ть в
тех редких  случаЯх,  когда так называемый "противник-русский,  француз  или
итальЯнец -- был совсем рЯдом.
     Ћдним словом, была  ночь, солдаты моего взвода свалились  на  пол,  как
мертвые, а Я  взЯл  в руку фонарь и  долго смотрел на портрет,  висевший  на
стене.  Ђ  учитель  --  старик с  подвЯзанной  щекой  и  особенным,  упрЯмым
выражением на худом лице -- молча глЯдел на менЯ.
     €  Я  взЯл  рисунок, который в  скромной  рамке  висит  теперь  в  моей
комнате... ‚прочем, взЯл ли Я его?..
     ‡а ним -- три моих последних приобретениЯ. ’ри  картины  из €талии, и в
том числе главный шедевр коллекции -- "Њадонна Љастельфранко" „жорджоне.
     ‚ €талию Я попал после того,  как измотаннаЯ  толпа  беглецов -- жалкий
остаток 8-ой армии --  была  эвакуирована в немецкие  госпитали, откуда  те,
кого удалось  подлечить, были  направлены на более легкий западноевропейский
театр военных действий.
     ’ут  мне  повезло.  „лЯ  моего  собраниЯ  картин это  имело  неоценимое
значение. ‚ €талии Я  завершил свою коллекцию, в  которой тогда из важнейших
художественных  направлений  как раз  и  не  хватало  мастеров  €тальЯнского
‚ысокого ‚озрожденьЯ и маньеристов.
     Ќа фронт наше пополнение  прибыло  так, чтобы еще  успеть  полюбоватьсЯ
развалинами только что уничтоженного знаменитого Њонте-Љассино. ‡атем 11 маЯ
на немецкие позиции обрушилсЯ шквал огнЯ,  и в несколько  раз  превосходЯщие
нас по силам английские и американские корпуса перешли в  наступление.  ‚есь
месЯц мы  в  боЯх отходили  к,  ‘абинским  горам,  а  потом  дальше  --  под
непрерывной бомбежкой, оставлЯЯ на дорогах тысЯчи трупов, -- к ’разименскому
озеру и еще  дальше, к реке Ђрно. € Я получил удивительную и единственную  в
своей жизни, возможность познакомитьсЯ почти со всей средней €талией.
     Џосле  маЯ противник дал  10-ой армии  передышку.  џ воспользовалсЯ ею,
чтобы побывать во  ”лоренции, и  в суматохе  и  стычках,  которые  постоЯнно
развертывались между  сторонниками  Њуссолини и  его врагами,  взЯть там две
картины в ѓосударственном Њузее:  "‘нЯтие с  креста" Џонтормо  и "Њадонну со
свЯтым ‡ахарием" Џармиджианино.
     ’аким  образом, Я привез  со второй  мировой  войны четыре  изображениЯ
мадонны: ѓемессена, Џонтормо, Џармиджианино и „жорджоне. ‚ моем собрании это
четыре  вещи  из  десЯти.  ’акое  соотношение  в  известной мере  отражает и
повторЯемость  этого  сюжета в старинной живописи. …сли вдуматьсЯ,  тут  нет
ничего удивительного. „лЯ живописцев прошлых веков образ мадонны  был просто
образом  женщины и  матери.  Ђ  разве в этом  трагическом  мире редкаЯ  мать
рождает нового •риста на крестный путь и муки?..
     Ќа  привалах,  если мне  удавалось  найти  уединенное  место,  Я  часто
рассматривал  свои   картины  --  особенно  Џонтормо,  более  человечного  и
простого, чем его поздние манерные современники.
     Ќо  война  продолжалась, и она влекла  менЯ дальше,  к важнейшему призу
моей коллекции -- к "Њадонне Љастельфранко".
     Ћсенью  44-го  года  всЯ  севернаЯ  €талиЯ,   оккупированнаЯ  немецкими
войсками, пылала огнем, и уже трудно было понЯть, кто против кого сражаетсЯ.
‚  сентЯбре  Њуссолини,   освобожденный  парашютистами,  объЯвил   из  своей
резиденции на озере ѓарди о создании "€тальЯнской социальной республики". Ќа
нашей стороне оказалсЯ также маршал ѓрациани  со своей обученной  в ѓермании
итальЯнской  армией  "‹игуриЯ".  Ћн  поддерживал бывшего "дуче", но в то  же
времЯ  соперничал с  ним.  Љроме  того,  было  еще так  называемое  „вижение
‘опротивлениЯ, насчитывающее  десЯтки тысЯч  вооруженных, которые боролись с
нами, но еще больше -- с итальЯнскими фашистами и которых до поры побуждал к
действию  английский генерал Ђлександер, снабжавший  их с воздуха припасами.
Ќо  вместе  с  тем  англичане  и  американцы сами  боЯлись  успехов  отрЯдов
‘опротивлениЯ и рассчитывали на германскую армию как на сдерживающее начало,
что  и  подтвердилось,  когда  в  45-м  году  союзники  вместо  того,  чтобы
обрушитьсЯ  на  левое крыло немцев, ударили  на ’риест, опасаЯсь,  что  туда
войдет югославский вождь ‘опротивлениЯ ’ито.
     ‚ыстрелы  гремели  отовсюду, цена  жизни  совсем  пала,  расстоЯние  от
необходимости до преступленьЯ сократилось в ничтожный промежуток. ‚ ответ на
удары  партизан   немецкий  главнокомандующий   Љессельринг  сотнЯми  казнил
заложников. Ђ ѓитлер со своими мерзавцами, все  уже окончательно сошедшие  с
ума, планировали  общее контрнаступление и кричали о "грЯдущей победе", хотЯ
грозные  русские армии  катились  по ѓермании,  неотвратимо приближаЯ  конец
фашистского царства.
     ‚ декабре наша часть оказалась в  районе Њантуи, преследуемаЯ с воздуха
"летающими крепостЯми", а по  земле  -- восставшими  против немецкой дивизии
"лигурийцами",  которые,   однако,  сами   не   собирались  объединЯтьсЯ   с
партизанами.
     —ерные и измотанные, мы вошли утром в какой-то  городок и  занЯли в нем
оборону. Ћказалось, что это был Љастельфранко.
     ‚звизгиваЯ, по  узким  улицам  летали  пули  --  стрелЯли партизаны  из
местных жителей. €тальЯнскаЯ регулЯрнаЯ часть накрыла  нас минометным огнем.
Ќад городом стоЯл гул американской авиации, осыпались и рушились дома.
     ‡има в долине Џо выдалась неожиданно суровом.
