ного горючего, теперь на его
письменный  стол  легли  затребованные   из   архива   дела   по   истории
дипломатических, экономических, всЯких  иных  свЯзей  ђоссии  со  странами
‘еверной  …вропы.  Ђлександр  ‹еонтьевич  не  удовлетворилсЯ   материалами
нынешнего века,  длЯ  него  были  поднЯты  и  архивные  подшивки  прошлого
столетиЯ.
   ‚место  новинок,   посвЯщенных   тем   или   иным   вопросам   развитиЯ
промышленности, теперь под рукой Ћнисимова находились книги о стране,  где
ему предстоЯло исполнЯть свою новую миссию. ’ысЯчи, десЯтки тысЯч печатных
страниц заполнили его тесноватую служебную комнату  -  тоже  новую!  Љроме
русской и переведенной  на  русский  Язык  литературы,  он  проглатывал  и
изданиЯ на английском Языке, - пройдЯ некогда два года практики на заводах
ѓлазго и Ѓирмингема, Ћнисимов свободно читал и говорил по-английски.
   Љазалось удивительным, почти непостижимым, как человек в столь короткий
срок, в три-четыре недели, еще остававшиесЯ до отъезда,  может  пропустить
через себЯ, освоить эту бездну материала.
   Ќичего, он выдюжит. ‘ ним нечто подобное уже бывало. …го когда-то - это
случилось вскоре после смерти ‘ерго Ћрджоникидзе - перебросили в  танковую
промышленность, поручили возглавлЯть эту новую длЯ него  отрасль,  которую
следовало расширить, реконструировать, сделать поистине мощной. Ћн вот так
же мобилизовал специальную литературу,  погрузилсЯ  в  нее,  зарЯдил  свой
неутомимый мозг,  умевший  легко  выжать  квинтэссенцию  и  вместе  с  тем
запечатлевавший, словно на волшебной  фотопленке,  неисчислимое  множество
подробностей. “же месЯц спустЯ он разговаривал как специалист со знатоками
танкового дела. € отнюдь не стеснЯлсЯ  обнаруживать  на  людЯх  пробелы  в
своем багаже, расспрашивал, умел слушать,  продолжал  учитьсЯ  и  учитьсЯ,
руководЯ танковым ѓлавком.
   € когда его вновь вызвали в Љремль, -  разве  он  когда-нибудь  забудет
этот осенний вечер, этот год, 1938 и,  аресты,  уже  вырвавшие  одного  за
другим почти всех, с кем работал ‘ерго, - когда Ћнисимова вызвали в Љремль
и он, начальник крупнейшего ѓлавка, кандидат  в  члены  –Љ,  избранный  на
‘емнадцатом съезде, миновав  приемную,  в  которой,  будто  поджидаЯ  его,
стоЯли и сидели люди в  форме,  отворил  дверь  и  увидел  спину  ‘талина,
прохаживающегосЯ в своих мЯгких сапогах...
   „олой, вон из головы эти воспоминаниЯ, эти мысли! Ќеужели он, Ћнисимов,
не справитсЯ с собой? Ќеужели не заставит свой испытанный,  надежный  мозг
служить безотказно, как и прежде? Ќеправда! ‚нутренние тормоза еще отлично
действуют. ‹егкое усилие воли - и устранены  всЯческие  отвлечениЯ.  ‚новь
вниманием Ћнисимова безраздельно овладевают ’ишландиЯ и ее соседи.
   ђежим его днЯ не  изменилсЯ.  Џусть  никому  не  взбредет  на  ум,  что
сегоднЯшний Ђлександр ‹еонтьевич уже не тот, не прежний  Ћнисимов.  Љак  и
десЯть, как и двадцать лет назад, он  и  ныне  работал,  словно  точнейшаЯ
машина. ‚ходил  в  кабинет  ровно  в  девЯть  утра,  неизменно  до  блеска
выбритый, садилсЯ в кресло, тоже твердое, как и на предыдущем его поприще,
доставал сигареты "„руг", надевал очки и читал, читал.
   „лЯ  записей-выжимок   ему   хватило   двух   общих   тетрадей   Њелким
каллиграфическим  почерком,  достойным  демонстрированиЯ,  -  столь  Ясна,
завершена была каждаЯ буковка, - он заносил в одну истерические  сведениЯ,
справки о политических и общественных группировках в ‘еверной  …вропе,  ее
выдающихсЯ деЯтелЯх. „ругаЯ  тетрадь  была  отдана  экономике  государств,
расположенных в этом углу континента.
   ‚ерный правилам, что  издавна  стали  неотъемлемой  характерной  чертой
школы руководителей, к которой  он  принадлежал,  Ђлександр  ‹еонтьевич  и
здесь не удовлетворилсЯ лишь бумагой - документами, книгами, статьЯми.  Ћн
приглашал к себе  в  свою  временную  служебную  обитель,  затерЯвшуюсЯ  в
коридорах Њ€„а, ученых, чьей специальностью ЯвлЯлась страна  его  будущего
аккредитованиЯ, а также  попросту  наблюдательных,  умных  людей,  недавно
побывавших  там.  „опытывалсЯ,  входил  в  разные   тонкости,   вытЯгивал,
выкачивал знаниЯ о земле, куда ему предстоЯло ступить.
   ‘лучались минуты,  когда  он  с  тайным  удовлетворением  отмечал,  что
памЯть, его необыкновеннаЯ памЯть, котораЯ  в  последние  годы  стала  как
будто немного сдавать, опЯть превосходно ему служит. „а разбуди его ночью,
спроси в чистенькой, тинной стране, и  мгновенно  всплывут  сотни  имен  и
названий, точные цифры и даты.
   Џосле служебного днЯ Ћнисимов забирал книги домой. € снова работал,  не
позволЯЯ себе предаватьсЯ отвлекающим навЯзчивым мыслЯм.
   ‹ожилсЯ он поздно, в четвертом часу утра, уже не пытаЯсь разделатьсЯ  с
этой застарелой привычкой.
   ‹ожилсЯ, но подолгу не засыпал.  ‚  темноте  выползали,  забирали  волю
думы, которые днем удавалось отогнать.


        5

   Ћднажды в бессонный предутренний час Ђлександр ‹еонтьевич испытал ужас.
   Ѓылое так. ѓлЯдЯ сквозь полуопущенные веки во  мглу  спальни,  Ћнисимов
лежал, томимый неотвЯзными мыслЯми о том,  как  могло  случитьсЯ,  что  он
вынужден оставить страстно любимое  дело.  ‡ахотелось  опЯть  их  отмести.
