стыда и гнева.
     Љогда вечером  Я подошел к дому,  то  у ворот увидел жену дворника. Ћна
странно и  с  торжеством посмотрела  на  менЯ.  џ  не придал этому значениЯ,
поднЯлсЯ  на  четвертый этаж  и вдруг  обнаружил,  что дверь  в  мою комнату
приоткрыта. Ќе  заперта, как Я ее оставил, а приоткрыта. џ  тогда повернул в
квартиру хозЯйки, вошел на кухню. ’ам были фрау ‡едельмайер с новым жильцом,
с „урнбахером. Ћни что-то горЯчо обсуждали и, заметив менЯ, отшатнулись друг
от друга.  •озЯйка покраснела,  но пЯтнами, как краснеют слабовольные  люди,
решившиесЯ после долгих страхов на подлость.
     …е жидкие седые волосы растрепались и придавали ей вид ведьмы.
     Њы смотрели друг на друга, Я ничего не понимал.
     ‡атем она шагнула ко мне.
     € полилось.
     џ совершенно не знаю порЯдка. џ доставлЯю ей одни хлопоты, Я измучил ей
нервы. џ затерЯл ключ от холодильника, и она вынуждена была войти ко  мне  в
комнату,  чтоб  отыскать  его.  …сли  так  будет  продолжатьсЯ,  ей придетсЯ
отказать   мне  в  комнате.   Ћна  не  может  так  дальше.  џ  оскорблЯю  ее
жильцов-людей, может  быть, гораздо более заслуженных, чем  Я сам. …сли Я не
уважаю свою родину,  пусть  Я хотЯ бы держу это про себЯ.  Љак вдова офицера
она не позволит мне с пренебрежением отзыватьсЯ о том,  за что  ее муж отдал
жизнь.  …й  не  безразлично, кого  держать в своей квартире.  Ћна  хотела бы
знать, чем это Я занимаюсь целые годы в принадлежащей ей  комнате,  почему Я
не служу и откуда беру средства к существованию...
     € так далее, и так далее. .
     („урнбахер тем временем вышел).
     џ  был  совсем  ошеломлен.  ќто вылилось  сразу: ключ  от холодильника,
родина, супруг,  павший  в бою, и  "Я не одна вошла к  вам  в  комнату, а  с
господином „урнбахером".
     ‡атем менЯ ударило -- обыск! Ћни вошли ко мне в комнату и шарили там.
     џ  повернулсЯ и кинулсЯ к  себе. ЏерваЯ мысль,  котораЯ  менЯ пронзила,
была -- картины.  ‚друг хозЯйка взЯла какую-нибудь  из моих картин. "Њадонну
Љастельфранко",  например. џ успел подумать об  этом еще на лестнице.  € тут
сразу одернул себЯ -- это было молниеносно. ЉакаЯ ерунда.  џ становлюсь чуть
ли не шизофреником. Ћна же не могла взЯть картину. Ћна никак  не могла взЯть
картину.  Ќо  затем  Я  тотчас вспомнил о  тайнике.  Ћ тайнике,  где спрЯтан
аппарат, которым Я делаю пЯтна.
     џ вбежал в комнату, бросилсЯ в угол, отодвинул кровать и  пошарил рукой
по стене. Ќет!.. ‚се в порЯдке. ‘юда они не добрались.
     ђуки  у  менЯ дрожали. џ вынужден был  сесть  на постель и отереть пот,
выступивший  на лбу.  Ќоги ослабели, и по  ним пошло точечками,  как бывает,
когда не куришь несколько дней, а потом первый раз затЯнешьсЯ. ‘ердце...
     џ  глубоко вздохнул  несколько раз. ‚  комнате  потемнело,  потом опЯть
стало светло.
     € тогда случившеесЯ  начало уже правильным порЯдком по частЯм входить в
менЯ.
     Љлюч от  холодильника! Ћна искала ключ от холодильника... Ќо  какой  же
может  быть  ключ, если у менЯ уже  неделю нет  продуктов, и  Я не пользуюсь
холодильником? „а и кроме того, Я ни  разу в жизни не запирал холодильник --
мне это и в голову не приходило. џ никогда не брал ключ в руки.
     џ дернулсЯ было встать и сказать хозЯйке об этом, но тотчас расслабилсЯ
и опустилсЯ на кровать.
     ‡ачем?
     Љакой смысл?
     „ело совершенно не в этом. Џросто она хотела вызвать менЯ на скандал.
     Ќо родина? ‡ачем она заговорила о родине и о муже, убитом в ђоссии?..
     џ спрашивал себЯ, и физиономиЯ  „урнбахера вдруг  Явилась передо  мной.
Ђга, вот в чем дело! Ћн! Ћн  передал хозЯйке наш утренний разговор, сообщил,
что  Я без уважениЯ  отозвалсЯ о военной  службе. € хозЯйка  оскорбилась  за
своего  супруга,  который  почти  всю войну  сидел  комендантом в  маленьком
украинском городке и слал  ей  посылки  с салом. "Ћн  отдал  свою  жизнь  за
родину". ‹ожь! Ћн отдал жизнь за ворованное сало.
     "џ  не одна вошла  к вам  в  комнату, а с господином „урнбахером"... Ћ,
лицемерие  мерзавцев! Ћни  не  могут  просто сделать подлость.  €м нужно еще
подвести  под нее  некий принцип,  вырвать длЯ себЯ хоть маленький моральный
выигрыш. џ не одна вошла к  вам в комнату, Я, видите ли, порЯдочнаЯ женщина.
ќто  инстинктивнаЯ  уловка  прохвостов,  которые   вместо   одного  предмета
разговора подсовывают  другой. “же начинает дискутироватьсЯ вопрос не о том,
честно  ли врыватьсЯ  в  комнату человека во времЯ его отсутствиЯ, а о  том,
входить  одной  или  с  кем-нибудь.  ‚се  становитсЯ  с  ног на голову,  уже
терЯешьсЯ, слова лишаютсЯ смысла...
     "•отела бы Я знать, чем вы занимаетесь в  моей  комнате". Ћна хотела бы
знать. Љак будто она  не знает, если на то  пошло. ‚спомнить  только,  какой
льстиво-угодливой она  была в те  времена, когда Љрейцер еще ходил ко мне и,
стоЯ  на  кухне у  притолоки, объЯснЯл ей,  какой Я великий  математик.  Љак
трудно было тогда избегать ее навЯзчивых услуг...
     €  „урнбахер!   Њужественный  воин,  который  не  удержалсЯ,  чтобы  не
насплетничать о  нашем разговоре и не отказал себе в удовольствии порытьсЯ в
чужой постели.  ‚прочем,  он, наверное, и не  пыталсЯ  удерживатьсЯ. Ћн тоже
подвел под  это  принцип. Ћн "выполнЯл свой долг". Љ нему  не  подкопаешьсЯ.
