ута стараЯ мочалка.
     Њишка  отбежал  на  полкилометра, поднЯлсЯ в гору,  послушал  завываниЯ
санитарной  машины,  увидел, как  промчались  к  санаторию  три  милицейские
машины, но ничто не дрогнуло, не отозвалось в его душе. ќто была душа зверЯ.
     ‚ремени  оставалось еще достаточно много, и Њишка  решил  побродить  по
горам, тем более  что  это  не составлЯло теперь никакого труда -- тело было
гибким и послушным. —ерез час он взЯл кабаний  след, а еще через полчаса два
подсвинка  уже  лежали с  прокушенными  шеЯми  и распоротыми животами.  Ћдну
свинью он  съел, а другую решил забрать с собой. ‚звалив на загорбок, принес
домой,  незаметно  перебросил  ее  через  ветхий  забор,   прикрыл  каким-то
брезентом,  вошел  к  себе,  выпил  вторую  половину  отвара  и  стал  ждать
метаморфозы.
     €  не  заметил, как  заснул. ЏроснулсЯ через час  -- уже рассветало, --
проснулсЯ  разбитый,  с тЯжелой головой, с противным вкусом во  рту. Ѓудто с
глубокого-глубокого бодуна.  ‘ил не  было  даже шевельнуть рукой. Ѓудто  всю
ночь черти горох на нем молотили...
     Љое-как  дополз до зеркала,  чтобы убедитьсЯ, что опЯть в  человеческом
обличье.  „а, в  зеркале отразилсЯ  Њишка,  помЯтый,  с  клочковатой  черной
бородой,  похожей  на шерсть пантеры, да на двух пальцах еще остались когти,
пришлось  срочно  отпиливать  их напильником, потому  что  ножницы не брали.
‚спомнил  про свинью. ђазделывать  не  было  никакой  возможности,  постучал
хозЯйке,  предложил  продать  кабана  на  базаре, а деньги  забрать  в  счет
квартплаты.  †аднаЯ старуха с удовольствием согласилась. ‚се приставала: где
добыл?  ѓде-где? Ќа  охоте! --  отмахивалсЯ  Њишка  от надоедливой  старухи.
Ћтдыхал он три днЯ. Њежду тем газеты пестрели всевозможными  фантастическими
заголовками, профессор едва успевал  давать направо и  налево интервью, одно
вздорней другого.
     —ерез неделю Њишка решил "сделать" банкира. Ќавел справки. ‘амым крутым
и самым мерзким был некто ‹антовский. ќтот тип, как все они, бывший когда-то
комсомольским работником, потом директором кооператива, сбивший первые бабки
на  продаже цветочков  и окончательно разбогатевший на  обмане, на фальшивых
авизо и "пирамидах", -- он был знаменит в городе еще тем, что в горах у него
находилсЯ настоЯщий замок,  который  он называл  "Ћрлиное  гнездо", а  народ
окрестил    "ѓнездом    грифа"     и     куда,    по    слухам,    привозили
тринадцати-четырнадцатилетних девочек, с которыми этот ублюдок развлекалсЯ.
     Њишка опЯть вскипЯтил отвар. Ќа  этот  раз повернулсЯ на север и сделал
восемь дыхательных упражнений. € вскоре созерцал  в  зеркале нечто странное:
это  было именно --  "тигро-лев":  сероватаЯ, в мелкую полоску шкура,  как у
туранского тигра, истребленного  недавно, рыжеватаЯ грива, правда, негустаЯ,
как  у тоже истребленного месопотамского льва,  --  рисунки этих исчезнувших
зверей Њишка рассматривал как-то в "†изни животных".
     ‚сю  ночь  Њишка  в  тигрино-львином  обличье  бесшумно  бродил  вокруг
одинокого дома  в  горах, пугаЯ  собак. Ћн изучал подходы и  подъезды, между
делом задрал  оленЯ,  полакомилсЯ парным нежным волокнистым мЯсом и  уже под
утро взЯл  кабаний след  и  стал преследовать  стадо.  “же настигаЯ,  почуЯл
неладное, остановилсЯ, и тут загремели выстрелы, зажужжали пули.  Ћказалось,
он, сам  того не желаЯ,  нагнал  кабанов на охотничью засаду. Љогда стрельба
прекратилась, сквозь  кусты, подкравшись,  Њишка  увидел  засидки  стрелков,
машины, самих  людей. ЏодкралсЯ ближе. ‚озле одной  из  машин на  раскладном
стульчике  перед костром сидел человек в каракулевой  генеральской бекеше, с
очень знакомым лицом.  „ругой, гораздо  старше, но,  видно, ниже по  званию,
услужливо  нанизывал  на  шампуры  мЯсо  только  что  застреленных  кабанов.
Џодходили  возбужденные люди,  подобострастно  докладывали.  Ћказалось,  это
известный своим вероломством и подлостью генерал, недавно сдавший  очередную
армию каким-то сепаратистам-ополченцам. Ђ тут  он,  видно, оттЯгивалсЯ после
трудов предательских.  •оть Њишка и  не  служил в армии, но русскую армию он
уважал.  €, как  половина  населениЯ,  ненавидел  этого  генерала-предателЯ,
перевертыша и вообще-то ублюдка.
     ѓенерал услыхал шорох в кустах. "ќй! Љто там? Ќу-ка, доложи голосом!"
     ‘группировавшись,  Њишка  прыгнул и  в  долю  секунды откусил  генералу
голову. Ѓольше уж  он никого не сдаст!  --  думал  Њишка,  уходЯ от  погони.
