        ѓригорий Ѓакланов. Њертвые сраму не имут

     ѓригорий џковлевич Ѓакланов (”ридман) (1923).
     €сточник:  ѓригорий  Ѓакланов,  "€  тогда  приходЯт  мародеры",  изд-во
"ЉнижнаЯ палата", Њосква, 1996.
     OCR и  вычитка:  Ђлександр Ѓелоусенко (belousenko@yahoo.com),  1  марта
2002.

     <B>Њ…ђ’‚›… ‘ђЂЊ“ Ќ… €Њ“’</B>

     Џовесть

     <i>‚ полночь  была перехвачена немецкаЯ радиограмма. Џри свете керосиновых
ламп ее расшифровали. ќто был приказ командующего группой, посланный вдогон.
Ќемцы менЯли направление танкового удара.
     Ќужно  было  срочно  закрыть  намечавшийсЯ  прорыв.  €з  артиллерийских
частей, стоЯвших  поблизости,  был только дивизион  тЯжелых  гаубиц-пушек  и
зенитный  дивизион. Ќочью они  получили  приказ  спешно выдвинутьсЯ  в район
деревень Ќовой и ‘тарой ’арасовки, занЯть позиции и преградить путь танкам.</i>
     <i>Ќо когда приказ был отдан и получен, немцы  с марша перенесли еще южней
острие танкового удара. Ћднако об этом уже никто не знал.

     <b>ѓлава I</b></i>

     ’о,  что  называлось  тЯжелым артиллерийским  дивизионом, были на самом
деле  три пушки и  четыре трактора:  две неполных  батареи. “тром только они
вышли из боЯ  и стоЯли в  ремонте.  “  одного трактора был  разобран мотор и
снЯты гусеницы,  три других  ожидали своей очереди. ‚первые за  долгое времЯ
бойцы выжарили и выстирали с себЯ все и после многих суток непрерывных  боев
спали в жарко натопленных хатах, раздетые, во всем чистом.
     Ђ по снежной,  сильно  всхолмленной равнине, холодно освещенные высокой
луной,  двигались уже  немецкие танки. Ќо люди  спали, раскинувшись, в одном
белье, даже во сне всем телом ощущаЯ покой и тепло.
     Ѓелый дым подымалсЯ  над  крышами,  на  улицах было  светло  от луны, и
часовые, жадно вдыхаЯ на  морозе запахи жильЯ,  тепла и  дыма, мечтали,  как
вскоре сменЯтсЯ и, поев горЯчего, раздевшись, тоже завалЯтсЯ спать.
     ’олько в  одном  доме еще  не спали. џрко горела прочищеннаЯ ординарцем
керосиноваЯ лампа,  на всех  гвоздЯх по стенам висели шинели, и на кровати в
углу, куда свет достигал слабо, шинели и  оружие были свалены  в  ногах.  ‡а
столом сидели командир дивизиона майор “шаков, невысокий, крепкого сложениЯ,
с обветренным, грубым,  сильным лицом, замполит капитан  ‚асич  и  начальник
штаба капитан  €щенко.  € с ними была военврач другого  полка. Ћна  догонЯла
свою  часть  и заночевала в  деревне.  Ђ тут как раз  топили баню  -  редкое
счастье  на  фронте  зимой.  €  вот с  не  просохшей  после  мытьЯ  вьющейсЯ
черноволосой, коротко постриженной головой, в свежей гимнастерке, она сидела
за столом, чувствуЯ ежеминутно внимание всех троих мужчин.
     Ђ  пЯтым за столом  был  восьмилетний мальчик, хозЯйкин сын. Ћн стоЯл у
‚асича между колен. Љончиком финского ножа вырезаЯ длЯ него птицу из дерева,
‚асич перехватил его робкий взглЯд.
     Њальчик  смотрел  на  Ярко-синюю  консервную  банку,  на  которой  была
нарисована розоваЯ, глЯнцеваЯ, нарезаннаЯ  ломтиками колбаса. Ћн смотрел  на
эту нарисованную колбасу. ‚асич взЯл  банку, ножом выложил колбасный фарш на
тарелку, подвинул хлеб.
     - …шь,- сказал он.
     Ѓосые ноги мальчика нерешительно переступили в темноте на глинЯном полу
между сапогами  ‚асича. „ва глаза, блестевшие  в  свете  лампы,  шмыгнули по
лицам.  Џотом коричневаЯ, обветреннаЯ лапка быстро взЯла колбасу с  тарелки.
†евал он с закрытым  ртом, опустив глаза. ‚асич не смотрел  на  него. ‘ейчас
мальчик все же привык, а когда первый  раз его угощать стали, он, взЯв еду и
глЯдЯ  в  пол,  сразу  же  ушел за кровать и  там, в  темноте,  затихнув, ел
беззвучно и быстро.
     - Љомиссар! - крикнул “шаков  через стол.-  Ћна, оказываетсЯ, тоже  под
Ћдессой была!
     Ћн указал на врача. €,  считаЯ нужным  немедленно отметить такое  дело,
хозЯйски оглЯдел стол:
     - Ђрчил!
     ‚ дверЯх  возник ординарец Ѓаградзе. ѓимнастерка его была  засалена  на
карманах  и  на животе,  рукава завернуты, сильные волосатые руки он  держал
отставленными, и пальцы и ладони блестели от жира. Џахло от Ѓаградзе жареным
луком.
     - „ве минуты, товарищ  майор!..- заговорил  он, сильно двигаЯ  усами  и
тараща глаза.
     Џовернув черноволосую голову,  знаЯ, что она хороша в профиль, военврач
с интересом смотрела на ординарца. Ћна понимала, что все эти приготовлениЯ и
суета из-за нее, и была оживленна, и щеки у нее горели.
     €з-за спины ординарца,  потеснив  его, просунулась  хозЯйка-украинка  в
длинном фартуке.
     - Ћн же ж  не жарить. Џоложил на  вугли, тай смалыть. ’ам  мнЯсо  чорне
зробилось, Як вугиль.
     € улыбнулась: мол, така чудна людына!
     Ѓаградзе с живостью обернулсЯ к ней, глаза его горели  Яростью.  Ќо еще
живей “шаков скомандовал:
     - Ћдна нога здесь, другаЯ - там!
     € оглЯнулсЯ победителем.
     ‚асич, понимавший, длЯ кого это представление, не подал виду. Ћни давно
воевали вместе, и  он  знал  “шакова.  †есткой рукой  с  короткими  пальцами
пригладив светлую челку на лбу, “шаков сказал:
     -  Џомнишь,  комиссар,  Ћдессу?  Ђтака -  пилотку  на бровь,  каску  на
бруствер!..
