и и кислыми щами. ѓорбуньЯ лежала  у печи в
той же позе, в какой оставил ее Ярыга, только лицо стало шире, будто впитало
влагу из землЯного пола. Ќа полке в красном  углу  сидела кошка с  закрытыми
глазами и  гладкой,  будто  обплавившейсЯ шерстью, и  казалась  игрушкой  из
обоженной глины, выкрашенной в черный цвет.
     --  Ћтдохнула -- пора и  честь знать! -- шутливо  произнес Ярыга  через
порог и сбил ногой кочергу.
     Ћна упала на пол с таким грохотом, будто бревно с крыши рухнуло.
     ‚  красном углу  вспыхнули два зеленые огонька, кошка вздыбила шерсть и
выгнула спину, словно приготовилась отбиватьсЯ от стаи собак. ‡ашевелилась и
ворожеЯ. ‘ трудом оторвав от пола увеличившуюсЯ  голову, казавшуюсЯ чужой на
маленьком, худом  теле, она  села, поправила паневу, прикрыв ею кривые ноги,
покрытые серой шерстью, отчего напоминали козьи. „вижениЯ ее были медленны и
неуверенны, словно с трудом вспоминала, что и как делать.
     -- ’ак-то, коза дранаЯ, -- произнес Ярыга,  --  в следующий  раз будешь
знать, что со мной шутки плохи!
     Љогда  он вышел  из избы,  то увидел на тополЯх  тучи вороньЯ,  которое
каркало громко и радостно и ронЯло на землю комки помета.  “видев Ярыгу, они
затихли,  завертели  головами, наверное,  рассматривали  внимательно,  чтобы
запомнить его на всю жизнь.
     -- € вы у менЯ смотрите,  -- пальцем погрозил им Ярыга, -- а  то быстро
управу на вас найду!
     “  церкви  он встретил  слепого нищего, который, сильно шатаЯсь и часто
спотыкаЯсь,  нес  полные руки  добра:  штуку Ярко-красной материи, заморское
седло с высокой лукой, кусок копченого свинного окорока  и недопитую бутылку
вина,  к которой постоЯнно  прикладывалсЯ. Љогда  он  спотыкалсЯ,  то  ронЯл
что-нибудь, наклонЯлсЯ подобрать и ронЯл еще что-нибудь и подолгу  возилсЯ в
грЯзи, разыскиваЯ. ‚округ него бегали  мальчишки, дразнили, хватаЯ за одежду
и показываЯ Язык, как будто слепой мог увидеть.
     -- ‚от Я вас сейчас! -- беззлобно грозилсЯ нищий.
     --  ‘едло  зачем  тебе?  --  спросил Ярыга.--  ђешил  на себе  покатать
кого-нибудь?!
     -- ‚се берут и Я взЯл! —то под руку подвернулось, то и взЯл! -- показав
в улыбке гнилые зубы, ответил слепой.
     -- ‹учше бы из одежды что или сапоги, а то ведь морозы скоро ударЯт.
     -- Њне хорошаЯ одежда ни к чему, никто  подавать не будет. Ђ седло,  --
нищий понюхал его, -- новое, на него всегда покупатель найдетсЯ.
     -- ’ебе,  конечно,  виднее, --  мрачно  пошутил Ярыга  и пошел  к  дому
скорнЯка.
     Љогда  он  добралсЯ туда,  солнце  уже зашло,  и все  вокруг  посерело,
растерЯло радостные, дневные цвета. ‚ избе по-прежнему было тихо,  но не так
резко  вонЯло,  как  раньше,  будто  разлагавшиесЯ  трупы недавно  унесли  и
закопали, правда, еще  не успели проветрить помещение. ‚ горнице  не было ни
единой   свЯзки   шкур,   зато   на  полу   лежали   горки   пыли:   черной,
темно-коричневой,  рыжей, а у печи  --  огромнаЯ  серой, из которой  торчали
голова и руки и ноги скорнЯка с длиннющими, в пЯдь, несточенными, медвежьими
когтЯми.
     -- ќк,  тебЯ  завалило! -- насмешливо посочувствовал  Ярыга,  подходЯ к
столу. -- Ќу что,  образумилсЯ, понЯл, как  впредь  надо встречать менЯ? €ли
еще повалЯешьсЯ?
     €з кучи серой пыли послышалсЯ тихий, сдавленный стон.
     -- Ђга, значит, образумилсЯ, -- понЯл Ярыга. -- ’огда Я тебЯ прощаю. --
Ћн выдернул нож  из крышки стола. -- ’олько  смотри  мне, без глупостей!  --
отступаЯ спиной к двери, предупредил он.
     ‡акрываЯ  за  собой  дверь, Ярыга  увидел,  что  горница опЯть  увешена
свЯзками  выделанных звериных  шкур, а у печи на сером волчьем  одеЯле лежит
скорнЯк  и робкими, болезненными движениЯми  царапает пол, оставлЯЯ глубокие
борозды, гладенькие, словно  раскаленным железом в коровьем масле.  Ќа столе
поЯвились две недошитые шубы,  лисьЯ и собольЯ, и несколько  беличьих шапок,
над  которыми  зависли  иголки  с  нитками.  џрыга перекрестилсЯ  --  иголки
попадали на стол, а скорнЯк взревел и задергалсЯ, словно  они воткнулись ему
в спину или чуть ниже.

     ‚  натопленной  гриднице  стоЯл терпкий запах  дыма  березовых  дров  и
сладковатый -- восковых свечей, стаЯвших на  две трети. ЉнЯзь куталсЯ в шубу
из чернобурки и злыми глазами буравил из-под  седых бровей воеводу и  Ярыгу.
Ћни  стоЯли  посреди  комнаты,  воевода  чуть  впереди и  полубоком,  словно
готовилсЯ  защитить  Ярыгу  от   кнЯзЯ  и  от  стрельцов,  светло-русого   и
темно-русого, которые замерли у стены по обе стороны от входной двери,  и от
казначеЯ, стоЯвшего, как обычно, одесную и поглаживавшего  редкие усы, чтобы
скрыть ехидную улыбку.
     -- ЉнЯжич здоров! -- доложил воевода и перекрестилсЯ.
     Џерекрестились и все остальные, а казначей еще и пожелал:
     -- Њногих лет ему и да хранит его господь!
     -- Џриказ твой выполнен, -- закончил воевода.
     -- Ђ злодеи  не наказаны! -- Язвительно произнес  казначей, прихромал к
Ярыге и, заглЯдываЯ снизу ему в лицо, спросил: -- ‚рагов покрываешь?!
     --  Ќе шуми, -- тихо, но грозно остановил его воевода.--  Ћн сделал как
лучше.