     ‚сю предшествующую ночь мело снегом.  Њы мерзли. Ћкраина Љастельфранко,
где  проходила наша оборона, побелела.  Ќо  к середине днЯ  ветер утих, тучи
стали расходитьсЯ,  в  высокое  небо  взлетела  стаЯ  голубей,  пересеченнаЯ
солнечным лучом.
     џ   поднЯлсЯ  из  окопа  и  пустыми  покинутыми  улицами,   где  только
посвистывали пули, пошел к собору.
     џ вошел в растворенные двери -- стекло хрупало  у менЯ под  ногами -- и
увидел в алтаре картину „жорджоне "Њадонна Љастельфранко". Ћткуда-то  сверху
в большом сумрачном соборе падал свет и освещал ее.
     —етыреста  пЯтьдесЯт лет назад  в  1504 году полководец ’уцио  Љостанцо
заказал молодому  художнику образ мадонны длЯ  семейной  капеллы.  ’огдашнЯЯ
венецианскаЯ традициЯ требовала  длЯ  подобных  картин изображать  мадонну в
виде  царственной  женщины,  торжественно восседающей на  высоком  троне над
толпой  свЯтых, одетых в богатые праздничные  одежды.  „жордже -- позднее за
величие духа он был прозван „жорджоне, то есть "Ѓольшой „жордже", -- написал
картину примерно в этой манере. …го  мадонна сидит на троне, у ее ног по обе
стороны  молодой рыцарь в  темных  латах и монах.  Ќо латы  рыцарЯ вовсе  не
роскошны, а на монахе (это, вероЯтно, свЯтой  ”ранциск) грубаЯ простаЯ рЯса,
перевЯзаннаЯ веревкой. ЌевысокаЯ красноватаЯ стенка огораживает  трон сзади,
а за ней -- исполненный Ясной и мЯгкой красоты пейзаж €талии: долина, группа
деревьев и озеро, окутанное голубой дымкой.
     ‹ицо мадонны погружено в глубокую  задумчивость и грусть. Њолча стоЯт у
подножьЯ,  как верные  стражи,  рыцарь  и  монах и тоже  смотрЯт на зрителЯ.
ЉомпозициЯ вещи  приведена  художником в состоЯние тончайшего равновесиЯ  --
такого равновесиЯ,  которое  придает  всему,  что там  есть, душу,  жизнь  и
движение. ЊариЯ, задумчивый  рыцарь  и монах, протЯнувший зрителю  руку,  не
глЯдЯт  друг  на  друга,  но  все  трое  свЯзаны  единым чувством  и как  бы
прислушиваютсЯ.  Џростые  строгие  ритмы  высокого трона членЯт  картину  по
вертикали,  стремЯт ее вверх и как  бы  поют хорал, поднимающийсЯ все выше и
выше...
     џ стоЯл и смотрел на нее, черный и грЯзный, с автоматом в руке.
     “дивительнаЯ  чуткаЯ  тишина была в этой картине. € в этой  тишине было
слышно, как бьетсЯ мое собственное сердце, как бьютсЯ сердца Њарии, рыцарЯ и
монаха, и больше  того -- как стучит сердце израненного мира там, за стенами
собора.
     Ћт картины „жорджоне исходила просьба... призыв... веление к  гармонии,
миру и справедливости.
     џ смотрел и постепенно понимал, что должен взЯть эту вещь.
     Ќо  тут позади резко заскрежетала  дверь, ворвалсЯ звук выстрелов, и  с
ним, оглЯдываЯсь, быстро и вкрадчиво в собор  вошел некий •ассо  ѓольцленер,
капитан  полицейской  роты,   котораЯ  тогда  отступала  вместе  с  нами.  Ћ
ѓольцленере  было   известие,   что  он  несколько  лет  состоЯл  помощником
коменданта  лагерЯ  Ѓерген-Ѓельзен. (‚ листовках, которые сбрасывал  на  нас
генерал  Ђлександер,  имЯ  капитана  также  было  названо  в  числе  военных
преступников, ответственных за расстрел заложников в ђавенне).
     ‚  распахнутой шинели, крепкий, широкогрудый и  энергичный,  он скорыми
легкими шагами подошел к алтарю, посмотрел на  картину, оглЯнулсЯ  на менЯ и
сказал, что собираетсЯ взЯть ее.
     џ остановил его и мЯгко объЯснил, что этого не  следует  делать. (џ сам
хотел ее взЯть,  но, конечно,  совсем другим  способом).  Ћднако  ѓольцленер
упорствовал.  Ћн  взЯлсЯ  за   раму  и  приподнЯл  "Њадонну  Љастельфранко",
проверЯЯ,  как она прикреплена к стене.  џ  оттащил его за  плечо  и еще раз
терпеливо объЯснил, почему он не должен брать ее.
     Ќо  он оттолкнул менЯ. Ћн все-таки стоЯл на своем. ЋглЯнувшись на двери
собора, он  вытащил  из-под  распахнутой  шинели  большой  мешок,  торопливо
расстелил его на полу, выпрЯмилсЯ.
     ’огда Я поднЯл автомат и прошил его очередью.
     Њы стоЯли совсем рЯдом. Љогда очередь прошла по его груди, было похоже,
как если  бы кто-то изнутри -- изнутри, а не снаружи -- строчкой продергивал
маленькие дырочки  в сукне  мундира,  который  чуть-чуть обгорал  при  этом.
„ырочки  же поЯвлЯлись  как бы сами по  себе  -- без участиЯ моего автомата.
(’огда Я впервые  увидел действие автоматной очереди  так близко.  Ќа  более
далеком-то  расстоЯнии  его,  конечно,  приходилось  видеть   часто.  ‡имой,
например,  попадание  пули  в  человека  обычно  отмечалось  легким облачком
снежной пыли на шинели).
     ќто был первый человек, которого Я убил за времЯ войны. € единственный.
     џ оттащил ѓольцленера, чтобы он  не мешал  мне с картиной, приступил  к
делу и взЯл ее.
     Ѓой все приближалсЯ  к  собору. ‚ двери Я увидел, что наши отступают. џ
справилсЯ с картиной и самым последним присоединилсЯ к ним.
     Џартизаны ввели в дело  пулеметы. ‚ городке, казалось, стрелЯло  каждое
окно.
     Ќо картина была уже со мной.
     џ  привез ее  сюда,  в  свой  родной город,  и  здесь,  в  комнате фрау
‡едельмайер,  повесил на  почетном  месте  --  на  самой  освещенной  стене.
"Њадонна Љастельфранко" тут и висит все послевоенные годы...
     € сейчас Я смотрю на нее.
     “же совсем светло. ЌачинаетсЯ день.
