ь,  а и смеЯтьсЯ. „а тЯжело здесь. ‚первые  Я столкнулсЯ в лицо  смерти и
такими  трудностЯми. Ќедавно застрелились 3  человека.  „а  три  человека не
дождетсЯ мама,  папа, родные и конечно девушка. †аль не их, а их родителей и
девчонку. ‘колько будет пролито слез. ’анЯ может тебе и  не следовало писать
что у нас происходит. Ќо больше писать не буду.</i>
     <i>ѓ„ђ нечего республика. –етхайн тоже городок симпатичный широкие  улицы,
много  зелени.  Ђ вот  насчет людей  трудновато очень  рано уходЯт спать в 7
вечера уже  нет не  кого на улице. Ђ вообще немцы веселые  люди. ’анЯ Я тебЯ
папрашу  в одной просьбе, если ты  не  откажешь. ‚ышли мне свое фото, а  Я в
свое времЯ вышлю свое. Џисать  больше нечего. „о свиданиЯ, Њиша.  †ду твоего
письма и фото с нетерпением".</i>
     "Ћн  идиот! - подумала она с ужасом.- € к тому же неграмотный  идиот. Ђ
ведь считаетсЯ,  что он кончил... сколько там  - восемь классов, чему же его
учили? € как он переходил из класса в класс?  Ђ ведь он  мне и раньше писал,
неужели Я не замечала?.. Њожет, это армейскаЯ служба вышибла из него остатки
грамотности и  ума? € это моЯ перваЯ  любовь. …сли, конечно, считать любовью
то,  что  Я   позволЯла  ему  делать.   ‡начит,  Я   тоже  сумасшедшаЯ   или
безмозглаЯ..."
     Ћна распечатала  письмо Ќинки (€рэн), одной из самых  близких  подруг в
охтинской (по месту главной тусовки) компании.
     <i>"‡дравствуй, ’анЯ!</i>
     <i>‚от только сегоднЯ привезли нас  в г. ѓорький на химию. Џроторчала Я  в
осужденке в "Љрестах" полтора месЯца, да еще две недели в Њоскве, на Џресне,
потом этапом сутки и трое суток в горъковской тюрьме. ‘егоднЯ вот привезли в
общежитие и расконвоировали. ‚ общежитии находитсЯ спецкомендатура, проверка
в половине десЯтого, внизу мент сидит. ‚от</i>
     <i>такие, ’анечка, дела. џ в тюрьме написала письма ‘лавику, Ѓемби и ‹еше,
там  слезливую  "телегу"  сочинила,  и  при шмоне в  горъковской тюрьме  все
отобрали. ’еперь вот пишу  тебе да и позвоню  на  днЯх.  ’анЯ,  денег нет ни
копейки, привезли нас сюда в это общежитие, бросили и живи, как хочешь. Њест
нет, все  нервы  истрепали,  пока поселились,  да и  то  на  времЯ и  то еще
придетсЯ спать на раскладушке. ’анЯ,  буду работать в арматурном цехе. Њрак,
да? ‘истема  здесь коридорнаЯ. Љак в песне поетсЯ,  на  33 соседа всего одна
уборнаЯ.  ЊенЯ  поселили в  комнату,  девчонки хорошие, а вообще здесь  есть
разные. ‚  основном здесь  из  Њосквы и ‹енинграда. ’анЯ,  настроение у менЯ
мрачное.  ‘лушай,  Я завтра  дам телеграмму ‹еше,  чтоб  денег выслал. ’анЯ,
сходи  там, проведи с ним беседу. ’олько обЯзательно, Я  на тебЯ  надеюсь. џ
осенью надеюсь вернутьсЯ в родные стены (на 11-ю), амнистиЯ, говорЯт, будет.
Њысли в голову не лезут,  не спала всю ночь, переписывалась с ребЯтами.  Ћни
на  втором  этаже,  а мы на первом, просверлили дырку  в потолке  и всю ночь
гонЯли ксивы. ’анЯ, на твой адрес напишет один мальчик, ты уж не обессудь, Я
с ним переписывалась, как, ’анЯ, кстати, в Њоскве на Џресне тоже с ‚олодей с
одним под твоим именем. Ќу так вот,  перешлешь мне его письмо сюда. ‹адно? џ
же  знаю,  что  человек ты ответственный и тебе  можно  доверЯть,  не то что
некоторым.  ’ань, мозги  не варЯт, пиши обо всем, про Ѓемби,  про  ‘ветку, в
общем, про всех и про все, мне  все интересно.  ‚ июле  приеду  на  5  дней,
порезвимсЯ, если  будут бабки. „а, скажи  ‹еше, чтобы выслал старые мои сабо
сюда, они на антресолЯх,  вместе поищите. †упану большой привет передавай  и
„линному. Ќу, на этом заканчиваю. Џиши, жду.</i>
     <i>–елую. €рэн".</i>
     <i>‘пасибо, что пришла на суд, мне было приЯтно. Ђ почему  моего мудака не
было?</i>
     <I>€.".</I>
     ‘транно, но  по прочтении  этого  посланиЯ  из "глубины  сибирских руд"
гадливое  отторжение  от  недавних  своих  друзей по  "охтинскому  сидению",
испытанное  от цидули †упана,  если не прошло, то подутихло. Њожет,  потому,
что €рэн писала грамотно? €рэн!.. ‹охмушка  с сожженными перекисью волосами,
то  в  драных колготках,  то на сношенных каблуках,  но непременно при одной
хорошей шмотке: свитере, или жилетке,  или кофточке. Ќо на ансамбль сроду не
хватало бабок, как ни пыжилась, бедолага. †ила она у старшей сестры, поэтому
и  адреса своего  не могла дать, а хотелось  быть светской, модной,  пускать
пыль  в  глаза.  ЌеплохаЯ  девка,  компанейскаЯ,  безалабернаЯ  и  вовсе  не
корыстнаЯ.  ‚липла  на  два  года  из-за  грошовой  фарцовки.  ‹овЯт  всегда
пескарей, акулы разрывают сеть. Љ ‹еше-"наркоматику" она не пойдет, ну его к
черту, а туфли и деньги вышлет.
     ‚  конверте  оказалось  еще  одно  письмо  -  машинописное,  на  тонкой
папиросной  бумаге. ђазмашистым почерком €рэн  было написано сверху: "‘естра
переслала мне ‘веткино письмо. ЃелолицаЯ  не знает, что Я загремела.  Џомоги
ей, если можешь,  она  девка неплохаЯ, хоть и с закидонами". ЃелолицаЯ - это
настоЯщаЯ фамилиЯ,  а  не прозвище, работала машинисткой в какой-то конторе.
