 без командира роты, без свЯзи, по собственному почину..."
   Џанфилов повертел бумагу, поднЯл палец.
   - Љто-нибудь, возможно, скажет, - продолжал он, - что  тут  особенного?
„а, были тысЯчи, десЯтки тысЯч таких  случаев.  Ќо  в  этом-то  и  гвоздь!
Џрипомните вашего ’имошина, вступившего в одиночку в схватку с немцами!  Ђ
фельдшер,  оставшийсЯ  с  покинутыми  ранеными!  Љто  им   приказал?   Џод
воздействием какой силы они поступали? ’олько внутренней силы, внутреннего
повелениЯ. Ђ сами-то вы, товарищ Њомыш-“лы?
   Џанфилов покачал головой, улыбнулсЯ.
   - ‚ы, конечно, нагромоздили себе званий, произвели себЯ чуть  ли  не  в
генералиссимусы...
   ќто вскользь брошенное замечание отнюдь не было резким. Џанфилов  очень
мЯгко, так сказать лишь движением мизинчика, поправлЯл менЯ.


   ѓенералу не сиделось. Ћн опЯть подошел к карте. џ тоже поднЯлсЯ.
   Ќа этот раз Џанфилов  не  произнес:  "‘идите,  пожалуйста,  сидите",  а
слегка подвинулсЯ, предлагаЯ присоединитьсЯ.
   - ’ак и получилось, - сказал он, - что беспорЯдок  стал...  -  Џанфилов
тотчас поправил себЯ, - становитсЯ новым порЯдком. ‚ы менЯ понЯли?
   - ЏонЯл, товарищ генерал.
   Њое краткое "понЯл" не устроило Џанфилова. Ћн продолжал  донимать  менЯ
вопросами:
   - ‚ чем же жизненность нашего нового боевого порЯдка? —то ЯвлЯетсЯ  его
основанием?
   џ не успел ответить, как адъютант доложил о приходе капитана „орфмана.
   Џанфилов посмотрел на часы, взглЯнул на менЯ.
   - Ќет, нет, товарищ Њомыш-“лы, не уходите. ‘ейчас Я займусь с товарищем
„орфманом, а вы посидите, поприсутствуйте. ’ем более  что  дело  несколько
касаетсЯ и вас.
   - ЊенЯ?
   - „а. ЏриходитсЯ держать ответ за ‚олоколамск. € в частности: правильно
ли Я использовал свой резерв?.. Љак вы на сей счет думаете? Ђ?
   - Њне товарищ генерал, сказать об этом трудно.
   - ’рудно? - Ѓудто узрев в моем ответе  некий  скрытый  смысл.  Џанфилов
вдруг живо воскликнул: - —то верно, то верно... ‘казать трудно!
   Ћн повернулсЯ к вошедшему капитану „орфману:
   - Џожалуйста, пожалуйста, товарищ „орфман.
   ЏружинЯщей, легкой походкой „орфман прошагал к столу.  •ромовые  сапоги
блестели. Џоблескивали и каштановые волосы, разделенные  прЯмым  пробором.
ЃелаЯ  каемочка   свежего   подворотничка   оторачивала   отложной   ворот
незаношенной суконной  гимнастерки.  ‚от  таким  же  -  чуть  щеголеватым,
моложавым, с игрой в карих глазах - Я видел „орфмана  в  тревожный  час  в
‚олоколамске, когда он, начальник оперативного  отдела  штаба  дивизии,  с
неиссЯкаемой энергией исполнЯл свои обЯзанности. Ћн и теперь, как и в  тот
вечер, улыбнулсЯ мне глазами. Џод мышкой он держал свою неизменную  черную
папку.
   -  ‘адитесь,  садитесь,  -  произнес  Џанфилов.  -  €  давайте-ка  ваше
сочинение.
   - ’оварищ генерал, Я не  могу  назвать  его  своим,  -  скромно  сказал
„орфман. -  џ  лишь  облек  в  письменную  форму  ваши,  товарищ  генерал,
соображениЯ. Љроме того, и начальник штаба...
   - ’ак, так, - прервал Џанфилов. - ќтикет мы соблюли... Ђ теперь к делу.
   „орфман раскрыл папку, извлек несколько исписанных на машинке  страниц,
подал  генералу.  Џанфилов  жестом  вновь  пригласил  „орфмана  сесть   и,
подавшись к свету, к окну, углубилсЯ в чтение.
   Ќа стол ложились  одна  за  другой  прочитанные  страницы.  ‚  какую-то
минуту, не поднимаЯ склоненной головы, Џанфилов нашарил на столе карандаш,
сделал пометку на полЯх. ‚от заостренный графит  вновь  легонько  коснулсЯ
бумаги. …ще одна страница перевернута. ЋпЯть поднЯлсЯ  карандаш.  Џанфилов
почесал острым кончиком в затылке и оставил страницу без пометки. Џотом  и
вовсе отложил карандаш.
   Џоследний листок содержал лишь несколько строк текста.  Џанфилов  долго
глЯдел на них, очевидно, обдумываЯ прочитанное.
   - “бедительно! - произнес наконец он.  -  ‘лов  нет,  убедительно!  ‚ы,
товарищ „орфман, оказали мне услугу.
   - ‘делал, товарищ генерал, что мог.
   Џанфилов глЯдел в окно.
   - „ействительно, ведь получаетсЯ, - продолжал он, - что  с  нас  нечего
спрашивать. Ќа подступах к  ‚олоколамску  героически  дрались...  ЏроЯвили
такое упорство, что... - Ћн повернулсЯ к „орфману. - ќто, товарищ „орфман,
у вас крепко изложено. Ћтдаю должное вашему перу.
   Ћднако не в  лад  со  словами  одобрениЯ  черные  брови  генерала  были
изломаны круче обычного. ќто, конечно, заметил и „орфман.
   - ‚ы же сами, товарищ генерал, вчера высказали эти мысли...
   Џанфилов не откликнулсЯ; по-прежнему сосредоточенно он рассуждал вслух:
   - Џосле сдачи города сохранили стойкость, не пустили немцев  по  шоссе,
восстановили фронт в нескольких километрах от  ‚олоколамска.  Ћб  этом  вы
опЯть-таки Ясно и сильно Ќаписали. Љакой же, товарищ „орфман, вывод?
   - ‚ывод, товарищ генерал, сам собой напрашиваетсЯ.
   - ‚ывод таков: сдать дело в  архив,  оставить  без  последствий.  џ  не
ошибаюсь?
   ‹егким наклоном головы „орфман выразил согласие.
   - —то же выходит? ’ам, - Џанфилов показал в сторону ‚олоколамска, - там
мы, товарищ „орфман, сдрейфили, потерЯли город...  Ђ  теперь  сдрейфили  и
тут...
   - Љак? ѓде, товарищ генерал?
   - ‡десь... - Џанфилов  тронул  прочитанные  страницы.  -  ‡десь  та  же
половинчатость; та же нерешительность...
   - ’оварищ генерал, Я же хотел...
   - ‡наю, товарищ „орфман, понимаю. Ќе вас Я упрекаю. Ќо  скажите:  зачем
нам вести дело к тому, чтобы  лишь  уйти  из-под  удара?  Џочему  избегать
грома? Џусть он грЯнет!
   - Ќакликать, товарищ генерал, Я бы не стал...
   - Љонечно, мне, товарищ „орфман, будет неприЯтно, если за ошибки Я буду
смещен или получу взыскание. Ќо  все  же  давайте-ка  наберемсЯ  мужества,
скажем о них открыто. ‘кажем так, чтобы нельзЯ было наложить резолюцию: "‚
архив. Ћставить без последствий". „адим бой, товарищ „орфман. Ђ?
   „орфман слегка выпрЯмилсЯ, задорно блеснул карими глазами.
   - џ, товарищ генерал, готов.
   - Ђ Я в этом и не сомневалсЯ.


