бка
стерлась, он озабоченно спросил:
     - ‚ы же мне подарили, эти... трЯпочки? џ вас вчера правильно понЯл?
     - Џодарили? - переспросил Љолька, округлЯЯ глаза.
     - Њы? Џодарили? - повторил за ним  ‘ашка.  Ћба  вытаращились  на  €лью,
будто впервые его видели.
     - Ђ вы что? € не помните? Љак дарили?
     Ќо €льЯ и сам увидел, как братьЯ ошарашены.
     ‚стал, подлил им чаЯ. Ћтломил по куску чурека. ‘ел,  покачал  удрученно
головой.
     - •а! ‚ы даете... Ќу, может быть, мне напомнить, а? - € так как  братьЯ
продолжали молчать, он рассказал про вчерашнее,  как  стал  он  торговатьсЯ,
предлагал на выбор картошку, кукурузу или деньги, а ‘ашка попросил  сала.  Ђ
когда порешили, что даст он им шматок сала да ведро картошки, тот  же  ‘ашка
вдруг заЯвил:
     да бери задарма! Њы  завтра  снова  принесем!  €льЯ,  конечно,  наотрез
отказывалсЯ, но  тут  и  Љолька  присоединилсЯ  к  брату  и  стал  наседать,
уговаривать €лью в честь их крепкой дружбы  взЯть  это  дурацкое  барахло  и
унести, чтобы с глаз долой. Ђ им вроде ничего не стоит снова покурочить этот
складик. ѓде они, как ‘ашка объЯснЯл, лишь замок в задвижке провернули...
     ЃратьЯ выслушали €лью, уставЯсь в  пол.  Ћни  даже  друг  на  друга  не
смотрели. Ќичего такого они вспомнить не могли. Ќо если  €льЯ  про  задвижку
знает... ’огда... ‹ихо это они по пьЯнке добро свое профукали!
     €льЯ предложил еще чайку согреть, но братьЯ заторопились домой.
     - •а! Џонимаю! ‚ремечко не ждет! Ќе ждет! - оживилсЯ €льЯ  и  встал.  €
братьЯ встали. - Њожете на менЯ как всегда... Љак на своего, -  говорил  он,
выходЯ вслед за ребЯтами во двор. - …сли свистнете, готов соответствовать! Ђ
подарка не возьму  больше,  так  и  знайте!  ‡адвижечку  отодвигайте,  одежу
несите, но... ‡а наличные! Ќу! Џо петушкам?
     Љолька и ‘ашка неуверенно кивали.  Ѓыли  они  подавленны.  ’орговали  -
веселились, подсчитали - прослезились!
     “ самой калитки Љолька со вздохом оглЯнулсЯ и, не глЯдЯ €лье  в  глаза,
спросил, голос его прозвучал жалобно:
     - Ќо... Њожет, нам сала немного... Њы бы  взЯли.  ‘ашка  промолчал.  Ћн
даже отвернулсЯ, чтобы не видеть Љолькиного унижениЯ.
     €льЯ уж совсем собралсЯ уходить. “дивилсЯ. Џереспросил:
     - ‘ала? ‚ам... ‘ала? - € сделал паузу, рассматриваЯ в упор  братьев.  -
’ак вы, живоглоты, вчерась его подобрали, у  менЯ  только  голаЯ  трЯпица  с
солью осталась!
     ЃратьЯ удрученно молчали. Џро сало, кроме того кусочка, что совал им на
закус сам €льЯ, они тоже не помнили.
     - ‘ кормежкой вы тово... ‚ы за четверых хаваете-то!  -  €льЯ  вздохнул,
так неприЯтно было ему отказывать своим лучшим друзьЯм.
     ‚друг он оживилсЯ:
     - •а! Џостой-ка! Џосмотрю, а вдруг...
     ™едрость из него так и перла. € щедрость, и широта душевнаЯ. Ќе мог  он
отпустить лучших друзей с пустыми руками!
     Ћн скрылсЯ в доме, вернулсЯ,  несЯ  в  руках  небольшой,  с  пол-ладони
кусочек  сала.  ’ут  же  отыскал  лопушок,  завернул   в   него.   Џомедлил,
поколебалсЯ,  сразу  видать,  последнее  отдавал.  Ћт  сердца  отрывал,  как
говорЯт!
     Ћн так и сказал, протЯгиваЯ:
     - ‹адно уж, в честь дружбы... ‘ам как-нибудь проживу.
     ЃратьЯ вразнобой сказали: "‘пасибо". € пошли. €льЯ  смотрел  им  вслед.
‚друг крикнул:
     - ќй, живоглоты!
     Љузьменыши оглЯнулись.  Ћн  молча  на  них  смотрел,  будто  колебалсЯ,
сказать или не сказать, но вдруг крикнул негромко:
     - ’икали б вы отсюда! Џравду говорю! Ѓегите! —то есть мочи бегите!


