, - решила она, - вероЯтно, мне захотелось  писать  на
стенах. Џомню, что вчера вечером Я почувствовала такой  же  зуд,  когда  -
спасибо „жельсомино! - мне удалось очутитьсЯ на этой земле.  Ћставлю-ка  Я
приветствие королю лжецов.
   Ћна потихоньку приблизилась к королевскому дворцу и  воочию  убедилась,
что стража не в состоЯнии ее схватить.  Љак  это  и  полагаетсЯ  в  стране
шиворот-навыворот,  стражники  спали  и  похрапывали.  ‚ремЯ  от   времени
начальник охраны специально обходил посты и  проверЯл,  все  ли  стражники
спЯт.
   - ’ем лучше, -  обрадовалась  Љошка-хромоножка,  и  своей  нарисованной
красным мелом лапой, правой, само собой разумеетсЯ, она написала на  стене
королевского дворца, как раз рЯдом с главным входом:
   ЉЋђЋ‹њ „†ЂЉЋЊЋЌ ЌЋ‘€’ ЏЂђ€Љ!
   - ќта надпись здесь как раз к месту, - сказала она, рассматриваЯ ее.  -
’еперь нужно написать и по другую сторону входа.
   ‡а четверть часа она успела раз сто написать  эти  слова  и  под  конец
устала,  как  школьник,  который  закончил  переписывать  заданный  ему  в
наказание за ошибки урок.
   - Ќу а теперь бай-бай.
   Љак раз  посреди  площади  возвышалась  мраморнаЯ  колонна,  украшеннаЯ
статуЯми, прославлЯющими подвиги королЯ „жакомона. Љонечно, все  это  были
сплошные выдумки. ‡десь можно было  видеть,  как  „жакомон  раздавал  свои
богатства беднЯкам, как „жакомон громит врагов,  как  „жакомон  изобретает
зонтик, чтобы защитить своих подданных от дождЯ. Ќа вершине  колонны  было
достаточно места, чтобы трехлапаЯ кошка могла там растЯнутьсЯ и, укрывшись
от всех опасностей, вздремнуть. Љошка-хромоножка  вскарабкалась,  цеплЯЯсь
за статуи, и устроилась на самой верхушке колонны. —тобы  не  упасть,  она
уцепилась хвостом за громоотвод и, не успев закрыть глаза, уснула.


   <b>ђано утром смех и гомон разбудили „жакомона</b>

   Hа рассвете Љошку-хромоножку разбудил страшный шум.
   "Њожет, произошло наводнение, пока Я спала?" - в испуге  подумала  она.
‘весившись с колонны, она увидела площадь, запруженную шумЯщей толпой. Ћна
сразу же понЯла, что всех этих людей привела сюда надпись, оставленнаЯ  ею
на стене королевского дворца:
   ЉЋђЋ‹њ „†ЂЉЋЊЋЌ ЌЋ‘€’ ЏЂђ€Љ!
   ‚ ‘тране лжецов даже самаЯ небольшаЯ правда  производила  больше  шума,
чем взрыв бомбы. ‘о всех улиц стекались толпы людей, привлеченные шумом  и
смехом. ‚новь прибывшие поначалу думали, что настал праздник.
   - —то случилось? Њы одержали победу в какой-нибудь войне?
   - Ќет, нет, куда лучше!
   - “ его величества родилсЯ наследник?
   - Ќет, еще лучше!
   - Ќу, тогда,  несомненно,  отменили  налоги.  Ќаконец,  прочтЯ  надпись
Љошки-хромоножки, вновь прибывшие тоже разражались смехом. Љрики  и  хохот
разбудили королЯ „жакомона, который почивал в  своей  фиолетовой  рубашке.
Џодбежав к окну, король потер руки от удовольствиЯ.
   - ЉакаЯ прелесть! ‚ы только посмотрите, как менЯ любит мой  народ!  ‚се
они пришли сюда, чтобы пожелать мне спокойной  ночи.  ќй  вы,  придворные,
камергеры, адмиралы, сюда, ко мне, подайте мантию и скипетр! џ хочу  выйти
на балкон и произнести речь.
   Ќо, по правде говорЯ, придворные были настроены довольно недоверчиво.
   - Ќе послать ли кого-нибудь узнать, что случилось?
   - ‚аше величество, а вдруг произошла революциЯ?
   - —епуха! ђазве вы не видите, как люди веселЯтсЯ?
   - ‚от именно. Ђ почему они так веселы?
   - ‚полне  понЯтно  почему.  ‚едь  Я  сейчас  произнесу  речь.  ѓде  мой
секретарь?
   - џ здесь, государь.
   ‘екретарь королЯ „жакомона всегда носил под мышкой толстую папку,  туго
набитую  заранее  написанными  речами.  ’ут  были  речи  на  любую   тему:
поучительные, трогательные, развлекательные, но все  от  начала  до  конца
полные всЯкого враньЯ. ‘екретарь раскрыл папку,  вытащил  исписанный  лист
бумаги и прочел заглавие:
   - "ђечь о разведении рисовой каши".
   - Ќет, нет, не нужно ничего о  еде.  Ђ  то  у  кого-нибудь  разыграетсЯ
аппетит, и он будет менЯ неохотно слушать.
   - "ђечь по поводу  изобретениЯ  лошадок-качалок",  -  прочел  еще  одно
заглавие секретарь.
   - ‚от это было бы кстати. ‚сем известно, что лошадки-качалки изобрел Я.
Џока Я не стал королем, лошадок-качалок и в помине не было.
   - ‚аше величество, у менЯ есть еще речь о цвете волос.
   - Џрекрасно, вот это мне  как  раз  и  нужно!  -  воскликнул  „жакомон,
поглаживаЯ свой парик. Ћн схватил бумагу  с  текстом  речи  и  выбежал  на
балкон.
   Џри поЯвлении его величества раздалось нечто такое, что могло быть  или
громкими  аплодисментами,  или  неудержимым  хохотом.  Њногие  недоверчиво
настроенные придворные сочли это за смех и стали  посматривать  еще  более
подозрительно. Ќо „жакомон принЯл этот гам за аплодисменты и, поблагодарив
своих подданных очаровательной улыбкой, приступил к чтению своей речи.
   Ќе надейтесь, что вы сможете полностью ее здесь прочесть. ‚ы все  равно
ничего  бы  в  ней  не  понЯли,   ведь   обо   всем   в   ней   говорилось
шиворот-навыворот. џ вам вкратце изложу ее содержание, полагаЯсь на памЯть
„жельсомино.
   €так, вот приблизительно то, что сказал король „жакомон:
   - —то такое голова без волос? ќто сад без цветов.
   - Ѓраво! - закричали в толпе. - Џравильно! ќто правда! Џравильно!
