Ќина Љатерли. ЏерваЯ ночь

Ћцените этот текст:
Ќина Љатерли. ЏерваЯ ночь

-----------------------------------------------------------------------
Ђвт.сб. "Ћкно". ‹., "‘оветский писатель", 1981.
OCR & spellcheck by HarryFan, 3 November 2000
-----------------------------------------------------------------------

Љак же, заснешь теперь, черта с два! „о утра промаешьсЯ, прокрутишьсЯ,
а потом целый день - с больной головой. ќто надо ведь, приснитсЯ же такое!
‚ комнате была ночь. Ѓудильник на стуле громко выплевывал отслужившие
секунды, желтоватаЯ полоска просвечивала между краЯми занавесок, значит,
фонарь около дома еще горел. ‚ открытую форточку ворвалсЯ лЯзг пустого
трамваЯ, хлопнула внизу дверь парадной, и тотчас раздалсЯ гулкий басовитый
лай - волкодава из пЯтого номера повели на прогулку.
...—то ему снилось, Љравцов в точности припомнить не мог, но что-то
определенно жуткое. ‚роде бы его помощник, этот охломон Џотапкин, вместе с
мастером ”ейгиным собрались его, старшего обжигальщика Љравцова Џавла
€льича, загрузить во вторую периодическую печь, поскольку на участке,
видите ли, до конца смены не хватило товара, то есть кирпича. Ђ в печке,
между прочим - уж кто-кто, а Љравцов знал, сегоднЯ на термопару смотрел, и
не раз, - температура тысЯча четыреста градусов –ельсиЯ.
€ главное, лежит Љравцов на рольганге и знает, что сейчас закатЯт в
печь, а сделать - ну ничего не может: ни ногой, ни рукой не двинуть,
помер, что ли? € до того стало ему обидно, что вот - как захотЯт, так они
сейчас с ним и распорЯдЯтсЯ, до того страшно, что заорал он, завыл во всю
мочь, и сперва не было звука, а потом прорвало, точно лопнула какаЯ-то
пленка, и от рева своего Љравцов, задыхаЯсь, проснулсЯ.
...‘обака внизу опЯть залаЯла, аж зашлась от злобы.
"ЌосЯт черти по ночам с кабысдохом, - подумал Љравцов, - маютсЯ люди
дурью, натащили полон город зверьЯ и держат в квартирах длЯ собственного
удовольствиЯ, длЯ забавы. Ћгромные псы, назначенные природой длЯ охраны
складов или жизни в степи при стадах, томЯтсЯ в клетушках, валЯютсЯ по
диванам, ведь вот запретили им в сады, так они - ночью..."
‘ердце постепенно унЯлось. Љравцов снова лег, поджал ноги и
приготовилсЯ заснуть, но не получалось. Љартина давешнего сна стоЯла перед
глазами, вылезали всЯкие мысли насчет несправедливости: и верно ведь,
живые, что захотЯт, то и делают над мертвыми, а какое право, может, те и
не желают. ђаньше были всЯкие завещаниЯ, последнЯЯ волЯ, а сейчас? „ураку
Ясно - не каждый усопший, кого волокут в крематорий, давал при жизни на
это свое согласие. Ђ теперь, когда ему, беднЯге, слова уже не вымолвить,
близкие родственники, обливаЯсь слезами, отправлЯют его в огонь. •отЯ,
если подумать, кладбище - тоже не сахар...
Ћн понЯл, что никакого сна не выйдет, и стал уже трезво вспоминать
нудный вчерашний день, который и послужил, теперь понЯтно, поводом длЯ
ночной чертовщины.
‚черашний день, воскресенье как раз накануне отпуска, Џавел €льич
Љравцов, кочегар-обжигальщик термического цеха, провел на кладбище - ездил
на могилу жены, - и там ему очень не понравилось. Љладбище это, несмотрЯ
на лето, траву и цветы, выглЯдело на редкость уныло и страшновато. Ѓез
души. •отЯ - уныло, тут, вроде бы, понЯтно - что веселого может быть на
кладбище? - однако Џавел €льич отлично помнил, что на деревенском погосте,
где под синим, выкрашенным маслЯной краской крестом уже сорок лет лежала
его мать, вовсе не было уныло. ѓрустно - это да, и мысли всЯкие в голову
приходили, спокойные мысли, неторопливые и важные, а уныниЯ или уж, тем
более, страха - не было.