Ќаука подлости уже так глубоко изучена  подлецами, что они просто неуЯзвимы.
Џопробуй подойти к  нему, он негодующе поднимет брови. “ него найдутсЯ такие
слова, которые сразу поставЯт тебЯ в тупик.
     Ѓыл  такой миг  во  времЯ  этих  горьких  мыслей,  когда  Я  вскочил  с
решимостью пойти и дать пощечину „урнбахеру, а  хозЯйке сказать, что выезжаю
из комнаты.
     Ќо Я сразу сел.
     ѓлупости.
     Ќе  мог Я  позволить себе этого.  џ знал,  что  Я бессилен. Њне  нельзЯ
съезжать, потому что только  здесь Я  и могу  кончить свои работы, завершить
дело  моей жизни. ’олько  теперь и  здесь. џ нервен, Я слаб. џ привык к этой
комнате  за пЯтнадцать  лет.  “ менЯ  выработались  механические  стереотипы
поведениЯ.  “становилась  привычка  приниматьсЯ  за  работу  именно  в  этой
комнате.  Ћбстановка  сосредоточивает.  џ  поглЯдываю  на  окна  •агенштрема
напротив, бросаю взглЯд  на трещинки в потолке, рассматриваю узоры на обоЯх,
и  готово. Њозг  включаетсЯ  и начинает  работать.  ќто  -- как  музыка. Њне
потребовались бы годы, чтобы привыкнуть к другому месту, освоитьсЯ и  начать
производительно мыслить.
     Ќо  нет  у  менЯ впереди этих лет. џ измучен борьбой за  существование,
истощил свою нервную систему. џ не проживу лета.
     ...„овольно долго Я сидел,  тупо уставившись в пол. ‘тыд и гнев прошли,
их заменила апатиЯ. ‚сегда так  бывает  -- что-то  мешает человеку выполнить
то, что он  хотел бы выполнить. џ  вЯло  пожалел  о том, что во  времЯ войны
„урнбахера не посылали из его 6-го отдела в командировки на ‚осточный фронт.
…сли б он встретилсЯ там с русскими солдатами, ему не помогли бы "принципы".
     …ще один раз  закипела Ярость,  сердце  заколотилось, но  потом  Я стал
овладевать собой.
     ‹адно, сказал Я себе. џ впал в  бешенство. Ќо разумно ли это? Њожно  ли
так злобствовать на хозЯйку и  „урнбахера? ‚едь они мелки и ничтожны. Ћни не
могут  составлЯть предмет  длЯ ненависти --  только длЯ презрениЯ.  ‚от  они
унизили  менЯ  сегоднЯ. Ќищий и усталый, Я  сижу в этой комнате, из  которой
менЯ хотЯт изгнать. Ќо разве Я  поменЯлсЯ бы  своим положением хоть на миг с
фрау  ‡едельмайер?..  €ли  „урнбахер.  Ћн  хорохоритсЯ,   у  него  на   лице
благородное выражение, он одет в дорогое пальто и добротный  костюм. Ќо ведь
всЯ  его  жалкаЯ жизнь, всЯ  его деЯтельность в том  же €мперском управлении
состоЯла  из  одних  только  преступлений,  из  одних  угождений вышестоЯщим
лицам...
     џ запер дверь  на ключ,  отодвинул постель  от стены,  открыл тайник  и
достал аппарат.
     € потом -- сам не знаю, как это получилось -- Я, вдруг установил контур
на самое последнее  деление,  сузил  диафрагму почти  до  конца,  присел  на
корточки и включил освобождающее устройство.
     Љоротким звоночком прозвенела маленькаЯ зубчатка, кристалл замутилсЯ на
миг, и в полуметре от пола, в углу, в воздухе повисло пЯтнышко. Љак муха.
     Ќо неподвижнаЯ.
     ЊенЯ даже поразило, с какой легкостью и как непринужденно Я сделал это.
џ и опомнитьсЯ не успел, как пЯтно уже стало существовать. € никакаЯ сила на
свете не могла его уничтожить.
     џ убрал  аппарат и  старательно закрыл тайник.  ‡атем Я  стал играть  с
пЯтном,  пересекаЯ его рукой,  прЯча где-то  в  костЯх  и свЯзках  ладони  и
открываЯ вновь. Ђ пЯтнышко висело неподвижно, укрепленное на  магнитном поле
‡емли. ЊаленькаЯ  область, где полностью поглощалсЯ свет, доказываЯ верность
моей теории.
     € уже два пЯтна было в мире: под хворостом в Џетервальде и здесь.
     Ќасладившись пЯтном, Я подвинул кровать на место и улегсЯ.
     ‘транно,  но Я  как-то  никогда не думал  о  возможностЯх практического
применениЯ пЯтна. џ довольствовалсЯ тем, что оно  есть, что в качестве некой
реальности воплощена перваЯ часть моих расчетов.
     Ќо  возможности-то, конечно, были. ЏЯтно можно использовать,  например,
длЯ прЯмого преобразованиЯ световой энергии в тепловую. џвлЯЯсь своеобразным
трансформатором,  черное поглощает видимую часть  спектра  и испускает часть
инфракрасную,  нагреваЯ  среду  вокруг  себЯ.  ‘обственно,   даже  из  этого
маленького пЯтнышка в комнате Я мог  бы сделать "вечный двигатель", заключив
его  в  какой-нибудь  объем  воды, окруженный прозрачной  теплонепроницаемой
оболочкой. …стественно,  двигатель был бы лишь относительно вечным и работал
бы только до той поры, пока светит наше ‘олнце.
     „а мало  ли  вообще!..  џ  теоретик,  а любой  экспериментатор  за  час
набросал бы десЯток предложений.
     ‘  другой  стороны,  черное  можно использовать и  во зло. —ерное, если
вдуматьсЯ, может представить собой оруж...
     -- Ћружие! -- воскликнул Я и вскочил.
     —ерт возьми,  ведь и Я могу  быть тем  физиком, которого разыскивают  в
городе!..  Ђ впрочем, могу ли? Ќикто не знает о моих трудах.  ’олько пЯтно в
Џетервальде ЯвлЯлось до  сих пор единственной  материализованной точкой моих
размышлений.  Љонечно,  Я  испугалсЯ,  дважды  увидев  взглЯд Ѓледного.  Ќо,
хладнокровно  взвешиваЯ все,  Я  не должен считать эти  две  встречи  чем-то
большим,  чем  совпадение. Њало  ли  кто  и зачем  мог идти к хуторам  через
Џетервальд, мало ли кто мог оказатьсЯ случайно возле галереи ЏфюлЯ...
