- так вот Я теперь его оч-чень даже
хорошо понимаю.) поистине к новой жизни. Ћткрыв глаза и увидав мою
бледную и перекошенную физиономию, она несколько секунд молчала, а
потом сказала самым, что ни на есть, жалобным тоном:
      -џ еще есть? ЏоглЯди...
      џ проглотил комок, до этого момента непрерывно пребывавший в
горле, а потом не нашел ничего более умного, нежели лЯпнуть:
      -…сть.
      -‡начит, еще что-то осталось?
      -Ћсталось.
      -€ ноги на месте? ’ы повнимательнее поглЯди.
      џ честно поглЯдел и искренне ответил:
      -Џохоже, что так.
      -Ќо этого просто не может быть. џ точно помню, что они
оторвались и улетели во-он туда...
      -€ так бывает.
      -Ќу хорошо. џ еще полежу чуть-чуть, а ты посиди рЯдом, ага?
      …ще бы не "ага"! “ж тут такое прЯм "ага", что и не знаю! Ћна
повернулась на бочок и прикрыла глазки, взЯв менЯ за руку, и так
лежала с совершенно умиротворенным видом минут пЯтнадцать, а Я сидел и
боЯлсЯ лишний раз дохнуть. Џотом и мы поднЯлись и тихонько, под ручку
отправились домой. џ, понЯтное дело, старалсЯ помалкивать и больше
слушать.
      -...теперь Я понимаю, почему в последнее времЯ все чаще веду
себЯ, как последнЯЯ стерва. Љазалось мне раньше, что нестерпима бывает
только нехватка чего-нибудь, вот как воды в пустыне, или голод, когда
совсем нет никакой еды, это Я могла себе представить, хотЯ, конечно,
никогда не бывала в пустыне и не голодала по-настоЯщему. Ђ сегоднЯ Я
вдруг очень живо представила себе, как жаждет взрыва душа бомбы. Љак
лежит она себе где-нибудь на складе, ничего не видит, в безвыходном
одиночном заключении своей оболочки, и жаждет взрыва, как жаждут
глотка воздуха на второй минуте пребываниЯ под темной водой. € из менЯ
рвалсЯ взрыв... теперь Я понимаю, что это уже давно, но все-таки не
так, как сегоднЯ, как в этот раз, когда кто-то, может быть, всегда
живший во мне и ждавший своего часа, поднЯл голову и присвоил себе
право распорЯжатьсЯ моим телом, и уже не могла понЯть, где мои мысли и
намерениЯ, а где проЯвление ’Яги к ‚зрыву. џ закрывала глаза, потому
что казалось мне, что головокружение это происходит от того, что Я
вижу вокруг себЯ, но и закрыв глаза видела только нашу кошку Њурыську,
почему-то на красном фоне, как она валЯетсЯ с боку на бок, надоедливо
так орет и винтом скручивает туловище, будто у нее судороги, и оч-чень
хорошо понимала - кошку. Њожет быть, так оно и лучше, чем по мелочи,
не понимаЯ, что со мной происходит, по мне даже точно лучше, чтобы
целиком, как сегоднЯ - чтобы ничего от менЯ не осталось. —тобы знать
чего Я хочу и не врать себе, не пытатьсЯ заклеить лейкопластырем
пропасть в горах, хоть что-то знать о себе по-настоЯщему, а не так,
как нам рассказывают родители и учителЯ, и все врут, и не знаю только,
зачем? ‚от, говорЯт, про людей "на взводе", "заведенный", "завести", и
Я раньше говорила так по привычке, не задумываЯсь, а вот сейчас
подумала, потому что если считать, что сегоднЯшний день менЯ завел, то
значит было же все-таки чего заводить, было и раньше горючее в этой
машине длЯ буйства, драки, побега или погони, длЯ того, чтобы сойти с
ума, когда нельзЯ умствовать и нужно попросту отдать себЯ в руки тому,
кто нас такими задумал и сделал или вот в твои руки, как сегоднЯ...
•отЯ кто знает, может быть это одно и то же и только по-разному
называетсЯ. Ќаверное так вот и начинали проповедовать, вдруг увидев
однажды, как твоЯ кровь разлетаетсЯ ослепительными черными звездами и
понЯв, что и ты - все равно, как снарЯд, и создан именно длЯ вот
такого взрыва, и после этого перестать слишком сильно эту жизнь
беречь, потому что если ее беречь, то она и не стоит, чтобы ее
берегли, понимаешь, вообще не стоит ничего, и тем более не стоит того,
чтобы о ней еще беспокоились... Ђ Я-то, Я всю жизнь боЯлась, кто чего
скажет, и Ќ€ЉЋѓ„Ђ не делала того, чего хочу, а если и делала, то
украдкой, правда что как будто крала, а значит не то, что хочу
все-таки, или не так, как хочу, а это правда же одно и то же? €...
о-ой, что же мне теперь делать-то? Љак же Я теперь буду жить, как
прежде, и со ф-фсем уважением относитьсЯ к училкам, которых на самом-
то деле хочетсЯ убить, причем без всЯкой злобы, а этак мимоходом, как
муху, котораЯ надоела умеренно, но все же лучше пришибить, как Я смогу
теперь не прийти к тебе, как твоЯ женщина, если мне вдруг этого
захочетсЯ, как Я смогу носить эти мерзкие трЯпки после того, как
видела настоЯщую одежду, как смогу зайти в наш зассанный подъезд, он у
нас как раз возле арки, после того, как побывала в пустом ѓнезде...
        џ слушал все это молча, но про себЯ удивлЯлсЯ страшно, потому
что все ее речи ни стилем, ни употреблЯемыми выражениЯми, ни мыслЯми,
которых, насколько Я помню, раньше просто не высказывалось, - ничем
буквально не напоминали мою Њушку, которую Я знал раньше. €ли думал,
что Я знаю, или просто придумал ее такой и упорно принимал за правду.
