ю. „а, все  окружающее  было ей чужим: чужаЯ
семьЯ, чужой дом, чужаЯ работа, чужое солнце. ќто казалось неправдоподобным.
’анЯ  не  понимала такого  чувства и  не  верила в него. Ђ  эти ошалелые  от
счастьЯ лица? ’ы  веришь им? ‚ерь не верь, они смотрЯт на тебЯ  из дали лет,
столь же  несомненные,  как прозрачный  камешек,  лежавший  когда-то  на  их
ладонЯх, как сорваннаЯ ими веточка тамариска. Ћни были, они есть, потому что
стали  горестной частицей тебЯ самой. џ  не видела и никогда не увижу  такой
любви.  € тут же она  вспомнила гримасу горечи, искажавшую  порой серьезное,
суховатое лицо отца.  ќто был другой образ того же чувства. Ћтец был влюблен
в мать,  влюблен безответно и не обманывал  себЯ на этот  счет. Ћн  не искал
никаких секретов,  никаких тайн, ему  все  было слишком  хорошо известно, он
хотел уничтожить последнюю памЯть об убитом, вымарать его из  судьбы матери.
‡ачем? Љого он пыталсЯ этим обмануть?..
     ’анЯ  вдруг заметила, что плачет. —его Я плачу?  Њне жалко, что у таких
дивных, сказочных людей ничего не вышло.  €м бы  жить, как у  ѓрина, долго и
умереть в один день. Ќо они  умерли поврозь, и ушедшему  раньше было  легче.
Ћна  поцеловала  карточку матери.  ‘ладковатый  запах  долго пролежавшего  в
коробке картона показалсЯ ей  запахом загорелой кожи. …й хотелось поцеловать
Џавла, но было стыдно перед матерью.
     ќто  было началом  долгой игры. Џо странному  совпадению отец прекратил
свои  поиски. ’еперь он часто вечерами уходил из дома, оставлЯЯ ’аню одну. “
нее  создалось впечатление,  что  отец загулЯл  в партнерстве  с собственным
сыном. Ќадо полагать,  Џашка ЯвлЯлсЯ не только партнером, но  и наставником,
поскольку  в некоторых  отношениЯх  был  куда  взрослее,  искушеннее  своего
старомодного отца. —то ж, каждый
     спасаетсЯ, как  может. Ќаверное,  отцу в самом деле невыносимо сидеть в
пустой,  немой квартире, пропитанной больной  памЯтью. ‘ некоторых пор  ’ане
стало казатьсЯ, что ее усиливающеесЯ сходство с матерью - она  стала  носить
материнские  кофточки  и  юбки,  причесыватьсЯ,  как  мать, пользоватьсЯ  ее
косметикой и  духами, завела  туфли на высоком каблуке,  чтобы  подравнЯтьсЯ
ростом,- тревожно и неприЯтно отцу. Ќо его душевный комфорт мало ее заботил.
     Ћна пребывала в замечательном совместном приключении с  Ђнной и Џавлом.
Ѓыло  мало  рассматривать  фотографии, нюхать  засохшую  веточку  тамариска,
перекатывать во рту гладкий  теплый  камешек-сердолик, она стала придумывать
общую  жизнь  с  опасными похождениЯми, охотой на  львов, ночными  кострами,
нападениЯми  дикарей, смертельными подвигами  ради  спасениЯ  друг друга.  “
неразлучной  троицы   поЯвилсЯ   спутник   -  огромнаЯ  собака,  похожаЯ  на
сенбернара,  только  чернаЯ, по  кличке  ЉузЯ. ‘амозабвенно предаваЯсь  этим
фантазиЯм,  ’анЯ ловила  себЯ  на том, что порой  как  бы  подменЯет мать  в
перипетиЯх  захватывающей  жизни,  может,  не подменЯет, а  сливаетсЯ с ней,
терЯЯ ощущение  раздельности своего и материнского  "Я". Џри всей своей юной
просвещенности она не догадывалась, что  разыгрывает старую-старую пьесу под
названием "любовь втроем".
     Љак  распалась строгаЯ,  налаженнаЯ жизнь профессорской семьи!  Ћтец  с
сыном кутили,  а  дочь  погрузилась  в  фантастический мир,  сотворенный  из
нескольких фотографий, записки, розового камешка и засохшей веточки.
     ‚  какой-то  момент здоровые силы  ’аниной натуры восстали  против этой
возни с призраками и противоестественного затворничества.
     …е давно уже  домогалась антикварнаЯ компаниЯ,  и  ’анЯ откликнулась на
призыв.  Ћна  была  удивлена  и польщена  тем  сильным  впечатлением,  какое
произвела на этих бывалых людей. "’ебЯ нельзЯ оставлЯть одну",- сказал Ћскар
“айльд, весь лучась  грешным доброхотством. "Ћна нашла свой стиль",- заметил
ђоберт  Љеннеди. "…сли и дальше так пойдет, что  с нами будет?" - растерЯнно
спрашивал  Џарижский художник. "Ќе знаю, что  будет  с  вами,- мрачно  изрек
ђусский барин,- но моЯ семейнаЯ жизнь разлетитсЯ
     вдребезги". “лыбаЯсь, ’анЯ думала: "Џросто Я стала похожа на мою маму".
     €  полетели дни, кружась проклЯтым  роем, но вино  и страсть не терзали
’анину жизнь.  …й  как-то  не  пилось и  не  игралось. Ћна сама  знала,  что
изменилась,  причем не только внешне, а вот окружающие  не изменились  ни на
волос.  Ћни  были слишком  взрослыми людьми, чтобы менЯтьсЯ,  но могла бы за
истекшее  времЯ возникнуть  хоть  какаЯ-то новаЯ  интонациЯ,  новаЯ  тема  в
разговоре, какой-то  сдвиг настроениЯ, они  словно окаменели в своем образе.
Љак же она раньше не замечала, до чего однообразно их времЯпрепровождение не
только  по  общему  сценарию,  но  даже  в  подробностЯх. Ћдними и  теми  же
присказками сопровождалсЯ заказ официанту (и  брали всегда  одно  и  то же),
первый  тост  был  "со  свиданьицем",  и  все  смеЯлись,  "пьем  рывчуном",-
предупреждал •удожник,  и  опЯть смеЯлись;  ђусский барин рассказывал  новый
анекдот,  больше  не  полагалось  - дурной  тон; затем  Љовбой  оговаривалсЯ
противным  выражением   "всю   дорогу",  и  его   дружно  корили  за  дурной
американизм, после  -  короткаЯ хроника  светской жизни, зарубежные новости,
между горЯчим и  кофе  - "междусобойчик":  быстраЯ деловаЯ  пшебуршнЯ, в  то
времЯ как ее кто-то кадрит на вечер,  и уже официант приносит счет, и ђоберт
Љеннеди  цедит:  "Џрокофьич,  вы  хотите  нас разорить?"  "‚ас  разоришь!" -
отзываетсЯ  ко  всеобщему  удовольствию Џрокофьич,  и  кончен  бал.  €м  это
однообразие  не приедалось, они были очень занЯтые люди, заинтересованные  в
своем  азартном   деле,  требовавшем  немалых  усилий,  и  необременительнаЯ
привычность разрЯдки  награждала их помимо сытости и легкого опьЯнениЯ верой
в незыблемость миропорЯдка.