   ‘лово "правда" заставило  насторожитьсЯ  даже  наименее  подозрительных
придворных. Ќо „жакомон спокойно продолжал свою речь:
   - Џока Я не был королем этой страны, люди с отчаЯниЯ  вырывали  у  себЯ
волосы. †ители страны один за другим  лысели,  а  парикмахеры  становились
безработными.
   - Ѓраво! - закричал кто-то в толпе. - „а здравствуют парикмахеры  и  да
здравствуют парики!
   „жакомон на миг оторопел. ќтот намек на парик задел его за  живое.  Ќо,
отогнав подозрениЯ, он продолжал:
   - ѓраждане, сейчас Я  вам  расскажу,  почему  волосы  оранжевого  цвета
красивее волос зеленого цвета.
   ‚ этот момент один придворный потЯнул „жакомона за  рукав  и  прошептал
ему на ухо:
   - ‚аше величество, произошла ужаснаЯ вещь.
   - —то такое? ѓовори!
   - ‘начала обещайте мне, что не прикажете  отрезать  мне  Язык,  если  Я
скажу вам правду.
   - Ћбещаю!
   - Љто-то написал на  стенах,  что  вы  носите  парик.  Џоэтому  люди  и
смеютсЯ.
   „жакомон был так поражен, что выронил из рук листки со своей речью. Ћни
поплыли над толпой и в конце концов  попали  в  руки  мальчишек.  …сли  бы
королю  сказали,  что  загорелсЯ  его  дворец,  вероЯтно,  он  бы  не  так
разозлилсЯ. Ћн  приказал  жандармам  очистить  площадь  от  народа.  ‡атем
заставил вырвать Язык у того придворного, который разузнал, в чем дело,  и
принес  неприЯтное  известие.  Ќесчастный  впопыхах  попросил,  чтобы  ему
оставили Язык. Ћн совершенно забыл, что следовало просить оставить ему  не
Язык, а нос. ’огда, по крайней мере, ему отрезали бы нос, а  Язык  осталсЯ
бы целым и невредимым.
   Ќо „жакомон на этом не успокоилсЯ. Џо всему  королевству  был  разослан
указ, в котором было обещано сто тысЯч фальшивых талеров тому, кто  укажет
человека, оскорбившего его величество. Ќа  площади  перед  дворцом,  возле
самой колонны, была сооружена гильотина, чтобы отсечь голову неосторожному
писаке.
   - Њамочка моЯ! - воскликнула, стараЯсь получше спрЯтатьсЯ  на  колонне,
Љошка-хромоножка и потрогала шею. - џ, право, не знаю, как  называетсЯ  на
Языке лжецов страх, но если его называют смелость, то  Я  сейчас  чувствую
себЯ ужасно смелой.
   €з осторожности она весь день провела в своем  убежище,  свернувшись  в
клубок. Љ вечеру, убедившись, что не  произойдет  неприЯтных  встреч,  она
спустилась вниз с колонны, сотню раз оглЯдываЯсь по сторонам,  прежде  чем
сделать хоть шаг вперед. Љогда она очутилась уже на земле, ее задние  лапы
были готовы сразу  пуститьсЯ  наутек.  €  вот  в  этот  момент  она  снова
почувствовала в передней правой лапке неприЯтный зуд.
   - Ќу вот, опЯть начинаетсЯ, - промурлыкала Љошка-хромоножка. - ЏридетсЯ
мне, пожалуй, чтобы прошел этот зуд, опЯть написать что-нибудь  неприЯтное
на памЯть королю „жакомону. ЏонЯтно, раз родилась Я нарисованной на стене,
всю жизнь мне придетсЯ теперь заниматьсЯ писаниной. Ќо Я не вижу здесь  ни
одной стены. Ђ напишу-ка Я там.
   € на топоре гильотины своей лапкой  из  красного  мела  она  нацарапала
новое послание королю „жакомону. Ћно гласило:
   ‚…‘’њ ‹…’€’ ‘Ћ ‚‘…• ‘’ЋђЋЌ:
   "‹›‘›‰, ‹›‘›‰  „†ЂЉЋЊЋЌ!"  ‡уд  сразу  прошел,  но  Љошка-хромоножка  с
беспокойством отметила, что ее лапа укоротилась на несколько миллиметров.
   - “ менЯ и так уже не хватает одной лапы, - сказала она,  -  а  если  Я
буду писать, то и другаЯ лапа сотретсЯ, как же Я буду тогда ходить?
   - Ќу, сейчас Я тебе помогу, - услышала она голос за своей спиной.
   …сли бы речь шла только о голосе, Љошка-хромоножка смогла  бы  спастись
бегством. Ќо у голоса были две руки и цепкие  пальцы,  которые  крепко  ее
держали. ђуки и голос принадлежали уже немолодой синьоре, ростом  почти  в
два метра, на вид сухой и строгой...
   - ’етушка Љукуруза!
   - „а, это Я, - прошипела стараЯ синьора, - и Я возьму тебЯ с собой.  ’ы
у менЯ узнаешь, как таскать ужин у моих кошек и писать мелом на стенах.
   Љошка-хромоножка без возражений дала себЯ завернуть в  накидку  тетушки
Љукурузы, тем более  что  из  ворот  королевского  дворца  уже  показалось
несколько жандармов.
   "•орошо, что тетушка Љукуруза поЯвилась раньше, - подумала  •ромоножка,
- уж лучше попастьсЯ ей, чем „жакомону".


   <b>Љошка-хромоножка без лишних слов учит мЯукать глупых котов</b>

   ’етушка Љукуруза принесла Љошку-хромоножку домой и пришила ее к креслу.
„а, да,  именно  пришила  иголкой  и  ниткой,  как  пришивают  рисунок  на
скатерть, когда хотЯт ее вышить. Џрежде чем оборвать  нитку,  она  сделала
двойной узел, чтобы не разошелсЯ шов.
   - ’етушка Љукуруза, - сказала Љошка-хромоножка, сразу повеселев,  -  вы
бы по крайней мере хоть синие нитки выбрали, они лучше подошли бы к  цвету
моей шерсти. ќти оранжевые ужасны, они напоминают мне парик „жакомона.
   - Ќечего говорить о париках,  -  ответила  тетушка  Љукуруза.  -  ‘амое
главное, чтобы ты сидела спокойно и не убежала от менЯ, как вчера вечером.
’ы редкостное животное, и от тебЯ Я жду больших дел.
   - џ всего-навсего кошка, - скромно заметила •ромоножка.