   Џанфилов прошелсЯ по комнате, подумал.
   - ‚ чем была наша ошибка в бою за ‚олоколамск? -  проговорил  он.  -  ‚
том, что, несмотрЯ на приобретенный уже  опыт,  Я  еще  следовал  уставной
линейной тактике.
   - Ќе вполне так, товарищ генерал, - поправил „орфман.
   - „а, вы правы. Ќе вполне... Њы ее  уже  сознательно  ломали.  Џримеров
этому немало. ‚зЯть хотЯ бы решение об использовании резерва.
   ѓенерал повернулсЯ ко мне:
   - ‚идите, добрались, товарищ  Њомыш-“лы,  и  до  вас...  џ  послал  ваш
батальон, приказав захватить, занЯть господствующую высоту.  ќто  уже  был
отход от  линии,  от  построениЯ  в  линию.  Ќо  нерешительный,  неполный,
половинчатый... €бо следовало, несмотрЯ  на  прорыв  линии,  оставить  ваш
батальон в городе, поручить вам держать город. „умаю, что вы и  сейчас  бы
еще дрались там... ‚от это и надо написать, товарищ „орфман.
   - ‘лушаюсь, товарищ генерал.
   - Ќаписать остро, как это вы умеете, товарищ „орфман.  ‘казать  Ясно  и
определенно: была совершена  ошибка.  …е  суть  в  том,  что  недостаточно
решительно было нарушено  изжившее  себЯ,  хотЯ  и  записанное  в  уставе,
построение войск в оборонительном бою. Ќапишите так, чтобы...  —тобы  дело
без последствий не осталось. ђазумеетсЯ,  соблюдите  меру,  скромность.  Ђ
насчет упорства, героических боев - все это сохраните. Џусть это останетсЯ
на своем месте. ‚ы менЯ понЯли?
   - ЏонЯл. „аем бой.
   - ‚от-вот... ‘давать города хватит! ‘дал, так отвечай: как и почему. Ќе
будем же, товарищ „орфман, заниматьсЯ составлением уклончивых ответов.
   Ќе ограничившись примером, касавшимсЯ  моего  батальона,  Џанфилов  еще
некоторое времЯ говорил с капитаном о неудаче в бою за ‚олоколамск.
   - ЏонЯтно, товарищ генерал, - произнес „орфман. - Љ вечеру сделаю.
   - Ќет, скоро делать - переделывать... ‹учше  и  ночку  посидите.  “тром
приходите ко мне снова. Ђ ежели наша бумага опоздает на денек...  —то  же,
за это головушку не снимут. Ќу-с, товарищ „орфман, ни пуха ни пера.


   Ћтпустив „орфмана, Џанфилов обратилсЯ ко мне:
   - ‚идите, товарищ  Њомыш-“лы,  даем  бой  нашему  уставу.  ‚едь  уставы
создает война, опыт войны. ‘уществующий устав отразил опыт  прошлых  войн.
ЌоваЯ война его ломает. ‚ ходе боев его ломают доведенные до крайности, до
отчаЯниЯ командиры. ‚ы сами, товарищ Њомыш-“лы, его ломали...
   Џанфилов приостановилсЯ, глЯдЯ на менЯ, даваЯ мне возможность  вставить
слово, возразить, но Я по-прежнему лишь слушал.
   - ‹омали, а потом докладывали об этом мне.  џ  докладывал  командующему
армией. Ћн докладывал  выше...  ’аким  образом,  прежде  чем  новый  устав
выкристаллизуетсЯ, прежде чем он будет  подписан,  тысЯчи  командиров  уже
создают в боЯх этот новый устав.
   ЏодойдЯ к ошеломившей  менЯ  сегоднЯ  карте,  Џанфилов  опЯть  стал  ее
разглЯдывать.
   - ѓм... ѓм... „а, сопротивлЯемсЯ  малыми  силенками.  ’еперь  смогу  их
подкрепить. ‘лава  богу,  воскрес  ваш  батальон.  ‚ы  будете  опЯть  моим
резервом. ‚торой полосой обороны.
   џ не скрыл удивлениЯ:
   - ‚торой полосой? Ћдин мой батальон?
   -  Џостараюсь  вас  несколько  пополнить.  ‚озможно,  придам   средства
усилениЯ. Ќо их у менЯ не много. ѓорсточки, крупицы...
   - Ќо как же, товарищ генерал? Љак же мы сможем? —то сможет сделать один
батальон, несколько сотен человек с  винтовками,  если  на  них  навалЯтсЯ
целые полки?! ѓде же наша армиЯ? ѓде наша техника?
   џ снова высказывал Џанфилову все, что томило, бередило душу.  ‚озможно,
с другим командиром дивизии Я не позволил бы себе этой  откровенности.  Ќо
Џанфилов всей своей повадкой, своей  склонностью  делитьсЯ  с  подчиненным
размышлениЯми, думать при  нем  вслух,  искать  его  совета  располагал  к
откровенности. Ћн и сейчас без тени осуждениЯ,  наоборот  -  с  интересом,
слушал менЯ.
   - ѓоворите, говорите, товарищ Њомыш-“лы. ‚ы командир моего резерва.  Њы
с вами должны друг друга понимать...
   џ вновь спросил:
   - Ќеужели, товарищ генерал, всю вторую линию?
   Џанфилов перебил:
   - Ќе линию, товарищ Њомыш-“лы, не линию... Ћтвыкайте  от  этого  слова.
‘мелей уходите из плена прежней линейной тактики.
   - ’ак вместо второй линии у вас будет один мой батальон? ђазве, товарищ
генерал, это реально?
   - ђеально... ’олько следует оказатьсЯ в нужное времЯ  в  нужном  месте.
Џусть ‚олоколамск будет нам уроком. …сли вы  изучите  всю  эту  полосу,  -
Џанфилов показал на карте широкую полосу местности, прилегающую  к  фронту
дивизии, - если ваш  генерал  больше  не  промажет,  то  и  один  батальон
заставит   противника   поплЯсать   несколько   дней.    ‚спомните    нашу
спираль-пружину. Џротивнику придетсЯ развернутьсЯ, перестроитьсЯ.  Ќа  это
понадобитсЯ  времечко.  Ќе  взводик,  а  батальон  запрет  дорогу.  Ќу-ка,
действуйте  за  противника.  Џожалуйста,  господин  командующий   немецкой
группировкой, как вы поступите, если на шоссе,  на  пути  главного  удара,
упретесь в батальон?
   Ќесколько  минут  Я  пребывал  в  роли  немецкого  командующего.  ‡атем
признал:
   - Љонечно, два-три днЯ батальон у них отнимет.
   - Њожет быть, товарищ Њомыш-“лы, и побольше...
   - Ђ потом? Ђ дальше, товарищ генерал?
   - „альше?.. ‚ случае необходимости будем перекатами, рубеж за  рубежом,
отходить до €стры. Њне не полагалось бы, товарищ Њомыш-“лы,  вам  говорить
об  этом.  џ  вам  это  доверЯю  как  командиру   резерва.   Ѓудем   вести
отступательный бой,  пустим  опЯть  в  ход  спираль-пружину.  Ћтступление,
товарищ Њомыш-“лы, - это не бегство, это один из самых сложных видов  боЯ.
Ќе каждый умеет отступать. Ќам поставлена  задача:  не  давать  противнику
возможности быстро продвигатьсЯ, изматывать  его,  удерживать  дороги,  по
которым могут устремитьсЯ механизированные силы.  Ђ  ведь  таких  дорог  -
присмотритесь, присмотритесь! - таких дорог не много. …сли мы будем  умело
отступать, то месЯц-полтора он потерЯет, чтобы выйти на рубеж €стры.  Љак,
по-вашему, это нереально?
   џ смотрел на карту, следил за карандашом генерала, за планом  боЯ,  еще
зыбким, вырисовывающимсЯ лишь в некоторых главных очертаниЯх, планом,  что
открывал  мне  Џанфилов.  Ќе  скрываЯ  трудностей,  он  создавал  во   мне
уверенность. „ержать дороги... ЊесЯц-полтора проманежить немцев... ќто уже
не ошеломлЯло, уже воспринималось как продуманнаЯ большаЯ задача.
   - Џолагаю, - продолжал Џанфилов,  -  что  дратьсЯ  придетсЯ  так:  один
против четырех, против пЯти. Ќичего длЯ нас с вами, товарищ Њомыш-“лы, это
уже не впервой... Ђ через  месЯц-полтора  подойдут  наши  резервы.  ЌельзЯ
нерасчетливо бросать их  сейчас  в  бой  по  малости.  Џридет  срок  -  и,
думаетсЯ, мы увидим, где же наша армиЯ, где же наша техника.


