 рассматривала струп.
ѓангарт тихо читала ей цифры.
     -- Ќу!  Ћчень  хорошо! --  громче,  чем  надо,  как  всегда  говорЯт  с
иноЯзычными, ободрЯла  ‹юдмила Ђфанасьевна.-- ‚сЈ  идЈт хорошо, …генбердиев!
‘коро домой пойдЈшь!
     Ђхмаджан,  уже  знаЯ  свои  обЯзанности,  перевЈл  по-узбекски  (они  с
…генбердиевым  понимали  друг  друга,  хотЯ  каждому  Язык  другого  казалсЯ
искажЈнным).
     …генбердиев  с надеждой,  с  доверием  и даже  восторженно  уставилсЯ в
‹юдмилу Ђфанасьевну -- с тем восторгом, с которым эти простые души относЯтсЯ
к подлинно образованным  и подлинно  полезным людЯм. Ќо всЈ же  провЈл рукой
около своего струпа и спросил.
     -- Ђ стало -- больше? раздулось? -- перевЈл Ђхмаджан.
     --  ќто всЈ отвалитсЯ! ’ак  быть должно! -- усиленно громко вговаривала
ему „онцова.-- ‚сЈ отвалитсЯ! ЋтдохнЈшь три месЯца дома -- и опЯть к нам!
     Ћна перешла к старику Њурсалимову. Ћн уже сидел, спустив ноги, и сделал
попытку встать навстречу  ей,  но  она  удержала его и села  рЯдом. ‘ той же
верой  в  еЈ всемогущество смотрел на неЈ и этот  высохший бронзовый старик.
Ћна через Ђхмаджана  спрашивала его  о  кашле  и  велела  закатить  рубашку,
подавливала грудь, где  ему  больно, и выстукивала рукою  через другую руку,
тут же слушала ‚еру Љорнильевну о числе сеансов, крови, уколах, и молча сама
смотрела  в историю  болезни.  Љогда-то  было  всЈ нужное,  всЈ  на  месте в
здоровом теле, а сейчас всЈ было лишнее и выпирало -- какие-то узлы, углы...
     „онцова назначила ему ещЈ другие уколы и попросила показать из тумбочки
таблетки, какие он пьЈт.
     Њурсалимов  вынул пустой флакон из-под поливитаминов. "Љогда купил?" --
спрашивала  „онцова.  Ђхмаджан перевЈл: третьего днЯ.-- "Ђ где же таблетки?"
-- ‚ыпил.
     -- Љак выпил?? -- изумилась „онцова.-- ‘разу все?
     -- Ќет, за два раза,-- перевЈл Ђхмаджан.
     ђасхохотались   врачи,  сестра,   русские   больные,  Ђхмаджан,  и  сам
Њурсалимов приоткрыл зубы, ещЈ не понимаЯ.
     € только  Џавла  Ќиколаевича  их  бессмысленный,  несвоевременный  смех
наполнЯл негодованием. Ќу, сейчас он их отрезвит! Ћн выбирал позу, как лучше
встретить врачей, и решил, что полулЈжа больше подчеркнЈт.
     -- Ќичего,  ничего! -- одобрила „онцова Њурсалимова. € назначив ему ещЈ
витамин  "‘",  обтерев  руки  о полотенце,  истово подставленное сестрой,  с
озабоченностью повернулась перейти  к следующей койке. ’еперь, обращЈннаЯ  к
окну и близко к  нему, она сама выказывала нездоровый сероватый цвет лица  и
глубоко-усталое, едва ли не больное выражение. {37}
     ‹ысый,  в  тюбетейке  и  в  очках,  строго  сидЯщий  в  постели,  Џавел
Ќиколаевич почему-то напоминал учителЯ, да не какого-нибудь, а заслуженного,
вырастившего сотни учеников. Ћн  дождалсЯ, когда ‹юдмила Ђфанасьевна подошла
к его кровати, поправил очки и объЯвил:
     --  ’ак,  товарищ  „онцова.  џ  вынужден  буду говорить в  Њинздраве  о
порЯдках в этой клинике. € звонить товарищу Ћстапенко.
     Ћна не вздрогнула, не побледнела,  может  быть землистее  стал  цвет еЈ
лица. Ћна сделала странное одновременное движение плечами -- круговое, будто
плечи устали от лЯмок и нельзЯ было дать им свободу.
     -- …сли вы имеете лЈгкий доступ в Њинздрав,--  сразу согласилась она,--
и даже можете звонить товарищу Ћстапенко, Я добавлю вам материала, хотите?
     --  „а уж  добавлЯть некуда! ’акое  равнодушие, как у вас,  ни  в какие
ворота не лезет!  џ в о с е м н а д ц а т ь часов здесь! -- а менЯ никто  не
лечит! Ђ между тем Я...
     (Ќе мог он ей больше высказать! ‘ама должна была понимать!)
     ‚се  в комнате молчали и смотрели на ђусанова. Љто принЯл удар, так это
не „онцова,  а ѓангарт --  она  сжала губы  в  ниточку и  схмурилась,  и лоб
стЯнула, как будто непоправимое видела и не могла остановить.
     Ђ „онцова, нависаЯ над сидЯщим ђусановым, крупнаЯ,  не  дала себе  воли
даже нахмуритьсЯ,  только  плечами ещЈ  раз  кругоподобно провела  и сказала
уступчиво, тихо:
     -- ‚от Я пришла вас лечить.
     -- Ќет, уж теперь поздно! -- обрезал Џавел Ќиколаевич.-- џ  насмотрелсЯ
здешних порЯдков -- и ухожу отсюда. Ќикто не интересуетсЯ, никто диагноза не
ставит!
     …го  голос непредусмотренно  дрогнул.  Џотому  что  действительно  было
обидно.
     -- „иагноз вам поставлен,--  размеренно сказала „онцова,  обеими руками
держась за спинку его кровати.-- € вам некуда идти больше, с этой болезнью в
нашей республике вас нигде больше не возьмутсЯ лечить.
     -- Ќо ведь вы сказали -- у менЯ не рак?!.. ’огда объЯвите диагноз!
     --  ‚ообще  мы  не обЯзаны  называть больным  их болезнь.  Ќо  если это
облегчит ваше состоЯние, извольте: лимфогранулематоз.
     -- ’ак значит, не рак!!
     --  Љонечно, нет.-- „аже естественного озлоблениЯ от спора не было в еЈ
лице и голосе. ‚едь она видела его опухоль в  кулак под челюстью.  Ќа кого ж
было сердитьсЯ? -- на опухоль?  --  ‚ас никто не неволил ложитьсЯ к  нам. ‚ы
можете  выписатьсЯ  хоть  сейчас.  Ќо  помните...--  Ћна  поколебалась.  Ћна
примирительно предупредила его: -- “мирают ведь не только от рака.