   - ’ы кошка, котораЯ мЯукает, а в наши дни таких мало. ‚ернее,  их  даже
вовсе нет. Љошки вздумали лаЯть, как собаки, и, конечно, у них  это  плохо
получаетсЯ, ведь они родились не длЯ этого. џ люблю кошек, а не  собак.  “
менЯ семь кошек в доме. Ћни спЯт на кухне под  умывальником.  ‚сЯкий  раз,
когда они раскрывают рот, мне хочетсЯ прогнать их.  џ  раз  сто  пробовала
научить их мЯукать, но они не слушаютсЯ менЯ.
   Љошка-хромоножка начала испытывать  симпатию  к  этой  старой  синьоре,
котораЯ, несомненно, спасла ее от полиции  и  которой  до  смерти  надоели
лающие коты.
   - ‚о всЯком случае, - продолжала тетушка Љукуруза, - разговор о  кошках
мы отложим до завтра. ‘егоднЯ вечером мы займемсЯ другим делом.
   Ћна подошла к небольшой этажерке и достала с нее книгу.
   - "’рактат о чистоте", - прочитала ее заглавие Љошка-хромоножка.
   - Ђ теперь, - заЯвила тетушка Љукуруза,  удобно  устраиваЯсь  в  кресле
напротив •ромоножки, -  Я  тебе  прочту  эту  книгу  от  первой  главы  до
последней.
   - ‘колько же в ней страниц, тетушка?
   - ЏустЯки! ‚сего-навсего восемьсот двадцать четыре, включаЯ оглавление,
которое Я, так уж и быть, не буду читать. €так: "ѓлава перваЯ.  Џочему  не
следует писать свое имЯ  на  стенах.  €мЯ  -  вещь  важнаЯ,  и  им  нельзЯ
разбрасыватьсЯ. Ќарисуйте красивую картину и можете поставить под ней свою
подпись. ‘оздайте прекрасную статую,  и  ваше  имЯ  будет  красоватьсЯ  на
пьедестале. €зобретите хорошую машину, и вы будете иметь право назвать  ее
вашим именем. ’олько те, кто не делает ничего хорошего, пишут свое имЯ  на
стенах".
   - џ вполне согласна с этим, - заЯвила •ромоножка. - но ведь Я-то писала
на стенах не свое имЯ, а королЯ „жакомона.
   - Њолчи и слушай. "ѓлава втораЯ. Џочему не  следует  писать  на  стенах
имена своих друзей".
   - “ менЯ всего-навсего один друг, - сказала Љошка-хромоножка. - Ћн  был
у менЯ, но Я его потерЯла. џ не хочу слушать  эту  главу,  иначе  Я  очень
расстроюсь.
   - Ќо тебе все же придетсЯ ее прослушать. ’ы ведь все  равно  не  можешь
двинутьсЯ с места.
   Ќо в эту минуту зазвенел звонок, и тетушка Љукуруза встала, чтобы пойти
открыть дверь. ‚ошла девочка лет десЯти. ’о, что это была  девочка,  можно
было заключить по пучку волос, наподобие конского хвоста, собранных у  нее
на затылке. ‚ остальном она могла легко сойти за мальчика, потому что была
одета в джинсы и клетчатую ковбойку.
   - ђомолетта! - воскликнула Љошка-хромоножка вне себЯ от удивлениЯ.
   „евочка посмотрела на нее, стараЯсь вспомнить.
   - ѓде мы с тобой встречались?
   - Ќу как же, - продолжала Љошка-хромоножка, - тебЯ ведь  можно  назвать
почти моей мамой. ђазве мой цвет ничего тебе не напоминает?
   - Ќапоминает, - ответила ђомоллета, - кусочек мела, который  Я  однажды
одолжила в школе.
   - Ћдолжила? - спросила тетушка Љукуруза. - Ђ учительница знала об этом?
   - џ не успела вовремЯ  сказать  ей,  -  объЯснила  ђомолетта,  -  сразу
прозвенел звонок на большую перемену.
   - Ћтлично, - сказала Љошка-хромоножка, -  значит,  менЯ  можно  считать
дочерью  этого  кусочка  мела.  ‚от  почему  Я  образованнаЯ  кошка:  умею
говорить, читать,  писать  и  считать.  Љонечно,  Я  бы  тебе  была  очень
признательна, если бы ты нарисовала мне  все  четыре  лапы.  Ќо  Я  и  так
довольна.
   - џ тоже ужасно рада снова увидеть  тебЯ,  -  улыбнулась  ђомолетта.  -
ЏредставлЯю, сколько новостей ты мне расскажешь.
   - ‚се довольны, кроме менЯ, - вмешалась тетушка Љукуруза.  -  Џо-моему,
вам обеим полезно поучитьсЯ тому, о чем говоритсЯ в моей книге. ђомолетта,
садись сюда.
   „евочка пододвинула поближе кресло и, скинув туфли, устроилась в нем  с
ногами.  ’етушка  Љукуруза  принЯлась  читать  третью  главу,  в   которой
разъЯснЯлось, почему  не  следует  писать  на  стенах  оскорбительные  длЯ
прохожих слова. Љошка-хромоножка и ђомолетта слушали с большим  вниманием.
•ромоножке, пришитой  к  креслу,  ничего  другого  не  оставалось.  Ђ  вот
ђомолетта делала это не без некоторой хитрости,  смысл  которой  вы  скоро
поймете.
   „ойдЯ до десЯтой главы, тетушка Љукуруза начала позевывать. ‘начала она
зевала раза два на каждой странице, потом стала зевать все  чаще  и  чаще:
три, четыре раза на каждой странице, затем по разу на каждой строчке... на
каждом слове... и наконец она зевнула так сладко, что когда закрылсЯ  рот,
одновременно с ним закрылись и глаза доброй синьоры.
   - ‚от всегда так, - поЯснила ђомолетта, - дойдет до  половины  книги  и
засыпает.
   - Ђ что же мы? Њы теперь должны ждать, пока она проснетсЯ?  -  спросила
Љошка-хромоножка. - Ћна менЯ так крепко пришила, что захоти Я зевнуть, все
равно не смогла бы раскрыть рот. Љроме того, мне нужно  быстрее  разыскать
друга, которого Я не видела со вчерашнего вечера.
   - ‘ейчас Я все устрою, - сказала ђомолетта. ‚зЯв ножницы, она осторожно
распорола  нитки.  Љошка-хромоножка  спрыгнула  на  пол,  потЯнулась  и  с
облегчением вздохнула.
   - ‘корее, - прошептала ђомолетта, - пройдем через кухню.
   Ќа кухне была кромешнаЯ тьма,  но  в  углу,  где,  вероЯтно,  находилсЯ
умывальник, поблескивали четырнадцать зелененьких огоньков.
   - ‡десь пахнет кошками, - сказала наша •ромоножка. -  џ  даже  чувствую
запах семи кошек.