     Џерекатывать во рту  сердолик и охотитьсЯ на львов было  увлекательней.
‚се с  меньшим желанием откликалась  она на зовы "Ђстории" и  "…вропейской",
лучше валЯтьсЯ на тахте и мечтать - не о будущем, о прошлом.
     Ќо от  будущего не  отмахнутьсЯ.  —то ждет  ее впереди? ‚ыбор  невелик.
’ехнический переводчик звучит солиднее,  чем экскурсовод, но при одной мысли
о табеле  ее прошибал холодный  пот. —то угодно,  только не учреждение с его
распорЯдком, тЯгомотным бездельем  и  профсоюзными собраниЯми. ќкскурсовод -
это  все-таки посвободнее,  больше воздуха  и  движениЯ.  ‚сю  жизнь мечтала
водить группы пусто  любопытных и каменно равнодушных туристов,  молодЯщихсЯ
накрашенных старух с лошадиными  челюстЯми и  веселых старичков в  панамах с
цветными  ленточками.  ‡апихивать их  в автобус, то  и  дело пересчитывать и
умирать  со страха,  не  досчитавшись  одного, застрЯвшего в сортире. „елать
любезное лицо, ускользать от прЯмого ответа, еще чаще - грубо врать во славу
ђодины  и  все  равно  нарватьсЯ на  донос.  Ђ  высшую награду за  терпение,
изнурительную  возню  и  унижение  - дрЯнной сувенир - передаривать  этажной
горничной.  ‚ершина удачи: повезти  группу отечественных путешественников за
"бугор".  Џересчитывать  их еще чаще и  нервнее, мешать  им делать, что  они
хотЯт, а  потом строчить "телегу"  на жалких  запуганных бедолаг, глотнувших
дивный "воздух свободы". € так всю жизнь? Ѓог мой, лучше повеситьсЯ.
     Ђ чего она хочет? „а ничего, вот чего! •удожественный перевод - это длЯ
родителей,  их  гостей, чтоб отвЯзались,  отчасти  длЯ  самой  себЯ, чтоб не
думать о  выборе профессии.  …й это скучно.  Ћна  не любит читать. Ќадо жить
собственной жизнью, а  не читать про каких-то придуманных людей. Љакое ей до
них дело? Ќу, так чего тебе надо? ‘меЯтьсЯ во все горло на морском заплеске,
глЯдеть  ошалело  на  своего смуглого бога. ‘обирать  разноцветные  камешки,
обрывать  ветки тамариска,  играть с Љузей,  кусать его за  ухо и  все времЯ
видеть удлиненное, суженное  в висках лицо и  светлые, как вода,  глаза. ‚се
остальное не стоит ломаного гроша. Ќо этого не будет...
     Ћднажды  в  воскресный  день  Џашка  зашел  за  отцом,  чтобы  ехать  в
‘естрорецк ловить корюшку. Ѓыл он приметно навеселе.
     - „опрыгаешьсЯ,- сказала ’анЯ.- Ћтберут права.
     - ’ак Я длЯ запаха,- засмеЯлсЯ Џашка.- Ђ права у менЯ давно отобраны.
     - Љак же ты ездишь?
     - Ѓез них. ’ак спокойнее. …сли что - сую десЯтку, и никаких проблем.
     ЃеспечнаЯ его  самоуверенность  разозлила  ’аню. Ћна вспомнила, что все
Џашкины спортивные мероприЯтиЯ: охота, рыбалка, гонки  на скутерах, теннис -
неизменно кончаютсЯ пьЯнкой.
     - ‡ачем ты разлагаешь отца?
     - —то, мне за его нравственностью следить? Ћн совершеннолетний.
     ’анЯ заметила на руке брата новые часы "роллекс" -  мечта всех пижонов.
Џашка вообще очень  преуспел  за последние  месЯцы: новаЯ  дубленка, кожанаЯ
куртка,   полЯроид,  ослепительные  галстуки.  ‚идимо,  скрашиваЯ  отцовское
одиночество,  он  добралсЯ  до  его  кассы.  ’ане это было  безразлично,  но
маленькаЯ обида за отца все-таки шевельнулась.
     - ’ы бы его здоровье пожалел. Ћтец не мальчик.
     - Ћн нас с тобой переживет! †елезный старик.
     - Љак-то непочтенно все это,- покачала головой ’анЯ.
     - Ђ в нашей  семье все непочтенно! - озлилсЯ вдруг Џашка и весь  как-то
выострилсЯ.-  Ќо рекорд поставила мамахен. ‚стретила на ЃогоЯре свою  первую
любовь, безногого калеку, и выдала ему с ходу чуть не на пристани.
     Ћна ударила  Џашку  кистью руки  по  глазу  с такой силой, что он  упал
спиной на  диван.  ‡аорав не столько  от боли, сколько от  неожиданности, он
вскочил и  хотел  кинутьсЯ  на  нее  и  тут увидел в  руке  сестры  нож  длЯ
разрезаниЯ  книг  с  длинным,  узким  лезвием.  Ќо  страшнее  ножа  было  ее
остервенелое лицо.
     Ѓоль показалась нестерпимой лишь в первое мгновение и сразу  отпустила.
ѓлаз не пострадал, хотЯ синЯк останетсЯ.
     - ’ы  мне за это  заплатишь, дура  психованнаЯ! - но в  голосе не  было
особого ожесточениЯ.
     - Џоговори еще!
     - „умаешь, хозЯйкой тут стала? Ћтец скоро новую мамочку приведет.
     €, пустив эту парфЯнскую стрелу, Џаша отбыл.
     Ћна пропустила последнюю фразу  мимо ушей. ќто ее не интересовало. Ќадо
было  разобратьсЯ с  главным. Џашка был врун,  но тут он не мог соврать. …го
истерическое хамство было  правдой. —то ж, тогдa все сходитсЯ.  ђечной морЯк
сказал: она плыла  к берегу.  € еще  он  сказал  загадочно:  ей  был  голос.
Љонечно, никто ее  не звал с берега - на таком расстоЯнии, за шумом парохода
она бы и не услышала, но голос прозвучал в ней самой и бросил ее в реку.
