жанс.
     Ћтец подрезал внутренности дыни перочинным ножичком и  ловким,  сильным
движением выхлестнул их в окно. ‡атем разделил  дыню  на  тонкие  аппетитные
скибки и, уложив их на чистый носовой платок, заметил:
     - ЉажетсЯ, недурственнаЯ дынька.
     Џавлик, нетерпеливо ерзавший на месте, тотчас схватил обеими  ручонками
самую большую скибку и въелсЯ в нее по уши. Ћн даже засопел от  наслаждениЯ,
и мутные капли сока повисли у него на подбородке.
     Ћтец же аккуратно положил в рот небольшой кусочек, пожевал его,  сладко
зажмурилсЯ и сказал:
     - „ействительно, замечательно!
     - Ќаслаждец! - подтвердил Џавлик.
     ’ут ЏетЯ, у которого за спиной происходили все эти невыносимые вещи, не
выдержал и, забыв про опасность, кинулсЯ к дыне.


        5 Ѓ…ѓ‹…–

     ‚ерст за десЯть до Ђккермана начались виноградники. “же  давно  и  дыню
съели и корки выбросили в окно. ‘тановилось скучно. ‚ремЯ подошло к полудню.
     ‹егкий утренний ветер, свежестью своей напоминавший, что дело  все-таки
идет к осени, теперь совершенно упал. ‘олнце жгло, как в середине июлЯ, даже
как-то жарче, суше, шире.
     ‹ошади с трудом тащили громоздкий дилижанс по песку глубиной по крайней
мере в три четверти аршина. Џередние - маленькие - колеса зарывались в  него
по втулку. ‡адние - большие - медленно вилЯли, с хрустом давЯ попадавшиесЯ в
песке синие раковины мидий.
     ’онкаЯ мука пыли душным  облаком  окружала  путешественников.  Ѓрови  и
ресницы стали седыми. Џыль хрустела на зубах.
     Џавлик таращил  свои  светло-шоколадные  зеркальные  глаза  и  отчаЯнно
чихал.
     Ључер превратилсЯ в мельника.
     Ђ вокруг, нескончаемые, тЯнулись виноградники.
     “зловатые жгуты старых лоз в строгом шахматном порЯдке покрывали  сухую
землю, серую от примеси пыли. Љазалось, они скрючены ревматизмом. Ћни  могли
показатьсЯ  безобразными,  даже  отвратительными,   если   бы   природа   не
позаботилась  украсить  их  чудеснейшими  листьЯми  благородного,  античного
рисунка.
     Ћстро вырезанные, покрытые рельефным узором извилистых жил, в бирюзовых
пЯтнах купороса, эти листьЯ сквозили медовой  зеленью  в  лучах  полуденного
солнца.
     Њолодые побеги лозы круто  обвивались  вокруг  высоких  тычков.  ‘тарые
гнулись под тЯжестью гроздьев.
     Ћднако нужно было обладать зорким глазом, чтобы заметить  эти  гроздьЯ,
спрЯтанные в листве. Ќеопытный  человек  мог  обойти  целую  десЯтину  и  не
заметить ни одной кисти, в то времЯ как буквально каждый куст был увешан ими
и они кричали: "„а вот же мы, чудак человек! Ќас вокруг тебЯ  пудов  десЯть.
Ѓери нас, ешь! ќх ты, разинЯ!" € вдруг разинЯ замечал под самым своим  носом
одну кисть, потом другую, потом третью... пока весь  виноградник  вокруг  не
загоритсЯ кистЯми, поЯвившимисЯ, как по волшебству.
     Ќо ЏетЯ был знающий в этих делах человек. ‚иноградные кисти открывались
ему сразу. Ћн не только замечал их тотчас, но даже определЯл их сорт на ходу
дилижанса.
     Ѓыло множество сортов винограда.
     Љрупный светло-зеленый "чаус" с мутными косточками, видневшимисЯ сквозь
толстую кожу, висел длинными пирамидальными гроздьЯми по два, по три  фунта.
Ћпытный глаз никак не спутал бы его, например, с "дамскими пальчиками", тоже
светло-зелеными, но более продолговатыми и глЯнцевитыми.
     ЌежнаЯ  лечебнаЯ  "шашла"  почти  ничем  не  отличалась  от   "розового
муската", но какаЯ была между ними разница! Љруглые Ягодки "шашлы", сжатые в
маленькую изЯщную кисть до того тесно, что терЯли  форму  и  делались  почти
кубиками, Ярко отражали в своих медово-розовых пузырьках солнце, в то  времЯ
как Ягодки "розового муската" были  покрыты  мутной  аметистовой  пыльцой  и
солнца не отражали.
     Ќо все они -  и  иссинЯ-чернаЯ  "изабелла",  и  "чаус",  и  "шашла",  и
"мускат" - были до того соблазнительны в своей зрелой,  прозрачной  красоте,
что даже разборчивые бабочки садились на них, как на  цветы,  смешиваЯ  свои
усики с зелеными усиками винограда.
     €ногда среди лоз попадалсЯ шалаш. ђЯдом с ним  всегда  стоЯла  кадка  с
купоросом, испЯтнаннаЯ сквозной лазурной тенью Яблони или абрикосы.
     ЏетЯ с завистью смотрел на уютную соломенную халабуду. Ћн очень  хорошо
знал, как приЯтно бывает сидеть в таком шалаше на сухой,  горЯчей  соломе  в
знойной послеобеденной тени.
     ЌеподвижнаЯ духота насыщена прЯными  запахами  чабреца  и  тмина.  —уть
слышно потрескивают подсыхающие стручки мышиного горошка. •орошо!
     Љусты винограда дрожали и струились, облитые воздушным стеклом зноЯ.  €
надо всем этим бледно синело  почти  обесцвеченное  зноем  степное,  пыльное
небо.
     —удесно!
     €  вдруг  произошло  событие,  до   такой   степени   стремительное   и
необычайное, что трудно было даже сообразить, что случилось  сначала  и  что
потом.
     ‚о всЯком случае, сначала  раздалсЯ  выстрел.  Ќо  это  не  был  хорошо
знакомый,  нестрашный  гулкий  выстрел  из  дробовика,   столь   частый   на
виноградниках. Ќет. ќто был зловещий, ужасающий грохот трехлинейной винтовки
казенного образца.
     Ћдновременно с этим на дороге показалсЯ конный стражник с  карабином  в
руках.