’ам, на сельском этом кладбище, взобравшемсЯ на сухой холм в километре
от деревни, стоЯли молчаливые и строгие березы, кусты малины разрослись у
ворот, в начале лета вспыхивали одуванчики, а осенью вылезали на песчаных
дорожках никому не нужные маслЯта. Ћт подножьЯ холма далеко, до самого
леса, лежало ржаное поле, узкаЯ и прЯмаЯ дорога к опушке, где виднелась
деревнЯ, разрезала его, как пробор в волосах. ‹етали над полем и над
березами, медленно взмахиваЯ крыльЯми, разные птицы, и верилось, что
мертвым тут спокойно. € было не страшно, когда подумаешь, что вот и самому
придетсЯ так лежать. Ќе то что здесь, среди одинаковых казенных
памЯтников, сделанных из какого-то шлакобетонного материала.
Ќет, он, Љравцов, на такое не согласен.
‚идел он, правда, сегоднЯ одно старинное надгробие, не похожее на
стандартные эти памЯтники. Ѓольшой замшелый камень лежал среди высокой
травы в стороне от дорожки, а на камне - ни имени, ни фамилии, ни дат
рождениЯ и смерти. ‚сего три слова: "‚отъ и все".
’о, что собственную его жену, Ђнну €вановну Љравцову, скончавшуюсЯ три
месЯца назад, похоронили там, куда он сам-то не хотел, это Џавла €льича не
очень расстраивало: во-первых, его лично вины тут не было, все решал не
он, а женина сестра, вздорнаЯ старуха, а во-вторых, Ђнне €вановне, при ее
характере и способности на все быть согласной, навернЯка без разницы было,
где лежать.
‘транно это, и признавать неловко, но смерть жены не причинила Љравцову
того горЯ, которое нужно испытывать в таких случаЯх. ’ридцать лет прожили,
а вот померла, а он хоть бы что: ест, пьет, на работу ходит в термический
цех, теперь вот отпуск взЯл - и никакой такой особенной тоски, уезжал ведь
он каждый год один то в деревню, то в дом отдыха, и никогда от отсутствиЯ
рЯдом жены никакого неудобства не испытывал, но сейчас-то совсем другое
дело... ЏритворЯтьсЯ Џавел €льич не умел, и родные объЯснЯли себе и другим
внешнее его спокойствие и даже равнодушие шоком и болезнью - о смерти жены
Љравцов узнал, сам лежа в больнице, и не сразу, а через восемь дней после
похорон. ѓоворили, что пройдет неделЯ-другаЯ или даже месЯц, и он очнетсЯ,
затоскует от одиночества, и тогда - беда. Ќо вот уже три месЯца прошло, а
никакого одиночества и горЯ не получалось. Џавел €льич сам удивлЯлсЯ
своему бездушию, раздумывал, почему это так выходит, и понЯть не мог.
‚незапнаЯ и неожиданнаЯ кончина жены казалась ему случайностью, дурацкой
ошибкой, и он чуть ли не саму Ђнну €вановну готов был обвинить в том, что
не сумела без него дать смерти надлежащий отпор, как никогда никому его
дать не умела. ‘мерть-то, Ясное дело, в тот день приходила за ним и, не
застав дома, прихватила старуху просто со зла. Џавел €льич лежал в тот
момент в больнице ќрисмана, как раз с подозрением на инсульт, состоЯние -
средней тЯжести, а тут супруга его, никогда на сосуды и вообще ни на какие
хвори не жаловавшаЯсЯ, ни с того ни с сего помирает именно от
кровоизлиЯниЯ в мозг, помирает в тот момент, когда собирает сумку, чтобы
нести ему передачу в больницу, так и находит ее через час соседка Ђнтонина
- лежащей на полу посреди опрокинутых банок и раскатившихсЯ Яблок.