Џотом постепенно начал склонЯтьсЯ к мысли, что это действует
остаточное возбуждение сегоднЯшнего днЯ, но этого было все-таки
недостаточно, а потом во мне ухнуло от догадки, как от удара
горилльего кулака ухает в груди гориллы. џ даже остановилсЯ ни с того,
ни с сего, и вперилсЯ в нее неподвижным взглЯдом, но ничего такого,
слава богу, не увидел (или не смог увидеть). ‡ато припомнил кое-какие
слова ее, сказанные в марте, и поразилсЯ своей глупости: Џђ…„ЏЋ‹Ћ†€‹
видите ли, ‘…‰—Ђ‘, то, что по-другому просто не могло быть. Ђ не
образовалась ли (этак чисто случайно) и у нее свЯзи с чередой ’еней,
хотЯ бы и слабенькой свЯзи? Ђ как, как ЏЋ-„ђ“ѓЋЊ“? ‚прочем, если это и
было несравненно более существенным, то, в данном случае, не главным.
џ чуть-чуть расфокусировал внимание, как делал это уже давно, еще до
Љристалла, и речь ее представилась мне чем-то подобным свободно, даже
с облегчением истекающей жидкости, отдельные же слова напоминали не то
радужные мыльные пузыри, то ли какие-то невесомые кристаллы легче пуха
и воздуха, и это не было возбуждением, а, скорее, чем-то, напоминающим
действие некоторых наркотиков, когда человек становитсЯ страшно
разговорчивым и говорит много не длЯ того, чтобы заглушить
беспокойство, а потому что испытывает наслаждение от самих своих
речей, как испытывают потрЯсающее удовольствие от собственного пениЯ
или игры на роЯле. Ќо! …сли человек смог один раз, значит, он это
может и вообще, и Я знаю не один уже случай, когда человек после
какого-то случаЯ вдруг обретает потребность беседовать, проповедовать,
учить. ‚ообще, - дар к Ѓольшому Ћбщению как у ‘ократа  или апостола
Џавла. Ќо было обстоЯтельство, которое порЯдочно мешало мне слушать: Я
искоса поглЯдывал на нее времЯ от времени и она была сейчас
потрЯсающе, невероЯтно и непривычно-красивой. Ќе так, как в ѓнезде,
когда она, одетаЯ тканю с Ћстровов, молча бесилась передо мною, когда
сама красота ее стала пугающей, и оч-чень понЯтно стало вдруг, почему
очень разные народы, не сговариваЯсь, покланЯлись разным веселым
богинькам вроде ѓекаты, Љали, €штар, ‘охмет, Џерсефоны или ќрешкагиль,
когда в комнате воздух уже стал потрескивать от напрЯжениЯ, а Я думал,
идиот, что это у менЯ от излишней впечатлительности... Џокой, румЯнец
на щеках, расслабленнаЯ полуулыбка и невероЯтнаЯ ее, струЯщаЯсЯ
походка. ‚от говорЯт: "Ќе идет, а танцует", - вот пусть кто-нибудь
попробует ’ЂЉ станцевать! € Я тоже ’ЂЉ глЯдел на нее, что как-то само
собой привел ее в —иджига-ѓап, хотЯ и было это вовсе от другой стены:
натурально, до горизонта все поросло розами, густо-лиловое небо,
зеленое солнце, все, как положено. “кололсЯ, но все-таки преподнес,
капаЯ кровью, розу цвета запекшейсЯ крови, почти черную, розу
светло-желтую с красным краешком, и еще одну бледно-розовую и только
распустившуюсЯ. ‚ообще говорЯ, было там, скорее всего, вполне
безопасно, но Я двинулсЯ оттуда со всей возможной поспешностью. Ќе
люблю это место. Ћна тем временем, кажетсЯ, выговорилась и спросила:
      - ‘кажи, а они там, ну... там, где мы были, всегда так живут?
      - € еще как! ’олько держись... € все всегда по-настоЯщему.
      - Ђ почему получаетсЯ так, что куда бы мы ни попали, там либо
совсем нет людей, либо их самаЯ разве что малость?
      - Ќе знаю, - говорю, и сам правда не знал, не задумывалсЯ
как-то, - наверное, - потому что, когда Я с тобой, мне уже никто не
нужен. Ђктивно не нужен. Ћттого так и получаютсЯ места хорошие, но
безлюдные.
      - Ђ этот страшный океан роз, он откуда?
      - •ороший вопрос. Њесто это называетсЯ —иджинга-ѓап на ‡емле
‹етнего ЏодворьЯ, и в свое времЯ мир этот считалсЯ преддверием раЯ,
колонисты успешно укоренились тут, размножились, а потом вдруг чего-то
не поделили, и порадели друг другу так талантливо, что кроме роз тут,
почитай, и не осталось ничего, - и дураков этих в первую очередь.
Љогда Џтицы подоспели, сделать уже ничего было нельзЯ... ‘ами-то они
разобрались, как это было сделано, но никому не говорЯт.
      Џосле этого она перевела разговор на Џтиц, и видно было, что ее
этот предмет по-настоЯщему увлекает. џ в меру отвечал, а потом и
говорю:
      - Ђ ты знаешь, что мне сказал Џьер ’эшик, когда ты общалась с
одной из первых карт Ћсновной Џоследовательности? Ќе зна-аешь... Ђ он
спросил менЯ, из какой семьи его рода ты происходишь, и как так могло
получитьсЯ, что он тебЯ раньше не видел. џ ему сказал, как есть, что
вообще ничего подобного, и ты вовсе не из этого рода, а он поморщилсЯ,
и сказал, что это Я так думаю, а на самом деле это совершенно
невозможно, и ему знать лучше. €, знаешь ли, Я вопреки всЯкой логике
ему поверил... ‚от так-то, золотоглазка.
      ’ам оставалось недалеко, и уже через пару десЯтков шагов мы
мало-помалу оказались на полЯне, охваченной газовым пламенем пролесок,
пробившихсЯ сквозь парЯщую палую листву. џ развернул портфель,
развернул и достал оттуда нашу верхнюю одежку, подал ей пальто, а она,
пристально глЯдЯ за моими действиЯми, вдруг потребовала сказать, как Я
это делаю.
      - •ороший вопрос, - говорю, - Я умею это делать уже около
полугода, но вот еще месЯца полтора тому назад не сумел бы тебе
ответить...
      - Ђ теперь?
      - Ђ теперь - могу...
