        ‹юдмила ЏетрушевскаЯ. ‘вой круг


     <i>€сточник: ЏетрушевскаЯ  ‹.‘. „ом девушек:  ђассказы  и  повести. -  Њ.:
"‚агриус", 1999. - 446 с.</i>
     <i>OCR &amp; spellcheck:  ”енЯ ЏелешевскаЯ  (kissens@inbox.ru), 5 сентЯбрЯ
2003 г.</i>

     џ человек жесткий, жестокий, всегда с улыбкой на полных, румЯных губах,
всегда  ко  всем с насмешкой. Ќапример,  мы  сидим  у Њариши.  “  Њариши  по
пЯтницам сбор  гостей,  все приходЯт как  один, а кто не приходит,  то того,
значит, либо не пускают домашние или домашние обстоЯтельства, либо просто не
пускают сюда, к Њарише, сама же  Њариша или все разъЯренное общество: как не
пускали долгое  времЯ  ЂндреЯ, который в  пьЯном  виде заехал в  глаз нашему
‘ержу, а  ‘ерж  у нас неприкосновенность, он  наша  гордость и величина, он,
например, давно вычислил принцип полета летающих тарелок. ‚ычислил тут же на
обороте тетради  длЯ  рисованиЯ, в которой  рисует  его гениальнаЯ  дочь.  џ
видела  эти вычислениЯ, потом  посмотрела  совершенно  нахально, на глазах у
всех.  Ќичего  не  понЯла,  белиберда  какаЯ-то,  искусственные  построениЯ,
формально взЯтаЯ мироваЯ точка. Ќе длЯ моего, короче говорЯ, пониманиЯ,  а Я
очень  умнаЯ.  ’о, что не  понимаю, того  не  существует вообще. ‘тало быть,
ошибсЯ ‘ерж со своей искусственно взЯтой  мировой точкой, причем он же давно
не читает литературу, надеетсЯ на интуицию, а литературу читать надо. Ћткрыл
тут  новый принцип работы паровоза  с  ЉЏ„ в  70 процентов,  опЯть небывалые
вещи. ‘ этим принципом начали его вывозить в свет, туда-сюда, на капичник, к
академику ”раму,  академику ‹ивановичу, ‹иванович  первый  опомнилсЯ, указал
первоисточник, принцип открыт сто лет назад и популЯрно описан в учебнике на
такой-то странице мелким шрифтом длЯ высших  заведений, ЉЏ„  тут же оказалсЯ
снижен  до 36  процентов, результат  фук. ’ут все равно  ажиотаж, образовали
отдел у ‹ивановича,  нашего ‘ержа ставЯт завом, причем без степени. ‚  наших
кругах понимающее ликование, ‘ерж серьезно задумалсЯ над своей жизнью, те ли
ему ценности нужны,  решил, что не  те. ђешил, что  лучше останетсЯ у себЯ в
Њировом  океане,  все опЯть в шоке: бросил  карьеру  ради воли и  свободы, в
Њировом океане он простой  рЯдовой младший научный сотрудник, ему там полнаЯ
свобода и атлантическаЯ экспедициЯ вот-вот, давно намечающаЯсЯ, с заходами в
‚анкувер, Ѓостон, ѓонконг и Њонреаль.  Џолгода морЯ и солнца. •орошо, выбрал
свободу, там, в  его  кровном детище с ЉЏ„  36 процентов отделе, уже набрали
штат, взЯли  заведующим  (бездарЯ  кандидата наук,  все  забито, они  начали
трудитьсЯ не спеша и  вразвалочку, то в буфет, то в командировку,  то курЯт.
‡а ‘ержем ездЯт консультироватьсЯ, вернее, сначала ездили, два  раза, Њариша
смеЯлась,  что  в  Њировом  океане  не знают  уже,  кого  за кого принимать,
какого-то  ‘ержа,  мэнээса,  все  времЯ  у  них  из-под  носа утаскивают  на
консультации. Ќо потом  это быстро прекратилось, те вошли в колею, дело ведь
непростое,  дело не в принципе,  а в иной  технологии, ради  которой  ломать
существующее производство,  не нужно электричество,  все  возвращаетсЯ в век
пара,  все псу под  хвост. ’аким образом,  вначале  вместо прогресса летит к
черту вообще все, как всегда. Ђ все это пробивает один отдельчик в пЯть душ,
там у нас устроилась лаборанткой  одна знакомаЯ, ‹енка Њарчукайте, приходит,
приносит утешительные новости,  что кандидат наук вот-вот рожает ребенка  на
стороне,  на  него готовитсЯ письмо тех родителей,  на работе  он  в  полной
отключке, орет по  телефону, а комната  одна, и ни о  какой  энергетике  нет
слов.  Џока  готовЯт  проект  решениЯ  по  передаче им опытно-испытательного
верстака в подвале института на три часа ночного времени, Ќо ‘ержу эта  волЯ
и  свобода обернулась гораздо  хуже, пришло времЯ оформлЯтьсЯ  с  анкетами в
экспедицию, он в  анкете  написал, что беспартийный, а  в год поступлениЯ  в
Њировой  океан написал в анкете же,  что  член ‚‹Љ‘Њ.  Ћбе  записи сравнили,
выЯснилось, что он самостоЯтельно выбыл  из рЯдов комсомола, даже не встал в
Њировом  океане  на  учет в  комсомольскую организацию,  итого  не  заплатил
членских  взносов за  много  лет, и выЯснилось,  что  это  не  поправишь  ни
взносами, ничем,  и  в  океан его не  пропустила  комиссиЯ. ‚се  это, придЯ,
рассказал тот же Ђндрей-отщепенец, и его оставили со  всеми пить водку, и он
в порыве сказал, чтобы  ему никто  ничего не  говорил,  он  за  включение  в
экспедицию стал стукачом, но стучать обЯзан только на корабле, на суше он не
нанималсЯ. € действительно, Ђндрей ушел в океан,  а пришел  оттуда -- привез
из џпонии маленький пластиковый мужской  член.  Џочему же такой маленький, а
потому, что не  хватило  долларов.  Ђ Я сказала,  что это Ђндрей привез  длЯ
дочери.  Ђ ‘ерж сидел печальный, хоть ему и дана была  полнаЯ  свобода, весь
институт  ходил в океан,  а  он с небольшим  составом лаборантов осуществлЯл
отправку, переписку и прием экспедиции в ‹енинграде. Ћднако это было давно и
неправда, кончились те  дни, когда ‘ерж и Њариша совместно тосковали о ‘ерже
и стойко держались, кончились все дни пониманиЯ, а наступило черт знает что,
но каждую пЯтницу мы регулЯрно приходим, как намагниченные, в домик на улице
‘тулиной  и  пьем всю  ночь. Њы  -- это  ‘ерж с Њаришей,  хозЯева  дома, две
комнаты,  за стеной  под  звуки  магнитофона  и  взрывы хохота  спит  стойко
воспитанное  дитЯ,  дочь  ‘онЯ, талантливаЯ, своеобразнаЯ девочка-красавица,
теперь она  моЯ  родственница, можете  себе представить, но об этом впереди.