Џолучалось, будто безответнаЯ и бестолковаЯ - грех говорить, но против
правды не пойдешь - бестолковаЯ! - Ђнна €вановна как бы прикрыла Љравцова
от пули противника. ќто она уж обЯзательно бы так сказала, если бы,
например, он, Џавел €льич, помер вместо нее, любила выдумывать и болтать
ерунду, хотЯ вообще говорила мало - боЯлась его. Ќо уж если скажет, так
что-нибудь выдающеесЯ. Љстати, не так задолго до смерти вдруг объЯвила,
что, когда помрет, превратитсЯ в какое-нибудь дерево, потому что часто
видит во сне деревьЯ с высоты, и близкое небо, и птиц, которые ее не
боЯтсЯ. —то до птиц, то, правду сказать, они ее и так не боЯлись, особенно
синицы и воробьи - вечно толклись на карнизе у окна, клевали от пуза пшено
и хлебные крошки.
...ЋпЯть забухал под окном соседский кобелина, и из сада напротив
тотчас ответил тонкий тЯвк - навернЯка та, рыжаЯ, коротконогаЯ и толстаЯ
ничьЯ дворнЯга, которую вот уже год выкармливали пенсионеры из окрестных
домов. Ђнна €вановна, покойница, разумеетсЯ, и тут была в первых рЯдах:
собирала в коробку из-под ботинок какие-то кости, огрызки, недоеденную
кашу и носила.
Ќет, не дадут заснуть, до утра будут собак пасти! Џавел €льич снова сел
на кровати, спустил ноги, нашарил тапки, поднЯлсЯ и побрел закрыть
форточку. ”онарь уже погасили, а может, он и не горел вовсе, к чему теперь
фонари - светло.
ЃелаЯ, как ее называют, а на самом деле сероватого цвета прозрачнаЯ
ночь текла мимо окна вдоль улицы, текла издалека, от ‹адожского озера, от
Ќевы, бесшумно омываЯ тихие, с погасшими окнами дома Џетроградской, сонные
головы деревьев в саду напротив, цветущие кусты сирени, беззащитный
автомобиль, одиноко брошенный на мостовой. ’екла эта светлаЯ легкаЯ ночь к
островам, к заливу, а где-то за восточной окраиной, за безлюдными,
отточенными улицами центра, за грудами новостроек уже назревало новое
утро.
•удаЯ кошка, воровато поводЯ хребтом, перебегала пустую улицу к саду,
на охоту за птицами шла, хищнаЯ тварь. Њелкие каблучки процокали по
тротуару, вскинулсЯ где-то короткий гудок буксира - тащит небось баржу или
большой пароход, времЯ такое, когда разводЯт мосты на Ќеве. „унул ветер, и
дерево в саду напротив махнуло Љравцову корЯвой веткой: "‹ожись, мол,
спать, нечего тут..."
...’еперь он лежал на спине и опЯть с самого начала внимательно
вспоминал весь вчерашний день. Џосле кладбища он ехал от Џарголова в
просторной электричке. …хал, смотрел в окно, пока на “дельной не подсела к
нему грузнаЯ и неопрЯтнаЯ старуха в синем рабочем халате поверх летнего
платьЯ в горох, в толстых, несмотрЯ на жаркий день, коричневых рейтузах,
зимних носках и разношенных мужских полуботинках. Љравцов заметил эту
старуху, когда она еще шла по проходу, выискиваЯ место, неуклюжаЯ и
какаЯ-то неустойчиваЯ, как будто кто-то нахлобучил кое-как верхнюю
половину ее туловища на нижнюю. Њест в вагоне было сколько угодно, но
уселась она, как нарочно, рЯдом с Џавлом €льичом и тотчас заговорила
тЯгучим и громким голосом:
- Ќаташка Љозырева, сука, встала, умылась, расчесалась, а ей уж на
тарелке Яичницу подают. џичницу! Ђ моЯ дочка мучаетсЯ, как макаронина
белаЯ, звонит: мама, Я ночевать сегоднЯ не приду. Ђ той - Яичницу. ‚стала,
расчесалась...
Љравцов поднЯлсЯ и вышел в тамбур. Њожно было и на ‹анской сойти, даже
лучше. Ђ потом - трамваем.
...—то было дальше? Џил пиво у ларька, минут двадцать в очереди
отстоЯл, а куда торопитьсЯ? Љупил хлеба в булочной без продавца. ‚от и все
дела. ‚ечером еще посмотрел газету, включил телевизор - показывали
какую-то симфонию, а по второй программе - постановку, кончалась уже.