        13

     ‚ колонию не пошли.
     …сли даже директор, как говорили, что-то там привез и  наварЯт  горЯчей
бурды, им все равно не хватит. Ћпоздали. …ще кому-то подарочек.  Џравда,  не
такой жирный.
     ’олько скрылась деревнЯ, свернули  они  с  проселка,  покрытого  мЯгкой
горЯчей пылью, в поле, а за ним, вдоль  кустиков,  речка  ‘унжа  бежит.  ’ут
по-над берегом среди зарослей колючей ежевики  и  дикой  маслины  с  мелкими
серебристыми листьЯми - птицы на нее, как заметил ‘ашка, никогда не садились
- прилегли на траву.
     ѓоворить не хотелось.
     Љолька первый не скоро произнес:
     - ѓолова трещит! Ђ у тебЯ?
     ‘ашка угрюмо отмалчивалсЯ.
     - € трещит, и гудит... Џаровоз, а не голова!  Ѓольше  пить  никогда  не
буду... џ и не думал, что это так...
     Ћн не договорил, спустилсЯ с  берега  к  воде,  стал  зачерпывать  воду
руками и  плескать  на  лицо.  Џотом,  сложив  руки  ковшичком,  напилсЯ  и,
прихватив сколько можно воды, хоть капало сквозь пальцы, принес к  ‘ашке,  и
вылил ему на лицо. Џлеснул, ‘ашка даже не отвернулсЯ, а может, и не заметил.
     - ’ы знаешь, что такое собачник? - спросил он, не открываЯ глаз.  Љапли
блестели у него на носу, на лбу и стекали по вискам.
     - —то? - без любопытства спросил Љолька. - ‘обачник?  -  Ћн  сообразил,
что в умной башке ‘ашки что-то заваривалось важное.
     - Ќет, не знаю.
     - џщик... †елезный  такой  Ящик,  -  продолжал  ‘ашка  ровно,  глаз  не
открываЯ. Њожет, он сон свой рассказывал. - ‘низу вагона его  подвешивают...
ќто когда мы на одной станции сгонЯли, Я  в  соседнем  поезде  углЯдел...  Ђ
‡верек флажками ткнул и говорит: собачник, мол, до войны  или  когда  там...
собак, говорит, в таких Ящиках возили. Ђ сейчас и людЯм впору ездить.
     - ‹овок твой ‡верек! - Љолька вздохнул.
     - ‚месте ворон ловили, - сказал ‘ашка и открыл  глаза.  -  ’ак  вот,  Я
тогда залез, примерилсЯ... € правда, ехать можно. Љолька понЯл.
     - ‡начит, пора? - спросил, глЯдЯ на ‘ашку. - Ђ колониЯ?
     - Џопробовали же!
     ‘ашка рассказал анекдот про человека, который увидел на дороге  дерьмо.
ЌагнулсЯ,  удивилсЯ,  на  Язык  попробовал.  €  вдруг  воскликнул:  "•орошо,
попробовал, а то бы влЯпалсЯ!" Љолька  не  засмеЯлсЯ.  Ћн  прикрыл  лопушком
голову и дремал на солнышке. „а и чего смеЯтьсЯ, если они оба по тому самому
анекдоту влЯпались... ‘ колонией влЯпались... „а и с €льей тоже.
     Ђ ‘ашка уже не терпел. …го идеЯ подтачивала.
     - Џойдем на станцию, - предложил он.
     - ‘ейчас?
     - Ђ когда еще...
     - Њожет, сперва это... Њожет, склад покурочить? Љак говорит ‡верек...
     - Ќе ‡верек он, ‡верь, - сказал ‘ашка жестко. - Ќу,  пошли?  „а  ты  не
думай, мы сегоднЯ и вернемсЯ!
     Љолька понЯл, что ‘ашка не зазрЯ себЯ и его гонит, значит, так надо.
     - Џолежим чуть-чуть? - попросил он. - “ менЯ ноги дрожат.
     -  ‚от  и  разойдемсЯ,  -  деловито  произнес  ‘ашка.  -  ‚он,  кстати,
подвода...
     ‚овремЯ ‘ашка углЯдел подводу, а так бы топать им на станцию до вечера.
€ то неизвестно, дошли бы.
     —ерез поле, наперерез, выскочили они к телеге, крикнули издалека:
     - Ќа станцию?.. „Яденька?
     - Ќа станцию, тетенька, - сказал мужчина и показал,  рукой  повелел:  -
‘адись! Ђвось да небось добежим! “ менЯ паровоз ходкий!
     Ќе старый мужик и не седой, как заметили  братьЯ,  но  старей  €льи.  ‚
линЯлой, до белизны выгоревшей гимнастерке с белыми от кальсон пуговицами, в
кепочке с козырьком на глаза. ‘идел, подремывал, изредка вскидывал на дорогу
светлые с голубизной глаза и опЯть погружалсЯ в себЯ. Ќа братьев,  подсевших
к нему, он уже не обращал вниманиЯ.
     ѓде-то лишь на подъезде к станции полюбопытствовал:
     - Љолонисты небось?
     - Ђ что? - настороженно спросил Љолька.
     - Ѓегете...
     - Људа... Њы бегем?
     - Ќу куды-куды... џсно, куды все  бегут...  „омой!  -  сказал  мужик  и
причмокнул, понукаЯ лошадь.
     - Њожет, у кого и есть дом... Ђ у кого и нет, -  огрызнулсЯ  Љолька.  €
посмотрел на мужика.
     Ќо тот, видать, не собиралсЯ ссоритьсЯ и разговор затеЯл вовсе  не  длЯ
обличениЯ. Ћн приподнЯл кепочку, глЯнул на братьев, точно в голубое  окунул.
Њолвил кротко:
     - Ђ ведь верно. “ кого он есть... Ђ у кого? џ скажу, такаЯ  война,  что
всех перевернула и выкинула из привычного... Ќебо с  землей  поперепуталось,
живые с мертвЯками... Ђ нонче-то вдруг все понЯли - войне-то конец... Ћ доме
заговорили... - Ћн молчал, но ответа не ждал. ‚  свое  погрузилсЯ.  €  снова
начал неожиданно: - „о этого о жизни не думали, думали не как жить, а как бы
выжить... Ќе до жиру, быть бы  живу,  во  как  думали!  Љак  уцелеть.  -  Ћн
постучал кнутовищем по ноге, и она отдалась деревЯнным стуком. ’олько теперь
братьЯ заметили - мужик-то без ноги. €нвалид, значит.
     Ћн между тем продолжал:
     - ...Ћтдал часть себЯ, другую часть готов был отдать. ‚роде сам себе не
нужон был. Ђ сейчас дело-то к концу, так себЯ жалко стало... Ђ вдруг, думаю,
поживу? Ђ где жить? - спрашиваю. - „ом-то где? ѓде? Ќету... ‘емью  поубивали
и дом спалили. ’ак Я в свою деревню не поехал, как узнал. Џриехать на  такое
- все равно что на кладбище поселитьсЯ! Љажен  день  кровью  истекать.  ‘ебЯ
убьешь... ‚от и решилсЯ в Ѓерезовскую... Ќу, как приживусь... ‚ы-то малы,  у
вас запас времени есть  шерстью  обрасти.  Ђ  у  мине  нет.  џ  без  надежды
поселЯлсЯ... ќто сейчас надежда поЯвилась. ‚он, за станцией на  подсобном  Я
вкалываю. …сли что, „емьЯна спросите...
     ‘казал и снова будто под козырек спрЯталсЯ.  “шел,  как  черепашка  под
панцирь.
     Љогда братьЯ у станции сошли,  поблагодарили,  он  вроде  бы  оживилсЯ,
кивнул:
     - Ѓывайте! - € дернул вожжи. - Ђ вообще приходите, если не  побегете...
џ-то лично не побегу. Љрай-то богатый, можно бы жить... ‘трах все портит.  Ђ
мне так все одно боЯтьсЯ нечего. Љончилась моЯ боЯсть...
     ЃратьЯ еще раз сказали "спасибо" и пошли. ‚раскорЯчку пошли,  костистые
их зады  на  тележных  слегах  порЯдком  набило.  „обрели  до  серных  Ямок,
ополоснулись,  стало  легче.  ‘овсем  легко.  Ѓудто  те  вонючие  Ямки  были
наполнены живой водой из сказки.
     Ђ когда-то, в невероЯтно далекие времена, ехали сюда, на воды,  барышни
и барины из северных столиц... ‚  белых  нарЯдах  с  цветными  зонтиками,  в
богатых экипажах, гулЯли тут столичные дамы и усатые офицеры,  и  все  затем
лишь, чтобы попить кавказских вод и привести в порЯдок здоровье... €грал  им
тут духовой оркестр, цвели глицинии. Ђ после горЯчих вод прекрасные  господа
поднимались наверх, к ротонде, и смотрели на дальние горы в закатном золотом
свете... Љак выразилась ђегина Џетровна: лицезрели!
     ’ак ли было или придумала воспитательница сказку, братьЯ не  разобрали.
‚оды-то были, они тут и до Љузьменышей текли. Ђ  вот  что  касаетсЯ  господ,
ради  Ямок  тащившихсЯ  без  поезда  из  Њосквы,   тут   братьЯ   откровенно
засомневались. ђади чурека, скажем, ради картошки или алычи, другое  дело...
†рать захочешь, прискочишь... Ђ вода, она и есть вода. …шь  -  вода,  пей  -
вода...
     Ќо поезда все не было, а его здесь, с горки-то, издалека видать, братьЯ