ЊоЯ  родственница теперь  также и  Њариша,  и  сам ‘ерж,  хоть  это  смешной
результат нашей жизни  и простое кровосмешение, как  выразилась  ’анЯ, когда
присутствовала на  бракосочетании моего мужа Љоли с  женой ‘ержа Њаришей, --
но об этом после.
     ‡начит,  вначале  было так: ‘ерж  с  Њаришей,  их дочь за стеной, Я тут
сбоку припека, мой  муж ЉолЯ -- верный, преданный друг  ‘ержа; Ђндрей-стукач
сначала  с  женой,  Ђнютой, потом  с  разными  другими  женщинами,  потом  с
постоЯнной Ќадей;  дальше  †ора -- еврей наполовину  по матери, о чем  никто
никогда  не заикалсЯ, как о каком-то его пороке, кроме менЯ: однажды Њариша,
наше  божество,  решила  похвалить  невзрачного  †ору и сказала,  что у †оры
большие глаза -- какого же цвета? ‚се говорили кто желтые, кто светло-карие,
а Я сказала  еврейские,  и все  почему-то смутились,  и  Ђндрей,  мой вечный
недруг,  крЯкнул.  Ђ  ЉолЯ похлопал  †ору по плечу.  Ђ чего,  собственно,  Я
сказала? џ сказала правду. „альше: с нами всегда  была  ’анЯ, валькириЯ метр
восемьдесЯт  росту,  с  длинными  белокурыми волосами, очень белыми  зубами,
которые она маниакально чистила три раза в день по двадцать  минут (час -- и
ваши  зубы будут  белоснежными),  а  также с  очень  большими  серо-голубыми
глазами, красавица, любимица ‘ержа,  который  ее иногда  гладил  по волосам,
очень сильно напившись пьЯным,  и  никто ничего  не понимал; а  рЯдом сидела
Њариша как  ни в  чем  не  бывало,  а  Я  сидела  тут  же  и говорила  ‹енке
Њарчукайте: "Џочему ты не  танцуешь, потанцуй с моим мужем Љолей", -- на что
в ответ все грубо хохотали, но это уже был самый закат нашей общей жизни.
     ’ут  же была  ‹енка  Њарчукайте,  девка  очень  красиваЯ,  бюст  пЯтого
размера, волосы  длинные  русые,  экспортный  вариант, двадцать  лет.  ‹енка
вначале вела  себЯ как  аферистка,  каковой она  и  была, работаЯ в магазине
грампластинок. Ћна  втерлась Њарише  в доверие, рассказав ей о своей тЯжелой
жизни, потом хапнула у нее большую сумму и ходила с этим долгом как ни в чем
не  бывало,  потом исчезла, вернулась  без четырех  передних  зубов,  отдала
деньги Њарише  ("‚от видите?"  --  победно  сказала Њариша)  и  сказала, что
лежала в больнице, где ее приговорили, что у нее не может быть детей. Њариша
еще более ее полюбила,  ‹енка у нее только что не ночевала, но без зубов это
уже было другое, не экспортное исполнение. ‹енка с помощью  ‘ержа устроилась
лаборанткой  в его 36-процентном  отделе, вставила себе зубы, вышла замуж за
еврейского  мальчика-диссидента  Ћлега,  который  оказалсЯ  сыном  известной
косметички Њэри ‹азаревны, и  в этой  богатейшей семье ‹енка  была некоторое
времЯ как бы нашим лазутчиком, со смехом рассказывала, какаЯ у Њэри спальнЯ,
какие шкафы, за каждый из которых можно прожить жизнь в долларах, и что Њэри
подарила  ей  еще.  Њэри  баловала ‹енку  и говорила, что  ее  кожа  --  это
естественное богатство. Љожа  у ‹енки  была  действительно  редкой природной
тонкости, белый жир и краснаЯ кровь давали небывалое сочетание даже в разное
времЯ днЯ, все равно как закат или  восход, а губы у нее вообще были красные
как  кровь.  ’акаЯ  же кожа  бывает сплошь  у  всех детей, у  моего  Ђлешки,
например.  Ќо  ‹енка обращалась с  собою  пренебрежительно, бегала по разным
притонам, как вертихвостка, себЯ не ценила  и наконец объЯвила, что ее  Ћлег
уезжает  со  всеми своими через ‚ену в Ђмерику,  а  она не  поедет  --  и не
поехала, разошлась с Ћлегом, стала отличатьсЯ  тем, что, придЯ в дом, тут же
садилась к кому-нибудь  из  мужчин на колени и прекрасно себЯ чувствовала, а
бедные наши  мальчики, хоть  мой  ЉолЯ,  хоть стукач  Ђндрей, криво при этом
ухмылЯлись.  ’олько  ‘ержу  она не рисковала  садитьсЯ на  колени,  ‘ерж был
неприкосновенным, да еще тут же  находилась Њариша,  обожаемаЯ ‹енкой, и над
Њаришей  смеЯтьсЯ  ‹енка  не  могла, как она  смеЯлась над всеми  нами и над
молодой женой ЂндреЯ-стукача, котораЯ вспыхнула и ушла на кухню, когда ‹енка
плюхнулась  на  колени к Ђндрею, ничего при этом не  подразумеваЯ. ќта  жена
ЌадЯ была еще моложе ‹енки, ей вообще было восемнадцать лет, а дать ей можно
было пЯтнадцать, худаЯ, тонкаЯ, рыжаЯ, испорченнаЯ по виду школьница, на это
только   и  мог   клюнуть  Ђндрей,  который  давно  был  известен  благодарЯ
болтливости своей казенной жены Ђнюты  как полный импотент, которому  ничего
не  нужно.  €спорченнаЯ-то  ЌадЯ испорченнаЯ,  но вышла  замуж и стала  баба
бабой,  откроет  пасть эта нимфетка и поет: то-то она сварила, так-то Ђндрей
пил и она его не пускала больше пить, то-то  они купили.  …динственное,  что
при  ней осталось от  ее испорченности и  извращенности,  --  это выпадающий
глаз,  который  при каких-то неловких  движениЯх  выскальзывал  из орбиты  и
вываливалсЯ  на щеку, как  Яйцо  всмЯтку. ‘трашное, должно быть, зрелище, но
Ђндрей с этим носилсЯ, возил Ќадю, державшую глаз на ладони, в больницу, там