     Љонечно, Ђнна  плыла  к  Џавлу.  Ћна  прекрасно  плавала.  Ќо вода была
слишком холодной, а сердце слишком усталым. Џочему она не осталась с  ним? Ђ
как она могла  остатьсЯ? ѓде? ‚  убежище длЯ калек? Ћбратно - это порыв, тут
нет ни расчета, ни житейских соображений,  остатьсЯ  -  быт.  Ќаш  страшный,
вЯзкий, опутанный множеством условностей и правил быт.  —тобы соединитьсЯ  с
ним, надо было уехать.  “йти, чтобы остатьсЯ...  "‡ачем  Я  играю словами? -
подумала она удивленно.- џ что, с ума съехала..."
     Ќо мать -  вот человек! Ќи о чем не думаЯ, ни с чем не считаЯсь, ничего
не стыдЯсь,  никого не  щадЯ, кинулась  в  объЯтиЯ  любимого. „а,  так было,
только  так и могло быть у этих  смуглых  богов.  “ богов... Ќо это  пожилые
люди, почти  старики, не  видевшиесЯ чуть  ли не  сорок  лет. € ко всему  он
калека, обрубок. —то же такое было в Ђнне, если она не колеблЯсь швырнула на
ветер  всю свою  жизнь? € что же такое было  в  нем, в половинке человека?..
Ќеужто  так сильна  и ослеплЯюща памЯть о прежнем облике? ЉакаЯ чепуха! ќто,
скорее, должно было отторгнуть Ђнну от него, сегоднЯшнего.  Љонечно,  и мать
сильно отличалась от белозубой девчонки на  морском берегу, но она сохранила
красоту  и  стать,  какую-то  благостность  облика.  Ђ   что  сохранил  этот
несчастный? Ќебось его убежище не  краше лагерЯ,  а обитатели -  те же зэки,
только искалеченные. ЉакаЯ  там грЯзь, вонь  от немытых  тел, дезинфекции  и
крыс -  тошный  дух  советского общежитиЯ. ЉровЯной толчок из сердца  в мозг
может  на  миг  погасить сознание,  но  так  забытьсЯ -  невероЯтно.  Ђ  еще
невероЯтней,  по  миновании  умопомрачениЯ,  уже  владеЯ  собой, кинутьсЯ  в
ледЯную воду, чтобы вернутьсЯ к кому?., к призраку. ‡начит, он снова стал ей
прекрасен и  важнее всего  на  свете:  дома,  семьи, мужа,  репутации, снова
захлебно, ошалело любим  в нынешнем  убогом облике... Ѓоже мой, неужели  так
бывает в жизни?.. ѓосподи, неужели жизнь все-таки есть?..
     ...‚  это майское утро землЯ наконец-то проснулась, как после долгого и
тЯжелого сна. ‡има началась рано - в ноЯбре - и не сдавала позиций до  конца
апрелЯ. ‚ середине месЯца выпало несколько сухих, хотЯ и угрюмых дней, когда
показалось, что весна будет, но опЯть повалил снег - густой и липкий, накрыл
землю плотной с  виду,  влажной белизной, глубоко  проминающейсЯ  под лапами
зверей и птиц. Љ праздникам снег внезапно  стаЯл, как-то робко, на солнечной
стороне зазеленела травка и проклюнулсЯ первоцвет. ‚еточки  деревьев, кустов
у   одних  позеленели,  у  других  покраснели,  но  даже  торопыги-ветлы  не
опушились. ‡емлЯ оставалась нищенски голой, и  ничем не пахло. Ђ вот сегоднЯ
очнулись  запахи; пахло все вместе - пробуждением, и пахло раздельно: трава,
кора,  почки, мох,  корни,  купающиесЯ  в талых водах,-  каждый аромат легко
вынюхивалсЯ в общем потоке.
     Ќо калеку, пеньком торчащего на пароходной пристани, близ сходней, игры
природы  мало трогали, как  и все творЯщеесЯ вокруг.  Ћн лишилсЯ  надежды, и
жизнь стала машинальной, он только присутствовал в ней, не делЯ ее волнений,
ее великолепиЯ  и страданий.  Љогда  он впервые  притащилсЯ  сюда на майские
праздники, уже знаЯ, что ждать ему некого, что правдой оказалась беспощаднаЯ
сплетнЯ,-  он  правил тризну, и  душа его была полной  и сосредоточенной. Ћн
вглЯдывалсЯ  в  лица  сходивших  на  пристань  людей,  словно  призывал их к
соучастию в своем  молчаливом  обрЯде, и не обижалсЯ на то, что они этого не
понимают. …го  замечали,  многие  знали  о зловещем богоЯрском убежище, иные
слышали  о бурном  выселении калек,  хотЯ едва  ли  кто  знал всю правду,  а
главное,  уроды притЯгательны, за ними  ощущаетсЯ нечто  большее, чем просто
несчастье,-  перст  судьбы,  ЃожьЯ кара,  знак  каких-то  тайных,  зловещих,
предостерегающих сил. ќто давно перестало раздражать, сам он чувствовал себЯ
в одном потоке жизни с двуногими. Ћн  провел значительный день на берегу, не
вступив  ни  с  кем  в  общение, хотЯ,  по  обыкновению,  нашлись  добрые  и
беспокойные  люди,   которым  хотелось   деликатным   приставанием  выразить
сочувствие несчастному.
     Ћн думал, что больше  не пойдет  на пристань, но миновала неделЯ,  и он
опЯть  притащилсЯ сюда. € оказалсЯ пуст,  как грецкий орех.  ‚оздержатьсЯ от
похода-прополза  было куда труднее, чем исполнить  то, что  стало  длЯ  него
непреложным, как нервный тик. Џопробуй воспрепЯтствовать сокращению лицевого
мускула -. с ума сойдешь, нет, пусть лучше дергаетсЯ.
     Ћн стоЯл и смотрел  на выматывающуюсЯ из нутра парохода  пеструю  ленту
пассажиров, не вглЯдываЯсь в лица, не испытываЯ к ним ни малейшего интереса.
Џотом машинально, как  он и все делал сейчас, стал подсчитывать, сколько раз
моталсЯ  он на  пристань.  Џрежде  он очень  любил  всЯкие игры, свЯзанные с
цифрами,  в студенческие годы ходил в гениальных  математиках за способность
производить  в  уме  сложные  вычислениЯ.  Џотом  эта  способность  пропала,
возможно, в свЯзи с общим ослаблением памЯти. € хотЯ подсчет был не особенно
сложен,  он  сбилсЯ,  забыв,  сколько дней пропустил  из-за  бунташных  дел.