      € очень просто все объЯснил./’ут в тексте впервые приводитсЯ
графилон весьма сходный с теми, которые используютсЯ сейчас, только
менее стандартизованный и более адаптированный длЯ непосредственного
действиЯ на конкретный психотип (Џђ€Њ…—ЂЌ€… €‡„Ђ’…‹џ)/ „о нее и впрЯмь
все дошло, и по дороге она развлекалась тем, что сворачивала всЯкие
так корЯги, пеньки, кучи листьев, а потом вдруг остановилась и
говорит, чуть снизу вверх заглЯдываЯ мне в глаза:
      - Ќе рой в другом Яму, сам в нее попадешь. ‚ырыл? ‡начит,
попадешь, дай срок, вот заживет только...
      - Џраво?
      - Ђ как же? “ менЯ столько вопросов возникло! Ѓольше всего менЯ
интересует, действительно ли менЯ не было, или, наоборот, было слишком
много?
      - Ђ-а-а, так ты желаешь исследовать этот вопрос поподробнее?
      - ЋбЯз-зательно. Џочему-то мне кажетсЯ, что Я нашла свое
истинное призвание и это, как его? Ђ, вспомнила, - свое место в жизни.
џ буду исследовать этот вопрос тщательно и по всем правилам, чтобы не
осталось никаких неЯсностей. Ќо это, разумеетсЯ, зависит только от
того, насколько ты сможешь помочь мне в этом многотрудном деле.
      - Љак это говоритсЯ со всей возможной скромностью, - по мере
сил...
      € тут она, не сводЯ с менЯ пристального взглЯда своих кошачьих
глаз, поцеловала менЯ в губы так, что Я как-то сразу поверил в ее
слова о призвании. Љристалл и Я, Я и кристалл зацепили ее, хотЯ Я
ничего такого и не собиралсЯ, теперь, с нашей помощью - быстрее, без
нее - медленнее, но все равно неизбежно, она обучитсЯ, мало-помалу
обретет ђасширение, совершенно от нас не зависЯщее, и через миры
протЯнетсЯ бесконечнаЯ и все более свЯзаннаЯ цепь красавиц, не
признающих резонов, неуЯзвимых в бесконечной череде совершенно
невероЯтных приключений, оставлЯющих позади себЯ целый шлейф разбитых
сердец. Ћна сделает своими игрушками целые миры, только не думаю,
чтобы это было так уж страшно...


        Џервое включение. Џетр

        1.
      ‚верх - вниз. †адный старик пожалел дать лодку... как будто с
ней вообще что-нибудь может произойти, а отнимать силой... —ерт его
знает, совесть - не совесть, а не захотелось как-то. “же знакомаЯ ему
каменистаЯ пустынЯ, уложеннаЯ на редкость аккуратными, гладкими
каменными волнами. €дешь-идешь по борозде между двумЯ такими вот
горбами красноватого камнЯ, поднимаешь в воздух маленькие, аккуратные
клубы здешней мельчайшей красноватой пыли, и сам не замечаешь, как
борозда исподволь раздваиваетсЯ, возвышаетсЯ и сама переходит в
округлый покатый горб. Џотом опЯть вниз... Ќа горизонте, в безмерной
дали горит грандиозное, подпирающее небо подобие тускло-огненного
цветка, неподвижный, причудливый зигзаг, - это здешнее странное,
скучное солнце горит на склонах древнейшего, порЯдком разрушенного, но
все-таки чудовищного, невообразимых размеров холодного вулкана. ‡а
десЯтки миллионов лет стены конуса потерЯли правильную форму, и,
изъеденные, рассеченные ущельЯми, превратились в целую горную страну в
форме кольца. —удовище, некогда почти вовсе загубившее мир, совсем
потратившее всю подземную энергию планеты, уходит высочайшими своими
вершинами чуть ли не в самый космос, там, во всЯком случае, не
продержатьсЯ и минуты, но ему не туда, ему, к счастью, отсюда, и
предстоЯщее свидание должно послужить именно этой цели. Ќа очередном,
только чуть повыше всех предыдущих, каменном наплыве застыла,
дожидаЯсь его, неподвижнаЯ фигура, закутаннаЯ в плащ с капюшоном, а
когда он подошел поближе, то убедилсЯ, что это именно она и никто
другой. ‹ицо …лены ’эшик было бесстрастно, а кроме лица ее можно было
разглЯдеть только кисти рук, небрежно продетых через прорези у запаха,
а все остальное скрывала глухаЯ, сераЯ одежда. ђЯдом с ней, резко
диссонируЯ с ее плащом и унылой реальностью ‘корбных ђавнин
переливалось нечто, напоминающее клубок перепутанных радуг или своего
рода концентрат из полЯрного сиЯниЯ. Љонтуров этой диковинной вещи
разобрать было невозможно, как, впрочем, и точного местонахождениЯ.
’олько что это средоточие чистейших тонов было здесь, - и вот оно уже
рЯдом, хоть и недалеко, но все-таки не на прежнем месте, а там вьютсЯ
только его бледные краЯ.
      -“целел?
      ѓолос ее звучал как-то приглушенно, а он утвердительно кивнул:
      -€сключительно твоими молитвами.
      -Ћ, злость?
      -ќто от некоторой неуверенности в том, что окружающаЯ декорациЯ
- реальна. џ тут, пока мы не виделись, видел так много того, чего нет,
что все боюсь спутать... Ђ ты, значит, подрЯдилась менЯ доставить?
      -—то-то вроде этого.
      -Ћч-чень подходЯщий вид длЯ перевозчика, зато лодка... Љстати, -
что это за машина?
      -Ђ это, видишь ли, не очень машина. Џернатый ‡мей - это близко к
чему-то живому.
      -ђаньше ты обходилась без верховых животных.
      -Ђ кто бы это мне его  дал? ‘бежала из дому, - это понЯтно, но
уводить из дому нужную вещь, это, прости менЯ… Ќо Я тебе уже говорила.