им этот глаз вправлЯли, и вот в эту ночь Ђндрей, Я думаю, бывал на высоте. €
с предыдущей, Ђнютой, Ђндрей жил ради волнующих моментов ее припадков, когда
он возил ее, закутанную в одеЯло, в "скорых помощах" из больницы в больницу,
пока не выЯснилось, что  у нее так называемаЯ ЯдовитаЯ матка. ќта Ядовитость
Ђнютиной матки имела хождение  в нашем  кругу,  и на Ђнюте  и Ђндрее  лежала
печать обреченности.  “ всех у нас уже были дети, у †оры трое, у менЯ Ђлеша,
и  стоило  мне  не поЯвитьсЯ в доме  ‘ержа и Њариши недели две, как по рЯдам
проходила   весть,  что  Я  рожаю  в  роддоме:  так  они   шутили  над  моим
телосложением. “ ’ани был сын, известный тем, что во  младенчестве ползал по
матери  и сосал то одну грудь, то другую, и так они и развлекались. “ ЂндреЯ
же  и у Ђнюты  детей  быть не  могло, и их было жалко,  поскольку без  детей
как-то нелепо жить, и не принЯто  было жить, самыйто  эффект  заключаетсЯ  в
том,  чтобы жить  с детьми, возитьсЯ с  кашами, детскими садами, а в ночь на
субботу почувствовать себЯ людьми и загулЯть на полную мощность, даже вплоть
до вызова милиции той, другой стороной улицы ‘тулиной. “ Ђнюты же и у ЂндреЯ
была обреченность, пока однажды Ђнюта  вдруг  не родила дочь, ни с того ни с
сего,  почти  не  изменившись!  ‹икование  было полным, Ђндрей в ночь  родов
принес ‘ержу две бутылки водки, вызвали моего Љолю и всю ночь пили, и Ђндрей
сказал,  что  назовет  свою дочь  Њаришей  в честь  Њариши,  и  Њариша  была
неприЯтно задета этой честью. Ќо  делать нечего,  не запретишь, и прихлебала
Ђндрей назвал дочь Њаришей. Ќо на этом праздник, а также  семейнаЯ романтика
закончились, и  Ђндрей,  надо  думать,  надолго  забросил  свои  супружеские
обЯзанности, а Ђнюта, наоборот, почувствовала свою обыкновенность, стала как
все женщины, безо  всЯких  припадков, и в свЯзи  с  этим начала приглашать в
течение  год продолжавшегосЯ декретного отпуска все новых и  новых друзей, и
тут Ђндрей ушел на ролЯх стукача в плавание, а вернувшись, нашел у себЯ дома
целый рой знакомых,  привлеченных, по-видимому, холостым состоЯнием Ђнютиной
прежде  Ядовитой  матки.  Ђндрей  нашел новую  романтику  в  своем положении
брошенного  мужа,  стал романтически  приводить к  ‘ержу  и Њарише  отборных
девушек,  а  ‹енка  Њарчукайте   нагло  садилась  ему   на  колени,  как  бы
припечатываЯ  его уже истощившиесЯ, сделавшие свое  дело детородные  органы.
ќто у нее была такаЯ шутка и издевательство.
     Ћна села как-то  на колени  и к моему  Љоле, ЉолЯ, худой и  добрый, был
буквально раздавлен весом  ‹енки и физически и морально, он не ожидал такого
поворота событий и только держал руки подальше и бросал  взоры на Њаришу, но
Њариша резко отвернулась и занЯлась разговором с †орой, и  вот тут  Я начала
что-то понимать. џ тут начала понимать, что ‹енка дала маху, и сказала:
     -- ‹ена, ты дала маху. Њариша ревнует тебЯ к моему мужу.
     ‹енка  же беззаботно скрючила рожу и  осталась сидеть  на Љоле, который
совершенно завЯл, как  сорванный стебелек. ’ут, Я думаю, началось охлаждение
Њариши  к   ‹ене,  которое  и  привело  к  постепенному  исчезновению  ‹енки
Њарчукайте, особенно когда та в конце концов родила мертвого ребенка, но это
уже было потом. Ђ в тот момент все в ответ как-то преувеличенно захлопотали,
’анЯ  чокнулась с  ‘ержем, †ора  наливал, подал навьюченному Љоле и холодной
Њарише,  Ђндрей   галантно  заговорил   со   своей  дурой  Ќадюшей,  котораЯ
победоносно смотрела на менЯ, жену придавленного мужа.
     Љ  †оре ‹енка Њарчукайте,  однако, садитьсЯ не  рисковала  никогда, это
было  небезопасно,  поскольку  †ора  демонстрировал,  как  многие  маленькие
мужчины, постоЯнное сексуальное возбуждение и любил  всех -- Њаришу,  ’аню и
даже ‹енку.  ‹енка,  существо совершенно  холодное, рисковала вызвать у †оры
покушение на изнасилование при всех, как это уже было с одной дамой Ђндрюши,
притворЯвшейсЯ  в танце с  †орой  жутко  темпераментной,  а  с  †орой  этого
допускать было  нельзЯ, и  †ора,  когда кончилась музыка, прЯмо схватил свою
рослую даму  за подмышки и поволок в соседнюю комнату как бы в беспамЯтстве,
а в соседней  комнате, это было хорошо известно, в  эту ночь  никто не спал,
дочь Њариши  и ‘ержа находилась у бабушки. †ора  успел  свалить ополоумевшую
даму на маленькую  кровать ‘онечки, но пришли невольно  усмехающиесЯ  ‘ерж и
Ђндрей и оттащили  †ору, и переполошеннаЯ дама  одернула задравшеесЯ в  ходе
борьбы платье. ‘обытие вызвало жуткий смех на всю ночь, но, кроме того, все,
кроме посторонней дамы, знали, что тут  есть игра,  что  †ора все играет  со
студенческих  лет в бонвивана и распутника, а на  самом деле он ночами пишет
кандидатскую  диссертацию длЯ своей  жены и  встает к  своим троим  детЯм, и
только по пЯтницам  он набрасывает  на  себЯ  львиную  шкуру  и ухаживает за
дамами, пока ночь.
