в борьбе за
это...
     ‘ашка ѓринберг  иногда  спрашивал у  менЯ, почему Я не дрочу.  Њожет, у
менЯ вообще пока не стоит? €ли всЯ малофейка в силу кулака ушла? Ћн искренне
пыталсЯ растолковать мне, что за неземнаЯ  радость  вдруг пронизывает его до
мозга   костей,   растет,   наполнЯет   дрожью   даже   такие   сравнительно
бесчувственные части ‘ашкиного тела, как ногти  на ногах, гланды, аппендикс,
пупок,  мочки  ушей,  ресницы и  левую ноздрю, наполнЯет, и ‘ашка  не  может
остановить дрочку  во времЯ урока  биографии ‹енина, потому  что,  по мнению
‘ашки, в такие моменты живчики рвутсЯ со скоростью света  из чернеющей черни
сашкиного  тела  навстречу новой жизни, думаЯ, по глупости и неведению,  что
рвутсЯ они,  сотрЯсаЯ ‘ашкино существо счастием, в лоно материнское, в  лоно
‹ены, ‹юбы,  Ќасти, ђахили,  €риночки, Њашеньки, Ќины, …вдокии, Љлавы, ѓали,
Љсюши,  а попадают всего-навсего в  кулак, на  грЯзный пол,  в промокашку, и
умирают  на  тупом и  скучном уроке  биографии  самого величайшего изо  всех
прошедших по земле  людей, тоже умершего, но считающегосЯ, чего ‘ашка вообще
понЯть не в силах, живейшим из ныне живущих.
     џ  ничего ‘ашке  не отвечал. џ  еще  не страдал от  ущербности.  џ  был
уверен, что причащенье к жажде мести как  бы обЯзывает человека к безбрачию,
деЯтельному одиночеству, к возвышению и полному  отказу от удовольствий типа
‘ашкиного...
     €ногда  кнЯзь,  Џашка  ‚черашкин,  ‘ашка и  Я  дискутировали о  половой
проблеме. ЉнЯзь уже успел  к тому времени переспать с кузиной и преданной их
семье горничной. Ћн без капли  похабства делилсЯ с нами своими впечатлениЯми
и проклинал себЯ за  погубленную до первой тургеневской любви невинность. Ћн
провозглашал непримиримую ненависть к онанизму и шепотом уверЯл нас, что все
революции   --  пустопорожнЯЯ  дрочка,   бесплоднаЯ,  хотЯ  и   доставлЯющаЯ
удовольствие бесплодным же  прожектерам и авантюристам и  губЯщаЯ,  главное.
запасы  жизни в  человечестве. Ќе буду  Я дрочить. Ќас,  кнЯзей, и так  мало
осталось, говорил кнЯзь.
     -   €нтересно,   продаст  кто-нибудь  из  нас   остальных  после  таких
разговорчиков?  -- спросил однажды  ‘ашка. --  € кто это сделает  первым? --
Љаждый из  нас сказал: не Я... не  Я...  не Я. џ вижу, гражданин ѓуров,  как
разбирает  вас  от желаниЯ узнать,  кто  же  именно  оказалсЯ этой падлюкой?
ђазговоров-то   мы  вели  множество  и  поопасней,  чем  тот,  о   дрочке...
ђаспирает?.. Ђ Я вам не скажу.


        37


     ‚от вы тут утверждали, что когда  мы -- лишенцы, уроды и голубаЯ  кровь
выносили  свой  приговор  революциЯм, энтузиазму  масс, великим  свершениЯм,
аварии ледокола "—елюскин" и прочей херне, имевшей мало отношениЯ к реальной
жизни, вы  и  вам  подобные жили самоотреченно, собирали копеечки длЯ ЊЋЏђа,
металлолом, разбивали  на месте церквей скверы и пруды, готовились, в общем,
не менее  трех месЯцев в году к  умопомрачительным по пошлЯтине и безвкусице
демонстрациЯм,  просиживали жопы на  собраниЯх  и  митингах  в  честь  ђомен
ђолланов,  „имитровых, ’ельманов и  других  героев  нашего времени. ‚ы Якобы
были романтиками, а  мы  шлаком истории. Ќет! ‚се это было  показухой, фоном
вашей истинной жизни, гражданин ѓуров!..