Ђ теперь папаша сменил гнев на милость…
      ѓоворила она ровно, без выражениЯ и казалась невеселой. ќто
путешествие здорово отличалось от ее прежних, - впрочем, мастерских, -
прыжков с кочки на кочку в трЯсине вселенной. Љогда полосы радужного
света паутиной опутали их, соискатель сразу же почувствовал, что тело
его потерЯло всЯкий вес, пейзаж ‡емли ћлинга виделсЯ отсюда как будто
бы и прежним, но словно бы сквозь струю разноцветного газа или сквозь
гигантский, непрерывно менЯющийсЯ узор калейдоскопа. Ђ потом вдруг
послышалсЯ первый плеск далекого серебрЯного колокола: "„он-н-н!" - и
они мимолетно, вроде бы и не вполне мгновенно, без всЯкого толчка ушли
в темноту космоса, и светило тут ртутно-серое солнце ‡емли ћлинга, и
снова плеснуло звоном, отбросив их в мрачную пустоту, пронизанную
огнЯми миллионов звезд и остывающих кострищ туманностей. "„он-н-н!" -
и Џернатый ‡мей с той же текучей неуловимостью оказалсЯ у берегов
пламенного океана гигантской золотисто-желтой звезды, и поспешно
покинул ее, а потом растаЯл, враз оставив их на плоской вершине
поросшего лесом холма. ‘тоЯл поздний вечер, а внизу, сквозь ветки
густого кустарника с родной приветливостью подмигивали городские огни.
‘ердце его радостно стукнуло в трепете узнаваниЯ, и показалось ему на
миг, что все эти месЯцы и века приснились ему, что их не было вовсе, и
совсем не было мысли о том, что он покинул свой мир, считаЯ его
проклЯтой юдолью горЯ и чудовищного своего, неизбывного страха. Њеста,
где он не мог и не хотел жить настолько, что предпочитал даже умереть.
Ќет нужды, - это позабылось, и осталась только животнаЯ радость
возвращениЯ. € пахло тут так знакомо, знакомой травой и влажной
листвой леса или хорошего загородного парка.
      -‡емлЯ?! ’ы привезла менЯ на ‡емлю?!
      -‡емлЯ, - безучастно кивнула …лена, - ‡емлЯ ‹агерЯ. Ћна же ‡емлЯ
“шедших, ‡емлЯ €схода, Terra Nova - называй, как хочешь. ‘амаЯ перваЯ
и самаЯ до сих пор ни на что не похожаЯ планета ЏолЯ Њиров, - голос ее
несколько потеплел, - и только здесь есть ѓнезда рода Џтиц, только
здесь мы дома, хотЯ нам бывает хорошо во многих местах. € Я родилась
здесь. - Ћна замолчала, указываЯ рукой вниз. - Ђ это ‘улан,
единственный город на ‡емле ‹агерЯ, хотЯ на других ‡емлЯх здешние
уроженцы построили множество городов.
      Ћни обошли плотную шпалеру кустов, вышли на аллею и остановились
в свете фонарЯ.
      -‚се. ’еперь по лестнице и вниз.
      -Ђ ты?
      -Ђ Я домой.
      -€ не проводишь?
      -ќто ни к чему. ЋсвоишьсЯ, тут все осваиваютсЯ, уж такой город...
      -„а, все хочу тебЯ спросить: чего это ты какаЯ-то смурнаЯ
сегоднЯ? Ќе в себе вроде?
      Ћна невесело усмехнулась, и распахнула плащ, открыв обтЯнутый
мешковатым платьем, заметно округлившийсЯ живот.
      - Њое, что ли?
      - …ще чего! ќто месЯца три спустЯ, Я после тебЯ словно с цепи
сорвалась, пока не заметила вдруг, что попалась.
      -’ак чего киснешь, дура?
      -Ђ чего хорошего? ђа-ано еще, как ты не поймешь? Људа мне
ребеночка воспитывать, саму бы, дуру, кто повоспитывал годика два...
      ‚место ответа он вытЯнул вперед руки и начал осторожно
опускатьсЯ в ѓолубые •оды, так, чтобы не застрЯть там всерьез,
потихоньку заскулил и засвистал на три основных и один вспомогательный
тон, в считанные секунды высветив и размыслив все, что творилось в ее
сути, и обнаружил только одну темную нить среди сонмища живых и
разноцветных. Џосле двух осторожных попыток он сумел оживить и ее,
восстановив правильное движение и в этой, не слишком-то существенной
свЯзи. ’ут дело было несложное, и лежало на поверхности, тут вполне
хватило его собственных возможностей. …лена с ужасом смотрела на
замершего в полуприседе парнЯ с мертвыми, закаченными под лоб глазами,
но тот, кого он потом начал называть ‚ерхним ‘ознанием, как раз начал
выныривать, всплывать под перископ. Џотом ЃезымЯнный вздохнул и зрЯче
глЯнул на нее.
      - € чего ты, право, - сказал он, как ни в чем ни бывало, словно
и не впадал в транс пару минут тому назад, - не пойму, у тебЯ отменно
здоровый мальчишка, с объемом ветвлениЯ редкостной величины...
Ћчевидно, ты не хотела бы видеть его отца - своим мужем, и в этом,
похоже все и дело. Ђ уж про твое собственное лошадиное здоровье даже
говорить противно, так что, подводЯ итог, имею основаниЯ предположить,
что уже завтра ты начнешь с нетерпением его ждать, и родишь его шутЯ,
и будешь здоровенной молодой тигрой, мужичьей погибелью, когда он
будет уже вполне взрослым человеком. “спеешь еще набеситьсЯ, с большим
только соображением, тебе не повредит перерывчик в метаниЯх по мирам и
воздушных боЯх.
      - Ћткуда ты все это знаешь?
      - Џотом расскажу, - мстительно проговорил пока еще ЃезымЯнный, -
самый подходЯщий разговор длЯ "потом".
      Ќо, по правде говорЯ, сколько-нибудь внЯтно он и не сумел бы
рассказать. „аже весьма приблизительно передаваЯ свои ощущениЯ, он с
мукой подыскивал мало-мальски подходЯщие слова, и все равно получалась
чушь. ’ак или иначе он не стал объЯснЯть, надменно поднЯл бровь,
сделал ей на прощание ручкой и, тонкий, невесомый, почти невидимый в
густых сумерках, спрыгнул на первую ступеньку лестницы, ведущей вниз.
‘пускаЯсь, он опасалсЯ, что на городских улицах будет привлекать к
себе излишнее внимание, но, посмотрев на прохожих, успокоилсЯ:
длинноволосый худой юнец в отвоеванной у ћлинга бурой хламиде до
колен, он оказалсЯ просто еще одним из числа диковинно выглЯдевших
пешеходов, хоть и было их, по вечернему времени, не так уж и много.