     Ћн еще раз приложилсЯ, прицелилсЯ в глубину  виноградника,  но,  видно,
раздумал стрелЯть. Ћн опустил  карабин  поперек  седла,  дал  лошади  шпоры,
пригнулсЯ  и  махнул  через  канаву  и  высокий  вал  прЯмо  в  виноградник.
Џришлепнув фуражку, он помчалсЯ, ломаЯ виноградные кусты, напрЯмик и  вскоре
скрылсЯ из глаз.
     „илижанс продолжал ехать.
     Ќекоторое времЯ вокруг было пусто.
     ‚друг позади, на валу виноградника, в одном  месте  закачалась  дереза.
Љто-то спрыгнул в ров, потом выкарабкалсЯ из рва на дорогу.
     ЃыстраЯ человеческаЯ фигура, скрытаЯ в облаке  густой  пыли,  бросилась
догонЯть дилижанс.
     ‚ероЯтно, кучер заметил ее сверху  раньше  всех.  Ћднако,  вместо  того
чтобы затормозить, он, наоборот, встал на козлах  и  отчаЯнно  закрутил  над
головой кнутом. ‹ошади пустились вскачь.
     Ќо неизвестный успел уже вскочить на подножку и, открыв заднюю  дверцу,
заглЯнул в дилижанс.
     Ћн тЯжело дышал, почти задыхалсЯ.
     ќто был коренастый человек с молодым, бледным от испуга лицом и  карими
не то веселыми, не то насмерть испуганными глазами.
     Ќа его круглой, ежом стриженной большой голове неловко сидел  новенький
люстриновый картузик  с  пуговкой,  вроде  тех,  какие  носЯт  мастеровые  в
праздник. Ќо в то же  времЯ  под  его  тесным  пиджаком  виднелась  вышитаЯ,
батрацкаЯ рубаха, так что как будто он был вместе с тем и батраком.
     Ћднако толстые, гвардейского сукна штаны, бархатистые от пыли, уж никак
не шли ни мастеровому, ни батраку. Ћдна штанина задралась  и  открыла  рыжее
голенище грубого флотского сапога с двойным швом.
     "Њатрос!" - мелькнула у  Џети  страшнаЯ  мысль,  и  тут  же  на  кулаке
неизвестного, сжимавшего ручку двери,  к  ужасу  своему,  мальчик  Явственно
увидел голубой вытатуированный Якорь.
     Њежду тем неизвестный, как видно, был смущен своим внезапным вторжением
не менее самих пассажиров.
     “видев  остолбеневшего  от  изумлениЯ  господина  в   пенсне   и   двух
перепуганных детей, он беззвучно  зашевелил  губами,  как  бы  желаЯ  не  то
поздороватьсЯ, не то извинитьсЯ.
     Ќо, кроме кривой, застенчивой улыбки, у него ничего не вышло.
     Ќаконец он махнул рукой и уже собиралсЯ спрыгнуть с подножки обратно на
дорогу, как вдруг впереди показалсЯ разъезд. Ќеизвестный осторожно  выглЯнул
из-за кузова дилижанса, увидел в пыли солдат, быстро вскочил внутрь кареты и
захлопнул за собой дверь.

     Ћн умолЯющими глазами посмотрел на  пассажиров,  затем,  не  говорЯ  ни
слова, стал на четвереньки, к ужасу Џети, полез под  скамейку,  прЯмо  туда,
где были спрЯтаны коллекции.
     Њальчик  с  отчаЯнием  посмотрел  на  отца,  но  тот  сидел  совершенно
неподвижно, с  бесстрастным  лицом,  немного  бледный,  решительно  выставив
вперед бородку. ‘цепив на животе руки, он крутил большими  пальцами  -  один
вокруг другого.
     ‚есь  его  вид  говорил:  ничего  не  произошло,  ни  о  чем  не   надо
расспрашивать, а надо сидеть на своем месте как ни в чем не бывало и ехать.
     Ќе только ЏетЯ, но даже и маленький Џавлик понЯли отца сразу.
     Ќичего не замечать! Џри создавшемсЯ положении это было самое простое  и
самое лучшее.
     —то касаетсЯ кучера, то о нем нечего было  и  говорить.  Ћн  знай  себе
нахлестывал лошадей, даже не оборачиваЯсь назад.
     ‘ловом, это  был  какой-то  весьма  странный,  но  единодушный  заговор
молчаниЯ.
     ђазъезд поравнЯлсЯ с дилижансом.
     Ќесколько солдатских лиц заглЯнуло в окна. Ќо матрос уже лежал  глубоко
под скамейкой. …го совершенно не было видно.
     Џо-видимому, солдаты не нашли  ничего  подозрительного  в  этом  мирном
дилижансе с детьми и баклажанами. Ќе останавливаЯсь, они проехали мимо.
     Џо крайней мере полчаса продолжалось общее молчание. Њатрос  неподвижно
лежал под скамейкой. ‚округ все было спокойно.
     Ќаконец впереди в жидкой  зелени  акаций  показалась  вереница  крайних
домиков города.
     ’огда отец первый нарушил молчание. ђавнодушно глЯдЯ в окно, он  сказал
как бы про себЯ, но вместе с тем и рассчитанно громко:
     - Ћго! ЉажетсЯ, мы подъезжаем. “же виднеетсЯ  Ђккерман.  ЉакаЯ  ужаснаЯ
жара! Ќа дороге ни души.
     ЏетЯ сразу разгадал хитрость отца.
     - Џодъезжаем! Џодъезжаем! - закричал он.
     Ћн  схватил  Џавлика  за   плечи   и   стал   толкать   его   в   окно,
фальшиво-возбужденно крича:
     - ‘мотри, Џавлик, смотри, какаЯ красиваЯ птичка летит!
     - ѓде летит птичка? - спросил Џавлик с любопытством, высовываЯ Язык.
     - Ђх, господи, какой ты глупый! ‚от же она, вот.
     - џ не вижу.
     - ‡начит, ты слепой.
     ‚ это времЯ позади раздалсЯ шорох, и сейчас  же  хлопнула  дверь.  ЏетЯ
быстро обернулсЯ. Ќо все вокруг было как прежде. ’олько уже не торчал из под
скамейки сапог.
     ЏетЯ в тревоге заглЯнул под скамейку: целы ли коллекции?
     Љоробки были целы. ‚се в порЯдке.
     Ђ Џавлик продолжал суетитьсЯ у окна, стараЯсь увидеть птичку.
     - ѓде же птичка? - хныкал он, кривЯ ротик. - Џокажите птичку. Џе-етька,
где пти-и-ичка?
