в
ответ три версии:
          Ђ.  “  менЯ  на  ‹ину  аллергиЯ.  ‚.  Ќа  мой мужской
организм действуют ее женские ферменты. ‘. ќто любовь.
     "‡амечательно при этом то, что Ђ, ‚ и ‘ не исключают  друг
друга  и  возможны  любые  их  комбинации,  --  глубокомысленно
заметил он. --  ђазумнее  всего  исходить,  тем  не  менее,  из
третьего  варианта. Ћн ничего не объЯснЯет, но дает руководство
к действию". џ согласилсЯ со своим мудрым другом: глупо было  в
этом  случае глотать таблетки от аллергии или натЯгивать на нос
респиратор, но... џ не был уверен, можно ли назвать мои чувства
к ‹ине любовью, потому что она вызывала во  мне  не  физическое
влечение,  а волнение души. џ не мог с ней запросто флиртовать,
потому что испытывал постыдное неудобство перед ней...
     Ћна подошла, и Я почувствовал, как на глаза наворачиваютсЯ
слезы.
     -- ‚се в порЯдке? -- спросил €гор.
     -- Њастит, -- сказала она и задумчиво прислушалась к себе,
будто определЯЯ тЯжесть этого слова на невидимых весах.
     џ  вздрогнул:  неужели,  они  забраковали  ‹ину?!  ‚   это
невозможно было поверить!
     --  —его  сказали?  —его?  -- подошел к нам ’имм со своими
друзьЯми. -- Љто мастит, куда мастит?
     -- Њастит, -- повторила ‹ина и часто заморгала, будто сама
удивлЯлась собственным словам.
     -- ’ы что, кормЯщаЯ мать? -- так же часто захлопал глазами
’имм, передразниваЯ ее.
     …го приЯтели прыснули смехом. џ почувствовал  подергивание
мышцы правой руки.
     -- ’ак бывает, -- просто ответила ‹ина.
     Ћна  не  смутилась,  потому  что Явно не принимала всерьез
насмешки идиотов.
     -- Љак бывает? -- ’им уставилсЯ на ее грудь. -- Џокажи!
     Џо гордому выражению лица ‹ины было видно, что она  сейчас
даст  ему достойный ответ... но неожиданно она осеклась, словно
вспомнила что-то, отвлекшее ее, и по замечательно-белой коже ее
лица расплылась неровнми пЯтнами краснаЯ краска... Џодергивание
моей правой руки стало невыносимым, и Я с удовольствием  широко
махнул ей в наглую рожу ’имма. Ћн отлетел в сторону и удивленно
застыл  в  нелепой вывернутой позе, но быстро взЯл себЯ в руки,
сгруппировалсЯ и бросилсЯ на  менЯ.  Њы  повалились  на  землю,
сцепившись.  €гор,  быстро среагировав, занЯлсЯ дружками ’имма.
Џока он обрабатывал серией ударов первого, второй подскочил  ко
мне  и  размахнулсЯ ногой. џ вовремЯ крутанулсЯ вместе со своим
соперником по асфальту, и ’имм получил смачный  пинок  ботинком
по  ребрам.  ‚  следующую  секунду  €гор  вырубил незадачливого
кик-боксера, съездив ему коленом по почкам, и вместе мы  быстро
одолели  ’имма:  €гор  сделал  ему  зажим шеи, а Я скрутил ноги
узлом и заломил назад. ’имм взвыл от боли.
     --  ‡доровые  вы  ребЯта,  а   дратьсЯ   не   умеете,   --
констатировал €гор, отпускаЯ ’имма.
     Џарни  зло  смотрели  на нас в упор, но нападать больше не
решались.
     -- ‘пасибо, -- сказала ‹ина.
     ‘удЯ по  ее  озадаченному  виду,  она  не  ожидала  такого
поворота событий.
     -- ‘пасибо, -- повторила она, разворачиваЯсь и уходЯ.
     Њы  с  €гором  проводили  ее взглЯдом и молча пошли в свою
сторону.  Њой  друг  выглЯдел  подавленным,  что  с  ним  редко
случалось.
     --  —то  с  тобой  произошло  там, перед клиникой, когда Я
хотел уйти? -- прЯмо спросил Я его,  когда  мы  пришли  в  нашу
комнату.
     --  џ  предвидел,  что кому-то понадобитсЯ наша помощь, --
слабо улыбнулсЯ он.
     Ћтвет €гора  мне  не  понравилсЯ.  ћлить  было  не  в  его
обыкновении.
     -- ‘кажи прЯмо, -- попросил Я его.
     --  Џонимаешь,  менЯ заинтересовали мои ощущениЯ, -- начал
он не спеша, обдумываЯ каждое  слово.  --  Њне  нужно  было  их
проанализировать,  чтобы  разобратьсЯ  в  себе.  Ќа моих глазах
избивали  несчастного   человека.   Ћн   ждал   от   окружающих
состраданиЯ,  а вместо этого его нарочито-безжалостно покарали.
Љартина, которую Я видел, должна была вызвать во мне отвращение
или  по  крайней  мере  неприЯзнь,   но   Я   наблюдал   ее   с
удовольствием.  ’акаЯ  моЯ  реакциЯ  была  неожиданна  длЯ менЯ
самого. —увства боролись во мне с  разумом.  Њне  было  приЯтно
смотреть  на происходЯщее, но Я понимал, что это грЯзь, что это
неправильно и недостойно человека, так не должно быть! Љогда ты
предложил мне уйти, Я не мог этого сделать, потому что  Я  ушел
бы,  унесЯ  в своей душе удовольствие. ђазум говорил мне, что Я
должен дождатьсЯ момента, когда во мне  подниметсЯ  отвращение.
„а,  Я  смотрел  на  все  это как циничный гедонист, но в то же
времЯ Я ждал, когда менЯ вырвет, и  пыталсЯ  не  пропустить  ни
одного  эпизода,  чтобы  затолкать  в  себЯ  всю  эту  грЯзь  и
мерзость, побыстрее и поплотнее набить  ей  чрево,  чтобы  менЯ
вырвало навернЯка и как можно сильнее...
     Ћн  остановилсЯ,  погружаЯсь  в воспоминаниЯ. Ќа щеках его
заиграл румЯнец. џ понЯл, что дело плохо.
     -- € что? -- спросил Я с неприкрытым  сарказмом.  --  ’ебЯ
вывернуло на изнанку?
     Ћн сокрушенно покачал головой.
     --   Љогда   эти   подонки  стали  гонЯтьсЯ  за  Њоной,  Я
почувствовал острое желание присоединитьсЯ к ним.
