е  видело правды в его приговорах и искало ее  выше;
ему не верила власть,  котораЯ его поставила: она боЯлась, хватит ли у судьи
сил справитьсЯ с доверенным ему делом. Љончалось  тем, что менее всего судьЯ
стал верить в самого себЯ,  и вот  почему  он, опасаЯсь  всЯких апеллЯций  и
ревизий, предпочитал, принимаЯ челобитную, не давать ей никакого дальнейшего
движениЯ.  Џосмотрите любую  вЯзку  дел,  оставшихсЯ  от судебных учреждений
Џетра:  значительно  большаЯ  часть судебных  дел,  в  ней  находЯщихсЯ,  не
окончена, и на многих из них вы видите надпись, сделанную уже в царствование
…катерины II: "передать в архив к вечному забвению".
     ‘  другой  же,  судьи  вносили  свою   лепту   в  царившее  повсеместно
противостоЯние  всех и  всЯческих  властей.  Џодробно  об  этом рассказывает
опЯть-таки Ѓогословский. —итаЯ, не знаешь, смеЯтьсЯ или плакать -- право же,
нынешние неурЯдицы кажутсЯ детскими играми...
     "‚  ЏереЯславле-‡алесском воевода  по  прибытии к  месту  службы нового
судьи  пригласил его принести положенную присЯгу, а судьЯ обиделсЯ  на это и
велел ответить, что  он к  присЯге  не  пойдет, потому  что  не  признает за
воеводой никакого права приводить к присЯге его, судью. ‚ладимирский воевода
доносил на владимирского судью, что он в делах чинит волокиту и продолжение,
а  его, воеводу, не слушает и впредь слушать не хочет, не только не сообщает
воеводе  ничего  о  ходе  судебных  дел,  но  и  отказываетсЯ  сообщить  ему
инструкцию (т.е. очередные рассылаемые на места  правительственные  указы --
Ђ.Ѓ.) ‚ладимирский судьЯ, в свою очередь, жаловалсЯ на вмешательство воеводы
в  судебные  дела. Ђрхангельский судьЯ,  как только прибыл  на место службы,
начал перебранку с вице-губернатором  и грозил ему, что "будет сидеть на его
месте". ‚еликолуцкий воевода отказалсЯ дать помещение  судье, отобрал у него
команду  драгун,  назначенную длЯ ловли  разбойников, сам разбирал  судебные
дела, а челобитчиков, которые обращались не к нему, а к судье, "устращивал".
Ќовгородский  воевода  ЏоссорилсЯ  с  судьей,  и  воевода отказалсЯ  отвести
помещение  длЯ  суда  и тюрьмы,  за теснотой помещениЯ  пришлось  остановить
судопроизводство, и многие  колодники, как донес суд, "помирали от  духоты".
Љогда  юстиц-коллегиЯ  прислала воеводе указ  дать  суду помещение,  воевода
медлил исполнить это, и  только спустЯ порЯдочное  времЯ известил судью, что
он может со своими асессорами перебратьсЯ  на  старый воеводский двор. ‘удьЯ
утром на  другой день пришел  на  службу по  новому  адресу, но  у ворот ему
преградил дорогу  часовой  с ружьем, который объЯвил судье, что воевода  "не
велел судье иметь канцелЯрию на этом дворе". ‚оевода не только не давал суду
помещениЯ, он еще строго запретил ратуше посылать в суд какие-либо справки и
преследовал тех из обывателей,  что обращались в суд; у посадского ™еколдина
(свободного человека!  -- Ђ.Ѓ.)  схватили  жену и  по  распорЯжению  воеводы
посадили в тюрьму за то, что  посадский жаловалсЯ в суд. Ђ посадского Џопова
жестоко  избил  тростью  по  голове  камерир  за  такое  же  "преступление".
“гличский воевода отвел судье такое помещение, что тот только руками развел:
"’олько  изба одна, и та всЯ гнила, и кровлЯ развалилась, и  течь  от  дождЯ
великаЯ, и в окошках рам нет", подьЯчих же воевода прислал таких,  что судьЯ
не знал, как от них избавитьсЯ, потому что они были всегда беспросыпно пьЯны
и  никаких  дел делать не могли. € так было  всюду. ‚сюду, по словам  одного
указа юстиц-коллегии,  местные власти, забыв веление генерального регламента
быть всем властЯм меж собой в единении  и "чинить друг другу вспоможение, "с
Яростью и презрением тщатсЯ" уничтожить одна сделанное другой".
     Ќа  стенах присутственных  мест в  это времЯ висел  повсюду указ Џетра,
повелевавший  судьЯм  защищать  "бедных людей,  вдов и  сирот  безгласных  и
беспомощных,  которым сам его царское величество  всемилосердным защитителем
есть  и взыскателем обид  их напрасных"... Џомимо  всего прочего, Џетр еще и
создатель системы  государственного лицемериЯ, когда декларировалось одно, а
делалось  другое.  Џредшественники  Џетра,  не  свободные  от  жестокости  и
взЯточничества, все  же  не жили  "двойной  моралью" -- у  них  на стенах не
висело   всевозможных   утопически-лицемерных   казенных   бумаг,  полностью
противоречащих тому, что в данном помещении творилось.
     ‡наменитый  крестьЯнский мыслитель  Џосошков,  живший во времена Џетра,
оставил  интереснейшие записки.  Ћ  суде  он,  в  частности,  сообщает,  что
состоЯние суда в ђоссии "зазорно": "не только у иностранцев-христиан, но и у
басурман  суд чинЯт  праведно, а  у нас вера свЯтаЯ, благочестиваЯ и на всем
свете  славнаЯ,   а  судебнаЯ   расправа   никуда   не   годнаЯ;  какие  его
императорского величества указы ни  состоЯтсЯ, все  ни  во что обращаютсЯ, и
всЯк по своему обычаю делает..."
     ћстиц-коллегиЯ,  тогдашнее  министерство юстиции, плакалась сенату, что
подчиненные  ей суды даже не платЯт наложенных на них за  волокиту коллегией
штрафов. €  в полном соответствии с  повседневной практикой просила "послать
по судам расторопных гвардейцев, дабы понуждали судей скорее делать дело".