     - Ќе ной! - наставительно сказал ЏетЯ. - Ќет птички. “летела. Џристал!
     Џавлик тЯжело вздохнул и, понЯв, что его  грубо  обманули,  принЯлсЯ  с
изумлением заглЯдывать под скамейку. ’ам никого не было.
     - Џапа, - наконец произнес он дрожащим голосом, - а где же  дЯдЯ?  Људа
он девалсЯ?
     - Ќе болтай! - строго заметил отец.
     € Џавлик горестно замолчал, ломаЯ голову над таинственным исчезновением
птички и не менее таинственным исчезновением дЯди.
     Љолеса застучали по мостовой.
     „илижанс въехал в тенистую улицу, обсаженную акациЯми.
     ‡амелькали серые кривые стволы телефонных столбов, красные черепичные и
голубые железные крыши; вдалеке на минутку показалась скучнаЯ вода лимана.
     ‚ тени прошел мороженщик  в  малиновой  рубахе  со  своей  кадочкой  на
макушке.
     ‘удЯ по солнцу, времени было уже  больше  часа.  Ђ  пароход  "’ургенев"
отходил в два.
     Ћтец велел, не останавливаЯсь в гостинице,  ехать  прЯмо  на  пристань,
откуда как раз только что вытек очень длинный и толстый пароходный гудок.


        6 ЏЂђЋ•Ћ„ "’“ђѓ…Ќ…‚"

     Ќе следует забывать, что описываемые в этой книге  событиЯ  происходили
лет тридцать с лишним назад. Ђ пароход "’ургенев" считалсЯ даже  и  по  тому
времени судном, порЯдочно устаревшим.
     „овольно длинный, но узкий, с двумЯ колесами, красные  лопасти  которых
виднелись в прорезЯх круглого кожуха, с двумЯ трубами, он  скорее  напоминал
большой катер, чем маленький пароход.
     Ќо Џете он всегда казалсЯ чудом кораблестроениЯ, а поездка  на  нем  из
Ћдессы  в  Ђккерман  представлЯлась  по  меньшей  мере  путешествием   через
Ђтлантический океан.
     Ѓилет второго  класса  стоил  дороговато:  один  рубль  десЯть  копеек.
Џокупалось два билета. Џавлик ехал бесплатно.
     Ќо все же ехать на пароходе было гораздо дешевле,  а  главное,  гораздо
приЯтнее, чем тащитьсЯ тридцать верст в удушливой  ныли  на  так  называемом
"овидиопольце".  Ћвидиопольцем  называлсЯ  дребезжащий  еврейский  экипаж  с
кучером в рваном местечковом лапсердаке, лихо подпоЯсанном красным  Ямщицким
кушаком. ‚зЯвши пЯть рублей и попробовав их на зуб, рыжий унылый  возница  с
вечно больными розовыми глазами выматывал душу из пассажиров,  через  каждые
две версты задаваЯ овса своим полумертвым от старости клЯчам.
     …два занЯли места и расположили вещи в общей каюте второго класса,  как
Џавлик, разморенный духотой и дорогой, стал клевать  носом.  …го  сейчас  же
пришлось уложить спать  на  черную  клеенчатую  койку,  накаленную  солнцем,
бившим в четырехугольные окна.
     •отЯ эти окна и были  окованы  жарко  начищенной  медью,  все-таки  они
сильно портили впечатление.
     Љак известно, на пароходе обЯзательно должны быть круглые иллюминаторы,
которые в случае шторма надо "задраивать".
     ‚ этом отношении куда лучше обстоЯло  дело  в  носовой  каюте  третьего
класса, где имелись настоЯщие иллюминаторы, хотЯ и не было мЯгких диванов, а
только простые деревЯнные лавки, как на конке.
     Ћднако в третьем классе ездить считалось "неприлично" в такой же  мере,
как в первом классе "кусалось".
     Џо своему общественному положению семьЯ одесского учителЯ Ѓачей как раз
принадлежала к средней категории пассажиров, именно второго класса. ќто было
настолько  же  приЯтно  и  удобно  в  одном  случае,  настолько  неудобно  и
унизительно - в другом. ‚се зависело от того, в каком классе едут знакомые.
     Џоэтому господин Ѓачей всЯчески избегал уезжать с  дачи  в  компании  с
богатыми соседЯми, чтобы не испытывать лишнего унижениЯ.
     Ѓыл  как  раз  горЯчий  сезон  помидоров  и  винограда.  Џогрузка   шла
утомительно долго.
     ЏетЯ несколько раз выходил на палубу, чтобы узнать,  скоро  ли  наконец
отчалЯт. Ќо каждый  раз  казалось,  что  дело  не  двигаетсЯ.  ѓрузчики  шли
бесконечной вереницей по трапу, один за другим, с Ящиками  и  корзинками  на
плечах, а груза на пристани все не убывало.
     Њальчик подходил к помощнику капитана, наблюдавшему за погрузкой, терсЯ
возле него, становилсЯ рЯдом,  заглЯдывал  сверху  в  трюм,  куда  осторожно
опускали на цепЯх бочки с вином - сразу по три, по четыре  штуки,  свЯзанные
вместе.
     €ногда он как бы  нечаЯнно  даже  задевал  помощника  капитана  локтем.
‘пециально, чтобы обратить на себЯ внимание.
     - Њальчик, не путайсЯ под  ногами,  -  с  равнодушной  досадой  говорил
помощник капитана.
     Ќо ЏетЯ на него не обижалсЯ. Џете важно было лишь  как-нибудь  завЯзать
разговор.
     - Џослушайте, скажите, пожалуйста: скоро ли мы поедем?
     - ‘коро.
     - Ђ когда скоро?
     - Љак погрузим, так и поедем.
     - Ђ когда погрузим?
     - ’огда, когда поедем.
     ЏетЯ притворно хохотал, желаЯ подольститьсЯ к помощнику:
     - Ќет, скажите серьезно: когда?
     - Њальчик, уйди из-под ног!
     ЏетЯ отходил с оживленно-независимым видом, как  будто  между  ними  не
произошло никаких неприЯтностей, а просто так - поговорили и разошлись.
     Ћн  снова  принималсЯ,  положив  подбородок  на  перила,  рассматривать
смертельно надоевшую пристань.
     Љроме "’ургенева", здесь грузилось еще множество барж.
     ‚сЯ пристань была сплошь заставлена  подводами  с  пшеницей.  ‘  сухим,
шелковым шелестом текло  зерно  по  деревЯнным  желобам  в  квадратные  люки
трюмов.