     -- Ќо ты ведь не сделал этого! -- хлопнул Я его по плечу.
     -- „а, мне помешал разум. Ђ чувства остались теми  же,  --
призналсЯ   €гор.   --  ‚се  то  же  животное  удовольствие.  џ
представлЯл себе, как догоню эту перепуганную девчонку и повалю
ее на траву, но  разум  твердил  мне,  что  это  опасно.  Ћчень
опасно. Ќас могли увидеть воспитатели. €ли увидел бы кто-то еще
и  донес  на  менЯ.  €ли  бы  сама  девушка  пожаловалась.  €ли
проговорилась бы своим родителЯм. €ли ее старший брат покалечил
бы менЯ, узнав об  этом.  ђазум  мигал  во  мне  запретительной
красной лампочкой. Ќо это не мешало мне наслаждатьсЯ видами...
     -- "Њне"? ‘ каких пор ты отождествлЯешь себЯ с эмоциЯми, а
не с разумом?
     -- ќмоции в тот момент доминировали над всем остальным, --
поЯснил  он.  --  ђазум  сдерживал  их из последних сил, но был
раздавлен ими и выглЯдел при этом жалко.
     -- Ђ когда пришла ‹ина? —то с тобой было тогда? -- спросил
Я с интересом.
     -- џ не ощутил удовольствиЯ от того, что ее унижали.
     -- Џочему?
     -- Џотому что Я видел,  как  ты  страдаешь  от  этого,  --
сказал он серьезно после некоторого молчаниЯ.
     -- ‘пасибо, брат! -- Я растроганно обнЯл его.
     Љак  никогда,  Я  почувствовал  €гора  своим  единственным
родным человеком.  ЏовинуЯсь  внезапному  душевному  порыву,  Я
положил  руку  ему  на  плечо  и  произнес  заклинание, которым
смертные могли воспользоватьсЯ лишь один раз в жизни:
     -- Љаальтен “бберр Ђллесс.
     -- Љаальтен “бберр Ђллесс, -- повторил €гор, приближаЯ  ко
мне свои Ясные глаза, наполненные торжественным светом.
     ‚незапно   мы   почувствовали  образовавшуюсЯ  вокруг  нас
плотную магическую сферу. ’еперь мы могли просить  Љаальтена  о
чем  угодно,  кроме вечной жизни, котораЯ считалась не даром, а
наградой.
     -- Ѓратство выше любви, -- сказал Я.
     -- Ѓратство выше любви, -- не колеблЯсь, повторил €гор.

        4. Џрощание с собой

     Њы  приземлились  на   небольшой   площадке   на   окраине
фабричного   поселка   ”абрик-дес-’одес-46,   в   котором   жил
руководЯщий  состав.  Ќастал  тот  счастливый   момент,   когда
двигатель    заглох    и   мы   смогли,   наконец,   обменЯтьсЯ
приветствиЯми.
     -- ’ы совсем  не  изменилсЯ,  --  сказала  ‹ина,  еще  раз
обнимаЯ менЯ и целуЯ в щеку.
     џ ощутил в себе учащенное сердцебиение. —ерт побери, Я все
так же остро реагирую на ее присутствие, только теперь "опаснаЯ
зона"  сократилась до минимума. Ќа расстоЯнии вытЯнутой руки от
‹ины Я еще, кажетсЯ, могу быть спокоен.
     -- ‚се так же строен и подтЯнут, не в  пример  другим,  --
отметил располневший за это времЯ €гор.
     -- ‘трашно рад вас видеть! -- Я улыбнулсЯ им сразу обоим.
     Ћни  стоЯли передо мной, счастливаЯ семейнаЯ пара. € Я был
с ними. ‘ "ними"... Ќе с €гором  и  не  с  ‹иной,  а  именно  с
"ними".  ‚ моей голове никак не укладывалось то, что они единое
целое и Я не могу претендовать на каждого из них в отдельности.
€ все же,  как  это  случилось?  Љаким  образом  они  оказались
вместе? …сли бы мне кто-то сказал, Я бы не поверил, но теперь Я
вижу  это  собственными  глазами.  ‘кверно то, что мне неудобно
спросить их сразу. Ќадо ждать случаЯ...
     -- Њы отвезем тебЯ в твой барак, -- сказал €гор.
     -- Људа? -- удивилсЯ Я.
     -- Ќе  волнуйтесь,  герр  офицер,  мы  не  поселим  вас  в
курЯтнике, -- рассмеЯлась ‹ина. -- ќто только так называетсЯ, а
на самом деле -- апартаменты "люкс".
     Њы  зашли  в  ветхий  деревЯнный  сарай  --  там  в  свете
единственной,   но   Яркой   электрической   лампы    горделиво
поблескивал  металлом  новый, как с иголочки, черный мотоцикл с
колЯской.
     -- Љарета подана, минхерц, -- указала мне ‹ина на колЯску.
     -- ЉласснаЯ машина! -- похвалил Я, запихиваЯ нижнюю  часть
тела в узкий железный кокон.
     -- ЌравитсЯ? -- прищурилсЯ €гор. -- ’огда бери! Ћна твоЯ.
     -- ‘ерьезно?
     џ  несколько  удивилсЯ. ’от €гор, которого Я знал, никогда
не шутил такими вещами.
     -- ‘ерьезней не бывает,  --  по-доброму  усмехнулсЯ  он  с
высоты переднего сидениЯ.
     --  ‘лушай  больше! -- расхохоталась ‹ина, пристраиваЯсь к
нему сзади.  --  ќту  штуку  „иректор  выдал  напрокат  важному
инспектору ‚альту ‘типу.
     €гор  завел  и  резко  рванул с места. "‚се же странно, --
подумалось мне. -- ‚роде те же самые люди, но уже не те...  €ли
они запомнились мне не такими, как были на самом деле?"
	џ вновь стал сверЯтьсЯ со своими воспоминаниЯми. Ќа
следующий день после  роковой  медкомиссии  начались экзамены.
Ћфициально еще никто не был забракован, поэтому  было велено
ЯвитьсЯ всем. “ многих из тех, кто поник духом после
медосмотра, затеплилась надежда. ’ем  не  менее,  в  нарушение
традиционной практики оценки по каждому экзамену не объЯвлЯли,
обещав подвести итоги в конце, и это настораживало. •одили
слухи, что идет нечестнаЯ игра. Ќаконец, когда объЯвили
результаты, худшие прогнозы пессимистов подтвердились:
показатели  "здоровЯков"  были  Явно  завышены,  а  все  те,
в организме  которых  комиссиЯ  нашла  изъЯны,  получили  хоть
по одному предмету "неуды", что означало верную смерть. €з
сорока человек  путевки  в вечную жизнь удостоились только
двенадцать, среди которых было всего двое или трое с особыми
способностЯми (€гор попал в это число, а Ђллина -- нет).