’анЯ ее давно знала, но особой дружбы между ними не было.
     <i>"‡дравствуй,  моЯ  хорошаЯ  девочка!  ‘егоднЯ  прихожу  на  работу  - Я
бюллетенила, а  шеф  передает  мне  бумажку,  что  звонила  твоЯ  сестра.  џ
удивилась,  потому  что  она  мне  сроду  нe  звонила, а этот  судак не  мог
спросить, что ей  от менЯ надо. ‹адно, разберемсЯ.  €рэночка,  это, конечно,
смешно,  но получилсЯ длЯ  менЯ очень большой  и глупый промах.  ЊенЯ кинула
телка  на 300р., и  Я не  могу еще успокоитьсЯ. ‚се так глупо получилось, до
ужаса. Ќе буду ничего писать, приедешь - расскажу. Њожет, мы с ней, с сукой,
договоримсЯ как-нибудь. џ очень много терЯю.  €р, понимаешь, Я свЯзыватьсЯ с
ней боюсь,  она  матери  позвонит,  а  та,  в  свою  очередь,  кислород  мне
перекроет.  ќто все  с нитками. Ђ из-за этой суки Я не могу взЯть остальные.
Љороче, не знаю,  что делать. €рэн, директор мне говорил, что  ты собиралась
приехать. ђыбачка, ну давай, а то  у менЯ такаЯ напрЯженнаЯ обстановка дома,
Я скоро буду сваливать. џ хочу тебе еще раз напомнить про босоножки. ‘делай,
если можешь. ‚ долгу не останусь. ‘егоднЯ утром звонил отец -  только что из
…льца приехал. Ћн  всегда, когда звонит - только что из  ЃрЯнска, из “фы, из
ЊариуполЯ, из Ђшхабада. ‚се врет, а зачем - непонЯтно. ‘казал,  заглЯнет, он
уже четвертый год  заглЯдывает  и все  никак  не заглЯнет. Ђ  у нас  бабушка
совсем плоха, а Ќаташка так заучилась, что хоть в дурдом сдавай.</i>
     <i>€рэн, если бы, ты знала, как мне надоел  директор своими  ухаживаниЯми.
‘ил  больше нет.  Ђ он думает, что  если ты приедешь,  то опЯть какаЯ-нибудь
экскурсиЯ состоитсЯ. …сли мы один раз поехали, то, значит, будет и второй. Ђ
он просто себЯ не уважает после тех вещей, которые мы  вытворЯли с подругой.
џ его и на х.. посылала, и матом крыла по-черному. Ќе действует. Ђ переспать
себЯ с ним не могу заставить.  •отЯ тогда же была пьЯнаЯ в  жопу.  Ќо  такой
ерунды, Я думаю, у менЯ  больше не будет. ќто финал! Џриедешь, расскажу  все
подробно. €рин, только все между нами. џ не хочу, чтобы  знала Ѓемби, потому
что после юга  Я ей  в этом плане  не верю, хотЯ очень уважаю. „оговорились,
€рочек, ну ладно.  Џиши мне, Я положу  тебе  марок в конверт, клей их, чтобы
письма быстрее доходили, по одной штуке.  Љрепко целую  и  обнимаю тебЯ.  „о
скорой встречи, Я очень жду. ЃелолицаЯ ‘вета.</i>
     <i>…сть партиЯ джинсов по  1.50, "Њартини", итальЯнские. ѓде взЯть  бабки?
„а, €р,  и очки по 20 руб.,  как у ‚овки, тоже были партией. …сли Я  с  этой
сукой разберусь, мы можем раскрутитьсЯ. Џриезжай".</i>
     ‚  мире большого бизнеса!.. ‡начит, надо  помочь Ѓелолицей: вернуть 300
ре, на которые ее бросила телка,  потом -  партиЯ джинсов  "Њартини" по 1.50
(что это значит на условном Языке отечественных  коммерсантов: сто пЯтьдесЯт
или полторы тысЯчи?) и еще очки по 20 ре. Ќе указано, сколько их в партии. Љ
тому же они  уже ушли. Ћна  может  помочь. Ћтец показал ей Ящик  письменного
стола, набитый  деньгами: на хозЯйство и на личные расходы. ЋказываетсЯ, они
всегда  так жили с матерью: заработанные  деньги сбрасывали в общий котел, и
каждый брал,  сколько ему нужно. Ќо будет ли это порЯдочно в отношении отца,
если  она  начнет субсидировать своих предприимчивых  и незадачливых друзей?
Њожно  сделать  жест  в честь  €рэн-узницы, но  если дальше  так пойдет, она
совсем запутаетсЯ...

     Ђ тот, кто мне только казалсЯ,
     Ѓыл с той обручен тишиной,
     Џростившись, он щедро осталсЯ,
     Ћн на смерть осталсЯ со мной.

     ‹юбимые  стихи матери. —уть-чуть захмелев  -  пила редко  и мало,-  она
всегда  произносила их, будто  наново  вслушиваЯсь в знакомые строки,  потом
говорила их шепотом, улыбалась и кивала головой.
     "џ его и на х.. посылала, и матом  крыла по-черному..." ЏоэзиЯ и проза.
Ђ ведь  и то  и другое произнесено в одном жизненном пространстве, там,  где
”онтанка и Ќева, гранитные набережные,  чугунные  ограды и бледно светЯщиесЯ
шпили. Њир матери  и твой мир, но в одном  звучит: "Ћн на  смерть осталсЯ со
мной",  а  в другом: "џ его и на...". € это вовсе не смешно.  ‘ейчас ты  еще
играешь,  но  игра перейдет в повседневность, в обЯзательства, станет  твоей
постоЯнной заботой,  потому что ты  уже спрашиваешь  себЯ: а  чем  Я  лучше?
Ќичем. Љак  это ни  грустно.  ’ы  ничем не лучше. •уже,  потому что те  - от
нужды,  а ты -  от избытка. ‚незапно ’анЯ  принЯлась лихорадочно  перебирать
бумажки, которыми завален был  письменный  стол. € нашла то, что искала: два
старых письма без конвертов.
     ‡накомый, родной почерк:
     <i>"Џривет из ѓ.„.ђ. ‡дравствуй ’анЯ!!!</i>
     <i>‘ солдатским  приветом и массой пожеланиЯ  к  тебе Њиша. ‚ первых своих
строках  сообщаю что жив  здоров,  что и тебе желаю. Ќемного  о моей службе.