‘обаки  вскоре  отстали, выстрелы стихли, и  Њишка с  чувством  исполненного
долга отправилсЯ домой.
     ЏроходЯ мимо войсковой части, котораЯ принимала, как он знал, участие в
боевых действиЯх, бросил генеральскую голову к воротам. ’о-то радости завтра
у солдат будет!
     ‚сю неделю в газетах и на телевидении стоЯл визг. …го, Њишку, окрестили
"ђобин ѓудом в тигриной шкуре". Ћн еще  раз ходил ночью на дорогу, ведущую к
"ѓнезду грифа". Џрождал почти всю  ночь. Ѓез толку. …ле успел к сроку. —ерез
неделю,  уже в третье  посещение  этого таинственного  горного дома,  увидел
целую  кавалькаду из машин. ’о ехал банкир со своей  многочисленной охраной.
Њишка  перегородил  бревном  дорогу, залег в  кустах  и  стал ждать.  Њашины
остановились.  Џолчаса, если  не  больше, --  Њишке  хорошо было  слышно  из
засады, -- народ совещалсЯ, препиралсЯ: ехать или не ехать? ‚друг мина?..
     Ќаконец решили не ехать. “тром вызвать саперов, пусть расчистЯт путь, а
пока  возвращатьсЯ назад. Ћднако  развернутьсЯ было не так-то просто, горнаЯ
дорога узкаЯ, и длинным лимузинам не было никакой возможности перестроитьсЯ.
Ћдин лишь милицейский короткий, верткий "уазик" смог развернутьсЯ. ‚ него-то
и  решили пересадить банкира  с  его  молоденькой подружкой.  Љогда  банкир,
прижимаЯ к груди саквоЯж, переходил из "мерседеса" в "уазик", тут-то Њишка и
прыгнул на него. Ѓанкир полетел в пропасть,  и Њишка едва-едва успел вырвать
у него из рук кожаный саквоЯж. ‚се застыли, обезумев от ужаса.
     ‘трелЯть  начали, только когда Њишка уже скрылсЯ  в  зарослЯх  самшита,
который в это предутреннее времЯ был весь в росе.
     ‚  саквоЯже  оказалась  смена  бельЯ,  пачка  дорогих  презервативов  и
фаллоимитатор, а также двадцать семь рублей денег. ‚от тебе и банкир!
     ‘аквоЯж Њишка бросил  у дверей банка, вытрЯхнув содержимое. Џусть народ
знает своих "орлов"!
     Џосле этого Њишка часто стал ходить в горы. Џеревоплощение в тигро-льва
проходило  длЯ  него  наиболее естественно. Ќе  оставалось, как  в  случае с
пантерой,  остаточных Явлений:  ни волос на лице, ни когтей, ни беспричинной
раздражительности  и едкой злости против всех  и всЯ. Џоэтому он предпочитал
больше  не  оборачиватьсЯ  пантерой  и  разгуливал  в  полосатой  шкуре.  Ћн
поднималсЯ в горы, ложилсЯ в распадке, внизу сиЯл мертвенными огнЯми  город,
пучилсЯ, как опара  в квашне, выпукло  темнело  море, --  там, внизу, кипели
страсти,  бушевали злоба  и ненависть, там  обманывали  друг друга, убивали,
сживали со свету, там шла невидимаЯ,  но оттого не менее кроваваЯ  борьба за
место под солнцем, за лучший кусок, за обладание лучшими самками, и побеждал
в   этой  борьбе  не  сильнейший  и  не  достойнейший,  а  --   подлейший  и
ничтожнейший.  ‚ горах, в лесу тоже шла борьба за существование, но тут были
законы  природы,  если  угодно, Ѓога, которые соблюдались  неукоснительно. “
людей же действовали самопровозглашенные ими самими "понЯтиЯ",  облеченные в
видимость  законов.  Ђ  человеческаЯ  "мораль"  не вписывалась  ни  в  какие
божеские рамки.
     ‚сЯкий раз Њишке  противно  было возвращатьсЯ в  город,  к людЯм.  € не
потому, что  его  разыскивали  лучшие  сыщики со всей ђоссии и были реальные
перспективы   вернутьсЯ  к  пиле  "дружба-2",  а  просто  все  омерзительней
становилось ему  существовать в мире, где все  было  противно природе  и его
душе. Ћн был тут чужим. Ќо и среди зверей он тоже был чужим.
     “вы, везде он был чужим. ‚езде он был -- "куцаным"...
     ’ак  прожил он три месЯца. ‡а это времЯ убил еще  двух банкиров  и трех
беспредельщиков-мафиози, которые ни за что ни про что терроризировали народ.
‘лава о нем -- катилась. ‘перва по всему  побережью, а теперь уже покатилась
и по ђоссии.
     ‚зЯли  его совершенно  неожиданно.  € достаточно случайно. •отЯ...  ‚се
случайности, если хорошенько присмотретьсЯ, в конце концов, закономерны.
     Љак  потом  выЯснилось, сдала его квартирнаЯ  хозЯйка, котораЯ страдала
бессонницей, и  вот как-то ночью,  под утро, она  услыхала скрип калитки  на
территории  своего постоЯльца,  прерывистое, тЯжелое  дыхание  и  словно  бы
какое-то рычание.  ‚ыглЯнув в окно,  она увидела уродливый и страшный силуэт
тигро-льва,  который как ни  в чем не  бывало присел  под кленом, как всегда
делал, возвращаЯсь, ее постоЯлец. Њало того, он еще и закурил. ќто лев-то!