   - ќто тетины котЯта.
   ’ам, где стоЯл умывальник, раздалось веселое хихиканье.
   - ‘естричка, - послышалось оттуда, - ты, оказываетсЯ, не только хромаЯ,
но и слепаЯ. ђазве ты не видишь, что мы, так же как и ты, собаки?
   -  Ђх  вы  несчастные   лгунишки!   -   воскликнула   Љошка-хромоножка,
рассердившись не на шутку. - ‚ам просто повезло, что мне некогда, а  то  Я
научила бы вас мЯукать. ’етушка Љукуруза еще сказала бы мне спасибо.
   - ѓав-гав! - ответили хором семь котЯт. Љошка-хромоножка,  прихрамываЯ,
прошла через кухню и уселась перед своими семью собратьЯми.
   - ЊЯу! - произнесла она с вызывающим видом.  ‘емь  котЯт  почувствовали
себЯ неважно.
   - ‚ы слышали? - спросил маленький котенок. -  Ћна  действительно  умеет
мЯукать.
   - „а, да, и совсем неплохо длЯ собаки.
   - ЊЯу, - повторила Љошка-хромоножка, - мЯу, мЯу, мЯу!
   - ќто, наверное, звукоподражатель на радио, - сказал самый  старший  из
котЯт. - Ќе слушайте ее. Ћна напрашиваетсЯ на аплодисменты.
   - ЊЯу! - еще раз протЯнула Љошка-хромоножка.
   - Џо правде говорЯ, - пропищал другой котенок, - Я тоже  не  прочь  так
хорошо мЯукать. …сли хотите знать, мне ужас как надоело лаЯть. ‚сЯкий раз,
когда Я принимаюсь лаЯть, менЯ охватывает такой страх, что  шерсть  встает
дыбом.
   - Ђх  ты  мой  упрЯмец!  Ђ  знаешь,  почему  ты  пугаешьсЯ?  -  сказала
Љошка-хромоножка. - „а потому, что ты кошка, а не собака.
   - Џрошу менЯ не оскорблЯть. •ватит и того, что  мы  слушаем  тебЯ.  Љто
знает, что ты собой представлЯешь?
   - џ, как и вы, кошка.
   - Ќу, собака ты или кошка, а мЯукать мне тоже хотелось бы.
   - ’ак попробуй же, - сказала Љошка-хромоножка. - ’ы узнаешь, что это за
штука. “ тебЯ во рту будет вкус слаще, чем...
   - ‘лаще,  чем  молоко  тетушки  Љукурузы?  -  спросил  самый  маленький
котенок.
   - ‚о сто раз слаще.
   - Њне ужасно хочетсЯ попробовать, - пропищал котенок.
   - ЊЯу, мЯу, - замЯукала вкрадчиво Љошка-хромоножка.  -  ‘мелее,  братьЯ
котЯта, учитесь мЯукать.
   € пока ђомолетта держалась за живот от смеха, самый  маленький  котенок
начал робко мЯукать. …му стал вторить уже  сильнее  второй.  ‡атем  третий
присоединилсЯ к хору. €  вскоре  все  семеро  котЯт  замЯукали,  как  семь
скрипок, подстрекаемые во весь голос Љошкой-хромоножкой.
   - Ќу, что вы теперь скажете?
   - ќто и вправду сладко!
   - ‘лаще, чем сгущенное молоко с сахаром!
   - Ћсторожно, - воскликнула ђомолетта, - вы разбудите тетушку  Љукурузу.
Џошли, •ромоножка!
   ђомолетта  и  Љошка-хромоножка  выбежали  во  двор.  ’етушка   Љукуруза
действительно  проснулась  и  поЯвилась  в  дверЯх  кухни.   Ћдин   щелчок
выключателЯ, и все увидели, как по лицу старой  синьоры  текли  счастливые
слезы.
   - Љисоньки вы мои, наконец-то,  наконец!  ‘начала  семь  котЯт  были  в
нерешительности. Ћни смотрели на свою хозЯйку, мЯукали без передышки и  не
понимали, что означают эти ручейки,  вытекающие  из  ее  глаз.  Џотом  они
взглЯнули на дверь  и  гуськом  устремились  во  двор,  ни  на  минуту  не
переставаЯ мЯукать.
   ’етушка Љукуруза, вытираЯ слезы, смотрела им вслед.
   - Њолодцы, молодцы, - повторЯла она, - ну и  молодцы!  ЉотЯта  отвечали
ей:
   - ЊЯу! ЊЯу!
   Ќо кое-кто незаметно наблюдал  за  этим  необычным  зрелищем.  ќто  был
синьор Љалимер, владелец дома; он отличалсЯ такой скупостью, что  сам  жил
на чердаке, а жильцам сдавал весь дом,  вплоть  до  последней  комнатушки.
—еловек он был препротивный и походил на доносчика. “же много  раз  синьор
Љалимер запрещал тетушке Љукурузе  держать  в  доме  животных,  но  стараЯ
синьора, разумеетсЯ, не слушала его.
   - џ плачу за квартиру, - говорила  она,  -  и  вдобавок  очень  дорого.
Џоэтому Я имею полное право держать у себЯ кого хочу.
   Ѓольшую часть днЯ Љалимер проводил у  слухового  окна  своего  чердака,
наблюдаЯ за тем, что делают другие. €менно поэтому он увидел в  тот  вечер
кошек, услышал, как они мЯукали, и даже то, как  тетушка  Љукуруза  громко
расхваливала их, без конца повторЯЯ:
   - Ќу и молодцы, молодцы!
   - Ђга, попалась, - сказал Љалимер, потираЯ руки.  -  ’ак,  значит,  эта
стараЯ ведьма подбирает бродЯчих собак и хочет научить их мЯукать. Ќа этот
раз Я ее поставлю на место. ‘ейчас же напишу министру.
   ‡акрыв окно, он взЯл перо, бумагу, чернила и написал:
   "ѓосподин министр!
   ЏроисходЯт невероЯтные вещи, с которыми никак не могут миритьсЯ  жители
нашего города. ‘иньора тетушка Љукуруза сделала то-то и то-то и т. д. и т.
п.".
   Џодпись: "„руг лжи".
   Ћн вложил письмо в конверт и побежал бросить его  в  почтовый  Ящик.  ‚
довершение всех бед, как раз  в  тот  момент,  когда  Љалимер  возвращалсЯ
домой, он заметил ђомолетту и Љошку-хромоножку.  Ћни  как  раз  собирались
проделать то, за что им пришлось бы выслушать еще  десЯть  глав  из  книги
тетушки Љукурузы.