     ЉнЯзь  вскинул  седые брови,  погладил  черную  бороду и  вопросительно
посмотрел на Ярыгу.
     -- Ћтрубил бы ты  им головы  -- разве это наказание?! -- начал Ярыга.--
ѓрех на  душу  взЯл  бы  -- и зачем? Ќе  чужие  ведь... Џусть  уж  сами себЯ
покарают:  хорек и гадюка в одной  норе не  уживутсЯ. Ћни теперь боЯтсЯ друг
друга сильнее, чем твоего гнева, а нет жутче казни, чем вечный страх.
     ЉнЯзь коротко гмыкнул,  то  ли одобрЯЯ действиЯ Ярыги, то ли  поражаЯсь
его  нахальству, и посмотрел на казначеЯ,  предлагаЯ возразить. ’от не сразу
нашелсЯ, поэтому кнЯзь пригладил морщинистой рукой черные усы, положил ее на
нагрудный восьмиконечный  крест, золотой и украшенный драгоценными камнЯми и
молвил:
     -- ђано или поздно приходитсЯ платить  за грехи свои.-- Џовернувшись  к
казначею, приказал: -- „ай кошелек.
     Љошелек  был сафьЯновый, прошитый  золотой  проволокой и  туго  набитый
монетами.  „аже не заглЯнув в него, Ярыга  спрЯтал за  пазуху и отбил  кнЯзю
земной  поклон, а  потом  вытер рукавом ферЯзи  зеленоватую  каплю с кончика
носа.
     -- „ай ему шубу и шапку, -- приказал кнЯзь.
     -- Џусть сюда принесет, -- произнес Ярыга хриплым, пропитым голосом.
     -- —то? -- не понЯл кнЯзь.
     -- ‘юда пусть принесет, а то вдруг слишком хорошие даст.
     ЉнЯзь присмотрелсЯ к его ферЯзи, заметил прореху и приказал казначею.
     -- ѓорностаевую шубу и шапку, лучшие.
     -- ‘делаю, как велишь, -- елейным голосом молвил  казначей  и торопливо
захромал из гридницы.
     -- Џроследи,  -- приказал кнЯзь воеводе  и махнул рукой, чтобы оставили
его одного.

     Њоросил дождь,  холодный и нудный. Љапли с тихим шорохом разбивались  о
соломенную  крышу  стоЯльной избы, собирались в тонкие ручейки  и стекали на
землю или в бочку со ржавыми обручами, наполненную до краев. џрыга взошел на
крыльцо, высморкалсЯ, зажав нос пальцами, и  вытер  их  о  полу горностаевой
шубы,  крытой красным бархатом. ‘бив набекрень горлатую горностаевую шапку с
прорехой спереди,  на  одной  стороне которой были  петли,  густо обложенные
жемчугом,  на другой --  золотые  пуговки, Ярыга  распахнул  входную  дверь,
отсыревшую,  тЯжелую.  Ћна  звизгнула  простуженно,  словно  сорвала  голос,
открываЯсь и закрываЯсь целыми день. €з  избы шибануло бражным духом.  џрыга
жадно втЯнул его носом,  затрепетав  ноздрЯми, улыбнулсЯ, но сразу же придал
лицу строгости и степенности, подобающих шубе и шапке.
     “ левой стены за стойкой сидел целовальник и сонными глазами смотрел на
пЯтерых пьЯниц,  добивших братчину и болтавших ни  о чем,  потому что  денег
больше не было, а уходить не хотелось или некуда. Ћни сидели  у правой стены
за столом, длинным и узким, а у дальней на  соломе копошились два странника,
старик  и  подросток,  укладывались  спать.  Ћни первыми  заметили  Ярыгу  и
уставились на него с испугом: приход сюда  знатного боЯрина не обещал ничего
хорошего.  €з  соседней комнаты выглЯнул холоп, блымнул осоловелыми, рачьими
глазами на вошедшего, сразу опознал и заорал радостно:
     -- •озЯин, к нам гость знатный!
     –еловальник провел рукой по лоснЯщемусЯ лицу, охнул, узнав, кто пришел,
заулыбалсЯ льстиво, пошел навстречу, говорЯ:
     --  ‡драв будь, боЯрин!  „авненько  не  заходил к нам, Я  уж думал,  не
случилось  ли  что?!  Ђ  шуба  какаЯ  знатнаЯ!  --  Ћн  отвернул полу, помЯл
горностаевый мех.
     -- Ќе лапай, -- ударил его по руке Ярыга, -- не на тебЯ шита!
     --  Ђли Я не понимаю?! -- подобострастно произнес целовальник. -- ’акую
только боЯрину носить!
     -- Ѓери выше,-- сказал Ярыга.
     -- Ќеужто кнЯжескаЯ?! -- не поверил целовальник.
     -- Ђ то! -- Ярыга  остановилсЯ у стола, повел плечами, скидываЯ шубу на
лавку. -- ‘ его плеча, наградил за исправную службу!


     --  €  шапка  не по ‘еньке, -- подтолкнул  целовальник  Ярыгу  хвастать
дальше.
     -- ’оже его, -- подтвердил Ярыга, садЯсь за стол. -- Ќеси все, что есть
съестного и выпивку! -- приказал он целовальнику.
     -- ’ебе, поди, двойного вина принести? -- закинул целовальник.
     -- ’ройного!
     -- Ђ не угоришь?
     -- Ќе  твое дело! Ќеси четвертину, нет, ендову ведерную и побыстрее! --
он повернулсЯ к  пьЯницам: -- Џридвигайтесь, други, пить-гулЯть будем! € вы,
странники, подсаживайтесь -- всех угощаю!
     -- „енег-то хватитсЯ расплатитьсЯ? -- раззадоривал его целовальник.
     џрыга хмыкнул презрительно, достал из-за пазухи  и швырнул на стол туго
набитый сафьЯновый кошелек.
     <b>--</b> „а тут их...  на целый год хватит!  -- восторженно произнес  один из
пьЯниц, заглЯнув в кошелек.
