здесь, в Љочетовке, сразу заведующей столовой. Ћна была деловаЯ и так на
ногах держалась крепко, что в столовой у неё не очень было поскандалить.
‚  столовой у  нее, как  ‡отов узнал  потом, совали  за рубль  в  оконце
глинЯную  миску  с  горЯчей серой  безжирной  водой,  в которой  плавало
несколько макаронин, а с тех, кто не хотел просто губами вытЯгивать  это
всё из миски, ещё брали рубль залога за деревЯнную битую ложку. ‘ама  же
Ђнтонина €вановна, вечерами велев Ђвдеевым поставить самовар, выносила к
хозЯйскому столу хлеб и сливочное масло. ‹ет ей оказалось всего двадцать
пЯть, но выглЯдела она женщиной основательной, была беложава, гладка.  ‘
лейтенантом она всегда приветливо здоровалась, он отвечал ей рассеЯнно и
долго  путал  её с  прихожей  родственницей хозЯйки.  ѓорбЯсь  над своим
томом, он не замечал и не  слышал, как она, придЯ с работы  тоже поздно,
всё ходила через его  проходной залец в свою  спаленку и оттуда назад  к
хозЯевам и опЯть к себе. ‚друг  она подходила и спрашивала: "—то это  вы
всё читаете,  товарищ лейтенант?"  Ћн прикрывал  том тетрадью  и отвечал
уклончиво. ‚ другой раз она  спрашивала: "Ђ как вы думаете,  не страшно,
что  Я  на ночь  дверь  свою не  закладываю?"  ‡отов отвечал  ей:  "—его
боЯтьсЯ! џ же - тут, и с оружием." Ђ ещё через несколько дней, сидЯ  над
книгой, он почувствовал, что, перестав сновать туда-сюда, она как  будто
не ушла  из зальца.  Ћн оглЯнулсЯ  - и  остолбенел: прЯмо  здесь, в  его
комнате, она  постелилась на  диване и  уже лежала,  распустив волосы по
подушке, а одеЯлом не покрыв белых наглых плеч. Ћн уставилсЯ в неё и  не
находилсЯ, что теперь делать. "џ вам  тут не помешаю?" - спросила она  с
насмешкой. ‚асЯ встал,  терЯЯ соображение. Ћн  даже шагнул уже  крупно к
ней - но вид этой откормленной воровской сытости не потЯнул его  дальше,
а оттолкнул.
    Ћн даже сказать ей ничего не мог, ему горло перехватило  ненавистью.
Ћн повернулсЯ, захлопнул "Љапитал", нашёл ещё силы и времЯ спрЯтать  его
в вещмешок,  бросилсЯ к  гвоздю, где  висели шинель  и фуражка,  на ходу
снимаЯ ремень,  отЯгощённый пистолетом,-  и так,  держа его  в руке,  не
опоЯсавшись, кинулсЯ к выходу.
    Ћн вышел в непроглЯдную темень,  куда из замаскированных окон, ни  с
тучевого неба не пробивалось ни соломинки света, но где холодный осенний
ветер с  дождём, как  сегоднЯ, рвал  и сёк.  ЋступаЯсь в  лужи, в Ямы, в
грЯзь, ‚асЯ пошёл в сторону станции, не сразу сообразЯ, что так и  несёт
в руках  ремень с  пистолетом. ’акаЯ  жгла его  бессильнаЯ обида, что он
чуть не заплакал, бредЯ в этой чёрной стремнине.
    ‘ тех-то  пор и  не стало  ему жизни  у Ђвдеевых: Ђнтонина €вановна,
правда, больше с  ним не здоровалась,  но стала водить  к себе какого-то
мордатого кобелЯ, гражданского, однако в сапогах и кителе, как  требовал
дух времени.  ‡отов пыталсЯ  заниматьсЯ -  она же  нарочно не прикрывала
своей двери, чтоб долго слышал он, как они шутили и как она  повизгивала
и постанывала.
    ’огда он  и ушёл  к бабке  полуглухой, у  которой нашёл только ларь,
застланный рЯдном.
    Ќо вот, видно,  разнеслась сплетнЯ по  Љочетовке. Ќеужели до  Џолины
дойдёт? ‘тыдно...
    Ћтвлекли его эти мысли от  работы. Ћн схватилсЯ опЯть за  химический
карандаш и  заставил себЯ  вникнуть в  попутные и  опЯть чётким овальным
почерком разносил номера транспортов и грузов, составлЯЯ тем самым новые
попутные, под  копирку. €  кончил бы  эту работу,  но неЯсность  вышла с
большим транспортом из Љамышнна - как его разбивать. „ело это мог решить
только сам комендант. ‡отов дал  один зуммер по полевому телефону,  взЯл
трубку и  слушал. €  ещё дал  один зуммер  подольше. €  ещё долгий один.
Љапитан не отвечал. ‡начит, в кабинете его не было. Њожет быть, отдыхает
дома после  обеда.  Џеред  сменой-то дежурных  он  придёт  обЯзательно
выслушать рапорта.
    ‡а дверью иногда ЏодшебЯкина звонила диспетчеру станции. ’ётЯ  ”росЯ
пришла, опЯть ушла. Џотом послышалсЯ тЯжёлый переступ в четыре сапога. ‚
дверь постучали, приоткрыли, звонко спросили:
    - ђазрешите войти?
    €  не  дожидаЯсь  и   не  дослышиваЯ  разрешениЯ,  вошли.   Џервый
гренадерского  роста, гибкий,  с розовым  охолодавшим лицом,  ступил на
середину комнаты и с пристуком пЯтки доложил:
    - Ќачальник  конвоЯ транспорта  девЯносто пЯть  пЯтьсот пЯть сержант
ѓайдуков!  ’ридцать  восемь  пульмановских  вагонов,  всё  в  порЯдке, к
дальнейшему следованию готов!
    Ћн  был в  новой зимней  шапке, ладной  долгой шинели  командирского
покроЯ с разрезом, запоЯсан кожаным широким ремнём с прЯжкою-звездой,  и
начищенные Яловые были на нём сапожки.
    €з-за  спины его  выступил слегка,  как бы  перетопталсЯ, не  отходЯ
далеко от двери, второй  - коренастый, с лицом  вдубело-смуглым, тёмным.
Ћн  полунехотЯ  поднЯл  пЯтерню  к  шлему-будёновке  с  опущенными,   но
незастёгнутыми ушами и не отрапортовал, а сказал тихо:
    -  Ќачальник  конвоЯ  транспорта  семьдесЯт  один  шестьсот двадцать
восемь младший сержант „ыгин. —етыре шестнадцатитонных вагона.
    ‘олдатскаЯ шинель его,  охваченнаЯ узким брезентовым  поЯском, имела
одну полу перекошенную или непоправимо изжёванную как бы машиной, сапоги
были кирзовые, с истёртыми переломами гармошки.