     Ѓелое, Яростное солнце с беспощадной скукой  царило  над  этой  пыльной
площадью, лишенной малейших признаков поэзии и красоты.
     ‚се, все казалось здесь утомительно безобразным.
     —удесные помидоры, так горЯчо и лакомо блестевшие в тени вЯлых  листьев
на огородах, здесь были упакованы в тысЯчи однообразных решетчатых Ящиков.
     Ќежнейшие  сорта  винограда,  каждаЯ   кисть   которого   казалась   на
винограднике произведением искусства, были жадно втиснуты  в  грубые  ивовые
корзинки и поспешно обшиты дерюгой с Ярлыками, залЯпанными клейстером.
     ‘ таким трудом выращеннаЯ и обработаннаЯ пшеница -  крупнаЯ,  ЯнтарнаЯ,
проникнутаЯ всеми запахами горЯчего полЯ, - лежала на грЯзном брезенте, и по
ней ходили в сапогах.
     ‘реди мешков, Ящиков и бочек расхаживал аккерманский городовой в  белом
кителе чертовой кожи, с оранжевым револьверным шнуром  на  черной  шее  и  с
большой шашкой.
     Ћт неподвижного речного зноЯ, от пыли, от вЯлого, но непрерывного  шума
медленной погрузки Џетю клонило ко сну.
     Њальчик еще раз, на всЯкий случай, подошел к старшему помощнику узнать,
скоро ли наконец поедем, и еще раз получил ответ, что как  погрузим,  так  и
поедем, а погрузим тогда, когда поедем.
     ‡еваЯ и сонно думаЯ о  том,  что,  очевидно,  все  на  свете  товар,  и
помидоры - товар, и баржи - товар, и домики на землЯном берегу  -  товар,  и
лимонно-желтые скирды возле этих домиков - товар, и,  очень  возможно,  даже
грузчики - товар, ЏетЯ побрел в каюту, примостилсЯ возле Џавлика. Ћн даже не
заметил, как заснул, а когда проснулсЯ, оказалось, что пароход уже идет.
     Џоложение каюты как-то непонЯтно  переменилось.  ‚  ней  стало  гораздо
светлей. Џо потолку бежало зеркальное отражение волны.
     Њашина работала. ‘лышалсЯ хлопотливый шум колес.
     ЏетЯ пропустил интереснейший момент отплытиЯ - пропустил третий  гудок,
команду капитана, уборку трапа, отдачу концов... ќто было тем более  ужасно,
что ни папы, ни Џавлика в каюте не было. ‡начит, они видели все.
     - —то  же  вы  менЯ  не  разбудили?  -  закричал  ЏетЯ,  чувствуЯ  себЯ
обворованным во сне.
     Љинувшись из каюты на палубу, он пребольно ушиб ногу об  острый  медный
порог. Ќо даже не обратил вниманиЯ на такие пустЯки.
     - ЋкаЯнные, окаЯнные!
     ‚прочем, ЏетЯ напрасно так волновалсЯ.
     Џароход хотЯ действительно уже и отвалил от пристани, но все же шел еще
не по прЯмому курсу, а только разворачивалсЯ. ‡начит, самое  интересное  еще
не произошло.
     ЏредстоЯли еще и "малый ход вперед", и  "самый  малый  ход  вперед",  и
"стоп",  и  "задний  ход",  и  "самый  малый  задний",   и   еще   множество
увлекательнейших вещей, известных мальчику в совершенстве.
     Џристань удалЯлась, становилась маленькой, поворачивалась.
     Џассажиры,  которых   вдруг   оказалсЯ   полон   пароход,   столпились,
навалившись на один борт. Ћни продолжали махать платками и шлЯпами  с  таким
горЯчим отчаЯнием, словно отправлЯлись бог весть куда, на край света,  в  то
времЯ как в действительности они уезжали ровным счетом на тридцать верст  по
прЯмой линии.
     Ќо уж таковы были традиции морского путешествиЯ и  горЯчий  темперамент
южан.
     ѓлавным образом это были пассажиры третьего  класса  и  так  называемые
"палубные", помещавшиесЯ на нижней носовой палубе возле трюма. Ћни не  имели
права находитьсЯ  на  верхних  палубах,  предназначенных  исключительно  длЯ
"чистой" публики первого и второго классов.
     ЏетЯ увидел папу и  Џавлика  на  верхней  палубе.  Ћни  азартно  махали
шлЯпами.
     ’ут же находились капитан и весь экипаж кораблЯ: старший помощник и два
босых матроса. €з всей команды  только  капитан  и  один  матрос  занимались
настоЯщим делом управлениЯ  пароходом.  ‘тарший  помощник  и  другой  матрос
продавали билеты. ‘ разноцветными рулонами  и  зеленой  проволочной  кассой,
вроде тех, что чаще всего бывают в пекарнЯх,  они  обходили  пассажиров,  не
успевших купить билеты на пристани.
     Љапитан отдавал  команду,  расхаживаЯ  поперек  палубы  -  между  двумЯ
мостиками на крыльЯх парохода. ‚ это времЯ матрос  на  глазах  у  изумленных
пассажиров смотрел в медный котел большого компаса и крутил колесо штурвала,
изредка помогаЯ себе босой ногой. Џри  этом  штурвал  невероЯтно  скрипел  и
гулевые цепи с грохотом ползли взад и  вперед  вдоль  борта,  каждую  минуту
готовые оторвать шлейфы у неосторожных дам.
     Џароход шел задним ходом, медленно поворачиваЯ.
     - Џраво на борт! - не обращаЯ  ни  малейшего  вниманиЯ  на  пассажиров,
почтительно обступивших компас, кричал капитан рулевому  хриплым,  горчичным
голосом обжоры и грубиЯна. - Џраво на борт! …ще правей!  …ще  немножко!  …ще
самую чуть-чуть! •орошо. ’ак держать.
     Ћн перешел на правый мостик, открыл  крышечку  рупора,  труба  которого
была проведена  вниз,  и  постучал  ногою  по  педали.  ‚  недрах  пакетбота
раздалось дилиньканье колокольчика. Џассажиры с уважением  поднЯли  брови  и
молчаливо  переглЯнулись.  Ћни  понЯли,  что  капитан  позвонил  в  машинное
отделение.
     —то делать? Ѓежать на мостик смотреть, как  будет  говорить  капитан  в
рупор, или оставатьсЯ возле матроса и компаса? ЏетЯ готов был разорватьсЯ.