     ‚ы   учились  у  папеньки  и  его  дружков  даже  манерам  и  прическам
представителей  правЯщего  класса.  Ќа  ваших  глазах,  едва  отмыв  руки от
крестьЯнской крови, папенька Ярел от проснувшейсЯ вдруг хапужности. Ћн волок
домой  реквизированные  у  арестованных  шмутки.  „обилсЯ  личного  "форда".
Ћтгрохал домину. Ћбнес ее забором.  Џоставил вопрос в  –Љ  о  недопустимости
лечениЯ партработников  в  общих поликлиниках, о необходимости созданиЯ сети
партпитаниЯ и снабжениЯ, о желательности выдвижениЯ на высокие ответственные
посты детей проверенных товарищей.
     ’о есть он  легализировал тосковавшую  до  времени  подспудную мысль  о
формировании касты, крепость которой гарантирует на многие годы  близость  к
полному  социальных  привилегий корыту и  самому  ЏонЯтьеву, и  детЯм его, и
внукам. Ќе так ли?
     ‹ичный  аскетизм  вождей, так импонировавший толпе,  дружно  рвущейсЯ в
адское пекло  революции,  потому  что  как бы  уравнивал  образ  ее жизни  с
вождистским  и, следовательно,  уже теперь  делал  ђавенство реальным, после
захвата  власти, после  узурпированиЯ  ее ‘талиным, аскетизм этот,  тотально
рекламируемый партпрессой,  на самом деле  в  центре и на местах стал возней
урок, бросившихсЯ к кормушкам, делЯщих  шкуру убитого медведЯ, вцепившихсЯ в
многоэтажный расстегай вроде того, который был смачно описан во  втором томе
"Њертвых душ".
     ‚от  чему  вы  учились,  гражданин  ѓурое!  Ђ  уж  потом,  не  в  силах
примиритьсЯ с тем,  что вас обходЯт более молодые урки, вцепившиесЯ в глотки
таких волков, как ваш папа, вы решили страшной ценой предательства заплатить
за  возможность остатьсЯ  поблизости  от  раздираемого на  части  расстегаЯ,
чтобы, переждав, испечь новый, собственный, вот  этот, в  котором мы  сейчас
копошимсЯ... € не  надо  мне харить мозги, не  надо! Ќе  было  у вас  ничего
свЯтого! Џионер вонючий!
     џ на днЯх сказал, что не интересует  менЯ, как к  вам попали уникальные
жемчужины, принадлежавшие  ‚лачкову... Љак так приобрели? „енег  у вас тогда
таких  быть не  могло... ‚ы  украли сбережениЯ  отца?  ..  Џосле  того,  как
позвонили нам о том,  что он отбыл на  охоту? ‚ы действительно обокрали  дом
отца своего и матери своей. Ќо  не  на  краденые деньги купили вы розовую  и
черную жемчужины, которые сделали бы  честь любой короне  и митре...  Ќе  на
эти. „а вы  и не покупали жемчужин... Џочему Я в этом так уверен? ‘казать? Ђ
ху-ху,  гражданин ѓуров,  не  хо-хо?  Џопробуйте  сами  догадатьсЯ...  Џошли
искупнемсЯ... не спешите...
     †ивем мы, значит, в кандее, книжки читаем, болтаем, незаметно длЯ самих
себЯ образовываемсЯ, в карты режемсЯ, подрастаем, никто  нас не тревожит, на
митинги   не  зовут,  считают  нас   ублюдками,   врожденными   тюремщиками,
похабниками,  которых скоро механически  переведут в  исправительно-трудовой
лагерь, где  мы  и  подохнем  со временем  в статусе разложенцев  и  отрыжек
старого мира... ‘амое спокойное времЯ моей жизни прошло в кандее...
     Џашка ‚черашкин,  отпросЯсь у  менЯ,  рыскал  целыми  днЯми  по городу,
пыталсЯ найти дружков отца, с  которыми тот брал –арицын, переходил ‘иваш, и
скидывал  ‚рангелЯ в —ерное море. Ѓешено просто рыскал.  Ќайду, говорит, все
одно  сильную  руку, спасу батю. „ругие вагонами  тащат,  а он всего-навсего
мешок  сахара  уволок и  два окорока... ‘обирает  он однажды чинарики  около
Ѓольшого театра. џ  его  туда послал. ‚  Ѓольшом было в  тот  вечер "Ћзеро".
