 решать. Ќикогда  до  сей  поры
‚италий  ‘еменович не  переживал и не передумывал столько за короткое времЯ,
как в  ночь после почтениЯ  калужниковских блокнотов: не будет с ним этого и
потом. Ћн  разделсЯ и лег, намереваЯсь спать, но  сон не шел. Љакой тут сон,
когда голова до предела возбуждена узнанным, предположениЯми,  догадками и -
главное - вопросом: как дальше быть с этим знанием?
     "‘ каким знанием? - Љузин поймал себЯ на том,  что бродит мыслью вокруг
до около, не решаЯсь подступить к самому важному. - —то там получилось, как?
Ќе было ’обольского  антиметеорита? "‘лед"  его  - прорытаЯ лопатами канава.
’огда что же было? Ѓыл „митрий Ђндреевич  Љалужников, человек,  который вбил
себе в  голову, что  мир  - зыбкое волнение  и что посредством  чувственного
пониманиЯ его, "интуитивного резонанса", можно черпать из него или из себЯ?!
- энергию. ‚ыходит, он понимал-понимал - и..."
     ‚италий ‘еменович сел на кровати. ‘он пропал  окончательно. "Ќо ведь он
только  <B>вбил  это  себе в голову</B>,  ничего более!  Ќи Ясного  обоснованиЯ, ни
опытов. Ќе считать же "опытом" то,  что  ему грезилось в полусне: "контакт с
волнением!" „опустим, что его начальнаЯ идеЯ о частицах-микроколебаниЯх - не
безрассудна. Ќо разве таким бывает путь от начальной гипотезы, от начального
хилого ростка знаньица до торжества идеи? ‚ерно, от жалких искорок радиации,
от засвеченной солью урана фотопластинки пришли  к Ядерной энергии. ’ак ведь
как  пришли!  —ерез  десЯтилетиЯ,  через  годы  теоретических  трудностей  и
сложнейших проектов,  через массу многократно  повторенных опытов. € сколько
людей работали, и каких людей! Ђ здесь... нет, нет!"
     Ћн  снова  лег,  укрылсЯ одеЯлом.  Ќебо  за окном  серело, дело  шло  к
рассвету. ‚италий ‘еменович закрыл  глаза,  вспоминаЯ записи  Љалужникова, и
снова  почувствовал почти  паническое волнение. "Ђ может,  действительно его
путь  - прЯмой? € все факты... ведь в <B>этом</B> все  сходитсЯ!  ‘ледователь прав.
(•итрец мальчишка, как поддел: не высказал догадку, а дал возможность самому
дозреть  до нее - чтобы казалась своей, родной, чтобы не отвертетьсЯ... черт
бы  его взЯл!) Ќо тогда...  страшнаЯ ломка,  переоценка всех ценностей  -  и
духовных, и интеллектуальных, и житейских. €ной путь развитиЯ человечества".
     Љузин  попыталсЯ  представить себЯ научающим человечество - и ему стало
как-то  по-грустному  смешно.  Ћн  показалсЯ себе  такой  мошкой... "•орошо.
„опустим, Я поддержу версию, что не было антиметеорита, а ’обольскаЯ вспышка
произошла от...  от  идей „митриЯ  Ђндреевича,  иначе  не  скажешь!  €  что?
‚ыступать с этим против решениЯ установившегосЯ мнениЯ мировой науки? ‘ чем,
с показаниЯми кузнеца и четырьмЯ блокнотами? Ђнекдот!"
     Ћн представил,  как в компании  со  следователем  прокуратуры  дает ход
делу: пишет  докладные  в  Џрезидиум ЂЌ,  статьи,  письма,  выступает  перед
журналистами, объЯснЯетсЯ  в институте... „аже в воображении  это  выглЯдело
скандально и ни с чем несообразно.
     Њучительно  засосало   в  подреберьи.   ‚италий   ‘еменович,   морщась,
помассировал это место ладонью. "†елчный пузырь, будь  он неладен. Ќарушение
режима. Ќочью  все-таки надо  спать... ‚от так вот, работаешь, всего  отдашь
себЯ, а тут еще это!.."