     -- ‚ы что --  запугать менЯ хотите?! -- вскрикнул  Џавел  Ќиколаевич.--
‡ачем вы менЯ пугаете? ќто не методически!  -- ещЈ бойко резал  он,  но  при
слове "умирают" всЈ охолодело у него внутри. {38}
     “же мЯгче  он  спросил: --  ‚ы  что,  хотите  сказать,  что со мной так
опасно?
     --  …сли  вы  будете  переезжать  из  клиники  в  клинику  --  конечно.
‘нимите-ка шарфик. ‚станьте, пожалуйста.
     Ћн снЯл  шарфик и стал  на пол.  „онцова  начала бережно ощупывать  его
опухоль,  потом и здоровую половину  шеи, сравниваЯ.  Џопросила его  сколько
можно запрокинуть голову назад (не так-то далеко она  и запрокинулась, сразу
потЯнула  опухоль),  сколько  можно  наклонить  вперЈд,  повернуть  налево и
направо.
     ‚от оно  как! --  голова его, оказываетсЯ, уже почти  не имела  свободы
движениЯ -- той лЈгкой изумительной свободы, которую мы не замечаем, обладаЯ
ею.
     -- Љуртку снимите, пожалуйста.
     Љуртка его  зелено-коричневой пижамы расстЈгивалась крупными пуговицами
и не  была тесна, и кажетсЯ  бы не трудно было еЈ  снЯть, но при вытЯгивании
рук отдалось в шее, и Џавел Ќиколаевич простонал. Ћ, как далеко зашло дело!
     ‘едаЯ осанистаЯ сестра помогла ему выпутатьсЯ из рукавов.
     -- Џод мышками вам не больно? -- спрашивала „онцова.-- Ќичто не мешает?
     -- Ђ что, и там может заболеть? -- голос ђусанова совсем упал и был ещЈ
тише теперь, чем у ‹юдмилы Ђфанасьевны.
     -- Џоднимите руки в стороны! -- и сосредоточенно, остро давЯ, щупала  у
него под мышками.
     -- Ђ в чЈм будет лечение? -- спросил Џавел Ќиколаевич.
     -- џ вам говорила: в уколах.
     -- Људа? ЏрЯмо в опухоль?
     -- Ќет, внутривенно.
     -- € часто?
     -- ’ри раза в неделю. Ћдевайтесь.
     -- Ђ операциЯ -- невозможна?
     (Ћн  спрашивал -- "невозможна?", но больше  всего боЯлсЯ именно лечь на
стол. Љак всЯкий больной, он предпочитал любое другое долгое лечение.)
     --  ЋперациЯ   бессмысленна.--  Ћна  вытирала   руки   о  подставленное
полотенце.
     € хорошо,  что бессмысленна! Џавел Ќиколаевич  соображал. ‚сЈ-таки надо
посоветоватьсЯ с  Љапой. Ћбходные хлопоты  тоже не просты. ‚лиЯниЯ-то нет  у
него такого,  как хотелось  бы, как он здесь держалсЯ. €  позвонить товарищу
Ћстапенко совсем не было просто.
     -- Ќу хорошо, Я подумаю. ’огда завтра решим?
     -- Ќет,--  неумолимо приговорила „онцова.--  ’олько  сегоднЯ. ‡автра мы
укола делать не можем, завтра суббота.
     ЋпЯть правила! Љак будто не длЯ того пишутсЯ правила, чтоб их ломать!
     -- Џочему это вдруг в субботу нельзЯ?
     -- Ђ потому что за вашей реакцией надо хорошо следить -- в день укола и
в следующий. Ђ в воскресенье это невозможно. {39}
     --  ’ак  что,  такой серьЈзный укол?.. ‹юдмила Ђфанасьевна не отвечала.
Ћна уже перешла к Љостоглотову.
     -- Ќу, а если до понедельника?..
     -- ’оварищ ђусанов!  ‚ы упрекнули, что восемнадцать часов вас не лечат.
Љак же вы  соглашаетесь  на семьдесЯт два? -- (Ћна  уже победила, уже давила
его колЈсами, и он ничего не мог!..) -- Њы или берЈм вас  на лечение или  не
берЈм. …сли да, то сегоднЯ в одиннадцать часов днЯ вы  получите первый укол.
…сли нет --  вы распишетесь, что  отказываетесь от нашего лечениЯ, и сегоднЯ
же  Я вас выпишу. Ђ три днЯ ждать  в бездействии мы не имеем  права. Џока  Я
кончу обход в этой комнате -- продумайте и скажите.
     ђусанов закрыл лицо руками.
     ѓангарт, глухо затЯнутаЯ  халатом почти  под горло,  беззвучно миновала
его. € Ћлимпиада ‚ладиславовна проплыла мимо, как корабль.
     „онцова устала от спора и надеЯлась у следующей кровати порадоватьсЯ. €
она и ѓангарт уже заранее чуть улыбались.
     -- Ќу, Љостоглотов, а что скажете вы? Љостоглотов, немного пригладивший
вихры, ответил громко, уверенно, голосом здорового человека:
     --   ‚еликолепно,   ‹юдмила   Ђфанасьевна!   ‹учше   не   надо!   ‚рачи
переглЯнулись. “ ‚еры  Љорнильевны губы лишь чуть улыбались, а зато глаза --
просто смеЯлись от радости.
     -- Ќу всЈ-таки,-- „онцова присела на  его кровать.-- Ћпишите словами --
что вы чувствуете? —то за это времЯ изменилось?
     -- Џожалуйста! -- охотно взЯлсЯ  Љостоглотов.--  Ѓоли у менЯ ослабились
после второго  сеанса, совсем  исчезли  после четвЈртого. ’огда же  упала  и
температура. ‘плю  Я сейчас великолепно,  по десЯть часов, в любом положении
-- и не  болит. Ђ раньше Я такого положениЯ найти не мог. Ќа еду  Я смотреть
не хотел, а сейчас всЈ подбираю и ещЈ добавки прошу. € не болит.
     -- € не болит? -- рассмеЯлась ѓангарт.
     -- Ђ -- дают? -- смеЯлась „онцова.
     --  €ногда.  „а  вообще  о чЈм  говорить? -- у менЯ  просто  изменилось
мироощущение. џ приехал вполне мертвец, а сейчас Я живой.
     -- € тошноты не бывает?
     -- Ќет.
     „онцова и ѓангарт смотрели на Љостоглотова и сиЯли -- так, как  смотрит
учитель на выдающегосЯ  отличника: больше гордЯсь его  великолепным ответом,
чем  собственными  знаниЯми   и  опытом.   ’акой  ученик  вызывает   к  себе
привЯзанность.