„овольно мучить себЯ этим. „лЯ таких размышлений у него  -  он  иронически
усмехнулсЯ в темноте, - у него, наверное, хватит досуга  в  ’ишландии.  Ћн
велел себе думать о ней, решил наизусть восстановить строки, которые  днем
занес в свои тетради. € вдруг памЯть  отказала.  ‚  уме  не  возникло,  не
всплыло ровным счетом ничего.  Људа-то  канули  не  только  вчерашние  или
позавчерашние заметки, он забыл, начисто забыл даты, имена,  экономические
показатели, все, что вычитал, узнал об изучаемых им странах.
   ‘трашный провал памЯти потрЯс Ђлександра ‹еонтьевича. ђукой  он  провел
по вдруг увлажнившимсЯ жестким волосам. Ќадо успокоитьсЯ,  уцепитьсЯ  хоть
за что-нибудь, за одну какую-либо  ниточку.  “далось  воспроизвести  самое
близкое: цифры выплавки  черного  металла  на  заводах  ’ишландии.  Ќу,  а
дальше? Ћн ожидал, что все  выпавшее  возвратитсЯ  в  один  миг,  как  при
взблеске молнии. Ќет, он лишь медленно, медленно припоминал.
   € не выдержал,  вскочил.  ђовное  дыхание  жены  доносилось  с  широкой
соседней постели.  Ѓосой,  он  неслышно  пошел  в  кабинет,  повернул  там
выключатель, бросилсЯ к письменному столу,  к  своим  тетрадЯм,  плЯшущими
пальцами раскрыл страницу наугад. € только тут страшные минуты  кончились.
џвилось желанное мгновенное прозрение. ’еперь он мог не смотреть в записи,
они ему разом предстали, опЯть будто оттиснутые  на  чудесной  фотопленке.
‡акурив, он еще листал, листал, проверЯЯ, экзаменуЯ себЯ.  Џотом  замер  у
стола.
   ’ак Ћнисимов и стоЯл - босой  в  белом  ночном  одеЯнии.  Ќезастегнутый
ворот  рубашки  открывал  грудь,  подернутую  чуть  приметной   нездоровой
желтизной. ЃольшаЯ голова была, как всегда, втиснута в плечи.
   —то же с ним только что стрЯслось? —ем объЯснить эту  внезапную  утрату
памЯти? Ќеужели ему столь неинтересна его новаЯ работа? Ќеужели,  исполнЯЯ
долг, он лишь насилует себЯ? ѓде же его страсть, всегда отдаваемаЯ делу?
   ‚едь назначенный когда-то начальником  танкового  ѓлавка,  брошенный  в
промышленность, ему ранее не  знакомую,  сумел  же  он  увлечьсЯ,  отмести
угнетение. Ќет, не отмести, но одолеть. Ћно, конечно, гнездилось  в  душе,
изо днЯ в день возрождалось с каждым новым известием об арестах,  о  почти
еженощных  вторжениЯх   в   квартиры   огромного   многокорпусного   дома,
называемого "„ом правительства", где обитал и  он,  тоже  готовый  вот-вот
разделить участь товарищей. Ќо Ћнисимова не трогали. ‚се его заместители в
ѓлавном управлении проката - управлении, которым он ведал при жизни ‘ерго,
- были арестованы, а он по-прежнему свободно  ездил  в  машине  по  улицам
Њосквы на службу и домой.
   ‘вободно ли? ќлементарнаЯ логика требовала умозаключениЯ, если виноваты
его ближайшие сотрудники, Якобы вредившие, значит, виновен и он.
   € Ћнисимов бросил судьбе вызов. ЋбратилсЯ с письмом к ‘талину, написал,
что, будучи обЯзан, как требует партиЯ, знать дело до  последних  мелочей,
он, Ћнисимов, несет полную ответственность за  каждое  распорЯжение  своих
подчиненных,  ручаетсЯ  головой  и  партбилетом,   что   вредительства   в
ѓлавпрокате не было. € просит дать ему возможность доказать это любому, по
усмотрению ‘талина, партийному или судебному расследованию.
   Џисьмо попало в руки ‘талину - это само по себе было  особой,  нелегкой
задачей. ‡атем Ћнисимова вызывали на допросы, на очные ставки.  ЏотЯнулись
ночи и дни ожиданиЯ, почти  невыносимые.  Ћн  в  это  времЯ  стал  курить,
пристрастилсЯ к табаку. €  все  же  даже  тогда  работал  со  страстью,  с
азартом, заглушаЯ угнетение, тоску. Ђ потом...


        6

   Џотом его вызвали в Љремль.
   “же присев, растираЯ остывшей подошвой другую ногу, вовсе похолодевшую,
он вспоминает тот вечер.
   ...Њиновав приемную, в которой, будто поджидаЯ  его,  стоЯли  и  сидели
люди в форме, - почему, почему сегоднЯ здесь столь многочисленна охрана? -
он вошел в небольшой зал, увидел спину ‘талина.  ЏрохаживаЯсь,  ‘талин  не
обернулсЯ на звук отворенной и вновь  прикрытой  двери.  Ћн  еще  сохранил
непритЯзательную одежду фронтовика, грубоватого  солдата  -  его  военного
покроЯ брюки, заправленные в сапоги, свисали складками на голенища,  -  но
уже приобрел будто нарочито неторопливую повадку, медлительность шага.
   ‘талин был в зале не один. ’ам находилсЯ еще  человек.  ‚альЯжный,  что
называетсЯ, мужчина, он сиЯл круглыми, без оправы, стеклами очков, плавной
выпуклостью  со  лба,  зачесанными  на  косой  пробор  светлыми  волосами,
маскировавшими раннюю, еще  небольшую  лысину.  ќто  быт"  ЃериЯ.  ‘тоЯ  у
длинного стола, одетый в штатское, он посматривал на Ћнисимова  с  улыбкой
затаившейсЯ в уголках рта. Ђлександр ‹еонтьевич похолодел от такой улыбки.
   Њного лет назад этот человек, тогда скромный; служащий в Ѓаку,  прошел,
как   говорилось,   проверку   у   Ћнисимова,   который,   еще   оставаЯсь
политработником Ћдиннадцатой армии, был в  то  же  времЯ  и  председателем
одной из комиссии, занимавшихсЯ перерегистрацией  членов  партии  в  Ѓаку.
ЏредварЯЯ вопросы  Ћнисимова,  ЃериЯ  выразил  желание  перейти  на  более
трудную, более опасную работу - в Ћсобый отдел армии или в Ђзербайджанскую
—Љ. Џойманный на одном-другом противоречии, на вранье,  он  поворачивалсЯ,
выскальзывал. ’оварищ ‘аша - так в те времена называли Ћнисимова -  пришел
к убеждению: "Џодозрительный тип. —увствую авантюрист".  €  не  выдал  ему
партбилета. ‚ следующей инстанции тому удалось восстановитьсЯ.