     Ќо рупор перевесил.
     Њальчик схватил Џавлика за руку и поволок его  к  мостику,  возбужденно
крича не без тайного  намерениЯ  поразить  двух  незнакомых,  но  прекрасных
девочек своей осведомленностью в морских делах:
     - ‘мотри, Џавлик, смотри, сейчас он будет говорить в  рупор:  "Џередний
ход".
     - Њалый ход назад! - сказал капитан в трубку.
     € тотчас внизу  задилинькал  колокольчик.  ќто  означало,  что  команда
принЯта.


        7 ”Ћ’ЋѓђЂ”€—…‘ЉЂџ ЉЂђ’Ћ—ЉЂ

     ‚от уже и Ђккерман скрылсЯ из глаз. Ќе стало видно  развалин  старинной
турецкой  крепости.  Ђ  пароход  продолжал  идти   по   непомерно   широкому
днестровскому лиману, и казалось, конца-краю не  будет  некрасивой  кофейной
воде, облитой оловом солнца. ‚ода была так мутна, что тень  парохода  лежала
на ней как на глине.
     Џутешествие все еще как будто и не начиналось. €змученные лиманом,  все
ожидали выхода в море.
     Ќаконец часа через полтора пароход стал выходить из устьЯ лимана.
     ЏетЯ прильнул к  борту,  боЯсь  пропустить  малейшую  подробность  этой
торжественной минуты. ‚ода заметно посветлела, хотЯ все еще была  достаточно
грЯзной.
     ‚олна  пошла  крупнее  и  выше.  Љрасные  палки  буйков,   показывавшие
фарватер,  торчали  из  воды,  валко  раскачиваЯсь  остроконечными  грибками
шлЯпок.
     €ногда они проплывали так близко  от  борта,  что  ЏетЯ  Ясно  видел  в
середине такого решетчатого грибка железную клеточку, куда  ночью  вставлЯют
фонарик.
     "’ургенев" обогнал несколько черных рыбачьих лодок и два дубка с  круто
надутыми темными парусами.
     ‹одки закачались, поднЯтые и опущенные волной, оставленной пароходом.
     Њимо горючего песчаного мыса Љаролино-Ѓугаз с казармой и мачтой кордона
широкаЯ водЯнаЯ дорога, отмеченнаЯ двумЯ рЯдами буйков, выводила в  открытое
море.
     Љапитан всЯкую минуту заглЯдывал в  компас,  лично  показываЯ  рулевому
курс.
     „ело было, как видно, нешуточное.
     ‚ода  стала  еще  светлей.  ’еперь  она  была  Явно  разбавлена  чистой
голубоватой морской водой.
     - ‘редний ход! - сказал капитан в рупор.
     ‚переди, резко отделЯЯсь от  желтой  воды  лимана,  лежала  черно-синЯЯ
полоса мохнатого морЯ.
     - Њалый ход!
     Ћттуда било свежим ветром.
     - ‘амый малый!
     Њашина почти перестала дышать. ‹опасти еле-еле шлепали по воде. Џлоский
берег тЯнулсЯ так близко, что казалось, до него ничего не стоит дойти вброд.
     Њаленький,  ослепительно  белый  маЯчок  кордона;  высокаЯ  его  мачта,
нарЯдно одетаЯ гирлЯндами разноцветных морских  флагов,  отнесенных  крепким
бризом в одну сторону; канонерка, низко сидЯщаЯ в  камышах;  фигурки  солдат
пограничной стражи, стирающих белье в мелкой хрустальной воде,  -  все  это,
подробно  освещенное  солнцем,  почти  бесшумно  двигалось  мимо   парохода,
отчетливое и прозрачное, как переводнаЯ картинка.
     Ѓлизкое присутствие морЯ возвратило миру свежесть и чистоту, как  будто
бы сразу сдуло с парохода и пассажиров всю пыль.
     „аже Ящики и корзины, бывшие до сих пор отвратительно скучным  товаром,
мало-помалу превращались в груз и по мере приближениЯ к морю стали, как  это
и подобало грузу, слегка поскрипывать.
     - ‘редний ход!
     Љордон  был  уже  за  кормой,  поворачивалсЯ,  уходил   вдаль.   —истаЯ
темно-зеленаЯ глубокаЯ вода окружала пароход. …два он вошел в нее,  как  его
сразу подхватила качка, обдало водЯной пылью крепкого ветра.
     - Џолный ход!
     Њрачные клубы сажи обильно повалили из сипЯщих труб. ЉосаЯ  тень  легла
на кормовой тент.
     Љак видно, не так-то легко было  старушке  машине  боротьсЯ  с  сильной
волной открытого морЯ. Ћна задышала тЯжелей.
     Њерно заскрипела дрЯблаЯ обшивка. џкорь под бушпритом кланЯлсЯ волне.
     ‚етер уже успел сорвать чью-то соломенную  шлЯпу,  и  она  уплывала  за
кормой, качаЯсь на широкой полосе пены.
     —етыре слепых  евреЯ  в  синих  очках  гуськом  поднимались  по  трапу,
придерживаЯ котелки.
     “севшись на скамейке верхней палубы, они порывисто ударили в смычки.
     ђаздирающие  фальшивые  звуки  марша  "Ќа  сопках  Њаньчжурии"   тотчас
смешались с тЯжелыми вздохами старой машины.
     ‘ развевающимисЯ фалдами фрака пробежал вверх по тому же трапу один  из
двух  пароходных  официантов  в  сравнительно  белых  нитЯных  перчатках.  ‘
ловкостью фокусника он размахивал крошечным подносиком с дымЯщейсЯ  бутылкой
"лимонада-газес"
     ’ак началось море.
     ЏетЯ уже успел облазить весь пароход. Ћн выЯснил, что подходЯщих  детей
нет и завести приЯтное знакомство почти не с кем.
     ‘начала, правда, была некотораЯ надежда  на  тех  двух  девочек,  перед
которыми ЏетЯ так неудачно показал свои морские познаниЯ.
     Ќо эта надежда не оправдалась.
     Џрежде всею девочки ехали в первом  классе  и  сразу  же  дали  понЯть,
заговорив с гувернанткой по-французски, что мальчик - из второго класса - не
их полЯ Ягода.
     ‡атем одну из них сейчас же, как вышли в море, укачало, и  она  -  ЏетЯ
видел это в незапертую дверь -  лежала  на  бархатном  диване  в  недоступно
роскошной каюте первого класса и сосала лимон, что было глубоко противно.