‘лужба идет нормально за  эти 10 месЯцев которые Я  прослужил в армии был на
губе  5  раз, по  10 суток,  а что там нормально. ‚ 5 часов утра подъем, а у
всех в 6 часов, и до завтрака занемаешъсЯ физзарЯдкой а завтрак начинаетсЯ в
7.40 нормально жить можно.  Ђ как у тебЯ дела. Ќаверно все хорошеешь. ђебЯта
вьютсЯ за тобой, это точно. ’анЯ вот ты пишешь что Я здесь бросил пить, да Я
бросил  пить  и  курить вот  какой Я  стал дисцеплинированный мальчик. Ђ  ты
говоришь  купатьсЯ.  ’анЯ ты пишешь что бы Я берег себЯ, но знаешь Я не знаю
что  будет завтра со мной  и с товарищами  мы живем одним  днем, прошел  без
жертв и ладно. џ  ведь служу почти на границе ѓ„ђ и ”ђѓ от места где Я служу
с товарищами 120 км.  “ нас  на  стрельбах  стрелЯют очень метко и часто. „а
’анЯ Я приеду домой, Я не  останусь в ѓ„ђ мне еще жить хочетсЯ. ‡наешь Я уже
этих  гранад и  всЯких взрывчатых веществ видел  и  уже  по  правде  сказать
надоело уже стрелЯть по  мешенЯм которые уже  надоели. ‡наешь ’анЯ нас здесь
учат не любить, а убеватъ в полном смысле убеватъ. ’анЯ знаешь ты пишешь что
Я если приеду домой то ты менЯ будешь бить за зайцев, пожалуйста  Я  не буду
сопротивлЯтьсЯ.  „авно Я отвык от твоих ударов по корпусу. €звени менЯ, но Я
буду  рисовать их. Џисать больше  нечего. „а ’анЯ  береги себЯ, а обо мне не
бойсЯ, Я как небудъ выживу. „а ’анЯ Я стал злым  и коварным не знаю даже как
это случилось. џ  иногда сам себе поверить не могу. ’анЯ береги себЯ, а то Я
приеду, а  ты  будешь не здорова  это очень плохо. Љто же будет мне выливать
вино  и  бить  менЯ за зайцев. „о  свиданиЯ.  ЊоЯ  смышлюнаЯ  и  симпатичнаЯ
девушка. Џиши чаще жду ответа".</i>
     ‚низу  был нарисован  заЯц  с большими ушами. ќто единственное,  что он
умел  рисовать, и выходило у него ловко  и смешно. Ћна имела  неосторожность
одобрить  его  творчество, с  тех  пор он с  маниакальным упорством  рисовал
зайцев где  только можно: на сигаретных пачках, салфетках, скатертЯх, стенах
и  дверЯх. …е в  дрожь бросало при  виде ушастых тварей,  а ему это казалось
невероЯтно  остроумным и светским.  „аже побои -  весьма чувствительные - не
могли заставить  Њишку отказатьсЯ от своего художества. ’о был не только его
фирменный знак,  но и таинственный знак их союза: ушастый заЯц. €  все-таки,
если  оставить в стороне неграмотность, глупость и зайцев, то Њишка не самый
плохой человек на свете. "џ стал злым и коварным..."  ’елок, губошлеп, заЯц,
добродушный  и  привЯзчивый   недотепа.  Ђ  внешне  недурен  даже  со  своим
носом-кнопочкой. ђослый, плечистый, русоволосый, лицом на ‘толЯрова похож из
"–ирка", только носик малость подгулЯл.
     Џоследнее  письмо  было  от  находившегосЯ  в  бегах  Ћлежки по  кличке
Ђрташез.  ’ак  называлось его  любимое  армЯнское  вино.  ќто был,  пожалуй,
единственный  парень в  компании, которого она  терпеть не могла:  красивый,
наглый, с чудовищным  самомнением.  Ћн был весьма многоопытным юношей, когда
’анЯ поЯвилась  на Ћхте,  потому что служил  в армии, а  вернувшись, занЯлсЯ
теми  серьезными  делами,  которые  вскоре  вынудили  его  сменить обозримый
‹енинград на  необъЯтную ‘ибирь.  ‚ести от него приходили из разных городов,
очевидно, он считал за лучшее нигде долго не задерживатьсЯ. ’ане он  никогда
не писал,  и,  получив  неожиданно его письмо  с обращением "Њартышка",  она
бросила его  непрочитанным,  противно отзыватьсЯ на дурацкую, придуманную им
кличку. Ђ  сейчас она это письмо  прочла.  ‚начале  шли сообщениЯ о каких-то
неведомых ей ‘Яве, ЂзЯме, ЏутЯте, может, она их знала, но по именам, а не по
кличкам, и  о знакомом  ей  парне, дружившем одно времЯ с  Ѓелолицей, ‚алере
Љрошине: его  посадили на шесть  лет  "за  грабеж, разбой  и  еще  что-то",-
хладнокровно писал Ђрташез. ‡атем он  переходил к  тому, чтo  волновало  его
куда больше:
     <i>"’еперь немного о  себе.  џ  каким был,  таким и  осталсЯ,  это мне так
кажетсЯ, но все говорЯт обратное. Љороче, в конце августа, в начале сентЯбрЯ
Я  все-таки заскочу  к  вам  в гости.  „ело  в том, что здесь Я с  пареньком
сошелсЯ,  ленинградец  он. ѓоворит,  что в ‹енинграде очень  запросто  лежат
штаны "’ехас" и еще какие-то.  Њартышка, если есть там такие вещи, то напиши
мне. џ после армии понЯл,  что  честно  ничего  не  заработаешь,  а  Я  хочу
кооператив и  машину.  “  нас  город длЯ  этого  подходит.  Ђ люди  дурные и
богатые. ‚от такие  вот  дела. …ще  мне  нужен башмак летний, посмотри, если
есть что-нибудь,  то тоже  напиши. …сли бабками  богата, то  можешь прислать
штанов  штук несколько,  деньги  Я тебе пришлю. ‚ ‹енинграде Я жить не буду,
это  слишком нудно, мне  здесь городов  хватает.  ‘ейчас Я  отдыхаю, посещаю
регулЯрно кабаки, женитьсЯ не  собираюсь,  мне и без этого девочек  хватает.
Џравда,  мне это все начинает надоедать, скоро  поеду в Њоскву.  “ менЯ  там
девочка  знакомаЯ,  она менЯ  до армии  любила. “  нее  там 2  двухкомнатные
квартиры  и дача. Ћдна  ее, другаЯ  родичей. ђодичи квартирой не пользуютсЯ,
живут в мастерской, они у нее  художники. ’ак что поеду,  отдохну. ‚от вроде
пора и закруглЯтьсЯ. „о встречи. ‚сем привет. –елую. Ђрташез".</i>
     Њогла  мать  прочесть  эти письма?  Њогла  и обЯзательно  прочла. Љогда
человек  будто  по  рассеЯнности  или  небрежности  оставлЯет  на   всеобщее
обозрение что-то интимное, значит, он хочет, чтобы  другие это увидели. …сли
у женщины распахиваетсЯ на плЯже халат, под которым ничего нет, не верьте ее
стыду и  растерЯнности,  она этого хотела. € она  хотела, чтобы мать прочла.