     џ поднимаюсь с постели и прохаживаюсь по комнате.
     ‚ окне напротив, через двор, супруга господина  •агенштрема собирает со
стола остатки утреннего пиршества. ЊЯсник  рано уходит  в  лавку. Љартины  в
рамах  смотрЯт  на  менЯ.  ‡десь нет  только  ‚алантена.  —то-то  всегда  не
позволЯло мне взЯть его, хотЯ в Џариже у менЯ бывали подходЯщие случаи. Ќо Я
не  мог чего-то преодолеть. Њожет быть, это  оттого, что Я  слишком  лично к
нему отношусь. Ћн  самый великий из всех художников. ‘амый человечный, самый
близкий мне. Њой единственный друг.
     џ люблю многих художников, но когда вижу ‚алантена или думаю о нем, все
другие отходЯт, бледнеют и опускаютсЯ, и он остаетсЯ один.
     џ вскрикнул, когда первый раз увидел картину ‚алантена -- то была копиЯ
с  "ЋтречениЯ  свЯтого Џетра". €  лицо  молодой женщины  на полотне осталось
навсегда со мной. ‹ицо с короткими густыми  черными волосами, с низким лбом.
Ќо не тупое, а как бы еще не пробудившеесЯ и обещающее познать.
     ќто качество  пробуждениЯ есть во всех картинах  ‚алантена. “дивительно
живые лица смотрЯт  с  его  картин.  Ќа  них отчетливый  отпечаток  времени,
отчетливые  следы средневековьЯ. Њногие из них дики, низки, но при этом всем
свойственна  какаЯ-то задумчивость. Љак будто они спрашивают: "Љто  мы?  —то
мы? ‡ачем?"
     ’о была эпоха, когда на новый этап познаньЯ самого себЯ всходил человек
--  времЯ ренессансного  гуманизма. Ќо он уже  исчерпывал  себЯ. ‹ичность  и
феодальное общество Ясно проЯвили несовместимость интересов. Џрекраснодушный
принцип "—еловекмера всех вещей" вдруг обернулсЯ  наглым:  "‚се  дозволено!"
‹едЯной ветер эгоистических торговых отношений смел розовую дымку "рыцарской
чести", "верности сюзерену", и "рыцарского благородства".
     Њолодой  семнадцатый  век в –ентральной …вропе нашел  себЯ  стоЯщим  по
колена в крови, освещенным  пламенем пожаров. „обрый король Ђртур был изгнан
из общественного сознаниЯ убийцей Љлавдием. ‘кульп' тура, живопись, музыка в
страхе  отшатнулись  перед плотоЯдной усмешкой  современности.  Ќо надо было
исследовать,  познать нового человека,  потому что  только в прЯмом открытом
взглЯде на него и был залог победы над тем страшным, что в нем открылось.
     ‚алантен  едва  ли  не  единственный из  живописцев  смело  и  с гордым
достоинством  взглЯнул в лицо существующему и  сказал, что —еловек  есть. Ќи
раньше, ни позже искусство не достигало такой прЯмоты взглЯда.
     ‚алантен стоит один. ‚ стороне.
     „а  и где, собственно, ему было искать поддержки?  Џри нем  во  ”ранции
работал Џриматиччио, но  даже  мощный  талант  этого  художника-архитектора,
скульптора и живописца сразу не мог вырватьсЯ из объЯтий мифологии. Џри  нем
была  расслабленнаЯ, даже  как бы  разведеннаЯ религиозностью  чувственность
ђоссо.  “же  пришел из  €талии маньеризм: маленькие головки на длинных шеЯх,
неестественные сладостные улыбки, ниспадающие драпировки. ‘мотришь на это, и
делаетсЯ Ясно,  почему Љалло предпочитал  рисовать помойки.  Џри ‚алантене в
Џариже работали еще Ќикколо дель Ђббат,  -- совсем уж! -- ‹есюер, у которого
картины нет, чтобы  кто-нибудь в развевающихсЯ  одеждах не летал по воздуху,
и, позже, ЊиньЯр, специалист  по  набожно поднЯтым глазкам.  Љонечно, где-то
далеко, еще полтораста лет  назад,  во ”ранции  была  ЂвиньонскаЯ школа, где
лица   свЯтых   удивительно  правдивы   и   рассказывают   о   крестьЯнах  и
ремесленниках.  Љонечно, было  такое  прекрасное произведение как "Њадонна с
младенцем" †ана ”уке и его же портреты. Ќо у  ”уке земное поЯвлЯетсЯ  как-то
неосознанно, в свЯзи с мистическим, и когда сверкает его  талант, мы  больше
радуемсЯ освобождению от предвзЯтого, чем любуемсЯ тем, что есть.
     € даже в €талии,  в  золотой  век  ее живописи,  искусство  не решалось
ставить  вопросы,  на  которые  отважилсЯ   ‚алантен.  ‹еонардо   да  ‚инчи,
удивительно счастливый,  в живопись  уронил только случайную частицу  своего
дарованиЯ,  почти целиком  отданного светским  наслажденьЯм  и  исследованию
природы.  Љроме  того, ему  мешали  рационализм  и нормативность.  ЏоследнЯЯ
увлекла его  до такой степени, что  ему даже больше нравилось не рисовать, а
устанавливать  нормы  искусства. "Љак  надо изображать старух?  ‘тарух  надо
изображать  крепкими  и  подвижными,   с  резкими  движениЯми,  в  состоЯнии
неистовства: наиболее  выразительными  должны  быть  руки  и  голова, но  не
ноги..."  ђафаэль  тоже не  избежал рационализма  -- особенно в последний  и
менее искренний период творчества -- писал не то, что есть, а то, что должно
бы  быть.  "—тобы написать прекрасную женщину,  мне нужно  видеть  несколько
красивых женщин в присутствии знатока женской красоты, который помог бы  мне
выбрать  то,  что  есть  самого  прекрасного  в  каждой;  однако  вследствие
недостатка в  красивых женщинах  и просвещенных  судьЯх,  Я  воссоздаю идею,
котораЯ приходит мне на ум". Ќо если ‹еонардо, Њикеланджело и ђафаэль искали
идеал и стремились его достичь, то в XVII  веке он считалсЯ уже найденным --
и  именно  в  творчестве  ‹еонардо  и  ђафаэлЯ.  Џоэтому движение  искусства
остановилось, идеал стал идолом.
     Ђ позже?..  Џозже просто не  было  никого,  кто  близко подходил  бы  к
высотам, на которые поднималсЯ  ‚алантен. †антильный  XVIII век,  потом XIX.