     €, наконец, оставшаЯсЯ на палубе девочка, несмотрЯ на свою  несомненную
красоту и элегантность (на ней было короткое пальтишко с золотыми пуговицами
с ЯкорЯми и матросскаЯ шапочка с красным  французским  помпоном),  оказалась
неслыханной капризой и плаксой. Ћна бесконечно препиралась со  своим  папой,
высоким, крайне флегматичным господином в бакенбардах и крылатке. Ћн был как
две капли воды похож на лорда ѓленарвана из книги "„ети капитана ѓранта".
     Њежду отцом и дочерью все времЯ происходил следующий диалог:
     - Џапа, мне хочетсЯ пить.
     - •очетсЯ,  перехочетсЯ,  перетерпитсЯ,  -  флегматично  отвечал  "лорд
ѓленарван", не отрываЯсь от морского биноклЯ.
     „евочка капризно топала ногой и в повышенном тоне повторЯла:
     - Њне хочетсЯ пить!
     - •очетсЯ, перехочетсЯ, перетерпитсЯ, - еще более  невозмутимо  говорил
отец.
     „евочка с упрЯмой Яростью твердила:
     - Џапа, мне хочетсЯ пить! Џапа, мне хочетсЯ  пить!  Џапа,  мне  хочетсЯ
пить!
     ‘люни кипели на ее злых губах. Ћна нудно тЯнула  голосом,  способным  у
кого угодно вымотать душу:
     - Џа-а-апа-аа, мне-е-е хочетца-а-а пи-и-ить.
     Ќа что "лорд ѓленарван" еще  равнодушнее  говорил,  не  торопЯсь  и  не
повышаЯ голоса:
     - •очетсЯ, перехочетсЯ, перетерпитсЯ.
     ќто был страшный поединок двух упрЯмцев, начавшийсЯ еще чуть  ли  не  в
Ђккермане.
     ђазумеетсЯ, ни о каком знакомстве нечего было и думать.
     ’огда ЏетЯ нашел очень интересное занЯтие: он стал ходить по  пЯтам  за
одним пассажиром. Људа пассажир - туда и ЏетЯ.
     ќто было очень интересно, тем более что пассажир уже давно  обратил  на
себЯ внимание мальчика некоторой странностью своего поведениЯ.
     Њожет быть, другие пассажиры ничего не заметили. Ќо  Џете  бросилась  в
глаза одна вещь, сильно поразившаЯ его.
     „ело в том, что пассажир ехал без билета. Ђ между тем старший  помощник
отлично это знал. Ћднако он почему-то не только ничего не говорил  странному
пассажиру, но даже как бы молчаливо разрешал ему ходить куда угодно, даже  в
каюту первого класса.
     ЏетЯ Ясно видел,  что  произошло,  когда  старший  помощник  подошел  к
странному пассажиру со своей проволочной кассой.
     - ‚аш билет, - сказал старший помощник.
     Џассажир что-то шепнул ему на ухо. ‘тарший помощник  кивнул  головой  и
сказал:
     - Џожалуйста.
     Џосле этого никто уже больше не тревожил странного пассажира. Ђ он стал
прогуливатьсЯ по всему пароходу,  заглЯдываЯ  всюду:  в  каюты,  в  машинное
отделение, в буфет, в уборную, в трюм.
     Љто же он был?
     Џомещик? Ќет. Џомещики так не одевались и не так себЯ вели.
     “ бессарабского помещика обЯзательно был парусиновый  пылевик  и  белый
дорожный картуз с козырьком, захватанным пальцами. ‡атем кукурузные  степные
усы и небольшаЯ плетенаЯ корзиночка с  висЯчим  замком.  ‚  ней  обЯзательно
находились Ящичек копченой  скумбрии,  помидоры,  брынза  и  две-три  кварты
белого молодого вина в зеленом штофике.
     Џомещики ехали ради экономии во втором классе, держались все вместе, из
каюты не выходили и все времЯ закусывали или играли в карты.
     ЏетЯ не видел в их компании странного пассажира.
     Ќа нем, правда, был летний картуз, но зато  не  было  ни  пылевика,  ни
корзиночки.
     Ќет, конечно, это был не помещик.
     Њожет быть, он какой-нибудь чиновник с почты или учитель?
     ‚рЯд ли.
     •отЯ у него и была под пиджаком чесучоваЯ рубашка с отложным воротником
и вместо галстука висел шнурок с помпончиками, но зато  никак  не  подходили
закрученные вверх черные, как вакса, усы и выскобленный подбородок.
     € уже совсем не подходило ни к  какой  категории  пассажиров  небывалой
величины дымчатое пенсне на мЯсистом, вульгарном носу с  ноздрЯми,  набитыми
волосом.
     € потом, эти брюки в мелкую полоску и скороходовские сандалии,  надетые
на толстые белые, какие-то казенные карпетки.
     Ќет, тут положительно что-то было неладно.
     ‡асунув руки  в  карманы  -  что,  надо  сказать,  было  ему  строжайше
запрещено,  -  ЏетЯ  с  самым  независимым  видом  расхаживал  за   странным
пассажиром по всему пароходу.
     ‘перва странный  пассажир  постоЯл  в  узком  проходе  возле  машинного
отделениЯ, рЯдом с кухней.
     €з кухни разило горьким чадом  кухмистерской,  а  из  открытых  отдушин
машинного отделениЯ дуло  горЯчим  ветром,  насыщенным  запахом  перегретого
пара, железа, кипЯтка и масла.
     ‘теклЯннаЯ рама люка была приподнЯта. Њожно  было  сверху  заглЯнуть  в
машинное отделение, что ЏетЯ с наслаждением и проделал.
     Ћн знал эту машину, как свои пЯть пальцев. Ќо каждый раз  она  вызывала
восхищение. Њальчик готов был смотреть на ее работу часами.
     •отЯ всем было известно, что машина устаревшаЯ, никуда не годнаЯ и  так
далее, но, даже и такаЯ,  она  поражала  своей  невероЯтной,  сокрушительной
силой.
     ‘тальные шатуны, облитые тугим зеленым маслом, носились туда и  обратно
с легкостью, изумительной при их стопудовом весе.
     †арко  шаркали  поршни.   Џорхали   литые   кривошипы.   Њедные   диски
эксцентриков быстро и нервно терлись друг  о  друга,  оказываЯ  таинственное
влиЯние на почти незаметную, кропотливую  деЯтельность  скромных,  но  очень
важных золотников.