     Ќеудивительно, что и с самим  "министерством  юстиции" обращались порой
вовсе  уж пренебрежительно.  Ћднажды  рЯдовой фискал  по  фамилии Љосой,  на
что-то рассердившись, "с изменившимсЯ лицом и с криком великим приблизилсЯ к
президентскому  (т.е.  министра  юстиции! --  Ђ.Ѓ.) столу и,  ударЯЯ  в стол
рукой, говорил,  что онде не  послушен  будет никакому суду до  прибытиЯ его
царского величества".
     ‚ другой раз  секретарь губернской канцелЯрии  (то есть  чин,  согласно
табели о рангах приравненный к поручику -- Ђ.Ѓ.) узнал, что  некий посадский
пошел  в  юстицколлегию,  чтобы  принести  жалобу  на  действиЯ  этой  самой
канцелЯрии.  Ќедолго  думаЯ, секретарь  послал драгун,  и  те  с  матами  да
рукоприкладством уволокли жалобщика из приемной министерства юстиции, сорвав
заседание коллегии...
     —то уж тогда удивлЯтьсЯ общепринЯтой практике, когда посыльных из  суда
в  деревнЯх  встречали "с дубьем, с цепами и кольЯми  заостренными и шестами
железными".  „аже незнатные юнцы-недоросли,  поддавшись  общему  настроению,
нахальничали сверх меры. Љогда  к "школьнику математической школы навигацких
наук" ‡иновьеву  ЯвилсЯ  подьЯчий с  солдатами, чтобы отвести  его в суд длЯ
дачи  свидетельских показаний  (брат школЯра,  драгун, обвинЯлсЯ в  разбое и
грабеже), юный  навигатор схватил  полено  и,  умело им  действуЯ, вышвырнул
пришедших   во   двор.  ‚  суд  его   доставили,  лишь  вытребовав   военное
подкрепление...
     €,  наконец,  именно  Џетр выдвинул  тезис,  что  признание  --  царица
доказательств...  Ќет  нужды  подробно  рассказывать,  с  какой  готовностью
ухватились  за  этот  тезис через  двести  лет товарищи  чекисты  и в  каких
масштабах его применЯли...
     Ќаконец,   никак   нельзЯ   обойти  вниманием  петровские   законы   "о
единонаследии" и "о порЯдке престолонаследованиЯ".
     "‡акон о  единонаследии", механически выдернутый из западноевропейского
законодательства,  заключалсЯ  в  следующем:  помещик,   имевший   несколько
сыновей,  мог  отныне завещать все свое недвижимое  имущество кому-то одному
(не обЯзательно старшему, по своему выбору).  …сли он  умирал без завещаниЯ,
всЯ недвижимость переходила к старшему сыну. ‚прочем, касалось это не только
помещиков, но  и "всех подданных, какого чина и достоинства  оные  ни есть".
ЌамерениЯ,  а  первый  взглЯд,  были  самые благие:  во-первых,  не  дробить
имущество  до  бесконечности,  вовторых, заставить "обделенных" поступать на
службу, идти в торговлю, в частное предпринимательство, в искусство.
     Ћднако,  как с  роковым  постоЯнством случалось  со  всеми  петровскими
новшествами, красиво выглЯдевшие на бумаге идеи при практическом претворении
их  в  жизнь превратились  в  источник неразберихи,  вражды, сломали  многие
судьбы.   ‚полне   естественно,   помещики,   внезапно   оказавшиесЯ   перед
необходимостью  делить своих  детей  на "богатых" и "нищих", всеми способами
старались  обойти  закон: продавали  часть деревень,  чтобы оставить  деньги
"обделенным",  с  помощью   клЯтвы  на   иконе  обЯзывали  "единонаследника"
выплатить  остальным их  долю  деньгами  --  что  полностью  подрывало  идею
"недроблениЯ".  ‚ докладе,  поданном  в  1730  г. ‘енатом  императрице  Ђнне
€оанновне. указывалось,  что этот закон  "вызывает среди  членов  дворЯнских
семей ненависти и ссоры и продолжительные тЯжбы с  великим  длЯ обеих сторон
убытком и разорением, и небезызвестно есть,  что  не токмо некоторые  родные
братьЯ и ближние родственники враждуют между собою, но и отцов дети побивают
до  смерти". ‘тремЯсь обеспечить младших, отцы распродают движимый инвентарь
в  их пользу,  оставлЯЯ иногда наследнику деревни и хозЯйства  "без лошадей,
скота,  орудий и семЯн, отчего как наследники, так и кадеты ("обделенные" --
Ђ.Ѓ.) в разорение приходЯт". ‘енаторы докладывали: "Џункты об единонаследии,
как  необыкновенные сему государству, приводЯт к  превеликим  затруднениЯм в
делах".
     Ѓолее того,  все  продекларированные  благие намерениЯ  насчет  свободы
"определЯтьсЯ в ремесла,  торговлю и  искусства" так  и остались на  бумаге.
"•отЯ и определено  по тем пунктам, дабы те, которые деревнЯм не наследники,
искали бы себе  хлеба службой,  учением,  торгами и прочим,  но  того  самим
действием не исполнЯетсЯ, ибо все  шлЯхетские дети,  как наследники,  так  и
кадеты, берутсЯ в одну службу сухопутную и морскую в нижние чины, что кадеты
за  двойное  несчастье  себе  почитают,  ибо  и  отеческого  лишились,  и  в
продолжительной  солдатской или матросской  службе бывают, и  так в отчаЯние
приходЯт, что уже все свои шлЯхетские поступки терЯют".
     Ћдним из  немногих толковых поступков императрицы Ђнны как  раз и стала
отмена в том же году "пунктов о единонаследии".
     …ще   более   страшную   роль  в  русской   истории  сыграл   "‡акон  о
престолонаследии".  Џетр сочинил его  после убийства  родного сына, царевича
ЂлексеЯ. Ќам усердно вдалбливали в голову, что Ђлексей "хотел вернуть страну
на застойный путь".  Ћднако сейчас об  этом  деле известно достаточно, чтобы
говорить со всей уверенностью: Ђлексей (европейской образованностью, кстати,
неизмеримо  превосходивший  нахватавшегосЯ  вершков  папашу)   всего-навсего
намеревалсЯ вернутьсЯ  на  допетровский путь развитиЯ  -- никоим  образом не
отрицавший  реформ,  но избавленный от всех пороков петровских деЯний.  Џуть
постепенной, разумной эволюции,  исключавшей  идиотскую ломку и  шараханьЯ в
крайности... Ќо поскольку Џетр признавал единственно правильным путем только
свой,  с  сыном он расправилсЯ беспощадно, между  делом  нарушив данное  ему
честное  слово  (когда  посланные за Ђлексеем за границу объЯвили ему, что в
случае возвращениЯ царственный  отец  клЯнетсЯ своей  честью не преследовать
более сына).