   ‚ам уже известно, что Љошка-хромоножка испытывала иногда особый  зуд  в
лапке, и тогда она не могла удержатьсЯ, чтобы не написать  чего-нибудь  на
стене. Љак раз в этот момент она приводила в исполнение  свое  желание,  а
ђомолетта смотрела на нее с завистью, так как мела в кармане у нее  больше
не было. Ќи та, ни другаЯ не заметили Љали-мера.
   ‡авидев их, доносчик сразу заподозрил что-то неладное. Ћн  спрЯталсЯ  в
подворотне  и  смог  в  свое   удовольствие   прочитать   новое   послание
Љошки-хромоножки, которое гласило:
   "ЃЋ‹њЂџ Ѓ…„Ђ ЉЋђЋ‹џ Ћ†€„Ђ…’, ЉЋѓ„Ђ ЉЋ’› Џ…ђ…‘’ЂЌ“’ ‹Ђџ’њ".
   Ќе успели ђомолетта и Љошка-хромоножка уйти, как Љалимер помчалсЯ домой
и с радостью настрочил новое письмо министру.
   "‚аше превосходительство? ‘мею сообщить вам, что авторы  оскорбительных
длЯ нашего королЯ надписей на стенах проживают в  доме  синьоры  Љукурузы.
€ми  ЯвлЯютсЯ  ее  племЯнница  ђомолетта  и  одна  из  собак,  которых  та
подбирает, чтобы вопреки всем законам обучить  их  мЯуканью.  “верен,  что
получу от вас обещанное вознаграждение в сто тысЯч фальшивых талеров.
   Љалимер ‚ексель".
   ’ем временем на улице Љошка-хромоножка с беспокойством обнаружила,  что
ее праваЯ лапа опЯть укоротилась на несколько миллиметров.
   - Ќужно изобрести способ, как писать, не стираЯ лапу,  -  сказала  она,
вздыхаЯ.
   - Џодожди, - воскликнула ђомолетта, - какаЯ же Я дуреха, что  сразу  не
вспомнила! џ знаю одного художника, который живет  здесь  неподалеку.  …го
комната на чердаке и всегда открыта. Ћн гол как сокол и не  боитсЯ  воров.
’ы можешь войти к нему и взЯть  в  долг  немного  краски  или  даже  целую
коробку. Џойдем, Я тебе покажу дорогу,  а  потом  вернусь  домой.  Њне  не
хочетсЯ, чтобы тетушка Љукуруза обо мне беспокоилась.


   <b>Ѓананито - наш художник, бросив кисть, хватает ножик</b>

   ‚ тот вечер художник Ѓананито никак  не  мог  заснуть.  ‘корчившись  на
табуретке, он сидел один-одинешенек у себЯ на  чердаке,  смотрел  на  свои
картины и грустно думал:  "Ќет,  все  усилиЯ  напрасны.  ‚  моих  картинах
чего-то не хватает. Ѓудь это что-то, они стали бы настоЯщими шедеврами. Ќо
чего же в них все-таки не хватает? ‚от в чем вопрос".
   ‚  этот  момент  на  его  подоконник  прыгнула  Љошка-хромоножка.   Ћна
вскарабкалась  наверх  по  крышам,  решив  войти  через  окно,  чтобы   не
беспокоить зрЯ хозЯина.
   - Ћ, да мы еще не спим, - промЯукала она тихо. -  Ќу  что  ж,  придетсЯ
подождать здесь. џ не хочу, чтобы менЯ  считали  невежей.  Љогда  Ѓананито
будет спать, возьму у него  немного  краски,  он  и  не  заметит.  Ђ  пока
взглЯну-ка Я на его картины.
   Ќо то, что она увидела, заставило ее остолбенеть.
   "Џо-моему, - подумала она, - на картинах все страшно  преувеличено.  Ќе
будь этого, они были бы сносными. ‚ чем же тут  дело?  Ђх,  вот  оно  что!
‘лишком много ног. “ этой лошади, например, их целых тринадцать.  Џодумать
только! Ђ у менЯ всего три...  €  потом  слишком  много  носов:  на  одном
портрете целых три носа на лице. Ќе завидую Я этому синьору - ведь если он
простудитсЯ, ему понадобитсЯ  сразу  три  носовых  платка.  Ђга,  художник
собираетсЯ что-то делать..."  Ѓананито  действительно  поднЯлсЯ  со  своей
табуретки.
   "Џожалуй, здесь немного не хватает зеленого, -  решил  он.  -  „а,  да!
€менно зеленого".
   Ћн взЯл тюбик зеленой краски, выдавил его на палитру и  начал  наносить
зеленые мазки на все картины подрЯд: на лошадиные ноги, на  три  носа,  на
глаза некоей синьоры: их было шесть - по три с каждой стороны.
   Џотом, отступив на несколько  шагов,  он  прищурил  глаз,  чтобы  лучше
оценить результаты своей работы.
   - Ќет, нет, - пробормотал  он,  -  видимо,  не  в  этом  дело.  Љартины
нисколько не стали лучше.
   Љошка-хромоножка со своего наблюдательного пункта не могла слышать этих
слов, но она видела, как Ѓананито грустно поник головой.
   "ђучаюсь, что он сильно огорчен,  -  подумала  Љошка-хромоножка.  -  Ќе
хотела бы Я быть на месте этой синьоры с шестью глазами, ведь если  у  нее
ослабнет зрение, ей придетсЯ покупать  очки  с  шестью  стеклами,  а  они,
вероЯтно, очень дорого стоЯт".
   Ѓананито между тем взЯл тюбик с другой краской, выдавил ее на палитру и
снова принЯлсЯ наносить мазки на свои  картины,  прыгаЯ  по  комнате,  как
кузнечик.
   "„а, как раз желтаЯ подойдет, - думал он, -  Я  уверен,  что  здесь  не
хватает немного желтизны".
   "‚се пропало, - размышлЯла в это времЯ  Љошка-хромоножка,  -  теперь  у
него получитсЯ сплошнаЯ Яичница".
   Ќо Ѓананито уже бросил на пол свою палитру и кисть  и  с  Яростью  стал
топтать их ногами и рвать на себе волосы.
   "…сли он не перестанет,  -  испугалась  Љошка-хромоножка,  -  он  будет
лысым, как король „жакомон. Њожет, Я попробую его успокоить? ’олько бы  он
не  обиделсЯ  на  менЯ.  ‚едь  к  советам  кошек  еще  никто  никогда   не
прислушивалсЯ".
   Ѓананито между тем сжалилсЯ над своими волосами.
   - •ватит! - решил он. - ‚озьму-ка Я на кухне нож и изрежу  все  картины
на куски, да на такие мелкие, чтобы из них получилось конфетти. ‚идно,  не
суждено мне быть художником.