забрались на небольшую вершинку, где блистала белоснежнаЯ ротонда.
     ‚близи она оказалась  не  такой  уж  белоснежной.  Ѓыла  она  облезлаЯ,
загаженнаЯ, да  к  тому  же  все  колонны  исписаны,  исцарапаны  надписЯми:
по-русски и по-немецки, наверное.
     ‘ашка присел на каменные ступени, стал смотреть на долину. Љак  некогда
барышни и кавалеры смотрели. Ђ Љолька нашел острый  камень  и  нацарапал  на
колонне: "Љузьмины из ’омилина. 10.9.44 г."“смехнулсЯ, разглЯдываЯ  надпись.
‡найте наших, тоже, мол, принимали воды и лицезрели закаты в горах!  Џриедут
они через... ну... через двадцать лет стариками, как  этот  „емьЯн,  покажут
шакалам детдомовским на ротонду: гулЯли тут с ‘ашкой... Ћркестр, мол, играл,
и барышни с зонтиками ахали от восторга...
     Љолька свою картину додумать не успел, за дальним изгибом плешивой горы
дымок показалсЯ. ЃратьЯ рысцой побежали вниз, успели как раз к поезду.
     ‘ашка деловито прошел вдоль состава,  заглЯдываЯ  под  вагоны,  наконец
нашел то, что надо, позвал брата.
     - ‘мотри! - указал пальцем.
     ЏрЯмо под вагоном, нависаЯ над рельсой, прикреплен грЯзный рыжий  Ящик,
продолговатый, как гроб.
     ‘ашка приподнЯл крышку и велел Љольке лезть.
     - Ђ не уедем?
     - Ќу, уедем, - сказал ‘ашка. - Ќу и что? ѓромко сопЯ от натуги,  Љолька
влез в Ящик, потом гуда забралсЯ и ‘ашка. ‚ыходило, что валетом ехать можно.
ЏрЯмо в боковой стенке набиты круглые отверстиЯ, в них можно смотреть  одним
глазом. ђЯдом шпалы, рельсы, трава. Ћдно боЯзно, не  оторвалсЯ  бы  Ящик  на
ходу, а то правда гробом станет.
     - ѓроб железный с музыкой! -  сказал  Љолька  в  дыру.  -  €з  северных
столиц... ‚ экипаже, на воды... ѓоспода прибыли, Љузьмины!
     € щеки надул: "Џум, пум, пум, пум..." Ћркестром заиграл в честь  своего
прибытиЯ в собачнике.
     Ђ ‘ашка сказал:
     - ‡а бесплатно куда хошь? Ђ?
     - Ђ куда ты хошь? - спросил Љолька. - Џум, пум, пум...
     - „альше, дальше, - сказал ‘ашка. - џ еще дальше  хочу.  џ  обратно  не
хочу.
     - Ђ хуже не будет?
     - —ем сейчас-то?
     - „а. —ем сейчас!
     Џоезд впереди загудел, громыхнули вагоны. џщик с силой трЯхнуло.
     Љолька громче ударил марш: "Џум, пум, пум..." Ђ ‘ашка предложил:
     - Џоехали, а?
     - ‘ейчас?
     - Ђ что?
     - Ђ ђегина Џетровна? ‘ашка промолчал.
     - Ћна с мужичками одна останетсЯ? Ќе жалко? - крикнул Љолька.
     ‘ашка быстро откинул крышку и выскочил.  ‡а  ним  вывалилсЯ  и  Љолька,
споткнулсЯ о шпалину. ‘мотрели вслед поезду, вагону со  своим,  уже  ставшим
своим, Ящиком. Ѓудто мечту проводили.
     Ќочевали в полусгоревшем  товарнЯке  на  запасных  путЯх.  €  у  ђегины
Џетровны объЯвились лишь вечером следующего днЯ.
     Ќо прежде прошли мимо склада, чтобы убедитьсЯ,  что  замок,  тот  самый
замок с задвижечкой, на месте.
     ‚оспитательница открыла не тотчас. “видев братьев, пригласила войти, но
сделала шаг: тише, мол, дети спЯт.
     Љузьменыши на цыпочках прошли в комнату, оглЯдываЯсь  на  кровать,  где
валетом в разных позах спали мужички. †орес разбросанно, на спине, а  Њарат,
наоборот, комочком, натЯнув одеЯло на  голову.  ‘ейчас  стало  заметно,  что
†орес старше.
     ‘ама ђегина Џетровна  была  в  Ярко-розовом,  сверкающем,  как  золото,
платье, с пуговицами и очень длинном, до пола.
     ’акаЯ  блестЯщаЯ,  с  распущенными  черными  волосами,  она  показалась
братьЯм еще прекрасней. ‚от уж и правда царица.
     - ‘адитесь. џ вас ждала. ‘ чем пришли, дружочки? ѓолодные?
     - Ќет, - отвечал за обоих ‘ашка. - Њы уже один раз ели.
     Ђ Љолька положил на тумбочку сало, завернутое в лопушок.
     ђегина Џетровна посмотрела на сало, не притрагиваЯсь к нему, на  ребЯт.
Џокачала головой.
     - Ќет, нет. ‘пасибо. џ не возьму.
     € так как братьЯ недоуменно молчали, поЯснила:
     - ‚ы заработали, вы и ешьте! Ђ как, кстати, вы его заработали?
     ЃратьЯ переглЯнулись.
     - Ќу, вот, - сказала ђегина  Џетровна.  -  „умаю,  что  мы  друг  друга
понЯли. Џравда?
     ‘ашка кивнул. Ћн соображал быстрей Љольки. Ќо тут и соображать не надо.
‚оспитательница еще там, у  склада,  догадалась  о  краже  вещей.  Ћттого  и
волновалась, и ждала. Ќо ведь не выдала! ‚от главное!
     Ћна между тем продолжала:
     - џ ведь вас искала, спрашивала. ‚ы не ночевали, да? ‚се решили, что вы
удрали, говорЯт, вас видели на станции... Ќо Я не поверила, Я знала, что  вы
не уедете так. џ не ошиблась.
     ђегина Џетровна полезла в  карман  висЯщего  на  стене  пальто,  что-то
поискала и, не найдЯ, вернулась, села.
     - ѓосподи, как без курева тЯжко... •оть травку какую... Ќу, ладно.  ‚от
длЯ чего Я вас искала: на днЯх мы начинаем работать  на  консервном  заводе.
Џетр Ђнисимович договорилсЯ. ђаботать будут старшеклассники: пЯтые - седьмые
классы. Ќо Я записала и вас... •оть подкормитесь там. ‚ы понЯли, да?
     ЃратьЯ неуверенно кивнули, никакой завод не входил в их планы.
     - Џожалуйста, не перепутайте: вы у менЯ не четвертый, вы у  менЯ  пЯтый
класс... Њладших пошлют в колхоз Яблоки собирать... Ђ теперь идите спать,  -
€ уже вслед: - ‘ало, сало свое не забудьте!
     Љолька без слов забрал лопушок с салом. ‚ дверЯх  как  по  команде  оба
брата обернулись.
     - ‚ообще-то мы думали... —то мы...
     - —то - вы?
     - —уть не уехали! - выпалил ‘ашка.
     - ‘овсем? - как-то глухо  произнесла  ђегина  Џетровна.  €  все  в  ней
потухло.
     - Ђга.
     - Ђ мы? Ђ остальные?
     ђебЯта замЯлись. Ќо ведь и так было понЯтно, что они не  уехали  потому
лишь, что думали о ней.
     - „ружочки мои...  Џодождите!  -  быстро,  горЯчо  подхватилась  ђегина
Џетровна. - ‚от на  консервный  завод  съездим...  ЏоглЯдим...  Ђ  вдруг  да
понравитсЯ? џ думаю, что у нас уладитсЯ... “ладитсЯ. ‚от увидите.
     Љолька ничего не ответил, он так быстро соображать  не  мог.  Ђ  ‘ашка,
нахмурЯсь, глЯдЯ в пол, произнес как бы за двоих:
     - ‚ообще-то... Њы подождем. Џравда.
     Џолучилось почти по-взрослому.
     - Ќу и лады. - ђегина  Џетровна-  чуть  повеселела.  -  Ђ  у  менЯ  еще
сюрприз... —уть не забыла. Џодите-ка сюда.
     Ћна достала из тумбочки огромную мохнатую шапку, а  из  шапки  извлекла
ремешок.
     ЃратьЯ вперились в шапку глазами.
     - —то это?
     - Џапаха... Ќаверное...
     - Ћткуда?
     - €з подсобки... Ћт самодеЯтельности, что ли,  осталось.  Ђ  может,  из
деревни... Ќе знаю. ’ам много этого... ђебЯта  нашли...  Ќу,  пошли  дурить,
маскарад устроили... - ђегина Џетровна прислушалась к крикам во дворе. - Ђ Я
длЯ вас прихватила... ЌравитсЯ?
     ЃратьЯ лишь  переглЯнулись:  сообразили  свою  промашку.  Љак  же  они,
обшариваЯ чердаки, пропустили подсобку! Ђ если б там пожрать было?
     Љолька заинтересованно спросил:
     - Ђ черкески с патрончиками там не было?
     - Ќе видела, - сказала ђегина Џетровна. - Ѓыл кинжал, только сломанный,
и поЯсок... Њне показалось, что он вам пригодитсЯ.
     Ќо братьЯ поЯском не заинтересовались. Ћни стали по  очереди  примерЯть
папаху. Љолька залез в нее по шею и утробным голосом заорал песню, забыв про
спЯщих мужичков.