   € пока что этот блистающий бывший бакинец лишь преуспевал.  ‚стреча  со
‘талиным  в  начале  тридцатых  годов  стала  решающим   рубежом   в   его
фантастической карьере ‘талин, несомненно, был знатоком  людей.  ‚ынашиваЯ
замыслы, о которых знал только он один, ‘талин своим тонким чутьем - слово
"проникновенность" тут врЯд ли подойдет, - по-видимому, быстро,  с  первых
же встреч, определил: вот человек, который ему нужен.
   ’еперь  грузин-бакинец  ведал  огромной  машиной   арестов,   допросов,
расстрелов, тюрем, лагерей. ‘ улыбкой  он  острыми  зрачками  сквозь  очки
поглЯдывал на Ћнисимова.
   —то же, все Ясно. Ѓудет последний допрос, что учинит сам ‘талин.  €  не
со своим шофером, не в своем автомобиле он, Ћнисимов, уедет отсюда. Ќе зрЯ
он,  нервно  собираЯсь,   проверЯЯ,   на   месте   ли   партийный   билет,
удостоверениЯ, пропуск в Љремль, записнаЯ  книжка,  позвонил  жене  и,  не
сомневаЯсь, что телефон подключен еще в  некую  тайную  сеть,  лаконически
сказал: "‚ызывают. …ду. Ѓудь готова ко всему".
   Ќаконец повернувшись, ‘талин все  той  же  неспешной  походкой  зашагал
обратно.  ’Яжеловатый,  несколько  исподлобьЯ  взглЯд  смерил   Ћнисимова,
прошелсЯ по его безупречно начищенным ботинкам, темному в полоску пиджаку,
подкрахмаленному  белому  воротничку,  облегавшему   короткую   шею,   что
поддерживала  большую  голову,  уперсЯ  в  зеленоватые  глаза   Ђлександра
‹еонтьевича.
   Ћнисимов не отвел взора. ‘талин продолжал медленно  идти.  Ќичто  в  ту
минуту не изменилось в его неподвижном, словно бы сонном  лице,  известном
по множеству полотен и фотографий, на  которых,  однако,  никто  не  смел,
передать крупных щербин, заметных на щеках и под слегка  обвисшими,  будто
тЯжелыми, исчерна-рыжеватыми усами. Ћтдельные седые нити в поредевших усах
и на голове позволЯли видеть, сколь редкостно толстым - в толщину конского
- был его волос. Ќекоторое времЯ молчание не нарушалось.
   - ‡дравствуйте, - негромко молвил ‘талин. - Џроходите ближе.
   - ‘есть не предложил.
   …ще раз прошагав к стене и  назад,  он  остановилсЯ  перед  Ђлександром
‹еонтьевичем,  начал  спрашивать.  ‚опросы  относились   к   состоЯнию   и
перспективам танковой промышленности. ’еперь  лицо  ‘талина  уже  не  было
застывшим. ‡рачки, еще минуту назад  тускловатые,  вдруг  ожили.  Ћнисимов
отвечал. Ќервное напрЯжение сказалось на  голосовых  свЯзках:  он  говорил
хрипло. Ћднако эта же взвинченность стала и  собранностью,  обострила  ум.
Ћсипший начальник танкового главка не путалсЯ, не запиналсЯ, давал точные,
уверенные объЯснениЯ. …му не понадобилось  прибегать  к  записной  книжке,
чтобы характеризовать положение на том  или  ином  заводе,  даже  в  цехе,
приводить результаты испытании в лабораториЯх  и  на  полигонах,  называть
цифры. Ћн раскрывал ‘талину трудности, докладывал  о  работе  над  еще  не
найденными, не дающимисЯ конструкторам и технологам решениЯми. Ђ тот еще и
еще методично допрашивал, сверлил и сверлил именно эти больные места.
   Љрепление гусеничного башмака! € проклЯтые маслЯные дифференциалы!  Љак
истерзали они Ћнисимова, как измучились с ними на заводах!  €змучились,  а
искомой эффективности все же не  достигли!  ‘талин  вытащил  и  это...  Ћн
забиралсЯ в самую тайнаЯ тайных производства. Ћнисимов  четко  докладывал,
не выгораживаЯ себЯ.
   Њеж тем из боковой двери поЯвилсЯ нарком обороны, здесь какой-то тихий,
неприметный, хотЯ на гимнастерке красовались ордена. ‘ледом  вошли  и  еще
члены Џолитбюро. Ќекоторые держались свободнее, отодвигали с шумом стульЯ.
‘еденький Љалинин прислонилсЯ к выступу белой  кафельной  печи,  очевидно,
теплой, и грелсЯ, сунув за спину ладони. ‚се молча слушали  дознание,  что
не прекращал ‘талин.
   ‡ачем, длЯ чего они сюда собрались? Ќевольно Ћнисимов снова подумал  об
угрожавшей ему участи.  Ќаверное,  сначала  постановлением  Џолитбюро  его
исключат из партии и лишь затем арестуют. „а,  вон  примостилась  у  стола
стенографистка, достала карандаши, приготовила тетрадь.
   Ђ ‘талин обнажал,  верней,  заставлЯл  Ћнисимова  обнажать  слабости  и
незадачи советской танковой промышленности. Џрессовое  хозЯйство.  Љоробка
скоростей.  Ћтжиг  серого  чугуна.  ЃронЯ.   ‘пособы   испытаний.   Џочему
результаты  неудовлетворительны?  Љаковы  соответствующие  показатели   на
заводах ѓермании и Ђмерики?
   Ќесомненно, кто-то основательно информировал ‘талина. Љто же?  Џо  всей
вероЯтности, один из таинственных  отделов  ведомства,  отданного  бывшему
бакинцу, которое, будто всеохватывающий глаз,  проникало  всюду.  —то  же,
Ћнисимов должен признать: справка  была  дельной.  Ђ  ‘талин  внимательно,
очень внимательно ее изучил.
   ‚ыспрашиваЯ, ‘талин не тронул вопросов, имевших касательство  к  письму
Ћнисимова, к его прежней работе в ѓлавпрокате. ‚ мыслЯх Ћнисимов  тревожно
искал ответа; почему же? ‚прочем, понЯтно, - зачем задевать еще и прошлое?
Ћн же сам развернул здесь такую картину технических изъЯнов, что  этого  с
лихвой  достаточно  длЯ  обвинениЯ  во  вредительстве.  €ли,   как   тогда
говорилось, во вражеской деЯтельности. Ћ достигнутом,  завоеванном  ‘талин
не спрашивал. ’рудовые заслуги, производственные успехи танкостроителей  -
немалые,  как  мог  бы  сообщить  Ћнисимов,  -  остались,  не   упомЯнуты:
дисциплина, ставшаЯ второй натурой Ћнисимова, повелела ему  отвечать  лишь
на вопросы.
   €з кармана брюк ‘талин вынул трубку, подошел к столу, выколотил пепел в
мраморную пепельницу - в тишине гулко отдалсЯ этот  стук,  -  повозилсЯ  с
табаком. „вижениЯ опЯть были медлительны, или лучше  сказать,  медлительно
властны. ’ак мог  держатьсЯ  только  тот,  кто  знал,  что  никто  его  не
поторопит, не перебьет его молчаниЯ.
   ‡адымила знаменитаЯ сталинскаЯ трубка. ’отчас закурили и  некоторые  из
собравшихсЯ. Ћнисимов, разумеетсЯ, и помыслить не смел о сигарете.
   ‘талин вновь зашагал.
   - ‚опрос, думаетсЯ, Ясен, - наконец произнес он. -  —то  же,  товарищи,
будем решать?
   Ќе ожидаЯ чьей-либо реплики, он продолжал:
   - €меетсЯ следующее предложение...
   Њышцы грудной  клетки  Ћнисимова  окаменели,  дыхание  причинЯло  боль.
Њучительно тЯнуло бросить взглЯд на Ѓерию, но победила выдержка - Ћнисимов
на него не посмотрел, не покосилсЯ. Ђ ‘талин, помедлив, повторил:
   -  €меетсЯ  следующее  предложение.  ‚о-первых,  преобразовать  ѓлавное
управление танковой промышленности в Ќародный комиссариат танкостроениЯ...
‚озражений нет?
   € опЯть выдержал паузу.
   - ‚торое...  Ќазначить  народным  комиссаром  танкостроениЯ.  ’оварищи,
какие будут кандидатуры? Џожалуй,  не  ошибемсЯ,  если  утвердим  товарища
Ћнисимова. „ругие мнениЯ есть?
   € заключил:
   -  Ќародным  комиссаром  танкостроениЯ  назначить  товарища   Ћнисимова
Ђлександра ‹еонтьевича. ‚озражений нет?
   Ћнисимов навсегда запомнил этот миг.  ‘амообладание  ему  не  изменило.
‹ишь щеки похолодели. Ќаверное, он слегка побледнел.
   ’олько теперь ‘талин обратилсЯ к нему:
   - —то же, товарищ Ћнисимов, вы стоите? ‘адитесь. Ѓудем решать дальше.
   € опЯть, не ожидаЯ чьих-либо слов, продолжал:
   - ’ретье... ‚менить в обЯзанность...
   Ђлександр ‹еонтьевич сел,  сунул  в  рот  сигарету.  …ще  не  верилось:
значит, это уже произошло?  Ћн  вошел  сюда  почти  арестантом,  а  выйдет
народным комиссаром? Ќо ведь... Ќеужели ‘талина не  поспешили  осведомить?
Ќеужели ему неизвестно? Џридвинув один из  лежавших  на  столе  блокнотов,
Ћнисимов разборчиво своим каллиграфическим почерком вывел "’оварищ ‘талин.
Њой брат €ван Ќазаров арестован как..."
   Ќа мгновение перо Ђлександра ‹еонтьевича приостановилось.  Ќе  хотелось
собственной  рукой  клеймить  ‚аню,  своего  младшего  брата  от   второго
замужества матери, брата, которого давным-давно он, юный  ‘аша,  увлек  за
собою, втЯнул в партию, а ныне, полгода назад, взЯтого в  тюрьму  прЯмо  с
вокзала, когда ‚анЯ, секретарь обкома, приехал по вызову в Њоскву.
   Ќо  Ђлександр  ‹еонтьевич  тут  же   подавил   сомнениЯ.   Џеро   снова
заскользило: "...арестован как враг народа. ‘читаю нужным сообщить об этом
‚ам". Џодписавшись, аккуратно промокнув непросохшие чернила, он еще минуту
выждал.
   ‘талин продолжал формулировать:
   - —етвертое... Џредложить товарищу Ћнисимову  в  десЯтидневный  срок...
Ћнисимов  встал  и  передал  ‘талину  бумагу.  ’от  недовольно  покосилсЯ,
развернул, прочел записку.


        7

   ...‘ейчас Ћнисимов,  неодетый,  босой,  сидит  среди  ночи  на  жестком
диване. Ќа столе раскрыта тетрадь с записЯми о ‘еверной …вропе. ‚  комнате
тепло, не дует от Ћкна, скрытого под складками длинной  плотной  занавеси.
Ќо желтоватые, словно неживые ступни коченеют,  -  уже  несколько  лет  он
вынужден их кутать. ‚от и теперь Ђлександр ‹еонтьевич тЯнетсЯ  за  тЯжелым
ворсистым пледом, свернутым возле диванного валика, и укрывает, обертывает
шерстью больные ступни.
   ‚ нижнем Ящике стола хранитсЯ один заветный листок. Ћнисимов  выдвигает
этот Ящик, достает переплетенную в искусственную кожу папку,  быть  может,
впервые замечает, как потускнели чернила, но все же Ясна  каждаЯ  буковка,
выписаннаЯ тонкими пальцами Ђлександра ‹еонтьевича.  "’оварищ  ‘талин  Њой
брат €ван Ќазаров". Ќаискось листа  размашисто  брошены  несколько  строк.
Џочерк и подпись известны по множеству факсимиле. "’ов.  Ћнисимов.  —ислил
‚ас и числю среди своих  друзей.  ‚ерил  ‚ам  и  верю.  Ђ  о  Ќазарове  не
вспоминайте, Ѓог с ним. €.‘талин".
   ‚анЯ так и погиб в заключении. ‡ачахла, умерла в лагере и  его  жена  -
запальчиваЯ,  пленЯвшаЯ  обаЯнием  непосредственности  южанка  ‹иза.   Ћба
реабилитированы посмертно. ѓде затерЯлись их могилы, неизвестно и  поныне.
’емные,  будто  сочные  вишни,  ‹изины  глаза  сейчас  видитсЯ   Ћнисимову
настороженными,  внезапно  потерЯвшими  блеск,   словно   в   предчувствии
неотвратимого близ кого несчастьЯ - таким был ее взглЯд, когда она и  ‚анЯ
в конце тридцать седьмого последний раз  сидели  у  него,  Ћнисимова,  вот
здесь, в этом прокуренном кабинете. Ќет, тогда Ћнисимов еще не курил.  ’ак
и придетсЯ уехать в чужие краЯ, ничего толком не узнав о  брате,  не  имеЯ
даже его фотографии. ’еперь Ћнисимову жаль, что он уничтожил даже  детскую
- на той карточке ‚ане, уставившемусЯ в объектив, было не более десЯти.
   "...‚ерил ‚ам и верю". ќти слова ‘талина были щитом,  броней,  панацеей
Ћнисимова. €ли талисманам, как однажды скорее  всерьез,  нежели  в  шутку,
сказала жена  Ђлександра  ‹еонтьевича.  ‘вЯто  хранимый  листок,  которого
коснулось твердое перо ‘талина, столь много значил в судьбе Ћнисимова, что
даже ЃериЯ, от улыбки которого по-прежнему становилось холодно, уже не был
властен над его участью.
   Ћнисимов поднимает голову, смотрит на  висЯщий  в  простенке,  большой,
скромно  окантованный  снимок,  единственный  в  его  кабинете.  ѓубы  под
жесткими усами ‘талина спокойно сомкнуты, а ‘ерго улыбаетсЯ, он  счастлив,
полон жизни,  Явственно  обозначилась  Ямка  на  его  подбородке,  задорно
распушились острые усы. „а, были времена, когда, лишь завидЯ  ‘талина  или
хотЯ бы разговариваЯ с ним по  телефону,  ‘ерго  светлел  лицом,  озарЯлсЯ
влюбленной улыбкой. Ђлександр ‹еонтьевич это мог бы засвидетельствовать. Ђ
в конце своей жизни ‘ерго, вдруг, словно потерЯвший неизменную раскрытость
души, но и не умевший носить маску, притворЯтьсЯ, уже по-иному  -  многие,
кто с ним общалсЯ, начали это подмечать, - по иному относилсЯ  к  ‘талину,
неохотно и невесело ему звонил. Ђлександр ‹еонтьевич и не подозревал,  что
‘ерго пустил себе  пулю  в  сердце.  ќто  была  одна  из  самых  тщательно
скрываемых тайн, пока на „вадцатом съезде...
   Ћнисимов тогда сидел во втором рЯду среди  других  делегатов  съезда  -
непроницаемый  невозмутимый,  каким  его  привыкли   видеть.   ЌеобычайнаЯ
впечатлительность сочеталась  в  нем  с  необычайной  скрытостью  душевных
борений. Ћднако в ту минуту, когда он услышал, что ‘ерго  сам  покончил  с
собой, вдруг будто кто-то защекотал веки Ћнисимова. Ћн  ощутил:  по  щекам
поползли слезы Џораженный - ведь ему с детских лет не случалось плакать, -
он не сразу вытащил платок, несколько  капель  скатились  со  щек.  „авний
товарищ, сидевший рЯдом, взглЯнул на Ђлександра  ‹еонтьевича.  ‚зглЯнул  и
едва поверил железный Ћнисимов, этот человек машина, знает слезы.


        8

   ‚ одиночестве, в тоске Ћнисимов  со  своего  жесткого  дивана  все  еще
смотрел на потерЯвший силу талисман.
   ‹ишь за полторы недели до смерти ‘ерго Ђлександр ‹еонтьевич в последний
раз виделсЯ, разговаривал с  ним.  €  тогда  же  в  доме  Ћрджоникидзе  он
встретилсЯ с тем, кто снЯт возле ‘ерго вот на этой старой  фотографии  под
стеклом, с тем, кто впоследствии написал  эти  разборчивые  строки:  "’ов.
Ћнисимов. ‚ерил ‚ам и верю".
   Џочему  же  ‘талин  выделил  Ђлександра  ‹еонтьевича?  Ћттого  ли,  что
Ћнисимов не знал колебаний в борьбе со всЯческими оппозициЯми?  €ли  из-за
деловых качеств Ћнисимова, действительно недюжинных?
   Ќет, на весы легло и еще кое-что. Ћдин миг... Њиг, решивший,  возможно,
участь Ћнисимова.
   „а, это было его последнее свидание с Ћрджоникидзе. Ћнисимов в те  дни,
в феврале тридцать седьмого, только что вернулсЯ из поездки на заводы.  Џо
телефону он доложил ‘ерго о возвращении. ‘ерго сказал.
   - Џриходи ко мне вечером домой. ‚ восемь часов тебе удобно?
   Ћрджоникидзе неизменно проЯвлЯл такого рода деликатность в отношениЯх с
подчиненными. Џунктуальный Ћнисимов прибыл минута в минуту. ‘ерго встретил
его в коридоре, крепко пожал пухловатой пЯтерней небольшую руку Ћнисимова.
€ через заставленный книжными шкафами кабинет, пожалуй, несколько нежилой,
- подарки, которыми  дорожил  ‘ерго,  плашки  первого  чугуна  Њагнитки  и
Љузнецка, первой меди Ѓалхаша, шлифы возведенных заводов заполнили чуть ли
не всю площадь обширного, крытого черным лаком стола, -  повел  Ђлександра
‹еонтьевича в свой уютный малый кабинет. Ћба сели на диван.
   - Ќу, товарищ ‘аша...
   ‘ерго  почему-то  назвал  его  по  имени,  точно  так  же,   как   звал
давным-давно в армии, когда начальник политотдела дивизии Ћнисимов казалсЯ
совсем  мальчиком,  да  и  Ћрджоникидзе,  член  ђеввоенсовета  Љавказского
фронта, не знавал еще ни седины, ни грузноватости.
   - Ќу, товарищ ‘аша, где побывал?
   Ћнисимов  принЯлсЯ  рассказывать.  ‡инаида  ѓавриловна,   жена   ‘ерго,
принесла чай и печенье. Ћна не вмешалась в разговор, лишь поздоровалась  с
гостем, но Ћнисимов  поймал  ее  заботливый,  чуть  обеспокоенный  взглЯд,
брошенный на мужа.
   ‘ерго действительно  выглЯдел  неважно,  был  бледноват,  под  широкими
глазами   наметились   отеки,   возможно,   после   сердечного   припадка,
случившегосЯ недавно ночью в наркомате, - Ћнисимов об этом уже  слышал,  -
но сами глаза не потерЯли блеска, искрились и  вниманием  к  тому,  о  чем
рассказывал Ћнисимов, и трогающей ласковостью.
   ‘ерго любил порасспросить о людЯх. Ћн и тогда -  эти  последние  слова,
последние  вопросы,  что  Ћнисимов  слышал  от  него,   памЯть   неумолимо
восстанавливала, - он и тогда живо спросил об одном инженере, ровеснике  и
бывшем сокурснике Ђлександра ‹еонтьевича.
   - Џришлось его вздуть, - сказал Ћнисимов  -  ‡а  самовольство.  Ќарушал
инструкцию. “ немцев за такие дела бьют по карману, плати штраф.
   ‘ерго проговорил:
   - Ђх, ты немец, ты мой немец...
   ‚друг он вскинул голову. €з большого кабинета приглушенно донессЯ голос
‡инаиды ѓавриловны. € еще чей-то...
   ‘ерго быстро поднЯлсЯ:
   - €звини, пожалуйста.
   €  покинул  комнату  Њинуту   другую   Ћнисимов   просидел   один,   не
прислушиваЯсь  к  голосам  за  дверью.  Ќо  вот  ‘ерго  заговорил  громко,
возбужденно. …го собеседник отвечал спокойно, даже, пожалуй,  с  нарочитой
медлительностью.  Ќеужели  ‘талин?  ђазговор  шел  на  грузинском   Языке.
Ћнисимов ни слова не знал по-грузински и, к счастью, не  мог  оказатьсЯ  в
роли подслушивающего. Ќо все же надо было  немедленно  уйти,  разговор  за
стеной становилсЯ как будто все более накаленным. Љак уйти?  ‚ыход  отсюда
лишь через большой  кабинет.  Ђлександр  ‹еонтьевич  встал,  шагнул  через
порог.
   ‘ерго продолжал горЯчо говорить, почти кричал. …го бледность  сменилась
багровым, с нездоровой просинью румЯнцем. Ћн  потрЯсал  обеими  руками,  в
чем-то убеждаЯ и упрекаЯ ‘талина.  Ђ  тот  в  неизменном  костюме  солдата
стоЯл, сложив на животе руки.
   Ћнисимов хотел молча пройти, но ‘талин его остановил:
   - ‡дравствуйте, товарищ Ћнисимов. ‚ам, кажетсЯ, довелось  слышать,  как
мы тут беседуем?
   - Џростите, Я не мог знать...
   - —то же, бывает. Ќо с кем вы все же согласны? ‘ товарищем ‘ерго или си
мной?
   - ’оварищ ‘талин, Я ни слова не понимаю по-грузински.
   ‘талин пропустил мимо ушей ату фразу, словно она  и  не  была  сказана.
’Яжело глЯдЯ из-под низкого лба на Ћнисимова, нисколько не повысив голоса,
он еще медленнее повторил:
   - ’ак с кем же вы все-таки согласны? ‘ ним? - ‘талин выдержал паузу.  -
€ли со мной?
   Ќаступил миг, тот самый  миг,  который  потом  лег  на  весы.  …ще  раз
взглЯнуть на ‘ерго Ђлександр ‹еонтьевич не посмел. ЉакаЯ-то сила, подобнаЯ
инстинкту, действовавшаЯ быстрей мысли, принудила его. € он, Ћнисимов,  не
колеблЯсь, сказал: "‘ вами, €осиф ‚иссарионович".
   Ќет, к чему терзать себЯ. ‡ачем эти  воспоминаниЯ,  эти  думы?  ‚переди
утро, работа. Ћнисимов смотрит на две  общие  тетради.  Ћн  заставит  себЯ
вложить душу и страсть в это свое новое дело.


        9

   ЏроникаЯ по праву писателЯ во внутренний мир Ћнисимова, куда  Ђлександр
‹еонтьевич  почти  никого  не  допускал,  автор,  думаетсЯ,  не   изменЯет
исследовательскому строю этой книги. ‚оображение, догадка опираютсЯ и  тут
на верные источники, порою на документы, что носЯт название  человеческих.
Ћ происхождении, характере одного из таких документов, переданные мне, Я с
разрешениЯ читателЯ, скажу несколько позже: сама повесть  подведет  нас  к
этому.
   Ђ теперь следует исчерпать тему "предотъездные дни  Ћнисимова".  ‘ообщу
известные мне последние подробности, которые сюда относЯтсЯ.
   ‚ рабочее уединение Ћнисимова, в его  временное  пристанище  на  шестом
этаже  Њ€„а,  нередко  врывались   телефонные   звонки.   ‡вонили   давние
сподвижники  Ђлександра  ‹еонтьевича:  и  тугодум  ехтель   -   начальник
“правлениЯ изобретательства  и  рационализации,  и  министр  стали,  вечно
румЯный –ихонЯ, и начальник ѓлавруды длинный  ‘тремЯнников,  да  и  многие
другие. ‘колько раз Ђнисимову когда-то приходилось говорить  им  резкости,
отчитывать, подхлестывать и наедине и на совещаниЯх, а они,  глЯди-ка,  не
таили обиду, не  забыли  его,  своего  ныне  оставленного  строгого  шефа,
выказывали ему внимание, подавали о себе весть по телефону.
   ѓотовЯщийсЯ к отъезду Ћнисимов живо вступал  в  эти  телефонные  беседы
“слышав чей-либо знакомый голос,  он  снимал  очки,  садилсЯ  поудобнее  -
куда-то отодвигаЯсь,  затуманивалась  очереднаЯ  страница  все  о  той  же
‘еверной …вропе, - легко переключалсЯ в свою прежнюю  любимую,  совершенно
особенную сферу штабной работы в индустрии, вновь как бы пребывал в  своей
стихии. …му рассказывали о новостЯх, советовались с ним  Ћн  интересовалсЯ
тонкостЯми  дела,  опЯть  по  своему  правилу  вникал  в   технологию,   в
организацию производства, в  завод  скую  практику.  Ќе  менее  охотно  он
углублЯлсЯ,   если   разговор   этак   поворачивалсЯ,    и    в    вопросы
междуведомственных отношений, ронЯл как бы невзначай словечко о том, какой
требуетсЯ ход, чтобы скорее получить или, что называетсЯ,  пробить  нужное
постановление. ’ут его советы бывали особо проницательны, метки.
   Џо тону собеседников, по  другим  признакам  Ћнисимов  с  удовольствием
угадывал: они его числЯт в строю, считают, что он еще вернетсЯ в индустрию
Ћн и сам этому верил. ђазговоры с товарищами были длЯ  него  словно  живой
водой, он возбуждалсЯ, неожиданно становилсЯ словоохотливым, шутил.
   €ногда и он позванивал своим бывшим подчиненным.
   - Ќу, как вы там живете? —ем занЯты? —то сегоднЯ у вас  самое  трудное?
Љак с этим справлЯетесь?
   € опЯть слушал, советовал, опЯть будто вдыхал  воз  дух  индустриальных
штабов и сернистый газок металлургических печей.
   Љак-то  он  снова  соединилсЯ  по   телефону   с   министром   тЯжелого
машиностроениЯ и, поговорив о том о сем, спросил:
   - Љак поживают наши три восклицательных знака?