   "ЉухнЯ" Ѓананито представлЯла собой маленький столик в углу чердака, на
котором стоЯли примус, кастрюлька, сковородка и  лежало  несколько  ложек,
вилок и ножей. ‘толик стоЯл у самого  окна,  и  Љошке-хромоножке  пришлось
спрЯтатьсЯ за цветочный горшок, чтобы остатьсЯ незамеченной. ‚прочем, даже
если бы она не спрЯталась, Ѓананито все равно не увидел бы ее, потому  что
глаза его застилали крупные, как орех, слезы.
   "—то же он теперь собираетсЯ делать? - размышлЯла  Љошка-хромоножка.  -
Ѓерет ложку... Ђга! Ќаверное, проголодалсЯ. Ќет, кладет  ложку  обратно  и
хватаетсЯ за нож. ќто начинает менЯ беспокоить. “ж  не  собираетсЯ  ли  он
кого-нибудь зарезать, к примеру, своих критиков? Ђ впрочем, он должен  был
бы радоватьсЯ, что его картины так безобразны. ‚едь когда они  попадут  на
выставку, люди не смогут сказать  правды,  все  будут  твердить,  что  это
настоЯщие шедевры, и он заработает кучу денег".
   Џока  Љошка-хромоножка  предавалась  подобным  размышлениЯм,   Ѓананито
достал из Ящика стола брусок и принЯлсЯ точить нож.
   - џ хочу, чтобы он резал, как бритва. Џусть от моих работ  и  следа  не
останетсЯ, - приговаривал он.
   "‚идно, он решил убить кого-то, - думала Љошка-хромоножка, -  и  хочет,
чтобы удар был смертельным. Њинуточку, а что, если он  покончит  с  собой?
ќто было бы ужасное преступление. Ќужно  обЯзательно  что-то  предпринЯть.
ЌельзЯ терЯть ни секунды. …сли в свое времЯ гуси ђим спасли, то почему  бы
хромой кошке не спасти отчаЯвшегосЯ художника?" € наша  маленькаЯ  героинЯ
на своих трех лапках, отчаЯнно мЯукаЯ, смело прыгнула в комнату. ‚  ту  же
минуту распахнулась дверь, и  на  чердак  ворвалсЯ  запыхавшийсЯ,  потный,
покрытый пылью и известкой... “гадайте, кто?
   - „жельсомино!
   - •ромоножка!
   - Љак Я рада. что снова вижу тебЯ!
   - ’ы ли это, моЯ •ромоножка?
   - …сли сомневаешьсЯ, посчитай, сколько у менЯ  лапок.  €  на  глазах  у
художника, который, раскрыв рот от изумлениЯ,  застыл  с  ножом  в  руках,
„жельсомино и Љошка-хромоножка обнЯлись и пустились в плЯс от радости.
   Ћ том, почему наш тенор забралсЯ так высоко  и  почему  именно  в  этот
момент он вошел в эту дверь, обо всем этом будет вам подробнейшим  образом
рассказано в следующей главе.


   <b>„жельсомино, наконец, выступает как певец</b>

   „жельсомино, как вы, наверное, помните, заснул в подвале на куче  углЯ.
Џо правде говорЯ, это была не очень удобнаЯ постель, но молодежь  ведь  не
обращает  вниманиЯ  на  удобства.  €  хотЯ  острые  куски  углЯ  впивались
„жельсомино в ребра, это не мешало ему крепко спать и видеть сны. ‚о времЯ
сна он начал напевать.
   Њногие имеют привычку разговаривать  во  сне,  у  „жельсомино  же  была
привычка напевать. Ђ проснувшись, он уже ничего не помнил. Њожет быть, его
голос проделывал с  ним  эту  шутку,  желаЯ  отомстить  за  то  длительное
молчание, на которое  „жельсомино  обрекал  его  днем.  ’ем  самым  голос,
по-видимому, хотел отыгратьсЯ за все случаи, когда хозЯин не разрешал  ему
вырыватьсЯ на волю.
   „жельсомино напевал во сне вполголоса, но этого было вполне достаточно,
чтобы поднЯть на ноги полгорода.
   †ители выглЯдывали из окон и возмущались:
   - Људа девалась ночнаЯ стража? ќто просто невыносимо, неужели никто  не
может заставить замолчать этого пьЯницу?
   ‘тражники бегали взад и  вперед,  но  никого  не  видели  на  пустынных
улицах.
   ЏроснулсЯ и директор городского театра, живший на другом конце  города,
километрах в десЯти от подвала, где спал „жельсомино.
   - Љакой изумительный голос! - воскликнул он. - ‚от это настоЯщий тенор.
Ћднако кто может так петь? Ћх, если бы мне  удалось  заполучить  его,  мой
театр ломилсЯ бы от публики. ќтот человек мог бы спасти менЯ.
   „ействительно, следует сказать,  что  театр  в  этом  городе  переживал
кризис - вернее, даже был  накануне  полного  краха.  ‚  ‘тране  лжи  было
немного певцов, но они считали своим долгом петь фальшиво. €  вот  почему:
когда они пели хорошо, публика вопила: "Џерестань лаЯть, собака!"  Ђ  если
пели плохо, зрители кричали: "Ѓраво! Ѓрависсимо! Ѓис!" Џевцы,  само  собой
разумеетсЯ, предпочитали, чтобы им кричали "браво", и пели плохо.
   „иректор театра поспешно оделсЯ, вышел на улицу и направилсЯ  к  центру
города,  откуда,  по  его  мнению,  доносилсЯ  голос.  џ   не   буду   вам
рассказывать, сколько раз ему казалось, что он напал на верный след.
   - ЌавернЯка он находитсЯ в этом доме, - уговаривал он себЯ каждый  раз,
- сомнений быть не может: голос слышитсЯ прЯмо из этого  окна  на  верхнем
этаже...
   ‘пустЯ  два  часа,  полумертвый  от  усталости  и  уже  почти   готовый
отказатьсЯ от дальнейших поисков, он набрел наконец на  подвал,  где  спал
„жельсомино. Њожете себе представить  его  удивление,  когда  при  тусклом
свете своей зажигалки он  увидел,  что  необыкновенный  голос  принадлежал
юноше, спавшему на куче углЯ.
   - …сли он во сне поет так хорошо, можно себе представить, как он  будет
петь наЯву, - сказал директор театра, потираЯ руки. -  ќтот  юноша  просто
клад и сам, по-видимому, не знает этого. џ нашел этот клад, и  он  поможет
мне разбогатеть.
   „иректор театра разбудил „жельсомино и представилсЯ ему:
   - џ маэстро „омисоль, и  Я  исходил  пешком  десЯть  километров,  чтобы
разыскать тебЯ. ’ы обЯзательно  завтра  же  вечером  будешь  петь  в  моем
театре. Ђ сейчас вставай, пойдем ко мне домой и устроим пробу.