     € в какой стороне Я ни бу-ду-у,
     Џо какой ни пройду Я тропе,
     „руга Я никогда не забуду-у-у,
     …сли с ним подружилсЯ в Њоскве-е-е!

     - ’ише ты! - ‘ашка стЯнул с него папаху и нахлобучил на себЯ. - џ  буду
•аджи-Њурат! Ђ ты...
     - Ђ Я Ѓуденный! - крикнул Љолька и потЯнул к себе папаху. - Ѓуденный-то
за красных, а твой •аджи-Њурат за фашистов!
     - ќто •аджи-Њурат за фашистов? ђегина Џетровна прекратила спор, отобрав
у них папаху. “лыбнувшись, произнесла:
     - Ђ Я сейчас подумала... џ ее разрежу и сошью вам на зиму два капора.
     - —его? - переспросили братьЯ. - ’апора?
     - Ќу, Я знаю, что... апки, в общем... ‚се польза. Ђ поЯс можете взЯть,
Љоле длЯ штанов, - ты у нас ЉолЯ-то? - вместо веревки сойдет.
     ЃратьЯ уткнулись в ремешок, узенький,  в  темных  заклепках  и  узорах,
вдобавок на нем болталось множество других ремешков-висюлек.
     Љолька примерил новинку, довольный, решил:
     - џ на нем ложку буду носить... € еще что-нибудь... ‚ пору бы  повесить
длЯ красоты ключи, украденные у  €льи,  да  ведь  сопрут!  Њожет,  кукурузу?
‚ообразил:
     Љолька идет  по  томилинскому  детдому,  а  на  поЯсе  у  него,  словно
гранаты-лимонки, кочаны кукурузные висЯт! € папаха на затылке! ‡най наших! ‘
гор вернулись! Ќе оробели! Ќажрались вволю да с  собой  привезли!  Џо  кочну
отцеплЯет и шакалам отдает!

     Ќо Я знаю, мы встретимсЯ снова,
     € тогда, дорогаЯ, вдвоем...

     ђегина Џетровна легонечко подтолкнула братьев к дверЯм:
     - €дите во двор петь!
     ЃратьЯ ушли.
     Џрикрыв дверь, она  вернулась  и  снова  пошарила  в  карманах  пальто,
собираЯ в ладонь табачные крошки. Ќабралось вместе  с  мусором  немного.  €з
клочка газеты неумело свернула самокрутку, прикурила и вышла за дверь. „олго
стоЯла на крылечке, приглЯдываЯсь к ребЯтам во дворе и  стараЯсь  среди  них
угадать Љузьменышей. Ќацепив папаху, благо в подсобке  их  оказалось  много,
колонисты с палками гонЯлись друг  за  другом,  изображаЯ  войну.  Ђ  кто-то
волочил за собой дырЯвую бурку, голые пЯтки мелькали из-под тЯжелой полы.
     ђегина Џетровна  последний  раз  затЯнулась  и  ушла  домой.  Џрилегла,
попыталась спать, но не спалось. Ќесколько раз  вставала,  глЯдела  в  окно.
Ќаконец хоть чем-то решила себЯ занЯть. ‚зЯла ножницы и стала резать  папаху
на две равные части. „умала о Љузьменышах, о том, какие замечательно  теплые
шапки выйдут из этой папахи, и совсем забыла о времени. Ћна не заметила, как
тихо, будто сама по себе откинулась створка окна и оттуда  выглЯнуло  черное
дуло.
     ’ри человека смотрели из  темноты  на  ее  руки,  кромсающие  на  куски
папаху...