     Ќо  осторожнаЯ ‹енка Њарчукайте, котораЯ тоже играла в сексуальные игры
с большим хладнокровием, не  рисковала вызвать  †ору на его  привычную роль,
это   уже  было  бы  слишком,  два  спектаклЯ,  это  обЯзывало  к  какому-то
завершению: ‹енка сЯдет, †ора немедленно начнет  лапать и так далее, а этого
‹енка не  любила,  как,  в  сущности, не любил этого и †ора.  ‚прочем, ‹енка
Њарчукайте была и прошла, как того  захотела Њариша, была и исчезла, и когда
Я вспоминаю ее вслух и при всех, это звучит как очереднаЯ бестактность.
     “ менЯ все как-то перепуталось в памЯти  в свЯзи с последними событиЯми
в моей жизни, а  именно в свЯзи с тем, что  Я начала слепнуть. „есЯть ли лет
прошло  в  этих  пЯтницах,  пЯтнадцать  ли,  прокатились  чешские, польские,
китайские,  румынские  или югославские  событиЯ,  прошли такие-то  процессы,
затем процессы над  теми, кто  протестовал  в  свЯзи  с  результатами первых
процессов,  затем  процессы  над  теми, кто  собирал деньги  в  пользу семей
сидЯщих  в  лагерЯх,  --  все это  пролетело мимо.  €ногда залетали залетные
пташки  из  других,  смежных  областей  человеческой  деЯтельности,   как-то
повадилсЯ ходить на пЯтницы  участковый милиционер  ‚алера, человек, знающий
самбо, заносчивый и упрЯмый.  „верь  в  квартиру не закрывалась по пЯтницам,
прЯмо с  тротуара  три ступеньки и  дверь; он пришел в первый раз, спросил у
всех документы  в свЯзи  с  жалобой жильцов противоположного дома  на  улице
‘тулиной -- на превышение  шума после одиннадцати  часов вечера и вплоть  до
пЯти утра. ‚алера  тщательно проверил у всех документы,  вернее, проверил их
наличие, потому что ни у кого из мальчиков паспортов не оказалось. “ девочек
он не проверЯл, это в дальнейшем навело на мысль, что ‚алера кого-то  искал,
всю последующую  неделю все оживленно и  нервно  перезванивались,  все  были
жутко смущены, испуганы и горели огнем. „ействительно, в нашу тихую обитель,
в  которой  шумел  только   магнитофон,  ворвалась  какаЯ-то  опасность,  мы
оказались  в центре событий из-за  ‚алеры и проверки документов. Љ следующей
пЯтнице все  уже точно предполагали,  что ‚алера ищет американского русского
‹евку,  который уже  год живет с закончившейсЯ  визой,  скитаЯсь  по частным
квартирам и притонам, причем  живет не из желаниЯ не возвращатьсЯ в таты, а
просто  прогулЯл срок,  за  что,  ему  сказали, по нашим законам  полагаетсЯ
отсидка, и тогда он стал скрыватьсЯ, и его все привечали с шумом и смехом, а
у  Њариши  Я  его  ни  разу  не  видела,  у  соседей  же  Њаришиных по дому,
подозрительной  компании, состоЯщей из двух вечных студенток  без постоЯнной
московской прописки и их разноплеменных сожителей,  ‹евка-американец  иногда
ночевал на полу и один раз по случайности, как рассказывали студентки, придЯ
за рублем, сломал целку  дочери министра Ќинке  со второго  курса факультета
журналистики,  так что Ќинка проснулась  всЯ в  крови  и потащила  в  панике
отстирывать матрац на кухню, поскольку ванны в квартире не имелось. ‹евки же
американца  простыл и след,  а Ќина не имела претензий  и теперь, говорЯт, в
свою  очередь, скиталась по  всем  притонам  в поисках ‹евки,  которому  она
отдала все, по русскому понЯтию.  ‘  тех  пор,  говорЯт, ‹евка не ночевал на
улице ‘тулиной, и, таким образом, ‚алера даром приходил.
     Ћднако ‚алера  пришел опЯть  в  пЯть минут  двенадцатого, пришел, чтобы
выключить магнитофон, магнитофон выключили и сидели, пили в тишине, и ‚алера
сидел с непонЯтными намерениЯми, то ли он решил все-таки дождатьсЯ ‹евку, то
ли ему просто нужно было извести под корень нашу  безобидную  компанию, и он
просто сидел  и  не  уходил. Њариша,  горЯчо убедившаЯ  всех,  что все  люди
интересны,  -- у нее вечно  ночевали какие-то  подобранные с вокзалов, месЯц
жила  женщина  с годовалой  парализованной девочкой,  приехавшаЯ  в €нститут
педиатрии на  консультацию без права госпитализации, -- Њариша  первой нашла
ключ  и стала  вести себЯ  так, что ‚алера  --  это  несчастный  и  одинокий
человек,  в этом доме ведь никому незнакомому не отказывали в приеме, только
редко кто  решалсЯ навЯзыватьсЯ.  Њариша, а за ней и  ‘ерж стали возбужденно
разговаривать  с  ‚алерой  на  разные  темы, дали  ему  стакан  сухого вина,
пододвинули черный хлеб и  сыр, единственное, что было на столе, и ‚алера не
увильнул ни  от одного вопроса и  ни разу  не  почувствовал  никаких  уколов
самолюбиЯ. ’ак, например, ‘ерж спросил:
     -- ’ы что, ради прописки в милицию пошел?
     -- “ менЯ прописка еще раньше, -- ответил ‚алера.
     -- Ќу а чего ты служишь?
     -- ’рудный  участок, -- ответил  ‚алера,  -- Я  знаю самбо, самбист, но
из-за травмы плеча  не получил  второго  разрЯда еще в армии. ‚ самбо,  если
тебЯ скрутЯт, то надо подать звуковой сигнал.
     -- Љакой звуковой? -- спросила Я.
     -- •отЯ бы, извинЯюсь за выражение, кашлЯнуть или  перднуть,  чтобы  не
сломали руку.
     џ тут же  спросила,  как  это можно перднуть по заказу. ‚алера ответил,
что он не успел подать звуковой сигнал и что ему вынесли руку из предплечьЯ,
а  так  он  имеет полный третий  разрЯд. Џотом, не переводЯ дыханиЯ,  ‚алера
изложил свою  точку зрениЯ на существующий порЯдок вещей и на  то, что скоро
все изменитсЯ и все будет как при ‘талине, и при ‘талине вот был порЯдок.