‚ообще это место мало походило на жилой квартал: очень чистаЯ мостоваЯ
слабо светилась под ногами белым светом, отнимающим тени у идущих, по
правую сторону тЯнулась темнаЯ полоса деревьев, а по левую
располагалось что-то вроде темной площади, на которой виднелись рЯды
вертикальных каменных плит. ЏрЯмо навстречу ему попалсЯ глубоко
задумавшийсЯ о чем-то приземистый человек в узорчатом одеЯнии,
подпоЯсанном лиловым кушаком и с широкими рукавами. ‹об незнакомца был
высоко, до темени подбрит, а в уложенных замысловатой прической
волосах сверкали фигурные шпильки. ’ут оч-чень уместной была бы пара
хороших мечей, но ничего подобного не наблюдалось, - только лишь
квадратнаЯ сумка на длинном ремне, да толстаЯ пачка желтой бумаги в
руках. ђЯдом с ним ритмично, как машина, шагал огненно-рыжий субъект с
невозмутимым бледным лицом в крупных веснушках, облаченный в полосатую
рубаху до пЯт. ‚доль его туловища праздно болтались голые до плеч
веснушчатые, жилистые руки. ђыжий неожиданно поднЯл на него глаза, и
на миг их взглЯды встретились. Ќикуда не торопЯсь, мимо прошли,
взЯвшись за руки, две девушки: поразительной красоты снежноволоска с
широко раскрытыми фиалковыми глазами и еще одна, с каким-то лиловатым
оттенком кожи, странными чертами лица и наголо обритой головой,
затЯнутаЯ в штаны из черного блескучего материала, узкую куртку и
высокие, до колен сапоги. ‚се-таки, видимо, слишком растерЯнный,
чужацкий вид был у него, слишком упорно глазел он на прохожих и тем
выделЯлсЯ: они подошли к нему, и ‘негурочка защебетала что-то
английской скороговоркой, и он отрицательно помотал головой.
      -Ќе понимаю! € что дальше делать тоже в толк не возьму...
      „евица с напрЯженным видом выслушала его, а потом поднЯла брови
домиком, протараторила что-то еще, и, взЯв его за плечо тонкопалой
цепкой ручкой, повернула его в сторону, туда, где за пурпурным валом
кустарника виднелось какое-то массивное, темное сооружение. Џока
продолжалсЯ этот оригинальный разговор, лиловоликаЯ, не моргаЯ,
глЯдела на него желтыми ночными глазами и молчала. €дей у него не
было, а оттого он решил послушатьсЯ. ‚ообще начало у него выходило
многообещающее: здание, которое имело форму массивного куба со слегка
прогнутыми ребрами, встало перед ним темной, безмолвной и неприютной
громадой, и видно, с первого же взглЯда видно было, что здесь ни его,
ни кого бы то ни было еще не ждут. Џожав плечами, он взЯлсЯ за ручку
двери высотой в два его роста, и она неожиданно легко растворилась.
‡десь было темно, словно в покинутых им пещерах в самом начале, но
теперь, привычный, он увидел вторую дверь. € кто его знает, чего он
ожидал увидеть там, но чувство обширного пустого пространства за
дверью, огромного темного зала, почему-то поразило его, он даже
вздохнул от неожиданности. …му-то не нужно было видеть глазами, чтобы
знать о сотнЯх квадратных метров гулкой пустоты впереди и по сторонам.
€ вдруг, заставив сердце пропустить свой собственный очередной удар,
разнеслось: "Ѓум-м-м!!!" - глухой удар чудовищного барабана раздалсЯ в
темноте, и вместе с ударом вспыхнул на миг, слепЯ глаза, огромный
мрачно-сиреневый фонарь в виде низко висЯщего горизонтального
цилиндра. “дар повторилсЯ, и, размеренно, словно биение исполинского
сердца, будто гигантские стальные шары покатились по залу глухие
удары. Џотом ритм усложнилсЯ: "„у-ду-ду-ду-ду бум-бу! „у-ду-ду-ду-ду
дум-бу!" - древней, какой-то дочеловеческой еще угрозой ревел барабан,
сгибаЯ душу и подавлЯЯ волю, и в такт каждому удару в темноте
вспыхивал сиреневый фонарь. ‘вет его был неЯрким, но, в то же времЯ,
каким-то режущим. Ћн вспыхивал на миг, и в нем пролетала стремглав по
полу, по далеким стенам тень музыканта с воздетой кверху массивной
колотушкой. Џутешественник лег на пол, и по прежней, пещерной привычке
заструилсЯ вперед, подбираЯсь поближе к сцене. ‚близи мощь звука
показалась ему и вообще устрашающей: звук с почти физической силой бил
не по ушам даже, а как будто бы по всему телу, но лазутчик не обращал
на это вниманиЯ, разглЯдываЯ одинокого музыканта. Џеред чудовищной
тушей наклонно расположенного барабана, чуть склонившись, стоЯл
человек с двумЯ колотушками в руках, и с дикой энергией поочередно
взметал их над головой. Ќасколько ему удавалось рассмотреть во времЯ
коротких вспышек, - у человека было худое, остроскулое лицо с впалыми
щеками, а длинные волосы были скручены в тЯжелый узел на темени,
который и вздрагивал в такт каждому удару. € вот так, в одиночку, без
слушателей, одинокий барабанщик играл с неистовой, дикой, мрачной
страстью, словно стремилсЯ выплеснуть из своей души непомерный длЯ
смертного груз. "„ум! „ум! Ѓ-бумм!!!" - разнеслись, редеЯ, последние
три удара, он инстинктивно сузил зрачки и угадал: после минутной паузы
над сценой вспыхнул неЯркий свет, осветив высокую худую девушку со
змеино-гибкими движениЯми. ‘ловно бы специально длЯ того, чтобы
подчеркнуть это, она и одета была в обтЯжное черное трико с
жемчужно-серебрЯным сетчатым узором. Ѓыл у барабанщицы крупный рот с
чувственными и недобрыми глазами, изломанные брови, косо поднимающиесЯ
к вискам и непроглЯдно-мрачные раскосые глаза, сверкавшие черным
льдом.  “видав непрошеного  свидетелЯ, она полоснула его злым взглЯдом
и, презрительно фыркнув, исчезла за какой-то портьерой, не забыв
прихватить за собой колотушки.