     ‚спомнилось вдруг, как смотрел на него в последнюю встречу  следователь
Ќестеренко: с  уважительным  доверием  и в  то  же времЯ требовательно. "Љак
будто  что-то  лучше  менЯ понимает  и  больше  прав.  Ђ  что  вы понимаете,
уважаемый  ‘ергей  џковлевич, в  ваши розовые двадцать  восемь  лет! Ћ,  эта
кажущаЯсЯ правота молодости, когда все кажетсЯ легким - потому что сам еще и
не пробовал понЯть!..  Ќичего, молодой человек,  у вас все  впереди". Ѓоль в
подреберьи не утихала и грозила перекинутьсЯ в желудок.
     "„а  и что это за  истина  такаЯ, которую можно только почувствовать, а
выразить нельзЯ? Ќаучные истины должны быть признаны. Ђ  чтобы  их признали,
их  надо  именно  выразить   -  словами   или   графиками,  уравнениЯми  или
неравенствами... иначе  никак. Ќет. Ќет,  нет и нет!  ‘ переменностью частиц
могу согласитьсЯ, даже с общей  идеей волнениЯ материи могу,  а  с этим... с
"пониманием" - никак. Ќе стоит и принуждать себЯ".
     ‚италий  ‘еменович еще раз  перебрал  в  уме записи Љалужникова  - и не
увидел логики в его поступках.  ‚от он, Љузин,  человек не  глупее, не  хуже
Љалужникова - разве бросил  бы  из-за  осенившей  его  идеи (какаЯ бы она ни
была!)  институт,  товарищей  по  работе  и  творчеству,  презрел  бы  жизнь
цивилизованного человека, подалсЯ бы бродЯжничать...  чтобы  "проникнутьсЯ"?
—то бы он этим доказал? —то этим можно доказать?! Ќет в этом правоты.

     ‚  четверг  у  ‚италиЯ  ‘еменовича   было  достаточно  времени,   чтобы
сформулировать  и отшлифовать свое  мнение. €  когда  в пЯтницу утром ЯвилсЯ
следователь,  то Љузин, твердо и Ясно глЯдЯ в его глаза,  сказал, что изучил
блокноты  и понимает, к  какой необычной версии склонЯетсЯ  уважаемый ‘ергей
џковлевич; эта  версиЯ делает честь его  воображению. Ќо поддержать  его  не
может:  последние идеи  покойного Љалужникова - очевидный  длЯ любого физика
бред... Idee  fixe. Љак ни  жаль,  но надо все-таки  допустить,  что „митрий
Ђндреевич именно свихнулсЯ на них. Ћтсюда и поступки.
     Ќестеренко был ошеломлен, огорчен и даже пыталсЯ спорить:
     - Ќу, как же, ‚италий ‘еменович!.. ‚едь была вспышка. €  произошла  она
именно  там, где находилсЯ Љалужников. Ђ антиметеорит-то не падал, это же мы
с вами прошлый раз Ясно установили!..
     - „а почему же Ясно, ‘ергей  џковлевич? Њне вот как раз  это не  совсем
Ясно,  не  убежден  Я,  что  метеорит  не  падал...  Ќу,  с  аннигилЯционной
"бороздой"  эксперты  дали  маху,  согласен. Џлохо опросили жителей.  Ћднако
уточнение, что  "борозда" - вырытаЯ  людьми канава, не перечеркивает  версию
метеорита,  ‘ергей џковлевич, нет! Ћн  ведь мог и  не  долететь до  земли, а
сгореть на определенной высоте над этим местом.  Љартина при  этом останетсЯ
той же: тепло- световаЯ вспышка, остеклованность почв, радиациЯ...  ‚едь и в
"‡аключении" речь  идет не о <B>центре</B>, а об  <B>эпицентре</B> вспышки,  если помните.
ќто разные вещи. ’ак что здесь возможны варианты толкований.
     Ќестеренко глЯдел на Љузина во все глаза: "Ќу и ну!"
     - Ђ как насчет веса, состава и скорости метеорита? €х ведь вычислили по
"параметрам" канавы! - Ћн не хотел сдаватьсЯ без боЯ. - € точку неба, откуда
метеор Якобы прилетел, по ним же.
     - Ќ-ну... по-видимому, и в этом вопросе несколько оплошали - правда, не
наши эксперты, а  сэр Љент с сотрудниками. •отЯ в принципе  нельзЯ оспорить,
что антиметеорит был и массивным, и довольно плотным: с одной стороны, целое
озеро  испарилось,  а  с  другой  -  почва оплавлена локально.  -  Љузин сам
почувствовал  шаткость своих  доводов  и поспешил  заключить:  - ќто все уже
второстепенные детали, они сами ничего не доказывают и не отменЯют.
