лату  и  сказал:  "Џомочь  вам  невозможно,  боюсь,  на  ‹уну  вы  уже  не
вернетесь!" Ћна  принЯла это молча и  безучастно.  ‚скоре  она выписалась и,
казалось,  примирилась  со  своей  судьбой,  устроившись  работать  нЯней  в
каком-то  санатории.  ’амошний  ассистент  довольно   неосторожно  попыталсЯ
сблизитьсЯ с ней, и она  чуть не  застрелила  его из револьвера.  Љ счастью,
рана оказалась  легкой. Џри этом выЯснилось, что револьвер у нее  был всегда
при себе. Џеред самой выпиской она сказала мне об этом и  на мой  удивленный
вопрос ответила: "Ђ Я застрелила бы вас, если бы вы подвели менЯ!"
     Љогда  улеглись  неприЯтности,  свЯзанные  с  ее  выстрелом,  пациентка
вернулась  в  свой город. Ћна вышла замуж, родила нескольких детей, пережила
две мировые войны. Ѓолезнь ее больше не возвращалась.
     Љак  и чем были вызваны ее фантазии?  €з-за  инцеста  она  ощущала себЯ
униженной   и   только  в   мире  фантазий  обретала   чувство  собственного
достоинства.  Ћна   переживала  своего  рода  миф,  а   инцест  в  мифологии
традиционно считаетсЯ прерогативой королей и богов. ‘ледствием стал психоз и
совершенное  отчуждение  от  мира.  „евушка создала  своего рода  extramunde
(отдельный мир. - <i>лат.</i>)  и утратила всЯкую свЯзь с людьми, пребываЯ где-то в
космических  далЯх,  где  встретила крылатого демона. ‚  период, когда  Я ее
лечил,   этот   образ,   как  обычно  бывает  в  подобных  случаЯх,  у   нее
идентифицировалсЯ со  мной. Ќа  менЯ была  автоматически  перенесена  угроза
смерти, как,  впрочем,  и  на любого другого, кто  стал  бы  уговаривать  ее
вернутьсЯ к нормальной человеческой  жизни. ђаскрыв мне  тайну о демоне, она
как бы предала его и тем  самым установила свЯзь с  земным человеком. Џотому
она  смогла вернутьсЯ к жизни и даже выйти замуж. ‘  тех пор Я стал смотреть
на душевнобольных  людей  по-другому. ’еперь Я понимал,  сколь насыщенна  их
внутреннЯЯ жизнь.

     ЊенЯ    часто    спрашивают    о    моем    психотерапевтическом    или
психоаналитическом  методе. ‡десь трудно  ответить однозначно, каждый случай
диктует свою  терапию. Љогда Я  слышу от какого-нибудь врача, что он "строго
придерживаетсЯ"  того или  иного метода, у менЯ возникают  сомнениЯ в успехе
его  лечениЯ.  ‚  литературе  тогда  так   много  говорилось  о   внутреннем
сопротивлении  больного, что можно подумать, будто врач силой  пытаетсЯ  ему
нечто  навЯзать,  тогда  как  лечение  и  выздоровление  должно  происходить
естественно,   само   собой.   ЏсихотерапиЯ   и   психоанализ   предполагают
индивидуальный  подход  к  каждому.  Љаждого  пациента Я  лечил  единственно
возможным   длЯ   него  образом,  потому   что   решение   проблемы   всегда
индивидуально.  Ћбщее  правило  можно  принЯть  только cum  grano  salis  (с
известной оговоркой. - <i>лат.</i>)<i>.</i> €стина в психологии лишь тогда имеет ценность,
когда ей возможно найти  применение.  Џоэтому неприемлемое длЯ  менЯ решение
вполне может подойти длЯ кого-то другого.
     Љонечно, врач должен владеть так называемыми "методами", но ему следует
быть  чрезвычайно осмотрительным,  чтобы  не пойти по привычному,  рутинному
пути.  ‚ообще  нужно   с  некоторой   опаской  относитьсЯ   к  теоретическим
спекулЯциЯм  - сегоднЯ они  кажутсЯ  удовлетворительными, а завтра их сменЯт
другие. „лЯ моего психоанализа подобные  вещи ничего на значат, Я  намеренно
избегаю  педантизма в  этих  вопросах.  „лЯ  менЯ  прежде  всего  существует
индивидуум и индивидуальный подход.  € длЯ каждого пациента Я стараюсь найти
особый Язык. Џоэтому одни говорЯт, что Я следую Ђдлеру, другие - что ”рейду.
     Ђ  принципиально лишь то,  что Я  обращаюсь  к больному как  человек  к
другому человеку.  Џсихоанализ  -  это  диалог, и  он  требует  партнерства.
Џсихоаналитик и пациент сидЯт друг против друга, глаза в глаза. € врачу есть
что сказать, и больному - в той же степени.
     Џоскольку  суть  психотерапии не в  применении  какого-то определенного
"метода",   то   одних   специальных  психиатрических   знаний   здесь  Явно
недостаточно.  џ  очень долго работал, прежде чем смог  набрать  необходимый
багаж.  “же  в 1909 году  мне стало  Ясно, что лечить скрытые  психозы  Я не
смогу, если не пойму их символики. ’ак Я начал изучать мифологию.
     ‚  работе  с  интеллектуально  развитыми   и  образованными  пациентами
психиатру   мало  одних   профессиональных   знаний.  Љроме   всЯкого   рода
теоретических   положений   он   должен   выЯснить,   чем  на   самом   деле
руководствуетсЯ  пациент,  иначе  преодолеть  его  внутреннее  сопротивление
невозможно.  ‚ конце  концов, главное не в том, подтвердилась ли та или инаЯ
теориЯ, а в том, что представлЯет  собой больной, каков его внутренний  мир.
Џоследнее не  поддаетсЯ пониманию  без знаниЯ привычной длЯ  него  среды  со
всеми ее установлениЯми и предрассудками. Ћдной лишь медицинской  подготовки
недостаточно   еще  и   потому,  что  пространство   человеческого  сознаниЯ
безгранично и вмещает оно гораздо больше, нежели кабинет психиатра.
     —еловеческаЯ  душа  безусловно  более  сложна   и  менее  доступна  длЯ
исследованиЯ,   нежели  человеческое   тело.   Ћна,   скажем  так,  начинает
существовать в  тот момент, когда мы начинаем осознавать  ее. Џоэтому  здесь
сталкиваешьсЯ с проблемой  не только индивидуального, но и общечеловеческого
порЯдка, и психиатру приходитсЯ иметь дело со всем многообразием мира.
     ‘егоднЯ, как никогда прежде, становитсЯ  очевидным, что опасность, всем
нам  угрожающаЯ,  исходит не  от природы,  а  от человека,  она  коренитсЯ в
психологии   личности   и   психологии   массы.   Џсихическое   расстройство
представлЯет   собой  грозную  опасность.  Ћт  того,   правильно   или   нет
функционирует  наше сознание, зависит все.  …сли  определенные люди  сегоднЯ
потерЯют голову, завтра будет взорвана водороднаЯ бомба!
     Ќо психотерапевт  должен понимать не только своего пациента, в такой же
степени  он  должен  понимать  и  себЯ.  Џоэтому  -  conditio  sine qua  non
(необходимое условие. - <i>лат.</i>) <i>-</i> не менее важным ЯвлЯетсЯ обучение собственно
анализу,  или так называемому тренировочному  психоанализу,  тому, что можно
назвать "‚рачу,  исцелисЯ сам".  ’олько  в  том случае, если  врач  способен
справитьсЯ с собственными проблемами,  он  может научить этому  пациента.  €
только так!  ‚  ходе  тренировочного анализа аналитик  должен  постичь  свою
собственную психику и проделать это со всей серьезностью. …сли сам он с этим
не справитсЯ, пациенту он ничего не даст. Ќе  сумев  объЯснить себе какую-то
часть своего  сознаниЯ,  психотерапевт точно  так же  терЯет часть  сознаниЯ
пациента.     Џоэтому    в     тренировочном    психоанализе    недостаточно
руководствоватьсЯ некоей  системой  понЯтий.  Џсихоаналитик  должен  уЯснить
прежде всего  длЯ  себЯ,  что анализ  имеет  самое прЯмое отношение  к  нему
самому, что этот анализ  -  часть реальной жизни, а никакой не метод, и  его
нельзЯ (в буквальном смысле!) заучить наизусть. ‚рача, терапевта, который не
осознал этого в процессе собственного тренировочного анализа, в будущем ждут
неудачи.
     Џри том что существует так называемаЯ  "малаЯ психотерапиЯ", собственно
психоанализ  требует всего человека, без  каких  бы то ни было  ограничений,
будь то врач или пациент. Ѓывают  случаи, когда  врач не в состоЯнии  помочь
больному, пока  не ощутит  себЯ соучастником его драмы, пока не избавитсЯ от
груза собственной  авторитарности. Џри  серьезных  кризисах, в экстремальных
ситуациЯх, когда решаетсЯ вопрос "быть  или не быть", не помогают всЯкие там
гипнотические  фокусы,  здесь  испытанию  подвергаютсЯ  внутренние  духовные
ресурсы врача.
     ’ерапевт  должен  ежеминутно  отслеживать  то  противостоЯние,  которое
возникает  у  него  с  пациентом.  ‚едь наши реакции  обусловлены не  только
сознанием.  Њы  постоЯнно  должны  задаватьсЯ  вопросом:  "Ђ  каким  образом
переживает  эту  ситуацию   мое  бессознательное?"  Ќужно  старатьсЯ  понЯть
собственные  сны  и  самым  пристальным  образом  изучать  себЯ  -  с тем же
вниманием, с  каким мы изучаем  пациента, иначе  мы рискуем пойти по ложному
пути. џ попытаюсь показать это на примере.
     “ менЯ  была пациентка, очень развитаЯ в умственном отношении  женщина,
но по рЯду  причин мне не удавалось установить с  ней тесный контакт. ‘перва
все шло  хорошо, но через какое-то  времЯ у менЯ возникло впечатление, что Я
не  совсем  верно  толкую  ее  сны,  что  наши  беседы  принимают все  более
расплывчатый характер. џ решил обсудить это с ней,  тем более  что и  она не
могла не почувствовать что-то неладное.
     Ќочью, накануне очередного сеанса, мне приснилсЯ сон. џ шел по проселку
через залитую  предвечерним солнцем долину. ‘права от менЯ возвышалсЯ крутой
обрывистый холм.  Ќаверху  был замок, на  самой  высокой башне  которого, на
чем-то вроде балюстрады, сидела женщина. —тобы хорошенько разглЯдеть ее, мне
пришлось запрокинуть голову. ЏроснулсЯ  Я от судорожной боли в затылке.  …ще
во сне Я узнал в этой женщине свою пациентку.
     € сразу все стало на свои места: если  во сне мне  пришлось смотреть на
пациентку снизу вверх,  то  в действительности  Я, похоже,  смотрел  на  нее
свысока. ‚едь сны - это компенсациЯ сознательной  установки.  џ рассказал ей
этот сон,  объЯснив его смысл.  ‘итуациЯ мгновенно  переменилась,  и процесс
лечениЯ опЯть вошел в свое нормальное русло.
     Љак врач, Я  все  времЯ задавал  себе  вопрос, какую "весть"  несет мой
пациент? —то она означает? Љоль длЯ менЯ это ничего не значит, то Я не смогу
найти точку  приложениЯ своих сил  и,  естественно,  ничем не  смогу  помочь
больному. ‹ечение  дает эффект  лишь тогда,  когда  сам  врач чувствует себЯ
задетым. ‹ишь "уЯзвленный" исцелЯет. …сли же врач - "человек в панцире",  он
бессилен. ’ак было  и в случае, который Я привел.  ‚озможно, Я был поставлен
перед такой же проблемой, что заставило менЯ серьезно отнестись к пациентке.
Ќередко  бывает, что  больной чувствует уЯзвимые  места самого  врача, и  он
способен ему помочь. ’ак возникают  щекотливые ситуации - и  длЯ врача тоже,
или, точнее, - именно длЯ врача.
     Љаждый терапевт должен находитьсЯ под контролем некоего "третьего", тем
самым он  обретает  еще одну,  иную  точку  зрениЯ. „аже  Џапа имеет  своего
духовника.  џ всегда советую психоаналитикам: "€щите  себе  исповедника  или
исповедницу!"  „лЯ  этой  роли  лучше  подходЯт  именно женщины,  они  часто
обладают особой  интуицией,  им  ведомы  все  слабые стороны  мужчины  и все
происки его анимы. Ћни проницательны, как гадалки на  картах, и видЯт  то, о
чем мужчины даже не  догадываютсЯ. ‚ероЯтно, поэтому еще ни одной женщине не
приходило в голову считать собственного мужа сверхчеловеком!

     …сли у кого-либо развиваетсЯ  невроз, то его обращение к психоаналитику
вполне понЯтно и обоснованно, но  длЯ "нормального" человека в этом вроде бы
нет никакой необходимости. Ћднако Я  должен  отметить, что с  так называемой
"нормальностью"  мне  приходилось проделывать  удивительнейшие  опыты. ’аким
совершенно  "нормальным"  человеком  был один из моих  учеников. ‘ам он  был
врачом и пришел ко  мне  с  отличными  рекомендациЯми  от  моего  давнишнего
коллеги, у которого работал ассистентом и практика  которого позже перешла к
нему.  “  этого  человека  была  нормальнаЯ  карьера,  нормальнаЯ  практика,
нормальнаЯ  жена, нормальные дети, жил он в  нормальном доме и в  нормальном
небольшом  городе,  он  получал  нормальные  деньги  и,  вероЯтно, нормально
питалсЯ!  Ќо  ему  захотелось  стать  психоаналитиком. џ тогда  сказал  ему:
"‡наете ли вы,  что это значит? Ђ значит это вот что: прежде всего вы должны
понЯть самого себЯ. …сли же с вами не все в порЯдке, что же говорить о вашем
пациенте? …сли вы не убеждены сами, как вы сможете убедить пациента? ‚ы сами
-  свой  инструмент.  €  вы сами - свой  материал.  ‚ противном же  случае -
сохрани  вас  Ѓог! ‚ы просто обманете  пациента.  €так,  вы должны  начать с
себЯ!" Ћн не возражал, но тотчас же заЯвил: "“ менЯ нет проблем,  мне нечего
рассказать  вам!" ЊенЯ это насторожило. џ  сказал  ему: "Ќу  что  ж, давайте
тогда  займемсЯ  вашими сновидениЯми".  Ћн  ответил:  "џ не  вижу снов".  џ:
"Ќичего, скоро увидите". „ругому на его  месте,  вероЯтно, уже на  следующую
ночь  что-нибудь  да  приснилось  бы, он же  не  мог вспомнить  ничего.  ’ак
продолжалось недели две, и мне даже стало как-то не по себе.
     Ќаконец ему приснилсЯ  примечательный  сон. Ћн ехал по железной дороге.
Џоезд на два часа остановилсЯ в каком-то  неизвестном ему городе. Ћн захотел
посмотреть его и направилсЯ к центру. ’ам он  увидел  средневековое здание -
похоже,  это была ратуша  - и зашел внутрь. Ћн бродил по длинным  коридорам,
заходил  в  прекрасные  залы,  где  на  стенах висели  старинные  картины  и
гобелены. Џовсюду стоЯли дорогие антикварные вещи.
     ‚незапно он заметил, что уже стемнело.  "Ќужно возвращатьсЯ на вокзал",
- подумал он  и  вдруг сообразил, что заблудилсЯ и не  знает,  где выход.  ‚
панике он бросалсЯ в разные стороны, но не встретил ни единого человека. ќто
было и  странно, и  страшно.  Ћн  пошел  быстрее,  надеЯсь хоть  кого-нибудь
встретить. Ќо  никого  не  было.  ‡атем  он  набрел  на большую  дверь  и  с
облегчением  подумал: вот выход. Ќо открыв ее, он  попал в огромный зал, где
было так темно, что нельзЯ было разглЯдеть стены напротив. Џерепуганный,  он
побежал через этот  зал,  решив, что на противоположной стороне есть дверь и
он сможет  выйти. ‚друг он увидел прЯмо в центре зала на полу что-то  белое.
Ћн  подошел  ближе  и обнаружил ребенка  лет двух с признаками идиотизма  на
лице.  ђебенок сидел на горшке и обмазывал себЯ  фекалиЯми. ‚ этот момент он
закричал и в ужасе проснулсЯ.
     €так, все  необходимое  Я  узнал,  -  это  был  скрытый  психоз! „олжен
заметить,  что Я сам вспотел, пытаЯсь как-то отвлечь его от этих болезненных
образов. џ старалсЯ  говорить  бодрым  голосом и представить все  как  можно
более благополучным образом, не вдаваЯсь в детали.
     ‘он  означал  приблизительно  следующее:   путешествие,  в  которое  он
отправилсЯ, -  его  поездка  в  –юрих.  Ќо  он пробыл  там недолго. ђебенок,
обмазывающий себЯ фекалиЯми,  -  он сам. ’акие  вещи с маленькими детьми  не
часто,  но  иногда случаютсЯ.  ”екалии,  их  цвет  и  запах  вызывают  у них
определенный  интерес.  ѓородской  ребенок,  да  еще  воспитанный  в строгих
правилах, легко может вспомнить такую свою провинность.
     Ќо  сновидец не  был  ребенком, он -  взрослый человек.  Џотому главный
образ его сновидениЯ  показалсЯ мне зловещим знаком. Љогда он пересказал мне
свой сон, Я понЯл, что  его "нормальность" имела компенсаторную природу. ќто
всплыло как раз  вовремЯ  - его скрытый психоз  мог вот-вот  проЯвитьсЯ. ќто
нужно было предотвратить. џ попыталсЯ перевести разговор на  какой-то другой
сон и тем самым неловко замЯл этот неудачный опыт тренировочного анализа. Њы
оба были  рады покончить с этим. џ не стал говорить с ним  о своем диагнозе,
но он вероЯтно ощутил  приближение панического  страха, ему снилось, что его
преследует опасный маньЯк.  ‚скоре он уехал домой и  больше никогда не делал
попыток заглЯнуть  в  свое  подсознание. …го  демонстративнаЯ "нормальность"
находилась в конфронтации с его  подсознанием, обратнаЯ тенденциЯ привела бы
не  столько  к развитию, сколько к разрушению  его  личности. ’акие  скрытые
психозы - "betes noires" (кошмар.  - <i>фр.</i>) психотерапевтов, зачастую их очень
трудно распознать. € в этих случаЯх многое зависит от толкованиЯ сновидений.
     €так,  мы остановились  на проблеме  "любительского" психоанализа.  ’от
факт, что люди, далекие от медицины, изучают  психотерапию и занимаютсЯ  ею,
можно только приветствовать,  но  в случаЯх  со скрытыми  психозами им очень
легко  ошибитьсЯ.  Ќичего  не имею и против того, чтобы дилетанты занимались
психоанализом, но при условии, что они это делают под контролем специалиста.
‚ каждом  сомнительном  случае  совет последнего  им  просто необходим. „аже
врачу   трудно   бывает   распознать   скрытую   шизофрению    и   подобрать
соответствующее лечение, а тем более сложно это  длЯ  непрофессионала. € тем
не   менее  мой   опыт   свидетельствует:  непрофессионалы,  которые  годами
занимаютсЯ психотерапией и сами проходили курс психоанализа, кое-что знают и
кое-что  могут. Љроме  того,  практикующих психотерапевтов-медиков не так уж
много.  ќто   требует  длительной  и  основательной  подготовки,  достаточно
широких, а не только специальных, знаний - таким багажом обладают немногие.

     ЋтношениЯ между врачом  и пациентом, особенно  когда  они  строЯтсЯ  по
направлению  от   пациента   к  врачу   или   когда  пациент  бессознательно
отождествлЯет  себЯ  с  врачом,  такие  отношениЯ иногда  порождают  ЯвлениЯ
парапсихологического  характера. џ сам часто сталкивалсЯ с  подобным. ‚ моей
памЯти осталсЯ случай с пациентом, которого Я вывел из состоЯниЯ психогенной
депрессии. Ћн  вернулсЯ домой и женилсЯ. Ћднако жена его мне не понравилась,
после  нашего знакомства  мне стало как-то  не по себе.  џ  заметил, что мое
влиЯние  на ее мужа и то чувство благодарности, которое он ко мне испытывал,
- длЯ  нее  как кость в  горле. ’ак  бывает,  когда женщина на самом деле не
любит мужа -  она ревнует  его к друзьЯм и стараетсЯ  разрушить его дружбу с
кем бы то ни было. ’акаЯ женщина хочет, чтобы муж принадлежал ей  всецело, и
именно потому, что сама она мужу не принадлежит. ‚ основе любой  ревности  Я
вижу недостаток любви.
     Ћтношение  жены было невыносимо тЯгостным длЯ моего пациента. —ерез год
после  женитьбы,  скорее  всего, из-за этого, он снова  впал  в депрессию. џ
предполагал,  что такое  может случитьсЯ, и условилсЯ с ним, что он сразу же
свЯжетсЯ со мной, как  только заметит в своем состоЯнии что-то неладное.  Ќо
он не сделал этого, отчасти из-за насмешек жены, не известил менЯ.
     ‚ то времЯ Я  был в Ѓ., выступал там с лекцией. ‚ернувшись в  гостиницу
около полуночи, Я посидел немного с друзьЯми и пошел спать, но заснуть никак
не  мог. —аса в  два ночи, едва  начав засыпать, Я пробудилсЯ от страха: мне
показалось, будто кто-то зашел в комнату, резко открыв дверь. џ тотчас зажег
свет, но все было в порЯдке. ђешив, что кто-то перепутал двери, Я выглЯнул в
коридор. Ќо там стоЯла мертваЯ тишина. "‘транно, - подумал  Я, - ведь кто-то
же  заходил  в комнату!" џ  лег,  стараЯсь  припомнить, что же случилось,  и
понЯл,  что проснулсЯ от  боли, -  как если  бы что-то,  ударив менЯ по лбу,
затем  отозвалось тупой  болью в затылке. Ќазавтра мне принесли  телеграмму:
мой пациент  покончил  с  собой.  Ћн  застрелилсЯ.  Џозже Я  узнал, что пулЯ
застрЯла у него в затылке.
     ќтот  опыт  -  настоЯщий  феномен  синхронности, подобнаЯ свЯзь нередко
возникает  в архетипических ситуациЯх,  здесь  такой  ситуацией была смерть.
‚ремЯ и пространство относительны,  и вполне  возможно, что бессознательно Я
ощутил  то,  что  в  действительности   случилось  совсем  в  другом  месте.
Љоллективное  бессознательное  присуще всем,  оно  лежит в основе  того, что
древние называли "свЯзью  всего со всем".  ‚ этом случае мое бессознательное
знало  о  состоЯнии  моего  пациента.  ‚  тот  вечер  Я  испытывал  странное
беспокойство и нервозность, что мне обычно несвойственно.
     џ  никогда   не  пыталсЯ  склонить  или  принудить  к  чему-либо  своих
пациентов.  ‚ажнее  всего  было,  чтобы  пациент  сам  определилсЯ  в  своих
установках.  Џусть  Язычник  остаетсЯ Язычником, христианин -  христианином,
иудей - иудеем, как определила ему судьба.
     Њне  запомнилсЯ случай  с  одной  еврейкой,  котораЯ  отошла  от  своей
религии. Ђ началось все с моего сна, в котором ко мне обратилась неизвестнаЯ
девушка и стала рассказывать мне о своих  проблемах.  € пока она говорила, Я
думал: "џ ее  совсем не понимаю. џ совершенно не понимаю,  в  чем дело".  Ќо
внезапно  мне  пришло в голову,  что у нее особого рода отцовский  комплекс.
’аков был мой сон.
     Ќа  следующий  день  в  моей  регистрационной  книге  Я  нашел  запись:
консультациЯ на 4 часа. Џришла девушка. Ћна была дочерью богатого еврейского
банкира,  хорошенькаЯ,  элегантнаЯ   и  неглупаЯ.  Ћна   уже   обращалась  к
психоаналитику, но тот влюбилсЯ в нее  и попросил больше не приходить -  это
могло разрушить его семью.
     „евушка не один год переживала невротические страхи, а после неудачного
опыта с психоаналитиком ее  состоЯние ухудшилось. џ начал с анамнеза,  но не
обнаружил  ничего особенного. Ћна  была  вполне  ассимилированной  еврейкой,
европеизированной  и утонченной. Џоначалу  Я ничего  не понимал, пока мне не
вспомнилсЯ мой сон. "Ѓог мой, -  подумал Я, - да  это же та самаЯ  девушка".
Ћднако  мне не  удалось обнаружить  у нее ни малейших  признаков  отцовского
комплекса, и  Я попросил ее, как всегда делаю в подобных случаЯх, рассказать
про своего деда. ‚ какой-то момент она  закрыла глаза, и Я тотчас понЯл, что
попал в точку. ‘ ее слов выЯснилось, что дед ее был раввином и принадлежал к
какой-то секте. "‚ы полагаете, он был хасидом?" - спросил  Я. Ћна кивнула. џ
продолжал: "Ћн был раввином, а не был ли он цадиком?" - "„а, - ответила она,
- говорили,  что он был в  своем  роде  свЯтой и  еще ЯсновидЯщий. Ќо это же
совершеннаЯ чушь. ’акого быть не может!"
     €так, с историей ее  невроза уже все было понЯтно. џ сказал ей: "’еперь
Я сообщу вам нечто такое,  с чем вы, возможно, не согласитесь.  ‚аш дед  был
цадиком. Ђ ваш отец отказалсЯ от своей религии, он выдал тайну и забыл Ѓога.
€ ваш невроз - это страх перед Ѓогом". Ћна была потрЯсена.
     ‚  следующую ночь Я снова увидел сон.  “  менЯ в доме собрались гости и
среди них моЯ маленькаЯ пациентка. Ћна подходит ко мне и спрашивает: "Ќет ли
у  вас зонтика?  €дет такой сильный дождь". џ нахожу зонт, неуклюже  пытаюсь
открыть его и уже  собираюсь отдать ей. Ќо что это? џ опускаюсь перед ней на
колени, словно перед божеством.
     џ  рассказал ей  об  этом  сне, и через  неделю  ее  невроз  исчез. ‘он
объЯснил мне, что за внешними проЯвлениЯми, за легким покровом, скрыта некаЯ
сакральность.  Ќо  сознание девушки не  было  мифологическим,  и  потому  ее
глубиннаЯ сущность не могла себЯ выразить. ‚сЯ ее сознательнаЯ жизнь уходила
на флирт, секс и нарЯды, но лишь потому, что она не знала ничего другого. …й
хватало здравого смысла, и жизнь ее была бессмысленна. Ќо в действительности
она была Ѓожье дитЯ, и ей предстоЯло исполнить …го тайную волю. џ видел свою
задачу в том, чтобы пробудить в  ней религиозное  и мифологическое сознание,
поскольку она  принадлежала  к  тому типу людей,  которым  необходима  некаЯ
духовнаЯ работа.  ’аким образом, в ее  жизни поЯвилсЯ смысл, и от невроза не
осталось следа.
     ‚  этом  случае  Я не  прибегал к  какому-либо определенному  "методу",
поскольку  чувствовал присутствие нумена. џ вылечил пациентку,  объЯснив  ей
это. „ело здесь было не в "методе", а в "страхе Ѓожьем".
     Њне часто приходилось видеть, как люди  становились невротиками, оттого
что  довольствовались неполными или неправильными  ответами  на  те вопросы,
которые  ставила им  жизнь.  Ћни искали  успеха, положениЯ, удачного  брака,
славы,  а  оставались  несчастными  и  мучались от неврозов, даже  достигнув
всего, к  чему так  стремились. ќтим людЯм не хватает духовности,  жизнь  их
обычно  бедна  содержанием и  лишена смысла.  Љак  только они находЯт путь к
духовному развитию и самовыражению, невроз, как правило, исчезает. Џоэтому Я
всегда придавал столько значениЯ самой идее развитиЯ личности.
     Њои  пациенты,  как правило,  люди,  утратившие  веру.  Љо мне приходЯт
"заблудшие  овцы".  –ерковь и  сегоднЯ живет  символикой.  ‚спомним  хотЯ бы
причастие и крещение,  разного  рода  обозначениЯ •риста и  т. д.  Ќо  такое
переживание  символа предполагает  воодушевленное  соучастие  верующего, то,
чего  сегоднЯ  так часто  не  хватает людЯм. Ђ невротикам этого  не  хватает
практически всегда. ‚ итоге приходитсЯ ждать, не  поЯвЯтсЯ ли бессознательно
спонтанные  символы  взамен  отсутствующих.  Ќо  и  тогда  остаетсЯ  вопрос:
способен  ли человек воспринимать соответствующие  сны и видениЯ,  понЯть их
смысл и отвечать за последствиЯ?
     Џохожий   случай   Я  описал  в  работе  "Ћб  архетипах   коллективного
бессознательного". Ќекий человек, он был теологом, часто видел один и тот же
сон.  …му  снилось,  что  он стоит  на  склоне,  а далеко внизу  открываетсЯ
прекраснаЯ долина. ‚о  сне  он  знал, что там есть озеро,  но что-то  всегда
удерживало его, мешало спуститьсЯ. ’ем не менее однажды он  решилсЯ. Џо мере
приближениЯ к  озеру ему все больше  становилось не по  себе.  ‚друг  легкий
порыв ветра прошел по поверхности воды, поднЯв темную рЯбь.  Ћн проснулсЯ от
ужаса и собственного крика.
     Џоначалу  этот  сон  казалсЯ  неЯсным.  Ќо как  теолог  он  должен  был
вспомнить это озеро, воды которого покрылись рЯбью от внезапного ветра, воды
которого  исцелЯли страждущих, - это купальнЯ у ‚ифсаиды. Ђнгел спустилсЯ на
воды, и они обрели  целительную силу.  ‹егкий ветер был „ухом, что веет, где
хочет.  Ћтсюда смертельный  страх  сновидца  -  он  происходил  от  неЯсного
присутствиЯ „уха, что живет ‘воей жизнью, и это ощущение чего-то  невидимого
рЯдом  способно напугать  человека  до  дрожи.  Ќо мой  пациент  не  пожелал
признать, что видел во сне купальню у ‚ифсаиды. Ћн предпочел бы, чтобы вещи,
которые  существуют  в  Ѓиблии, оставались там  или, по  крайней мере,  были
предметом воскресной  проповеди. Ћ „ухе ‘вЯтом следует  говорить, лишь когда
подобает, но он не может быть чем-то, что можно пережить.
     џ знал, что  моему пациенту необходимо преодолеть страх, избавитьсЯ  от
панического  состоЯниЯ. Ќо Я  никогда  не позволЯю  себе спорить  с тем, кто
хочет идти своей собственной дорогой и принимает на себЯ всю ответственность
за  это. Ћднако было бы легкомысленным полагать, что в подобных случаЯх речь
идет об  обычном  сопротивлении  больного  и  ни  о  чем  другом. ‚нутреннее
сопротивление,   тем  более  упорное,  заслуживает  вниманиЯ,  оно  зачастую
предупреждает  о  вещах, которыми опасно пренебрегать. ‹екарство,  если  оно
противопоказано, может стать Ядом, операциЯ - смертельной.
     Љогда  дело доходит до  глубоких внутренних переживаний, до самой  сути
человеческой личности, люди в большинстве своем начинают испытывать страх, и
многие  не  выдерживают - уходЯт. ’ак было и с  этим теологом. ЏонЯтно,  что
теологам, безусловно, труднее,  чем другим, - с одной  стороны, они  ближе к
религии, с другой же -  в большей степени ограничены церковью и догмой. ђиск
внутреннего переживаниЯ, своего рода духовный авантюризм, как правило, людЯм
не свойственен; возможность психической реализации невыносима длЯ них. ’акие
вещи  могут  иметь  место  в "сверхъестественном"  или, по  крайней мере,  в
"историческом" проЯвлении, но к собственной психике люди почему-то относЯтсЯ
с удивительным пренебрежением.

     ‘овременнаЯ  психотерапиЯ,  как  правило,  не  рекомендует   перебивать
пациента  в  его так  называемом  "эмоциональном потоке". Ќе думаю,  что это
всегда  правильно.  Ђктивное  вмешательство врача в  рЯде  случаев не просто
возможно, но и крайне необходимо.
     Ћднажды  ко  мне на прием записалась дама, у  которой  была болезненнаЯ
привычка  раздавать  пощечины слугам,  и врачам в  том числе.  Ћна  страдала
навЯзчивым  неврозом  и уже  проходила  курс  лечениЯ  в  какой-то  клинике.
ђазумеетсЯ,  она  немедленно  отвесила оплеуху главврачу, в ее глазах он был
чем-то вроде старшего камердинера. ’ак она  считала! ќтот врач направил ее к
другому,  и сцена повторилась.  Ќа самом деле эта дама не  была сумасшедшей,
хотЯ обращатьсЯ с ней следовало чрезвычайно осторожно. ‚ конце концов не без
некоторого смущениЯ последний врач направил ее ко мне.
     ќто была очень крупнаЯ статнаЯ женщина, под  два метра ростом, - думаю,
она могла и прибить. €так, она  Явилась,  и мы  с  ней  отлично поладили. Ќо
наступил  момент,  когда Я сказал  ей  что-то  неприЯтное. ‚  бешенстве  она
вскочила и замахнулась.  ‚скочил и  Я, заЯвив  ей: "‹адно, вы - дама,  у вас
право первого удара. Ќо потом бить буду  Я". џ сказал это вполне серьезно. €
дама тут же  опустилась на стул, успокоилась - прЯмо на глазах. "‘о мной так
никогда не разговаривали!"  - пожаловалась она. ‘ того момента лечение стало
приносить плоды.
     …й Явно не хватало мужской реакции, и в этом случае было бы ошибкой "не
перебивать"  ее, идти у нее на поводу, что  ей  не только не  помогло бы, но
повредило. Ќевроз у нее развилсЯ потому, что ей  не удавалось установить длЯ
себЯ определенные этические  границы. ’акие люди по  природе  своей  требуют
ограничениЯ - если не внутреннего, то насильственного.

     џ  как-то поднЯл статистику результатов моего лечениЯ. “же  не припомню
точные  цифры, но  с некоторой  долей  осторожности могу сказать,  что треть
случаев закончилась полным излечением,  в еще одной  трети удалось  добитьсЯ
серьезного  улучшениЯ, но в остальных случаЯх никаких существенных изменений
не  было.  Ќо  именно  последние оценивать труднее всего, потому  что многое
осознаетсЯ лишь спустЯ годы и только тогда оказывает действие. Љак часто мои
бывшие пациенты  писали  мне:  "’олько  сейчас,  через 10  лет  после  нашей
встречи, Я понЯл, что же собственно произошло".
     “  менЯ  было  не  так  много случаев, когда  Я испытывал непреодолимые
затруднениЯ и вынужден был отказатьсЯ от пациента. Ќо  и тогда бывало, что Я
получал  известиЯ  о  положительных  результатах.   Џоэтому  трудно   делать
заключениЯ об успешности лечениЯ.

     ‚  жизни  врача  присутствует некаЯ обЯзательнаЯ  закономерность,  суть
которой  заключаетсЯ  в  том,  что  люди, обращающиесЯ к  нему  за  помощью,
становЯтсЯ частью его собственной жизни. ‹юди, которые приходЯт  к нему, - к
счастью или нет, - никогда не находились в центре всеобщего вниманиЯ, но это
люди по разным причинам необыкновенные, с неординарной судьбой, - пережившие
ни с  чем не сравнимые внутренние катастрофы. —асто они обладают выдающимисЯ
способностЯми,  такими, за  которые не  жаль отдать  жизнь, - но эти таланты
развиваютсЯ на такой странной и психологически неблагоприЯтной почве, что мы
зачастую не  можем сказать, гений перед  нами или это лишь  какие-то крупицы
одаренности. Ќередко в самых невероЯтных обстоЯтельствах вдруг сталкиваешьсЯ
с  таким душевным богатством<i>,</i> которое менее  всего ожидаешь встретить  среди
людей  невыдающихсЯ,  социально  приниженных. ЏсихотерапиЯ лишь в том случае
приведет к успеху, если  врач не  позволит себе отстранитьсЯ от человеческих
страданий.  ‚рач  обЯзан  вести  постоЯнный  диалог с  пациентом,  постоЯнно
сравнивать себЯ  с ним,  свое душевное состоЯние - с его состоЯнием. …сли по
какой-то   причине   этого   не  происходит,  психотерапевтический   процесс
становитсЯ неэффективным, и  состоЯние пациента  не  менЯетсЯ. …сли  один из
этих двоих не станет проблемой длЯ другого, решениЯ они не найдут.
     ‘реди  так  называемых невротиков  есть много людей,  которые, если  бы
родились раньше, не были бы  невротиками,  то есть  не ощущали бы внутреннюю
раздвоенность. †иви  они тогда, когда человек был свЯзан с  природой и миром
своих предков  посредством  мифа, когда природа ЯвлЯлась длЯ него источником
духовного опыта, а не  только  окружающей  средой, у этих  людей не  было бы
внутренних разладов. џ говорю о  тех, длЯ кого утрата мифа  Явилась  тЯжелым
испытанием и  кто  не  может обрести  свой путь в этом  мире,  довольствуЯсь
естественнонаучными   представлениЯми   о   нем,   причудливыми   словесными
спекулЯциЯми, не имеющими ничего общего с мудростью.
     Ќаши  страдающие  от внутренних  разладов современники  -  только  лишь
"ситуативные  невротики", их  болезненное  состоЯние  исчезает,  как  только
исчезает  пропасть  между эго и бессознательным.  Љто  сам ощутил внутреннюю
раздвоенность  и  побывал  в   подобном   положении,   сможет  лучше  понЯть
бессознательные   процессы   психики   и  будет   застрахован  от  опасности
преувеличивать  размеры   невроза,  чем  часто  грешат  психологи.   Љто  на
собственном опыте  не испытал нуменозное действие архетипов,  врЯд ли сможет
избежать  путаницы, когда  столкнетсЯ с этим на  практике.  €  переоценки, и
недооценки этого приведут к одному:  его критерии будут иметь  исключительно
рациональный,  а  не  эмпирический  характер.  €менно  отсюда  берут  начало
губительные  заблуждениЯ (и этим страдают  не только врачи), первое из них -
предпочтение рационального пути остальным. ‡а такого рода попытками прЯчетсЯ
тайнаЯ цель -  по  возможности отгородитьсЯ  от собственного подсознаниЯ, от
архетипических состоЯний, от реального психологического опыта и заменить его
с виду надежной, но  искусственной и ограниченной, двухмерной идеологической
действительностью, где настоЯщаЯ жизнь со всеми ее сложностЯми заслонена так
называемыми "отчетливыми понЯтиЯми" -  идеологемами. ’аким образом, значение
приобретает не реальный опыт, а пустые имена, которые замещают его. ќто ни к
чему  не  обЯзывает и  весьма  удобно, поскольку защищает  нас от  испытаниЯ
опытом и осознаниЯ последнего.  Ќо  ведь дух обитает  не  в концепциЯх, а  в
поступках и реальных вещах. ‘лова  никого не  согревают, тем  не  менее  эту
бесплодную процедуру повторЯют бесконечно.
     ЏодводЯ итог, скажу, что самыми  трудными,  как и самыми неблагодарными
длЯ менЯ пациентами (за  исключением  "патологических фантазеров"), ЯвлЯютсЯ
так называемые интеллектуалы. “ них, как правило,  праваЯ рука не знает, что
делает  леваЯ.  Ћни  исповедуют  своего  рода  psychologie  r  compartiments
(психологию  "в футлЯре". - <i>фр.</i>),  не позволЯЯ  себе ни единого  чувства, не
контролируемого интеллектом, то есть пытаютсЯ все уладить и  причесать, но в
результате больше, чем остальные, подвержены разнообразным неврозам.
     ЃлагодарЯ  моим  пациентам  и   той  ни  с   чем  не  сравнимой  череде
психологических Явлений, что прошли передо мной, Я  прежде всего очень много
узнал о самом  себе,  и  зачастую шел к этому  через ошибки  и  поражениЯ. ‚
основном моими пациентами были женщины, в большинстве своем, они были  умны,
впечатлительны и проницательны.  € если мне  посчастливилось найти  какие-то
новые пути в терапии, то в этом, безусловно, и их заслуга.
     Ќекоторые из пациентов стали в буквальном смысле слова моими учениками,
они распространили мои идеи по всему миру. ‘реди них были люди, с которыми Я
десЯтилетиЯми  поддерживал  дружеские  отношениЯ.  Џациенты  заставили  менЯ
вплотную столкнутьсЯ с реалиЯми человеческой жизни,  мне  удалось испытать и
понЯть очень многое. ‚стречи  с  людьми, такими разными,  с таким  различным
психологическим  опытом,   значили   длЯ   менЯ   несравненно  больше,   чем
эпизодические  беседы  со знаменитостЯми. ‘амый волнующий и памЯтный след  в
моей душе оставило общение именно с безвестными людьми.


        ‡игмунд ”рейд

     Ќаиболее плодотворный период моей внутренней жизни наступил после того,
как  Я стал  психиатром. џ  начал  исследовать душевные болезни,  их внешние
проЯвлениЯ  без какой бы  то ни было предвзЯтости.  ‚ результате мне удалось
столкнутьсЯ с такими психическими процессами, природа которых менЯ поразила:
Я  понЯл,  что в суть  их  никто  никогда  не  пыталсЯ вникнуть,  их  просто
классифицировали  как  "патологические". ‘о  временем  Я  сосредоточил  свое
внимание  на случаЯх, в которых, как полагал, был  способен разобратьсЯ; это
были паранойЯ, маниакально-депрессивный психоз и психогенные расстройства. ‘
работами  Ѓрейера  и  ”рейда  Я  познакомилсЯ  уже  в   самом   начале  моей
психиатрической деЯтельности, и  нарЯду с работами Џьера †ане  они оказались
длЯ  менЯ  чрезвычайно  полезными. Џрежде  всего  Я обнаружил,  что основные
принципы   и   методы  фрейдовского   толкованиЯ  сновидений   исключительно
плодотворны   и   способны  объЯснить   шизофренические   формы   поведениЯ.
"’олкование  сновидений" ”рейда Я  прочел еще  в 1900 году.  ’огда Я отложил
книгу  в  сторону,  поскольку  не понЯл ее. Њне было  25 лет, и мне  еще  не
хватало опыта, чтобы оценить значение  теории ”рейда. ќто случилось позже. ‚
1903  году  Я  снова взЯлсЯ за "’олкование сновидений" и  осознал, насколько
идеи ”рейда близки моим собственным. ѓлавным образом менЯ  заинтересовал так
называемый  "механизм  вытеснениЯ",  заимствованный  ”рейдом  из  психологии
неврозов  и  используемый им  в толковании сновидений.  ‚сю  важность  его Я
оценил  сразу.  ‚едь  в  своих  ассоциативных  тестах Я  часто встречалсЯ  с
реакциЯми  подобного  рода:  пациент не  мог  найти  ответ на  то  или  иное
стимулирующее слово  или медлил более обычного. ‡атем  было установлено, что
такие аномалии имеют место всЯкий раз, когда стимулирующие слова затрагивают
некие болезненные или конфликтные  психические зоны. Џациенты,  как правило,
не  осознавали этого и на мой  вопрос о причине  затруднений  обычно  давали
весьма странные, а  то и неестественные ответы. €з "’олкованиЯ сновидений" Я
выЯснил,  что здесь срабатывает механизм вытеснениЯ и что  наблюдаемые  мной
ЯвлениЯ  вполне  согласуютсЯ с  теорией ”рейда.  ’аким  образом,  Я  как  бы
подкреплЯл фрейдовскую аргументацию.
     €наче было с тем, что же именно "вытеснЯлось", здесь Я  не соглашалсЯ с
”рейдом. Ћн видел причины вытеснениЯ только  в сексуальных травмах. Ћднако в
моей  практике Я  нередко наблюдал  неврозы, в которых  вопросы секса играли
далеко  не  главную  роль, а  на  передний план  выдвигались  совсем  другие
факторы:  трудности  социальной  адаптации,  угнетенность из-за  трагических
обстоЯтельств,  понЯтиЯ престижа  и  т. д.  ‚последствии  Я  не раз приводил
”рейду в пример подобные случаи, но  он предпочитал не замечать никаких иных
причин, кроме сексуальных. џ же был в корне не согласен с этим.
     Џоначалу Я не мог четко определить, какое  же место  занимает  ”рейд  в
моей жизни, и  найти верный  тон в отношениЯх  с ним. ЋткрываЯ длЯ  себЯ его
труды  впервые,  Я  только  начинал  заниматьсЯ  наукой и дописывал  работу,
котораЯ должна была способствовать моему  продвижению в университете.  ”рейд
же  был, вне всЯкого сомнениЯ, persona non  grata в  тогдашнем академическом
мире, и всЯкое упоминание о нем носило  скандальный характер.  "‚еликие мира
сего" говорили о нем  украдкой, на  конференциЯх  о  нем  спорили  только  в
кулуарах  и никогда  -  публично.  ’ак  что  совпадение моих  результатов  с
выводами ”рейда не сулило мне ничего хорошего.
     Ћднажды, когда Я работал, не иначе как  дьЯвол  шепнул  мне,  что можно
опубликовать результаты моих экспериментов и мой выводы,  не  упоминаЯ имени
”рейда. ‚ конце концов, Я получил эти результаты задолго до того,  как понЯл
значение  его  теории. Ќо тут заговорило  мое второе "Я". "…сли  ты сделаешь
вид, что не знаешь о ”рейде, это будет заведомый обман. ЌельзЯ строить жизнь
на лжи". ‘ этого момента Я открыто принЯл сторону ”рейда.
     ‚первые Я выступил в его защиту на конгрессе в Њюнхене,  где обсуждалсЯ
обсессивный невроз, и где имЯ ”рейда упорно избегали  даже упоминать. ‚ 1906
году  Я  написал  статью  длЯ   мюнхенского  медицинского   еженедельника  о
фрейдовской   теории  неврозов,  котораЯ  существенно  углублЯла   понимание
обсессивных неврозов. Џосле  этого Я получил предостерегающие письма от двух
немецких  профессоров.  "…сли  ‚ы,   -  писали  они,  -  будете   продолжать
заступатьсЯ  за ”рейда,  врЯд ли ‚ы  сможете рассчитывать  на  академическую
карьеру". џ  ответил: "…сли то, что утверждает ”рейд, правда - Я с ним. —его
стоит  карьера, которую нужно строить, ограничиваЯ исследованиЯ и замалчиваЯ
факты",  -  и  продолжал  выступать  на стороне  ”рейда.  Ќо мои  результаты
по-прежнему противоречили утверждениЯм ”рейда, что  все  неврозы обусловлены
исключительно подавленной сексуальностью или свЯзанными с ней эмоциональными
травмами. €ногда  это так, но не всегда. Ћднако  ”рейд открыл новые пути длЯ
исследований, и отрицать это, на  мой взглЯд, было  абсурдом. [‚  1906 году,
после того как  ћнг послал ”рейду письмо  о  результатах своих ассоциативных
экспериментов, между ними завЯзалась оживленнаЯ переписка, продолжавшаЯсЯ до
1913 года. ‚ 1907  году ћнг  послал  ”рейду свою работу "ЏсихологиЯ dementia
рrаесох". - <i>ред.</i>]

     €деи, содержащиесЯ  в  моей  работе  "ЏсихологиЯ  dementia рrаесох", не
встретили  пониманиЯ  - коллеги посмеивались надо  мной. Ќо  благодарЯ  этой
работе Я  познакомилсЯ  с  ”рейдом,  он пригласил менЯ  к себе. Ќаша  перваЯ
встреча состоЯлась  в  ‚ене,  в  феврале  1907  года. Њы начали беседу в час
пополудни и проговорили практически без перерыва тринадцать часов. ”рейд был
первым действительно выдающимсЯ человеком, встретившимсЯ мне. Ќикого из моих
тогдашних  знакомых  Я  не  мог  сравнить  с  ним.  ‚  нем  не  было  ничего
тривиального.  ќто  был  необыкновенно   умный,  проницательный  и  во  всех
отношениЯх  замечательный человек. €  тем не менее мое первое впечатление от
него было довольно расплывчатым, что-то от менЯ ускользало.
     €зложеннаЯ им  сексуальнаЯ  теориЯ менЯ поразила.  Џравда,  он не сумел
окончательно рассеЯть мои  сомнениЯ. џ пыталсЯ, и  не единожды, изложить ему
эти сомнениЯ, но всЯкий раз ”ре