        ‘евер ѓансовский. Њечта

   -----------------------------------------------------------------------
   Ђвт.сб. "’ри шага к опасности". Њ., "„етскаЯ литература", 1969.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 26 October 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   ‚  џлте,  в  доме  отдыха,  на  веранде  сидели  несколько  человек   и
разговаривали. ’ам были Ѓиолог, ”изик, ’ехник,  Њедик,  Џоэт  и  еще  один
отдыхающий, которого все в доме сначала принЯли было  тоже  за  поэта,  но
который оказалсЯ ‘троителем.
   ‚ечерело. „невнаЯ жара спала.  ‚низу,  под  верандой,  волны  на  плЯже
медлительно таскали взад и вперед шуршащую гальку.
   Ѓиолог сказал:
   - ‚от именно. џ согласен с тем, что в науке  происходит  переворот.  Ќо
какой?  ‚  чем  он  заключаетсЯ?  Ћткуда  нам  ждать  самых  поразительных
открытий, с  какой  стороны?  ‚  последнее  времЯ  говорЯт,  что  наименее
изученной областью на земле ЯвлЯетсЯ сама  ‡емлЯ,  вернее,  ее  внутреннее
устройство. € в самом деле, космонавты уже поднЯлись в космос на высоту  в
триста тысЯч метров, а внутрь ‡емли никто еще не опускалсЯ глубже  чем  на
два с половиной километра. Њы даже не знаем сегоднЯ, что же скрываетсЯ  за
таинственной "границей Њохоровичича".
   Ћн посмотрел на ”изика, ища подтверждение своим словам, но тот молчал.
   Ѓиолог продолжал:
   - Ќо вместе с тем это и не совсем так. џ думаю, великие открытиЯ придут
не отсюда. Џо-моему, самым неисследованным  феноменом  на  ‡емле  и  самым
перспективным  ЯвлЯетсЯ  тот,  который  исследовалсЯ  больше  всего:   сам
—еловек. …го способности,  его  возможности...  „ействительно,  что  такое
мысль? —то такое мечта? —то такое волЯ? „о  сих  пор  мы  отступаем  перед
этими вопросами. Њы  прЯчемсЯ  за  формулировками,  которые  скорее  можно
назвать отговорками, чем ответами. "Њышление есть продукт  особым  образом
организованной материи". ќтим можно было удовлетворЯтьсЯ  сто  лет  назад.
Џродукт!
   Ѓиолог оглЯдел всех. Ќа миг ему показалось, что ‘троитель хочет  что-то
сказать. Ќо ‘троитель чуть заметно покачал головой.
   Ќаступило молчание. Џотом заговорил ’ехник:
   - Џо-моему, мы отклонились. ђечь идет не о предмете исследованиЯ,  а  о
сущности современного переворота в  науке.  џ  считаю,  что  главное,  что
сейчас происходит в науке, - это ее, так сказать, промышленнизациЯ.  Ѓазой
научного исследованиЯ становитсЯ не лабораториЯ, а цех...
   - €ндустриализациЯ, - прервал его ”изик.
   - —то вы сказали? - спросил ’ехник.
   - џ сказал, не промышленнизациЯ, а индустриализациЯ.
   - „а, пожалуй, - согласилсЯ ’ехник. - џ имею в виду  ту  роль,  которую
играет теперь  инженерное  оборудование  эксперимента.  ‘ейчас  невозможно
исследовать без сложнейших приборов и устройств. ђаньше  это  существовало
отдельно: ученый и инженер. ќдисон совсем не знал современной ему науки, а
тогдашние ученые были далеки от  техники.  ’еперь  не  так.  €  это  самое
важное. €менно здесь перспектива.
   ‚се помолчали, и Ѓиолог опЯть посмотрел на ”изика.
   - Ђ вы как думаете?
   - џ? - ”изик задумалсЯ на миг. - ’а же мысль, - он кивнул ’ехнику, - но
в другом ракурсе. џ бы назвал  современный  процесс  не  индустриализацией
науки, а  онаучиванием  индустрии.  ‚ы  понимаете,  наоборот.  Ѓольшинство
крупнейших достижений в промышленности  пришло  в  нее  сейчас  именно  из
науки. Љибернетические  автоматы,  полупроводники,  полимеры  -  все  было
сначала разработано в  теории.  Ћдним  словом,  наука  приобретает  теперь
преобразующую роль в народном хозЯйстве.  €  благодарЯ  этому  -  в  жизни
общества.
   ’ут Џоэт беспокойно задвигалсЯ в своем  кресле,  и  все  посмотрели  на
него.
   - Ќе знаю, не знаю, - сказал он и покачал  седеющей  головой.  -  Ќаука
приобретает преобразующую роль в жизни общества. ‘омнительно... Љонечно, Я
дилетант, но хочу попросить вас взглЯнуть на вопрос с другой точки зрениЯ.
Ќедавно Я вернулсЯ из поездки по ѓермании, побывал там в Ѓухенвальде. •отЯ
прошло уже почти двадцать лет со времени тех  страшных  преступлений,  все
равно душит гнев, когда смотришь на эти бараки и колючую проволоку. Ђ ведь
в гитлеровской  ѓермании  наука  была  развита  высоко  по  тем  временам.
Џонимаете, что  Я  хочу  сказать?..  ‚  прошлом  веке  ученый  обЯзательно
считалсЯ благодетелем  рода  человеческого.  Ђвтоматически.  Џастер,  Љох,
Њенделеев... Ћт ученых ждали только хорошего, и их любили все. Ђ теперь?..
џ считаю, что если перваЯ половина  XX  века  с  ее  газовыми  камерами  и
•иросимой и научила нас чему-нибудь, так это  тому,  что  наука  одна  как
таковаЯ бессильна разрешить проблемы,  стоЯщие  перед  человечеством.  ќто
парадокс: чем сильнее  ослеплЯют  нас  поразительные  успехи  знаниЯ,  тем
больше надежды мы возлагаем на те  уголки  человеческого  сердца,  которые
занЯты не наукой, а добротой, любовью, гуманностью. Ќе  будем  лицемерить:
каждому  из  нас  известно,  что  много  людей  теперь   попросту   боитсЯ
дальнейшего прогресса науки. Ћни опасаютсЯ, что какой-нибудь  маньЯк  там,
за океаном,  изобретет  новую  бомбу,  способную  целиком  уничтожить  всю
солнечную систему. „а что там  говорить!  Џризнаюсь  откровенно,  когда  Я
читаю в газетных статьЯх о кибернетических автоматах,  которые,  по  мысли
некоторых ученых, должны в недалеком будущем заменить нас, когда  Я  слышу
этот похоронный звон  над  человечеством,  мне  самому  хочетсЯ  приказать
науке: "•ватит! „ай нам передохнуть, оглЯдетьсЯ. Ћстановись!"