Џрюдон,  „елакруа, ќнгр  -- вот  и все  главные  изобразители  человека. Ќу,
хорошо,  ќнгр! Ќо  достигает  ли лучшаЯ его работа "Џортрет госпожи  ђивьер"
десЯтой   доли   силы   ‚алантена?   Ђ   что   касаетсЯ  ђенуара   и  других
импрессионистов, они уже просто не умели видеть людей в целом...
     Џри всем том ‚алантен не  был признан в свою эпоху и совсем не известен
нашей.
     “ менЯ в памЯти сохранилсЯ итальЯнский сонет:

     Chi farsi buon pittor cerca e desia,
     II desegno di Roma habbia a la mano,
     La mossa coil' ombrar Venesiano
     E il degno colorir di Lombardia,
     Di Michelangiol' la terribil via.
     II vero natural di Tiziano,
     Dal Correggio lo stil puro e sovrano
     E di un Raffael' la guista simmetria,
     Del Tibaldi il decoro e il fondamento,
     Al dotto Primaticcio ѓ inventare
     E un p6 di gratia del Parmigianino.
     Ma senza tanti e tanto stento
     Si ponga sol opre ad imitare
     Cio che lascioci il nostro Ntccolino.

     ’акова  современнаЯ ‚алантену оценка живописцев. ‘онет написан в начале
1600-х  годов  художником Ђгостино  Љаррачи,  основавшим вместе  с  братьЯми
Ђкадемию живописи в Ѓолонье.
     Ћднажды Я перевел его. Ќо, конечно, неумело.

     Љто быть художником стремитсЯ совершенным --
     ђисунком римским пусть владеет несравненным,
     ‚енецианской светотенью беглой, стройной;
     “своит колорит ‹омбардии достойный,
     Џойдет по страшному пути Њикеланджело;
     Љак ’ициан, природу должен знать всецело,
     Џостичь Љорреджио стиль царственный и Ясный,
     ђафаэлЯ частей размер и строй согласный.
     “ ’ибальди пусть возьмет силу длЯ картины,
     “ Џриматиччио искусство сочиненьЯ;
     Љой-что длЯ грации дает Џармиджианино.
     Ќо чтобы без этих всех свершилось достиженье,
     Џусть будут образцом ему одни твореньЯ --
     Љонечно, нашего, конечно, Ќикколино.

     Ќикколино  --  это  Ќикколо  дель  Ђббат, теперь уже  совсем забытый. Ђ
‚алантен, который столь же может считатьсЯ римлЯнином, сколь и  парижанином,
даже не упоминаетсЯ в сонете, как, впрочем, и  Љараваджо, бесспорно вошедший
в историю живописи.
     € то  же самое сейчас. ‘овременное искусствоведение не знает ‚алантена.
Ћ  нем нет ни  слова ни  в "Les grands mattres Francais"  †ака  ‚аше,  ни  в
справочнике  "Les  trois siecles  de la  peinture en France", ни,  скажем, у
англичанина   ЃроунелЯ  в   его   подробнейшей   "French  Art.  Classic  and
Contemporary". …сли  его имЯ и называетсЯ  случайно, то лишь в  каком-нибудь
уничижительном смысле. ‚ справочнике „арвилЯ, например, Я нашел такое место:
"‚алантен, так же как и несколько других французов, работавших тогда в ђиме,
бесспорно обладал  дарованием, но  ленилсЯ  трудитьсЯ  и  далеко  не оставил
такого наследства, как, скажем, Џуссен, картины которого можно встретить  во
всех  крупнейших  музеЯх мира".  Ќичего себе?..  —тобы  идиотизм  этой мысли
выЯвилсЯ еще полнее, „арвилю следовало сравнить ‚алантена не с Џуссеном, а с
Љамбиазо или каким-нибудь другим живописцем заката итальЯнского ‚озрождениЯ.
‚ те  времена  тщеславие заставлЯло  художников писать по картине  в неделю.
Џомеранчи  считал день неудачным, если между завтраком и ужином не  покрывал
красками  трех квадратных метров  полотна.  Ћн  писал, как  в лихорадке,  не
позволЯЯ себе опускать рук,  мог сделать  портрет  в течение  четырех часов,
причем такой, который  по тщательности  отделки превосходил холсты да ‚инчи.
Џосле  Љамбиазо  осталось  около  двух тысЯч картин.  …го  жена топила  печь
эскизами, поминутно слетавшими с его стола, как голуби на корм. ‚се это так,
но  надо  же  понимать  разницу  между  изобилием  творчества  и   изобилием
продукции. Џри плодовитости Љамбиазо или  Џомеранчи  у  них не оставалось ни
сил,  ни  времени длЯ поисков  и самостоЯтельных  решений. Ћни и  не  внесли
нового в  живопись. ’от,  кто пишет  бесчисленно, обычно лишь повторЯет себЯ
(или другого), чем  доказываетсЯ  не трудолюбие,  а  умственнаЯ лень.  ѓениЯ
отличает непрерывное движение от вещи  к вещи,  а  не  безмерное  количество
продукта, сходЯщего с его мольберта. „а!
     Љартины Џуссена  есть во всех  крупнейших музеЯх мира.  ‚ерно, есть. Ќо
следует  ли считать это заслугой? „ействительно, Џуссен, чтобы отдохнуть  от
только что законченной вещи, в ту же минуту принималсЯ за следующую. Ћднако,
что  из этого  выходило?.. “  менЯ  в комнате у окна  висит  его  повторение
"’анкреда и ќрминии", которое Я взЯл тоже в Ѓезансоне. Ќо вот что интересно.
’ам  изображено,  как  ќрминиЯ склонилась над  упавшим  ’анкредом и наотмашь
занесла  над ним меч. џ всегда считал,  что она хочет  добить  несчастного и
поражалсЯ  ее жестокости.  €  что  же  --  третьего  днЯ  утром, внимательно
приглЯдевшись, Я понЯл,  что она  не замахиваетсЯ, а поднЯла меч  к волосам,
чтобы отрезать прЯдь, которой собираетсЯ, очевидно, перевЯзать рану молодому
герою.
     Ћ чем еще  говорить,  если  мыслима такаЯ  путаница?  Ќаследие  Џуссена
огромно, но он ни разу и не пыталсЯ изобразить современного ему человека. Ќа
его полотнах сверкают обнаженные мечи, напрЯгаютсЯ могучие бицепсы, розовеет
атласнаЯ  кожа  обнаженных богинь,  но все  это не  имеет  отношениЯ к  тому
коварному и кровавому веку, в котором он жил...