        XIX

      ‚чера, часов в восемь вечера, Я услыхал глухой шум во дворе, и
менЯ как будто толкнул кто-то в бок: со мной и прежде случалось вот
так, нипочему, вдруг почуЯть запах жареного. Џо глухой стене
двухэтажного кирпичного зданиЯ Ћбщества Ћхраны Џрироды, залезшего
своим закопченным задом в наш двор, медленно ползла ’анюша. Ћна
сдвигала вверх по стене руку и подогнутую в колене ногу, и от них
начинало тЯнутьсЯ кверху что-то вроде уродливой сиреневой паутины из
неровных, изломанных дорожек, прилипших к стене. Ћна подтЯгивала тело,
держась на этой паутине с уверенностью паука-крестовика, и все
начиналось сначала. Џозади нее сиреневаЯ  плесень на глазах темнела,
трескалась и осыпалась вниз  сотнЯми плоских сиреневых многоугольников
(это Я рассмотрел потом). Љогда стена по своей высоте кончилась,
’анюша продолжила свой подъем, и все как-то разом увидели продолжением
почерневших кирпичей чуть наклонную скалу с косослойной ровной
поверхностью.  Љое-где  по скале шли бурые полосы какой-то колючки,
освещенной бог знает каким светилом, на которое даже и смотреть-то не
хотелось, а чуть выше скала казалась призрачной, ирреальной,
постепенно сходЯ на-нет. Ќеуклонно поднимаЯсь все в том же стиле, она,
наконец, миновала границу между стеной и непостижимой скалой,
поднЯлась на несколько метров и по ней, а потом и сама сделалась
подобием миража. ‡атем по удивительному видению пошла какаЯ-то рЯбь, и
оно растаЯло без следа, захватив с собой и ’анюшу. ‚се, никаких
следов, кроме мозаичной россыпи полупрозрачных лиловых камешков.
‚ообще все. ‘прут закончил воспитание своего Њаугли, воспитанница
спрута ушла навстречу своей непостижимой судьбе. € какой бы ни
оказалась ее судьба, это все равно лучше, чем десЯтки лет валЯтьсЯ
неподвижным, безмозглым, злобным и грЯзным бревном.  ‘транно,  но Я не
могу плакать, не чувствую горЯ. “жасно, да? Ќо это потому что мне
кажетсЯ, будто ей так будет лучше... •отЯ, с другой стороны, что такое
"лучше" длЯ существа, которым стала ’анюша? Џриложимы ли к ней
человеческие мерки добра и зла, ‚ЋЋЃ™… любые человеческие мерки? ‚едь
она так и не стала человеком, хотЯ и уподобилась людЯм способностью
ходить на двух ногах, произносить слова, - и даже как будто бы к
месту! ­ да элементарно обслуживать себЯ.  џ совершенно Явственно
видел, насколько все это имитациЯ, камуфлЯж, подражание - как робот
совершенно бессмысленно имитирует человеческие движениЯ. ‹ишний раз
довелось убедитьсЯ, что все в этом человеческом мире держитсЯ на
людЯх, каковы бы они ни были. џ и раньше видел: умрет, к примеру,
какой-нибудь  старик, с которым вообще, казалось бы, одни только
хлопоты, а жизнь вокруг него ломаетсЯ: жена переезжает к взрослым
детЯм, размениваетсЯ жилье, деточки грызутсЯ между собой, кому жить с
мамой. ‚от так же и с ’анюшей. џ не о родителЯх, они повели себЯ, в
общем, как это и ожидалось: мама слегка поплакала, но, похоже, больше
длЯ порЯдка, а папа долго философствовал на тему
устройства-неустройства поминок, а потом пришел к ‘оломонову решению
поминок не устраивать но все-таки напитьсЯ. ‚се как-то сразу же
понЯли, что уход ее - с концами, что это - все. ‘овсем все. ‚от и длЯ
менЯ - все. Љогда она исчезла, Я будто бы услышал глубокий мелодичный
звук, как от лопнувшей басовой струны, и как-то сразу осознал, что с
’анюшиным уходом оборвалась чуть ли не главнаЯ нить, привЯзывавшаЯ
менЯ к дому и прежнему существованию. „о звонкости Ясно стало, что Я
обманывал себЯ и рад был обманыватьсЯ, когда сохранЯл привычный образ
жизни, ходил в школу и в магазин, болтал (Љак прежде, с
удовольствием!) с друзьЯми, хотЯ, казалось бы, все это должно было
потерЯть длЯ менЯ всЯкий смысл. Њне хотелось, чтобы все осталось вроде
бы как прежде, хотЯ как прежде “†… не осталось, Я прЯтал голову в
песок... „а нет, это Я сейчас ее прЯчу, потому что самообвинение в
страусиной политике есть недопустимое упрощение и, значит, очередной
самообман. џ говорил, что „Ћ‹†ЌЋ было потерЯть значение, но не
потерЯло же! „а, многое делаетсЯ по привычке, потерЯвшей смысл, но
привычки эти - в значительной мере - џ ‘ЂЊ. Ќо все это рветсЯ, тает,
исчезает с пугающей стремительностью, и когда-то должен был наступить
некий предел. Љогда ’анюша ушла, ее присутствие оказалось таким
фактором, без которого все остальное предстало таким, как оно есть -
бессмысленной привычкой. ‘тал ловить себЯ на очень простой мысли: если
бы Я двигалсЯ по-другому маршруту Ћбходимых „верей (а Я все чаще и
чаще пользуюсь ими, не замечаЯ этого), то все, с кем Я встречаюсь по
эту их сторону, были бы другими и имели бы совершенно иную судьбу, а
чуть подальше - не существовали бы вовсе. ’огда с какой стати
переживать мне за самостоЯтельную судьбу тех, чьЯ судьба в
значительной мере создана мной? ‚ыбрана - мной? ќто похоже на
беспокойство за судьбу отражениЯ на воде, вырезанного из бумаги
образа, плоского изображениЯ объемной вещи, точнее /‡десь в тексте
приведен графилон. Џрим. ред./ •э... ‚от еще одно знамение времен:
владеЯ надежным способом выражениЯ мыслей, пользуюсь словами и фразами
на Языке ЏЋ ЋЏђ…„…‹…Ќ€ћ непригодном длЯ выражениЯ этих мыслей; желаЯ
сделать вид, будто ничего не произошло и не изменилось, пользоватьсЯ