Ќаплевать  и забыть.  Љак  смазались  все дни в  его памЯти,  за исключением
одного-единственного,  когда  он увидел Ђнну! €  вот что странно:  узнавание
было   мгновенным,   а  кажетсЯ,  что   оно  обладало  длительностью.   Ђнна
"проЯвлЯлась"  в  воздухе,  как  детскаЯ  переводнаЯ картинка, становЯсь все
отчетливей,  Ярче,  жизненней.  €  в   какой-то  миг  он  поверил,  что  она
действительно  есть,  и умер, и  очнулсЯ, когда  она тоже узнала его.  Џотом
оказалось, что она увидела  и узнала  его  перваЯ,  но  не  поверила себе. Ђ
поверила его глазам, вдруг просиневшим из темной глуби. Ђ Џавел забыл, что в
молодости взглЯд его синел и голубел, он привык видеть в  уломке бритвенного
зеркальца свинцовую серость глаз.
     …го воображение стало таким сильным, что проецировало рождающиесЯ в нем
видениЯ  на окружающий  мир.  Ђнна шла по сходнЯм  с рюкзаком в  напрЯгшейсЯ
руке. ‘ойдЯ, она опустила  рюкзак  на землю и  медленно, как при замедленной
съемке (на самом деле убыстренной, ибо это  и дает медленность  в проекции),
двинулась  к нему. Ћн  вздрогнул, стрЯхнул дурман и  понЯл, что Ђнна идет по
земле. ‡начит, она не  умерла? ‡начит,  право было его вещее сердце?..  Ѓоже
мой, как она молода, такой она была  в их последнюю встречу, когда он уходил
на фронт. Ќет,  не она ожила, а  он умер. ЏрекраснаЯ  смерть - без боли, без
муки, без  малейшего затруднениЯ в  переходе рубежа. ‡нать бы  заранее,  что
смерть  -  это  возвращение утраченного, стоило ли тЯнуть эту  лЯмку?  Ќо  в
чем-то должен  быть подвох, у него никогда  не бывало иначе. €ли сама смерть
окажетсЯ  подвохом, или его посмертнаЯ судьба будет под  стать  земной: Ђнна
растает,  исчезнет, не достигнув  его рук  и наделив новым томлением, или ее
отнимут. €ли они окажутсЯ  немы, лишены дара прикосновениЯ, ну  же, работай,
моЯ неудача!..
     ЊолодаЯ Ђнна приближалась.
     —ем дольше смотрела  она  на калеку,  тем  отчетливей  становилось  его
сходство  с Џавлом  на фотографии.  Љонечно, они были разные: юноша и  почти
старик. Ќет,  стариком  его не назовешь,  не  шло это  слово  к  его литому,
смуглому,  гладкому, жестко-красивому лицу, к стальным, неморгающим  глазам.
…му  не  дашь и  пЯтидесЯти.  Ќо в  морщинах  возле глаз и на  шее, куда  не
проникло весеннее солнце, кожа уже не кажетсЯ молодой, ему под шестьдесЯт. €
вдруг его сходство с тем Џавлом, которого она несла в себе, исчезло. …сли бы
Џавел осталсЯ  в живых, он старел бы иначе, ведь по-настоЯщему добрые люди с
возрастом становЯтсЯ все добрее,  их юнаЯ  неосознаннаЯ снисходительность  к
окружающим превращаетсЯ в сознательное всеохватное приЯтие жизни. €  никакое
несчастье, даже  злейшаЯ беда, постигшаЯ  этого  солдата, не  могли  бы  так
ожесточить светлую душу Џавла и омертвить его взглЯд. ќто другой несчастный,
отдавший войне  больше,  чем  жизнь. € тут калека медленно  повернул голову,
солнечный свет ударил ему в глаза и вынес со дна  свинцовых колодцев  Яркую,
пронзительную синь.
     - Џаша! - закричала она,  кинулась к нему  и рухнула на землю.- Џаша!..
Џаша!.. Џаша!..
     Љалека не шелохнулсЯ, он  глЯдел  холодно и  спокойно,  словно это  его
ничуть не касалось.
     - ’ы опЯть ждал менЯ!..  ’ы  не знал, что  менЯ  нет? €ли не  верил?..-
допытывалась Ђнна.
     ’аких слов тогда не  было, да и быть не могло. ќто не повторение. ’огда
у нее была вспышка гнева, и Љорсар кинулсЯ на защиту. Ќо не было в ней гнева
и не было Љорсара,  уничтоженного охранниками в первые дни бунта. „а Љорсара
и не может быть тут, у собак другой рай. Ќо тут настоЯщее опЯть совместилось
с прошлым, незабвенный голос Ђнны сказал:
     - €дем... €дем вон туда.
     Ћни не ушли далеко, но пристань со всем населением скрылась за пологим,
неприметным взгорком, а им досталсЯ уединенный мир, вмещавший лишь природу и
две их жизни.
     Џосле, когда он отпустил ее, она спросила:
     - ’ак все было, Џаша?
     …му  странно было слышать свое уменьшительное  имЯ из уст этой девочки,
странно и нежно.
     - џ знаю, кто ты,- сказал Џавел.
     - „а, Я дочь Ђнны. ’анЯ. ’ы не ответил.
     - Ђ можно об этом спрашивать?
     - џ думала, ты храбрее.
     - ‹юбой человек не храбрее самого себЯ. Ћна утонула?
     - ’ы не знал?.. Ћна не смогла уехать. Ќет, это  не было  самоубийством.
Ћна хотела вернутьсЯ к тебе. ’ы убил ее.
     - Ћ чем ты?
     - ’ы прогнал ее.
     - Ќет, Я сам ушел... “ковылЯл, уволоксЯ,  уполз, называй, как хочешь!..
‹адно,-  сказал он вдруг, клацнув челюстЯми.- џ убил ее. ‡ачем ты приехала к
убийце?
     - Ќе знаю. Ќаверное, мне хотелось, чтобы Ђнна доплыла.
     Ћн  пристально посмотрел на  нее, и глаза у него  опЯть были свинцовые,
тЯжелые.
     - Њудрено.  ’емно. € пусто... ќто ваше проклЯтое очарование!..  џ урод,
калека, поползень, старик, что вы хотите от менЯ?
     - Ђ-а, теперь Я понимаю, как у вас все было!.. Ќет, Џаша, ты в порЯдке.
ќто Я была калекой, а ты менЯ вылечил.
     Ћн оторопело посмотрел на нее. —то-то начало проступать из тумана.
     Ћна порылась в своих вещах и достала розовый камешек.
     - “знаешь?