     ѓлаза его сдержанно блестели. € военврач смотрела на него.
     -  Њолодые были,  дураки,- сказал  ‚асич. ЉоленЯми он  чувствовал,  как
мальчик ест, глотает  большие куски, весь напрЯгаЯсь. Ћн глЯнул на военврача
и “шакова. €,  добродушно  улыбнувшись, пошутил только: - —еловека почему-то
без запчастей выпускают. Ћтобьют голову, после пилотку надевать не на что.
     - Ѓрось,  брось,- перебил  “шаков, обнажаЯ  стальные  зубы, вставленные
после ранениЯ.- Ѓрось, комиссар!
     Ћн пристукнул ладонью по столу, твердостью снимаЯ любые возражениЯ. …му
нравилось  говорить  "комиссар":  это  был  комиссар  его  дивизиона  и  его
дивизион, а он - командир дивизиона. € еще в слове "комиссар" было со времен
революции нечто такое, что не вмещалось в теперешнее слово "замполит".
     -  ќто  вот  €щенке так  говорить. Ђ ты  сам такого духа, Я  знаю. ’ебе
только разные там теории мешают.
     €щенко, не  принимавший  участиЯ  в разговоре,  поскольку  разговор  не
касалсЯ  его лично,  спокойно  улыбалсЯ и  разглЯдывал  на  свет  лампы свой
наборный  мундштучок  из алюминиевых  и  прозрачных пластмассовых  колец: он
любил  вещи,  и ему,  начальнику  штаба, часто дарили  их.  ќтот  мундштучок
выточил длЯ него  артмастер. Ћн  курил, улыбалсЯ и  чувствовал превосходство
над обоими, наблюдаЯ, как они ухаживают за врачом: он был женат.
     “шаков повернулсЯ в его сторону, и ремни на сильном теле скрипнули.
     -  Ђ  ты  чего  смеешьсЯ? Џисьмо  из  дому  получил? Љак  ты  там  жене
описываешь: "Њицно целюю, твий ‘емен"?.. ’ак, что ли?
     Ќо и сейчас  €щенко не смутилсЯ. Ђ ‚асич, осторожно вырезаЯ клюв птицы,
улыбнулсЯ  бессознательной,   но  верной  тактике  “шакова:  тот  поодиночке
разбивал своих возможных соперников.
     - Ђ ну,  покажи фотографии,- приказал  “шаков, взглЯдом пригласив врача
посмотреть, как бы обещаЯ нечто смешное.- Џоказывай, показывай!
     ‚се с той же улыбкой превосходства  €щенко стрЯхнул пепел в  консервную
банку, положил  мундштучок  на  стол  -  под ним сразу же начало растекатьсЯ
молочное пЯтно дыма. €з нагрудного  кармана  он достал  записную  книжку, из
записной  книжки - конверт, а из конверта - потертые фотографии. Џока он  их
вынимал, слышно  было, как за дверью  ссорЯтсЯ  ординарец и хозЯйка.  Џотом,
качаЯ головой и неодобрительно улыбаЯсь, вошла хозЯйка, видимо  изгнаннаЯ из
кухни.
     ќто были  обычные предвоенные фотографии. ‚  лодке. €щенко  в трусах, с
прилипшими  ко лбу мокрыми  волосами, сощурившийсЯ от солнца, и его  жена, в
белом платье, с белыми лилиЯми на коленЯх, уложенными так, чтоб не запачкать
платье.  Ќа плЯже.  ‹ежа рЯдом  в  песке, подперев  щеки  ладонЯми,  оба они
смотрЯт в объектив. “ нее загорелое, ровное, почти без талии, сильное тело в
узеньком  лифчике  и  узеньких трусиках. €, наконец, в своем окне: он и жена
выглЯдывают  из-за тюлевой занавески.  € тоже солнечный день, и она опЯть  в
этом белом платье, которое она несет на себе как символ чистоты, а лейтенант
€щенко в сознании человека, давшего ей все это, заложил руку за портупею.
     -  ‚от  здесь,- сказал  €щенко, показываЯ пальцем за рамку фотографии,-
здесь жил командир  полка, полковник  товарищ ‘метанин. —ерез  стену от нас.
Џравда, в другом подъезде.
     Ћн  всегда говорил это, когда показывал фотографии. €  еще он  охотно и
подробно рассказывал, как он любил свою жену и как все ей покупал.
     ‚оенврач взЯла одну карточку в руки. € когда она, в  погонах, сапогах и
портупее, глЯнула при  свете керосинoвой лампы на  молодую  женщину в  окне,
что-то грустное, как тень сожалениЯ, промелькнуло в  ее лице.  Ќо она тут же
отдала  карточку, и  лицо ее принЯло насмешливое выражение,  какое бывало  у
нее, когда за ней ухаживали. Ђ на фронте за ней ухаживали всегда.
     - Ћт це було життЯ! - сказала хозЯйка, стоЯ за спинами и  тоже глЯдЯ на
фотокарточки.- Ѓоже ж мий, та невже ж правду було таке життЯ?
     ‚асич посмотрел на нее. ‘колько раз он слышал, как вот так вспоминали о
прошлой, довоенной  жизни.  €  хотЯ  не все  тогда было  хорошо  и  не всего
хватало, вспоминали о ней  сейчас, как о великом счастье. Џотому что был мир
и все были вместе.
     Џригнувшись   в  двери,  влез  в  хату  старшина   дивизиона,   гаркнул
простуженным голосом:
     - ’оварищ майор, старшина €ванов прибыл по вашему приказанию!
     Њальчик  испуганно  вздрогнул,  и  плечи  его  затрЯслись,   словно  он
всхлипывал.
     -  Ђ  кто тебе  приказывал? - откинувшись на стуле, поверх погона глЯдЯ
назад на старшину, удивилсЯ “шаков.
     -  Ќу,  голос  у тебЯ,  старшина! - сказал ‚асич недовольно и  погладил
рукой худые лопатки  мальчика.- Ћрешь,  как на кавалерийском смотру.  ’ы ж в
хате.
     Ђ хозЯйка, оправдываЯ мальчика перед людьми, говорила:
     - ‹Яканый вин  у нас. ’уточки нимець стоЯв у хати. ‹адний такий з себе,
лаЯвсЯ все, чому потолок низький. € не сказати, щоб лютий був. „ругие знаете
Яки булы! Ђ цей - ни. ‘уворий  тильки. ЏорЯдок любив.  Ђ воно ж мале, дурне,
исты хоче. €, Як на грих, взЯло со стола кусок хлиба. Џривык, ню своЯ хата -
взЯть  можно. Ђ  нимець схопыв його. "‚ор! -  каже.- ‚ор!  Љрасты  не можна,
просить треба". ‘  того часу  сЯде за стил, покличе  його, Як  цуценЯ, дасть
хлиба. € все учить, учить, пальцем о так погрузуе. ‰ому б "данке" сказать, а
воно  с перелЯку  уси слова позабуло,  мовчить тильки. Ђ  нимець гниваетьсЯ.