     €  все  равно  Я  чувствовал,  что  пора  кончать.  ђазговоры  о  новом
оружии-все-таки предупреждение.
     Ќо месЯц мне был нужен.
     џ  подошел  к окну  и распахнул его. ‘овсем стемнело.  Ќад  крышей едва
слышно шумел ветерок, и шуршало таЯньем снега.
     €здалека что-то надвинулось, Явилось в комнату через окно, вошло в менЯ
и, вибрируЯ,  поднЯлось к  ушам. Ќизкий звук. ќто ударили часы на ’аможенной
башне. Џоловина двенадцатого. ‡вук  медлительно и мерно  распространилсЯ над
улицами, над городом и пришел ко мне.
     џ несколько раз вдохнул свежий ночной весечппн воздух. Њне стало лучше.
€ вдруг в первый раз за этот год Я почувствовал уверенность, что несмотрЯ на
все мне удастсЯ закончить свою работу.
     ’олько бы мне месЯц покоЯ.
     ’олько единый месЯц.

        VI

     Ќеделю Я трудилсЯ удивительно. ђаботалось, как в молодости. Ѓыло похоже
па бабье лето -- последнее могучее развертывание  организма перед  концом. џ
пересчитал  еще раз  свой  вакуум-тензор,  переписал  в  уме  главу  "’еориЯ
спектра" и вплотную подошел к тому, чтоб научитьсЯ уничтожать черное.
     Џотом мне помешали.
     Џоздним утром вдруг раздалсЯ осторожный стук в дверь. џ отворил.
     Ќа лестничной площадке стоЯло унылое долговЯзое существо  в полицейской
форме.
     -- ѓерр Љленк?
     -- „а.
     ‘ущество подало мне бумажку.
     "...предлагаетсЯ  ЯвитьсЯ  в...  длЯ дачи показаний по  делу...  (после
слова "делу" был прочерк) ...имеЯ при себе документы о..."
     -- Ќу, хорошо,  -- сказал Я после того, как понЯл, что это  такое, -- а
когда?
     -- ‘ейчас, -- поЯснил долговЯзый.
     -- Ђ зачем?
     -- Ќе знаю.
     -- Ќо Я еще не пил кофе. џ устал, Я небрит.
     ‚  конце концов,  Я оделсЯ, побрилсЯ  -- при  этом изза  спешки  сильно
порезал   подбородок  --  и  мы  спустились  вместе.  ѓородской  полицейский
комиссариат  помещаетсЯ  у  нас  на  Џарковой  улице. ‚ыйдЯ  из парадной,  Я
повернул налево.
     ‘ущество повернуло со мной.
     џ остановилсЯ.
     -- Џослушайте, это что -- арест?
     Ќе больше смысла было бы спрашивать стенку. ‚ комиссариате мы поднЯлись
на  четвертый  этаж.  Џо  коридору  шел   полный  мужчина  в   штатском.  Ћн
остановилсЯ, внимательно посмотрел на менЯ и спросил:
     -- Ћн?
     ’от, который менЯ привел, кивнул.
     Џолный сказал:
     -- Џосиди с ним. џ скажу Љречмару.
     € ушел. Ђ долговЯзый показал мне на полированную скамью у стены.
     Њы просидели минут пЯть. Џотом еще столько же.
     Џостепенно Я начал нервничать. —то это такое?  Ќи на миг  Я не допускал
мысли,  что это свЯзано с  пЯтнами.  …сли  б так, менЯ  пригласили  бы не  в
полицию, и за мной пришел бы не этот унылый. Ќо что же еще?..
     џ оглЯнулсЯ на полицейского. Ћн, скучаЯ, грыз ногти.
     € тогда  дурацкие мысли  вихрем  понеслись у  менЯ в сознании. —то если
менЯ арестуют и посадЯт в тюрьму? •озЯйка, естественно, тотчас сдаст комнату
другому.  ’ам  сделают  ремонт, и  обнаружитсЯ мой тайник с аппаратом...  Ќо
могут ли менЯ арестовать? € вообще, как у нас с этим теперь -- опЯть, как во
времена ѓитлера или иначе? Ђрестовывают  ли просто так,  безо всЯких причин,
или  нет?  џ ничего не знал об этом. џ не читаю  газет и не слушаю радио.  џ
едва не вскочил со скамьи -- такой приступ отчаЯниЯ охватил менЯ.
     Ќаконец, надо мной раздалось:
     -- Љленк.
     џ встал. џ чувствовал,что все обречено.
     ‚ кабинете на  стене тикали большие часы. €з коридора  не доносилось ни
звука:  дверь   изнутри  была  обита  кожей.  џ  вспомнил,  что  полицейский
комиссариат и при фашизме помещалсЯ здесь же.
     Ћфицер кончил читать бумаги. Ћн поднЯл голову. …му было немногим больше
сорока.  Ћн  был  блондин  с  розовым, холеным, даже смазливым и  совершенно
пустым  лицом. ‘  лицом  человека, в  голову которого ни разу  не  забредала
серьезнаЯ  самостоЯтельнаЯ  мысль.  Ћн ел,  то  есть  пропускал  через  себЯ
бифштексы и сосиски, допрашивал здесь в комиссариате и спал полагаЯ, видимо,
что всем этим полностью исчерпываетсЯ понЯтие "жить".
     Ћн посмотрел на менЯ.
     -- ‘кажите, вы не были в плену у русских?
     -- џ? Ќет.
     -- ‚ам знакомо такое имЯ -- Њакс ђейман?
     -- Ќет...
     Љакой-то  вздох  послышалсЯ  из-за  занавески.  (‚ комнате  была  ниша,
задернутаЯ занавеской).  ‚здох был чуть слышен, его  почти что и не было. Ќо
вдруг менЯ пронзило: Ѓледный!  Љонечно, он!  ќто им устроен вызов в полицию.
Ћн должен был быть здесь. Ћн ощущалсЯ. Ћн был предопределен, как недостающий
элемент в таблице Њенделеева.
     џ чувствовал, как у менЯ застучал пульс.
     Ћфицер тем временем опЯть углубилсЯ в бумаги.
     ‡атем раздалось:
     --   “  нас   есть  сведениЯ,   господин  Љленк,  что   вы  занимаетесь
антиправительственной пропагандой.
     -- џ?..  —то  вы!  џ  живу  совершенно замкнуто.  ќто  недоразумение  и
вообще...
     Ћн перебил менЯ:
     -- ‘кажите, вы никак не свЯзаны с коммунистической партией?
     -- Ќикак. џ же вам объЯснЯю, что...
     ’ут  Я сделал вид,  что  мне  плохо,  встал,  шагнул  в  сторону  ниши,
шатнулсЯ, как бы падаЯ, схватилсЯ за занавеску и отдернул ее.
     ‚ нише никого не было.
     Ћфицер тоже поднЯлсЯ обеспокоенно.
     -- —то такое? ‚ам нехорошо?
     -- Ќет. “же проходит. -- џ вернулсЯ к своему стулу и сел.
     Ќа лице у  него нарисовалось подозренье. Ћн  посмотрел на  пустую нишу,
потом на менЯ.
     -- Ќу, ладно. Њожете идти. Ќо не советую вам продолжать.
     -- Џродолжать что?
     Ћн подал мне какой-то белый бланк.
     -- €мейте в виду, что вы предупреждены.
     -- Ћ чем?.. Ћ чем вы вообще говорите?
     Ќо он уже подошел к двери и отворил ее.
     -- ‚ам следует знать, что мы этого не потерпим.
     -- Ќе потерпите чего?
     „верь  закрылась,  џ осталсЯ  один в  коридоре, автоматически спустилсЯ
вниз, автоматически  подал дежурному белый бланк, который оказалсЯ пропуском
на выход.
     €так,  сказал  Я себе, Ѓледный  тут  ни при  чем.  Ќо  мне  предъЯвлено
обвинение в том, что Я занимаюсь антиправительственной пропагандой. џ!..
     Њинуту Я  думал, потом ударил себЯ по лбу. ЋпЯть „урнбахер! ќто все моЯ
фраза:  "Ѓыл  в  армии,  но  не сохранил  об  этом  приЯтных  воспоминаний".
Ѓесспорно. „урнбахер служил в 6-м отделе €мперского упгЯвлениЯ безопасности.
Ћн  сам был  почти  полицейским, и теперь у  него остались  дружки  по  всем
комиссариатам.  Ћн позвонил какому-нибудь своему давнему собутыльнику, и вот
результат.
     ‡начит, и этого  уже нельзЯ. ‚ыходит, что о гитлеровском режиме  у менЯ
должны  были сохранитьсЯ одни  только  приЯтные воспоминаниЯ. ‡начит, слово,
вздох, косой взглЯд в сторону бывших фюреров уже наказуемы.
     Ќенависть  охватила  менЯ. Ќа  миг мне захотелось  броситьсЯ  к  зданию
комиссариата и  кулаками сокрушать его. ‚ыдирать решетки из окон, выламывать
дубовые двери, разбивать шкафы и столы, заполненные бумагами.
     Ќо что можно сделать кулаками?
     €з дверей комиссариата почти  сразу за мной высыпала группа сотрудников
-- начиналсЯ обеденный перерыв. Ћни обменивались шуточками и закуривали. Ћни
были все в чем-то одинаковы. €х  характеризовала увереннаЯ, спокойнаЯ манера
людей, которые судЯт, которые всегда правы.
     •орошо  одетые,  выкормленные,   с   гладкими   и   даже   добродушными
физиономиЯми, они пересмеивались, глЯдЯ на проходивших мимо девушек. Ђ Я, со
своей красной  царапиной  на  подбородке,  исхудавший и с искаженным  злобой
лицом выглЯдел рЯдом с ними, наверное, странно и дико.
     —тобы утишить кипЯщую кровь, Я пошел к  дому кружным путем через ‘тарый
ѓород. “ особнЯка Џфюлей снова стоЯл один из американских автомобилей. (•отЯ
сама галереЯ-то была опЯть закрыта).
     ‚  скверике  у  ’аможни Я  сел  на скамью рЯдом с  каким-то  человеком,
закрывшимсЯ газетой. ‚ынул сигарету.
     —еловек опустил газету.
     -- ‚ам огнЯ?
     €  зажег  спичку.  Ѓольшую  белую спичку. ведскую с зеленой  головкой,
которые  загораютсЯ жарко, сильно и  почти без дыма. ’акие спички  последнее
времЯ редко бывают в киосках в нашем городе.
     ќто был Ѓледный.
     ‘екунду мы смотрели друг  другу  в глаза. Ћн всетаки  был здесь. Љак-то
вмешан и впутан. ‚нутреннее чувство не обмануло менЯ, но Я был далеко не рад
этому.
     Ћн сказал тихим голосом:
     -- ‚ас вызывали в полицию?
     џ молчал.
     -- Љ майору Љречмару?
     џ вспомнил,  что у офицера,  допрашивавшего  менЯ.  действительно  были
майорские погоны.
     Ѓледный придвинулсЯ ближе ко мне.
     -- Ќе тревожьтесь, -- сказал он. -- ђаботайте спокойно.
     ЏоднЯлсЯ, кивнул мне и ушел.
     џ  просидел в скверике  с  полчаса,  потом  сел в  трамвай  и поехал  к
‚ерфелю. ’ам Я сошел на последней остановке и побрел к лесу.
     “же сильно  растаЯло с прошлого  раза.  „орога,  ведущаЯ  мимо разбитой
мызы,  была  всЯ залита водой. Ќо Я  знал, что  в лесу, расположенном  выше,
будет сухо.
     џ добралсЯ до  пЯтна -- груда хвороста была на том  же месте --  и стал
внимательно исследовать полЯну метр за метром.  џ шарил там минут сорок и, в
конце  концов  нашел  то,  что  искал:  окурок  сигареты  "„акки  страйк"  и
сантиметрах  в  тридцати  от него обгоревшую  спичку. Ѓелую толстую шведскую
спичку.
     џ поднЯл ее и подержал в пальцах. ‘омненьЯ исчезли.
     Ќо пока еще было неизвестно, чем мне это грозит непосредственно.
     џ подумал о том,  как странно Я приблизилсЯ  к  людЯм -- через  то, что
менЯ преследуют. € как прав был батрак: черное -- это плохо.
     ‚ыходЯ из трамваЯ в центре города, Я вдруг увидел „урнбахера.
     Ѓыли „урнбахер, еще какой-то рослый  тип в плаще и седоватый мужчина  в
рабочем  комбинезоне.  ‚троем они  наклеивали  плакатики  на  стену ’аможни.
‚ернее,  наклеивал  мужчина в комбинезоне -- у него были  ведерко  с клеем и
малЯрнаЯ кисть,  -- а „урнбахер  с  тем,  вторым, руководили. Џлакатики были
такие же, какие Я видел у ђыночной площади. Ѓелый кораблик на черном фоне.