при необходимости методами, невозможными, а главное - Ќ…Ќ“†Ќ›Њ€ длЯ
менЯ прежнего. ‚от она, матушка, - идеальнаЯ питательнаЯ среда длЯ
микробов шизофрении. Ѓесконечное расщепление надвое всего, что было
целым - это она и есть. Ќет, Я внутри очень стеснЯюсь своих мыслей
относительно теней, отражений и марионеток, очень сильно сам себЯ
стыжу за них. Ѓеда в том, что Я, мЯгко говорЯ, вовсе не уверен в
ошибочности этих мыслей. џ боюсь, откровенно боюсь, что, отказываЯсь
шаг за шагом все более и более даже от мыслей на обычном Языке, Я
очень быстро потерЯю все признаки прежней своей личности, стану
совершенно другим "џ", и, какими бы возможностЯми не обладала бы эта
новаЯ личность, не равносильно ли это, по сути, самоубийству и
рождению своего рода наследника? ‚се равно-де помирать, а дети вроде
бы как есть, - так, что ли? џ постараюсь, постараюсь еще
побарахтатьсЯ, буду вести себЯ так, как вел бы себЯ в подобных
ситуациЯх прежде... ‚от только надолго ли хватит моего пониманиЯ, как
бы Я себЯ вел, если бы? Ђ вот попробуйте мыслить, как новорожденный
младенец или, хотЯ бы, как трехлетка, - в лучшем случае у вас выйдет
сквернаЯ имитациЯ. џ уже и сейчас с трудом вспоминаю, почему, как, на
каких вздорных основаниЯх боЯлсЯ заплывов во всЯкие-разные Њушкины
гавани, почему мне казалось, что от такого рода воздержаниЯ кому-то
будет лучше? ЃоЯтьсЯ, скорее, следовало другого, - ее, как она
выразилась, "призваниЯ". ‘трашно жалеет, что, несмотрЯ на все
стараниЯ, не получаетсЯ, как в тот самый первый раз, то есть с полным
взрывом человеческого существа, и освобождением духа, Якобы
достигающего при этом ѓорних ‚ысей. ’еперь, видите ли, у нее отчасти
сохранЯетсЯ контроль (кто бы видел, как выглЯдит осуществление этого
контролЯ!) и памЯть о происшедшем. Џоследнее и действительно неудобно,
поскольку, желаЯ повторениЯ, она не может теперь сослатьсЯ на то, что
"ничего не помнит". Ѓлаго еще, что Я сговорчив. Ќи в чем не могу ей
отказать, а она пользуетсЯ. Љогда мы, собравшись, организуем
взаимодействие на стратегическом уровне, она, кажетсЯ, готова менЯ
вообще не выпускать из себЯ. Ђ когда засыпает все-таки, то, по крайней
мере, не выпускает его из рук. Џроснувшись, принимаетсЯ за свое снова.
Ћднако будем следовать установленному порЯдку. Ћчевидно, она и впрЯмь
каким-то образом сродни Џьеру ’эшику, поскольку все, свЯзанное с ним и
его словами принимает что-то уж слишком близко к сердцу. ‚о времЯ
одной из наших встреч она по непонЯтной причине ЯвлЯла вид крайней
задумчивости, а потом и говорит:
      -ЊенЯ интересует, что это за ‚олчьЯ Љровь такаЯ? ’ы не можешь
выЯснить?
      -Њой милый друг ЌатальЯ! Џтицы не могут, со всеми их
возможностЯми и опытом... Ћни, понимаешь ли, занимаютсЯ тем же, что и
Я, только больше ста лет и все. „а и вообще, с какой стати это тебЯ-то
интересует, не пойму?
      -‘ама не знаю. Ѓеспокоюсь как-то. Ќу да бог с ней... Ђ куда
тогда?
      -Ћ, инициатива? „а куда угодно. †елаешь, например, в
Ђмстердам-альфа длЯ тура в тропические районы вот уже полста лет как
вымершего ЉитаЯ?
      -Љак вымершего?
      -„а существует такой небезынтересный вариант. ’о есть сколько-то
там осталось, миллиона три или четыре, но, вообще говорЯ, посвободнее
стало. ‡аметно посвободнее.
      -Ќет, давай туда же, где были.
      -‚от еще можно в Ѓольшую Џаутину, на ‡емлю Њарка, там как раз
карнавал. Ћч-чень рекомендую, совершенно уникальнаЯ культура,
непонЯтно даже, как это настоЯщие люди создали что-то подобное.
      -Ќет, давай туда же, где были!
      -Ќасколько Я понимаю, ты желаешь в ѓнездо, чтобы осмотреть
художественную галерею и посетить библиотеку, да? ’ы в тот раз их
как-то упустила из виду, а теперь жа..., - тут последовала попытка
вцепитьсЯ в мою физиономию когтЯми, Я увернулсЯ и продолжил, держа ее
за запЯстьЯ, - ...леешь, правда?
      -’ы сейчас договоришьсЯ, и Я отправлюсь туда одна! ‡аблужусь,
представлЯешь? „о-олго буду дорогу домой искать, со вкусом. Ђ ты тут
изведешьсЯ от переживаний и сердечных мук.
      -„авай по соседству с тем местом, но все-таки не туда, а?
Џонимаешь, у менЯ там небольшой задел есть...
      -‹адно, только если мне не понравитсЯ, мы сразу же свалим, идет?
      -Ћ господи... ‘амо собой, кто нас заставит-то?
      Њы спустились вниз по Ќиколаевскому спуску, перешли мостовую и
вышли на берег речки левее моста, прошлись метров сто по плЯжу и,
обогнув кучу гравиЯ, намытого по весне земснарЯдом, пошли от реки
наискосок, почти повернувшись к ней спиной. Џеред нами уже не было
высокого правого берега с расположенным на нем центром города, перед
нами открылась бесконечнаЯ, чуть всхолмленнаЯ жаркаЯ равнина под
безоблачным небом, мир желтого, красного, черного и
ослепительно-белого песка, мир маленьких камешков, из которых бешеное
солнце вытопило кровь, застывшую красновато-лиловой коркой. ‚ голове
застучали тысЯчи молоточков и почти сразу же захотелось пить, но на
одном из песчаных холмов уже виднелось то, что Я назвал "небольшим
заделом", - громадное решетчатое сооружение на четырех парах
неуЯзвимых колес высотой в полтора человеческих роста. Џосередине,
тщательно уравновешенный и хитроумно расчаленный, висел под решетчатой
фермой двухэтажный, почти кубический домик с плоской крышей.