   - Ќу, на сегоднЯ хватит, - заключил генерал. - Ћ тонкостЯх потолкуем  в
другой раз. Ќа днЯх переведу  ваш  батальон  к  себе  поближе,  во  второй
эшелон. Џриеду к вам туда справить новоселье. Џриглашаете?
   џ низко поклонилсЯ:
   - Њилости просим... “гостим вас по-казахски. Џриготовим плов. ’олько  с
вечера предупредите.
   - •орошо.  Џовару  настроение  не  испорчу.  ’еперь  вот  что,  товарищ
Њомыш-“лы. •очу вам поручить одну сверхурочную работку. Ћпишите  все  ваши
бои, все действиЯ батальона. Џриложите схемы...
   - ‘лушаюсь, товарищ генерал.
   - ’рудностей не затушевывайте. ѓорькое вкушайте во всей горечи. ‚ы менЯ
понЯли? ‘колько дней на это вам понадобитсЯ?
   - Ќадеюсь, в три днЯ справлюсь.
   - Ќет, в три днЯ не успеете. Ѓерите  неделю.  Ђнгел-хранитель  нам  это
позволЯет.
   џ взглЯнул недоуменно: какой ангел-хранитель? Џанфилов поЯснил:
   - Ђнгел-хранитель оборонЯющегосЯ - времЯ! ‡наете, кому принадлежат  эти
слова? Љлаузевицу, одному из выдающихсЯ людей немецкого народа. - Џанфилов
подумал, повторил: - Ќемецкого народа... ‚ы, товарищ Њомыш-“лы, никогда не
унижали себЯ ненавистью к немцам как к нации, как к народу?
   - Ќикогда! - твердо ответил Я. - …сли под знамЯ свастики,  порабощениЯ,
встанет мой брат по крови, казах, Я и его буду ненавидеть.
   Џанфилов вдруг вспомнил:
   - „а,  ведь  Я  вам  так  и  не  сказал,  что  же  писал  ‹енин  насчет
отступлениЯ. Ћн считал, что искусство отступлениЯ столь же важно  в  нашей
борьбе, как и умение беззаветно, смело, безудержно наступать... Џисал, что
опыт отступлениЯ необходимо изучать. ‚ы понЯли, товарищ Њомыш-“лы?
   Ћн протЯнул мне руку, мы обменЯлись на прощанье рукопожатием.
   ‚ыйдЯ от Џанфилова, Я взглЯнул на часы. ‘трелки показывали около трех.
   Ќесколько суток назад в  этот  же  час  Я  покинул  домик  Џанфилова  в
‚олоколамске; хлестал дождь, гремели пушки, пахло гарью, все  вокруг  было
застлано мутной пеленой.  Ђ  сейчас  будто  вернулась  золотаЯ  осень.  €з
непросохших луж, что рЯбил ветерок, в глаза били тысЯчи блесток, солнечных
зайчиков.
   Ѓеззвучно напеваЯ, вскакиваю в седло. ‹ысанка идет хорошей рысью, несет
менЯ домой - так в мыслЯх Я называю батальон.


        15. ЉЂЉ€Њ Ѓ› ’› Ќ€ Ѓ›‹...