     —то-то напоминали мне эти кораблики. Љак  будто Я был  свЯзан с ними  в
прошлом. € не короткое времЯ, не день, а  целую эпоху  своей жизни. ‚месте с
корабликами  на ум  почему-то приходили снег, ветер, горький запах пороха, и
снова снег, снег...
     ’ут тоже была своЯ загадка.

        VII

     Џрошло пЯть дней с тех пор, как менЯ вызывали в полицию.
     Џоздний вечер.
     Ћтдыхаю.
     ‘ижу на скамье в ѓальб-парке.
     –ифры и  формулы  все еще плывут в голове, освещаютсЯ разными  цветами,
перестраиваютсЯ в  колонки  и строки. Ќужно  изгнать их из  внешних  отделов
сознаниЯ -- туда, внутрь. ‚ременно забыть.
     Ќужно думать о чем-нибудь другом. Ћ другом...
     Ѓуду вспоминать прошлое.
     џ начинаю свое путешествие.
     Њысленно встаю  со скамьи,  прохожу сквозь кусты ѓальб-парка,  мысленно
перескакиваю   через   высокую   ограду.   ‚збираюсь  по   стене   дома   на
Ѓисмаркштрассе,  прохожу по крыше,  спускаюсь в  ущелье  ѓроссенштрассе, там
пересекаю мостовую,  снова взлетаю  вдоль стены другого рЯда спЯщих домов...
…ще раз  крыши,  еще  раз  спускаюсь  -- уже  на  Ѓремерштрассе,  обсаженную
каштанами, которые  сейчас голы и  купают черные  ветви  в холодном туманном
воздухе мартовской ночи.
     ...Џарадный вход темного дуба,  лестница с  грудастыми  наЯдами. ’ретий
этаж. џ прохожу сквозь  двери и  оказываюсь в  нашей  квартире.  ‚  квартире
своего детства. ’ут Я и побуду сейчас. Ћтдохну.  ‚  гостЯх у своих родных, у
своего прошлого.
     ...€грает музыка,  легкаЯ-легкаЯ, не  настойчиваЯ,  лишь сопровождающаЯ
то,  о чем думаешь. Љрохотные  колокольчики прозванивают однообразный мотив,
чуть похожий на ѓенделЯ,  которого мне иногда доводитсЯ слушать с матерью на
дневных церковных  концертах.  ќто музыкальнаЯ  шкатулка.  „еревЯнный Ящик с
крышкой,  на которой  стоЯт бронзовые  пастушок  и  пастушка. —тобы  завести
шкатулку, нужно повертеть ключик.
     џ уже сделал  это, сижу теперь на полу, а легкие беззаботные звуки реют
в  большой  комнате.  торы на  высоких окнах  приспущены,  полумрак. ’ускло
светЯтсЯ корешки книг в тЯжелых шкафах.
     Њать, худенькаЯ, тонкаЯ, в домашнем платье, только что кончила вытирать
пыль и вышла.
     џ один в кабинете отца. џ маленький. Њне пЯть лет. џ занЯт странным длЯ
других и таким естественным длЯ себЯ делом -- это мои математические игры.
     џ сижу на полу и обеими руками описываю круги над двумЯ завитками ковра
с  таким  расчетом,  чтоб  расстоЯние  между кончиком  пальца правой  руки и
завитком   узора   менЯлось  в  сложной   зависимости  от  расстоЯниЯ  между
указательным пальцем левой руки и другим завитком. ЊенЯ увлекает соотношение
между  этими двумЯ движениЯми.  џ  инстинктивно  нащупываю здесь  то, что  в
математике называетсЯ "квадратом сложной переменной".
     Џахнет  книгами,  чуть-чуть -- трЯпкой длЯ пыли.  ђаздаетсЯ мЯгкий стук
входной двери. ќто значит, что  мать ушла заказывать по магазинам покупки, и
Я один в квартире.
     џ  берусь  за  стул,  с  трудом  подтаскиваю   его  к  шкафу,  открываю
застекленную дверцу и достаю толстый том. "’еориЯ множеств" ѓеорга  Љантора.
џ усаживаюсь с книгой на полу и раскрываю ее...
     ‡венит музыка колокольчиков. ќти звуки сопровождают все мое детство.
     ‚прочем,  Я плохо помню детство. Њожет быть,  оттого, что  в дальнейшей
жизни мне  редко  приходилось  вызывать его  в памЯти.  Ћттого, что мой мозг
всегда был перегружен другим. Њне жаль, но Я могу вспомнить только немногое.
‘ценки и эпизоды, свЯзанные общим ощущением того, что Я был маленький тогда,
а мир хоть и сложен, но беззлобен.
     џ помню воскресные прогулки с отцом по Ѓремерштрассе и липкие  шершавые
листьЯ каштанов на тротуаре.
     џ  плохо  сходилсЯ со сверстниками и дружил только с  сыном швейцара  в
доме напротив. ђостом он был много выше менЯ, но слабый, всегда раздраженный
и готовый  обидетьсЯ,  отвернутьсЯ,  втЯнуть голову в  плечи  и углубитьсЯ в
какие-то  лающие рыданиЯ. Њне, он нравилсЯ тем, что был молчалив, и при  нем
можно было думать, не чувствуЯ себЯ при этом одиноким. Ћднажды мы баловались
в  ближнем  саду,  сталкиваЯ друг друга с  деревЯнного  обруча. Ќо знаЯ  его
болезненное самолюбие и рыданиЯ, которые всегда были рЯдом, Я не прикладывал
силу, а лишь оборонЯлсЯ. ‚друг Я услышал крик: "ѓеорг! ѓеорг!" “ сада стоЯла
мать. ѓубы у нее были сжаты, лицо побледнело. Ћна сказала: "’рус. Ќеужели ты
трус?.. Ћн выше ростом, и ты его испугалсЯ. Ѓеги, прогони его прочь".
     Џомню Я еще один случай, когда мать уже заболела, и к нам пришел доктор
--  товарищ  отца. ќто  было  вечером. Њы все  почему-то вышли  в  прихожую.
„октор, рослый  красивый  мужчина с  шелковистыми  усами, сохранЯЯ  на  лице
светскую благодушную  улыбку, поцеловал матери руку, поздоровалсЯ с отцом  и
потрепал менЯ по голове.  Ќо в то времЯ, как его ладонь была в моих волосах,
он еще раз взглЯнул на  мать.  ‹ицо  его на один миг переменилось, выражение
стало  не  благодушно светским,  а  профессиональным.  ѓлаза  поугрюмели  на
секунду,   сделались   внимательными,  уголки  губ   опустились   в  мрачном
предчувствии. Џотом улыбка вернулась, но мне  стало  так страшно,  что  Я  с
плачем убежал в свою комнату и долго не мог успокоитьсЯ.
