дь теперь  что  ни
бомж,  то  ликвидатор  чего-нибудь  такого.  €  вы  тоже  пострадали  во имЯ
человечества? ѓасили атомный пожар? Ћблучило, глЯжу, основательно, у плаща и
рубашонки  лучеваЯ  болезнь.  Ќу вот что...  ‚ы  безобразно  пьЯны. Ќет,  вы
больной, голубчик, психический. Џрекратите  шантаж  и убирайтесь отсюда  или
отправлю в психушку!" ѓолос маленького человека в шлЯпе задрожал, однако  не
сдалсЯ: "‡овите работников милиции. џ требую предъЯвить тело моего сына!"
     €нститутов попЯтилсЯ, но высокомерно усмехнулсЯ: "ќто бред. ќто  чистой
воды  шизофрениЯ на почве радиации,  спиртного и огромного вашего отцовского
горЯ, конечно.  џ был  готов  вам  помочь как  отцу.  Џредлагал  устроить  в
гостиницу, снабдить бесплатным обратным  билетом. џ  в конце  концов скорбел
вместе  с вами, когда вы два днЯ подрЯд ходили  ко мне  в  кабинет  и злобно
мешали исполнЯть служебные обЯзанности, но такое, такое! ‘кажите на милость,
кого  и  как  от  вас  прЯтали?   Љак  только  случилось,   так   сразу   же
телеграфировали это  скорбное  известие.  ‡десь  и  сейчас  Я  не имею права
выдавать  вам  на руки даже свидетельство о смерти,  но прибудет груз  в эту
вашу Њоскву - все получите от наших сопровождающих, не сомневайтесь. ’ело от
вас скрывают?  „а как это скрываем, если в лучшем виде длЯ  похорон  cами же
отправлЯем! ‘вЯтых у нас  нет, а холодильных установок длЯ каждого трупа тем
более.  Њертвое тело в медицинском смысле представлЯет собой скоропортЯщийсЯ
продукт. …му ехать и ехать до места захоронениЯ и надо соблюдать, знаете ли,
элементарную гигиену, а цинковаЯ составлЯющаЯ гроба - это вам, знаете ли, не
проходной двор. Љакие еще  претензии? Ђх, вам же виноватых подавай... Џросто
так не можете, без дешевой шумихи? •отите какой-то остросюжетный детектив...
Ђ вам чтобы главную роль..." "џ хочу узнать правду о  гибели своего сына", -
откликнулсЯ глухо непрошеный отец. " ’олько давайте  без  крокодиловых слез,
таковы уж мои представлениЯ об объективности. •отите знать правду? ‚ы хорошо
подумали? ‚ы этого  очень хотите? Ќу раз  вы так  нравственно  страдаете,  Я
нарушу порЯдок... ѓолубчик, ваш сын был убит самим собой... Људа еще копать?
ѓлубже  некуда,  если  докопатьсЯ  хотели  до  правды. „а, да, ну что  глаза
таращите? ‚от она, правда".
     Ћбрушилось молчание.  €нститутов смиренно  дожидалсЯ,  что приступит  к
утешению  наконец-то раздавленного горем отца. Ќо тот выполз из-под  руин  и
заныл, не вытерпливаЯ  больше боли:  "ѓеннадий должен был жить!" "Ќу, знаете
ли, вы бы это ему  и сказали, когда он преступно  овладел оружием начальника
караула, и неизвестно еще, что было  в его  планах, умирать или  убивать.  -
Ќачмеду  захотелось  исколоть  словечками этого  бесчувственного зловредного
человека. -  €нженер, да еще атомщик, а рассуждаете  как юродивый. ‚ы  иначе
рассуждайте,  мыслите шире, как человек науки...  ‚ам нужны  факты? Џища длЯ
ума? ‚аш  сын  скончалсЯ  по собственному желанию.  ’о, что мы не сделали из
этого шумихи, доказывает ваше право на  материальную помощь и сочувствие. Ќо
длЯ вашего сына такие похороны устраивают, дают вам также право на пенсию, а
вы  оскорблЯете. „а,  обманщики, вписали, что  погиб при исполнении,  не  из
жалости к  вам, конечно,  а  чтобы не  запЯтнать...  ну вот. € другие  факты
почему-то  не оформлЯем,  все хотели  по-хорошему с  вами,  без  детективов.
‚иноватых  найти  желаете,  так  не  совершайте ошибочку,  гражданин,  а  то
доищитесь, что  ничего  вам  не  должны  и что сынок ваш  ЯвлЯетсЯ  отбросом
общества. Ћт этого лучше вам, что ли, будет?" "џ инженер-атомщик..."  "‡наю,
знаю... Ђ гробик cынка родного вскрывать - это очень  гигиенично? „ушу вон -
и  до победного конца потрошить,  потрошить?! „а вскрывайте! “станавливайте!
Џотрошите!  €  живи  потом  со  своей  правдочкой, пока заживо  не  сгниешь,
мучайсЯ... „авай разрешение от  ‘ќ‘ на эту гнусную антигигиеничную процедуру
или освободи площадку длЯ работ. €ди отсюда, пьЯный скверный дурак! ‘ына  не
позорь, не пачкай под конец  биографию, хоть куда уж там... Ќу роди, что ли,
пока не поздно другого, новенького. ‹юби его, нежь и холь, ѓеной назови, еще
одну атомную  станцию где-нибудь построишь, авось пронесет. Ђ здесь и сейчас
не пронесло - значит такой получилсЯ  гороскоп. ’ы  не понЯл еще? Ќе понЯл?!
’ы не в  тот день родилсЯ, так  чего же ты ноешь? Љаких виноватых ищешь?  ’ы
сам,  сам  во  всем виноват,  скотина  ты пьЯнаЯ. ‚иноват,  что родилсЯ, что
жил... ќто  ты, ты сам угробил своего сына в тот день,  когда породил его на
свет и уготовил одно свое же нытье..."
     "ЊилициЯ!"  - раздалсЯ  в темноте  истошный  крик. Њаленький человек  в
шлЯпе попЯтилсЯ куда-то слепо, ткнулсЯ в стену ангара  и по  ней убито сполз
почти  до  земли.  "Њи-ли-циЯ!  -  вдруг  нараспев   тоже  позвал  начальник
медицинской  части.  -  Ђ  где  милициЯ, котораЯ тебЯ бережет? …е, голубчик,
нет". ЊаленькаЯ фигурка вжалась в стену и провисла, как будто подвешеннаЯ на
ней  же  кренделем. "Ћтец  Њухина, встаньте, хватит  приседать! -  брезгливо
произнес  начмед  -  Љак  говоритсЯ,  финита лЯ комедиЯ.  ќто  вы  со своими
собутыльниками  впадайте в подобную истерику. ЏьЯнство  не украшает мужчину.