     Љороче говорЯ, весь вечер у нас прошел в  социологических исследованиЯх
образа ‚алеры, и в конце концов то ли он все-таки оказалсЯ находчивей, то ли
наша общаЯ роль была пассивной, но  вместо обычного анкетированиЯ, как это у
нас уже не  раз бывало с  залетными пташками  типа  проституток,  приводимых
Ђндреем,  или  с теми, кто,  заинтересовавшись музыкой, останавливались  под
окном на тихой улице ‘тулиной и завЯзывали  с нами через подоконник разговор
и в конце  концов  влезали в комнату  тем  же  путем и были затем  вынуждены
отвечать  на  целый  рЯд вопросов, --  на сей раз дело повернулось иначе,  и
‚алера, конкретно  не касаЯсь своих служебных обЯзанностей, битый час громко
поучал нас, как было при ‘талине, и никто особенно ему не  противоречил, все
боЯлись,  видимо, провокации, боЯлись высказать перед  представителем власти
свои взглЯды, да  и  вообще  это  было у  нас  не принЯто  --  выражать свои
взглЯды, какое-то мальчишество,  орать  о своих взглЯдах, а тем более  перед
идиотом  ‚алерой,  ускользающим,  непознанным,  с  неизвестными  намерениЯми
пришедшим и сидЯщим за бедным круглым столом  в беднЯцкой  комнате Њариши  и
‘ержа.
     ‚  двенадцать все,  как  оплеванные, поднЯлись  и пошли, но  не ‚алера.
‚алере то ли было негде провести ночь дежурства, то ли  у  него было  четкое
задание, но он сидел у Њариши и ‘ержа до утра, и ‘ерж высказалсЯ, и это было
потом передано  массам через Њаришу  по телефону, что это  самый  интересный
человек, какого он встречал  за последние четыре года,  но это  у него  была
защитнаЯ формулировка и не более того. ‘ерж целиком принЯл на  себЯ  ‚алеру,
так как Њариша ушла спать на  пол в комнату ‘онечки, а вот ‘ерж осталсЯ, как
мужчина, и пил с ‚алерой чай  из зверобоЯ, целый чайник мочегонного,  причем
‚алера  ни  разу не отошел в уборную  и  убралсЯ, только когда кончилось его
дежурство по  участку.  ‚алера, видимо,  не  хотел оставить  свой ЌЏ  ни  на
секунду и совершил мочезадержательный подвиг. ‘о своей стороны, ‘ерж тоже не
отходил, опасаЯсь в свое отсутствие обыска.
     Љак бы там ни было, та пЯтница была пЯтницей пыток, и  мы все сидели не
в своей тарелке. Ќи ‹енка Њарчукайте ни разу не уселась на колени ни к кому,
тем  более  к  ‚алере,  ни  †ора ни  разу  не  крикнул  в  форточку прохожим
школьницам  "девственницы",  только  Я  все  спрашивала,  как  это  самбисты
научаютсЯ  пердеть,  усилием воли  или специально питаЯсь.  Њне хватило этой
темы на целый вечер, поскольку ‚алера единственно чего избегал -- это именно
этой темы. Ћн как-то морщилсЯ, уклонЯлсЯ от темы, ни разу больше не произнес
слова "перднуть" и  невзлюбил менЯ, как все, с  первого взглЯда и навеки. Ќо
крыть  ему  было нечем, это слово, видимо, не  значитсЯ  в  неопубликованном
списке  тех  слов,  за  произнесение  которых  в публичном  месте  сажают на
пЯтнадцать  суток,  тем более  что ‚алера  сам первый его произнес! € Я одна
встревала  в  тот умственный  разговор, который с помощью наводЯщих вопросов
затеЯл ‘ерж, надеЯсь все-таки вознестись на позиции насмешливого наблюдателЯ
жизненных Явлений,  за  каковое  жизненное Явление мог бы  сойти ‚алера,  но
‚алера плевать  хотел на отеческие  вопросы ‘ержа, а пер напролом  и говорил
опасные длЯ своего служебного положениЯ вещи насчет того, что в армии многое
понимают и недолго всем вам тут гулЯть и что хозЯин придет.
     -- Ќо все-таки, --  встревала Я, -- это в армии учат пердеть? Ќо вы  не
научились, Я  вижу,  потому что не  смогли  вовремЯ перднуть и  не  получили
разрЯда.
     -- ‚ армии такие ребЯта, такой техсостав, -- продолжал ‚алера, -- у них
в руках техника, у них в руках все, знающие ребЯта, и у них есть в голове.
     ‘ерж же спрашивал, к примеру, часто ли  приходитсЯ дежурить ночью и где
дали комнату. Њариша спрашивала, женат ли ‚алера и есть ли дети, тоном своей
обычной  доброты и участливости.  ’анЯ, наша  валькириЯ и  красавица, только
тихо  ржала и комментировала вполголоса,  нагнувшись над  стаканом, особенно
Яркие реплики  ‚алеры, и  адресовалась все времЯ к  †оре, как бы поддерживаЯ
его в этой трудной  ситуации,  где он, полуеврей, но чистый  еврей по  виду,
предъЯвил  ‚алере  паспорт (у  него единственного был  паспорт на этот раз),
который ‚алера вслух зачитал: ѓеоргий Ђлександрович Џеревощиков, русский!
     „а, в этот свой  второй  визит ‚алера  опЯть спрашивал паспорта и опЯть
проверил паспорт у  ‘ержа, и опЯть  не  получил  паспорта ни у  ЂндреЯ, ни у
моего Љоли,  ни  у случайно забредшего на эту опасную вечеринку постороннего
--  редко  бывавшего в Њоскве  христианина  ‡ильбермана, который  был  жутко
напуган и  предъЯвил  вместо  паспорта  свой старый  студенческий билет,  по
каковому студенческому он вечно  получал железнодорожные билеты со  скидкой.
‚алера отобрал  у  ‡ильбермана билет, просто положил  в карман, и ‡ильберман
смылсЯ,  спросив  громко,  где тут  туалет. ‚алера, хоть  и  угрожал вначале
отвести ‡ильбермана вплоть до выЯснениЯ личности, не сделал вслед ни шагу, а
мы все сидели и мучились, как же  теперь бедный ‡ильберман  будет  боЯтьсЯ и
трЯстись, и к его положению прибавитсЯ еще положение находЯщегосЯ на крючке.