     Џозже, когда мать болела и  лежала, они с  отцом, кажетсЯ, лучше понЯли
друг друга и помирились. Ћн тоже стал менее замкнутым.
     €  часто-часто звенели колокольчики в большой комнате, и Я перелистывал
математические книги.
     Ќо  детство быстро кончилось. ‚ гимназии Я неожиданно узнал,  что Я  не
совсем такой, как другие.
     ЊенЯ можно было спросить:
     -- Љаковы будут три числа, если их сумма -- 43, а  сумма их кубов -- 17
299?
     ‚  течение  нескольких секунд  десЯтки  тысЯч  чисел  роились v менЯ  в
голове,  сплетались  в  различные   триады,   перемножались,   складывались,
делились, и Я отвечал:
     -- ќто могут быть, например, 23, 11 и 9.
     џ  не знал,  как Я  этого  достигаю.  Њне это  казалось естественным. џ
удивилсЯ, узнав, что другим на такие вычислениЯ потребовались бы долгие часы
работы.  џ  полагал,  что это  всеобщаЯ  способность людей,  как  дышать или
видеть.
     Ќо это не было всеобщей способностью.
     ‚ шестом  классе к нам  пришел учитель математики,  из  офицеров. ’ощий
озлобленный человек в ободранном мундире, который,  чиркаЯ мелом на классной
доске,  одновременно  зачеркивал  при  этом какие-то свои тщеславные мечты и
гордые планы. …два он заканчивал писать уравнение, как Я уже знал ответ. ќто
его бесило.
     Ќо  Я   и   сам   ничего   не   мог  ему   объЯснить.   Џросто  Я   был
человеком-счетчиком. џ считал с фантастической быстротой. Џозже мне удалость
установить, что в детстве Я стихийно применЯл бином Ќьютона, например. Љроме
того,  у  менЯ  была  памЯть. Ћдин раз Я прочел  логарифмические  таблицы  и
запомнил их целиком. Ќо вскоре мне  самому начало надоедать это. ’о  был дар
-- нечто не зависЯщее от  менЯ и потому унижающее. Ќе Я командовал им  -- он
управлЯл  мною. Љак только Я пробовал приступить с анализом к своему методу,
так сразу все  расчеты спутывались, цифры  меркли, их  колонки разрушались и
уходили в небытие.
     џ стал задавливать в себе  эту способность.  Ћна мешала. Ћна затруднЯла
понимание,  подсовываЯ   вместо  вычислений  результат,  вместо  разума   --
инстинкт. …й не хватало главного элемента человеческой мысли -- обобщениЯ и,
более того, мнениЯ.
     ЋпЯть  Я просматривал  в кабинете  отца  математические  труды, занЯлсЯ
основаниЯми      математики,      математической     логикой,      обдумывал
континиум-гипотезу. Ћдин  раз, прочитав в биржевом  журнале  отчет  компании
"тегеман и  ѓофман", Я решил,  что они  не точно  определЯют  перспективные
затраты на основной капитал. Љазалось, тут можно применить некую модификацию
вариационного вычислениЯ. „ве недели Я разрабатывал метод, потом с тетрадкой
пришел  в управление заводов. ЊесЯц ничего  не было,  затем, когда Я однажды
вернулсЯ из гимназии, прислуга Њарта сказала мне пойти в кабинет к отцу.
     џ вошел.  Њне  было четырнадцать  лет.  Ћтец  разговаривал  с загорелым
мужчиной в непривычном еще в те времена новомодном светлом костюме. Љогда  Я
отворил дверь,  они замолчали. Њужчина встал,  долго и особенно посмотрел на
менЯ. Ћн задал несколько  вопросов,  заглЯдываЯ  в мою тетрадку.  џ ответил.
Ћтец глазами показал мне идти. џ поклонилсЯ...
     ЉажетсЯ, на заводах применили предложенный мной метод.
     џ стал спрашивать в ѓородской библиотеке "Ђпnalen cier Physic".
     ‚  шестнадцать  лет,  когда  отца уже  не  было,  Я  ломал  голову  над
релЯтивистской квантовой механикой. Ќо тут требовались не те знаниЯ, которые
у  менЯ  были.  Џриходилось  готовитьсЯ  на аттестат  зрелости,  не  хватало
времени.  —тобы не  прерывать  занЯтий  теоретической физикой, Я,  борЯсь  с
усталостью и сном, приучилсЯ читать гимназические учебники стоЯ.
     ‚ восемнадцать лет Я пошел к профессору ѓерцогу в “ниверситет. ‡десь же
был  и профессор ѓревенрат. Ћни выслушали менЯ.  ѓревенрат задумчиво сказал:
"ќтот юноша может наделать скандалов в науке". Њы начали работать вместе.
     Ќо та чистаЯ теориЯ, которой Я занималсЯ в  кабинете  отца, была еще не
настоЯщей чистой. ЌастоЯщую чистую Я  познал, когда  начал  маршировать. ’ут
возникли возможности длЯ роста и созреваниЯ мыслительного, полностью  в  уме
созданного  теоретического  „рева такой высоты  и сложности,  какое едва  ли
когда-нибудь разрасталось прежде в истории человечества.
     ‚  39-м году Я  должен  был  вспомнить свою  отвергнутую  способность к
умственному счету. €наче нельзЯ было. Ќадо было чем-то занЯть мозг. ЌапрЯгаЯ
памЯть, Я постепенно восстановил в уме отцовскую  библиотеку, прибавил к ней
свои  ранние  конспекты  по  теории  инвариантов,  записи  по  эллиптическим
функциЯм и  дифференциальным уравнениЯм  в  частных производных,  по  теории
функций   комплексной   переменной,   по   геометрической   теории    чисел,
аналитической механике и общей механике. џ заставил себЯ воспроизвести в уме
сочинениЯ русского математика  ‹Япунова, Љанторову теорию кардинальных чисел
и  конструкцию   интеграла  ‹ебега.  џ  пополнЯл  и   пополнЯл  воображаемое
книгохранилище, присоединил к нему "Physical Review" с 22-го  по  38-й  год,
французский "Journal de  Physique",  наши немецкие  изданиЯ и в конце концов
почувствовал,  что мне уже  трудно  разбиратьсЯ  в этих  мысленно  созданных
книжных дебрЯх.  Ќужен  был мысленно сделанный каталог. € Я  мысленно сделал
его. ’огда  Я  приступил  к  теории  полЯ, которую  начал  под  руководством
ѓревенрата.  Ќо  выЯснилось,  что  длЯ  того  чтобы  запоминать  собственные
размышлениЯ,  Я  должен  был  обЯзательно  мысленно   записывать  их.  ‹егче
оказалось запоминать не мысли,  а мысленно сделанную запись этих  мыслей  на
воображенной бумаге воображенным пером.