Џоставить  його вон туда в угол,  пистолет  наводить. "Џу!" -  каже.  ‚оно и
заикатьсЯ стало. “ж Я ховала його. Ќимець на менЯ ногами топоче: "Њамка! ‘ын
мне гиб! ѓиб! ‚оспитывайт!"
     Ћна  рассказывала  просто, почти спокойно. ’олько по  щекам  сами собой
привычно текли слезы. €, видЯ их, мальчик волновалсЯ, что-то  хотел сказать,
но у него сильно вздрагивала грудь и западало под ключицами.
     -  ‚ы  не  напоминайте  ему,-  остановила   ее  военврач.-  ‚идите,  он
волнуетсЯ.
     - —ого нагадувать, такого не забудешь. €, уже выходЯ в дверь вместе  со
старшиной, ‚асич слышал, как она говорила:
     - ‚ы  Як пишли до бани, вин все шинели  ваши нюхав. Њале ще, батька  не
помЯтае,  а запах ридний не  забув с того часу,  Як батько на фронт йшов, до
дому забигав попрощатись...
     ‚ темноте сеней, где сильно пахло жареным бараньим мЯсом, ‚асич сказал,
плохо различаЯ лицо старшины:
     - ‚от  что, старшина,  это Я тебЯ вызывал: сапоги надо  найти, поменьше
какие-нибудь. …сть у нас?
     -  Љто их  знает...  Њожет, есть  бывшие  в употреблении. ‘орок  третий
размер...
     ‘таршина рукой потирал подбородок, в глаза  не глЯдел.  €з осторожности
он всегда вначале бывал непонЯтлив.
     - „умай, что говоришь, старшина! ’ы же умный человек.
     -  ‘апоги-то?  -  уже другим, осмысленным голосом переспросил старшина,
понЯв, что  речь идет не о военвраче, котораЯ сидела с ними  за столом,  а о
мальчике.- ‘апоги  должны  быть. ’ам  длЯ мальца и  одежонки кой-какой найти
можно. …сли поискать...
     - Џоищи,- сказал ‚асич убедительно.- € пришлешь. ‹учше,  когда  уходить
будем.
     Ќа столе €щeнко аккуратно складывал фотографии.  Њальчик держал и руках
недоконченную игрушку, встретил  ‚асича ожидающим взглЯдом. ‚асич сел, и они
вместе продолжали вырезать. “ него в самом деле что-то получалось: парнишкой
он научилсЯ этому  у отца. ‘  тех пор  как живет человечество, сын учитсЯ от
отца, перенимает каждый его шаг  и  гордитсЯ,  становЯсь похожим на  него...
Њежду  сапогами ‚асича стоЯл на глинЯном полу босой мальчик, солдатский сын,
и ‚асич осторожно касалсЯ коленЯми его худого  тела. ѓде сейчас его отец, по
каким дорогам идет  с  винтовкой?  Ђ  может, уже и нет его  в  живых?  ‚олна
нежности затопила  вдруг ‚асича. ’акаЯ сильнаЯ, что глазам стало горЯчо, и у
него задрожали руки,
     державшие нож. Ќо он справилсЯ с собой: мальчик смотрел на его руки.
     Љто-то  в сенЯх  пыталсЯ с той стороны открыть дверь. ‚идимо, Ѓаградзе.
•озЯйка  поспешила  помочь,  и через порог, чуть не сбив ее, шагнул солдат в
заметенных снегом,  каменных от  мороза валенках, в опущенной  и  завЯзанной
ушанке.  Ћслепленными  после  темноты Ярким светом  лампы глазами  он обежал
хату, увидел командира дивизиона  и, приложив одну рукавицу к ушанке, другой
рукой выдернул из-за борта шинели пакет.
     “шаков читал стоЯ, а все смотрели на него и на солдата и уже знали, что
отдых кончен. Ќа валенках солдата таЯл снег.
     ‚  открытую  дверь  вошел  Ѓаградзе, торжественно несЯ  перед  собой  в
поднЯтых руках  доску и на  ней жареное  куском,  блестЯщее от растопленного
жира, сильно пахнущее баранье мЯсо.  Ћн поставил его посреди стола и скромно
отступил на шаг. Ќо никто, кроме мальчика и солдата, пришедшего с мороза, на
это мЯсо сейчас не смотрел.
     “шаков положил приказ на стол, обернулсЯ к солдату:
     - Љомандиров батарей, командиров взводов - ко мне!
     •лопнула дверь  за  свЯзным.  ’вердой рукой  “шаков налил  из  флЯжки в
четыре стакана, все еще не говорЯ никому, что в приказе. “видел хозЯйку  - и
ей тоже налил.
     -  ‚ыпейте с нами посошок  на дорогу,-  сказал он, подаваЯ ей стакан. €
усмехнулсЯ.  Ћн усмехнулсЯ  над самим собой, что понадеЯлсЯ обмануть судьбу.
‡нал  же он по собственному  опыту, что приказ  снЯтьсЯ с позиций приходит в
тот момент, когда наконец закончена землЯнка и впервые затопили в  ней печь.
Ќу что  ж, попарились в баньке - и на том спасибо! ќто тоже  не перед каждым
боем случаетсЯ. Hет, он не жаловалсЯ на свою судьбу. Ћн солдат. Ћн выбрал eе
добровольно. € он гордилсЯ ею.
     €,  чокаЯсь  с  военврачом,  “шаков, не хитрЯ и  ничего не  скрываЯ,  с
откровенным сожалением посмотрел  в глаза ей. € она ответила  ему  таким  же
взглЯдом.
     - Ќу, чтоб дома не журились!
     Ћни выпили стоЯ, а мальчик снизу смотрел на них, и в детских глазах его
была взрослаЯ тревога. “шаков стрЯхнул капли на пол, поставил стакан.  Џотом
через стол кинул пакет ‚асичу:
     - —итай!
     €  уже другими,  чужими  глазами оглЯдел  дом,  в котором  пробыли  они
недолго.

     <b><i>ѓлава II</i></b>

     ЏоднЯтые  по тревоге люди выскакивали  с оружием на мороз, застегиваЯсь
на ходу. ‚ селе кричали: - Џер-рваЯ ба-тареЯ!
     - Ћгневики третьей!
     - ”илимонов, ”илимонов! ‡аводи, так твою так!..
     - ђ-равнЯйсь!..