Ќо, видимо, ‡ильберман не был нужен ‚алере.
     Њне было интересно,  как  поведет  себЯ стукач  Ђндрей, но  Ђндрей тоже
повел себЯ осторожно  и сдержанно. Љак  только выключили  магнитофон, Ђндрей
потерЯл возможность танцевать  с кем ему хотелось,  а танцевал  он капризно,
иногда вообще  не  танцевал,  а его  жена  ЌадЯ,  обабившаЯсЯ  до  последней
степени,  несмотрЯ  на свой вид  испорченного подростка,  сидела в это времЯ
тоже  как истукан и задним  числом ревновала, так вот, Ђндрей сел  со  своей
Ќадей.  Ђ  у Ќади  отец  был полковник на  взлете,  и  все речи ‚алеры,  как
младшего состава, ЌадЯ воспринимала только сквозь призму того, что на вопрос
‘ержа, какой  ему  присвоили  все-таки  чин,  ‚алера ответил,  что многие бы
хотели,  чтобы не присвоили,  а ему  присвоили  сразу лейтенанта. ЌадЯ сразу
освоилась одна среди всех, стала  ходить взад-вперед, повела ЂндреЯ  звонить
какой-то €рочке и потом вообще увела ЂндреЯ, и ‚алера никак не отреагировал.
‚озможно,  если бы мы все ушли,  он  бы все  равно осталсЯ,  здесь была  его
"точка", а возможно, и нет.
     Њы с Љолей  на сей раз не потратились на такси, а успели после метро на
автобус и  приехали  домой  как  люди и  обнаружили, что  Ђлешка  не  спит в
полвторого ночи, а сидит осоловевший перед телевизором, экран которого горит
впустую. ќто  было  наше первое ночное возвращение с пЯтницы -- не утреннее,
-- и мы увидели, что  Ђлешка тоже по-своему празднует эту ночь, а  он, когда
его  Я  укладывала,  сказал, что боитсЯ  спать один  и  боитсЯ гасить  свет.
„ействительно,  свет  горел везде, а ведь раньше Ђлешка не боЯлсЯ, но раньше
ведь был  дед,  а недавно дед умер, мой отец, а моЯ мать  умерла  три месЯца
перед тем, за одну  зиму Я  потерЯла  родителей,  причем мать умерла от  той
болезни  почек,  какаЯ  с  некоторых  пор  намечалась и  у  менЯ  и  котораЯ
начинаетсЯ со слепоты.  Љак бы  там ни было, Я обнаружила, что Ђлешка боитсЯ
спать, когда никого нет дома. ‚идимо,  тени бабушки и дедушки вставали перед
ним,  мой отец с матерью воспитывали его, баловали  его и вообще  растили, а
теперь Ђлешка остаетсЯ один вообще, если учесть, что и Я  должна буду вскоре
умереть,  а  мой  добрый,  тихий  на  людЯх  ЉолЯ, который  дома скучал  или
неприлично начинал орать  на Ђлешку,  когда тот  ел вместе с нами,  -- ЉолЯ,
видимо, собиралсЯ уйти  от менЯ, причем уйти он собиралсЯ не к кому другому,
как к Њарише.
     џ уже говорила, что над нашим мирным пЯтничным гнездом пролетели многие
годы, Ђндрей из златоволосого  юного  Џариса успел  стать  отцом,  брошенным
мужем,   стукачом  на   экспедиционном   корабле,  опЯть  законным  мужем  и
обладателем  хорошей  кооперативной  квартиры,  купленной   полковником  длЯ
Ќадюши,  и,  наконец,  алкоголиком; он все еще  любил  одну Њаришу  всю свою
жизнь,  начинаЯ  со студенческих лет, и  Њариша  это  знала и  ценила, а все
другие дамы на его жизненном пути были просто замещением. € коронным номером
Ђндреевой программы были танцы с Њаришей, один-два свЯщенных танца в год.
     †ора  также  вырос из охальника-студента в скромного,  нищего  старшего
научного сотрудника в  самой дешевой  рубашке и  брюках темно-серого  цвета,
отца троих детей, этакого будущего академика и лауреата без притЯзаний, но в
нем всегда  было и  сидело в самом  его нутре одно: любовь к Њарише, котораЯ
любила всегда только ‘ержа и больше никого.
     „алее, мой ЉолЯ тоже боготворил  Њаришу, они все как  с цепи  сорвались
еще  на первом курсе института  по поводу  Њариши, и эта игра все длилась до
сих пор,  пока не  дошла  до того, что  ‘ерж,  которому досталась прекраснаЯ
Њариша, жил-жил с  ней  и вдруг нашел себе  любимую женщину, еще со школьной
скамьи,  и однажды в праздник Ќового года,  когда все  напились  и играли  в
шарады, он  сказал: "Џойду  позвоню любимой женщине", --  и все громом  были
поражены, ибо если  мужчины  любили  Њаришу  и  считали  ‘ержа  единственным
человеком, то мы все любили Њаришу и ‘ержа в  первую голову, ‘ерж всегда был
у всех на устах, хотЯ сам мало говорил, это его так вознесла Њариша, котораЯ
любила  его  коленопреклоненно,  то  ли  как мать,  то  ли  как сподвижница,
благоговела перед каждым  его словом и  жестом, потому  что когда-то  в свое
времЯ еще на первом курсе, когда ‘ерж ее полюбил в числе прочих  и предлагал
ей  женитьсЯ и  спал  с ней, она ушла от него, снЯла комнату  с неким †аном,
поддалась эротическому влечению, отказалась от  первой и чистой любви ‘ержа,
а потом †ан ее бросил, и она сама, своей властью пришла к ‘ержу,  теперь уже
навеки отказавшись от идеи эротической любви на стороне, сама предложила ему
женитьсЯ,   они   женились,  и  Њариша   иногда   со   свЯщенным   восторгом
проговаривалась, что ‘ерж это хрустальный стакан.  џ бы сказала  ей  теперь,
чтобы она не спала с хрустальным  стаканом,  все равно не выйдет,  а выйдет,
так  порежешьсЯ. Ќо тогда  мы  все  жили какими-то  походами, кострами, пили
сухое вино, очень иронизировали  надо всем и не касались сферы пола, так как
были слишком  молоды и  не  знали, что нас  ждет впереди; из сферы пола весь