     џ стоЯл и смотрел на картину  Џуссена, а потом сказал себе: зачем же Я,
собственно, порицаю  других  художников, чтобы возвысить  ‚алантена? Џравда,
это вполне в духе времени. Ќо  ведь на самом-то деле оттого, что Я  отодвину
вниз  других живописцев,  ‚алантен не станет  более  прекрасным, лишь  более
одиноким.
     џ попыталсЯ вспомнить его лицо на картине "Њузыка" в галерее ЏфюлЯ,  но
не смог. ’олько смутно.
     € все равно мне стало теплее от этого воспоминаниЯ.
     “мирают ли гении?.. Ќет!
     ‚от он прожил непризнанный. ‘мерть его окружена забвением, и никто даже
не знает, где она настигла его.
     Ќо остались картины. Џрошло три века, Я увидел его "Љонцерт" в ‹увре, и
в самый  жуткий момент, когда …вропа всЯ  курилась  дымами газовых печей, он
протЯнул мне руку через столетьЯ и поднЯл менЯ, разрушенного, из праха.
     ќти капли  человечности неуничтожимы. Ћни существуют, несмотрЯ  "а  все
усилиЯ  власть  имущих.  Ћни  передаютсЯ  от  человека  к  человеку,  и  так
осуществлЯетсЯ  бессмертие гениЯ.  Ѓессмертие в сознании людей. …динственный
его вид, который прочен в  отличие  от памЯтников из стали,  который  есть и
будет, пока будет мир -- Я думаю, вечно.
     —ерез века дошли до менЯ частицы правды и надежды. џ принЯл их, они уже
во  мне,  и  Я  не поступлю подло,  на что всегда  толкала  и  толкает  менЯ
окружающаЯ жизнь.
     "Ќе поступлю"... ‹ицо батрака из Џетервальда вдруг  стало передо  мной.
Ќе предал ли Я его? € больше того -- все ли Я сделал, чтоб ему было лучше?..
Ќо что, собственно, Я мог длЯ него сделать? –елую жизнь Я отчаЯнно трудилсЯ,
обосновал свою теорию полЯ  и в подтверждение ее создал  пЯтно. Љогда-нибудь
люди поймут,  какие гигантские  усилиЯ  были  приложены мною,  величие моего
труда не сможет не вызвать у них восхищениЯ перед —еловеком. ќто и будет мой
вклад доброго, и он поставит менЯ рЯдом с ‚алантеном...
     џ снова прохаживаюсь по комнате, медленно  рассматриваю каждую картину.
‚се настоЯщие художники,  не какой-нибудь жалкий  абстракционистский  лепет.
•удожники, творцы, могучие сотрудники народа.
     ‚от они:
     "‘вЯтое семейство" џна ван ѓемессена,
     "‡имний пейзаж" ‘афтлевена Њладшего,
     "Ћсень в ”онтенбло" Ќарсиса „иаза,
     "‚ечерний пейзаж" †юлЯ „юпре,
     "’анкред и ќрмнниЯ" Ќикола Џуссена и

     "ђожь" €вана ишкина,
     "†енский портрет" Ћреста Љипренского,
     "‘нЯтие с креста" †акопо Џонтормо,
     "Њадонна со свЯтым ‡ахарием" Љарло Џармиджианино,
     "Њадонна Љастельфранко" „жорджоне.

     Ќо  на  самом-то деле  этих  картин  у  менЯ, конечно, нет,  как нет  и
‚алантена.
     “ менЯ в комнате голые стены.
     џ ведь не подлец, чтобы украсть  и скрыть у себЯ картины, принадлежащие
всем. •орош бы Я был, если б действительно брал их. "‚зЯть картину" означает
длЯ менЯ так сильно и пристально долгие часы вглЯдыватьсЯ в нее, что она всЯ
--  в мельчайших деталЯх  -- остаетсЯ у  менЯ в памЯти. ЋстаетсЯ так, что  Я
могу видеть ее, когда б ни захотел. € не только видеть, а находить новое длЯ
себЯ, замечать то, что прежде не бросалось в глаза.
     ‘транным  механизмом волЯ  действует на  окончаниЯ зрительных нервов, и
картины  поЯвлЯютсЯ перед глазами  резкие, с трещинками  краски  и  ощутимой
фактурой письма. џ вижу их отчетливо, как галлюцинации. џ могу  освещать  их
по-разному. џ могу смотреть сбоку и снизу, вблизи и издали.
     Ќо Я не взЯл по-настоЯщему ни одной картины ни в Џольше, ни во ”ранции,
ни в ђоссии, ни в  €талии. ’е  картины, которые  Я  "брал", остались в своих
странах.  "‘вЯтое  семейство" висит  в музее  в  ‚авельском замке, "‚ечерний
пейзаж" в Ѓезансоне, "†енский портрет" осталсЯ в доме учителЯ  в деревне под
—еркассами.  € "Њадонна Љастельфранко" сиЯет  в высоком алтаре собора.  ‹юди
смотрЯт на них. € в  человеческие сердца нисходит и  нисходит то доброе, что
заложили в свои произведениЯ их творцы.
     Ђ в моей комнате голые стены.
     ...Ќо вот Я рассмотрел свои сокровища, отдохнул и могу снова братьсЯ за
работу. ‘амое трудное уже пройдено, Я уже ближе к концу.
     —ерез два часа расчет будет окончен, останетсЯ записать его на бумаге и
отнести к Љрейцеру.

        IV

     €ду по ђиннлингенштрассе.
     џ сыт.
     ’Яжело, надсадно сыт. ‘ одышкой, с огрузневшим телом.
     ‚ голове  пусто. џ устал.  Њне надо отдохнуть два днЯ, а потом возьмусь
за вторую часть с пЯтнами...
     €нтересно, что когда сегоднЯ Я принес готовый  расчет  Љрейцеру,  он не
особенно и  удивилсЯ. ’о  есть он  даже совсем не  удивилсЯ.  ‹юбому другому
потребовалось  бы на этот  расчет  месЯца два упорной  усидчивой  работы.  ‚
‚ычислительном центре возились бы не меньше трех недель.  џ же сделал все за
два  днЯ. Џривел  окончательную формулу в  обозримый вид, а  Љрейцер даже не
удивилсЯ.
     Љак  быстро  люди привыкают  к  таланту  и  трудолюбию! Љак  быстро  по
отношению к некоторым это начинает считатьсЯ за должное!
     …сли б  сотрудник,  который  ушел в отпуск, взЯлсЯ за работу и выполнил
ее, скажем, за полтора месЯца вместо  двух, все поражались  бы.  …сли бы  он
сделал за месЯц, его повысили бы в должности.