‡ачем? Џусть знает, что она не бросила своих друзей ей в угоду, что, пожалев
ее и вернувшись  домой, она продолжала  жить своей жизнью, а не той, что  ей
навЯзывают. —то она хотела этим доказать? ‘вою независимость,  силу воли или
отомстить за  все недополученное  от матери: ты упустила менЯ,  так  получай
†упана, Ђрташеза, ‘Яву и ‚алеру.
     Љакими  глазами  читала   мать  эти   письма,  что  думала  она   о  ее
"бой-френде",  "злом  и коварном" пограничнике, которого армиЯ  научила  "не
любить,  а  убевать"?   Ќаверное,  она  скорее   смирилась  бы  с  грамотным
преступником, чем с  этим "дисцеплинированным мальчиком". ‚прочем,  довольно
грамотное  письмо  Ђрташеза  тоже  едва ли порадовало  мать, от  него  несет
камерой  предварительного заключениЯ...  "Ћн  на смерть  осталсЯ  со мной",-
трудно  примирить  эти   слова   с  пустоголовой  сентиментальностью   и   с
джинсово-обувными страстЯми.
     Ќу,  с  Ђрташезом  ’ане  и самой  все Ясно, а  так ли хорош Њиша-†упан,
которого ей не хочетсЯ ронЯть? Љогда она поЯвилась на Ћхте, семнадцатилетний
†упан лакал  вино  и водку,  как заправский  пьЯница, но  сильный,  здоровый
молодой  организм  спасал его  от безобразного  распада. Ћн влюбилсЯ в нее с
первого взглЯда  и с первого взглЯда принЯлсЯ ее насиловать, без костоломной
грубости, в  том не было  нужды, поскольку она  ему  поддавалась, хотЯ и  не
облегчала  усилий.  …го поведение  было естественно длЯ охтинских правил, но
красотой рыцарственности  не светило.  †упан  был чужд коммерции,  его  мать
работала  в  "торговой точке" и щедро снабжала единственного  сына джинсовой
тканью  и  "корочками"; водились у  него  и карманные деньги. Њише  давалась
щедраЯ  возможность   хорошо   погулЯть  перед   армией.   ‚се   же  в  этом
водочно-половом монолите была щель духовности, из нее выскакивали зайцы.
     —то должна была чувствовать Ђнна, читаЯ письма, адресованные "смышлюной
и  симпотичной девочке",  ее дочери? ‚незапно ’анЯ  всхлипнула. Ћна сама  не
понЯла, из  чего  родилсЯ этот влажный звук: из жалости к матери  или к себе
самой?  Ќеужели  правда,  что  Ћхта  -  мое будущее? ‘ Њишей,  Ѓемби,  €рэн,
Ѓелолицей,  вернувшимсЯ из  узилища  ‘ережей  и  гастролером  Ђрташезом? Ћни
оплетут  менЯ, запутают  в свои дела, Я никогда  от них не отделаюсь, потому
что  не умею отказывать  людЯм,  если вижу в них хоть какую-то слабость. € Я
влЯпаюсь в настоЯщую черную беду. џ могла играть в эти игры, в "бесстрашный"
эпатаж, в помоечную вольницу,- пока жива была мама. џ знала, хоть и скрывала
от  самой  себЯ: когда станет совсем плохо,  она придет,  возьмет  за руку и
уведет.  Ќо мамы нет, а Я слабачка, Я не сумею себЯ  защитить. ‘ейчас, когда
их  разбросало по свету, самое  времЯ "сделать  ноги", как говорит принцесса
€рэн. Љонечно, Я выполню ее просьбу и просьбу Ѓелолицей, но это все. € Њишке
придетсЯ  изредка писать,  а  то еще учудит  чего  этот "дисцеплинированный"
мальчик, там слишком много "гранадов" и прочей взрывчатки.
     ЏринЯв решение, ’анЯ несколько  взбодрилась и стала прикидывать  другие
возможности  реализации  своей  молодости  и  безграничной свободы.  Ќачисто
исключалсЯ  институтский  круг.   Џарней  у   них  мало,  и  все   выглЯдели
законченными чиновниками. “ровень девушек отличалсЯ  от уровнЯ Ѓемби, €рэн и
Ѓелолицей  лишь  качеством шмоток. ‡десь  учились детишки  весьма устроенных
родителей,  черта  с два  иначе попадешь  на английский  факультет инЯза,  и
туалеты студенток стоЯли на высоте. ђазговоры же их носительниц имели крайне
прагматический  характер и все -  о будущем. Ћно заботило. €дти в гиды или в
технические  переводчики никому не хотелось. ‚ершиной карьеры представлЯлось
замужество с  фирмачом. ќтажом ниже - замужество с любым иностранцем, только
бы выбратьсЯ  на волю, а там  видно  будет.  …ще  ниже котировалась валютнаЯ
проституциЯ,  котораЯ  в  нравственном смысле никого не  смущала, но  многих
сдерживали семейные обстоЯтельства. ‚ыход  был - перебратьсЯ в  Њоскву,  это
далеко от родного  порога да и возможностей больше. Ќо все знали, как строго
охранЯют  свои  пределы  столичные  интердевочки.  ’аню эта  перспектива  не
увлекала,  настолько  в  ней  еще оставалось  опрЯтности. Ћна  подумывала  о
художественном  переводе,  но  была  дружно  высмеЯна: в крошечную  кормушку
уткнулись рылами такие крокодилы, что не подступитьсЯ.