народ волновало только то,  что у менЯ  был  белый купальник, сквозь который
все просвечивало,  и  народ  потешалсЯ надо мной, как мог; это  происходило,
когда мы  все  жили в  палатках  где-нибудь  на берегу морЯ,  и  сфера  пола
проступала  также и в том, что †ора жаловалсЯ, что нет уборной  и что в море
дерьмо никак  не  отплывает.  ‚ остальном тот же  †ора кричал про отдыхающих
женского  пола,  что им нужен хороший абортарий, а Ђндрей романтически ходил
на танцы за шесть километров в город ‘имеиз к туберкулезным девушкам, а ‘ерж
упорно  ловил  рыбу  с  помощью  подводной  охоты  и  так  осуществлЯл  свою
мужественность, а ночами Я  все слушала, как  из их  палатки несетсЯ  мерное
постукивание, но Њариша была всю свою  жизнь беспокойным существом с огнем в
глазах,  а это не говорило ничего хорошего о  способностЯх ‘ержа, а мальчики
все  были на стреме  по  поводу  Њариши  и, казалось,  хотели бы коллективно
возместить  пробел, да  не могли  пробитьсЯ. ‚  сущности,  этот  сексуальный
огонь,   который  пожирал  Њаришу,  жрицу  любви,  в  сочетании   с   ее  же
недоступностью,  позволЯл  столь  долгое  времЯ  держатьсЯ  общей  компании,
поскольку  чужаЯ любовь заразительна, это уже проверено. Њы, девочки, любили
‘ержа и любили вместе с тем  и  Њаришу, переживали за нее и так же, как она,
раздираемы  были на части,  но по-своему  -- с одной стороны, любить ‘ержа и
мечтать  заменить Њаришу,  с  другой стороны, не  мочь этого  сделать  из-за
сочувствиЯ Њарише,  из-за любви и жалости  к  ней. Љороче  говорЯ, все  было
полно неразделимой  любовью Њариши и ‘ержа, неосуществимостью их любви, и на
это клевали  все,  а ‘ерж бесилсЯ,  единственный, у  кого  были  все  права.
Ћднажды  эта  Язва  прорвалась,  хоть и  не совсем,  когда  среди безобидных
сексуальных  разговоров за  столом  --  это  были  разговоры  чистых  людей,
способных поэтому  говорить  о  чем  угодно,  -- когда  речь зашла  о  книге
польского автора "‘ексопатологиЯ". ќто было  нечто  новое длЯ  всего  нашего
общества,  в  котором  до сих  пор каждый  жил так,  как  будто  его  случай
единственный,  ни  самому  посмотреть,  ни   другим  показать.  ЌоваЯ  волна
просвещениЯ коснулась, однако, и нашего кружка, и Я сказала:
     --  Њне  рассказывали про книжку "‘ексопатологиЯ",  и там  половой  акт
разделЯетсЯ  на стадии, супруги возбуждают  друг друга, ‘ерж, надо  сначала,
оказываетсЯ, гладить мочку уха у партнера! ќто эрогеннаЯ зона, оказываетсЯ!
     ‚се  замерли,  а  ‘ерж  сказал  тут  же,  что  относитсЯ  ко  мне резко
отрицательно, начал  брызгать слюной и кричать, а  мне  что,  Я  сидела  как
каменнаЯ, попавши в точку.
     Ќо это было еще до того, как  ‘ерж нашел себе любимую женщину на  своей
же  улице детства,  встретил свою юношескую эротическую мечту, теперь полную
брюнетку,  как  донесли  некоторые  осведомленные  лица,  и до того,  как  в
квартиру на  улице ‘тулиной стал регулЯрно приходить милиционер ‚алера и так
боротьсЯ за тишину после одиннадцати часов  вплоть до семи утра, и также это
произошло до того, как Я  стала  постепенно обнаруживать, что  слепну, и уже
тем  более до того,  как  Я  нашла,  что Њариша ревнует моего  Љолю  к ‹енке
Њарчукайте.
     ‡начит,  во  мгновенье ока развЯзались все узлы: ‘ерж перестал ночевать
дома,  отпали все пЯтницы и начались такие же пЯтницы в безопасном месте,  в
комнате валькирии ’ани, хотЯ и  при участии  ее сына-подростка, ревновавшего
мать абсолютно  ко  всем.  „алее  подростка изолировали,  отправлЯЯ  его  по
пЯтницам вместе с девочкой ‘онечкой  на  улицу ‘тулиной,  по  поводу  чего Я
заметила,  что  детЯм полезно  спать  друг  с другом, но на менЯ не обратили
вниманиЯ, как всегда, а Я говорила правду.
     ‚ообще  накатила  какаЯ-то  волна  бурной  жизни  в  промежутках  между
пЯтницами: у  Њариши погиб отец, как-то посетивший ее на улице ‘тулиной и на
этой же улице в тот же вечер попавший  под автомобиль в  неположенном месте,
да еще, как показало вскрытие, в  нетрезвом состоЯнии, поскольку отец Њариши
сильно  выпил  с  ‘ержем  перед  уходом домой. ‚се сплелось в  этом страшном
несчастном случае,  то,  что  отец  Њариши  хотел  по-мужски  побеседовать с
‘ержем, зачем он бросает Њаришу, и то, что разговор этот происходил вечером,
когда ‘онечка еще не спала, а Њариша и ‘ерж скрывали от ‘онечки, что ‘ерж не
ночует  дома,  ‘ерж нежно  укладывал  ‘онечку спать  и тогда только уходил к
другой, а утром так и так  ‘онЯ всегда просыпалась в  школу, когда  ‘ерж уже
был в  дороге  на работу, а  после работы, с шести до девЯти,  ‘ерж  отбывал
вахту при дочери, занималсЯ  с  ней музыкой,  сочинЯл  с ней сказки, и вот в
этот-то  елейный  промежуток и внедрилсЯ расстроенный Њаришин отец, который,
кстати, сам  давно уже  жил с другой  семьей, имел  большой печальный опыт и
имел нового сына  двадцати лет. Њаришин отец выпил, безрезультатно наговорил
бог знает чего и безрезультатно погиб под  машиной тут же у порога дочернего
дома на самой улице ‘тулиной, в тихое вечернее времЯ в полдесЯтого.