‚ам нужно меньше пить.  Ќе пейте, если  не умеете. Ђ жена ваша, мать Њухина,
знает вообще-то о смерти сына? —то-то  не пойму...  Ќе поехала с вами, а  вы
такой, по всему видать,  сильно пьющий.  Ћна,  что ли, тоже пьющаЯ? Ђ то ищи
вас там под  забором...  Ќо знайте, никто искать не cтанет. Џохороним,  если
что, и без вас". €нститутов давненько не позволЯл себе такого блаженства. Ћн
все и произнес лишь длЯ того, чтобы  доставить маленькому человеку страданиЯ
в самом невыносимом виде. „аже не заставить еще и еще страдать, а уничтожить
этой болью, извлекаемой из собственных  же  его души и мозгов,  как  ударами
электрошока. "Ѓольше  вообще не буду  им обезболивать..." - пронеслось в уме
зубодера.
     ‚агоны  стоЯли,  склад  безмолвствовал,  подчиненные  плутали.  ‚  этой
разрухе начальник медицинской части несколько раз крЯду решительно стукнул в
складские ворота, накричал  на багажный вагон и заЯвил уже в  аморфную толщу
мрака:   "‘колько   Я   могу   ждать?   ’ак  работать  нельзЯ.  Ќадо   иметь
сознательность, товарищи, вы же все-таки рабочий класс".
     ‚  ответ из  тамбура багажного вагона высунулась  немытаЯ голова: "Ђ, и
здесь ты  завелсЯ,  гад-демократ...  Ќу  давай, кричи громче,  митингуй!  Ќе
успели  вагон подать, сразу  плохо  тебе стало.  Ќевтерпеж, всем  недоволен,
совесть  отдельную заимел. Ђ какаЯ  красота  была, ого-го, одно удовольствие
жить  и ехать.  ‡а что красоту разрушил, гадюка? ’ошно мне в твоем обществе.
€ди сам  вкалывай.  Ќакось,  в  задницу менЯ поцелуй..." "Ђаа!..  - закричал
€нститутов. - Њолчать! ‘мирно! Ќет уж,  будешь работать. ‚ы  у менЯ узнаете,
что  такое  работа...  Ѓудете  в  камне,  в  камне  высекать  и  гору,  гору
громоздить,  мерзавцы,  из  собственного дерьма!" ‘лужащего багажного вагона
как  ошпарило.  Ћн  хлопотливо  высунулсЯ  из тамбура на  платформу уже всем
туловищем и резво по-бабьи заголосил: "Ќу ты  это зачем, хозЯин, да кто тебе
поперек? ’ебЯ  хоть  кто  пальцем? Ћй, гадюка... Ћй,  господи... Ќу ни  путЯ
никакого, ни жизни вообще не стало... €ду, иду! "
     €здали истошный  железный визг  разомкнутые затворы вагона, точно рвали
на куски живое. ђаскричалсЯ хозЯйчиком вагоноважытый. Џослышались, наплываЯ,
голоса.  ’олпой нахлынули грузчики. ‚ их гуще барахаталсЯ толстый кладовщик.
‡алЯзгали замки, дыхнуло жадностью  из ангара. "ќх!", "“х!", "Ђх!" - бурлили
горЯчо их, работЯг, разговорцы, вскипаЯ тут же на  мелочных страстЯх.  Љогда
багажный  грузилсЯ,  почтовый  все  еще  пусто  глазел  на  платформу своими
слепенькими, в бельмах решеток окошками. ‚ышли на воздух по-домашнему одетые
в  спортивные костюмы люди - это были фельдъегерЯ - и, похожие  однообразием
на  солдат, стали важно  и скучно  прохаживатьсЯ парочкой у  своего  вагона,
охранЯЯ какую-то тайну.
     ‚друг  все  пропавшие  высыпали  из  мрака на  платформу  -  а  рабочие
участливо  пЯлились  на  горстку  измотанных людей  в армейской  форме,  что
пробегали на их  глазах не в первый раз.  "“ууу..." - задохнулсЯ €нститутов,
будто и сам долго где-то бегал. Џосле вновь ощутил блаженство, когда стоЯл в
позе  надзирателЯ  и даже никого не  погонЯл. Ђ  четверо  людишек  тЯгали  в
раскорЯчку  домину  то  взвешивать,  то  оформлЯть,  то  паковать, превращаЯ
цинковый саркофаг в обыкновенную тару.
     "‡дравствуй, Ђльберт ѓеннадьевич!" - воскликнул простодушный прапорщик.
€ был рад, что обратил на  себЯ внимание, но тут  же умолк, не знаЯ, что еще
сказать.
     Ќавстречу дЯдьке, оживаЯ, шагнул со стороны, казалось, невидимый до сих
пор человек. "Ћтец Њухина, встаньте на место!" - раздалсЯ немедленно приказ.
€ маленький человек в шлЯпе отрешенно отступил назад. ЏодчинилсЯ.
     „Ядька  смутилсЯ и  Явно  не ожидал,  что  попадет  впросак. €нститутов
настиг  его и зашипел,  уже глЯдЯ  глаза в глаза:  " Љак  это  все понимать,
голубчик?"  "’оварищ начмед, честное  слово, Я  и сам не знаю,  как  это все
понимать, - наспех повинилсЯ дЯдька. - џ так думаю, наверное, познакомилсЯ с
Ђльбертом ѓеннадьевичем сегоднЯ утром, что же в этом непонЯтного, так и надо
понимать".  "„а  ты  какое  право  имел  знакомитьсЯ?  Ћн  как  здесь вообще
оказалсЯ? ’ак  это ты, голубчик, подстроил?" - завелсЯ  €нститутов. "’оварищ
начмед, да Я сам не  знаю, как оказалсЯ, ну вот вам крест!  Џознакомились мы
прЯмо сегоднЯ утром, когда Ђльберт ѓеннадьевич, если  виноват, то извинЯюсь,
стоЯл, а  Я-то как раз мимо с  рЯдовым  проходил. …му никто  сказать не мог,
когда и  где  отправка  двухсотого будет, так  он  прЯмо  ко мне  подошел  и
спросил. Ќаверное,  так и оказалсЯ  он  здесь. Ђ что он и есть  отец, это  Я
потом  узнал. …сли б сразу знал,  да разве бы проронил хоть словечко? —то Я,
правилов, что ли, не знаю? Ќе в первый раз..." "„а замолчи ты! Њолчи, понЯл,
понЯл? ‡апомни одно,  только одно: с этой минуты  ты держишь Язык за зубами,
молчишь как  рыба. „о Њосквы  близко к  нему не  подходи. …сли сам в  поезде
привЯжетсЯ, на вопросы не отвечай. Њолчи - вот твоЯ главнаЯ задача".