     --  Џейте-ешьте,  сколько влезет! —тоб на всю  жизнь  запомнили  и всем
рассказали, как умеет гулЯть Ярыга!
     a_cherno@chat.ru
     <b>Ќовую книгу Ђлександра —ернобровкина "—ижик-пыжик" можно  приобрести  в
издательстве "ќ‚ЂЌѓЋ". ’ел/факс: (095) 921-06-73</b>


     <b>Ѓ … ‹ Ѓ Ћ ѓ</b>


     ’уман  был густ и бел,  как сметана, и толстенным слоем покрывал озеро,
которое схоронилось  во впадине,  окруженной темными  обрывистыми скалистыми
берегами,  поросшими  соснами,  высокими  и  стройными, напоминающими  копьЯ
многочисленной  невидимой  рати,  охранЯвшей два  белесых острова,  округлые
вершины  которых,  светлаЯ и темнаЯ,  виднелись одна ближе  к южному берегу,
втораЯ -- к  северному, причем перваЯ  казалась клоком  тумана, осмелившимсЯ
поднЯтьсЯ  повыше. Ќа восточном берегу, там, где  из  леса как  бы  вытекала
тропинка,  широкаЯ  и  утоптаннаЯ,  немного  петлЯла  по  крутому  склону  и
прЯталась в тумане, чуть в  стороне от нее и примерно посередине между лесом
и озером стоЯл шалаш, крытый сеном, небольшой -- двое с трудом поместЯтсЯ, а
перед  ним догорал костерок, Языки  пламени едва  возвышались  над углЯми. “
костерка  сидел,  держа  на  коленЯх  закопченный, медный  котелок  с  ухой,
перевозчик -- мужчина  малость за сорок с  покрытым шрамами от ожогов лицом,
безбородым,  безусым и даже безбровым,  худощавый и с  распухшими суставами,
одетый в заЯчью шапку, овчинный тулуп поверх холщовой рубахи, когда-то алой,
а теперь  бледно-розовой, и короткие, до  колен, порты из небеленого холста.
€з-за шрамов  лицо казалось  жутким, отталкивающим,  но  уродство смЯгчали и
даже  делали симпатичным  глаза  цвета  чистого  неба и  со  светом, мЯгким,
неЯрким, напоминающим  первый, робкий луч восходЯщего солнца. Џеревозчик уже
выбрал всю  юшку из котелка, приступил к вареной рыбе, окунЯм и красноперке.
‚ремЯ  от времени он оставлЯл ложку в  котелке и шарил  рукой  по натЯнутому
подолу  рубахи, отыскиваЯ хлеб, находил  только крошки,  темно-коричневые  и
колючие, слизывал их с пальцев.
     ’опот   копыт,  звонкий  и  отчетливый,   как  бы  рассекающий  воздух,
послышалсЯ в  ложбине  между  холмами,  что  подступали  к озеру  с востока.
Џеревозчик оторвалсЯ от еды, прислушалсЯ,  наклонив голову чуть ниже, потому
что у земли звуки слышались громче. ѓлЯнув в котелок и определив, что успеет
доесть  до  приезда всадника,  неторопливо зачерпнул ложкой окуневую голову,
обсосал ее,  а кости бросил в  костерок. „охлебав остатки  юшки,  перевозчик
попыталсЯ  встать   рывком,  однако  ноги  разогнулись  с   сухим   щелчком,
напоминающим  хруст валежника,  а  боль  в  поЯснице  заставила  замереть  в
полусогнутом положении.  Ћбождав  немного, он потер  рукой  спину и  колени,
осторожно распрЯмилсЯ и, с трудом переставлЯЯ  затекшие  ноги,  спустилсЯ  к
воде. Ћн долго  скреб  нутро котелка серой каменной крошкой, с удовольствием
слушаЯ  скрежечущие  звуки,  пару раз  прошелсЯ  и  по  закопченной  внешней
стороне,  оставив на  ней несколько тонких золотистых царапин.  “ воды топот
слышалсЯ  еще громче, создавалось  впечатление,  что скачут совсем рЯдом, по
краю  обрыва.  €з-за  тумана вода казалась  мутной,  но погруженный в нее на
локоть  котелок   был   виден  отчетливо,  даже  царапины   просматривались.
Џеревозчик  сполоснул  котелок,  наполнил  водой  на  две трети  и  понес  к
костерку,  бесшумно   ступаЯ   босыми   ногами   на  пЯтна  мха,   чтобы  не
поскользнутьсЯ на влажных камнЯх.
     ‚садник  прискакал к шалашу. Љонь  дышал надсадно, часто всхрапываЯ,  и
перебирал копытами, не в силах устоЯть на месте.
     --  ќй! -- раздалсЯ хрипловатый мужской голос, затем прочистили горло и
позвали звонче: -- Џеревозчик!
     ‘удЯ  по голосу,  это  был молодой мужчина, но когда перевозчик  увидел
лицо всадника, то подумал, что принадлежит оно его ровеснику: изможденное, с
затравленными глазами,  праваЯ половина покрыта бурой коркой засохшей крови,
котораЯ стекла из большой  рваной раны на коротко стриженной голове. Џодтеки
крови  были и на  шее, и  на червчатой  рубахе, распанаханной  от ворота  до
подола. Џорты на всаднике были темно-зеленые, однако ни ремнЯ, ни обуви, как
и седла на чалой -- гнедой с седой гривой и хвостом -- кобыле.
     -- Џеревозчик! -- вновь позвал  всадник,  наклонившись на лошади, чтобы
заглЯнуть в шалаш.
     ’ам было пусто, лежали две волчьи шкуры с клочковатой  шерстью, видимо,
с  весеннего, недолинЯвшего  зверЯ, да  небольшой бочонок с  медом  и топор.
‚садник с  трудом выпрЯмилсЯ в седле и прикрыл рукой глаза, чтобы остановить
головокружение.
     -- —его кричишь? -- сказал перевозчик, выступив из тумана.
     ‚садник испуганно вздрогнул и сильнее сдавил грЯзными пЯтками лошадиные
бока,  покрытые  белесыми  подтеками  пены.  Љобыла  подалась чуть  назад  и
всхрапнула  коротко и  устало, выпустив  из угла  рта тЯгучую  нитку  слюны.
ђаненый осторожно слез с  лошади, поклонилсЯ в поЯс, а разогнувшись, замер с
закрытыми глазами и плотно сжатыми губами, пересиливаЯ дурноту.
     -- Џеревези, -- открыв глаза,  тихо  попросил  он. -- ’олько  заплатить
нечем, -- раненый выпустил из руки уздечку, -- кобыла не моЯ.
     ‹ошадь,  косЯсь  на  людей черным  глазом  с покрасневшим белком, жадно
пошевелила ноздрЯми и направилась к воде.
     --  ‚  следующий раз  заплатишь,  --  проходЯ мимо  него со  склоненной
головой. -- Љобылу выводи, а то запалишь.
     -- Њне срочно надо!
     -- “спеешь, погони не слышно, -- сказал перевозчик и поднЯл голову.
     ђаненый хотел еще что-то сказать, но, увидев лицо перевозчика, запнулсЯ
и послушно взЯл лошадь за узду и повел от воды.
     Џеревозчик подкинул  валежника в костер, повесил над  огнем  котелок  и
развел в нем зачерпнутую из  бочонка, полную  ложку меда, темно-коричневого,
пахучего. Љостер  затрещал весело, лишь когда в  него  падали капли  воды  с
котелка, недовольно  шипел. Џеревозчик сел на  бревно, короткое и с прогибом
посередине, будто продавленным Ягодицами, протЯнул к пламени руки с красными
пальцами. Ћн,  казалось, не замечал  раненого,  который водил  чалую кобылу,
звонко  цокающую подковами по камнЯм, вдоль  берега,  стараЯсь  держатьсЯ на
одинаковом расстоЯнии от краЯ леса и от кромки тумана.
     Њежду холмами опЯть послышалсЯ стук копыт. ‘какал целый отрЯд. ‡вуки то
сливались в один,  протЯжный и  тЯжелый,  то распадались на  несколько менее
грозных.  ђаненый, придерживаЯ у  горла краЯ разорванной  рубахи,  подошел к
костру  и  загнанно посмотрел  на  перевозчика.  ’от недовольно  поморщилсЯ,
помешал ложкой воду в котелке, снЯл с огнЯ и одним духом выпил половину.
     --  Ќа, подкрепись,  --  предложил  он раненому,  который  отрицательно
махнул рукой и молвил тихо:
     -- ‘коро здесь будут.
     Џеревозчик ухмыльнулсЯ и в два  захода допил  воду с медом. Ћн  бережно
встал, стрельнув коленными суставами, снЯл тулуп и кинул в шалаш.
     -- Џойдем, -- позвал он, направившись к воде.
     “зкаЯ  лодка  долбленка, шаткаЯ и  неповоротливаЯ,  глубоко  осела  под
тЯжестью  двух человек,  низкие борта всего на ладонь возвышались над водой.
€ногда вода переплескивала  через борта и стекала  на  дно  лодки,  покрытое
Ярко-зелеными водорослЯми, короткими,  мЯгкими и скользкими. ђаненый сидел в
носу лодки, лицом к перевозчику, и,  думаЯ  о  чем-то муторном, черпал  воду
деревЯнным  ковшиком, стараЯсь не содрать водоросли, и выплескивал  за борт.
€ногда он замирал и плотнее сжимал губы, сдерживаЯ тошноту, и на левой щеке,
покрытой  бурой  коркой, начинала  дергатьсЯ  жилка.. ђаненый погладил  щеку
мокрыми пальцами и розовые капли  потекли на шею. ђозовыми стали и подушечки
пальцев, раненый пополоскал их за бортом.
     -- ’еплаЯ, -- тихо произнес он.
     -- “мылсЯ бы, --  посоветовал перевозчик,  загребаЯ веслом поочередно с
левого и правого борта.
     ђаненый  будто  не слышал  совета.  ‘кребнул  ковшиком  по  дну  лодки,
зачерпнув воду, выплеснул  за борт, вновь зачерпнул, а полный тревоги взглЯд
был  направлен  на  восточный  берег, откуда  доносилсЯ стук  копыт, который
становилсЯ все  громче.  —то  можно  там  увидеть, в таком-то тумане,  когда
дальше руки с трудом что-либо разглЯдишь?!
     Џеревозчик положил весло  поперек лодки  на борта,  гмыкнул недовольно,
сделал пару гребков слева.  ‹одка  медленно  и бесшумно  скользила по темной
воде, пока  не  врезалась  гулко  в каменный берег острова,  светлого, точно
образованного из застывшего тумана.
     ђаненый  выронил  ковшик  на  дно лодки, вскочил, раскачав ее и чуть не
перевернув, выпрыгнул на берег. Ќоги его соскользнули, упал на левое колено.
     -- Ќе спеши, здесь тебЯ никто не тронет, -- сказал перевозчик.
     ђаненый поднЯлсЯ, сделал несколько шагов, скрывшись в тумане.
     -- ‘пасибо, век не забуду! -- послышалсЯ его голос как бы из небытиЯ.
     -- …ще и как забудешь, -- пробурчал под нос перевозчик.
     Ћн проплыл вдоль берега острова, остановилсЯ там, где к воде спускались
вырубленные в скале ступеньки. Џоложив весло на  борта, послушал стук копыт,
определил, что еще не скоро доскачут  до шалаша, перенес  внимание на звуки,
доносившиесЯ с острова. Ћни были громки и отчетливы, словно  все происходило
в двух шагах от перевозчика.
     ђаненый вышел на овальную площадку, огражденную с трех сторон отвесными
скалами, в каждой из которых темнело по  входу в пещеру. ЏраваЯ и леваЯ были
завешены  темно-коричневыми бычьими шкурами, а  в  центральной пещере  можно
было разглЯдеть  горЯщие угли  в горне. Џосреди площадки стоЯл вытесанный из
светлого  камнЯ  Ѓелбог  --  высотой  в  косую  сажень,  с  суровым   лицом,
облепленным мухами, и вытЯнутой вперед и вниз правой рукой, в которой  лежал
темный брусок  железа.  ђаненый остановилсЯ перед  Ѓелбогом, посмотрел в его
нахмуренные глаза.
     €з  левой  пещеры  бесшумно вышел старик  с длинными  седыми  волосами,
заплетенными на  висках в косички, по три на каждом, в белой рубахе до  пЯт,
холщовой и без прикрас, но подпоЯсанной широким ремнем с серебрЯным набором.
     -- —его хочешь, -- строго спросил он раненого, -- правды или защиты?
     ђаненый поклонилсЯ в землю, пошатнулсЯ, чуть не упав, и еле вымолвил:
     -- Џравды.
     -- Љлейма позора не боишьсЯ? Џодумай хорошо, -- предупредил старик.
     -- Ќе боюсь.
     ‘тарик кивнул головой, потому что  ответ был именно тот, который ожидал
услышать, и показал рукой на вход в центральную пещеру.
     ‚  горне  среди  алых углей  лежали три продолговатых железных  бруска,
беловато-красных, вот-вот потекут.  ‘тарик взЯл клещами ближний, поводил над
углЯми,  поднес  к руке раненого. Љрепко сжатые пальцы  напрЯглись,  малость
согнулись, а ладонь  стала того  же цвета, что и раскаленное  железо. ‘тарик
разжал клещи  -- рука подалась  вверх, потому что брусок оказалсЯ легче, чем
предполагалось. †елезо как  бы присосалось к ладони, стало частью ее, быстро
темнеющим наростом.
     -- Ќеси Ѓелбогу, -- приказал старик.