        14

     ‚ ребЯчьих спальнЯх ор  продолжалсЯ  допоздна.  €  крики,  и  визги,  и
беготнЯ. ђегина Џетровна была права:  колонистов  накормили,  и  они  ожили,
известно, кормежка - праздник, да какой!
     Ћттого и разбузились: выли, пищали, блеЯли, гавкали,  мычали,  лаЯли  и
все в том же духе. .
     Љому-то пришло в голову: завопили песню. Ќе в лад, но громко.

     Ѓродили мы с товарищем вдвоем,
     Ѓродили мы с товарищем вдвоем.
     Ѓродили мы с товарищем по диким по горам,
     Џо диким по го-ра-ам!

     Џоначалу шло жидковато, кто во что горазд, но вот уж голос за  голосом,
ниточка  к  ниточке  вплелись,  встроились,  сложились,  и  грЯнуло,  окошки
позванивали...

     ‚друг камень покатилсЯ, ого-го!
     ‚друг камень покатилсЯ, ого-ro!
     ‚друг камень покатилсЯ и товарищ мой упал.
     ’оварищ мой у-па-л!

     Ћсобенно дружно выходило это: "Ћго-го!" ’ут уж ревели все, кто  мог,  и
со слухом, и без слуха, реветь было приЯтно. „а и воздуха в легких хватало.

     џ взЯл его за руку, ого-го!
     џ взЯл его за ногу, ого-го!
     џ за руку, Я за ногу, товарищ не встает!
     ’о-ва-рищ не вста-ет!
     џ плюнул ему в рожу, ого-го!
     џ плюнул ему в рожу, ого-го!
     џ плюнул ему в рожу, он обратно не плюет,
     Ћб-ра-тно не плюет!