     Њинута прошла в неловком молчании.
     -  Ќу а блокноты и  показаниЯ Ђлютина Я  им все-таки перешлю,  - сказал
следователь. Ћн взЯл папку, встал.
     - Љонечно,  перешлите. ‚аш долг,  так сказать... Ќо... хотите знать мое
мнение? Ќичего не будет.
     -  Џочему? - угрюмо  спросил  Ќестеренко, поглЯдываЯ на дверь:  ему, по
правде  говорЯ,  вовсе не  хотелось  знать мнение Љузина,  а хотелось только
скорей уйти.
     -  Џонимаете, если бы это попало к  экспертам в самом начале, когда они
расследовали тобольскую  вспышку, то сведениЯ оказались бы  кстати.ЏоказаниЯ
насчет  канавы даже несомненно повлиЯли  бы на выводы комиссии. Ђ  теперь  -
нет. “пущен  момент,  ‘ергей  џковлевич,  еще как  упущен-то! “же  сложились
определенные   мнениЯ,   по  этим  мнениЯм   предпринЯты  важные   действиЯ:
конференции, доклады, книги...
     ‚италий ‘еменович видел, что  Ќестеренко разочарован и огорчен беседой,
-  и то,  что  он  нехотЯ  расстроил  этого  симпатичного  парнЯ,  было  ему
неприЯтно. Ћн старалсЯ скрасить впечатление чем мог.
     - Ќет, пошлите, конечно, - он тоже поднЯлсЯ из-за стола. - Ќу-с, ‘ергей
џковлевич, пожелаю вам всЯческих успехов, приЯтно было с вами познакомитьсЯ.
…сли еще будут ко мне какие-либо дела, Я всегда к вашим услугам.
     Џоследнее  было  сказано  совершенно  не  к  месту.  ‚италий  ‘еменович
почувствовал это и сконфузилсЯ. Ћни распростились.
     ...ЌастоЯщий, стопроцентный трус - он потому и трус, что ему никогда не
хватает духу признатьсЯ себе в своей трусости. Ћн придумывает объЯснениЯ.


        ќЏ€‹Ћѓ. Ќекоторые предположениЯ о гибели Љалужникова.


     “жаснись, небо, и вострепещи,
     земле, преславную тайну видЯ!..

     <I>Џротопоп Ђввакум,
     послание свЯтым отцам.</I>

     ’еплый ветер колыхал траву. Љалужников шагал по степи в сторону ’обола,
рассеЯнно  смотрел  по сторонам. ‡еленаЯ,  с седыми пЯтнами ковылЯ волнистаЯ
поверхность бесконечно  распространЯлась на  восток, на север  и  на  юг;  с
запада ее ограничивали невысокие, полого  сходЯщие на нет отроги  “ральского
хребта.
     ...…му  уже  не  требовались  ни  карандаш,  ни   бумага.  …му  уже  не
требовалось  думать.  Џросто - впитывать через глаза, уши, нос,  кожу, через
сокращение мышц, прикосновениЯ ветра к  щеке и волосам все, что существовало
и делалось вокруг. € разница между "существовало"  и "делалось" стерлась длЯ
него: покой материи был  проЯвлением согласованного движениЯ  ее  - и сам он
был в  этом движении. € стекающие  в степь  “ральские горы,  и белое  облако
вверху, похожее на пуделЯ, и колыхание ковылЯ, и неровности почвы, ощущаемые
босыми ступнЯми - все имело свои ритмы, все раскладывалось на гармоники рЯда
”урье...  хотЯ и он  позабыл и  думать о  рЯде  ”урье и иных  математических
построениЯх.  ‚се было проще:  запомнить, впитать  в себЯ  все  так, как оно
есть, не истолковываЯ и не приписываЯ  ничему скрытые смыслы. € потом ночью,
на сеновале  или  в степи  под звездами, все  наблюденное и  впитанное  само
складывалось в свободную - сложную и гармоническую - картину волнениЯ.
     ‚ том и  штука, что мир оказывалсЯ устроенным сразу и гениально просто,
и дурацки просто! € даже никак не устроенным.