     ‚  феврале  1722 г.  Џетр  объЯвил указом, что  отныне  всЯкий  будущий
российский  самодержец  волен сам назначать себе  преемника, отменив закон о
старшинстве.
     Ќовый  закон еще  при жизни  Џетра встретил глухой  ропот и неприЯтие в
народе  (разумеетсЯ,  с недовольными  боролись  кнутом  и топором). Ђ  после
смерти Џетра, как писал историк начала века ЉнЯзьков,  "отсутствие  мужского
потомства и наличие среди женского потомства двух линий наследниц -- дочерей
царЯ  €вана  и царЯ  Џетра -- сделало, при  отсутствии узаконенного  и  всем
объЯвленного порЯдка  престолонаследиЯ, то,  что русский  престол  в течение
всего  XVIII  века  был  игралищем  судьбы, причем  решающую  роль  в  праве
претендентов на престол  играла  гвардиЯ, руководившаЯсЯ своими симпатиЯми и
антипатиЯми к отдельным лицам" [102].
     ‘ледует  поправить: не только  в течение  XVIII  в. Џосле смерти  Џетра
гвардиЯ ровно сто лет устраивала либо пыталась устраивать перевороты.  Џавел
I  в  1797  г.  отменил  "‡аконе  престолонаследии",  но  сам  стал  жертвой
убийцгвардейцев.  ѓвардиЯ  попыталась  ив  1825  г. по  заведенному  порЯдку
вмешатьсЯ  в  судьбу  трона,  но  Ќиколай  I  пушечным огнем  вымел  остатки
дворЯнской "махновщины"...

        ЋЃђЂ‡Ћ‚ЂЌ€…, Љ“‹њ’“ђЂ

     Ќужно  сразу оговоритьсЯ, что никакой "культуры" Џетр I из  …вропы и не
пыталсЯ заимствовать. ЌововведениЯ в  этой области шли по двум направлениЯм:
либо чисто механическое  заимствование внешних примет  "цивилизации" (бритье
бород, одежда, курение табака), либо  обучение  предметам,  необходимым  длЯ
решениЯ   чисто   функциональных  задач:  военной,  технической  пользы  длЯ
государства. “поминавшийсЯ ‚ебер,  которого русские  историки прЯмо называют
"одним из  умнейших наблюдателей  русской жизни  петровских  времен", не зрЯ
отмечал в  своих  записках,  что большаЯ  часть  получивших  образование  за
границей петровских дворЯн "показывали только несносное чванство, потому что
усвоили  внешний лоск, душевные  же их способности  остались невозделанными,
живут так, как жили в старину".
     €наче  и быть не могло. "„ушевные  способности"  Џетра  не интересовали
нисколько.  ќйдельман  нашел меткое определение: он писал, что Џетр направил
всю свою деЯтельность на то,  чтобы  воспитать подданного  с деловой сметкой
свободного  человека  и  психологией  раба.  ’о  есть  поставил  перед собой
совершенно нереальную задачу...
     “чеба и  образование  были организованы по  глубоко порочному принципу:
перефразируЯ слова Ќаполеона  I,  "ввЯзатьсЯ в  драку, а  там  видно будет".
„ругими  словами, бросить в воду  несколько десЯтков  совершенно не  умеющих
плавать людей --  а вдруг среди них  найдетсЯ один,  кто не  утонет и сможет
потом брать призы в соревнованиЯх по плаванью?
     „аже в султанской ’урции  за двести лет до  Џетра, забираЯ мальчиков из
христианских семей, обЯзательно в каждом конкретном случае проводили то, что
можно  назвать  "собеседованием"  или  "выЯснением  склонностей".  ’ех,  кто
подходил длЯ военной службы,  отправлЯли в Янычары. ’е, кто имел задатки длЯ
гражданской   службы,  --   попадали   в  своеобразные  "вузы",  из  которых
впоследствии   вышло    немало   знаменитых    оттоманских   дипломатов    и
администраторов.  Њногим своим  достижениЯм в  XVI-XVII веках ’урциЯ обЯзана
как  раз  этой  системе  (лишь  потом,  когда  вошли  в  силу  кумовство   и
наследственные привилегии тех же Янычар, ЋттоманскаЯ Џорта стала клонитьсЯ к
закату).
     Ћ том, как проходил "отбор" при Џетре,  самое лучшее представление дают
воспоминаниЯ одного  из посланных учитьсЯ за границу -- ‚.‚. ѓоловина. ‚ мае
1712  г.  все малолетние  дворЯне  были вызваны в  Џетербург. "Ѓыл нам  всем
смотр,  а  смотрел сам его царское величество  и  изволил  определить нас по
разбору  на  трое:  первые, которые летами постарше --  в службу в  солдаты,
середние  -- за море, в ѓолландию, длЯ морской  навигационной науки, а самых
малолетних -- в город ђевель, в науку".
     ‘отоварищ ѓоловина по  несчастью,  кнЯзь  Њихаиле ѓолицын  не мог стать
навигатором по  той  простой причине, что  страдал морской болезнью, но это,
понЯтно, во внимание не принималось...
     Ћбучение  тех,  кого послали  в  €спанию,  выглЯдело  так: ученики,  не
знавшие ни единого  слова по-испански, часами слушали ученого преподавателЯ,
на своем  родном Языке объЯснЯвшего  непонЯтную  юнцам  премудрость.  ’ак же
обстоЯло и с  посланными  в другие  страны.  Ћ том, что,  прежде чем послать
учитьсЯ,  следует обучить  Языку,  на  котором предстоит  учитьсЯ, как-то не
задумывались. ЌахватаетсЯ вершков один из сотни -- уже хорошо.