     ‘ год назад  ’анЯ  оказалась  в  любопытной компании и,  как говоритсЯ,
прижилась  там.  ЉомпаниЯ, довольно текучаЯ,  состоЯла  из людей  степенных,
прочно  определившихсЯ в  жизни,  в большинстве семейных, хотЯ жен  на  свои
встречи   они  не   приглашали.  ЉостЯк  составлЯли  киношники,   художники,
журналисты,   театральные   администраторы,   но   были   и   "примкнувшие":
поэт-маринист,  знаменитый  бард и невероЯтно  светский юрист-картежник. ‚се
прекрасно одевались, у каждого был  свой  стиль:  денди уайльдовых  времен в
крылатке; энергичный американец типа ђоберта Љеннеди: черный блейзер и белый
банлон;  ковбой:  замшеваЯ  куртка  с  бахромой, техасы,  сапоги  на высоком
каблуке; русский барин: тройка, часы в жилетном кармашке  с  золотой цепкой;
парижский художник: широченнаЯ бархатнаЯ куртка, Яркий бант на груди; хиппи:
расстегнутый до пупа батник, заношенные вельветовые брюки, обруч на длинных,
до плеч, волосах. ‚се, как один, говоруны, остроумцы, отличные  рассказчики,
нашпигованные  последними  новостЯми  во всех областЯх искусства  и мировыми
сенсациЯми.  ђесторанные ужины с ними  превращались  в  карнавал, фейерверк,
особенно  старались они в присутствии московских гостей, испытываЯ к столице
чуть ироническое почтение.
     Ѓыла  в  них  некотораЯ  жесткость,  котораЯ ’ане  импонировала.  „аме,
принЯтой  в  компанию, не полагалось  ломатьсЯ,  если  на  нее  клали  глаз.
„елалось  это  не  вульгарно.  Ѓудто  внезапнаЯ влюбленность постигала давно
знакомую  пару, и окружающие вели себЯ соответственно:  с уважением к  чужой
страсти. Ќикаких шуточек, насмешек.
     Њать виновата, что  ее доверчивое восхищение  этими  блестЯщими  людьми
замутилось, а там и вовсе сгинуло.
     ‚ компании периодически поЯвлЯлсЯ знаменитый журналист-международник из
Њосквы. ’анин хороший английский  привлек его высокое внимание,  и зазвучали
золотые трубы незамедлительно увенчанной любви.  ’еперь, приезжаЯ, он всЯкий
раз предъЯвлЯл  на нее претензии, которые все уважали, в том числе она сама.
ќто стало напоминать роман, что не мешало другим мгновенным влюбленностЯм: в
Ћскара “айльда, ЉовбоЯ, ђоберта Љеннеди.
     Ћднажды он зашел  за ней, чтобы вместе ехать в ’ериоки на  пикник. Њать
была дома, и  ’анЯ не  без гордости представила ей журналиста, вот, мол, это
тебе не охтинские  дружки - мироваЯ знаменитость.  ќлегантный, с  утомленной
улыбкой  на  узком  загорелом лице  международник  (его  чуть  портила  лишь
какаЯ-то страусинаЯ плешь в серых волосах) взЯл руку матери, поднес к губам,
но не поцеловал,  а резко-почтительно опустил. ’анЯ обмерла, сочтЯ этот жест
хамством, но мать принЯла как должное.  Ћна ходила  на приемы в консульства,
ей был знаком новый гигиеничный способ приветствовать даму.
     Ћни обменЯлись несколькими банальными фразами, но  именно в банальности
их  ’ане проглЯнул холод, чуть  ли не  отвращение матери к гостю.  Њать была
человеком пластичным и  при желании  умела обаЯть  любого, что  и доказала в
простодушной,  но  по-своему  проницательной  (не  терпели  гонора,  фальши,
лукавства)  охтинской  компании.  ‘ейчас  мать  была  вызывающе неприЯтна  и
малословна.  Љак  ни  странно,  знатный  гость этого  не  заметил. Ћн привык
считать себЯ подарком  длЯ окружающих, и если встречал равнодушие,  тем паче
холод, то относил это за счет смущениЯ собеседника. "ЉакаЯ интереснаЯ у тебЯ
мать,- заметил он, когда они вышли.- ’ы, пожалуй, на нее не потЯнешь".
     - Ћткуда взЯлсЯ этот прохиндей? - спросила на другой день мать.
     -  —то ты понимаешь? - возмутилась  ’анЯ.- ќто  лучший  международник в
стране.
     - ‚полне допускаю,-  холодно сказала мать.- Ќо  быть первым в школе длЯ
негодЯев невелика честь.
     ’анЯ оторопела. Ћна никогда  не читала корреспонденции своего друга, но
все,  как  один,  цокали  Языком,  когда  произносилось  его   имЯ.  Џравда,
восхищались   его  костюмами,  часами  "роллекс",   "мерседесом"  последнего
выпуска,  коллекцией  картин  ђокуэлла  Љента,   пЯтикомнатной  квартирой  в
престижном доме  на  Љутузовской  набережной  и  другой  -  в  Њанхаттане, о
литературной продукции  как-то  не говорили, но подразумевалось, что  с этим
все о'кей.
     - Љак ты можешь судить?..- проговорила она не слишком уверенно.
     - Њогу! - жестко перебила мать.- Љроет американцев на чем свет стоит, а
сам  отца  родного  зарежет,  только  бы   сидеть  в  своей  Ђмерике.-   Ћна
усмехнулась.-  ‚се познаетсЯ в  сравнении. ’еперь мне кажетсЯ, что охтинский
анти-‘ирано не так плох. ‚о всЯком случае, не слизнЯк.
     ’анЯ  не сразу понЯла двойную шутку  матери насчет анти-‘ирано -  нос и
красноречие -  и разозлилась  еще больше. Ћна оборвала  разговор, но,  когда
злоба прошла, обнаружила, что  ореол вокруг смуглого чела и страусиной плеши
заморского  гостЯ померк  навсегда.  Љак же все-таки  много значило длЯ  нее
мнение матери!..
     €х  разговор  имел  еще  одно  последствие:  ’анЯ  задумалась  о  своих
блистательных друзьЯх, как бы навела их на фокус. € сразу резко обрисовалось
то,  о  чем  она  и прежде  догадывалась,  но  отгонЯла  прочь  за  душевной
ненадобностью.  ЏрофессиЯ  длЯ  них  была  делом побочным.  Ћни  все  что-то
собирали:  кто  картины,  кто  иконы, кто старинную мебель, кто  фарфор, кто
разный антиквариат.  Љоллекционеры. “ них  имелись вещи высочайшей ценности,
которые  они  времЯ  от времени  давали  на  выставки. Ќе нужно было  особой
проницательности, чтобы понЯть:  они жарЯт не на сливочном масле. ЏрекраснаЯ
их страсть подпитывалась спекулЯцией,  которую так, разумеетсЯ, не называли,
и обманом, считавшимсЯ торжеством опыта и знаний над лопоухим любительством.
‚се оправдывалось высокой  целью  собирательства,  спасением  художественных
ценностей  от  утечки  за  кордон.  Ѓыли  специалисты по  обиранию  одиноких
старушек, сохранивших  в своем  нищенстве какой-нибудь жакоб или ампир, были
"комиссионщики", были какие-то "землеройки", суть их жульничества ’анЯ так и
не постигла.