     € надо всем этим головокружительным хаосом  царил  непомерно  громадный
маховик, крутившийсЯ на первый взглЯд медленно, а если присмотретьсЯ,  то  с
чудовищной быстротой, поднимаЯ ровный горЯчий ветер.
     †утко было смотреть, как  машинист  ходил  среди  всех  этих  неумолимо
движущихсЯ суставов и, нагибаЯсь, прикладывал к ним  длинный  хоботок  своей
масленки.
     Ќо самое поразительное во всем машинном отделении была единственнаЯ  на
весь пароход электрическаЯ лампочка.
     Ћна висела под жестЯной тарелкой,  в  грубом  проволочном  намордничке.
(Љак она  была  не  похожа  на  теперешние  ослепительно  Яркие  полуваттные
электрические лампы!)
     ‚  ее  почерневшей  склЯнке  слабо   светилась   докрасна   раскаленнаЯ
проволочнаЯ петелька, хрупко дрожавшаЯ от сотрЯсений парохода.
     Ќо она казалась чудом. Ћна была свЯзана с  волшебным  словом  "ќдисон",
давно уже в понЯтии  мальчика  потерЯвшим  значение  фамилии  и  приобретшим
таинственное  значение  ЯвлениЯ  природы,  как,  например,  "магнетизм"  или
"электричество".
     ‡атем странный человек  не  торопЯсь  обошел  нижние  палубы.  Њальчику
показалось, что незнакомец  незаметно,  но  крайне  внимательно  осматривает
пассажиров, примостившихсЯ на своих узлах и корзинах вокруг мачты, у бортов,
среди груза.
     ЏетЯ готов был держать пари - между  прочим,  пари  тоже  категорически
запрещалось, - что этот человек тайно кого-то разыскивает.
     Ќезнакомец довольно бесцеремонно переступал через спЯщих  молдаван.  Ћн
протискивалсЯ  сквозь  группы  евреев,  обедающих  маслинами.  Ћн   украдкой
приподнимал краЯ брезента, покрывавшего Ящики помидоров.
     Љакой-то человек спал на  досках  палубы,  прикрыв  щеку  картузиком  и
уткнувшись головой в ту веревочную подушку, которую обычно спускают с борта,
чтобы смЯгчить удар парохода о пристань.
     Ћн лежал, раскинув во сне руки и совсем по-детски поджав ноги.
     ‚друг мальчик нечаЯнно посмотрел на эти ноги  в  задравшихсЯ  штанах  и
остолбенел: на них были хорошо знакомые флотские сапоги с рыжими голенищами.
     Ќе было сомнениЯ, что именно эти самые сапоги ЏетЯ  видел  сегоднЯ  под
скамейкой дилижанса.
     Ќо даже если это и было простым совпадением, то уж во всЯком случае  не
могло быть совпадением другое обстоЯтельство: на руке у спЯщего, как раз  на
том самом мЯсистом треугольнике под большим и  указательным  пальцами,  ЏетЯ
Явственно разглЯдел маленький голубой Якорь.
     Њальчик чуть не вскрикнул от неожиданности.
     Ќо сдержалсЯ: он заметил, что усатый пассажир тоже обратил внимание  на
спЯщего.
     “сатый прошел несколько раз мимо, стараЯсь заглЯнуть в лицо,  прикрытое
картузиком. Ћднако это ему никак не удавалось. ’огда он, проходЯ  мимо,  как
бы нечаЯнно наступил спЯщему на руку:
     - ‚иноват.
     ‘пЯщий вздрогнул. Ћн сел, испуганно  озираЯсь  ничего  не  понимающими,
заспанными глазами.
     - Ђ? —то такое? Људа? - бессмысленно бормотал он и тер кулаком щеку, на
которой отпечаталсЯ коралловый рубец каната.
     ќто был он, тот самый матрос!
     ЏетЯ спрЯталсЯ за выступ трюма и затаив  дыхание  стал  наблюдать,  что
будет дальше.
     Ћднако ничего особенного не  произошло.  …ще  раз  извинившись,  усатый
отправилсЯ дальше, а матрос перевернулсЯ на другой бок, но уже  не  спал,  а
смотрел  по  сторонам  с  тревогой  и,  как  показалось  Џете,  с   какой-то
нетерпеливой досадой.
     —то делать? Ѓежать к папе? ђассказать все старшему помощнику? Ќет, нет!
     ЏетЯ хорошо запомнил поведение отца в дилижансе. Ћчевидно, во всем этом
происшествии было нечто такое, о чем никому не надо говорить, никого не надо
расспрашивать, а молчать, делаЯ вид, что ничего не знаешь.
     ’огда мальчик решил отыскать усатого и посмотреть, что  он  делает.  Ћн
нашел его на почти пустой палубе первого класса. ’от стоЯл, прислонившись  к
спасательной лодке, туго обтЯнутой зашнурованным брезентом.
     Џод рубкой шумело невидимое колесо, взбиваЯ почти черную воду, покрытую
крупным кружевом пены. ум стоЯл, как на мельнице. “же довольно длиннаЯ тень
парохода быстро скользила по Ярким волнам, которые чем дальше  от  парохода,
тем становились синее.
     ‡а кормой развевалсЯ просвеченный  солнцем  бело-сине-красный  торговый
флаг. ‡а пароходом, все расширЯЯсь и таЯ, далеко тЯнулась  широкаЯ,  как  бы
масленичнаЯ, саннаЯ, хорошо разметаннаЯ дорога.
     ‘лева уже шел высокий глинистый берег Ќовороссии.
     Ђ усатый держал в руке и украдкой рассматривал какую-то вещь.
     ЏетЯ незаметно подошел сзади, стал на цыпочки и  увидел  ее.  ќто  была
небольшаЯ,  так  называемого  визитного  формата,  фотографическаЯ  карточка
матроса в полной форме, в лихо заломленной бескозырке с надписью  на  ленте:
"ЉнЯзь Џотемкин-’аврический".
     Њатрос был не кто иной, как тот самый, с Якорем на руке.
     € тут же  в  силу  какого-то  непонЯтного  течениЯ  мыслей  ЏетЯ  вдруг
совершенно Ясно понЯл, что  именно  было  странного  в  наружности  усатого:
усатый, так же как и тот, с Якорем, тоже был переодет.


        8 "—…‹Ћ‚…Љ ‡Ђ ЃЋђ’ЋЊ!"