     ’рещал где-то плетень. ђжала лошадь.  €спуганные, наскоро одетые жители
стоЯли у  домов. „ети жались  к матерЯм. Њимо них,  бухаЯ сапогами, отовсюду
бежали вооруженные бойцы.
     ‚ одной улице уже строились. ЏоднЯтые со сна и  теперь сразу продрогшие
на морозе люди туже затЯгивали ремни, стукаЯсь друг о друга  оружием, нервно
зевали. ‚етер выдувал из шинелей остатки тепла.
     ‡а спинами строЯщихсЯ бегал с жалкими  глазами молодой боец в хлюпающих
сапогах.
     - ђебЯта, портЯнки мои кто взЯл?.. ЏортЯнки за печку вешал...
     € тут  наткнулсЯ на старшину. ‘таршина  со всей верой в  порЯдок строил
батарею. € вдруг увидел человека, который это построение нарушал.
     - ЋпЯть ты, ђодионов? - спросил он зловеще и тихо.
     € ђодионов, ни в чем ни разу не замеченный, покорно принЯл это "опЯть",
поскольку в такую минуту был без портЯнок.
     Ѓухнул близкий винтовочный выстрел. –епочка трассирующих пуль беззвучно
потЯнулась к звездам, в немую высь. Џосле  донессЯ треск автоматной очереди.
Ќесколько  бойцов,  остановившись  на  бегу,  глЯнули вверх  и побежали  еще
быстрей.
     Љак всегда в таких случаЯх, оказалось,  что не одних портЯнок ђодионова
не хватает в дивизионе.  Џочти  одновременно с  ‚асичeм к  “шакову  подбежал
командир  второй  батареи  Љривошеин.  Ќе отрываЯ  пальцев от  краЯ  ушанки,
вытЯгиваЯсь  тем старательней,  чем более  виноватым себЯ чувствовал,  начал
докладывать, что трактор,  у которого разобрали  мотор,- это его  трактор, и
больше тракторов  в батарее нет,  и пушку тЯнуть нечем. Љ  тому  же  у пушки
сломана  стрела,  а командир огневого  взвода отравилсЯ консервами.  ‘ловом,
получалось, что сам он  готов выступить хоть сейчас,  но батареЯ  его раньше
утра выступить не может.
     “шаков, маленький, в кавалерийской шинели до  пЯт, котораЯ должна  была
делать  его  выше  ростом,  туго   затЯнутый  ремнЯми,  в  круглой  кубанке,
коренастый,  стоЯл  на снегу  рЯдом  со  своей короткой тенью,  снизу вверх,
щурЯсь, смотрел на командира  батареи.  Џо  опыту он  давно  знал  несложную
истину:  если  все неполадки, нехватки  собрать  вместе, выЯснитсЯ, что  при
таком положении воевать нельзЯ. Ћднако воевали.
     ‘о стороны ‚асич наблюдал за ними обоими.
     - ‚идал артиллериста? - “шаков недобро повеселел.- „ай ему платок слезы
утереть. ‘тоит в таком виде перед командиром дивизиона. €нтеллигенциЯ!..
     - Њежду прочим,- сказал ‚асич,- ты тоже интеллигенциЯ.  Џо всем штатным
расписаниЯм. ’ем более артиллерийский офицер.
     - Ѓрось, брось!  - “шаков погрозил ему  шерстЯным, в перчатке, коротким
пальцем.- Ђртиллерист, не отрекаюсь. Ђ это ты брось! ’ы мне давно эту статью
припаЯть хочешь.
     ‚асич заметил  благодарный взглЯд Љривошеина. ’от,  кажетсЯ, принЯл его
слова в защиту себе. € это было неприЯтно, как неприЯтен был ему  сейчас сам
этот человек, в трудную минуту пришедший просить снисхождениЯ.
     Њимо  пробежал  тракторист   третьей  батареи  разогревать  трактор.  ‚
поднЯтой руке его,  на палке, обмотанной трЯпьем, металось красное с  черной
копотью пламЯ солЯрки, горЯщие капли падали в снег.  € оружие и лица бойцов,
попадавшихсЯ навстречу, тревожно освещались этим светом.
     -  ’ы  что  пришел, собственно?  Џожалеть  тебЯ? ‘казать  немцам,  мол,
обождите воевать, командир второй батареи не собралсЯ?
     Њаленькие  глаза  “шакова  блестели  презрительно.  Ћн  отвернул  рукав
шинели, глЯнул на часы, забранные круглой решеткой.
     - „есЯть минут сроку! џсно?
     Љомандир второй батареи молча козырнул.
     ’олпой, что-то  жуЯ на  ходу,  прошли  разведчики. ‚се  без шинелей,  в
ватниках, со стереотрубами, биноклЯми,  у  каждого под  рукой дулом  книзу -
автомат. € с ними, на голову выше всех, начальник разведки дивизиона капитан
Њостовой.  Ѓесшумные  и ловкие,  привыкшие в любой обстановке полагатьсЯ  на
себЯ и на свой автомат, они раньше всех снЯлись и уходили вперед.
     Ђ уже дрожала землЯ под ногами: по улице двигалось орудие с  трактором.
ђЯдом  с гусеницей  бежал  сержант, что-то крича и показываЯ трактористу, но
голоса его за рокотом мотора не было слышно.
     ‘ лЯзгом, грохотом, обдаваЯ  теплом, прошел второй трактор.  ‡а орудием
спешили огневики, взволнованные и сосредоточенные. ‘ крыльца, придерживаЯ на
груди паххнутую шинель, сбежала военврач:
     <i>-</i> “ходите?
     “шаков повернулсЯ к ней.
     -  ’акаЯ  наша  служба!  - сказал он  с  веселым  и каким-то  особенным
выражением, блестЯ глазами,  потому что за  спиной его в это времЯ  проходил
дивизион. € вдруг позвал, как в песне  поетсЯ: - …дем, ѓалю, с нами, с нами,
с козаками!..
     Ћна засмеЯлась и под взглЯдами проходивших мимо солдат  ответила  в тон
ему:
     - A конЯ дадите?
     - „вух дадим!
     - Џоехала б, да нельзЯ: служба!
     € хотЯ  ничего  особенного  не  было  сказано, солдаты, спешившие мимо,
почему-то улыбались и глЯдели молодцевато.
     Џо закаменевшей грЯзи тарахтели  уже колеса  повозок, когда вдруг низко
просвистело  и  за домами с грохотом, сотрЯсаЯ  землю, четыре раза  взлетело
рваное пламЯ. ‚се обернулись в ту сторону. € тогда военврач совсем по-бабьи,
по-сестрински притЯнула к себе “шакова - он был ниже ее ростом:
     - „ай Я тебЯ поцелую!
     Ћна крепко  поцеловала  его при  всeх.  ‡а все, чего не было у них, что
могло быть и уже не будет.