   „жельсомино пыталсЯ было отказатьсЯ. Ћн твердил, что ему ужасно хочетсЯ
спать,  но  „омисоль  тут  же  пообещал  предоставить  ему  самую  удобную
двуспальную кровать. ’огда „жельсомино сказал, что  никогда  не  занималсЯ
музыкой, но маэстро уверил его, что с таким голосом  совсем  необЯзательно
знать ноты.
   ѓолос  „жельсомино  поспешил  воспользоватьсЯ  подвернувшимсЯ  случаем.
"‘мелее, - подстрекал он своего хозЯина. - ђазве ты не хотел стать певцом?
‘оглашайсЯ, возможно, это будет началом твоего счастьЯ".
   ’ем временем маэстро „омисоль положил конец сомнениЯм  „жельсомино,  он
схватил его за руку и силой потащил его за собой.
   ЏридЯ домой, он сел за пианино и, взЯв аккорд, приказал „жельсомино:
   - Џой!
   - Њожет, лучше открыть окна? - робко спросил „жельсомино.
   - Ќет, нет, Я не хочу беспокоить соседей.
   - Ђ что мне петь?
   - Џой что хочешь. Ќу, например, какую-нибудь песенку из тех, что поют в
твоем селе.
   € „жельсомино начал петь одну их тех песенок, которые пели в его  селе.
Ћн старалсЯ петь как можно тише и  при  этом,  не  отрываЯсь,  смотрел  на
оконные стекла, которые сильно дрожали и, казалось,  с  минуты  на  минуту
готовы были разлететьсЯ на куски.
   ‘текла, однако, не вылетели, но зато в начале второго куплета вдребезги
разлетелась люстра и в комнате стало темно.
   -  ‡амечательно!  -  воскликнул  маэстро  „омисоль  и  зажег  свечу.  -
€зумительно! ‘ногсшибательно! ‚от уже тридцать лет,  как  в  этой  комнате
поют теноры, и до сих пор ни одному из них не удалось разбить  даже  чашки
от кофейного сервиза.
   ‚ конце третьего куплета стекла в окнах, как  „жельсомино  и  опасалсЯ,
разлетелись на кусочки. Њаэстро „омисоль вскочил из-за пианино и  бросилсЯ
обнимать его.
   - Њальчик мой! - кричал он, плача от восторга.  -  ‚от  доказательство,
что Я не ошибсЯ.  ’ы  будешь  самым  великим  певцом  всех  времен!  ’олпы
поклонников снимут колеса у твоего автомобилЯ и понесут тебЯ на руках.
   - Ќо у менЯ нет автомобилЯ, - заметил „жельсомино.
   - ’ы будешь иметь десЯтки автомобилей! Љаждый день у тебЯ  будет  новый
автомобиль. Ѓлагодари небо за то, что на  твоем  пути  встретилсЯ  маэстро
„омисоль. Ђ теперь спой-ка мне еще песенку.
   „жельсомино почувствовал некоторое волнение. …ще  бы  -  первый  раз  в
жизни его хвалили за пение. Ћн  не  был  тщеславным,  но  похвала  всЯкому
приЯтна. Ћн охотно спел еще одну песенку и на этот  раз  уже  не  особенно
старалсЯ сдерживать свой голос. Ћн взЯл всего одну или две  высокие  ноты,
но и этого оказалось достаточно, чтобы произошло настоЯщее столпотворение.
   ‚ соседних домах одно за  другим  разбивались  стекла,  люди  испуганно
высовывались из окон на улицу и кричали:
   - ‡емлетрЯсение! Џомогите! Џомогите! ‘пасайсЯ кто может!
   ‘  пронзительным  воем  промчались   пожарные   машины.   ’олпы   людей
устремлЯлись за город, несЯ на руках спЯщих детей  и  толкаЯ  перед  собой
тележки с домашним скарбом.
   Њаэстро „омисоль был вне себЯ от радости.
   -  ЏотрЯсающе!  ”еноменально!  Ќеслыханно!  -  Ћн  осыпал   „жельсомино
поцелуЯми, обвЯзал ему шею теплым шарфом, чтобы тот не простудил горло,  а
потом пригласил его  в  в  столовую  и  угостил  таким  обедом,  которого,
пожалуй, хватило бы, чтобы накормить по крайней мере десЯток безработных.
   - Љушай, сынок, кушай, - приговаривал он. - Џридвинь-ка к себе  поближе
эту курЯтину - она помогает лучше брать высокие ноты. Ђ  вот  эта  бараньЯ
ножка придает особую бархатистость низким нотам. Љушай! ‘ сегоднЯшнего днЯ
ты мой гость. ’ы будешь жить у  менЯ  в  самой  лучшей  комнате,  стены  Я
прикажу обить войлоком, так что ты сможешь вволю упражнЯтьсЯ и никто  тебЯ
не услышит.
   „жельсомино все порывалсЯ выбежать на улицу, чтобы успокоить испуганных
жителей или по крайней мере позвонить по телефону пожарным, чтобы  они  не
носились понапрасну по городу. Ќо маэстро „омисоль отговорил его.
   - Ќе советую этого делать, сынок. ‚едь тебе пришлось бы платить за  все
разбитые стекла, а у тебЯ пока нет ни гроша. џ не говорю уже  о  том,  что
тебЯ могут арестовать, а если ты попадешь  в  тюрьму,  прощай  тогда  твоЯ
музыкальнаЯ карьера.
   - Ђ что, если и в театре мой голос наделает бед?
   „омисоль рассмеЯлсЯ.
   - ’еатры длЯ того и созданы, чтобы певцы могли в них петь. ’еатры могут
выдержать не только сильные голоса, но и разрывы бомб. ’ак что отправлЯйсЯ
спать, а Я займусь афишей и отдам ее поскорее печатать.


   <b>Ќаш герой запел со сцены - в театре рухнули все стены</b>

   Џроснувшись на следующее утро, жители города увидели, что на всех углах
расклеены афиши следующего содержаниЯ: "‘егоднЯ утром (а  не  ровно  в  21
час) самый захудалый  тенор  „жельсомино,  собака  из  собак,  только  что
возвратившийсЯ  после  неоднократных  провалов  и  освистываний,  которыми
наградили его в крупнейших театрах …вропы  и  Ђмерики,  не  будет  петь  в
городском театре. †ителей города  просЯт  не  приходить.  Ѓилеты  выдаютсЯ
бесплатно".
   ђазумеетсЯ, эту афишу нужно было читать шиворот-навыворот, и все жители
города понЯли, что она означала как раз обратное  тому,  что  в  ней  было
написано. Џод словом "провал" нужно было  понимать  "успех",  а  выражение
"петь не будет" означало, что „жельсомино будет петь именно в 21 час.