     Ћна  сразу  же смекнула,  что  это  о  нем, голубчике,  видно,  пестрЯт
газетные полосы и пробили  мозги по телеЯщику. Ђ так как Њишка имел глупость
заплатить ей квартплату за год вперед, то теперь она, раздираемаЯ алчностью,
думала,  как бы его куда-нибудь спровадить, а  бунгало сдать  еще разок и на
этой нехитрой операции обогатитьсЯ. Ќе долго думаЯ (а уж  совесть у нее даже
не шевельнулась, даже не пикнула), она поднЯла трубку и  позвонила ментам, и
через полчаса они уже подвалили, голуби сизокрылые, с автоматами, пулеметами
и даже с броневиком.
     ‚зЯли Њишку  легко. Ћн дрожал после метаморфозы  и от утренней  осенней
свежести, а  потому никто из ментов не мог поверить, что  этот жалкий дохлЯк
мог вершить такие громкие,  кровавые дела, -- не  верил ни один, несмотрЯ на
то что тут же  лежали пуки  трав, нужных длЯ приготовлениЯ  чудодейственного
отвара.
     …го  посадили  в  одиночку  и  стали колоть. Њишка  запиралсЯ, играЯ  в
несознанку. Ћн  отрицал  все, кроме того,  что  жил под чужим именем. Ћни не
могли  доказать  даже  того, что жил он  воровством, --  в  бунгало было так
убого,  что  так  можно было  жить  только  на  инвалидную  пенсию.  ‚от  за
незаконное получение пенсии и горел Њишке новый срок. Ѓольше б они не смогли
пришить ничего.
     •отЯ профессор и подтвердил, что трава и ингредиенты именно те, которые
были указаны в  книге, -- но к делу-то это не подошьешь. „а и смешно было бы
на  основании  этого  да  на  основании  показаний  полусумасшедшей  старухи
обвинЯть слабого,  маленького,  скрюченного, запуганного,  жалкого человека,
жившего (официально)  на инвалидную пенсию, в  убийстве нескольких  крепких,
хорошо  вооруженных,  хорошо  охранЯемых   людей,  а  тут   еще  поднималось
общественное мнение в  защиту Њишки, и еще день-два -- и его выпустили бы на
подписку до суда. Ќо тут кому-то из ментов -- а может, профессору? -- пришла
в  голову  мысль подбросить  ему  в камеру нужные  длЯ метаморфозы  травы  и
ингредиенты.  …му  положили   все,  что  нужно  длЯ  отвара,  а  также  пЯть
килограммов  ливерной  колбасы  (пожмотились,   суки!),  установили  скрытые
кинокамеры и стали ждать.
     Њишка  понимал,  что за ним наблюдают и  записывают на пленку,  но  ему
вдруг  сделалось  наплевать  на  все.  Ћн  вспомнил  то сладостное  ощущение
свободы, ощущение настоЯщей воли, наслаждение силой  и бесстрашием, вспомнил
запахи, недоступные людЯм, которые переполнЯли его нос, отвесные  кручи, где
он бродил по ночам, совершенно ничего и никого не боЯсь... ‚есь его организм
требовал, жаждал испытать эти чувства еще хоть разок, а  там будь что будет,
но Њишка удерживал себЯ, понимаЯ, что если он на глазах ментов превратитсЯ в
зверЯ,  то у них будут неопровержимые доказательства его вины, а это значит,
что  или  вышка  светит  неотвратимо,  или  в   лучшем  случае   пожизненное
заключение.
     Ћн долго  раздумывал, стоЯ  над травами, покачиваЯсь с пЯтки на  носок.
‚есь организм его буквально выл.
     Ћн  долго  бродил  по  камере  из  угла  в  угол. ђазум  говорил:  надо
сдержатьсЯ,  надо  пересилить  себЯ  и  не  подавать  виду,  надо  дождатьсЯ
освобождениЯ.  Џотом  будет суд,  где ему присудЯт, скорее всего, возмещение
ущерба,  нанесенного  государству от незаконного получениЯ пенсии.  Ќу, или,
может,  дадут условный срок, после чего надо  будет выждать времЯ, чтобы все
затихло, и затем тихонько смытьсЯ куда-нибудь в другое место. Ђ там... а там
уж... ‘остав снадобьЯ и заклинаниЯ он помнил наизусть.
     ’ак говорил ему разум.  Ќо душа... ‚есь организм просто изнывал. Љриком
кричал от тоски и беспросветности. „уша рвалась из опостылевшей человеческой
оболочки. € все-таки Њишка терпел.
     Ћднажды ночью  его  вызвали  "на  беседу".  ‚ кабинете  был прилизанный
молодой хлыщ, который дал понЯть, что он не простой опер... Ћн долго говорил
о  посторонних  предметах, стараЯсь  расположить  Њишку  к  себе,  и  вообще
всЯчески старалсЯ понравитьсЯ.  ‘тал распространЯтьсЯ  о том, что если б он,
например, имел такую фантастическую возможность -- превращатьсЯ в  зверЯ, --
то уж он-то разумно распорЯдилсЯ  бы такой возможностью. Љак? Ћ-о, вариантов
--  море! Ќапример, некто, допустим известный  политический деЯтель,  поехал
поохотитьсЯ  в горы --  и  его разрывает дикий  зверь. ‚от следы, вот клочьЯ
шерсти,  вот укусы! Ќесчастный случай! Ѓыл  человек -- и  нет его! €  звание
можно немаленькое получить. Ќапример, капитана. Џричем -- сразу...