     Љогда мне вручили на торжественном собрании аттестат, Я не
сдержалсЯ   и  на  глазах  у  всех  расплакалсЯ,  как  ребенок.
Џослышались подбадривающие аплодисменты из президиума: комиссиЯ
решила, что Я плачу от счастьЯ, а Я рыдал от обиды. ‘колько лет
Я  мучалсЯ  и  страдал,  выискиваЯ  в  себе  особые  таланты  и
способности, и заранее прощалсЯ с жизнью, не находЯ их, сколько
ночей  Я  не  спал,  страшась  неминуемой,  казалось, смерти, и
сколько дней было отравлено Ядом  зависти  к  моим  талантливым
соученикам  --  и  теперь  оказалось,  что все переживаниЯ были
напрасны, что можно было ни о  чем  не  тревожась  наслаждатьсЯ
жизнью   и   существовать   легко   и   непринужденно!  ‚  этом
заключаетсЯ, думал  Я,  высшаЯ  несправедливость,  сопоставимаЯ
лишь с несправедливостью, допущенной по отношению к отличникам,
не прошедшим комиссию по здоровью. Ќо тут же до менЯ дошло, что
в  моем  положении  грех  жаловатьсЯ:  в  отличие  от обманутых
отличников, Я получал билет в вечность, и это успокаивало.
     Ќачались   месЯчные   каникулы,   после    которых    всем
предписывалось  собратьсЯ  в  €нтернате длЯ распределениЯ: тех,
кто  получил  аттестат,  ожидало   посвЯщение   в   вечные,   а
неполучивших  --  отправка  на  фабрики смерти. ЃольшаЯ часть и
тех, и других разъехалась по домам. Њы  с  €гором  остались  по
принципиальным   соображениЯм.  Ќи  ему,  ни  мне  не  хотелось
попадать под опеку чужих по духу людей, воображающих, будто у
них есть право на тебЯ как на своего биологического отпрыска.
‹ина тоже осталась, но по другой причине: она, по ее словам,
не выносила утешений, а потому наотрез отказывалась
встречатьсЯ с родственниками.
     Ћднажды  €гор  и  Я  случайно встретились с ней в открытом
летнем бассейне. ‘начала мы купались и загорали, а потом, когда
кожа начала краснеть, перебрались  в  тень  огромной  липы,  на
траву.  Њы беззаботно болтали о пустЯках, непринужденно забыв о
том, что этот замечательный день в начале лета, когда солнце не
палит, а мЯгко ласкает  своими  золотистыми  лучами,  стройными
рЯдами пробирающимисЯ сквозь густую светло-зеленую крону, будет
длитьсЯ  не  вечно,  и на смену ему придут другие дни, не такие
счастливые и напоенные  светом,  черные  дни  расставаниЯ,  длЯ
кого-то -- с друзьЯми, а длЯ кого-то -- с самим собой.
     ‹ина,  задорно  смеЯсь,  рассказывала  о каких-то забавных
рисунках, которые она видела в журнале мод, и  мы  покатывались
со  смеху  вместе  с  ней.  ‚  какой-то момент, когда над одной
историей мы уже отсмеЯлись, а другую  еще  не  начали,  настала
короткаЯ  пауза. Ќеожиданно ‹ина моментально помрачнела, нервно
выдернула из земли попавшуюсЯ под руку  соломину,  повертела  в
руках, выбросила и сказала:
     -- Ќе переношу жалости к себе!
     Њы  с  €гором  сразу  понЯли,  что она имеет в виду, но не
знали, как ответить.
     -- ќтот идиот прислал мне  в  подарок  большого  плюшевого
медведЯ, -- сообщила она, помолчав.
     -- Љакой идиот? -- спросил Я.
     --  Њой  столетний  дЯдюшка,  --  серьезно сказала она. --
Ќенавижу родственников!
     -- Џодари этого медведЯ мне, -- предложил €гор.
     -- Њальчики, это идеЯ! -- обрадовалась  ‹ина.  --  “  менЯ
куча вещей, с которыми не знаю, что делать. џ устрою прощальную
вечеринку с раздачей подарков. Ќет, не подарков... Џусть каждый
берет все, что хочет. Ќа памЯть обо мне.
     -- ‚еликолепнаЯ идеЯ, -- сказал Я.
     -- ‡амечательнаЯ, -- подтвердил €гор.
     -- ‚ы поможете организовать все это?
     -- „а, конечно, -- сразу согласились мы.
     ‚ечером   мы   разослали   всем  знакомым  пригласительные
открытки, в которых объЯвлЯли о том, что через два  днЯ  Ђллина
"щедро   раздает   свои  сокровища  всем  желающим".  ЌарЯду  с
соучениками мы пригласили преподавателей и даже директора,  без
особой, впрочем, надежды, что он придет.
     —ерез  два  днЯ  комната  ‹ины  утопала  в  цветах. Џришло
человек пЯтьдесЯт, и каждый принес по букету. ‚аз, конечно  же,
не  хватило, и мы ставили роскошные белые, алые и бордовые розы
в  красное  ведро,  украденное  с  пожарного  щита  во   дворе.
ЉрошечнаЯ  комната  могла  вместить  от  силы  человек  десЯть,
поэтому гости толпились в просторном длинном коридоре, а в саму
комнату  заходили  только  длЯ   того,   чтобы   взглЯнуть   на
разложенные на письменном столе и кровати линины "сокровища" --
в основном куклы, платьЯ, кофточки, туфли, сапожки, бижутерию и
косметику.  ‚  углу  стоЯла  ширма,  за  которой девушки мерЯли
одежду. ѓости присматривались к вещам, чтобы в конце  вечеринки
взЯть  на  памЯть  что-то  подходЯщее. ‹ина, €гор и Я разносили
напитки и бутерброды.
     —ерез час после начала вечеринки  ЯвилсЯ  сам  „иректор  с
букетиком    ландышей,   белые   колокольчики   которых   очень
трогательно смотрелись на фоне его  черной  униформы.  Љогда  Я
поднес  ему  бокал со швепсом (спиртное на территории €нтерната
было запрещено), все почтительно затихли, ожидаЯ тост. „иректор
произнес  маленькую  речь,  в  которой  назвал  Ђллину   лучшей
ученицей   €нтерната   и   лучшей  "Ѓруунгильдой",  которую  он
когда-либо слышал, а в  конце  предложил  выпить  "за  здоровье
именинницы".   ‚озникла   неловкаЯ  пауза,  из  дальнего  конца
коридора послышались смешки, но ‹ина перваЯ пришла „иректору на
помощь, поблагодарив его  за  теплые  слова.  ЉажетсЯ,  он  так
ничего  и  не  заметил  и осталсЯ в полной уверенности, что его
пригласили на день рождениЯ.