     „алее, как полагаетсЯ, товарищу вырывают Яму (ого-го какую!) и хоронЯт.
Ђ потом землЯ зашевелилась (ого-го!), и товарищ встает из нее и...  "‚  рожу
мне плюет!" Ћтветил, в общем. € сам - живой. ‘мешно! ‡акатились, хохотали...
     ‡атЯнули тюремную: "‘ижу в тоске и вспоминаю Я, а слезы катЯтсЯ из глаз
моих..." Ќе допели. ‘лезы под такое настроение не подходили.
     ‡аводили  разухабистые  уличные,   блатные,   рыночные   (жалостливые),
сиротские,  инвалидные,  лагерные,  вокзальные  и  поездные,   колонистские,
сибирско-ссыльные, бытовые, одесские - воровские  (жестоко-сентиментальные),
хулиганские, каторжные  (из  дореволюционных)  и  некоторые  из  кино...  €з
"Ѓольшой  жизни":  "Џрощай,  Њаруська,  блЯдоваЯ..."  Џо-настоЯщему-то  надо
"плитоваЯ", но пели только так!
     Ќо уж такой стройности не выходило. ‚ каждом углу тЯнули свое, а вскоре
и вовсе стихло.
     ‚зрыв раздалсЯ под утро. Ќо было еще темно.
     Љузьменыши проснулись одновременно. Ћбоим показалось, что на них  упала
бомба. ќто было им знакомо по первым месЯцам войны.
     ‚о все окна полыхнуло зарево, окрасив стены в дрожащий  кровавый  свет.
Ѓыло слышно, как внизу у девочек кто-то взвизгнул и закричал.
     ‘разу несколько голосов завопило:
     - ѓорим! ѓорим!
     | ЃратьЯ спали без матрацев и не  раздевались,  не  то  железнаЯ  сетка
отпечатаетсЯ до самых ребер.  …два  соображаЯ,  вместе  со  всеми  в  панике
бросились к  выходу.  „вери  отлетели.  ‡адние  подмЯли  передних,  началась
свалка. ‚ темноте кому-то отдавили пальцы рук, разбили нос.
     Љузьменышам повезло, их лишь чуть помЯло.
     ‚ысыпали во двор и окунулись в голоса, в  беготню,  в  Яркий  и  жаркий
свет, в какую-то зловеще-веселую панику.
     ‘уеты было много, никто ничего не понимал, все бежали  и  все  кричали.
‘тало видно, что горит дом, тот самый, где располагалсЯ склад.
     Ќо перваЯ мысль наших братьев была  не  о  складе,  конечно,  о  ђегине
Џетровне с мужичками... ѓде она? “спела выскочить?
     Џока опупело смотрели, соображали, а после  крепкого  сна  соображалось
туго, увидели и воспитательницу.  Џрижав  к  себе  судорожно  мужичков,  она
стоЯла посреди всей этой суетни, одна, такаЯ застывшаЯ,  будто  онемелаЯ,  в
огромных глазах ее был страх.
     - ђегина Џетровна! - закричали громко братьЯ и бросились прЯмо к ней, с
кем-то по дороге сталкиваЯсь, кого-то отпихиваЯ, - ђегина Џетровна, мы  тут!
Њы тут!
     Ћна лишь краем глаза зацепилась за кричавших ребЯт и, ничем не показав,
что увидела или услышала их, вновь уставилась на огонь, пламЯ прыгало  в  ее
расширенных зрачках.
     Џодскочил Џетр Ђнисимович, крикнул неведомо кому:
     - ѓде ведра? Ќесите ведра! ќто ведь  непонЯтно,  что  происходит!  -  €
исчез.
     ’ут же поЯвилсЯ снова, уже с ведром воды.
     ‡акрываЯсь портфелем от огнЯ, он направилсЯ к горЯщему дому, но  близко
подойти не смог и выплеснул воду наземь. Ћна тут же превратилась в пар.
     ’еперь, когда первый страх и чувство опасности  прошли,  ребЯтнЯ,  даже
девочки, уже не вопили от испуга, а носились по двору радостно-возбужденные,
ошалелые от такого невиданного зрелища! €м уже нравилось, что так горело!
     ЏламЯ возносилось вертикально вверх, как гигантскаЯ  свеча,  и  гудело,
рассыпаЯ дождем крупные искры.
     „ом светилсЯ изнутри, обнажилсЯ его каркас. ‚ это мгновение он  казалсЯ
прозрачным, и каждую накаленную огнем  балочку  в  его  скелете  можно  было
сейчас разглЯдеть.
     ‹ишь  несколько  девочек,  из  самых  боЯзливых,   прибились,   как   к
спасительному островку, к стоЯщей все так же неподвижно ђегине Џетровне.
     Џетр Ђнисимович, обращаЯсь к ђегине Џетровне, закричал:
     - ‚ы видели? —то-нибудь видели?
     ђегина Џетровна не обернулась к директору, будто не  заметила  его.  Ќе
сразу до нее дошло, что это к ней, к ней обращаютсЯ с вопросом.
     - —то... ‚идела... - медленно, как во сне, произнесла она,  не  отрываЯ
взглЯда от огнЯ.
     - џ спрашиваю! - кричал Џетр Ђнисимович и все отгораживалсЯ от  пламени
портфелем. - ‚ы видели, как взорвалось? ‚идели или нет? €  потом  это...  Ќа
лошадЯх...
     - Ќа лошадЯх? - пробормотала ђегина Џетровна. - Ќа каких лошадЯх?
     - ќто ведь непонЯтно, что происходит! - закричал  Џетр  Ђнисимович,  но
осексЯ: только теперь дошло, что воспитательнице худо.
     Џодбежала другаЯ воспитательница, …вгениЯ ‚асильевна,  сунула  ватку  с
нашатырем к носу ђегины Џетровны, потерла ей виски,  а  та  вдруг  ахнула  и
стала оседать, запрокидываЯ голову.
     …е тут же увели в спальню девочек. Њужичков забрали туда еще раньше.
     Љузьменыши, наблюдавшие все  это,  ринулись  следом,  на  помощь  своей
ђегине Џетровне, но их дальше дверей не пустили.
     - €дите, идите... - сказали. - ‚се тушат пожар, а вы чего тут шлЯетесь?
     ‡а дверью, слышно стало, кто-то плакал навзрыд,  какаЯ-то  девочка,  ее
утешали.
     - Ќу, кто сказал, что лошади,  -  тускло  произносил  чей-то  голос.  -
…рунда... —естное  слово,  ерунда...  Ќе  было  никаких  лошадей  и  никаких
гранат... Ќу, что-то там взорвалось на складе... ’ам ведь керосин, и  масло,
и что угодно... ђазве теперь узнаешь!
     ЃратьЯ посмотрели друг на друга и пошли во двор. “же  обвалилась  крыша
дома, поднЯв к небу салют из горЯщих углей, даже головешек.  €скры  медленно
падали вниз и светлЯчками тлели в сухой траве. Ќикто не пыталсЯ  их  тушить.
„аже Џетр  Ђнисимович,  понЯв,  что  соседним  зданиЯм  пожар  не  угрожает,
притулилсЯ на крылечке столовой и так, прижав портфель к груди, сидел, глЯдЯ
на огонь. Ѓыло что-то жалкое, беспомощное в его позе, будто говорившей: "ќто
ведь непонЯтно, что происходит!"‡а  свою  сорокалетнюю  жизнь  этот  человек
пережил  множество  катастроф,  если  и  выживал,  то  благодарЯ  природному
долготерпению.
     Љогда он ушел с орсовской базы, сам ушел, ибо тащили вокруг все и  всЯ,
пахло тюрьмой, направили его в роно и там всучили детишек. Ќа него  смотрели
как на человека конченого,  ибо  знали,  какие  уж  там  детишки  -  пЯтьсот
головорезов худших из  худших:  тот,  кто  отсеивал,  отделывалсЯ  от  самых
отъЯвленных. € пока он готовил поезд,  подыскивал  воспитателей,  выпрашивал
продукты и одежду,  сквозила  в  лицах  районного  начальства  невысказаннаЯ
мысль: не повезло Њешкову! ‘горел Њешков! Ђ едет, потому что знает, хуже ему
уже не будет... Ќекуда, как говорЯт!
     ‘тало заметно, что уже рассвело.
     Ќеожиданно из колхоза прикатила водовозка с пожарной помпой.
     ђебЯта сразу нашли себе занЯтие: качать насос;  по  двое,  а  потом  по
четверо, вверх и вниз. Ќо быстро устали, отвалили. ‹ишь Љузьменыши,  мокрые,
старались помогать взрослым, пока  вдруг  не  обнаружили  на  ладонЯх  белые
пузыри. €х погнали спать.
     “ходЯ, они снова попытались проникнуть  к  ђегине  Џетровне,  но  дверь
оказалась  запертой.  ЏостоЯли,  прислушиваЯсь,  но   никаких   голосов   не
раздавалось с той стороны.
     ‘пать тоже не хотелось.
     ЃратьЯ пошлЯлись по  двору,  теперь  совсем  пустынному;  странно  было
видеть, как дымЯтсЯ остатки дома в наступившей вдруг пустоте.
     Џомпа уехала, стало тихо.
     ‘ашка вполголоса сказал:
     - ’ы думаешь... ѓранатой?
     - Џочему гранатой? - спросил тихо Љолька.
     - Ђ чем же? ’ы слышал, как грохнуло?
     - џ спал... - ответил Љолька. -  Њне  приснилось,  что  менЯ  по  башке
треснуло, а потом Я проснулсЯ и решил, что бомба.
     - Ђ лошади?
     - Љакие лошади?
     - Ћни же говорЯт, были лошади.
     - ѓоворЯт, кур доЯт, а коровы Яйца несут...
     - ‡начит, не  веришь?  -  сказал  ‘ашка.  Ћн  повторил:  -  ‡начит,  не
веришь... Џойдем!
     - Људа?
     ‘ашка не ответил. ‚зЯл Љольку  за  руку,  крепко  взЯл,  была  какаЯ-то
решительность в нем сейчас. Џовел вдоль зеленой ограды к  их  тайному  лазу.
Џервым прокорЯбалсЯ сквозь колючки, дождалсЯ Љольку, снова  схватил  его  за
руку и потащил за собой к краю кукурузного полЯ, которое примыкало к тыльной
стороне сгоревшего зданиЯ.
     ‘реди поломанных стволов кукурузы на  мЯгкой  земле  четко  различались
многочисленные следы копыт. Љое-где  была  вывернута  трава  и  отброшена  в
стороны. Љлочки ее висели даже на стеблЯх кукурузы.
     Љолька нагнулсЯ и поднЯл гильзу. ЃлестЯщую медную гильзу,  ее  нетрудно
было заметить в траве.
     ‘ашка взЯл у брата гильзу, повертел ее и сунул в карман. ЏригодитсЯ.
     - Ђ как ты догадалсЯ? - спросил  Љолька  и  снова  пошарил  глазами  по
земле, но нигде ничего больше не валЯлось.
     - Љак... џсно же, что если они были, то были тут... —то они, дураки  во
двор заезжать! ќто же ловушка!
     - Ђ кто? Ћни?
     - Ќе знаю.
     - „умаешь, они и стрелЯли?
     - Ќе знаю, - повторил ‘ашка и посмотрел на горы.  —истое,  без  единого
облачка, наступало новое утро. ѓоры празднично блестели в высоте и светились
своими снежными вершинами. Ћни казались совсем близкими.
     Ќикакой пожар, никакие ночные страхи не могли  поколебать  этой  вечной
неземной красоты.
     - †аркий день будет, - сказал Љолька и задумалсЯ. - Ђ в ’омилине небось
в школу пошли...
     ЃратьЯ посмотрели друг на друга и одновременно подумали о  том,  что  в
’омилине, в этой грЯзной помойке, хоть и было им неуютно, но  жилось  проще,
спокойней, чем здесь, среди этих прекрасных гор.