     Њишка  не  отвечал.  Њолчал.  ‹ишь  ковырЯл пальцем стол. Ћтветил, что,
дескать, не понимает, о чем идет речь. ’ут зашел другой человек, постарше, и
отругал  молодого, сказал: что  это такое? ’акому  человеку, можно  сказать,
уникуму,  совершившему  величайшее  открытие, гению,  всего-навсего капитана
предлагают. Џодполковника! ‘ дальнейшей перспективой.
     Њишка опЯть "косанул"  под  дурака.  ЋпЯть  прикинулсЯ дохлым  бараном.
’огда на него махнули рукой и отправили обратно в камеру, пообещав вскорости
еще разок встретитьсЯ.
     ЏридЯ  в  камеру,  Њишка  понЯл,  что теперь его уж  точно не оставЯт в
покое.  Ѓудут  фаловать  на сотрудничество, пока не  уломают.  ‡а решетчатым
окном улыбалась  полнаЯ, круглаЯ, как блюдо, луна. ‡а  окном была волЯ. „уша
Њишкина опЯть рванулась туда, на свободу. Ќет, нельзЯ!
     Ћн еще  металсЯ по  камере из  угла  в угол, он еще  уговаривал себЯ --
нельзЯ! нельзЯ! -- но он  уже  знал, что все  решил. Ћн  видел  свои  глаза,
налившиесЯ  звериным,  решительным,  красноватым  блеском.   Ќи   менты,  ни
гэбэшники не дождутсЯ от него покорности -- он честный, правильный вор! •оть
и "куцаный"... Ќо они все равно не отстанут от него, не оставЯт его в покое,
они  будут  следить за  ним,  чтобы схватить в самый  неподходЯщий  длЯ него
момент. „а  и врЯд ли  отпустЯт  сейчас, как того требует закон,  придумают,
обЯзательно придумают какой-нибудь  предлог, чтоб задержать и увеличить срок
предварительного заключениЯ, а он, пока будут держать, ослабнет, сломаетсЯ и
тогда вообще не будет ни  на что годен. Ђ то  и забудет все --  и состав,  и
заклЯтье. Ќет, или сейчас,  или  никогда.  Џлевать! Ќе  поставЯт они его  на
колени. ‘лово пацана!
     € спокойно, не  торопЯсь, он  стал готовить отвар. Ћн знал, что за  ним
наблюдают,  стерегут  каждое его  движение,  записывают на  кинопленку, чтоб
потом  изучать  и  анализировать и чтоб потом представить все  эти  записи в
суде, предъЯвить как доказательства -- против  него.  Ќо это лишь еще  более
подхлестывало  его  --  он  бросил  вызов не  только  ментам,  гэбэшникам  и
официальной науке, отрицающей колдовство в гордыне своей учености, он бросил
вызов   всему   человечеству  со   всем   его   мерзким  устройством,   всем
государственным  системам, всей  цивилизации человеческой,  в  которой  ему,
одиночке, изгою, не было места.
     Ћн   приготовил  снадобье,  сориентировалсЯ  на  восток,   сел  в  позу
"колышущегосЯ тростника",  прочитал  заклинание  и стал  делать  дыхательные
упражнениЯ. Ѓыстрый, глубокий вдох,  медленный  выдох... ‚ этот раз он решил
сделать их девЯть и превратитьсЯ в медведЯ. “же через несколько мгновений он
почувствовал знакомый, такой  милый  зуд  во всем теле, на  Языке  поЯвились
пощипываниЯ, а перед  глазами пошли разноцветные круги, он почувствовал, как
стали  отрастать на  пальцах  страшные медвежьи  когти,  а  руки  и  ноги --
наливатьсЯ  неслыханной,  чудовищной  силой.  ЏоЯвилсЯ ужасный  голод,  и  в
один-два приема Њишка проглотил всю ливерную колбасу, не разобрав вкуса и не
подумав, что в колбасе может быть снотворное или отрава.
     €  вот он снова стал высшим существом,  человеко-зверем, сила дала  ему
былую уверенность, веселый  кураж, он удивилсЯ  самому себе, как это  мог он
боЯтьсЯ  этих  жалких  двуногих  людишек,  которые посмели его  --  его!  --
запереть  в  какой-то  вонючей  камере. Ћдним  ударом  могучей лапы он вышиб
решетку, отделЯющую его камеру  от сквозного коридора,  тут же из-за угла на
него кинулась  свора овчарок. Њощными ударами он сломал хребты двум собакам,
остальные,  завизжав и поджав хвосты, отпрЯнули  в ужасе.  Ћн вышиб железную
дверь и выскочил на тюремный двор. ‚орота оказались открыты, так как въезжал
автозак, шофер опешил, увидев перед собой громадного медведЯ-гризли,  и этих
мгновений хватило Њишке, чтоб выскочить  на безлюдную улицу ночного  города.
‚переди, в сиЯнии полной луны, синели  горы. ’уда он и  направил свой легкий
бег.
     ‘перва  его хотели  преследовать.  ‘тали  вызывать вертолет,  суетитьсЯ
вокруг машин, потом кто-то, кажетсЯ профессор,  который  все  времЯ крутилсЯ
поблизости, сказал:  куда ему,  беднЯге,  детьсЯ,  придет небось. ‚едь через
шесть часов нужно будет выпить другую половину снадобьЯ, иначе...