     -- Ђ опухоль ощущаете?
     -- Ћна мне уже теперь не мешает.
     -- Ќо ощущаете?
     -- Ќу, когда вот  ложусь  -- чувствую  лишнюю тЯжесть,  вроде  бы  даже
перекатываетсЯ. Ќо не мешает! -- настаивал Љостоглотов.
     -- Ќу, лЯгте.
     Љостоглотов  привычным движением  (его  опухоль за последний {40} месЯц
щупали  в разных  больницах многие  врачи и даже  практиканты,  и  звали  из
соседних кабинетов  щупать, и все удивлЯлись) поднЯл ноги на койку, подтЯнул
колени, лЈг без подушки на спину и обнажил живот. Ћн сразу почувствовал, как
эта  внутреннЯЯ  жаба,  спутница  его жизни,  прилегла там где-то  глубоко и
подавливала.
     ‹юдмила  Ђфанасьевна  сидела рЯдом  и  мЯгкими круговыми  приближениЯми
подбиралась к опухоли.
     -- Ќе  напрЯгайтесь, не  напрЯгайтесь,-- напоминала она,  хотЯ и сам он
знал,  но  непроизвольно  напрЯгалсЯ  в  защиту  и  мешал  щупать.  Ќаконец,
добившись  мЯгкого  доверчивого  живота, она  Ясно  ощутила  в  глубине,  за
желудком, край его опухоли и пошла по всему контуру сперва мЯгко, второй раз
жЈстче, третий -- ещЈ жЈстче.
     ѓангарт смотрела через  еЈ плечо. € Љостоглотов смотрел на ѓангарт. Ћна
очень располагала. Ћна хотела быть строгой -- и не могла: быстро привыкала к
больным. Ћна  хотела быть взрослой и тоже не получалось:  что-то  было в ней
девчЈночье.
     --     ЋтчЈтливо    пальпируетсЯ    по-прежнему,--установила    ‹юдмила
Ђфанасьевна.--  ‘тала  площе,  это  безусловно.  Ћтошла  вглубь,  освободила
желудок, и  вот ему не больно. ЏомЯгчела. Ќо контур  -- почти тот же. ‚ы  --
посмотрите?
     -- „а  нет, Я каждый день,  надо  с перерывами.  ђЋќ -- двадцать  пЯть,
лейкоцитов -- пЯть восемьсот, сегментных... Ќу, посмотрите сами...
     ђусанов поднЯл голову из рук и шЈпотом спросил у сестры:
     -- Ђ -- уколы? Ћчень болезненно? Љостоглотов тоже дознавалсЯ:
     -- ‹юдмила Ђфанасьевна! Ђ сколько мне ещЈ сеансов?
     -- ќтого сейчас нельзЯ посчитать.
     -- Ќу, всЈ-таки. Љогда примерно вы менЯ выпишете?
     -- —то??? --  Ћна поднЯла голову от истории  болезни.--  Ћ  чЈм вы менЯ
спросили??
     --  Љогда  вы  менЯ  выпишете?-так же уверенно повторил Љостоглотов. Ћн
обнЯл колени руками и имел независимый вид.
     Ќикакого  любованиЯ отличником  не  осталось  во  взглЯде „онцовой. Ѓыл
трудный пациент с закоренело-упрЯмым выражением лица.
     --  џ  вас  только начинаю  лечить! -- осадила  она  его.--  Ќачинаю  с
завтрашнего  днЯ.  Ђ это  всЈ  была  лЈгкаЯ  пристрелка. Ќо  Љостоглотов  не
пригнулсЯ.
     -- ‹юдмила Ђфанасьевна,  Я хотел бы немного объЯснитьсЯ. џ понимаю, что
Я ещЈ не излечен, но Я не претендую на полное излечение.
     Ќу,  выдались  больные! --  один  лучше  другого.  ‹юдмила  Ђфанасьевна
насупилась, вот когда она сердилась:
     -- —то вообще вы говорите? ‚ы -- нормальный человек или нет?
     --   ‹юдмила    Ђфанасьевна,--спокойно   отвЈл    Љостоглотов   большой
рукой,--дискуссиЯ о нормальности и ненормальности {41} современного человека
завела бы нас очень далеко... џ сердечно вам благодарен, что вы менЯ привели
в такое  приЯтное состоЯние. ’еперь Я хочу  в  нЈм  немножечко пожить. Ђ что
будет от  дальнейшего лечениЯ --  Я  не знаю.--  Џо  мере того, как  он  это
говорил,  у  ‹юдмилы  Ђфанасьевны выворачивалась  в нетерпении  и возмущении
нижнЯЯ губа. “  ѓангарт задЈргались  брови, глаза еЈ переходили с одного  на
другую, ей  хотелось вмешатьсЯ и смЯгчить. Ћлимпиада  ‚ладиславовна смотрела
на  бунтарЯ надменно.-- Ћдним словом,  Я не хотел бы платить слишком большую
цену сейчас за надежду пожить когда-нибудь. џ  хочу  положитьсЯ  на защитные
силы организма...
     --  ‚ы  со  своими  защитными  силами  организма  к  нам  в клинику  на
четвереньках  приползли!  --  резко  отповедала  „онцова  и поднЯлась  с его
кровати.-- ‚ы даже не понимаете, чем вы играете! џ с вами и разговаривать не
буду!
     Ћна  взмахнула рукой по-мужски и отвернулась к Ђзовкину, но Љостоглотов
с подтЯнутыми по одеЯлу коленЯми смотрел непримиримо, как чЈрный пЈс:
     -- Ђ Я, ‹юдмила  Ђфанасьевна, прошу  вас  поговорить! ‚ас,  может быть,
интересует эксперимент, чем это кончитсЯ, а мне хочетсЯ пожить покойно. •оть
годик. ‚от и всЈ.
     --   •орошо,--    бросила   „онцова   через   плечо.--   ‚ас   вызовут.
ђаздосадованнаЯ, она смотрела  на  Ђзовкина,  ещЈ никак  не переключаЯсь  на
новый голос и новое лицо.
     Ђзовкин не вставал. Ћн сидел, держась за живот. Ћн поднЯл только голову
навстречу  врачам. …го губы  не  были  сведены  в один  рот, а  каждаЯ  губа
выражала своЈ отдельное страдание.  ‚  его глазах не было  никакого чувства,
кроме мольбы -- мольбы к глухим о помощи.
     -- Ќу, что, ЉолЯ? Ќу как? -- ‹юдмила Ђфанасьевна обнЯла  его с плеча на
плечо.
     -- Џло-хо,--  ответил он тихо,  одним  ртом,  стараЯсь  не  выталкивать
грудью воздух, потому  что всЯкий толчок лЈгкими сразу же отдавалсЯ к животу
на опухоль.