     - Ѓоже  мой!..  џ помню,  как нашел его.  Џосле шторма,  в ‘ердоликовой
бухте...  ‡начит,  прошлое не  выдумка. Ѓыла молодаЯ ЂнЯ, был Я  на  длинных
ногах. Ѓегал, прыгал, собирал разноцветные камешки. € казалось, будет тысЯча
лет  с нею... Ђ была тысЯча лет без  нее.- Ћн оборвал и вдруг  резко,  почти
грубо спросил: - —то ты от менЯ хочешь?
     - ’олько то, что ты мне можешь дать.- Ћна улыбнулась и обнЯла его.-  Ћт
тебЯ пахнет смолой, сосновой корой, теплой, влажной землей...
     - Џроще - могилой...
     “же  начала  по-вечернему  сыреть  трава,  когда послышалсЯ  пароходный
гудок.
     - ‘обирают пассажиров. ’ебе пора.
     - џ не Ђнна,- сказала  ’анЯ.- џ современнаЯ девочка. Ћт менЯ так просто
не отделатьсЯ.
     - ’ы в своем уме?
     -  Њать  - милаЯ, беднаЯ, деликатнаЯ...  Џоддалась  самолюбивому  бреду
калеки-истерика.
     - ‡амолчи! •ватит!
     ’анЯ кончила одеватьсЯ. ‚ещи были мокрые, холодные.
     - €дем домой. џ замерзла.
     - Љо мне нельзЯ,- сказал он хмуро.- ‡десь монастырь.
     - Ђ ты принЯл постриг? Љакой банальный сюжет: соблазнение монаха.
     - Ќе дурачьсЯ. џ в  самом деле не могу тебЯ взЯть с собой, даже если бы
хотел.
     Ћна пропустила конец фразы мимо ушей.
     -  Џочему?  џ не рвусь  на ваше  подворье.  Ќо  есть  там  какаЯ-нибудь
сторожка, заброшенный сарай, собачьЯ будка?.. Ќет, построим шалаш. Џоговорку
знаешь?
     Ѓыла  банька   прежнего  медицинского  начальства,  которой  монахи  не
пользовались. ‚се их  службы находились внутри кремлЯ.  ’ам можно устроитьсЯ
на  какое-то  времЯ.  Џавел  и  секунды не  верил в  продолжительность  этой
чересчур   неправдоподобной  сказки.   •отЯ   сюда  ее  привели   не  только
взбалмошность и желание приключениЯ. Ћна то ли искупала  какую-то вину перед
матерью, то ли мстила ей, то ли, позавидовав, хотела  присвоить ее  тайну. Ђ
может,  это  желание  запастись прошлым, слишком гладко,  бессобытийно течет
благополучнаЯ, обеспеченнаЯ жизнь. Ђ  может,  все  уходит в тайну пола?.. Ќо
то,  в  чем  она  почти  напрЯмую  призналась ему,  этой тайне  непричастно.
ЌежданнаЯ  -  а вдруг  жданнаЯ? -  премиЯ  за  дикий  с  виду,  но внутренне
оправданный  поступок.  …му в этом не разобратьсЯ,  у него слишком маленький
опыт  с  женщинами.  €  уж  подавно с  женщинами  ее  среды  и  столь  юного
возраста...
     Ћни устроились в брошенной баньке.
     “тром  - не успели чаю  попить -  за Џавлом пришли. …го требовал к себе
настоЯтель.
     -  ЌачинаетсЯ,- сказал Џавел.- Њонастырь - копиЯ нашей страны: весь  на
доносах.
     - Ќе раззуживай себЯ,- сказала ’анЯ.- Џоговори с ним по-человечески.
     ‚ернулсЯ  Џавел  неожиданно скоро.  ђазумного разговора не  получилось.
ЌастоЯтель -  человек жесткий и грубый - сказал, что не потерпит  блуда  под
стенами обители. Џавел спросил, почему же он разрешает его в стенах обители,
ведь известно, что все монахи либо мужеложцы, либо рукоблуды.  ‘тарика  чуть
кондрашка не хватила. —то там началось!.. Џавел расшвырЯл братию и. ушел.
     -  ’ы  провокатор,- голосом  Ђнны возмутилась ’анЯ.- •очешь,  чтоб менЯ
вышвырнули отсюда? џ сама с ним поговорю.
     - ‡ачем нарыватьсЯ на хамство?
     - Ќикакого хамства не будет. “гомонись.
     Ћна  вышла,  озадачив Џавла своей  взрослой уверенной  интонацией.  ’ак
могла бы говорить  Ђнна в  остуди лет, немолодаЯ,  много пережившаЯ женщина,
умеющаЯ и привыкшаЯ брать на себЯ ответственность.  Ќо она не взЯла на  себЯ
ответственности в их последнюю встречу, подчинилась его дури... самолюбивому
бреду калеки-истерика. Љак эта девчонка сумела понЯть такое и как отважилась
бросить  в лицо  безногому?  ‘транное  существо, совсем не  похожее душевным
складом на молодую Ђнну и, возможно, очень похожее на ту, какой Ђнна стала.
     Џавел  ничего  не  ждал от  разговора  ’ани  с  настоЯтелем.  …му  даже
хотелось,  чтобы  скорее все кончилось. Џочему судьба играет с  ним в  такие
непонЯтные,  острые, больные игры?  Ћн был простым,  бесхитростным,  веселым
парнем,  влюбленным, красивым, без каких-либо завышенных требований к жизни.
Ћн  считалсЯ  способным,  даже  талантливым,  и  навернЯка стал  бы  хорошим
инженером,  опЯть  же  не заносЯсь  высоко. Ћн хотел простой и  Ясной жизни:
Ђнна, дом, дети, друзьЯ, море, горе.  Ђ вышло ему увечье, "малина", убежище.
•орош  его  послужной   список:   солдат,  продавец   рассыпного  "Љазбека",
уголовник-ножебой,  пахан инвалидного узилища, предводитель безногого бунта,
монастырский трудник. € ко всему еще - донжуан с кожаной задницей.
     ‘корее  бы  все  кончилось. ‡ачем  ему  это  немилосердное наслаждение?
ЌельзЯ привыкать к ней, нельзЯ допускать  себЯ  до страха потери. ‘ейчас она
еще  не  отделилась  от  Ђнны, и  если сразу уедет, то не  увеличит  утраты.
ЋстанетсЯ в памЯти насмешливой и милой улыбкой судьбы.
     ’анЯ  не возвращалась,  и он  начал  беспокоитьсЯ. Ћн  не хотел  нового
унижениЯ,  слишком много было их  в  его жизни. Ћн  поклЯлсЯ себе: если ’аню
оскорбЯт, он спалит монастырь.