Ћпаздывавшие наркомы, секретари –Љ, ’ухачевские, ’олстые,  дипломаты, послы,
шлюхи, ученые и прочие  ‹ебедевы-Љумачи обычно бросали недокуренные папиросы
и  сигары  прЯмо у дверей.  ’ут Џашка и заныкивал их в сидорочек.  ’абак  мы
смешивали, делили и покуривали себе, читаЯ интересные книжки. Љайф ловили.
     ’ак  вот,  берет  вдруг  Џашку за  шкирку какой-то хмырь в  орденищах и
ремнищах, берет  и  говорит:  ты чем  тут,  стервец, занимаешьсЯ,  когда  мы
стремим полет наших  крыл, виноват, птиц, черт  знает куда? Љогда мы  метро,
так сказать, рыть начинаем и покорЯть пространство и времЯ! ’ы что? Ћчумел!
     ‘мотрит Џашка и узнает, узнает хмырЯ орденоносного, и в этот самый миг,
не  раньше  и  не  позже,   прошила  менЯ,  верней,  мою  судьбу  счастливаЯ
‘лучайность, а Я этого и не заметил...
     - „ЯдЯ  ЉолЯ! ќто -- Я! Џашка! ‘ын ‚черашкина! Џомогите! ‡лые силы отца
загубили! ’роцкий копал под него!
     - Љак так? …сть ли такие силы, чтобы  загубили они моего друга, жизнью,
как говоритсЯ, обЯзан, говори, Џашка, сукин сын, кто  курить тебЯ  приучил в
наше героическое времЯ?  Ѓаба большого человека от Џашки уже нос  воротит, а
сама, падла, подмыватьсЯ небось научилась на курсах два днЯ назад.  Ќика, мы
опаздываем,  говорит  гнусаво. ђыковы  и  ђозенгольцы  опЯть  всю  нашу ложу
займут. €дем, Ќика!
     - Њолчать, чушка! -- заорал хмырь -- дЯдЯ ЉолЯ, и уши у него, по словам
Џашки, побелели, а глаза прищурились,  налились кровью, и жилка синЯЯ на лбу
психованно затикала: тик-тик-тик.
     - …бал Я всех  ваших  умирающих лебедей, а  также синих птиц, если друг
мой  боевой  и  хозЯйственный  ‚анька  ‚черашкин в лапы  лЯгавых  попал!  ..
Њолчать! Џошла вон домой! џ тебе, -- орет хмырь бабе, -- покажу  ложу! агом
в  стойло  свое -- а-арш! ..  €дем, Џашка,  к  ‘талину!  џ это дело  так  не
оставлю!
     •мыринскую бабу как ветром сдуло из Ѓольшого театра... Џашка -- ни жив,
ни мертв. ‚едет  его дЯдЯ ЉолЯ прЯмо  в  ложу к ‘талину. Џриводит и говорит,
вот, €осиф,  сын друга моего,  ты его уважал, ‚черашкина. ’роцкисты заточили
‚черашкина,  сострЯпали  дело, чтобы  кадры  наши  стереть  с  лица  Љрасной
Џлощади.  ђассказывай,  Џашка!  --  велел  дЯдЯ  ЉолЯ,  а  лебедЯм  приказал
передать, чтобы подождали минут пЯтнадцать  на своем  озере, ибо  ни хера  с
ними за эти минуты не произойдет, не помрут,
     ‚есь Ѓольшой  театр  в  полумертвой тишине ждал  конца беседы  Џашки со
‘талиным. Џашка  и  рассказал, как  отец  его был  переведен с боевой работы
заведовать  диетскладом  в  Љремле.  Љак  тыркались  к  нему жены  Љаменева,
‡иновьева и другие бабы за  кофе, чаем, семгой, икрой, телЯтиной, каплунами,
и  как  отцу было трудно  всем угодить. Ћсобенно  на отца окрысилсЯ ’роцкий,
когда  у него  был  запор, а на  диетическом складе не оказалось чернослива,
потому что чернослив  съел  Љуйбышев и золовка Ѓухарина. ЋкрысилсЯ ’роцкий и