   ‚от и деревнЯ ѓорки... Ћдна сторона улицы в тени, на другой горЯт в уже
скошенных солнечных лучах стекла окошек.
   ‹ишь вчера мы закончили поход по захваченной  немцами  земле,  вышли  к
своим. ‡а плетнем дымЯт три походные кухни. Ђга, значит, прибыл наш  обоз.
“ кухонь нарЯженные из рот бойцы пилЯт дрова, чистЯт картошку. Ђ на  улице
пустынно - роты уже выведены на рубеж. “ избы, где  поместилсЯ  мой  штаб,
осаживаю ‹ысанку; подскочивший  ‘инченко  принимает  повод,  Я  прохожу  в
горенку штаба.
   ’ам уже установлен телефонный аппарат, возле которого дежурит  свЯзист.
Ќа топографической карте, лежащей на столе, вычерчена  оборона  батальона.
ѓотовый к докладу ђахимов  положил  на  край  стола  листок  с  цифрами  о
наличном составе подразделений и другими сведениЯми.
   џ проглЯдываю листок. “же  и  без  доклада  знаю,  что  батальон  вновь
крепок, собран, послушен руке  командира.  Њожно  прилечь,  вытЯнутьсЯ  на
кровати, отдохнуть телом и душой. ’ак и поступаю. ‚алюсь на  плащ-палатку,
что прикрывает постель, поудобнее  устраиваю  подушку,  расстегиваю  ворот
гимнастерки.
   - ‘адись, ђахимов... „окладывай.
   ЋщущаЯ приЯтную расслабленность, слушаю доклад. Љакой-то шум за  окнами
отвлекает внимание. Џоворачиваю голову.
   - ђахимов, что там?
   ЊЯгко ступаЯ, ђахимов уходит. Њинуту спустЯ он возвращаетсЯ. ‚идно, что
он взволнован. ќта его напрЯженность мгновенно передаетсЯ мне.  ‚  комнате
ничто не изменилось, но будто глухо забили барабаны.
   - ’оварищ комбат, разрешите доложить.
   - Ќу, что там?
   - Џрибыл ‡аев с пулеметной двуколкой.
   - ‡аев?
   џрко предстало случившеесЯ на моих глазах: рвущиесЯ  мины,  удалЯющийсЯ
силуэт обезумевшей  ‹ысанки,  ‡аев  с  хворостиной  в  руке  в  пулеметной
двуколке. Њиг - и двуколка с ‡аевым, с пулеметным  расчетом  помчалась  за
‹ысанкой, унеслась с полЯ боЯ. € лишь теперь, через два днЯ, ‡аев  ЯвилсЯ.
џ вскочил. ђазмЯгченности, усталости как не бывало.
   - ѓде он?
   - ‚о дворе.
   - Ђ пулеметчики?
   - Ћни тоже здесь.
   Ћвладеваю собой. Ѓарабаны уже не стучат в висках. ‡астегиваю,  оправлЯю
гимнастерку, переступаю порог.


   ЏрорезавшаЯ свежую колею во дворе, залЯпаннаЯ грЯзью двуколка  стоит  в
тени сараЯ. —етыре пулеметчика, что вместе с ‡аевым  бежали  с  полЯ  боЯ,
жмутсЯ к колесам. ‹ишь ездовой ѓаркуша уже занЯлсЯ делом, тащит коню сена.
Ѓелый маштачок пощипывает еще не убитую морозами, как бы наново  в  теплый
день зазеленевшую траву.
   ѓде же он. ‡аев?  ЏрЯчетсЯ?  ЃоитсЯ  на  менЯ  взглЯнуть?  Ќет,  он  не
прЯталсЯ. „линный, костлЯвый, он встал у стены сараЯ на самом виду,  глЯдЯ
на менЯ исподлобьЯ, из-под нахлобученной шапки.
   ‚о двор уже выбежал Ѓозжанов, уже подошел к ‡аеву,  но,  заметив  менЯ,
звонко скомандовал:
   - ‘мирно!
   Џулеметчики выпрЯмились. ѓаркуша кинул  наземь  сено,  тоже  вытЯнулсЯ.
‹ишь ‡аев не вскинул голову, не расправил плечи, стоЯл,  опустив  по  швам
длинные руки.
   - ’русы! - сказал Я.  -  Џока  вы  шатались  по  тылам,  честные  бойцы
воевали. „лЯ чего вы  теперь  пришли?  Љак  вы  будете  смотреть  в  глаза
товарищам? ѓде ваша совесть?
   ЊенЯ слушали угрюмо. ‘реди четырех пулеметчиков находилсЯ и Џолзунов, о
котором всего несколько дней назад с командирской  отеческой  гордостью  Я
докладывал генералу. ‘ейчас серьезные Ясные глаза Џолзунова потемнели.
   - ѓде твоЯ совесть. Џолзунов?
   Ћн нашел в себе мужество ответить:
   - ’оварищ комбат, мы знали, как вы нас встретите. € все-таки  пришли  к
вам.
   - Ђ почему сразу не вернулись? Џочему сразу не повернули обратно, когда
увидели, что ваши товарищи дерутсЯ?
   ‡аев молчал. ѓаркуша ответил:
   - Ќапоролись на немцев, товарищ комбат. Љинулись в  сторону.  ’ам  тоже
нас огрели.
   - Ђ потом?
   - Џотом уже не было к вам ходу... •отели вернутьсЯ, немец не пустил.
   џ приказал:
   - ‡аев! €дите ко мне в штаб. Ђ  с  вами,  бродЯги,  у  менЯ  еще  будет
разговор.
   ‘ тЯжелым сердцем, круто повернувшись, Я ушел в комнату штаба.


   џ ждал недолго. ‚скоре заскрипели половицы под тЯжелыми  шагами  ‡аева.
‡а ним в горенку вошел притихший Ѓозжанов.
   ‡аев вытЯнулсЯ:
   - ’оварищ комбат, по вашему приказанию ЯвилсЯ.
   ‚опреки своему обыкновению, он не пробурчал, а отчетливо выговорил  эти
слова.
   џ сел. ЉосаЯ полоса солнечного света падала на ‡аева. ’олько  сейчас  Я
рассмотрел, что он был одет строго по форме. Џожалуй, прежде ни разу Я его
таким не видел. ‚озвращаЯсь сегоднЯ в батальон на суд комбата  -  суд,  от
которого он, преступник, беглец, не мог ожидать пощады, - ‡аев счел нужным
побритьсЯ,  выскрести  шинель,  надеть  наплечные  ремни,  так  называемое
снарЯжение, что не носил с тех  пор,  как  мы  прибыли  на  фронт.  Џазуха
шинели, куда ‡аев нередко совал и личное оружие и всЯкую  всЯчину,  сейчас
не оттопыривалась; шинель  была  застегнута  на  все  крючки  и  пуговицы.
ЋфицерскаЯ, серого бобрика, с потертой эмалированной  звездою  шапка,  уши
которой зачастую болтались незавЯзанные, теперь выглЯдела аккуратной. ‹ишь
карманы шинели, и сейчас  оттопыренные,  напоминали  прежнего  несуразного
‡аева. Ќа фоне окна  в  пучке  солнечных  лучей  был  Ясно  прочерчен  его
профиль: провал на висках, бугор скульной кости, затем снова провал - щеки
и снова крутой выступ: широкаЯ нижнЯЯ челюсть.
   - ‘нЯть снарЯжение, - приказал Я.
   ‡аев освободилсЯ от наплечных ремней,  расстегнул  поЯс,  снЯл  кобуру,
положил все это на стол.
   - ‘нЯть звезду! ‘нЯть знаки различиЯ.
   ‡аев, конечно, знал, что ему предстоит  эта  расплата,  подготовилсЯ  к
ней, и все же  тень  пробежала  по  его  лицу,  дернулсЯ  рот,  еще  более
насупились лохматые брови. Ћднако он с  собой  справилсЯ:  потрескавшиесЯ,
сухие губы не разжались, не попросили пощады; в  глубоко  сидЯщих  глазах,
неотрывно устремленных на  менЯ,  не  было  мольбы.  ‡аев  молча  исполнил
приказание. ќмалированнаЯ краснаЯ  звезда  и  сорванные  с  петлиц  шинели
красные квадратики тоже легли на стол.
   - ‘рывайте петлицы, - велел Я.
   ‘тукнула дверь, поЯвилсЯ ’олстунов. Ћбычной спокойной походкой,  слегка
вперевалку, он прошел к столу, где были  сложены  принадлежности  воинской
чести, и сел.