     „Ядька с облегчением продохнул, из уст самого начмеда слыша, что должен
делать, чтобы ничем не провинитьсЯ. "‚се. Њолчу, товарищ начмед. Ќу прЯм как
рыба,  вы не сомневайтесь,  -  с  усердием  произнес  он,  убежденно трЯхнул
несколько  раз  головой,  точно б давал  сам себе  зарок  молчать  и  только
молчать, и чуть было не смолк, да  спохватилсЯ и быстренько, хлопотливо, как
про  запас,  начал тараторить,  выглЯдываЯ  за  плечом  €нститутова  другого
человека:  "Ђльберт  ѓеннадьевич, знаешь  ли, моЯ как услыхала, ну прЯмо  за
горло, стерва, взЯла! Љупи, говорит,  в  Њоскве цветной телевизор - и все. “
вас  в  магазине  можно  будет достать? Њне бы лучше  телевизор все же, а не
ковер.  Љовер, Ѓог  с  ним, уж лучше  телевизор.  ’ак  сговорились,  значит?
’елевизор? –ветной? Ћх, огромное спасибо... ќто не Я - это супруга моЯ. џ-то
ковер хотел, хоть что-нибудь. Ђ  супруге  далсЯ, ей-Ѓогу, этот телевизор,  и
денег не жалко!  ѓоворит, по хате можно  в  тапочках  ходить, стерпим, а вот
телевизоры цветные только в Њоскве теперь продаютсЯ. Ћх, ну ты извини, такое
горе у тебЯ, ох,  сыночка потерЯл, соболезную... Ћх, товарищ начмед.  Ћх, ну
все, молчу".
     „Ядька умиротворилсЯ и весь  сразу как-то обмЯк, похожий на селедку, из
который  извлекли скелетик.  "Ћтец  Њухина,  а  вы,  Я  глЯжу,  преуспели, -
оглЯнулсЯ  начмед  со  смертной  скукой  в  глазах.  -  ’оже мне  —ичиков...
Ћбещайте,  что  ли,  "‚олгу",  ну  или  "†игули".  „ействуйте  со  столичным
размахом!"
     ѓробовитый Ящик, не самый  огромный в сравнении с другими упаковками, в
которых  томились  шкафы, диваны  и  прочий крупногабаритный  людской скарб,
втащили  в контейнер багажного  вагона и  заставлили последней  стеной.  ‚се
провожающие,  и  сам  начмед,  стоЯли истуканами у запертого  вагона.  „авно
исчезли фельдъегерЯ. ‡акрылсЯ склад.
     Ќесколько мужиков-грузчиков еще простаивали в  сторонке,  отлыниваЯ  от
работы.  €х окликали откуда-то  из темноты  - они не  шли. Љурили. Љазалось,
прицеливались папиросками,  убиваЯ времЯ, и те,  как ружьЯ  после выстрелов,
испускали дымки,  что пахли прогоркло почти пороховой вонью. Њеж тем один из
них насмехалсЯ над другим, привлекаЯ внимание. "ЌельзЯ ли потише, соблюдайте
общественный порЯдок!"  -  бросил в их сторону €нститутов. "Ћн жену любит! -
отозвалсЯ со смехом один, тыча уже напоказ в другого, что покорно сносил его
усмешки. - ’огда скажи мне, а зачем ты eе  любишь? ‚  чем состоит смысл этой
твоей любви к жене?" "„а Я же не на рынке любовь покупал, честное слово, как
это зачем? ‹юблю, потому что хороший человек, потому что всю жизнь  вместе",
- тужилсЯ тот, кому устроен был допрос. "Ђ завтра она умрет, и все. ђеализм!
Ќу и зачем  ты eе любил?"  "Ђ детишки? Њы родили, двое у нас, вырастим. Ќу и
пусть умрем, зато останутсЯ они  после нас". "—итаешь, что  в  прессе пишут?
’ебе  такие заголовки не  попадались  на глаза?..  ‘ын  зарезал  отца.  „ети
расчленЯли своих  родителей прЯмо в ванной. Ќу и как тебе это?"  "„а отстань
от человека! —то  заладил одно и  то  же, а по сопатке не хочешь,  умник? Ћн
верит,  любит, а ты ему в душе ковырЯешь, лишь бы все  в ней  расковырЯть  и
сломать, - раздалсЯ  возмущенный голос.  - ’ебе-то зачем нужно  все на свете
своими словами портить? ЉакаЯ такаЯ польза, что веры в любовь лишишь?" "Ђ на
это Я отвечу всем вам... ‚ы стройте, стройте, конечно, с  верой в любовь или
хоть в черта  лысого, но постройте-ка  что-то нормальное,  качественное, что
будет стоЯть без костылей. Ќет же, кругом все рушитсЯ и рушитсЯ,  потому что
держалось на соплЯх и слюнЯх.  џ, конечно, могу  сжалитьсЯ. Њне  можно рот и
грубой силой заткнуть, конечно. Ќо если чьЯ-то любовь к  жене не выдерживает
моей  свободы  слова,  такой  брачный  союз  обречен.  ќто  аксиома.  „раки,
алкоголизм, нищета - вот и всЯ любовь".
     ‚опросы,  задаваемые  от  нежеланиЯ  что-либо   знать,   действительно,
оставлЯли  всех блаженных в дураках,  так  что,  посеЯв  среди себе подобных
уныние и стыд, умный рабочий похвалЯлсЯ  c  вальЯжной  ухмылкой среди  одних
дураков:  "†енитесь, плодитесь... ‘начала на  жен и детей поработаете, потом
на  больницу - и в гроб. “  жен  на кружку пива свои же кровные клЯнчите. Ќа
детей по двадцать лет горбатитесь, а они потом в  загс - и фьють,  еще и  на
свадьбу постыдЯтсЯ вас позвать, таких. Љаждый день у вас одно и то же, жуете
макароны, тащите  грыжу  и  ноете на жизнь, что мало она  вам дала. ‹ично  Я
своей жизни праздник устрою. џ свою жизнь не стану по долгам раздавать.  ‚се
только  длЯ себЯ.  Ѓаб  сколько  хочешь,  костюм,  ресторан  и на  старость,
повкалываю  здесь  с вами,  столько  же еще отложу... Ђ если что поЯвитсЯ на
свет розовенькое - пусть еще спасибо скажет,  в ножки поклонитсЯ, что Я  его
бесплатно родил".
     ‚се затоптали сигаретки  и тЯгостно пошли куда-то на работу. Ћн пошагал
в ту же сторону, довольный собой.
     Џлатформа опустела. ‚оздух обхватила судорога ожиданиЯ, как в последний
миг отправлениЯ  поезда. Ћднако два сцепленных вагона никуда  не  трогались,
похожие на обрубок.
     "Љак  Я  понимаю,  пора  прощатьсЯ,  -  произнес €нститутов,  но что-то
поневоле тЯготило его в собственных словах - —ерез несколько дней этот вагон
прибудет на родину ѓеннадиЯ, конечно, если только поезд не сойдет с рельс...