     ‚се  как-то сразу, довольно поспешно,  согласились и успокоились. ‘тали
ждать. Ќикому не улыбалось идти ночью в горы  преследовать медведЯ-оборотнЯ.
Џрождали шесть часов -- не шел. Џрождали сутки. Ќе шел.
     Ћн так и не пришел. ’ак и не вернулсЯ к людЯм.
     Ћхотник!  …сли  тебе  встретитсЯ в  горах  Љавказа  медведь-гризли,  не
стрелЯй в него. ‚едь это Њишка Љоцаный. Ћн, ей-богу, не вру. ‘лово пацана!


        ‘трана ѓурманиЯ

     ђассказ

     ‡а  горами, за  полЯми,  совсем недалеко, ежели  напрЯмки,  а  ежели по
долине --  то и вовсе  близко, раскинулась,  как войдешь, за углом, направо,
чуднаЯ страна, о которой  все знают и много говорЯт, да мало кто бывал. Ќо Я
бывал не раз,  мед-пиво  пивал, усы замочил, а то что  в рот попадало, о том
сейчас и расскажу.
     ‘трана  эта  весьма  богата  и обильна.  Џо  полЯм  там  пажити  тучные
пивоваренных  Ячменей и высокопитательных  овсов  нивы  несметные в горизонт
уходЯщие,  а  жит  и  хлебов  длЯ   пропитаниЯ  алчущих  человеков  --  морЯ
колышущиесЯ. „лЯ тех же, кто  привык  готовый  хлеб употреблЯть, есть особые
дерева, на которых  булки прЯмо сами  собой на ветках  произрастают,  всЯких
сортов и размеров, есть даже и с изюмом.
     Џо лесам  древес полезных -- кедров, лавров, кипарисов,  Яблонь и груш,
облепих и жердель  разных и  всЯкого прочего плодового  мелкого масличного и
косточкового  кустарника  -- великое  множество,  и произрастают  те  дерева
полезные весьма изобильно и пышно.
     ‚о  многих садах  птиц  всевозможных  преисполнено в  изобилии великом,
премножестве разнообразном:  фазаны сладкомЯсые с цветным оперением,  тетери
жирные,  краснобровые,  павлины важные,  сладкопевчие  и  лебеди длинношеие,
благородные,   индюки  толстые,  солидные  и   голуби-утки-кулики-вальдшнепы
высокопитательные, -- стада их тучные вольно передвигаютсЯ, кочуют вольготно
от избытка  времени  свободного.  Ќекоторые  птицы  от жира сладкого  летать
разучились,  по земле бегают; некоторые и бегать даже  не могут -- пешком  в
развалку ходЯт, пере-ва-ли-вают-сЯ. ‹юдей же птицы совсем не боЯтсЯ, даже из
приличиЯ. ‘ами  слетаютсЯ, сбегаютсЯ на  призыв алчущего  гражданина,  стоит
свиснуть,  гикнуть,  в  ладоши хлопнуть. Ђ  которые излишни и ненадобны, тех
запросто можно  хворостиной прогнать прочь:  кыш, пернатые, не мешайтесь под
ногами! „о следующего раза...
     Ќикакого крупного  рогатого  и  даже мелкого  парнокопытного скота  там
сроду не бывало,  днем с  огнем не сыщешь --  нету его  и в заводе, и  духом
скотским  не пахнет. Ђ пахнет, благоухает там даже не "ипром" каким-нибудь,
а  исключительно "анелью  No 5", на худой конец "Њисс „иор" или  "‚ерсаче",
где слышатсЯ ваниль с  жасмином,  миндаль с бергамотом, нигелла, землЯника и
розовое масло, а также -- шоколадное масло и прованское. „а и  в самом деле,
на что они нужны, все эти коровы, быки и свиньи?  -- разве что всевозможными
своими миазмами растворЯть, разбавлЯть благовонное благорастворение воздухов
благородное?   ’ем  более,   что   ежедневно   идут   там  дожди   молочные,
четырехпроцентной жирности, в условленный час,  а именно с двух до  трех, --
знай  только  собирай молоко  в  емкости. Љолбас  же  всевозможных,  от  ста
семнадцати  до  ста двадцати двух  сортов, столько, что они обычно развешаны
прЯмо по плетнЯм и заборам.
     ‡ато с рыбкой приходитсЯ потрудитьсЯ. ’ут уж как в  пословице... ђыб же
всЯких в реках и прочих водоемах превеликое множество.  € белуги крутобокие,
и осетры острорылые, и караси жироистекающие, и карпы, мастера  шкворчать на
сковородке,  и  красные  рыбы  всевозможные, горбатые  и  икрЯные,  и белые,
царские; а длЯ особых гурманов килечка есть и бычки. ‘ами, стервозы, плавают
этак себе в томате...
     € блаженные жители благословенной  той страны ловЯт рыбку исключительно
удовольствиЯ ради, прЯмо не выходЯ из домов --  через  окна распахнутые  или
через  двери раскрытые, иногда даже не вставаЯ с постели. Ћченно, знаете ли,
благородно-с это  у них получаетсЯ.  € ловЯт на что хочешь,  на все беретсЯ,
даже  плевать не нужно  на наживку, а если наживку лень насаживать, так рыба
клюет прЯмо на голый крючок, успевай только снимать.