   - Џетлицы! - повторил Я.
   - ’оварищ комбат, может быть, разрешите оставить петлицы?
   - Ќет, срывайте!
   Ќе потупив взглЯда. ‡аев поднЯл широкую в  кости,  сильную  руку.  ђаз,
раз... Ћбе петлицы сорваны, кинуты на стол. ’еперь ‡аев перестал быть даже
простым солдатом, Я отнЯл у него последнюю примету воина.
   - ‚ывернуть все карманы! Љладите на стол все, что там есть.
   Џокорный приказанию. ‡аев принЯлсЯ выгружать содержимое карманов.
   Ќа стол лег распотрошенный  медицинский  индивидуальный  пакет.  ‚  нем
сохранились обтЯнутые марлей ватные подушечки, ампула с йодом,  английскаЯ
булавка, но бинт был извлечен. Њне вспомнилась белаЯ, скрученнаЯ из  бинта
лЯмка, служившаЯ опорой дулу ручного  пулемета,  когда  ‡аев,  стрелЯЯ  на
ходу, повел роту на немцев. ‚от и она, смотаннаЯ в ком,  почти  чернаЯ  от
грЯзи, эта самодельнаЯ шлеЯ, - ‡аев ее  выгреб  из  кармана.  €з  брюк  он
вытащил носовой платок, тоже измазанный смазкой, спички, надорванную пачку
папирос, пустой красный кисет с черными  следами  пальцев,  свой  огромный
складной нож, неприхотливо оправленный  в  дерево.  Љоснувшись  нагрудного
кармана гимнастерки, рука ‡аева приостановилась.
   - ќто личное, товарищ комбат.
   - ‚ынимай все.
   Ћтстегнув клапан. ‡аев вынул слежавшуюсЯ пачку писем. ‚месте с письмами
в кармане хранились и  фотографии.  ‘верху  легла  карточка  мальчика  лет
шести-семи. Ћн стоЯл на стуле в свежепроглаженной -  продольные  складочки
на рукавах еще не расправились после утюга - косоворотке,  все  до  единой
пуговицы застегнуты, ремешок туго стЯгивал талию. Џорода ‡аева угадывалась
по височным впадинам, по сильно развитым бровным  дугам.  Љ  фуражке  была
прикреплена  красноармейскаЯ  звезда.  Ќа  карточке  она  алела,  неумело,
по-детски, раскрашеннаЯ акварелью. џ лишь  мельком  увидел  эту  карточку:
‡аев быстро перевернул ее обратной стороной. Ћднако рука сделала не совсем
верное движение: вместе с фотографией она захватила и другую, котораЯ тоже
обернулась изнанкой. џ прочел крупную надпись: "„ругу, русскому  брату..."
Џочерк показалсЯ знакомым. "ђусскому брату..." Љто  это  мог  написать?  џ
перевернул карточку. Ќа фоне смутно проступающих в небе отрогов  ’Янь-анЯ
в летний день в казахстанской степи были снЯты двое: худой  верзила  ‡аев,
чем-то недовольный, грозно посматривающий в  сторону,  словно  вот-вот  он
кого-то "вздрючит",  и  чуть  ли  не  на  голову  ниже  его  ростом,  тоже
повернувшийсЯ   вполоборота,   браво   выпЯтивший   грудь,    улыбающийсЯ,
толстощекий Ѓозжанов  -  неразлучные  командир  и  политрук,  наши  Џат  и
Џаташон.
   - Ћт кого письма?
   - Ћт жены.
   - Њогу, ‡аев,  вас  заверить,  -  сказал  Я,  -  эти  письма  останутсЯ
неприкосновенными. Ќикто их не прочтет.
   ’уго  свЯзав  пачку,  Я  отложил  ее  на   подоконник.   Ћткрытка,   на
которой-были снЯты  Ѓозжанов  и  ‡аев,  легла  в  свЯзке  сверху;  бечевка
крест-накрест пересекла, перечеркнула ее.
   - ќто все?
   - Ќет, товарищ комбат.
   €з внутреннего  кармана  шинели  он  вытащил  продолговатый  прозрачный
пакет,  сквозь  который  просвечивали   белые   лайковые   перчатки.   Њне
вспомнилась ночь, когда ‡аев объЯснил,  что  бережет  белые  перчатки  длЯ
Ѓерлина. ‚спомнилось: восседаЯ на хребте маштачка, почти доставаЯ длинными
ногами землю, он просипел: "Љак вы думаете, товарищ комбат, еще понаделаем
дел на этом шарике?"
   Ќет, воспоминаниЯ не растрогают  менЯ.  ‘  тобой,  ‡аев,  у  нас  счеты
покончены. ’ебе, утратившему честь, преступившему воинский долг, больше не
предстоит никаких дел. €ли, вернее, лишь одно: молча принЯть кару.
   - ’еперь все?
   - „а, товарищ комбат, все.
   Људа делись его постоЯнные "угу", "ага" - эти словечки, за которые  ему
не раз от менЯ влетало? €х как не бывало.
   џ сказал:
   - Љурево можете взЯть.
   ‡аев положил в карман папиросы  и  спички.  Џотом  аккуратно  застегнул
каждый крючок, каждую пуговицу  шинели.  …го  тЯжелаЯ,  с  выступающими  в
запЯстье буграми костей рука не дрожала, была твердой.
   ‡астегнувшись, он выпрЯмилсЯ, застыл.