     Ђ  Я  рассчитал  все за два  днЯ. ‡а два --  и Љрейцер  только процедил
сквозь зубы: "„а, довольно удачно.  ’ебе  подвернулась хорошаЯ мысль  с этим
Њонте-Љарло".
     Џотом он поднЯлсЯ со  стула,  пошел с листками к  своему шефу,  побыл у
него  минут  десЯть  и  поЯвилсЯ  вновь  на  пороге комнаты с  самодовольной
улыбкой,  которую,  впрочем,  сразу убрал  с  лица. Ћн  убрал  эту улыбку  и
принЯлсЯ хмуро выписывать счет  в кассу. Ќо  Я-то все  понЯл.  еф  похвалил
Љрейцера. Љрейцер  сумел  выставить дело  так, что  всему причиной была его.
Љрейцера,  распорЯдительность:  он-де  нашел  подходЯщего  человека.  €  шеф
похвалил  Љрейцера,  а  на  мою  долю  досталось  лишь это  кислое "довольно
удачно". Ќе похвала,  а скорее  некое уничижение,  потому  что слово "удача"
фигурирует там, где речь идет не о заслуге, а о слепом везении.
     „а Я и  сам застеснЯлсЯ скорости, с которой  Я сделал  работу. Њне было
стыдно, что  Я  справилсЯ за два  днЯ,  и  чтобы Љрейцер не подумал, будто Я
горжусь,  Я со  стеснительной усмешкой  подхватил  мысль об "удаче"  и  стал
говорить, что поскольку мысль "подвернулась", остальное было легко.
     Ђ  Љрейцер  ничего не  стеснЯетсЯ.  Ќапротив,  самую  пустую  фразу  он
произносит с  видом, будто открыл долгожданную  истину, и всЯкаЯ возможность
спора отныне исключена.
     Љрейцер всегда высокомерно холоден, непроницаем, важен.
     € его уважают в институте.
     Ђ менЯ нет...
     џ устал. Џоэтому в голову лезут дурацкие мысли.
     ђазве мне не все равно? ‡ачем Я думаю так мелко?..
     џ иду по ђиннлингенштрассе, поворачиваю на Ѓремерштрассе,  прохожу мимо
дома, где когда-то была наша  квартира, и который теперь  так чужд и холоден
длЯ менЯ.  Џоворачиваю  к  ѓородскому  ‚алу, поднимаюсь,  и вот он -- ‘тарый
ѓород.
     ‘ейчас  нельзЯ  возвращатьсЯ  домой.  џ  не  хочу  встречатьсЯ  с  фрау
‡едельмайер.
     Њне очень  хорошо  знаком  наш город.  Ћсобенно этот район. ‚  детстве,
когда  мать  уже  лежала, Я  целые  годы  пробродил здесь  один.  Ќа  многих
переулках и тупиках Я знаю в лицо каждый дом. ‘  Љайзерштрассе Я поворачиваю
в ђыночный  переулок. —то такое?.. ѓалереЯ закрыта, как  всегда по пЯтницам,
но у особнЯка Џфюлей стоЯт два роскошных американских автомобилЯ, окруженные
толпой зевак.  џ тоже  не  удержалсЯ: проходЯ  рассмотрел один  из них.  ќто
"кадиллак",  огромный, желто-золотистый,  с  массой каких-то  никелированных
полос,  сверкающих  выступов и  ручек.  ‚се сиЯнье  улицы  отражаетсЯ на его
блестЯщих гнутых поверхностЯх...  Љак разно  живут люди! џ не только никогда
не садилсЯ в такую машину, но даже и никогда не был ближе, чем в двух метрах
от нее.
     џ выхожу на маленькую площадь  ђатуши и  сажусь  в скверике на  скамью.
‘тарые  дома  молча  смотрЯт на площадь. Ћни стоЯт  тесно. ‘ами они узки  --
порой пЯть этажей шириной только в одно  окно, правда, большое. € каждый дом
имеет  особенную физиономию-архитекторы  прошлых  веков таким строительством
как бы воздвигали себе памЯтники. “ того дома,  что напротив менЯ,  все оква
украшены  богатыми наличниками,  а  над дверью  на  портике  стоит  замшелаЯ
каменнаЯ  фигура,  символизирующаЯ,  вероЯтно,  христианскую  церковь.   ќто
женщина с короной, одетаЯ в длинный глухой балахон. ‹ицо у  нее  некрасивое,
длинноносое, и вообще фигура выполнена довольно грубо. Ќо в этой безыскусной
длинноносости есть и своЯ прелесть. ‘кульптор так представлЯл себе красоту и
так сделал, не считаЯсь ни е какими античными образцами.
     ђЯдом с этим домом  --  другой, более поздней постройки.  “ иего  такаЯ
особенность, что его  чернаЯ двороваЯ лестница сообщаетсЯ на каждом  этаже с
парадной. ’ут можно скрытьсЯ во дворе и через минуту поЯвитьсЯ на улице.
     ‘ этим домом длЯ менЯ свЯзан случай, который Я часто вспоминаю.
     ќто произошло летом 35-го.  —ерез  два  года после  того,  как  фашисты
пришли к власти.
     ‘ ѓарденбергштрассе  на площадь  выбежал человек,  за которым гнались и
который пыталсЯ скрытьсЯ в этом дворе. Ќо здесь его поймали.
     Ѓыло так.
     Ћколо  четырех днЯ Я,  мальчишка тогда,  сидел  тут  на  скамье.  ‚друг
невдалеке раздалсЯ  один выстрел, другой...  Џораженный, Я встал. Њинуты две
было тихо. ‡атем вблизи послышалсЯ стук неровных шагов, из-за угла показалсЯ
удивительный человек. “ него были спутанные волосы, тоненькаЯ прЯдка которых
падала на бледный лоб,  очень  светлые, остекленевшие чуть безумные глаза на
изможденном  лице.  €з  рукавов  короткого  пиджака  далеко   торчали  руки,
бессильные и странно тонкие в запЯстьЯх.
     Ћн страшно торопилсЯ. ЏоЯвившись  из-за угла, он бросил на менЯ быстрый
взглЯд   и,   припадаЯ   на    правую   ногу    и   вихлЯЯсь   всем   телом,
полупошел-полупобежал  к  тому  двору,  где  чернаЯ  лестница соединЯетсЯ  с
парадной. € исчез.
     Ђ на асфальте  за  мужчиной осталсЯ  след  темных  капелек.  ‘начала  Я
подумал, что это вода, и только потом понЯл и испугалсЯ еще больше.
     Ќа миг сделалось тихо.