     ‚прочем, возникавшие ночью, в дремотном полузабытьи образы чувственного
волнениЯ оставались почти гармоничными. Џочти - в этом  все  дело. ‘ловами и
математикой, если бы  вздумалось вернутьсЯ к академическим исследованиЯм, он
теперь  мог  объЯснить  многое:  от  превращений  веществ  до  влечениЯ  или
неприЯзни  людей друг к другу,  даже до  социальных процессов.  Ќо <B>понимание</B>
мира оказывалось куда глубже и тоньше <B>понЯтиЯ</B> о нем; оно еще маЯчило вдали.
     ...Љогда  в марте покинул Ќоводвинск,  его влекло с места  на место. Ћн
ехал поездами, автобусами, летел самолетами, плыл на теплоходах  - и все это
было не то, не  то... Ќа второй месЯц блужданий он  сообразил, что никак  не
выберетсЯ из города, из ѓорода Ѓез ЌазваниЯ, оплетшего землю паутинной сетью
коммуникаций.  ‚ этом ѓороде тысЯчи километров одолевались  за часы, новости
из всех мест  узнавались тотчас  всеми; сама  планета крутилась пин-понговым
шариком на телеэкранах - казалась пустЯчком
     ’огда  он спрыгнул  с поезда на  полустанке, пошел пешком - сначала  по
тропке обходчика вдоль колеи, затем через поле люцерны,  по пойме извилистой
речушки...  € все  стало на  место: мир был огромен,  а человек в нем - мал.
€менно с этого, с осознаниЯ  реальных масштабов,  начиналсЯ путь к истинному
величию.
     ’ак он добралсЯ сюда. € отсюда  его уже  никуда  не тЯнет: будто  искал
что-то и  нашел. •отЯ  что он мог здесь  найти?  ђазве что  невиданный ранее
простор, вольный, не запутавшийсЯ  в строениЯх и в лесах ветер да немудрЯщую
простоту жизни.
     ’е  моменты  интуитивного  сближениЯ  со  средой,  которые  начались  в
Ќоводвинске,  теперь  повторЯлись   чаще;   и   не  обЯзательно   в   сонной
расслабленности. Ћн  научилсЯ  чувствовать мир.  „остаточно было уединитьсЯ,
отключитьсЯ от забот и  отношений (а их почти не было), от мыслей о себе - и
начиналось... ‚  них, в этих моментах, не  стало прежнего привкуса  страха и
азарта; они были,  как музыка, как чувствуемое  звучание оркестра природы, в
котором все: степь, небо,  травы,  блеск солнца  на рЯби воды, трепет ветра,
суетЯщиесЯ у речного обрыва стрижи - и инструменты, и ритмы, и согласованные
в симфонию  мелодии,  да в  котором  он и  сам не слушатель,  а  участник. ‚
мыслЯх-ощущениЯх нарастала прозрачнаЯ пульсирующаЯ Ясность; казалось,  будто
внешние волны  подхватывают его:  еще  немного, чуть-чуть, и он по тому, что
чувствует здесь  и  сейчас,  угадает все, что  есть в мире, что было  и  что
будет, сольетсЯ с движением-волнением  среды - и полетит... Љаждый  раз  он,
торопЯ  предчувствие  слиЯниЯ  и  взлета,  напрЯгалсЯ,  делал  усилиЯ, чтобы
закрепить <B>это</B> - и срывалсЯ.
     Ќо что-то  оставалось. ‘ледующий  раз интуитивно проникал еще  глубже и
сознавал радостно,  что складывающаЯсЯ в нем модель ‚селенной становитсЯ все
ближе к действительной.
     ...ђаньше, чем  Љалужников услышал  крик,  он  почувствовал, что кто-то
смотрит на него и рад видеть.
     - „Ядь „има-а-а! - донес ветер тонкий голос.
     Ћн оглЯнулсЯ. Ќа  пологом  пригорке,  зелень которого рассекала пыльнаЯ
лента дороги, стоЯл  ‚итька. Џравой рукой  он придерживал дышло двухколесной
тачки,левой махал Љалужникову. ’от вышел к дороге. ‚итька, поднимаЯ тачкой и
босыми ногами пыль, примчал к нему.
     - Ђ Я вас еще вон откуда увидал, от бахчи, - сообщил он.
     - “гу... ’ачку-то зачем волокешь?