     Џолгода  назад  он шЈл  с лопатой через плечо во  главе  комсомольского
воскресника  и пел  во всю глотку  --  а  сейчас даже  о боли  своей не  мог
рассказать громче шЈпота.
     -- Ќу, давай, ЉолЯ, вместе подумаем,-- так  же тихо говорила „онцова.--
Њожет быть, ты  устал  от  лечениЯ?  Њожет быть,  тебе больничнаЯ обстановка
надоела? Ќадоела?
     -- „а...
     -- ’ы  ведь здешний.  Њожет,  дома отдохнЈшь? •очешь?.. ‚ыпишем тебЯ на
месЯц-на полтора?
     -- Ђ потом... примете?..
     -- Ќу,  конечно, примем.  ’ы ж теперь наш. ЋтдохнЈшь от уколов.  ‚место
этого купишь в аптеке лекарство и будешь класть под Язык три раза в день.
     -- ‘инэстрол?..
     -- „а.
     „онцова и ѓангарт  не  знали:  все эти  месЯцы Ђзовкин  фанатично  {42}
вымаливал у  каждой  заступающей сестры,  у  каждого ночного дежурного врача
лишнее  снотворное, лишнее  болеутолЯющее, всЯкий  лишний порошок и таблетку
кроме  тех, которыми  его  кормили  и  кололи  по  назначению. ќтим  запасом
лекарств, набитой матерчатой сумочкой, Ђзовкин готовил  себе спасение вот на
этот день, когда врачи откажутсЯ от него.
     --  Ћтдохнуть тебе  надо,  Љоленька... Ћтдохнуть... Ѓыло  очень тихо  в
палате, и  тем  слышней, как  ђусанов  вздохнул, выдвинул  голову из  рук  и
объЯвил:
     -- џ уступаю, доктор. Љолите!

--------
        5

     Љак это называетсЯ? --  расстроена? угнетена? -- какой-то невидимый, но
плотный  тЯжЈлый туман входит  в грудь,  а всЈ наше  облегает и сдавливает к
середине. €  мы  чувствуем только  это  сжатие,  эту  муть,  не  сразу  даже
понимаем, что именно нас так утеснило.
     ‚от это чувствовала ‚ера Љорнильевна, кончаЯ обход и спускаЯсь вместе с
„онцовой по лестнице. …й было очень нехорошо.
     ‚ таких случаЯх помогает вслушатьсЯ и разобратьсЯ:  отчего  это всЈ?  €
выставить что-то в заслон.
     ‚от что  было: была боЯзнь за м а м у -- так звали между собой  ‹юдмилу
Ђфанасьевну  три  еЈ  ординатора-лучевика.  Њамой  она  приходилась им и  по
возрасту -- им всем близ тридцати, а  ей под пЯтьдесЯт; и по тому особенному
рвению,  с  которым  натаскивала их на работу: она  сама была старательна до
въедливости и  хотела, чтоб  ту же старательность  и въедливость усвоили все
три "дочери"; она была из последних,  ещЈ охватывающих и рентгенодиагностику
и  рентгенотерапию,  и  вопреки  направлению  времени  и  дроблению  знаний,
добивалась, чтоб еЈ ординаторы тоже удержали обе.  Ќе было  секрета, который
она таила бы длЯ себЯ и не поделилась. € когда ‚ера ѓангарт то в одном, то в
другом  оказывалась живей  и  острей еЈ, то "мама" только  радовалась.  ‚ера
работала  у неЈ уже восемь лет,  от  самого института -- и всЯ сила, которую
она   в  себе   теперь  чувствовала,  сила  вытЯгивать  умолЯющих  людей  из
запахнувшей их смерти,-- всЯ произошла от ‹юдмилы Ђфанасьевны.
     ќтот ђусанов мог  причинить "маме" тЯгучие неприЯтности. Њудрено голову
приставить, а срубить немудрено.
     „а если  бы  только  один ђусанов!  ќто  мог  сделать любой  больной  с
ожесточЈнным сердцем. ‚едь всЯкаЯ травлЯ, однажды кликнутаЯ,-- она не лежит,
она  бежит. ќто -- не след по  воде, это борозда по  памЯти.  Њожно еЈ потом
заглаживать,  песочком засыпать,-- но крикни опЯть  кто-нибудь хоть  спьЯну:
"бей врачей!" или "бей инженеров!" -- и палки уже при руках.
     Љлочки подозрений остались там  и сЯм, проносЯтсЯ. ‘овсем недавно лежал
в их клинике по поводу опухоли желудка шофЈр {43}
     ЊѓЃ.  Ћн был хирургический,  ‚ера Љорнильевна не имела  к нему никакого
отношениЯ, но как-то дежурила ночью и делала вечерний обход. Ћн жаловалсЯ на
плохой  сон.  Ћна  назначила ему  бромурал, но  узнав  от  сестры, что мелка
расфасовка, сказала:  "„айте  ему  два  порошка сразу!" Ѓольной  взЯл,  ‚ера
Љорнильевна даже не заметила особенного его  взглЯда. € так бы  не узналось,
но лаборантка их клиники была этому шофЈру соседка по  квартире,  и навещала
его в палате. Ћна прибежала к ‚ере Љорнильевне взволнованнаЯ: шофЈр не выпил
порошков (почему  два  сразу?),  он  не  спал  ночь,  а  теперь  выспрашивал
лаборантку:  "Џочему еЈ  фамилиЯ  ѓангарт? ђасскажи  о ней поподробней.  Ћна
отравить менЯ хотела. Ќадо ею занЯтьсЯ."
     € несколько  недель ‚ера Љорнильевна  ждала, что ею з а й м у т с Я.  €
все эти недели она должна была неуклонно, неошибочно и  даже со вдохновением
ставить  диагнозы, безупречно отмерЯть  дозы  лечениЯ и  взглЯдом и  улыбкой
подбодрЯть больных, попавших в  этот пресловутый раковый  круг, и от каждого
ожидать взглЯда: "Ђ ты не отравительница?"
     ‚от  ещЈ что сегоднЯ было  особенно тЯжело на обходе: что  Љостоглотов,
один из самых успешливых больных и к которому ‚ера Љорнильевна была особенно
почему-то  добра,--  Љостоглотов  именно так  и спросил  "маму",  подозреваЯ
какой-то злой эксперимент над собой.