     Ђ  вдоль  шоссе Ягод всЯческих и фруктов валЯетсЯ, что грЯзи; дороги  и
тракты приходитсЯ  метлами  и  лопатами  расчищать от винограда,  абрикосов,
алычи и малины, иначе невозможно  будет проехать;  а  из-за  обилиЯ бананов,
дынь и арбузов, например,  поезда, случаетсЯ, сходЯт  с рельсов. Џриправ  же
всЯческих, имбирю,  корицы,  перцу, хмели-сунели  --  что  твоего сору,  как
попадешь в такое место, не прочихаешьсЯ.
     Ђ  кто  охотник до  горЯчительных и  иных веселЯщих напитков, так и тот
никаких  препон  не испытает -- пей, сколь душе  угодно!  …сть речка, весьма
обширнаЯ,  с  водочкой,  так и называетсЯ  "‘учок", есть источники немалые с
виски  и  с  коньЯком: в  одном  рукаве  там  коньЯк армЯнский, в другом  --
французский, знатоки подскажут, где можно зачерпнуть "Ќаполеона"; есть ручей
джина  с  тоником; есть и без; имеютсЯ также потоки малые,  длЯ любителей, с
ромом, текилой, а также с "червивочкой": там тебе и  "‘олнцедар", и "Ђгдам",
и "Џлодово-Ягодное", и  "ђубин"  с "“лыбкой"! …сть также канавы с самогоном,
бузой и чачей  наикрепчайшей; есть даже водопадик "ЌостальгиЯ" -- с  тройным
одеколоном.  ‚се напитки  самородные, саморазливанные,  но  есть также  и  в
бутылочках.  €, главное,  бутылочки пустые (даже с выщербленными горлышками)
принимают  все   киоски   безропотно  круглые  сутки,  и  стоит  тех  косков
видимо-невидимо, на каждом, почитай, углу.
     €так, выбрал  напиток. ‡ачерпывай, наливай  смело,  без оглЯдки, ментов
там сроду не бывало, даже слова такого в заводе нетути -- и опрокидонсом ее,
родимую,  хоть рюмку, хоть две,  да хоть стакан,  или два, можно и  три;  не
возбранЯетсЯ  и повторить. ЏовторЯй -- никто тебЯ  за  рукав  не дернет, над
ухом не зашипит, дыхнуть не заставит, даже не посмотрит выразительно, или же
с укором, -- все только и будут, что говорить умильно, прижимаЯ в восхищении
к груди руки: ай, да парень! Љак он ловко-то ее, мамочку...
     Ђ  кто захочет пивка -- препЯтствиЯ не испытает. Џива там целое болото.
€  в  разных  концах пиво разное: тут  тебе  баварское,  тут "Љлинское", тут
"’олстЯк" а там -- "‘тарый мельник", -- возле старой, стало быть, мельницы.
     Ђ как напьешьсЯ да наешьсЯ деликатесов разных,  дойдешь, как говоритсЯ,
до  кондиции,  тут  самое  времЯ  и  вздремнуть.  Ќикто  тебе  в  деле  этом
благородном  не  помешает, ни-ни,  ни в коем разе, ни жестом,  ни словом, ни
взглЯдом,  ни  намеком  не  дадут  понЯть,  что  они  на  этот   счет  иного
какого-нибудь мнениЯ. ‹ожись,  почивай на здоровье,  сколь  душеньке угодно.
Џодушки мЯгкие, лебЯжьего пера, перины нежные,  гагачьего пуха, одеЯла-пледы
невесомые,  мохеровые,  покои  прохладные, благовонные,  белье  крахмальное,
хрустЯщее. Ќи комаров тебе,  ни мух, ни клопов,  ни тещи назойливой. Њожно и
девушку   сенную  или   горничную  кликнуть  --   опахалом,  например,  тебЯ
пообмахивать, ботиночки  расшнуровать,  или,  скажем, пЯточки пощекотать, --
никто неудовольствиЯ не покажет, ни-ни, ни синь пороху, все  только  и будут
делать,  что  улыбатьсЯ  и  в  точности  выполнЯть  твои  прихоти, капризы и
желаниЯ, и чем они будут изощреннее, тем большую радость будут изъЯвлЯть все
и всЯчески ее демонстрировать, чтоб тебе приЯтно было.
     Ђ  как  натешишьсЯ, насладишьсЯ  властью  своей,  да отдохнешь, и  лишь
проснешьсЯ  --  тут  уж готовы  тебе  похмельных  рассолов  посудины  емкие,
холодных, пенистых квасов,  кислых  и сладких,  и  полусладких, и  шипучих и
нешипучих,   компотов,  морсов,  лимонадов,  узваров  и   сбитней  различных
прохладительных, высоковитаминных и весьма пользительных. ’ут тебе и соленые
рыжики, и грузди, и маслЯта, и капустка хрустЯщаЯ, и огурчики малосольные, и
Яблочки, антоновка  и  воргуль, моченые, и  холодец  с  хренком  -- премного
всего, высшего качества и всегда готового к употреблению.
     Ђ  ежели, к примеру, на работу все-таки  вдруг потЯнет (желаниЯ  бывают
разные!),  если  очень  уж захочетсЯ,  вроде  как закон соблюсти, типа, долг
исполнить, то и тут  никакого тебе препону: иди, братан, вкалывай, выполнЯй,
значитсЯ,  долг  перед  ђодиной. „ело  свЯтое,  и мы  с  понЯтием!  Џридешь,
отметишьсЯ, в домино или там в картишки разок-другой  перекинешьсЯ в курилке
--  и свободен, гулЯй смело,  честно  смотри  гражданам в глаза. Њожешь  еще
сфотографироватьсЯ с  лопатой или с мастерком -- это уже потЯнет на ударника
капиталистического труда!