     - Ђ тЯтенька велели -  рыбу  везти. ’ак-то ведь не унесем,  она повалит
теперь - успевай вершу очищать. “же кончили канал-то?
     - „а, пожалуй. ’ам твой батЯ осталсЯ, должен кончить.
     - Ћй, дЯдь „има, пошли скореича!
     -  ‚о-первых, никуда без тебЯ  твоЯ рыба  не денетсЯ. Ђ во-вторых... Ќу
ладно, садись на свою телегу.
     ‚итька с радостным  сопением  взобралсЯ  на  тачку.  Љалужников ухватил
дышло и - держись! - помчал, благо дорога шла под гору.
     ...€дею насчет канала он предложил  несколько дней назад, когда помогал
’рофиму Ќикифоровичу  на бахче;  под  вечер  они  пришли  к ’оболу  закинуть
удочки. Љлевало лениво. „митрий воткнул удилище в берег, взобралсЯ на бугор,
разделЯвший реку и продолговатое, как  селедка, серое в вечернем свете озеро
“биенное. ђаньше здесь пролегала граница земель казахов и уральских казаков.
Ћтсюда и название: сюда, не поделив необъЯтную степь,  сходились на смертные
драки те и другие.
     - „ЯдЯ ’рофим, поди-ка сюда!
     ’рофим  Ќикифорович   неторопливо   подошел   -   жилистый  и   сутулый
пЯтидесЯтилетний мужчина с  красным лицом; его правую щеку украшал ветвистый
синий  шрам,  похожий на  ‚олгу с притоками: след  того,  как когда-то он  и
станичный бугай •мурый, которому  клепали  кольцо в  носу,  крупно не понЯли
друг друга.
     - Ќу, чо?
     -  ‘мотри-ка,  -  Љалужников  показал  на  озеро. ’ам  играла  рыба. Ќа
оловЯнной воде то и дело возникали и расходились круги, слышались всплески.
     - ќ, видит око!.. - кузнец махнул черной рукой. - ‘ытаЯ она там - травы
много, жучков. Ђ рыбин до черта, точно. Ћзеро усыхает.
     - ‚от прокопать бы канаву, поставить вершу - она и пойдет. Ђ?
     Ђлютин молча промерЯл перемычку. ‚ышло двадцать шесть шагов./P>
     -  Ђ чо, а  ить верно! - загорелсЯ он. - ЋгрузимсЯ рыбой! ѓолова у тебЯ
варит, Њитрий. ‘только лет стоит озеро, никто не додумалсЯ. Ќедаром ученый!
     ...’ри днЯ ‚итька  таскал им  харчи  за  восемь километров из  станицы:
Љалужников и дЯдЯ ’рофим  копали с  утра до  ночи. “  кузнеца, солдата  двух
войн,  получалось лучше:  канал выходил ровный,  как окоп, с прЯмыми черными
стенками. "ЋгрузимсЯ рыбой", - бормотал Ђлютин, кидаЯ землю.  ђЯдом наготове
лежала тальниковаЯ верша.
     Љалужников в первый  же  день  накопалсЯ до  крепатуры во всех  мышцах.
‚чера  он  еще  ковырЯл  кое-как,  а сегоднЯ  и  вовсе  предоставил  кузнецу
доканчивать дело, сам ушел бродить по степи.
     ...Џробежав с тачкой полкилометра, он запыхалсЯ. ‚итька слез и рыцарски
предложил:
     - Ђ теперь давайте Я вас.
     - ‹адно уж, воробей! „ойдем и так, близко.
     ‚дали виднелась кайма тальника на берегу ’обола. ‚скоре вышли к озеру.
     ’рофим Ќикифорович стоЯл на бугре и  курил;  у ног валЯлась  лопата. Ћн
поглЯдел  на  подходивших  Љалужникова  и  ‚итьку,  на  тачку  -  и  сердито
отвернулсЯ. ‚ вершу, установленную на выходе канала, била струЯ - прозрачнаЯ
и тонкаЯ, как из кружки. ‘квозь  канал просматривалсЯ камыш на  берегу озера
“биенного и игра света на воде. Џоток шел глубиной едва ли с мизинец.
     Љалужников осмотрел сооружение.
     - Џеремычку надо было оставить, дЯдЯ ’рофим, да копать глубже. ЉакаЯ же
серьезнаЯ рыба в такую воду пойдет!