     ‚етер дул свежий, попутный. —тобы помочь  машине  и  наверстать  времЯ,
потерЯнное при затЯнувшейсЯ погрузке, капитан приказал поставить парус.
     Ќикакой праздник, никакие подарки не привели бы Џетю в  такой  восторг,
как эта безделица.
     ‚прочем, хороша безделица!
     ‘разу на одном пароходе, в одно и то же  времЯ  и  машина  и  парус.  €
пакетбот и фрегат одновременно!
     џ думаю, что и вы бы, товарищи, пришли в восторг,  если  бы  вам  вдруг
выпало счастье прокатитьсЯ по морю на настоЯщем пароходе,  да,  кроме  того,
еще и под парусом.
     „аже и в те времена парус ставили только на самых старых  пароходах,  и
то чрезвычайно редко. ’еперь же этого и вовсе никогда не случаетсЯ. ’ак  что
легко себе представить, как переживал это событие ЏетЯ.
     ђазумеетсЯ, мальчик сразу забыл и про усатого и про  беглого.  Ћн,  как
очарованный, стоЯл на носу, не сводЯ глаз с босого матроса, который довольно
лениво возилсЯ возле люка, вытаскиваЯ аккуратно сложенный парус.
     ЏетЯ превосходно знал, что это кливер. ‚се же  он  подошел  к  старшему
помощнику, помогавшему - за неимением других матросов - ставить парус.
     - Џогашайте, скажите, пожалуйста, это кливер?
     - Љливер, - довольно неприветливо ответил старший помощник.
     Ќо ЏетЯ на него ничуть не обиделсЯ. Ћн прекрасно понимал, что настоЯщий
морской волк обЯзательно должен быть несколько груб.  €наче  что  ж  это  за
морЯк?
     ЏетЯ со сдержанной улыбкой  превосходства  посмотрел  на  пассажиров  и
снова несколько  небрежно,  как  равный  к  равному,  обратилсЯ  к  старшему
помощнику:
     - Ђ скажите, пожалуйста, какие еще бывают паруса? ЉажетсЯ, грот и фок?
     - Њальчик, не путайсЯ под ногами, - проговорил помощник с таким  видом,
как будто у него вдруг начал болеть зуб, - иди отсюда  с  богом  в  каюту  к
мамаше.
     - “ менЯ мама умерла, - с грустной гордостью ответил ЏетЯ  грубиЯну.  -
Њы едем с папой.
     Ќо старший помощник ничего на это не сказал, и разговор прекратилсЯ.
     Ќаконец поставили кливер.
     Џароходик побежал еще быстрее.
     “же чувствовалось приближение к Ћдессе. ‚переди  виднелась  белаЯ  коса
‘ухого лимана. ЌизкаЯ  его  вода  была  до  того  густой,  синей,  что  даже
отсвечивала красным.
     ‡атем показались шиферные крыши немецкой  колонии  ‹юстдорф  и  высокаЯ
грубаЯ кирка с флюгером на шпиле.
     Ђ уж дальше пошли дачи, сады, огороды, купальни, башни, маЯки...
     ‘начала знаменитаЯ башнЯ  Љовалевского,  о  которой  даже  существовала
легенда.
     Ќекий богач, господин Љовалевский, решил на свой риск и страх построить
длЯ города водопровод. ќто принесло бы ему несметные барыши. утка  сказать!
‡а каждый глоток  воды  люди  должны  были  платить  господину  Љовалевскому
столько, сколько он пожелает. „ело в том, что в земле господина Љовалевского
имелсЯ источник пресной воды, единственный  в  окрестностЯх  Ћдессы.  Ћднако
вода была очень глубоко. —тобы ее добыть, следовало  построить  громаднейшую
водокачку. ’акое предприЯтие трудно поднЯть одному. Ќо господин  Љовалевский
ни с кем не захотел делить будущие барыши.  Ћн  начал  строить  башню  один.
Џостройка  оказалась  гораздо  дороже,  чем   он   предполагал   по   смете.
ђодственники умолЯли его отказатьсЯ от безумной затеи, но он  уже  вложил  в
это предприЯтие слишком много денег, отступать  было  поздно.  Ћн  продолжал
постройку. Ћн вывел башню на три четверти, и у него не стало средств.  ’огда
он заложил все свои дома и земли, и ему удалось достроить  башню.  ќто  было
громадное сооружение,  похожее  на  чудовищно  увеличенную  шахматную  туру.
Ћдесситы приходили по воскресеньЯм целыми семьЯми посмотреть на диковину. Ќо
одной башни, разумеетсЯ, было  мало.  Ќадо  было  выписывать  из-за  границы
машины, бурить почву, прокладывать трубы. ѓосподин  Љовалевский  в  отчаЯнии
бросилсЯ за деньгами к одесским негоциантам  и  банкирам.  Ћн  предлагал  им
баснословные проценты. Ћн обещал  небывалые  барыши.  Ћн  умолЯл,  унижалсЯ,
плакал. Ѓогачи, которые не могли ему простить,  что  он  раньше  не  захотел
взЯть их в компанию, теперь были непреклонны. Ќикто не дал ему  ни  копейки.
Ћн был совершенно разорен, уничтожен,  раздавлен.  ‚одопровод  сделалсЯ  его
навЯзчивой идеей. Џо целым  днЯм  он  ходил,  как  безумный,  вокруг  башни,
проглотившей все его состоЯние, и ломал голову - где бы  достать  денег.  Ћн
медленно сходил с ума.  Ќаконец  однажды  он  взобралсЯ  на  самую  верхушку
проклЯтой башни и бросилсЯ вниз. ќто случилось лет пЯтьдесЯт  назад,  но  до
сих пор почерневшаЯ от времени башнЯ стоЯла над морем, недалеко от  богатого
торгового города, мрачным предостережением, страшным  памЯтником  ненасытной
человеческой алчности.
     ‡атем показалсЯ новый белый маЯк, а за ним старый - бездействующий. Ћба
они, выпукло освещенные розовым солнцем, садившимсЯ в  золотую  пыль  дачных
акаций, так отчетливо, так близко - а главное,  так  знакомо  -  стоЯли  над
обрывами, что ЏетЯ готов был изо всех сил дуть в кливер,  лишь  бы  поскорее
доехать.
     ’ут  уже  каждый  кусочек  берега  был   ему   известен   до   малейших
подробностей.
     Ѓольшой  ”онтан,  ‘редний  ”онтан,  Њалый  ”онтан,  высокие  обрывистые
берега, поросшие дерезой, шиповником, сиренью, боЯрышником.
     ‚ воде п