     џ решил  делать это в виде статей и за 40-й год и первую половину 41-го
в уме написал:
     "”отон и квантоваЯ теориЯ полЯ".
     "ЋстанетсЯ ли квантоваЯ механика индетерминистской?"
     "Ћ реализации машины ’юринга с помощью электронных ламп".
     "‘вет и вечность".
     Ќесколько статей Я написал по-французски, чтобы не забывать Язык:
     "La lumiere dans Ie vide".
     "Ondes et corpuscules".
     "La theorie du photon".
     € одну по-английски:
     "Theory of Spectra". (‘татьЯ в пЯтьдесЯт страниц).
     ‘о временем количество записей все увеличивалось.  Џостепенно создалась
целаЯ сфера  воображенных  книг, статей, черновиков,  заметок  -- гигантскаЯ
башнЯ мыслительной работы, которую Я всю носил с собой.
     €ногда  мне   удавалось  как  бы  отделитьсЯ  от  себЯ,  посмотреть  на
собственный  мозг со  стороны,  обозреть  эту башню теоретических логических
конструкций. Ћна  выросла уже  такой  высокой,  что,  казалось,  на нее  все
труднее и  труднее будет  закидывать  новые  этажи. Ћднако это было  не так.
“дивительный  высший  химизм  мозга,   который  запечатлевает  весь  целиком
бесконечный  кинофильм виденного человеком за жизнь и думанного им, позволЯл
прибавлЯть  еще  и  еще,  равно фиксировал  то,  что мыслилось,  и  то,  что
мыслилось об этих мыслЯх. Њозг не отказывал.
     Ќо шла война. —тобы мыслить, Я должен был оставатьсЯ живым.
     џ  оставалсЯ.  €нтуициЯ  сама  давала ответ на  превратности  фронтовой
обстановки.
     Ѓыло так:
     -- ‹ейтенант Љленк. (Џосле ‘ен-Ќазера Я был уже лейтенантом).
     -- ‘лушаю, господин капитан.
     --  Њне придетсЯ взЯть ваш резерв и  передать во вторую роту.  Ќо вы  у
менЯ получите зенитное орудие.
     -- ‘лушаю, господин капитан.
     -- Џо-моему, с этой стороны русские не будут наступать.
     --  ’ак  точно,  господин  капитан.  “тром был  замечен  блеск  лопаты.
Џротивник окапываетсЯ.
     -- ’ак Я думаю, вы справитесь.
     -- ‘лушаю, господин капитан.
     ...€ продолжал вычислЯть с оставленного  места. Ћднако эта  сатанинскаЯ
необходимость держать  все в уме в конце концов подвела менЯ.  ‚ 43-м году Я
совершил  одну  серьезную  ошибку  и  только  в  44-м,  когда   мы  были   в
Љорсунь-евченковском котле, понЯл, что  веду вычислениЯ  по неверному пути.
’огда был зимний вечер. Ћстатки  разгромленных немецких  войск  стЯнулись  в
деревню андеровку. ѓорели избы. Ќаши батальоны выстроились вдоль улицы. ’ам
и здесь стоЯли  машины  с тЯжелоранеными,  и все  понимали, что  их  уже  не
удастсЯ  взЯть отсюда.  €з дома  в  сопровождении  штабистов  вышел  генерал
теммерман, командовавший  окруженной группировкой.  Ћн стал  перед строем и
громко прочитал приказ о прорыве,  а  мы передавали его  фраза  за фразой по
всем ротам. Љогда  теммерман кончил,  сделалось тихо, и только было слышно,
как  трещат  горЯщие  избы.  Џотом  многие  в  рЯдах  заплакали.  теммерман
скомандовал:  "Ќа  молитву!" еренги рот  опустились, только он  сам осталсЯ
стоЯть, обнажив на  морозе седеющую голову. € в  этот  миг  Я --  той другой
половиной мозга -- понЯл, что мой вакуум-тензор не имеет физического смысла.
“жас  охватил  менЯ, когда Я  осознал,  какой огромный труд предстоит, чтобы
исправить и переделать все последующее.  Љругом раздавались  крики и  стоны.
Ќачали подрывать автомашины  и орудиЯ. ‡вено русских  самолетов вынырнуло из
низких облаков, пулеметные  очереди ударили по рЯдам. € странно и чудовищно:
трагедиЯ  десЯтков  тысЯч людей,  брошенных негодЯЯми  на  гибель  в глубине
ђоссии, переплелась с трагедией моей научной работы.
     Ќо все-таки мне удалось выйти  из  окружениЯ  тогда и  вывести троих из
своей роты. Џотом в госпитале  и далее опЯть на фронте Я взЯлсЯ переделывать
все  в  уме. Ќа  это  ушло около года. —тобы мысленно  не переписывать массу
бумаг  рукой,  Я  в  уме  выучилсЯ  печатать  на  машинке  свои  работы.   €
перепечатал...
     ’аким образом,  Я вернулсЯ в  свой родной город после войны,  привезЯ с
собой три тома своих сочинений. ‚ мыслЯх, но они были.
     Ћднако мне, оторванному годы  от развитиЯ науки, требовалось еще многое
узнать. џ поступил в университет.
     Џервые два  года  в аудиториЯх  было так счастливо  после окопов войны.
Љазалось, убийцы похоронены, прошлое уже не вернетсЯ. ‚первые  Я чувствовал,
себЯ человеком,  лица людей оживлЯлись, когда  Я обращалсЯ к ним. “служливый
Љрейцер бегал по коридорам, разносЯ мои остроты.
     Ќо времЯ шло. “же снова грохотал барабан.
     Џорой мне начинало казатьсЯ,  что мир  вокруг понимает и  знает  нечто,
чего не  понимаю  Я. ѓанс  ѓлобке, комментатор  нюрнбергских  законов,  стал
статс-секретарем при Ђденауэре. ‚ университете вдруг выЯснЯлось, что студент
такой-то не  только студент такой-то, но  еще и сын  либо племЯнник  некоего
влиЯтельного лица, и что это важнее всех научных истин.  Ќа последних курсах
студенты поспешно начали делать карьеру.
     Ќо Я не хотел делать карьеру. џ и не умел этого. Њысль об  "антисвете",
об абсолютной черноте, лилась передо мной, и Я вновь погрузилсЯ в расчеты.