     ‚ сущности говорЯ, это была та же фарцовка, только высшего разрЯда. Љак
жалки рЯдом  с ними охтинские мародеры,  отправлЯющиесЯ  на химию за  партию
джинсов и в тюрьму за разгром ларька. ’ут счет идет на сотни тысЯч, но никто
уголовной ответственности не подлежит.
     ‘обиратели  грамотнее  †упана,  начитаннее  Ђрташеза,  интеллектуальнее
Ѓемби, €рэн,  Ѓелолицей, у  них  отлично подвешенные Языки,  они знают  кучу
всЯких вещей,  но ’анЯ не могла  вспомнить  ни одного серьезного  разговора,
чтобы мнениЯ  столкнулись на какой-то бескорыстной мысли, а не на  стоимости
"предмета".  Ћни  избегали деловых разговоров, но их главный  интерес  порой
вырывалсЯ  непроизвольно  из  густой  тени.  ‘тоило  кому-нибудь   коснутьсЯ
ненароком  боли  жизни, как тут же  неслось тЯгуче:  "‘ку-у-у-чно!" ѓлавное,
чтобы не  было  скучно, а  легко,  весело,  просто,  необременительно. Ќабор
удовольствий  оставалсЯ неизменен: еда, выпивка, обмен информацией, постель.
Џрейскурант,  мало  отличающийсЯ  от  охтинского.  ’ам  еще  бывала  травка,
пилюльки и  скандалы. ‡десь  никогда  не  ссорились, если же  и  покуривали,
покалывались, то не принародно.
     Ђ  что,  собственно,  еще  может  быть  в тусовках:  пламеннаЯ  дружба,
ослепительные страсти, мудрые  беседы о  смысле  бытиЯ? ђазница между  двумЯ
компаниЯми была не в самом продукте, а в сортности. ‡десь и застолье почище,
и  разговор покультурнее, и постель опрЯтней. €  там  и здесь осуществлЯлась
одна цель: убить  времЯ.  Ќо коллекционеры предпочтительнее - не в моральном
плане, боже упаси, а в гигиеническом.
     ...€  началась  другаЯ жизнь. ‚ообще-то, та же самаЯ,  до  мелочей,  но
другаЯ,  потому  что в ней не  участвовала  Ђнна.  Ќеприсутствие Ђнны в днЯх
оказалось длЯ  ’ани  куда  приметнее прежнего  присутствиЯ.  ’анЯ все  времЯ
замечала, что ее  нет, все  времЯ помнила о ней, а раньше, когда мать  была,
она словно бы и не  видела  ее, занЯтаЯ  своей жизнью. ‚ чем заключалась эта
"своЯ жизнь", куда она девалась? Ќичего и никого...  ЉакаЯ-то неестественнаЯ
пустота вокруг  и пустота внутри. ’ут нет ничего загадочного, просто  сейчас
мертвый сезон,  все разъехались. Ћна пыталась звонить друзьЯм-антикварам, но
телефоны молчали.  Ћтец предлагал  ей  путевку  в  Џицунду, но  не  хотелось
оставлЯть дом.  Ћтец растрогалсЯ,  принЯв это за преданность ему. "ЊаленькаЯ
хозЯйка",- сказал он, дернув щекой, и стал уговаривать ее ехать. Ћни с „усей
-  приходЯщей  работницей   -  прекрасно  справЯтсЯ.  ’анЯ   не   стала  его
разочаровывать. …е удерживал дома дух матери, а не  забота об отце, только в
этих стенах скользила прозрачнаЯ тень Ђнны.
     ЋказываетсЯ, дом, если им  заниматьсЯ всерьез, поглощает массу времени.
’анЯ ходила в  магазин и  на  рынок, в прачечную и химчистку, сама готовила,
вспоминаЯ любимые матерью блюда.  „усе она оставила только  уборку. Ћна даже
пироги научилась печь.  “ матери была легкаЯ рука на тесто: понЯтиЯ не  имеЯ
ни о  каких  рецептах, она пекла великолепные мЯсные, капустные, крупЯные  и
сладкие пироги, пышки, ватрушки, маковники. € сроду не стоЯвшей у плиты ’ане
тесто открыло свою капризную душу. “наследовала она и второй домашний талант
матери: составлЯть  букеты. Љвартира  вновь стала  нарЯдной, ведь нет ничего
нарЯднее цветов.
     ’анЯ  впервые узнала,  как обременителен быт  даже такого налаженного и
материально  обеспеченного дома,  как  у них. € как легко,  незаметно тащила
мать  громадный  воз  своих  дел.  Ћтец  работал  от и  до.  …му  больше  не
требовалось, чтобы вести громадный  и склочный, как все  научные  заведениЯ,
институт. Ќесомненно, он был выдающимсЯ администратором от  науки, если умел
так  строго  укладыватьсЯ  в  рабочие часы. Њать  занималась  самой  наукой.
Ќередко она возвращалась из лаборатории в двенадцатом часу ночи. Ђ ведь была
еще кафедра, студенты,  аспиранты. € тесто, и букеты, и праздничные обеды, и
бытовые  учреждениЯ,  и  приемы.  Ћна  всегда была хорошо  одета, с  искусно
уложенной головой. Џохоже, мать  старалась до отказа забить свой день, чтобы
не  осталось в  нем никаких пустот и  щелей.  ‚ этом  проглЯдывала  какаЯ-то
исступленность. Ћна хотела быть  замороченной, чтобы лишить себЯ возможности
остановитьсЯ, сесть, сложить  руки на коленЯх  и  задуматьсЯ.  Ќо  можно  ли
сказать,  что она  вкладывала душу в свои  многочисленные дела?  ’анЯ готова
была  поклЯстьсЯ,  что мать не была фанатиком  науки, как не была и  бытовым
человеком: наука ее не окрылЯла,  а домашнЯЯ вознЯ не  веселила. Ћна  не ела
своих пирогов,  и не потому, что боЯлась пополнеть,  а  не любила теста. Ћна
даже букеты составлЯла  с хмурым видом,  а  ведь цветы должны  радовать.  Ќо
обстановка  в доме была не хмурой, а какой-то бодро-прохладной. ’еплом веЯло
лишь  от  отца  и  порой,  как  ни  странно,  от  Џашки, который  умел  быть
очаровательным, если  ему нужно было от предков  нечто  существенное:  новаЯ
машина, финский гарнитур,  поездка в Ђнглию. €  тогда из Џашки фонтаном било
что-то   такое   мило-бесшабашное,   обаЯтельно-хулиганское,   что   начисто
отсутствовало в их семейном коде.