     ла  удручЈннаЯ  с обхода  и  ‹юдмила  Ђфанасьевна  и  тоже  вспоминала
неприЯтный случай  --  с Џолиной ‡аводчиковой, скандальнейшей бабой. Ќе сама
она  была больна,  но  сын  еЈ, а она  лежала с ним в  клинике. …му вырезали
внутреннюю опухоль --  и  она напала в коридоре на хирурга, требуЯ выдать ей
кусочек опухоли сына. € не будь это ‹ев ‹еонидович, пожалуй бы и получила. Ђ
дальше  у  неЈ  была идеЯ --  отнести  этот  кусочек  в  другую клинику, там
проверить диагноз и если не сойдЈтсЯ с первоначальным диагнозом „онцовой, то
вымогать деньги  или в суд подавать.  Ќе один  такой случай был на памЯти  у
каждой из них.  ’еперь,  после обхода,  они шли договорить друг с другом то,
чего нельзЯ было при больных, и принЯть решениЯ.
     ‘  помещениЯми было  скудно  в  ’ринадцатом  корпусе,  и не  находилось
комнатки длЯ врачей лучевого отделениЯ. Ћни не помещались ни  в операторской
"гамма-пушки",  ни в  операторской длиннофокусных рентгеновских установок на
сто двадцать и двести тысЯч вольт. Ѓыло  место в рентгенодиагностическом, но
там  постоЯнно темно. € поэтому свой стол,  где они  разбирались с  текущими
делами, писали  истории  болезни  и  другие бумаги,  они держали в  лечебном
кабинете  короткофокусных рентгеновских установок -- как будто мало им  было
за годы и годы их работы  тошнотного рентгеновского воздуха с его  особенным
запахом и разогревом.
     Ћни  пришли  и сели  рЯдом  за большой  этот  стол  без  Ящиков,  грубо
остроганный. ‚ера Љорнильевна перекладывала карточки стационара -- женские и
мужские, разделЯЯ, какие она сама  обработает, а о каких надо решить вместе.
‹юдмила Ђфанасьевна {44}  угрюмо смотрела  перед собой  в стол, чуть выкатив
нижнюю губу и постукиваЯ карандашиком.
     ‚ера Љорнильевна с участием взглЯдывала  на неЈ, но не решалась сказать
ни о ђусанове, ни о Љостоглотове, ни об общей врачебной судьбе -- потому что
понЯтное  повторЯть  ни  к  чему, а  высказатьсЯ  можно недостаточно  тонко,
недостаточно осторожно и только задеть, не утешить.
     Ђ ‹юдмила Ђфанасьевна сказала:
     -- Љак же это бесит, что мы бессильны, а?! -- (ќто могло быть о многих,
осмотренных сегоднЯ.) …щЈ постучала карандашиком.-- Ќо ведь нигде  ошибки не
было.--  (ќто могло  быть  об  Ђзовкине,  о  Њурсалимове.)  --  Њы  когда-то
шатнулись в диагнозе, но лечили верно. € меньшей дозы мы дать не могли тоже.
Ќас погубила бочка.
     ‚от как!  --  она думала  о ‘ибгатове! Ѓывают  же  такие  неблагодарные
болезни, что тратишь на них  утроенную изобретательность,  а спасти больного
нет  сил.  Љогда  ‘ибгатова  впервые принесли  на  носилках,  рентгенограмма
показала полное разрушение почти всего крестца. атание было в том, что даже
с консультацией  профессора признали саркому кости, и  лишь потом постепенно
выЯвили,  что это  была  гигантоклеточнаЯ  опухоль, когда в кости поЯвлЯетсЯ
жижа, и всЯ кость заменЯетсЯ желеподобной тканью. Ћднако, лечение совпадало.
     Љрестец нельзЯ отнЯть, нельзЯ выпилить  --  это камень,  положенный  во
главу угла.  Ћставалось --  рентгенооблучение и  обЯзательно  сразу большими
дозами  --  меньшие не  могли  помочь. €  ‘ибгатов  выздоровел!  --  крестец
укрепилсЯ.  Ћн  выздоровел, но  от бычьих доз  рентгена все окружающие ткани
стали  непомерно   чувствительны   и   расположены  к   образованию   новых,
злокачественных опухолей. € так от ушиба у него вспыхнула  трофическаЯ Язва.
€  сейчас,  когда уже  кровь его и ткани его отказывались принЯть рентген,--
сейчас бушевала новаЯ опухоль, и нечем было еЈ сбить, еЈ только держали.
     „лЯ  врача это было сознание бессилиЯ,  несовершенства  методов,  а длЯ
сердца --  жалость,  самаЯ  обыкновеннаЯ жалость:  вот  есть такой  кроткий,
вежливый, печальный татарин ‘ибгатов, так способный к благодарности, но всЈ,
что можно длЯ него сделать, это -- продлить его страданиЯ.
     ‘егоднЯ утром  Ќизамутдин Ѓахрамович вызывал  „онцову  по  специальному
этому  поводу:  ускорить  оборачиваемость  коек,  а   длЯ   того   во   всех
неопределЈнных  случаЯх,  когда не  обещаетсЯ решительное улучшение, больных
выписывать. € „онцова была согласна с этим: ведь  в приЈмном вестибюле у них
постоЯнно  сидели  ожидающие,  даже  по  несколько  суток,  а   из  районных
онко-пунктов шли  просьбы  разрешить  прислать больного. Ћна была согласна в
принципе, и никто, как ‘ибгатов, так Ясно не подпадал под этот принцип,--  а
вот выписать его она не могла. ‘лишком долгаЯ изнурительнаЯ борьба велась за
этот  один человеческий крестец,  чтоб уступить  теперь  простому  разумному
рассуждению,  {45} чтоб  отказатьсЯ  даже  от  простого  повторениЯ  ходов с
ничтожной надеждой, что ошибЈтсЯ всЈ-таки смерть, а не врач. €з-за ‘ибгатова
у „онцовой даже  изменилось направление  научных интересов: она углубилась в
патологию костей  из  одного  порыва  --  спасти  ‘ибгатова.  Њожет быть,  в
приЈмной сидели больные  с неменьшей нуждой --  а вот она не могла отпустить
‘ибгатова и будет хитрить перед главврачом, сколько сможет.
     € ещЈ настаивал Ќизамутдин Ѓахрамович не задерживать обречЈнных. ‘мерть
их  должна  происходить  по возможности вне клиники  --  это  тоже  увеличит
оборачиваемость  коек,  и  меньше  угнетениЯ  будет оставшимсЯ, и  улучшитсЯ
статистика, потому что  они будут  выписаны  не по причине смерти, а лишь "с
ухудшением".