     - Ђ  где  ты  раньше был  со  своими советами -  перемычку?  - закричал
кузнец.
     -  Ќадо  самому  доводить,  раз  уж  взЯлсЯ! Њного  вас  теперь,  таких
советчиков... Џеремычку!..
     -  Ќу, ничего, может, размоет. Ђ не размоет, так засыплем  и  прокопаем
глубже.
     - ђазмоет... жди теперь, пока размоет! ‡десь грунт  плотный. Ђ засыпать
-  тоже жди, пока  высохнет. ‚ грЯзи не очень-то поковырЯешьсЯ, у менЯ и без
того ревматизм.
     ‚ вершу за час понабивались ерши. Ќекоторые были настолько мелкие,  что
проскальзывали  сквозь  прутьЯ и уплывали  по ручейку в  ’обол.  Ђ  те,  что
покрупнее, просовывали  между  прутьЯми  головы  и пучили  на  людей  мутные
глазки. Љузнец нагнулсЯ, вытащил одного.
     - ‘плошные сопли, мат-тери их черт! - Ћтшвырнул, вытер пальцы о штаны.
     -  Ђ  маменька  тесто поставили,  - расстроенно  сказал ‚итька.  -  „лЯ
рыбного пирога.
     Ђлютин докурил папиросу, бросил, растоптал  и выругалсЯ так крепко, что
лЯгушки зелеными снарЯдами попрыгали в ’обол.
     Љалужников морщилсЯ-морщилсЯ,  не выдержал  и расхохоталсЯ, да так, что
сел.  ѓлЯдЯ на него,  запрыскал  в ладошку и ‚итька.  ‡а  ним  рассмеЯлсЯ  и
кузнец.
     - Ћх, „имка, „имка,  и где только была твоЯ голова с этой перемычкой! џ
ж  не понимаю,  рабочаЯ сила... ќ, ну  тебЯ!  Ќе там где-то  твои  мысли, не
отдыхать ты сюда  приехал - все  про науку свою думаешь.  ђазматывай удочки,
‚итька, надо хоть так наловить - иначе нам лучше и домой не возвращатьсЯ!
     Ќа их счастье, на сей раз ловилась рыбка - и большаЯ, и маленькаЯ. „ЯдЯ
’рофим подобрел,  а  после ужина,  в меню которого  была  печенаЯ картошка с
печеными  же  в  костре   окунЯми,  выпив  оставленную  на  открытие  канала
четвертинку, и вовсе захорошел.
     Ћстатки облаков расположились параллельными бело-розовыми полосами. Ћни
чередовались   с  просветами  быстро  синеющего  неба.  "‚от  и  в   воздухе
обнаружились ритмы, волны. ‘ чего бы, казалось? ‚етер дул по-всЯкому,  влага
тоже испарЯлась где  так, где иначе... а все сложилось в  волны". Љалужников
чуЯл приближение знакомого и желанного состоЯниЯ Ясности.
     - ...ЋставалсЯ бы у нас, был бы  первый парень  в крепости,  - толковал
дЯдЯ ’рофим. - ‚он Љланька-то на тебЯ как глЯдит,  „имакова-то: хошь женись,
хошь так... Ђ ты все думаешь,  думаешь! €  глаза у  тебЯ  от мыслей какие-то
мертвые. Ќет  уж, лучше  Я буду  каждый день  станичному бугаю кольцо  в нос
ковать, чем этой вашей наукой заниматьсЯ... ќх, где мои тридцать  лет! ‚от Я
казаковал...
     Љалужников  слушал  и не слушал. "Џлывут  облака, течет вода  в ’оболе,
качаютсЯ ветви тальника, играют стрижи у обрыва,  дЯдЯ ’рофим плетет  чушь -
все это  делаетсЯ  просто  так.  Џотому  что должно  же  что-то  делатьсЯ  в
природе!" ‡а  отрогами  дотлевал закат.  ‚олны-облака стали  сизо-багровыми.
‡венел  ручеек  из  канала.  Ќыли  комары. ‚ озере “биенном, провожаЯ  день,
играла рыба.
     ’рофим Ќикифорович  погрузил  на тачку вершу, лопаты, удочки, растолкал
клевавшего носом сына, крикнул Љалужникову:
     - Ќу чо, пошли?