     Ђ зарплату там  плотЯт кажын  божий день,  и регулЯрно. Љак поработал в
поте лица -- так и в кассу. •очешь мелкими, хочешь крупными огребай. •очешь,
бери   драгметаллами   или  редкоземельными  каменьЯми,  хочешь  --  ценными
бумагами.  Ѓумаг тех  полезных -- прЯмо  завались,  кипы по углам. •очешь --
"ЊЊЊ", хочешь -- "•оперинвест", есть и "’ибет" с  "€мпериалом". •оть в банке
их  держи  --  вклады  возвращаютсЯ неукоснительно, до копеечки, по  первому
требованию, -- хоть дивиденты получай, хоть ренту,  хоть сливки,  хоть пенки
снимай,  хоть  купоны  стриги.  „а хоть стенки  обклеивай, заместо  обоев --
полное твое право...

        x x x
     -- „а,  хороша страна ѓурманиЯ, ничего не скажешь. •оть и не выпускают,
пока  не наберешь вес в сто двадцать килограммов. Ќи-ни!  ‘то двадцать --  и
баста! ’акое у них там законодательство... гурманное.
     ‘ этими словами  рассказчик,  которого  звали  "Џедагог",  обтер коркой
хлеба стенки консервной банки из-под килек  в томате и бросил ее в угол, где
уже лежали несколько банок из-под "‡автрака туриста"  и пара флаконов из-под
"’ройного", которым мы похмелились, и стал греметь  своими  "нестандартными"
бутылками, которые ему было жаль выбрасывать и потому их у него скопилсЯ уже
целый мешок, и он все надеЯлсЯ найти такой киоск, где бы их принимали.
     -- ќх, попасть бы в ту страну еще разок, хоть на недельку. „авненько уж
не бывал...  --  вздохнул Џедагог, способный спрЯтатьсЯ  за  швабру. --  „а,
пожалуй, и трех дней хватило бы.
     Џрисутствующие  в  теплотрассе,  стенки  которой  были  оклеены акциЯми
"‚ластилины", переглЯнулись: во гад,  а?! ‚се  ему мало! ’ут хоть  на  денек
бы...  Ќа него  хоть глюки приличные находЯт --  страну ѓурманию посещает. Ђ
тут -- то с прокурором  встреча, то с чертЯми, то людоеды за тобой гонЯют...
ќх,  хотЯ  бы  разок  взЯл  кого-нито  с  собой  в   страну  ѓурманию,  жлоб
неблагородный! Ђ еще -- педагог!


        ‚Ячеслав €ванович „егтев

     <b>‚Ячеслав „егтев.  Љрест.  Љнига  рассказов. Њ., Ђндреевский флаг, 2003,
448 с. ISBN 5-9553-0021-•</b>

     <i>ђодилсЯ  10 августа 1959 года на хуторе Љарасилов ‚оронежской области в
семье  сельского кузнеца.  ‚  1979  году  закончил  ‚Яземский “Ђ– „Ћ‘ЂЂ”  по
профилю летчика истребительной авиации, летал на  ‹-29 и Њ€ѓ-17. ‚ 1991 году
окончил ‹итературный институт им. ѓорького в  Њоскве и в том же году вступил
в ‘оюз  Џисателей.  ‚ настоЯщее  времЯ  - член  ђевизионной  комиссии ‘Џ ђ”.
‚ыпустил 13 книг прозы в 130 изданиЯх.  ‹ауреат премии "ђоссии верные сыны",
премии имени ЂндреЯ  Џлатонова, газеты  "‹итературнаЯ ђоссиЯ" (1995,  2000).
ЏубликовалсЯ   во  многих   изданиЯх:   "ђоман-газета",  "Ќаш  современник",
"ћность",  "‘лово", "ѓрани", "Његаполис". ЏостоЯнный автор журнала "Њосква".
Ќекоторые рассказы выходили свыше 20-ти раз в различных изданиЯх, переведены
на  основные  европейские  Языки.   ‹итературные  критики  называют  „егтева
"русским „жеком ‹ондоном". ‚ настоЯщее времЯ проживает в ‚оронеже.</i>

     Љнига рассказов "Љрест" стала финалистом третьего по счету премиального
цикла  "Ќационального  бестселлера".  ‚  книгу  входЯт  сорок  остросюжетных
рассказов, которые  поделены  на 3 группы. ЏерваЯ "Ќа поле брани...", втораЯ
"Џод мирным кровом..." и последнЯЯ "...“поваю!".

     ЏерваЯ  часть  "Ќа  поле  брани..."  посвЯщена  войне.  ђассказ  о двух
братьЯх,  оказавшихсЯ по  разные  стороны баррикад  в  93-м  году.  Ћдин  из
братьев, ЋЊЋЌовец,  во  времЯ  расстрела  русских  людей  вдруг  в  одном из
казнимых   узнает  своего  брата  и   спасает  его  расстрела.  ‚ечером  они
встречаютсЯ дома на  ежевечернем ужине... ђассказ о  последнем  бое русского
добровольца на Ѓалканской войне конца 20-го  века. ђассказ об азербайджанце,
который  поведал русскому  другу несколько  лет  назад  у  костра прекрасную
легенду  своего  народа, а теперь  русский  видит его  на экране ’‚,  злобно
пинающего труп армЯнина в Љарабахе. ђассказ об обычаЯх  кавказцев, о кровной
мести  чеченцев.  Ћ  русском  летчике  в  —ечне  и  его пленении. Ћ  встрече
русского, кавказца и прибалта в московском институтском общежитии, в котором
они учились  вместе раньше, в советские еще  времена, и  вот столкнулись там
случайно  по прошествию нескольких лет. Ћб изменении в их взглЯдах на жизнь.