Џавел €льич телевизор выключил и решил лечь спать, по Ящику этому редко
что хорошее бывает, кроме программы "‚ремЯ" и футбол-хоккеЯ. Ђнна
€вановна, та еще всегда глЯдела "‚ мире животных" - детские игрушки.
’ак и прошло воскресенье. ‡автра - первый день отпуска.
...—то он вчера за весь день сказал-то? "Ћдин до Џарголова и обратно"
да еще - "Ћдну большую". ќто когда пиво пил.
‡ато в прошлый отпуск болтовни было сколько хочешь. Џо графику Љравцов
гулЯл в феврале, взЯл в завкоме бесплатную путевку на две недели в дом
отдыха в ‡еленогорск, жил там в двухместной палате с одним пенсионером,
который мог рассуждать, рта не закрываЯ, с утра до самой ночи, и каждый
раз, о чем бы ни начал, первые его слова были "моЯ полемика такаЯ".
- ЊоЯ полемика такаЯ, - говорил он за завтраком подавальщице, наливаЯ
себе из чуть теплого чайника кофе, - Я всегда предпочитаю знать, что Я ем
и что Я пью, чтобы иметь возможность своевременно обратитьсЯ к врачу. ‚от
Я вас, девушка, и спрашиваю: как называетсЯ этот напиток - отвар из
желудей или бульон от мытьЯ посуды?
Џодавальщица дергала плечом и отходила, нервно толкаЯ вдоль столов
тележку, заставленную тарелками с кашей, а Џавел €льич справедливости ради
возражал этому... постой, да как же его звали?.. что за бесплатно можно и
желудевого кофе попить. Ќо старик упрЯмо талдычил свое:
- ЊоЯ полемика такаЯ: говорю, что думаю, не могу молчать, если вижу
безобразие, а тут - безобразие, воруют кому не лень, ты посмотри, какие
они сумки вечером домой тащат! ‚се - хоть повар, хоть судомойка!
Џосле завтрака они с Љравцовым обЯзательно шли в вестибюль и выстаивали
длинную очередь за газетами. Џавел €льич, как дома выписывал, так и тут
всегда покупал "‹енинградскую правду". Ђ Џолемика набирал целый ворох - и
"€звестиЯ", и "Ќеделю", если была, а больше всего предпочитал
"‹итературку".
- Џравильно пишут, - внушал он Љравцову вечером после ужина, - среду
надо оберегать. ‚от, - он тыкал пальцем в газетный лист, - опЯть, смотри,
отравили реку, сгубили рыбу. € что? Ќачальству - выговор, а завод заплатил
штраф. ѓосударство, значит, наказали. Ќет, моЯ полемика такаЯ: за
безобразие бить рублем. Љаждого по личному карману, не по
государственному. —тобы заинтересованность была и ответственность. —тобы
болели за дело, а не так. ЊоЯ полемика...
Љравцов соглашалсЯ с ним уже сквозь сон, но потом отключалсЯ, а старик
еще долго небось проводил свою политинформацию. Ћн вообще-то ничего,
неглупый был старик, хотЯ и болтун... „а как же, в самом деле, его звали,
черт возьми? —ерез справочную свободно можно было бы найти, поговорили
бы...
‘тарик... Љравцов поерзал, перевернул подушку, ставшую какой-то
жилистой, и подумал, что и сам-то он, по правде, старик - пЯтьдесЯт
девЯть, через год можно на пенсию, только кто его пустит из цеха, да он и
сам не пойдет, что одному дома делать? Ђнна €вановна, покойница, та вот
нисколько не скучала на пенсии, выдумывала себе всЯкие дела, иногда
довольно глупые: тогда, прошлый год, когда собирала его в ‡еленогорск,
целыми днЯми бегала по магазинам. € выбегала, дурища: рубашка финскаЯ,
нейлоноваЯ, галстук - польский, кофта шерстЯнаЯ, называетсЯ "полувер" -
вообще черт-те чьЯ. ‚ещи, безусловно, хорошие, как говорЯт, даже шикарные,
но ему-то они на что? „ва раза надеть в доме отдыха, в кино...
Љравцов тогда отругал жену, что говорить, крепко отругал, до слез. Ћна
все повторЯла:
- џ же - чтоб ты не хуже людей, там ведь всЯкие будут, и инженера, а ты
еще интересный, молодой...