     Џри этом ученикам годами не высылали денег на содержание. ‹егко понЯть,
что  они  разбегались  кто  куда, от  тоски  пили  и  куролесили.  ‚  ’улоне
гардемарин  ‘унбулов  так разошелсЯ,  что  ненароком  пристрелил  из  пищали
местного  жителЯ.  „ругие  ученики,  в  той  же  ”ранции,  так  страдали  от
безденежьЯ, что решили "запродатьсЯ в холопы", в простоте душевной не ведаЯ,
что  во  ”ранции такаЯ  практика  отсутствует. …ще один, сбежав из  ‡енеции,
постригсЯ на  родине в монахи -- не помогло, извлекли из  монастырЯ и силком
отправили обратно в ‚енецию...
     ‚  самой ђоссии обстоЯло примерно так  же.  ‚ школы загонЯли силком, не
озабочиваЯсь  хотЯ  бы поверхностным  выЯснением желаний и  способностей.  €
держали   впроголодь.  “ченики  знаменитой  Ќавигацкой  школы  в  1711  году
разбежались, чтобы  не помереть  голодной смертью. ’ри года спустЯ из той же
школы доносили наверх,  что ученики, пЯть  месЯцев  не  получаЯ  денег,  "не
только проели кафтаны, но и босиком ходЯт, просЯ милостыню у окон". —иновник
адмиралтейской конторы так и написал генераладмиралу Ђпраксину: "…жели школе
быть, то потребны на  содержание ее деньги, а буде деньги даватьсЯ не будут,
то  истинно  лучше  распустить,  понеже  от  нищенства и  глада  ЯвлЯютсЯ от
школЯров многие плутости". ‚ тех случаЯх,  когда  деньги  все же платили, из
них  тут же  начинали вычитать на покупку учебных пособий и починку школы --
что  врЯд  ли  способствовало  улучшению быта  и  искоренению "плутостей"...
Ћднако за  побег из школы навигатору грозила смертнаЯ  казнь,  а  родителЯм,
встревоженным условиЯми, в которые попало их чадо,  и  рискнувшим бы  подать
прошение  об  отчислении его из школы --  каторжные  работы...  Ќу,  а порка
плетьми и штрафы за любую провинность были в Ќавигацкой школе делом вовсе уж
житейским.
     ’о  же самое  творилось и в  Њорской академии. "‘орок  два гвардейца не
ходили  на  учение затем,  что стали  наги и  босы".  ‚  1724  г.  сам Џетр,
приехавший  на  занЯтиЯ,  обнаружил,  что иные "гвардейцы" одеты  буквальным
образом в отрепьЯ. ‚ыЯснилось, что 85 учеников  уже пЯть месЯцев не посещают
занЯтий  "за  босотою  и  неимением  дневного  пропитаниЯ",  а  многие  ушли
побиратьсЯ...
     ‚полне  естественно,  что  молодежь,  наслушавшись  о  таких  порЯдках,
уклонЯлась  от ежегодных  смотров,  как  могла.  “  "прогульщиков"  отбирали
имениЯ,  били  батогами,  ссылали  в Ђзов,  даже объЯвлЯли  вне закона -- не
помогало. ‚рЯд  ли дело тут  в "неприЯтии новшеств".  Ћбразование,  насильно
навЯзанное, мало чем отличавшеесЯ от каторги, не учитывавшее вкусов, желаний
и  способностей,  вызывало  такое  отвращение,  что  тысЯчи людей  рисковали
попасть в ссылку и  подвергнутьсЯ конфискации имущества,  лишь бы только  не
угодить в учение...
     €.’.  Џосошков  оставил  воспоминаниЯ об одном,  вовсе уж  курьезнейшем
примере: "‚  “стрицком стану есть дворЯнин ”едор  Њокеев сын Џустошкин,  уже
состарилсЯ, а на  службе никакой  и  одной ногой  не  бывал; и какие посылки
жестокие  за  ним   ни  бывали,   никто  взЯть  его  не  мог:  одних  дарами
ублаготворит,  а  ежели кого  дарами  угобзить не  может,  то притворит себе
тЯжкую болезнь или возложит  на себЯ юродство и в озеро по бороду опуститсЯ.
€ за таким  его пронырством иные его и  с дороги отпускали; а домой приехав,
как  лев рыкает.  € никакой службы великому  государю,  кроме  озорства,  не
показал, и все его боЯтсЯ. „етей  у него четыре сына вырощены, младшему  уже
17, и никто их в службу выслать не мог..."
     Њожно,  конечно,  заклеймить этого  Џустошкина  как  врага прогресса...
Ћднако... Џоложа  руку на  сердце  -- кто из  молодых читателей  этой  книги
согласилсЯ бы,  чтобы  его,  не спросив  желаниЯ и не испытав  способностей,
загнали  за  тридевЯть земель слушать  лекции  на  непонЯтном Языке?  Џричем
вынуждаЯ добывать средства на жизнь нищенством? Љто  отдал бы своего ребенка
в заведение вроде Ќавигацкой школы добром?
     Љстати, перваЯ  художественнаЯ  зарубежнаЯ  книга  была  переведена  на
русский только в  1760  г. --  французский куртуазный роман  аббата ’алемана
"…зда  на остров любви".  „о того переводились лишь учебники артиллерийского
дела и руководства по управлению парусами.
     Љультурой и не пахло...
     ‘пустЯ  десЯтилетиЯ  после  смерти Џетра  образование,  Якобы  поднЯтое
царем-реформатором  на недосЯгаемую по сравнению с "застойной ђусью" высоту,
оставалось в самом жалком состоЯнии. Ђ это наглЯдно свидетельствует, что и в
этой области Џетр ограничилсЯ скорее видимостью реформ...
     ‘лово  писателю  прошлого  столетиЯ: "Џо  мысли  Џетра ‚еликого  и  его
последователей,  первые  учрежденные  в  ђоссии  высшие  учебные  заведениЯ,
имевшие целью "произвести людей,  способных к наукам", должны были послужить
рассадником просвещениЯ и дать контингент  учителей и воспитателей длЯ вновь
образуемых школ и вообще длЯ образованиЯ "шлЯхетского" юношества. Ќо в какой
степени они оправдывали это  назначение и в каком размере производили людей,
действительно  "способных   к  наукам"  и  к.  преподаванию,  можно  судить,
например,  по  состоЯнию  наилучше обставленных к тому времени академических
учебных заведений.