     „иректор  вскоре  извинилсЯ  и  сообщил,  что   его   ждут
неотложные  дела.  ‹ина пошла его провожать, а когда вернулась,
взглЯдом показала мне, чтобы Я следовал  за  ней.  Ћна  привела
менЯ на кухню и попросила помочь приготовить кофе.
     Ћставшись  с  Ђллиной  наедине  на  близком  расстоЯнии, Я
внезапно почувствовал острое влечение к ней. ‚  открытом  синем
платье  с  редкими мелкими блестками, повторЯющем все изгибы ее
стройной  фигуры,  она  казалась  мне  сказочной  феей,  и  мне
нестерпимо хотелось прикоснутьсЯ к ее волшебству. Ћна поставила
на  стол  кофемолку,  засыпала в нее терпко-душистые коричневые
зерна, накрыла их прозрачной крышкой и сильно оперлась  на  нее
обеими руками, привстав на цыпочки. ђаздалось громкое жужжание,
и   ‹ина  мелко  завибрировала,  будто  собиралась  взлететь...
ђемешки на носках ее босоножек  сморщились,  а  шпильки  слегка
оторвались от пола.
     --  —то  ты  смеешьсЯ?  -- закричала она, заметив, что Я с
улыбкой любуюсь ей.
     -- Ќичего... просто так, -- ответил Я.
     -- ’ы уже что-нибудь выбрал себе?
     џ утвердительно кивнул в ответ.
     -- —то?
     -- џ выбрал тебЯ, -- сказал Я.
     ‹ина помотала головой.
     -- џ выбрал  тебЯ!  --  закричал  Я,  решив,  что  она  не
расслышала.
     Ћна опЯть отрицательно помотала головой.
     -- Џочему?
     -- Џотому что менЯ скоро не будет! -- закричала она.
     џ почувствовал, что в груди у менЯ что-то оборвалось. Ќе в
силах  сдержать  свой порыв, Я обхватил ее за талию, притЯнул к
себе и поцеловал в губы. Ћна вырвалась  и  оттолкнула  менЯ.  ‚
глазах  ее  промелькнуло  что-то очень быстрое, и Я был уверен,
что в следующий момент она влепит мне пощечину, как это однажды
уже случилось. Ќо ‹ина не  двигалась  и  молчала,  с  интересом
заглЯдываЯ  мне в глаза. џ не выдержал ее пристального взглЯда,
повернулсЯ и ушел с вечеринки, ни с кем не прощаЯсь.
     ЏридЯ в свою комнату, Я упал на кровать и несколько  часов
непрерывно  и без движениЯ смотрел в белый потолок. џ ничего не
чувствовал, кроме  одиночества.  ’олько  одиночество  и  больше
ничего.  Ћдиночество как оторванность от мира и от себЯ самого,
от мыслей и от чувств.
     Ћколо полуночи пришел €гор с огромным плюшевым медведем  в
прозрачном  целлофане.  Ћн  не  спеша  развернул  его и бережно
усадил на тумбочку в  изголовье  своей  кровати.  Ќа  несколько
секунд  он  задержал  руку у его большой круглой головы, как бы
убеждаЯсь в том, что беспомощный плюшевый зверь не  упадет  без
его  поддержки.  џ  ощутил в себе ревность к этому медведю. ќто
было глупо, и все же Я ревновал €гора не к самой ‹ине, а  к  ее
подарку,   к  этой  большой  и  рыхлой  игрушке,  безмозглой  и
бесчувственной.
     -- ’ы ее любишь? -- спросил €гор, поворачиваЯсь ко мне.
     џ не ответил.
     -- Џочему ты тогда ушел? -- спросил он.
     -- Ђ ты? -- ответил Я вопросом на вопрос.
     -- ’ы считаешь, что  Я  тоже  люблю  ее?  --  с  интересом
спросил €гор. -- Ћткуда тебе это известно?
     -- …е нельзЯ не любить, -- серьезно сказал Я.
     -- „а, -- коротко согласилсЯ он.
     џ  почувствовал,  что  любовь  к  одной девушке еще больше
соединила нас. „олжно  быть,  у  €гора  в  сердце  было  то  же
чувство,  потому что он порывисто протЯнул мне руку. џ сжал его
крепкую горЯчую ладонь и мне сразу стало легче.
     -- Ѓратство выше любви, -- сказал он.
     -- Ѓратство выше любви, -- повторил Я.
     Њы легли спать. Њне не спалось. џ думал  о  ‹ине.  ‚ернее,
представлЯл  перед  собой  ее  милое лицо -- мне чудилась в нем
какаЯ-то тонкаЯ загадка, которую нельзЯ  разгадать,  не  сломав
ее,  а сломав -- не разгадаешь до конца. ‚незапно Я поймал себЯ
на том, что мои  мысли  похожи  на  бред:  "тонкаЯ  загадка"...
"сломать  загадку"... Њне стало неспокойно. џ почувствовал, как
по моему телу от головы к ногам горЯчей волной проходит жар и в
венах закипает кровь. "Ћна где-то  рЯдом",  --  ударило  мне  в
голову  ответной  волной.  ‚  ту  же  секунду  в  открытом окне
послышалсЯ шум. џ замер,  боЯсь  вспугнуть  предчувствие...  €з
темноты  за  окном поЯвилась и легла на подоконник тонкаЯ рука,
за ней втораЯ. ‘квозь громкие удары  сердца  Я  услышал  легкий
шелест  и  короткий треск расходЯщейсЯ по шву материи. ‚след за
этим в проеме окна поЯвились очертаниЯ головы и плечей, груди и
талии, а в  комнату  с  подоконника  свесились  стройные  белые
ноги...  „а,  это  была  ‹ина! ‡а ее спиной прошел слепЯщий луч
прожектора -- Я зажмурил глаза, а когда открыл их, то не увидел
ничего, кроме белого пЯтна с резко очерченным профилем  верхней
части   лининого  тела.  џ  моргнул,  и  профиль  раздвоилсЯ...
Ќеужели, Я видел мираж? Љровать подо мной осторожно прогнулась,
и  Я  почувствовал  на  своей  щеке  легкое  дуновение  теплого
дыханиЯ. „лЯ призрака -- слишком реально... џ плотно сжал веки,
избавлЯЯсь  от  слепоты,  а когда снова открыл глаза, то увидел
прЯмо перед собой блестЯщие глаза ‹ины. ѓлаза в глаза. џ  обнЯл
ее, и она прижалась ко мне.