     - €дите, Я еще побуду.
     - ‘мотри: отставать, да догонЯть... €ли ты не домой пойдешь?
     -  Њожет быть. ("€дите, идите.  “ходи скорее,  докучный день!  Џриди ко
мне, ночь. Џриди, природа, чувственно и жарко, как женщина в мои объЯтьЯ..."
- это были получувства-полумысли).
     ‘крип   колес  тачки,  бормотанье  ’рофима  Ќикифоровича,  шаги  -  все
удалилось.  ’емнело.  ‘ник  ветер.  “спокоилсЯ плеск рыб  в  озере  и  реке.
Џостепенно установилась тишина  -  тот  всеобъемлющий и торжественный покой,
когда неловко даже сильно вздохнуть.
     „митрий  Ђндреевич  осторожно,  чтобы  не  нарушить  невзначай  тишину,
перевернулсЯ на спину, закинул руки за голову. ‚ темно-синем небе загорались
первые звезды.  ђаньше у  него была привычка узнавать созвездиЯ,  вспоминать
названиЯ приметных звезд. ’еперь же он просто смотрел.
     "Џрирода и Я... Њы разделЯем: есть "Я" и есть природа, котораЯ все, что
не  - Я. Ќо есть только  природа,  среда.  Ђ  "Я"  -  от  замкнутости...  от
замкнутости  того,  что делаетсЯ  в  том  кусочке среды,  где есть  объемный
всплеск  ее же, именующий себЯ "Я".  џ,  Љалужников...  Ќо  не такаЯ  это  и
замкнутость,  если  Я  ощущаю  и  понимаю  окрестное.  Ћграниченно ощущаю  и
понимаю, неполно - вот  от  чего замкнутость.  Ђ  когда полно, то не  станет
отдельно "природы",  отдельно  ее модели  во "мне"  - все сольетсЯ  в …диное
‚олнение. ‘литьсЯ - вот главное..."
     Ћн  перестал   замечать,  как  течет  времЯ,   только  чувствовал,  что
материальный  поток,  чуть  вибрируЯ  упруго  - в  ровном дыхании, в  ударах
сердца,  -  несет его  вместе с теплой степью, рекой, озером, тихим небом  в
бесконечность. "Ѓудто  ‚олга", -  подумалось ему. Ћн вспомнил, как купалсЯ в
‚олге  ниже ѓорького  и его  несло ровное,  но быстрое течение, какое нельзЯ
было   предположить  по  виду  величественной   реки.  "€  поток  времени  -
галактическаЯ ‚олга".
     „ругаЯ  картина сменила  эту в  памЯти  Љалужникова, картина шторма  на
море. Ћн  часами  стоЯл  на  берегу,  цепенеЯ перед  простой, как  музыка, и
сложной, как музыка, правдой волнениЯ.
     ...Ѓелые от  Ярости волны  поднимаютсЯ в  атаку, налетают  на берег - и
откатываютсЯ, скрежеща галькой.
     - ‚ода еси - и в воду отыдеши!
     ‚от взбилсЯ над камнем белый букет пены и брызг - и опал за полсекунды.
Ђ  в масштабах Ядерного времени он  существовал почти вечно: сотни миллионов
наносекунд.

     ‘тало  совсем  темно,  нельзЯ  было различить,  где кончаетсЯ  степь  и
начинаетсЯ небо,  -  разве  только по обильным немерцающим  звездам, которые
смотрели на  него  сквозь очистившийсЯ от  облаков  воздух. € он  смотрел на
звезды. "Џрирода... великаЯ и ЯснаЯ мудрость бесконечного мира, где все, что
может быть, уже есть. Ђ чего не может быть, того и не будет во веки веков...
Џрими менЯ, природа!  Џрими менЯ,  звезднаЯ ночь!" ‚ нем нарастало отрешение
от себЯ - мощный всплеск интуитивного слиЯниЯ.
     - ‘реда еси, - накатывало волной, - и в ‘реду отыдеши!
     ќто был главный  ритм. ‘овпало с волнением среды дыхание. ‘ердце  стало
битьсЯ в  такт чему-то властному, теплому,  понЯтному. ‘кладывались в единый
трепет тела пульсации мышц, нервов, крови - и светлый жар нарастал в нем.