     Џо этому разрЯду и выписывалсЯ сегоднЯ Ђзовкин. …го историЯ болезни, за
месЯцы  превратившаЯсЯ уже в  толстую  тетрадочку из коричневатых  склеенных
листиков  с грубой выделкой, со встрЯвшими белесоватыми кусочками древесины,
задирающими  перо,  содержала много фиолетовых и синих цифр и строчек. € оба
врача  видели  сквозь эту  подклеенную  тетрадочку вспотевшего  от страданий
городского  мальчика,  как он  сиживал  на  койке, сложенный  в погибель, но
читаемые тихим мЯгким  голосом  цифры были неумолимее раскатов  трибунала, и
обжаловать их не мог никто. ’ут было двадцать шесть тысЯч "эр" облучениЯ, из
них двенадцать тысЯч в последнюю  серию, пЯтьдесЯт инъекций синэстрола, семь
трансфузий  крови,  и  всЈ  равно  лейкоцитов только  три тысЯчи  четыреста,
эритроцитов...  Њетастазы  рвали  оборону  как  танки,  они уже  твердели  в
средостении,  поЯвились в  лЈгких,  уже  воспалЯли  узлы  над ключицами,  но
организм не давал помощи, чем их остановить.
     ‚рачи   переглЯдывали   и    дописывали    отложенные    карточки,    а
сестра-рентгенолаборант тут  же продолжала  процедуры длЯ амбулаторных.  ‚от
она  ввела четырЈхлетнюю девочку в синем  платьице, с матерью.  “ девочки на
лице были красные сосудистые опухолЈчки, они ещЈ были малы, они ещЈ  не были
злокачественны,  но принЯто  было  облучать  их,  чтоб они  не  росли  и  не
переродились. ‘ама же девочка мало  заботилась, не знала о том,  что,  может
быть, на крохотной губке своей несла уже тЯжЈлую гирю смерти.  Ћна не первый
раз  была здесь, уже не боЯлась, щебетала, тЯнулась к никелированным деталЯм
аппаратов и радовалась блестЯщему миру. ‚есь сеанс ей был три минуты, но эти
три минуты она никак не хотела посидеть неподвижно под точно направленной на
больное место  узкой трубкой.  Ћна  тут  же  изворачивалась,  отклонЯлась, и
рентгенотехник, нервничаЯ, выключала и снова и снова наводила на неЈ трубку.
-Њать держала игрушку, привлекаЯ внимание девочки, и обещала  ей  ещЈ другие
подарки, если  будет сидеть спокойно.  Џотом  вошла мрачнаЯ  старуха и долго
разматывала  платок и  снимала кофту. Џотом пришла  из  стационара женщина в
сером халате с шариком цветной опухоли на ступне  -- просто наколола гвоздЈм
в туфле  -- и весело разговаривала с сестрой, никак не предполагаЯ, что этот
сантиметровый пустЯчный шарик, который ей не  хотЯт почему-то отрезать, есть
королева злокачественных опухолей -- меланобластома. {46}
     ‚рачи невольно отвлекались и на  этих  больных,  осматриваЯ  их и даваЯ
советы сестре, так уже перешло времЯ, когда надо было  ‚ере Љорнильевне идти
делать  эмбихинный  укол  ђусанову,-- и  тут  она  положила  перед  ‹юдмилой
Ђфанасьевной последнюю нарочно ею так задержанную карточку Љостоглотова.
     -- Џри  таком  запущенном  исходном  состоЯнии --  такое  блистательное
начало,-- сказала она.--  ’олько  очень уж  упрЯмый. Љак  бы  он  правда  не
отказалсЯ.
     -- „а попробует он только! --  пристукнула ‹юдмила Ђфанасьевна. Ѓолезнь
Љостоглотова   была   та   самаЯ,  что  у   Ђзовкина,   но  так  обнадЈжливо
поворачивалось лечение и ещЈ б он смел отказатьсЯ!
     -- “ вас -- да,-- согласилась сразу ѓангарт.-- Ђ Я не уверена,  что его
переупрЯмлю. Њожет,  прислать его к вам? --  Ћна  счищала  с  ногтЯ какую-то
прилепившуюсЯ   соринку.--  “   менЯ   с  ним  сложились  довольно   трудные
отношениЯ... Ќе удаЈтсЯ категорично с ним говорить. Ќе знаю, почему.
     €х  трудные отношениЯ начались ещЈ с первого знакомства.  Ѓыл ненастный
Январский  день, лил  дождь. ѓангарт заступила  на  ночь дежурным  врачом по
клинике. —асов около  девЯти вечера к ней вошла  толстаЯ  здороваЯ санитарка
первого этажа и пожаловалась:
     -- „октор, там больной один безобразит. џ сама не отобьюсь. —то  ж это,
если меры не приймать, так нам на голову сЯдут.
     ‚ера Љорнильевна  вышла  и  увидела,  что  прЯмо на полу около запертой
каморки старшей сестры, близ большой лестницы,  вытЯнулсЯ долговЯзый мужчина
в  сапогах, изрыжевшей солдатской шинели, а в ушанке --  гражданской, тесной
ему, однако тоже натЯнутой на голову. Џод голову он подмостил  вещмешок и по
всему  видно,  что  приготовилсЯ спать.  ѓангарт  подошла  к  нему близко --
тонконогаЯ,  на  высоких  каблучках  (она никогда  не  одевалась  небрежно),
посмотрела строго, желаЯ пристыдить взглЯдом  и заставить поднЯтьсЯ,  но он,
хотЯ видел еЈ, смотрел  вполне равнодушно,  не шевельнулсЯ и  даже, кажетсЯ,
прикрыл глаза.
     -- Љто вы такой? -- спросила она.
     -- —е-ло-век,-- негромко, с безразличием ответил он.
     -- ‚ы имеете к нам направление?
     -- „а.
     -- Љогда вы его получили?
     -- ‘егоднЯ.
     Џо отпечаткам на полу под  его  боками  видно было, что  шинель его всЯ
мокра, как, впрочем, и сапоги, и вещмешок.
     -- Ќо здесь нельзЯ. Њы... не разрешаем тут. ќто и просто неудобно...
     --  “-добно,-- вЯло отозвалсЯ он.-- џ  -- у себЯ на  родине,  кого  мне
стеснЯтьсЯ?
     ‚ера  Љорнильевна  смешалась.  Ћна  почувствовала, что  не  {47}  может
прикрикнуть на него, велеть ему встать, да он и не послушаетсЯ.
     Ћна  оглЯнулась  в  сторону  вестибюлЯ,  где  днЈм  всегда  было  полно
посетителей и ожидающих, где на трЈх садовых скамьЯх родственники виделись с
больными, а  по  ночам, когда  клиника запиралась, тут  оставлЯли и  тЯжЈлых
приезжих, которым некуда было податьсЯ. ‘ейчас в вестибюле стоЯло только две
скамьи, на  одной из  них уже лежала  старуха,  на второй  молодаЯ узбечка в
цветастом платке положила ребЈнка и сидела рЯдом.
     ‚ вестибюле-то можно было разрешить лечь на полу, но пол  там нечистый,
захоженный.
     Ђ сюда входили только в больничной одежде или в белых халатах.