ђеальность больше не балует нас хорошими новостЯми. ‚се  взрываетсЯ,  горит,
идет  ко  дну.  †изнь  ѓеннадиЯ  тоже  оказалась  до  обидного короткой. Ћна
оборвалась  трагически, в полете, но давайте не будем о грустном.  ‹учше еще
раз  вспомним  ѓеннадиЯ.  ‚спомним  и  проводим  в  последний  путь  минутой
молчаниЯ. ѓеннадий, прости, что не сберегли тебЯ. Џрощай, голубчик".
     ‚се  должно  было  кончитьсЯ. Ћднако длилось  и длилось ожидание конца.
€нститутов взволнованно  отстоЯл поболее минутки, но, устыдившись вдруг, что
позволил  себе  расчувствоватьсЯ,  глуповато  не утерпел  увеселить своей же
шуткой только что учиненный  траур. "†елезнаЯ дорога -  самый  надежный  вид
транспорта. —то-что, а  рельсы  со шпалами  как были, так и останутсЯ. Ќу-с,
теперь  на  вокзал.  ’ам  проверите  еще  разок  драгоценный  наш  вагончик,
прапорщик,  на месте ли  - ну и в столицу.  –ветной телевизор... Њ-да, Я  бы
тоже  был не против совершить такую редкую в наши дни покупку. Ћтец  Њухина,
между прочим, вы тоже поедете сейчас с нами. ‡наете ли, так будет спокойней,
а  то еще уедет поезд без вас. Ђ случаем, прапорщик, билеты вам достались не
в одном ли вагоне  с отцом? Ќу да ладно, узнаем... Ќа вокзал, друзьЯ мои, на
вокзал!"
     Ќо загундосил плаксиво  отец Њухина: "‘егоднЯ  исполнилось девЯть дней,
как  ѓеннадиЯ не стало.  ’оварищи, прошу вас ко  мне в гостиницу отметить со
мной эту дату". "Љак вам не  стыдно, спекулировать на памЯти родного сына! -
взорвалсЯ начмед. - …го смерть  имела место шесть дней назад. ‚от приедете в
Њоскву,  там  и  пьЯнствуйте.  Њожет, вам еще день рождениЯ сюда  подать? „а
какие вообще могут быть поминки, если его еще не похоронили? Ќет, это просто
белаЯ горЯчка  какаЯ-то... •ватайте  этого  психического,  тащите в  машину,
нечего  цацкатьсЯ  с  этим алкашом".  Ћднако  хватать  и  тащить  маленького
человека никто не посмел. "—то такое? ‚ы что здесь, все с ума посходили?! „а
какой  он  отец вообще? „лЯ него же смерть родного сына  - это  повод, чтобы
стакан ему налили, вот и все. Ќу так в поезде, в поезде, голубчик, бельма-то
зальешь, потерпи, а сейчас мало времени".  "’оварищи, прошу вас отметить  со
мной  эту дату, - послышалось  вновь заунывно. -  џ приглашаю  всех к себе в
гостиницу,  здесь  недалеко.  „о  отхода поезда  еще  много  времени. ‚ы  не
переживайте, вы все успеете". "Ђ вам  что же,  голубчик,  некуда спешить? „а
нет, этого не может быть! Џогодите, какаЯ гостиница? Ћткуда?! “ вас же поезд
через час...  Ќет, погодите, предъЯвите-ка  ваш  билет... ‚едь у вас имеетсЯ
билет? Ћтвечайте мне, отец Њухина, пропили деньги на обратный билет? Џодлый,
ничтожный человек, ну вы же  должны присутствовать на похоронах собственного
сына!"
     ЏьЯненький  прЯтал  глаза  и  бубнил,  казалось,  уже  себе  под   нос:
"’оварищи... Њы с ѓеннадием приглашаем... ‚се народы мира чтЯт  эту дату..."
"Ќу длЯ чего вы лжете и лжете?!" - закричал €нститутов. Ќо маленький человек
уныло  смолчал.  ‘опровождающий,  что с  усердием, как  и  было  велено,  не
открывал до сих пор  рта, пугливо подскочил к  начмеду и заголосил: "Ђльберт
ѓеннадьевич без билета? ђазве без  билета пускают в поезд?" " ’ы-то хоть  не
лезь! ’вое-то  какое дело? ’оже  мне, дЯдЯ  ‚анЯ..." Џростодушный  прапорщик
встал так, будто  уперсЯ грудью  в стену, и  неожиданно  со слезами в глазах
взбунтовалсЯ:  "Ђ такое,  товарищ начмед,  что  он  в  квартирку свою обещал
определить. Ђ вы молчи да молчи, сами вы, извинЯюсь,  ваньку валЯете!  џ  на
вокзалах не предполагал ночевать. Џодумаешь, Њосква! Ђ  суньсЯ, обдерут  как
липку.  “ менЯ с  рЯдовым  суточных по тридцать копеечек  на личность, а вы:
молчи... € покушать не  сможем по-человечески,  даже если так, как собаки...
Ћн обещал,  сказал, у  менЯ  поселишьсЯ,  €ван Џетрович, бесплатно.  ‘упруге
своей Я  что скажу,  что деньги на гостиницы профукал, ага?  Ђ  телевизор, а
ковер?  Њы  всю  жизнь  во  всем отказывали,  копили..."  Ћтец  Њухина подал
заунывно  голос: "€ван, Я тебЯ приглашаю..."  "€  не  проси,  убил ты  менЯ,
Ђльберт. џ за тобой как за родным пошел, верил тебе, а теперь чужаЯ мне твоЯ
личность стала после  такого обмана, так и знай. ’оварищ начмед, только  вам
буду верить. Њожет, вы его, подлеца, в поезд засунете, а?  ‚рет он, видел Я,
даже про  гостиницу  врет  - это не  номера, а вагоны какие-то  на  колесах.
„авайте,  давайте его  силком.  Џусть  едет, пусть хоронит  сына, алиментщик
чертов!" "Ќет уж...  ‚се... Џусть остаетсЯ, вот  уж кого не жалко", - сказал
€нститутов.
     "Џогодь, начальник. Ђ Я принимаю приглашение... Ћбожаю древние обычаи".
Ќачмед извернулсЯ,  как будто ухватилсЯ за что-то руками в воздухе, и только
потому не  упал. ѓлаза его немощно шарили  по  лицам -  еще верил, что  этот
голос  за спиной  почудилсЯ.  "Џойдем, батЯ.  Људа  ты хотел?  Ќе  волнуйсЯ.
ЏомЯнем  как у людей".  Џал Џалыч подошел к  маленькому плачущему  человеку,
встал подле него,  положил руку  на  плечо. Ћтец Њухина поднЯл голову, потом
отрешенно улыбнулсЯ сквозь слезы и  произнес: "Ђтомщики, вперед!". ‚ тот миг
с его  головы  сорвалась  шлЯпа.  Њаленький  человек  отчего-то  безразлично
посмотрел на упавший под ноги головной убор, а Џал Џалыч расстроилсЯ: "Ќу ты
шлЯпу свою  подними..."  Ќо подбежал €нститутов, мигом схватил шлЯпу  и,  не
желаЯ  eе отдавать,  запричитал: "Људа  пойдем?  Љто  пойдет? ‡ачем пойдет?"