     - „айте ж Я и вас поцелую.
     € ‚асича она  тоже  поцеловала. Ћт eе непросохших, коротко постриженных
волос  пахло  на морозе землЯничным мылом. ‚асич  еще долго  чувствовал этот
запах.
     ‡а селом они догнали дивизион.  Ћн  медленно  двигалсЯ, растЯнувшись по
снежной  дороге,- темные пушки,  темные,  цепочкой, люди.  ‚етер, незаметный
среди домов, в открытом поле был силен, он косо сдувал снег, заметаЯ пушки в
чехлах, и люди на ходу отворачивались от ветра. €  вскоре за снегом и ветром
пропало из глаз село, словно опустилось за холм вместе с заметенными крышами
и верхушками тополей. ’олько холоднаЯ луна светила сверху и двигалась вместе
с ними в голую снежную равнину.

     <b><i>ѓлава III</i></b>

     "„айте ж Я вас поцелую..."
     - „ай Я тебЯ поцелую!
     ‘тав  на  носки, она горЯчими ладонЯми взЯла его  за лицо, притЯнула  к
себе.
     - Ѓоже,  какой  ты огромный!  џ,  кажетсЯ, никогда не  привыкну. € лицо
огромное. Љак у волка.
     ‘  шапкой  в руке,  в  шинели,  подпоЯсанный,  ‚асич  стоЯл перед  ней,
сутулЯсь от неловкости и от своего большого роста.
     - € пахнет от тебЯ сапогами и кожей...
     Ћн увидел у нее слезы в глазах. Ћна отвернулась.
     - Њать моЯ  провожала отца на  фронт, когда  менЯ еще не было. € вот  Я
тебЯ провожаю. Ќеужели это всегда так, из поколениЯ в поколение?
     Ћна  стоЯла лицом  к окну, маленькаЯ,  смуглаЯ, в своем белом халатике,
сунув руки в карманы, такаЯ роднаЯ, что у него сдавило сердце.
     ‚ дверь заглЯнула операционнаЯ сестра.
     - „ина џковлевна...
     Ћна повернулась от окна, глаза были уже сухие,  только сильней обычного
горели щеки. Ћтогнув завЯзанный рукав  халатика, снЯла с руки часы, положила
на стеклЯнный столик.
     - “ менЯ сейчас операциЯ. Ќа двадцать минут. ’ы сиди, жди здесь.  Џотом
Я провожу тебЯ.
     Ћн  не решилсЯ ничего сказать ей, чтоб не волновать перед  операцией. ‚
маленьком, сильно заставленном  кабинете  тылового  госпиталЯ, среди стекла,
никелЯ,  белой маслЯной краски,-  от белого снежного  света из  окна все это
сверкало  холодной чистотой,- ‚асич осторожно сидел на краешке стула,  держа
шапку на колене. …му хотелось курить, но  он не решалсЯ  здесь и так и сидел
все двадцать минут, почти не менЯЯ положениЯ, а рЯдом с ним на стекле тикали
eе часы.
     Џотом быстро вошла „ина,- ‚асич сразу же  встал,- возбужденнаЯ, немного
побледневшаЯ, пахнущаЯ лекарствами и спиртом, повернулась к нему спиной.
     - ђазвЯжи!
     A сама уже стЯгивала рукава халата.
     - „ина!  - сказал он, со  всей убедительностью прижимаЯ шапку к сердцу,
потому что хорошо знал ее характер, и на лицо его сейчас было жалко смотреть
со стороны.- Џонимаешь...
     ‡а  окном было  сорок  градусов мороза. € до  станции -  три  километра
полем. Њысленно он видел, как она возвращаетсЯ одна полем по такому морозу.
     -- џ понимаю,- сказала она.- ђазвЯжи!
     Ћн покорно начал  развЯзывать, надеЯсь только на чудо. €  чудо в образе
операционной сестры заглЯнуло в дверь.
     - „ина џковлевна!..
     …й пришлось опЯть идти делать срочную операцию, а он осталсЯ ждать.
     <i>-</i> „ай слово, что ты будешь ждать!
     Ћн  дал  слово и сидел, мучаЯсь, слушаЯ  тиканье  часиков на стекле. ‡а
окном остановилась крытаЯ  грузоваЯ машина.  ‚ыписанные из госпиталЯ солдаты
прыгали в кузов, кидаЯ через борт вещмешки. ‚ дверь ворвалсЯ начхоз в халате
поверх шинели:
     - ’оварищ капитан! —то ж вы делаете? џ бегаю, бегаю, ищу, ищу...
     - ’ихо! - сказал ‚асич.- ’ихо, тихо!
     Ќа клочке бумаги он написал коротенькую записку:
     "„ина! Џонимаешь, машина пришла, Я ничего  не мог  сделать.  ‚се  равно
дальние проводы - лишние слезы".
     Џоложил на записку часы и на носках вышел тихонько...
     € вот уже год, как он осторожно притворил за собой ту дверь. Ѓыла тогда
зима, уральскаЯ зима. € вот опЯть зима, но только на  “краине. Њетет поземка
по  сапогам,  по  колесам идущих впереди  пушек. ѓорбЯтсЯ на ходу солдаты  в
шинелЯх, с вещмешками на спинах, с торчащими над  погоном вверх заиндевелыми
дулами карабинов.
     ‘колько тысЯч километров снегов отсюда до “рала разделило их?
     Ћна любила спать сжавшись. ‘ожметсЯ всЯ, подберет колени к подбородку и
вот так спит. Ќаверное, оттого, что ночью комната быстро выстывала и  она во
сне мерзла под суконным солдатским одеЯлом.
     ЊаленькаЯ, сжавшаЯсЯ  в комочек, она  лежала сейчас в его сердце, и ему
тепло было ее нести сквозь вьюжную зимнюю ночь.
     - Љомиссар!  ’ы чего улыбаешьсЯ? ‘пишь? Џод  корЯвым  деревом, росшим у
обочины, заложив руки за спину, стоЯл “шаков.
     - €дет, улыбаетсЯ... ‘он, что  ли, приснилсЯ? - говорил  он, пока ‚асич
шел к нему.
     - Џохоже на сон...
     ‘квозь облака - луна мутным пЯтном, ветер по целине и дымЯщаЯсЯ на всем
пространстве снежнаЯ равнина.
     - ’ы по карте не интересовалсЯ, сколько до фронта  осталось? -  спросил
“шаков.-  €  чего  они  там молчат, не  стрелЯют? Џерерыв на  обед или война
кончилась?
     ‚асич ласково смотрел на него. Ћн хорошо знал “шакова, но сам он сейчас
никакой тревоги не чувствовал и потому состоЯниЯ его не понимал.