ђассказ  о разборке русских  и  кавказских  бандитов в Њоскве.  Ћ славЯнском
гладиаторе в „ревнем ђиме. Ћ короткой любви на войне гранатометчика с „она и
девушки из полевой  хлебопекарни с  Љубани, о его предложении казачке  стать
его женой, когда она безногаЯ умирала после обстрела в подвале.  Ћ трусливом
"арбатском  чмо" Ђльберете,  солдате из Њосквы, который предал своих  боевых
товарищей в бою и потом был  казнен  оставшимисЯ в  живых. Ћ русских пленных
учительницах из казачьих станиц,  которых  насилуют чеченцы. Ћ прибалтийских
снайпершах. Ћ принЯтие ЏравославиЯ американским бойцом без правил.

     ‚тораЯ и третьи группы  рассказов посвЯщены миру  и вере. Ћни о детстве
паренька, деревенской жизни. Ћ первом самостоЯтельном вылете курсанта. ќто и
просто незамысловатые  любовные  житейские истории, и  рассказы о количестве
детей  в семьЯх  разных  национальностей.  Ћ возвращении умудренного  опытом
взрослого   мужчины   в   родные  краЯ.   Ћ   творчестве   убогого   Љоли  и
инвалида-иконописца, что  писал  иконы зубами.  Ћ  мести  и ненависти  вора,
который   мистически  превращаетсЯ  в  Ягуара   и  убивает  всех,  кто   был
несправедлив к нему  в жизни по злобе.  Ћ  соловьЯх и  гитарах.  Ћ том,  как
топили  баржи со  свЯщеннослужителЯми во  времЯ  ѓражданской войны. Ћ любви,
которой  из-за  нерешительности  не  суждено  было  воплотитьсЯ в  жизнь.  Ћ
возвращаемсЯ из лагерей монахе...


     ‚  первую  очередь книга  „егтева  о  воле  и о силе духа, о  героизме.
ЋторватьсЯ  от  чтениЯ совершенно  невозможно, книга  читаетсЯ запоем, одним
махом, от  корки до  корки. ѓерои рассказов „егтева  находЯтсЯ  на некотором
перепутье,  они  -  в  состоЯнии  решающего  Яростного  выбора.  Ћни  готовы
сражатьсЯ за  себЯ,  за  свой дом  и семью,  за Ћтечество. ‚  поисках истины
находитсЯ  русскаЯ   душа   героев   произведений,  во   власти   внутренних
противоречий, которые  необходимо решать здесь  и сейчас, не откладываЯ,  не
медлЯ.  Љаждый  рассказ  -  кульминациЯ  жизни  героЯ,  апогей,  катарсис. ‘
бесстрашием  и  резкостью,  без  полутонов,  под неожиданным  углом  зрениЯ,
писатель  рассматривает  самые  болезненные  темы   нашей  действительности.
€зображаетсЯ  в первую очередь русский человек, ‹ичность, ‹ичность в истории
ђоссии,  ђоссиЯ  в  истории  конкретного  отдельно  рассмотренного  русского
человека.  Љнига о  любви и ненависти,  о мире во  времЯ войны, об утратах и
обретении на пути к вере. ‡ахватывающий динамизм сюжетов, простота и Яркость
изложениЯ, откровеннаЯ жесткость  характерны  длЯ писателЯ.  ‡десь нет места
иронии   или   витиеватым   надуманным   построениЯм,   долгой    рефлексии,
самолюбованию. ’ворчество  „егтева -  образец добротной  современной  прозы,
кипучей, темпераментной  и  пронзительной,  помогающей  отодвинуть в сторону
повседневную рутину жизни и вернутьсЯ к основам, к самым важным человеческим
вопросам, к себе. Џрисутствует и некоторый эмоциональный надрыв в рассказах,
и жалость, в  каждом герое ощущаетсЯ жгучее русское  желание справедливости.
ЏроводЯ  исторические  параллели  в  своих  рассказах,  „егтев  подчеркивает
грозную, все и всЯ побеждающую силу предков. ‚ нашей воюющей стране простота
и  Ясность идеалов,  натиск  воли,  истинно  мужской  характер  произведений
оказались востребованы как никогда. ‚  импульсивных рассказах  - сама жизнь,
кровь  и почва.  ‚ то  же  времЯ  рассказы „егтева глубоко  лиричны.  Ќе все
решаетсЯ победой на  поле  брани. ђусскаЯ душа не может полноценно жить  вне
поиска  истины и  подлинной  веры. ‚  книге нет всепоглощающей  ненависти  к
чужим,  есть всЯ гамма  чувств,  есть презрение, отчаЯние, гнев,  Ярость, но
ненависти в чистом виде нет. ‘корее  чувствуетсЯ очень сильнаЯ  православнаЯ
направленность книги. …сть место и любви, и смирению, и раскаЯнию.
     ‚полне естественно, что  либеральнаЯ  публика  навешивает  на ‚Ячеслава
„егтева  все, обычные уже,  Ярлыки  -  шовинизм,  фашизм,  принадлежность  к
"красно-коричневым".
     Ќе обращайте вниманиЯ, такую книгу грех пропустить.


     Џлеханов €льЯ длЯ журнала "ђусский Ћбраз"