     ‡атем раздались,  приближаЯсь, другие, уже  многократные топоты тЯжелых
сапог,  на  перекресток  вымахнула  группа  штурмовиков  -- все в коричневых
куртках с портупеЯми,  толстые, крепкие, широкоплечие, со  злобными  лицами.
‚переди был один  особенно  толстый и  широкоплечий,  с усиками-щеточкой  на
верхней губе. Ћн размахивал револьвером.
     —ерез миг всЯ окрестность резко переменилась.  Ќовые группы штурмовиков
показались на улочках, ведущих на площадь. ‚звизгнув тормозами, остановилась
открытаЯ чернаЯ машина, полнаЯ полицейских. “же бежали какие-то добровольцы,
на  ходу объЯснЯЯ штурмовикам: "џ шел вот так по Љайзеровской, а он пробежал
мимо...  џ сам видел,  как он хромал..."  ‚се двери пооткрывались, все  окна
распахнулись,  повсюду  выросли  фигуры, что-то  крича и куда-то указываЯ. €
площадь вмиг оказалась запруженной народом...
     Џотом менЯ часто  преследовала жуткаЯ  несоизмеримость тоненькой прЯдки
на лбу беглеца с тем, что ополчилось против нее: с силами полиции, штурмовых
отрЯдов и государства.  € то, что штурмовики бешенствовали тогда,  что на их
лицах была злоба, казалось даже ненужным против такой слабости избытком.
     ’олпа любопытных  заполнила  сквер,  вытаптываЯ  клумбы. €з уст в  уста
скользило злорадное: "Ќе уйдет... Ќикуда не денетсЯ... Ѓежал из тюрьмы. Ќет,
из концлагерЯ... Ќо теперь ему крышка".
     џ взобралсЯ на дерево и оттуда увидел, как в самом центре толпы у ворот
дома,  где  распорЯжалсЯ  штурмовик  с  револьвером, на миг  мелькнуло белое
запрокинутое лицо, когда пойманного мужчину тащили по асфальту в машину.
     …ще один  примерно такой же  случай Я  видел в 42-м году в  Џариже. ќто
было  на  ‘евастопольском, кажетсЯ, бульваре. Ѓежала  девушка. € снова улица
остановилась, прекратила свой  обычный быт, чтобы помочь преследователЯм. ‡а
девушкой гнались  французские  же  полицейские, а все прохожие остановились,
автомобили  замерли  затем,   чтобы   особенно   отчетливо   на  фоне   этой
неподвижности рисовалсЯ  бег девушки и было легче  ее поймать.  € опЯть выла
сирена, и тонкаЯ слабаЯ рука волоклась по земле...
     „а, как трагично устроен этот мир. € как страшно, Я прожил в нем.
     џ  прожил в стране, где не было протеста. Ќе было... €ли, может быть, Я
не  видел его?  Ќе сумел  увидеть.  ’ак  жутко эта  мысль  времЯ от  времени
стеснЯет мне сердце.
     Њожет быть, это только Я...
     “ менЯ в комнате в столе лежит сохранившаЯсЯ большаЯ фотографиЯ военных
времен. ќта фотографиЯ действительно есть. Ћна не мысленнаЯ, а существующаЯ.
€ногда Я вынимаю ее и рассматриваю.
     ”отографиЯ  41-го  года.  Ќаша  дивизиЯ  проходит  по  Љиеву.  Ќе  могу
вспомнить, что это за улица. ђазрушенные зданиЯ, горы мусора, но там и здесь
еще возвышаютсЯ нетронутые пЯти-шестиэтажные дома. Ќаспех сбитаЯ трибуна. Ќа
ней  --  командующий  6-ой  армией ђейхенау, бригаденфюрер ‘‘ ѓерберт ѓилле,
доктор  ќммануэль  Џрейскер,  который  был тогда  "комиссаром  по  ариизации
экономики", и еще разные военные чины.
     Ћни принимают парад.
     Ђ всЯ улица, как рекой, залита солдатскими шлемами. Џо  двадцать четыре
в рЯд идет дивизиЯ. Ќа фотографии можно  хорошо разобрать лица  передних,  а
дальше все сливаетсЯ в массу.
     џ хорошо  помню парад и  помню, что когда мы проходили  мимо трибуны, Я
совсем  близко увидел лица тех,  кто стоЯл на ней.  ќти  люди были  опьЯнены
победой. Ћни казались себе  всемогущими. ѓилле сжал  зубы и расширил ноздри,
глЯдЯ нас нас,  проходивших  под  ним.  Ћн думал,  что посылает нас  к новым
подвигам,  к  завоеванию всего мира. € такое же  выражение  было у ђейхенау,
Џрейскера и всех других.
     Ќаша рота оказалась  в  тот  миг  ближе всех  к фотографу. ђассматриваЯ
снимок,  Я узнаю почти  всех солдат,  унтеров и офицеров.  ‹отар  Ѓиллер  из
варцвальда, ѓенрих ѓлогер из  ќссена, •ассо  Ѓрунс,  ‚ейс --  все  молодые,
крепкие, двадцатилетние. Ќа всех каски все ровными рЯдами идут из фотографии
на зрителЯ! € все погибли.
     Ћказалось, что это был парад смерти.
     ‚се они погибли, и никто не протестовал.
     Ђ сейчас?.. € не только в нашей стране...
     ‚  47-м  году, когда  у  нас  еще  печатались  материалы  Ќюрнбергского
процесса,   Я   прочел   показаниЯ    бывших   узников   подземного   завода
"Ѓухенвальд-„ора",  где  гитлеровцы  строили  "оружие возмездиЯ" --  снарЯды
"фау". Ќаучным руководителем производства был профессор ‚ернер фон Ѓраун. Ћн
часто навещал "„ору", и по дороге ему  нужно  было проходить  мимо помещениЯ
амбулатории,  возле  которого  изо   днЯ   в  день   громоздилась  постоЯнно
обновлЯвшаЯсЯ  куча  трупов.  ’о  были  заключенные,  замученные  до  смерти
непосильным трудом, голодом  и пытками. Џрофессор проходил  мимо  трупов так
близко,  что  едва  не   касалсЯ  их.  €  этот  Ѓраун  продолжал  руководить
строительством "фау" как ни в чем не бывало.
     ЏоказаниЯ  бывших узников Я прочел  в  47-м  году,  а  не так  давно  в
ѓородской библиотеке мне  попалсЯ номер  американского журнала "US News  and
World  Reports",  где  Я  увидел  статью  Ѓрауна о полетах на  ‹уну.  ‘татьЯ
Ѓрауна!.. ќто животное пропитано кровью до глубины костей,  и тем не менее с
ним обращаютсЯ,  как  с человеком, и  даже печатают его  статьи!  ‡начит, он
приходит в  редакцию, с ним разговаривают, ему, может быть, даже жмут  руку.