"лЯпу отдай! Ћна чужаЯ!", -  рЯвкнул  Џалыч  Џалыч. "Ќе отдам! Ќе отдам!" -
голосил начмед. "ЃатЯ, тебе нужна эта шлЯпа? Ќу?.. ‘кажи?.."  "Њне не  нужна
эта шлЯпа",  - раздалсЯ вЯлый, равнодушный голос. Џал Џалыч ослаб, задрожал,
и что-то молниеносное ушло сквозь него.
     "ѓолубчик, ты идешь прЯмой  дорогой  на зону, что ты делаешь? - жалобно
скулил  начмед. - „а постойте же! џ согласен, согласен! Њы едем на вокзал, а
потом  куда  хотите,  Я  тоже  принимаю приглашение, стойте, у нас  же  есть
машина.  џ  приказываю  остановитьсЯ...  Људа  же   вы?  Ћдумайтесь,  вы  же
подписываете себЯ смертный приговор... ’ы сгниешь за решеткой... Ђ ты голову
сунешь в петлю..."
     Џоследним, чью судьбу  предрек начмед, уже без надежды его вернуть, был
Ђлеша •олмогоров. Ћн неуклюже  бежал по платформе, догонЯЯ тех, кто медленно
уходил  в  одну  из  eе длинных беспросветных  сторон. €нститутов опомнилсЯ,
узнаваЯ бегущего, и то ли с радостью, то ли завистливо крикнул ему вслед: "Ђ
ты не  увидишь  своих зубов!"  ‘тоЯщие  подле него две  штатные  единицы  из
похоронной команды дрогнули.  "’оварищ  начмед, все  бегут, а  нам  куда?" -
взмолилсЯ  в  смЯтении  простодушный  прапорщик,  будучи  готов,  если  что,
побежать.


        „ЋђЋ†…ЌњЉЂ

     •олмогоров  еще  на платформе,  когда грузили гроб, узнал  в приблудном
этом человеке того гражданина, что заЯвлЯлсЯ поутру в  лазарет. “знал  не по
лицу,  а по шлЯпе, когда пьЯненький  привалилсЯ к  стеночке, ронЯЯ голову на
грудь, отчего лицо  до подбородка скрадывал шлЯпный широкополый  нимб. Ђлеша
боЯлсЯ, что пьЯница подымет голову,  взглЯнет  и  тоже его  узнает.  ђаз  он
остановилсЯ,  обернулсЯ  и  удивленно  произнес: "‚ы  кто такие? ‚ы товарищи
ѓеннадиЯ? Ђ на всех мест не хватит..." Ќо опустил голову и пошагал дальше.
     Ћтец  Њухина  уводил бесповоротно в глубь кладбищенской по  форме и  по
содержанию  местности,  что  тЯнулась вдоль нескончаемых  костлЯвых  трактов
железнодорожных  путей. Ћстанки рельсов и  шпал, заросшие травой  или  почти
сравненные с землей, то и дело обнаруживались под ногами.
     ѓул скорых доносилсЯ,  как потусторонний, из  другой дали...  Џал Џалыч
исколесил Љараганду  вдоль и  поперек, но не  помнил,  чтобы  где-то  близко
находились  гостиницы.  ‚окзал  сам по  себе  обреталсЯ на  краю города, где
обрывались  улицы  с  многоэтажными  городскими   домами   и  роились  ульем
деревЯнные домишки. ‚ голове  Џал Џалыча мелькнула  мысль, что  пьЯненький и
сам теперь  не  ведал, куда  шагал.  Ќо  остановитьсЯ и хорошенько допросить
того,  кто  вел  их  не  ведомо  куда,  не  нашлось духа.  "“бить,  что  ли,
кого-нибудь?.. -  процедил  он  сквозь  зубы и невзначай,  как  ни  в чем не
бывало,  обронил уже громко через  плечо: -  ‘лышь, доходной, а ты,  правда,
демобилизованный или так, брехнул длЯ  форса?" "Џравда. ‡автра сЯду на поезд
и  уеду домой..." - поспешил  было •олмогоров,  но споткнулсЯ  на  последнем
слове. Ѓеглые, они затаили каждый свое молчание.
     ‚друг забрезжил огоньками  семафоров безмолвный простор, куда  железнаЯ
дорога  вытекала рекой путей перед тем, как  разойтись сотней направлений во
все стороны  света.  Ћтец  Њухина  нырнул  с  насыпи  и очутилсЯ  на  путЯх,
переступаЯ  через рельсы так,  как  если бы двигалсЯ не  шагами, а гребками.
‘тоило войти в  пространство бездонных  стальных линий - и по одной  из  них
безжалостно  пронеслась  электричка,  полоснув  лезвием  света.  Ћна  прошла
стороной, но как будто  мчалась кого-то убить. ‚ то времЯ, когда они уже шли
наперерез почти невидимым в ночи железнодорожным  путЯм, казалось, из вышины
молниЯми выкатились два поначалу  крохотных огненных шара. €х мчащийсЯ  свет
неотвратимо ширилсЯ, так что рельсы кругом вспыхнули, как бикфордовы  шнуры.
‚сю ширь располосовали прЯмые молнии, каждаЯ указываЯ только  свой путь: они
тоже мчались, уже  под  ногами.  —увствуЯ тошноту и страх, Џал Џалыч схватил
Ђлешку и затащил на узкий островок. Њаленький человек как ни в чем не бывало
шагал по  острию  стальных молний. "‘той! “бьет! Џоезд! ‹ожись!" -  раздалсЯ
истошный крик. Ћтец Њухина остановилсЯ,  даже  обернулсЯ, но мчащиесЯ гул  и
свет так поразили его, что он не двинулсЯ с места.
     Љогда фигурка  на рельсах  остолбенела,  показала  себЯ  гремучаЯ  змеЯ
товарного состава и  через какое-то мгновение вытЯнулась в последнем броске.
‚иделось воочию, что прЯмаЯ колеЯ, по которой несло поезд, сжала человечка в
своих тисках. ‚сЯ его фигурка,  стоЯщаЯ метрах в ста, сделалась чернее тени.
ќлектровоз не сбрасывал  скорости. —еловек не сходил  с путей. Ћднако, когда
рев, огонь  и  вихрь вдруг свободно пронеслись стороной,  а после грохочущаЯ
стремительнаЯ стена  вагонов потекла своей чередой прЯмо за маленькой жалкой
фигуркой, стало до невероЯтности очевидно, что пьЯненький и не думал попасть
сознательно под поезд. ‚ихрь проносЯщегосЯ состава  все же  ужаснул  его или
оглушил. Ћн схватилсЯ за голову, потом отнЯл руки и протЯнул их, будто шарил
вокруг себЯ - все ближе и  ближе  к земле,  пока не  опустилсЯ на колени. Ќа
земле тоже шарил руками, маЯлсЯ,  ползал то  взад, то вперед. ‘едые отросшие
волосы,  перламутрово-стального  цвета,  взвихренные проносЯщимсЯ  составом,
казалось, окрылили головушку, делаЯ eе похожей  на большую сильную птицу. Ќо
пролетел  последний  вагон -  и голова  упала, а  волосы свесились  плакуче,
тоскливо, так что из-под них едва проглЯдывало лицо.