стал  ждать момента.  Љ  тому же на  первое маЯ однажды икра показалась  ему
недостаточно красной  и свежей.  Ђ  ‚черашкин сказал ’роцкому, что  если  он
думает, что икра стухла, пусть бросит  икринки в аквариум, ждет, поЯвЯтсЯ ли
из  них  мальки, а  тогда  уже трепетсЯ,  свежаЯ икра или  тухлаЯ. €  вообще
зажралсЯ  кое-кто  в  Љремле,  хер  моржовый  за  мЯсо не  считает.  Ќам  из
продуктового  склада все видно... ‚от  ’роцкий и окрысилсЯ еще  больше.  ’ы,
говорит,  ‚черашкин, лучших  барашков  в сталинскую  утробу  запихиваешь! ‡а
шашлык всемирную революцию продаешь! Ђ у менЯ запор! Ќе  превращай Љремль  в
броненосец  "Џотемкин"!  ‘талин  слушал  Џашку  внимательно, набивал табаком
трубку, а секретарь что-то записывал. „ЯдЯ  же  ЉолЯ вытирал красным платком
белые слезы и сморкалсЯ.
     Ќаконец ’роцкий лично поймал отца Џашки, когда тот нагрузил перед новым
годом грузовик всЯкой всЯчиной  длЯ  того,  чтобы  с  однополчанами  поднЯть
бокалы и  закусить, чем попало. ‡адержал ’роцкий грузовик  прЯмо у  ‘пасской
башни, хотЯ были на него квитанции, разрешение Љалинина и прочие ордера.
     - ’ак,  так,  --  тихо  сказал  ‘талин... --  ‡апор...  Ѓарашки...  ЊоЯ
утроба...  ашлык  мировой революции...  Ѓроненосец  "Џотемкин"...  ќто  уже
призыв к восемнадцатому помидору ‹уи Ѓонапарта...
     Џашка божилсЯ,  что ‘талин  именно так  и выразилсЯ:  к  восемнадцатому
помидору, и распорЯдилсЯ; ‚черашкина освободить сегоднЯ же! ‚осстановить  на
работе! €ди, Џашка. Ѓрось курить. €з тебЯ выйдет хороший партработник!
     „ЯдЯ ЉолЯ махнул саблей, дирижер поднЯл руки вверх, балет началсЯ.


        38


     Њогли бы вы сами, гражданин ѓуров, восстановить в  общих хотЯ бы чертах
последующие событиЯ?.. ’рудно и неинтересно...  „а! Ќеинтересно.  —то верно,
то верно. ‚ы ведь рождены, чтоб сказку  сделать  былью. €, действитвльно,  с
первых часов советской  власти сказки  стали творитьсЯ на каждом  шагу  -- и
страшные, и со счастливыми концами. ђоссиЯ, всЯ ђоссиЯ казалась тогда людЯм,
счастливо  и неожиданно избежавшим тюрьмы  и  смерти, или наоборот, внезапно
терЯвшим  имущество, привычный покой, близких, родных, свободу и  жизнь, всЯ
ђоссиЯ казалась тогда,  да и  теперь  она  мало  изменилась, жутким царством
‘лучайности.
     ‘казки стали былью. ЌачалсЯ  умопомрачитвльный  и леденЯщий душу  шабаш
ведьм  и   бесов...  Њиллионы  людей,   возмущенных,  лишенных,  утративших,
обобранных,  мысленно  и  так  --  пешкодралом,   подобно  сказочным  добрым
молодцам,  шли  воевать  с  засевшим  в  Љремле  Љащеем  и  его  всесильными
прихвостнЯми...
     ...Њилый! Ћтец твой  в родной нашей, в новой  тюрьмезлыдне. Љлюч от нее
.в лебедином Яйце. ‹ебединое  Яйцо под колготками принца. ‘ам принц работает
балеруном в большом театре,  а театр --  в Њоскве.  Њосква -- столица  одной
шестой части севта. ’ам жиевт ‘талин. Ћн любит балет.  €ди к театру. ‘обирай
окурки. “видишь „ракона -- вс