   ‚ комнате водворилась тишина. џ  уже  вынес  в  душе  приговор,  принЯл
решение: расстрел. Ќо дал себе еще минуту на раздумье.
   ЉаждаЯ из вещей, лежавших на столе, - и складной, оправленный в  дерево
нож с толстым шилом, с  отвертками,  что  ‡аев  неизменно  пускал  в  ход,
разбираЯ и собираЯ оружие;  и  жгут  грЯзного  бинта,  перевЯзь-опора  длЯ
ручного пулемета, которую ‡аев до сих пор таскал с  собой;  и  чудаковатаЯ
покупка - перчатки длЯ Ѓерлина; и две защитного цвета  с  обрывками  ниток
петлицы - каждаЯ взывала: "Џощади!"
   Ќо в моем сердце была выжжена заповедь войны: "…сли струсишь,  изменишь
- не будешь прощен, как бы  ни  хотелось  простить...  ’ебЯ  раньше,  быть
может, любили и хвалили, но, каков бы ты ни был, за воинское преступление,
за трусость, будешь наказан смертью".
   „а, каков бы ты ни был!.. Њинута раздумьЯ истекла.
   - ђахимов!
   - џ, товарищ комбат.
   - €дите, выстройте вторую роту, выстройте  бойцов,  которые  прибыли  с
ним...
   - ’оварищ комбат, они обедают.
   - Љак обедают? Љто разрешил им обедать?
   ’олстунов ответил:
   - џ разрешил. ‹юда голодные.
   “ менЯ наконец сдали нервы.
   - Ђ мы не голодали? ‘колько суток мы голодали, пока они околачивались в
тылу?
   -  ‹адно,  комбат,  -  примирительно  сказал  ’олстунов.  -  Џусть   уж
дообедают.
   џ совладал со своей вспышкой.
   - •орошо. Џодождем. Ђ пока, ‡аев, Я могу позволить  вам  написать  жене
письмо. Ќикаких других последних желаний Я  слушать  не  хочу.  ‚ы  будете
расстрелЯны перед строем роты, которой вы командовали, будете  расстрелЯны
теми бойцами, с которыми вместе бежали.
   - ’оварищ комбат, - произнес ‡аев, - дайте мне  умереть  честно!  „айте
мне умереть рЯдовым бойцом в своей роте.
   - Ќет!
   - ’оварищ комбат, Я знаю... џ заслужил смерть. џ сам  не  позволю  себе
жить. Џусть к этому привела одна минута, она отнЯла  у  менЯ  все,  отнЯла
жизнь. Ќо позвольте мне умереть с честью. ‚ разведке,  в  атаке,  от  пули
врага. џ не пыталсЯ, товарищ комбат, скрытьсЯ от вашего  суда,  перейти  в
другой батальон, в другую роту. Џошлите менЯ к моим бойцам, перед которыми
Я опозорил себЯ. џ там буду рЯдовым. € умру как  честный  солдат.  ’оварищ
комбат, не отказывайте мне в этом!
   ‚первые  ‡аев  стал  красноречивым,  заговорил   убедительно,   сильно.
ЏотрЯсение переродило его. ‚место прежнего чудака и балагура  передо  мной
стоЯл, менЯ  с  силой  убеждал  новый,  иной  ‡аев.  џ  почувствовал,  что
колеблюсь. Ќо ответил, как отрубил:
   - Ќет! Ќет! „овольно! €дите в соседний  дом.  Џишите  последнее  письмо
жене.
   ‡аев глухо, с трудом произнес:
   - —то же, пусть так... ‘лушаюсь, товарищ комбат.
   €, вычеркнутый из братства воинов, он вышел, не отдав чести, без поЯса,
без звезды, без петлиц.


   џ взглЯнул на своих товарищей: на ’олстунова, ђахимова, Ѓозжанова.
   Ќикто из них не осмелилсЯ вмешатьсЯ,  когда  Я  судил  ‡аева.  Ќикто  и
сейчас ничего  не  вымолвил.  Ќо  говорили  глаза.  Џоведение  ‡аева,  его
мужественное самоосуждение, даже сила речи - неожиданнаЯ, неведомо  откуда
взЯвшаЯсЯ сила, с которой он просил даровать ему  честную  смерть,  -  это
тронуло всех, возбудило сочувствие к осужденному. ’ри пары  глаз  кричали:
"‘охрани ему жизнь, пощади!" Ќет! Љаков бы ты  ни  был...  Ќет,  товарищи,
нет!
   ‡атЯнувшеесЯ молчание нарушил Ѓозжанов:
   - „авайте обедать. “же все готово.
   џ проронил:
   - Људа торопишьсЯ? Џосле...
   Ћднако Ѓозжанов продолжал хлопотать.
   - Џрибирайте стол. Ђ Я сейчас...
   €збегаЯ моего взглЯда, он поспешил уйти в другую половину дома, где длЯ
нас варилсЯ в печи обед.
   ђахимов быстро очистил место на столе, развернул свою плащ-палатку и  с
обычной аккуратностью привел в порЯдок груду вещей ‡аева. Ќе пожалев белой
бумаги из нашего скудного штабного запаса, он обернул  нетронутым,  чистым
листом петлицы, звезду, красные кубики, вложил этот сверточек  в  бумажник
‡аева. Џотом покосилсЯ на свЯзку писем и  снимков,  что  была  брошена  на
подоконник,  но  не  решилсЯ  ее  взЯть.  “мело  упакованный,  скрепленный
булавкой, тЯжелый тючок лег на сундук в дальнем углу комнаты.
   Ђ Ѓозжанов уже внес кастрюлю с супом.
   - Џосле, после, Ѓозжанов, - сказал Я.
   - Ќо как же, товарищ комбат? ‚едь и так все переварилось.
   Ѓозжанова поддержал ’олстунов:
   - Џообедаем,  комбат.  “спеем,  пока  он  там  пишет.  ‘инченко,  ставь
тарелки, давай хлеб.
   џ и не приметил, когда и как в  комнате  оказалсЯ  ‘инченко.  Ћн  молча
расставил посуду, нарезал хлеб. ‘таралсЯ не шуметь, не стукнуть ножом  или
тарелкой, смотрел вниз с видом виноватого ребенка. ’олстунов сказал:
   - Љомбат, разреши по рюмке водки.
   - Ќе надо.
   -  Љак  же  не  надо?  Њы-то,  комбат,  в  чем  провинились?  —его  нас
обездоливаешь? ђазреши перед обедом.
   - ‹адно. Џейте, если можете.
   - € ты с нами, комбат, чокнись. ‘инченко! ѓде флЯжка?
   ‘инченко подал флЯгу. ’олстунов разлил водку  по  стаканам.  ‚се  молча
выпили.
   Ѓозжанов кивком показал на снимок, что, перекрещенный бечевой, лежал  в
свЯзке лицом вверх.
   - ‡наете, товарищ комбат, чему Я там смеюсь?
   - —ему?
   - Њы с ними стали сниматьсЯ, приготовились, и вдруг в расположении роты
он увидел девушку. Џостороннюю девушку. € заорал. Ђ Я...
   - Њне это неинтересно, - резко сказал Я, пресекаЯ разговор о ‡аеве.
   Ќо разговор продолжалсЯ.
   - ‘лушай, комбат, - сказал ’олстунов. - ‹учше пусть его  судит  ‚оенный
трибунал. ‘ейчас ведь мы не в боевой обстановке...
   - Љак не в боевой? Џеред нами противник.
   - Ќо все же передышка, боев нет. Ћтправь его в трибунал, пусть трибунал
разберетсЯ.
   џ молчал. ’олстунов продолжал:
   - …сли приговорЯт к расстрелу, так расстрелЯем  по  суду  перед  строем
батальона. …сли разжалуют, пусть искупает вину рЯдовым бойцом.
   - Љакие могут быть сомнениЯ? - вскричал Я. - Љонечно,  к  расстрелу  за
то, что в бою бросил позицию. €ной приговор немыслим.
   - Џравда, аксакал, пусть его судит трибунал, - молвил Ѓозжанов.
   џ ничего не ответил. Њы пообедали. ‘инченко убрал посуду.
   - ђахимов! - сказал Я. - ‡овите ‡аева.
   —ерез несколько минут в комнату вновь вошел  ‡аев.  ‚  руке  он  держал
исписанный лист бумаги.
   - Ќаписал жене?
   - „а, товарищ комбат. - ѓолос ‡аева был тверд, он без заискиваниЯ,  без
робости смотрел прЯмо мне в глаза. - Ќаписал,  что  одна  позорнаЯ  минута
сгубила мою жизнь. Ћдна минута! €  за  эту  минуту  расплачиваюсь  честным
именем и жизнью. Ќаписал, что буду расстрелЯн перед строем. Ќаписал, чтобы
поберегла сына, не говорила ему правды. Њальчик должен  быть  уверен,  что
отец погиб в бою.
   - •орошо. ‘адитесь. ђахимов, дайте ‡аеву конверт.
   ‡аев сел, вложил письмо в конверт, надписал адрес.
   - ‡аклейте, Я ваше письмо читать не буду.
   ‡аев заклеил конверт, передал мне. џ сказал:
   -  ђахимов,  берите  бумагу.  Џишите:  "‚  ‚оенный  трибунал   дивизии.
Џрепровождаю вам арестованного мною бывшего командира  второй  роты  моего
батальона ‡аева. ‚ бою 30 октЯбрЯ сего года близ деревни Ѓыки ‡аев позорно
бежал и увлек с собой в бегство часть роты.  ‘тав  предателем,  изменником
ђодины, он заслуживает единственной кары - расстрела перед  строем.  Џрошу
трибунал рассмотреть преступление ‡аева и прислать его ко мне с приговором
суда, чтобы расстрелЯть перед строем батальона". Ќаписали?
   - „а, товарищ комбат.
   џ взЯл бумагу, перечел, обозначил дату, расписалсЯ.
   ‘ этой бумагой ‡аев был направлен под конвоем в трибунал дивизии.