     "Џропала шлЯпа... ѓде моЯ шлЯпа?" -  жаловалсЯ отец  Њухина,  когда его
поднЯли с колен. Џал Џалыч выговорил со злостью: "„а какаЯ еще шлЯпа, сам ты
шлЯпа!"  "Ђ  шлЯпа моЯ где?!" - возмутилсЯ маленький человек.  "‚се. ‡абудь.
Џошли быстрее!"  -  гаркнул  Џал  Џалыч. "Ћтдайте шлЯпу,  ну  зачем  вы  это
делаете, ребЯта?" - уговаривал  отец Њухина. "ЃатЯ, да нету eе у нас, как ты
не  понимаешь?  ’ам  она, шлЯпа  твоЯ,  куда поезд унес". "Ђаа,  унес..."  -
успокоилсЯ он равнодушно. "—емоданчик-то свой прими. ‚от осталсЯ, не сдуло".
"Ѓлагодарю,  - произнес отец Њухина, и тЯжелый  портфель повесилсЯ  на  руке
хозЯина.  - ђебЯта, по  такому случаю прошу всех  пройти в реакторный зал...
‘егоднЯ  исполнилось девЯть  дней  как не стало моего  сына ѓеннадиЯ.  Џрошу
отметить  со  мной.  Џонимаете,  люди  сами  изъЯвили  желание  из огромного
уважениЯ  ко мне".  "Џонимаем,  понимаем... - ухмыльнулсЯ Џал Џалыч и шепнул
воровато  Ђлеше:  -  Љажись,  приехали. Ќу  ты  сам-то  как?  €ди,  может, в
обратную. “матываешь  завтра на волю  - вот и уматывай. ’ебе еще шмотки надо
стребовать с этого  врача,  подмытьсЯ, причесатьсЯ, а мы с  батЯней побредем
куда-нибудь,  нам с батЯнькой далее  спешить  некуда". •олмогоров зашептал в
ответ, думаЯ, что тоже оказывает Џал  Џалычу  особенное доверие: "Ќичего,  у
менЯ времени  еще много. ’олько вы машину свою  бросили там,  на  станции...
Њожет, вам и вернутьсЯ? Ђ то как же они на вокзал приедут без  вас?" "Џешком
дотопают, скоренько. ѓлавное, багаж сдали, отмазались, - буркнул  Џал Џалыч.
- Љак бы  нам самим успеть ноги  унести... Њожет, это, тоже рванем в Њоскву?
Њосква, она большаЯ, места на всех хватит". "’олько гостиница что-то далеко.
Ќаверное,  этот  дЯденька  дорогу  потерЯл?  —то  же  это будет?  …сли гости
собрались, подумают, что уехал или еще там чего, и все по домам разойдутсЯ".
"ђебЯта,  не  отставать, нас  ждут люди!" - подал  голос  отец  Њухина.  "Ќе
отставать! ‹юди, люди! - заголосил Џал Џалыч, содрогаЯсь от  хохота. - ‹юди,
Я иду к вам! џ обожаю людей!"
     Ћн  забыл  обо всем и  обо  всех,  следуЯ куда-то  по велению  дерзкого
визгливого  хохота. ‚друг  споткнулсЯ на рельсах. “пал.  ‡атих. ЏоднЯлсЯ.  €
сделалсЯ  до  остервенениЯ  одинок. ‘ глухим  рыком пинал рельсы, прежде чем
переступить через  них. ’акие,  побитые  ударом сапога, они исчезали из  его
вниманиЯ.  Ћн  отрешенно прокладывал  себе  путь  через  меридианы  стальных
трупиков - c  узкими,  как у червЯков, тельцами.  ‚спыхнули огни поезда.  Ќо
теперь  Џал Џалыч сам осталсЯ стоЯть прЯмо на путЯх,  изрыгаЯ ругательства и
проклЯтиЯ.  Џассажирский состав пронессЯ  совсем уж в стороне от  него.  "„а
пошла  ты,  сука,  сволочь,  падла гадскаЯ!"  -  завопил  он  истерзанно  из
последних  сил,  видЯ  в промчавшейсЯ веренице  вагонов осЯзаемо-ненавистную
смертельную колесницу.
     „умалось, не  могло  быть иной цели в этом  неприкаЯнном путешествии по
рельсам, как перейти  железную  дорогу,  но  маленький человек уводил  своих
раскисших спутников все дальше по направлению движениЯ поездов.
     ‘тало  отчего-то  глуше, темнее.  ум  и  огни относило в другую  даль.
‡аблудшими  существами из  ночи  стали  выбредать отдельные  вагоны  и целые
составы, недвижно  стоЯщие на путЯх, отрубленные от своих мчащихсЯ  огненных
электрических бошек, будто  убитые кем-то, кто всех опередил.  Ќигде не было
видно,  слышно присутствиЯ  людей.  Ћтец  Њухина, ничего  не  боЯсь, вошел в
вагонный лабиринт. Cтихший  Џал Џалыч малым ребенком  озиралсЯ среди  отстоЯ
казавшихсЯ исполинскими вагонов, внутри которых отсутствовала  жизнь, думаЯ,
наверное, что очутилсЯ в своем  личном аду. Ћдинаковые округлые окна мерцали
темнотой, как если бы он заглЯдывал в колодцы. ‚друг всплывали  выставленные
кое-где в окнах белые планшетки с  номерами вагонов - 2, 12, 6, 9, 3, 10, 8,
- где  такие же  числа, что и на  отрывных календарЯх, каждый раз заставлЯли
пережить ужас, похожие от неожиданности на лица.
     „ва  состава, вдоль которых они шли по узкой утоптанной тропинке, имели
на   себе  также   таблички  с   названиЯми,  очень   напоминающие  те,  что
обнаруживаютсЯ во всех населенных пунктах, где указываютсЯ названиЯ улиц.
     Љазалось, каждый вагон стоЯл, как дом на своей улице.
     Џо одну  сторону  тЯнулись  голубоватые  домики,  на которых  читалось:
"–елиноград - Ќовокузнецк". Ќо  то сплющенное тоской,  то стертое давностью,
то  вдруг  до реализма новехонькое, жизненное, сознательное, отчего буквицы,
все равно что их  раздевали, даже не давали себЯ прочесть. Џо  другую  стоЯл
болотно-сумрачный состав "’уркестан": одногорбые крыши - вагоны, сцепленные,
наподобие  верблюдов,  в  караван.  Ђ  за  ними  -  испитые, все  равно  что
вагонетки, с пропиской "Љушка - ‚оркута".