     “ менЯ в тот же период тихо  догорела  мать,  растаЯла  с  восьмидесЯти
килограмм  до   двадцати   семи,  причем  умирала  она   мужественно,   всех
подбадривала  и  менЯ  тоже,  и врачи под самый конец  взЯлись найти  у  нее
несуществующий  гнойник,  вскрыли  ее,  случайно пришили  кишку к брюшине  и
оставили  умирать  с незакрывающейсЯ Язвой величиной в кулак, и когда нам ее
выкатили умершую, вспоротую и кое-как зашитую до подбородка и с этой дырой в
животе,  Я  не  представлЯла  себе,  что  такое  вообще  может  произойти  с
человеком, и начала  думать, что  это  не  моЯ мама, а моЯ-то мама где-то  в
другом месте. ЉолЯ не принимал участиЯ во всех этих процедурах, мы ведь были
с ним формально  разведены  уже  лет пЯть  назад, только оба не  платили  за
развод, помирившись на простом совместном проживании как у мужа и жены и без
претензий,  жили  вместе,  как живут  все,  а тут  он,  оказываетсЯ, взЯл  и
заплатил за развод и после  похорон  так  трезво  мне предложил,  чтобы и  Я
заплатила, и Я заплатила.  Џотом  скончалсЯ мой насмерть убитый  горем отец,
скончалсЯ от  инфаркта, легко и счастливо, во сне, так что Я ночью, встав  к
Ђлешке  прикрыть  его  одеЯлом, увидела,  что папа не дышит. џ легла  снова,
долежала до утра, проводила Ђлешу в школу,  а  потом папу в больничный морг.
Ќо все  это  было между пЯтницами, и несколько пЯтниц  Я пропустила, а через
месЯц была Џасха, и Я пригласила всех приехать снова, как каждый год,  к нам
с  Љолей. ђаз в год  на Џасху  мы  все собирались  у нас с Љолей, Я готовила
вместе  с мамой  и папой много  еды,  потом  мама  и  папа  брали  Ђлешку  и
отправлЯлись  к  нам на садовый  участок за полтора  часа езды,  чтобы сжечь
палую  листву,  прибратьсЯ  в  домике  и  что-то  посадить,  --  и   там,  в
неотапливаемом домике, они и ночевали,  даваЯ  моим  гостЯм возможность  всю
ночь есть, пить и  гулЯть. € на этот раз все было так же,  и чтобы все  было
так же, Я сказала Ђлешке, что он поедет один на все тот же садовый участок и
переночует  там,  другого выхода не  было,  он  был уже взрослый, семь  лет,
дорогу  знал прекрасно,  и Я еще предупредила его, чтобы он ни в коем случае
не возвращалсЯ и не звонил в дверь. € он отправилсЯ, одинокий странник, а мы
как раз утром в это воскресенье были с ним на могиле  дедушки с бабушкой, он
впервые был на кладбище и  таскал воду  мне в  ведре, мы посадили на могилах
маргаритки. Ћн должен  был  начинать с  этих пор новую жизнь,  мы  пообедали
наскоро  хлебом с колбасой, сыром  и  чаем -- из того, что предполагалось на
праздничный стол, и Ђлеша отправилсЯ без отдыха дальше на садовый участок, а
Я  стала делать тесто длЯ пирогов с капустой, больших средств у менЯ  теперь
не  было. Џирог  с  капустой, пирог с маминым вареньем,  салат картофельный,
Яйца с луком, свекла тертаЯ с  майонезом, немного сыра и колбасы -- сожрут и
так.  € бутылка водки. ‚ сущности, Я зарабатывала немного, от Љоли ждать  не
приходилось,  он  чуть ли не  вообще переехал жить  к  своим  родителЯм, а в
редкие  моменты посещений кричал на Ђлешу, что тот не так ест, не так икает,
не так сидит и ронЯет крошки на пол, и в заключение орал, что тот  все времЯ
смотрит телевизор и вырастет черт те чем, не читает  ничего, сам  не рисует.
ќтот бессильный  крик был  криком  зависти в  адрес  ‘онечки, котораЯ  пела,
сочинЯла музыку, была в ѓнесинской  музыкальной школе,  куда конкурс один  к
тремстам, много читала с двух лет и сама писала стихи  и  сказки. ‚ конечном
итоге ЉолЯ  любил Ђлешу, но он бы его любил гораздо больше, если  бы ребенок
был талантливый  и  красивый, блестЯщий  в  учебе  и сильный в отношениЯх  с
товарищами.  ’огда бы  ЉолЯ любил его гораздо больше, а так он  видел  в нем
себЯ  самого и  бесилсЯ, особенно бесилсЯ, когда  Ђлеша  ел.  “  Ђлеши  были
плоховатые зубы, в семь лет еще не  выросшие как следует  впереди, Ђлеша еще
не освоилсЯ  со своим сиротством после  дедушки с  бабушкой  и ел рассеЯнно,
большими  кусками и не жуЯ, ронЯЯ на штаны капли и крошки, беспрестанно  все
проливал и в довершение начал мочитьсЯ в постель. ЉолЯ, Я думаю, вылетел как
пробка из  нашего семейного  гнезда, чтобы  не  видеть своего облитого мочой
сына, на тонких ногах  дрожащего  в мокрых  трусах. Љогда  ЉолЯ в первый раз
застал, проснувшись  от  Ђлешиного плача, это безобразие,  он  саданул Ђлешу
прЯмо  по  щеке  ладонью, и  Ђлеша легко покатилсЯ обратно на  свою  мокрую,
кислую постель, но он не очень плакал, поскольку чувствовал даже облегчение,
что вот  его наказали.  џ только усмехнулась и вышла вон и пошла на  работу,
оставив их расхлебывать. ‚ этот день у менЯ было исследование глазного  дна,
которое  показало  начинающуюсЯ  наследственную болезнь, от  которой  умерла
мама. ‚ернее, доктор не сказала окончательного  диагноза, но капли прописала
те самые, мамины, и назначила  те же самые анализы. ‚се начиналось  теперь у
менЯ, такие  были  дела, до  того ли мне было, что Ђлеша мочитсЯ в постель и
что ЉолЯ его ударил? Џредо мной открылись новые горизонты, не скажу какие, и
Я начала  принимать  свои меры. ЉолЯ  ушел, Я вернулась домой  и не  застала
Љолиных  носильных вещей, остальное  все  он благородно  оставил,  надо  ему
отдать справедливость, и вот наступила  Џасха, Я испекла пироги,  раздвинула
стол,  застелила его скатертью, расставила тарелки, рюмки, салаты, колбасу и
сыр,  хлеб, было  даже  немного Яблок, материна подруга  подарила,  принесла
кулек редких по ве