   - ‚ы это о чем? - ‚идно, далеко не единственное дело  было  у  министра
отмечено  восклицательными  знаками.  Ћднако  он   тотчас   сообразил?   -
‚оздуходувка длЯ  Љураковки?  Ќачали,  Ђлександр  ‹еонтьевич,  контрольную
сборку. Љстати, ваш Џетр ѓоловнЯ вытрЯсает мне душу  телеграммами,  просит
разрешениЯ послать своих людей на  сборку,  чтобы  присматривались  и  уже
осваивали. Ќе знаю. Ќаверное, будут пока только мешать.
   - ЋпЯть двадцать пЯть. - Ћнисимов любил эту приговорочку. - Џожалуйста,
сделай, как он просит.
   - …сть, Ђлександр ‹еонтьевич. ‡аписываю.
   - ЋбойдешьсЯ без восклицательного знака?
   - Џродиктую сейчас же телеграмму. ‚от уже и секретарь ко мне шагает.
   - ”у-ты ну-ты, какаЯ оперативность.
   -  Ѓыло  у  кого  учитьсЯ,  Ђлександр  ‹еонтьевич.  Џодобные  признаниЯ
смЯгчали душевную боль.
   - Ћднако чем ближе придвигалсЯ день  отъезда,  тем  замкнутей,  мрачней
становилсЯ Ћнисимов. €ногда он пошучивал, острил, но глаза были невеселы.
   ЏолучаЯ впервые заработную плату в Њ€„е, Ћнисимов  раздражилсЯ,  -  ему
была выписана  дополнительнаЯ  сумма  за  знание  иностранного  Языка.  Ћн
издавна, еще будучи начальником главка и затем министром, ненавидел всЯкие
подобные надбавки, не  допускал  ни  длЯ  себЯ,  ни  длЯ  своего  аппарата
никакого добавочного вознаграждениЯ.  Ђлександр  ‹еонтьевич  осталсЯ  себе
верен, и на новой службе: не принЯл деньги, которые кассир намеревалсЯ ему
вручить сверх жалованьЯ. ‚сЯкие уговоры желчно  отстранил.  Ђнглийский  он
знает едва удовлетворительно, даже скорей слабо,  и  вообще  в  каких-либо
сомнительных надбавках не нуждалсЯ,  назначенный  ему  оклад  и  без  того
достаточно высок.
   ѓотовый, лишь последует команда, тотчас улететь,  он  счел  необходимым
понаведатьсЯ  к   зубному   врачу.   Љрепкие   зубы   Ћнисимова,   некогда
миндально-белые, приобретшие из-за многолетнего  курениЯ  кремовый  отлив,
нуждались в двух-трех пломбочках и были приведены в полный порЯдок.
   Ћднако медицинское обследование он  так  и  не  прошел.  ђентгеноскопиЯ
грудной клетки и желудка, клинический анализ крови, электрокардиограмма  -
всем этим Ћнисимов пренебрег. “дивительное дело: любой советский гражданин
не мог бы получить заграничный паспорт, не представив справку о  здоровье,
а у советского посла ее не спрашивали. Ќазначение состоЯлось - эта формула
заменила всЯческие справки.


        10

   ЋтличавшийсЯ неодолимым пристрастием к чистоте, постоЯнно  поЯвлЯвшийсЯ
в  свежеблиставшем   белом   накрахмаленном   воротничке,   верный   таким
воротничкам и в командировках среди заводской пыли и окалины, менЯвший  их
там по два-три раза на дню, он имел и  еще  схожую  слабость:  любил  быть
безукоризненно подстриженным. €з года в год, с тех пор  как  он  возглавил
Љомитет  металлургии  и  топлива,  Ћнисимов  стригсЯ   в   парикмахерской,
расположенной в  здании  ‘овета  Њинистров,  пользовалсЯ  услугами  одного
степенного  пожилого  мастера.  ‘ледовало  и  теперь,  накануне   отъезда,
подставить шевелюру ножницам.
   ‘идЯ в своем новом кабинете, пробегаЯ очередной труд о ‘еверной …вропе,
он провел пальцами по слегка заросшему затылку. Љонечно, надобно заехать в
парикмахерскую. Ќо не хотелось входить в здание, где располагалась прежнЯЯ
его  резиденциЯ,  подниматьсЯ  по  знакомым  гранитным  ступенЯм  уже   не
председателем ѓосударственного комитета, а  человеком,  которому  пришлось
уйти отсюда, уйти от руководства  индустрией.  Њожет  быть,  постричьсЯ  в
другой парикмахерской? Ћнисимов с досадой поймал себЯ на таких колебаниЯх,
на недостойном, как он считал, малодушии.
   „евизом его жизни была безупречность. ‚сегда поступать так,  чтобы  сам
себЯ не мог бы ни в чем упрекнуть. Ђ  уж  замечание,  высказанное  сверху,
даже малейшее, мЯгкое, причинЯло ему жестокую боль.
   Ћднажды он докладывал заместителю ЏредседателЯ  ‘овета  Њинистров  ‘‘‘ђ
’евосЯну об  исполнении  рЯда  государственных  заданий.  Љаждый  месЯц  в
установленный день и час Ђлександр ‹еонтьевич входил в  кабинет  ’евосЯна,
расположенный в здании ‘оветского  правительства  в  Љремле,  здании,  над
которым постоЯнно вьетсЯ красный  флаг.  Ћни,  ’евосЯн  и  Ћнисимов,  были
металлургами - один сталеплавильщиком, другой  прокатчиком,  когда-то  оба
принадлежали к близким соработникам Ћрджоникидзе и, как и Ђкопов,  ‹ихачев
и еще несколько  питомцев  ‘ерго,  остались  нетронутыми  в  лихую  годину
арестов. „авние товарищеские отношениЯ не означали, однако,  что  Ћнисимов
мог ждать от ’евосЯна какой-либо, хотЯ бы ничтожной поблажки.  Њалорослый,
смуглый, с глЯнцевито поблескивающей, черной, как тушь, шевелюрой и такими
же  угольно  черными,  небольшими,  характерными   длЯ   армЯнина   усами,
заместитель ЏредседателЯ ‘овета Њинистров был столь же строг с Ћнисимовым,
как и с любым подчиненным. ‚сю жизнь он звалсЯ €ваном  ’овадросовичем,  но
‘талин,   подписываЯ   указ   о   награждении   ’евосЯна   званием   ѓероЯ
‘оциалистического ’руда, исправил его отчество на  "”едорович",  превратив
таким  образом  -  уверенный,  что  и  сие  ему  подвластно,  -  покойного
’овадроса, бакинского ремесленника, в ”едора.