     ‘тоило пройти состав, как  начиналсЯ другой. Ћтец Њухина было свернул в
брешь между ними, но  вагонам не было конца. Ћни вставали стенами там и тут,
закруживаЯ голову  в своем  лабиринте. €  тЯнулись один за одним пройденные,
чудилось, почти настоЯщие города - всех не перечесть и не упомнить.
     ќто  могло привидетьсЯ потерЯвшим всЯкую  надежду людЯм, если б не было
Явью: на путЯх засветились мирные живые огоньки, пахнуло  печным дымком. “же
в  тупике, ЯвлЯЯ  собой поэтому  нечто обыденно-деревенское,  на  пути стоЯл
состав,   обросший  допотопной   жизнью,   будто   пень.  €з  жестЯных  труб
оранжево-красных вагонов  серьезно курилсЯ в ночное  небо белесый  дым,  а с
простых деревЯнных  крылечек, устроенных длЯ входа в  тамбуры, тек на  землю
смолистый  теплый свет.  Ќапротив каждого вагона -  своЯ  горка антрацита  и
своЯ, мерцающаЯ при свете луны, как антрацит, лужа, как бывает во дворах, на
веревках, но протЯнутых от  вагона к вагону,  висело  стираное белье: трусы,
простыни, штаны, платьЯ, рубахи.  —уть  не  каждое  окно, где занавески были
раздвинуты на  манер  кулис,  глЯделось  кукольным  театриком, где  бутылки,
вазочки,  стаканы, как живые, играли и радость, и тоску. Ќа бортах  вагонов,
во всю их ширь, читалось, намалеванное  белой краской: ѓЋ‘’€Ќ€–Ђ, ѓЋ‘’€Ќ€–Ђ,
ѓЋ‘’€Ќ€–Ђ, ѓЋ‘’€Ќ€–Ђ... ‹аЯла  где-то  собака. ‘лышалсЯ плач ребенка. ’Януло
стрЯпней.
     Ќа одном крыльце объЯвилась хозЯевитаЯ женщина с ведром, плеснула помои
в темноту.  ѓлЯнула на тех, кто шел по  двору, и  запела: "Oй, здравствуйте,
Ђльберт ѓеннадьевич, Я вас и гостей ваших, быть может, обрызгала?"
     "Ќи  в  коем случае, ѓалочка.  Ђтомщиков земнаЯ грЯзь  не  возьмет. ‚се
находитсЯ  у менЯ под контролем. ђадиоактивный  фон  в  пределах  нормы",  -
доложил громко  отец  Њухина.  "Ћй,  Ђльберт  ѓеннадьевич,  а где  ж  на вас
головной  убор?"  "Џроизошла  внештатнаЯ  ситуациЯ,  лапонька,  но  об  этом
поговорим  без свидетелей. ’ы все трудишьсЯ, хлопочешь, своих обстирываешь?"
"Ћй, да  каких  там  своих,  беженцы  это,  всюду  от них грЯзюка. ЏрЯмо как
цыгане, Я так  вам  скажу, не  работают, грЯзнЯт, грубЯт. ђежут друг дружку,
жгут все у себЯ и разорЯют, а потом к нам едут грЯзь разводить. ‘коро у нас,
может, вши от них  начнутсЯ.  € хватило ж  ума у  власти поселить беженцев в
одну гостиницу с пассажирами! Њы плати за купе, а им оно бесплатно - раз они
беженцы, так и все должны страдать?"
     €стомленнаЯ  скукой своего добротного  женского  тела, хозЯйка  не  так
возмущалась  или  жаловалась,  сколько  красовалась  собой.  •мурила  брови,
всплескивала  руками,  поворачивала  себЯ  будто   на  подставке,  приглашаЯ
разглЯдеть  со всех боков.  Ќо  отец Њухина  уже помрачнел и  с  энтузиазмом
открыл  ей глаза  на  происходЯщее: "‚ стране  термоЯдерный распад.  Џо моим
прогнозам  положение изменитсЯ через  пЯтнадцать лет. Ќе  все мы доживем  до
этого времени, но Я  верю в атомную  энергию.  ‡апасов  урана у нас  хватит.
Ѓудет свет, будет тепло, а это главное. Ђтомщики не подведут".
     "Ћй,  Ђльберт ѓеннадьевич, как же вы  доступно  обо всем излагаете, что
сразу  делаетсЯ так логично, так  логично  на душе! ‘пасибо, успокоили, а то
прЯмо кошки по ней скребли. Ћй, а что Я все о своем да о  своем -  вас же  к
месту  подвига  сыночка  отвозили сегоднЯ!" "‘ двумЯ  генералами  на  черной
"‚олге". Ђ это боевые товарищи ѓеннадиЯ, сопровождают менЯ. Ѓольшего сказать
не имею права. „ал подписку  о неразглашении.  ЋбстоЯтельства  гибели  моего
сына будут  рассекречены через  сорок три года". "Ћх, ответственное исполнил
задание, раз так секретЯт. Њожет, орден посмертно дадут, а глЯдишь, и героЯ,
Ђльберт ѓеннадьевич! Ћх, да сыночка  не  вернешь,  вот  она, наша жизнь, как
герой - так сразу умри, и  пожить не положено хоть немножко".  "ѓроб поездом
отправлен  в Њоскву.  Ђ  Я  в  ближайшие  дни  самолетом, атомщики.  ‘егоднЯ
исполнилось девЯть дней,  как ѓеннадиЯ не  стало. ѓалочка, прошу отметить со
мной эту международную дату, приглашены исключительно проверенные и надежные
люди. Џрошу прЯмо в реакторный зал... "
     "‡наю, знаю... Џриду,  блинков своих  принесу. Ђх, Ђльберт ѓеннадьевич,
Ђльберт  ѓеннадьевич!"  -  пропела  хозЯйка. "ђебЯта,  Я  готов", - сумрачно
обратилсЯ  отец Њухина к  молодым  людЯм  в  форме, будто  находилсЯ под  их
охраной.  Ќо  когда  отошли,  как ни  в  чем  ни  бывало  сообщил с каким-то
похотливым  восхищением: "ЉакаЯ женщина -  арабский скакун!  †ена полковника
космических войск. Њуж служит  на  Ѓайконуре, личный друг ћриЯ ѓагарина. Ћна
ему бесстрашно изменЯла в  поисках настоЯщей  любви. Ћн  выгнал eе из дома с
двумЯ детьми. …дет к матери в “льЯновск. ‚ременно ожидает билетов. —етвертый
размер груди. “ спекулЯнтов муку достает. †арит термоЯдерные  блины с Яичком
и капусточкой. ЊироваЯ закуска".
     ЏьЯненький оживилсЯ  - даже протрезвел, возможно,  c мыслью о  выпивке.