     “же не было  мыслей, не было слов и образов. €нстинкт самосохранениЯ  -
последний  сторож  личности  -  на миг  напомнил о  себе  судорогой нервного
холода, распространившегосЯ от  солнечного сплетениЯ. Љалужников подавил ее,
приподнЯлсЯ на локтЯх:
     - Ќу?! Ќе боюсь. Ќу!..
     ‘ейчас его переполнЯло чувство любви ко всему -  той чистой  жертвенной
любви, которую он так и не испытал ни к одной из женщин. "Ћтдать себЯ, чтобы
понЯть  - это не смерть.  ќто не  исчезнуть, а превратитьсЯ в иное... Џотому
что вечна †изнь во ‚селенной!" € не было страха ни перед чем.
     €  бесконечность  пространства открылась  ему,  открылась  в понимании!
‚место плоской картины "неба" и "созвездий" он вдруг увидел, что одни звезды
- преимущественно  Яркие  - гораздо ближе к нему, те, что послабей, - далеко
за  ними,  а  россыпи  самых  тусклых  и  вовсе  далеко-далеко и сходЯтсЯ  в
немыслимо  огромный,  но  теперь обозримый им  галактический клин.  Ћн видел
сейчас это так же просто, как видел бы деревьЯ, за ними - разделенные полЯми
рощи, а за ними лес на горизонте...  € все звезды были центрами всплесков во
вселенском море материи, и за  ними было еще пространство, и еще, и  еще!  €
там пылали  - и  он легко  различал  эти светлЯчки-вихрики - иные галактики,
иные звездные небеса.
     € бесконечность времени открылась ему.  ‘ейчас он  прозревал  начала  и
концы.
     ...‚олна  материи   -   метагалактика   -   собралась  в  четырехмерном
пространстве,  взбухла  за  сотни  миллиардов лет,  закрутилась  необозримым
вихрем. ‘труи этого вихрЯ изрЯбили волны и течениЯ помельче - из них свились
спирали галактик,  а  те  раздробились  на еще меньшие - звездные  - струи и
круговороты.  €  мчатсЯ,  вьютсЯ  во  времени  эти  вЯзкие  сгустки: звезды,
планеты, тела; а на краЯх  их, рыхлЯщихсЯ от перехода  в спокойную  среду, в
пространство, снуют,  суетЯтсЯ,  петлЯют  друг  около друга  самые гибкие  и
верткие струи-сгустки - активные, запоминающие. Ћни  и есть жизнь - рыхлаЯ и
гибкаЯ плесень на поверхности всплесков-миров.
     ...Ћпадет   метагалактическаЯ   волна,  разобьютсЯ  на  многие   рукава
галактические потоки материи, растекутсЯ ручьЯми  вещественные вихри звезд и
планет - "мертвое вещество", пенЯсь и растекаЯсь, станет  переходить в живые
тела- струи. Ћни будут не такими, как раньше, и разными в  разных местах, но
они - <B>будут</B>. Џотому что вечна жизнь во вселенной, никогда она не произошла и
никогда не кончитсЯ. Ѓудет она  переходить от эпохи к  эпохе  во времени, от
миров к  мирам в пространстве, изменЯЯсь,  но не исчезаЯ  - ибо жизнь и есть
извечное волнение материи.
     џсность  нарастала  чудесной, никогда не слышанной музыкой,  переливами
теп-  ла  в  теле,  приступом восторга  и грозового весельЯ, ощущением,  что
сейчас он полетит.
     ЉакаЯ-то легкаЯ сила поднимала его. Ћн увидел, как осветилась трепетным
светом  трава вокруг,  край  канавы, затем  кустарник у реки, гладкаЯ  вода,
обрыв на том берегу - и все дальше и Ярче,  Ярче, Ярче! -  и уже не удивилсЯ
тому, что это его свет озарЯет все и проницает все.
     ‚спышка, слепЯщаЯ  бело-голубаЯ  вспышка взметнулась  над  бугром!  Ћна
осветила  и  зажгла  тихую  степь,  пробудила  собак в  окрестных  селениЯх,
испарила озеро, оплавила землю.
     ‘реда принЯла ЏервооткрывателЯ в себЯ.

---------------------------------------------------------------
     Ќабор текста  с  клавиатуры  -  Ђлександр Љарелов, 1999г.  (сокращенный
вариант)
     ‚ерсиЯ полного текста - Ђлександр …ськов 2000г.