‡аладила: "интересный" да "молодой", все тридцать лет она ему это пела,
и, честно сказать, Љравцов ей верил, хоть и надоели ему эти похвалы, а все
же и сам привык считать, что не хуже других, интересный там не интересный,
а видный мужчина, и Ђнне €вановне с замужеством, конечно, повезло -
сама-то красавицей никогда не выглЯдела, даже одетьсЯ прилично и то не
умела.
‚от уже три месЯца никто к нему не пристает с такими разговорами, и как
раз сегоднЯ, то есть это уже вчера, утром, когда брилсЯ, посмотрел в
зеркало и подумал: а ведь старый мужик, ну, пускай не старый, а все равно
пожилой, жизнь не обманешь - раз положено через год на пенсию, значит,
есть за что. ‚он и волосы стали редкие, щеки в красных прожилках...
...‘траннаЯ она все-таки была женщина. €ной раз могла час сидеть и
смотреть, как Љравцов, к примеру, читает газету. ЏоглЯдишь на нее -
отвернетсЯ, отведешь глаза - опЯть. Џавла €льича такое поведение всегда
злило. ‘прашивал не раз: "’ы чего?" - а она: "Ќичего, просто так. „умаю".
„умает! —то она там может думать? Ђ один раз выпалила: "ќто, говорит, Я
тобой любуюсь". Ќу что тут скажешь! "‹юбуюсь"! Ќенормальность и все...
Ќет, она неплохаЯ была женщина, а это, глупости разные, это, наверное,
смолоду, от воспитаниЯ, да и наследственность, как говорЯт, играет большую
роль - у нее мать из поповской семьи...
...‚от с этими деревьЯми она как раз тогда и выдумала - что станет,
мол, деревом после смерти, - когда приезжала навестить Љравцова в
‡еленогорск. Џриехала, натащила продуктов, как будто он тут на голодном
острове, хотел выругать, да решил не портить настроение, повел показывать
территорию. Џогода стоЯла морознаЯ, деревьЯ все заиндевели, и вот,
помнитсЯ, на берегу залива - береза... может, и не береза, короче,
какое-то дерево. ‚етки в инее, блестЯт, Ђнна €вановна встала перед этой
березой, поднЯла голову, руки на животе сложила и молчит. Ђ потом и
высказалась.
„ень был тогда голубой и белый...
Ђ сегоднЯ ночь - ну ни черта не двигалась! Ћкно он закрыл зрЯ: в
комнате стало душно. ‘колько всего успел вспомнить и передумать, а
посмотрел на будильник - только сорок минут прошло. Ќа улице, правда, как
будто стемнело.
...Ћн ведь ей тогда так прЯмо и отрезал: "ЌенормальнаЯ ты, Ђнна, жизнь
отжила, а дура дурой"... Њожет, и не надо было ее там хоронить, на этом
квадратно-гнездовом кладбище? Ђ с другой стороны, что он мог сделать? Љто
его спросил? Ћн ведь в больнице тогда лежал.
‚овсе нечем сделалось дышать, и Џавел €льич поднЯлсЯ. ‚стал, прошел
босиком по полу, подумал, что надо бы вымыть и натереть, пора приучатьсЯ -
вдовец, распахнул настежь окно и отметил, что стекла тоже грЯзные. Њожно
бы, конечно, попросить Ђнтонину, соседку, помыла бы за рубль, да с ней
только свЯжись. €з-за этой скверной бабы несчастную Ђнну €вановну
позапрошлый год чуть в товарищеский суд не потЯнули. Ђ дело было такое:
Ђнтонина тогда только к ним переехала, по обмену. ќто у нее уже третий
обмен был, скандалила везде с жильцами, даже, говорЯт, в милицию на нее
жалоба была. ‘ Ђнной €вановной она начала собачитьсЯ с первого днЯ. €з-за
всего - из-за уборки, из-за плиты, из-за раковины. Ђ ругатьсЯ с Ђнной
€вановной радости никакой: подожмет губы и молчит, так Ђнтонина прЯмо из
себЯ выходила: "‘читаешь, - орет, - ниже достоинства мне отвечать?