   Ћн замолчал, покраснел и стал закуривать папиросу.
   Ќаступила пауза.
   - Ћна не остановитсЯ, - сказал Ѓиолог, - это исключено.  -  Ћн  оглЯдел
всех сидевших на веранде. - Ќо мы, кажетсЯ, опЯть ушли от темы  -  будущее
науки. € вместе с тем то, что вы говорите, - он кивнул Џоэту, - льет  воду
на мою мельницу. - Ћн задумалсЯ. - —еловек... ‚ы замечаете,  что  те,  кто
говорит об этих кибернетических автоматах, молчаливо предполагают, будто о
—еловеке нам известно все. Ќо они ошибаютсЯ. Ћни исходЯт  из  неправильной
предпосылки. ‚ действительности мы еще почти ничего не знаем  о  —еловеке,
именно как о —еловеке - члене общества. ‚от вы ‚рач.  -  Ћн  повернулсЯ  к
Њедику. - џ убежден, в вашей практике бывали случаи, которым вы  не  могли
найти решительно никакого объЯснениЯ.
   - Ѓесспорно, - сказал Њедик. Ћн встал и прошелсЯ по веранде.  -  џ  как
раз  хотел  сказать  об  этом.  Ќе  знаЯ  —еловека,  говорЯт,  что  машина
превзойдет его. Ќо превзойдет что или, вернее, кого?..  ‚чера  мы  узнали,
что —еловек может видеть кончиками пальцев: ведь это в течение тысЯчелетий
не приходило нам в голову. Ђ что мы  узнаем  завтра?..  „ве  недели  назад
приЯтель привез мне из €ндии фотографии. ”акир привЯзывает к ресницам гирю
в два килограмма и силой век поднимает ее. €ли  втораЯ  сериЯ  фотографий.
Џеред факиром насыпают дорожку из горЯщих, добела  раскаленных  углей.  Ћн
снимает обувь, босиком идет по этой дорожке, а потом специальнаЯ  комиссиЯ
осматривает его ступни и не находит никаких следов ожога. —то это?  Љакими
резервами обладает организм, чтобы достигнуть  такого?  Џричем  интересно,
что сам факир ничего не может объЯснить. …му известно только, что он знал,
что не будет обожжен... „а что там факиры! ‚о времЯ Ћтечественной войны  Я
был начальником госпиталЯ. ’ысЯчи раненых прошли через руки моих коллег  и
мои. Ќо мы ни разу не  слышали,  чтобы  кто-нибудь  болел  Язвой  желудка,
гриппом, мигренЯми. ‚ы понимаете, миллионы людей на четыре года  забыли  о
множестве болезней. —то это, как не окошко в какую-то другую  страну,  где
мы с вами еще не бывали?..  ‚  научной  литературе  описан  случай,  когда
физически слабый человек, клерк, во времЯ пожара один  вынес  из  горЯщего
зданиЯ сейф весом в двести килограммов. џ  спрашиваю  вас:  обЯзателен  ли
пожар?
   - ‚от именно, - сказал ’ехник, - обЯзателен ли пожар? -  Ћн  задумалсЯ,
потом оживилсЯ. - Ћднако все это было. ‚лиЯние центральной нервной системы
на организм. Ћб этом говорил еще Џавлов.
   - „а нет, - вмешалсЯ Џоэт. - ђечь  идет  о  другом,  если  Я  правильно
понЯл. ’ут перед нами массовый феномен - вот в чем дело.  ‘корее,  влиЯние
центральной нервной системы  всего  человечества  на  организм  отдельного
человека. ”акт некоего общественного вдохновениЯ, что ли. Ћднако  к  таким
ЯвлениЯм у нас нет ключа. ЏриближаЯсь к человеку, наука останавливаетсЯ на
механической сути происходЯщих в его организме процессов. Ќо ведь это  все
равно, что с помощью кувалды пытатьсЯ разобрать  микроскоп.  „аже  хуже...
Џо-моему, речь идет об этом.
   - „а, - сказал Ѓиолог. - ‚ы хотите  сказать,  что  и  к  —еловеку  и  к
остальной природе мы подходим с одними и темп же инструментами. € что  это
неправильно.
   - Љонечно, - подхватил Џоэт. - ‚есь арсенал точных паук исторически был
создан длЯ изучениЯ природы - камнЯ, растениЯ, животного. € вот  теперь  с
этими же методами мы беремсЯ за —еловека. …стественно, мы  его  тем  самым
низводим до  уровнЯ  остальной  природы,  и  нам  начинает  казатьсЯ,  что
кибернетическому роботу ничего не будет стоить перегнать его.
   - Ќо почему? - не согласилсЯ ”изик. - ‚о-первых,  у  нас  действительно
есть методика, созданнаЯ исключительно длЯ  изучениЯ  живого,  -  методика
условных, рефлексов, котораЯ нигде больше  не  применЯетсЯ.  €  во-вторых,
есть науки, изучающие именно —еловека: философиЯ, историЯ,  политэкономиЯ.
–елаЯ область гуманитарных наук.
   - Ћни изучают общество, - опЯть вступил в разговор Њедик. - ‚ том-то  и
дело, что они изучают общество. Џонимаете,  здесь  разрыв.  …стествознание
изучает физиологию человека, а гуманитарные науки - человеческое общество.
€ между ними нет свЯзи, нет перехода от одной методики к другой. Њы  знаем
то, что происходит в обществе, - социологию. Ќо нам совершенно  неизвестна
та грань, в которой физиологиЯ делаетсЯ социальной. Ћднако  именно  это  и
есть —еловек. ‡десь и лежит то, что нас больше всего  интересует:  талант,
чувство,  волЯ,   энтузиазм,   те   случаи   удивительного   общественного
вдохновениЯ, которые нам всем известны... Љороче говорЯ, по-моему, будущее
науки не только в том, о чем пока шла речь. Ќе одна лишь "индустриализациЯ
науки" и "онаучивание индустрии". ‚се это чрезвычайно  важно,  но  это  не
все.  џ  уверен,  что  втораЯ  половина  двадцатого  века  станет   эпохой
очеловеченьЯ науки. ‚от. ’очное  знание  приобретет  человечный  характер,
избавитсЯ от равнодушиЯ к морали и станет гуманным по своей природе.
   Ќаступило молчание. ’ехник поднЯл голову и спросил:
   - Ђ как оно к этому придет?
   - Ќе знаю, - сказал Њедик. - ‚ том-то и вопрос.  Џока  наука  оперирует
только отношениЯми количества. Ќо сможет ли она с одним лишь  этим  ключом
проникнуть в области духовного? Ќет. …й придетсЯ как  бы  превзойти  себЯ.
‚зЯть на вооружение что-то новое. Ќо что?
   ’ут в первый раз вступил в разговор ‘троитель:
   - ’акой ключ уже есть. Ќаука может  превзойти  себЯ  и  получить  новое
качество.
   - Љак? - спросил Ѓиолог.
   ‘троитель помедлил. “  него  были  блестЯщие  глаза  и  быстрые  легкие
движениЯ.
   - џ хотел  бы,  чтоб  вы  послушали  одну  историю.  Ћна  имеет  прЯмое
отношение  к  тому,  о  чем  мы  говорим.  Ћб  удивительных   возможностЯх
человека... ‡десь многое может показатьсЯ вымыслом, но  все  действительно
так и было. ќта историЯ начинаетсЯ  в  столице  польского  государства,  в
‚аршаве, больше двадцати лет назад - в трагическом  длЯ  польского  народа
1939 году... ‘обственно  говорЯ,  это  рассказ  о  человеке,  который  мог
летать.
   ...Џрежде чем звонок кончил звонить, ‘тась с облегчением  сказал  себе,
что это не дверной звонок, а только будильник. Ћн  вздохнул  и  засмеЯлсЯ.
Ќет, это не отец с экономкой вернулись с дачи в „ревниц. Ќикто  не  придет
ни сегоднЯ, ни завтра. Ћн один в доме.
   ‚скочив с постели, он с удовольствием оглЯдел свою  комнату:  занавеску
на окне, уже нагретый солнцем подоконник, где в беспорЯдке валЯлись  листы
гербариЯ, книжный шкаф с ‘енкевичем, выцветшие обои десЯтилетней давности,
на которых ему было известно каждое пЯтнышко.  Ћн  один  в  квартире  -  и
здесь, и в столовой, и в гостиной, и во всех комнатах вплоть  до  кабинета
отца.
   Ќикто не придет. Ћн наедине с тем удивительным и новым, что вошло в его
жизнь.
   ‘тасю  исполнилось  семнадцать,  и  он  в  это  лето  впервые  выпросил
разрешение остатьсЯ одному в доме и  в  городе.  Ћтец,  старый  молчаливый
нотариус, неохотно согласилсЯ, и длЯ юноши настали дни блаженства.
   €юнь, июль, август плыли над ‚аршавой жаркие, сухие, пыльные.  ‚ечерами
в нагретом душном воздухе солнце садилось  за  крышами  медно-красное.  Ќа
центральные улицы высыпали вернувшиесЯ с  курортов  загорелые  до  черноты
дамы, всюду было оживленно.
   Њного говорили о войне, но  в  газетах  одна  партиЯ  обвинЯла  другую.
‹юбовцы, "”аланга",  национальнаЯ  партиЯ  -  во  всем  этом  трудно  было
разобратьсЯ.  ‘тась   тоже   пережил   вспышку   крикливого   официального
патриотизма,  ходил  на  рытье  зигзагообразных  противобомбовых  траншей,
жертвовал на авиацию. Ќо однажды сержант  полевой  жандармерии  в  зеленой
засаленной форме грубо вырвал у него лопату и  оттолкнул  его  в  сторону.
ђывших окопы снимали длЯ газеты, и жандарму показалось, что мальчик  будет
неуместен на фотографии. ‘тась, глубоко оскорбленный, ушел, дав себе слово
никогда не участвовать в таких представлениЯх.
   ‚прочем, он был уже не мальчик. „лЯ него началсЯ тот ломкий  и  опасный
период, когда ребенок становитсЯ юношей и в первый раз задает себе вопрос:
"џ и мир - что это?"
   Џо утрам стараЯ молочница, которую ‘тась помнил еще с  тех  пор,  когда
ему было два года, крЯхтЯ взбиралась  к  ним  на  третий  этаж.  Ќебольших
денег, оставленных отцом, хватало, чтобы еще забежать в скромную  харчевню
и съесть лечо или рубец. ‚ремЯ до полуднЯ ‘тась проводил дома, наслаждаЯсь
одиночеством  и  свободой  после  нудных  гимназических  занЯтий.   ‘тараЯ
квартира хранила много  неожиданностей  и  тайн.  ’о  вдруг  в  сундуке  в
передней среди свЯзок писем,  каких-то  футлЯрчиков,  лент  обнаруживалась
пачка старинных  гравюр  с  латинскими  надписЯми,  и  можно  было  часами
разглЯдывать странные скалы среди бушующих вод, дворцы, обнаженных  мужчин
и женщин, в экстазе протЯгивающих руки к небу, -  химеры,  видениЯ  и  сны
давно уже умерших художников. ’о в гостиной останавливала  потемневшаЯ  от
времени картина с потрескавшейсЯ  поверхностью.  €з  мрака  вырисовывались
руки, плечи под сутаной, длинный нос и острый преследующий глаз. Љто  этот
человек? Ќо ведь он был, он жил.
   ’аилось какое-то сладкое и вместе  мучительное  счастье  в  том,  чтобы
повторЯть эти слова - он был, он жил.
   Џосле того как спадала дневнаЯ  жара,  неЯснаЯ  тоска  гнала  ‘тасЯ  на
улицу, к людЯм. Ћн заходил в парк,  в  ‹азенки.  Ќа  зеленой  воде  прудов
кораблЯми скользили белые лебеди. Џлакучие  березы  склонЯли  над  травами
свои волосы-ветви.  „евушка-гимназистка  сидела  на  скамье,  задумавшись,
опустив  на  колени  томик  стихов.  Ѓрел,  опираЯсь  на  палочку,  старик
пенсионер. Ѓабочка  трепетала  в  пронизанном  солнцем  и  тенью  воздухе.
‘вершалось мгновение жизни...
   ‚ечерами  ‘тась  отправлЯлсЯ  к  старому  учителю   географии   €оганну
”риденбергу. Ќачинались длинные разговоры. ‘тарик, похожий на  библейского
пророка, рассказывал о дальних странах, о великих произведениЯх искусства.
Ћн много  путешествовал  в  молодости,  а  потом  еще  больше  читал.  …го
библиотека среди варшавских знатоков считалась одной из интереснейших.
   Ќо чаще юноша просто бесцельно шагал по городу.  Ќа  ‘вентокшискую,  на
‚ежбовую, Њаршалковскую... ’ротуары переполнЯла толпа, над  головой  висел
неумолчный шум разговоров, шаркали шаги, шуршали платьЯ. ‘тась шел, сам не
знаЯ, зачем он здесь.
   •отЯ в газетах одни известиЯ сменЯли  другие  и  военнаЯ  опасность  то
назревала, то отходила куда-то вдаль, атмосфера в городе  была  тревожной,
нервозной. ‚ ресторанах отчаЯнно кутили, как  перед  концом  света.  „верь
какого-нибудь "ЃристолЯ" отворЯлась, оттуда  вместе  со  звуками  бешеного
краковЯка вываливалсЯ вдребезги пьЯный хорунжий, миг невидЯще  смотрел  на
прохожих, трЯс головой, оглушительно кричал:
   - Ќех жие! „а живет Џольша!
   Ќа ‚ежбовой толпа расступалась  перед  посольской  машиной  с  флажком,
секунды,  провожаЯ  ее,  длилась  тишина,  потом  начиналсЯ  шепот.  Ћчень
надеЯлись на союзников, на Ђнглию и ”ранцию.
   Ќочь заставала  ‘тасЯ  где-нибудь  на  ЂллеЯх  “Яздовских.  Ћглушенный,
уставший от напрЯженности своих неЯсных желаний, он садилсЯ на скамью. ‚се
вокруг стучалось в душу: освещенные окна  в  домах,  глухой  ночной  запах
цветов,  свежее  прикосновение  ветерка,  шелест  проехавшего  автомобилЯ,
негромкаЯ фраза, брошеннаЯ прохожим своей спутнице.
   Њертвые днем, дома и камни мостовой теперь  оживали,  начинали  дышать,
чувствовать, слышать. ‘тасю казалось, что всЯ ‚селеннаЯ  -  от  бесконечно
далеких, огромных, молча ревущих в  пустоте  протуберанцев  на  ‘олнце  до
самой маленькой былинки здесь рЯдом на  газоне  -  пронизываетсЯ  какой-то
одухотворенной материей. ’ревоги надвигающейсЯ  войны,  случайный  женский
взглЯд на улице, искаженное лицо на старинной гравюре дома в сундуке - все
чего-то просило. ’ребовало крика, движениЯ, действиЯ... —тобы вернуть себЯ
к реальности, он дотрагивалсЯ до жесткой, пахнущей пылью веточки акации  у
скамьи. "’ы есть, ты существуешь".
   €ногда, возвращаЯсь домой, он задерживалсЯ у особнЯка, расположенного в
глубине небольшого садика.  Ќа  втором  этаже,  за  растворенным  окном  с
занавесью, кто-то часами сидел за роЯлем. Џорой это были прелюдии  опена,
часто Ѓах.
   „ома  у  ‘тасЯ  отец  играл  на   флейте,   а   на   пианино   исполнЯл
четырехголосные псалмы наподобие итальЯнских и даже сам сочинЯл  небольшие
марши  и  танцы.  Ќо  в  игре  старика  был  какой-то   сухой   академизм,
раздражавший мальчика, да и самые звуки этих маршей свЯзывались в сознании
‘тасЯ с отцовскими бледными, чисто вымытыми пальцами.
   ’еперь, в летние ночи 1939 года, чудеснаЯ сила музыки  вдруг  открылась
ему. ‘танислав даже страшилсЯ тех чувств, которые возбуждали в нем  хоралы
Ѓаха. Ћн стоЯл, опершись  о  высокий  трухлЯвый  забор,  из  садика  несло
запахом заброшенности и сырости, а повторЯющиесЯ аккорды возносили его все
выше и выше. Њузыка обещала прозрение,  раскрытие  всех  тайн,  разрешение
всех трагедий мира...
   ‡а два месЯца одиночества ‘тась сильно похудел и вырос.  …му  чудилось,
будто через него постоЯнно проходЯт какие-то  токи.  €ногда  он  вытЯгивал
руку и был уверен, что, стоит ему приказать, из пальцев истечет  молниЯ  и
ударит в стену.
   Џотом пришла любовь.
   ‚ доме напротив жила девочка. Ќесколько лет подрЯд он видел ее -  зимой
в пальто, летом в синей гимназической форме, - шмыгающей в  темный  провал
парадной. Ќо теперь, в начале августа,  однажды  они  шли  навстречу  друг
другу на узкой улице, и ‘тась почувствовал, что ему  неловко  смотреть  на
нее. Ќеловкость эта не прошла, стала увеличиватьсЯ, и юноша  вдруг  понЯл,
что весь мир сосредоточилсЯ длЯ него в этой худенькой фигурке,  с  черными
глазами на бледном лице.
   Ћна каждый день ходила в ‹азенки. ЃорЯсь с мучительной неловкостью,  он
садилсЯ неподалеку, завидуЯ тем, кто оказывалсЯ рЯдом  с  ней  на  скамье.
Џотом набралсЯ смелости, они познакомились. …е  звали  ЉристЯ  ‡агрудскаЯ,
она была дочерью бухгалтера. ‚о времЯ второй встречи в парке она  сказала,
глЯдЯ ему в глаза:
   - Ђ вы знаете, Я наполовину еврейка. Њой папа полЯк, а мать еврейка.
   Ћн молчал, не знаЯ,  что  говорить,  и  ужасаЯсь  при  мысли,  что  она
неправильно истолкует его молчание.
   Ћна была взрослее его умом, хотЯ по возрасту они оказались ровесниками.
—асто говорила о политике, о том, что если в Џольшу придут фашисты, она не
станет терпеть унижений и убьет какого-нибудь гитлеровца. Ћн  тоже  горЯчо
мечтал о борьбе, об опасности, о  том,  чтобы  спасать  ее  или  во  главе
кавалерийской атаки мчатьсЯ на врага.
   Ќо иногда во времЯ  оживленного  разговора  оба  одновременно  начинали
думать о том, что вот их свидание скоро  кончитсЯ  и  они  попрощаютсЯ  за
руку. € это будущее рукопожатие делалось главным,  заслонЯло  все  другое.
Ћни  смущались,  краснели.  ‘екунды  бежали,  они  не  знали,  как  начать
оборвавшийсЯ разговор.
   Џотом ЉристЯ уехала на две недели к тетке в —енстохов.  Џеред  отъездом
они  объЯснились.  ‘тась  сказал,  что  любит.  „евушка  твердо  и   прЯмо
посмотрела ему в глаза и взЯла его за руку.
   „ни после ее отъезда были особенно счастливыми. ћноша ходил как пьЯный.
Ћн даже стыдилсЯ своего богатства, не верил, что она может любить его.
   Ћн сделалсЯ очень чувствительным. ‘тоило ему увидеть слепого  нищего  у
церкви или бедно одетую женщину с золотушным  ребенком  на  руках,  как  в
глазах у него поЯвлЯлись слезы, и он  должен  был  прислонитьсЯ  к  стене,
чтобы не упасть от охватившей его огромной жалости. ‚ другие дни он  ходил
по квартире, наполненный настолько сильной  радостью,  что  ему  казалось,
даже вещи, которых он касаетсЯ - стол, книги, истертые половицы паркета, -
не могут ее не чувствовать.
   ‚ таком состоЯнии восторженности и силы он и почувствовал  первый  раз,
что может летать. Џросто собственной волей подниматьсЯ в воздух.
   ќто было поздним вечером, почти ночью. Ћн  возвращалсЯ  домой  на  свою
улицу из ‹азенок, где, мечтаЯ, просидел несколько часов на скамье у пруда.
   ‚ переулке из раскрытого окна особнЯка звучал роЯль.  ‚ернее,  на  этот
раз было два инструмента. ‘тась остановилсЯ  и  стал  слушать.  Ћдна  вещь
кончилась - он не знал ее.
   Ќастал миг напрЯженного ожиданиЯ.
   Ћдин из пианистов за окном взЯл несколько аккордов.
   …ще миг ожиданиЯ...
   € звуки полились. ќто был Џервый концерт опена, переложенный длЯ  двух
фортепьЯно.
   ‘тась слушал и вдруг  почувствовал,  что  сейчас  совершитсЯ  нечто.  ‘
каждым новым  аккордом  миг  прозрениЯ  все  приближалсЯ  и  ужасал  своей
близостью. ћноше казалось, что еще мгновение, и он все поищет, все  сможет
и взлетит над землей, над садом, над городом.
   ‚ концерте было место, ‘тасем особенно любимое, - тема в ми-миноре: си,
соль, лЯ, си, ми, фа-диез...
   Ћн стал ждать этого места. Ћно пришло.
   Џочти непереносимаЯ боль ожиданиЯ пронзила тело юноши, слезы хлынули из
глаз. —то-то вдруг произошло, и он понЯл, что может лететь.
   ‡вуки лились дальше, и они подтверждали и подтверждали, что это есть  в
нем, есть, есть...
   Ћн несмело отошел от ограды садика.  —ерез  дорогу  в  двадцати  шагах,
освещенный лунным светом, белел приступок у входа в бакалейную лавочку.
   Ћн сказал себе:
   - …сли Я захочу, Я могу быть там.
   Ћн приказал себе, приподнЯлсЯ над землей.  Џыльные  булыжники  мостовой
проплыли под его ногами, и он стал на приступок.
   Ђ звуки роЯлЯ неслись и неслись над спЯщим  переулком  и  подтверждали:
есть, есть...
   ‘тась наметил еще место - витрину парикмахерской. Џриказал себе.  ЋпЯть
под ногами поплыли булыжники. Ћн опустилсЯ на тротуар, а за  стеклом,  как
из темной воды, на него глЯнул нелепый бюст дамы из папье-маше.
   …му захотелось поднЯтьсЯ выше. Ћн сделал какое-то усилие -  он  сам  не
знал какое - и взлетел над  одиноко  стоЯщей  старой  липой.  Ћн  повис  в
воздухе, протЯнул руку и потрогал  пахнущие  пылью  и  свежестью  шершавые
крепкие листьЯ.
   Џотом он почувствовал, что устал.  …му  было  уже  трудно  держатьсЯ  в
воздухе. Ћн осторожно, наискосок, чтобы не застрЯть в ветвЯх, опустилсЯ на
землю.
   —удо - но это было.
   Ќесколько минут он стоЯл, набираЯсь сил. Ћн не  понимал,  каких  именно
сил, но чувствовал, что они были  ему  нужны  длЯ  полета.  ‡атем  глубоко
вдохнул и стал подниматьсЯ вверх. Ћн поравнЯлсЯ с  окнами  второго  этажа,
третьего... ‚ незнакомом окне какой-то мужчина, худощавый и  взъерошенный,
быстро писал у стола, задумалсЯ, посмотрел в потолок и потер себе щеку.  ‚
окне  четвертого  этажа  женщина  шила,  рЯдом   девушка   читала   книгу,
перевернула страницу и посмотрела на ‘тасЯ, не видЯ его.
   Ћн поднЯлсЯ выше и как бы вышел из какого-то  теплого  слоЯ.  ‘делалось
свежее. ‚ новом ракурсе знакомаЯ улица предстала внизу крышами, всЯ  сразу
охватываемаЯ взглЯдом.
   Ћн знал, что может взлететь еще выше, и сделал новое усилие.  ќто  было
похоже на какие-то ступени, которые он брал одну за другой.
   “лица ушла далеко вниз, со всех сторон поднЯлсЯ темный горизонт.  ‘тасю
было ничуть не страшно. ‘делалось еще холоднее. Џод ногами у него  мерцала
в провале спЯщаЯ ‚аршава: костелы, светлаЯ лента ‚ислы и мосты через  нее,
черные пЯтна парков. Ђ над ним было небо. ’акие же далекие дрожали звезды,
а серп освещенной части луны почему-то казалсЯ таким близким,  что  только
протЯни руку.
   Џотом он почувствовал, что устал, начал осторожно спускатьсЯ,  вошел  в
один теплый слой, в еще более теплый, спустилсЯ еще ниже,  стал  на  ноги,
утвердилсЯ и, счастливо рассмеЯвшись, побрел, пошатываЯсь, к себе.
   Ћн разделсЯ в своей комнате - перед глазами  у  него  все  была  ночнаЯ
‚аршава: мужчина, пишущий кому-то письмо, девушка с книгой и необъЯснимого
цвета светлаЯ ‚исла с мостами.
   “тром, проснувшись от звона будильника, ‘тась сразу спросил себЯ:
   "Њогу ли Я повторить то, что было вчера?"
   € почувствовал полную уверенность, что может.
   Ћн  полежал  некоторое  времЯ,  глЯдЯ,  как  пылинки  безостановочно  и
беспечно перемещаютсЯ в прорезающем занавеску солнечном луче.
   Ћн знал, что ему предстоит удивительно  счастливый  день.  „олжна  была
приехать ЉристЯ.
   ќто чудо, и ЉристЯ...
   ‘тась поднЯлсЯ, неторопливо оделсЯ  и  вышел  на  улицу  в  одиннадцать
часов.
   ‹юди бежали.
   Ќесогласно   ударЯЯ   в   землю   пыльными   сапогами,   прошел   взвод
солдат-резервистов под командой подхорунжего.
   Ѓыло 1 сентЯбрЯ 1939 года.
   ЏовторЯлось слово "война".
   Ћн почувствовал, как что-то внутри оборвалось и исчезло.
   ...Њинуло около двух лет, и однажды ‘тась снова шел по ‚аршаве.
   …му пришлось много испытать. ‚ начале сентЯбрЯ 1939 года  он  вместе  с
группой юношей гимназистов сумел пробратьсЯ на запад  и  присоединитьсЯ  к
армии "Џознань". Ћднако смелость молодых полЯков была уже  ни  к  чему.  6
сентЯбрЯ главнокомандующий ђыдз-‘миглы и  польское  правительство  бросили
столицу. —асти познаньской армии еще сражались, но  были  обречены.  ‘тась
попал в плен и там едва  не  умер  от  голода.  Џотом  в  суматохе,  когда
гитлеровцы объединЯли "гражданские лагерЯ" с лагерЯми  длЯ  военнопленных,
ему помог бежать пожалевший его солдат из крестьЯн.  Ќе  имеЯ  документов,
чтобы вернутьсЯ к себе, юноша полтора года скиталсЯ по крестьЯнским дворам
в глухом углу возле Џшегурска. Џотом он добралсЯ до  ‚аршавы,  узнал,  что
отец уже умер, и сам, заразившись где-то по дороге тифом, слег.
   ‘таруха молочница, продаваЯ их домашний  хлам,  выхаживала  его.  ‘тась
пролежал два месЯца, потом поднЯлсЯ, бледный, как картофельный росток.
   Љак это часто бывает после тифа, у  него  отшибло  памЯть.  Ќезнакомыми
казались ему квартира и все вещи в ней. Ќадо было спрашивать  себЯ,  видел
ли он прежде эти книги, гимназическую парту, потемневшие  старые  портреты
на стенах. „ень он слонЯлсЯ по  комнатам,  постепенно  привыкаЯ  к  ним  и
восстанавливаЯ по ниточкам свЯзи с прошлым.
   Џотом его ударило: "ЉристЯ!"
   Ћн спустилсЯ на улицу и пошел в парадную напротив. ЌезнакомаЯ  женщина,
подозрительно посмотрев на него, сказала, что прежние жильцы уехали.
   - Људа?
   Ћна не ответила и закрыла дверь.
   ‘тась побрел по городу, смутно надеЯсь, что случайно встретит девушку.
   †утко выглЯдела ‚аршава третьего года оккупации.
   ‘тоЯла глубокаЯ осень. ‹истьЯ на  деревьЯх  облетели.  Ќа  улицах  было
пустынно.  Ѓольшинство  магазинов  закрылось,  окна  нижних  этажей   были
задернуты решетчатыми ставнЯми, а то и просто забиты досками.
   ‘тась зашел в ‹азенки. …му хотелось посидеть  на  той  скамье,  где  он
познакомилсЯ  с  Љристей.  Ћн  приблизилсЯ  к  скамье  и   с   отвращением
отшатнулсЯ. Џо спинке скамьи шла отчетливаЯ надпись: "’олько длЯ немцев".
   Ћн оглЯделсЯ и увидел, что в парке никто не садитсЯ на  скамейки.  ‹ишь
на одной развалилсЯ немецкий сержант  в  мундире  со  стоЯчим  воротником.
Ќемногочисленные посетители парка шли, не  останавливаЯсь,  по  аллеЯм,  а
немец с усмешкой, сунув руки в карманы и вытЯнув ноги,  как  бы  руководил
этим молчаливым хороводом.
   Ќа Њаршалковской было люднее. €ногда даже попадались нарЯдные  женщины.
Џрошел пожилой ™еголь  аристократического  вида  под  руку  с  молоденькой
нагловатой  дамочкой.  Ќемецкий  офицер  презрительно  перебирал   поздние
хризантемы на лотке. Џроезжали автомобили с военными, извозчики.
   Њрачный сгорбленный мужчина с ведерком и кистью в руках обогнал ‘тасЯ и
наклеил на стену листок из пачки, котораЯ была у него в сумке.

   "“Ѓ€‰–Ђ ЊЂ’“…‚‘Љ€‰ Ќ… џ‚€‹‘џ!
   „о 18.•.41 убийца Њатушевский ‡бигнев, покусившийсЯ на жизнь  немецкого
военнослужащего, не ЯвилсЯ сам  и  не  был  схвачен  благодарЯ  содействию
населениЯ.
   Џоэтому Я распорЯдилсЯ сначала о расстреле 25  заложников  из  местного
населениЯ, главным образом  интеллигенции,  то  есть  врачей,  учителей  и
адвокатов.
   Ћт поведениЯ и помощи населениЯ в дальнейших  розысках  убийцы  зависит
судьба остальных заложников.
   Ќачальник ‘‘ и полиции г.‚аршавы".

   Џрохожие, не останавливаЯсь, отводили глаза в сторону.
   Џожилой щеголь взглЯнул на объЯвление и вздрогнул.
   Ѓез цели ‘тась свернул с Њаршалковской в  ‘асский  парк,  прошел  через
площадь †елезной Ѓрамы, где, продаваЯ  всЯкий  скарб,  толпилсЯ  народ,  и
углубилсЯ в узкие улицы Њуранува.
   ‘мутное воспоминание о чем-то хорошем, даже прекрасном  в  его  прошлом
пробивалось в сознании юноши.
   Ћн вышел на Ќалевки. “лица была всЯ пуста.
   ‘танислав остановилсЯ, озадаченный.
   ‚переди послышалсЯ  шум.  ЋзираЯсь,  пробежал  черноволосый  мужчина  с
лицом, опухшим от голода.
   Џотом  из-за  поворота  показалась  толпа  стариков,  женщин  и  детей,
сопровождаемых эсэсовцами.
   Ћни прошли совсем близко от ‘тасЯ.
   ЊаленькаЯ девочка, держась за руку матери и торопЯсь, чтобы поспеть  за
скорыми шагами взрослых, спрашивала:
   - Људа нас ведут, мама? Људа?..
   ќсэсовец с автоматом что есть силы толкнул ‘тасЯ, и гоноша  ударилсЯ  о
стену.
   - ќй, с дороги!
   ’олпа прошла.
   ‘тась повернул на Ќово-Џлиски. ли и пробегали люди, и  на  всех  лицах
была одинаковаЯ печать обреченности и голода. ЏослышалсЯ крик:
   - Ћблава!
   ‘тась все еще не понимал, где он находитсЯ.
   Ћн вошел в какую-то жалкую харчевню. Ќесколько мужчин с бородами сидели
за пустыми столиками. …го поЯвление удивило всех.
   ‘тась, усталый, сел за столик.
   ‚се молчали. Џотом юноша услышал за спиной:
   - ‘лушайте, у вас продукты?
   - Њожет быть, он продает Яд?
   ‘тась опЯть обернулсЯ:
   - Љакой Яд? ‡ачем вам Яд?
   - Ћн не понимает...
   ‘тарики отвернулись от  ‘тасЯ,  приглушенными  голосами  заговорили  на
незнакомом Языке.
   џд?.. „лЯ чего им  Яд?..  €  вдруг  он  понЯл,  где  находитсЯ.  ѓетто!
‚аршавское гетто - вот куда он попал. Ћн  смутно  вспомнил,  что  проходил
через какие-то высокие ворота, все  в  колючей  проволоке.  ‚спомнил,  как
усмехнулись солдаты охраны, когда он миновал их.
   „верь в харчевню вдруг распахнулась. Ќа  пороге  стоЯл  тЯжело  дышащий
мужчина.
   Ћн сказал:
   - Ћблава. ‘юда идут убийцы.
   Џоспешно пробежал в дальний угол комнаты и сел за столик.
   …ще две тени скользнули с  улицы.  Ћттуда  доносились  крики  и  стоны.
Ѓородатые старики съежились.
   ум и вопли на улице приблизились, потом стали уходить. Љогда стало уже
почти тихо, раздались гулкие уверенные шаги и в  дверЯх  вырос  эсэсовский
офицер в черной шинели.
   Љто-то охнул.
   Ћфицер холодно оглЯдел комнату. Џотом, шагаЯ четко и бездушно,  подошел
к пустой стойке, повернулсЯ и еще раз стал осматривать все столики.
   Ђ у двери стали два автоматчика без лиц - только  с  касками,  где  был
нарисован череп с костЯми.
   ЌапрЯжение в комнате сделалось совсем ужасным.
   € вдруг ‘тась почувствовал такую жалость к несчастным старикам и  такую
ненависть к тому, что готовилось произойти здесь,  что,  сам  но  сознаваЯ
этого, вскочил.
   - ‹юди! - закричал он. - ‹юди, что вы делаете? Ћпомнитесь!  ‚едь  Я  же
могу летать! —еловек может летать! ‘мотрите!
   Ћн подпрыгнул, повис в воздухе, повисел две секунды и стал на пол.
   - Џодумайте! ‚едь вы же все люди. —то вы делаете?
   ‚се молчали.
   Ѓезликие маски солдат и офицера на миг сделались человеческими лицами.
   - Ќу, смотрите! - крикнул ‘тась.
   Ћн еще раз  поднЯлсЯ  в  воздух,  над  столами  перелетел  к  стойке  и
опустилсЯ возле офицера.
   ’от отшатнулсЯ, потом, показываЯ на юношу, закричал:
   - ‚зЯть!
   € стал вырывать парабеллум из кобуры.
   ‘олдаты, расшвыриваЯ столы, бросились к ‘тасю.
   ‘екунду он смотрел, как они приближаютсЯ, сознание  опасности  защемило
его сердце, потом тоска овладела  им  -  он  чувствовал,  что  той  давней
чудесной силы в нем совсем мало. —то ему не удастсЯ бежать.
   Љ счастью, у дверей никого не было. Ќеловко, как птица в тесной клетке,
он подскочил, ударилсЯ о потолок,  вытираЯ  спиной  побелку,  скользнул  к
выходу, упал на четвереньки, вскочил и побежал по улице.
   ‘зади   раздались   выстрелы,   крики.   –епь   солдат   с   автоматами
перегораживала ему дорогу, они расставили руки. Ћн  опЯть  подпрыгнул,  из
последних сил перелетел эту цепь,  увидев  на  миг  под  собой  удивленные
физиономии и разинутые рты.
   Ћн повернул куда-то за угол, еще раз за угол,  бросилсЯ  в  подворотню,
пробежал двор. Љаменный забор преграждал  ему  путь,  он  перескочил  его,
попал в другой двор и выбежал на улицу.
   Ѓыло тихо. ЏогонЯ отстала.
   ‘тась оглЯделсЯ. ‚ глаза ему бросилась табличка  над  воротами:  "“лица
Њилы". Ћн вспомнил, что много раз бывал здесь до  войны,  навещаЯ  старого
учителЯ гимназии ”риденберга.
   ‘транным, нереальным получилсЯ этот разговор.
   - Џан учитель, - сказал ‘тась, - Я могу летать. ќто удивительно, но это
так. ќто было со мной до сентЯбрЯ, и теперь этот дар вернулсЯ.  •отите,  Я
покажу вам?
   - Ќет-нет. - ‘тарик  протЯнул  руки.  -  џ  верю  тебе.  Њне  не  нужно
доказательств. џ сам читал, что это когда-нибудь будет...
   Ћни разговаривали в маленькой каморке.
   Љогда ‘тась разыскал квартиру ”риденберга, он не узнал знакомых комнат.
ѓетто было перенаселено. ’ам, где раньше жила одна или две  семьи,  теперь
теснилось по сорок - пЯтьдесЯт человек. € тут тоже  на  полу  под  трЯпьем
повсюду лежали люди. —ей-то голос  в  темноте  направил  ‘тасЯ  дальше,  в
другую комнату, потом в третью, в лишь в самой последней,  котораЯ  прежде
была кладовкой, юноша нашел своего старого преподавателЯ.
   Ћни зажгли коптилку. ‚ ее тусклом свете старик казалсЯ еще больше,  чем
раньше, похожим на пророка. …го исхудавшие щеки глубоко  запали,  выпуклый
лысый лоб стал еще выше, давно не стриженнаЯ борода разметалась по груди.
   - џ хочу показать, как Я летаю, - сказал ‘тась.
   - Ќе нужно. - ‘тарик затрЯс головой. - џ верю  тебе.  Ќе  будем  терЯть
времени.
   Ћн ходил от стены до стены среди наваленных  на  полу  книг.  Џолы  его
халата развевались, и огонек коптилки то угасал, то оживал вновь.
   - ќто  правда.  ќто  должно  быть.  ’ы  понимаешь,  самые  удивительные
способности таЯтсЯ в нашем организме. Џодумай только  о  маленьких  детЯх,
например. ђебенок, глЯдЯ  на  рисунок  обоев,  видит  там  дворцы,  замки,
чудесные деревьЯ и  персонажей  своих  любимых  сказок.  Ђ  взрослые  люди
смотрЯт на ту же стену, и длЯ них там нет ничего, кроме грубо отпечатанных
розочек  и  листьев.  Џочему?  Џотому  что  каждый  ребенок  -  это  поэт,
живописец, танцор и актер сразу. Ђ взрослый человек  в  процессе  жизни  и
борьбы  за  существование  постепенно  терЯет  многие  заложенные  в   нем
прекрасные способности, оставлЯЯ лишь те, что помогают  ему  добыть  кусок
хлеба... Ќо если бы эти способности могли проЯвитьсЯ? …сли бы  жизнь  была
другой... џ хожу здесь в гетто и вижу лица истощенные,  лица  равнодушные,
лица циничные, лица больные и умирающие. € Я знаю, что один из этих  людей
мог бы быть умен, как Ќьютон, другой - рисовать, как „юрер, третий - петь,
как алЯпин, или сочинЯть музыку,  как  опен.  Љаждый...  Ћй-ой-ой,  идет
страшнаЯ война, в человеке открылось такое, чего  не  было  во  все  века.
‹юдей заживо бросают в костры, убивают грудных младенцев, уничтожают целые
народы. € все-таки Я понимаю сейчас, что —еловек - это безгранично...
   ‘тарик почти пел, раскачиваЯсь на ходу. ќто было похоже сразу на плач и
на молитву.
   - ‚ древних египетских папирусах Я прочел  указаниЯ  о  том,  что  люди
умели видеть происходЯщее  за  сотни  километров  от  них.  ’акже  описаны
случаи, когда человек  часами  стоЯл  на  одной  ноге  на  самых  кончиках
пальцев, и приводились сведениЯ о том, что некоторые  особенно  выдающиесЯ
мыслители обладали способностью видеть  ближайшее  будущее.  Ђ  гипноз?  Ђ
удивительнаЯ способность  некоторых  останавливать  взглЯдом?  ‚ернее,  не
останавливать, а заставлЯть оглЯнутьсЯ... Ђ действие музыки  на  человека,
котораЯ почти приближает его к пониманию того прекрасного, что еще никогда
не было понЯто нами... ‘лушай, мальчик, мы находимсЯ сейчас накануне ночи.
€дет тысЯча девЯтьсот сорок первый год. ”ашисты захватили всю …вропу  и  в
ђоссии ведут наступление на  Њоскву.  Ќо,  заверЯю  тебЯ,  будет  рассвет.
‘береги себЯ. ‘охрани свой дар.
   ‘тарик остановилсЯ и посмотрел на ‘тасЯ.
   - ’ебе нельзЯ оставатьсЯ у менЯ. ‚чера тут в гетто две девушки  и  трое
юношей совершили нападение на солдат вермахта. Ќочью фашисты убьют  тысЯчи
людей. Ѓеги... …сли ты можешь лететь, лети!
   ‡а дверью раздалсЯ шум, и они оба прислушались.
   ум повторилсЯ. ’еперь это был уже грохот, стучали во входные двери.  ‚
соседних комнатах поднЯлись вопли и стоны.
   - ќто они, - сказал старик. - Џора.
   ‚ комнатах уже раздавалась гортаннаЯ немецкаЯ речь.
   ...‡астучали в дверь.
   ‘тась вскочил на подоконник. Ћн и верил себе и не верил и оглЯнулсЯ  на
старика.
   ’от кивнул.
   ћноша прыгнул. ‚ ушах у него засвистело.  †утко  и  гибельно  понеслись
навстречу тускло  освещенные  булыжники  мостовой.  Ќо,  сжимаЯ  зубы,  он
замедлил падение, почти остановилсЯ в воздухе и мЯгко упал во дворе. ‡атем
встал и вышел на улицу. –епь солдат  окружила  толпу  полуодетых  кричащих
людей, их загонЯли в крытые машины.
   ‘екунду ‘тась смотрел на все это, потом торопливо пошел в сторону.
   - ‘той! ‘той, руки на затылок!
   ќто уже относилось к нему.
   Ћн побежал, свернул в подворотню и оказалсЯ в глухом дворе-колодце.  Ћн
оглЯделсЯ, отчаЯнно просЯ свою чудесную силу не оставить его в такой  миг,
вдохнул, оторвалсЯ от земли и  стал  подниматьсЯ.  ‘олдат  гулко  протопал
почти под самыми его ногами,  но  не  увидел  его.  ‚о  двор  вбежало  еще
несколько эсэсовцев, один посмотрел наверх, закричал  и  вскинул  автомат.
‘тась поднималсЯ мучительно  медленно.  “же  дико  кричали  все  эсэсовцы.
Ћчередь просвистела мимо его плеча. Ќо рЯдом, к счастью,  был  балкон.  Ћн
спрЯталсЯ за ним, по стене - почти карабкаЯсь  и  помогаЯ  себе  руками  -
поднЯлсЯ до третьего  этажа.  ’еперь  он  уже  просто  боролсЯ  за  жизнь,
молчаливо и упорно. „вор внизу весь наполнилсЯ гулом, как  будто  били  по
железному листу. ‘танислав поднЯлсЯ  до  четвертого  этажа,  перевалил  на
крышу, побежал по ней, оскальзываЯсь и падаЯ,  потом,  измученный,  лег  у
карниза.
   Ќо ему не пришлось долго лежать. Џо  всем  этажам  уже  топали  сапоги,
раздавалась гортаннаЯ тревожнаЯ речь. €з слухового окна недалеко от  ‘тасЯ
осторожно выглЯнул солдат с автоматом.
   ћноша вскрикнул, вскочил и, не  раздумываЯ,  прыгнул  вниз.  Ќо  теперь
страннаЯ сила уже вполне подчинЯлась ему. Ћн полетел косо,  вправо,  успел
на миг увидеть, как из окна два автоматчика  бьют  по  нему  и  как  огонь
вылетает из дул. Ќо автоматчики сразу пронеслись мимо, он был уже снова на
крыше, но на другой стороне улицы.
   Ќесколько мгновений он отдыхал, затем стал подниматьсЯ все выше и выше.
ЋпЯть, как в памЯтную ночь перед войной, он напрЯгал что-то такое - он сам
не знал что - и поднЯлсЯ метров на двести над домами  в  темноту  и  холод
октЯбрьской ночи. ‚аршава лежала под ним, чернаЯ,  неосвещеннаЯ.  ‚  гетто
били автоматные очереди, сиЯли прожекторы на улицах, и в их свете метались
маленькие фигурки. Ђ в других районах города было тихо.  Џо  Њаршалковской
катила колонна автомобилей.
   ‘тась наметил себе место за пределами гетто и направил свой полет туда.
Ћн опустилсЯ на какой-то незнакомой  улице  возле  тумбы  с  объЯвлениЯми.
‚етер трепал край свежего, недавно наклеенного листка.
   ‘тась подошел и прочел:

   ђЂ‘‘’ђ…‹џЌ›!

   „альше  говорилось,  что  за  покушение  на  германских  военнослужащих
расстрелЯны бандиты. Џервой в списке стоЯла Љристина ‡агрудскаЯ, 1927 года
рождениЯ.
   Ћн  стоЯл  и  смотрел  на  это  объЯвление  и  чувствовал,  как  что-то
обрываетсЯ у него внутри. Ќо вместе с тем в нем росла уже другаЯ сила.
   Ћн не вернулсЯ домой  в  ту  ночь,  а  взЯл  направление  на  „ревницу.
„обравшись туда к утру, он отдохнул немного у  знакомых,  а  затем  лесами
поше