     - ‘лушай,- сказал он,  просто желаЯ сделать “шакову приЯтное.- „авай-ка
Я правда с разведчиками вперед схожу, поглЯжу, что там.
     •олмы, холмы, холмы... Ѓездомный свист поземки по буграм, темное низкое
небо, ближний лес, как эхо, гудит под напором ветра.
     ‘квозь летЯщий снег они втроем шли от  леса. ‚асич глЯнул на Њостового,
глЯнул на разведчика со  странной фамилией •алатура: заметенные плечи, шапки
- белы, лица, нахлестанные ветром, горЯт. Њостовой вдруг сел на снег.
     - Ћбожди, капитан, переобутьсЯ надо.
     Џока он снимал сапог, ‚асич слезЯщимисЯ от  ветра глазами вглЯдывалсЯ в
сторону передовой. ’ам, за  холмом, как в дыму, изредка  подымалось  тусклое
свечение. Ђ  когда ракета  гасла, из снегов доносило  грубый  стук пулемета,
стерегшего тишину. Џовторенный лесом, он обрывалсЯ, и опЯть  только  поземка
свистела над  голой равниной.  ‚  самом  деле,  почему  такаЯ тишина?  ‚асич
нетерпеливо  оглЯнулсЯ на  Њостового.  ‘идЯ  на  снегу,  начальник  разведки
дивизиона с осторожностью разворачивал сбившуюсЯ портЯнку, словно отдирал от
раны. € тут ‚асич увидел его ногу. Ћна была обмороженнаЯ, распухшаЯ, синЯЯ.
     -- ѓде это ты? - спросил он, сморщась, как от боли<i>.</i>
     Њостовой сухим концом портЯнки обернул ногу.
     - Ђ вот когда автоматчики прорвались... ‚ валенках был, промокли, а тут
же ж морозом схватило. ‘амаЯ поганаЯ обувь.
     Џокатые  сильные  плечи его шевелились  под натЯнувшейсЯ телогрейкой. €
спина под телогрейкой была мускулистаЯ. € кисти длинных рук мускулистые.
     -  „умал  завтра  в  санбат смотатьсЯ,  пока  вы тут  воюете.  ‘пиртику
культурно попить, с сестрами за жизнь поразговаривать.
     Ћн  снизу весело  подмигнул  ‚асичу одним  глазом; другой, с оторванным
веком, оставалсЯ в  это  времЯ  все так же  неподвижен и строг. „авний  след
пули, застарелый, неровно затЯнувшийсЯ  шрам  рассек его левую половину лица
от  подбородка  до перебитой, клочками торчащей вверх  брови.  € у Њостового
было два  лица: одно веселое, бесстрашное, молодое и другое -  изуродованное
лицо войны.  Љогда  Њостовой  хохотал, это  лицо с оголенным  глазом  только
морщилось, горько и умудренно.
     -  ‚от тоже,-  без  особой свЯзи,  а просто потому,  что думал об этом,
заговорил Њостовой,- в сорок первом под •омутовкой выходили мы из окружениЯ.
‘лыхал  •омутовку?  Ќу,  окружение  окружением,  а  тут  захотелось  молочка
холодненького попить. ‚зЯли мы с  сержантом ‚ласенкой котелок -  хороший был
парень,  после  ему,  когда прорывались, миной  обе  ноги оторвало  -  и  по
подсолнухам огородами  в деревню.  Ђ немцев в  деревне не  было.  ’олько  мы
кринку  выпили,  хозЯйка  за  второй  в  подпол  полезла  -  ребЯтам  думали
принести,- когда два немца в двери. € автоматы на нас наставили.  Њы даже за
оружие схватитьсЯ не  успели.  Ђ жара  была, Я тебе  говорю, мундиры на  них
мокрые от пота.  ’оже, видно,  шли  молока  попить...  ‘идим.  Ђ  они стоЯт.
•озЯйка  сунулась  было из подпола, увидела и  крышку  над собой захлопнула.
’огда немец, постарше который, сказал чего-то другому по-своему, подходит ко
мне,  взЯл  за  плечо  и  ведет  к  двери. Ђ  Я иду.  €  вот скажи,  как это
получаетсЯ, до сих пор понЯть не могу: немец мне этот до уха. ’ам его вместе
с автоматом взЯть - делать  нечего. € брал  же Я их после. Ђ в  тот раз  иду
послушно...  ’ем же манером выводит ‚ласенку на крыльцо,  показывает  нам на
лес:  "ѓей!" €ди, мол! „умали, в спину стрельнет. Ќичего. Џриходим  к своим,
рассказываем.  Ђ  был у  нас  капитан ‘мирнов...  Џервый  пээнша.  Ћн еще до
войны... лет десЯть... капитаном...
     Њостовой,  весь покраснев от усилиЯ и боли, за ушки натЯгивал  сапог на
распухшую ногу, говорил прерывисто. ‘боку стоЯл разведчик, готовый помочь, и
каждое усилие Њостового отражалось на его лице.
     - ’ак тот  ‘мирнов  услышал...  приказал  арестовать нас...  за  подрыв
морального...
     Ќога проскочила наконец  в сапог. Њостовой перевел дух,  кровь медленно
отливала от лица.
     -  ’еперь  пойдет,-  говорил  он,  поднЯвшись  и  наступаЯ  на  ногу  с
осторожностью.-  ѓлавное  дело было впихнуть... ’еперь разойдетсЯ... ‚от что
ты мне скажи, комиссар. ЉончитсЯ  война,  ладно. Ќу, в мировом масштабе дело
Ясное,  кто  тут  прав, кто виноват,  кому чего. Ђ один  человек, хоть  этот
немец,  который  нас  отпустил?  Љак  думаешь, смогут после войны  с  каждым
разобратьсЯ?  ‘  каждым! €ли он за эти годы такого наворочал на нашей земле,
что про то забывать надо? Ђ?
     - ‡абывать  ничего не надо,- сказал ‚асич.-  ’ы хлопчика видел в хате у
нас? ’оже не надо  забывать. Ќемец его учил не воровать, на всю жизнь заикой
сделал. ‚ его хату пришел, за его  стол  хозЯином сел, его хлеб ест, а когда
хлопчик  с  голоду к своему хлебу  потЯнулсЯ,- вор!  ‘вой хлеб  надо у немца
просить,  да еще  "данке" сказать.  ‚от как.  € кто честности  учит? ”ашист,
который всю …вропу ограбил, давно уже забыл, какого он вкуса свой, немецкий,
хлеб!
     - € то правильно, и другое не откинешь,- сказал Њостовой.- ‚от  Я живой
здесь стою, а  мог бы давно в концлагерЯх сгнить.  Ќемцы тоже разные, и один
за другого отвечать не должен.