Љультурную строишь?" - и разное другое. Ђ потом ей, видать, это надоело,
так она перелаЯлась с соседкой из квартиры напротив, та была баба с
зубами, и у них это дело быстрым ходом до драки дошло. Љороче, в один, как
говорЯт, прекрасный день - Љравцов как раз был дома после ночной смены -
заЯвилась к ним целаЯ делегациЯ активисток из домоуправлениЯ с
коллективным письмом, чтобы принЯть к Ђнтонине меры вплоть до выселениЯ.
Џод письмом стоЯло подписей уже штук пЯтьдесЯт, и Љравцов, само собой, без
слова тоже расписалсЯ, даже читать не стал, что там написано. Ђ Ђнна
€вановна, тихонЯ, взЯла письмо в руки, изучала его чуть ли не полчаса,
подписи зачем-то рассматривала, а потом ни с того ни с сего как приметсЯ
рвать на клочки. Ђктивистки и "мама" сказать не успели, как она все
изорвала и обрывки кинула в мусоропровод - дело было на кухне. Љравцов
даже обалдел, а ‘Ягаева, пенсионерка из домового комитета, говорит:
- ќто просто хулиганство! Џричем немотивированное. € неуважение к
людЯм: пЯтьдесЯт человек поставили свои подписи, а вы рвете. ‚ы что же,
считаете себЯ умней других?
Ђнна €вановна ничего ей не ответила, поджала губы и - в комнату,
пришлось Љравцову за нее отдуватьсЯ, но это было уже без толку -
активистки ушли, грохнув дверью, и пообещали, что напишут на Ђнну €вановну
в товарищеский суд за антиобщественное поведение.
Љогда, заперев за ними, Љравцов отправилсЯ к жене и, стараЯсь
сдерживатьсЯ, по возможности спокойно спросил, не сбрендила ли она
окончательно, Ђнна €вановна сказала, что обЯзана была уничтожить это
заЯвление, потому что у Ђнтонины - уже третий обмен и ее в самом деле
могли бы выселить, что характер у нее, конечно, хуже некуда, но это,
дескать, жизнь виновата, так как у Ђнтонины не было никогда семьи и
личного счастьЯ, что злом зла не переломишь, а товарищеского суда она,
Ђнна €вановна, не боитсЯ. ‚ообще, откуда что взЯлось: произнесла целую
речь, и Љравцов от нее отступилсЯ, ввЯзыватьсЯ в склоку он тоже не больно
хотел. ‘ Ђнтониной тогда так и обошлось - видно, не стали активистки
собирать подписи по второму разу, но про выходку Ђнны €вановны ей от
кого-то стало известно.
- ’оже мне еще добродетельница нашлась! - заЯвила она в тот же вечер. -
•очешь длЯ всех хорошей быть? Ђ мне не надо! џ на твое благородство
плевать хочу! - пнула табуретку и ушла, но вести себЯ с того днЯ стала
тише.
...Ћкно он и сам вымоет, не без рук...
Ќа улице стемнело, откуда-то взЯлсЯ ветер, в саду шумели деревьЯ.
’еперь уже все в городе спали, те, конечно, кто в ночь не работает, дома
стоЯли строгие и казались плоскими, как на фотокарточке. Љравцов вдруг
решил, что пойдет гулЯть, - все равно сна не дозовешьсЯ. Ђ чего, в самом
деле, отлеживать бока в духоте, завтра рано не вставать. Џрикрыл окно,
чтобы не побило ветром стекла, оделсЯ и, стараЯсь не топать, а то Ђнтонина
утром устроит, вышел на лестницу, спустилсЯ и оказалсЯ на совершенно
пустой улице.
Џока он там одевалсЯ да выходил, ветер пропал, деревьЯ опЯть стоЯли
спокойно. “зкаЯ дорожка тЯнулась вдоль забора, опоЯсывала сад, а по
сторонам дорожки стоЯли липы, старые, густые, так что тут, под ними,
настоЯщаЯ была ночь - ветки сходились над головой, как крыша.
Љравцов медленно ступал по дорожке, стараЯсь глубоко вдыхать прохладный
воздух, - наберешьсЯ кислорода, может и удастсЯ пару часов поспать.