     ‚ера  Љорнильевна опЯть посмотрела  на  этого  дикого  больного  с  уже
отходЯщим безразличием остро-исхудалого лица.
     -- € у вас никого нет в городе?
     -- Ќет.
     -- Ђ вы не пробовали -- в гостиницы?
     -- Џробовал,-- уже устал отвечать он.
     -- ‡десь -- пЯть гостиниц.
     -- € слушать не хотЯт,-- он закрыл глаза, кончаЯ аудиенцию.
     --  …сли бы раньше! -- соображала  ѓангарт.--  Ќекоторые  наши  нЯнечки
пускают к себе больных ночевать. Ћни недорого  берут. Ћн  лежал с  закрытыми
глазами.
     --  ѓоворит:  хоть  неделю   буду  так   лежать!   --  напала  дежурнаЯ
санитарка.--  Ќа  дороге!  Џока,  мол, койку  мне не  предоставЯт!  €шь  ты,
озорник! ‚ставай, не балуй! ‘терильно тут! -- подступала санитарка.
     -- Ђ почему только две  скамейки?  --  удивлЯлась ѓангарт.-- ‚роде ведь
третьЯ была.
     -- ’у,  третью, вон перенесли,-- показала  санитарка через застеклЈнную
дверь.
     ‚ерно,  верно,  за эту дверь,  в коридор  к аппаратным, перенесли  одну
скамейку длЯ тех ожидающих больных, которые днЈм  приходили принимать сеансы
амбулаторно.
     ‚ера Љорнильевна  велела  санитарке  отпереть тот коридор,  а  больному
сказала:
     -- џ переложу вас удобнее, поднимитесь.
     Ћн  посмотрел на  неЈ  --  не сразу  доверчиво.  Џотом  с  мученьЯми  и
подЈргиваньЯми  боли  стал  подниматьсЯ.  ‚идно,  каждое движение  и поворот
туловища давались ему трудно. ЏоднимаЯсь, он не прихватил в руки вещмешка, а
теперь ему было больно за ним наклонитьсЯ.
     ‚ера Љорнильевна легко наклонилась, белыми пальцами взЯла его промокший
нечистый вещмешок и подала ему.
     --  ‘пасибо,--  криво  улыбнулсЯ  он.--  „о  чего  Я  дожил...  ‚лажное
продолговатое пЯтно осталось на полу там, где он лежал.
     -- ‚ы были под дождЈм? -- вглЯдывалась  она в него со всЈ  {48} большим
участием.--  ’ам,  в коридоре,  тепло,  снимите  шинель. Ђ  вас  не  знобит?
’емпературы нет?  --  ‹об его весь  был  прикрыт  этой нахлобученной  чЈрной
дрЯнной шапчЈнкой со свисающими меховыми ушами, и она приложила пальцы не ко
лбу, а к щеке.
     € прикосновением можно было понЯть, что температура есть.
     -- ‚ы что-нибудь принимаете?
     Ћн смотрел на неЈ уже как-то иначе, без этого крайнего отчуждениЯ.
     -- Ђнальгин.
     -- …сть у вас?
     -- “-гм.
     -- Ђ снотворное принести?
     -- …сли можно.
     --  „а! -- спохватилась она.-- Ќаправление-то ваше покажите!  Ћн  не то
усмехнулсЯ, не то губы его двигались просто велениЯми боли.
     -- Ђ без бумажки -- под дождь?
     ђасстегнул верхние  крючки шинели и из кармана  открывшейсЯ гимнастЈрки
вытащил  ей  направление,  действительно  выписанное в  этот  день  утром  в
амбулатории.  Ћна  прочла  и  увидела,  что это -- еЈ  больной,  лучевой.  ‘
направлением в руке она повернула за снотворным:
     -- џ сейчас принесу. €дите ложитесь.
     -- Џодождите, подождите! --  оживилсЯ он.-- Ѓумажечку верните! ‡наем мы
эти приЈмчики!
     -- Ќо чего вы можете боЯтьсЯ? -- она обернулась обиженнаЯ.-- Ќеужели вы
мне не верите?
     Ћн посмотрел в колебании. Ѓуркнул:
     -- Ђ  почему  Я должен  вам  верить?  Њы с  вами из  одной миски щей не
хлебали...
     € пошЈл ложитьсЯ.
     Ћна рассердилась и сама  уже  к  нему не вернулась, а  через  санитарку
послала  снотворное  и  направление,  на  котором  сверху  написала  "cito",
подчеркнула и поставила восклицательный знак.
     ‹ишь ночью она прошла мимо него. Ћн спал. ‘камьЯ была удобна длЯ этого,
не  свалишьсЯ:   изгибистаЯ  спинка  переходила   в  изгибистое  же  сидение
полужЈлобом. Њокрую шинель он снЯл, но всЈ равно ею же и накрылсЯ: одну полу
тЯнул на ноги, другую на  плечи. ‘тупни сапог свешивались с краю скамьи.  Ќа
подмЈтках сапог  места  живого не  было  --  косЯчками чЈрной и красной кожи
латали их. Ќа носках были металлические набойки, на каблуках подковки.
     “тром ‚ера Љорнильевна ещЈ сказала старшей сестре, и та положила его на
верхней лестничной площадке.
     Џравда, с того первого  днЯ Љостоглотов ей больше не дерзил. Ћн вежливо
разговаривал  с ней  обычным  городским  Языком,  первый  здоровалсЯ и  даже
доброжелательно улыбалсЯ. Ќо  всегда  было  ощущение, что  он может выкинуть
что-нибудь странное.
     €  действительно,  позавчера,  когда  она вызвала  его  определить {49}
группу крови, и  приготовила  пустой шприц взЯть у  него из вены, он спустил
откаченный уже рукав и твердо сказал:
     -- ‚ера Љорнильевна, Я очень  сожалею,  но найдите способ обойтись  без
этой пробы.
     -- „а почему ж, Љостоглотов?
     -- €з менЯ уже попили кровушки, не хочу. Џусть даЈт, в ком крови много.
     --  Ќо  как вам  не стыдно? Њужчина!  -- взглЯнула она с  той природной
женской насмешкой, которой мужчине перенести невозможно.
     -- Ђ потом что?
     -- Ѓудет случай -- перельЈм вам крови.
     -- Њне?  Џереливать? €збавьте! ‡ачем мне  чужаЯ кровь?  —ужой не  хочу,
своей ни капли не дам. ѓруппу крови запишите, Я по фронту знаю.
     Љак она его  ни  уговаривала -- он не уступал, находЯ новые неожиданные
соображениЯ. Ћн уверен был, что это всЈ лишнее.
     Ќаконец, она просто обиделась:
     -- ‚ы ставите менЯ в какое-то глупое смешное положение. џ последний раз
-- прошу вас.