      -’ак, - говорю, - нам сюда.
      -Ђ это еще что?
      -Ќичего особенного. Џросто Я решил, - чем нам по чужим домам
гостевать, так лучше обзавестись своим... Љороче - увидишь.
      Њы поднЯлись на удлиненную несущую раму, котораЯ в очередной раз
напомнила мне тело хищника, когда он, всеми лапами вцепившись в землю,
пружинисто напрЯгаетсЯ перед прыжком, а оттуда поднЯлись по лесенке в
прихожую первого этажа. Џервым делом Я, понЯтно, поднЯлсЯ на самый
верх и сориентировалсЯ на местности: силовой телескоп на колесиках тут
входил в стандартный набор оборудованиЯ. ‚се оказалось правильно,
черте-где на севере виднелись отроги хребта Ќирис, на западе, вплоть
до окоема - расстилались безбрежные полЯ песка, каменно-жесткой глины
и покрытых пустынным загаром каменных россыпей. ‡ато на востоке,
километрах в тридцати, голубели водЯные пары и прозрачно лиловела
растительность ѓуннарова ’ракта. ќто, можно так сказать, - по левую
руку, потому что путь наш лежал на юг, - пока не надоест, а торопитьсЯ
нам было вовсе некуда. Џотом Я спустилсЯ в рубку и освободил рычаг
блокировки. „ом сразу же наполнилсЯ тихим позвЯкиваньем, шорохом, едва
слышными скрипами, плавно колыхнулсЯ, и пейзаж за окнами медленно
поплыл на север. "Љаток" двигалсЯ вверх по склону легко, равномерно,
без малейшей натуги и неторопливо. ЏроведЯ две недели в гостЯх у
мастера Њарка (как его звали: "Њарк, ‚ыпавший €з ѓнезда"), Я был
совершенно очарован жизнью на катках, и тогда еще решил, - Я - не Я
буду. „очка у него была чистый клад, - длЯ того, кому он нужен,
конечно, - прехорошенькаЯ, чудовищно здороваЯ, безобразно
уравновешеннаЯ, с железобетонной психикой, оч-чень неглупаЯ и при
этом, чуть попробовав, оказавшаЯсЯ весьма склонной к хорошему, без
изысков, старательному сексу, с основательным темпераментом, - ноги,
по крайней мере, раздвинуть не отказалась ни разу. € сама времЯ от
времени начинала лизать менЯ, к примеру, в ухо. Ќет, не дай бог, Я
вовсе не хочу ее изобразить этаким жизнерадостным примитивом:
просто-напросто Я в нее не влюбилсЯ, а женщина, в которую даже не
влюблен - все равно в какой-то мере лишнЯЯ женщина. Љстати, она, к
счастью, тоже не воспылала ко мне сколько-нибудь высокими чувствами.
Ѓыло хорошо, но расстались мы без особого сожалениЯ. Љогда Я закончил
дела свои кормчие и очнулсЯ от приЯтных воспоминаний, когда вышел из
рубки, то обнаружил, что Њушка осваивает новое жилье в
экспресс-режиме. —то касаетсЯ менЯ, Я предпочитаю держать всЯкого рода
барахло и припасы свернутыми, в униполЯрном состоЯнии, но на то и
нужны женщины, чтобы иметь свои, кардинально отличные от наших,
взглЯды на все. …й требовалось, чтобы всего было много, чтобы место
было занЯто, - вообще чтобы была обстановка. Џрирода, как известно, не
любит пустоты, и судЯ по неудержимому стремлению заполнить все, что
только можно, Њушка, безусловно, Явление природы, причем не из
последних. ‚ кухне, на столике с крышкой в форме неглубокого корытца,
горой лежали желуди, зузга, лиловые помидоры, непременный в здешних
краЯх синий лук с горных участков, манго, приправы, которых не знала
ни она, ни Я, древеснаЯ землЯника чуть побольше моего кулака размером,
краснаЯ с черной коркой коврига сфанового, светло-желтаЯ с коричневой
коркой коврига пшеничного, ее черный кинжал самого ужасающего облика,
два кухонных ножа, кособокое блюдо из зеленой глины, широкогорлаЯ
стеклЯннаЯ банка с водой, в которой шевелились два пресноводных ропста
устрашающих размеров, Ядро оранжевого масла на куске полупрозрачной
гуниковой коры. ’ут же стоЯла батареЯ всЯкого рода емкостей содержащих
жидкую часть меню, причем тут без драки соседствовало растительное
масло, просЯное пиво с ‘аранды, "„ом Ђлонсо" четырехлетней выдержки и
водка из водорослей, более известнаЯ как "‡еленаЯ ‘мерть". ’ут же,
кстати, дожидаЯсь, когда Я приду и настрою высокочастотную печь,
лежали обработанные тушки горных фазанов в количестве шести штук...
“слыхав шторм, бушующий в угловой спальне, Я отправилсЯ туда и застал
его в полном разгаре, причем ложе размерами где-то три на три было уже
распаковано и теперь в воздух взметались, образовывали
двух-трехслойные комбинации и отбраковывались
шкуры-покрывала-простыни, налетали нешуточные порывы ветра и только
что не вспыхивали молнии.
      - Џослушай-ка, ты что, решила накормить отдельную роту берсерков
после горЯчего дела?
      - Ќу? ‚ чем дело?
      - „а просто Я процентов на восемьдесЯт упрЯтал провизию назад...
      Ћна оставила в покое темно-синее мохнатое покрывало жутких
размеров, опустила руки, задумалась на минутку и печально
констатировала:
      - †мот.
      - „а. Ђ водка с ћга по вкусу напоминает коктейль из гвоздей со
скипидаром. ‚ещь сугубо длЯ любителей.
      - Ђлкоголик, - тем же тоном констатировала она, - но ты менЯ
уговорил: это будет отныне моим любимым напитком.
      - џ добрый: не буду ловить тебЯ на слове. Љстати: наш путь лежит
на ћг, и в конце ты сможешь припасть к самому его источнику.
      ’ут в мою голову полетела подушка и Я вынужден был в прЯмом
смысле этого слова прикусить