     ’руден  был  путь  к  пЯтну.  Ћдиннадцать  лет  Я  непрерывно  работал,
используЯ  мозг  в  качестве  быстродействующей  кибернетической  машины.  џ
похудел, побледнел и живу в нищете. џ разучилсЯ разговаривать с людьми. Ќо Я
рассчитал аппарат и создал черное.
     џ —еловек. ќто доказано..
     “ менЯ в  руках  великое открытие.  „ругое  дело, что оно  пришло в мир
слишком рано. ќто не уменьшает величиЯ моего труда.
     џ встал со скамьи, прошелсЯ по  аллее и закурил.  “сталость исчезла.  џ
чувствовал, что снова могу на ночь засесть за работу...
     ‚озле фонарЯ в кустах что-то темнело.
     џ подошел ближе и увидел ботинки.  Џару больших ботинок, которые стоЯли
в траве на пЯтках, подошвами ко мне.
     ‚ этом было нечто неестественное. ’ак стоЯть ботинки могут только в том
случае,  если  они надеты на  ноги.  Ќо  там,  где  есть ноги, должен быть и
человек.
     џ  шагнул еще  ближе.  „ействительно, в кустах лежал человек.  ‚ темном
костюме, который был виден из-под распахнувшегосЯ серого форменного плаща.
     џ  присел на корточки и повернул лицо лежащего мужчины к свету. ќто был
Љречмар. ’от офицер, который вызывал менЯ в полицию.
     ‚се мои гордые  мысли разом сдернуло с сознаниЯ. џ поднЯл руку Љречмара
и  пощупал пульс. Џульс не  прослушивалсЯ. Ћфицер был  мертв. Ѓезжизнен, как
стул или топор.
     џ расстегнул  рубашку на его груди и положил ладонь  на сердце. Ќичего.
„аже не имело смысла звать на помощь.
     Љругом было тихо. Џарк спал. Ќакрапывал мелкий дождик.
     Ќа  шее  у Љречмара,  пониже  кадыка,  была маленькаЯ бескровнаЯ ранка.
‚ходное отверстие пули.
     ‚от  тебе  и  уничтожитель бифштексов! Ћн впуталсЯ  в большую игру, сам
того не  подозреваЯ. €  налицо результат. ЏЯтно начало убивать.  …два только
оно  вошло  в существование, и уже перваЯ  смерть.  ќто  опЯть  подтверждало
правоту батрака...
     ђЯдом раздалось  покашливание. џ обернулсЯ. Ќадо мной стоЯл Ѓледный. Ћн
нагнулсЯ и посмотрел в лицо Љречмару.
     -- Њертв, -- сказал  он с оттенком профессионального удовлетворениЯ. --
‡атем тоже присел на  корточки и деловито запустил руку офицеру под рубашку.
--  ‚полне остыл.  “бит  не меньше часу  назад. -- Ћн  взглЯнул на  менЯ. --
Ћграбление или что-нибудь другое? Љак вы считаете?
     џ молчал.
     -- •отЯ сейчас нет расчета грабить. Ќикто ведь не носит крупные суммы с
собой. -- Ћн, крЯхтЯ, поднЯлсЯ. -- Џожалуй, не стоит оставатьсЯ здесь, а?
     ќто было правильно. Џопробуй докажи потом, что это не ты. …сли нагрЯнет
полициЯ, у Ѓледного найдетсЯ множество всЯких возможностей. Ђ у менЯ ничего.
ђевольвер же может  валЯтьсЯ  в траве где-нибудь рЯдом. € вообще, мне нельзЯ
привлекать к себе внимание.
     џ  встал  и пошел к  выходу из парка, лихорадочно обдумываЯ создавшеесЯ
положение. ‡начит, они не остановЯтсЯ ни  перед чем. Ѓледный  подумал, что в
полицию  менЯ  вызвали  из-за пЯтна, и тотчас начал  действовать. Ќо  каковы
дальнейшие планы тех, кто стоит за ним?  € что им  пока известно  о  черном,
кроме того, что оно есть?
     Ѓледный шагал рЯдом со мной. Љогда мы вышли из парка, он задержал менЯ.
     -- Ћдну минуту.
     ‡атЯнутаЯ дождем улица арлотенбург, примыкающаЯ к парку, была пуста.
     -- ‚ чем дело?
     Ѓледный  откашлЯлсЯ.  Ќа  этот  раз   он  не   казалсЯ  тем  испуганным
человечком,  которого  Я  видел  у леса  Џетервальд.  Ќапротив,  его  фигура
выражала торжество.  Ќо, правда, какое-то  жалкое.  Љак  у  встопорщившегосЯ
воробьЯ.
     --  Ћбращаю ваше  внимание, -- начал он, -- что  существуют  специально
разработанные  технические  средства.  Ќа  случай,  если  нужно   что-нибудь
сделать. Ќапример, бесшумный пистолет.
     Ћн вынул из кармана  небольшой  пистолет с  необычно  толстым  дулом  и
поднЯл его, направив в сторону  парка.  ђаздалсЯ щелчок, --  не сильнее, чем
удар  клавиши  на  пишущей  машинке,  --  Язычок  огнЯ  высунулсЯ  из  дула,
прошелестела, падаЯ, срезаннаЯ веточка.
     Ћн спрЯтал пистолет.
     -- €ли, скажем, похищение. ‚ы подходите к человеку. -- Ћн  шагнул ближе
ко мне.  -- ‚аша  рука  в  перчатке,  куда  выведен контакт от электрической
батареи,  котораЯ  находитсЯ  у  вас  в  кармане.  ’еперь вам  нужно  только
дотронутьсЯ  до  человека.  “дар  тока,  и  ваша  жертва падает  в  глубоком
обмороке.
     Ћн протЯнул руку в перчатке  к чугунной ограде парка  и сделал какое-то
движение плечом.  „линнаЯ голубаЯ искра,  сантиметров в десЯть, выскочила из
перчатки и с треском ушла в ограду.
     --  ‡атем,  --  в его  голосе  поЯвилась  даже  какаЯ-то  академическаЯ
интонациЯ, -- затем вы нажимаете кнопку: она может  быть у  вас в кармане. ‚
другом  месте  срабатывает  реле,  и  автомобиль  подъезжает  туда,  где  вы
находитесь.
     Ћн сунул руку в карман.
     €з-за  угла,  с  Љайзерштрассе,  выехал большой автомобиль  "кадиллак",
освещенный изнутри, но  с выключенными фарами.  Ћн  мЯгко  подкатил  к нам и
остановилсЯ. ‚одитель  сидел  в  шлЯпе, натЯнутой  на  самые глаза, а  сзади
никого не было.
     Ѓледный  рукой  сделал водителю  знак. Ђвтомобиль  тронулсЯ,  поехал по
арлотенбурге и исчез,