     Џройти  надо  было  двенадцать  шагов.  ђаненый   прошел  их  осторожно
переставлЯЯ ноги,  чтобы не споткнутьсЯ, ведь  неотрывно смотрел на Ѓелбога.
†елезо потемнело, теперь стало похоже на кровавый нарыв. ђаненый остановилсЯ
перед Ѓелбогом, положил ему брусок рЯдом с первым и поднес к его глазам свою
ладонь без ожогов, затем развернулсЯ и показал ее старику.
     -- —ист  перед богами и людьми, -- произнес старик и показал на  правую
пещеру: -- €ди туда. ‡алечат рану, отдохнешь, сил наберешьсЯ.
     -- Њне домой надо срочно.
     -- ’акой ты не доберешьсЯ, а мертвый всегда виноват, -- сказал старик и
добавил громче: -- „а и плыть не на чем, перевозчик не скоро вернетсЯ.
     Џеревозчик оттолкнулсЯ рукой  от берега и бесшумно поплыл  к восточному
берегу, где его уже ждали.
     --  ‡десь он!  -- послышалсЯ  там злобный мужской  голос. --  ‚он чалаЯ
кобыла бирюка. ђуки-ноги ему пообламываю за то, что помог гаденышу!
     -- Ќа остров поплыл, -- произнес другой мужчина, судЯ по голосу, старше
и степенней. -- Џодождем, как Ѓелбог решит.
     --  Ќечего  ждать! Ћн  прЯчетсЯ там,  защиты попросил!  ‘мерть  ему! --
крикнул  третий, молодой, наверное, ровесник раненого. -- Џеревозчик, где ты
там?!
     -- ‘ейчас буду, -- отозвалсЯ из тумана перевозчик, подгребаЯ к берегу.
     -- Џлывем на остром, -- сказал первый мужчина.
     -- Њы здесь подождем, -- отказалсЯ второй.
     -- ‘трусили?! -- крикнул третий.
     -- џзык придержи, соплЯк! -- бросил второй. -- …сли и виновен, боги его
там защитЯт, не нам с ними воевать.
     -- Џосмотрим, защитЯт или нет! -- Язвительно произнес третий.
     Љ воде спустились двое, видимо, братьЯ, уж больно похожи. Ћба жилистые,
рыжебородые,  со вздернутыми, конопатыми носами,  одетые в  темно-коричневые
кафтаны,  высокие  куньи  шапки  и  юфтевые  сапоги;  один  лет  тридцати  с
подслеповато прищуренными глазами, вооруженный коротким мечом, второй лет на
десЯть моложе и с кистенем в левой руке.
     -- Ћружие оставьте здесь, -- приказал перевозчик.
     --  Ќе указывай! -- рыкнул на него старший из  братьев и  стремительно,
чуть не перевернув лодку, сел на скамью посредине ее.
     Њладший устроилсЯ  на носу  лодки, спиной  к перевозчику,  и  наготовил
кистень, будто уже добрались до цели, сейчас надо будет быстро выпрыгнуть  и
ударить  врага. ’ЯжелаЯ шестиконечнаЯ звездочка, свисавшаЯ на цепи  с  конца
рукоЯтки кистенЯ, занырнула наполовину в воду.
     -- ѓреби быстрее! -- прикрикнул младший.
     Џеревозчик повез  их к центру  озера, загребаЯ  по  очереди с левого  и
правого борта, которые  всего  на пару пальцев возвышались над водой.  Џлыли
молча. ‘тарший подвигал ногами,  пытаЯсь пристроить их так, чтобы сапоги  не
мочила вода, плескающаЯсЯ на дне лодки. ‚оды становилось все больше, поэтому
он, низко  наклонив голову,  поскреб носаками  сапог Ярко-зеленые водоросли,
будто от них и шло  самое  большое неудобство, поставил  на очищенные  места
ноги и взЯл ковшик,  намереваЯсь вычерпать воду.  •ватило  его  не на долго.
ЏонЯв, что вода прибывает быстрее, чем ее  вычерпывают, а сапоги и  так  уже
мокрые,   старший  брат   отшвырнул   ковшик  и   рассерженно  посмотрел  на
перевозчика.  ’от опустил  руку  за борт,  повертел,  пробуЯ воду. € старший
попробовал.
     -- ЉакаЯ холоднаЯ! -- удивилсЯ он и потер руку и полу кафтана.
     Џеревозчик сделал  несколько гребков с правого  борта,  отложил  весло,
внимательно  посмотрел  вперед.  ‚ода  с  тихим  плюскотом  билась  о борта,
перепрыгиваЯ через них, когда кто-нибудь из братьев шевелилсЯ.
     -- —его не гребешь? -- прикрикнул старший.
     -- Џриплыли.
     ‹одка гулко ткнулась носом в мокрый камень, темным  пнем выпирающий  из
воды.
     Њладший  брат  перебралсЯ  на  него, развернул  лодку,  чтобы  старшему
удобнее  было  вылезти.  € впервые увидел лицо  перевозчика --  лицо  идола,
неумело  вырубленное из светлой древесины  и  словно облепленное коричневыми
червЯками, безбровое и безбородое. ђука перевозчика дотронулась до звездочки
кистенЯ, попробовал ее на вес. Њладший брат  выпрЯмилсЯ и  рывком высвободил
свое оружие. ‘ледуЯ  за старшим,  он переступил  на другой камень,  пошире и
повыше, и растворилсЯ в тумане.
     -- Џеревозчик, куда тут дальше? -- послышалсЯ голос старшего.
     -- ЏрЯмо по тропинке.
     -- Џопробуй найди ее, ни черта не видно!
     -- ‚от она, -- нашел младший.
     Џеревозчик взЯл ковшик и принЯлсЯ вычерпывать воду. выливал за борт как
можно тише, чтобы не пропустить ни звука из происходЯщего на острове.
     -- Ћх! -- воскликнул младший.
     -- —его ты? -- спросил старший.
     -- „умал, человек, а это камень!
     -- Њеньше думай, сперва бей.
     ЃратьЯ замолчали, затихли и звуки их шагов.
     -- —его опЯть? -- спросил через некоторое времЯ старший.
     -- ’ропинка раздваиваетсЯ, видишь?
     -- Ђга, точно... Љости какие-то...
     -- —ереп, человеческий.
     -- Ђга... Ќу, ты иди туда, а Я в эту сторону. Љак увидишь его, крикни.
     -- ‘ам справлюсь! -- хвастливо произнес младший.
     ѓолоса опЯть стихли, не слышно было  и шагов, видимо, по мху шли. ‚друг
тишину  вспорол короткий свистЯщий  звук,  затем что-то  твердое ударило  по
мЯгкому,  кто-то зарычал от боли. …ще удар --  и младший из братьев закричал
жалобно:
     -- Ѓра-ат!..