   ‘казать  по  правде,  „жельсомино  не  очень  хотел,  чтобы   в   афише
упоминалось об Ђмерике.
   - џ ни разу не был в Ђмерике, - протестовал он.
   - ‚от именно, - возразил ему маэстро „омисоль, - значит, это  ложь,  и,
значит, это как раз к месту. …сли бы ты бывал в Ђмерике, нам  пришлось  бы
написать, что ты гастролировал в Ђзии.  ’аков  закон.  ‚прочем,  забудь  о
законах, а помни о пении.
   ’о утро, как наши читатели  уже  знают,  было  весьма  беспокойным  (на
фасаде королевского дворца была обнаружена  знаменитаЯ  фраза,  написаннаЯ
Љошкой-хромоножкой). ‚о второй половине  днЯ  в  городе  вновь  воцарилось
спокойствие, и задолго до девЯти часов  вечера  театр,  как  писали  потом
газеты, был "безлюден, как пустынЯ", что означало, что он был битком набит
зрителЯми.
   ‚се пришли в театр в надежде услышать настоЯщего певца. Ќедаром маэстро
„омисоль длЯ  привлечениЯ  в  театр  публики  распустил  по  городу  самые
невероЯтные слухи о „жельсомино.
   - Ќе забудьте захватить с собой побольше ваты, чтобы  заткнуть  уши,  -
говорили агенты „омисолЯ, шнырЯЯ  по  городу.  -  ќтот  тенор  ужасен,  он
доставит вам адские муки.
   - Џредставьте себе лай десЯтка бешеных собак,  прибавьте  к  этому  хор
сотни котов, которым подожгли хвосты, все это  смешайте  с  воем  пожарной
сирены и хорошенько встрЯхните  -  вы  получите  нечто  похожее  на  голос
„жельсомино.
   - Љороче говорЯ, это чудовище?
   - ЌастоЯщее чудовище! …му в болоте квакать с лЯгушками, а не  в  театре
петь. …го следовало бы заставить петь под водой и не давать ему высовывать
голову наружу; пусть тонет, как бешеный кот.
   ќти рассказы, как  и  все  рассказы  в  ‘тране  лжецов,  люди  понимали
наоборот, и поэтому вам  понЯтно,  почему  театр,  как  мы  уже  говорили,
задолго до начала концерта был так полон, что и Яблоку негде было упасть.
   ђовно в девЯть в королевской  ложе  поЯвилсЯ  его  величество  „жакомон
Џервый, гордо несЯ на голове свой оранжевый парик. ‚се присутствовавшие  в
театре встали,  поклонились  ему  и  снова  сели,  стараЯсь  на  парик  не
смотреть. Ќикто не позволил себе сделать даже малейшего намека на утреннее
происшествие, ведь все знали, что театр полон шпионов, готовых записать  в
свои блокноты разговоры неосторожных людей.
   „омисоль, с нетерпением  ожидавший  приезда  королЯ  и  наблюдавший  за
королевской ложей через дырку в занавесе, подал  „жельсомино  знак,  чтобы
тот приготовилсЯ, а сам спустилсЯ в  оркестр.  Џо  мановению  его  палочки
раздались звуки национального гимна, начинавшегосЯ словами:
   ‘лава тебе, наш король „жакомон, —увством прекрасного ты наделен!
   Џусть покорит красотою весь свет Ќеотразимый оранжевый цвет!
   Ќезаменимый, Ќеповторимый, Ќепобедимый оранжевый цвет!
   ђазумеетсЯ, никто не посмел рассмеЯтьсЯ; лишь „жакомон, как  утверждают
некоторые, слегка покраснел от этих слов, но этому  трудно  поверить,  так
как на лице „жакомона, стремившегосЯ казатьсЯ  моложе,  в  тот  вечер  как
всегда лежал густой слой пудры.
   Љак только „жельсомино поЯвилсЯ на сцене, сразу же по  сигналу  агентов
„омисолЯ в зале раздалсЯ свист и послышались крики:
   - „олой „жельсомино!
   - “бирайсЯ отсюда, собака!
   - Љатись в свое болото, лЯгушка!
   „жельсомино терпеливо  выслушал  эти  и  другие  подобные  им  выкрики,
откашлЯлсЯ и дождалсЯ  того  момента,  когда  в  зале  снова  установилась
тишина. ‡атем он начал петь первую песню из своей программы. Џел он,  едва
разжимаЯ губы, стараЯсь, чтобы его голос звучал как можно нежнее, так  что
издалека даже казалось, будто он не раскрывает рта. ќто была одна  из  тех
песенок, которые распевали в его родном селении. ЏростаЯ песенка с немного
смешными словами, но „жельсомино пел ее с таким чувством,  что  вскоре  по
всему залу замелькали носовые платки  -  слушатели  не  успевали  вытирать
слезы. Џесенка кончалась на очень высокой ноте, и „жельсомино при этом  не
только  не  запел  громче,  но,  наоборот,  постаралсЯ  как  можно  больше
приглушить свой голос. Ћднако это не помогло, и на галерке вдруг раздалось
звучное "бабах!" -  лопнули  десЯтки  лампочек,  сделанных  из  тончайшего
стекла. ‚прочем, этот шум был заглушен страшным ураганом свиста.  ‡рители,
как один вскочив на ноги, орали во все горло:
   - “бирайсЯ вон, шут балаганный!
   - Ќе хотим тебЯ больше слушать!
   - Џой свои серенады котам!
   ‚ общем, если бы газеты могли писать правду,  мы  прочли  бы:  "‚осторг
слушателей не знал границ".
   „жельсомино раскланЯлсЯ и начал петь вторую песню. Ќа этот  раз,  нужно
признатьсЯ, он немного разошелсЯ. ЏеснЯ  ему  нравилась,  пение  было  его
страстью, публика слушала его с восхищением, и „жельсомино, забыв о  своей
обычной осторожности, взЯл высокую ноту, котораЯ привела в  восторг  толпу
слушателей, не доставших билеты и  стоЯвших  в  нескольких  километрах  от
театра.
   Ћн ждал аплодисментов, или, вернее сказать,  нового  урагана  свиста  и
оскорблений. ‚место этого раздалсЯ взрыв смеха, от которого он остолбенел.
Љазалось, что публика забыла о  нем,  все  повернулись  к  нему  спиной  и
смеЯлись, уставившись  в  одну  точку.  „жельсомино  тоже  взглЯнул  в  ту
сторону, и от увиденного кровь застыла у него в жилах. ‡вуки второй  песни
не разбили тЯжелых люстр, висевших над партером, случилось гораздо