        16. ‡Ђ—…Њ, ‡Ђ—…Њ ЋЌ Џђ€…‡†Ђ‹?

   Ќа следующий день после обеда к нам неожиданно приехал Џанфилов.
   ‚ыполнЯЯ задание генерала, Я писал  историю  боев  батальона.  ‡аботами
ђахимова и ‘инченко длЯ менЯ  был  устроен  рабочий  уголок  на  хозЯйской
половине - в тишине, в тепле. Ќеведомо откуда поЯвившийсЯ маленький стол с
письменным прибором удобно приткнулсЯ к окну. •озЯин и  хозЯйка  старались
менЯ не беспокоить, Я их почти не замечал. Ќа столе росла горка исписанных
мною листов.
   Џогруженный в работу, Я услышал стук подков  по  звонкой,  прихваченной
морозом земле. “ крыльца топот оборвалсЯ.
   ‚ сенЯх  послышались  шаги.  „верь  отворилась.  Џораженный,  Я  увидел
генерала. Ќащипанные морозом, его смуглые щеки  раскраснелись,  квадратики
усов заиндевели. Ћн был одет в длинный,  по  колени,  добротный  нагольный
полушубок, перехваченный а талии ремнем.  Ћвчина  у  ворота  и  на  плечах
собралась складочками, облегаЯ впалую грудь.
   џ встал навстречу гостю, хотел доложить, но Џанфилов с улыбкой протЯнул
мне руку.
   - Џустите погретьсЯ?
   „остав  носовой  платок,  он  вытер  усы,  снЯл  полушубок  и   ушанку,
поздоровалсЯ с хозЯйкой. Ћна спросила:
   - —айку выпьете? ‘амовар поставить?
   - Ђ что же? Ќе откажусь.
   •озЯйка вышла с самоваром.
   - Љак дела, товарищ Њомыш-“лы? Џомыли батальон? Ѓаньку организовали?
   - „а, товарищ генерал.
   - Љак материальное  снабжение?  ‘апоги  чините?  ‘апожный  товар  есть?
’еплые фуфайки прибыли?
   - Ќет, товарищ генерал, фуфайки еще не получили.
   - ќк они, наши интенданты, тЯнут... …сли вам завтра доведетсЯ  побывать
по делам в ‘трокове, вы на них нагрЯньте. Ќадевайте шашку и нагрЯньте.
   ‚ деревне ‘троково, как мне было известно, расположились разные тыловые
отделы дивизии. …ще несколько вопросов Џанфилова тоже касались солдатского
житьЯ-бытьЯ. Џотом он спросил:
   - Љак подвигаетсЯ описание боев?
   - ЏодвигаетсЯ, товарищ генерал. Љак раз этим занимаюсь.
   - Ђ ну, прочтите, прочтите, что написали.
   ‚ эту минуту со двора вошел  с  вЯзанкой  дров  совсем  седой,  но  еще
крепкий хозЯин. ‘валив у печи поленьЯ, он поклонилсЯ генералу.
   Џанфилов встал, протЯнул руку. ‘тарик посмотрел на свою - загрубелую, в
черных въевшихсЯ пЯтнах древесной смолы.
   - ѓрЯзновата, - с сомнением сказал он.
   Џанфилов пожал старику руку.
   - ђабочаЯ грЯзь не грЯзнаЯ. —асом, не из лесорубов?
   - Џильщик... Ћкрест во всех домах моей работы доски. …жели попросЯт,  и
теперь еще хожу, занимаюсь распиловкой.
   - „обре... Џослужили и в солдатах?
   - ’ак точно... ‘лужил, товарищ... не знаю, как вас величать...
   - €ван ‚асильевич. Ђ вас?
   - ‡начит, тезки... ЊенЯ €ван Џетрович.
   - Њожет, присЯдете  с  нами,  €ван  Џетрович?  ‚от  командир  батальона
почитает про бои. Ђ мы, старые солдаты, послушаем, покритикуем.
   - Ћно можно бы... Ќо уж другим разом. ‘ейчас занимайтесь сами. €ной раз
глЯдишь: человек все пишет, пишет... Ђ не знаешь, что там у  него:  небыль
или быль.
   ђасправив свою шишковатую ладонь, хозЯин добавил:
   - Ѓыль - что смола, а небыль - что вода.
   Џерекинув через плечо веревку, которой были обвЯзаны дрова, он пошел  к
порогу.
   ѓенерал сказал:
   - Ђ почаевать с нами придете?
   - —айку выпью... умните...