     ‚ отчете академии наук за 1759-й год о подведомственных ей университете
и гимназии  находим  официальное известие, что "как между  студентами, так и
гимназистами  находитсЯ  почти  половина  отчасти пьЯниц,  забиЯк,  ленивых,
непонЯтливых   и  в  учении  никакого  успеха  себе  не  оказавших,  которые
признавали  "учение  себе  крайним принуждениЯм  и  тЯгостию".  ‚виду  этого
академиЯ  сознавалась,  что  состоЯние  ее  учебных   заведений  "нимало  не
соответствует с  высочайшим  намерением …Я  €мператорского  ‚еличества  и  с
ожидаемой от академии народною пользою".
     Љонечно, можно в очередной раз сослатьсЯ на то, что народ вновь попалсЯ
какой-то  неправильный, не  такой, однако гораздо честнее будет посмотреть в
корень: такие реформы  именно таким бардаком и должны были закончитьсЯ. Џетр
всегда и  во  всем выглЯдел  полнейшим  антиподом  Њидаса: все,  к  чему  он
прикасалсЯ, превращалось в дерьмо...

        ђ…‹€ѓ€џ

     …ще до революции объективные историки,  никоим образом не принадлежащие
к  атеистам, отмечали, что ко временам Џетра  русскаЯ  православнаЯ  церковь
переживала тЯжелый  кризис. ќто мнение,  в свою  очередь,  было  основано на
свидетельствах современников событий, которые писали,  что "во  всем видитсЯ
слабо и неисправно",  что единственнаЯ в Њоскве духовнаЯ школа пала так, что
"живущие в ней скорбЯт и всего лишаютсЯ, и учитьсЯ в ней невозможно, потолки
и печи  и иные строениЯ обвалилисЯ". Џатриарх  же "весь ушел в  свои  личные
дела, строит  свои имениЯ да отбывает пышные  церковные церемонии". ‚ерхушка
духовенства стала  практически недосЯгаемой длЯ  рЯдовых  свЯщенников,  "как
двери раЯ  длЯ  изгнанных  прародителей".  Ќе  то что простоватому сельскому
попику, но и иному  настоЯтелю  большого  монастырЯ с  превеликими  усилиЯми
удавалось дойти даже не до патриарха -- до патриаршего секретарЯ-дьЯка.
     Ђрхиерей в  провинции  заставлЯл  водить себЯ под руки  и шествовал  не
иначе,  как  под  звон  колоколов.  ’ех,   кто  ЯвлЯлсЯ  длЯ  поставлениЯ  в
свЯщенники,  владыка держал на  крыльце  в любую  погоду по несколько часов.
Џеревестись  из  одного  прихода  в  другой можно  было  только  за  взЯтку.
‚стречались архиереи, во  всеуслышание  бранившие  прЯмо  в  церкви  простых
свЯщенников,  даже бившие их, сажавшие  в  цепи  и  в колодки  (повторЯю,  Я
цитирую  не  "антирелигиозные"  листки  и  брошюры,  а  работы  православных
историков царских времен).
     Ќизшее духовенство,  третируемое и  угнетаемое, порой и  не заслуживало
"деликатного" обращениЯ. ‚ огромном большинстве своем оно не только не могло
"наизусть  проповедовать догматы и  законы ‘в. ЏисаниЯ", но и  едва разумело
грамоте. Њногие "проникали" в свЯщенники благодарЯ взЯтке. Ћтцы  ‘обора 1667
г. прЯмо  констатировали,  что в свЯщенники попадают "сельские  невежды,  из
коих иные и скота пасти не умели".
     „оходило  до того, что этакие "отцы-пастыри", чтобы  быстрее отвЯзатьсЯ
от  длинной  церковной   службы,  читали  молитвы...  в  шапку,  принесенную
родственником  того,   кто  не  мог  или  не  хотел  идти  в  церковь.  „ома
"прогульщик" надевал эту шапку на  специально выбритую макушку --  и считал,
что  отныне на него и  без посещениЯ  храма  снизошла благодать.  Џопадались
свЯщенники, служившие молебны под дубом, а потом раздававшие ветки и желуди,
как освЯщенные -- конечно, не бесплатно.
     Ќебрежное отношение к себе и  своему сану отражалось  даже в одежде. Џо
словам  современника,  "...иной  такой  пресвитер  возложит   на  сЯ  одежду
златотканую, а на  ногах  лапти во  всЯкой грЯзи обваленные, а кафтан нижний
весь  гнусен".  …ще  в  XVII в.  жаловались на  "безместных попов",  кучками
сидевших у  московских ‘пасских  ворот и на  ‚арварке: "...безчинства  чинЯт
всЯкие, меж себЯ бранЯтсЯ и укоризны  чинЯт скаредные и смехотворные, а иные
меж себЯ играют  и на кулачки  бьютсЯ". ‚ документах того времени  частенько
попадаютсЯ даже дела о свЯщенниках,  которых прихожане "били  и увечили", не
пускаЯ в церковь -- конечно, из-за образа жизни "духовных наставников".
     ЋпЯть-таки современники с нескрываемой  горечью пишут, что в  монастыри
стали уходить отнюдь  не в  поисках душевного  спасениЯ. ђостовский  епископ
ѓеоргий  „ашков  в письме царю с отчаЯнием сообщает, что чернецы его епархии
"спились  и заворовались".  Њонахи за плату венчали браки  (что  им было  по
церковному  уставу  строжайше  запрещено), давали деньги  в рост. Ћтмечались
случаи,  когда муж, желаЯ избавитьсЯ от  жены,  призывал  в дом  "неведомого
монаха", и тот насильно постригал женщину в инокини.
     „ошло  до того, что в  Њоскве, в “спенском  соборе, дьЯконы из озорства
бросали  воском  в  служащих  молебен  свЯщенников.  Њитрополит  ростовский,
впоследствии  канонизированный, „имитрий,  с  горечью  писал: "ЋкаЯнное наше
времЯ!  €  не  знаю,  кого   прежде  надобно  винить,  сеЯтелей  или  землю,
свЯщенников  или  сердца  человеческие,  или  тех  и  других  вместе?  €ереи
небрегут,  а  люди заблуждаютсЯ, иереи  не учат, а люди  невежествуют, иереи
слова Ѓожьего не проповедуют, а люди не слушают  и слушать не хотЯт. ‘ обеих
сторон худо:  иереи глупы, а люди неразумны... Ћ, окаЯнные иереи, не радЯщие
о доме своем!"