        15

     Љ обеду того же днЯ приехали на мотоцикле два милиционера, с  ними  еще
военный.
     Џока дети, столпившись во дворе, рассматривали чудо-мотоцикл да спорили
вокруг него, приехавшие прошли к директору, о чем-то с ним  поговорили  и  с
воспитателЯми поговорили, обошли кругом сгоревшего дома и укатили,  поднимаЯ
далеко видный шлейф белой пыли.
     ђебЯт никто ни о чем не спрашивал и Љузьменышей тоже. Ќо даже  если  бы
спросили, они б не рассказали о своих находках.
     ‚о времЯ обеда в столовой  объЯвили,  чтобы  все  знали,  что  никакого
опасного взрыва от бомбы и  гранаты  не  было,  а  случилсЯ  по  неизвестной
причине пожар на  складе,  взорвалась  канистра  с  горючим,  от  которой  и
загорелсЯ весь дом.
     ЋбъЯвлЯл директор Џетр Ђнисимович, стоЯ посреди столовой  с  портфелем,
свободной рукой он вытирал пот со лба. ‚ид у него был очень озабоченный.
     Ћн объЯвил и вдруг добавил:
     - ќто  ведь  непонЯтно,  что  происходит,  -  чем  рассмешил  обедавших
колонистов.
     Љузьменыши в это времЯ тоже были в столовой, проникнув по второму разу,
наверстывали за пропущенный вчера обед. „а и баланда из риса пришлась им  по
душе.
     Џри  словах  директора  о  канистре,  котораЯ  Якобы  взорвалась,   они
многозначительно переглЯнулись и продолжали хлебать дальше.
     „иректор еще добавил, что завтра придет машина от консервного завода  и
заберет старшеклассников. Њладшие своим ходом отправЯтсЯ в колхозный  сад  и
будут собирать Яблоки. €х там накормЯт...
     Ќа этом историЯ с пожаром вроде бы закончилась.
     Ћбгорелые остатки дома  разгребли,  бревна,  обугленные,  распилили  на
дрова, колонистов в саже с ног до головы послали отмыватьсЯ в ‘унжу,  и  они
терлись песком.
     ЃратьЯ узнали, что ђегину Џетровну с  мужичками  временно  поселили  на
кухне, отгородив одеЯлом угол. Ќо самой ее не было. „евочки сказали, что она
уехала в больницу, а за мужичками просила присмотреть своих  девочек,  но  и
Љузьменышей просила помогать.
     ЃратьЯ кивнули.
     - Ђ когда вернетсЯ? - спросил Љолька.
     - —ерез несколько дней. Ђ что?
     - Ќичего. Ћна заболела, да?
     - Ќет, - сказали девочки. - Ќо так нужно.
     ЃратьЯ ушли. Њежду собой рассудили,  что  девочки  врут  и  что  ђегина
Џетровна не стала бы бросать мужичков, если бы не заболела. Ќо  коли  она  и
вправду обещала скоро приехать, значит, это не страшно. ‚от только попрут их
с консервного завода. „оказывай потом, что малорослые от недостатка соли.  €
ноги не растут, и руки, и зубы... € голова тоже не растет.
     €звестно, в войну с солью, да спичками, да с мылом всегда  тЯжело.  ќто
бабы хорошо знают. Ќо и детдомовцы  упражнЯлись  в  изготовлении  фальшивого
мыла: на деревЯнный брусочек  наплавлЯли  от  обмылков,  насобирав  у  бани,
тонкий слой и загонЯли.
     ‚место спичек были "катюши", кремень, да железка, да кусок трута. Ђ вот
соль изобрести не удавалось. Љак-то проникли они на скотный двор, где  лежал
огромный  солЯной  камень.  ‚став  на  четвереньки,  как  великую  сладость,
облизывали тот камень, никакой силой не могли их оторвать.
     ‘таршеклассники, если посудить, не намного  переросли  Љузьменышей,  но
отличались от них внешним видом. Џрическами отличались: у  них,  как  в  той
песенке, уже вилсЯ "чубчик, чубчик, чубчик кучерЯвый...". Ћни  по-взрослому,
втЯгиваЯ в себЯ дым, курили. Ќа девочек смотрели презрительно:  "бабы-дуры!"
€ цыкали через редкие зубы слюной наземь. ‡убы никак не хотели расти.
     Ћсобенно шепелЯвил Њитек, его братьЯ знали.
     - егоднЯ не вышпалсЯ, а как вштал, пошмотрел в штоловой, што  дают,  и
вшпотел...
     Ќад его шепелЯвостью смеЯлись, говорили: "ќто Њитек,  который  вшпотел,
когда шъел в штоловой швой ришовый шуп!"’ак вот, на  следующее  утро,  очень
раненько, когда от земли, от полЯ еще веет чистотой  и  легкостью  и  совсем
мало пыли, прЯмо во двор въехала зеленаЯ новенькаЯ машина "студебеккер", всЯ
в заграничных надписЯх - и на борту, и на капоте, и на двери кабины. Ѓорта у
нее в кузове откидывались вовнутрь, и из  них  получались  такие  решетчатые
деревЯнные скамейки во всю длину машины.
     €з кабины, громко хлопнув дверцей, выскочила молодаЯ женщина в  штанах,
как у мужчины, в ватнике и заломленной лихой фуражке. Ќо  все  ребЯта  сразу
увидели, что это женщина, а через минуту уже знали, что ее зовут ‚ера.
     Џотом она приезжала каждое утро и отчего-то всегда смеЯлась, глЯдЯ, как
колонисты наперегонки  переваливаютсЯ  в  кузов  машины.  Ћна  была  веселым
человеком и покрикивала, заливаЯсь от смеха:  "„авай,  мужики!  ЌапружиньсЯ,
счас вкалывать поедем! Ђ то без вас конвейер не  ползет!"Ћ  том,  что  такое
конвейер и как он ползет, ребЯта узнали позже, но в эту шоферицу ‚еру,  хоть
и была она в мужчинской одежде и, что всего хуже, в  штанах,  влюбились  все
колонисты поголовно. Ћни говорили о ‚ере проникновенно, каждый мечтаЯ втайне
понравитьсЯ ей, а может, и женитьсЯ, когда вырастет. € каждый, конечно же, с
этого времени хотел быть, как ‚ера, шофером. „евочки тоже.
     ‚ первое же утро, как и предполагали братьЯ, их  попытались  из  машины
турнуть. ’ем более что и другой малышни набилось много. Ћна потом набивалась
каждый день, и каждый день приходила воспитательница и  вытаскивала  зайцев,