     Љак трудно  жить, думал Џавел. ‘лучилось  ли  у менЯ, начинаЯ  с войны,
хоть одно  не  мучительное  сближение с  жизнью? „ико  подумать,  но у  нас,
богoЯрских,  до бунта была относительно  легкаЯ жизнь,  ее обеспечивала наша
изолированность и безответственность. Ќо жизнь, где люди трутсЯ друг о друга
и должны  что-то  решать, неимоверно трудна. €  каждый стараетсЯ  сделать ее
другому вовсе невыносимой. —ем ’анЯ помешала Ѓожьим людЯм? €м бы радоватьсЯ,
что обобранному кругом  человеку  добром  посветило. Људа  там,  нарушены их
ханжеские  правила,  разве  может  с  этим  примиритьсЯ провонЯвший  ладаном
партком! Ћн еще предавалсЯ  злым и бесполезным мыслЯм, когда вернулась ’анЯ.
“лыбающаЯсЯ, хотЯ видно, что она плакала.
     - Ќам поставЯт домик. Ђ пока можно оставатьсЯ здесь.
     - Љто это нам поставит? - сказал Џавел.- џ тут один плотник.
     - ‚от ты и поставишь, а монахи помогут.
     - —удеса! ‚оистину чудеса! —ем ты его взЯла? Ћна пожала плечами.
     - Ћн хороший старик. ’ы зрЯ ему нахамил.
     - џ только огрызнулсЯ. ’ак что ты ему сказала?
     - ‚се как есть.
     - ‡ачем?
     - Ђ тут нельзЯ врать.
     - ’ы лучше менЯ. џ бы так не мог. Ђ что он?
     - Ѓлагословил.  € согласилсЯ  нас  обвенчать.  Џавел засмеЯлсЯ каким-то
лающим смехом:
     - Ќу, ты даешь!
     -  ‚  загс тебЯ  не вытащить  - надо  в ‹енинград  ехать.  € вообще это
мерзость. Џоловой  райком.  Њы оба  не были  в браке, значит, имеем право на
церковное венчание.
     -  ’ебе  не  кажетсЯ,  что  все  это заходит слишком  далеко? - тихо, с
занимающейсЯ Яростью спросил Џавел.
     - Ћ чем ты? џ  не придаю значениЯ  всЯким формальностЯм, но тут в самом
деле монастырь. Ќадо с этим считатьсЯ.
     - Ђ тебе не кажетсЯ, что Я мало гожусь длЯ роли жениха?
     Ћна окинула его критическим взглЯдом:
     - ЉажетсЯ. Ќо что поделаешь, какой есть. ’ы что так  разволновалсЯ? ќто
же не завтра будет. Џоставим дом, обустроимсЯ. Ќас никто не торопит.
     - Џослушай,- сказал он  с поразившей его самого беспомощностью.-  ‡ачем
тебе все это надо?
     - џ хочу здесь остатьсЯ.
     ќто прозвучало искренне. Ќо почему она ни разу не спросила, любит ли он
ее? €ли его  любовь казалась  ей настолько естественной,  непреложной, что и
спрашивать нечего. €ли же... Ќо другое соображение припахивало серой, как  в
царстве нечистой  силы или в старых ленинградских  подъездах: он  вступает в
брак с Ђнной, и тут никакие признаниЯ не нужны.
     Ћставалось надеЯтьсЯ, что она очнетсЯ от наваждениЯ и удерет, что озеро
поглотит  остров  - такие случаи бывали - или наступит конец света. Ќадежда,
как известно, последней покидает человека. Џрогнать ’аню он не мог...
     Џавел поставил дом, монахи ему дружно помогли. ЌастоЯтель освЯтил жилье
и  подарил  новоселам  мебель,  за которой посылал  в  ќстонию.  Џосле  чего
напомнил, что теперь следует узы любви скрепить  законным браком. “ Џавла не
хватило  решимости  сказать:  зачем  вы  замешиваете   старого,  серьезного,
печального человека в дурное шутовство?..
     ‚ дни, предшествующие венчанию, он настолько не владел  собой, что стал
сам себе  противен.  Ћсобенно раздражало его,  что  окружающие  относЯтсЯ  к
предстоЯщему таинству всерьез, ему легче было бы поддерживать тон грубоватой
мужской шутливости.  Ћн стал подозрителен и  все времЯ следил за ’аней,  что
она выдаст свои скрытые намерениЯ. Ќо она вела себЯ как влюбленнаЯ женщина.
     Њонахи сделали ему длЯ венчаниЯ кресло-каталку на велосипедных колесах.
Ћн наотрез отказалсЯ воспользоватьсЯ им.
     - џ не могу венчатьсЯ на велосипеде.
     - ’ак будет удобнее и тебе и свЯщеннику,- уговаривала его ’анЯ.
     - Љому нужен этот обман? ’ы  идешь замуж за  недомерка.  Љстати, еще не
поздно отказатьсЯ.
     - Ќе может быть, чтобы ты всегда был таким,- сказала ’анЯ.- „а и сейчас
ты не такой.
     - €менно такой. ‘тарый злой калека.
     - Ќет, Я верю матери, а не тебе.
     Ћчередной скандал  он закатил,  когда его  решили принарЯдить  - где-то
раздобыли черный пиджак и рубашку с галстуком.
     -  џ  не  витринный  бюст, а живой обрубок!  ‚сю  жизнь  Я  проходил  в
гимнастерке и не желаю менЯть своих привычек.
     - ’ы мне казалсЯ человеком без комплексов. —то с тобой случилось?
     -  Љаждый  хорош только  в своей  роли,-  угрюмо  сказал Џавел.-  џ  из
гиньолЯ, а вы суете менЯ в бурлеск.
     - ’ебе не приходит в голову, что Я тоже в этом участвую? ‡а что ты менЯ
оскорблЯешь?
     Ћна  сидела и  шила из длинной белой ночной рубашки подвенечное платье.
’ак  не играют,  подумал он. „аже если у нас все  кончитсЯ  и она уедет, это
останетсЯ длЯ нее переживанием. „лЯ всЯкой хорошей женщины свадьба - событие
души, которое не забываетсЯ. Ћна шьет это жалкое платье, и  у нее серьезное,
глубокое лицо. € как умело она шьет. “ нее хваткие хозЯйственные руки. Љак у
Ђнны. € разве  дала она мне право на мои гнусные выходки? ’ы ищешь  какую-то
неправду, а  куда девать  правду наших  ночей? ‚се, засохни,  заткнись, веди
себЯ как человек.
     -  џ  не  ломаюсь,- сказал  он.-  Њне  непривычно все это.  џ  выстираю
гимнастерку, подошью  чистый подворотничок и ленточку  "за ранение".  Ќадену
свои медали. џ никогда никем не был, только солдатом, и то совсем недолго. џ
хочу быть перед аналоем в своем естественном и достойном виде.
     - ‘пасибо, Џаша,- сказала она и перекусила нитку.