   - €нтересный, кажись, у вас  хозЯин,  -  протЯнул  Џанфилов,  когда  за
старым пильщиком закрылась дверь. - Ќе правда ли? Ђ?
   џ не ответил. Ќе хотелось признаватьсЯ, что Я ничего не  знал  о  своем
хозЯине, ни разу с ним не потолковал.  Џанфилов,  несомненно,  уловил  мое
замешательство, но ничем этого не показал.
   -  —итайте  же,  товарищ  Њомыш-“лы...  Ѓои  на  дорогах,  ваши  первые
спиральки... Ћб этом у вас уже написано?
   - „а, товарищ генерал. ќтот раздел закончен.
   - ‚от, вот. ќто и давайте.
   ‘ев возле менЯ, Џанфилов с  интересом  смотрел  на  листки,  которые  Я
перебирал. Ћтобрав нужные, те, где говорилось о боЯх, что вели на дорогах,
на подходах к рубежу  батальона,  две  горстки,  взвод  Ѓрудного  и  взвод
„онских, Я начал читать  вслух.  ‚  своих  записЯх  Я  стремилсЯ  поточней
охарактеризовать замысел этих боев, панфиловскую спираль-пружину.  €скусно
боротьсЯ малыми силами против больших -  таково  было  ее  предназначение.
„алее Я писал о том, что практически удалось и что не удалось в этих боЯх.
   Џанфилов внимательно слушал. ‚озможно, он хотел проверить, как Я усвоил
уроки войны; возможно, еще и еще  раз  выверЯл  свой  план  надвигающегосЯ
нового сражениЯ.
   •озЯйка втащила кипевший самовар. Џанфилов кивнул ей: "Џоставьте!" -  и
продолжал слушать. „очитав заключительные строки, Я поднЯл глаза.  ѓенерал
улыбалсЯ. “лыбка сделала  Явственнее  две  глубокие  складки  на  щеках  и
сеточку разбежавшихсЯ по вискам морщин. џ видел, что Џанфилов доволен.
   - Џод селом ЌовлЯнское, - проговорил он, -  у  вас  спиралил  взвод,  а
теперь вам придетсЯ пружинить батальоном. ‘начала вы будете сзади, а потом
окажетесь впереди всех войск. Љак, где, когда это произойдет - не знаю. Ќо
понимать друг друга - это  длЯ  нас,  товарищ  Њомыш-“лы,  самое  главное.
Џонимать с одного слова! Ђ иногда даже и без слов...
   џ понимал генерала. Ћн жил, горел своей идеей - нового  оборонительного
построениЯ, нового боевого порЯдка, - опЯть и опЯть возвращалсЯ к ней. Љак
назвать это состоЯние? ‚ одной книге  Я  встретил  выражение:  неотступное
думание. ‹учше, пожалуй, и  не  скажешь.  ‚оеначальник-творец  непрестанно
прикидывает, примеривает в уме все варианты, все возможности  предстоЯщего
боЯ. Љак поступить, если бой сложитсЯ  так?  —то  предпринЯть,  если  дело
обернетсЯ эдак? ‚от почему такой командир  сам  все  дотошно,  досконально
проверЯет, настойчиво, даже назойливо возвращаетсЯ к тому, о  чем  уже  не
раз говорил с подчиненным. ’о, что длЯ тебЯ ЯвлЯетсЯ его заданием, он  уже
пережил, выносил. € радуетсЯ, если встречает понимание.


   Ћднако порой нить мыслей генерала ускользала от менЯ. ‚от он спросил:
   - Љак у вас поживает Џолзунов? ЉажетсЯ, стал пулеметчиком?
   џ ответил, что Џолзунов провинилсЯ, устранен от пулемета.
   - ЏровинилсЯ? ‚ чем?
   - “драл вместе с ‡аевым, товарищ генерал.
   - Ђ... ‘ ‡аевым... - протЯнул Џанфилов.
   € ничего больше об  этом  не  сказал.  ‚зЯл  листки,  только  что  мною
прочитанные вслух, пробежал глазами по  строкам.  ЋстановилсЯ  на  фамилии
Ѓрудного.
   - Ђ как Ѓрудный? Љомандует ротой?
   - „а, товарищ генерал.
   - ‘правлЯетсЯ?
   - Ћдин из моих лучших офицеров, товарищ генерал.
   - Ђ ведь вы его... ‚едь вы его... Џомните, товарищ Њомыш-“лы?
   џ спросил:
   - ђазве надо и об этом написать?
   - Ќет. ‡ачем же? - Џанфилов помолчал. - Ќе все, товарищ Њомыш-“лы, надо
поверЯть бумаге...
   € опЯть перевел разговор:
   - Љстати, схемы этих боев у вас готовы?
   - ќтим, товарищ генерал, у нас занимаетсЯ ђахимов. ЉажетсЯ, он  еще  не
закончил. ђазрешите, Я выйду узнаю.


   ‘хемы, над которыми трудилсЯ ђахимов, еще не  были  готовы.  ЏредстоЯло
обвести тушью и расцветить карандашные наброски.
   џ доложил об этом генералу. ‘тол, где шумел самовар, уже был  накрыт  к
чаю. ‘инченко расставлЯл угощенье. Џриглашенный почаевать хозЯин уже сидел
на табурете.
   Џанфилов сказал:
   - Џусть товарищ ђахимов все-таки закончит.  џ  подожду.  Џопью  пока  с
хозЯином чаю, поговорю с ним.
   џ-опЯть вышел,  передал  ђахимову  слова  генерала.  “  моего  начштаба
имелись другие неотложные  дела:  он  был  обЯзан  подготовить  завтрашний
переход  батальона  во  второй   эшелон.   ‘ледовало   составить   приказ,
разработать маршрут, порЯдок движениЯ колонны и так далее. ђахимов выразил
опасение,  что  не  успеет  вовремЯ  дать  мне  на   подпись   необходимые
распорЯжениЯ.
   - „авайте, сам все это сделаю. Ђ вы чертите, - сказал Я.
   - ‡ачем он приехал, товарищ комбат? - спросил ђахимов.
   - Ќе понимаю. Ќе могу уразуметь. ѓоворит, завернул погретьсЯ.
   ‚зЯв некоторые материалы длЯ работы, Я вернулсЯ к  генералу.  ‚месте  с
хозЯином он сидел за самоваром. Ћба  пили  чай  вприкуску:  около  каждого
лежала горка мелко наколотого сахара.
   - Џрисаживайтесь, товарищ Њомыш-“лы. —аю с нами выпьете?
   - ‘пасибо, товарищ генерал. Џопрошу разрешениЯ поработать.
   Ќа миг наши взглЯды встретились. Џроницательные  глаза  Џанфилова  живо
блестели. Џочудилось, в них проглЯнуло упорство. Ћн словно хотел  сказать:
"ќ, брат, менЯ не переупрЯмишь..."
   - Џожалуйста, работайте, работайте, - проговорил он. - Ќе обращайте  на
менЯ вниманиЯ... Џодготавливайте переход батальона.
   џ невольно посмотрел на бумаги, что держал  в  руке.  Ќеужели  Џанфилов
сумел издали разобрать хоть строчку? Ќет, просто-напросто он понимал,  чем
мы сейчас занЯты, знал наши заботы, видел все это насквозь.  Ќо  зачем  он
все-таки приехал? ђади чего сидит? ‘хемы? ‹адно, изготовим ему схемы.
   Џодавив смутное, непонЯтное мне  самому