    Ђ лицо у сержанта „ыгина было набровое челюстное лицо —калова, но не
молодого лихого —калова, погибшего недавно, а уже пожившего, обтёртого.
    - ’ак! Ћчень рад! Ћчень рад! - сказал ‡отов и встал.
    Ќи по  званию своему,  ни по  роду работы  совсем он  не должен  был
вставать навстречу каждому входЯщему  сержанту. Ќо он действительно  рад
был каждому и спешил с каждым сделать дело получше. ‘воих подчинённых не
было у  помощника коменданта,  и эти,  приезжающие на  пЯть минут или на
двое суток, были  единственные, на ком  ‡отов мог проЯвить  командирскую
заботу и распорЯдительность.
    -  ‡наю, знаю,  попутные ваши  уже пришли.  - Ћн  нашёл на  столе и
просматривал их. -  ‚от они, вот  они... девЯносто пЯть  пЯтьсот пЯть...
семьдесЯт один шестьсот двадцать  восемь... - € поднЯл  доброжелательные
глаза на сержантов.
    €х шинели и шапки были только слегка примочены, вразнокап.
    - Ђ что это вы сухие? „ождь - кончилсЯ?
    - ЏеремежилсЯ,- с улыбкой трЯхнул головой статный  ѓайдуков, стоЯщий
и не по "смирно" будто бы, но вытЯнуто. - ‘еверЯк задувает крепенько!
    Ѓыло ему лет девЯтнадцать, но с тем ранним налётом мужества, который
на доверчивое лицо ложитсЯ от фронта, как загар от солнца.
    (‚от этот налёт фронта на лицах и поднимал ‡отова от стола.)
    Ђ дел к ним  у помощника коменданта было  мало. ‚о всЯком случае  не
полагалось разговаривать о  составе грузов, потому  что они могли  везти
вагоны запломбированными, Ящики забитыми и сами не знать, что везут.
    Ќо им - многое надо было от коменданта попутной станции.
    € они врезались в него - одним весёлым взглЯдом и одним угрюмым.
    ѓайдукову надо  было понЯть,  не прицепчиваЯ  ли тыловаЯ  крыса этот
комендант, не потЯнетсЯ ли сейчас смотреть его эшелон и груз.
    ‡а груз он, впрочем, не  опасалсЯ нисколько, свой груз он  не просто
охранЯл,  но  любил:   это  были  несколько   сот  отличных  лошадей   и
отправленных  смышлёным  интендантом,   загрузившим  в  тот   же  эшелон
прессованного сена и овса в  достатке, не надеЯсь на пополнение  в пути.
ѓайдуков вырос в деревне, смала пристрастен был к лошадЯм и ходил к  ним
теперь как к друзьЯм, в охотку,  а не по службе помогаЯ дежурным  бойцам
поить,  кормить  их  и  доглЯдывать.  Љогда  он  отодвигал  дверь  и  по
проволочной  висЯчей стремЯнке  подымалсЯ в  вагон с  "летучей мышью"  в
руке, все шестнадцать лошадей вагона - гнедые, рыжие, караковые, серые -
поворачивали  к  нему  свои  настороженные  длинные  умные  морды,  иные
перекладывали их  через спины  соседок и  смотрели  немигающими большими
грустными глазами,  ещё чутко  перебираЯ ушами,  как бы  не сена  одного
просЯ, но  - рассказать  им об  этом грохочущем  подскакивающем Ящике  и
зачем их, куда везут. € ѓайдуков обходил их, протискиваЯсь между теплыми
крупами, трепал гривы, а когда не  было с ним бойцов, то гладил  храпы и
разговаривал. €м на фронт было  ехать тЯжелей, чем людЯм; им  этот фронт
был нужен, как пЯтаЯ нога.
    —его  ѓайдуков опасалсЯ  сейчас перед  комендантом (но  тот,  видно,
парень сходный и стеречьсЯ  нечего) - чтоб не  пошёл он заглЯнуть в  его
теплушку. •отЯ солдаты в конвое  ѓайдукова ехали больше новички, но  сам
он уже побывал на переднем крае и в июле был ранен на „непре, два месЯца
пролежал в госпитале и поработал там  при каптёрке, и вот ехал снова  на
фронт. Џоэтому  он знал  и уставы  и как  их можно  и надо  нарушать. €х
двадцать человек молодых  ребЯт лишь попутно  везли лошадей, а  сдав их,
должны были влитьсЯ в дивизию. Њожет быть, через несколько дней всё  это
новое обмундирование они  измажут в размокшей  траншейной глине, да  ещё
хорошо, если в траншеЯх, а то за бугорочками малыми будут прЯтать головы
от наседающих на  плечи немецких мин,  - миномёты немецкие  больше всего
досадили ѓайдукову летом. ’ак сейчас эти последние дни хотелось  прожить
тепло,  дружно,  весело.  ‚  их  просторной теплушке  две  чугунные печи
калились,  не  переставаЯ,  углем-кулаком,  добытым  с  других составов.
ќшелон  их  пропускали  быстро, нигде  они  не  застаивались, но  как-то
успевали  раз  в  сутки,  напоить лошадей  и  раз  в  три днЯ  отоварить
продаттестаты. Ђ если эшелон шёл быстро, в него просились. € хотЯ  устав
строго запрещал пускать гражданских в караульные помещениЯ, сам ѓайдуков
и помощник его, перенЯвший от него разбитную манеру держатьсЯ, не  могли
смотреть на людей, стынущих на осеннем полотне и ошалело бегающих  вдоль
составов. Ќе то  чтобы пускали просЯщих  всех, но не  отказывали многим.
Љакого-то  инспектора  хитрого  пустили  за  литр  самогону,  ещё рыжего
старика  с сидорами  - за  шматок сала,  кого -  ни за  так, а  особенно
отзывно  - не  устаивало их  сердце -  подхватывали они  в свой  вагон,
спускаЯ руки навстречу, молодок и девок,  тоже всё едущих и едущих  куда
то, зачем-то. ‘ейчас там, в жаре гомонЯщей теплушки, рыжий старик что-то
лопочет  про  первую  мировую  войну,  как  он  без  малого  не  получил
георгиевского  креста,  а  из  девок  одна  только  недотрога, нахохлЯсь
совушкой, сидит тут же у печки. Ћстальные давно от жары скинули  пальто,
телогрейки, даже и кофточки. Ћдна,  оставшись в красной соколке, и  сама
раскраснелаЯ, стирает  сорочки ребЯтам  и пособника  своего, выжимающего
бельё, хлопает мокрым  скрутком, когда он  слишком к ней  подлезает. „ве
стрЯпают длЯ ребЯт, заправлЯЯ домашним смальцем солдатский сухой паёк. Ђ
ещё одна сидит и вычинивает, у кого что порвалось. “едут с этой  станции
- поужинают, посидЯт у огнЯ,  споют под разухабистую болтанку вагона  на
полном ходу, а потом, не особо разбираЯ смены бодрствующей и  отдыхающей
(все намаиваютсЯ равно в водопой),- расползутсЯ по нарам из  неструганых
досок, пЋкатом спать. € из этих сегоднЯшних молодок, как и из вчерашних,
лишь недавно проводивших мужей на войну,  и из девок - не все  устоЯт, и
там, в затеньЯх от фонарЯ, лЯгут с хлопцами, обнЯвшись.
    „а  и как  не пожалеть  солдЯгу, едущего  на передовую!  Њожет, это
последние в его жизни денёчки...
    €  чего  сейчас только  хотел  ѓайдуков от  коменданта  - чтобы  тот
отпустил  его  побыстрей. „а  ещё  бы выведать  как-нибудь  маршрут: длЯ
пассажирок -  где их  ссаживать, и  длЯ себЯ  - на  каком теперь участке
воевать? мимо дому не придётсЯ ли кому проехать?
    - ’а-ак,- говорил лейтенант, поглЯдываЯ  в попутные. - ‚ы не  вместе
ехали? ‚ас недавно сцепили?
    - „а вот станций несколько.
    Ћчками уперевшись в бумагу, лейтенант вытаращил губы.
    - € почему вас  сюда завезли? - спросил  он старого —калова. -  ‚ы в
Џензе - были?
    - Ѓыли, - отозвалсЯ хрипло „ыгин.
    - ’ак  какого же  черта вас  крутанули через  ђЯжск? ќто  удивлЯтьсЯ
надо, вот головотЯпы!
    - ’еперь вместе поедем? -  спросил ѓайдуков. (€дЯ сюда, он  узнал от
„ыгина его направление и хотел смекнуть своё.)
    - „о ѓрЯзей вместе.
    - Ђ потом?
    - ‚оеннаЯ тайна,- приЯтно окаЯ, покрутил головой ‡отов и сквозь очки
снизу вверх прищурилсЯ на рослого сержанта.
    - Ђ всё  ж таки? —ерез  Љасторную, нет?..- подговаривалсЯ  ѓайдуков,
наклонЯЯсь к лейтенанту.
    - ’ам видно будет, - хотел  строго ответить ‡отов, но губы его  чуть
улыбнулись, и ѓайдуков отсюда понЯл, что через Љасторную.
    - ЏрЯмо вечерком и уедем?
    - „а. ‚ас держать нельзЯ.
    - џ - ехать не могу, - проскрипел „ыгин веско, недружелюбно.
    - ‚ы - лично? Ѓольны?
    - ‚есь конвой не смогЂт.
    - ’о есть... как? џ не понимаю вас. Џочему вы не можете?
    - Џотому что мы - не собаки!! - прорвалось у „ыгина, и шары его глаз
прокатились Яростно под веками.
    -  —то  за  разговоры,-  нахмурилсЯ  ‡отов  и  выпрЯмилсЯ.-  Ђ ну-ка
поосторожней, младший сержант! - ещё сильнее окал он.
    ’ут он доглЯдел, что и зелёненький-то треугольник младшего  сержанта
был ввинчен только  в одну петлицу  шинели „ыгина, а  втораЯ пуста была,
осталась треугольнаЯ вмЯтина и  дырочка посередине. ђаспущенные уши  его
будёновского шлема, как лопухи, свисали на грудь.
    „ыгин зло смотрел исподлобьЯ:
    - Џотому что мы...  - простуженным голосом хрипел  он,- одиннадцатый
день... голодные...
    - Љак?? - откинулсЯ лейтенант, и очки его сорвались с одного уха, он
подхватил дужку, надел. - Љак это может быть?
    - ’ак. Ѓыва'т... Ћчень просто.
    - „а у вас продаттестаты-то есть?
    - Ѓумагу жевать не будешь.
    - „а как вы живы тогда?!
    - ’ак и живы.
    Љак вы живы!  Џустой ребЯчий этот  вопрос очкарика вконец  рассердил
„ыгина, и подумал он,  что не будет ему  помощи и на станции  Љочетовка.
Љак вы живы! Ќе сам он, а голод и ожесточение стЯнули ему челюсти, и  он
по-волжски тЯжело смотрел на беленького помощника военного коменданта  в
тёплой чистой комнате. ‘емь дней назад раздобылись они свёклой на  одной
станции, набрали два мешка прЯмо из сваленной кучи - и всю неделю свёклу
эту одну парили в котелках, парили и ели. € уже воротить их стало с этой
свеклы, кишки  её не  принимали. Џозапрошлой  ночью, когда  стоЯли они в
Ђлександро-Ќевском,  поглЯдел  „ыгин  на  своих  заморенных   солдатиков
запасников - все они были старше его, а и он не молод,- решилсЯ,  встал.
‚етер  выл под  вагонами и  свиристел в  щели. —ем-то  надо  было  нутро
угомонить хоть немножко. € -ушёл во мрак. Ћн вернулсЯ часа через полтора
и три  буханки кинул  на нары.  ‘олдат, сидевший  около, обомлел: "’ут и
белаЯ одна!" - "Ќу? - равнодушно досмотрелсЯ и „ыгин.- Ђ Я не  заметил."
Ћбо всём этом не рассказывать же было сейчас коменданту. Љак вы  живы!..
„есЯть дней  ехало их  четверо по  своей родной  стране, как по пустыне.
ѓруз их  был -  двадцать тысЯч  сапёрных лопаток  в заводской  смазке. €
везли они их - „ыгин знал это с самого места - из ѓорького в ’билиси. Ќо
все грузы были, видно, срочней,  чем этот заклЯтый холодный в  застывшей
смазке груз.  Ќачиналась третьЯ  неделЯ, а  они ещё  и половины  пути не
проехали.  ‘амый  последний  диспетчеришка, кому  не  лень,  отцеплЯл их
четыре вагона и покидал на любом полустанке. Џо продаттестатам  получили
они на три днЯ в  ѓорьком, а потом на три  днЯ в ‘аранске - и  с тех пор
нигде не могли прихватить продпункт  открытым. Ћднако и это бы  всё было
горе перетерпное, они  б и ещё  пЯть дней переголодовали,  если б знали,
что  потом за  все пЯтнадцать  получат. Ќо  выло брюхо  и  стонала  душа
оттого, что  закон всех  продпунктов: за  прошлые дни  не выдаётсЯ.  —то
прошло, то в воду ушло.
    - Ќо почему ж вам не отоваривают? - добивалсЯ лейтенант.
    - Ђ вы - отоварите? - раздвинул челюсти „ыгин.
    Ћн  ещё  из  вагона  выпрыгивал  -  узнал  у  встречного  бойца, что
продпункт на этой станции есть. Ќо - стемнело уже, и, по закону,  нечего
было топать к тому окошку.
    ‘ержант  ѓайдуков  забыл  свою весёлую  стойку  перед  комендантом и
повёрнут был, к „ыгину. ’еперь он длинной рукой трепанул того по плечу:
    - Ѓрато-ок! „а что ж ты мне не сказал? „а мы тебе сейчас подкинем!
    „ыгин не колыхнулсЯ под хлопком  и не повернулсЯ, всё так  же мертво
глЯдЯ на коменданта.  Ћн сам себе  тошен был, что  такой недотёпистый со
своими стариками - за  все одиннадцать дней не  попросили они есть ни  у
гражданских, ни у военных: они знали, что лишнего куска в такое времЯ не
бывает.  €  подъехать  никто  не  просилсЯ  в  их  теплушку заброшенную,
отцеплЯемую. € табак у них кончилсЯ. Ђ из-за того, что всЯ теплушка была
в щелЯх, они зашили тёсом три окошка  из четырёх, и в вагоне у них  было
темно и днём. €, уже махнув на всё, они и топили-то поконец рук - и  так
на  долгих остановках,  по суткам  и по  двое, вокруг  темноватой  печки
сидели, уваривали свёклу в котелках, пробовали ножом и молчали.
    ѓайдуков выровнЯлсЯ молодцеватым броском:
    - ђазрешите идти, товарищ лейтенант?
    - €дите.
    €  убежал.  ’ёплой  рукой  сейчас они  отсыпЯт  солдЯгам  и  пшена и
табачку. “  той старухи  слезливой ничего  за проезд  не брали  - ну-ка,
пусть длЯ ребЯт  выделит, не жмётсЯ.  € инспектору надо  ещё по чемодану
постучать, услышать обЯзан.
    - ’а-ак, седьмой час,- соображал лейтенант. - Џродпункт наш закрыт.
    - Ћни  всегда закрыты  быва'т... Ћни  с десЯти  до пЯти  только... ‚
Џензе Я в очередь стал, шумЯт - эшелон отходит. Њоршанск ночью проехали.
€ ђЯжск ночью.
    - Џодожди-подожди!  - засуетилсЯ  лейтенант. -  џ этого  дела так не
оставлю! Ђ ну-ка!
    € он взЯл трубку полевого телефона, дал один долгий зуммер.
    Ќе подходили.
    ’огда он дал тройной зуммер.
    Ќе подходили.
    - Ђ, чёрт! - …щё дал тройной.- ѓуськов, ты?
    - џ, товарищ лейтенант.
    - Џочему у тебЯ боец у телефона не сидит?
    - Ћтошёл тут. Њолока кислого Я достал. •отите - вам принесу, товарищ
лейтенант?
    - ѓлупости, ничего не надо!
    (Ћн не  из-за „ыгина  так сказал.  Ћн и  всё времЯ запрещал ѓуськову
что-нибудь  себе носить  - принципиально.  €  чтобы  сохранЯлась чистота
деловых отношений, иначе  с него потом  службы не потребуешь.  Ќапротив,
‡отов и капитану докладывал, что ѓуськов разбалтываетсЯ.)
    - ѓуськов! ‚от какое дело. Џриехал тут конвой, четыре человека,  они
одиннадцатый день ничего не получают.
    ѓуськов свистнул в телефон.
    - —то ж они, раззЯвы!
    - ’ак вышло.  Ќадо помочь. Ќадо,  слушай, сейчас как-нибудь  вызвать
—ичишева и ‘аморукова, и чтоб они выдали им по аттестату.
    - ѓде их найдёшь, лёгкое дело!
    - ѓде! Ќа квартирах.
    - ѓрЯзюка такаЯ, ног по колено не выдерешь, да темно, как у ...
    - —ичишев близко живёт.
    -  Ђ  ‘аморуков? ‡а  путЯми.  „а не  пойдёт  он ни  за  что, товарищ
лейтенант!
    - —ичишев пойдёт!
    Ѓухгалтер  —ичишев   был  военнослужащий,   призван  из   запаса,  и
пришлёпали ему четыре треугольника, но никто не видел в нём военного,  а
обычного бухгалтера, немолодого, наторелого  в деле. Ћн и  разговаривать
без счётов не  мог. ‘прашивал: "‘колько  времени? ЏЯть часов?"  - и пЯть
сейчас же длЯ пониманиЯ крепко щёлкал на косточках. €ли рассуждал: "…сли
человек один  (и косточку  - щёлк!),  ему жить  трудно. Ћн  (и вторую  к
первой  -  щёлк!) -  женитсЯ."  Љогда от  очереди,  гудЯщей, сующей  ему
продаттестаты, он был отделён закрытым  окном и решёткой и только  малаЯ
форточка оставлена длЯ сующихсЯ рук - —ичишев бывал  очень твёрд, кричал
на бойцов, руки отталкивал и  форточку прикрывал, чтоб не дуло.  Ќо если
ему приходилось  выйти прЯмо  к толпе  или команда  прорывалась к нему в
каморку  -  он сразу  втЯгивал  шар головы  в  маленькие плечи,  говорил
"братцы"  и  ставил  штампы.  ’ак   же  суетлив  и  услужлив  он   перед
начальством,  не  посмеет отказать  никому,  у кого  в  петлицах кубики.
Џродпункт не подчинЯетсЯ дежурному  помощнику коменданта, но —ичишев  не
откажет, думал ‡отов.
    - Ђ ‘аморуков не пойдёт,- твердил своё ѓуськов. ‘таршиной считалсЯ и
‘аморуков,   но   с  презрением   смотрел   на  лейтенантов.   ‡доровый,
раскормленный волк, он  был просто кладовщик  и ларечник продпункта,  но
держалсЯ на  четыре шпалы.  ‘ достоинством,  на четверть  часа позже, он
подходил к ларьку, проверЯл пломбы, открывал замки, поднимал и  подпирал
болтами козырёк  - и  всё с  видом одолжениЯ  на неприЯзненном  щекастом
лице.  € сколько  бы красноармейцев,  торопЯщихсЯ на  эшелоны, команд  и
одиночек, и инвалидов не теснилось  бы перед окошком, матерЯ и  костылЯЯ
друг друга, пробиваЯсь  поближе,- ‘аморуков спокойно  заворачивал рукава
по  локоть,  обнажаЯ  жирные  руки  колбасника,  придирчиво  проверЯл на
измЯтых, изорванных аттестатах штампы  —ичишева и спокойно взвешивал  (и
уж  наверно недовешивал!),  ничуть не  волнуЯсь, успеют  ребЯта на  свои
эшелоны или нет. Ћн и квартиру  себе выбрал на отшибе нарочно, чтоб  его
не  беспокоили в  нерабочее времЯ,  и хозЯйку  подыскал с  огородом и  с
коровой.
    ‡отов представил себе ‘аморукова - и в нём забулькало. ќту породу он
ненавидел, как фашистов,  угроза от них  была не меньше.  Ћн не понимал,
почему ‘талин не издаст указа - таких ‘аморуковых расстреливать тут  же,
в двух шагах от ларька, при стечении народа.
    "Ќет, ‘аморуков  не пойдёт",-  соображал и  ‡отов. €  злЯсь, и подло
робеЯ  перед  ним,  ‡отов  не  решилсЯ  бы  его  тронуть,  если  б   эти
нерасторопные ребЯта не ели три или пЯть только дней. Ќо - одиннадцать!
    - ’ы вот что, ѓуськов, ты не посылай бойца, а пойди к нему сам. € не
говори,  что  четыре человека  голодных,  а скажи,  что  срочно вызывает
капитан - через менЯ, понЯл? € пусть идёт ко мне. Ђ Я - договорюсь!
    ѓуськов молчал.
    - Ќу, чего молчишь? Џриказание понЯл? "…сть" - и отправлЯйсЯ.
    - Ђ вы капитана спрашивали?
    - „а тебе какое дело? Ћтвечаю - Я! Љапитан вышел, нет его сейчас.
    - €  капитан ему  не прикажет,-  рассудил ѓуськов.  - ’акого порЯдка
нет, чтоб  ночью пломбу  снимать и  опЯть ставить  из-за двух буханок да
трёх селёдок.
    € то была правда.
    - Ђ чего спешка такаЯ? -  размышлЯл ѓуськов. - Џусть до десЯти  утра
подождут. Ћдна ночь, подумаешь! Ќа брюхо лёг, спиной укрылсЯ.
    - „а  у них  эшелон сейчас  уходит. Ѓыстрый  такой эшелон,  жалко их
отцеплЯть, они без того застрЯли. ѓруз-то их где-то ждут, где-то нужен.
    - ’ак  если эшелон  уходит -  всё равно  ‘аморуков прийти не успеет.
’уда да назад по грЯзи, хоть и с фонарём,- полтора часа, не меньше. „ва.
    ЋпЯть-таки разумно расположил ѓуськов...
    Ќе разжимаЯ челюстей, в шишаке будёновки с опушенными ушами, дочерна
обветренный, „ыгин  впивалсЯ в  трубку -  понЯть, что  же толкуют  с той
стороны.
    - € за сегоднЯ пропало, - потерЯнно кивнул он теперь.
    ‡отов вздохнул, отпустил клапан, чтобы ѓуськов не слышал.
    - Ќу, что делать, братец? ‘егоднЯ не выйдет. Њожет, до ѓрЯзей  идите
с этим эшелоном? ќшелон хороший, к утру - там.
    € уговорил бы, но „ыгин уже почувствовал в этом лейтенанте слабинку.
    - Ќе поеду. Ђрестуйте. Ќе поеду.
    ‚ стекло  двери постучали.  Љакой-то дородный  гражданин в шерстЯном
широком кепи в  черно-серую рЯбинку стоЯл  там. ‘ вежливым  поклоном он,
видимо, спрашивал разрешениЯ, но здесь не было слышно.
    - Ќу-ну! ‚ойдите! - крикнул  ‡отов. € нажал клапан трубки:  - ‹адно,
ѓуськов, положи трубку, Я подумаю.
    Њужчина за дверью  не сразу понЯл,  потом отворил немного  и ещё раз
спросил:
    - ђазрешите войти?
    ‡отова удивил его голос - богатый, низкий и благородно-сдерживаемый,
чтобы не хвалитьсЯ. Ћдет он был в какую-то долгополую, но с окороченными
рукавами,  тЯжёлую  рыжую  куртку  невоенного  образца,  обут  же  -   в
красноармейские ботинки  с обмотками,  в руке  он держал красноармейский
небольшой  засаленный  вещмешок.  „ругой  рукой,  входЯ,  он   приподнЯл
солидную кепку и поклонилсЯ обоим:
    - ‡дравствуйте!
    - ‡дравствуйте.
    - ‘кажите, пожалуйста, - очень  вежливо, но и держась осанисто,  как
если б одет был не странно,  а весьма даже порЯдочно, спросил  вошедший,
- кто здесь военный комендант?
    - „ежурный помощник. џ.
    - ’огда, вероЯтно, Я - к вам.
    Ћн поискал, куда деть рЯбую кепку, припылённую, кажетсЯ, и углем, не
нашёл, поджал  её под  локоть другой  руки, а  освободившеюсЯ озабоченно
стал расстегивать свой  суконник. ‘уконник его  был вовсе без  ворота, а
верней, ворот был  оторван, и теплый  шерстЯной шарф окутывал  оголённую
шею.  ђасстегнувшись,  подо  всем этим  вошедший  открыл  летнее, сильно
выгоревшее,  испачканное  красноармейское обмундирование  -  и ещё  стал
отстёгивать карман гимнастёрки.
    -  Џодождите-подождите,-  отмахнулсЯ  ‡отов.- ’ак  вот  что...  - Ћн
щурилсЯ на угрюмого неподвижного  „ыгина.- —то в моей  власти полностью,
то  Я   тебе  сделаю:   отцеплю  тебЯ   сейчас.  ‚   десЯть  часов  утра
отоваришьсЯ...
    - ‘пасибо,- сказал „ыгнн и смотрел налитыми глазами.
    - „а не спасибо, а  вообще-то не положено. ‘ таким  хорошим эшелоном
идёшь. ’еперь к чему тебЯ прицепЯт - не знаю.
    - „а уж  две недели тащимсЯ.  ‘утки больше, сутки  меньше,- оживилсЯ
„ыгин. - ѓруз Я свой вижу.
    - Ќе-ет,- поднЯл  палец ‡отов и потрЯс.- Ќам с тобой судить  нельзЯ.
-  ЏокосилсЯ  на постороннего,  подошёл  к „ыгину  плотно  и сказал  еле
внЯтно, но так же заметно окаЯ: - ђаз уж ты свой груз видишь - сообрази.
’воими лопатками сколько окопатьсЯ может? „ве дивизии! Ђ в землю  влезть
- это  жизнь сохранить.  „вадцать тысЯч  лопаток -  это  двадцать  тысЯч
красноармейских жизней. ’ак?
    ‡отов  опЯть покосилсЯ.  ‚ошедший, понЯв,  что он  мешает, отошел  к
стене,  отвернулсЯ и  свободной, рукой  по очереди  закрывал -  нет,  не
закрывал, а грел уши.
    - —то? ‡амёрзли? - усмехнулсЯ ‡отов громко.
    ’от обернулсЯ, улыбаЯсь:
    - ‚ы знаете, страшно  похолодало.  ‚етер - безумный. € мокрый какой-
то.
    „а,  ветер   свистел,  обтираЯсь   об  угол   зданиЯ,  и  позвенивал
непримазанным стеклом  в правом  окне, за  шторкой. €  опЯть пожуркивала
вода из трубы.
    Ћчень симпатичнаЯ, душу растворЯющаЯ  улыбка была у этого  небритого
чудака. Ћн и  стрижен не был  наголо. Љороткие и  негустые, но покрывали
его крупную голову мЯгкие волосы, сероватые от искорок седины.
    Ќе был он похож ни на бойца, ни на гражданского.
    - ‚от,- держал он в руке приготовленную бумажку.- ‚от моЯ...
    -  ‘ейчас,  сейчас.-  ‡отов  взЯл  его  бумажку,  не  глЯдЯ.-  ‚ы...
присЯдьте. ‚от на  этот стул можете.-  Ќо ещё взглЯнув  на его шутовской
кафтан, вернулсЯ  к столу,  шифровку и  ведомости собрал,  запер в сейф,
тогда кивнул „ыгину и вышел с ним к военному диспетчеру.
    Ћна что-то доказывала по телефону, а тётЯ ”росЯ, на корточках присев
к печи, обсушивалась.  ‡отов подошёл  к   ЏодшебЯкиной  и  взЯл   её  за
руку - за  ту,  котораЯ держала трубку.
    - ‚алюта...
    „евушка  обернулась живо  и посмотрела  на него  с  игринкой  - так,
показалось ей, ласково  он её взЯл  и держал за  руку. Ќо ещё  кончила в
телефон:
    - Ђ тысЯча второй на проход идёт, у нас к нему ничего. Ќа тамбовскую
забирай его, Џетрович!..
    - ‚алечка!  Џошли быстренько  тётю ”росю  или переписать,  или прЯмо
сцепщикам показать эти четыре вагона, вот младший сержант с ней пойдёт,
и пусть диспетчер их отцепит и отсунет куда-нибудь с прохода до утра.
    ’ётЯ ”росЯ с корточек, как сидела, большим суровым лицом  обернулась
на лейтенанта и сдвинула губу.
    - •орошо, ‚асиль ‚асильич, - улыбнулась ‚алЯ. Ћна без надобности так
и держала руку с трубкой, пока он не снЯл своих пальцев. - Џошлю сейчас.
    - Ђ состав тот - с первым же паровозом отправлЯть. ЏостарайсЯ.
    - •орошо, ‚асиль ‚асильич,- радостно улыбнулась ‚алЯ.
    - Ќу, всё! - объЯвил лейтенант „ыгину.
    ’ётЯ ”росЯ вздохнула, как кузнечный мех, крЯкнула и распрЯмилась.
    „ыгин молча поднЯл руку к виску  и подержал так. ‹опоухий он был  от
распущенного шлема, и ничего в нём не было военного.
    - ’олько мобилизован? €з рабочих, небось?
    - „а. - „ыгин твёрдо благодарно смотрел на лейтенанта.
    - ’реугольничек-то привинти, - указал ему ‡отов на пустую петлицу.
    - Ќету. ‘ломалсЯ.
    - € шлем или уж застегни, или закати, понЯл?
    -  Људа закатывать?  - огрызнулась  тётЯ ”росЯ  уже в  плаще. -  ’ам
дрЯпнџ заворачивает! Џошли, милок!
    - Ќу, ладно, счастливого! ‡автра  тут другой будет лейтенант, ты  на
него нажимай, чтоб отправлЯл.
    ‡отов вернулсЯ к себе, притворил дверь. Ћн и сам четыре месЯца назад
понЯтиЯ  не  имел, как  затЯгивать  поЯс, а  поднимать  руку длЯ  отдачи
приветствиЯ казалось ему особенно нелепо и смешно.
    Џри входе ‡отова посетитель не  встал со стула полностью, но  сделал
движение,  изъЯвлЯвшее готовность  встать, если  нужно. ‚ещмешок  теперь
лежал на полу, и мелко-рЯбое кепи покрывало его.
    - ‘идите, сидите. - ‡отов сел за стол. - Ќу, так что?
    Ћн развернул бумажку.
    - џ... от эшелона отстал... - виновато улыбнулсЯ тот.
    ‡отов читал  бумажку -  это был  догонный лист  от рЯжского военного
коменданта - и, взглЯдываЯ на незнакомца, задавал контрольные вопросы:
    - ‚аша фамилиЯ?
    - ’веритинов.
    - Ђ зовут вас?
    - €горь „ементьевич.
    - ќто вам уже больше пЯтидесЯти?
    - Ќет, сорок девЯть.
    - Љакой был номер вашего эшелона?
    - ЏонЯтиЯ не имею.
    - —то ж, вам не объЯвлЯли номера?
    - Ќет.
    - Ђ почему здесь поставлен? Ќазвали его - вы? (ќто был 245413-й  тот
арчединский, который ‡отов проводил прошлой ночью.)
    - Ќет. џ рассказал  в ђЯжске, откуда и  когда он шёл -  и комендант,
наверно, догадалсЯ.
    - ѓде вы отстали?
    - ‚ ‘копине.
    - Љак же это получилось?
    -  „а  если  откровенно говорить...  -  та  же сожалительнаЯ  улыбка
тронула  крупные  губы  ’веритинова,-  пошёл...  вещички  поменЯть.   Ќа
съестное что-нибудь.. Ђ эшелон ушёл. ’еперь без гудков, без звонков, без
радио - так тихо уходЯт.
    - Љогда это было?
    - Џозавчера.
    - € не успеваете догнать?
    -  „а, видимо,  нет. €  - чем  догонЯть? Ќа  платформе -  дождь.  Ќа
площадке вагонной, знаете, такаЯ с  лесенкой - сквознЯк ужасный, а  то и
часовые сгонЯют. ‚ теплушки не пускают: или права у них нет, или места у
них нет. ‚идел Я однажды пассажирский поезд, чудо такое, так  кондукторы
стоЯт на ступеньках по двое  и прЯмо, знаете, сталкивают людей,  чтоб не
хватались за поручни.  Ђ товарные -  когда уже тронутсЯ,  тогда садитьсЯ
поздно, а  пока стоЯт  без паровоза  - в  какую сторону  они пойдут,  не
догадаешьсЯ. ќмалированной  дощечки "Њосква  - Њинеральные  воды" на них
нет. ‘прашивать ни у  кого нельзЯ, за шпиона  посчитают, к тому ж  Я так
одет... „а вообще у нас задавать вопросы опасно.
    - ‚ военное времЯ, конечно.
    - „а оно и до войны уже было.
    - Ќу, не замечал!
    - Ѓыло,- чуть сощурилсЯ ’веритинов. - Џосле тридцать седьмого...
    - Ђ - чтЋ тридцать седьмой? - удивилсЯ ‡отов.- Ђ что было в тридцать
седьмом? €спанскаЯ война?
    - „а нет... - опЯть с той же виноватой улыбкой потупилсЯ ’веритинов.
    ЊЯгкий серый шарф его распустилсЯ и в распахе суконника свисал  ниже
поЯса.
    - Ђ почему вы не в форме? инель ваша где?
    -  Њне  вообще  шинели  не  досталось.  Ќе  выдали...  -   улыбнулсЯ
’веритинов.
    - Ђ откуда этот... чапан?
    - ‹юди добрые дали.
    - Њ-м-да... - ‡отов  подумал. - Ќо вообще  Я должен сказать, что  вы
довольно  быстро  ещё  добрались.   ‚чера  утром  вы  были   у  рЯжского
коменданта, а сегоднЯ вечером уже здесь. Љак же вы ехали?
    ’веритинов  смотрел на  ‡отова в  полноту своих  больших  доверчивых
мЯгких глаз. ‡отову  была на редкость  приЯтна его манера  говорить; его
манера останавливатьсЯ, если  казалось, что собеседник  хочет возразить;
его манера не  размахивать руками, а  как-то лёгкими движениЯми  пальцев
поЯснЯть свою речь.
    -  Њне  исключительно  повезло.  Ќа  какой-то  станции  Я  вылез  из
полувагона...  џ  за  эти два  днЯ  стал  разбиратьсЯ в  железнодорожной
терминологии. "Џолувагон"  - Я  считал, в  нём должно  же быть что-то от
вагона, ну,  хотЯ бы  полкрыши. џ  залез туда  по лесенке,  а там просто
железнаЯ Яма, капкан,  и сесть нельзЯ,  прислонитьсЯ нельзЯ: там  прежде
был уголь, и  на ходу пыль  взвихриваетсЯ и всё  времЯ кружит. „осталось
мне там. ’ут ещё и дождь пошёл...
    - ’ак в чём же вам  повезло? - расхохоталсЯ ‡отов.- Ќе понимаю.  ‚он
одежонку испачкали как!
    Љогда он смеЯлсЯ,  две большие добрые  смеховые борозды ложились  по
сторонам его губ - вверх до разлЯпистого носа.
    - Џовезло, когда Я вылез  из полувагона, отрЯхнулсЯ, умылсЯ и  вижу:
цеплЯют к одному составу паровоз на юг. џ побежал вдоль состава - ну, ни
одной теплушки, и  все двери запломбированы.  € вдруг смотрю  - какой-то
товарищ вылез, постоЯл по надобности и опЯть лезет в незакрытый холодный
вагон. џ - за ним. Ђ там, представлЯете,- полный вагон ватных одеЯл!
    - € не запломбирован?!
    -  Ќет! Џричём,  видимо, они  сперва были  свЯзаны пачками,  там по
десЯть или по пЯть,  а теперь многие пачки  развЯзаны, и очень удобно  в
них зарытьсЯ. € несколько человек уже спЯт!
    - Ђй-Яй-Яй!
    - џ в  три-четыре одеЯла замоталсЯ  и так славно,  так  сладко  спал
целые сутки напролёт! …хали  мы или стоЯли -  ничего не знаю. ’ем  более
третий день  мне пайка  не дают  - Я  спал и  спал, всю войну забыл, всё
окружение... ‚идел родных во сне...
    …го небритое мЯтое лицо светилось.
    - ‘топ! - спохватью сорвалсЯ  ‡отов со стула.- ќто в  том составе...
‚ы с ним приехали - когда?
    - „а вот...  минут - сколько?  ‘разу к вам  пришёл. ‡отов кинулсЯ  к
двери, с силой размахнул её, выскочил:
    - ‚алЯ!  ‚алЯ! ‚от  этот проходной  на Ѓалашов,  тысЯча какой-то  по
вашему...
    - ’ысЯча второй.
    - Ћн ещё здесь?
    - “шёл.
    - ќто - точно?
    - ’очно.
    -  Ђх, чёрт!!  - схватилсЯ  он за  голову. -  ‘идим  тут,  бюрократы
проклЯтые, бумажки перекладываем,  ничего не смотрим,  хлеб зрЯ едим!  Ђ
ну-ка, вызовите Њичуринск-“ральский!
    Ћн заскочил опЯть к себе и спросил ’веритинова:
    - Ђ вы номер вагона не помните?
    - Ќет,- улыбнулсЯ ’веритинов.
    - ‚агон - двухосный или четырёхосный?
    - џ этого не понимаю...
    - Ќу как не понимаете! Њаленький или большой? Ќа сколько тонн?
    - Љак  в  гражданскую  войну   говорилось:  "‘орок  человек,  восемь
лошадей".
    - ’ак шестнадцать тонн, значит. € - конвоЯ не было?
    - „а как будто нет.
    - ‚асиль ‚асильич! -  крикнула ‚алЯ.- ‚оенный диспетчер  на проводе.
‚ам - коменданта?
    - „а может и не коменданта, груз может и не военный.
    - ’ак тогда разрешите, Я сама выЯсню?
    - Ќу, выЯсните, ‚алечка! Њожет, эти одеЯла просто эвакуируютсЯ,  шут
их там знает.  Џусть пройдут внимательно,  найдут этот вагон,  определЯт
принадлежность, сактируют, запломбируют - одним словом, разберутсЯ!
    - •орошо, ‚асиль ‚асильич.
    - Ќу, пожалуйста, ‚алечка. Ќу, вы - очень ценный работник!
    ‚алЯ улыбнулась ему. ЉудрЯшки засыпали всё её лицо.
    - Ђле! Њичуринск-“ральский!..
    ‡отов  затворил  дверь и,  ещё  волнуЯсь, прошёл  по  комнате, побил
пЯстью о пЯсть.
    - ђаботы - не охватить, - окал он. - € помощника не дают!.. ‚едь эти
одеЯла шутЯ могут разворовать. Њожет, уже недостача.
    Ћн ещё походил, сел. ‘нЯл  очки протереть трЯпочкой. ‹ицо его  сразу
потерЯло  деловитость  и  быстрый  смысл,  стало  ребЯческое, защищённое
только зелёной фуражкой.
    ’веритинов терпеливо  ждал. Ћн  обошёл безрадостным  взглЯдом шторки
маскировки,  цветной  портрет  Љагановича  в  мундире   железнодорожного
маршала,  печку,  ведро,  совок.  ‚  натопленной  комнате  суконник его,
сметенный угольной пылью, начинал  тЯготить ’веритинова. Ћн откинул  его
по-за плечи, а шарф снЯл.
    ‹ейтенант надел очки и опЯть смотрел в догонный лист. „огонный лист,
собственно,  не  был  настоЯщим документом,  он  составлен  был со  слов
заЯвителЯ  и мог  содержать в  себе правду,  а мог  и  ложь.  €нструкциЯ
требовала  крайне  пристально  относитьсЯ  к  окруженцам,  а  тем  более
одиночкам. ’веритинов не мог доказать, что он отстал именно в ‘копине. Ђ
может быть, в Џавельце?  € за это  времЯ съездил в  Њоскву или ещё куда-
нибудь по заданию?
    Ќо в его пользу говорило, что уж очень быстро он добралсЯ.
    ‚прочем, где гарантиЯ, что он именно из этого эшелона?
    - ’ак вам тепло было сейчас ехать?
    - Љонечно. џ б с удовольствием и дальше так поехал.
    - ‡ачем же вы вылезли?
    - —тоб ЯвитьсЯ к вам. Њне так велели в ђЯжске.
    Ќа большой  голове ’веритинова  все черты  были крупны:  лоб широк и
высок, брови густые, крупные, и нос большой. Ђ подбородок и щёки заросли
равномерной серо-седоватой щетиной.
    - Ћткуда вы узнали, что это Љочетовка?
    - ѓрузин какой-то спал рЯдам, он мне сказал.
    - ‚оенный? ‚ каком звании?
    - џ  не знаю,  он из  одеЯл только  голову высунул.  ’веритинов стал
отвечать как-то печально, как будто с каждым ответом терЯЯ что-то.
    - Ќу,  так. -  ‡отов отложил  догонный лист.-  Љакие у  вас есть ещё
документы?
    -  „а никаких,  - грустно  улыбнулсЯ ’веритинов.-  Ћткуда ж  у менЯ
возьмутсЯ документы?
    - Ќ-да... Ќикаких?
    - ‚ окружении мы нарочно уничтожали, у кого что было.
    - Ќо  сейчас, когда  вас принимали  на советской  территории, вам же
должны были выдать что-то на руки?
    - Ќичего. ‘оставили списки, разбили по сорок человек и отправили.
    ‚ерно,  так и  должно было  быть. Џока  человек не  отстал, он  член
сороковки, не нужны ему документы.
    Ќо своё невольное расположение к этому воспитанному человеку с такой
достойной головой ‡отову всё  же хотелось подтвердить хоть  каким-нибудь
материальным доказательством.
    - Ќу что-нибудь! —то-нибудь бумажное у вас в карманах осталось?
    - Ќу только разве... фотокарточки. ‘емьи.
    - Џокажите! - не потребовал, а попросил лейтенант.
    “  ’веритинова  слегка  поднЯлись   брови.  Ћн  ещё  улыбнулсЯ   той
растерЯнной или не  могущей выразить себЯ  улыбкой и из  того же кармана
гимнастёрки  (другой у  него не  застёгивалсЯ, не  было пуговицы)  вынул
плоский свёрток плотной оранжевой  бумаги. Ћн развернул его  на коленЯх,
достал  две карточки  девЯть на  двенадцать, сам  ещё взглЯнул  на ту  и
другую, потом привстал, чтобы поднести карточки коменданту,- но от стула
его до стола было недалеко, ‡отов переклонилсЯ и принЯл снимки. Ћн  стал
рассматривать их, а ’веритинов,  продолжаЯ держать разогнутую обёртку  у
колена, выпрЯмил спину и тоже пыталсЯ издали смотреть.
    Ќа одной из карточек в  солнечный день в маленьком саду  и, наверно,
ранней  весной,  потому  что  листочки  ещё  были  крохотные,  а глубина
деревьев сквозистаЯ, снЯта была девочка лет четырнадцати в полосатеньком
сереньком платьице с перехватом. €з открытого ворота возвышалась длиннаЯ
худаЯ  шейка,  и  лицо  было  вытЯнутое,  тонкое  -  на  снимке  хоть  и
неподвижное,  а  как  бы  вздрогнувшее.  ‚о  всём  снимке  было   что-то
недозревшее, недосказанное, и получилсЯ он не весёлый, а щемЯщий.
    „евчушка очень понравилась ‡отову. …го губы распустились.
    -  Љак  зовут? - тихо спросил он.
    ’веритинов  сидел  с закрытыми глазами.
    -  ‹ЯлЯ,- ещё  тише ответил  он. Џотом  открыл веки  и поправилсЯ:
€рина.
    - Љогда снЯта?
    - ‚ этом году.
    - Ђ где это?
    - Џод Њосквой.
    Џолгода! Џолгода прошло с минуты, когда сказали: "‹Яленька! ‘нимаю!"
- и щёлкнули затвором, но уже грохнули десЯтки тысЯч стволов с тех  пор,
и  вырвались   миллионы  чёрных   фонтанов  земли,   и  миллионы   людей
прокружились в какой-то  проклЯтой карусели -  кто пешком из  ‹итвы, кто
поездом  из  €ркутска.  €  теперь со  станции,  где  холодный  ветер нёс
перемесь дождЯ и снега, где изнывали эшелоны, безутолку толпошились днём
и на чёрных полах распологом спали ночью люди,- как было поверить, что и
сейчас есть на свете этот садик, эта девочка, это платье?!
    Ќа втором снимке женщина и мальчик сидели на диване и  рассматривали
большую книжку  с картинками  во весь  лист. Њать  тоже была  худощаваЯ,
тонкаЯ, наверно высокаЯ, а  семилетний мальчик с  плотным лицом и умным-
преумным выражением смотрел не в книжку, а на мать, объЯснЯвшую ему что-
то. ѓлаза у него были такие же крупные, как у отца.
    €  вообще все  они в  семье были  какие-то отборные.  ‘амому  ‡отову
никогда не приходилось бывать в  таких семьЯх, но мелкие засечки  памЯти
то  в  ’ретьЯковской  галерее,  то в  театре,  то  при  чтении незаметно
сложились в  понЯтие, что  такие семьи  есть. €х  умным уютом пахнуло на
‡отова с двух этих снимков.
    ‚озвращаЯ их, ‡отов заметил:
    - „а вам жарко. ‚ы разденьтесь.
    - „а,- согласилсЯ ’веритинов и  снЯл суконник. Ћн затруднилсЯ,  куда
его деть.
    - ‚он,  на диван,  - показал  ‡отов и  даже сделал движение положить
сам.
    ’еперь  обнаружились  латки, надорванность,  разнота  пуговиц летней
обмундировки ’веритинова  и неумелость  с обмотками:  свободные витки их
сползали и побалтывались. ‚сЯ одежда такаЯ казалась издевательством  над
его большой седоватой головой.
    ‡отов уже не сдерживал симпатии к этому уравновешенному человеку, не
зрЯ так сразу понравившемусЯ ему.
    -  Ђ кто  вы сами?  - с  уважением спросил  он. ѓрустно  заворачиваЯ
карточки в оранжевую бумагу, ’веритинов усмехнулсЯ своему ответу:
    - Ђртист.
    - „а-а? - поразилсЯ ‡отов.- Љак  это Я не догадалсЯ сразу! ‚ы  очень
похожи на артиста!.. (‘ейчас-то он менее всего походил!..)
    - ...‡аслуженный, наверно?
    - Ќет.
    - ѓде ж вы играли?
    - ‚ „рама