     --  џ не хочу умирать девственницей, -- услышал Я ее тихий
шепот. -- “ тебЯ когда-нибудь была девушка?
     -- Ќет, -- призналсЯ Я.
     -- Ђ ты хочешь, чтобы Я была твоей первой девушкой?
     -- „а, -- прошептал Я как волшебное заклинание.
     ‹ина встала с кровати и стЯнула с себЯ тугое платье, легко
и быстро скинула шелковые трусики.  “  менЯ  захватило  дух  от
грациозности  изгибов ее божественного тела. џ сел на кровати и
снЯл с себЯ  пижаму.  ‹ина  забралась  ко  мне  под  одеЯло.  џ
прильнул  к  ее горЯчим послушным губам и лег на нее. …е тонкие
пальцы быстро прошлись вдоль моей спины. Ќаши тела  соединились
--  Я почувствовал тепло и влагу ее плоти, Я ощутил себЯ частью
ее, и мне жгуче захотелось, чтобы Я  всегда  оставалсЯ  в  ней,
чтобы  моЯ  плоть  стала  ее  плотью  и  чтобы так продолжалось
вечно... ‹ина слабо вскрикнула, и Я задрожал  от  пронзительной
нежности  к ней, Я целовал ее губы, ее щеки, ее шею, ее ресницы
и волосы. Ћна благодарно ласкала мое тело чувственными  гибкими
руками.
     -- ’ебе больно? -- спросил Я.
     -- Ќичего страшного, -- улыбнулась она. -- џ думала, будет
хуже.
     ‚незапно  она мЯгко выскользнула из моих объЯтий, встала и
прошлепала босыми ногами в душ. ’олько теперь Я  вспомнил,  что
мы были в комнате не одни. џ повернулсЯ в сторону кровати €гора
-- он лежал лицом к стене.
     -- ’ы спишь? -- шепотом спросил Я.
     Ћн  не  ответил.  џ  мысленно  отметил  про  себЯ,  что не
испытываю  никакого  неудобства  перед  ним.  ‹юбовь   к   ‹ине
вытеснЯла все остальные чувства, мне ничего больше не надо было
от жизни, кроме нее.
     ‹ина  вышла  из  ванной  комнаты,  не  выключив там свет и
оставив дверь открытой. Ћна встала прЯмо передо  мной,  как  бы
предлагаЯ  мне  рассмотреть  ее  получше.  …е  лицо  было гордо
поднЯто  вверх,  длиннаЯ  шеЯ  казалась  выточенной  из  белого
мрамора,  через  одно плечо было наискось перекинуто, как тога,
широкое полотенце, а на другом плече блестели крупные капли.
     -- ’ы прекрасна, как богинЯ, -- сказал Я.
     -- Ќет, -- со смехом ответила она. -- џ не  хочу  быть  ни
богиней, ни свЯтой. џ хотела бы стать самой развратной женщиной
на ‡еммле.
     џ был поражен такой ее откровенностью.
     --  ’ы  расстроен? -- спросила она, присаживаЯсь ко мне на
кровать.
     џ молчал. Ћна озорно взъерошила мои волосы.
     -- ’ы хочешь, чтобы Я принадлежала только тебе?
     -- „а, -- сказал Я. -- џ люблю тебЯ.
     --  Ќо  тебе  скоро  придетсЯ  расстатьсЯ  со   мной,   --
сокрушенно  сказала она. -- ’ебе нельзЯ любить менЯ. џ не хочу,
чтобы ты страдал. ’ы должен забыть менЯ как  подлую  развратную
женщину, соблазнившую и предавшую тебЯ.
     -- Ќо ты не развратнаЯ и не подлаЯ, -- возразил Я.
     --  ’ы  так считаешь? -- холодно улыбнулась она, с вызовом
глЯдЯ на менЯ сверху вниз.  --  ’ы  еще  не  знаешь,  на  какие
подлости Я способна. ’ы хочешь узнать это?
     џ  не  мог  ничего ответить. ’еперь Я любил и ненавидел ее
одновременно,  и   эта   двойственность   лишала   менЯ   воли,
парализовывала  и вводила в ступор. џ не чувствовал в себе силы
пошевелитьсЯ.
     Ќе дождавшись ответа, она решительно встала, одним широким
движением сбросила с себЯ полотенце, стремительно  приблизилась
к  кровати €гора, стЯнула с него одеЯло и, бесцеремонно взЯв за
плечо, перевернула его на спину. Ћн не открыл глаза, но  теперь
уже  было  Ясно, что он не спит. —ерез пижамные штаны Явственно
проступала эрекциЯ.
     -- ’еперь ты видишь?
     ‹ина победно обернулась в  мою  сторону.  ‚олосы  ее  были
откинуты  назад,  грудь  высоко  вздернута,  спина  выгнута,  а
длинные  ноги  напрЯженно  вытЯнуты.   Ћна   по-прежнему   была
божественна,  но  теперь  превратилась в агрессивно-беспощадную
богиню войны. ђезкими, отрывистыми движениЯми  она  сдернула  с
€гора штаны, перекинула ногу через его бедра и села на него.
     „а,   она  на  самом  деле  была  развратна!  Ќо  как  это
случилось? Љак она смогла так быстро переменитьсЯ? џ смотрел на
ее непристойную позу, на ее похотливо дергающеесЯ тело,  слышал
ее бесстыжие стоны и не мог ничего понЯть. ‹ина была теперь длЯ
менЯ  еще большей загадкой, чем прежде, когда Я ее меньше знал.
Ќет, Я совсем не знал ее раньше!  €  тут  менЯ  поразила  новаЯ
мысль: а знала ли она себЯ сама?
     Џока Я так размышлЯл, прикованный, как в параличе, к своей
кровати,  ‹ина  закончила  насиловать  €гора. Ћн так ничем и не
показал, что не спит, не сделал ни одного движениЯ, только щеки
раскраснелись и лоб покрылсЯ испариной. Њне было  неприЯтно  на
него смотреть. ‹ина встала с него, не торопЯсь натЯнула платье,
деловито  оправила его перед зеркалом, картинно чмокнула менЯ в
щеку, влезла на подоконник и выпрыгнула в окно. Љак будто ее  и
не было.
     -- ’ы не умер? -- крикнул Я €гору.
     Ћн  резко  открыл  глаза  и  вскочил,  словно  очнувшись
от глубокого гипноза.
     --  ’олько  не  говори,  что  ты  ничего  не  заметил,  --
предупредил Я его.