   Ћбычно   Ђлександр   ‹еонтьевич   с   честью   выдерживал   ежемесЯчную
немилосердную проверку ’евосЯна,  не  получал  замечаний,  оставалсЯ,  как
всегда, безупречным.
   ’ак было и в тот раз. Џокончив с деловым разговором, ’евосЯн  откинулсЯ
в кресле, дружелюбно улыбнулсЯ, и спросил:
   - ђоман "„алеко от Њосквы" читал?
   - Ќет, €ван ”едорович, не пришлось.
   - Ќе пришлось? Ќапрасно. •орошаЯ книга.
   Ћнисимов был больно задет таким, казалось  бы,  совсем  незначительным,
мимолетным "напрасно", распорЯдилсЯ, вернувшись  к  себе  в  Ћхотный  рЯд,
немедленно достать роман и,  выключаЯсь  из  оперативной  текущей  работы,
прочитал его в две ночи.
   ™епетильно требовательный, Ђлександр ‹еонтьевич не прощал себе ни одном
неточности. ЏризнатьсЯ, он и поныне,  вспоминаЯ  иногда  другую,  тоже  не
столь давнюю минуту, мысленно постанывает.
   Ѓыло так. Љак-то ему позвонил ‘талин:
   -  •очу  послушать,  товарищ  Ћнисимов,  ваши   соображениЯ   о   новой
металлургической базе и ‚осточной ‘ибири.
   - Љогда, товарищ ‘талин, Я обЯзан доложить.
   - Ћриентировочный план у  вас  составлен?  Ћнисимов  предпочел  скромно
ответить: - …ще не план. Ќекоторые наметки.
   - Ќу, наметки так наметки. —ерез неделю, скажем, вы будете готовы?
   ‘ увлечением, с напором, словно бы утроенным,  -  Ђлександр  ‹еонтьевич
неизменно обретал этакое  белое  каление,  когда  получал  личное  задание
‘талина, - стЯнув силы и проектных центров, и науки,  и  своего  аппарата,
он, говорЯ Языком министерств и комитетов, готовил вопрос. Ѓыли подытожены
и в ночных бдениЯх и в дневные часы различные, порой требовавшие рЯда  лет
расчеты, исследованиЯ,  проекты.  ‡аносЯ  необходимые  сведениЯ-выжимки  в
записную книжку, непрестанно продумываЯ, с чем он придет к ‘талину,  строЯ
в уме доклад, Ћнисимов придал Ясность и блеск свойственный  ему  особенный
блеск деловитости - обоснованиЯм будущего восточносибирской металлургии.
   Џодошел назначенный ‘талиным вечер. Ђлександр ‹еонтьевич четко и нервно
собиралсЯ. Ћн вез с собой некоторые справки и заключениЯ, переписанные  на
лучшей, отборного сорта бумаге. Ќи  единой  помарки  в  таких  документах,
которые шли  в  ‘овет  Њинистров  и  тем  более  непосредственно  ‘талину,
Ђлександр ‹еонтьевич не допускал. ЊалейшаЯ ошибка машинистки, описка, и он
нетерпимо возвращал бумагу  в  машинописное  бюро,  чтобы  ее  перестукали
заново.  ’ак  прошлой  ночью  три-четыре  цифры  были   исправлены   пером
начальника финансового отдела. “же следовало  ехать,  уже  за  Ђлександром
‹еонтьевичем  зашел  один   из   его   заместителей,   будто   ничуть   не
взбудораженный, но  все  же  насупленный  старик  академик  —елышев,  тоже
вызванный к ‘талину, а своднаЯ смета - этот важнейший документ  -  еще  не
была принесена. ‚ столь волнующий день нервничали  и  машинистки,  портили
опечатками лист за листом. Ќаконец, со свежими, только что  из-под  валика
страницами примчалсЯ запыхавшийсЯ, с красной повлажневшей лысиной начфин.
   - Ђлександр ‹еонтьевич, пожалуйста!
   - ‚ы все проверили? ‹ично вы сами?
   - Љаждую цифирку,  Ђлександр  ‹еонтьевич.  Ћнисимов  метнул  взглЯд  на
стенные часы, времени почти не оставалось, однако он крикнул:
   - „айте счеты. Џосчитаю.
   Џрисев в своей министерской приемной к столу, поглЯдываЯ  в  смету,  он
стал  пересчитывать.  ‹ишь  щелкали,  летали  с  поразительной   быстротой
костЯшки счетов. ‡атратив на это несколько  минут,  убедившись,  что  итог
сошелсЯ, он не без удовлетворениЯ произнес:
   - ’еперь в ажуре.
   € скрепил  смету  инициалами.  €  бережно  присоединил  ее  к  немногим
бумагам, которые вез с собой в новехонькой кожаной папке. € уже в  машине,
держа папку на коленЯх, еще переживаЯ последние минуты  сборов,  заключил,
обращаЯсь к сидевшему рЯдом —елышеву:
   - ‡нают мое правило: доверилсЯ - погиб! €з-под лохматых бровей  —елышев
на миг показал маленькие глазки:
   - Ђ Я вот доверЯюсь и, как видите, ни черта не погибаю.
   Џолчаса спустЯ Ћнисимов уже стоЯл у карты, распластавшейсЯ до  потолка,
и,  порой  пользуЯсь  указкой,  сжато,  точными  сухими  фразами,  приводЯ
наизусть нужные цифры, излагал ‘талину  план  возведениЯ  металлургических
комбинатов на ‚осточно-‘ибирском плоскогорье.
   ‘талин  сохранил  прежнюю  привычку  -  слушал,  похаживаЯ.   …му   уже
исполнилось семьдесЯт лет. ‘едина  завладела  толстыми  его  волосами,  не
помиловав ни бровей, ни обвисших усов. Ќа кистЯх сухих рук  и  рЯбом  лице
были заметны пигментные пЯтна. Ћднако его облик - ‘талин был одет в китель
с погонами, в брюки навыпуск с красными  лампасами  -  отнюдь  не  казалсЯ
немощным. ‚еличественность вопреки низкому росту, низкому  лбу  стала  его
второй натурой. ‘ годами усугубилась  свойственнаЯ  ему  с  некоторых  пор
медлительность  шага,  скупость  жеста.   ђазговариваЯ,   он   теперь   не
поворачивал к собеседнику головы, никого этим не удостаивал. Љазалось,  за
его спиной незримо реЯли великие дела  эпохи,  которую  уже  именовали  не
иначе, как сталинской. Ћн  и  теперь,  под  конец  жизни,  опЯть  выдвигал
небывалые задачи, опЯть форсированным маршем вел страну в  новый  переход.
„икаЯ тундра и тайга суровой ‚осточной ‘ибири, индустриальное преображение
этих огромных, почти не заселенных пространс