“сталость,  как  таковаЯ, всю  дорогу  не  брала его своим градусом.  "Џрошу
пройти прЯмо  в  реакторный  зал",  -  в  который  уж  раз  проговорил он  с
вызывающей щедростью, приглашаЯ поднЯтьсЯ на крыльцо одного из желто-красных
вагонов.  ЊассивнаЯ железнаЯ  дверь с  иллюминатором,  что  открывала ход  в
тамбур,  была  заперта.  Ќо  едва отец  Њухина  по-хозЯйски  постучал  в нее
кулаком, как по ту сторону возникло простое Ясное лицо встречающего.
     "Ђльбертыч, докладываю  тебе, все  люди  в сборе, и стол давно  накрыт!
Џереживали, что с тобой.  Ѓыло мнение,  что ты больше не придешь. Ђ Я знал -
вернетсЯ,  сдержит  слово..."  - восхищалсЯ  добротный расторопный  мужик. ‚
своей  ночлежке  на колесах  он,  должно быть,  по-прежнему исполнЯл  работу
проводника, но отчего-то и оделсЯ к  ночи по всей форме: фуражка с путейской
кокардой - костюм, рубашка, галстук. "—то за люди? Џроверенные? Ќадежные?" -
тревожно переспросил  маленький человек.  "‹юди проверены  и  надежны.  ‘тол
накрыли, собрались,  ждут.  Ђльбертыч,  не  сомневайсЯ", - заверил человек в
темно-синем  костюме ведомства  путей  сообщений.  "Ђ  ты  осознаешь,  какаЯ
сегоднЯ  дата?   ђеактор   должен  работать  на  полную  мощность.   ‘егоднЯ
инженер-атомщик  Ђльберт  Њухин   отдает  последние  почести  своему  сыну".
Џроводник ответил  верой и правдой: "Ћсознаю. Џроводим к Ѓогу в рай, сделаем
все как  положено.  Ђльбертыч, не сомневайсЯ".  "‹адно, это ты осознаешь,  -
промЯмлил,  скучнеЯ, отец Њухина. - ќти двое со мной. ’ак надо". "„а  пойдем
же, чего на холоде стоЯть! Ќу, давай, портфельчик приму... ђебЯта, гостюшки,
будем как  родные. ‚ы - это Я, не сомневайтесь. Ђльбертыч! Ђ где шлЯпа твоЯ?
—то еще стрЯслось?"  "‘тарик, eе  больше  нет.  ‚се. ‡абудем  о ней. ‘тарик,
жизнь говно, и все в этой жизни говно. ‚се! Љроме атомной энергии, дружбы...
и смерти".
     ‚агон  оказалсЯ  плацкартным,  каких  тысЯчи  и  тысЯчи  в этот  же час
находилось в пути,  объезжаЯ все краЯ, области,  республики, города огромной
страны. Ѓудто бы протекший электрическим  светом потолок. ’еснота в проходе.
’уман съестных душков, когда жареное, вареное, домашнее, покупное,  пайковое
пахнет  все  вместе  и  потихоньку  разлагаетсЯ  в  жилом  тепле.  ‘тыдливые
перегородки-стеночки. Џолки слева,  полки справа - все свободные, без людей,
но  слышались  все Явственней их голоса. Ћтец Њухина шел на звук голосов так
важно,  что принуждал толпитьсЯ за  собой. "ќто  удивительный и неповторимый
человек, -  подпихивал уже  со  спины неугомонный проводник плацкартного.  -
Њы-то что!  Њы живем и спим, а такой человек живет и глаз не  смыкает за нас
за всех. „ругой пристроилсЯ в торговле или еще где, длЯ себЯ одного, а такой
человек профессию  выбирает, котораЯ  длЯ  всех  тепло  дает  и свет.  „ушой
болеет, формулирует, заЯвлЯет, творит... Ђ  сколько терпит? ѓде беда какаЯ в
стране происходит - там  и  он,  закрывает собою! ‚се свое отдал, даже сына.
ќх, не сберегаем мы такого человека, потому что себЯ бережем".
     ‹юди  обнаружились  на  другой  половине  вагона.  ‚  отсеке,  где  все
собрались, должно быть, квартировал отец Њухина,  свою отдельную полку в нем
и называЯ  "номером". …го  встретили в  скорбном  молчании,  казалось,  тоже
собранном в складчину.  ‚округ накрытого  стола, с  похоронной  даже  на вид
трапезой, умещалось  с дюжину гостей. ‘тол был самодельным. Љто-то хитрый на
выдумку перекинул дощатый мосток между откидными столиками, что крепились по
разные стороны каждый у своего  окна. ‘амодельную столешницу покрывали белые
простыни.  ’ак был устроен  натуральный  алтарь длЯ поминок,  во  всю  длину
которого мог бы уместитьсЯ гроб того, кого всем миром провожали. ѓости тесно
сидели вдоль него на  пассажирских  местах:  были занЯты нижние полки,  а  в
проходах еще  сидели на перекинутых также  в виде мостков досках. Ќа верхних
полках - и на боковой верхней, то  есть как бы и поперек стола - приходилась
лежать еще трем гостЯм, чьи головы беззвучно висели плафонами над застольем.
     Ћдну нижнюю полку не иначе как с приходом хозЯина немедленно освободили
и  дали место инженеру-атомщику. Ћн изображал, что тело его охранЯют молодые
люди в форме, и мрачновато-возвышенно молчал. ‚се это оказало на собравшихсЯ
сильное действие. ѓости застыли на своих местах, глЯдЯ  с той же мрачноватой
возвышенностью на отца  Њухина, тогда как сам виновник торжества углубилсЯ в
осмотр стола.
     Ћтец  Њухина  осмотрел  подношениЯ  с равнодушием  и  гордостью  сытого
человека. …го строгий взглЯд искал спиртное и соблазнилсЯ лишь тем, что было
разлито по бутылкам. Ќа шпиле  одной из них, по  виду - водочной, взглЯд его
совершенно застыл и так же остекленел. "‚одочка?!" - восхитилсЯ он поневоле,
завороженный.  "Ќе сомневайсЯ,  Ђльбертыч,  она самаЯ, раздобыл  по  талону,
специально  длЯ тебЯ.  …ще  консервы  и подсолнечное масло  из  гуманитарной
помощи.  ‚се свое отдал", -  был рад обмолвитьсЯ на людЯх  проводник, однако
зардевшийсЯ  мигом  от  стеснениЯ.   "’огда  попрошу  предоставить  мне  сто
пЯтьдесЯт грамм, -  произнес отец  Њухина незамедлительно. -  Ќаливают всем!
ЋбъЯвлЯю готовность номер один... Џопрошу всех и каждого вслушатьсЯ".
     Ћн сделалсЯ не то мерзок, не то жалок в эту  минуту  оживленности, хотЯ
собравшиесЯ внимали ему и готовы были  только скорбеть.