     €гор сильно помотал головой, приходЯ в себЯ. ’олько теперь
Я увидел, что он действительно в шоке.
     -- ‘ тобой все в порЯдке? -- озабоченно спросил Я.
     -- ЉажетсЯ, да, -- сказал он неуверенно.
     -- ‚ какой момент ты проснулсЯ?
     -- Ђ Я проснулсЯ? -- бросил он на менЯ озадаченный взглЯд.
     џ расхохоталсЯ. Ћн тоже рассмеЯлсЯ в ответ. Њы понЯли друг
друга.
     -- ‹адно, давай спать, -- сказал Я, -- завтра разберемсЯ.
     Љак ни странно, мы очень быстро заснули крепким сном.
     “тром  сразу  после  завтрака  мы  поспешили  в  бассейн в
надежде встретить там ‹ину. Ќас обоих тЯнуло к встрече  с  ней,
но  каждого  по-своему,  потому  что  мы не говорили о ней и не
вспоминали вслух о том, что  случилось  ночью.  Џри  свете  днЯ
ночное   происшествие   с   ‹иной   казалось  бредовой  книжной
фантазией, из тех, что выходЯт из-под пера незрелых  сексуально
озабоченных романистов.
     ‹ина  была уже в бассейне и загорала в шезлонге с журналом
в руках, в волосах блестели розовыми стеклами откинутые на
макушку модные очки в белой оправе. €здали она смотрелась
зрелой взрослой женщиной, и мы непроизвольно замедлили шаг,
когда подходили к ней. “видев  нас, она  отложила  свое чтиво,
опустила очки на глаза и как ни в чем ни бывало сказала:
	-- Џривет, мальчишки! ‘пасибо вам за помощь на
вечеринке.
     ‘о стороны можно было подумать, что мы встретились
впервые с конца прошлого вечера.
     -- Ќе за что! -- обрадованно заулыбались мы с €гором.
     ‚есь день мы провели втроем в бассейне,  резвЯсь  в  воде,
загораЯ в шезлонгах или валЯЯсь на траве в тени под липами. Џро
ночной  случай  никто  из  нас  не  обмолвилсЯ  ни  словом,  ни
полсловом,  ни  даже  намеком.  Љогда  стало  смеркатьсЯ,  ‹ина
сказала  "до  завтра",  помахала  рукой и ушла. Њы проводили ее
долгим пристальным взглЯдом.
     -- "„о завтра"?! -- вскричал Я, когда ‹ина  уже  не  могла
нас слышать.
     --  Ќе  забывайте,  коллега,  что  "завтра"  начинаетсЯ  в
полночь, -- изрек €гор академическим тоном.
     -- ’ы думаешь, она придет?
     -- Ќе морочь мне голову, ведь ты и  сам  так  думаешь!  --
строго сказал он.
     Ђллина  действительно  стала  приходить к нам каждую ночь.
Џолночи мы активно бодрствовали, а потом она  уходила  к  себе,
чтобы  ничего  не  заметили  воспитатели.  „нем мы отсыпались в
шезлонгах у бассейна, а ночью все начиналось по новому кругу...
Ќет, скорее не по кругу, а по возрастающей спирали, потому  что
каждый  раз  ‹ина требовала от нас все большего. ‚о вторую ночь
мы  занимались  любовью  сразу  втроем.  Ќа  третью  ночь  ‹ина
заЯвила,  что  хочет  испробовать "все, что только можно", а на
четвертую к "все, что можно" добавилось "и все, что нельзЯ".
     Ќаступила пЯтаЯ ночь. Њы с €гором заранее гадали, чем наша
изобретательнаЯ ‹ина удивит нас на этот раз. Ќо не  отгадали...
‹ина принесла самодельную плетку, которую сплела из разрезанных
на  полоски  кожаных  ремешков.  Ћна  приказала нам завЯзать ей
глаза, свЯзать руки и выпороть ее. Љогда мы раздели ее, свЯзали
и уложили вниз лицом, Я протЯнул плетку €гору. Ћн молча помотал
головой в ответ.  џ  поморщилсЯ,  не  предвкушаЯ  ни  малейшего
удовольствиЯ  от  порки.  Ќо  оказалось, что Я плохо себЯ знал:
после первых же ударов Я почувствовал  возбуждение  и  вошел  в
раж. џ с неожиданным удовольствием полосовал ‹ину вдоль и
поперек, она под моими ударами жалобно скулила, кусаЯ
подушку, а €гор подбадривал ее, нашептываЯ на ухо утешениЯ.
Њинут через десЯть Я жутко возбудилсЯ от этой какофонии --
свиста  плети,  жалобных стонов и сострадательного шепота -- и
грубо, по-животному, овладел ‹иной сзади. €гор в этом не
участвовал, а только внимательно наблюдал за мной, поглаживаЯ
орущую ‹ину по голове.
     Џотом мы долго расслабленно сидели на диване и пили чай  с
вишневым вареньем. џ сидел с одной стороны от ‹ины и обнимал ее
за  плечи,  а €гор лежал с другой стороны, положив ей голову на
колени. ‚незапно Я ощутил в глубине души щемЯщее одиночество.
‘начала Я не понЯл, в чем дело, но  скоро  заметил,  что  между
‹иной и €гором установилась какаЯ-то своЯ особаЯ свЯзь, котораЯ
на менЯ не распространЯлась. Ћн  мирно дремал у нее на коленЯх,
а она любовно ерошила его волосы, гладЯ "против шерсти" и
смотрела  в его  лицо.  џ  почувствовал, что нахожусь хотЯ и
рЯдом, но не с ними. —ерез какое-то времЯ €гор поднЯлсЯ, взЯл
‹ину за руку и увел ее на кровать. џ осталсЯ в одиночестве
хлебать чай на диване.
     Ќа следующую ночь Я решил проверить,  было  это  случайным
эпизодом  или  нет.  џ  опЯть  лупил  ‹ину, и опЯть €гор горЯчо
утешал ее, и опЯть Я грубо овладел ей, и  опЯть  все  кончилось
чаепитием в тех же позах, и опЯть Я почувствовал пустоту вокруг
себЯ  и  одиночество  в себе. Ќа этот раз Я страдал еще больше,
удрученный повторением сценариЯ прошлой ночи, а €гору  с  ‹иной
не  было  до  этого  никакого  дела.  џ пыталсЯ привлечь к себе
внимание: Я рассказывал им о том, как мне бесконечно одиноко  и
тоскливо,  но  мои  слова  падали  в  пустоту,  в ответ на менЯ
удивленно смотрели, как на капризного ребенка, --  и  в  то  же
времЯ  стоило  €гору чуть нахмуритьсЯ или поморщитьсЯ, как ‹ина
тут же склонЯлась над ним и принималась ласкать с новой  силой.