     ’анЯ не вполне  сознавала, что  ее игры вокруг домашнего очага - своего
рода попытка диалога с матерью, не происшедшего в жизни. Ћна как бы вызывала
мать  на разговор, в  котором  вместо  слов участвовали  предметы  домашнего
обихода, блюда, хозЯйственные заботы. € конечно, ей хотелось одобрениЯ.
     Ћднажды во  времЯ  обеда она  поменЯла  место за  столом.  ’ут не  было
заранее  обдуманного  намерениЯ,  ей   показалось,  что  так  будет  удобнее
разливать суп из фарфоровой миски. ќто было место матери  - на торце  стола.
‚зЯв  в  руки  тЯжеленький серебрЯный  черпак,  ’анЯ почувствовала странную,
чуточку стыдную нежность, какое-то влажное тепло внутри себЯ, оттого что она
сидела в  кресле матери и повторЯла ее жесты. Ћна знала, что очень похожа на
мать  в  эти  минуты.  ‘лишком  похожа - отец вдруг разрыдалсЯ  и  опрометью
кинулсЯ из-за стола.
     -  „ура,-  сказал Џашка.- Ќа кой хрен  тебе этот  спектакль?  ‡ачем  ты
плюхнулась в кресло матери?
     - Ќе твое собачье дело.
     - Ќарочно хотела отца завести?
     - Џусть привыкает,- буркнула ’анЯ.
     …сли уж такой  эгоцентрик,  как  Џашка, мгновенно все понЯл, значит, из
нее в самом деле глЯнула мать.
     Ћна осталась за столом на  месте матери, и все к этому привыкли, и отец
уже не плакал, не  выбегал из-за  стола,  она  и  сама привыкла и  перестала
ощущать жесткое кресло узурпированным троном.
     „ругаЯ жизнь двигалась дальше, хотЯ правильнее было бы сказать, что она
стоЯла, а  на  нее двигалось  времЯ, обтекаЯ со всех сторон  и  создаваЯ тем
иллюзию    движениЯ.    ‘    потоком    времени    принесло    разбежавшихсЯ
друзей-собирателей.  ‘ловно   ладожский  лед,  дружно  надвинулись  знакомые
злачные места,  застольЯ, домa, набитые антиквариатом, иконами и  картинами,
все  было не  хуже, не лучше, чем  в прежние дни. Ќо, может,  все-таки хуже,
потому  что  не лучше. ѓэдээровский воитель, поощренный ее письмом и фоткой,
разразилсЯ  несколькими  посланиЯми,  непревзойденными  по  неграмотности  и
глупости,  каждое - с дурацкими зайцами. ’анЯ решила,  что  не будет  больше
ќлоизой  этого  ЂбелЯра. Џришел благодарный,  но довольно  грустный привет с
химии; Ѓемби обнаружилась  почему-то в  Њариуполе, но и  там ее не оставлЯли
заботы  о "техасах"  и  кроссовках. "Ќет  больше  слов  живых на голос  твой
приветный,- пробормотала  ’анЯ,  дочитываЯ мариупольскую эпистолу.-  Ћставим
все это в детстве. Џора взрослеть".
     Ќо как  это делаетсЯ,  она  не  знала  и  продолжала  плыть по течению:
институт,   домашние  дела,  вечерние  сборища,  доставлЯвшие   все   меньше
удовольствиЯ...
     Ћтец неутомимо шарил  по квартире. Ћн шуровал в старом шкафу  со всЯкой
рухлЯдью,  вынесенном  в коридор в ожидании окончательной ликвидации. ‚ этом
ожидании  "дорогой,  глубокоуважаемый" провел  уже  с десЯток  лет,  набитый
старой одеждой, сношенной обувью, сломанными  зонтиками, пустыми коробками и
прочей дрЯнью. Ќе  раз обшаривал он и антресоли  на кухне, шурша черновиками
материнских  научных трудов,  руша  папки  с рабочими  материалами.  Ќе  раз
слышала ’анЯ, как он щелкает  Ящиками в комнате матери и роетсЯ в  ее вещах.
Ћн делал это с маниакальным  упорством, уверенный, что доищетсЯ до  каких-то
секретов.
     -  —то ты ищешь? - спросила  она однажды,  скрываЯ  раздражение.- „ай Я
тебе помогу.
     - џ ищу свои письма к матери. Ќе понимаю, куда она их задевала.
     Ћн врал, и ’анЯ сказала жестко:
     - ‚ыкинула или сожгла.
     Ћн не обиделсЯ, подтвердив ее догадку. ‘вои письма он давно нашел, если
их вообще пришлось искать.
     <i>-</i> ‹юди нашего поколениЯ  бережны к переписке. ќто у вас,  нынешних, нет
ничего свЯтого.
     - „авай искать вместе.
     - ‘пасибо,- сказал он  натЯнуто.-  ќто не так важно. “ тебЯ и без  того
много хлопот.
     - ’олько не повторЯй, что Я маленькаЯ хозЯйка большого дома.
     - •орошо, что предупредила,- улыбнулсЯ отец.- џ  как раз собиралсЯ  это
сделать.
     Ћн прекратил  поиски  - при  ней. Љогда  же  она уходила, что случалось
частенько, продолжал настойчиво искать. € как ни тщательно заметал он следы,
обмануть дочь не удавалось.
     ’аню  заинтересовала  таинственнаЯ  деЯтельность отца.  —то он искал  с
таким   нездоровым   упорством?   Њолодые   фотографии,   какие-то   мелочи,
бессознательно сохранЯемые  материальные знаки минувшего, которые ничего  не
скажут другим людЯм,  но  полны  глубокого значениЯ длЯ знающих их  историю:
сломанный гребешок, клипса, флакончик  из-под  духов, хранЯщих тень аромата,
шпилька,  театральнаЯ  программа,  пригласительный  билет,  засохший цветок,
погашенные марки. Љаждый человек с годами  обрастает  множеством  совершенно
ненужных мелочей, которые почему-то не выбрасывает. Ќо странное дело,  после
матери  "вещественных  доказательств" былого не осталось.  Ќеужели  она  так
тщательно  прибирала за собой, не желаЯ никакой памЯти о  прожитом? Ћсталась
ее  рабочаЯ  корзинка  с иголками,  булавками,  нитками, лоскутками материи,
кнопками,   но  идеальный  порЯдок  исключал   лирическую  памЯть.  Ћстались
носильные вещи, рукописи,  парфюмериЯ,  с десЯток книг,  которые она любила,
пишущаЯ машинка и "‡ингер" с ножным приводом,  единственнаЯ стариннаЯ вещь в
доме.  …сли  исключить книги, сборники стихов, - все другое  мало  говорит о
ней:  человек порЯдка, труженица,  и  все.  ‚полне вероЯтно, что  отец хотел
найти  себЯ в  каком-то укромье Ђнны, поверить,  что  он присутствовал в  ее
внутреннем мире.  Ћтношение отца к  матери выражалось  одним словом: любовь.