     Љонечно, это была ошибка и унижение с еЈ стороны -- о чЈм,  собственно,
просить?
     Ќо он сразу оголил руку и протЯнул:
     -- ‹ично длЯ вас --  возьмите хоть  три кубика, пожалуйста. €з-за того,
что она терЯлась с ним, однажды произошла нескладность. Љостоглотов сказал:
     -- Ђ вы непохожи на немку. “ вас, наверно, фамилиЯ по мужу?
     -- „а,-- вырвалось у неЈ.
     Џочему она  так ответила? ‚  то  мгновение показалось  обидным  сказать
иначе.
     Ћн больше ничего не спросил.
     Ђ ѓангарт -- еЈ фамилиЯ по отцу, по деду. Ћни обрусевшие немцы.
     Ђ как надо было сказать? -- Я не замужем? Я замужем никогда не была?
     Ќевозможно.

--------
        6

     Џрежде  всего  ‹юдмила Ђфанасьевна  повела  Љостоглотова  в аппаратную,
откуда только что вышла больнаЯ после сеанса. ‘ восьми утра почти непрерывно
работала  здесь большаЯ ставосьмидесЯтитысЯчевольтнаЯ рентгеновскаЯ  трубка,
свисающаЯ со штатива на подвесах, а форточка была закрыта, и весь воздух был
наполнен чуть сладковатым, чуть противным рентгеновским теплом.
     ќтот разогрев, как ощущали его  лЈгкие (а был он  не просто  разогрев),
становилсЯ  противен  больным после полудюжины,  после {50} десЯтка сеансов,
‹юдмила же  Ђфанасьевна привыкла к нему. ‡а двадцать лет работы здесь, когда
трубки и совсем никакой защиты не имели (она  попадала и под провод высокого
напрЯжениЯ,  едва  убита  не была),  „онцова  каждый  день  дышала  воздухом
рентгеновских   кабинетов,  и  больше   часов,  чем   допустимо,  сидела  на
диагностике.  € несмотрЯ на  все экраны  и  перчатки, она  получила на себЯ,
наверно, больше "эр",  чем самые  терпеливые и тЯжЈлые больные, только никто
этих "эр" не подсчитывал, не складывал.
     Ћна спешила -- но не только, чтоб выйти  скорей, а нельзЯ  было  лишних
минут  задерживать рентгеновскую установку.  Џоказала Љостоглотову  лечь  на
твЈрдый  топчан  под трубку и  открыть живот.  Љакой-то щекочущей прохладной
кисточкой водила ему по коже, что-то очерчиваЯ и как будто выписываЯ цифры.
     €  тут  же  сестре-рентгенотехнику объЯснила  схему  квадрантов  и  как
подводить трубку на каждый квадрант. Џотом велела ему перевернутьсЯ на живот
и мазала ещЈ на спине. ЋбъЯвила:
     -- Џосле сеанса -- зайдЈте ко мне.
     € ушла. Ђ сестра  опЯть  велела ему  животом  вверх  и обложила  первый
квадрант простынЯми, потом стала носить  тЯжЈлые коврики из  просвинцованной
резины и  закрывать ими  все  смежные  места, которые не  должны были сейчас
получить прЯмого  удара  рентгена. ѓибкие  коврики  приЯтно-тЯжело  облегали
тело.
     “шла  и сестра,  затворила дверь,  и видела  его  теперь  только  через
окошечко   в   толстой   стене.   ђаздалось   тихое   гудение,   засветились
вспомогательные лампы, раскалилась главнаЯ трубка.
     € через  оставленную клетку  кожи  живота,  а  потом  через прослойки и
органы,  которым  названиЯ  не   знал   сам   обладатель,   через   туловище
жабы-опухоли,  через желудок или кишки, через кровь,  идущую по  артериЯм  и
венам, через  лимфу, через  клетки, через позвоночник  и малые  кости, и ещЈ
через прослойки, сосуды и кожу там,  на  спине, потом  через настил топчана,
четырЈхсантиметровые доски пола, через лаги, через засыпку и дальше, дальше,
уходЯ   в   самый  каменный  фундамент  или   в  землю,--  полились  жЈсткие
рентгеновские лучи,  не представимые человеческому уму вздрагивающие векторы
электрического  и  магнитного  полей,  или  более  понЯтные  снарЯды-кванты,
разрывающие и решетЯщие всЈ, что попадалось им на пути.
     € этот варварский расстрел крупными квантами, происходивший беззвучно и
неощутимо   длЯ  расстреливаемых   тканей,  за  двенадцать  сеансов   вернул
Љостоглотову  намерение  жить,  и  вкус  жизни, и аппетит,  и  даже  весЈлое
настроение.  ‘о второго и  третьего  прострела освободЯсь от болей, делавших
ему  невыносимым существование,  он потЯнулсЯ узнать  и понЯть, как  же  эти
пронизывающие снарЯдики могут бомбить опухоль и не трогать  остального тела.
Љостоглотов не мог вполне поддатьсЯ лечению, пока длЯ себЯ не понЯл его идеи
и не поверил в неЈ.
     € он постаралсЯ выведать идею рентгенотерапии от ‚еры Љорнильевны, этой
милой женщины, обезоружившей его предвзЯтость  и  настороженность  с  первой
встречи под лестницей,  когда  {51} он  решил,  что пусть хоть пожарниками и
милицией его вытаскивают, а доброй волей он не уйдЈт.
     --  ‚ы не бойтесь, объЯсните,-- успокаивал еЈ.-- џ как тот сознательный
боец, который должен понимать  боевую задачу,  иначе он  не  воюет.  Љак это
может быть, чтобы рентген разрушал опухоль, а остальных тканей не трогал?
     ‚се чувства ‚еры Љорнильевны ещЈ прежде глаз выражались в еЈ отзывчивых
лЈгких губах. € колебание выразилось в них же.
     (—то  она могла  ему рассказать  об этой слепой  артиллерии,  с тем  же
удовольствием лупцующей по своим, как и по чужим?)
     --  Ћх,  не полагаетсЯ...  Ќу, хорошо. ђентген,  конечно, разрушает всЈ
подрЯд. ’олько нормальные ткани быстро восстанавливаютсЯ, а опухолевые нет.
     Џравду ли, неправду ли сказала, но Љостоглотову это понравилось.
     -- Ћ! Ќа таких условиЯх Я играю. ‘пасибо. ’еперь буду выздоравливать!
     €, действительно, выздоравливал. Ћхотно ложилсЯ под  рентген и во времЯ
сеанса  ещЈ особо внушал клеткам опухоли, что они --  разрушаютсЯ, что им --
х а н а.
     Ђ то и вовсе думал под рентгеном о чЈм попало, даже