     ЏослышалсЯ  то ли  стон  сквозь  зубы, то ли хрипение,  то  ли  рычание
набитым ртом. ‡вЯкнул меч, упавший на камни.
     Џеревозчик подождал  немного, затем перебралсЯ на камень-пенек, положил
на него весло,  придавив конец веревки, привЯзанной к носу лодки, и бесшумно
пошел вглубь темного острова.
     ‚ернулсЯ  с  двумЯ  парами  юфтевых  сапог,  двумЯ  куньими  шапками  и
темно-коричневыми кафтанами, испачканными кровью, кистенем и коротким мечом.
‡амыв кровь на шапке и кафтане, прорезанном на груди,  положил добычу на дно
лодки в носу, оттолкнулсЯ веслом  от камнЯ-пенька  и поплыл  на юг, где  над
туманом возвышалась верхушка светлого острова.

     a_cherno@chat.ru

     <b>Ќовую  книгу Ђлександра —ернобровкина "—ижик-пыжик" можно  приобрести в
издательстве "ќ‚ЂЌѓЋ". ’ел/факс: (095) 921-06-73</b>


     <B>Ѓ Ћ ђ ’ Ќ € Љ</B>


     ‘осна была стара, кора покрыта  зеленовато-серыми  наростами,  с  южной
стороны на высоте трех с половиной саженей имелось дупло, которое углубили и
заколотили досками, превратив в  борть, и  подвесили чуть  ниже  на  лыковой
веревке бревно, короткое и тЯжелое, и пчелы, вылетев, какое-то времЯ кружили
около него, грозно жужжа, потом опускались  чуть ниже,  мимо знамени -- двух
скрещенных зарубин,  встречать непрошенного гостЯ. ‘дираЯ  когтЯми  кору, на
дерево карабкалсЯ  медведь, крупный,  матерый, с  длинной  светло-коричневой
шерстью. Ћн добралсЯ до бревна, обнюхал, оттолкнул лапой. Ѓревно откачнулось
и вернулось на место, стукнув зверЯ по уху. €з борти  вылетело сразу десЯтка
два пчел,  сбилось в облачко, темное и постоЯнно менЯющее форму, которое как
бы осело на черный мЯсистый нос. Њедведь  злобно  зарычал  и на бревно, и на
пчел, прихлопнул вторых  лапой,  а  первое трогать  не стал,  перебралсЯ  на
северную  сторону  сосны, поднЯлсЯ  чуть  выше  и  перегрыз лыковую веревку.
Ѓревно торцом упало на землю, покрытую мхом и опавшими иголками,  завалилось
на бок, покатилось, примЯв кустики брусники с подрумЯненными сверху Ягодами.
Ќесколько пчел устремились за ним, но  вскоре вернулись к зверю, который уже
обнюхивал доски, преграждающие доступ в борть, блажено  урчал, чуЯ поживу, и
небрежно давил лапой пчел, быстро вылетающих сразу из всех отверстий одна за
другой,   отчего  складывалось  впечатление,  что  из  дупла  сами  по  себе
вытЯгиваютсЯ бесконечные, жужжащие веревки.
     Ѓортник  --  тридцатилетний мужчина, коренастый,  в  плечах чуть  ли не
шире, чем в  вышину, с проседью в густой, темно-русой, коротко подстриженной
бороде, одетый в старую шапку, рубаху и порты, аккуратно залатанные,  обутый
в лапти  с подошвами из сыромЯтных  ремней, с колчаном и торбой за  спиной и
рогатиной и луком в руках -- бесшумно перешел из-за кустов к  молодой сосне,
росшей  неподалеку от старой. Ћн  прислонил к стволу дерева рогатину, древко
которой  было  настолько  заЯложено,  что  отсвечивало  на  солнце,   как  и
наточенные железные наконечники на зубьЯх. Ќеторопливо, словно  делал это по
многу раз  на  день,  достал из-за плеча Ясеневую стрелу  с белым, лебединым
оперением,  приложил  к тетиве,  другой  рукой  натЯнул большой лук,  тугой,
обклеенный с  внешней  стороны  сухожилиЯми,  а  с  внутренней  --  роговыми
пластинами.  ’щательно  прицелившись,  выстрелил мишке  под  левую  лопатку.
‘трела  вошла  в зверЯ  наполовину, и  белое  оперение  заколыхалось,  вторЯ
судорожным его движениЯм. Њедведь заревел, завозил лапой по спине, отыскиваЯ
пчелу,  котораЯ  так больно  ужалила. Ѓыстро,  но без  суеты, бортник всадил
мишке вторую стрелу рЯдом  с  первой, сбил его с  дерева.  ‘ветло-коричневаЯ
туша с ревом рухнула на землю, скребнула ее передними лапами, разметав мох и
старую хвою. •ищник  развернулсЯ,  блымкнул налитыми кровью глазами,  увидев
человека,  Яростно  рЯвкнул.  Ћн  встал на  задние лапы, поднЯл  передние  с
большими острыми когтЯми и повалил на бортника, намереваЯсь подмЯть под себЯ
и перегрызть желтыми  зубами,  которые,  казалось,  не помещались  в  пасти,
разрывали ее, поэтому  и текли из  уголков розовые  слюни. Ѓортник прислонил
лук  к  дереву и  взЯл  рогатину,  перехватил посподручнее  и, нацелив зубьЯ
медведю  в грудь, упер нижний конец древка в землю, и прижал ногой, чтобы не
посунулось.  ‡верь,  не  замечаЯ  наточенных  железных клыков, обрушилсЯ  на
человека. Ѓортник цепче ухватилсЯ  за древко,  начавшее гнутьсЯ, когда зубьЯ
влезли  в  медвежью грудь  по  раздвоение,  и чуть  подалсЯ назад,  чтобы не
угодить  под лапы.  Ћни  зачерпнули  воздух, подгребли под  себЯ  и обвисли,
малость  подрожав, когда  из  пасти  вместе с  густой,  почти черной  кровью
вырвалось  захлебистое, хриплое  рычание-стон.  ѓолова зверЯ  поникла,  тело
ослабло, сильнее навалилось на рогатину, согнувшуюсЯ дугой и на пЯдь влезшую
в землю. Ѓортник перехватил ее повыше, почти прижавшись  к светло-коричневой
туше, почуЯл резкий запах зверЯ и сладковатый -- крови, надавил на рогатину,
чтобы подалась  вбок.  Њедведь  завалилсЯ  на  левый бок, лапа оказалась  на
морде, прикрыла глаз, будто зверь не хотел видеть своего убийцу.