     €  оттого,  что он  взЯл  себЯ  в  руки, все  прошло  как нельзЯ лучше.
Ќежелание сесть в  колЯску создало рЯд  неудобств, но отец-настоЯтель  -  он
совершал обрЯд  - помог преодолеть  их. ’анЯ плакала, да и  у многих монахов
глаза набухли. Џавел не позволил себе растрогатьсЯ, но когда он надевал ’ане
кольцо на палец, что-то в нем подозрительно пискнуло.
     ...  ’еперь Џавел жил как бы  в двух  измерениЯх. ‚ одном он делал все,
что положено нормальному  мужику:  работал как оглашенный, в  свободные часы
ходил  с  ’аней  в лес  по  грибы, Ягоды  и лекарственные травы  - надо было
запасатьсЯ на зиму, ночью любил жену с пылом юности. ‚ другом - он как бы со
стороны   наблюдал   свою   жизнь,  такую   простую,  естественную  и  такую
ненастоЯщую. Ќа  свадьбе он ненадолго  утратил контроль над  собой, позволил
двум  измерениЯм  слитьсЯ в  одно, но  эта  цельность  была  самообманом, от
которого надо было скорее избавитьсЯ, что он и сделал.
     ’ребовалось  приучить себЯ  к мысли, что  она  вскоре уйдет. Љак бы  ни
заигралась ’анЯ. в  сложную и непонЯтную ему  до конца игру (возможно, она и
сама не все понимала, слишком много мотивов сплелось тут), нельзЯ же молодой
женщине жить такой противоестественной жизнью. ’еперь он знал, что и с Ђнной
у него тоже ничего не вышло бы ни здесь, ни подавно в  городе. ‘лишком много
жизни  пролегло между  ‘ердоликовой бухтой и ЃогоЯром,  а тЯжкое  его увечье
обременительно  длЯ  постороннего   сознаниЯ.  ќто  не   то,  к  чему  можно
привыкнуть,  чего можно не  замечать. Ћн  и сам  забывалсЯ  лишь  среди себе
подобных, а с  двуногими  постоЯнно ощущал свою "заниженность",  и ненависть
ходила возле сердца. ‹ишь однажды он напрочь забыл, что он калека,- с Ђнной.
Ћн  ломалсЯ под калеку, юродствовал, но не  был им, знаЯ, что он  сильнее. ‘
’аней  было  другое. Ћн  мог  сколько  угодно, бравируЯ внутренней свободой,
независимостью,  называть себЯ  обрубком,  недочеловеком,  огрызком,  это не
приносило освобождениЯ, те  же слова, но уже без балды, а серьезно и угрюмо,
звучали  в  нем самом.  €х  больной шум  замолкал только  ночью,  вытеснЯЯсь
ликующим  ощущением  власти над  трепещущей женской плотью. ’ут все было без
обмана,  без игры, без  умственных и  душевных  вывертов.  Ѓывает, очевидно,
физиологическаЯ избирательность: он был мужчиной этих двух женщин - матери и
дочери. Ѓыть может, бессознательнаЯ  угадка, проницательность пола и привели
сюда ’аню, он упрощает, но истина где-то рЯдом.
     Џавел  почувствовал  облегчение,  когда в исходе сентЯбрЯ ’анЯ сказала,
что  ей  надо съездить  в ‹енинград.  ‘тоЯло бабье  лето с тихими,  теплыми,
безветренными днЯми,  длинной  паутиной, парЯщей в  воздухе и  пристающей  к
одежде,  сучьЯм   деревьев,   сухому  былью  давно   отцветших  иван-чаЯ   и
чертополоха.
     ‚   один  из  таких   погожих  дней  погода  вдруг  резко  испортилась,
похолодало, задул сильный ветер, воздух наполнилсЯ тихим шорохом осыпающейсЯ
листвы. ЏрЯмо  на  глазах  стали обнажатьсЯ  березы и  осины.  ‚етер  нагнал
облака, зарЯдил дождь, пали глухие сумерки,  даже не верилось, что где-то за
свинцовой, с примесью сажи наволочью еще  светит  в небе солнце. Ћни  только
пообедали, и ’анЯ убирала со стола.
     - Љак мрачно! - она зЯбко поежилась.
     -  ќто еще не мрачно,- сказал Џавел.- ‡автра развиднеетсЯ. ‚от в ноЯбре
станет мрачно. Џотом выпадет снег, и опЯть посветлеет.
     Ћна перестала вытирать стол, задумалась:
     - Ќадо подготовитьсЯ к зимовке. Љак у тебЯ с теплыми вещами?
     - Ќормально. ‚атник, ушанка, варежки, теплое белье.
     - Ђ Я Явилась по-летнему,-  сообщила она, будто он сам  этого не знал.-
ЏридетсЯ сгонЯть за зимними  шмотками.  € надо не тЯнуть, а то еще  кончатсЯ
рейсы.
     -  „а, лучше  не тЯнуть,-  сказал Џавел.  ...  ‘реди ночи ’анЯ, спавшаЯ
всегда очень крепко, вдруг проснулась и села на кровати.
     - —то там стучит?
     Џавел, который не мог заснуть, сделал вид, что она его разбудила:
     - Ђ-а?.. Ћ чем ты?.. ќто еловые шишки. €х отрЯхает ветер. Ќеужели ты их
услышала?
     - „а... Љак это тревожно... и хорошо. Ћн услышал  сквозь заоконный стук
другой - близкий и слабый стук ее сердца.
     - ’ы испугалась?
     - Ќе знаю. „ай твою руку.
     "’рудно тебе уехать, беднаЯ?" - спросил он про себЯ.
     - ’ы не провожай менЯ завтра... џ одна быстрее.
     - ‘егоднЯ,- поправил он.- “же суббота.
     - Ѓоже мой, правда!..
     - Љак скоро ночь минула! - усмехнулсЯ он.
     ...  ЋказываетсЯ, ‹енинград значил длЯ нее больше, чем  то  казалось на
острове, возле Џавла. Ќесколько озадачило поначалу,  что город так неказист.
‚ памЯти он был из "Њедного всадника": строгий и стройный, весь в  граните и
узорах чугунных оград. Љак  же поиздержалсЯ  Џетрополь! Ќева словно высохла,
вода  опустилась,  и по береговому граниту  тЯнулись  зеленые полосы  речной
плесени; листьЯ  необлетевших деревьев превратились в бурые жестЯные скруты;
сеЯлсЯ мелкий холодный дождик, но не было пушкинского желаниЯ опробовать его
пальцами.  “дивило  обилие  необитаемых  домов  с  выбитыми  стеклами,  иные
облизаны черным Языком пожара, иные - в обставе лесов брошенного ремонта. Ќа
город  махнули  рукой, предоставлЯЯ  ему  вернутьсЯ  в  болотистую почву, из
которой его некогда выдернул Џетр.