     ‘в.  „имитрий  ђостовский  подробно  объЯснЯл,  что  но  имел  в  виду,
обрушиваЯсь на "окаЯнных иереев": "—то тебЯ привело в чин свЯщеннический, то
ли, дабы спасти  себЯ и других? ‚овсе нет, а чтобы прокормить жену,  детей и
домашних... ’ы поискал €исуса не длЯ €исуса, а длЯ хлеба куса!"
     Љороче   говорЯ,   "церковное   образование   и    просвещение   народа
остановилось, церковнаЯ благотворительность не  существовала,  духовенство в
массе своей не стоЯло выше паствы, а паства опускалась до глубин невежества,
грубости,   безнравственности,  равнодушиЯ   в   вопросах  веры,  суеверного
отношениЯ  к  ним.  –ерковь, как  носительница нравственных  начал  в  жизни
государства,  переставала существовать,  не в состоЯнии поддерживать  себЯ и
свое достоинство".
     Џричина  лежала  на  поверхности,  ее  видели уже  тогда:  деЯтельность
Ќикона, приведшаЯ к расколу, "...из  русского церковного общества петровских
времен   осталось   при   старых   обрЯдах,   следовательно,   вне   влиЯниЯ
господствующей церкви, очень  большое  сравнительно  количество людей, и это
были  как  раз  те, которые по складу своего  ума и  натуры  жили деЯтельной
религиозной жизнью, любили  мыслить и спорить на  религиозные темы, посещали
храмы, знали круг церковного пениЯ и  чтениЯ и твердо держались за церковные
обрЯды и  обычаи, какими они хранились древнерусской  церковью, не  допускаЯ
самой возможности каких-либо перемен в них... в массе русских людей они были
по-своему передовые  люди, охранители благочестиЯ, жившие  живой религиозной
мыслью. ќтим людЯм нельзЯ было  приказать с  уверенностью  в их  повиновении
верить так, а  не этак, молитьсЯ  вот так,  а не иначе, как  это можно  было
делать  по  отношению  к  безразлично-суеверной массе,  утопавшей  в  полном
невежестве  и  совершенно не  подымавшейсЯ до вопросов личного нравственного
совершенствованиЯ во имЯ религиозных побуждений".
     “вы,   официальнаЯ   церковь   как   раз   и   имела   дело   с    этой
"безразлично-суеверной   массой"   (которой,  конечно  же,   гораздо   легче
управлЯть), а на  старообрЯдцев, "передовых людей и охранителей благочестиЯ"
при Џетре обрушились массовые репрессии, о которых Я подробнее расскажу чуть
позже.
     ‚ отношении к религии Џетр по своему всегдашнему  обыкновению, о чем бы
ни  зашла речь, страдал шизофренической  раздвоенностью теории  и  практики,
слов и дел. Ќа  словах  он  показывал  себЯ  ревнителем  православиЯ  --  но
преспокойно  принимал  в  Ђнглии  причастие  по англиканскому образцу,  а  в
ѓермании  перед  памЯтником  ‹ютеру произнес  хвалебную речь  в  честь "сего
великого  пастырЯ".  Љогда  случайно   произошло  какое-то  промедление  при
пострижении  в монахини  царицы  …вдокии,  Џетр так рассердилсЯ на патриарха
Ђдриана,  что  тот,  всерьез  опасаЯсь   за  свою   жизнь,  свалил  вину  на
архимандрита  и четырех свЯщенников  -- все пЯтеро были  тут же арестованы и
отправлены  в  страшный  Џреображенский  приказ.  Љогда во времЯ  стрелецких
казней  патриарх  по  стародавнему  обычаю,  побуждавшего  его  молитьсЯ  за
гонимых, возглавил  двинувшийсЯ в Џреображенское  крестный ход, Џетр орал на
главу православной церкви, как капрал на недотепуновобранца...
     ‚ то  же  времЯ продолжал свои потехи "всепьЯнейший собор".  ’от самый,
где   были  шутовские   фигуры  "патриархов",   "кардиналов",   "епископов",
"архимандритов",  "попов  и  дьЯконов" --  около  200 человек.  "Џатриархом"
считалсЯ воспитатель Џетра, ничтожный пьЯнчужка ‡отов. „оходило до того, что
свЯщенников (!) забавы  ради заставлЯли по всем  правилам венчать  в церквах
шута  с  вдовой  или  карлика  с  карлицей (помнитсЯ,  кто-то  негодовал  на
большевиков,  впоследствии венчавших свЯщенников с кобылами? Љорни  таЯтсЯ в
петровских  кощунственных  забавах...).  Џубличное свЯтотатство,  когда  при
шутовском  "освЯщении  храма бога ‚акха  во дворце ‹ефорта"  народ  крестили
табачными  трубками,  свЯзанными   в  виде  креста,  ужаснуло  даже  чуждого
православию иностранца, немцалютеранина €оганна Љорба...
     ‚от  что  пишет  об  этих  забавах современный богослов протоиерей  ‹ев
‹ебедев: "ќто  то  же двойничество.  Џетр и его приближенные  -- оборотни; в
обычное времЯ  они те,  кто  они  есть,  в часы  потех  они как  бы надевают
маски... подобные  потехи имеют демоническое  происхождение. ќто  подражание
бесам, любЯщим принимать на себЯ образы различных людей или животных... люди
очень  точно узнали и почувствовали  „“• петровских  нововведений, определив
его как дух ЂЌ’€•ђ€‘’Ћ‚" [108].
     ЌельзЯ не упомЯнуть о весьма примечательных слухах, круживших по Њоскве
после  смерти  ”ранца  ‹ефорта, умиравшего  жутко, не  по-христиански  -- он
бранил и гнал от себЯ пастора, требовал музыки и вина, под развеселую музыку
и  испустил  последний  вздох...  ѓоворили,  что  еще   до  смерти  ‹ефорта,
незадолго,  ночью,  когда ”ранц  пропадал у очередной  любовницы,  его  жена
услышала  страшный шум  в  спальне.  ‚ошедшие слуги никого  там  не увидели.
Ћднако  шум  продолжалсЯ,  а "на следующий  день, ко  всеобщему  ужасу,  все
кресла, столы  и скамейки,  находившиесЯ  в его  спальне, были  опрокинуты и
разбросаны по полу, в продолжение же ночи слышались глубокие вздохи"...  ќти
разговоры прилежно запечатлел тот же €оганн  Љорб. Џохоже, за ‹ефортом ночью
приходили его хозЯева... так к то же бесилсЯ в ближайшем окружении Џетра?
     „лЯ  поднЯтиЯ  всеобщего  уровнЯ  нравственности  и христианской морали
Џетр,  как обычно,  издал  пространный указ.  ‚сем предписывалось  регулЯрно
посещать церкви и исповедоватьсЯ -- под угрозой крупного штрафа. Џрактически
одновременно именным указом  было  введено  нечто  невиданное и  неслыханное
прежде на ђуси: отныне свЯщеннику Џђ…„Џ€‘›‚Ђ‹Ћ‘њ под страхом смертной  казни
немедленно  доносить  по начальству  о  тех, кто на  исповеди  признавалсЯ в
злоумышлениЯх  на   жизнь  государЯ  и  его  семьи,  прочих  государственных
преступлениЯх, причастности к бунту... Љак  это повлиЯло на отношение народа
к  духовным пастырЯм, догадатьсЯ легко  -- тем более, что на духовенство тем
же указом  была возложена обЯзанность совместно со  светской администрацией,
фискалами  и  сыщиками   преследовать  уклонЯвшихсЯ   от   двойных   податей
раскольников...
     ‚  1705 г. Џетр провел "генеральную чистку" духовенства, взЯв в солдаты
и  переведЯ  в  "податное  сословие"  множество дьЯчков, монастырских  слуг,
пономарей,  поповичей,  их детей и  родственников.  ‡апретили  строить новые
церкви  и  монастыри.   Ђрхиереи,  принимаЯ  кафедру,  должны   были  давать
клЯтвенное  обещание, что "ни сами  не будут, ни другим не  допустЯт строить
церквей  свыше потребы прихожан" ("потреба", естественно, определЯлась самим
Џетром).  Ѓыли установлены  "штаты"  свЯщенников и  монастырских служителей,
сверх  которых  строго запрещалось  рукополагать  свЯщенников  и  постригать
монахов. ‚ообще Џетр  стремилсЯ  превратить монастыри  в  нечто среднее  меж
богадельнЯми и мастерскими.  ‚ знаменитом  "„уховном регламенте" Џетра так и
говорилось:  "‚есьма  монахам  праздными быть  да  не допускают  настоЯтели,
избираЯ всегда дело некое. Ђ  добро  бы  в  монастырЯх  завести  художества,
например, дело столЯрное".  „алее  Џетр... запретил монахам держать в кельЯх
перьЯ и чернила, писать что бы  то  ни  было*.  Ћтныне выходить  за  пределы
монастырЯ  монахи  и  монахини  могли  лишь  на  два-три часа, с  письменным
разрешением настоЯтелЯ, скрепленным его подписью и печатью...
     * Ћчень быстро Џетр творчески развил эту мысль, распространив ее на все
население.  ЏоЯвилсЯ указ, предписавший  выЯвлЯть  и сдавать начальству всех
тех, "кто запершись пишет..." ”ормулировалось это  так: "о донесении на тех,
кто запершись пишет, кроме учителей церковных, и о наказании  тем, кто знал,
кто запершись пишет, и о том не донесли".
     Ѓлюститель  патриаршего  престола,  митрополит  ‘тефан   џворский,  был
отодвинут на задний  план и буквально свЯзан по  рукам и  ногам повседневной
практикой  петровских преобразований. “же  не  митрополит  решал,  кому быть
архимандритом того или иного монастырЯ,  а царь  -- а то и приближенные, как
это  было  с  фельдмаршалом Ђпраксиным  и  боЯрином  Њусиным-Џушкиным, лично
занимавшимсЯ   назначением  архиереЯ   в  •олмогоры.   ‚  ведение  того   же
Њусина-Џушкина отошли патриаршаЯ типографиЯ, сочинение,  перевод  и  издание
книг, даже исправлениЯ Ѓиблии.
     ‘тефан,  конечно,  пыталсЯ  протестовать --  но  с величайшей оглЯдкой.
Џрактически после каждого  смелого  поступка вроде проповеди, где клеймились
фискалы,  ‘тефан  тут  же посылал Џетру  смиренное письмо, где просилсЯ  "на
покой"  и  подписывалсЯ "верный  подданный,  недостойный  богомолец,  раб  у
подножиЯ, смиренный ‘тефан, пастушок  рЯзанский".  Џетра  такое  "официально
разрешенное  диссидентство" вполне устраивало  --  как двести  с  лишним лет
спустЯ брежневские идеологи снисходительно разрешали евтушенкам, аксеновым и
прочим ‚ознесенским изображать "критиков системы" и "инакомыслЯщих"...
     Ќе  дело  мирЯнина  --  судить  отцов  церкви.  џ  и не пытаюсь --  но,
поскольку  все  познаетсЯ  в  сравнении, стоит  вспомнить  других  иерархов,
которые  и  в  более опасных обстоЯтельствах, прЯмо  грозивших  им  смертью,
находили в  себе силы боротьсЯ -- когда все, казалось бы,  потерЯно  и любые
усилиЯ бесполезны.
     Њожно вспомнить о трех свЯщенниках -- англичанине, русском и полЯке, --
которые впоследствии были причислены к лику свЯтых.
     Ђрхиепископ Љентерберийский ”ома Ѓекет в XII в. открыто выступил против
самодурства  королЯ  ѓенриха. €  не  уступал  до тех пор, пока  не был  убит
королевскими рыцарЯми.
     Џатриарх ѓермоген  не подписал  грамоту,  в которой московское боЯрство
объЯвлЯло,  что  "отдает себЯ  на  волю"  польского  королЯ. Ћтсутствие  его
подписи по нормам того времени  дало  духовное и правовое  основание русским
городам выступить против интервентов. џрославцы так и писали жителЯм Љазани:
"…рмоген стал за веру и православие и нам всем  велел до конца стоЯть. …жели
бы  он не  сделал сего досточудного  дела  --  погибли  бы  все".  ѓермогена
заточили  в —удов  монастырь и  уморили  голодной смертью,  но он  так и  не
сдалсЯ.
     Љогда к  осени  1655 года  шведы занЯли почти всю  †ечь Џосполитую (что
впоследствии в  польской  историографии  получило название "потопа") и перед
интервентами-иноверцами   капитулировали   верхушка   дворЯнства  и   армиЯ,
присЯгнув шведскому королю, ситуацию переломил скромный  приор  џсногорского
монастырЯ  в  —енстохове  Ђвгустин  Љордецкий.   ‡апершись  в  монастыре   с
горсточкой шлЯхты  и монахов, он стал сопротивлЯтьсЯ.  ‘ чисто военной точки
зрениЯ  это  предприЯтие  не имело  никакого  значениЯ  --  укрепление  было
небольшое, и под его стенами  стоЯл отрЯд всего в пару тысЯч  шведов. Ћднако
духовное  значение  сражениЯ  оказалось   неоценимым.  —енстохова  --  самаЯ
почитаемаЯ в  Џольше обитель, где  находитсЯ икона Ѓогоматери, по  преданию,
написаннаЯ евангелистом ‹укой*. ‚оззваниЯ, рассылаемые Љордецким, известиЯ о
том,  что монастырь держитсЯ, устыдили страну -- и  вспыхнувшаЯ  всенароднаЯ
война вымела захватчиков.
     * Љак и  предание  о крестившем  ђусь  апостоле  Ђндрее, оно,  в общем,
служит косвенным доказательством того, что гипотеза  группы  ”оменко  верна.
…сли к  исчислению "от рождества •ристова" и впрЯмь приписали лишнюю  тысЯчу
лет,  нет ничего  удивительного в том, что апостол  Ђндрей  посещал  ђусь, а
апостол ‹ука написал икону в Џольше.
     Љ  сожалению,  в  петровские  времена  не  нашлось  подобного  пастырЯ,
рискнувшего бы открыто оказать сопротивление...
     —уть погодЯ Џетр пошел дальше,  ликвидировав всЯкие надежды духовенства
на избрание нового  патриарха. ‘охранились рассказы о том, как Џетр в  ответ
на просьбу архиереев дать им  патриарха  швырнул на  стол кортик  и рЯвкнул:
"‚от вам патриарх!" (Ѓолее смЯгченнаЯ  версиЯ  вместо  кортика повествует об
"ударе кулаком по столу". € то, и другое как нельзЯ более похоже на Џетра.)
     ‚   Январе   1721   г.   был   учрежден   свЯтейший   синод  --   чисто
чиновничье-светское,   бюрократическое   учреждение,   управлЯвшее    отныне
церковными делами. ‚о главе его встал гражданский чиновник, обер-прокурор --
"око государево", очень скоро превратившийсЯ в полновластного диктатора.
     ‚ ‘енате к тамошнему  обер-прокурору  были  приставлены фискалы. ђавным
образом   и   к  обер-прокурору  синода  совершенно  официально   приставили
чиновников  со   схожими   функциЯми,   именовавшихсЯ...   инквизиторами,  с
"прото-инквизитором" во главе.
     Џодробно описывать  деЯтельность этого  учреждениЯ  Я не стану -- скажу
лишь,  что и его постигла участь всех  петровских нововведений. "€справление
зол церковной жизни" обернулось созданием очередной "командной структуры". ‚
1857 г.  известный  русский писатель  по  церковным вопросам  Ђ.Ќ.  Њуравьев
говорил:  "‚  наше времЯ  обер-прокурор свЯтейшего  синода пользуетсЯ  столь
неограниченной  властью,  какой не  пользовалсЯ ни  один  патриарх:  простой
подписью "читал" и "исполнить" он решает самые важные церковные дела".
     –ерковь  превратилась в простое  дополнение  к  бюрократической машине,
этакую шестеренку, катастрофически терЯЯ  авторитет в  народе.  „оходило  до
грустных курьезов: при Ђлександре I, высочайшем покровителе всей и всЯческой
мистики,  министр духовных  (!)  дел кнЯзь  ѓолицын  был  членом  близкой  к
"хлыстам"  и скопцам  секты, известной как  "корабль …катерины ’атариновой".
’олько  Ќиколай 1  разогнал  всевозможные "корабли",  "кружки",  сектантские
колонии и еретические общества.
     ‚о  времена Џетра  ‘лавЯно-греко-латинскаЯ  академиЯ из строго учебного
заведениЯ превратилась в штаб духовной цензуры, боровшейсЯ как с проникавшим
из-за  рубежа  "иномыслием",  так  и  со  староверами.   ‡а  академией  было
закреплено  монопольное  право  на   обучение  иностранным  Языкам.  Ѓез  ее
разрешениЯ всем, под  страхом  конфискации имущества, запрещалось нанимать и
держать у себЯ домашних  учителей греческого, латинского и польского Языков.
’олько  окончившим  академию  разрешалось  держать у  себЯ  дома  греческие,
латинские и польские книги любого содержаниЯ, рассуждать о вере и вступать в
прениЯ на религиозные темы  --  человек,  не закончивший  академии,  не имел
права даже у себЯ  дома, со  своими домашними, рассуждать  о  вере. ЂкадемиЯ
вела   строгое   наблюдение   за   "иностранными  учеными   свободных  (т.е.
гуманитарных -- Ђ.Ѓ.) наук" и выдавала им разрешение на приезд в ђоссию. Џод
надзор  академии  отдавались  все  иноверцы,  принЯвшие  православие, всЯкое
"колебание  в   вере"  наказывалось   ссылкой,  а  за  упорство  в  "прежних
верованиЯх" полагалось  сожжение в деревЯнном срубе. Љроме того, сожжение на
костре грозило всем, кто держал у себЯ "чародейные, волшебные, гадательные и
церковью  возбранЯемые книги",  на  пиру  или  где  бы то  ни  было  порицал
православную  веру,  переходил   из  православиЯ  в  иную  веру,  критически
отзывалсЯ о  мощах,  иконах,  свЯтых. "‘трашным  инквизиционным  трибуналом"
назвал это заведение историк ‘оловьев. ‚се царствование Џетра горели костры,
на которых жгли  раскольников