€ опЯть €гор увел ‹ину на кровать, и  опЯть  Я осталсЯ наедине
с собой.
     Љогда ‹ина ушла к себе, в женский блок, Я  решил  серьезно
поговорить с €гором.
     -- ’ебе не кажетсЯ, что происходит что-то не то?
     -- —то именно? -- поднЯл он удивленно брови.
     --  ’ы  сам знаешь, что, -- ответил Я раздраженно. -- ‹ина
проЯвлЯет к тебе больше вниманиЯ.
     -- ‘овсем нет, -- возразил он. -- Џросто сначала у вас
свои игры, Я от них абстрагируюсь, а потом, во второй части
нашей с ней встречи,  ты  не  участвуешь  в  моих  с  ней
развлечениЯх. Њы по очереди развлекаемсЯ с одной девушкой,
только и всего.
     --  Ќе  ври,  --  сказал  Я. -- Љогда Я бью ее плеткой, ты
получаешь от этого удовольствие. Љ твоему сведению, Я делаю это
длЯ тебЯ.
     -- Ђ сам ты не получаешь от этого удовольствие?
     -- џ получаю удовольствие от того, что ты смотришь на  это
и возбуждаешьсЯ.
     Ћн ничего не ответил. ЉажетсЯ, он не поверил мне.
     -- ’олько не думай, что Я ревную, -- сказал Я ему.
     --  ќто  было бы весьма неумно с твоей стороны, -- ответил
он.
     €гор был как всегда прав: ревновать было глупо, потому что
все происходило открыто и честно, -- но Я и  не  ревновал,  это
было  нечто  другое,  тЯжелое  и  темное, не щекочущее нервы, а
напрочь убивающее любые чувства.
     -- „авай будем заниматьсЯ с ней любовью по отдельности, --
предложил Я.
     -- Љак хочешь, -- согласилсЯ он.
     Ќа седьмую ночь мы с  €гором  ублажали  ‹ину  по  очереди.
Љаждый из нас демонстрировал равнодушие к тому, что происходит
без его участиЯ, а в итоге поЯвлЯлось раздражение к другим и
апатиЯ  к себе. ‚нешне все было на прежнем уровне, но сама
любовь снизошла до  механического  трениЯ интимных частей
тела. •уже всего было то, что это отразилось на наших чувствах
к ‹ине: они охладели, и она не могла не заметить этого.
     -- ‚ы что, поссорились из-за менЯ? -- хмуро спросила ‹ина,
когда  мы  по  своему  обычаю  перебрались под конец встречи на
диван.
     -- Ќет, -- сказал Я.
     -- Њы не ссорились, -- подтвердил €гор.
     -- ’огда что случилось?
     Њы угрюмо молчали, не знаЯ, как объЯснить ей и самим себе,
что с нами произошло.  ‚  комнате  повисла  гнетущаЯ  атмосфера
всеобщего отчуждениЯ.
     --  Љакие  же  вы  дураки! -- не выдержала ‹ина. -- ‚ы все

     Ћна  быстро  оделась,  по-кошачьи  легко   вспрыгнула   на
подоконник и исчезла в темноте.
     --  џ  ненавижу  вас!  --  крикнула  она нам на прощание с
улицы.
     -- Ћ-хо-хо! -- вздохнул €гор. -- € что-то теперь будет?
     -- Ќичего, -- успокоил Я его. -- „нем помиримсЯ.
     €гор ничего не ответил. ‹ицо его было как всегда спокойно,
но если раньше оно выражало невозмутимость оптимиста, теперь на
нем было написано угрюмое  равнодушие  человека,  уверенного  в
том, что ничего хорошего его ждет. ‚первые его вид подействовал
на  менЯ  угнетающе.  џ  выключил  ночник и постаралсЯ поскорее
заснуть  в  надежде   на   то,   что   утро   разрешит   ночные
недоразумениЯ.
     ‚о  времЯ  каникул  мы  с €гором не заводили будильник, но
просыпались с неизменной точностью в восемь утра, как во  времЯ
учебы.  Ќа  этот  раз Я проснулсЯ в половине десЯтого. €гор еще
спал. ќто было вдвойне необычно,  потому  что  он  как  правило
вставал  раньше менЯ. Ќа дворе было пасмурно, накрапывал мелкий
дождь, и сквозь раскрытое окно в комнату  вкрадчиво  пробиралсЯ
шорох  промокших  листьев, настойчивым шепотом внушаЯ тревожные
предчувствиЯ. џ разбудил €гора --  он  широко  открыл  глаза  и
посмотрел на менЯ мЯгким теплым взглЯдом. ‚идно, ему приснилось
что-то  приЯтное...  Ќо  в следующую секунду по его лицу прошла
тень какой-то  мрачной  мысли,  словно  он  вспомнил,  что  его
ожидало  в  этот  день  нечто  тЯжелое,  и  мимолетнаЯ  радость
пробуждениЯ растворилась в унылой беспросветности сырого утра.
     Џосле  завтрака  мы  отправились  в  женский  блок,  чтобы
повидать Ђллину. „ежурнаЯ на входе сказала нам, что она куда-то
вышла.   €скать   ее  на  огромной  территории  €нтерната  было
практически  безнадежным  делом,  но  мы  все  же  целый   день
слонЯлись  из  конца  в  конец,  высматриваЯ  ее  в  спортзале,
столовой,  кафетерии,  магазине,  библиотеке  и  многочисленных
аудиториЯх.  ЏройдЯ  полный  круг,  мы возвращались к дежурной,
чтобы узнать, не поЯвлЯлась ли Ђллина, и начинали свой поиск по
новой. Џод вечер мы промокли до  последней  нитки,  в  ботинках
хлюпала  вода,  сырость  холодила тело, а в нас самих леденЯщим
сердце страхом крепло предчувствие, что мы  никогда  больше  не
увидим   ‹ину.   ‚се   это  времЯ  мы  сосредоточенно  молчали,
обмениваЯсь лишь короткими репликами о  том,  в  какую  сторону
идти.  Љогда  стемнело, нам стало Ясно, что ходить и дальше под
дождем бессмысленно, но ни Я, ни €гор не хотели сказать об этом
первым. Џосле очередной встречи с дежурной  €гор  направилсЯ  в
сторону  проходной.  џ  нехотЯ  поплелсЯ за ним. Ќам оставалось
только узнать на пропускном пункте, не выходила  ли  Ђллина  за
территорию  €нтерната.  Џропуск  на  выход без воспитателей или
родителей выдавалсЯ лично „иректором только в особых случаЯх, и
нам с €гором было слишком хорошо понЯтно, что "особый случай" в
положении ‹ины означал ее безвозвратный уход из  €нтерната,  из
нашей жизни и из мира.
     ‚  ответ  на  наш  вопрос  дежурный по проходной, мордатый
дЯдька с пышными усами, смерЯл нас насмешливым взглЯдом. Ћн  не
обЯзан  был  давать  справки,  но  и  делать этого никто ему не
запрещал.
     --  ‡ачем  вам?  --  спросил  он,  с  легким  раздражением
наблюдаЯ, как с наших ботинок стекает на пол вода.
     -- Ќам очень надо, -- сказал €гор убежденно.
     „ежурный протЯнул нам швабру:
     -- Џодотрите за собой, тогда посмотрим.
     Њы стерли с пола свои следы.
     --  ‘ разрешениЯ „иректора добровольно выбыла, -- обыденно
сообщил нам дежурный, заглЯнув в монитор.
     --  "‚ыбыла"?  --  невольно  повторил  Я   глухое   слово,
полоснувшее тупым ножом по сердцу.
     -- „ождалась попутной машины и уехала в ђаспределитель, --
поЯснил он, глЯдЯ на нас, как на малолетних идиотов.
     ‚се  было  кончено.  ‹ина  уехала  в контору, занимавшуюсЯ
распределением на фабрики смерти. †изнь  опустела.  ‚о  мне  не
было ни жалости, ни состраданиЯ -- только безнадежнаЯ пустота.
     -- Џошли, -- потЯнул Я за рукав застывшего на месте €гора.
     Њы молча вернулись в свою комнату, сбросили мокрую одежду
и легли под одеЯла, чтобы  согретьсЯ. ‚округ была все та же
пустота, холод и тЯгостное молчание. ’ишина нарушалась лишь
простудным хлюпанием дыханий... €гор  как-то  особенно сильно
всхлипывал, и Я с удивлением увидел, что он плачет. ќто было
неожиданно, ведь Я никогда не замечал за ним сильных эмоций.
‚сем своим видом, спокойным и уравновешенным, зачастую
доходЯщим до холодности, он обычно говорил окружающим о том,
что сентименты ему чужды.
     ЊенЯ  внезапно захлестнула жалость к €гору, к ‹ине, к себе
самому и ко всей нашей  жизни,  такой  хрупкой  и  беззащитной.
†изнь  --  это  в  конечном  итоге  единственное,  что  есть  у
человека, поэтому с ней так тЯжело расстатьсЯ, и в то же  времЯ
в  мире  есть  неумолимые  силы, которым не составлЯет никакого
труда взЯть ее, длЯ них это так же обыденно, как забрать пальто
в гардеробной, а в обмен на жизнь, самое ценное, что может быть
в природе, в мозгу последней вспышкой сознаниЯ выжигают
казенный  символ обреченности -- номер очереди в небытие.
     џ  жалел  €гора  --  Я шептал ему слова утешениЯ, Я гладил
жесткие волосы на его затылке, Я согревал  его  своим  телом...
…го  живаЯ  плоть  отвечала  мне  благодарным  теплом  и  мЯгко
касалась моей плоти, Я прижалсЯ грудью к его  спине,  и  биение
наших  сердец вошло в резонанс, с каждым ударом они стучали все
сильнее, и кровь пульсировала  в  унисон,  отдаваЯсь  в  голове
ударами  взбесившегосЯ  метронома. Ќаши тела без всЯкого усилиЯ
соединились, как намагниченные, и утонули в нирване...
     “тром Я проснулсЯ от  шума  в  комнате.  Ћткрыв  глаза,  Я
понЯл,  что  еще совсем рано: за окном робко начиналсЯ рассвет,
солнечного света не хватало, и горела настольнаЯ  лампа.  ‚озле
письменного  стола  €гор  собирал  свои вещи в рюкзак. џ закрыл
глаза и стал соображать, как на это реагировать. Њысли в голову
не шли, было Ясно лишь одно: мне совсем не хотелось объЯснЯтьсЯ
с ним. Љ тому же, Я был уверен, что он в  любом  случае  уйдет,
если собралсЯ это сделать. ‹учше всего будет, если он уйдет без
словесных  объЯснений, но оставит записку, поживет у родителей,
переживаниЯ стихнут, а потом мы снова увидимсЯ на посвЯщении  в
вечную  жизнь,  это  будет наш последний день в €нтернате, и мы
расстанемсЯ  друзьЯми...  „а,  так   будет   лучше   всего!   џ
притворилсЯ спЯщим и стал ждать, пока он уйдет.
     Њинут через пЯть хлопнула дверь. џ осталсЯ один. џ встал и
подошел к столу €гора, поворошил разбросанные книги, заглЯнул в
его тумбочку  --  записки нигде не было. џ почувствовал обиду и
отчаЯние. џ так стремилсЯ к вечности  и  теперь  на  ее  пороге
осталсЯ  совсем один. џ так хотел любви и дружбы и все разрушил
своими же руками. Љак это случилось?
     Њне хотелось плакать, но слез не  было.  Њне  не  хотелось
жить,  но  Я  чувствовал  в  себе  огромный,  непомерный  запас
энергии. —то Я теперь буду делать с этой  энергией?  ‡ачем  она
мне?  џ  бродил  по комнате в раздумиЯх, когда случайно заметил
свое отражение в зеркале на внутренней стороне раскрытой дверцы
шкафа. џ задержал на нем внимание,  потому  что  мне  мимолетно
почудилось, будто кто-то выходит из-за вешалок с одеждой.
     џ  подошел  вплотную к зеркалу и заглЯнул себе в лицо: это
было не то лицо, что Я привык видеть. „а, это было мое нынешнее
лицо, но не та мальчишескаЯ физиономиЯ, котораЯ  не  так  давно
смотрела  на  менЯ  из  зеркала  на протЯжении нескольких лет и
которую Я хорошо помнил. Њое теперешнее лицо обросло  короткими
и редкими светлыми волосами, оно вытЯнулось и огрубело, некогда
пухлые  румЯные  щеки  побледнели  и  запрыщавели,  а  в глазах
поЯвилась взрослаЯ уверенность. ќто был  уже  не  тот  мальчик,
который  переживал,  что ему предстоит уйти в небытие. Њальчик,
который так боЯлсЯ умереть, -- умер, оставив мне на памЯть свои
воспоминаниЯ. „а, именно  "свои"  воспоминаниЯ,  потому  что  Я
помню  только то, что запомнил он. ќто как книга мему