     €  все  же   радовало,   что   она  опЯть  в  ‹енинграде,  что  "светла
адмиралтейскаЯ игла" и что можно позвонить по телефону. „евственнаЯ жизнь на
острове имеет много прелести,  но  телефон -  отличнаЯ штука, и  перспектива
помытьсЯ в ванне вместо  прелой баньки тоже манила. …й вдруг стало весело, а
этого не хватало на острове, где все было как-то  чересчур серьезно. € еще -
ей  надоел неумолчный  шум деревьев  и ржавые крики чаек. Ќасколько приЯтнее
редкие автомобильные гудки.
     ‚ квартире оказалась только „усЯ, возвышеннаЯ из приходЯщих в постоЯнно
живущие. Ћтец уехал отдыхать на Љавказ.  ЏомЯвшись,  „усЯ сообщила,  что  он
уехал  не  один.  "Ћн  женилсЯ?" -  спросила  ’анЯ.  "џ  в  его  паспорт  не
заглЯдывала. ѓражданочка эта, Ќина Љонстантиновна, у нас не прописана". ’аню
все это  мало волновало. •орошо, что отца нет. Џавел никогда не спрашивал ее
об отце. Љак-то раз она сама заговорила  о нем. "Њы знакомы",- отрубил Џавел
и пресек дальнейший разговор. ‡начит, они знали друг друга до войны,  в пору
любви Џавла  и Ђнны.  Џочему-то  она сразу решила, что  отец сделал подлость
Џавлу.
     “ ’ани  было много дел: пойти  в парикмахерскую и к  маникюрше, забрать
дубленку  из  морозильника, что-то постирать,  погладить,  починить, достать
батарейки длЯ магнитофона, пленку длЯ фотоаппарата и, как  полагаетсЯ каждой
женщине, тысЯча других мелочей. Ќаверное, все эти дела требовали не  так  уж
много времени, но ей не  хотелось торопитьсЯ. ЏриЯтно было зайти в "‘евер" и
съесть бульон  с курником, шоколадное мороженое, выпить чашку крепкого кофе;
имелись  и  другие хорошие  места  на  Ќевском,  где  было  уютно  посидеть,
разглЯдываЯ  прохожих,  заоконное  движение толпы,  и  ни  о чем  не думать.
Ќаверное,  она  устала  на ЃогоЯре, не физически, а душевно  устала. Ћна  не
вспоминала об острове, если же в мозгу начинали покачиватьсЯ верхушки сосен,
она старалась как можно скорее прогнать  видение. ѓнала она прочь и  родной,
скорбный,  утомлЯющий даже издали  образ Џавла. Ќо он напомнил о себе весьма
решительным  и не  вовсе  неожиданным способом.  ’анЯ была  у  врача, и  тот
сказал, что  она будет матерью. "’ы  родишь  сына",- приказала себе  ’анЯ, и
перед ней возник дочерна загорелый,  хохочущий,  великолепный плЯжный Џавел.
—то надо будет у нее паренек.
     …й захотелось немедленно обеспечить своего сыночка приданым. •отЯ ждать
еще полгода, да ведь на ЃогоЯре  ничего не купишь. "Ќа ЃогоЯре? -  удивилась
она.-  Џочему  на  ЃогоЯре?.."  ‡а  окнами ‹енинград погружалсЯ в фиолетовые
сентЯбрьские сумерки. ‡ажглись  фонари. Ќекоторое времЯ  их свет останетсЯ в
колпаках,  не смешиваЯсь  с тем  светом, который еще насылает небо. Џотом он
расплавитсЯ в  темноте и  станет  ночным  солнцем  города. Ћна больше  всего
любила этот переходный час. ‚ природе его нет, или он там совсем другой, она
его не замечала. …й нужна ленинградскаЯ фиолетоваЯ стыковка двух светов.
     Џока  ’анЯ  занималась своими делами, у нее не было  желаниЯ  кого-либо
видеть.  Ќо,  покончив с ними,  она с  удовольствием  вспомнила, что есть  в
городе люди, которые  хотели  бы увидеть ее. Ћна вспомнила крылатку, трость,
бархатный пиджак, обшитый тесьмой,  пышный  бант  Ћскара  “айльда  и  решила
начать с  него.  …й вежливо  сказали,  что он находитсЯ в "Ђстории", и  дали
телефон.  Ћна позвонила и услышала  протЯжно-гнусавое, ленивое:  "„а-а?" Ћна
назвала  себЯ. "’анька!.. Ђх  ты, пропащаЯ  душа!"  -  человеческим  голосом
сказал   денди  с   6-й   линии.   Ћн   устал  от   семейного   компота,   и
журналист-международник уступил  ему  свой номер, а сам уехал проветритьсЯ в
“сть-Ќарву.  Ћскар “айльд спросил о ее делах, и ’анЯ могла поклЯстьсЯ, что в
голосе  его  опЯть прозвучала живаЯ заинтересованность. Ќо, услышав, что все
о'кей,  он сразу успокоилсЯ. ‚ этой  компании было  принЯто довольствоватьсЯ
тем, что  человек сам  о  себе  сообщает, и  не  лезть в  нутро.  —резмернаЯ
деликатность отдавала холодком, но упрощала жизнь. ’ане равно приЯтны были и
проЯвленное к ней внимание, и  вовремЯ  поставленнаЯ точка. ‘ этой минуты ею
овладела какаЯ-то волшебнаЯ легкость.
     ‘ головой, наполненной солнцем, она пошла  на ужин  в "Ђсторию".  Ћскар
“айльд пригласил  кое-кого из старой команды.  ЉовбоЯ, Џарижского художника,
ђусского  барина. ‚се  искренне были рады видеть ее. ‹юди с хорошим  глазом,
натренированным на  антиквариате, они мгновенно заметили происшедшую с ’аней
перемену. "Њожно подумать, что ты стала женщиной!" -  под общий хохот сказал
Љовбой.  "Ђ ведь он угадал!" - и волшебнаЯ легкость оставила ее. Ћна хватила
рюмку водки и снова воспарила.
     ‡а столиком  начались какие-то  оленьи игры:  немолодые,  опытные самцы
что-то учуЯли, и между  ними возгорелось  соперничество: рог ударилсЯ о рог.
"Њальчики подерутсЯ из-за менЯ!" - с восторгом подумала ’анЯ.
     ‚ этой компании  не дрались. „аже не ссорились, во всЯком случае, из-за
женщины. ‡десь верили мудрости Ћмара •айЯма:

     Ќет в женщине и в жизни постоЯнства,
     ‡ато бывает очередь моЯ.

     € сегоднЯ эта  очередь по неписаным законам