мечтавших проехать на машине до завода. Ћбратно  они  были  согласны  топать
пешком.
     Ќо от зайцев отделывались, а от Љузьменышей не смогли. ‚ два горла  они
завопили, что они старшие, хоть и живут в младшей спальне, что они мало соли
ели и что рост - это еще не все.
     Џожалуй, по одному их, как и остальных зайцев, все-таки  выковырЯли  бы
из машины, но двоих, когда они держались друг за  друга  и  блажили  на  всю
колонию...
     Њахнули рукой, велели отправлЯтьсЯ.
     ‚ера, одобрительно  посмеиваЯсь,  проверила,  все  ли  уселись,  лукаво
взглЯнула в сторону Љузьменышей, залезла в кабину,  крутанула  стартером,  с
места рванула вперед. € погнала.
     Љолонисты взвыли от  такой  пронизывающей  и  лихой  езды.  ‚осторженно
заорали, засвистели, заголосили в тридцать луженых глоток, а ‚ера, заливаЯсь
от смеха и оглЯдываЯсь, чтобы глазком одним в заднее стеклышко увидать своих
разбойников, как она их после называла, поддала еще.
     Њашина летела, а не ехала по белой  наезженной  дороге  среди  покрытых
белой пылью кустов, оставлЯЯ за собой длинный дымный хвост.
     ’ак их и привезли в первый день, гикающую и воющую  от  наплыва  чувств
ребЯтню.
     €з окошек конторы, из проходной завода выглЯдывали люди, говорили между
собой: "Љолонистов привезли".
     ‚ера выскочила из машины,  сдвинула  на  затылок  кепочку  и  крикнула,
засмеЯвшись:  "Њужики!  ‚ылазь!  ‘час  поштучно  вас  сдавать  под  расписку
буду!"Ќо никто их не пересчитывал, не проверЯл. ‚ера уже  на  пустой  машине
въехала в большие железные ворота на территорию, а ребЯт провели через узкую
дверь проходной.
     Ћни очутились  на  огромном,  отгороженном  от  мира  высоким  каменным
забором дворе,  заставленном  корзинами  и  Ящиками  с  фруктами.  ’ут  были
помидоры, сливы, Яблоки, груши и те самые странные кабачки,  которых  вместо
огурцов  нажрались  однажды  наши  Љузьменыши.  Ќикто  ничего  не   охранЯл.
Џробегали озабоченные женщины в синих грЯзноватых халатах,  оглЯдывались  на
ходу на горланЯщую ребЯтню и исчезали за стенами длинных зданий Њожет, они и
поЯвлЯлись, чтобы посмотреть на колонистов, присланных им длЯ помощи. Њужчин
на заводе было не более десЯтка.
     ђебЯта с оглЯдкой, чтобы никто  не  видел,  начали  таскать  из  корзин
фрукты - кто сливу,  кто  помидорину,  старались  засунуть  сразу  в  рот  и
проглотить. Ќо прошла мимо женщина и бросила на ходу: "„а вы  ешьте!  …шьте,
не стеснЯйтесь! ќто все из шланга промыто..."’ут уж пошел такой  шарап,  что
жарко стало. ‚се бросились к корзинам и стали хватать, засовываЯ и в рот,  и
в карманы штанов, и даже за  пазуху.  Ќабрали  Яблок,  и  груш,  и  слив,  и
помидоров, кто к чему близко стоЯл. ђазбухли, отЯжелели.
     Ќабили каждый брюхо и под рубаху, нажрались так, что только из глаз  да
ушей не текло.
     Ќо никто по-прежнему не торопил их, никто не упрекнул за шарап. ‚от что
обидно: как было много всего, так и оставалось много. ‚сех корзин, даже  при
желании,  пережевать  или,  скажем,  стырить  со  двора   завода   оказалось
невозможно. •оть и знали колонисты, свЯто верили  в  то,  что  нет  длЯ  них
невозможного, если это касаетсЯ жратьЯ.
     Ќе съели с ходу, животы малы, так переварить можно и  опЯть  поесть.  €
другим в колонию захватить. € само собой запас длЯ  других  дней  сделать...
‡асушить или еще как...
     ’ак понимали Љузьменыши, когда набрали за пазуху слив. Џотом эти  сливы
помЯлись, их, уже кашицей, пришлось потихоньку  из-под  рубахи  выгребать  и
выбрасывать.
     …сли бы в ’омилине шакалам да хоть одну сливину,  не  то  что  корзину!
„аже эту размазню от слив!
     ђаботу же дали всем как раз по переборке слив.  Љаждый  день  приносили
огромные стеклЯнные бутыли, литров по сто, в  эти  бутыли  колонисты  должны
были складывать сливы, очищаЯ их от мусора,  сортируЯ  по  спелости.  Ѓутыли
заливали какой-то вонючей жидкостью, после которой плоды  начинали  противно
белеть и становились несъедобными. Љак поЯснЯли  колонистам,  в  таком  виде
сливы могут хранитьсЯ хоть до зимы, и, когда пройдет горЯчаЯ пора урожаЯ, их
пустЯт  в  переработку  и  сварЯт  джем  и  варенье.  Љакое  же  варенье  из
испорченных белых слив!
     ‚ общем, хоть все объЯснили, ребЯтам не понравилось, что на их глазах и
их усилиЯми происходит порча  продукта.  Ђ  раз  жрать  после  заливки  этой
отравой нельзЯ, значит - порча, и убедить их в обратном было невозможно.
     Џомидоры и Яблоки колонисты  перебирали  более  охотно.  ’ут  ничем  не
заливали, не травили, а приходили огромные парни, евреи, и  уносили  тару  в
двери цеха.
     ’ак их все звали: евреи. Ѓыли они все рослые, наверное,  метра  в  два,
голубоглазые, светловолосые и - веселые. Ћгромные корзины они хватали  шутЯ,
как игрушки, по корзине на плечо, и вовсе не ныли, не уставали, как заметили
Љузьменыши.
     …вреи - значит сильный и добродушный народ. ’ак оба брата решили.
     Ђ вот тетка ‡ина, котораЯ стоЯла в  дверЯх  цеха,  куда  уносили  евреи
продукцию, поначалу не понравилась. Ѓыла она немолода, сварлива,  в  грЯзном
синем халате и в белой косыночке, завЯзанной на затылке узлом.
     ’етка ‡ина зорко приглЯдывала за колонистами, гнала самых любопытных от
дв