     - Ѓыли б  одинаковые,  дело б  легче решалось. ’ут и думать нечего. ‚сЯ
беда, что они разные - и хорошие и плохие - одно поганое дело сообща делают.
     „лЯ ‚асича  разговор этот был  трудный.  Ћн был  убежден,  что  никакой
ѓитлер за восемь лет не сможет сделать со страной то, что сделал, если нет к
тому  подходЯщих социальных условий.  Ќадо  хорошенько  вглЯдетьсЯ в прошлое
ѓермании,  чтобы  понЯть, как  на жирной почве  воинствующего  мещанства  за
крошечный  срок, всего  за восемь  последних лет,  пышно  и  зловеще расцвел
фашизм. Ќо он сказал только:
     - ‚от он отпустил тебЯ. Њожет, не  хотел свои руки пачкать  кровью: все
равно  война  кончитсЯ. Њожет, на  самом деле  честный  человек. Ќо честный,
самый честный немецкий солдат, который ѓитлера ненавидит, нам победы желает,
он же все равно идет против нас, стрелЯет в нас, ѓитлеру добывает победу!
     -  ’о  так,-  сказал  Њостовой, и видно было,  что какаЯ-то  своЯ мысль
прочно засела в нем.
     …сли  война,  которой  хлебнул  он  достаточно,  раны, испЯтнавшие  его
сплошь, не  смогли разубедить и  озлобить, слова не разубедЯт. „а ‚асич и не
хотел разубеждать. ‹учше эта крайность, чем другаЯ.
     ‚етер,  набегом  хлынувший  с холмов  в  лощину,  закружилсЯ,  взвихрил
мчащийсЯ снег, что-то  мЯгко ударило ‚асича по ногам и  метнулось, темное, в
струЯх снега. ђазведчик  свистнул,  кинулсЯ следом и  скрылсЯ в белом вихре.
‚ернулсЯ он, несЯ надетую на ствол автомата шапку-ушанку.
     - „умал, заЯц! - говорил он, запыхавшийсЯ, довольный, что догнал.
     “шанка была  нахолодавшаЯ, забитаЯ снегом,  но внутри,  где  засаленнаЯ
подкладка  лоснилась,  она хранила  не  выветренный на  морозе запах  головы
хозЯина - запах пота,  волос и мыла. € две иголки  с белой и защитного цвета
нитками были воткнуты в ее  дно.  ‚асич и Њостовой, державший ушанку в руке,
переглЯнулись. Џотом все трое цепью пошли  в сторону передовой, откуда ветер
принес ее. Ћни шли медленно, вглЯдываЯсь в  несущийсЯ под ноги снег. •ромаЯ,
Њостовой нес в одной руке ушанку, в другой  -  автомат. € вскоре они увидели
свеженаметенный  холмик.  Џодошли  ближе.  €з-под  снега  виднелись   плечи,
непокрытаЯ голова, насунувшийсЯ на нее воротник шинели. “битый лежал ничком.
‚етер гнал через него скользЯщие струи снега, шевелил  мертвые волосы, и они
были вытЯнуты в ту сторону, куда бежал человек,- к лесу.
     ‘тав на колени, разведчик  перевернул убитого. ‘о  спины пересекла  его
пулеметнаЯ  очередь:  в  четырех  местах  на груди шинель  вырвана  клоками,
лопнула перебитаЯ портупеЯ.  ’рое  живых стоЯли  над ним, держа в руках  его
ушанку с  самодельной, вырезанной  из  консервной  банки  звездочкой.  ‚асич
прислушалсЯ.  €з-за холма уже Явственно доносилсЯ  захлебывающийсЯ на ветру,
прерывистый рокот моторов: это подтЯгивалсЯ дивизион.
     ’рое  двинулись дальше. Ќе пройдЯ  и пЯтидесЯти  метров,  нашли второго
убитого. Ћн был раздавлен танком.
     ‚асич,  Њостовой  и разведчик двинулись по  заметенным следам  танка  и
вскоре наткнулись на бронетранспортер. Џодбитый, стоЯл он в низине, в снегу,
без гусеницы, сильно обметенный с наветренной стороны.
     -  ’оварищ капитан, тут  гильзы стрелЯные!  Џатронов до хрена! - кричал
•алатура,  успевший  все облазить и  теперь  возившийсЯ около  счетверенного
зенитного пулемета.
     Ќа  передовой  все так же редко постреливали, взлетали и гасли  ракеты:
там было  тихо. Ђ  здесь,  в тылу, в  трех километрах  от  передовой,  стоЯл
недавно подбитый немцами бронетранспортер.
     -  ’анковаЯ разведка прошла,- глухо сказал  Њостовой,  и  изуродованнаЯ
щека  его  дернулась несколько  раз  подрЯд.- Њожем угодить  между танками и
разведкой...
     ‚асич еще раз  оглЯдел это место, и тЯжелое предчувствие шевельнулось в
нем.
     Ђ  с холма, перевалив его, стрелЯЯ  в низкое небо искрами  из выхлопной
трубы,  уже спускалсЯ первый  трактор с орудием. Ќа огромном пологом снежном
склоне - маленький черный трактор, маленькое черное орудие и крошечные люди,
бегущие под  уклон по бокам  его,-  все это приближалось  сюда. ‘ обнаженной
Ясностью ‚асич увидел, как малочислен дивизион длЯ такого боЯ с танками.
     € вместе с  этой  отчетливой  мыслью была другаЯ, взволновавшаЯ его. Ћн
подумал вдруг, глЯнув на этих радостно  бегущих по снежному склону людей, из
скольких деревень,  городов  собрали  их,  сведЯ  в  крошечное подразделение
войны:  один их  трех дивизионов 1318-го артиллерийского  полка! ‚о скольких
концах ђоссии  слезами и  болью  отдастсЯ каждый  снарЯд, который разорветсЯ
здесь сегоднЯ!
     ЏЯть километров холмов было позади, и три еще оставалось до места. € на
каждый из этих холмов по  обдутому ветрами, обледенелому склону пушки тЯнули
вверх лебедками, вниз осторожно спускали на тормозах.
     ‘ветЯщаЯсЯ,  зеленаЯ,  как  волчий  глаз,   стрелка  компаса  указывала
навстречу ветру:  дуло с севера. “шаков, носивший  компас на  руке как часы,
обдернул рукав шинели, заложил руки за спину.
     - ’ак что думает начальник штаба?
     ‚  длинной шинели, с  биноклем на груди,  “шаков стоЯл на холме.  ‘ераЯ
каракулеваЯ кубанка  с  наветренной стороны была белой,  снег набилсЯ в ворс
шинели.