ђазные деревенские запахи наплывали на дорожку полосами: то - покоса,
то - сирени, то - пересохшей ‡емли из-под кустов. —то-то зашуршало наверху
в листьЯх, сперва еле слышно, потом все громче, на лоб упала каплЯ, еще
одна - начиналсЯ дождь, вот почему стемнело. ’еперь капли сыпались уже
часто, колотили по листьЯм, пробивались насквозь, мочили волосы и рубашку.
Џавел €льич сошел с дорожки, шагнул под самое большое дерево, обжег ногу -
носки лень было надеть - о крапиву, и боль от ожога была почему-то, как в
детстве.
„ождь обвалом рушилсЯ на дорожку, хлестал по траве, землЯ под деревьЯми
темнела, и только у того ствола, возле которого укрылсЯ Џавел €льич, было
сухо. Ћн переступил с ноги на ногу и задел нечаЯнно ствол ладонью. ‘твол
был шершавый и теплый. € казалось, немного дрожал.
Ђ дождь вдруг внезапно прекратилсЯ - видно, туча была маленькаЯ и всЯ
вылилась разом, как ковшик. ‘делалось тихо, свежо, посветлело. Њожно было
выходить.
Ќеизвестно длЯ чего Љравцов похлопал дерево по стволу и переступил
через мокрую траву прЯмо на дорожку. “же далеко, у самой калитки, он
обернулсЯ - почудилось, будто кто-то, не мигаЯ, смотрит в спину. ‚ аллее,
конечно, никого не было и быть не могло, капало с листьев, небо розовело
между ветками. Ѓольшое дерево, под которым он спасалсЯ от дождЯ, отсюда
хорошо было видно.
Љравцов потопталсЯ у калитки, поглЯдел на дерево и пошел через улицу
домой. € все казалось - смотрит кто-то из сада.

Ћни стоЯли на горе, высоко поднЯвшейсЯ над занесенным снегом сосновым
лесом, над белым ровным полем, где с осени заблудилсЯ да так и застрЯл
черный, худой, с торчащими ребрами трактор. Ћни стоЯли молча, по колено в
сугробе, опустив головы и зачем-то скинув шапки, - пЯтеро мужиков:
Џотапкин, мастер ”ейгин Ѓорис ‡алманович, хозЯин нижнего пса Ђнатолий,
какой-то незнакомый военный в длинной шинели со споротыми погонами и
Љравцов.
Њедленно падал с неба крупный снег и таЯл на щеках Љравцова. ’еплые
струйки щекотно стекали за шиворот.
- ...‡начит, Я и говорю: вечное оно. ‚сегда было, всегда будет, -
негромко говорил военный, обводЯ глазами белые полЯ, и сиротливый трактор,
и далекий лес. - ђоссиЯ это, ребЯта, такаЯ моЯ полемика...
Љравцов вздрогнул, услышав знакомый голос, рванулсЯ, но мужики все
куда-то делись. ЏрЯмо перед ним на горе стоЯло дерево, старое, с
раскидистыми узловатыми ветками. ‘твол дрожал, как живой, и Љравцов,
увЯзаЯ в снегу, шагнул к дереву, изо всей силы обхватил его обеими руками,
припал, приник лицом и почувствовал, что кора сделалась мЯгкой, горЯчей и
влажной.
...€зо всех сил сжимает Џавел €льич обеими руками мокрую свою подушку в
давно не стиранной наволочке, плечи его вздрагивают во сне. ‘едьмой час
утра. ‚ комнате давно уже солнце, высвечивает пыль в углах, блестит на
стеклах двух портретов обжигальщика Љравцова - снЯт в разное времЯ длЯ
заводской доски Џочета, Ђнна €вановна все его фотокарточки собирала и
развешивала.
‘емь часов.
‚ коридоре громко топает соседка Ђнтонина - торопитсЯ на работу. Џод
окном утренним басом гавкает отоспавшийсЯ волкодав. Џо пустой фанерке на
карнизе недоуменно скачет воробей. ‡а оградой сада расправлЯет просохшие
ветки большое старое дерево, смотрит поверх других деревьев через улицу,
на дом, где теперь уже спокойно, без снов, спит, обнЯв подушку, Џавел
€льич Љравцов.
Last-modified: Sun, 05 Nov 2000 05:55:26 GMT
Ћцените этот текст: