 ‚орюги, известное дело. ‚аська ‘морчок -  ворюга,
он все и украл...
     „а был бы кто-нибудь, а то солдат,  в  котором  и  хитрости  нет,  одно
простодушие. Ќа простодушии и попалсЯ ‚аська-дурак. Ќе пытали,  не  трогали,
еще и сапоги с часами предложили.
     Љак  ‚аська  в  милиции  защищаетсЯ,  любо-дорого   самому   вспомнить.
‡акатитсЯ слезами, норовит через мундир старшину до нутра пронЯть.  †алостью
его да тонкой нотой, а если  надо,  и  небольшой  истерикой  с  причитанием.
"„Я-де-нька, отпусти, не виноват Я, сиротой  расту,  брошенный  на  всю  мою
жизнь!" ‚здохнет старшина, может,  сынишку  вспомнит,  выпустит,  а  то  еще
червонец сунет неловко. Њол, бери да не воруй больше, а то плохо кончитсЯ. Ђ
ты ему: "‘пасибо, дЯденька, не буду  воровать,  Я  учитьсЯ  пойду.  ‚ыучусь,
пойду  милиционером  работать!"  ’ут  он   расчувствуетсЯ,   скажет:   "€шь,
шпингалет, соображает... Ѓыла бы семьЯ, что-нибудь из него путное  вышло.  Ђ
все война, война...".
     Џосидел ‚аська, подумал и решил, что перво-наперво нужно ему от компаса
избавитьсЯ. ‘ компасом он жулик, а без компаса вполне честный человек. ‡ашел
‚аська в сарай, где кирпич пирамидкой лежал,  оглЯнулсЯ  несколько  раз,  не
следит ли кто. ‚ынул из серединки кирпичину, а  за  ней  пустота  оказалась:
стараЯ ‚аськина заначка. ‹овким движением сунул туда  компас,  завернутый  в
лопух, и кирпичом заложил. „лЯ гарантии помочилсЯ на  это  место,  чтобы  не
лезли.
     €з сараЯ ‚аська вышел не спеша, сильно сплюнул. ‚се было в этом плевке:
чувство облегчениЯ, отсутствие вины и вообще конец этой истории.


        - 4 - 

     Ћт ‘аратова, где формировалась часть, тащились до Њосквы трое суток. Ќо
уже сейчас, на подъезде, Ђндрею „олгушину, как другим солдатам,  было  Ясно,
что в столице они не задержатсЯ. Џо Њосковской окружной дороге перебросЯт на
северную, а может, и наоборот, на южную  ветку,  сейчас  от  севера  до  юга
затЯжные бои. Ќо солдаты, и не имеЯ информации, склонЯлись к тому, что  путь
их лЯжет в направлении Љурска. "‘олдатское радио", никем не уточненное и  не
подтвержденное, все-таки упорно указывало на  юг...  ’ак  они  предполагали,
покуриваЯ самокрутки из  едкой  махры  и  разглЯдываЯ  длинное  Џодмосковье,
деревьЯ, а то и целые  рощицы,  стоЯщие  в  воде,  темные  деревеньки  вдоль
дороги, где не было видно ни людей, ни скотины.
     Ќо солдат предполагает, а командование  располагает.  ’ак  сказал  боец
‚оробьев, взводный балагур и  философ.  „о  войны  работал  он  прорабом  на
строительстве   в   городе   Ѓежицы.   •ватка   у   него   была,   наверное,
профессиональнаЯ, что касалось достать, выпросить, организовать. ’акие  люди
не пропадают нигде, да и другим с ними легче жить. ‘лучись какое затруднение
с жратвой, посылали ‚оробьева, а на подхват ему ѓандзюка.
     Љоротышка ѓандзюк, брюхо шире плеч, правый фланг  замыкает,  но  насчет
кормежки первей нет его. …ще разводЯщего, как именуют  половник,  не  успели
окунуть в варево, а он уже с котелком на изготовке...
     - ѓандзюк, - кричат ему, - будешь торопитьсЯ - обожжешьсЯ!
     - Ќичего, - отвечает, гипнотизируЯ глазами  кухню.  -  “  человека  сто
метров кишок, и все длЯ того, чтобы, съев горЯчего, не ошпарить задницу.
     ќшелон между тем замедлил ход и тащилсЯ  едва-едва,  а  потом  и  вовсе
встал. „ернулсЯ раз, другой и замер  навсегда.  ЏоглЯдели  -  кругом  другие
эшелоны, где-то репродуктор говорит, наверное, станциЯ.
     ‘казали: "Ѓоец ‚оробьев, сходи на разведку. Ћтчего с утра не несут? €ли
повара проспали? Ќатрескались, поди, на ночь, теперь переваривают до  Њосквы
или как? Ђ солдатиков-то потрЯсло дорогой, им дровишки только  подбрасывай!"
- Џроси хоть кипЯтку, если нет покруче! „а узнай, сколько стоЯть?
     - џ так думаю, - скоро  говорил  ѓандзюк,  вскидываЯсь  идти  вслед  за
‚оробьевым. - Ќа парад нас везут в Њоскву. Ђ уж там от пуза  кормЯт,  это  Я
точно знаю!
     - ’ы, ѓандзюк, учти следующее, - обернулсЯ к нему ‚оробьев. - Ќа параде
ногу вскидывать надо. —ем выше ногу, тем  больше  мЯса  -  такой  закон.  ‡а
каждый сантиметр сто грамм набавлЯют. ‡а пЯть - банка тушенки ..
     ЏосмеЯлись, и Ђндрей улыбнулсЯ, вспомнились недавние  учениЯ  во  дворе
старых, как говорЯт, еще екатерининских времен серых казарм, от  вокзала  по
левую руку. ‘ержант Џотапенко, немолодой уже, лет тридцати, крупный мужчина,
глаза навыкате, голос трубный: "Ќогу! Ќогу! - кричал свирепо. - ѓорох, а  не
шаг! Ќосок тЯни, печатай ступней!" ‚есь световой день на плацу.  ‘  подъема,
как труба под  высокими  сводами  прогремит,  и  до  серых  сумерек  топали.
‘дваивали рЯды, ходили кругом и  с  винтовкой  наперевес.  ѓандзюк  как  длЯ
парада старалсЯ, драл ногу выше головы, при рапорте ел глазами начальство.
     ...ЃоеваЯ винтовка образца  тысЯча  восемьсот  девЯносто  первого  года
дробь  тридцатого,  созданнаЯ  замечательным  тульским  оружейником  ‘ергеем
€вановичем Њосиным, состоит на вооружении всех родов  войск  Љрасной  Ђрмии.
Џоражает противника на ближнем и дальнем расстоЯнии. Ќа  дальнем  расстоЯнии
прицельным одиночным и групповым огнем, на ближнем  -  штыком  и  прикладом.
‘остоит из следующих основных частей...
     ‚се уже наизусть знали - и винтовку, и гранату, как рыть окоп в  полный
рост, как скрыватьсЯ от танка, когда он прет  на  тебЯ.  Ћ  танках  говорили
особенно много, учили бросать свЯзку  гранат  из  укрытиЯ,  вплотную  метать
бутылки с зажигательной смесью.
     Ѓывшие в боЯх красноармейцы, раненые или  контуженные,  рассказывали  о
встрече  с  танком,  учили,  сердЯсь,  когда  у  новобранцев  не   выходило,
показывали, как оно будет по-настоЯщему.
     - ‚ишь, поползли из-за бугра, на тебЯ горой  прут...  ѓремЯт,  лЯзгают,
стрелЯют, лежишь, думаешь - хана!  Ќадвинулось  чудовище  с  крестом,  а  ты
лежишь... ‹ежишь. Ђ потом на него: "Ђх ты, сука, в мать, в ѓитлера и в того,
кто его породил, - уррра! Ѓей фашистскую гадюку! ’ак ему! ќдак! “ра! ‚перед!
‡а ђодину!" - и ожесточенно, с серым лицом, исказившим черты, с  глазами,  в
которых отчаЯние  и  слепое  ненавистное  чувство  вскидывались,  готовые  к
броску... € тут только вспоминали, что  на  ученье,  не  в  бою,  растерЯнно
оглЯдывались, со вздохом  махнув  рукой,  приказывали  повторить  встречу  с
танком, молвив при этом: - ’ы тут, а он где-то уже есть,  вот  и  представь,
что вы встретились. Ђ встретитесь вы обЯзательно.
     ‘ тех пор как стали их водить на полигон, понЯли,  что  времЯ  подошло,
скоро отправЯт на фронт. Ђндрей, как и другие бойцы, ждал, мысленно  торопил
событиЯ. ”ронт, какой бы поначалу страшный ни  был,  означал  новый  этап  в
жизни солдата. Џопасть на передовую означало обрести до конца свое  место  в
сегоднЯшних реальных событиЯх. Ђ цель была  единаЯ,  свЯтаЯ:  бить,  сколько
хватит  сил  и  жизни,  ненавистного   чужеземца,   проклЯтого   фашистского
захватчика, уничтожать его до тех пор, пока он топчет родную землю!  ќто  не
были слова, таких бы слов не произнес Ђндрей сроду,  это  было  самочувствие
его. Ћно определЯло надолго его судьбу.
     ‚ это времЯ, как потом утверждали в мемуарах,  наблюдалось  на  фронтах
затишье,  самое  длительное  за  всю  войну.  Ќо  обе  стороны   лихорадочно
готовились к  летней  кампании,  котораЯ  началась  пЯтого  июлЯ  величайшей
Љурской битвой.
     ‘обытиЯ нашей повести развернулись, возможно и случайно, именно  в  это
времЯ. € хоть бойцы понимали, что временное затишье на фронтах не  может  не
кончитьсЯ ожесточенными сражениЯми, к которым их готовЯт, они - ни  один  из
них - не могли бы сказать, куда протЯнетсЯ их дорога. „вадцать пЯтого апрелЯ
сорок третьего года их поднЯли по тревоге в четыре часа утра.
     ‚ыстроили на плацу в холодный рассветный час, зачитали приказ и  повели
к станции.
     ‘ ‚олги, вдоль проспекта ‹енина дул пронзительный ветер, подгонЯл их  в
спину. Ќо они и так шли ходко, молча, не глЯдЯ по сторонам. …диный шаркающий
звук сапог нарушал тишину пустынной улицы. ‘тарший сержант  Џотапенко  шагал
не как на учениЯх, сбоку, а впереди строЯ, никаких команд он не подавал.
     ‘ этого мгновениЯ вообще все было  по-другому  -  и  мысли,  и  внешнее
проЯвление чувств. „олгое ожидание в Ђндрее „олгушине, как и других,  теперь
сменилось чувством напрЯженного  нетерпениЯ,  а  может  быть,  и  некоторого
страха. Ќе перед фронтом страха и не перед  врагом.  Љ  мысли  о  встрече  с
жестоким врагом их приучили, и они сами жаждали такой встречи. Ќо каждый еще
знал, что наступит первый бой и каждый станет тем,  кто  он  есть  на  самом
деле. Ђ кто он есть? Ћн, Ђндрей „олгушин?
     ‚оробьев с ѓандзюком успели вернутьсЯ, они  сообщили  главную  новость:
эшелон встал на неопределенное времЯ, возможно, будут добавлЯть новобранцев.
€х в каких-то Џетушках формируют. Џока доставЯт, распределЯт, времЯ... Ћдним
словом, велели ждать.
     - †дать можно, если на сытый желудок, - резюмировали бойцы.
     - ‘ейчас накормЯт, по-настоЯщему, - суетилсЯ  ѓандзюк.  -  “  них  тут,
хлопцы, стационарнаЯ кухнЯ, Я бы ее по запаху, по одному бы дыму  нашел.  Ќо
дальше эшелона не пускают.
     - Ђ как зоветсЯ станциЯ? ѓде остановились?
     - ‚ маленьком городе "Ќ", как поетсЯ  в  песенке,  -  отвечал  ‚оробьев
будто по секрету. Ћн добавил: - Ђ на вокзале написано: "‹юберцы".
     - ’ю! ќто же Њосква, - протЯнул кто-то. -  ‡десь,  говорЯт,  электрички
ходЯт.
     - ќлектричек не видели, - сказал ‚оробьев, - а девушки  ходили,  своими
глазами наблюдал.
     Ђндрей не слышал  разговора,  но  при  слове  "‹юберцы"  вздрогнул.  Ћн
понимал, что эшелон не минет родного его городка, надеЯлсЯ тайно, что  может
выйти минутнаЯ остановка.
     ’еперь они стоЯли, а он от растерЯнности не  знал,  что  надо  сделать.
‘унулсЯ  к  двери,  но  ничего  не   увидел.   ‘   обеих   сторон   эшелоны,
грЯзно-кирпичного цвета вагоны, теплушки, едкий дым из многих труб.
     ‚скоре соседний эшелон ушел,  и  взору  открылась  знакомаЯ  с  детства
картина: широкое  поле,  темное,  кочковатое,  в  самом  конце  его  паутина
радиомачт и старое люберецкое кладбище, припавшее к полотну дороги.  ѓородок
и станциЯ были с другой стороны.
     „ве девчушки в ватниках, сапогах  и  зимних  ушанках  выскочили  из-под
вагона, спрЯмлЯЯ путь по шпалам. ‘начала их принЯли за парней-подростков, да
и немудрено ошибитьсЯ. Ќо ‚оробьев первый понЯл, что к чему, и,  вываливаЯсь
в дверную щель по поЯс, крикнул:
     - ќй, красавицы! —то за страннаЯ деревнЯ - хлеба не на что купить!
     ’а, что  была  пониже,  круглолицаЯ,  чернЯваЯ,  оглЯнулась  и  охоткой
произнесла:
     - ѓород, дЯденька! Ђ вас откуда везут? - Ћтсюда не  видать,  -  отвечал
‚оробьев, оскаливаЯсь. - Џостроили нас, говорЯт, надо помочь  люберецким,  а
то они без нас не управЯтсЯ с делами...
     - ‚аши дела не тут! - - выкрикнула девушка, а другаЯ, что покрупнее  и,
возможно, постарше, потЯнула ее за руку. Њол, нашла времЯ беседы  разводить.
Ќо младшаЯ еще  добавила:  -  ‚ы  бы  там  помогли!  -  €  указала  рукой  в
пространство, предполагаЯ, конечно, фронт.
     - „лЯ того и едем! - орал ‚оробьев вслед. - ‚ы-то где живете?
     „евушка повернулась и махнула рукой:
     - Њы, дЯденька, из поселка Ќекрасовка... ЏолЯ фильтрации, слыхали?
     - Љак же! Љак же! - перевешиваЯсь, едва не выпадаЯ, кричал ‚оробьев.  -
‡начит, приглашаете?
     - Њы не жадные, приходите. “ нас танцы в клубе...
     - Џридем! - завопил вдогонку ‚оробьев, улыбаЯсь и показываЯ зубы.
     ‘таршаЯ снова дернула за руку, и девчонки побежали, перепрыгиваЯ  через
рельсы, лет им было не более шестнадцати. ‚от, хоть и война, а  у  них  свои
небось девичьи дела и свое  молодое  счастье  в  отпущенный  короткий  срок.
Ђндрей, как и остальные, смотрел на них и неожиданно длЯ себЯ подумал о том,
что мог бы, не случись войны,  оказатьсЯ  в  некрасовском  клубе,  желтом  и
длинном, встретить эту круглолицую, а может быть, и познакомитьсЯ с  ней.  Ђ
сейчас выходило по-иному. ѓде-то,  как  чужие,  оставались  его  ‹юберцы,  с
одноэтажным домиком, в котором он жил, с улицами, прудом,  городским  садом,
кинотеатром, школой,  все  свое,  родное,  а  он  проскакивал  мимо,  уезжаЯ
неведомо куда, Ђ если он не вернетсЯ?
     ‘ожалениЯ не было, он, настроенный к предстоЯщему и скорому фронту,  не
готовилсЯ и не думал, что  сможет  увидеть  свой  город,  дом.  Ќо  странное
чувство недоумениЯ, жалости, растерЯнности оставалось. €менно потому  они  и
были, что эшелон волей случаЯ не проскочил мимо, а стоЯл здесь. Ќебось стоЯл
час, сколько еще простоит?
     „ело же, видимо, затЯгивалось, наступил вечер и  ночь,  а  потом  утро.
Ќикаких команд дано не было. „важды кормили их щами  и  пшенной  кашей,  уже
некоторые успели сбегать на станцию, посмотреть и купить семечек.  Ќо  никто
ничего не знал. Џожалуй,  один  ѓандзюк,  неутомимый  как  радио,  продолжал
утверждать, что привезли их на парад.  Ђндрей  не  пошел  на  станцию,  чтоб
понапрасну не расстраиватьсЯ. ђешил длЯ себЯ, что лучше длЯ него  ничего  не
увидеть, а так и проехать, промахнуть мимо - как не родное. ‹егче будет оно,
спокойнее потом. ђешить-то он решил, а сердце тихо прибаливало, щемило.
     Љ обеду следующего днЯ велели  взводу  построитьсЯ  у  вагона.  ‘тарший
сержант Џотапенко подал команду:
     "‘мирно! ђавнение на середину!"  -  и  доложил  лейтенанту  ‘ергееву  о
наличном составе.
     ‹ейтенант ‘ергеев ехал в командирском вагоне. Ћн  был  молод,  едва  ли
старше своих красноармейцев, и по молодости улыбчив и добродушен.  Ћн  велел
стоЯть вольно. ЏрошелсЯ вдоль строЯ и сказал:
     - ‚от, товарищи, мы прибыли в столицу  нашей  родины.  ЌаходимсЯ  мы  в
пригороде Њосквы, но,  как  вы  успели  заметить,  здесь  ходЯт  электрички.
Ќаверное, многие не видели города, хотели бы  побывать  на  Љрасной  площади
около ЊавзолеЯ ‹енина...
     - ’ак точно! €нтересно посмотреть! - подал голос ѓандзюк, но  Џотапенко
строго взглЯнул на него и произнес:
     - ђазговорчики в строю!
     - „а ладно, - отмахнулсЯ лейтенант ‘ергеев  и  добавил:  -  ‚  ожидании
дальнейших действий и приказов нам разрешено съездить в Њоскву.  ђазумеетсЯ,
в организованном порЯдке. Љакие будут вопросы?
     € Џотапенко спросил вслед за ним:
     - Љакие будут вопросы? - но именно с такой интонацией: вопросов быть не
могло. Ђндрей „олгушин подал голос:
     - …сть вопрос, товарищ лейтенант. Ђ кто не захочет ехать?
     - Љак так? - сказал, поворачиваЯсь, Џотапенко. € лейтенант удивилсЯ:
     - Џочему? ‚ы уже здесь были?
     - џ здесь родилсЯ, - ответил „олгушин.
     - ‚от и прекрасно! ‚ам повезло побывать в своем городе. џ бы вот  тоже,
перед фронтом мечтал, но... Ќе судьба, как говорЯт.
     - Њой город - ‹юберцы, -  произнес  „олгушин  почти  виновато.  ‘тарший
сержант прЯмо-таки ел его глазами. - џ жил здесь, совсем недалеко.
     - ЏонЯтно, - произнес лейтенант. - Џотом подойдете ко мне. ђазойдись!
     - ђазойдись! - крикнул следом Џотапенко  и  почти  без  паузы  приказал
красноармейцу „олгушину подойти к нему.
     Ќо ЂндреЯ умело прикрыл ‚оробьев, который, четко откозырЯв,  как  любил
Џотапенко, спросил:
     - ђазрешите обратитьсЯ, товарищ старший сержант?
     - Ќу, давай, давай, - сказал тот. - —его там сочинил?
     - “ менЯ тут родственник, товарищ старший сержант. Џроживает в  поселке
Ќекрасовка в  системе  люберецких  полей  орошениЯ.  Ћрошает,  так  сказать.
ђазрешите по этому вопросу обратитьсЯ к командиру взвода?
     - Ќе разрешаю, - ответил Џотапенко.  -  ‘ъездим  в  Њоскву,  там  видно
будет.
     - ‘лушаюсь - ехать в Њоскву, - произнес ‚оробьев.
     - Љрасноармейцу „олгушину тоже передайте мой совет ехать на  экскурсию,
а не заниматьсЯ фантазией.
     - ’ак точно! - подтвердил ‚оробьев. -  ‘овет  начальника  -  закон  длЯ
подчиненных!
     - ‚от и идите, - сказал старший сержант.
     - ‘лушаюсь! - отвечал ‚оробьев. ‚се-то выходило у него  ловко,  быстро.
‘мотрел в глаза, заученно  произносил  привычные  слова,  и  только  в  лице
где-то, в губах, во взглЯде, таилась вовсе неприметнаЯ  ухмылка,  к  которой
придратьсЯ было никак невозможно.


        - 5 - 

     ‘тоЯл теплый день. Ћколо насыпи в луже  купались  воробьи.  ‚  поле  за
кладбищем сжигали прошлогоднюю траву, и запах дыма доносило  до  станции.  ‚
этот апрельский полдень он казалсЯ мирным, почти родным.
     „олгушин оглЯнулсЯ на  вагон,  откуда  смотрели  ему  вслед  друзьЯ,  а
‚оробьев кричал:
     - Џомни солдатскую геометрию: всЯкаЯ криваЯ короче  прЯмой,  проходЯщей
мимо начальства!
     - ‘той! - крикнул маленький ѓандзюк  и,  пошарив  по  карманам,  извлек
пачку папирос, наверное, самую большую свою драгоценность. ЏоглЯдел на нее и
швырнул Ђндрею. - „ержи! ЏригодитсЯ! -  €  почти  вслед:  -  ‚  штабе  когда
будешь, закуришь, вот когда пакет передашь. Њол, мы тоже не  лыком  шиты,  а
"Ѓеломор" потЯгиваем!
     - ‹адно! - отмахнулсЯ Ђндрей, но папиросы спрЯтал и при  этом  еще  раз
пощупал, на месте ли и хорошо ли схоронен на груди пакет длЯ штаба.  Ќикогда
не держал он ценных бумаг в конверте, жестко шелестЯщем под рукой. ‘дать  по
форме, расписатьсЯ и получить отметку о  сдаче.  Џри  этом  помнЯ,  что  при
оружии и, значит, такаЯ штука, как сопровождение пакета, не мелочь,  а  факт
значительный. Њожет, от него зависит путь и направление всего эшелона?
     ‘ вещмешком и винтовкой Ђндрей стоЯл посреди путей, и сердце его громко
колотилось. Ћн постаралсЯ улыбнутьсЯ, но махнул рукой и пошел, будто  вообще
ходил первый раз, до того неуклюжи, робки были его шаги.
     ‚от и деревЯннаЯ платформа, и деревЯнный мост,  а  за  мостом  рыночнаЯ
площадь с одноэтажной, тоже деревЯнной кассой пригородного сообщениЯ и  еще.
всЯкими торговыми точками. ‚се это Ђндрей фиксировал мимолетно, как во  сне,
а в голове его, как апрельский ветер, проносились легкие мысли: "Њой  город!
‚едь мой город, который Я помню весь до последней дырки в заборе и в  то  же
времЯ отвык  и  забыл.  Џотому  что  казалсЯ  он  недосЯгаемым,  и  вдруг  Я
здесь..."‚роде бы Ђндрей „олгушин сам по себе, со своей скаткой и  со  своим
оружием,  со  старшим  сержантом  Џотапенко,  со  своим  поездом,  со  своим
фронтом... Ђ город лежал за пределами этого, даже за  пределами  войны.  Ѓыл
он, как в мирное времЯ, в золотом солнце,  веселый  и  праздничный,  как  из
нестареющей сказки детства. € не нашлось бы фантазии представить его другим.
     ’еперь это был другой город, как бы двойник того, который Ђндрей  знал.
Ћн  повторЯл  внешними  чертами  свой  довоенный  облик,  но   категорически
отличалсЯ от самого себЯ, в чем именно, сразу  понЯть  Ђндрей  не  смог.  Ћн
оглЯдывалсЯ, схватываЯ внешние перемены, внезапно озадачиваЯсь и терЯЯсь.
     €счезли деревЯнные заборы, ограждениЯ, даже  скромный  штакетник  вдоль
тротуара, ромбовидный, крашенный всегда зеленым. Џропади деревца, их спилили
да дрова.. ‡ато всЯ полезнаЯ землЯ была перекопана под картошку. ѓрЯдки были
повсюду - посреди города, вдоль насыпи железной дороги, в бывших  садиках  и
скверах.
     ЌевероЯтно разроссЯ рынок: чернаЯ кровь города.  Ћн  занЯл  прилегающие
улицы, даже ту пристанционную площадь,  где  сейчас  стоЯл  Ђндрей.  Ћттого,
может быть, несколько раз глЯнули на него искоса: чем  он  тут  барышничает?
Џотом подкатились прЯмо: "—то есть, солдат? •леб, тушенка? ‘апоги? Ќательное
белье? ‘укно  шинельное?  Њахорка?"Ђндрей  повернулсЯ  и  пошел  в  сторону,
противоположную рынку,  срезаЯ  наискось  площадь  и  выходЯ  на  просторную
‘мирновскую улицу, которую он помнил и любил из-за магазина "’ри поросенка".
’огда, в довоенное времЯ, украсили витрины, непривычно большие,  стеклЯнные.
тремЯ  поросЯтами,  держащими  на  подносах  вкусную  снедь.   Ђ   маленькие
ребЯтишки, тот же Ђндрей,  всегда  останавливаЯсь,  глЯдели  на  поросЯт  и,
показываЯ пальцем, кричали: "’ри поросенка! ’ри поросенка!"  ’ак  магазин  и
прозвали,   люди   говорили:   "‚ы   где   покупали   колбасу?    ‚    "’рех
поросенках"?"‘теклЯнных витрин не оказалось, все глухо  забито  досками.  Ќо
сам магазин работал, и ЂндреЯ с  удивлением  услышал,  как  пожилаЯ  женщина
произнесла:  "‚  "’рех  поросенках"  крупу  отоваривают".  Ђ  тут   же,   за
перекрестком, штаб, куда, собственно, Ђндрей и  направлЯлсЯ  Џробыл  он  тут
недолго. ‘дал пакет и заторопилсЯ домой.
     ‘о ‘мирновской Ђндрей повернул налево, мимо пожарной команды и  большой
каменной школы, выстроенной почти перед  войной,  он  прошел  к  кинотеатру,
возвышавшемусЯ  в  глубине  двора  и  круглым  фа&адом  напоминавшему  некую
крепость.
     ќто был его, Ђндреев, кинотеатр, тут были  просмотрены  все  прекрасные
фильмы  детства,  эти  фильмы,  спроси  про  них,  он  помнил  наизусть.  ‡а
кинотеатром  простиралсЯ  также  его,  Ђндреев,  городской  парк,  почему-то
называемый "глазовским". € прудик мелкий  за  садом,  а  дальше  одноэтажные
панковские домики, и с левой стороны - двенадцатый по  счету  -  родной  дом
ЂндреЯ.
     …му стало вдруг  душно  от  волнениЯ.  Ћн  сел  на  камень,  расстегнул
воротничок, сдавивший шею. ‚интовку он поставил рЯдом, прислонив к камню, но
так, чтобы чувствовать ногой.  Ќо  все  равно  не  мог  успокоитьсЯ,  сердце
колотилось как шальное.
     ’етка ЏолЯ бы сказала: "‚есенние штучки".  Љогда  по  весне  начинаетсЯ
сердцебиение, когда  кружитсЯ  голова,  тетка  любила  повторЯть:  "‚есенние
штучки". Џосле смерти матери Ђндрей воспитывалсЯ у тетки, отца он не  помнил
знал только, что был его отец летчиком и разбилсЯ  на  самолете  в  тридцать
втором году. ‚ доме у них висела фотографиЯ, где был снЯт отец, молодой  еще
парень, в кожаной куртке, в шлеме с поднЯтыми летными очками.
     Љак из-под земли вынырнул  патруль.  Ђндрей  вскочил,  подхватив  рукой
винтовку, другой в это времЯ пыталсЯ  застегнуть  пуговицу  на  гимнастерке.
€з-за этого промедлил с приветствием. ‹ейтенант с солдатом быстро подошли  и
потребовали  документы.  ‹ейтенант  тщательно  и,  как  показалось   Ђндрею,
подозрительно изучал бумажку, в то времЯ как солдат, рыжеволосый, конопатый,
с веселой острой мордочкой, спросил негромко:
     - ’абачком не отоваришь?
     Ђндрей молча вытащил пачку "Ѓеломора", так щедро отданную ѓандзюком.
     ђыжий уважительно, двумЯ пальцами, взЯл папироску,  достал  самодельную
зажигалку в виде снарЯдика и с  первого  же  движениЯ  зажег  пламЯ.  Ђндрей
закуривать не стал, он и не курил в общем. Џапиросы  нужны  были  на  случай
встречи с кем-нибудь из дружков, так, длЯ шика.
     Њежду  тем  лейтенант,  сухонький,  неопределенного  возраста,  похожий
скорей на бухгалтера, чем на военного, так и эдак вертел документ, глЯдЯ  то
на него, то на ЂндреЯ. ‚друг спросил:
     - €з эшелона, значит?
     - ЏрЯма из эшелона? ‚от здорово-то! - следом повторил  рыжий  и  сильно
задохнулсЯ дымом.
     Џочему здорово, Ђндрей не понЯл, но кивнул.
     - Љто посылал? - спросил лейтенант, и Ђндрею показалось, что  он  может
сейчас забрать документы и все на этом кончитсЯ.
     - Љомбат, - отвечал Ђндрей.
     „ействительно, с лейтенантом ‘ергеевым сходили в командирский  вагон  и
лейтенант просил у комбата за ЂндреЯ  „олгушина,  объЯснЯЯ,  что  солдат  из
этого города и рЯдом его  дом,  в  то  времЯ  как  они  простоЯт  неизвестно
сколько. Љомбат  был  человек  в  летах,  с  редкой  сединой.  Ћн  постоЯнно
откашливалсЯ, закрываЯсь  ладонью.  ѓоворили,  что  он  поморозил  легкие  в
белофинскую кампанию. ‘просил хрипловато:
     - Ђ город ты знаешь?
     Љак же Ђндрею не знать своего города! ‡десь родилсЯ, бегал  по  улицам,
ходил в кино и на пруд, здесь  пошел  учитьсЯ.  Ќе  в  ту  красивую  большую
каменную школу, что была, кстати, рЯдом  с  домом,  а  почему-то  в  другую,
двухэтажную, деревЯнную, на другом конце города. Ќе просто знал,  город  был
как неписанаЯ биографиЯ ЂндреЯ, каждый  кирпичик,  камешек  еще  хранил  его
следы. Ќо об этом ли разговор! ‘прошено ведь так, почти попутно.
     Ђндрей и лейтенант ‘ергеев ждали. Ќе было в  них  никакой  уверенности,
даже малой надежды на успех в разговоре. Ќо все спокойнее на душе, если было
спрошено, получен отказ и надеЯтьсЯ не на что.
     Ќо комбат  …горенко  не  торопилсЯ  отказывать.  ‘просил  про  город  и
задумалсЯ. ‘тарый кадровый военный, переживший в тридцатые годы много тревог
и переездов с семьей, с малыми детьми порой от  границы  до  границы,  через
весь ‘оюз, порой и мимо родных уральских мест (он был родом из  Њиасса),  он
не мог не понимать, что чувствует молодой солдат,  проезжаЯ  на  фронт  мимо
дома. Њожет быть, последний раз проезжаЯ. Ђ солдат, хоть не  скажет  ничего,
затаит в себе дальнюю неисполненную мечту и через всю  войну  будет  тащить,
как ненужный груз, как моральную обузу, как недобрый  знак  судьбы.  Ќо  кто
сказал, что неисполнимо? ‚от посыльного  нужно  в  здешний  штаб  по  поводу
ускорениЯ формированиЯ. —асть-то неполнаЯ, и в  ‘аратове  было  решено,  что
дополнЯт его новобранцы, которых в  течение  нескольких  суток  доставЯт  из
Џетушков к эшелону. „оставить-то доставЯт, но  вот  они  тут,  а  новобранцы
прибудут  только  послезавтра,  да  их  надо  принЯть,  разделить   поротно,
повзводно, поставить  на  довольствие.  Ћбмундировать,  вооружить.  ќто  еще
сутки.
     ‚роде бы все это не имело прЯмого отношениЯ к Ђндрею, к его просьбе. Ќо
и имело. Љомбат …горенко знал, что имело.  Ђ  через  несколько  дней,  когда
тронетсЯ эшелон дальше, прЯмым ходом на фронт, поймет это и солдат,  который
сейчас перед ним. …сли  и  не  скажет,  то  подумает  уж  обЯзательно:  вот,
несколько дней рЯдышком с домом, а часа не хватило, чтобы  навестить.  Ѓыло,
было так однажды с майором, тогда он не был еще  майором,  а  они  проезжали
Њиасс и застрЯли на вторых путЯх. Ќе  пара  километров,  как  тут,  но  тоже
рЯдом, и мать-старуха еще жива была. Ђ он стоЯл  на  шпалах,  курил,  глЯдел
вдаль, но не рискнул попроситьсЯ. ’еперь поздно жалеть. Ќо мать он так и  не
увидел больше. € много раз вспоминал это, как  стоЯл  в  нерешительности  на
шпалах, курил и все не мог пойти попроситьсЯ. ‘ейчас-то решилсЯ бы. Љак этот
солдат...
     Њайор …горенко коротко посмотрел на него. Ћн уже знал, что скажет.
     - таб известно где?
     - ’ак точно, товарищ майор, - не сразу  среагировал  Ђндрей,  уж  очень
обнадеживающе это прозвучало. € лейтенант ‘ергеев понЯл так и повеселел.
     - „оставишь срочный пакет, - сказал майор обычным тоном, хотЯ по смыслу
ни больше ни меньше повествовал он о вещах почти фантастических, таких,  как
встреча с родным домом. - Ћтнесешь пакет и можешь задержатьсЯ. - Ћн прикинул
еще: - „о следующего днЯ. „о восемнадцати ноль-ноль. „остаточно?
     - Љонечно, товарищ майор!
     - ‚се. Њожете быть свободны.
     €, глЯдЯ вслед солдату, не без легкой зависти  подумал  опЯть  о  своем
доме, к которому вела такаЯ дальнЯЯ теперь дорога.
     ‚ъедливый бухгалтер-лейтенант из патрулЯ, как  окрестил  его  про  себЯ
Ђндрей, документы  не  торопилсЯ  возвращать,  а  все  выспрашивал,  чего-то
добивалсЯ. ‘просил, где пакет, когда снес и сделал ли отметку.
     - ’ак точно, сдал, на обратной  стороне  отмечено,  -  отвечал  Ђндрей,
глЯдЯ на короткую щеточку усов, ужасно невоенную, на лице лейтенанта. -  Џри
оружии, как положено.
     ’ут и рыжий солдат кивнул одобрительно. Њол, так положено. €, обращаЯсь
почему-то к нему, может, как более  понимающему,  Ђндрей  добавил,  что  ему
после пакета разрешено было зайти домой и пробыть там до следующего днЯ.  „о
восемнадцати ноль-ноль. ќто почти сутки. ‘егоднЯ полднЯ, да ночь, да  завтра
времЯ... ќто же столько, если подумать!
     - ѓде будете проводить времЯ, красноармеец... красноармеец „олгушин?  -
спросил вдруг лейтенант.
     - „ома, - отвечал Ђндрей. - џ здесь недалеко живу. - € указал  рукой  в
сторону Џанков. ‹ейтенант посмотрел в  указанном  направлении,  будто  хотел
проверить, там или не там находитсЯ дом ЂндреЯ ‚ернул  документ,  добавил  с
угрозой:
     - ‡апомните - не пить, по улицам  не  болтатьсЯ.  Ћружие...  никому  не
доверЯть, держать при себе.
     - ‘лушаюсь, - сказал Ђндрей.
     - Ћтставание от части рассматриваетсЯ как дезертирство.
     - ’ак точно, - кивал Ђндрей.
     ‹ейтенант еще раз осмотрел ЂндреЯ с ног до головы, будто искал, к  чему
бы еще прицепитьсЯ. Ќо козырнул и отошел. ђыжий солдатик попросил на дорожку
папиросочку. Ђндрей протЯнул ему пачку:
     - ‚озьми.
     - џ, знаешь... бросил...
     ’от удивилсЯ, но пачку взЯл. € косолапЯ побежал  за  своим  командиром.
Ђндрей посмотрел вслед.  ’олько  когда  они  скрылись,  облегченно  подумал:
"Џронесло". Ћн повернулсЯ,  сделал  несколько  шагов  в  сторону  дома,  все
ускорЯЯ их, и вдруг побежал. €спугалсЯ, что кто-то сможет еще  помешать  ему
дойти эти несколько шагов до дому.


        - 6 - 

     Љогда Ђндрей проходил по  городу,  ему  казалось,  что  он  обЯзательно
встретит кого-нибудь из знакомых, из приЯтелей.  ѓородок-то  маленький,  как
можно не встретить.
     Ќо попадались незнакомые, чужие лица. Ћтрешенность, вот что было в них.
Џрошла  мимо  старушка,  озабоченнаЯ  отовариванием.  Ћна  держала  в  руках
продуктовые карточки, что-то про себЯ подсчитывала €нвалид на  костылЯх  вел
на веревке козу. „ва парнЯ  много  моложе  ЂндреЯ,  в  ватниках  и  сапогах,
прошагали, оставив  за  собой  запах  машинного  горелого  масла.  Џроскочил
солдат, попалось несколько женщин с лопатами, тоже в сапогах и  телогрейках.
‚первые Ђндрей  подумал-  "‚ойна  пошуровала  здесь"  Љто  в  тылу,  или  на
трудработах, или на фронте, как он сам ..  Ћстались  вовсе  непригодные  длЯ
фронта старики, инвалиды, подростки.  Ќо  и  они  воевали  здесь  по-своему,
отрабатывали смены на заводе “хтомского, ковали общую победу над врагом.
     …сли прикинуть, война шла целую  вечность  €  хоть  каждый,  от  самого
маленького человечка,  знал,  что  победа  будет  за  нами,  но  не  мог  не
осознавать, что  и  до  победы  оставалась  такаЯ  же  вечность.  Ќикому  не
известно, кто сможет все перенести и выжить. Ќе знал этого и  Ђндрей,  вдруг
необычным образом посреди войны,  посреди  двух  вечностей,  вставший  перед
своим родным домом.
     „ом показалсЯ немного чужим, при всех  своих  родных  подробностЯх.  Ћн
как-то оголилсЯ, исчезли  заборчик  и  кусты  акации,  прикрывавшие  дрЯхлый
фасад. Ќе было перилец у входа, видать, и они пошли на дрова.  ќти  перильца
Ђндрей  хорошо  помнил:  буровато-желтые,  вылизанные  дождем,   отглаженные
многими руками, они были крепкими, как слоноваЯ кость. Ђндрей на них съезжал
на животе.
     „верь в сенцы показалась ниже, хоть она  была  та  самаЯ  дверь,  а  не
другаЯ, с железной щеколдой и пустой дыркой  от  бывшего  когда-то,  еще  до
Ђндреевой памЯти, внутреннего замка. Ћн с силой толкнул эту дверь, и щеколда
отозвалась стуком, а дверь из-за своей косости проскребла по  полу,  как  по
сердцу ЂндреЯ. ‘тарый родной звук, он забыл о нем.
     ’еперь он встал  перед  другой  дверью,  обитой  грубой  мешковиной,  с
ленточками клеенки крест-накрест. ‘ ходу дернул он за ручку, ему показалось,
что закрыто изнутри. ’огда Ђндрей снЯл с себЯ винтовку и вещмешок, сложил  у
стенки на полу, рЯдом с ведрами воды. Џоправил шинель, пилотку и после этого
постучал. ‘перва тихонько, а потом кулаком забарабанил изо всех  сил.  Ќикто
не открывал ему.
     “дарив напоследок ладонью с  какой-то  отчаЯнностью,  он  повернулсЯ  и
вышел на крыльцо. ЏостоЯл в растерЯнности и сел, не находЯ  в  себе  никаких
мыслей. Ћн мог предполагать и думать разное, когда  он  торопилсЯ  сюда,  но
одно он не представлЯл и не держал в голове: что дом будет закрытым.
     Ћн сидел и думал, что жалко, он не увидел тетку  Џолю.  ‘колько  Ђндрей
помнил себЯ, тетка не имела своей  семьи,  а  всегда  жила  у  них,  занимаЯ
маленькую комнатку возле кухни.
     Љогда умерла мать ЂндреЯ, тетка  поплакалась  соседЯм  на  неустроенную
свою жизнь и отвела его на другой конец ‹юберец  в  ремесленное  училище.  €
хоть пришли они с опозданием, осенью, но ЂндреЯ принЯли, и он  покинул  свой
дом без сожалениЯ... Љ тетке он был равнодушен. Љормили их не жирно, а тетка
работала  невдалеке  на  заводской  фабрике-кухне,  но  Ђндрей  ни  разу  не
воспользовалсЯ случаем, чтобы зайти и бесплатно пообедать. ќто  было  давно,
очень давно, до войны. ‚се изменилось с тех пор.  €зменилсЯ  и  сам  Ђндрей,
повзрослел, стал мЯгче. ‚ойна хоть и была жестокаЯ, но учила людей  доброте.
Ђндрей знал, что ему  очень  хотелось  посидеть  с  теткой  за  чашкой  чаЯ,
расспросить об отце и особенно о матери, которую он начал забывать.
     €менно сейчас, на пороге дома, со всей очевидностью он понЯл так  Ясно,
Яснее некуда: что жила тетка и только поэтому уже было хорошо. ђоднаЯ кровь,
другой не сыскать на целом свете.
     Џустой дом не казалсЯ своим домом, он был как реликвиЯ, как  фотографиЯ
прошлого. ‚роде музеЯ детства.
     Ђндрей поднЯлсЯ,  заглЯнул  в  окошко.  ‚  полумраке  помещениЯ  трудно
что-нибудь разобрать. ‘текла были грЯзные, а между рамами лежала пожелтевшаЯ
вата, наверное, она лежала с довоенной поры.
     Ђндрей вдруг вздрогнул: прЯмо у его лица за стеклом  пробежала  большаЯ
мышь. •оть он  не  мог  чувствовать,  но  показалось,  что  в  нос  шибануло
тошнотворным мышиным запахом.
     ‡а его спиной кашлЯнули. Ћн  обернулсЯ,  так,  машинально,  на  дорожке
стоЯла стараЯ женщина в валенках и шубе, придерживаЯ воротник рукой.
     - ‚ы кого-то ищете? - спросила она простуженным голосом, срывающимсЯ на
шепот. Ђндрей, не поворачиваЯсь, сказал:
     - Ќет, не ищу. џ домой пришел.
     ќто прозвучало странно. Ќо он сказал именно так:
     "џ домой пришел".
     †енщина продолжала смотреть на него, не двигаЯсь  и  не  мигаЯ.  Ђндрею
стало не по себе от ее  неподвижного,  неживого  взглЯда.  ‡аметила  ли  она
что-то в его лице или просто пришла в себЯ, но ровно произнесла:
     - ‡начит, вы Ђндрей? Љак же Я вас  не  узнала?  Ќо  вы  выросли...  Ќу,
конечно, вы были мальчиком, а стали мужчиной.
     †енщина не удивлЯлась, она просто вспоминала вслух. …й, наверное,  было
безразлично, что он-то ее не помнил. ‚прочем, она сказала:
     - ‚ы менЯ забыли, и немудрено. ‘только лет... € столько лет войны. Ќо Я
вас помню и маму  вашу  помню.  ЊенЯ  зовут  Њарина  Ђлексеевна.  „ети  менЯ
называли тетЯ ЊанЯ.
     ’еперь, когда она произнесла это,  в  памЯти  ЂндреЯ  прорезалсЯ  образ
женщины, молодой, быстрой, смешливой, котораЯ  приходила  к  матери,  что-то
колдовала с ней на швейной машинке. €ногда  мать  разрешала  Ђндрею  вертеть
ручку.
     Ђндрей вспомнил,  что  у  этой  женщины  была  девочка  ЋлЯ,  крохотное
существо с кружевным воротничком и голубым бантом.  Ћднажды  Ћлю  привели  в
гости, и все шутили, называЯ их женихом с невестой. Ђндрей  тогда  изо  всех
сил невзлюбил девочку.
     ‚от что он сейчас вспомнил, удивлЯЯсь своей памЯти. Ќикогда он об  этом
не думал и не догадывалсЯ, что это возможно. ‚ойна как ударом ножа  поделила
воспоминаниЯ на те, что  были  существенны  длЯ  дальнейшей  жизни,  которые
помогали жить, и на те, что ничего уже не значили, как бы ни казались прежде
велики.
     †енщина все понимала, как Ђндрей. Ћна произнесла; - „а,  война,  война.
Њногое переменилось. Ќо ведь ваши здесь  не  живут,  вы  не  знали?  ЏелагеЯ
‘ергеевна эвакуировалась на “рал... €ли за “рал, Я уж точно  не  помню.  Ћна
уехала вместе с заводом.
     - “ехала, - сказал Ђндрей и замолчал. Ћ чем же  теперь  говорить,  если
эта тетЯ ЊанЯ одним махом отнЯла отдаленную надежду на встречу  с  теткой  в
родном доме.
     Ѓез интонаций, без интереса он спросил, кто же сейчас живет в их  доме.
‚едь кто-то живет?
     - Љонечно, - отозвалась женщина. - “ вас поселили начальника гаража, он
сам из ‹итвы. Ќо вещи ваши стоЯт, хоть,  правда,  Я  давно  не  была...  Ќо,
думаю, что вещи целы, они вам принадлежат.
     Ђндрей стоЯл молча, и тетЯ ЊанЯ повторила:
     - џ говорю, что сейчас многих вселЯют в чужие дома, а потом  возвращать
будут. ‚ы-то, простите, надолго?
     - Ќе знаю, - произнес Ђндрей. ‘ейчас он  действительно  ничего  уже  не
знал. Ћн добавил: - „а нет, ненадолго. Џроездом.
     ’етЯ ЊанЯ кивнула, хоть ничего, наверное, не понЯла.
     - Њожете зайти ко мне, Я через два дома живу. Ћленьку мою помните?
     - „а, - сказал Ђндрей.
     - Ќа фронте. Љак все. Ђ у менЯ снимают площадь военные,  муж  с  женой.
‡аходите, Ђндрюша.
     Џоследнее: "‡аходите,  Ђндрюша"  -  она  произнесла  будто  жалеЯ  его.
Џовернулась и тихо пошла, с хрустом приминаЯ старую траву своими  валенками.
Ђндрей осталсЯ стоЯть. Џолез в карман за папиросами, но вспомнил, что  отдал
их рыжему солдату, и пожалел. Ќе мешало бы сейчас закурить.
     Ћн прислонилсЯ к стене дома. —ужого теперь дома. Ѓездумно глЯдел  перед
собой, чувствуЯ только пустоту и холод. Њедленно дошел он до крыльца, чужого
крыльца, взошел по чужим ступенькам и вошел в  чужие  сенцы.  ‚зЯл  мешок  и
оружие и, так держа их в обеих руках,  пошел  прочь  по  обочине  ђЯзанского
шоссе. ел, все ускорЯЯ  шаг,  будто  боЯлсЯ,  что  его  могут  окликнуть  и
спросить, а кто он такой и что он делал в этом доме.


        - 7 - 

     Ђндрей возвращалсЯ в часть. ’еперь он не только понимал,  а  болезненно
чувствовал, что его родной город изменилсЯ. Ќе  просто  изменилсЯ,  он  стал
похожим на все другие города, как похож  на  солдата  солдат.  ‚оенный  быт,
недавнЯЯ близость фронта, ощущение пережитой опасности - все это наложило на
облик города свой суровый отпечаток. Ќо  изменились  и  люди,  их  лица,  их
походка. Ќе было просто гулЯющих, торопились на смену, со смены,  в  магазин
или по служебным делам.
     Њногие встречные тащили в руках или под мышкой дровину, доску или прЯмо
в авоське кусок торфа.
     ‘частье,  что  кончилась  очереднаЯ  военнаЯ  зима  и  можно  вздохнуть
свободнее. Ќо еще холодны  апрельские  ночи,  и  нужно  подтапливать  печку,
готовить пищу, да и оставалась забота о будущей зиме. Ћна  хоть  и  была  за
горами и до нее еще требовалось дожить, но по возможности сейчас  надо  было
запасатьсЯ, собирать по крохам будущее  тепло.  •олод  съедал  все  живое  в
человеке, сковывал его душу. Ћгонь же приносил облегчение,  надежду.  Ђ  как
без надежды возможно жить и приближать победу над проклЯтым врагом?
     Ђндрей подходил к станции, посмотрел на часы. “ него были ручные  часы,
толстые и большие, марки Љировского завода. …му вручили их  как  драгоценную
награду при выпуске из ремесленного училища. Ћн был лучший ученик.
     ќто произошло незадолго до начала войны.
     Ђндрей понЯл, что  не  использовал  и  трех  часов  из  отпущенных  ему
двадцати четырех. Ћн уже мог  видеть  свой  эшелон,  солдат,  сидЯщих  перед
вагонами. †иво представил лейтенанта ‘ергеева, сочувственные лица дружков  и
старшего сержанта  Џотапенко,  который  будет  рад  его  возвращению  больше
остальных, готовый принЯть ЂндреЯ в свои железные объЯтиЯ. Ќо не сержантской
хватки боЯлсЯ Ђндрей  „олгушин.  ЃоЯлсЯ  он  расспросов,  которые  неминуемо
будут, а еще больше не хотел сочувствиЯ.
     ‚ нерешительности стоЯл он посреди полотна железной дороги. Ќеизвестно,
сколько бы он колебалсЯ, но  вдруг  засвистела  электричка,  и  он  отпрЯнул
назад. ‘ визгом, грохоча колесами, пронеслись  мимо  ЂндреЯ  вагоны,  поднЯв
кругом пыль. Ћн не испугалсЯ этого неожиданного, невесть  откуда  взЯвшегосЯ
поезда, а испугалсЯ другого: что едва-едва не вернулсЯ обратно.  ‚ойна  есть
война, от нее ничего не ждешь приЯтного. ‡автра их отправЯт дальше. €  будет
он казнить себЯ за эти неиспользованные двадцать часов гражданской жизни  на
родине, которые подарила ему судьба. —то скажут другие  -  ладно,  сам  себе
будешь говорить: "‚от, Ђндрей, дурище, был у себЯ,  и  ничего  не  узнал,  и
ничего не смог увидеть".
     Ђндрей сел на камень и стал переобуватьсЯ, уже понимаЯ,  как  он  будет
действовать  дальше.  Ћн  снЯл  сапоги,  перемотал  портЯнки,  хотел  шинель
завернуть в скатку, но передумал. ‚ремЯ  клонилось  к  вечеру.  ‡абросил  за
спину мешок, винтовку повесил так, чтобы было удобно. ’еперь он направилсЯ в
сторону поселка Љалинина.
     ‘нова миновал рынок, без любопытства заглЯнул, чем тут люди промышлЯют.
Љакие-то трЯпки, консервы, часы, зажигалки. ‚ынырнул из  толпы  почти  перед
баней, которую хорошо помнил. ‘юда он  ходил  с  матерью  еще  маленьким,  в
женское отделение, а мать таскала с собой тазик с бельем.
     Ћт бани Ђндрей свернул налево и мимо родильного дома (как говорили, тут
он родилсЯ), мимо банка на углу, пересек центральный ЋктЯбрьский проспект  и
обогнул здание горсовета, высокое, приметное в городе здание с  колоннами  и
красным флагом наверху. Ђндрей никогда не бывал внутри, но гордилсЯ,  что  в
их городе такой красивый горсовет. Ђ за горсоветом уже видать училище, белый
многоэтажный „ом, сложенный из силикатного кирпича.
     ‡десь, в ремесленном, в родной ремеслухе, освоил он  профессию  токарЯ.
‡десь жил целых два года. Џрактиковались они на заводе “хтомского, в баню  и
в кино их водили строем по центральной улице. € когда они проходили в  своих
шинелЯх и форменных фуражках с  блестЯщими  буквами  "ђ“",  ребЯтишки  вслед
кричали: "ђубли! ђубли!" —то ж,  на  втором  году  они  зарабатывали  первые
трудовые свои рубли. ѓордились и на это подпитывались, добавлЯЯ свой  пай  к
небогатой столовской пище.
     ’еперь Ђндрей стоЯл перед дверью с плакатом наверху:  "Њы  куем  победу
над враг