     Ѓортник выдернул рогатину, вытер  мхом кровь с зубьев и землю с нижнего
конца, прислонил к дереву рЯдом с луком. €з торбы он достал древолазные шипы
и две веревки, короткую и длинную,  сплетенные из пеньки.  ипы  он приделал
ремнЯми к лаптЯм, длинную  веревку  привЯзал к  бревну,  сбитому  зверем,  а
короткой --  себЯ лицом  к  дереву,  но  так,  чтобы  между телом  и стволом
оставалось   пространство  и  можно  было   свободно   передвигать   веревку
вверх-вниз.  ‘норовисто  поднЯвшись  к борти, бортник откинулсЯ  на короткую
веревку,  перенесЯ  на  нее  большую часть веса своего тела, вытЯнул  наверх
бревно. ЏривЯзав его так, чтобы отвадило  следующего  непрошенного гостЯ, не
такого смышленного, как убитый, неспешно спустилсЯ  на землю. ‘  дюжину пчел
покружилось около него, однако ни одна не ужалила.

     Људлатый  широкогрудый   пес  с   обрубленными  ушами  и  хвостом  рвал
укороченную цепь  и  захлебывалсЯ  в лае,  хрипел и брызгал  слюной  с такой
Яростью, будто  во дворе  хозЯйничала  стаЯ  волков, а  не  хрустели  овсом,
насыпанным щедрой рукой прЯмо на  землю,  четыре оседланные  лошади, которые
незло  фыркали  на кур, с кудахтаньем таскающих почти  из-под  копыт длинные
узкие  зерна. Љазалось, нет  ничего на  свете, что могло бы вызвать у собаки
большую  враждебность,  но  когда  соловаЯ  кобыла,  подгонЯемаЯ  бортником,
втЯнула во двор волокушу с мертвым медведем, пес как бы увеличилсЯ в размере
из-за вставшей дыбом шерсти и уже не залаЯл, а завыл передавленным ошейником
горлом. ‚став свечой на задние лапы и удерживаЯсь на туго натЯнутой цепи, он
сучил лапами  и ворочал  выпученными  от натуги глазами,  а из пасти  падали
хлопьЯ пены. Ѓортник недобро посмотрел на оседланных лошадей, на рассыпанный
по двору овес, взЯл с волокуши рогатину и, шлепнув соловую кобылу, чтобы шла
к сараю, направилсЯ к крыльцу.
     „верь  избы открылась  и на  крыльцо  выбрались два  мечника  боЯрские,
вытерли губы, липкие от медовухи. ‘ледом вышел еще один, одетый побогаче и в
шапке  повыше.  ђука  его  лежала  на  плече  десЯтилетней  девочки,  дочери
бортника, скуластой  и  конопатой, крепкого  сложениЯ, но  постройнее  отца,
одетой в  льнЯную  рубаху до  пЯт,  зачем-то подпоЯсанную  темно-коричневым,
сыромЯтным  ремнем. Џара,  вышедшаЯ первой, спустилась  с крыльца,  зашла  с
боков  к  остановившемусЯ  бортнику. ђуки  их  лежали на рукоЯтках мечей,  а
полные  наигранного  презрениЯ глаза не  упускали  из  виду зубьЯ  рогатины.
‘тарший загородилсЯ девочкой, крепче сжал ее плечо и пригрозил бортнику:
     --  Ќе  вздумай  дурить.  ‘ам  понимаешь,  мы  люди  подневольные,  что
прикажут, то и делаем.
     Ѓортник   удобнее   перехватил   рогатину,   посмотрел   на   мечников,
подобравшихсЯ к  нему с боков,  на пса, позабывшего  о медведе  и  рвущегосЯ
загрызть  непрошенных  гостей,  на девочку,  на  шее которой лежала  сильнаЯ
мужскаЯ рука, большой палец -- на горле, готовый передавить в любой миг -- и
уронил оружие.
     -- ‚Яжите, -- сказал старший мечник.
     Џодручные сноровисто выполнили приказ.
     ‘тарший спустилсЯ с крыльца, подтолкнул девочку, разрешаЯ попрощатьсЯ с
отцом. Ћна остановилась  в  шаге, не  осмеливаЯсь  подойти ближе, впилась  в
бортника  взглЯдом, полным любви, звериной, жертвенной  --  чистый волчонок,
прикажи отец  --  вцепитсЯ в глотку мечнику, будет грызть, пока не  убьют, и
даже тогда не  разожмет зубы. Ћна ждала такого приказа. Ќо бортник словно бы
не замечал ее.
     -- —ем  это Я не  угодил  боЯрину? €ли трех  бочек меда  ему показалось
мало?
     -- „вух, -- ответил старший. -- Ћдну по дороге разбили.
     -- ‘амую большую?
     -- …е  самую.  Ђ в остальных  медок оказалсЯ... не того... --  подмешал
чего или нашептал -- это тебе виднее. ‚се, кто попробовал, животами маютсЯ.
     --  Њало  ли  от чего живот  может  болеть?! Џопили  бы натощак  настой
кудрЯвого купырЯ -- хворь как рукой бы снЯло.
     -- Џриедем к боЯрину, ему и расскажешь. Ћн третий день лежит, позеленел
уже. Ћбещал на кол тебЯ посадить, как только привезем.
     --  Ќу,  это бабушка надвое сказала, -- возразил бортник и повернулсЯ к
дочери.  -- ‡а  домом  присматривай. ‘ медведЯ сними шкуру,  мЯсо  засоли, а
левую лапу сохрани: от бессонницы помогает. -- Ћн подмигнул дочери: -- ’равы
накоси, но  только  не  в  полночь  у болота,  а то  косу можешь  сломать  о
разрыв-траву.  €  мешочек с травой  кукушкины слезы, что у  печки висит,  не
трогай:  памЯть  напрочь  отшибает,   еще  и   менЯ  забудешь!   --  грустно
улыбнувшись, произнес он. -- Ќу, поехали, а то засветло не успеем.
     -- „оскачем, -- не согласилсЯ старший, взобравшись  на лошадь,  котораЯ
трепещущими ноздрЯми ловила медвежий дух и тревожно перебирала копытами.
     Ћдин  из  мечников  посадил бортника  позади себЯ  на  лошадь.  „евочка
проводила их до ворот, посмотрела на лук и колчан со стрелами в волокуше, на
левую лапу медведЯ, над которым кружил рой мух, черных, серых, зеленых.

     ‘тарый   месЯц  старалсЯ   боднуть   острыми   рогами   тучное  облако,
проплывающее мимо, чтобы не закрыло его, дало еще посветить на луг у болота,
где  дочка  бортника  как  бы  отбивалась  косой-горбушей  от обступившей ее
вражеской рати  --  высокой  травы.  ‹езвие  с  тЯгучим  шипением  подрезало
передних врагов под  корень, укладываЯ  на землю  полукруглой полосой. ’аких
полос  было  уже  десЯтка  три,  они  тЯнулись  от опушки  леса, где паслась
спутаннаЯ соловаЯ  кобыла,  казавшаЯсЯ в лунном  свете  серебристой,  а  под
старой кривой березой лежал кудлатый  пес с  обрубленными ушами и  хвостом и
при  каждом незнакомом  звуке вскидывал  голову, принюхивалсЯ  и приоткрывал
пасть, точно пугал невидимых врагов острыми клыками.
     Љоса звЯкнула и разлетелась на две части. ‡вук был такой пронзительный,
что лошадь  шарахнулась и  всхрапнула,  а собака  грозно  зарычала.  „евочка
собрала  траву в  том  месте,  отнесла  в неглубокую  впадинку,  заполненную
дождевой  водой.  Џочти всЯ трава осталась  плавать на  поверхности, девочка
отвела ее к  одному краю,  чтобы видно было  дно,  на котором лежала  тонкаЯ
травинка  с  двумЯ четырехугольными  листиками.  „очка бортника  достала ее,
повертела  в руке,  разглЯдываЯ.  Ќа воздухе травинка как  бы  покраснела от
смущениЯ,  стала цвета червонного  золота. Ћна была мЯгка, поддатлива, легко
сворачивалась в кольцо и  стремительно разворачивалась,  стоило отпустить, а
когда  девочка  дотронулась  ею до обломка косы, тот  пронзительно звЯкнул и
распалсЯ  на  несколько  частей.  „евочка  положила  разрыв-траву  в  торбу,
притороченную  к  седлу,  где  уже  была медвежьЯ  лапа  и мешочек  с травой
кукушкины слезы. ‹овко вскочив  в  седло,  она свистнула псу,  поскакала  по
ночному лесу, замерзшему, опасливо усваивавшему перестук лошадиных копыт.

     ‘ъезжаЯ изба  стоЯла на площади  рЯдом  с  двором  боЯрина  и  напротив
церкви. ‚ верхних  комнатах  было  темно  и тихо,  спали все,  а  в  подвале
светилось  маленькое  окошко  -- ребенок голову еле  просунет, -- заделанное
бычьим пузырем. Ќа  дальней околице села  постукивала  колотушка  сторожа  и
изредка  взбрехивала собака. ЏолаЯли они и на боЯрском  дворе, почуЯв чужого
пса,  но так как он не отзывалсЯ, вскоре затихли. „очка  бортника  слезла  у
избы с лошади, привЯзала ее к  коновЯзи  и показала  рукой  псу, чтобы лежал
здесь.  Ћна достала из торбы медвежью лапу,  разрыв-траву и кукушкины слезы,
подошла к обитой железом двери, ведущей в подвал, постучалась.
     -- ѓосподи €исусе •ристе, помилуй нас!
     --  Ђминь! -- послышалсЯ за дверью мужской голос. --  Љого там нелегкаЯ
принесла?
     -- џ дочка бортника.
     -- “тром придешь, ему сейчас не до тебЯ.
     -- Њне надо к утру домой вернутьсЯ, за хозЯйством некому присматривать.
џ много принесла, на всех хватит, и медовухи целый кувшин.
     --  Џусти ее, -- послышалсЯ другой мужской голос,  подрагивающий, будто
говорЯщий ехал в трЯской телеге.
     Џрискрипел дубовый запор, дверь приоткрылась. —ернобородый  и кривой на
правый глаз кат с  жилистыми руками окинул девочку взглЯдом с головы до ног,
пытаЯсь найти кувшин  с медовухой. „очка бортника поднесла к его  лицу левую
медвежью  лапу, похожую  на человеческую,  только  слишком заросшую, провела
влево-вправо  -- и будто  намазала густым клеем: глаза ката слиплись, щеки и
губы обмЯкли,  расплылись.  Ћн покачнулсЯ и,  придерживаЯсь  рукой за стену,
спустилсЯ  по  лестнице в три  ступеньки  в комнатенку,  низкую и  узкую,  в
которой стоЯл стол и две лавки, а на стене висели орудиЯ пыток. Љат добралсЯ
до ближней лавки и рухнул на  нее, как подрубленный. …го товарищ, низколобый
и с вывороченными ноздрЯми, словно набитыми комками черных  волос, приоткрыл
рот,  намереваЯсь  ругнутьсЯ,  но  не  успел,  потому что  медвежьЯ  лапа  с
полусогнутыми,  когтистыми пальцами  покачалась у его лица. ‚торой кат успел
зевнуть перед тем, как свалилсЯ, заснув мертвым сном.
     „евочка подошла к маленькой дубовой двери с зарешеченным окошком вверху
и закрытой  на висЯчий замок,  большой  и  ржавый.  —ерез  окошко из подвала
тЯнуло  сыростью,  гнилью, испражнениЯми,  кровью  и  паленым мЯсом. „евочка
дотронулась разрыв-травой  до замка, он  жалобно  взвизгнул и разлетелсЯ  на
несколько  частей,  завонЯло дегтем.  Ћна открыла дверь, замерла  на пороге,
привыкаЯ к вони и темноте.
     -- ЏрЯмо иди, -- позвал отец из глубины подвала.
     „евочка выставила вперед руки, прошла несколько шагов, путаЯсь ногами в
соломе, гнилой и влажной.
     -- —уть левее. ‘той. Џовернись к двери.
     „евочка развернулась и  заметила левее себЯ и чуть впереди лежавшего на
полу отца,  ноги которого были закованы в  кандалы,  приделанные к кольцу  в
стене. Ќа груди  бортника сидела белаЯ  мышка, умывалась. Љогда пронзительно
зазвенели рвущиесЯ кандалы, мышка  неторопливо слезла с человека, побежала в
нору под стеной.
     -- Џомоги встать, -- попросил отец.
     ‘пина его была исполосована кнутами -- живого места не найдешь, а руки,
вывернутые в суставах, не шевелились. ‘  помощью дочери он вышел из подвала,
добралсЯ до коновЯзи.
     -- Љукушкины слезы привезла? -- спросил он дочь.
     -- „а.
     -- „ай псу.
     Ћн присел перед кобелем, в зубах которого был узелок с травой кукушкины
слезы,  и представил,  как  он  заходит во двор боЯрина, б