—то это такое? Љак?..
     џ не понимаю этого мира. џ не могу понЯть его. Ѓраун видел горы трупов,
безмолвствовал  и  продолжал  свои  научные  консультации.  Ђ  его  признают
человеком.
     џ не могу понЯть этого мира.
     џ  прав, что Я чужой  длЯ  них  -- длЯ „урнбахера,  Љрейцера, длЯ  всех
самоуверенных.
     џ не умею жить с ними...
     џ сижу в скверике на старой площади ђатуши. ‚черашнЯЯ ночь была теплаЯ.
’аЯло. ‘  утра  было  пасмурно,  туманно.  Ќо  сейчас  к середине  днЯ  тучи
разошлись по краЯм высокого  городского горизонта, наверху открылось голубое
небо.
     џ отдыхаю сегоднЯ,  отдохну еще  завтра. Џойду  к  ‚алантену, побуду со
своим другом, посоветуюсь с ним и послезавтра начну вторую часть с пЯтнами.
     € это будет последнее, на что Я способен, мое завершающее усилие. Џосле
этого моЯ жизнь  кончитсЯ.  "€ сказал  архангел: "‚ремени  больше не будет".
ЉажетсЯ, это  из  какого-то апокрифа.  "‚ремени  больше не  будет". Љак  это
странно и заманчиво. Ќе будет длЯ менЯ минут, часов и  дней. Ћни растворЯтсЯ
в ‚ечности, и Я стану  рЯдом с ‚алантеном  там, на Ћлимпе  настоЯщих  людей,
куда не достигают грЯзные лапы этого мира.
     ’ак  мы  будем  вдвоем  с  ‚алантеном,  и  кончитсЯ   постоЯннаЯ   мука
непризнаньЯ и чужести.
     …ще месЯц напрЯженных трудов, а после отдых...
     -- Љленк! ѓеорг!..
     џ обернулсЯ.
     ‚ плотном ворсистом пальто, новеньком с иголочки, ко мне шел Љрейцер.
     -- џ тебЯ везде ищу.
     ќто прозвучало даже упреком.
     -- џ заходил к тебе домой.
     Љрейцер оглЯделсЯ,  убедилсЯ,  что  поблизости  никого  нет,  и сел  на
скамью.
     -- ’ы ничего не узнал?
     -- Ћ чем?
     -- Ћ том, что Я просил. Ћ ђуперте или о каком-нибудь другом физике.
     -- Ќет.
     Ћн задумалсЯ,  побарабанил пальцами  одной руки  о  другую. —то-то  его
угнетало, но ему не хотелось делитьсЯ этим со мной. Џотом он решилсЯ.
     -- Џослушай, но строго между нами. Ћчень строго.
     џ кивнул.
     -- …сть сведениЯ  --  не важно от кого они  исходЯт -- о каком-то новом
оружии. Ѓудто бы в нашем городе кто-то его изобрел. ’ы не слышал?
     џ покачал головой.
     -- Ќичего.
     Љрейцер  кивнул, но больше своим мыслЯм,  чем моему ответу. …го холенаЯ
физиономиЯ была озабочена.
     --  ’ебе нигде  не  встречалсЯ маленького  роста  человек?  Ѓледный.  ‘
большими глазами.
     —уть было  Я не ответил,  что  встречалсЯ,  но вовремЯ  прикусил  Язык.
‡ачем?  “  Љрейцера своЯ  игра, а  у менЯ свое дело. Љонечно, речь шла о том
самом человеке, которого Я видел у леса.
     -- Ќет.
     Ћн опЯть кивнул.
     --  џ хочу попросить  тебЯ  об одном.  ’ы ведь много бродишь по городу.
…сли услышишь от кого-нибудь о новом  оружии или если тебе попадетсЯ человек
небольшого роста, бледный, с особенным лицом, скажи мне. Џросто сразу разыщи
менЯ. Џозвони  в институт или домой,  не терЯЯ ни секунды. ‹адно? ќто  очень
важно. ‚озможно, что тут замешана иностраннаЯ разведка.
     -- •орошо.
     --  Ђ когда тебе опЯть  нужны будут деньги, приходи в институт. џ  тебе
что-нибудь устрою. ефу понравилось, как ты сделал последний расчет.
     Ћн ушел, а Я осталсЯ на скамье. Ѓыло о чем подумать. Ћни ищут человека,
создавшего  новое оружие.  „ве  группы  ищут  его. Љрейцер  и, возможно, тот
маленький с испуганным взглЯдом. Љрейцер действует, естественно, не от себЯ.
‘ кем-то он свЯзан. Ќо с кем?
     ‘транно, но после шестнадцати лет знакомства  Я почти ничего не знал  о
Љрейцере. Ќе знал даже, где он служил во времЯ войны и  вообще служил ли. Ќе
знал, кто его родители, откуда  он  приехал в наш город. ‚се университетские
годы  мы занимались вместе, но  он никогда не рассказывал  о себе. ќто новаЯ
порода  людей -- такие, как он. Ќедавно  выросшаЯ и сформировавшаЯсЯ порода,
тихие, скромные и хорошо знающие, чего  они  хотЯт. Њоральные проблемы их не
трогают. ’акого тихоню сначала никто не замечает, а потом вдруг оказываетсЯ,
что он уже стал большим человеком. Љонечно, Љрейцер в “ниверситете готов был
подурачитьсЯ в  студенческие  годы.  …сли  другие  дурачились.  Љонечно,  он
поддерживал разговор  о зверствах гитлеровцев, если  другие  такой  разговор
начинали. Ќо до известных пределов и никогда по своей инициативе.
     Љто же он -- мой Љрейцер?
     џ никогда  впрЯмую не  расспрашивал  его  о  политических  взглЯдах  --
подразумевалось, что  поскольку мы дружим, он не из тех,  кто маршировал под
свастикой в первых рЯдах. Ќо ведь это могло подразумеватьсЯ только мною.
     € кого они ищут?..
     џ прошелсЯ по аллейке. ’ьфу!  -- опЯть менЯ отвлекло куда-то в сторону.
џ же хотел отдыхать.
     џ  решил сделать далекую-далекую прогулку. —ерез весь город. Љ вокзалу,
потом к бойнЯм и тогда уже домой.

        V

     ЏроклЯтье!..
     ’о самое произошло, чего Я так страшилсЯ.
     •озЯйка устроила у менЯ обыск.
     Ќесколько часов Я не мог опомнитьсЯ от