Ћтношение  матери  к  отцу  -  целым   рЯдом   слов:  тепло,  привЯзанность,
обЯзательность, забота.  Ќо  все эти слова  стоили  неизмеримо  меньше  того
единственного.
     Ђ что, если тут совсем другое  - найти и уничтожить. Ћн не хочет, чтобы
какие-то обстоЯтельства их жизни  вышли наружу,  стали известны даже близким
людЯм. Њать  была  из пишущих ученых. Ћна владела словом и охотно писала длЯ
газет,  журналов,  занималась  популЯризацией. ‚полне вероЯтно, что она вела
дневник, ну, хотЯ бы просто записи, и они куда-то подевались. Ћчевидно, отец
знал,  что такие  записи существуют. “ничтожить их мать не могла,  она же не
знала, что путешествие на ЃогоЯр окажетсЯ в один конец. ‚от он и ищет.
     Ђ  коли так, то почему бы  не начать свои поиски, ведь ей  тоже хочетсЯ
знать, кем было самое близкое на  земле и, такое далекое существо - ее мать.
Ћтец неправильно ищет. Ћн исходит из того, что матери было что скрывать, что
она  ждала   обыска   и  нашла   какой-то  необыкновенный  тайник.  ‘ыщицкаЯ
психологиЯ. Ќо у матери не могло быть никаких стыдных тайн,  ей в  голову не
приходило,  что  кто-то  будет рытьсЯ  в  ее  вещах,  поэтому она ничего  не
прЯтала, а просто убрала. ’о,  что не предназначено чужому взглЯду, нехорошо
оставлЯть на  виду, испытываЯ чужое  любопытство и чужую деликатность, этого
требует элементарнаЯ вежливость. Ќе надо бросать где попало ни личных писем,
ни лифчиков.
     ’аню не переставало удивлЯть, с какой сомнамбулической уверенностью она
прошла в комнату матери и вынула из шкафа круглую  кожаную коробку с шитьем.
„лЯ настоЯщего шитьЯ мать не располагала временем, хотЯ любила и умела шить.
„лЯ нее было удовольствием пришить  пуговицу, заштуковать  дырку,  укоротить
рукава  или  брюки.  Ћна  говорила, что с  детства обожает шершавую  шапочку
наперстка  и  вкус перекусываемой  нитки.  ’анЯ  разгребла  все  шелковинки,
шерстинки и  обнаружила плоский  сверток  в  истончившейсЯ хрусткой газетной
бумаге. Ћн не был даже перевЯзан.
     ’анЯ убрала коробку в шкаф, а сверток взЯла к себе. Ћсторожно развернув
его - бумага от времени стала хрупкой, крошилась,- она  обнаружила несколько
любительских  фотографий,   коротенькое,   в  несколько   строк,   письмецо,
розовато-дымчатый,  прозрачный  на  просвет  камешек  -  сердолик,  засохшую
веточку тамариска  и  два  официальных  бланка.  Љак  истинное  дитЯ  своего
времени,  ’анЯ  прежде  всего  обратилась  к  бланкам.  ‘одержание  их  было
идентично  - разница  только  в датах:  отказ  сообщить  что-либо  о  судьбе
Љанищева  Џавла  Ђлексеевича,  поскольку   запросы  о  пропавших  без  вести
принимают лишь от близких родственников. Ќу вот, сказала себе ’анЯ, теперь Я
знаю имЯ человека, которого уже вычислила в жизни матери.
     Ћна  стала разглЯдывать  фотографии двух незнакомых  людей:  юноши  лет
двадцати,  которого  звали  Џавел, и девушки его лет, которую  звали  Ђнна и
котораЯ длЯ нее была почему-то "мама".
     Ћна с жадностью  вглЯдывалась в  молодые черты матери,  ища сходства  с
собой.  Ћни, конечно, похожи, хотЯ мать  была выше, худее,  легче. ЌекотораЯ
отЯжеленность пришла к ней лишь в последние годы,  она очень долго сохранЯла
молодую стать.  Ќо  и  та стройнаЯ, гибкаЯ  Ђнна, которой она  восхищалась и
завидовала,  сильно  отличалась от девушки на  фотографиЯх.  “  матери  было
строгое,  невеселое лицо,  а  эта,  еще  не  ставшаЯ  ее  матерью, светилась
радостью,  бесилась  от  радости. “лыбка  прЯмо-таки  раздирала  ее  большой
красивый рот. "Ѓоже мой, что  же надо чувствовать, чтобы так скалить зубы? "
- думала ’анЯ с завистью на грани злости. …сли, б она не  знала органической
естественности матери,  полного отсутствиЯ в ней показного, наигранного, она
бы  заподозрила  ее в  ломанье. „о чего  же здорово было  ей  с этим  Џавлом
Љанищевым!  € до  чего  же не  здорово,  когда  она пыталась разыскать  его,
пропавшего без вести!
     ’анЯ прочла записку: "‡ашел к тебе и не застал. Њы возились с Љузькой и
смертельно  устали  друг  от  друга. Љ  тому же он  разорвал  мне штанину. ‚
наказание Я укусил  его за ухо. Ћн был  так потрЯсен, что написал  на ковер.
ќто тебе в наказание - не шлЯйсЯ. €ду домой. Џозвони. Ѓудь проклЯта. Џ."
     Ќе  много  же  осталось  у   матери  на  памЯть   о  любимом:  записка,
камушек-сердолик,  засохшаЯ веточка  тамариска и четыре  фотографии. Ќа трех
они снЯты  вместе,  на  одной  он  плывет саженками,  на  голове  облегающаЯ
резиноваЯ шапочка. ’ак лицо его кажетсЯ
     круглее, а  без  шапочки оно удлиненное, чуть  суженное в висках. ѓлаза
очень светлые, наверно, по контрасту с  загорелой кожей. ЏотрЯсающий парень:
высоченного роста, мать ему по  плечо,  с  телосложением культуриста, только
без  вульгарности  мышечного переизбытка.  „а,  тут будешь смеЯтьсЯ взахлеб,
когда у тебЯ такой парень. € будешь его искать и через  три,  и через десЯть
лет после войны, знаЯ, что его нет на свете.
     ’еперь  ’анЯ  не  сомневалась,   что   ее  давнЯЯ  догадка   о  сбитой,
исковерканной  судьбе матери справедлива. Њать  потерЯла своего длинноногого
бога и  стала  жить чужой  жизнь