     "‘пит и видит себЯ генералом",- подумал €щенко неприЯзненно.
     Њимо них, спеша покурить на ходу, проходили батарейцы, надвигалсЯ рокот
последнего трактора, взЯвшего подъем.
     -  Ђ  мне  везло,- говорил  чей-то веселый  голос.- Љак зима  -  ранит!
Ћтлеживаюсь в госпитале до тепла. ‚от не пришлось в этот раз!
     „ругой пожаловалсЯ виноватой скороговоркой:
     - џ,  ребЯты,  с  себЯ рубашку постирал. Џоначалу-то  она с печи теплаЯ
показалась, а теперь облегла - не согреюсь никак.
     - Ћн тебЯ согреет! - хохотнул в  темноте прокуренный махорочный басок.-
“ него враз просохнешь!
     “шаков всем туловищем  обернулсЯ на  голоса.  Џроходивший мимо командир
второй батареи Љривошеин, заметив, что товарищ майор кого-то  ищет, понимаЯ,
что ищут, конечно, его, со всей старательностью,  подсчитав ногу,  козырнул,
нарочно  попадаЯсь на глаза.  Ћбычно он сторонилсЯ командира дивизиона  и не
понимал его. ‚ самые сильные морозы “шаков ходил вот в этой кубанке. „аже на
уши  ее  не  натЯнет.  Љрайнее,  что  мог позволить  себе,- это потереть ухо
перчаткой. Љривошеин  был обыкновенный человек,  и  у  него на морозе мерзли
уши. €, между прочим, он не считал это таким уж большим преступлением.
     Ќо  после  того, как он прибежал сообщить,  что батареЯ  его  не  может
выступить в срок,- говорил тогда  правду и тем не менее сейчас шел вместе со
всеми,- Љривошеину хотелось загладить как-то  неприЯтное впечатление о себе.
€,  проходЯ рЯдом  с  пушкой, в грохоте трактора чувствуЯ себЯ выше ростом и
сильней, он приветствовал товарища майора. “шаков  отвернулсЯ. ‹ицо  у  него
было кислое.  €  в  его  лице,  как  в зеркале,  командир второй  батареи  с
безжалостной Ясностью увидел себЯ таким, каким был на самом деле:  немолодой
уже, интеллигентный,  неловкий  человек в завЯзанной под подбородком ушанке,
почему-то старающийсЯ казатьсЯ  строевиком.  € то,  как  он,  криво вздернув
плечо, козырнул...
     Ђ  “шаков тут же забыл о нем. ‘реди забот, одолевавших его, эта  забота
была не того сорта, чтоб он о ней помнил.
     - џ не слышал,  что думает  начальник штаба? - повторил он, все так  же
держа руки за спиной.
     ‚етер хлестал полами его шинели по голенищам сапог.
     -  Џо  имеющимсЯ  данным,-  сказал  €щенко,-  противник  должен  сейчас
выходить в район ‘тарой и Ќовой ’арасовки.
     € против воли получилось это у него вопросительно.  “шаков почувствовал
его неуверенность.
     -  “мный  у  менЯ  начальник  штаба!  -  восхитилсЯ он, глЯнув  в глаза
€щенко.- Ќе боевой, правда, но голова!
     …му казалось,  что  раздражает  его  €щеико,  а раздражала его  неЯснаЯ
обстановка и местность, невыгоднаЯ длЯ него со всех сторон.
     Ћн уже выслал вперед командира первой батареи и огневиков с  кирками  и
лопатами  рыть огневые позиции. “спеет  он прийти туда раньше немцев, сможет
принЯть бой с танками, каким бы тЯжелым этот  бой ни был. Ћн  сам выбрал эти
позиции, на них  можно  было дратьсЯ. Ќо если  не успеет... “шаков посмотрел
вниз. ’ам, на другой стороне оврага, неуклюжий  поезд -  трактор и  орудие,-
одолев  глубокий  снег  в  низине,  начал  карабкатьсЯ  сквозь   метель   по
обледенелому  склону.  ‘обственнаЯ  тЯжесть  влекла  его  вниз.  …сли  танки
настигнут  их на  походе, “шаков  даже не сможет  открыть огонь,  потому что
вверх  орудиЯ  тЯнут  лебедками,  вниз  спускают  на  тормозах.  Ќепривычное
состоЯние  собственного бессилиЯ раздражало его, и это раздражение он срывал
на €щенко.
     - Ќу, а еще какие у нас "имеющиесЯ данные"?
     Ћн шевелил пальцами за спиной. ‹ицо его с маленькими глазами и толстыми
губами  было красно от ветра.  Ќо,  прежде чем €щенко успел ответить, “шаков
увидел подымавшегосЯ к ним ‚асича. Ћн, наверное, упал где-то и сейчас снЯтой
с головы ушанкой на ходу оббивал с себЯ снег.
     - Ќу,  а  ты, комиссар,  какую  мысль толкнешь? -  спросил  “шаков  еще
издали.
     ‚асич  подошел,  тЯжело  дыша  после  подъема,  обождал,  пока  пройдут
солдаты, и тогда только сказал, понизив голос:
     - ’ам, внизу, бронетранспортер подбитый.
     - —ей бронетранспортер?
     - Ќаш. Џодбит недавно...
     “шаков внимательно посмотрел  на него.  Ќекоторое времЯ в тишине слышен
был  отдалЯвшийсЯ рокот трактора, тЯжелое  дыхание идущих мимо людей и свист
ветра. €  в этом свисте ветра  за холмом, куда  двигалсЯ дивизион, вспыхнула
вдруг беспорЯдочнаЯ автоматнаЯ стрельба.
     <b><i>ѓлава IV</i></b>
     Џервыми увидели немцев разведчики. €з нескошенного,  засыпанного снегом
пшеничного  полЯ  стали подыматьсЯ  головы. —ерной,  колеблющейсЯ  на  ходу,
изломанной цепью они приближались сквозь снег. ѓоловы  в касках...  Џлечи...
ђуки с автоматами. ‚се это  подымалось  из  пшеницы по мере того, как  немцы
приближались.
     ђазведчиков вместе  с Њостовым  было  четверо. Ћни лежали  в  замерзшей
водомоине, разбросав  ноги. †дали. Џотом их  осталось трое:  одного Њостовой
послал назад предупредить дивизион.
     ‚етер дул  от  немцев,  и напрЯженным ухом  уже различимы  были  шаги и
шуршание мертвых колосьев, сквозь  которые  они шли. Ђ  может, это казалось.
‹ежавший рЯдом с Њостовым  разведчик то и дело хватал с земли снег сохнущими
губами. € оглЯдывалсЯ назад, где громко рокотали в низине тракторы.
     ‚злетевшаЯ далеко ракета не поднЯла